Современное российское общество (в трактовке СЛМ). Часть2
2. "Фирмы-посредники".
Логика феноменальной феодальной коррупции от части объясняет и вторую российскую аномалию - специфическую структуру национального бизнеса, в которой убогих, дышащих на ладан производящих предприятий на порядок меньше, чем фантастически успешных (по норме прибыли) торгово-посреднических. Более чем десятилетнюю историю последних можно условно разделить на два условных этапа - начальный, "монокоррупционный" и современный - "смешанный".
По началу, года этак до 93-го, основной алгоритм получения "частно-капиталистической" прибыли заключался в безвозмездном доении госпредприятий, граждан и бюджета. Главным же инструментом, призванным обойти старые "просоветские" порядки и подальше спрятать деньги, были предприятия посредники, самые "прогремевшие" из которых - биржи и торговые дома. Открыто же последних в России было абсурдно много, если считать по нормам нормального рынка. Но для "рынка краденого" посреднический ажиотаж - в самый раз, ведь каждому ворующему начальнику требовалась своя "отмычка", и не одна.
На втором этапе, продолжающемся и по сей день, чисто коррупционные источники дохода уже разбавлены многочисленными частными предприятиями-производителями, хозяевам которых нет никакого резона их разворовывать. Но и они - "правильные бизнесмены" - исправно плодят подставные "юрлица". Наше феодальное сообщество живёт по законам джунглей, не отягощённых солидарными прелестями законопослушания. Посему, каждый феодал старается как можно лучше замаскировать свои доходы и их источники, дабы не стать добычей более сильного хищника, в том числе и с государственной пропиской - из налоговых служб, милиции, таможни, различных инспекций, или же - постараться уменьшить уже налагаемую ими дань.
Интенсивный криминальный передел собственности, не прекращающийся в нашем феодальном обществе, поддерживает спрос на услуги предприятий-однодневок и оффшоров, традиционно спасающих от миноритарных акционеров, кредиторов, компаньонов и прочих "обманутых вкладчиков". Остаются "в деле" и госмонстры (Газпром, МПС, РАО ЕС, денежные министерства-ведомства и пр.), дойка которых продолжает давать достойный коррупционный доход, "отмываемый" тем же инструментарием. В следствии чего, последний, на втором этапе "российского капитализма" продолжает бить все рекорды по численности и "рентабельности".
Таким же рекордом для страны, с перевалившей на второй десяток рыночной историей, обладающей богатыми недрами, развитой инфрастуктурой, квалифицированными кадрами и ёмким рынком - остаётся и число реально производящих частных предприятий, а так же - их "бизнес-успехи". Только эти "рекорды" уже идут со знаком минус, объясняемым низким статусом подавляющего большинства частных производств, не дотягивающих до уровня защищённых феодальных вотчин, и потому, являющихся объектами интенсивного "паразитирования", наряду с простым людом.
Поскольку "виртуальные" предприятия-посредники не привязаны к территориям или объектам недвижимости, а плотность "феодалов от коррупции" пропорциональна плотности денежных и информационных потоков, рождается феномен Москвы - процветающего столичного центра, в окружении нищающей страны. Сюда же, громоздя оффисы и хоромы, стекаются и феодалы-производители освобождённые современными бизнес-технологиями от необходимости безвылазно сидеть около своих скважин, шахт и цехов. А где толпятся феодалы, там и - их холопы, шуты и приживальщики - всё в той же Москве (Забавно, что именно последних "либеральные обществоведы" определяют "средним классом" - основой буржуазно-демократического миропорядка и надеждой страны, а - столицу, соответственно, местом где этот миропорядок и надежды реализуются в наибольшей степени).
3. Деньги феодального государства.
Необходимое и достаточное условие исполнения национальной денежной единицей своих основных функций (служить средством обмена, накопления, мерой стоимости и источником эмиссионного дохода) - её устойчивая ценность, которая может включать следующие составляющие.
1. Ценность самого материала денежной единицы (например, золота в монете).
2. Гарантированный эмитентом обмен своей денежной единицы на следующие ходовые ценности:
- золото и другая валюта по фиксированному курсу,
- товарную массу по фиксированным ценам,
- оговоренными солидарными благами за фиксированные налоги.
3. Ценность денежной единицы как оптимального расчётного инструмента, солидарно минимизирующего издержки участников свободного рынка.
Пропорции, в которых вышеперечисленные составляющие формируют ценностное обеспечение денег, определяются общественной формацией.
При АБСОЛЮТИЗМЕ государство, контролирующее 100% внутреннего рынка (например, СССР), имеет работающую денежную единицу (стабильно исполняющую все четыре функции) лишь за счёт её устойчивого товарного покрытия и налоговых изъятий с возмещением соответствующим солидарными благами. При эмиссии госбанк такой страны получает стабильный и максимальный (под 100%) доход, не неся издержек на параллельное наращивание золотовалютного покрытия и не расходуя "денежных наполнителей" (золота и пр.). Участники национального рынка "добровольно-принудительно" предпочитают свою денежную единицу любым другим, чем придают ей дополнительную ценность. А государство всячески стимулирует эту "любовь", категорически запрещая хождение иных денежных знаков (в частности, расстреливая валютчиков.)
В такой системе чётко работает закон соответствия денежной и товарной массы, вызывая при дисбалансах соответствующие "канонические" реакции (вроде товарного дефицита). Со стороны же зарубежного наблюдателя неконвертируемые деньги абсолютистского государства выглядят совершенно необеспеченными, поскольку не преобразуются ни в какую приемлемую для него форму (имеющую хождение на внешнем рынке).
Если "денежка" абсолютистского общества, будучи совершенно не обеспеченной "универсальными" ценностями, представляет собой одну крайность, то валюта анархической державы оказывается крайностью противоположной. Несовместимость АНАРХИИ с деятельностью любых централизованных учреждений, в сочетании с системным "десолидаризмом" анархистов - полностью исключает применение второй и третьей "ценностной составляющей" денежных знаков. В следствии чего, анархическое сообщества может использовать лишь деньги представляющие самостоятельную ценность - из драгметаллов или в виде обеспеченной валюты другого, неанархического государства.
Поэтому, во-первых, общество анархистов напрочь лишено эмиссионного дохода. Во-вторых, нормально функционирующие "анархические деньги" должны быть самыми обеспеченными с точки зрения золотовалютного покрытия - фактически и являясь этим самым покрытием. И в-третьих, в анархической экономике оборачиваемая товарная масса (её совокупная цена) - оказываются никак не связаны с циркулирующей массой таких "суперденег" (Подробно сей феномен будет рассмотрен чуть ниже.)
По степени обеспеченности национальной валюты и по доходности эмиссии обе буржуазные формации (индустриального образца) занимают промежуточное положение между АБСОЛЮТИЗМОМ и АНАРХИЕЙ. Работоспособность их денег поддерживается существенным оборотом солидарных "госблаг" (при отлаженной налоговой системе), достаточным солидаризмом участников национального рынка, предпочитающим свои деньги всем прочим расчётным инструментам, и умеренным золотовалютным резервом. Хоть последний заметно меньше денежной массы и служит, главным образом, демпфером коротких спекулятивно-панических колебаний курса, такому резерву всё же требуется пропорциональное эмиссии наращивание.
(Крайне показательно в этом смысле поведение американского доллара, который сейчас является наименее "зарезервированной" западной валютой. Что даёт повод многим "вульгарным экономистам", вроде Т.Корякиной из команды Грефа, постоянно рассуждать о неминуемом и скорейшем крахе "зелёного". Но он стоит, поскольку это единственная валюта, представляющая наибольшую ценность по третьему пункту - как инструмент обслуживания международных расчётов. В этом качестве его просто нечем заменить - если только не какой-то другой "бумажной" валютой, которая заняв место доллара, и достигнув той же денежной массы, сразу превратится в "дутую", "необеспеченную" и "готовую вот-вот рухнуть". Слабая национальная валюта заменяется деньгами другого государства или золотом, как рубль - долларом. Слабую мировую валюту заменить нечем - золота столько нет, а сильные инопланетные деньги до нас ещё не добрались).
Средневековый "доиндустриальный" ФЕОДАЛИЗМ по параметрам своего денежного обращения мало чем отличается от АНАРХИИ. Он не имеет центрального органа, способного своими резервами, или обменом государственных услуг на налоги (пусть даже - принудительным) поддержать стоимость национальных денег. Нет особых оснований и для "денежного" единства субъектов национального рынка. Поэтому, архаическая феодальная экономика лишена эмиссионного дохода и вынуждена использовать дорогие "драгметаллические" деньги (в отличие от средневекового Китая, имевшего благодаря "развитому абсолютизму" возможность использовать бумажные деньги ещё в незапамятные времена).
Как было ранее показано в разделе "Коррупции", наше индустриально-феодальное общество вынуждено содержать госучреждения и поддерживать оборот солидарных благ, создающих видимость "цивильных" державных атрибутов ( включающих и национальную денежную единицу - рубль). Что, в сочетании со способностью феодальной системы образовывать достаточно крупные "предприятия" (феодальные вотчины), породило такое финансовое учреждение как наш Центральный Банк. Последнему доверена почётная обязанность хранить золотовалютный резерв, являющийся единственным устойчивым ценностным эквивалентом денежной массы, чем и поддерживать стабильный курс последней. Эмиссионного дохода такой ЦБ не имеет, поскольку может печатать рубли только под покупку резервов, предназначенных исключительно для курсоустанавливающих валютных интервенций. Казалось бы, в современной России должна заработать третья "ценностная составляющая" - экономика у нас вполне рыночная, валовый продукт и товарооборот достаточно большой, у субъектов рынка вроде бы есть все основания для широкого применения рубля в качестве расчётного средства. Благодаря чему рублёвая масса вполне смогла бы преодолеть границу, задаваемую резервом ЦБ, начав давать эмиссионный доход и приближаясь к нормальным для капиталистических стран объёмам (относительно валового внутреннего продукта).
К сожалению, при ФЕОДАЛИЗМЕ солидарная защита карманов (от частных, до - государственного) практически отсутствует, от чего их повышенное наполнение (сверх "прожиточного минимума") сразу же вызывает усиленный криминально-коррупционный слив денег, идущих, исключительно, на потребительский рынок и разгоняющих инфляцию. В результате, даже на 100% обеспеченный валютным резервом рост рублёвой массы, с определённого момента превращается в дополнительный инфляционный фактор, ставя на повестку дня вопрос о связывании этого "избытка" (например, долговыми бумагами того же ЦБ). Хотя, с нашим соотношением рублёвой массы (ок.60млр.$) и ВВП (ок.600млр.$), нам до стандартов нормальных экономик (примерно 1:1), ещё как до неба. Да и сама сохранность резервов ЦБ не абсолютна (98 год тому яркий пример), что препятствует свёртыванию валютных расчётов.
По каноническим рыночным законам, прописанным во всех учебниках, из-за острого дефицита рублей России давно уже следовало столкнуться с дефляцией (падением цен и удорожанием денег) приводящей в соответствие финансовый и товарный - обороты. В реальности же, при стабильном валютном курсе мизерной рублёвой массы мы имеем устойчивую инфляцию (о её причинах, носящих совершенно "неденежный" характер - чуть ниже). Сей парадокс объясняется структурой наших расчётных инструментов, состоящих из трёх составляющих - иностранной валюты, конвертируемых рублей ЦБ и разного рода обязательств (векселя, взаимозачёты, бартер и пр.). Последние, "долговые деньги" можно рассматривать как - эмитируемые отдельным феодалом под обеспечение производимым в его вотчине товаром. Благодаря им, недостатка денег в российской экономике не будет никогда.
Использование денежных суррогатов весьма показательно и позволяет, в частности, сравнить качество различных экономических теорий, пытающихся объяснять "чудеса", наблюдавшиеся в бурный период начала 90-х. Проведём такое сопоставление на примере известного феномена бартерных расчётов.
Практически в любом современном учебнике экономики можно обнаружить стандартный раздел, описывающий процесс замены тупиковой "командной экономической системы" на здоровую "рыночную". Начинается всё с неспособности первой создавать достаточный объём благ, от чего, в тогда ещё советском обществе создаётся товарный дефицит (очереди, пустые полки, народное недовольство и пр.). Дальше наступает этап бартерного обмена: "... в России, в конце 1991 г. на пороге экономических реформ дефицит всех товаров стал настолько острым, что обычные деньги перестали быть полезными - огромная доля торговли пошла на основе бартера. И тут же выявились новые денежные товары (автомобили, лес, сталь, бензин, мясо) на которые можно было выменять всё что нужно..." (*****). После чего, новая либерально-реформаторская власть вводит свободную торговлю и раздаёт предприятия в частные руки, тем самым запуская "животворящие" рыночные механизмы, восстанавливающие "невидимой рукой" всё и вся. Дефицит исчезает, магазины наполняются, товары выпускаются, деньги котируются.
Нелепость утверждения о порождении бартера дефицитом проявляется уже в тех же учебниках - при прочтении других глав, посвященных теории денежного обращения и не содержащих ни малейших намёков на возможность отказа от пользования деньгами в следствии нехватки товара. Это не следует ни из одной формулы или соотношения, в самом худшем случае - лишь фантастическая инфляция. И вдруг такой пассаж - мало товаров, значит - деньги побоку! (Что, кстати, противоречит и реальным событиям тех дней. Ведь даже в самый разгар бартерного оборота никто не отказывался продавать товар за деньги - за доллары, а зачастую и за простые наличные рубли, которые не прикарманит банк и которые так просто превратить в зарплату. Кроме того, именно с периодом бартера совпал бум российских бирж, что тоже никак не вяжется с "острым товарным дефицитом".)
Но зато, вышеприведённый тезис позволяет казённым "учёным экономистам" выстраивать следующую логическую цепочку: порочная "командная система" перестала выпускать товары, ставшие дефицитными и переставшие продаваться за советские деньги. От чего, последние сошли на нет, истреблённые бартером. Оставшийся без сбережений и товаров народ спасли реформаторы, построившие рынок, который, в свою очередь, победил дефицит и заодно - бартер. С рынком пришло изобилие и новые деньги, которые, правда, достались далеко не всем. Но вины реформаторов здесь нет - дефицит устроили ещё коммунисты, а советские рубли пропали из-за ихнего дефицита. Вот так-то.
СЛМ же трактует всплеск бартера начала 90-х совершенно иначе - как результат быстрого перехода российского общества от АБСОЛЮТИЗМА к ФЕОДАЛИЗМУ, за которыми просто не поспевали соответствующие изменения денежной системы. В ходе такого перехода все "хозяйствующие субъекты" превращаются из "винтиков" единого советского производственно-потребительского механизма, имевшего твёрдые обязательства по товарному обеспечению советского рубля, в самостоятельных рыночных "игроков", никому и ни чем не обязанных (более подробно сей процесс был рассмотрен чуть раньше, в разделе "Коррупция"). Мало того, параллельные деструктивные изменения происходили и во властных структурах, что разрушало ключевые элементы системы денежного обращения (когда было просто невозможно переслать деньги из одного города в другой, а вот фальшивые авизо ходили запросто).
В результате, ценность рубля СССР (нормальной "абсолютистской деньги", обеспеченной лишь "государственными ценностями") быстро покатилась к нулю. В то время как иных денег, свободно конвертируемых в "универсальные ценности" и потому - отвечающих требованиям складывавшейся феодальной экономики, на постсоветском пространстве просто не было. От того-то и расцвёл бартер, как единственно возможная форма безденежного рыночного обмена, порождённого не дефицитом товаров, а - дефицитом денег . Существовал же бартер до тех пор, пока финансовый оборот нашей феодальной экономики не наполнилась новыми расчётными инструментами (валюта, конвертируемые рубли российского ЦБ и эмитируемые феодалами денежные суррогаты).
Как видим, последняя трактовка вполне соответствует любым формулам классической теории денег и не коробит "историческую память". Но вот заслуги либеральных реформаторов она сильно девальвирует, в лучшем случае - до преступной некомпетентности. (Обсчитывая перспективу отпуска цен наши "экономисты-гайдаровцы" исходили из простого соотношения соврублей и товарооборота. Получалось, что при переоценке последнего до равновесного состояния с денежной массой достаточно двукратного роста цен. Только теперь они начинают публично признавать свою ошибку - мол не учли бартер, валюту, общий бардак - благодаря которым цены в соврублях "нерасчётно" устремились в бесконечность.)
В настоящий момент денежные суррогаты почти не используются - в России более чем достаточно валюты и обеспеченных рублей ЦБ. Казалось бы, обвальная девальвация 1998г. должна была вызвать острый дефицит денег и активную эмиссию суррогатов. Но этого не произошло, поскольку параллельно с обесцениванием рублёвой массы во столько же раз подорожала (относительно внутренних цен) масса "валютных денег". Последняя сконцентрировалась в сфере накоплений и крупных платежей, обращаясь с минимальной скоростью. Кроме того, поскольку эта валюта ходит мимо "чёрных дыр" - казны и местных бюджетов, рост её "денежной массы" не вызывает коррупционного ажиотажа и дестабилизации внутреннего рынка, как то свойственно нашим "деревянным".
Рубли же ЦБ после дефолта полностью ушли из области "сокровищ" и используются сегодня только для сиюминутных расчётов по текущим платежам. Поэтому они обращаются с максимальной скоростью и недефицитна даже в таком мизерном количестве(Чему, также, способствует "сырьевой" характер нашего ВВП с невысокой добавленной стоимостью и минимумом расчётов). Отсюда, два частных но весьма показательных следствия.
Первое - аномально высокий процент наличных рублей (около 50%). "Быстрые" платежи это, прежде всего - зарплата и розничный товарооборот, поэтому обслуживающая их денежная масса должна быть максимально наличной.
И второе - убогая банковская система России, не способная исполнять функцию кредитования. Если никто не копит рубли (кроме пенсионеров - в сбербанке), то и кредиты банкам не с чего давать. Остаётся прозябать на обслуживании расчётов и торговле валютой.
Современное российское общество (в трактовке СЛМ). Часть3
4. БУТАФОРСКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА.
Прежде всего, уточним термин "политическая партия", которым будем называть коллектив, действующий в сфере управления "предприятием государство" и "демократически" конкурирующий с другими аналогичными компаниями за место и статус (побеждая соперников благодаря поддержке общественных групп, в интересах которых и совершаются эти действия - что отличает партию от правящей группировки, узурпирующей власть, действующей, исключительно, в своих собственных интересах и истребляющей политических конкурентов силой.). По мотивировке действий своих членов, партии (как и многое в СЛМ) делятся на два типа - либеральные и солидарные. Которые, в свою очередь, в зависимости от характера "генерального заказчика" могут подразделяться на "проэлитные" или "пронародные". "Либеральные" партии действуют строго в интересах своих членов, объединяющих личные политические усилия для максимально эффективного оказания услуг спонсорам и избирателям - за соответствующую оплату (деньгами и голосами). На первом месте в публичной деятельности либеральной партии (как и в любой коммерции) стоит броская реклама накануне выборов, а "штат" ограничен пределом "либеральной управляемости" (как в банде или фирме) и "портфелем" оплаченных заказов.
Возможность же оказания электорату масштабных услуг, достигающих в отдельных случаях общенационального уровня, создают "ветви" государственной власти, которые на время полномочий вручаются представителям "либеральной" партии - в меру её популярности на выборах. Последнее условие ограничивает зону существования "либеральных партий" единственной буржуазно-демократической формацией, предусматривающей передачу реальной власти победителям выборов. При БУРЖУАЗНОЙ МОНАРХИИ существование карликовых "парламентских" партий невозможно из-за того, что власть узурпирована хозяином государства (лицом или группировкой) и демократически не передаётся (как в современном Китае).
При ФЕОДАЛИЗМЕ "ветви" власти мелко порублены и находятся в частной собственности массы феодалов, не собирающих с ними расставаться. Поэтому, в сегодняшней России существование таких партий возможно лишь в качестве декорации - - сколько бы номинальных постов ни получили их представители, властных полномочий для отработки авансов у них всегда будет ноль. Следовательно, все наши партии "парламентского типа" оказываются не у дел - начиная с карманных проэлитных (сдуру учреждаемых крупными нуворишами) и кончая пронародными "правыми" - СПС и "Яблоком", в силу своей закономерной импотенции теряющими последние крохи былой популярности.
Ущербность либеральных партий проявляется и в том, что у них принципиально отсутствуют серьёзные политэкономические программы солидарного уровня, плохо стыкующиеся с "гибкостью" и "конструктивными" отношениями с элитой - так необходимыми для решения сиюминутных проблем "платёжеспособных" клиентов. Когда же последние сталкиваются с солидарными проблемами, то либеральная партия, либо сходит со сцены, либо превращается в организацию второго типа - в солидарную, члены которой преследуют солидарные цели, используя политический орган лишь в качестве одного из инструментов.
Необходимое условие для создания солидарной партии - сочетание стоящей перед критической массой граждан острой социальной проблемы и достаточно разумного способа разрешения последней, воплощённого в партийную идеологию и программу. Численность солидарной партии всегда стремится к росту и ограничена лишь вышеупомянутой "критической массой" (солидарная мотивация позволяет создавать сколь угодно большие коллективы). Успешная деятельность солидарной партии возможна вне зависимости от наличия в обществе демократических механизмов представительной власти - она может развиваться даже при АБСОЛЮТИЗМЕ. (Например - многочисленные революционные движения - от буржуазно-демократических 18-го века до национально-освободительных и коммунистических - 20-го.)
Несмотря на то, что ФЕОДАЛИЗМ создаёт рядовым россиянам растущую массу проблем и не является препятствием для деятельности "пронародной" солидарной партии, последняя в России до сих пор отсутствует. Сей прискорбный факт вполне может объясняться фактором времени - поскольку российское общество первым столкнулась с "индустриальным феодализмом" и ещё не успело в нём разобраться, для возникновения массовой антифеодальной партии пока что не сложились необходимые условия. Хотя, партия "похожая на пронародно-солидарную" в России есть - коммунисты. Они принципиально не могут действовать как настоящие солидаристы в силу нереальности коммунистического проекта* и ограничиваются сбором голосов "истово верующих в коммунизм" (доставшихся им в наследство от советских времён). Последние обеспечивают "левых" рейтингом, достаточным для комфортного пребывания партийной верхушки в апартаментах потешной демократической системы (к власти их, естественно, допускают не более чем правых "либералов".) Фактически, такая "псевдолиберальная" партия является соединением проэлитно-либеральной партии (руководящей группировки, исполняющей в интересах элиты роль поводыря недовольных) и абсолютно бесправной в партийных делах народной массы, солидаризм которой партийная верхушка конвертирует в свои либеральные блага и сдерживает по мере возможности.
С точки зрения классической буржуазной демократии, российская ситуация с либеральными и пронародно-солидарными партиями абсолютно нелепа. Страна с работающей избирательной системой уже второй десяток лет находится в кризисе, а партий, поддерживая которые голосом или делом гражданин смог бы внести свой вклад в общее антикризисное дело, не существует (хотя любых других - пруд пруди.) Буржуазно-демократический избиратель теряет интерес к выборам из-за того, что механизмы соблюдения основных солидарных интересов общества (за которые он, по идее, и должен "бороться" своим голосованием) уже встроены в саму государственную систему и устойчиво функционируют вне зависимости от чередующихся во власти "цивильных" партий и наличия у них серьёзных идеологий и программ (экстремисты, естественно, вне игры). В России же, с её нынешним партийным спектром (без пронародно-солидарной компоненты), избирателям гарантировано полное пренебрежение их проблемами - вне зависимости от расклада голосов. Что, по мере осознания, рождает сходное с "западным" безразличие к выборам (хотя наш официоз и преподносит сию политическую апатию народа как несомненный признак формирования в стране "цивилизованной модели представительной власти" - когда рядовой избиратель к политике безразличен и на выборы ходит абы как).
И тем не менее, есть в российской публичной политике область высокой активности с соответствующей партия, жизнь которой "бьёт ключом". Методом исключения легко определить её тип - "проэлитно-солидарный". Чуть раньше, при анализе коррупции, уже говорилось об обязательных "государственных атрибутах". Одним из них и является российская политическая система, выстроенная по шаблону "западной демократии". Следование принципам "народовластия" - важнейший признак "правильной цивилизованной державности", утрата которого гарантирует нашей элите большие неприятности со стороны "запада". Последнее, в сочетании с неизбежным оборотом солидарных благ, порождает ряд солидарно-элитных проблем и, соответственно, партию, призванную способствовать их разрешению.
Проблемы элиты это, прежде всего - вышеупомянутая декорация цивилизованной демократии, предусматривающая регулярные выборы, парламент, законодательный процесс, думскую делёжку бюджета и пр. Что создаёт производную задачу контроля за сей "декорации", страхующего от повторения 1993г. и минимизирующего затраты по расстановке в государственной иерархии лояльных кадров (начиная с президента). К обороту же солидарных благ необходимо приложить благопристойный и недорогой механизма притирки частных феодальных интересов. Создание самой многочисленной и успешной на выборах "партии власти"("Единство") способствует решению двух первых задач, а статус "VIP-клуба лоббистов" - решает последнюю, одновременно обеспечивая партии исключительную популярность в среде феодалов и бурный рост рядов.
Важность клубного статуса партии связана с природой вышеупомянутых благ, изымаемых оброком с сырьевых феодалов (деньгами и "натурой") и движущихся к гражданам, проходя через массу инстанций, рук и трансформаций. Пропущенные через среду активного паразитирования, солидарные блага доходят до конечного потребителя больше в виде фикции. Но для феодалов они представляют вполне конкретный либеральный интерес, удовлетворение которого во многом зависит от положения в механизме перераспределения конкретного паразита или поставщика (распределяются не только блага но и оброки). Можно позиционироваться с помощью бандюков, а можно - бескровно, по обоюдному согласию используя избирателя в качестве арбитра, платя пиарщикам и СМИ, а не наёмным убийцам. Пока побеждает последний поход и все валят в "клуб".
Ещё один нюанс - на заре российской демократии, в эпоху дурных денег, каждый брынцалов мнил себя цезарем и стремился обзавестись собственной карманной партией (в частности, для того же лоббирования). Но опыт показал, что гораздо рентабельнее иметь своего человека в самой сильной фракции, нежели - задвинутую группу независимых. Как результат - поголовное слияние в одну "суперпартию" - "особоприближённый клуб лояльных лоббистов", и - гибель остальных "демократов" (в монопольном положении такого "клуба" заинтересованы все феодалы, включая и региональных).
Складывающаяся в российской политике "однопартийность" хорошо демонстрирует разницу между БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИЕЙ (которую принято приписывать современному российскому обществу) и ФЕОДАЛИЗМОМ (где оно, по СЛМ, на самом деле прибывает), а заодно - позволяет ещё раз проверить корректность СЛМ. Контроль исполнительной власти над остальными "ветвями", реализуемый через пропрезидентскую "суперпартию" типа "Единая Россия", трактуется теоретиками обоих лагерей ("левого" и "правого") как концентрация власти, приближающая нашего президента к статусу "всесильного диктатора". Мнения расходятся лишь в той части - хорошо это или плохо, и - что он теперь с этой властью будет делать - какие горы сворачивать. По СЛМ же, наблюдаемая консолидация партийных рядов практически не влияет на баланс реальной власти - ничего нашему президенту не добавляя, и - не убавляя. В.В.Путин остаётся тем же свободно избранным "обязательным атрибутом" - "первым среди равных". Уровень его властности близок к горбачёвскому начала 90-х - когда тот тоже был президентом, имел аналогичную подначальную суперпартию - КПСС, и единое КГБ, "со своими кораблями, танками и самолётами".
Поэтому, например, сбор цветного лома, на запрет которого Путин уже накладывал своё президентское вето, будет процветать несмотря на наносимый обществу ущерб. И армия будет дальше жить своей закрытой бестолковой жизнью, и - Газпром, и - РАО ЕС, и - Калмыкия со своим ханом. Даже если в "Единую Россию" вступит все совершеннолетние, ничтожность госвласти, поддерживаемой это суперпартией.
По принципам корпоративного государства (или - олигархии), равно как и по канону буржуазной демократии, государственные органы должны строго блюсти интересы клуба избранных. В частности, МИДу такой страны следовало бы изо всех сил защищать за рубежом интересы крупных компаний экспортёров. Но только при ФЕОДАЛИЗМЕ госорганы выступают как независимые субъекты, действующие строго в своих собственных интересах, или - по оплаченному заказу. Поэтому в России так часто недоумевают - наш большой бизнес прикладывают то тут, то - там, а МИД - ни гу-гу.
Кстати, по логике СЛМ, в современной России пресловутая "сказка про доброго Царя" - никакая не сказка, а совершенно нормальная реальная ситуация. Где-то в Кремле сидит президент-атрибут, которому ничего не стоит облагодетельствовать, из своих представительских, любого простолюдина. Или - издать закон о высоких пенсиях и горячих батареях. Такому "царю", в отличие от Петра или Сталина, ничто не мешает быть добрым - ведь от народа ему, в сущности, ничего не надо кроме любви - ни трудов, ни податей, ни жизней. Народ ничего плохого от "атрибута" не видит, и не увидит, поскольку в силу своего декоративного статуса тот и сделать ничего серьёзного не может - ни великого потрясения, ни большого злодейства (даже - если бы и захотел). "Закрутить гайки" у него нет сил, а "откручивать" их дальше просто некуда.
Плохое же, что народу спускается сверху идёт от негодных бояр - в самом прямом смысле. Они его грабят, мордуют и морозят.
5. БЕГСТВО КАПИТАЛА ИЗ БОГАТОЙ СТРАНЫ.
И наконец, последний обобщающий феномен.
В совокупности, все вышеописанные негативные явления могут быть определёны как системный социальный кризис, порождённый специфической структурой современного российского общества. Многочисленные частные проявления этого кризиса ощущаются населением России уже второе десятилетие и не составляют никакой тайны. Хорошо известен и тот факт, что основной источник дохода, позволяющей нашей стране как-то выживать, не скатываясь в долговую яму - экспортная выручка сырьевых отраслей. Всё это безобразие происходит на фоне развитых стран запада и востока, в отличие от нас, импортирующих большинство потребляемых ресурсов и тем не менее - живущих на порядок лучше и основательнее. Они дают наглядный урок - как может народ, полноценно используя свои способности и комплекс ресурсов занимаемой территории, обеспечивать не только себя лично, но и покрывать львиную часть затрат по содержанию своей демократической и благоустроенной страны. Сей контраст рождает закономерную реакцию двух влиятельных групп нашей многочисленной феодальной элиты. Раньше, во времена Ельцина, бытовало мнение что частная собственность в сочетании с рынком и всевластным президентом-реформатором - сами всё сделают, но теперь уже начинает доходить, что "не так" складывается очень многое и пора что-то действительно делать.
Первая группа - собственников крупных прибыльных компаний - делают шаги к элитной консолидации - ради ускорения реализации буржуазно-демократического проекта и ликвидации самых заметных изъянов действующей системы. Превращение России в нормальную БУРЖУАЗНУЮ ДЕМОКРАТИЮ сулит им (как будущим хозяевам страны) ни только минимизацию нынешних издержек, но и колоссальную дополнительную коммерческо-политическую выгоду (один только эмиссионный доход от замены "золотовалютного" феодального рубля на - нормальный "бумажный", составит за сотню миллиардов долларов.) Казалось бы - в российском обществе уже имеются структуры, весьма близкие к антуражу "правильного капитализма" (крупные доходные частные компании, конкурирующие политические партии, свободные выборы, рынок и пр.) и стоит лишь устранить последние недостатки (вроде - разгула коррупции и преступности), как всё пойдёт на лад. Ведь сторонников оздоровления нашего общества более чем достаточно - от тех же олигархов, до рядовых тружеников. Отсюда - регулярные высокие совещания первых лиц государства и олигархов (посвящённые коррупции и другим открытым язвам), спонсирование "демократических" партий и СМИ. Организовывать же сырьевым феодалам собственную пробуржуазную партию или выдвигать своего президента нет смысла - лоббисты уже пристроены в "Единой России", политическая линия которой их вполне устраивает.
Другая часть элиты - крупные государственные чины (феодалы от казны) - закономерно воспринимают тщетность своих усилий по генерации капиталистического позитива в подначальном им обществе как недостатки в работе нижестоящей иерархии. Отчего последнюю надо мобилизовать, подтянуть, простимулировать, построить, вооружить законами и инструкциями, и - капитализм воссияет.(свежие путинские перестановки силовиков - тому наглядный пример.)
Феноменом же (предсказываемым СЛМ) будет нулевой результат вышеупомянутых элитных усилий.
Причины устойчивости российского индустриального феодализма, не поддающегося симптоматическому лечению и "невидимой руке", не исчерпываются свойствами действующей формации. Есть ещё один негативный фактор, доставшийся России в наследство от советских времён, который можно назвать индустриально-климатическим. Он-то то и служит дополнительным стабилизатором кризисной ситуации.
До октября 1917г. Россия была более-менее сбалансированной страной - климат, структура национального производства, система отношений с окружающим миром - всё находилось в относительной гармонии, установившейся за столетия естественного развития. С революцией, победой большевиков и установлением советского АБСОЛЮТИЗМА международный статус страны коренным образом изменился. Россия (СССР) превратилась в закрытый военизированный лагерь, готовящийся к большой и неизбежной войне. Сверхзадачей тотальной советской индустриализации была устойчивость державы в условиях военной осады, когда всё производится самостоятельно, в максимальных количествах , с большим резервом, не считаясь с затратами ресурсов и человеческих сил. А конкуренция с прочими "экономиками" шла только в плане массы и смертоносности производимого оружия.
Бурно растущие российские города превращались в специализированные промышленные комплексы, с крайне затратной (благодаря несовершенству и холодному климату) системой централизованного жизнеобеспечения. Население индустриальной колхозной деревни сокращалось и концентрировалось, образуя интенсивное сельхозпроизводство с развитой инфраструктурой, высоким объёмом перевозок и повышенным энергопотреблением. В результате, суровый климат оказался источником большой затратной составляющей, обременяющей все сферы жизни российского общества. (Подробный анализ издержек климата в книге Паршева А.П., а краткое изложение климатической концепции - в его интервью журналу Огонёк.).
В условиях АБСОЛЮТИЗМА ресурсопрожорливость системы жизнеобеспечения общества в расчёт не принималась - запасы и добывающие мощности с избытком перекрывали все мыслимые потребности страны. Но с приходом рынка и открытием границы энергопотребление производства и коммунальной сферы становится критически важным фактором. При мировой цене на энергоносители, себестоимость российского производства получается заметно выше зарубежного (даже при отрегулированных правовых отношениях). И о низких налогах не может быть и речи (на государственные нужды уходит масса дорогостоящих ресурсов). Результат - упадок несырьевого сектора, побеждаемого дешёвым импортом, и социальная напряжённость из-за коммунальных неплатежей.
Ограничить же в сегодняшней России внутренние цены на сырьё, энергоносители и электроэнергию невозможно за неимением достаточной общегосударственной силы, способной заставить феодалов отказаться от сверхприбыли (Что, кстати, делает нереальным и рецепт А.П.Паршева по спасению российской экономики - закрытием госграницы. В феодальном обществе её просто некому закрывать). Единственное, что позволяет понизить внутренние цены на экспортируемые ресурсы - обвал курса рубля в сочетании со всплеском социальной напряжённости. Последняя не позволяет феодалам параллельно с удорожанием валюты скачкообразно задрать рублёвые цены , чем и создается благоприятная ситуацию для внутреннего производителя. Но сия благодать недолговечна - владельцы скважин постепенно отыгрывают своё, возвращая цены на сырьё, энергию и производные от них услуги - к мировому уровню (чем он выше, тем быстрее они вздувают и свои цены).
Таким образом, в современной российской экономике работает своеобразный "дефолтный цикл". После обвала рубля образуется устойчивый инфляционный фон, не подвластный "монетарным" шагам ЦБ и игрой с налоговыми ставками. Плавная же девальвация рубля (если таковая используется для поддержки "отечественного производителя") просто добавляется сырьевиками к росту цен, а его укрепление - игнорируется. В результате складывается парадоксальная ситуация - чем больше наши доходы от экспорта и чем быстрее растут золотовалютные резервы ЦБ, тем быстрее ухудшаются условия для российских несырьевых промышленников и тем напряжённее становится ситуация с бюджетными платежами - доходы не поспевают за расходами. А дальше неизбежно наступает катастрофического превышения обязательств над доходами, вынуждающая ронять рубль и возвращаться к исходной точке цикла. (если же экспортные доходы малы, то это - Украина, просто лежащая на дне)
Крайне неблагоприятные условия для развития производства (особенно с уровня "малого бизнеса"), ветшающая инфраструктура, правовой беспредел, коррупция и масса других хронических проблем - создают устойчивый негативный социальный фон, некомфортный даже для "сильных мира сего", наживающихся на местных природных богатствах. О чём свидетельствует продолжающийся масштабный вывоз капитала, мизерные инвестиции и "экономический рост", колеблющийся синхронно с нефтяными ценами.
ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ
Если всё вышеизложенное (включая и саму СЛМ) верно, то ныне существующая в России феодальная система - порочна и устойчива, и именно благодаря ей российское общество планомерно ползёт в тупик и хаос (или - распад и оккупацию). Рассчитывать на благоприятную естественную трансформацию такого ФЕОДАЛИЗМА глупо. Предотвратить гибель страны могут лишь масштабные солидарные действия граждан по преобразованию нашего общества в жизнеспособное состояние, планирование которых сразу рождает ряд вопросов.
Первый и самый главный - каким должно быть это будущее общество? Лет десять назад ответ был очевиден - БУРЖУАЗНАЯ ДЕМОКРАТИЯ американского или европейского типа. Но сегодняшний кризис западной экономики и явная деградация элит "стран-лидеров", ставит под вопрос оптимальность современного капиталистического общества. Следовательно, надо средствами СЛМ (раз уж мы убедились в её работоспособности) проанализировать "запад", его кризис, возможную бескризисную формацию и её реализуемость в наших российских условиях. Пригодная же для России "формация будущего" (ежели таковая обнаружится) должна ответить на вопросы - какие позиции относительно её реализации занимают те или иные социальные группы российского общества (Кто и как должен вершить антифеодальную революцию).