Перевод книги Маурицио Блонде об антиглобалистах (11 Тони Негри, глобалист)
11. ТОНИ НЕГРИ, ГЛОБАЛИСТ
«Ничто так не раскрывает огромную историческую позитивность самоопределения трудящихся, как та деятельность главного бомбардира, саботажника, абсентеиста, с криминальным сдвигом, которой я живу». Так отстаивает свою позицию не один из маргиналов Пятого Сословия, описанных ранее, – как можно было бы подумать. Эти строки написал Тони Негри в те ужасные годы, когда профессор был руководителем Рабочей Автономии, после того как руководил Властью Рабочих (венето-эмилианская группа), и преподавал эти вещи с кафедры в качестве ректора Факультета политических наук в университете Падуи.
Затем последовали менее хорошие времена. Признанный плохим преподавателем, он был приговорен к 17 годам за вооруженное восстание против Государства, плюс 3 с половиной за моральную ответственность в стычках между «автономистами» и полицией в 1973-77. Сегодня, в то время как теоретически продолжает отбывать наказание в Реббибия (с большой мягкостью, выходами и полу-свободой), он вновь находится на авансцене известности, и даже международной. Неожиданно аккредитованный в качестве философа «народа Сиэтла» известными американскими газетами, которые не раз с почтением брали у него интервью, возрождая его славу.
После инцидентов в Генуе по случаю Г8 его интервьюирует в передовице «Нью-Йорк Таймс» (НЙТ)- авторитетная ежедневная газета. Газета американских банковских семейств , прямая эманация супер-капитализма, если он есть, официозный рупор идеологии глобализации Трехсторонней Комиссии, предоставляет свое драгоценное пространство криминальному философу, чтобы тот изложил видение мира подрывными антагонистами.
Он сардонически капает: «Генуя, город, известный во времена Возрождения открытой и хитрой политической фальсификацией,… более всего походила на средневековую крепость… У лидеров Г8 не было другого выбора, кроме попытки инсценировать спектакль политической хитрости. Они старались казаться прозрачными в своих целях, обещали помочь беднякам мира. На деле они казались некоторым образом вырванными из изменений, которые происходят вокруг них. Их групповое фото вовсе не казалось образом будущего, оно походило на фото из архива до 1914, королей, уже вышедших из моды».
Эти строки набраны, отпечатаны и распространены «ИГТ», «Эль Паис» (испанский аналог «Репубблики»: орган новых левых, богатых и нео-буржуазных), и «Коррьере делла Сэра». Многие недели наиболее авторитетные СМИ по обе стороны Атлантики распространяют мысли Профессора. Его обновленный престиж основан, как сообщает «НЙТ», на том, что он написал интересный политологический шедевр, в четыре руки со своим молодым американским учеником, Микаэлем Хардтом, итальянистом в Университете Дюк: заголовок – «Империя». Том в 560 страниц тут же опубликован Оксфорд Юниверсити Пресс, не простым издательством: классика уже с первого издания. «НЙТ» поспешила объявить его бестселлером (в недельной шкале книг, «советуемых» газетой) и потому книга тут же переиздана в бумажной обложке Гарвардским Университетом, тем местом, где дети Капитала постигают финансовую экономику. После столь громкого барабанного боя стоит ли удивляться, что успех стал глобальным? Том Негри и Хардта вышел сначала во Франции, затем в Корее, Турции, Бразилии, Саудовской Аравии, Хорватии, Японии и Китае; в Италии пока еще нет, потому что в свое время Эйнауди (которое оспаривало его у Фелтринелли) хотело опубликовать его с сокращениями, которые не понравились Профессору. И наконец его берет Риццоли, которое объявило его на январь 2002. Тем временем к «НЙТ» добавляется фанфара «Тайм», самого престижного в мире еженедельника, который в конце 2001 упоминает Тони Негри в годовой классификации семи самых важных «новаторов».
Можно было бы удивляться, что супер-капиталисты так продвигают подрывного красного, что они так стараются, чтобы пристроить змею на груди, глашатая последней Революции, самой экстремальной. Удивление уменьшается, когда читаешь существенные пассажи из тома Тони Негри и сличаешь их с утверждениями американских теоретиков глобализации.
Прежде всего, разъясняет Тони Негри, ««антиглобальный» не есть адекватная характеристика протеста в Генуе или Гетеборге, Квебеке, Праге, Сиэтле. Демонстранты, профсоюзники вместе с экологистами, священниками и коммунистами, едины против действующей формы капиталистической глобализации, но подавляющее большинство на деле не против течений глобализации… Сами демонстранты – часть глобальных движений… Это не должно называться антиглобальным движением; это альтернативное движение за глобализацию». И поясняет: «Многочисленные протесты в Генуе базировались на признании того факта, что никакая национальная власть не имеет контроля над нынешним глобальным порядком. Как следствие, протесты должны быть направлены против международных и наднациональных организаций типа Г8, ВТО, ВБ и МВФ».
Дальнейшее разъяснение появляется в интервью, которое Негри дал 21 июля 2001 своему «старому другу» Габриэлю Альбиаку (который в обмен называет его «выдающимся философом») в «Эль Мундо»: «Национальное Государство более не является субъектом мирового капиталистического развития. Тотальный рынок – это реальность, в котором нация исчезает. Мы не говорим, что Национальное государство более не существует, но идет существенная передача его суверенитета».
Это банальность. Но банальность, приятная сильным мира сего, которые продвигают и навязывают эту передачу суверенитета. То, что кажется Негри открытием, написано в Докладе Трехсторонней («К обновленной международной системе»), датированном 1977: «Публика и лидеры большинства стран продолжают жить в ментальном универсуме, который более не существует: мир отдельных наций. Им очень трудно думать в терминах перспективы и глобальной взаимозависимости» . Подобие между двумя пассажами таково, что кажется, что Негри копировал текст Сеньоров.
Рождение Глобального Рынка, поясняет Негри в своей «Империи», это новая форма Империи. И она хороша, именно потому, что ликвидирует Национальное государство. «Мы настаиваем», пишет Профессор, « что строительство Империи является шагом вперед, который надо сделать, покончив со всякой ностальгией по предшествующим структурам власти и отказавшись от любой политической стратегии, которая предполагает возврат к старому порядку в качестве попытки возрождения Национального государства против капитализма». Революционное мышление, головокружительно футуристическое? Но предложение «покончить с Национальным государством» уже высказывалось ранее (в 1967) Джорджем Боллом, тогдашним директором банка Леман Бразерс Кун энд Лойб и замминистра экономики при президенте Кеннеди:
«За эти 20 послевоенных лет», говорил Болл, «мы дошли до принятия на деле, даже если и не всегда на словах, что политические границы национальных государств слишком малы и удушающи для широкой деятельности современного бизнеса… До вчерашнего дня американские предприятия более всего сконцентрированы на производстве для национального рынка, экспортируя только излишки. Многие еще так поступают. Но это более не адекватно… Чтобы выжить, человек должен использовать мировые ресурсы наиболее эффективным способом. И это может реализоваться лишь когда все факторы, необходимые для производства и использования продукции (капитал, труд, сырье, оборудование и средства распределения), являются свободно перемещаемыми и применяемыми с максимальной эффективностью. Это станет возможным лишь тогда, когда национальные границы не будут играть никакой роли в определении Горизонтов экономики» .
Болл говорил, и не скрывал этого, в пользу ТНК (он называл их «Космокорпорации»):
«Те компании, которые достигли глобального видения своей деятельности, желают мира, в котором не только товары, но и все производственные факторы (капитал, труд и оборудование) могут перемещаться с максимальной свободой».
35 лет спустя к тому же приходит Тони Негри. «Создается новая система суверенитета», пишет он, «от государств-наций, которые все более теряют качество, к чему-то, что не имеет своего места, что трудно определить, что не имеет ни центра, ни периферии, к совокупности институтов в движении, которые командуют деньгами, трудом и военными делами». Его воодушевляет именно тот мир, которого «желали» уже в 1967 Космо-корпорации, и который Сеньоры реализуют.
Негри поясняет, почему: уличные «не-глобальные», сапатисты с сигаретами с «травкой» и скваттеры из Социальных Центров не хотят Национального государства. Следовательно, ТНК и бунтовщики Сиэтла имеют общего врага: Государство, именуемое «национальным», потому что возникло на основе этничности, но которое лучше было бы называть его именем Государство права. Единственное пространство, где потребители-трудящиеся являются гражданами и имеют права, прежде всего - политические, чтобы ими пользоваться.
ТНК и международные финансы против этого пространства, «закрытого», «протекционистского», потому что оно мешает прибыли; не-глобальные (теперь определимые как «да-глобальные») и их пророк Тони Негри против потому, что в Едином Мировом Рынке видят лучшие возможности для беспорядка.
Тони Негри привлекает в отношении этого не-государственного пространства, которое он называет Империей, «концепция… характеризующаяся отсутствием границ: правительство Империи не имеет пределов… это порядок, который эффективно прерывает ход истории, режим без временных границ». Так сказано в предисловии. Джордж Болл, в свою очередь, объяснял: «Либеральная предпосылка разделения между политической и экономической сферами устарела: экономические вопросы находятся в сердце современной политики». Подчинение американской политики требованиям экономики: конец истории, предвиденный Фрэнсисом Фукуямой, другим мыслителем Трехсторонней.
Также и «Монд Дипломатик» в январе 2001 предоставляет много места Тони Негри, чтобы тот излагал свои идеи, которые ежемесячник гошекавьяра (gauchecaviar) определяет во вступлении как «оригинальные и очень провоцирующие», а также «достойные того, чтобы их знали». Вот что пишет профессор:
«Мы хотим подчеркнуть биополитическое качество имперской власти, указывая на событие, которое дало ей разрешение на взлет: переход от фордовской организации труда к пост-фордовской, или, лучше сказать, от промышленного способа производства к более широким формам увеличения стоимости (и эксплуатации): социальным, нематериальным, но особенно тем, которые затрагивают жизнь, ее интеллектуальные и эмоциональные связи, сроки воспроизводства, миграции бедных по континентам. Империя строит биополитический порядок, потому что производство стало биополитическим. Можно сказать, что в то время, как государство-нация пользуется «дисциплинарными» средствами в организации исполнения власти и динамике консенсуса, создавая, таким образом, определенную продуктивную социальную интеграцию и адекватные модели гражданства, Империя развивает средства контроля, которые затрагивают все аспекты жизни и перестраивают ее в схемы производства и гражданства, пригодные для тотальной манипуляции деятельностью, средой, социальными и культурными отношениями и т.д. Если производственная детерриториализация требует социальной мобильности и гибкости, то растет в огромном масштабе также и пирамидальная структура власти и глобального контроля деятельности детерриториализированного общества. Этот процесс уже необратим, идет ли речь о переходе от нации к империи, или о перемещении производственного увеличения ценности, т.е. производства богатства, с фабрики в общество, от труда к коммуникации, или об эволюции дисциплинарных методов правления к процедурам контроля».
И ясно, что Тони Негри здесь не критикует Империю, а толкует ее. И ясно также супер-капиталистам, что волонтеры тем самым являются их рупором. Для Тони Негри Империя «необратима», именно так, как желает Трехсторонняя. Он повторяет: «Государство-нация всегда является врагом». Государство, как место политики, где толпа становится гражданами, осуществляющими политические права и обязанности; это есть враг, а не Империя. Тони Негри говорит с восторгом о социальной инволюции, вызванной рассыпанием национального государства, и прославляет появление мятежных толп из-за обеднения рабочих слоев, которые он в 4-й части книги называет «массами». И в «Коррьере» он поясняет, что «масса есть соединение одиночеств. Народ – это концепция, созданная капиталистическим Государством, концепция, которую мы подвергаем жестокой критике: это масса, укрощенная для участия в этом Государстве. И имя нация – его расширение, грязное и мерзкое. Поэтому в нашей книге мы пренебрегаем отечеством… чтобы приветствовать (глобальную) Империю».
Яснее нельзя быть: тотальная сеть коммерции сводит граждан («народ») к политической единице «массы» (толпы). Которая есть ничто иное, как Пятое Сословие: не класс, а «объединение одиночеств», дивергентных (расходящихся), маниакальных, безумных, маргинальных, без социальных функций и, следовательно, без политического достоинства.
Вернемся к «Монд Дипломатик». Негри там идентифицирует «два ключевых события, которые устанавливают границы рождения Империи. Первый тезис таков, что нет глобального рынка (как говорится после падения Стены, о нем стоит говорить как о категории политической, а не только как макроэкономической парадигме) без какой-либо формы юридического упорядочивания, и что это юридическое упорядочивание не может существовать без власти , гарантирующей ему эффективность. Второй тезис в том, что юридический порядок глобального рынка (который мы называем имперским) не только проектирует напрямую и организует тенденционно новую фигуру высшей власти, но регистрирует также новые силы жизни и неповиновения, производства и классовой борьбы. Международный политический опыт лет, прошедших после падения Берлинской Стены до наших дней, дает много доводов для этой гипотезы. Следовательно, настал момент открыть дискуссию и провести экспериментальную проверку концепций (вернее, общих имен), которые мы предлагаем для обновления политических и юридических наук по поводу новой организации глобальной власти. Это глобальное измерение рынка, более чем неформальной организации, является новым порядком. Мировой рынок на деле политически унифицирован вокруг того, что всегда считалось признаками суверенитета: военная власть, финансовая и, наконец, коммуникативная, культурная и лингвистическая. Военная власть выражается в обладании единой мощью всего арсенала вооружений, включая ядерное. Финансовая власть состоит в чеканке монеты-гегемона, которой полностью подчинен плюралистический мир финансов. Коммуникативная власть выражается в триумфе единой культурной модели и тенденции к одному универсальному языку. Этот порядок, следовательно, наднациональный, мировой, тотальный: мы называем его «Империя». Но когда мы называем «имперским» это определение отношений власти, тут же возникает проблема различения его с тем, что в прошлых веках называлось «империализмом». Под этим термином мы понимаем экспансию государства-нации за пределы его границ, создание колониальных отношений (часто камуфлируемых под модернизацию) в ущерб народам, бывшим вне евроцентрического процесса капиталистической цивилизации; мы понимаем под этим, наконец, государственную, военную, экономическую и культурную, даже расистскую, агрессивность сильных наций в конфронтации с бедными нациями.
Сегодня, в имперской фазе нашей цивилизации, нет более империализма – или, если он есть, то как преходящее явление, этап ассимиляции по направлению к имперской циркуляции ценностей и властей – как нет больше Государства-нации. От него уже утекают три существенные характеристики суверенитета – военная, политическая и культурная – абсорбируемые или, возможно, замещенные центральными властями Империи. Вследствие этого становится меньше подчинение бывших колониальных стран империалистическим Государствам-нациям, так что исчезают империалистические иерархии между нациями и континентами: все реорганизуется в функцию нового унитарного горизонта Империи».
В новой глобальной империи классовая борьба становится невозможной. Но появляются неожиданные возможности для мятежа, который Негри называет «неповиновением».
«Создание Империи… открывает новую фазу борьбы против власти капитала. Национальное государство, которое допускает классовую борьбу, агонизирует», пишет он. Именно поэтому становится возможной «массовая гражданская война» Пятого Сословия.
«Как может массовая гражданская война против капитализма вспыхнуть внутри Империи? Первые опыты столкновений, названные андеграунд, на новой территории власти… дают точные указания».
Это не может не нравиться супер-капитализму, «интернационалисту» и «либеральному», который издает «НЙТ». Очевидно, что Суверен-администратор без политической легитимности предпочел бы иметь антагонистом «массу», которая не требует больше политических прав , а лишь «удовлетворения потребностей», своего участия в Обществе Спектакля путем осуществления на сцене постоянного восстания. Вне его арго можно сказать, что Негри организует режим «хлеба и зрелищ» внутри глобальной Империи.
Это не может не нравиться и «Монд Дипломатик», которая уделила Негри множество страниц. Директор журнала – Бернар Кассе, англо-француз, который также является основателем и председателем АТТАК (Ассоциация за налогообложение финансовых трансакций для помощи гражданам), «базовой» организации, которая требует введения Налога Тобина на спекулятивные финансовые трансакции, но при этом она является союзником финансового спекулянта Джорджа Сороса и пропагандирует либерализацию наркотиков (смотри следующую главу) в странной «антиглобальной сети», которая сформирована в Порту Алегри в Бразилии 25-30 января 2001: там, на встрече, названной Всемирный Социальный Форум - семя, из которого вырос Генуэзский Социальный Форум и все другие «социальные форумы», которые растут как грибы в Италии и в мире, - были почти все наши актеры. Там был Аньолетто. Там были представители псевдомарксистского южноамериканского терроризма, например Хавьер Куифиентес из ФАРК, вместе с миссионерами и монахинями, сторонниками теологии освобождения. Там был миллиардер-экологист Тедди Голдсмит, великий спекулянт золотом и другими драгоценными металлами, о котором мы еще поговорим. Там был Бернар Кассен, представитель парижской гошекавьяр.
Вдохновителем этих роскошных левых является Даниэль Миттеран, вдова французского президента-социалиста. Мадам Миттеран – великий международный покровитель субкоманданте Маркоса, поощряет (и финансирует) мятеж в Чьяпасе, который часто посещает, как и Фаусто Бертинотти. Будет полезно вспомнить, что два итальянских прокурора, Росарио Приоре и Фердинандо Импозимато, вместе с бывшим главой военной контрразведки Фульвио Мартини, указали на «клан Миттеран», как на круги, которые защищают Тони Негри и других 150 итальянских террористов из Красных Бригад и родственных им групп. Негри, будучи в розыске, бежал во Францию в сентябре 1983: и не в лес, отчаявшимся бродягой. Он получает посты в Министерстве труда и Министерстве урбанистики Франции, в Парижском университете VIII, в Международном колледже философии. Сеть Миттеран, очевидно, гарантировала ему посты и протекцию.
Сеть, как мы увидим, идет за пределы Франции и старается представить себя историческим продолжением якобинского феномена. Вероятно, резонируют беседы, услышанные в парижских салонах, которые посещал привилегированный беглец от правосудия, когда Негри так заканчивает свое интервью «Коррьере»: «Даже если мы находимся в положении до 1789, возможно, что 1789 близок». Вместо этого прибыл, не предусмотренный кружком Миттеран, не одомашненный исламский мегатерроризм.