Аннотация В статье проводится анализ аргументации И.В.Сталина в публикации «Вопросы политэкономии социализма» 1952 года в сопоставлении с последующим развитием экономической системы страны и оценкой современных проблем политэкономии России.
Под названием «Вопросы политэкономии социализма» [1] в 1952 году были опубликованы комментарии И.В.Сталина к проекту учебника политэкономии. Свои комментарии к учебнику Сталин изложил как политический руководитель страны, делающий осознанный выбор из дискуссионных позиций. Изложение точки зрения руководителя не подвергалось литературной обработке или научному редактированию, что позволяет видеть ход рассуждений, колебания, поиск аргументов по ходу изложения. Теоретический интерес к документу обусловлен тем обстоятельством, что это размышления политика о политэкономии, что видно из приоритета именно политических аргументов, позволяющих автору строить концепцию при отсутствии теоретических разработок многих вопросов. Теория не дала еще рекомендаций по основным вопросам, нет еще терминологии для их обсуждения но уже есть интуитивное видение проблем и направлений их решения. Интерес представляет не только документ, но и анализ изучения и осознания этих проблем в последующие годы вплоть до наших дней. В нашей истории это, наверное, единственный случай, когда политический лидер попытался в открытой дискуссии обосновать свою позицию по теоретическому обоснованию принятого курса экономического и политического развития страны. В статье вопросы рассматриваются в той же последовательности, как и в источнике. Объективность экономических законов. Доказательствам объективности экономических законов вообще и при социализме в частности уделено большое место, что представляется вначале излишним, так как если нет объективных законов, то нет и предмета для обсуждения и для учебника. Но для многих и многих объективность понималась как существование ограничений на выбор управленческих решений, что плохо совмещалось с ощущением свободы выбора внутренней политики после обобществления почти всех ресурсов и отсутствии противодействующих сил внутри страны. Формально доводы Сталина были приняты, но в общественном сознании, в том числе и в научных кругах, эта идея объективности экономических законов как принцип, ограничивающий свободу принятия управленческих решений, не принята и сегодня. Идеи экономической конституции, конституциональной экономики [2], ставящих рамки произволу при принятии нормативных и управленческих документов в области экономики, можно рассматривать как попытки реализовать эту объективность. Объективность понимается в настоящее время заужено как связи между событиями: больше денег - выше инфляция, больше инвестиций - выше темпы экономичекого роста. В 1952 году вопрос стоял более основательно: если мы сознательно и планомерно с нуля создаем новое общество, то почему мы не можем создавать и экономические законы для этого общества? Сталин отмечает, что политическая власть не распространяется на экономические законы: «Ссылаются на особую роль Советской власти в деле построения социализма, которая якобы дает ей возможность уничтожить существующие законы экономического развития и «формировать» новые»[1]. Сталин приводит примеры с наводнениями: не знали закономерностей наводнений и страдали от них, изучили и стали использовать себе на благо в земледелии. Так и с экономическими законами. Аналогия используется для убеждения в существовании независимых от нашей воли законов развития общества и необходимости их изучения, для чего, собственно, и подготовлен учебник. Из этих отступлений становится видно, как непросто воспринимается человеком мысль о существовании невидимых и непонятных ограничений его воли. Возможен вопрос: мы создали новые формы хозяйствования, каких раньше не было, а о законах заговорили только сейчас (1952 год), как же мы действовали без знания экономических законов своего общества? Такой вопрос формально не задавали, но он как бы висел в воздухе. Предупреждая его, Сталин поясняет: «Советская власть выполнила эту задачу с честью. Но она выполнила ее не потому, что будто бы уничтожила существующие экономические законы и «сформировала» новые, а только лишь потому, что она опиралась на экономический закон обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил»[1]. С этого момента обсуждение становится конкретным. Мог ли Сталин занять противоположную позицию? Видимо он понимал, что это лишило бы его важной части политического авторитета. Если экономические законы не сдерживают политическую власть, то почему нет изобилия уже сегодня, то есть, общество получило бы основания требовать от руководителя чудес. Монарх был защищен от таких претензий ссылкой на божий промысел, в капиталистической системе можно ссылаться на демократические процедуры и законы рынка, а в ситуации строительства нового общества приходится объяснять населению, почему экономические законы объективны и что это означает. Экономический закон соответствия производственных отношений характеру производительных сил. Этот закон Сталин упоминает вскользь с помощью известного всем примера: вот у нас было общественное производство и частное присвоение, мы провели национализацию, перешли к общественной собственности на средства производства и тем самым сняли противоречие между характером производительных сил и характером производственных отношений. И тут же делает важное пояснение, что соответствие между тем и другим устанавливается не автоматически, а в борьбе заинтересованных в изменениях сил с силами, стремящимися сохранить действующие производственные отношения. Речь идет о политических силах, соответственно расширяется и понимание закона: это не чисто экономический закон, в приведенной формулировке это закон именно политэкономический. Далее становится ясно, что и все законы, называемые экономическими, для своего действия требуют политических усилий. В советский период после 1953 года меры по приведению производственных отношений в соответствие с характером производительных сил осуществлялись периодически в ходе экономических реформ. На фундаментальном уровне с определением политических сил, субъектов производственных отношений и содержания этих отношений проблема более не ставилась. Возможно, что это обстоятельство сказалось отрицательно на результатах реформ, так как вместо классического требования сначала изучить проблему, сформулировать в терминах политэкономии, а потом применить полученное знание, подошли как конструкторы: есть общее согласие по поводу слабых мест, есть предложения по их устранению. Сталин упомянул лишь о смене формы собственности на средства производства, но такое понятие как хозрасчет упомянул в другом месте как явление общеизвестное и само собой разумеющееся. Вопрос о месте хозрасчета в системе экономических законов социализма в выступлении Сталина не затронут. Если не ограничиваться самыми общими положениями об экономических законах социализма, то следовало бы обратить внимание на место хозрасчета в производственных отношениях социализма. С самого начала работы советской экономики стало очевидно, что ее уязвимое место в слабости экономической мотивации труда, мотивации предпринимательства на производстве («чувство хозяина»). Большой контур обратной связи «труд - условия жизни» работал, так как с ростом национального дохода росло и благополучие граждан, но проблема была в малом контуре, в слабости или полном отсутствии связи между результатами труда на рабочем месте для общества и для самого работника. Большой контур решал проблему политическими методами, а внутри производства действовали малоэффективные механизмы соревнования, сдельной оплаты. Проводимые до 1991 года реформы строились при всех различиях в формах хозрасчета на незыблемом понимании собственности как объекте владения (кому принадлежит), а, так как приватизация общественной собственности означала бы не развитие производственных отношений социализма, а их завершение, то вопрос о собственности и не затрагивался. Боле того, крайне заужено рассматривалась и проблема использования общественной собственности. Не рассматривалось право собственности работника на результат труда, не рассматривался вопрос о разных формах отношений собственности, ведь не обязательно понимать общественную собственность только как право владения, которое неминуемо приходится делегировать государству, можно рассмотреть и право доступа к использованию общественной собственности в целях производства. Попытка введения платы за используемые общественные фонды опиралась на понимание взаимосвязанности затрат на разных предприятиях при перераспределении между ними производственных фондов. Поэтому введение платы за фонды означало начало решения проблемы противоречия между равными правами граждан на владение общественным богатством, и очевидным неравенством в объемах использования этого богатства в производстве. Но решение было эмпирическим, неявно предполагавшим, что реально имущество страны является не общественным, а государственным, поэтому государство в лице государственного аппарата имеет право предоставлять его своим гражданам в качестве производственных фондов на условиях аренды. Это противоречие так и не было замечено до завершения советской экономики. Но не следует надеяться на то, что переход к капиталистической системе хозяйствования снял проблему, общественное имущество продолжает существовать в виде фондов государственных предприятий, бюджетных средств, природных ресурсов, земельного фонда. Проблема ушла внутрь. Таким образом, поиск путей развития производственных отношений происходил происходил при отсутствии теоретических наработок, что, в конечном счете, и привело к убеждению о необходимости отказаться от этих попыток и начать сначала, перейдя на уже освоенную другими странами траекторию капиталистического хозяйствования. Время от времени правительство России организует работы по прогнозированию развития науки и технологий. В этом прогнозе есть место для общественных наук, но вопросы развития производственных отношений в прогнозах отсутствуют, хотя и ставится задача перехода в будущем к обществу, основанному на знаниях (варианты: инновационному обществу, постиндустриальному). Это означает, что господствует мнение о возможности развития производительных сил без развития производственных отношений, во всяком случае без осознанного развития. Приходится признать, что как тогда в 1952 году, так и теперь, российское общество не готово признавать закон обязательного соответствия производственных отношений производительным силам. Или же предполагать наличие сил, не заинтересованных в изменении производственных отношений, о чем также напоминал Сталин. Закон планомерного развития народного хозяйства. Этому закону в рассуждениях Сталина уделено наименьшее внимание. Он сделал пояснение в обоснование логичности включения этого закона в систему экономических законов социализма: механизм капиталистической конкуренции при всех его недостатках работал и был фактором развития хозяйства, ликвидировав этот механизм, мы должны его заменить другим, иначе развитие не получится. «Закон планомерного развития народного хозяйства возник как противовес закону конкуренции и анархии производства при капитализме. Он возник на базе обобществления средств производства, после того, как закон конкуренции и анархии производства потерял силу. Он вступил в действие потому, что социалистическое народное хозяйство можно вести лишь на основе экономического закона планомерного развития народного хозяйства» [1]. Суть высказывания: плановому хозяйствованию нет альтернативы. Но почему эту необходимость надо трактовать как экономический закон? Между тем, из пояснений к другим вопросам становится виден механизм действия этого закона: планомерное развитие обобществленной экономики является необходимым условием ее существования. Она просто погибнет без планомерного хозяйствования. Но это отрицательное определение, по типу формулировок законов физики в виде запретов. Должны существовать и положительные проявления этого закона. Такие проявления стали очевидными в 60е годы 20 века при возникновении и бурном развитии теории и методов оптимального планирования народного хозяйства. Возникли понятия единого критерия оптимальности, затрат обратных связей при использовании ограниченных ресурсов, общественно-необходимых затратах, норме эффективности капитальных вложений. Это все системные характеристики народного хозяйства, построенного на обобществленных ресурсах. Глубокие свойства планомерного хозяйства проявились в ходе подготовки первого пятилетного плана. Была произведена революционная смена самой парадигмы планирования: переход от прогнозирования экономических процессов по аналогии с природными процессами к целевому заданию, основанному на расчетах и воле, изменены методы работы с перспективой за счет перехода от экстраполирования трендов к построению балансов. Психологически очень важный сдвиг в сознании людей, ко многому обязывающий и мобилизующий. Сейчас мы можем видеть возврат к пассивному прогнозированию даже не событий, а результатов экономической жизни в виде описания в официальных документах оптимистичных и пессимистичных сценариев развития (вариант - инерционных и ускоренных). В то же время очевидно, что планомерность вынужденно применяется не только при социализме и стопроцентном обобществлении ресурсов, она реализуется в планах развития оборонного комплекса, в развитии инфраструктуры, в проектах государственной поддержки отраслей и видов деятельности. Товарное производство при социализме. Этот вопрос обсуждался в стране нервно и аргументация Сталина была эмоциональной. Вопрос имел политическую нагрузку: товарное производство есть признак капитализма, а мы строим социализм, значит, не должно быть товарного производства. Сравните: если мы строим капитализм, то не должно быть планов и вообще ничего из инструментов социализма. Классики марксизма также связывали товарное производство с капитализмом и прогнозировали его ликвидацию после введения общественной собственности на средства производства. Сталин занял позицию прагматическую: товарное производство факт нашей жизни, и это главное. Более того, капитализм и товарное производство это не одно и то же. Товарное производство и рынок были и до капитализма. «Капиталистическое производство есть высшая форма товарного производства. Товарное производство приводит к капитализму лишь в том случае, если существует частная собственность на средства производства, если рабочая сила выступает на рынок, как товар, который может купить капиталист и эксплуатировать в процессе производства, если, следовательно, существует в стране система эксплуатации наемных рабочих капиталистами» [1]. Это был аргумент в доказательство возможности построения социализма как общества без эксплуатации даже и при наличии товарного производства. Но этого аргумента было недостаточно, и Сталин счет необходимым ослабить давление на умы со стороны классиков марксизма. Сначала надо было комментировать цитату из трудов Энгельса: «Раз общество возьмет во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем и господство продуктов над производителями» (см. «Анти-Дюринг»). Цитата выглядит однозначной. Сталин отвечает: «Формулу Энгельса нельзя считать вполне ясной и точной, так как в ней нет указания, идет ли речь о взятии во владение общества всех средств производства или только части средств производства» [1]. Поговорив далее о позиции Энгельса, Сталин предлагает встать на почву реальности и говорит примерно так. Вот мы взяли власть и начали строить социализм, но обобществить всю собственность невозможно, что же теперь делать, отказываться от построения социализма? Сталин выступает здесь не как теоретик, а как ответственный политик, и потому делает выбор между авторитетами и практикой в пользу практики. Какими бы уважаемыми не были авторитеты и классики, мы несем ответственность за страну и не можем прикрываться цитатами. Это позиция политика. Сталин поясняет основной факт того времени: существование наряду с общественной формой собственности также и колхозной. Мы не можем заставить колхозников отказаться от товарной реализации своей продукции: «В колхозных же предприятиях, хотя средства производства (земля, машины) и принадлежат государству, однако продукция производства составляет собственность отдельных колхозов, так как труд в колхозах, как и семена, - свой собственный» [1]. Это замечание Сталина интересно в теоретическом отношении, так как косвенно высказана идея о возможности права собственности на результаты труда в рамках общественной собственности на используемые ресурсы, для чего достаточно автономного хозяйствования с использованием своего труда. Формулировка не вполне ясная, так как развитие идеи в этом направлении не было целью комментариев. Но значимость этой идее придает то обстоятельство, что в будущем в ходе поисков эффективных форм хозрасчета в СССР уже ни разу не поднялись до постановки вопроса о праве собственности работников на результаты их хозяйственной деятельности. В каждой форме хозрасчета оплата понималась как стимулирование работников государством, а это принципиально другая ситуация. Стимулирование означает как бы «кормление из рук». Подлинный собственник регулирует размеры фонда оплаты труда коллектива, а прав на него, которые трудовой коллектив мог бы отстаивать в суде, у коллектива нет. На этом месте останавливались все эксперименты с хозяйственными реформами: как только работники начинали много зарабатывать, власти меняли условия оплаты. Можно сделать справедливое замечание, что понимание колхоза как самостоятельного субъекта производственных отношений было Сталиным только провозглашено, но так и не было реализовано. Но мы рассматриваем сейчас концепцию, а не ее реализацию, которой мешали многие факторы форс-мажорного типа. А после 1953 года уже не было и носителей такого понимания места колхозов в производственных отношениях социализма. Что особенно интересно, так это то, что заявленное Сталиным положение колхозов осуществилось уже в наше время, хотя и с поправками на формы собственности на ресурсы. Потом в обсуждении вопроса о товарном производстве или товарном хозяйстве Сталин доходит до главного, до вопроса о наличии эксплуатации, который в сознании людей, знакомых с классиками, неразрывно связан с теорией прибавочной стоимости, краеугольным камнем марксизма. Если мы строим общество без эксплуататоров и эксплуатации, то у нас не должно быть и прибавочной стоимости, очевидного признака присутствия эксплуатации, а она (прибавочная стоимость) у нас есть. Сталин вновь призывает к самостоятельному мышлению: «Более того, я думаю, что необходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из «Капитала» Маркса. . . Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как «необходимый» и «прибавочный» труд, «необходимый» и «прибавочный» продукт, «необходимое» и «прибавочное» рабочее время. Маркс анализировал капитализм для того, чтобы выяснить источник эксплуатации рабочего класса, прибавочную стоимость, и дать рабочему классу, лишенному средств производства, духовное оружие для свержения капитализма» [1]. В этой фразе заметен намек на то, что Сталина не убедили теоретические выкладки Маркса, и он склонен считать позицию Маркса обоснованной лишь политически, но настаивать на этом Сталин не стал и сделал упор на то, что выводы по капитализму не могут быть применены к условиям социализма, и при этом сослался также на Маркса: «Следует отметить, что Маркс в своем труде «Критика Готской программы», где он исследует уже не капитализм, а, между прочим, первую фазу коммунистического общества, признает труд, отданный обществу на расширение производства, на образование, здравоохранение, управленческие расходы, образование резервов и т.д., столь же необходим, как и труд, затраченный на покрытие потребительских нужд рабочего класса» [1]. Это была самая общая концепция прибавочного продукта и проблемы эксплуатации при социализме. Надо отметить, что вопрос об эксплуатации при социализме не изучался с позиций политэкономии. В настоящее время этот вопрос приобрел остроту в связи с идеей построения нашего общества как «общества социального партнерства». Если мы строим такое общество, то желательно теоретически обосновать принципиальную возможность ликвидации эксплуатации как главного фактора социальных конфликтов. Такая попытка сделана в статье [3]. Показано, что эксплуатация не является обязательным следствием наемного труда, но, с другой стороны, вполне возможна и при государственной форме собственности на средства производства. Поэтому проблема не решается автоматически сменой форм собственности. Действует ли при социализме закон стоимости? Сталин разбил этот вопрос на два: действует ли у нас закон стоимости и определяет ли он пропорции развития народного хозяйства. Действие закона очевидно по логике, ибо факт товарного хозяйства означает и действие закона стоимости в сфере товарного производства. Но Сталин усиленно поддерживает идею о действии закона стоимости и в сфере обобществленного планового производства. «Хорошо ли это? Не плохо. При нынешних наших условиях это действительно не плохо, так как это обстоятельство воспитывает наших хозяйственников в духе рационального ведения производства и дисциплинирует их» [1]. «Не плохо, так как оно учит наших хозяйственников систематически улучшать методы производства, снижать себестоимость производства, осуществлять хозяйственный расчет и добиваться рентабельности предприятий. Это - хорошая практическая школа, которая ускоряет рост наших хозяйственных кадров и превращение их в настоящих руководителей социалистического производства на нынешнем этапе развития» [1]. Легко заметить, что в приведенных высказываниях нет опоры на результаты научных исследований, но есть тревога за положение дел в управлении государственными предприятиями. Не видно механизма обратной связи, который автоматически наказывал бы руководителей за ошибки в хозяйствовании. Отсутствие экономического механизма Сталин пытается компенсировать политическими и организационными мерами по тому типу, который применяется в крупных корпорациях. Впоследствии попытки организовать рациональное хозяйствование приводили к частичным успехам, но не смогли обеспечить эффективность системы в целом, и одна из главных причин была в том, что не ставилась задача обеспечить неотвратимость «возмездности» по выражению П.Б.Струве [4]. Принцип возмездности означает обязательность присвоения хозяйствующим субъектом результатов своей деятельности как положительных, так и отрицательных. Термин «присвоение» здесь использован в техническом смысле, как перенос на хозяйствующего субъекта последствий его деятельности как выгод, так и ущерба, нанесенного обществу. Степень решения этой задачи определяет и сегодня эффективность управления во всех секторах народного хозяйства и особенно трудно ее решение дается в отраслях социальной сферы, где товарное производство не играет решающей роли и потому подлинные результаты управления не поддаются формализации. На требования жизни управленцы откликаются созданием паллиативов, подменяющих реальные результаты. Это приводит к засилью показателей в тех областях, где подлинные результаты не поддаются количественным оценкам (наука, образование, культура, спорт). Второй аспект вопроса о законе стоимости - его роль как регулятора производства. По этому поводу Сталин говорит: «Все это вместе ведет к тому, что сфера действия закона стоимости строго ограничена у нас и закон стоимости не может при нашем строе играть роль регулятора производства. Этим, собственно, и объясняется тот "поразительный" факт, что, несмотря на непрерывный и бурный рост нашего социалистического производства, закон стоимости не ведет нас к кризисам перепроизводства, тогда как тот же закон стоимости, имеющий широкую сферу действия при капитализме, несмотря на низкие темпы роста производства в капиталистических странах, - ведет к периодическим кризисам перепроизводства» [1]. В приведенном высказывании можно видеть убеждение автора в том, что с увеличением горизонта планирования экономики снижается роль финансовых расчетов. Спустя шесть десятилетий в хозяйствовании всех стран резко выросла роль социальной сферы, соответственно в разработке стратегий развития увеличилась значимость социальных целей. С увеличением периода прогнозирования или планирования нарастает неопределенность всей используемой информации. Но эти факторы действуют во всех странах, поэтому приходится заключить, что Сталин правильно почувствовал специфику экономического управления государством, но ошибался, полагая, что это специфика социализма. Это замечание можно высказать иначе: во всех странах, в которых возрастают масштабы государственного сектора, включающего социальную сферу, возрастает и роль государства в управлении экономикой. В итоге Сталин попытался обосновать политический курс в управлении экономикой, включающей преобладающий государственный сектор, колхозный сектор, потребительский рынок. В его подходе на первом месте стоит прагматизм, приоритет реальных проблем над теоретическими конструкциями. Взятые по отдельности теоретические положения выглядят догматическими, не имеющими серьезной научной основы, но за ними видна логика руководителя практика, относящегося с уважением к реальности. В сопоставлении с информацией о будущем развитии страны приходится признать, что эта практика привела к развитию интуиции. С точки зрения методологии анализа научных проблем заметно, что Сталин применил в сфере политэкономии совершенно несвойственный этой области знаний конструктивный подход, который используется в технических науках. Эта замена основана на том факте, что в данном случае изменился предмет науки, вместо изучения уже произошедших и не зависящих от исследователя событий приходится изучать закономерности построения нового, что свойственно для техносферы. Действуют ли при капитализме экономические законы социализма? Постановка вопроса вызвана осознанием глубокого сходства проблем современной России с теми, о решении которых говорил Сталин. Поэтому целесообразно еще раз вернуться к рассмотренным в докладе Сталина проблемам в сопоставлении с высказываниями наших современников. Вот как оценили результаты отказа от государственного регулирования экономики на Московском экономическом форуме: «За 25 лет рыночных реформ ВВП России сократился на 45–46%, промышленное производство упало на 60%, в том числе обрабатывающие отрасли продемонстрировали падение примерно на 80% — в пять раз, — напомнил результаты либеральной политики независимый экономист, биржевой эксперт Владислав Жуковский. ..Мы до сих пор находимся по объему производства на уровне 1950-х…» [5]. Это эксперимент с регулированием экономики законом стоимости без государственного вмешательства. В концентрированном виде концепцию смены экономической политики изложили О.А. Котолупов и П.А.Хриенко [6]. - государство должно вернуться в экономику через систему стратегического планирования и стратегического управления экономикой; - России вместо рыночного фундаментализма необходима своя национальная социально-экономическая модель; - введение обязательного государственного заказа как средства единения государства и бизнеса; - планирование необходимой государству продукции в разрезе отраслей, предприятий и межотраслевой кооперации; - только обеспечив регулирование государством внутренних цен на энергоносители и транспортных тарифов, а также квотирование экспорта сырьевых ресурсов, переключив их на внутреннее потребление, можно добиться развития собственного рынка. По существу указанные авторы и многие другие экономисты предлагают решения, которые уже применялись до 1952 года: пониженные тарифы на энергию и транспорт, мобилизацию доходов от внешней торговли, развитие собственной промышленной базы и так далее. Государство призывают вернуться к своим обязанностям. Литература 1 И.В.Сталин Экономические проблемы социализма в СССР//Государственное Издательство Политической Литературы.‒1952г.‒[электронный ресурс] http://www.souz.info/library/stalin/ec_probl.htm 2 Андреева Г.Н. Экономическая конституция в зарубежных странах// Научное издание.‒ 2006, с — 268, ISBN — 5-02-033850-8.‒[Электронный ресурс] / http://www.knigoprovod.ru/?book_id=1823&topic_id=23/ 3 Андреев Ю.Н. Совместимость эксплуатации и социального партнерства в России// научный журнал «Теоретическая экономика».‒ №4, 2015г.‒ с. 16-24.‒ [электронный ресурс] http://www.theoreticaleconomy.info/articles/938.pdf 4 Л.М.Ипполитов Институционалистская теория хозяйства П. Б. Струве//Экономический журнал.‒2006.‒ issue 13, pages 202-221.‒[электронный ресурс] / http://cyberleninka.ru/article/n/institutsionalisticheskaya-teoriya-hozyaystva-p-b-struve/ 5 Алексей Чеботарёв Три указа для Путина Экономисты хотят смены курса//25/03/2016.‒ [электронный ресурс] http://www.aif.ru/money/economy/tri_ukaza_dlya_putina_ekonomisty_hotyat_smeny_kursa 6 О.А.Котолупов, П.А.Хриенко Экономика России: или немедленное изменение пути развития, или катастрофа//[электронный ресурс] http://www.sovross