Я перечитал книгу о состоянии обществоведения, введение в которую недавно выложили. Впечатление неважное: между фактами и выводами есть разрывы. Требуются более подробные объяснения промежуточных выводов, более детальная логическая цепочка. Но тогда книга так разбухнет, что число читателей резко сократится.
Я думаю, что полезно было бы в каждом разделе сделать по какой-то одной проблеме подробный разбор – как пример. Кто хочет, может сам продумать остальные проблемы, опираясь не на эмоции, а подобрав и упорядочив доступные факты. Цель книжки – не заклеймить тех, кто были интеллектуальными авторами разрушительного проекта, а выявить те методологические основания этого проекта, которые толкнули наши общественные процессы в фатальный коридор.
Здесь я попробую провести такой краткий, но приемлемо подробный разбор одной частной интеллектуальной конструкции, которая была важным элементом легитимации всей доктрины перестройки и реформ. Интересно будет узнать, достаточно ли подробен этот разбор и достаточно ли он убедителен.
Вот первый вариант этого текста:
Начиная с 1960-х годов в нашей «полуподпольной» общественной мысли укрепилась, как нечто очевидное, идея, что советское государство эксплуатирует рабочих, изымая их прибавочный продукт. Более того, оно эксплуатирует рабочих гораздо более жестоко, чем частный предприниматель. Отсюда вывод: сохранять советский строй – не в интересах рабочих. Этот строй – хуже капитализма.
Академик АН СССР и затем РАН, академик-секретарь отделения экономики РАН С.С. Шаталин так представлял роль государства в СССР: «Нужно снять абсолютно замшелый тезис об эксплуатации человека. Что лучше: эксплуатация человека человеком или сверхэксплуатация человека государством? Мы говорим об отчуждении человека от продукта труда. Но когда вы работаете на частного предпринимателя, вы практически не отчуждены от него. В нашем же государстве мы абсолютно отчуждены от продуктов труда» [Шаталин С.С. Вопросы перехода к рыночной экономике // Рыночная экономика: выбор пути. М.: Профиздат. 1991. С. 11].
Справка: С.С. Шаталин окончил экономический факультет МГУ в 1958 г., доктор экономических наук; работал в Научно-исследовательском экономическом институте при Госплане СССР; в 1965 г. перешел в Центральный экономико-математический институт (ЦЭМИ) АН СССР; с 1976 г. по 1986 г. работал во Всесоюзном НИИ системных исследований; с 1986 г. по 1989 г. — в Институте экономики и прогнозирования научно-технического прогресса АН СССР; в декабре 1989 г. был назначен членом Государственной комиссии по экономической реформе; в 1990 г. возглавил рабочую группу по разработке программы перехода к рыночной экономике («500 дней»).
Как странно было слышать такие рассуждения от экономиста высшего ранга. Что значит, что «в нашем государстве мы абсолютно отчуждены от продуктов труда»? Как можно опираться на туманную категорию «отчуждение», смысла которой никто внятно не может объяснить! В СССР мы были абсолютно отчуждены от электричества, а после приватизации Саяно-Шушенской ГЭС стали «практически не отчуждены от него»! Ведь это не просто идеологическая манипуляция, но и отход от норм логики.
Сам академик С.С. Шаталин был видным экспертом при разработке программ экономического развития, принимал должности, ордена и Государственную премию – он несет свою долю ответственности за программы, которые были приняты к реализации в СССР начиная с 1960-х годов. Но сменилась политическая конъюнктура, и он так характеризует результаты своей работы: «Вся беда в том, что, как образно и точно сказал Николай Шмелев, в своей экономике мы построили сумасшедший дом и живем по законам сумасшедшего дома» [Там же, с. 8]. Но если руководитель интеллектуального сообщества признает, что они в экономике «построили сумасшедший дом», как можно уйти от объяснений, он анализа ошибок. Но ничего этого не было, а были новые очень сомнительные программы и новые высокие назначения. Вся система рассуждений и действий подобных академиков – существенный фактор системного кризиса России.
С.С. Шаталин ставит вопрос: «Что лучше: эксплуатация человека человеком или сверхэксплуатация человека государством?» И делает вывод, что для советских граждан лучше «эксплуатация человека человеком». Это вывод кардинальный – призыв к смене государственной системы и общественного строя. Но этот вывод обращен к эмоциям, он противоречит нормам рационального мышления. Если понятие «эксплуатация человека человеком» как-то было объяснено в учебниках политэкономии, книгах и СМИ (верно или нет), то понятие «сверхэксплуатация человека государством» упало на головы советских граждан внезапно.
Сам С.С. Шаталин его не объяснил и даже не сказал, являются эти две сущности соизмеримы между собой и можно ли их сравнивать с критерием «что лучше»? Ведь сразу видно, что это сущности принципиально разные. Ведь можно сказать, что главное в сверхэксплуатации человека государством есть воинская повинность: человек отдает свою жизнь навсегда, а частному предпринимателю – сдает в аренду только свою рабочую силу. Оценка несоизмеримых ценностей и платы за них – фундаментальная проблема социальной и экономической философии – а что мы видим у философов российской реформы?
Но не будем углубляться в фундаментальные проблемы. Посмотрим, что гласит политэкономия, которую С.С. Шаталин, вероятно, знал досконально. Хотя, возможно, о некоторых основаниях политэкономии он умолчал или забыл. Речь идет о том, что проблему «сверхэксплуатации человека государством» разжевал сам Маркс.
Об «эксплуатации человека человеком» мы еще скажем, но в политэкономии принято считать, что наемный рабочий производит стоимость, которая разделяется на две части. Первая часть – стоимость необходимого продукта, которая отдается в форме зарплаты рабочему, как рыночную цену его рабочей силы. Его рабочая сила – товар, и он его добровольно продает капиталисту. Это честная купля-продажа, тут нет никакой эксплуатации. Вторая часть произведенной рабочим стоимости представлена прибавочным продуктом, который капиталист продает на рынке и получает доход (прибавочную стоимость). Получение этой прибавочной стоимости и называется эксплуатацией.
Далее государство отбирает у капиталиста и рабочего часть их дохода в виде налогов. Значит ли это, что государство их эксплуатирует? Маркс объясняет на примере расходов государства на строительство дороги, что нет, это не эксплуатация. Он пишет: «Правда, это есть прибавочный труд, который индивид обязан выполнить, будь то в форме повинности или опосредованной форме налога, сверх непосредственного труда, необходимого ему для поддержания своего существования. Но поскольку этот труд необходим как для общества, так и для каждого индивида в качестве его члена, то труд по сооружению дороги вовсе не есть выполняемый им прибавочный труд, а есть часть его необходимого труда, труда, который необходим для того, чтобы он воспроизводил себя как члена общества, а тем самым и общество в целом, что само является всеобщим условием производительной деятельности индивида» (Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов. - Т. 46, ч. II, с. 17).
Сказано достаточно ясно. Никаких оснований для утверждения, будто советское государство было «сверхэксплуататором» населения СССР, ни С.С. Шаталин, ни другие обществоведы не привели и даже не пытались. Эмоциональные всплески были, но они были вне разумных и тем более научных норм.
Вот, например, рассуждения члена-корреспондента АН СССР, заместителя председателя Комитета Верховного Совета по экономической реформе П.Г. Бунича: «Почему же мы отбирали у работника стоимость его прибавочного продукта? Конечно, не Сталин, не Брежнев эксплуатировали. Ведь понятие “казна” было и раньше. Эксплуатировала не только частная собственность, но и казенная. Правда, нигде и никогда не было такой казенной собственности, чтобы она подчинила себе… всю страну. Это наше “достижение”. И мы не увидим здесь конкретного эксплуататора с алчной физиономией, с жадными и трясущимися руками. Все присваивает система в целом: она и проваливает, и пропивает. Она закладывает долгострои и грандиозные стройки века. Это те же египетские пирамиды. Они почти ничего не дали, кроме убытков и разорения. Это самый страшный эксплуататор – безликая и бездарная казенная система» [Радикальная экономическая реформа. Истоки. Проблемы. Решения. М.: Высшая школа. 1990. С. 286-287.].
Какая примитивная гипербола – сказать, что государство СССР «все присваивает, все проваливает и пропивает», что оно «почти ничего не дало, кроме убытков и разорения»! Но ведь сообщество обществоведов все это принимало и этим рассуждениям аплодировало. А кто были возмущены такой культурной деградацией, были вынуждены молчать. И подавляющее большинство «возмущенных» молчат и сегодня.
2. Вернемся в начало наших рассуждений: к исходной установке о том, что в СССР государство эксплуатирует рабочих, изымая их прибавочный продукт.
Я выдвигаю рискованный тезис, который вытекает из контекста рассуждений Маркса: изымая у рабочих прибавочный продукт, ни капиталист в рыночной экономике, ни государство в США или в СССР, не эксплуатируют рабочего. Противоречие между трудом и капиталом или между трудом и государством вызвано вовсе не присвоением прибавочной стоимости, оно представляется надуманным, как и сама категория прибавочного труда. Фундаментом модели антагонистического противоречия является трудовая теория стоимости – концепция, порожденная гипостазированием.
Трудовая теория стоимости исходит из постулата равновесия рынка труда: необходимый труд оплачен зарплатой, эквивалентной стоимости рабочей силы. Никаких претензий на получение и отчуждаемой от него прибавочной стоимости рабочий предъявлять не может. Он свободно заключил на рынке труда контракт купли-продажи его товара (рабочей силы). Работодатель предоставил другие ресурсы, необходимые для процесса труда и производства стоимости, в том числе и необходимого продукта, принимаемого форму зарплаты и иных благ.
Выше мы привели объяснение Маркса того факта, что государство делает расходы из необходимого для работников продукта (дороги, школы, армия и пр.). Средства на это капиталист изымает у работника и передает государству в виде налогов. А в СССР государство было и работодателем, и предпринимателем, и организатором создания благ за рамками зарплаты, получая отчисления от предприятий и формируя общественные фонды. В 1985 г. при средней денежной зарплате работающего 2281 руб. один работающий отчислял в общественные фонды потребления 944 руб., из них на душу населения приходилось 530 руб. денежных выплат и льгот. Это – только общественные фонды потребления.
Статьи расходов этих фондов в 1985 г. были таковы (%): просвещение – 25,7; здравоохранение и физическая культура – 13,8; социальное обеспечение и социальное страхование (пенсии, пособия и др.) – 41,5; содержание жилищного фонда (в части, не покрываемой квартплатой) – 5,9. Динамика этих фондов представлена на рисунке.
[10K]
Рис. Выплаты и льготы, полученные населением из общественных фондов потребления в СССР, млрд. руб.
А куда девается прибавочная стоимость? В СССР это было хорошо видно. Например, полет Гагарина и космическая программа выходили за рамки потребления, все это П.Г. Бунич назвал: «Это те же египетские пирамиды. Они почти ничего не дали, кроме убытков и разорения». Такова его картина мира, дело личное. Общественная проблема в том, что он занимал высокий пост в Комитете Верховного Совета СССР по экономической реформе.
А что в капиталистической экономике? Прибавочный продукт отчуждается капиталистом. Часть его стоимости капиталист отдает государству в виде налога. На эти деньги строят школы для детей рабочих, то есть вкладывают в воспроизводство рабочей силы. Следовательно, это стоимость не прибавочного продукта, а необходимого. Другую часть капиталист вкладывает в поддержание, расширение и улучшение производства. Разве это не есть расходы на воспроизводство рабочей силы? Значит, и «этот прибавочный труд есть часть необходимого труда».
Наконец, какую-то часть капиталист использует на свое потребление. Допустим, он потребляет скромно, как раз в меру своих усилий по организации производства. Но тогда выходит, что он всю прибавочную стоимость возвращает работникам – через государство или свое производство. Выходит, все зависит от нравственности капиталиста? Ездит на «мерседесе» – эксплуататор, ездит на «ауди» – брат рабочему?
Даже Энгельс писал о трактовке эксплуатации как отчуждения прибавочной стоимости: «Как отмечает Маркс, в формально-экономическом смысле этот вывод ложен, так как представляет собой просто приложение морали к политической экономии». На этом основании Э.Бернштейн в статье «Возможен ли научный социализм?» резонно отвергал самостоятельное значение понятия прибавочной стоимости как обвинения капитализма.
Категории необходимого и прибавочного труда надуманны, а конфликт между трудом и капитала возник потому, что капиталист платил рабочему не необходимую для воспроизводства зарплату, а в соответствии с балансом сил. И долгое время был типичный предприниматель был кровопийцей, так что это надолго врезалось в память. При чем здесь стоимость рабочей силы? Переходя к эмпирической реальности, сам Маркс рисует совсем другую картину, в которой и речи нет об эквивалентном обмене.
Когда рабочие организовались, а капиталисты научились вытапливать сало из рабочих «Юга», частный капитал и государство поделились с рабочими метрополии, и «антагонистическое противоречие» испарилось. Модель политэкономии привела к неверному выводу – могильщиком буржуазии пролетариат не стал.
Рассуждения о необходимом и прибавочном продукте казуистичны, но для нас важнее, что к незападным экономическим системам (особенно к советскому хозяйству) они вообще не касаются. И Маркс об этом многократно предупреждал.
Маркс писал в предисловии к первому изданию «Капитала»: «Предметом моего исследования в настоящей работе является капиталистический способ производства и соответствующие ему отношения производства и обмена. Классической страной капитализма является до сих пор Англия. В этом причина, почему она служит главной иллюстрацией для моих теоретических выводов».
«Стоимость есть отношение между двумя лицами, прикрытое вещной оболочкой» («Капитал», соч., т. 23, с. 84). Но такое отношение возникает только на рынке, при купле-продаже. Но труд (рабочая сила) вовсе не всегда является товаром. В «Капитале» Маркс неоднократно напоминает, что стоимость есть категория историческая и возникает именно тогда, когда сама рабочая сила становится стоимостью. Он подчеркивает: «Труд в том виде, как он… существует в рабочем сам по себе, т.е. труд в своем непосредственном бытии, труд, отделенный от капитала, является непроизводительным» [(«Капитал», соч., т. 23, с. 262], т.е., он не производит стоимости.
Еще ближе к нашему случаю такое уточнение: «Часть хлеба, произведенного средневековым крестьянином, отдавалась в виде оброка феодалу, часть — в виде десятины попам. Но ни хлеб, отчуждавшийся в виде оброка, ни хлеб, отчуждавшийся в виде десятины, не становился товаром вследствие того только, что он произведен для других. Для того чтобы стать товаром, продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена» [«Капитал», соч., т. 23, с. 49]. Именно таким и было производственное отношение советских работников: его продукт отчуждался в виде результата исполнения планового задания. Работник не продавал свою рабочую силу, а служил и получал жалованье.
Пристегивать категории трудовой теории стоимости к советскому хозяйству и создавать фантом изъятия прибавочной стоимости и образ эксплуатации рабочих государством – грубая неправомерная операция с тяжелыми последствиями.
_Rashody_fondov_69837_original.png "Расходы фондов График из книги С.Кара-Мурзы")