Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Георгий
	Дата	28.01.2006 23:26:09
	Рубрики	Прочее;

"Народное радио". Явление знаменитого деятеля перестройки А. Н. Яковлева (*+)

http://www.duel.ru/200604/?04_4_1

ДЕЯТЕЛЬ ПЕРЕСТРОЙКИ
Программа "Гость студии "Народного радио""

Тема передачи: Явление знаменитого деятеля перестройки Александра
Николаевича Яковлева;

Гость студии: доктор исторических наук, политический обозреватель газеты
<Гудок> Владимир Дмитриевич Кузнечевский.

Ведущий: Игорь Шишкин.

Игорь Шишкин: Я думаю нашу сегодняшнюю беседу посвятить даже не
покойному человеку, а явлению - ведь знаменитый деятель перестройки
Александр Николаевич Яковлев был именно явлением в истории России, в
истории Советского Союза. После его кончины было много публикаций и в
прессе, и на радио, на телевидении. Мы специально не касались этой темы,
потому что как не относись к деятельности Яковлева, все же человек умер,
сорок дней нужно было подождать. Сейчас мы уже можем спокойно, ни на что
не оглядываясь, обсудить, что за явление представлял собой Яковлев -
человек, занимавший высшие посты в советском государстве, человек,
который сознательно сделал все от него зависящее и даже больше для того,
чтобы советского государства не стало.
Если кто-то думает, что это полемическое преувеличение, он сильно
заблуждается. В 1998 году в газете <Известия> за 17 июня приводятся
слова А.Н. Яковлева, прямо сказанные им в интервью: <У нас был
единственный путь - подорвать тоталитарный режим изнутри при помощи
дисциплины тоталитарной партии. Мы сделали свое дело>. То есть человек
сознательно разрушал государство, одним из руководителей которого он
был. Ну, а то, что он говорит про тоталитарный режим, это примерно то же
самое, что говорил генерал Власов, что он воюет не с СССР, не с Россией,
а с тоталитарным режимом Сталина. Да и Гитлер, помнится, тоже везде и
всюду заявлял, что он борется за освобождение русского народа и
остальных народов от ига большевизма.
В связи с этим у меня к вам вопрос: что же это за явление? Есть
несколько подходов. Первый подход объясняет его как антисистему, о
которой писал еще Лев Николаевич Гумилев, когда в народе появляются
люди, которыми движет ненависть к собственной стране. Был такой деятель
в начале XIX века ? Печерин. Говорят, он был одним из прообразов <Героя
нашего времени>. Эмигрировал из России, принял католичество, и написал
одно из стихотворений, в котором были такие строки: <Как сладостно
отчизну ненавидеть и жадно ждать ее уничтоженья>.

Владимир Кузнечевский: Садист.

И.Ш.: Ненавидящий собственную страну. Конечно, это извращение, но это
явление существует. А бывает просто предательство, когда человек из
корыстных побуждений переходит на службу к противникам своей страны.
Ваше мнение, что же это? Внутренняя ненависть к стране двигала? Или
человек действительно, как говорили, был агентом влияния?

В.К.: Вот вы процитировали Яковлева в <Известиях>, а мне довелось знать
его лично. Я участвовал в вытаскивании его из Канады с должности посла,
потом в становлении его директором МИМО Академии наук СССР. Яковлев
работал в президиуме Академии наук. И я не подхожу к таким вещам, как к
окончательно закрепленным. Вы процитировали его слова,
свидетельствующие, что у него сразу была такая цель ? разрушить изнутри.
Я хотел бы в этой связи вспомнить другого человека ? Горбачева Михаила
Сергеевича. Мне довелось читать стенограмму его выступления в турецком
генеральном штабе (он там был уже после отставки), так Горбачев прямо
там сказал: <Моей целью было уничтожить коммунизм, и я на это дело
работал чуть ли не со Ставрополя>. Я не верю в это.

И.Ш.: Горбачеву я тоже не верю.

В.К: А я и Яковлеву не верю. Может быть, он оговорился? Если это и было,
то это был процесс, в ходе которого и Яковлев эволюционировал, и взгляды
его эволюционировали. Трудно поверить, что он чуть ли не с ярославской
деревни задумывался, как бы изнутри подорвать государство.

И.Ш.: Если я вас правильно понимаю, то вы больше склоняетесь к другой
версии. И я думаю, что у вас к этому есть основания, потому что,
насколько мне известно, к вам в газету поступили очень интересные
материалы, которые в силу всем понятных причин не могли быть
опубликованы.

В.К.: Насчет причин я не знаю. Я и сам много колебался, прежде чем
принять ваше предложение, Игорь Сергеевич. Действительно, материалы
поступили. И для меня они были, я не побоюсь такого слова,
ошарашивающими. К нам пришел полковник КГБ в отставке (он разрешил нам
назвать его фамилию: это Смирнов Анатолий Сергеевич) и рассказал о той
информации, которой он владеет по поводу героя сегодняшней передачи.
Разговор был откровенный, я все это написал, но прежний главный редактор
газеты <Гудок> не решился опубликовать. Не берусь судить, сколько там
правды, но это действительно было, Анатолий Сергеевич рассказал вещи
удивительные. Если вы позволите, я воспроизведу их.

И.Ш: Конечно. Только сначала один вопрос: сейчас, когда вы шли к нам на
передачу, вы предупредили его, что дадите этот материал в эфире и что
его фамилия прозвучит именно в эфире? Я знаю, что на материале стоит его
подпись.

В.К.: Естественно, есть такое понятие, как журналистская этика. И не 30
минут назад, а вчера вечером я позвонил Анатолию Сергеевичу домой,
сказал, что есть вот такое предложение. Я сказал ему: <Если вы скажете
<нет> ? значит, нет. Если вы скажете не называть фамилию, значит, не
будем называть фамилию>. Он сказал: <Нет, называйте, рассказывайте. Я
отвечаю за каждое свое слово>.

И.Ш.: Отлично. Тогда, я думаю, наших радиослушателей нужно ознакомить с
этим материалом, который принес к вам в газету отставной полковник КГБ.

В.К.: Рассказ полностью принадлежит этому человеку. Кстати, он на меня
произвел очень хорошее впечатление. Ему 83 года, но у него ясная память,
грамотная, наполненная образами речь русского интеллигента. Долгое время
он был правой рукой Сергея Павловича Королева (понятно, от какой
организации).
И вот что он рассказал, ссылаясь на своих друзей. Я постараюсь близко к
тексту воспроизвести то, что он говорил мне, чтобы все было точно.
В начале девяностого года советская резидентура в Вашингтоне сообщила в
Москву, что, по ее сведениям, секретарь ЦК КПСС и член Политбюро ЦК КПСС
Яковлев много лет работает на ЦРУ. А канва сообщения была такая. В 1989
году в Штатах поднялась в очередной раз волна критики в адрес ЦРУ.
Руководителей американской внешней разведки критиковали за
неэффективность, за то, что они неконтролируемо расходуют деньги. Решили
чуть ли не в половину урезать бюджет.
Никто не знает, какой бюджет у ЦРУ. Так вот, на них, как сейчас у нас
принято говорить (уголовная лексика стала чуть ли не нормативной),
<наехал> сенатский Комитет по контролю над внешней разведкой.

И.Ш.: Дескать, плохо работаете?

В.К.: Плохо работаете, деньги расходуете неконтролируемо - ополовиним.
Что называется, сенаторы уперлись рогом, убедить их оказалось
невозможным. И тогда директор ЦРУ Юлиан Лекстер решился на
беспрецедентный шаг. Он пригласил к себе трех руководителей этого
сенатского Комитета в кабинет и выложил на столе перед ними пять личных
дел высоких советских руководителей, которые работали на ЦРУ и снабжали
это ведомство первосортной информацией из самых, как он сказал, <глубин
советской верхушки>. Сенаторы были поражены, естественно, полистали
документы. Но более всего их поразило, как рассказывает Анатолий
Сергеевич, что среди этих пяти папок самым пухлым делом было дело
главного идеолога КПСС А.Н. Яковлева. Впечатление от знакомства с этими
материалами у сенаторов оказалось настолько сильным, что, вернувшись к
себе, они тут же организовали принятие решения сенатского кабинета, в
котором рекомендовали конгрессу полностью восстановить финансирование
ЦРУ.

И.Ш.: Лихо! Можно сказать, что ЦРУ достигло своих целей. Но если эта
информация попала в Москву, то какова оказалась реакция Москвы? В прессе
были сообщения, уже после 91-го года, что Крючков в одном из интервью
рассказал о своем докладе Горбачеву по поводу Яковлева. Но Горбачев,
мол, оставил это без внимания. А так как он не имел права по закону
проводить следственные действия в адрес одного из главных лиц
государства без санкции Горбачева, то все осталось без движения.

В.К.: Все было гораздо интереснее. Я спросил моего собеседника, как
реагировала Москва? Он сказал: <Никак, без последствий>. Но с моей
стороны была немая сцена: что, мягко говоря, не могли проверить? <Да
нет, - он говорит, - не в том дело, что не могли проверить, а в том, что
Крючков действительно пришел к Горбачеву с просьбой включить Яковлева в
разработку. Горбачев спросил откуда информация?>. И вот что рассказал
Анатолий Сергеевич. Наш информатор работал в аппарате одного из этих
трех сенаторов. И когда сенатор вернулся в свой кабинет, он был
настолько потрясен, что своему помощнику рассказал, как он листал в
кабинете у Лекстера личные дела пяти московских информаторов. Имена их
сенатор не запомнил, американцы к этому относятся так, через слово, но
имя главного идеолога его потрясло, поэтому он назвал Яковлева. И вот
бывший председатель КГБ, когда его генсек спросил, откуда информация,
был вынужден промолчать, потому что, как он сказал моему собеседнику:
<Если бы я назвал фамилию моего информатора в аппарате сенатора, я бы
его сжег там, это стопроцентно>.

И.Ш.: То есть, он был уверен в том, что, если бы он сказал Горбачеву,
откуда у него эта информация, то этого человека (информатора) постигла
бы судьба Эймса и многих, многих других, а, может быть, он даже до суда
не дожил бы?

В.К.: У меня после разговора с моим собеседником сложилось именно такое
впечатление, что он уже Горбачеву не верил. Но что интересно, Горбачев
сказал Крючкову, чтобы он сам поговорил с Яковлевым и спросил у него,
правда ли тот работает на ЦРУ?

И.Ш.: <А правда ли вы шпион?>

В.К.: Я спросил Анатолия Сергеевича ? и что же? Он сказал так: <Владимир
Александрович встречался с Яковлевым, но о чем они говорили и до чего
договорились, он никогда никому не рассказывал>.

И.Ш.: Но была ли более подробная информация? То есть все сводится к
тому, что некий помощник сенатора слышал от своего сенатора, что в
кабинете у директора ЦРУ тот листал личное дело Яковлева как агента ЦРУ?
Или все же этот материал как-то разрабатывался, были и другие данные,
связанные с тем, когда он был завербован, кем завербован, сколько лет
работал? Что это было, самоинициатива - выйти на контакт с западной
разведкой? Либо на чем-то его поймали во время стажировки в Колумбийском
университете или позже, когда он попал в Канаду послом? Об этом Анатолий
Сергеевич что-нибудь говорил?

В.К.: Он много говорил. Мы беседовали очень долго. Приоткрою тайну: был
даже оттиск пробного номера газеты с этой беседой. Но, как я вам уже
сказал, главный редактор не решился его выпустить. Да, как я понял моего
собеседника, было личное дело на Лубянке или где там. И в этом личном
деле было донесение этого информатора, так назовем его, в Вашингтоне, и
не только на Яковлева, а на всех пятерых.

И.Ш.: Но остальные имена он не назвал вам?

В.К.: Об этом, вы знаете, я и не спрашивал. Такая вот ситуация.

И.Ш.: Хватило и одного?

В.К.: Это вот такая ситуация, когда вопросов в лоб воспитанный человек,
в общем-то, не задает. Я видел, что Анатолий Сергеевич волновался, я
видел, чего ему это стоило. Сам он сказал, что он несколько лет
размышлял, прежде чем прийти. А я задавал только чисто журналистские
вопросы, в частности, спросил его: <Если было личное дело Яковлева,
разве оно не сохранилось? Такого ведь не бывает, чтобы не сохранилось?>.

И.Ш.: Да, если было дело там, в Вашингтоне, то здесь тоже где-то должна
стоять папка и когда-нибудь с нее стряхнут пыль.

В.К.: Вот примерно так я у него и спросил. Он сказал, что потом было
ГКЧП, и после ГКЧП эти личные дела были уничтожены. Кстати, сказал он, в
их уничтожении участвовали те пять человек, которые там упоминались, все
очень высокопоставленные.

И.Ш.: И все, наверное, быстро оказались главными демократами и пошли
бороться с тоталитаризмом, контролировали захват КГБ и его архивов.

В.К.: Не знаю. Я обескураженно спросил Анатолия Сергеевича: <И что же,
сейчас нет никаких следов?>. Он сказал: <Почему нет? Есть, в ЦРУ>.

И.Ш.: Нужно обратиться туда с запросом. Любой документ оставляет после
себя какие-нибудь свидетельства и отголоски. Так что, я думаю,и здесь
сожгли не все. Было бы желание искать и ворошить.

В.К.: Может быть, и все сожгли, но дело не в этом. Я все-таки историк и
знаю, что ничто тайное не сохраняется бесконечно. Я сошлюсь на чисто
исторический пример. Первый государственный секретарь Соединенных Штатов
лорд Гамильтон был английским шпионом. Но это выяснилось через 150 лет
после его смерти. Причем, не в Америке обнаружили, что он шпион, а
Англия раскрыла его случайно через 150 лет.

И.Ш.: Я думаю, что соответствующая служба контрразведки должна работать
лучше, чтобы защитить свою страну в тот момент, когда эти люди
действуют. Все остальное - уже история. Но все же, Владимир Дмитриевич,
вопрос: с каких пор, вот об этом он вам говорил или нет, потому что
важно знать, с каких пор человек сознательно, как он выразился, боролся
с тоталитарным режимом?

В.К.: Об этом я все-таки спросил. Он говорит, что, по его данным, - с
1974 года, то есть с момента, когда он оказался в Канаде.

И.Ш.: То есть сработала обида за то, что его понизили, или все же
Колумбийский университет?

В.К.: И про Колумбийский я спрашивал. Кстати, я ему задал вопрос,
который не мог не задать как журналист. Ведь в колумбийскую
командировку, а это был 1958 год, ездили пять человек, и среди них был
будущий генерал КГБ Калугин.

И.Ш.: А генерал Калугин, как известно, сейчас проживает в Соединенных
Штатах, и очень многие отставные, правда, деятели внешней разведки
заявляли, что он был высокопоставленным <кротом>.

В.К.: Анатолий Сергеевич считает, что - нет. Во-первых, это был 1958
год, и Калугин, который потом стал начальником управления контрразведки
1-го Главного Управления КГБ, тогда был просто лейтенантом. Он только
пришел в КГБ, и его сразу внедрили в эту группу и направили вместе со
всеми.

И.Ш.: Как раз присматривать?

В.К.: Вероятно. И вот у Анатолия Сергеевича создалось впечатление, что
Калугин был человеком просто неопытным и мог там что-то проморгать, но
вот ноги растут именно оттуда, с 58-го года. Хотя Анатолий Сергеевич
считает, что Калугин мог и ошибиться. Кстати, выразился так, чисто
профессионально: <Мог и ошибнуться>.

Есть факт. Я ничего не утверждаю и по поводу А.Н. Яковлева. Я
рассказываю о том, что ко мне пришел человек, который всю жизнь
проработал в КГБ.

И.Ш.: Кстати сказать, мы вот в начале нашей программы говорили о том,
что все документы сожжены и якобы нет сейчас никаких в архиве данных.

В.К.: Так мне сказал Анатолий Сергеевич.

И.Ш.: Но ведь его собственноручный текст является тоже документом, это
показания свидетеля, а показания свидетеля дорогого стоят. Разве не так?
Ведь тот текст, который он вам дал, это уже документ.

В.К.: Нет, нет, тут какое-то недопонимание, текста никакого полковник
Смирнов мне не приносил. Он пришел, и его слова были записаны на пленку.

И.Ш.: Ну, по-современному. По-старому был текст, а теперь - электронный
текст.

В.К.: Да, текст был расшифрован, он его прочитал, согласился с ним,
завизировал. Все было набрано, и был сделан оттиск будущей публикации в
газете, но она не пошла. Он читал и этот оттиск. Что касается моей
позиции, то я к этому отношусь очень осторожно, но как журналист не могу
не считаться с тем, что пришел человек, очень уважаемый человек, который
прошел, что называется, Крым и Рым, который за каждое слово отвечает и,
повторяю, вчера, когда я с ним разговаривал, он все подтвердил.

И.Ш.: Может возникнуть вопрос, почему вы не привезли его к нам сегодня в
прямой эфир? Я просто знаю это, но радиослушатели могут спросить, если
действительно он дал добро на публикацию этого материала в прямом эфире
<Народного радио>, то почему он сам не пришел?

В.К.: Вы, видимо, не обратили внимания на то, что я в самом начале
сказал: ему 83 года. У него ясный ум, образное мышление, очень приятный,
интеллигентный человек, но он очень плохо себя чувствует, то есть у него
почти отказывают ноги. Я удивляюсь, как он добрел до редакции, когда
пришел. А потом уже я к нему приезжал.

И.Ш.: У нас еще телефонные звонки. Алло, вы в эфире.

Лидия Ивановна: Вы можете назвать тех пятерых человек, которые ездили
стажироваться в 1958 году в Колумбийский университет? С уважением к
вашей мужественной позиции.

В.К.: Я не могу всех назвать. В нашей прессе были даже опубликованы
фотографии этих людей, но фамилий их я не встречал. Калугин - да,
Яковлев - да, кто остальные - нет.

И.Ш.: Существование свидетельских показаний о причастности одного из
руководителей Советского Союза к Центральному разведывательному
управлению США представляет не только историческую ценность. Ведь многие
процессы последних лет Советского Союза становятся более ясными, если
знаешь, что один из руководителей выполнял просто-напросто заказ
геополитического противника. Это касается и сегодняшних реалий. Мы все
очень хорошо знаем, что А.Н. Яковлев возглавлял идеологию. Именно он
провел в конце восьмидесятых годов чистку в средствах массовой
информации, именно он поставил тех главных редакторов, которые активно
разрушали Советский Союз, кого назвали прорабами перестройки. Именно он
воспитал целую плеяду, которая до сих пор, в общем-то, во многом
определяет идеологический климат в стране и руководит средствами
массовой информации. Причем, многие из них даже записались сейчас в
завзятые патриоты. Но к А.Н. Яковлеву они испытывают пиетет.
Вот, например, господин Ципко. Он теперь у нас всем известный, как это
принято выражаться, просвещенный патриот. Так, он в <Литературной
газете> (кстати говоря, уважаемая газета) опубликовал на смерть Яковлева
материал под названием <Крестьянский бунт>, ни много ни мало. В этом
материале он пишет: <Яковлев интересен как знаковая, провиденциальная
фигура, как сын русской деревни, как сын русской ярославской крестьянки,
взломавший советскую систему, отомстивший этой системе за муки
коллективизации, за уничтожение русского землепашца, как породы людей>.
Вот это, оказывается, ответ советской системе от разоренной русской
деревни.

В.К.: Саша Ципко- почти мой однокашник. Человек сложный. Недавно в той
же <Литературной газете> он черным по белому написал при встрече с
митрополитом Кириллом, что это он вписал Горбачеву в доклад на партийном
съезде тезис о превалировании общечеловеческих ценностей над всеми
остальными. Я знаю его, наверное, лет 30 или 40, но даже я удивился,
потому что сейчас ведь Саша выступает совершенно с других позиций.

И.Ш.: Конечно, какие уж там общечеловеческие ценности: русская культура,
русская державность. И здесь, конечно, неизбежно возникло противоречие -
как же быть с известными заявлениями Александра Николаевича, который и в
Канаду отправился после того, как написал свою известную статью против
историзма, где ударил по писателям-деревенщикам, где поставил вопрос о
необходимости разгрома русофильского направления в русской культуре.
Напомню также, что в результате действий Александра Николаевича 15 лет
не публиковали труды Льва Николаевича Гумилева. Так вот его верный
соратник, а ныне большой патриот Ципко пишет, ведь нужно же как-то
объяснить подобные вещи: <А оказывается, что-то было вымученное,
поддельное в его нарочитой политкорректности, в его постоянных
разоблачениях русской ксенофобии и русского антисемитизма>. Вот так!

В.К.: Я все-таки считаю Александра Николаевича Яковлева человеком
гораздо более сложным, чем пишет Саша Ципко. И я думаю, что шел какой-то
процесс. Кстати сказать, у Яковлева в последнее время было опубликовано
несколько книг, в том числе <Сумерки>. Я, естественно, прочитал их с
карандашом в руке. Он этот процесс, который с ним происходил, все-таки
не выписал. Я не верю, что он разрушал наше государство чуть ли не с
ярославской деревни. Я считаю, что это то же самое, что я сказал о
Горбачеве, о его борьбе с коммунизмом аж со Ставрополя. Это вранье.

И.Ш.: Алло, вы в эфире.

Слушатель: Три коротеньких вопроса. На первый, наверное, нельзя дать
ответ. Почему этот сотрудник КГБ пришел после смерти Яковлева? Второй
вопрос. Яковлева нет, но есть Горбачев, и почему Горбачеву сейчас на
уровне парламентской комиссии не задать вопрос в лоб: приходил ли к нему
Крючков с подобным сообщением? И третий вопрос. Если это было и Горбачев
сказал <нет>, а Яковлев при Горбачеве вознесся в члены Политбюро, то не
является ли тем же самым и Горбачев?

В.К.: Я начну, если вы позволите, с третьего. Не был ли и Горбачев?
Так вот, я так и считаю, то есть я из разговора с Анатолием Сергеевичем
понял, что, когда Крючков разговаривал с Горбачевым, он ему не назвал
информаторов в штабе этого сенатора именно потому, что понял, что этот
информатор сгорит. И ведь неслучайно Крючков никому никогда не
рассказывал и не рассказывает о своем разговоре. Я думаю, что и не
расскажет. А первый вопрос самый легкий: не после смерти. Он пришел ко
мне 8 апреля 2005 года.
Я еще и сегодня колебался, идти или не идти на эту передачу. Но вчера
поговорил с Анатолием Сергеевичем, он себя очень плохо чувствует. Он
сказал фразу, которая меня, собственно говоря, и подвигла. Он сказал:
вот генералы, которые занимались сжиганием этих личных дел. Я, кстати,
его спросил, не боится ли он их подставить? Он сказал: <Нет, скоро и я
уйду. И что же, так все и останется?>.

И.Ш.: Радиослушатель задал еще один вопрос - по поводу парламентской
комиссии. Но здесь, наверное, он обольщается, потому что подобные
вопросы парламентская комиссия вряд ли сейчас рассмотрит.

В.К.: Не будем говорить за наших парламентариев, за наших думцев. Я бы
нашему уважаемому слушателю сказал так: а кто им мешает пойти к
Горбачеву? Всё остальное уже не наше с вами дело.

И.Ш.: Совершенно верно, я с вами согласен. Это уже проблема
парламентариев. Тем более что информация предана гласности - выступление
на <Народном радио> является публикацией. Эта информация уже запущена в
информационное пространство, поэтому у парламентариев есть все
возможности для того, чтобы, ссылаясь на нее, поставить вопрос в
Государственной Думе.

В.К.: Пусть спрашивают полковника Смирнова, пока он жив.

И.Ш.: Владимир Дмитриевич, есть еще один очень интересный вопрос,
связанный с этим явлением. Если вот, допустим, информацией
заинтересуются соответствующие структуры, если начнется раскрутка
маховика, как вы полагаете, не слишком ли много окажется
заинтересованных лиц, чтобы доказать, что ничего не было, что полковник
КГБ пришел в том возрасте, когда люди не совсем отвечают за свои слова?
Как умеют шельмовать людей, какие ушаты грязи могут вылить, вы знаете.
Кроме того, я знаю, что раньше попытки опубликовать какую-либо подобную
информацию, связанную с Яковлевым, очень жестко прессовались по линии
суда. Этот вариант вы с полковником обсуждали, что он может оказаться
сейчас под очень сильным ударом? Слишком многие высокопоставленные люди
не заинтересованы в том, чтобы подобная информация распространялась.

В.К.: Я его спросил об этом, потому что для меня это тоже было
ошарашивающе, так как я лично знал А.Н. Яковлева. Я спросил,
предполагает ли он такое развитие событий? Но он сказал: <Я не хочу
умирать, не предав гласности то, что знаю>.

И.Ш.: Я думаю, что мы тоже сделали то, что должны были и могли сделать:
я, как ведущий <Народного радио>, вы, как политический обозреватель
газеты <Гудок>. Мы предали эту информацию гласности, это наша задача.
Теперь увидим, что будет дальше.

В.К.: Я бы сказал, Игорь Сергеевич, не наша задача, а это наше право, а
какие будут последствия - это уже как жизнь покажет.

И.Ш.: Владимир Дмитриевич, я благодарю вас за то, что вы пришли к нам в
прямой эфир и за то, что вы донесли до наших радиослушателей эту
действительно важную и сенсационную информацию. Одно дело слышать
разговоры о том, что Яковлев был агентом влияния, о том, что Крючков
ходил к Горбачеву, а другое дело - услышать свидетельские показания
человека, который знает всю подноготную этого процесса.

Наше эфирное время подошло к концу.

30 ноября 2005 г.

С незначительными сокращениями

От редакции. Судя по заявлению представителя Госдепа США, сделанному
менее двух лет назад, о том, что <они> более 30-ти лет <сотрудничают> с
Шеварднадзе (<Дуэль>, N51, 2005 г., статья Б.Б. Бериашвили <Коридор
смерти>), вторым из этой отвратной пятерки был Эдуард Амвросиевич...
Удивляет пластичностью позиция ведущего и его гостя. Отважно обсуждают
события 15-летней давности и никакой <связи с современностью>. Хотя бы
ниточку в сегодняшний день бросили. А то ведь их можно понять так: в
1991 г. пришли патриотические силы во главе с Ельциным и прогнали эту
цэрэушную агентуру!..