> Почти половина называющих себя атеистами верят в телепатию, около или более четверти - в астрологию, НЛО и Снежного человека… Наличие такой категории людей, которые одновременно и неверующие, и не неверующие, - довольно показательное явление, свидетельствующее об общей мировоззренческой неопределенности, мировоззренческой энтропии".
Это особенность "переходного периода". А с 1991 года произошли такие изменения: "за период с 1991 по 2006 год число атеистов в России уменьшилось наполовину, в то время как количество верующих (православных по преимуществу) увеличилось с 34% в 1991 г. до 62% в 2005 г." http://www.religare.ru/print34569.htm
Думается, в православие перешла как раз та верующая часть "атеистов".
Тем более, что "загадочного" там не меньше:
<<<
В целебные свойства "святой воды" верит каждый второй опрошенный, а "заряженной" экстрасенсами – каждый пятый
Жителям Москвы и Петербурга предлагалось ответить, "ВЕРЯТ ЛИ ОНИ В ЦЕЛЕБНЫЕ СВОЙСТВА ВОДЫ: 1) ИЗ ОТДЕЛЬНЫХ ИСТОЧНИКОВ, РОДНИКОВ; 2) ИЗ СВЯТЫХ ИСТОЧНИКОВ; 3) "ЗАРЯЖЕННОЙ" ЭКСТРАСЕНСАМИ?" Ответы распределились так (данные в % от числа опрошенных):
Да Нет Затрудняюсь ответить
из отдельных источников 77 12 11
из святых источников 50 30 20
"заряженной" экстрасенсами 18 68 14
<<< http://bd.fom.ru/report/cat/man/religion/of19940604
Re: Много воды утекло с тех пор... Где де ваши доводы?
ссылка, что вы привели, никаким отчетом об исследовании не является. А судя по более научной литературе, тенденция как раз обратная:
Опросы студентов Красноярска в 1988 и 2000 гг. показали, что за 12 лет реформы в их среде произошло еще резкое усиление «квазирелигиозных» представлений и нарастание мировоззренческой неопределенности. При этом образованная молодежь вовсе не вернулась от атеизма к религии (и тем более к православию) – произошел дальнейший сдвиг к вере в паранормальные явления, к эклектике, религиозному синкретизму (например, к вере в реинкарнацию души после смерти). Если в 1988 г. в бессмертие души верило в той или иной степени 8% студентов, то в 2000 г. 73% [80]. В таблице дано соотношение крайних позиций.
Таблица. «Квазирелигиозные» представления студентов в 1988 и 2000 г. (в % от числа опрошенных)
Важно отметить, что точно такие же сдвиги произошли и в других советских республиках, а также в странах СЭВ. Большие опросы студентов и преподавателей украинских вузов (8 тыс. преподавателей и 55 тыс. студентов в 13 вузах), проведенные в 1993 и 1998 гг., показали ту же тенденцию, что и у российских студентов - нарастание веры в оккультные явления и снижение религиозности. За указанный срок число верующих среди студентов сократилось у мужчин с 52,7 до 26,8% и у женщин с 66,9 до 45,8% (при том, что в среде старшего поколения, у педагогов, религиозность возросла) [81].
В странах Восточной Европы после 1989 г. церковь, казалось бы, смогла открыто выйти на общественную сцену, но ее реальное влияние на общественное сознание сократилось. Это относится и к Польше – стране с самым высоким в регионе уровнем религиозности. Авторитет церкви – особенно высокий в Польше в период коммунистического режима – падал даже в сфере религиозной, не говоря о нравственной или политической.
Крайней формой религиозной маргинальности стало распространение оккультных ориентаций. В 1998 г. к оккультизму отнесло себя примерно такое же количество чехов, как и к христианству. А чешская молодежь, образованные и городские слои населения отдают предпочтение оккультизму. Индивидуализация веры, ее отрыв от церковной жизни и церковных учений, от ритуала, приобрели крайние выражения “приватизации веры” в Болгарии и Венгрии. Здесь, как и в Чехии, высок интерес к магии, предсказанию судьбы, астрологии, который перевешивает интерес к православию.
И вот важный для нашей темы вывод о состоянии народов Восточной Европы: «На этом фоне размывались различия, существующие между народами региона в уровне и характере религиозности. Вместе с этим исчезало и своеобразие самих национальных культур, столь отчетливое в период бархатных революций. Культурная унификация народов явилась одним из важнейших, если не главным, процессом второй великой трансформации Восточной Европы» [138, с. 210].