Статья СГКМ производит очень тягостное впечатление. Боевой пафос («еще поборемся») выглядит крайне неубедительно на фоне далеких от жизни постулатов и ссылок на «духовную энергию трудящихся всего мира».
Оторванность от реальности режет глаз, но это еще полбеды. Хуже творческое развитие этой оторванности, которая имеет результатом создание иной «оппозиционной» реальности, до неузнаваемости искажающей реальность жизненную. Мыслить в рамках «оппозиционной реальности», оппозиционной концепции кризиса (а ее из деятелей советского сопротивления смог сформулировать только СГКМ) не менее губительно для своего интеллектуального здоровья, чем исходить из постулатов классического либерализма.
Утверждение, что «революцию совершили общинные крестьяне» не просто неправда, это изощренное издевательство над здравым смыслом. Так уж получилось, что корни мои со стороны матери и отца крестьянские, в деревне я провел почти полдетства и нигде не заметил особой «социальной активности» у крестьян. Крестьяне, несмотря на повысившийся за посреволюционные годы образовательный уровень, в культурном отношении находились на самом низу советского общества. Ни на какие масштабные действия за исключением локальных бунтов они были неспособны, а уж о том, чтобы совершить коренной переворот в стране и речи быть не может. Крестьянин начала 20 века гораздо более безграмотен и забит.
Чтобы раскачать крестьянство, поднять и направить его стихийную силу на разрушение общественного строя, необходим мощный внешний центр силы с огромным финансовым и организационным ресурсом. То же касается и рабочих, и солдат.
В России революционное движение с середины 19 века не росло само по себе. Его пестовали и лелеяли, осыпали деньгами и «идеологически правильно» обрабатывали потенциально взрывоопасные социальные и национальные прослойки. На стороне революции «трудились» старообрядцы-капиталисты своими финансами, огромный аппарат либеральных печатных изданий, жировавших на неведомо откуда появившиеся деньги, в то время как консервативные писатели и литераторы в своем большинстве испытывали крайнюю нужду.
На стороне революции подвизались и могущественные силы в жандармском управлении (спецслужбы на стороне революции!), которые руками Зубатова создали для подрывных элементов организованное рабочее движение, а руками Азефа и пр. уничтожали патриотически настроенных министров и высших чиновников. Наконец, существуют неопровержимые доказательства поддержки революционных и околореволюцилнных сил со стороны членов царской фамилии. России ломали через колено сверху. Куда уж бедному крестьянину супротив такой силы. «Распропагандировать», манипулировать безграмотным народом ей было не сложно.
Но почему все эти разнородные группировки действовали как единое целое? Кто их координировал на пути к «великой цели»?
Пора уже четко понять и осознать. В 19 веке России стала поистине мировой державой и вступила в опасный конфликт с тогдашним международным гегемоном Великобританией. Смертельно опасная холодная война часто прерывалась войнами горячими, но не закончилась вплоть до гибели Российской империи в 1917 г. О мировом масштабе и жестокости этой борьбы еще, наверное, будут написаны тома. Британский исследователь Хопкирк в замечательной монографии «Большая игра против России: азиатский синдром» приоткрыл перед нами завесу над азиатским фронтом беспощадной войны. Россия весь 19 век неудержимо рвалась к Индии через среднюю Азию, Иран, Афганистан. Британия также яростно сопротивлялась. Мелкие азиатские страны, Иран, Афганистан были лишь пешками в этой игре. Уже тогда они навсегда потеряли свою субъектность, обреченные «стелить» то одной, то другой великой державе.
Но главным направлением британского удара против России был ее внутренний фронт. Задача для англосаксов здесь облегчалась тем, что элита Рос империи была культурно, а на высших уровнях и родственно зависима от Запада. Лондон стал столицей российских революционеров, НАЧИНАЯ с декабристов (чей руководитель Сергей Трубецкой скрывался в английском посольстве), продолжая Герценом (искусственно раскрученным англичанами кумиром образованной части российского общества второй трети 19 века) и НЕ заканчивая 2 съездом РСДРП, зародившим и оформившим социал-демократическую партию России.
Уж конечно лидеров для руководства революционной деятельности «подбирали» не забитые крестьяне. У мирового гегемона того времени хватало спецов, грамотно взрастивших троцких всех мастей.
Революционная шушера едва придя к власти четко выполнила задачу по уничтожению складывавшегося поколениями образованного слоя и среднего чиновничества. Именно этот разрыв управленческой традиции был сильнейшим и самым болезненным ударом по России как государству.
Лишившись управленческого слоя, Советский Союз был все же сохранен Британией как мощный, но полностью зависимый от нее ресурс. Ресурс, окончательного лишившийся своей «головы» после убийства Сталина.
Именно отсутствие независимого управляющего слоя обеспечил западу относительно легкий демонтаж Советского Союза. 3,5 сумасшедших диссидента, которых пестовало КГБ никакой реальной силы не представляли, а Бовин, о котором упомянает СГКМ, водил в ближний круг знакомых преда КГБ Андропова, равно как и его соплеменник руководитель либерального театра на Таганке Юрий Любимов.
«Философия марксизма» здесь совсем не при чем, все дело в рутинной работе на благо зарубежного хозяина. Приказ: распустить организацию ЧП «СССР». Рапорт: «Организация распущена. Агентура заняла позиции согласно новому штатному расписанию. Соборная личность тихо поскуливает в уголке».
«Ну а мы, наследники советского строя, ещё поборемся», - восклицает СГКМ. И в этих словах не приходится сомневаться: борьба против полчищ ветряных мельниц, выставленных потусторонними духами, будет продолжена.
