|
|
От
|
Кравченко П.Е.
|
|
|
К
|
Вячеслав
|
|
|
Дата
|
01.10.2009 03:32:19
|
|
|
Рубрики
|
Программа;
|
|
Уже скачет на помощь красная армия))
>Меня лично больше всего заступорила гайдаровская
Ага, заметно, что заступорила, но надо уже как-то расступориться.
Претензий две.
Первая: Вы вообще ни в зуб ногой в обсуждаемом (кстати по Вашей же
инициативе) вопросе, то есть Вы совершенно не знаете содержания
повести «Школа», все Ваши выводы идут из искаженного представления о
содержании книги.
Вторая: кое где Вы «гоните» даже зная, как реально было дело, впрочем,
это малая часть той ахинеи, которую Вы тут развели.
>"Школа"
Цитировать буду по этому http://lib.ru/GOLIKOW/school.txt Честно
говоря, не покидает ощущение, что Вы читали какую-то другую «Школу»,
наверное адаптированную каким-нибудь фондом Яковлева. Впрочем, не будем
строить конспиративных версий, когда можно предположить банальное
равнодушие к матчасти. Ну не совсем банальное, а мегаравнодушие.
Да, про Жигулина комментировать не буду, не читал и не интересуюсь, скажу
только, что отвечая на "Не вижу связи между указанными лицами" Вы что-то
напутали и заговорили про Жигулина, а речь шла о Троцком, что видно из
заголовка поста СГКМ. https://vif2ne.org/nvz/forum/0/co/277384.htm на
который я и отвечал.
>Человек пишет о том как он в детстве просто взял пистолет и пошел
>воевать,
>причем сам осознает, что вполне мог попасть и не к красным.
Итак из выше и ниже следующих Ваших цитат видно, что вы почему-то
уверены, что Голиков убежал из дома, чтобы пойти воевать, не особенно
важно на чьей стороне, и так уж получилось, что он попал в результате
к красным.
>Ну какое дело отца? Он не видел особой разница между политическими
>течениями. Не, оно конечно и его отец вел дело к тому чтобы стрелять
>не по немцам, а по своим, но сын просто пошел стрелять, а весь
>идейный базис его стрельбы в том, что отец вроде-как был большевиком,
>а потому стрелять Гайдар пошел вместе с большевиками.>Молодой
>отморозок
>просто стал пытаться прибиться к наиболее радикальной группе, т.е.
>той которая усиленно вооружалась,эта группа оказалась большевиками
>, но с таким же успехом это могли бы
>быть махновцы или белые.
>Оба являются мальчиками романтиками, которые считают возможным и
>правильным, не имея ясной цели, просто взять пистолет и пойти
>стрелять за справедливость по понятиям. В случае Гайдара и Жигулина
>еще и понятия весьма сходны.
Теперь как было на самом деле.
1) Из дома Борис Голиков убежал не на войну, тогда таких мыслей у него
и в голове не было, и войны то толком не было, и стрелять он ни в кого не
собирался. Уехал он в Нижний, где собирался найти Галку, бывшего его
учителя, большевика, с которым Борис дружил и с которым все лето
провел в клубе большевиков, участвуя в его (клуба) работе. Уехал
после того, как от него отвернулись все школьные друзья, отвернулись
сначала из-за отца - дезертира и большевика, расстрелянного царской
властью за дезертирство и пропаганду, а потом окончательно - из-за
активного участия Бориса в работе большевистского клуба. Который был
закрыт, после чего власти арестовали Баскакова, а Галка вынужден был
бежать в Нижний. вот цитаты из книги по этому поводу:
Еще в Арзамасе я видел, как мимо города вместе с
дышавшими искрами и сверкавшими огнями поездами летит настоящая,
крепкая
жизнь. Мне казалось, что нужно только суметь вскочить на одну из
ступенек
стремительных вагонов, хотя бы на самый краешек, крепко вцепиться в
поручни,
и тогда назад меня уже не столкнешь.
И еще:
"Уеду в Нижний, - подумал я. - Там найду Галку. Он в Сормове. Он будет
рад и оставит меня пока у себя, а дальше будет видно. Все утихнет, и тогда
вернусь. А может быть... - и тут что-то изнутри подсказало мне: - может
быть, и не вернусь".
Итак, Борис Уехал из города, чтобы жить в Нижнем, там где есть
кто-то знакомый. Не нашел большевика Галку – пошел к брату матери. Ни
на какой фронт ехать не собирался. Зато присоединился к местным
большевикам и принял активное участие в работе их организации.
В Нижнем же встретил Октябрь. На войну поехал с еще двумя товарищами
спустя целых полгода. То есть уже после создания Красной армии. Вы,
конечно, можете ее считать бандформированием, но и тогда Голиков просто
один из многих, а вовсе не какой-то особо "ррреволюционный" или
"отмороженный". Прочтите, наконец, книгу, будет уже
позориться.
Вот, что Голиков написал матери при отъезде на войну:
"Мама!
Прощай, прощай! Уезжаю в группу славного товарища Сиверса, который
бьется с белыми войсками корниловцев и калединцев. Уезжает нас трое. Дали
нам документы из сормовской дружины, в которой состоял я вместе с Галкой.
Мне долго давать не хотели, говорили, что молод. Насилу упросил я Галку, и
он устроил. Он бы и сам поехал, да слаб и кашляет тяжело. Голова у меня
горячая от радости. Все, что было раньше, - это пустяки, а настоящее в жизни
только начинается, оттого и весело..."
Отдельно прокомментируем
>причем сам осознает, что вполне мог попасть и не к красным.
А вот и врете. Слово товарищу Голикову:
"Нет... никогда, никогда в прошлую жизнь я не подозревал и не думал,
что отец мой был революционером. И вот то, что я сейчас с красными,
то, что
у меня винтовка за плечами, - это не потому, что у меня был отец
революционер, а я его сын. Это вышло как-то самб собой. Я сам к этому
пришел", - подумал я. И эта мысль заставила меня загордиться. Ведь
правда,
на самом деле, сколько партий есть, а почему же я все-таки выбрал
самую
правильную, самую революционную партию?
>> Он стал пытаться прибиться к той группе, к которой принадлежал его отец.
>Верно, хотя и то чуть к махновцам не угодил. Хороший повод для желания пойти пострелять по соотечественникам?
К каким махновцам, ну что Вы несете??? Ну не было такого, НЕ БЫЛО ТАКОГО В ПОВЕСТИ ГАЙДАРА «ШКОЛА» )))
> Он не видел особой разница между политическими
>течениями.
Полная чушь. Борис последовательно работал сначала в одной,
арзамасской организации большевиков,
Почти все свободное время проводил там и я. Сначала я ходил туда с
Галкой из любопытства, потом по привычке, потом втянуло, завертело и
ошарашило. Точно очистки картофеля под острым ножом, вылетала вся шелуха,
которой до сих пор была забита моя голова.
потом в другой, сормовской.
В теме про маузер будет цитата, из которой видно, что Голиков именно
выделяется своей принципиальной политической позицией из общей массы.
>>>> И вполне естественно, что Голиков считал себя продолжателем дела своего погибшего отца.
>>> Ну какого дела? Он отца то весьма смутно помнил, т.к. 3 года прошло.
)))Остапа несло... Вот с какого это перепуга вдруг он должен был забыть
отца за три года? Впрочем, не напрягайтесь отвечать, в реальности
отца расстреляли перед самой февральской революцией, уже самое позднее
летом Борис задружил с большевиками, в начале осени убежал из дома.
(Господа гусары, ни слова о матчасти!)
От отца, ушедшего на войну остались книги, в том числе "Нищета
философии", из которой было прочитано три страницы(!) и рассказы о революции
5 года. Вернувшись с фронта:
На многое в тот вечер старался раскрыть мне глаза отец.
- Ну, если все с фронта убегут, тогда что же, тогда немцы завоюют нас?
- все еще не понимая и не оправдывая его поступка, говорил я.
- Милый, немцам самим нужен мир, - отвечал отец, - они согласились бы
на мир, если бы им предложили. Нужно заставить правительство подписать мир,
а если оно не захочет, то тогда...
- Тогда что же?
- Тогда мы постараемся заставить.
- Папа, - спросил я после некоторого молчания, - а ведь прежде, чем
убежать с фронта, ты ведь был смелым, ты ведь не из страха убежал?
- Я и сейчас не трус, - улыбнулся он. - Здесь я еще в большей
опасности, чем на фронте.
Об эпизоде с Маузером, который пытался отобрать бывший друг Федька.
>Эпизод как у Голикова пытались отнять и сдать в милицию маузер
>помните?
>Во-первых, это не какие-то гопники, а одноклассники, его друзья и товарищи.
Не друзья и не товарищи.( Друзей и товарищей или их отцов арестовали, или они
вынуждены были скрыться или уехать.) Это были люди, которые именно первые ополчились на
него именно потому что он имел вполне ясную политическую позицию.
« Я опять остался на отшибе.
Только что начала забываться история с моим отцом, только что начал
таять холодок между мной и некоторыми из прежних товарищей, как подул новый
ветер из столицы; обозлились обитатели города на большевиков и закрыли клуб.
Арестовала думская милиция Баскакова, и тут опять я очутился виноватым:
зачем с большевиками околачивался, зачем к 1 Мая над ихним клубом на крыше
флаг вывешивал, почему на митинге отказался помогать Федьке раздавать
листовки за войну до победы?
Листовки у нас все раздавали. Иной нахватает и кадетских, и
анархистских, и христианских социалистов, и большевистских - бежит и какая
попала под руку, ту и сует прохожему. И этаким все ничего, как будто так и
надо!
Как же мог я взять у Федьки эсеровские листовки, когда мне Баскаков
только что полную груду своих прокламаций дал? Как же можно раздавать и те и
другие? Ну, хоть бы сходные листовки были, а то в одной - "Да здравствует
победа над немцами", в другой - "Долой грабительскую войну". В одной -
"Поддерживайте Временное правительство", в другой - "Долой десять
министров-капиталистов". Как же можно сваливать их в одну кучу, когда одна
листовка другую сожрать готова?
- Я, мать, уйду из школы, - говаривал я иногда. - Учебы все равно
никакой, со всеми я на ножах. Вчера, например, Коренев собирал с кружкой в
пользу раненых; было у меня двадцать копеек, опустил и я, а он перекосился и
говорит: "Родина в подачках авантюристов не нуждается". Я аж губу закусил.
Это при всех-то! Говорю ему: "Если я сын дезертира, то ты сын вора. Отец
твой, подрядчик, на поставках армию грабил, и ты, вероятно, на сборах
раненым подзаработать не прочь". Чуть дело до драки не дошло. На днях
товарищеский суд будет. Плевал я только на суд. Тоже... судьи какие нашлись!»
>Во-вторых, маузер отдавался в милицию.
Это еще бабушка надвое сказала, это декларировалось. Не говоря уж про то,
кто там был в этой милиции («старшеклассники той же школы»). Не говоря уж
про то, что эта «милиция», к тому времени арестовавшая Бакланова как-то
не внушала уважения ни Голикову, не обществу, большинство которого
составляли рабочие и крестьяне, а вовсе не купцы и лабазники и их дети.
>В-третьих, подарок то подарок, но если таскать постоянно заряженный
> ствол в кармане, то он выстрелит, а окружающим обычно не хочется чтобы стреляли.
А для того, чтобы не таскать стволы надо было сначала построить светлое
царство социализма, чем Голиков и занимался.
>Соответственно вопрос нужно ставить, имеет ли право общество отнять ствол
> у гопника, даже если этот ствол - подарок отца гопника?
Как уже выше пояснялось, претензии отпрысков паразитических классов и их
прихлебателей представлять общество не имели под собой никаких оснований.
>Причем заметьте, даже мать Голикова понимает, что подобным игрушкам место
>в запертом буфете, а не в повседневном кармане сына.
Ее беспокоила безопасность сына.
>И опять же вполне понятно, что молодежь бывает отмороженной в силу
>возраста, но ведь здесь то это подается как правильное поведение
>Голикова и реакционность окружающих.
Нет тут никакой отмороженности. За реакционность окружающих (точнее
части окружающих)подавалось их пропаганда за продолжение войны, за
власть временного правительства, преследование большевиков и так
далее. Кстати, большевики знали про то, что у Голикова был маузер, они
не возражали. Но, конечно, мнение бывшего друга Федьки, который давно
знал про пистолет, но вознамерился отобрать его только когда Голиков
стал по ту сторону политических баррикад для кого-то важнее)))
Кстати ))о Федьке:
Навострился он такие речи заворачивать
- прямо второй Кругликов, Влезет на парту на диспутах: "Должны ли учащиеся
отвечать учителям сидя или обязаны стоять?", "Допустима ли в свободной
стране игра в карты во время уроков закона божьего?" Выставит ногу вперед,
руку за пояс и начнет: "Граждане, мы призываем... обстановка обязывает... мы
несем ответственность за судьбы революции..." И пошел, и пошел.
Кароче, комментировать всю Вашу демагогию по этому эпизоду не стану.
Скажу следующее. Никакого права отбирать пистолет, естественно, не было ни
у Федьки, ни у комитета. Н что они "имели право", если отвлечься от
высоких материй и ситуации в стране, это 1) запретить приносить его
в школу. 2) Сообщить в милицию. Все.
Насчет эпизода с первой кровью. Все ясно и понятно, а Ваша демагогия
отвратительна. Цитата:
Сильный удар дубины сбил меня с ног. Удар был тяжел, хотя его и
ослабила моя меховая шапка. Я открыл глаза. Опустившись на корточки, мой
спутник торопливо разглядывал при лунном свете вытащенный из кармана моих
штанов документ.
"Вот что ему нужно было, - понял я. - Вот оно что: он вовсе и не трус,
он знал, что в деревне красные и нарочно не сказал этого, чтобы оставить
меня ночевать и обокрасть. Он даже и не повстанец, потому что сам боится
кулаков, он - настоящий белый".
Я сделал попытку привстать, с тем чтобы отползти в кусты. Незнакомец
заметил это, сунул документы в свою кожаную сумку и подошел ко мне.
- Ты не сдох еще? - холодно спросил он. - Собака, нашел себе товарища!
Я бегу на Дон, только не к твоему собачьему Сиверсу, а к генералу Краснову.
Он стоял в двух шагах от меня и помахивал тяжелой дубиной.
Тут-тук... - стукнуло сердце. - Тук-тук... - настойчивее заколотилось
оно обо что-то крепкое и твердое. Я лежал на боку, и правая рука моя была на
груди. И тут я почувствовал, как мои пальцы осторожно, помимо моей воли,
пробираются за пазуху, в потайной карман, где был спрятан папин подарок -
мой маузер.
Если незнакомец даже и заметил движение моей руки, он не обратил на это
внимания, потому что не знал ничего про маузер. Я крепко сжал теплую
рукоятку и тихонько сдернул предохранитель. В это время мой враг отошел еще
шага на три - то ли затем, чтобы лучше оглядеть меня, а вернее всего затем,
чтобы с разбегу еще раз оглушить дубиной. Сжав задергавшиеся губы, точно
распрямляя затекшую руку, я вынул маузер и направил его в сторону
приготовившегося к прыжку человека.
Я видел, как внезапно перекосилось его лицо, слышал, как он крикнул,
бросаясь на меня, и скорее машинально, чем по своей воле, нажал спуск...
Он лежал в двух шагах от меня со сжатыми кулаками, вытянутыми в мою
сторону. Дубинка валялась рядом.
Если кто-то считает, что Вячеслав на месте Голикова не выстрелил бы,
просьба отписаться)))
По поводу какой то там отморожености Голикова, романтики пистолета,
романтической добродетели и
прочей чуши:
>Однако же удивляет та легкость, с которой мальчишки начинают мочить
>друг друга, а также то, что эта легкость возводилась на пьедестал
>романтической добродетели.
>Желание мочить друг друга, снятие запрета на убийство ближнего и т.п.
>не должно рассматриваться как добродетель ни при каких условиях. Как
>преступление, как трагедия, но ни как добродетель. УДопустимое
>убийство в социуме - это высшая мера социальной защиты, Гайдар этой
>меры, ее предельности относительно живых людей, вовсе не чувствует.
>>> А все вместе это называется культивация, романтизация и
>>> эстетизация крайне асоциального поведения.
просто цитаты. Легкость:
"Убит", - понял я и уткнул в траву отупевшую голову, гудевшую, как
телеграфный столб от ветра.
Так, в полузабытьи, пролежал я долго. Жар спал. Кровь отлила от лица,
неожиданно стало холодно, и зубы потихоньку выбивали дробь. Я приподнялся,
посмотрел на протянутые ко мне руки, и мне стало страшно. Ведь это уже
всерьез! Все, что происходило в моей жизни раньше, было в сущности похоже на
игру, даже побег из дома, даже учеба в боевой дружине со славными
сормовцами, даже вчерашнее шатанье по лесу, а это уже всерьез. И страшно
стало мне, пятнадцатилетнему мальчугану, в черном лесу рядом с по-настоящему
убитым мною человеком... Голова перестала шуметь, и холодной росой покрылся
лоб.
"Отмороженный Голиков" в ужасе от сожжения хутора:
Это за Дебальцовым еще, - засмеялся рядом со мной Васька Шмаков. -
Это он про нас жалуется. Мы в разведку ходили, к казаку попали; богатый
казак. Как нас из его халупы стеганули из винтовок, ну, да только все равно
мы доперли до хутора, смотрим, а там никого уже. Печь топится, квашня на
столе. Мы запалили хутор, а квашню с собою забрали; потом вечером на кострах
запекли. Вку-усное тесто, сдобное... чистый кулич.
- Сожгли хутор? - переспросил я. - Разве ж можно хутор сжигать?
- Дочиста, - хладнокровно ответил Васька. - Как же нельзя, раз из него
по нас хозяева стрельбу открыли? Они, казаки, вредные. Он богатый, ему што -
новый строить начнет, чем гайдамачничать.
а вот и расстрел пленных:
Шаги, раздавшиеся сбоку, привлекли мое внимание. Я увидел захваченного
гайдамака, позади него трех товарищей и Чубука.
"Куда это они идут?" - подумал я, оглядывая хмурого растрепанного
пленника.
- Стой! - скомандовал Чубук, и все остановились.
Взглянув на белого и на Чубука, я понял, зачем сюда привели пленного; с
трудом отдирая ноги, побежал в сторону и остановился, крепко ухватившись за
ствол молодой березки.
Позади коротко и деловито прозвучал залп.
- Мальчик, - сказал мне Чубук строго и в то же время с оттенком легкого
сожаления, - если ты думаешь, что война - это вроде игры али прогулки по
красивым местам, то лучше уходи обратно домой! Белый - это есть белый, и нет
между нами и ними никакой средней линии. Они нас стреляют - и мы их жалеть
не будем!
Я поднял на него покрасневшие глаза и сказал ему тихо, но твердо:
- Я не пойду домой, Чубук, это просто от неожиданности. А я красный, я
сам ушел воевать... - Тут я запнулся и тихо, как бы извиняясь, добавил: - За
светлое царство социализма.
Вот максимум "отмроженности", который мне удалось найти в книге:
Я ушел воевать за "светлое царство социализма". Царство это было где-то
далеко; чтобы достичь его, надо было пройти много трудных дорог и сломать
много тяжелых препятствий.
Белые были главной преградой на этом пути, и, уходя в армию, я еще не
мог ненавидеть белых так, как ненавидел их шахтер Малыгин или Шебалов и
десятки других, не только боровшихся за будущее, но и сводивших счеты за
тяжелое прошлое.
А теперь было уже не так. Теперь атмосфера разбушевавшейся ненависти,
рассказы о прошлом, которого я не знал, неотплаченные обиды, накопленные
веками, разожгли постепенно и меня, как горящие уголья раскаляют случайно
попавший в золу железный гвоздь.
И через эту глубокую чужую ненависть далекие огни "светлого царства
социализма" засияли еще заманчивее и ярче.
В тот же день вечером я выпросил у нашего каптера лист белой бумаги и
написал длинное заявление с просьбой принять меня в партию.
>Там нет даже идеологии
Перечитал буквально вчера. Идеологии полно, как и положено хорошей
красной книге. Первый раз идеология вылезла с первых же страниц. Вот
одно из упоминаний, не первое
- Федька! А почему же Синюгин, например, и на звезды, и на планеты, и
всякое ему удовольствие, а другому - фига? Вон Сигов, который на его
фабрике
работает, так тому не то чтобы на планеты, а просто жрать нечего.
Вчера
приходил вниз к сапожнику полтинник занимать.
Может кому то покажется, что тут не слишком утонченная идеология, но
причислять к нежелательным экстремистам все те миллионы людей, которые
участвовали в гражданской с тем же уровнем идеологии – это и есть
экстремизм и отмороженность самой высшей пробы. Впрочем, как раз к
Голикову «этот» уровень не относится. Он поехал на войну уже совсем с
другим уровнем. О чем много написано выше.
>, а есть лишь романтика пистолета.
Нет там ее.
>Образно говоря, человек озверел на войне, но не смог до конца вернуть
>человеческий облик в мирной жизни
>Для поддержки справедливости неплохо себя показала отправка
>асоциальных радикалов за полярный круг, ледоруб и отстрел.
>Они не негодяи, а дураки, подобных отморозков надо давить крайне
>быстро, жестко и тихо, как то было проделано с Троцким или Жигулиным.
И вот это вот... запрещает Голикову ковыряться в носу!
>В общем то все кончилось как и должно, "маузер" таки отобрали, в
>смысле из РККА уволили и запретили занимать ответственные должности.
>Жаль что сделали это весьма поздно.
Кстати, откуда дровишки? Я тут в ветке углядел лишь одну ссылку,
http://sundog2.narod.ru/Voina.htm
там сказано: Суд не установил вины Гайдара и даже принял решение
отправить его на учёбу в Академию Генштаба.
Вообще же если исходить з версии, что ОГПУ что-то имело против
Гайдара, то есть по крайней мере три версии. 1) Он неправ.
2) его прищучил какой-нибудь ягода, подобно тому как раскулачили
детей деда СГКМ, бывших коммунистами (С.Ц.) 3)Он правильно шлепнул бандюков,
а его правильно за это наказали. (Напомню историю из Сов цивил. Белые
пришли освобождать своих коммунисты отстреливались пока могли, потом
ушли, расстреляв освобождаемых. Их отдали под суд. Это, возможно,
правильно. Вполне возможно, они это предвидели, но сознательность
оказалась на высоте, пошли на такой риск ради дела. Потому, что
позволять белякам из леса освобождать своих нельзя)
>> Вы как-то А Гайдара отделяете от большевиков вообще?
>Вообще это явления слишком разного порядка. Т.с. множество
>"большевики" и множество "гайдары" хоть и пересекаются, но последнее
>не является подмножеством первого.
Что еще за множество "гайдары" не знаю. Если в него включены Тимур и
Егор - то нет. если Аркадий и его реальный отец - то является.
> Не, оно конечно и его отец вел дело к тому чтобы стрелять
>не по немцам, а по своим, но сын просто пошел стрелять, а весь
>идейный базис его стрельбы в том, что отец вроде-как был большевиком,
>а потому стрелять Гайдар пошел вместе с большевиками.
Вы лучше толком скажите, Ваши претензии к большевикам в чем?
>Кстати, как считаете, что бы было, если бы отец Гайдара был офицером и погиб бы
>от рук сагитированных большевиками дезертиров?
Ой, кажется я начинаю понимать связь тем "творчество гайдара" и
"фашизм". Вы, наверное, когда читали Школу в далеком детстве, были
убеждены, что Гайдар, как и прочие красные генетически предрасположены
к большевизму. ((
И вот прочтя
… Я сказал Чубуку, о чем думал, и ожидал, что он с похвалой отзовется о
моем уме и дальнозоркости, которые толкнули меня к большевикам. Но Чубук не
торопился хвалить. Он выкурил по крайней мере полтрубки и только тогда
сказал серьезно:
- Бывает и так. Бывает, что человек и своим умом дойдет... Вот Ленин,
например. Ну, а ты, парень, навряд ли...
- А как же, Чубук? - тихо и обиженно спросил я. - Ведь я же сам.
- Сам... Ну, конечно, сам. Это тебе только кажется, что сам. Жизнь так
повернулась, вот тебе и сам! Отца у тебя убили - раз. К людям таким попал -
два. С товарищами поссорился - три. Из школы тебя выгнали - четыре. Вот
ежели все эти события откинуть, то остальное, может, и сам додумал. Да ты не
сердись, - добавил он, почувствовав, очевидно, мое огорчение. - Разве с тебя
кто спрашивает больше?
- Значит, выходит, Чубук, что я нарочно... что я не красный? -
дрогнувшим голосом переспросил я. - А это все неправда, я и в разведку
всегда с тобой, я и поэтому ведь на фронт ушел, чтобы защищать... а, значит,
выходит...
- Ду-ура! Ничего не выходит. Я тебе говорю - обстановка... а ты - "я
сам, я сам". Скажем, к примеру: отдали бы тебя в кадетский корпус - глядишь,
из тебя и калединский юнкер вышел бы.
- А тебя?
- Меня? - Чубук усмехнулся. - За мной, парень, двадцать годов шахты. А
этого никакой юнкерской школой не вышибешь!
Мне было несказанно обидно. Я был глубоко оскорблен словами Чубука и
замолчал. Но мне не молчалось.
- Чубук... так значит меня и в отряде не нужно, раз я такой, что и
юнкером бы... и калединцем...
- Дура! - спокойно и как бы не замечая моей злости, ответил Чубук. -
Зачем же не нужно? Мало что, кем ты мог бы быть. Важно - кто ты есть. Я тебе
только говорю, чтобы ты не задавался. А так... что же, парень ты хороший,
горячка у тебя наша. Мы тебя, погоди, поглядим еще немного, да и в партию
примем. Ду-ура! - совсем уже ласково добавил он.
наверное были в шоке(((
Знаете, ничего не скажу. Если бы Голиков не нашел тех книг что он нашел,
если б не слышал слов отца против войны, если б не дружил с Галкой,
если бы... может и вообще бы не пошел никуда воевать. Вы лучше
спросите, а что, если бы Гайдар был сыном Николая кровавого? вот тут я
бы ответил, что вряд ли он стал бы советским писателем. а так не знаю,
да мне и не интересно.