Захар Прилепин еще об Украине, о московских либералах и еврейской интеллигенции
Российский писатель и журналист Захар Прилепин — серебряный финалист Бунинской премии (2009), лауреат премии "Супер НацБест" (2011) и финалист премии "Русский Букер десятилетия". В интервью РИА Новости он рассказал, ссорится ли со своими московскими и украинскими коллегами из-за конфликта на юго-востоке Украины. Беседовал Александр Чаленко.
— В романе "Обитель" вы вместо названия страны "Украина" употребляете термин "Малороссия". Как это понимать?
— Что-то подсознательное, видимо, проявилось, роман, как вы понимаете, писался задолго до всей этой майданной истории. Украина вне зависимости от того, что мы думаем о ее истории, есть, и никуда от нее не деться. Другой вопрос, что Украина есть и будет не в тех границах, в которых она существует сегодня.
Гипотетически Украина может забомбить сегодня любой собственный регион — хоть Донецк, хоть Харьков, хоть отдельный квартал Одессы, но точка этим не будет поставлена.
Сейчас Украина пребывает в болевом шоке, в этом состоянии можно бегать, кричать, совершать какие-то действия, скакать, наконец, почти ни на что не реагируя. Но через очень короткое время Украина вновь столкнется с жесточайшими вызовами времени, и снова огромное количество людей, миллионы, в который раз усомнятся, такое ли огромное счастье быть украинцем или как минимум жить под властью, пришедшей наверх в результате такого безобразия.
Далее. Патентованные украинцы сотни лет помнят свои обиды, "русско-украинские войны" и все такое прочее — эту память не истребить.
Им стоило бы подумать (они не смогут, но стоило бы) о том, что через десять лет на юго-востоке будет миллион новых десятилетних мальчишек, часть которых неизбежно попадет под влияние куда более действенной и сильной русской культуры, русской истории — и вспомнит свои ощущения десятилетней давности. Хотя что-то мне подсказывает, что десять лет ждать будет не нужно.
На Украине нет такого мощного опыта имперского строительства, как у России. Да и украинцы не имперский народ, это надо признать. Это народ, на данный момент крайне озабоченный своей собственной состоятельностью.
— Сильно переживаете по поводу судьбы юго-востока? Сколько раз в день читаете сводки с фронтов?
— Переживаю — это мягко сказано. Нельзя сказать, что я читаю сводки три раза или пять. Когда я в городе, я смотрю новости круглосуточно, почти ежеминутно, перемещаясь с ресурса на ресурс. Чтобы работать — семью все-таки надо кормить, — я уезжаю в глухую деревню на несколько дней, где нет интернета и мобильной связи. Но там ночами можно получать смски, и мои товарищи нацболы засылают мне сводки.
— Как думаете, юго-восток выстоит в боях?
— Я ничего не думаю по этому поводу. Здесь есть факторы, которые нам не подвластны. Которые не подвластны даже Игорю Ивановичу Стрелкову — человеку, безусловно, великому.
— Ссоритесь с коллегами из-за разных взглядов на ситуацию?
— Я уже год пишу об Украине: тогда я сделал цикл интервью с украинскими "левыми" и "антиоранжистами", где четко звучало предчувствие скорого Майдана. Можете меня поправить, но, по-моему, я единственный в России, кто эту проблему поставил и последовательно о ней говорил вплоть до самого Майдана. И, естественно, я немедленно занял антимайданную позицию, как только начались все эти киевские события.
Я русский человек, я исхожу из интересов своего народа. Был бы я украинец, вполне возможно, я рассуждал бы полностью противоположным образом.
Никаких "общечеловеческих ценностей" нет: в случае Украины-2014 это было доказано, как дважды два. У Лукьяненко, Березина, Прилепина или, к примеру, Вершинина, Водолазкина и Елизарова — а все названные родились на Украине — ценности русские. А у Нестеренко или, например, у Куркова, родившегося в Петербурге, — украинские. Кто какие выбрал.
Это важно понять, потому что люди с украинскими ценностями периодически выдают их за общечеловеческие, противопоставляя им русские — как бы античеловечные. Что, естественно, является подменой.
Теперь по поводу вашего вопроса. Я ни с кем не поссорился, потому что ни с кем особенно не дружил. Андруховича (Юрий Андрухович, западноукраинский писатель — прим. ред.) я видел один раз в жизни. С киевскими и львовскими поэтами — ну, может, выпивал один раз или два, я их, честно говоря, помню смутно.
То, что у нас совершенно разные политические взгляды с Кенжеевым и Цветковым (есть такие прекрасные поэты, первый живет в Канаде, второй в США, но виделись мы с ними каждый год исключительно в Киеве), было понятно и до Майдана.
Еще есть хороший киевский критик Юрий Володарский, с которым мы много общались, но и тут ровно та же самая история: он все с самого начала знал про мое нацбольство и прочий "сталинизм" и прямо говорил, что мои взгляды ему ненавистны. Короче, они были ему ненавистны до Майдана, остались ненавистными доныне.
У меня есть один товарищ в Киеве — это прекрасный поэт Саша Кабанов, но мы, к счастью, за все наши с ним сто встреч ни разу не говорили о политике. И не будем, думаю. Хотя тут, как мне кажется, как раз тот момент, когда в целом, будучи несогласными друг с другом, мы нашли бы какую-то точку, в которой смогли бы обсудить происходящее.
— Почему российская либеральная общественность поддерживает Украину? Почему многие московские либералы еврейской национальности не хотят замечать фашистскую составляющую Евромайдана?
— Не ко мне вопрос, а к ним. Пусть они сами думают об этом. Но в качестве примечаний к вопросу: во-первых, конечно же, не только еврейской. Есть, например, совершенно русский человек, замечательный критик, знаток древнерусского искусства Евгений Ермолин. Есть русская писательница Елизавета Александрова-Зорина с какими-то вроде тюрскими или горскими корнями, я не знаю, это неважно, и муж ее, совершенно русский писатель Иван Зорин. Я могу еще десяток-другой вполне заметных имен назвать. Публицист Андрей Архангельский, например, который из семьи священника, между прочим, и родился, более того, в Севастополе.
Не секрет, что и позиция "народного поэта" Всеволода Емелина тоже, кажется, далека от моей или от позиции Миши Елизарова. Я уж не говорю про этого опойного Орлушу.
К тому же, говоря о "еврейской национальности", мы так или иначе поступаем некорректно по отношению к недавнему очень продуманному заявлению Владимира Познера, сказавшему про устоявшиеся ксенофобские традиции в оранжистском Киеве, которые давно его раздражали.
Про отлично сформулированную позицию Алексея Германа-младшего или, например, Леонида Ярмольника. Про нашумевшие подписи под "крымским" письмом Игоря Бутмана или Алексея Учителя и многих других. Я уж и не вспоминаю про блестящее поведение Дмитрия Ольшанского или Вадима Левенталя, в некотором смысле принимающих удар московской тусовки на себя. Ольшанский в этом смысле просто бесподобно проявился.
Во-вторых, дело не в фашистской составляющей вовсе. Фашистскую составляющую, как вы понимаете, без проблем находят где угодно — у Путина, у Навального, у Лимонова, было бы желание.
Дело для меня только в том, что одна часть Украины в очередной раз захватила в процессе Майдана власть и сделала в очередной раз вид, что другая часть Украины — говорящая на русском языке и этнически являющаяся по большому счету русской — пришла к ней в гости и обязана во всем ее слушаться.
А эта вторая часть Украины ни черта не понимает, почему она обязана во всем слушаться первую и, вообще, жить в стране, где ей навязывают определенную модель поведения, которая им не свойственна: они не хотят учиться по этим учебникам истории, не хотят верить в украинскую великую мечту, думать о себе как об украинцах и, наконец, вести делопроизводство на украинском языке. Ну да, их никто не убивал до 2014 года, но когда муж и жена разводятся, тут, знаешь, тоже необязательно, чтоб жена доказывала, что муж ее бил молотком по голове каждый вечер. Жене просто не нравится муж. Или мужу — жена.
Поэтому Бандера, "Правый сектор" и прочие "москаляку на гиляку" — это, собственно говоря, никакой не фашизм, это просто следствие внутрисемейных склок и давней взаимной неприязни запада и востока Украины, про которую мне мои львовские и киевские знакомые говорили еще лет пять назад.
Когда говорят, что это Россия возбудила юго-восток, это все курам на смех. Давайте Россия возбудит Польшу и скажет полякам, что они должны жить в составе России? Давайте туда пришлем Стрелкова и сто автоматов? Долго они там продержатся? На юго-востоке Украины все это зрело очень и очень давно. И никуда эти противоречия не денутся. Но нашей либеральной общественности до этого нет ровно никакого дела. Они уверены, что часть Украины, во имя единства собравшейся в Евросоюз, должна все смиренно терпеть и не вякать. Они считают, что на украинские дела вполне могут влиять США, Германия и Польша, а Россия влиять не должна, потому что не должна.
Логика их имеет, собственно, одно обоснование — она абсолютно ясна только в том смысле, что в целом она антирусская и проукраинская. У этих людей нет родни среди миллионов голосовавших за отделение Крыма и за федерацию ДНР и ЛНР. У них вся родня — на Майдане. То есть на этом бракоразводном процессе они свидетели "той" стороны, хотя почему-то выступают под видом "наших". Выглядит это, конечно, диковато.