Модное ныне выражение <профессиональная армия> появилось от неправильного перевода книжки, которую написал ни разу успешно не воевавший полковник армии, которая ни разу не победила ни одну войну с 1934-го года, с момента выхода книги.
Правильный перевод оригинального названия книги знаменитого теперь Шарля де Голля [i] должен был быть <К армии как серьёзному и ответственному делу> или <К кадровой армии>, поскольку во французском языке есть вполне употребляемое прилагательное <профессиональный> - professionnelle - и если бы де Голль хотел назвать свою книжку <К профессиональной армии>, то он бы так прямо, не стесняясь наших переводчиков, генералов, политиков и аналитиков, и написал: и . Однако выдающийся французский политик употребить понятие профессионального тут никак не мог, хотя бы потому, что, вводя такое словосочетание <профессиональная армия> (вместо <мастеровитая армия> или <армия по найму> или <кадровая армия> или <действенная армия>), он бы объявил свой логический дефолт - неуместно применять слово <профессиональный>, обозначающий сознательное, декларируемое и знающее участие в деле к любой системе практики, поскольку практика так и строится именно на профессионализме: что вы почувствуете, например, если я начну произносить: профессиональная медицина, профессиональный бизнес, профессиональная парикмахерская или профессиональный ресторан, профессиональная школа, наконец?..
По смыслу книги и французского названия, правильный перевод должен обозначать стремление к дельной, боеспособной, высококачественной или эффективной армии, которая должна соответствовать уровню реальных задач, которая должна быть непобедимой и побеждать. Поэтому в русском языке книгу следует называть так: <Кадровая армия>, <Строевая армия> или <Эффективная армия> или <Эффективная кадровая армия>.
Ошибку допустил семьдесят лет назад переводчик, подготовивший в 1935-м году первое издание этой книжки на русском языке для <Воениздата>.
Ошибку переводчика в наши дни превратили в убийственную для нашей защиты и безопасности страны доктрину.
Эта доктрина <перехода к профессиональной армии как решению всех проблем> должна быть немедленно отменена.
Прежде всего, потому, что она, даже не реализуясь, а, попросту присутствуя и <гуляя> в головах политиков и военных, окончательно добьёт и уничтожит армию и страну. Эта доктрина налагает на реформаторов не ответственность за военный результат, а, наоборот, смещает ответственность с обеспечения боевой мощи к правильной организации канцелярии в отделе кадров - т.е. расстреливать за провал с <профессиональной армией> в случае проигранной войны будет некого.
Обоснование необходимости перехода к <профессиональной армии> строятся через указания на чудовищную запущенность и деградацию оборонной системы страны.
Да, сегодня военные, причём, самые что ни на есть кадровые и <профессиональные>, нередко превращаются в угрозу для собственного населения. Да, общее количество официально военно-вооружённых людей в 12 (двенадцати!) военизированных ведомствах Российской Федерации превышает общее количество военных в США, а затраты на 1 военного в России в 45 раз меньше, чем затраты в США и в 3 раза меньше, чем в Турции[ii] и т.п. и т.д.
Но, во-первых, в этой оборонно-армейской разрухе, прежде всего, виноваты те же самые люди, что сегодня призывают к <профессиональной армии>. Именно они под другими лозунгами, но так же эффективно и целенаправленно разваливали армию в конце 80-х и в 90-е годы, именно они организовывали и идеологически обеспечивали убийственные для России <реформы> 90-х годов, когда деградация и африканизация общества и экономики не могла не вызвать деградацию и африканизацию армии.
И, во-вторых, ужасающее состояние армии связано, в первую очередь, с тем, что отсутствует ясное, проработанное и экспериментально проверенное, опробованное представление о новой армии и оборонной инфраструктуре страны - впрочем, как и отсутствует в головах высших чиновников Российской Федерации несумасшедшее и реалистичное представление о новой России[iii].
При этом, повторю, вся <доктрина> опирается на исходно ложную и лживую интерпретацию старой книжки де Голля, на дичайшее игнорирование того многократно опубликованного факта, что призывники составляют в нашей армии только треть от общего числа военных (т.е. две трети всех военных - кадровые[iv]), а также на указание в качестве образца на абсолютно нам неподходящие и неуместные зарубежные примеры. Поэтому эта лживая <доктрина> на деле является механизмом самоуничтожения армии и страны.
Излагаемые в книге де Голля проблемы и решения принципиально отличаются от тех, что имеет сегодня российская армия и страна в целом. А существо дело - как строить эффективную армию, способную побеждать - имеет очень косвенное отношение к вопросам комплектования вооружённых сил.
Во-первых, совершенно иной была ситуация, в которой де Голль писал свою книжку.
Так, в первой главе <Прикрытие>, разъясняя чрезвычайную уязвимость Франции с точки зрения её географического положения, он пишет: <Плохие условия начальной обороны страны влекут за собой таким образом совершенно определенные последствия. Наделенные конфигурацией местности, точно нарочно созданной для удобств вражеского нашествия, подверженные легкому захвату врасплох благодаря предрасположению нашего национального характера и свойствам наших соседей, мы, для отражения первых ударов, отнюдь не может положиться на поспешную оборону плохо спаянных формирований. Наступил момент, когда к массе наших резервов и новобранцев, - главному, но медленно собирающемуся и малоподвижному в смысле приведения в действие аппарату, гигантские усилия которого смогут оказаться на высоте лишь к моменту наивысшей опасности, - необходимо прибавить еще и другой маневроспособный аппарат, могущий действовать без малейшего промедления, т. е. неизменно постоянный в своей силе, спаянный и сроднившийся с оружием.
Прикрытия Франции без профессиональной армии быть не может >
Здорово?
Здорово!
Но при чём тут российская или советская армия? И особенно: при чём здесь болезненная болтовня о переходе от призыва к <профессиональной армии>?
У нас что - не было или нет такого <маневроспособного аппарата>? Если его и нет сегодня - то только по причине целенаправленного и систематического уничтожения армии высокопоставленными в российском государстве врагами России.
И главное - неужели не ясно из принципиальных для книги строк, что де Голль имеет в виду не замену одной армии на другую вообще, а необходимость к <главному (выделено мною - Ю.К.), но медленно собирающемуся и малоподвижному в смысле приведения в действие аппарату> <прибавить ещё и другой (выделено мною - Ю.К.) маневроспособный аппарат>, без добавления которого не может быть <Прикрытия Франции>? Неужели не ясно, что сам де Голль прекрасно различает отдельные самые передовые и эффективные части вооружённых сил страны и всю армию в целом, без которой никак не обойтись <к моменту наивысшей опасности>?!.
Не случайно, что иногда де Голль употреблял выражение <специализированная армия> - т.е. указывания на новые армии, армии специального нового назначения, армии спецназа.
Человек, участвовавший в Первой мировой войне, прекрасно понимал, что без армии, которая способна к позиционной и глубоко эшелонированной обороне, без разветвлённой армейской инфраструктуры, без этой массы армии никакие маневры отдельными элитными частями невозможны.
Да, де Голлю чрезвычайно важно было продвигать своё видение технологической основы успеха в новых грядущих войнах, поэтому он и обращал внимание именно на новые и малопонятные тогда вещи: <Итак, мировые тенденции, условия международной организации мира и, во всяком случае, собственные обязанности - помогать слабым и поддерживать государственный порядок - всё это толкает на создание профессиональных войск. При системе масс действительная военная мощь в значительно меньшей степени заключается в личном составе по штатам мирного времени, в запасах и калибре пулеметов и орудий и в числе считающихся военными самолетов, чем в числе бойцов, могущих быть призванными под ружье, в возможностях промышленности, в постоянной воздушной активности, в настроениях умов населения, т. е. в таких элементах, которые на практике ускользают от всякого обыкновенного измерения>.
Но разве можно в здравом уме делать вывод из этих строк, что он считал неважным <число бойцов, могущих быть призванными под ружье>?..
Шарль де Голль писал свою книжку с мыслью о том, что воевать надо быстро, молниеносно, сосредотачивая танково-авиационные соединения в мощные ударные группы. Не случайно, именно де Голля вместе с немцем Гудерианом считают автором идеи, изобретателем блицкрига. Поэтому этот выдающийся француз писал о необходимости принципиально новой армии для новой войны в то время.
Вот мысль, вот пример, который нашим политикам и генералам надо бы освоить и, ещё лучше, выучить наизусть. Так нет, вместо того, чтобы дело обсуждать, огромное количество неграмотных бездельников влечёт разглагольствовать о <профессиональной армии>
Далее, де Голль писал свою книжку в 1934 году, а в 1940-м состоялась так называемая <странная> война, закончившаяся молниеносным поражением Франции не по причине отсутствия профессиональных рядовых, а по причине того, что руководство Франции де Голля не послушалось - в отличие от Гитлера, который поддержал Гудериана и дал тому создать танковые ударные группы, а также потому, что в самый напряжённый момент военной кампании Германии против Франции генерал <Гудериан отказался подчиняться приказу.
Танковая колонна рванулась на запад; немецкие танки мчались по шоссейным дорогам в тылу союзников, почти не встречая сопротивления. Пройдя за 5 дней 350 километров, корпус Гудериана 20 мая вышел к Ла-Маншу. "15 часов, - записал в своем дневнике офицер английского генштаба. - Поступили сообщения, что германские танки вышли к Амьену. Похоже на нелепый кошмар. Британский экспедиционный корпус отрезан. Мы лишились коммуникаций... Немцы идут на любой риск, и все им сходит с рук... они делают все, что не сделали бы грамотные военные и все же добиваются своего. Французский генеральный штаб парализован этой необычной подвижной войной. Нынешние быстро изменяющиеся условия не предусмотрены в учебниках..." Французские и английские генералы не понимали, что произошло - ведь союзники имели больше танков, чем немцы, и французские танки были лучше немецких. Все объяснялось тем, что французские танки были распределены между пехотными дивизиями, а немецкие были собраны в один кулак - и тем, что оружие блицкрига - это были не просто танки.
После прорыва немцев к морю более миллиона французских, английских и бельгийских солдат были отрезаны от основных сил. Немецкие танковые корпуса продвигались вдоль побережья, почти без сопротивления занимая французские порты. Объятые паникой французы бросали оружие; английская экспедиционная армия отступала к Дюнкерку
25 июня Франция капитулировала. Французская армия потеряла 84 тысячи убитыми, полтора миллиона французских солдат сдалось в плен. Потери вермахта составили 27 тысяч убитыми. Победа была почти бескровной; немцы не бомбили французские города и заводы; все это стало добычей победителя. Правда, Англия не положила оружия - она была недоступна за своими проливами; танки не могли плавать по морю. Тем не менее, фантастическая победа Германии повергла в шок всю Европу - многим стало понятно, что в руках Гитлера находится новое оружие>[v].
И книгу свою тогда ещё не генерал, а полковник де Голль писал именно про это новое оружие - про танки!, а не в качестве шпаргалки по развалу армии и России для нашенских сидящих в госдуме и минобороны диверсантов - радетелей <за профессиональную армию>.
И смысл его книжки состоял в том, что для этой самой боевой и мощной части армии - а не для всей армии, не для всех вооружённых сил! - необходимы особые условия во всём и специальная выучка, кадровый состав и пр. Он имел в виду профессиональные войска <в тесном смысле> - т.е. авангардные части армии в целом: <Эта грозная механическая система огня, удара, скорости и маскировки потребует для приведения ее в действие 100 тыс. человек. Таковы же приблизительно силы профессиональных войск США и Англии в тесном смысле, не считая колоний и доминионов>.
То, что он хотел видеть в абсолютно новых тогда танковых войсках особый личный состав, объяснимо: <Бойцы должны быть, конечно, все молодые. Военное обучение, все более и более суровое и разнообразное, требует большой гибкости мускулов и ума. Если характер обязанности возлагаемых на профессиональную армию, требует от командования предусмотрительности и мудрости, то осуществление их предполагает у исполнителей наличие склонности к риску и легкой решимости. Над профессиональными частями не должно тяготеть ничего такого, от чего трудно было бы оторваться: привычек, семейных уз, различных интересов. С другой стороны, необходимо оставлять личный состав их на действительной службе достаточно долго, чтобы их военно-техническое обучение и моральное воспитание можно было считать законченным, но не дольше того срока, когда искусство переходи в рутину. Для прохождения всего цикла 20-летним добровольцам достаточно будет 6 лет, после чего еще в полном расцвете сил они составят активные кадры для обучения резервов и новобранцев>.
Я сам проходил срочную службу в части, где на две с половиной тысячи человек полторы тысячи составляли офицеры не ниже капитана, где каждый двадцать пятый был полковником. И не случайно, что эта часть входила в состав войск ОСНАЗа - ОСОБОГО назначения. Точно также обстоит и всегда обстояло дело в авангардных частях - будь то авианосец, подводная атомная лодка, космические войска и пр.
Поэтому главной задачей книги де Голля было показать необходимость целенаправленного создания войск и армий нового поколения, непривычных для массового восприятия, плохо понимаемых подавляющим большинством генералов и политиков. Де Голль фактически писал о необходимости создания специальной экспериментальной зоны или площадки, выражаясь современным языком, в армии, чтобы в итоге сделать национальную армию эффективной. В последние десятилетия создание таких специальных зон опережающих решений и разработок достаточно хорошо отработано и стали привычными их разнообразные в бизнесе, промышленности, военном деле названия: авангардные, пионерные, экспериментальных, пилотные и иные зоны и площадки.
И вот создание такого эффективного боевого авангардного войска, особого спецвойска, экспериментального, пионерного, пилотного войска - подлинного организатора победы, де Голль обсуждал в специфических условиях, когда набрать во Франции и 100 тысяч кадрового войска было огромной проблемой: <Есть, правда, люди, сомневающиеся в возможности найти в современной Франции такое большое количество профессионалов - в среднем, скажем, 15 тыс. в год. Нельзя не согласиться, что прошлое как будто оправдывает эти сомнения. Достаточно подумать о тех затруднениях, которые мы испытывали перед войной 1914 г. в деле комплектования частей профессионалами-унтер-офицерами. Это была эпоха легкой жизни, когда граждане только и думали, что о независимости, собственности и домашнем уюте, а принуждение, страдание и отрыв от привычных условий, навязываемые "несчастным солдатам", не давали покоя общественному мнению. В то время добровольное вступление в армию, маневрирование по собственной охоте на учебных полях, вместе с необходимостью заранее примириться с различными случайностями и разлукой с близкими, действительно представлялось каким-то бравированием>.
Т.е. его голова была занята не сокращениями численности личного состава, а его увеличением.
Таким образом, будущий заслуженно знаменитый президент Франции, тёзка Карла Великого Шарль де Голль в своей книге <Кадровая армия> ставил вопрос о принципиально новом оружии в грядущей войне и о необходимости создания вокруг этого оружия особых войсковых формирований с привлечением в них лучших профессионалов и с организацией долгой и сложной профессионализации.
Более того, стоит ещё раз прочитать цитируемые выше слова де Голля о том, чем определяется <действительная военная мощь>: <В возможностях промышленности, в постоянной воздушной активности, в настроениях умов населения, т. е. в таких элементах, которые на практике ускользают от всякого обыкновенного измерения>.
Удар по <умам населения> продолжает без каких-либо помех наноситься через идею <профессиональной армии> и массой других вредных популистских лозунгах. <Постоянная воздушная активность> - это уже выглядит просто горькой насмешкой над нашими лётчиками, которым не дают летать.
Но главное: военная мощь определяется возможностями промышленности.
Принцип боевой организация (<новое оружие>) и возможности промышленности - вот что такое армия.
И главным-то как раз никто не занимается. Не может или не хочет - неважно. Зато занимаются созданием <профессиональной армии>. Конечно, ломать - не делать, душа не болит. Да и ответственности никакой
Получается, что де Голль, патриот Франции, вёл речь о новом оружии, о новых войсках, о новой промышленности и о новых кадрах для этих новых войск и этого нового оружия. А наши доморощенные <сторонники де Голля>, должные отвечать за организацию обороны, военного дела и армейского строительства говорят преимущественно о порядке комплектования армии, которое для России всегда по факту являлось и является исключительно простым и одинаковым: совмещение кадрового состава, резерва (военнообязанные) и призывников, тех наиболее достойных в плане ума и здоровья молодых людей, которым страна считает возможным оказать честь пройти школу жизни.
Но самое удивительное состоит в том, что всё, о чём я написал, не только не является секретом или чьей-либо гостайной, но опубликовано в последние годы значительными тиражами и каждому доступно для непредвзятого рассмотрения.
Почему же никто из армейских чиновников или учёных не удосужился за эти годы сделать популярную брошюру, после чтения которой каждый житель России вынужден был бы просить заключения радетелей <профессиональной армии> (того же Б. Немцова, а также и высших руководителей государства, подписывающих <судьбоносные> бумаги <о переходе к профессиональной армии>) в Лефортово или в Кащенко? Почему сами руководители минобороны полностью сдались и приняли термин и разрушительный концепт <профессиональной армии>?
Этот факт, что армия не может защитить даже саму себя говорит о многом - значит, армии у нас на данный момент просто нет. Значит, под разговоры об армии <профессиональной> фактический профессионализм военных людей исчез, растворился.
И начинать нашу армию строить надо заново, с нуля.
Так же как с нуля надо строить небандитское государство.
Пример того, как сами люди в погонах - и хорошие, в общем-то, люди - наносят удары по своей армии, даёт нам деятельность Независимого военно-научного центра <ОТЕЧЕСТВО И ВОИН>, выпустившего в Военном университете и при поддержке Фонда Шарля де Голля том почти в 600 страниц под названием <За профессиональную армию>[vi].
Дело, конечно, хорошее: важно и нужно знать работы де Голля по созданию современной французской армии и намерения Франции по перестройке собственной армии в конце 20-го века.
Но это хорошее с лихвой перечёркивается неспособностью российских составителей сборника различить проблемы чужой французской армии 30-х годов и своей собственной российской армии начала 21 века
В <Предисловии> генерал-майор запаса Ю. Попов с придыханием пишет: <В конце XX века, когда в мире существуют уже десятки армий, комплектуемых на добровольной основе, пришла пора полной реализации основного долгосрочного замысла генерала де Голля. С 1996 года во Франции по инициативе Жака Ширака началась военная реформа, предусматривающая переход всех французских вооружённых сил к модели профессиональной армии>.
У внимательного человека уже здесь возникает масса вопросов.
Например, почему наши военно-учёные люди не удосужились поговорить с хотя бы переводчиками, не то что знатоками французского языка, почему они повторяют ошибку переводчика 1935 года, почему они не различают l'armee de métier и l'armee professionnelle, почему их уши не коробит неуместное применение слова <профессиональный> к системе практики, которая по своему понятию должна быть, прежде всего, действенной (иначе, какая же она такая непрофессиональная практика?) - т.е. для армии: непобедимой и одерживающей победы? Почему вся их <военная наука> ушла на замену неправильного названия 1935 года <Профессиональная армия> на столь же неправильное, но ещё более идеологическое название <За профессиональную армию>?..
Далее.
Почему они агитируют <отсталую> Россию <за профессиональную армию>, и забывают указать на ещё большую, вопиющую <отсталость> в вопросе комплектования армии Израиля и Германия - тех стран, которые вовсе не собираются заводить <профессиональные армии>?
И главное. Когда наши идеологи <профессиональной армии> ссылаются <на мир>, <на десятки армий> и на <военную реформу во Франции> - они понимают, что мы - другие, что мы - в принципиально иной ситуации?
Не будем брать США, которые, как это с очевидностью показала война против Ирака, могут сегодня при необходимости за месяц отмобилизовать полмира и всё равно опираются на изощрённейшую систему внутреннего полупризыва (<резервисты>). Можно ли, оставаясь в здравом уме, сравнивать с США (в которых армия не чисто <профессиональна>, а <полупрофессиональна>!) Россию?
Вот Франция.
В материалах Министерства обороны Франции, опубликованных самими же составителями, ясно говорится о том, что <многочисленная армия, которая может создаваться только (подчёркнуто мною - Ю.К.) по призывному принципу, больше не является необходимой> (с. 388).
Разве у нас в стране есть армия, которая сформирована <только по призывному принципу>? Разве у нас, ещё раз напомним, в российской армии призывники не составляют только треть от всей армии?
Далее. А в какой ситуации видит себя Франция, чтобы решать вопрос о преобразованиях в собственной армии?
<Впервые в своей истории Франция больше не видит непосредственной военной угрозы ни у своих сухопутных границ, ни в непосредственной близости от них. Риск всеобщей европейской войны, требующей участия многочисленных сил, исчез>.
Ну, что ж, пусть Франция сама за себя решает. Заметим только, что то, о чём тамошние реформаторы писали в 1996 году, сегодня, после Ирака, выглядит несколько несерьёзным. Тем более, что главным итогом войны в Ираке стало полное восстановление Германией своей субъектности, в частности, через ссору Шрёдера с Бушем. А где врагом Буш, там и снова боши (немцы) очень скоро начнут плотоядо посматривать на <лягушатников> (французов).
А Россия? Разве у нас нет военной угрозы? Разве мы можем себе - с НАТО на западных и южных границах[vii], с Китаем и Японией на Востоке, и с США с Востока и везде позволить, как Франция, не видеть <непосредственной военной угрозы>? Неужели Югославия с Ираком ничему нас так и не научили?
Более того, Франция, собираясь к <профессиональной армии>, уверена, что <вступление наших вооружённых сил в новую международную ситуацию предполагает наличие сил, готовых к немедленному действию и которые должны быть способны быстро интегрироваться в международную войсковую группировку>.
С Францией немного понятно - её вооружённым силам есть куда интегрироваться: в НАТО, в потихоньку создаваемые единые европейские вооружённые силы.
А куда наши-то <профессионалы> будут интегрироваться?
Впрочем, для интеграции, как это убедительно доказала Украина в ходе агрессии США в Ираке, вполне достаточно батальона химических войск
Неужели не ясно, что драться нам придётся одним и интегрироваться в случае войны нам придётся в самих себя?..
Неужели не ясно, что судьба у нас такая, что нам не удастся никогда и никуда вписаться или договориться? Что нам на роду написано воевать и воевать до конца - каждый раз до победы[viii]
Самое же важное, что все разговоры о <профессиональной армии> не имеют никакого отношения к эффективности армии, к её боеспособности.
Сначала нужно <нарисовать> новую армию, иметь полный проект новой армии, а потом уже, если останется время, спорить о принципах комплектования[ix]. Наши же повсюдные реформаторы подменяют этот коренной вопрос и задачу третьестепенными вопросами, зарабатывая на запуганных матерях политические дивиденды
По всей Москве сегодня <Союз правых сил> (СПС) вывесил рекламные панно <Армия должна быть профессиональной>. Встречая то и дело эту мерзкую рекламу, понимаешь: в ситуации, когда лётчики почти не летают, моряки почти не ходят в походы и т.п. и т.д., т.е. когда фактический профессионализм нашей армии близок к нулю, болтать о необходимости <профессиональной армии>, вести речь о ещё об отмене призыва - значит, действовать верно и эффективно.
С позиции антироссийских сил, с позиции врагов России.
Антироссийские действия СПС по окончательному уничтожению армии глубоко продуманы.
В декабре 2001 года А. Чубайс заявил на Съезде СПС буквально следующее: <Нас очень мало во внешнеполитической элите, нас практически нет в оборонной и в военной элите, нас вообще нет в разведывательном сообществе, нас вообще нет в тех сферах, которые являются базовыми для формирования будущей политики России в мире и определения ее места в мире. Я убежден в том, что это должно стать ключевым прорывом в деятельности <Союза правых сил> в ближайшие годы.
Повторяю еще раз: это не означает, что ничего не осталось делать в экономике, это не означает, что ничего не осталось делать в образовании
Может быть, сегодня это странно звучит. Но, поверьте, если мы действительно говорим о стратегии, то расширяться нужно принципиально в эту сферу. Расширяться, не отдавая ни одной пяди позиций, необратимо завоеванных нами в сфере экономики, в сфере бизнеса, в сфере промышленности, в сфере внутренней политики. Радикально продвигаться в оборону, в разведку, в военную сферу, во внешнеполитическую сферу - туда, где будет определяться лицо России в следующий пяти-семилетний период >[x].
Задачи поставлены, ряды построены.
Цели ясны и достойны.
24 декабря 2000 года президент России Владимир Путин заявил: <Армия должна быть профессиональной. Это значит, что мы должны отказаться от массового призыва на срочную военную службу. Я думаю, что нам вряд ли удастся решить этот вопрос быстро, но это достойная цель>[xi]. Приняты многочисленные документы, в которых обозначено направление - <профессиональная армия>. Разрушители армии и страны сумели перенести смысл дискуссий в область исключительно сроков перехода к этой <профессиональной армии>. Вот так.
А пока, как пишет германская газета: <Череда бесцеремонных действий Вашингтона по отношению к России не прекращается. Это и выход из Договора по ПРО, и экспансия НАТО в глубинные районы Прибалтики, и создание все новых военных баз в непосредственной близости от южных границ России, нагромождение дискриминационных торговых барьеров, бесстыдное разграбление фирмами США российского сектора высоких технологий, деградация России до положения простого поставщика сырьевых ресурсов
У военных и экономических элит голова идет кругом. Однако Владимира Путина это мало трогает: Россия и США, таково его убеждение, несут общую ответственность за судьбу человечества, что вынуждает их быть стратегическими партнерами>[xii].
Наша армия продолжает умирать. И виноваты в этом все: от президента Путина и министра Иванова до большинства генералов и политиков.
Нашу армию сегодня необходимо спасать в первую очередь от этих по разным причинам неадекватных непрофессионалов, любящих поговорить о <профессиональной армии>.
