Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Георгий
	Дата	15.01.2005 19:00:07
	Рубрики	Тексты;

Р. Вахитов. Сущность левого патриотизма: конъюнктура или парадигма? (*+)

http://www.contr-tv.ru/common/993/

Сущность левого патриотизма

Конъюнктура или парадигма?

Левый патриотизм занимает сегодня немаловажное место в общественно-политической и концептуальной палитре России. Одна из его версий,
так называемый <русский коммунизм>, является идеологией самой крупной оппозиционной силы - КПРФ, другая - <левое евразийство>
развивается широко известным социальным философом С.Г. Кара-Мурзой и его последователями (С. Телегин, И. Игнатьев, И. Николаев, И.
Тугаринов и др.), к которым принадлежит и автор этих строк.

Но при всем при том, к сожалению, в обществе не существует ясного понимания истоков этой метапарадигмы, ее оснований и главных
положений. Это в свою очередь, увы, служит почвой для широкого резонанса для обвинений той же КПРФ в том, что она-де <отошла от
марксизма>, <стала партией националистического толка>, <поддалась политконъюнктуре>, которые с завидным постоянством воспроизводят
ангажированные антисоветские СМИ и представители <пятой колонны> в самой КПРФ. Вместе с тем мало кому известно, что вообще-то левый
патриотизм - это совокупность идей, которая прочно фундирована в российской общественно-политической и социально-философской мысли,
уходя корнями в ленинизм, сталинизм, а также в некоторые эмигрантские варианты русской религиозно-философской, консервативной мысли.

Кажется, пришла пора четко выразить сущность метапарадигмы левого патриотизма. Именно этому и будет посвящена данная статья.

Сущность левого патриотизма

На первый взгляд, действительно, само словосочетание <левый патриотизм> звучит как логическое противоречие. Патриотизм как
идеология, наряду с естественной эмоциональной любовью к Родине, включает в себя уважение к собственному государству и стремление к
его укреплению, ощущение нации как единого целого, несмотря на имущественные и финансовые перегородки внутри нее. Иначе говоря,
патриотизм по своей природе есть идея правая, консервативная, охранительная. Левая же идея видит в разделении человечества на народы
и цивилизации лишь временное явление и мечтает о слиянии всех и вся в едином, планетарном <этническом котле>, государство
рассматривает как институт эксплуатации, подлежащий постреволюционному демонтажу, классовые противоречия ставит выше национальных. С
точки зрения школьной логики патриотизм и социализм, <правая> и <левая> совершенно несовместимы.
Но что такое логика? Не более чем учение о понятиях, суждениях и умозаключениях, формах нашего мышления, а не о реальной жизни. Как
писал Гегель, реальный мир, в отличие от наших абстрактных конструкций, нелогичен, противоречив и именно поэтому логика и должна
быть дополнена диалектикой. Философы-метафизики стремятся избегать противоречий, и тем самым уходят от жизни в область пусть
непротиворечивых, но от этого и совершенно беспочвенных абстракций; суть же дела состоит как раз в том, чтобы научиться мыслить
противоречия, брать их как факт и класть в основу своего теоретизирования. Так формулировал предназначение диалектики ее великий
систематизатор.
Конечно, в <чистой теории> левого патриотизма не должно было бы быть, в ней противоположности никогда не сходятся и, скажем, жизнь
остается жизнью, а смерть смертью. Но возьмем классический пример из <Малой логики> Гегеля - в действительности все построено на
единстве противоположностей, действительные организмы живут и развиваются благодаря смерти и если можно было бы <изъять> из них
начало смерти, то прекратилось бы развитие, а значит, и самая жизнь. Скажем, если бы их ткани живых организмов регулярно не
отмирали, не могли бы возникать новые ткани, приходящие им на смену, организмы перестали бы расти, жить.
И существование левого патриотизма сделала возможным сама жизнь, породив советскую цивилизацию, в которой вопреки <логичности>
политических догм сплелись консерватизм и революционаризм, левые идеи социальной справедливости и правые идеи особой роли России и
русского народа в истории, государственничество и социализм.
Итак, левый патриотизм - это метапарадигма, которая исходит из жизненного, реального факта, возникновения в истории диалектического
феномена - советской цивилизации, которая не только воплощала левый проект, но и была органическим продолжением российской, русской,
православно-традиционной цивилизации. Причем, речь идет не только о геополитической преемственности Российской Империи и СССР, что в
общем-то очевидно, но и о своеобразной эстафете культурных форм российской евразийской цивилизации: так, нетрудно увидеть связь
Советов с одной стороны и крестьянских сходов и городских вече - с другой, советских предприятий с их коллективистской этикой и
широким спектром социальных гарантий и крестьянским <миром>. Кроме того, сам факт существования советского искусства и прежде
всего - литературы, которая своей <генетикой> была увязана с классической русской литературой и в наивысших своих проявлениях -
творчество Есенина, Маяковского, Твардовского, Шолохова, Белова, Распутина стояла вровень с классическими образцами русской
литературы, говорит сам за себя. Живая литературная традиция не может быть порождена искусственным, экспериментальным социальным
образованием (а именно так СССР воспринимали в эмиграции, отказывая ему даже в самом имени <Россия> и называя <Совдеп>; это
обвинение можно услышать и от нынешних <белых патриотов>, хотя теперь сама жизнь давно показала его абсурдность). Литература не
появляется , она вырастает только из <почвы>.
Итак, базис левого патриотизма - идеологическое осмысление сути советской цивилизации. Осмысление это может происходить через призму
двух подходов - формационного, марксистского и цивилизационного, уходящего корнями в русскую религиозную, прежде всего,
славянофильскую философию. Разумеется, это не значит, что эти подходы совершенно несовместимы. Марксист может учитывать особенности
<российского пути>, консерватор - иметь в виду природу капитализма, описанную Марксом. Но в главном они все же разойдутся: для
одного история - постепенное, хотя и не прямолинейное шествие к единой, общей, глобальной формации - коммунизму, для другого история
полицентрична, а ее гипотетическое глобалистское завершение есть катастрофа, разрешающаяся уже по ту сторону истории, в эоне
вечности.
Вследствие этого левый патриотизм включает в себя два направления - коммунистическое и консервативное, и союз между ними, хотя и
тесный, но тактический. Это нужно четко осознавать, иначе мы впадем в ошибку, которую делает, например, А.Г. Дугин, отождествляя
евразийство и русский коммунизм, национал-большевизм и <просто большевизм>. Между ними, естественно, немало общего и прежде всего
это - в целом положительная (хоть и не без оговорок) оценка Октябрьской Революции и общества <реального социализма> - СССР. Однако
следует не упускать из вида, что коммунисты-левые патриоты видят в русском социализме лишь особый, отличный от западного, <русский
путь> к мировому коммунизму, тогда как консерваторы - левые патриоты рассматривают Россию-СССР как новую стадию развития российской
и русской цивилизации, ценности которой неприменимы к другим цивилизациям (равно как к нам, например, неприменимы культурные матрицы
западного капитализма).
И также как не всякий консерватор является левым патриотом, не всякий коммунист относится к этому идейному течению. Переход <на
рельсы> левого патриотизма потребовал от коммунистов <сдвига вправо>, от консерваторов, соответственно, <сдвига влево> (подчеркнем,
что речь идет об органическом, творческом развитии русской марксистской и славянофильской мысли, а не о политической тактике).
Коммунистам пришлось проникнуться духом русско-евразийской цивилизации, результатом чего стал <русский коммунизм, представленный
тремя вариантами - ленинизм, сталинизм и современный <русский коммунизм (идеологи - Г.А. Зюганов и Ю. Белов) Те же коммунисты,
которые остались в стороне от патриотического поворота, составили лагерь космополитического коммунизма (как, например, троцкисты).
Консерваторам для этого, напротив, пришлось хотя бы в некоторой мере вобрать в себя социалистический нравственный идеал и понять
жестокую историческую правду и правоту Русской Революции 1917 года, ее национально-освободительный, антизападный характер.
Результатом этого стали различные в той или иной мере просоветские течения Русской Консервативной Революции: национал-большевизм
Н.В. Устрялова, сменовеховство (Ю. Ключников, С. Лукьянов, Бобрищев-Пушкин и др.), классическое левое евразийство (Л.П. Карасавин,
П.П. Сувчинский, Д.П. Святополк-Мирский), национал-максимализм (кн. Ю. Ширинский-Шихматов, Е. Кузьмина-Караваева (мать Мария), Л..
Савинков (сын террориста Савинкова) и др.), современное левое евразийство С.Г. Кара-Мурзы и его последователей. Те же консерваторы,
которые остались на антисоветских позициях, так и не захотели признать в СССР Россию - свою любимую Родину, только перешедшую в иную
фазу своего развития, остались в плену исторически мертвого монархизма или фантомов чуждого нашей <почве> перелицованного с
европейских, итальянского и немецкого образцов фашизма и национал-социализма. И то, и другое направления очевидно не имеют и уже
никогда не будут иметь будущего в России.

Вахитов Р.