Форум С.Кара-Мурзы

	От	Мак
	К	Мак
	Дата	15.11.2005 15:14:23
	Рубрики	Прочее; Россия-СССР;

РПЦ как политическая партия (Политический журнал)

Николай МИТРОХИН, кандидат исторических наук

Кесарево увлечение
Русская православная церковь как политическая партия

Церковь допускает разные политические взгляды среди ее епископата, клира и мирян, но с одним ограничением. Решением Священного синода духовенству запрещено участвовать в деятельности партий и баллотироваться в органы власти. Последнее – лишь результат общественно-политической и внутрицерковной ситуации 1990-х гг. и не опирается на твердые канонические запреты.

Платформа

И до революции, и в последние годы советской власти духовенство активно участвовало в деятельности партий и избиралось депутатами разных уровней. Однако малый реальный политический вес РПЦ в начале 1990-х привел к ситуации, когда священники-политики представляли не ее интересы (точнее, ее иерархии), а свои партии.

В то же время единство взглядов подавляющего большинства духовенства и воцерковленных на общественно-политическую ситуацию в России и за ее пределами позволяет говорить о том, что саму Церковь можно воспринимать как своего рода политическую партию.

Глава РПЦ обычно избегает четко определять свою политическую позицию. Но все же изредка в самых общих выражениях высказывается о том, чего не принимает в этой сфере: «Абстрактные либеральные идеи не помогут устранить противоречия между интересами «золотого миллиарда», пользующегося львиной долей мировых ресурсов, и несчастьями множества людей, выброшенных на обочину жизни». Патриарх идентифицирует себя с теми политическими движениями, которые исповедуют традиционалистские и левые ценности.

Подробнее эти идеи развивают священнослужители более низкого ранга. Вот мнение человека, который, как считается, в РПЦ выражает среднюю линию: «Западным походом Святая Русь рассечена на три славянских государства. <…> Все убийственные элементы «западного похода» с изощренным коварством рассчитаны мондиалистскими структурами, которые сейчас даже не скрывают свою цель: геноцид, полное умерщвление русского народа. <…> До сих пор ни государственные, ни политические, ни общественные деятели никаких существенных мер не предпринимают для предотвращения геноцида Отечества. Только Русская православная церковь, ограбленная и обескровленная, остатками сил своих борется против духовного, нравственного, физического уничтожения народа-Богоносца».

Автор этих строк – архиепископ Среднеазиатский Владимир (Иким) далеко уходит от обычных для священнослужителя обличений «разлагающегося» общества. Он не только ставит под сомнение государственное устройство России, ее современную внешнюю и внутреннюю политику, но и делает чисто политический вывод. В результате мы имеем дело с платформой, на основе которой могут быть разработаны конкретные предложения по преодолению последствий пагубного «рассечения». Митрополит Владимир видит в современной политической жизни постсоветского пространства заговор, направленный против Святой Руси и РПЦ как ее органической части.

Рамочные конструкции

Точно такие же взгляды свойственны еще более высокопоставленному церковному чиновнику – митрополиту Воронежскому Сергию (Фомину): «Меня просто возмущало то, как бесцеремонно и даже беспардонно начали вмешиваться духовные лидеры Запада, в том числе и из-за океана, в мировоззрение россиян. Но, как мне кажется, такие замыслы не удались, и это главная победа всех здоровых сил общества, и РПЦ в том числе. <...> Мы живем в России, корни которой и духовный стержень народа – православие. Насаждать другую веру – значит лишать народ этого духовного стержня. Государство в этом вопросе до сих пор не заняло четкой и однозначной позиции. Видимо, сказывается экономическая зависимость от Запада».

Митрополит Одесский Агафангел (Саввин) выражается жестче: «Внешняя политика России должна быть направлена на противодействие всем структурам мировой закулисы для создания альтернативных международных удерживающих структур, становясь мировым оплотом для них. Для этого необходимо пересмотреть внешние связи России, найти союзников в числе тех стран, организаций и общественных структур, которые будут готовы поддержать новую политику России».

Поиск конкретного врага неизбежен при наличии таких взглядов. «Основы социальной концепции» РПЦ отмечают, что «другие народы, к которым принадлежит пять шестых населения планеты, оказываются выброшенными на обочину мировой цивилизации. Они попадают в долговую зависимость от финансистов немногих промышленно развитых стран и не могут создать достойные условия существования. Среди их населения растет недовольство и разочарование. Церковь ставит вопрос о всестороннем контроле за транснациональными корпорациями и за процессами, происходящими в финансовом секторе экономики». Однако если устав и «первые лица» Церкви, задавая «рамочные» конструкции, не всегда прямо идентифицируют тех самых «финансистов», то духовенство, занимающее не столь ответственные посты, говорит уже более четко.

Иногда подыгрывая, иногда искренне разделяя страхи «низших классов» общества, которые составляют большинство верующих, священники транслируют следующие идеи: «А чем занимаются многие девочки-школьницы из бедных семей на улицах Москвы по ночам, слоняясь с подружками по пустым улицам (особенно по Тверской) <…> И по этой улице, где сегодня маршируют путаны, мы в детстве ходили на Парад Победы». Этот пассаж принадлежит представителю РПЦ в Наблюдательном совете государственного телеканала ВГТРК.

Государь как средство от коррупции

Мнение другого статусного члена Церкви – архиепископа Ивановского Амвросия (Щурова) прозвучало в виде доклада на всероссийских православно-патриотических чтениях «Царские дни в Иваново-Вознесенске»: «Государственный переворот, который произошел на Руси, готовился постепенно. Инородцы, которые пришли в Россию, подготавливали этот страшный разгром для Руси. <...> Очень многие русские люди повторяли ложный лозунг «Свобода, равенство, братство», совершенно не понимая его отвлеченность. <...> Самодержавный Государь никогда не будет заниматься коррупцией, ему не нужно что-либо отрывать от своего государства, он заинтересован в том, чтобы подданные его жили благополучно и счастливо, потому что тем самым укрепляется его трон».

Для Церкви как хранителя общественных норм (в том числе определяемых понятием «нравственность») вполне логично заниматься критикой демонстрируемого с экранов ТВ насилия и аморального поведения. Этим РПЦ занимается регулярно, что, однако, несмотря на огосударствление в последнее время телевидения, ничуть не изменило его вещательной политики.

Между тем нередко со стороны Церкви подвергается критике роль СМИ в общественно-политической жизни. Характерно высказывание Патриарха на Рождественских чтениях: «Информация, которая идет по телевидению, носит в основном негативный характер, и у простого человека, у обывателя, создается представление, что в нашей стране не происходит ничего положительного». О том же говорил и митрополит Одесский Агафангел на Всемирном русском соборе, требуя не только введения политической цензуры, но и идейной переориентации СМИ: «В новой России средства массовой информации должны осуществлять свою деятельность в традиционных национальных интересах, а не в интересах мировой закулисы. Все СМИ должны быть поставлены под государственный и нравственный контроль».

По проторенному пути

Общая идейная платформа РПЦ, несомненно, существует. Ее можно охарактеризовать как последовательно антилиберальную, антизападную, симпатизирующую монархической (или как минимум авторитарной) форме правления государством, этатистскую и антирыночную. Церковь – сторонница сильного централизованного государства и выступает против любого уменьшения его мощи (под которым подразумевается сокращение территории, вооруженных сил и прочих символов имперского могущества).

Любая либерализация общественно-политической жизни в России вызывает у нее опасения за свое будущее, а авторитарные тенденции, «завинчивание гаек», наоборот, внушают уверенность. Именно поэтому Церковь активно использует апелляцию к прошлому для вербализации своих страхов или выражения надежд. Либеральные периоды российской истории ХХ в., как видно из процитированных выше выступлений архиереев, связаны в церковной коллективной памяти с негативом. Например, революция и даже демократические достижения начала века равны обновленчеству; хрущевская «оттепель» соответствует новому этапу гонений; и даже перестройка и первая половина 1990-х гг. связаны не с возрождением Церкви, а скорее с упадком нравов и нашествием сектантов. Авторитарные же периоды вызывают скорее ностальгию.

Конечно, церковная политическая программа не систематизирована, не провозглашена официально и реализуется не в сфере публичной политики, а в иных формах. Но достаточно четко сформулированные конструкции ясно показывают, чего хочет РПЦ. В первую очередь она надеется на свое взаимодействие с сочувствующими православию государственными чиновниками, которые могут оказывать влияние на решение поставленных ею проблем. Во-вторых, Церковь поддерживает именно те православные общественно-политические организации, которые не покушаются на ее иерархию. Хотя очевидно, что они не имеют массовой поддержки населением. За 1990–2000 гг. даже при поддержке иерархии эти православные организации не смогли собрать ни на одну публичную акцию в России и 10 тыс. человек, что для больших политических партий не было проблемой.

Уровень народной поддержки политической позиции Церкви не говорит о том, что у нее совсем нет политического влияния и тем более желания реализовывать свое видение перспектив развития России, а также других государств СНГ. Просто осуществление этого РПЦ возлагает на людей во власти и бизнесе, разделяющих ее точку зрения. И в этом отношении она, безусловно, является партией, то есть группой лиц, объединенных общими политическими взглядами, которые они стремятся воплотить в действительность.

http://politjournal.ru/index.php?POLITSID=0840462ca04816d4e9871ef629af8b4f&action=Articles&dirid=56&tek=4514&issue=129