От константин
К All
Дата 07.03.2003 02:46:11
Рубрики История; Идеология; Культура;

В его жизни необычным было все ( новые материалы о С.А. Подолинском )

Недавно в издательстве "Наука" вышла книга В.С. Чеснокова "Сергей Андреевич Подолинский" М. Наука 2001.

Читается весьма интересно.
Оказалось, что С.А. был яркой и разносторнней личностью. Можно сказать, что в его жизни необычным было все.
Русский дворянин , потомок французских аристократов становиться видным деятелем революционного движения 70-х гг 19 века.
Одновременно и теоретик , и практик , размах деятельности от известного труда по "энергетической политэкономии" , до работы врачем на селе и ведение революционной пропаганды среди народа.
Писал работы по физиологии и демографии.

К сожалению, ему было отпущено не много лет жизни (умер в 41 год), а творческим плодотворных - еще меньше. (К чему , увы, приложила руку его супруга.)

Довольно неожиданным оказалось и то, что его сын тоже "близок к теме Форума" - был одним из сподвижников П. А. Столыпина.
----------

Поскольку книга выпущена небольшим тиражом и врядли доступна большинству участников Форума , то наиболее интересные места постараемся выложить здесь. Для начала 3 небольших блока .

Часть 1. Воспоминания С. А Подолинского о революционной деятельности 70-х гг. (в основном ситуация на Украине).

Часть 2. Условно можно назвать полемика украинского (Подолинский) и русского (В. С. Смирнов, издатель журнала "Вперед") социалистов. Довольно интересный материал в свете сегодняшних проблем русско-украинских отношений.

Часть 3. Подолинский и Маркс (ну как же без этого :)). Письма Подолинского Марксу, мнение Энегельса о работе Подолинского, конспект Маркса работы Подолинского.

От константин
К константин (07.03.2003 02:46:11)
Дата 07.03.2003 03:12:43

Биография С. А. Подолинского

Основные даты жизни и деятельности С.А. Подолинского (далее С.П.)

1850 г. 19/31 июля В селе Ярославка Звенигородкого уезда Киевской губернии в семье поэта А.И. Подолинского родился сын Сергей.

1867 г. С.П. поступил на естественное отделение физико-математического факультета Императорского университета Св. Владимира в Киеве.

1871 г. ноябрь С.П. окончил университет с отличными успехами и получил степень кандидата естественных наук.

1871 г. С.П. участвует в работе нелегального съезда студентов в Петербурге как представитель Киева.

1872г. С.П. посещает Львов, Вену, Париж, Лондон. Знакомится с П.Л. Лавровым, К. Марксом и Ф. Энгельсом. Прибывает в Цюрих для изучения медицины. Учится в Цюрихе и Париже у Клода Бернара. Публикует первую медицинскую работу. Участвует в работе V Гаагского, конгресса I Интернационала.

1873-1874 гг. С.П. публикует в журнале «Вперед!» большую работу под названием «Очерк развития Международной ассоциации рабочих».

1875 г. С.П. публикует в Вене сказку-книгу «Паровая машина» и «Про бедность» на украинском языке.

1876г. С.П. ведет медицинские исследования в Физиологическом институте Бреслау под руководством Р. Гейденгайна. С.П. публикует медицинскую работу «К вопросу о панкреатических белковых ферментах» на немецком языке.

1876 г. 26 мая Защита С.П. диссертации на соискание ученой степени доктора медицины в Физиологическом институте Бреслау.

1876 г. 30 ноября С.П. получает степень лекаря в университете в Киеве.

1877 г. С.П. женится на Н.А. Андреевой и поселяется в г. Монпелье на юге Франции.

1879 г. С.П. публикует статью «Здоровье крестьян на Украине: санитарный очерк» и статью «Клод Бернар».
С.П. публикует книгу «Санитарное состояние населения Киевской губернии» (на франц. яз.) и статью «Нигилизм в России» (на франц. яз.)

1880г. Выходит в свет основная натурфилософская работа С.П. «Труд человека и его отношение к распределению энергии». С.П. публикует (на франц. яз.) большую работу «Деревня на Украине - демографическое исследование», а также статьи «Социализм и единство физических сил» и «Социализм и теория Дарвина».

1881 г. С.П. публикует работу «Социализм и единство физических сил» (на итал. яз.).

1882г. С.П. публикует статью «Из поездки в Испанию».

1883 г. С.П.- публикует статью «Человеческий труд и единство сил» (на нем. яз.).

1882 г. С.П. помещен в больницу г. Монпелье.
1882-1885 гг. Лечение С.П. в Кламаре близ Парижа.
1885-1891 гг. Лечение С.П. в Киеве.

1891 г. Кончина Сергея Андреевича Подолинского.

От константин
К константин (07.03.2003 02:46:11)
Дата 07.03.2003 03:09:23

Часть 3. Подолинский и классики (известно чего)

"...Его действительное открытие состоит в том, что человеческий труд в состоянии удержать на поверхности земли и заставить действовать солнечную энергию более продолжительное время, чем это было бы без него..."

"...Подолинский отклонился в сторону от своего очень ценного открытия, ибо хотел найти новое естественнонаучное доказательство правильности социализма и потому смешал физическое с экономическим..."

-----------------------------------------


С.А. Подолинский - К. Марксу**
(** Впервые опубликовано на украинском языке в газете «Черкаська Правда» (1964. № 229, 27 сент.). Печатается по рукописи. Пер. с немецкого.)

В Лондон Монпелье, 30 марта 1880 г.

Милостивый государь!
Мне доставляет особое удовольствие, что я могу послать Вам небольшую работу (1), написать которую побудил меня в первую очередь Ваш труд «Капитал».
Возможно, Вы еще помните, что я имел честь познакомиться с Вами летом 1872 г. у г-на Энгельса через посредство г-на Лаврова. Надеюсь, что в скором времени смогу опубликовать в «Revue Socialiste» работу о некотором применении моих идей к развитию различных форм производства (2). Кроме того, я подготовляю еще одну, более крупную работу с примерами, но еще не решил, следует ли мне избрать для ее написания французский или немецкий язык.

С глубоким уважением С. Подолинский

1 В письме в Лаврову от 24 марта 1880 г. Подолинский писал о намерении послать Марксу работу о труде. Сохранился конспект Маркса этой работы: РЦХИДНИ. Ф. I-Оп. 1.Д.2940.
2 Статья опубликована в журнале «La Revue socialiste». 1880. № 8, 20 июня.

С.А. Подолинский - К. Марксу***

(*** Впервые опубликовано на украинском языке в газете «Черкаська Правда» (1964. № 229, 27 сент.). Печатается по рукописи. Пер. с немецкого.)

В Лондон Монпелье, 8 апреля 1880 г. Милостивый государь!
Я думаю, что не смогу поблагодарить Вас за Ваше письмо (1) лучшим образом, чем признавшись, что оно доставило мне такую искреннюю радость, какую вообще очень редко приходится испытывать. Меня особенно тронула Ваша забота о моем здоровье, и поэтому я спешу уведомить Вас, что в этом отношении дело обстоит не так плохо, как Вы, возможно, об этом слышали. Если меня как врача не обманывают мои знания, то я обладаю выносливой конституцией, которая позволит мне работать еще долгое время.
С особым нетерпением я ожидаю Вашего мнения о моей попытке приведения понятия прибавочного продукта в соответствие с господствующими физическими теориями.

С глубоким уважением С. Подолинский
(1) Это письмо не найдено.

------------------------------------
Энгельс - Марксу**
(** Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 35. С. 109-111.)
В Вентор Лондон, 19 декабря 1882 г.

Дорогой Мавр!

... историю Подолинского (1) я представляю себе так. Его действительное открытие состоит в том, что человеческий труд в состоянии удержать на поверхности земли и заставить действовать солнечную энергию более продолжительное время, чем это было бы без него. Все выводимые им отсюда экономические следствия ошибочны. У меня этой вещи нет под рукой, но я недавно еще читал ее по-итальянски в «Plebe». Вопрос: каким образом известное количество энергии, заключающееся в определенном количестве продуктов питания, может посредством труда превратиться в большее количество энергии, чем оно само, - я для себя разрешаю так. Предположим, что ежедневно необходимые человеку жизненные средства представляют собой количество энергии, выражающееся в 10 000 е.т. [единиц тепла]. Эти 10 000 е.т. остаются во веки веков равными 10 000 е.т. и, как известно, при превращении в другие формы энергии теряют на практике из-за трения и т.д. некоторую часть, которую нельзя превратить в полезную энергию. В человеческом теле - даже значительную часть. Следовательно, физический труд, выполняемый в процессе экономического труда, никогда не может быть равен 10 000 е.т., он всегда меньше.
Но физический труд из-за этого еще далеко не является экономическим трудом. Выполненный этими 10 000 е.т. экономический труд состоит отнюдь не в воспроизводстве этих самых 10 000 е.т., целиком или частично, в той или иной форме. Напротив, большая часть их пропадает, - уходит на увеличение и излучение теплоты человеческого тела и т.д., - и что от них остается полезного, так это только удобрительная способность экскрементов. Экономический труд, который выполняется человеком посредством затраты этих 10 000 е.т., состоит скорее в фиксации на более или менее продолжительное время новых, полученных им от солнца единиц тепла, связь которых с первоначальными 10 000 е.т. только и состоит в этом труде. Составляют ли новые единицы тепла, - фиксированные благодаря заключающимся в дневной пище 10 000 е.т., - 5 000, 10 000, 20 000 или один миллион единиц тепла, это зависит исключительно от степени развития средств производства.
Да и выразить это в числах можно только в самых примитивных отраслях производства: охоте, рыболовстве, скотоводстве, земледелии. При охоте и рыболовстве новая солнечная энергия даже и не фиксируется, а лишь используется уже фиксированная. Притом ясно, что, исходя из нормального питания данного человека, количество белков и жиров, которое он добывает охотой или рыболовством, стоит вне зависимости от того количества этих веществ, которое он потребляет.
В скотоводстве энергия фиксируется постольку, поскольку при этом части растений, обычно быстро увядающие, отмирающие и разлагающиеся, планомерно превращаются в животный белок, жир, кожу, кости и пр., следовательно, фиксируются на более продолжительное время. Подсчет становится здесь уже сложным.
Еще более сложен он в земледелии, где в него входит также и энергия, заключающаяся в вспомогательных материалах, удобрениях и т.д.
В промышленности такого рода подсчеты совсем невозможны: труд, присоединенный к продукту, большей частью вовсе нельзя выразить в единицах тепла. Это еще, пожалуй, мыслимо, например, в отношении фунта пряжи, поскольку прочность пряжи еще может быть выражена формулой механики, но уже и здесь это оказывается совершенно бесполезным педантством и становится просто абсурдным в отношении куска неотделанного сукна, тем более - в отношении беленого, крашеного, набивного. Количество энергии, заключающееся в молотке, винте, иголке, есть величина, которая не поддается выражению в виде издержек производства.
По моему мнению, совершенно невозможно выразить экономические отношения в физических мерах.
Что Подолинский совершенно забыл, так это то, что работающий человек представляет собой расточителя не только солнечной теплоты, фиксированной в настоящее время, но в гораздо большей мере - фиксированной в прошлом. Ты лучше меня знаешь, что делается в области расточительства запасов энергии - угля, руд, лесов и т-д. С этой точки зрения охота и рыболовство тоже представляют собой не фиксацию новой солнечной теплоты, а использование и уже начинающееся расточительство ранее накопленной солнечной энергии.
Далее: то, что человек делает посредством труда сознательно, то растение делает бессознательно. Растения - это ведь давно уже известно - представляют собой великих поглотителей и хранителей солнечной теплоты в измененной форме. Следовательно, своим трудом, поскольку труд фиксирует солнечную теплоту (что отнюдь не всегда имеет место в промышленности и в других областях), человеку удается соединить естественные функции потребляющего энергию животного и накапливающего энергию растения.
Подолинский отклонился в сторону от своего очень ценного открытия, ибо хотел найти новое естественнонаучное доказательство правильности социализма и потому смешал физическое с экономическим.
Твой Ф.Э.


1. Речь идет о статье С.А. Подолинского «Il socialismo e 1'unita delle force fisiche» (La Plebe, anno XIV. Nuova Serie. 1881. N 3. P. 13-16; N 4. Р. 5-15.

Энгельс - Марксу*
* Маркс К.. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 35. С. 111-112.

В Вентор Лондон, 22 декабря 1882 г. Дорогой Мавр!
Возвращаясь еще раз к Подолинскому, вношу ту поправку, что накопление энергии посредством труда происходит собственно только в земледелии, в скотоводстве, в общем, накопленная в растениях энергия лишь перемещается в животное; о накоплении энергии тут речь может идти только постольку, поскольку без скотоводства кормовые растения увядали бы без пользы, а в нем находят себе применение. Напротив, во всех отраслях промышленности энергия только расходуется. Во внимание можно принять, самое большее, лишь то обстоятельство, что растительные продукты - дрова, солома, лен и т.д. - и животные продукты, в которых накоплена энергия растений, посредством обработки получают полезное применение, следовательно, сохраняются более продолжительное время, чем если бы они были предоставлены естественному разложению. Таким образом, давно известный экономический факт, что все работники промышленности должны жить за счет продуктов земледелия, скотоводства, охоты и рыболовства, можно, следовательно, если угодно, перевести и на язык физики, но от этого вряд ли будет много пользы...
Твой Фред


------------------


I. К. Маркс. Конспект работы С. Подолинского «Человеческий труд и сохранение энергии»*

(* См.: РЦХИДНИ. Ф. 1. Oп. 1. Д. 2940. Пер. с немецкого и французского B.C. Чеснокова, так как конспект К. Маркса написан на этих языках.)

1. Общая энергия вселенной постоянная величина: очень различны, напротив, количества энергии в различных частях вселенной, например, где солнца, другие тела (планеты, спутники) посылают сквозь межзвездное пространство различные физические силы в виде световых, тепловых, химических и других лучей.
Этот обмен силами между различными частями, которые обладают ими в большем или меньшем количестве, должны наконец привести к уравновешиванию энергии вселенной.
В тенденции количество энергии, стремящееся к равновесию во всей вселенной, все преобразования, которые происходят с физическими силами, сопровождаются всеобщей тенденцией определенной специфики физических сил принимать другую форму, чем которой они обладали. которая является теплотой, монотонно распределенной во вселенной. Эту форму теплоты принимают все виды физических сил, по крайней мере частично, в течение каждого преобразования. Теплота есть самая стабильная форма, которая трансформируется труднее всего, в то время как все другие формы энергии - свет, электричество, химическое сродство и т.д. чаще всего в течение своих превращений принимают окончательный вид теплоты. Таким образом, энергия вселенной постоянно преобразуется, теряя при этом менее стабильные формы, чтобы принять другую, более стабильную, форму. Следовательно, легкость дальнейших преобразований постоянно уменьшается. Наконец, общая энергия должна принять форму, неспособную к дальнейшим преобразованиям и которая состояла бы из определенной степени теплоты, монотонно распределенной во всей вселенной. Тогда упраздняется любой вид чувственно воспринимаемого механического движения и, следовательно, любого жизненно важного явления, так как разница температур абсолютно необходима для превращения тепла в какой-нибудь другой вид физических сил. Эта тенденция энергии ко всеобщему равновесию = рассеяние энергии или, по Клаузиусу: энтропия. Из этого следуют 2 принципа: энергия вселенной постоянна. Энтропия вселенной стремится к максимуму. Энергия как бы сохранялась, но фактически была бы «недейственной», монотонно распределенной в виде тепла — во всех частях вселенной - видоизмененная часть физических сил накапливается ежегодно и представляет как бы негодный остаток мировой деятельности.
Абсолютный тепловой эффект: по методу Румфорда нагревают весовое количество воды до 100 °С путем полного сгорания определенного веса различных горючих веществ и полученные таким образом числовые соотношения называют единицами тепла, или калориями.
На Земле распределение сил, получаемых от Солнца не всегда наиболее выгодно для органического мира и человека, но человечество может в некоторой степени производить определенные изменения в распределении солнечной энергии. Большая часть физических сил на Земле не находится в наиболее полезных формах для человека. Он прежде всего нуждается в продуктах питания, топливе и механических силах для работы. Наивыгоднейшие формы физических сил для человека следующие:
1) более или менее свободное химическое сродство, представленное в виде растительных или животных питательных веществ или в виде топлива;
2) потенциальное, или кинетическое, механическое движение, которое могло бы служить мотором для машин, полезных человеку.
1)* Энергия, излучаемая Солнцем, служит почти единственным источником сил, полезных для всего человечества. Это количество энергии, которое Солнце посылает на Землю, было бы отражено в межзвездное пространство в той же пропорции без определенных преобразований, которые позволяют продлить его пребывание на Земле и накапливать на ней солнечную энергию. Это происходит тогда, когда тепловые, световые или химические лучи пройдут сквозь материю, которая преобразует их в свободное химическое сродство или в механическое движение, одним словом, произойдет повышение энергии в степени (выражение В. Томсона).
«Способы», которыми «лучистая сила Солнца» поднимается в степени, очень многочисленны, прежде всего это:
1) Образование ветра, порывы которого приводят в движение воздух путем изменения его температуры. 2) Поднятие воды путем испарения. 3) Диссоциация устойчивых соединений, например воды, угольной кислоты и т.д., производимая растительностью. 4) Физическая (мускульная) или умственная (нервная) работа, производимая животными и человеком. 5) Работа машин, построенных человеком, которые непосредственно или опосредовано (первые, как солнечная машина М. Мушо) имеют единственным мотором солнечное тепло.
Количество солнечной силы, преобразуемой в свободное химическое сродство и в потенциальное, или кинетическое, механическое движение, не является постоянным. Количество солнечной силы, которое поднимается в степени, претворяется в жизнь, между прочим, усилиями людей.
Животные (включая людей) рассеивают в пространстве большие количества солнечной силы, накопленной на Земле растениями, путем дыхания, своими движениями, потерей тепла телом.
2)* Человек может определенными действиями своей воли увеличивать количество солнечной энергии, накапливаемой растениями, и уменьшать ее количество, рассеиваемое животными.
Таким образом, достигается первая цель (накопление солнечной энергии растениями), т.е. путем возделывания до сих пор пустовавших мест земной поверхности, осушением болот, ирригацией сухих земель, введением улучшенных методов земледелия, применением машин в :ельском хозяйстве, защитой культурных растений от их естественных врагов. Вторая цель (уменьшение количества рассеиваемой солнечной энергии) достигается путем истребления животных, уничтожающих растительные богатства.
3) Какова реальная причина этого повышения количества солнечной энергии, которое остается пребывать на земной поверхности в виде питательных веществ или топлива, вместо того чтобы быть непосредственно отраженной по простому закону разницы температур в ледяное межзвездное пространство? Единственная причина этого - полезный труд. Мы можем его определить следующим образом: «Всякий расход мускульного труда человека или животных, который имеет результатом увеличение солнечной силы, накопленной на Земле, должен быть квалифицирован как полезный труд». Это может быть осуществлено двояко: непосредственным сохранением некоторого количества солнечной силы в более высокой степени или опосредовано, путем сохранения энергии, уже пребывающей на Земле, которая без вмешательства труда неизбежно была бы рассеяна, это полезный труд портного, сапожника и т.д.
Удовлетворение каждой потребности сопровождается обменом физических сил между этим организмом и внешней средой. Определенное количество энергии, необходимой для удовлетворения наших потребностей поставляется природой бесплатно, например кислород воздуха. Все другие потребности должны добываться трудом, а именно мускульной работой.
Согласно Гирну и Гельмгольцу, пропорция между количеством кислорода, вдыхаемого во время работы и количеством поставляемой работы, или между количеством работы, представляемой как соединение вдыхаемого кислорода с элементами нашего тела, и работы, доставляемой мускулами, - это почти постоянная пропорция 5:1. Поэтому дробь 1/5 будет рассматриваться как экономический коэффициент человеческой машины по отношению к количеству вдыхаемого кислорода, или, что примерно то же самое, по отношению к количеству потребленной пищи.
Но Подолинский говорит, что более точный экономический коэффициент человеческой машины = 1/10. Питание связано с дыханием, а потребность в продуктах питания обычно составляет половину стоимости работы, требуемой для удовлетворения наших потребностей. (Половина количества работы идет для приобретения продуктов питания, а вторая половина - для удовлетворения других потребностей.)
Таким образом, для удовлетворения всех наших потребностей требуется работа примерно в 10 раз большая, чем мускульная работа человека.
Этот излишек обеспечивается разумом, мускульной силой домашних животных и, наконец, неодушевленными природными и искусственными моторами.
Теперь придадим другое направление мыслей. Цивилизованный человек расходует больше, чем дикарь, потребности которого ограничиваются почти только питанием, и поэтому дикарь обладает «экономическим коэффициентом более высоким, чем цивилизованный человек», т.е. в цивилизованном обществе «работа производится мускульной системой... и меньшей дробью этих расходов, чем у дикаря», но «полезность труда цивилизованного человека много больше, чем у дикаря».
Согласно Сади Карно, «совершенной машиной» «считается такая, которая могла бы саморазогреваться, т.е. сама подавать в свою топку тепло, израсходованное на работу». Этого не могут делать машины, построенные человеком, так как неизвестен «ход реверсивного цикла», т.е. преобразование работы [израсходованной] в тепло. Напротив: «человечество - это машина, которая не только преобразует тепло и другие физические силы в работу, но она производит также полный реверсивный цикл, обращает работу в тепло и в другие силы, необходимые для удовлетворения своих потребностей, возвращает к своему очагу тепло, производимое при работе... Человеческая машина создает новый урожай, выращивает молодняк домашнего скота, создаст новые машины; итак, в противоположность другим машинам, «она производит все элементы, необходимые для поддержания своей работы в течение следующего года».
4) Степень совершенства человеческой машины определяется... не только ее экономическим коэффициентом, но особенно ее способностью осуществлять реверсивный цикл, т.е. преобразовывать свою работу в накопление физических сил, необходимых для удовлетворения потребностей человечества. Несмотря на то что экономический коэффициент цивилизованного человека = 1/10 (у дикаря примерно 1/6), цивилизованный человек производит своей работой накопление солнечной энергии на Земле, количество которой превосходит в 10 раз силу его мускул.
5) Поскольку мускульная работа, поставляемая человеческой машиной, будет преобразовываться в накопление сил, необходимых для удовлетворения потребностей (человека) человечества, которое представляет величину, превосходящую сумму мускульной работы (человека) человеческой машины во столько раз, во сколько знаменатель экономического коэффициента превосходит свой числитель, то существование и возможность работы человеческой машины будут гарантированы.
6) Выводы: 1) Общее количество энергии, поставляемой земной поверхности из земных недр и от Солнца, стремится к уменьшению. Накопление энергии на земной поверхности стремится к увеличению. 2) Это увеличение, кроме дикорастущей растительности, обязано толь-ко мускульной работе людей и отдельных животных. Каждый расход сил человеком или другим организованным существом является полезным трудом, если он сопровождается увеличением общего количества энергии, пребывающей на Земле. 3) Экономический коэффициент человека стремится к уменьшению по мере того как его потребности увеличиваются. 4) Полезность мускульной работы стремится, напротив, к увеличению, потому что [теперь] определенный расход мускульной работы [больше] накапливает [на Земле] энергии, чем в примитивное время цивилизации. 5) Если человек в среднем имеет в своем распоряжении количество свободного химического сродства и механической работы в виде различных питательных веществ, мускульных сил животных или механических моторов, которые в целом превосходят собственно мускульную силу человека во столько раз, во сколько знаменатель его экономического коэффициента превосходит свой числитель, то тогда существование человечества материально обеспечено, потому что в этом случае все человечество - это пример совершенной термической машины, согласно Сади Карно. 6) Главная цель труда -абсолютное увеличение количества солнечной энергии, накапливаемой на Земле, во много раз большего, чем простое превращение больших количеств тепла или других форм энергии, которые уже накоплены на Земле трудом. В таком случае это последнее превращение, поднятие энергии, например производство работы путем сжигания угля, тем более сопровождается неизбежными потерями через рассеяние в пространстве, получает более высокий процент тепла (или другой физической силы), преобразованного в работу.



--------------------------------------------------------------------------------



От Pout
К константин (07.03.2003 03:09:23)
Дата 07.03.2003 08:39:50

предисловие П.Кузнецова к работе Подолинского "Труд человека .."

<ЕГО ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ ОТКРЫТИЕ...>

С. А. Подолинский окончил физико-математический факультет Ки-евского
университета в 1871 году. Во время учебы в университете он посещал
занятия кружка Н. И. Зибера, известного популяризатора экономического
учения К. Маркса. В 1876 году С. А. Подолинский кончает медицинский
факультет Вроцлавского университета, осно-вательно изучает политическую
экономию, историю, философию и дру-гие науки.
Казалось бы. что нет никакой связи между украинским социали-стом Сергеем
Андреевичем Подолинским и лауреатом Нобелевской премии, иностранным
членом АН СССР Ильей Романовичем Приго-жиным.
И. Р. Пригожин, известный бельгийский ученый, в своей книге <Порядок из
хаоса> (1984 г., перевод 1986 г.) пишет: <Идея истории
природы как неотъемлемой части материализма принадлежит К. Мар-ксу и
была более подробно развита Энгельсом. Таким образом, по-следние события
в физике, в частности открытие конструктивной роли необратимости,
поставили в естественных науках вопрос, который давно задавали
материалисты. Для них понимание природы означало понимание ее как
способной порождать человека и человеческое об-щество>.
Но этот же самый научный результат, о котором пишет И. При-гожин, был
получен С. А. Подолинским более ста лет назад. В этом нет ничего
удивительного: когда наступает момент признания неко-торой новой идеи,
то легко обнаружить эту же самую идею в давно за-бытых трудах наших
предшественников.
Так произошло и с Сергеем Андреевичем Подолинским, изучавшим вопрос:
может ли существовать такой класс процессов природы, ко-торый
характеризуется "коэффициентом полезного действия свыше ста процентов"?
Историческая традиция современной науки до работ И. Пригожина отвечала
совершенно однозначно: <Нет!>.
Сергей Андреевич Подолинский еще в 1880 году ответил: <Да>.
Таким процессом является человеческий труд! Изучив весьма тщательно
<Капитал> К. Маркса, он поставил перед собою сверхзадачу - найти
естественнонаучные основы социализма.
Приняв во внимание эти соображения, легко теперь понять, что процесс
человеческого труда есть такой особенный процесс природы, который можно
считать усилителем мощности. Само собою разумеет-ся, что для <усиления>
мощности на самом деле необходимо <улавли-вать> тот или иной поток
энергии. Одним из самых простых приме-ров <улавливания> потока энергии
является фотосинтез - тот самый фотосинтез, который и обеспечивает рост
растений.
Эффект усиления мощности прямо бьет нам в глаза в условиях
сельскохозяйственного производства: затраты энергии земледельца на
вспашку, посев, уход за посевом и уборку урожая меньше, чем тот запас
энергии, который (под влиянием солнечного света) накоплен в самом
урожае. Часть этой энергии вполне достаточна для выполне-ния всех работ
будущего года, а излишек (он-то и делает коэффициент полезного действия
больше ста процентов!) образует субстанцию <при-бавочного продукта>. Та
часть энергии, которая позволяет выполнить все работы будущего года, то
есть характеризует процесс <простого воспроизводства>, и есть те самые
100%!
Здесь-то и раскрывается физическая природа <прибавочного про-дукта>.
Этот результат Подолинского (по отношению к сельскохозяй-ственному
производству) Энгельс и назвал <его действительным от-крытием...>.
С другой стороны, Энгельс отметил, <...то, что человек делает
по-средством труда сознательно (выделено мной. - П. К.), то растение
де-лает бессознательно. Растения - это давно уже известно -
пред-ставляют собой великих поглотителей и хранителей солнечной тепло-ты
в измененной форме. Следовательно, своим трудом, поскольку труд
фиксирует солнечную теплоту,.. человеку удается соединить естест-венные
функции потребляющего энергию животного и накапливающе-го энергию
растения>.
Сформулированная проблема порождает неизбежные вопросы у современных
инженеров и физиков! теперь им неизвестны некоторые фак-ты из истории
развития физики, которые были известны инженерам и физикам прошлого
века?
Уже у Лагранжа был закон сохранения мощности, который он об-разовывал из
произведения силы, умноженной на скорость. Это легко показать на таком
механизме, как полиспаст, который использовался для подъема тяжелых
грузов и состоял из множества блоков: его дей-ствие основано на
равенстве произведений - силы тяги работни-ка на скорость перемещения
веревки, с одной стороны, и веса под-нимаемого груза (много большего
веса) на скорость его подъема (ко-торая уменьшалась во столько раз, во
сколько вес груза был больше усилия работающего), - с другой.
Действительно, все машины работают на принципе сохранения мощности:
выходная мощность = полезной выходной мощности + + мощность потерь
внутри машины. Именно это правило встречает-ся у Г. Крона (смотри
<Тензорный анализ сетей>); им же в 1855 году пользовался Максвелл;
наконец обнаружилось, что сформулировано оно было Лагранжем еще в 1788
году! Тем не менее <закона сохране-ния мощности> ни в одном учебнике
нет.
Между тем именно закон сохранения потока энергии, или сохра-нения
мощности, важен для строгого рассмотрения, например,
сель-скохозяйственного производства.
Крестьянин расходует мощность на вспашку, посев, уход, уборку, молотьбу
и помол зерна. Но к его мощности добавляется мощность потока солнечного
света, который и используется растением. Этот по-ток солнечного света во
время вегетационного периода накапливает-ся в зерне получаемого урожая,
и накопленная энергия больше, чем та, которую израсходовал крестьянин!
По отношению к энергии, затраченной крестьянином, и возникает кажущийся
"коэффициент полезного действия свыше ста процентов".
Результат С. А. Подолинского по естественнонаучному объяснению процесса
труда, безусловно, является выдающимся открытием для науки всего
человечества. Но Энгельс не понимал, как это правило может
использоваться за рамками сельского хозяйства, т. е. в про-мышленном
производстве.
Конечно, нам необходимо дать ответ Энгельсу, выражавшему сом-нение в
пригодности подхода Подолинского к различным обществен-ным явлениям, к
производству, которые не являются сельскохозяйст-венным производством.
Обратимся к простейшему механизму - парусу для парусного ко-рабля. Никто
не станет расходовать энергию на изготовление паруса, если он не будет
экономить мускульную силу гребцов - физиологи-ческий источник
мощности, - заменяя эту мощность на улавлива-емый поток энергии
(мощность) ветра.
Никто не станет строить ветряную или водяную мельницу, если эти затраты
энергии не дадут экономии силы при помоле зерна, за счет ис-пользования
потока энергии (мощности) ветра или падающей воды!
Как только мы начинаем обсуждать управление потоками энер-гии, так сразу
исчезают все трудности - поток энергии, захватыва-емый тем или иным
устройством, и является <силой природы>, поставлен-ной на службу
человеку взамен его мускульной силы.
Но почему же некоторые достижения науки в целом так медленно доходят до
практического использования?
Еще в 1880 году С. А. Подолинский опубликовал свой выдающий-
ся научный результат в различных изданиях социалистов на многих языках.
Теперь он заслуживает того, чтобы назвать его <законом Подолинского>. У
нас в России его статья <Труд человека и его от-ношение к распределению
энергии> была опубликована в журнале <Слово> (апрель - май) 1880 г. В
том же 1880 году он послал свою статью на французском языке К. Марксу и
получил от него теплый и доброжелательный отзыв. Существует, но до сих
пор еще не опуб-ликован конспект К. Маркса этой статьи С. А.
Подолинского, храня-щийся в архиве ИМЛ. В 1881 году он опубликовал свою
статью в итальянском журнале <Народ> под названием <Социализм и единство
сил природы>. В 1883 году была опубликована его статья на немец-ком
языке в <Новом времени>.
С. А. Подолинский - физик, математик и врач по образованию, блестящий
знаток истории, философии - настолько опередил свое время своим
открытием, что, подобно Н. И. Лобачевскому, не дожил до его признания. В
1880 году ему было только 30 лет!
Тем более может показаться неожиданным тот факт, что Россия весьма
богата продолжателями развития закона Подолинского, т. е. указывающими
на противоположность обмена веществ в живой и не-живой природе вообще.
Уже в 1901 году Н. А. Умов предложил ввести в физику закон, ко-торый
противоположен второму закону термодинамики и который охватывает
специфическую особенность всех форм жизни. В 1903 го-ду об этом же
говорил К. А. Тимирязев в своей Крунианской лекции в Лондоне. Но
завершающий удар противникам этого закона нанес всей своей жизнью в
науке В. И. Вернадский.
Два вопроса естественнонаучного знания - проблема жизни и про-блема
второго закона термодинамики - в действительности являются разными
сторонами одной и той же задачи целостного понимания сущности жизни как
формы движения, в которой излученная теплота имеет возможность снова
сосредоточиться и начать активно функцио-нировать.
Такое развитие существа дела мы и находим у В. И. Вернадского. В его
учении о биосфере рассматриваются именно все формы жизни в их взаимной
связи. <Живое вещество> В. И. Вернадского охватыва-ет все формы жизни на
протяжении всей истории: <живое вещест-во> - не тело, а процесс! И
только для этого процесса как целого и может быть установлен тот
<особенный> обмен веществ, а именно <обмен веществ в живой природе>,
который отличается от <обмена веществ в неживой природе>. При этом
диалектическое мышление требует, чтобы <предикаты> обмена веществ в
живой и неживой при-роде были не просто различными, а прямо
противоположными.
Природный механизм накопления свободной энергии в биосфере исследуется
В. И. Вернадским в его учении о живом веществе, или о биосфере, процесс
же активного функционирования концентрирован-ной энергии под влиянием
трудовой деятельности человека изложен им в учении о ноосфере. Важно
заметить, что <понятие ноосферы, ко-торое вытекает из биогеохимических
представлений, находится в пол-ном созвучии с основной идеей,
проникающей <научный социализм> (В. И. Вернадский. Размышления
натуралиста, кн. 2. Научная мысль как планетное явление. М" <Наука>,
1977, стр. 67). Таким образом, В. И. Вернадский - блестящий знаток работ
Подолинского - успешно завершил его дело.

П. Г. КУЗНЕЦОВ.

> Файл Podol.pdf в копилке - работа С. А. Подолинского
> "Труд человека и его отношение к распределению энергии"
> (издание 1991 г. с предисловием П. Кузнецова).





От константин
К константин (07.03.2003 02:46:11)
Дата 07.03.2003 02:58:04

Часть 2. С. А Подолинский - В. Н. Смирнов , переписка .


"... Когда мы виделись с Вами в последний раз, Вы мне сказали, что меня могут погубить три вещи: медицинская практика, украинофильство и жидофобия. Теперь, переходя ко времени моей жизни в Киеве, я Вам отвечу. Медицинскую практику я победил, как Вы можете видеть из предыдущего; она есть известное средство, годное при народном положении для большего знакомства и т.п., конечно, не более. (Вопрос о жидофобии я еще не решил.) Напротив, украинофильство меня победило: я всегда имел к нему наклонность, в последнее время стал совершенно ярым украинофилом. "

" ...Чтение на собрании в 150-200 человек, конечно, вызвало бурю, которая впоследствии даже довела до личных оскорблений, мордобития и т.п...."

-----------------------------------------

С.А. Подолинский - В.Н. Смирнову*

(* Сапир Б. «Вперед» 1873-1877 гг.: Материалы из архива В.Н. Смирнова. Dordrecht. 1970. Т. II: Документы. С. 430-435.)

Вена, 4 мая 1875г.
Месяца три тому назад я получил Ваше письмо достаточно ругательного свойства и до сих пор не отвечал Вам. Не думайте, чтобы я рассердился, это вовсе не в моих нравах. Не отвечал я главным образом потому, что не имел адреса, так как думал, как после и оказалось, что адрес на Reynhardt'a попался. На Лопатина же мне писать не хотелось. Тем не менее я было начал писать, но не кончил и не отправил и теперь очень доволен, потому что начал было писать в тоне, подобном Вашему, а это с моей стороны было бы довольно глупо и, главное, противоестественно. Наконец, если бы было что-либо действительно интересное, то написал бы, но ничего более интересного, чем список, который я послал (документ по внутренней политике русского правительства, напечатан во «Вперед!», № 2 от 1 февраля/20 января 1875 г.) не было, а и то ведь согласитесь, вещь весьма неважная, тем более, что о ней в России знали все, кому знать следовало.
Итак я желаю не отшучиваться от Вас, но оправдаться перед Вами и Петром Лавровичем Лавровым или еще лучше разъяснить, что я делал. Конечно, делал я очень мало. Я уехал в мае 1874 г. из Парижа совершенно больным и даже до сих пор еще не дошел до нормального состояния, но скоро кажется, почти дойду. Для Вас, конечно, болезнь не мешает работе, но для меня мешает. Я прожил 6 месяцев в деревне и в Киеве. В деревне я почти исключительно занимался медицинской практикой и кроме мужиков почти никого не видел. Как медик я имел успех, далеко превысивший мои ожидания. Ко мне ходили люди из 40-50 сел, иной день более 50 человек, также и я постоянно ходил по окрестным селам. Тем не менее, конечно, мое барское положение портило все дело и потому я решил его отбросить. Начал я с того, что отказался от всяких доходов, и думаю осенью, по гюзвращении в Россию, купить где-нибудь мужицкий хутор и поселиться на нем.
Вообще я считаю, что хождение в народ есть, несомненно, лучшая форма деятельности, с тем, однако, чтобы под символом хождение понимался переход в народ и прочее (конечно, насколько полиция позволит) поселение среди народа. Из ходивших до сих пор в народ огромное большинство или попалось или же за зиму вернулось в интеллигенцию. Первое, конечно, зависит или от случая, или от неосторожности, второе же действует очень вредно, потому что уже успело опошлить хождение в народ, понизив его до летней прогулки с сильными ощущениями. Я думаю, что Вы вполне согласитесь с этими моими взглядами и разве только спросите, зачем же я теперь поехал за границу. Поехал я месяца на три отчасти лечиться от остатков глухоты, которые мне все-таки сильно еще мешают, а больше с целью приучиться к сельскохозяйственным работам, с каковою целью я и отправляюсь в Сербию и Галичину, так как теперь в России человеку-барину учиться работать крайне неудобно. Затем, как говорю, куплю хату, вероятно, в сахарозаводской полосе Киевской губернии, буду сеять бураки и пшеницу и этим жить; в качестве фельдшера или вообще бездипломного доктора лечить мужиков, это официально, а что дальше, посмотрим. Вам как медику замечу при этом, что, конечно, внутренняя медицина ерунда в большинстве случаев, но зато, по приобретенному уже опыту, хирургия и дерматология вещи прекрасные. Прибавлю еще к сказанному, что я намерен осуществить свой план несколько иначе, чем люди, до сих пор ходившие в народ, именно я намерен всю историю совершить официально, под своим именем, так как, во-первых, всем опытом вижу, что фальшивый паспорт мало предохраняет, да, кроме того, в местностях, где я думаю жить, т.е. в Киевской или другой украинской губернии, всегда рискую натолкнуться на знакомого человека, а, во-вторых, потому что имею почти непобедимое отвращение к фальшивым паспортам.
Я очень много пишу Вам о себе, но это в первый раз и, вероятно, о себе опять скоро писать не буду, а потому надеюсь, что не наскучу Вам. Кроме того, выработка определенного тона, отличного от того, который у меня был прежде, конечно, заняла у меня значительно времени и сил.
Когда мы виделись с Вами в последний раз, Вы мне сказали, что меня могут погубить три вещи: медицинская практика, украинофильство и жидофобия. Теперь, переходя ко времени моей жизни в Киеве, я Вам отвечу. Медицинскую практику я победил, как Вы можете видеть из предыдущего; она есть известное средство, годное при народном положении для большего знакомства и т.п., конечно, не более. (Вопрос о жидофобии я еще не решил.) Напротив, украинофильство меня победило: я всегда имел к нему наклонность, в последнее время стал совершенно ярым украинофилом. Но не печальтесь. Прежде всего, если, как я надеюсь, Вы согласитесь, что результаты, до которых я дошел по поводу барского положения, хороши, и если я Вам скажу, что решающим моментом в этом направлении было украинофильство, то Вы согласитесь, что оно уж не такая скверная штука. Знайте прежде всего, что теперь украинофильство означает украинская социально-демократическая партия, и если между украинофилами и есть еще люди, которые в глубине души с этим не согласны, то они боятся уже говорить об этом, потому что результатом должен бы быть немедленный выход из украинофильской партии. Но вместе с тем мы, националисты-украинофилы, ровно настолько, как националисты-сербы, социалисты, англичане и пр. и, конечно, ничуть не больше, чем националисты вы, великороссы. Не забывайте, что мы другой народ, и отличие между нами и Вами таково же, как между Вами и поляками, сербами и пр. Если Вы только вздумаете, несмотря на это, отрицать справедливость необходимости всей культурно-литературной деятельности украинской интеллигенции, то Вы этим сразу же выкажете себя самым узким великорусским националистом. Не забывайте, что мы не можем, а особенно украинский народ не может, развиваться в социалистическом направлении по Вашим формам, как бы не мог польский; не забывайте, что у нас еще нет тех культурных элементов, которые у Вас уже отчасти есть; нет литературного языка сколько-нибудь выработанного (народный язык наш, конечно, гораздо чище и выработанное, чем Ваш), нет книг для распространения знаний, необходимость которых Вы, а особенно Петр Лаврович, не станет уменьшать. Поймите, что нашему народу могут не нравиться те формы, которые для Вашего очень приятны. Поясню это примером. Ваши издания, как «Вперед!», так и народные (к сожалению, их есть пока «Хитрая механика»), имеют у нас большой успех. Сколько экземпляров их не попадает к нам, все сейчас же расходится. На студенческих собраниях читают отрывки из «Вперед!» совершенно явно при 200 человек, например, из «Революционеров из привилегированной среды» (статья В.Н. Смирнова из «Вперед!». Т. II); «Хитрую механику», которой я, к сожалению, получил всего 20 штук, у меня расхватали так, что я не мог оставить себе ни одного экземпляра и пр., и пр. Я никогда не слыхал, чтобы какой-нибудь украинофил находил Ваше направление слишком крайним, или ставил Вам в вину какое-либо из массы других глупых обвинений, в которых не было недостатка среди великорусской молодежи. Среди украинофилов, конечно, нет или почти нет централистов, отрицателей знания и т.п., и тем не менее они иногда относятся критически к Вашим изданиям, но с какой стороны? Со стороны формы, со стороны манеры. Так, например. «Хитрая механика» очень понравилась, кроме, конечно, последней главы, которая, как я слыхал, прибавлена в редакции и, нужно сказать, крайне неудачно, ибо производит фальшивое впечатление и портит книгу. Но, не придавая этому, конечно, большого значения, все у нас восстали против заглавия «Хитрая механика» как совершенно антинародного у нас, носящего специально кацапско-шарлатанский характер. «Хитрая механика» переделывается на наш язык и, вероятно, скоро пойдет в печать. Тоже и «Сказка о четырех братьях» (брошюра Л.А. Тихомирова, изданная кружком чайковцев в Женеве в 1873 г.), которая, будучи проще «Хитрой механики», нравится еще больше, особенно мужикам. Конечно, украинцы пересаливают в другую сторону. Если Вы читали изданную в Киеве, т.е. цензурную сказку «Запорожец», то, конечно, согласитесь, что по литературному таланту и художественности она выше всего, что печатается за границей, и что даже, по случайным причинам, хотя она и цензурная, она в социально-революционном отношении едва ли уступает заграничным изданиям. (Она пропущена тем же цензором, который пропустил «Дедушку Егора» и который действительно берет взятки с украинофилов; а потому Вы о нем лучше не пишите. Взятки впрочем ему не мешают страшно обрезывать «Киевский Телеграф», так что некоторые из нас и именно те, кто наиболее пишет, уже предлагали добровольно закрыть газету.) Итак, сказка «Запорожец» также грешит, во-первых, идеализацией казачества, и, во-вторых, слишком художественными формами, делающими ее немного трудней для понимания простому народу.
Нашей ближайшей целью, т.е. украинофилов тех, которые непосредственно не будут действовать в народе, есть организация за границей правильного издания народных книг, затем также народного журнала; последнее, конечно, есть цель очень трудная, неосуществимая ранее года или двух. Не сердитесь поэтому, что мы теперь непосредственно не работаем для «Вперед!» и Ваших изданий. Причина не сочувствие, а сознание необходимости завести подобное же свое, конечно с соблюдением наших национальных особенностей и, скажу прямо, даже вкусов, которыми мы, а особенно народ наш, очень дорожим. Мне лично очень печально, что я не могу продолжать начатой работы во «Вперед!», но я надеюсь, что если Вы и Петр Лаврович узнаете, что я выполняю высказанное мною в первой половине письма намерение, то Вы с полной охотой и даже с удовольствием возвратите мне данное мною слово. Мне бы очень хотелось видеться с Вами, но денег нет, чтобы поехать, так что я взял всего столько у отца, сколько нужно было для исполнения моих намерений и больше уже брать не желаю. Если когда-либо Вы явитесь в Россию, то знайте, что в Киеве, или где я буду жить, всегда будете приняты с радостью.
К сожалению, я в последнее время без всякой пользы значительно испортил свое положение по отношению к полиции. Именно по делу о розыске Каблица и аресте Волькенштейна, у которого Каблиц жил, ме-ня таскали в жандармское управление в качестве свидетеля и вообще в течение последнего месяца мне приходилось иметь там почти ежеднев-ные сношения, что крайне неприятно.
На днях пришлю Вам свой адрес, потому что теперь и сам еще хорошо не знаю. Завтра еду из Вены.
Ваш С.П.

Ни 3-й книжки «Вперед!», ни газеты в Киеве и нигде еще нет в достаточном количестве. Жид (Гинзбург) и Ташкентец (Е.С. Семяновский) были оба в Киеве, но ничего не сделали, один уже ездил даром за границу, а другой еще поедет, вероятно, позже.
Не забывайте, что большая часть Ваших питерских друзей украинцы и что многие собираются переселиться домой на Украину, где неминуемо станут за украинофильство, так как в той форме, которую оно принимает в последнее время, оно сделается совершенно непреодолимым для всякого радикала-украинца.
Прочтите, пожалуйста, мое письмо Петру Лавровичу. Кланяйтесь Р.Х. Идельсон и А.Л. Линеву.

В.Н. Смирнов - С.А. Подолвнскому*
(* Сапир Б. «Вперед!» 1873-1877 гг.: Материалы из архива В.Н. Смирнова. Т. II: Документы. С. 437-438.)

Лондон, май 1875 г.

Сергей Андреевич,
Для того чтобы дать «серьезный» ответ на Ваше письмо, мне необходимо получить от Вас самое подробное и самое определенное разъяснение на следующие вопросы:
1. В чем заключается программа «Украинской социально-демократической партии», ее политические и социальные идеалы, ее отношение к существующему политическому и социальному порядку, ее ближайшая деятельность?
2. В каком отношении стоит «Украинская социально-демократическая партия» к социально-революционной партии России, Германии, Австрии, к интернациональной революционной партии? Как она понимает социальный вопрос? В каком отношении находится она к «Молодой Галиции», орган которой «Правда»?
3. Какое отношение имеет партия к «Киевскому Телеграфу»? Можно ли считать передовые, фельетонные или всякие другие статьи выражением мнений партии, хотя бы эти статьи и были урезаны цензурой? Какие статьи принадлежат собственно Вашему перу?
4. Когда и каким образом возникла партия? Насколько она сильна и насколько она представляет собою выражение «украинской молодежи»?
5. В Вашем письме встречается следующее место: «Если Вы вздумаете отрицать справедливость необходимости всей культурно-литературной деятельности украинской интеллигенции, то Вы этим сразу же выкажете себя узким великорусским националистом». Как понять всю фразу вообще и в частности, что означает слова «культурно-литературная деятельность», и кого нужно понимать под украинской интеллигенцией?
6. Другое место: «Не забывайте, что мы не можем, а особенно украинский народ не может, развиваться в социалистическом направлении по Вашим формам, как бы не мог польский, сербы; не забывайте, что у нас нет еще тех культурных элементов, которые у Вас уже отчасти есть». Как понять всю фразу вообще и что понимаете Вы под «нашими» формами и под «культурными элементами»?
Я просил бы Вас по возможности ответить подробно на все эти вопросы. Впрочем избежание недоразумений столь же в Вашем интересе, сколь и в нашем.
В ожидании скорого ответа B.C.

С.А. Подолинский - В.Н. Смирнову*

Сапир Б. «Вперед!» 1873-1877 гг.: Материалы из архива В.Н. Смирнова. Т. II: Документы. С. 438-448.
Май 1875 г.
Hall bei Steyer, Ober Oesterreich, 17

Сегодня получил Ваше письмо и сегодня же начал писать ответ на Ваши вопросы, потому что на все почти мне отвечать очень легко. Многие из Ваших вопросов, именно теоретические, мне кажутся излишними, и я думаю, что уже в первом письме и в слове «Украинская социально-демократическая партия» заключается ответ на них.
1. У.С.Д.П., как и великорусская, не представляет собою вполне и стройно организованного целого и потому, конечно, не может быть предварительной программы, как ее, например, составляет немецкая или другая западноевропейская. Тем не менее по разным случаям, например, при соглашениях с радикалами (так у нас называют вас и вообще общерусских социал-демократов и так я буду выражаться для краткости) или при борьбе с либералами, многим приходилось выходить с программой не личной, но от кружка, партии или вообще как того требовали обстоятельства. В этих случаях украинцы нередко делали то, чего радикалы обыкновенно не делают, именно выставляли даже практические решения основных вопросов своего идеального строя, по крайности ближайшего. При этом экономические вопросы формулировались в смысле решений Брюссельского и Базельского конгрессов 1868-1869 гг., конечно, с полным прекращением капиталистического способа производства, продажи труда и т.п. элементов современного хозяйства, вкравшихся в 1874 г. в записку de Раеrе (Общественная служба в будущем обществе, издание «Вперед», Лондон, 1875). Конечно, все это формулировалось в приложении к России и специально Украине.
Решение вопросов о переходе земли в руки крестьянских общин, заводов в руки рабочих артелей понятны сами собой и об этом, уж конечно, в среде партии и не говорят больше. В политических вопросах У.С.Д.П. имеет все больше сходства с анархистами Западной Европы, хотя, как дело выяснилось, не с крайними анархистами, как испанцы, а скорее с юрцами или анархической группой бельгийцев. Ближайшим идеалом становится возможно расчлененная федерация с возможно большим общинным самоуправлением. Вопрос о величине федераций теперь, конечно, еще праздный, замечу, однако, что есть крайние сепаратисты, например многие полтавцы, и затем более наклонные к общерусскому радикализму, например правобережцы и черниговцы. Вопросы религиозные решаются, конечно, также как и вами и всякими другими радикалами. Вопросы о положении женщин, о семействе и т.п. также, хотя, конечно, тут национальные особенности уже сильно входят в свои права. Украинская женщина никогда не была в таком рабском положении, как великорусская, и, соответственно этому, эмансипационное движение не так энергично. Украинская женщина, особенно девушка, как в народе, так и в высших слоях, действительно и теперь несравненно в лучшем положении, чем великорусская, и примеры семейной тирании вообще реже. Как я уже Вам писал, конечно есть люди, недостаточно искренне убежденные, и У.С.Д.Р. нуждается еще в порядочной чистке, но тем не менее социально-демократический элемент преобладает настолько, что вообще, даже теоретически, отрицается существование какой-либо другой партии украинофилов, кроме с.-д., если не считать нескольких жалких остатков казакофильства, которое вымирает. Украинцы народ мужицкий по преимуществу; нет народа на свете, где был бы такой малый процент высших сословий, и поэтому всякое украинское движение в исходной точке своей не имеет никакого смысла, если оно не чисто мужицкое. Украинофилов всегда звали хлопоманами, и они справедливо гордятся этим именем, которое они заслужили, еще будучи националистами довольно узкими. Теперь, когда они отчасти перешли, а отчасти еще переходят на международную с.-д. почву, они еще с большим правом будут носить это имя, которое ясно показывает, что, в сущности, они никогда не были национальной партией в обыкновенном смысле этого слова. Да, и действительно, кто в России первый указал путь «в народ», как не хлопоманы. В 1860-1863 г. хлопоманы ходили в народ так же, с теми же целями и действовали теми же способами, как теперь радикалы. Тогда они попадались и пострадали соответственно в том же почти размере. Да и теперь, просмотрите списки и увидите, как число украинцев несоответственно велико между ходившими в народ. Вы скажите теперь, что это не украинофилы, а радикалы, но я Вам отвечу на это, что многие из них то и другое вместе (Волховский, например) уже теперь, что многие из них не украинофилы только случайно, например воспитывались не на Украине, плохо знают язык, попали сначала в великорусские кружки и т.п. и, наконец, самое главное, что они неминуемо станут украинофилами, сколь скоро вернуться на Украину и увидят теперешнее направление украинофильства. Но этого мало. Радикалы в прошлом году пошли в народ и останутся ли, не знаю. Украинофилы, хотя в небольшом числе, понятно, остались с 60-х годов. Я знаю нескольких и знаю, что их деятельность была настолько социально-революционного характера, насколько это было вообще возможно в такое мертвое время, как конец 60-х и начало 70-х годов. Наконец, теперь среди украинофилов вопрос никогда не ставился иначе, как на почву чисто народного движения и для деятельности интеллигенции в народе. Здесь, понятно, опять выступают на сцену национальные отличительные черты. Мы не любим и считаем малополезной деятельность бродячую «по дороге», как выражаются иные радикалы. Наш идеал расселиться по всей Украине. Притом мы имеем огромный перевес мужицкого населения, наши стремления понятно направлены преимущественно на оседлый элемент. Заметьте при этом, что переход для нас и не труден и не очень страшен. Правда, в крестьянские общества приписываться теперь официально нельзя (прежде украинофилы поступали таким образом), но составить себе положение крестьянина-хуторянина вовсе не трудно и даже для большинства из нас, которые дети мелких, часто очень мелких, помещиков, не представляет ничего особенного бросающегося в глаза. Некоторые из прежних женились на крестьянках и теперь также иные думают поступить. Как видите, по качеству такой переход в народ будет повыше двух-трех месячной прогулки по берегам Волги, или даже работы временной на фабрике. Вы спросите, конечно, что эти украинофилы будут говорить мужикам. Конечно, будут говорить и теперь говорят различное и различно, но сведется к следующему. Земля ваша, заводы и пр. также; средство - захват путем народной революции. Так думают украинофилы и время покажет, правы ли они. Конечно, деятельность в городах не исключается деятельностью в селах. На этот счет уже и теперь кое-что делается, а когда явится украинское рабочее движение, а оно зарождается уже, то будет еще больше делаться. Вот Вам факт, показывающий как у нас стали относится к физическому труду даже средние сословия: в киевской ремесленной школе (отчасти украинофильской) большая половина учеников - дети чиновников, попов и т.п. Через 3-4 года многие из них неминуемо станут в ряды социальной демократии и таким образом завершат то рабочее движение в Киеве, начало которому дали воскресные школы, введенные украинофилами в б0-х годах, результатами которых воспользовались радикалы в начале 70-х.
Замечательно, что многие из этих людей остались верны до сих пор, между тем как из радикалствующих пришельцев многие (напр., знаменитый Гаврила, о котором Вы слыхали от маленького Кулябки и др.) обратились в ренегатов.
При первой возможности мы заведем за границей рабочую, т.е. народную газету и тогда, конечно, дела пойдут гораздо лучше. То же, конечно, относится и к изданию народных книг. Вот Вам ответ на Ваш первый вопрос.
2. Отношения украинцев и радикалов, прежде натянутые, теперь с каждым днем становятся лучше. Украинофилы часто сходятся с различными фракциями радикалов, которых (фракций) на Украине, хотя радикалы и очень немногочисленны, есть несколько, т.е. анархисты, впередисты и пр. Правда, полного слияния, за которое украинофилы пили на поминках Шевченко, еще нет, но взаимная помощь, особенно со стороны украинофилов, очень обыкновенная. Интересно, что разные фракции радикалов в затруднительных случаях, например, для укрывательства, за деньги, также при распространении книг, часто охотнее обращаются к украинофилам, чем одна фракция к другой. Распространение ваших изданий, к сожалению, в крайне малом количестве в последнее время, было таким в наших руках, так что радикалы получили их также большею частью через нас. Вообще, если отношения между украинофилами и радикалами великороссами бывают или, лучше сказать, бывали очень натянутые, то почти единственная причина была непризнание со стороны великороссов украинского народа за особый народ, непризнание иногда прямо выражавшееся, иногда же косвенно, напр. хождением в малороссийский народ без знания его языка. Подобное отношение к делу, согласитесь, нелепо и я уверен, что, как бы Вы по вопросам международного социализма не сходились, напр. с Вроблевским, если бы вы стали отрицать самостоятельность польского народа и стали ходить вести пропаганду по Польше на непонятном для поляков языке, то Вашей дружбе с Вроблевским пришел бы скорый конец. Теперь лучшие из радикалов-великороссов согласны с этим вполне и, желая действовать на Украине, изучают ее язык, нравы и пр. и в таких случаях пользуются при своей деятельности полным сочувствием украинофилов. Есть еще одна причина расхождения, более технического характера - это, с одной стороны, неосторожность радикалов, их болтливость, страсть к переписке и т.п., с другой - может быть излишняя (скорее впрочем теоретическая, чем практическая) осторожность украинофилов и проистекающая отсюда, по крайности кажущаяся, меньшая энергичность деятельности. Затем остается еще способ многих радикалов держать себя на допросах, т.е. говорить очень многое. Это последнее, конечно, относится далеко не ко всем и даже не к большинству. Из немногих, попавшихся теперь одновременно с радикалами, украинофилов, насколько я знаю, никто ничего не разболтал. О том, что среди украинофилов действительно болтовни меньше, свидетельствует тот факт, что скрывавшиеся, о чем знали подчас десятки украинофилов, могли в одном и том же месте оставаться целые недели и даже месяцы, хотя, как оказалось впоследствии, полиция далеко не смотрела на это сквозь пальцы и некоторым из скрывшихся придавали немалое значение. Едва ли наши кружки радикалов могут представить подобные примеры.
Ко «Вперед» украинофилы относятся лучше, чем, я уверен, большинство радикалов-великороссов. Оно и понятно. Для нас «Вперед» есть прекрасное издание, основанное на принципах международного социализма, которые нам дороги, притом написанное на понятном для всех нас языке и за всем тем дающее нам сведения и о нашем крае. Какого-либо соперничества с «Вперед», как оно практически существует у разных великорусских кружков, у нас быть не может, как, напр., оно не может быть между Volksstaat'ом и, положим. Хорватским R.Pr. Другое дело у великоросских радикалов. Там идут споры о том, есть ли «Вперед» орган их партии или, может быть, даже журнал вредный, некоторые статьи которого следовало бы сжечь рукою палача и т.п. Подобные нелепости не могут придти нам в голову, как не может придти в голову жечь Volksstaat и т.п. Мы признаем, что «Вперед» украинской интеллигенции кроме пользы ничего не приносит, и я не слыхал никогда в сфере украинофилов другого мнения. Это даже настолько, что когда у нас ведутся разговоры об основании революционного органа за границей, то многие выражаются «наш Вперед» или «как Вперед», если речь идет об органе для интеллигенции. Вот Вам отношение к «Вперед». Почему мы ему деятельно не помогаем, то, конечно, главная причина та же, почему мы не помогаем деятельно, напр., Volksstaat'y, хотя впрочем не вполне, потому что небольшая помощь все-таки оказывается, как корреспонденциями, так и другими способами. Относительно народных изданий еще больше. Несмотря на некоторую неудобопонятность для украинского народа изданий, как «Хитрая механика», «Сказка о четырех братьях» и пр., украинофилы распространяют их самым ревностным способом. К сожалению, мы их мало получаем, но сколько бы не получали, напр., этих названных книг, то они расхватывались почти мгновенно и, признаюсь, меня удивляет, каким образом полиция накрывала, напр., «Четырех братьев» [«Сказку о четырех братьях»] в складах, где они лежали подолгу: подобные факты у нас невозможны; даже такая довольно специальная вещь, как «Самарский голод» [«По поводу самарского голода»], разошлась у меня экземплярах в 30-40 в Киеве довольно скоро. Всего менее охотно брали «Пугачевщину» [«В память столетия пугачевщины»], несмотря на то что книжка маленькая, когда я спрашивал почему? мне обыкновенно отвечали: «Это декламация». Во «Вперед» у нас особенно любят «Летопись рабочего движения». «Что делается на родине» производит меньше эффекта, потому что украинская молодежь большей частью выросла, стоя ближе к народу, чем радикалы, и потому ей там в сущности нет ничего нового. Отрывки из «Революционеров привилегированной среды» [статья В.Н. Смирнова во «Вперед», т. II] читалась на собрании в столовой как аргумент против так называемого у нас «Юридического кружка», приверженцев laisser faire, laisser passer. Чтение на собрании в 150-200 человек, конечно, вызвало бурю, которая впоследствии даже довела до личных оскорблений, мордобития и т.п. В конце концов на одном собрании подавляющим большинством, вроде 130 против 15, была выражена солидарность с читавшим отрывки.
Я вообще не хожу на студенческие собрания, но на это случайно пошел и даже председательствовал. Меня удивил за последние два года прогресс в свободе или, лучше сказать, смелости слова. Примите во внимание, что такие разговоры теперь в России ведутся не в среде своей партии, но против врагов, при известных шпионах. Действительно, жандармы прекрасно знают обо всем, что делается на подобных собраниях, как я убедился по этому случаю. Через несколько дней меня по другому делу призвали в жандармское управление и при этом помощник начальника жандармов прелюбезно рассуждал со мною о «собрании», на котором Вы, кажется, были председателем. Читавшему отрывки (Шульгину, племяннику редактора «Киевлянина», представьте себе) было сказано, что если он будет еще хоть на одном собрании, то будет арестован. Taк как он решительно отказался не ходить на собрания, то студенты вынуждены были на некоторое время отложить большие собрания. Это я сообщаю только так, между прочим, как знамение времени.
Ваш вопрос об отношении к великорусским рабочим, живущим на Украине, я не совсем понимаю. Не думаете ли Вы, что украинофилы смотрят на великорусских рабочих враждебно, как на представителей эксплуатирующей нации, вроде того как Энгельс пишет в «Volksstaate». Это было бы так нелепо, что об этом и говорить не стоит. Что касается до усилий своих, то, действительно, украинофилы направляют их охотнее (но и только) на украинцев, во-первых, потому, что они оседлый элемент и, во-вторых, что на них, кроме украинофилов, никто толком действовать не может, между тем как для великорусских рабочих, обратно полезнее радикалы великороссы.
3. Отношения украинских социалистов к западноевропейским, поскольку они существуют, те же, что и радикалов, но, конечно, прямых отношений никаких особенных нет (теперь впрочем заводятся), так же, как и у радикалов. Вопрос о национальности украинофилами решается так же, как и западными социалистами, т.е. национальность представляет собой очень удобную группировку для экономического самоуправления теперь и, вероятно, будет представлять до тех пор, пока будут различия в языке и пр. национальные особенности (см. записку de Paere).
Этим, конечно, ничуть не уменьшается значение всемирной федерации во всех тех сторонах общественной жизни, которые захватывают общечеловеческие интересы. На Ваш вопрос об отношениях к «Правде» также косвенно заключается ответ в моем первом письме, когда я говорил об основании нового органа. Разве «Правда» есть орган какой-либо социал-демократической партии? Она уже два года не печатает статей из Киева и из Вены от «Сiч», так что о «Правде» говорить не стоит. Она представляет собою бельмо, которым нас можно колотить, но человек, ближе знакомый с внутренними делами украинских и галичанских кружков, никогда этого делать не станет. «Правда» - это грех одного львовского и одного полтавского кружка, а отдуваться за нее приходится всем украинофилам.
4. Вопрос о «Киевском Телеграфе» немного сложнее. Конечно, он также не орган партии, потому что органом революционной партии не может быть цензурный журнал. Но если уже на то пошло, то укажите мне цензурный журнал в России за последние годы, который бы сказал то, что сказал «Киевский Телеграф». Возьмите следующие статьи. Передовая о евреях в одном из первых номеров. Фельетон о квартирах, где прямо после картины, каких нет во «Вперед», говорится, что все, что ни делалось, теперь ни к чему не поведет без радикального экономического переворота. Вы отделывали Леонарда, прочтите же как его отделал «Киевский Телеграф». Прочтите статью о рабочих на сахарных заводах и обратите внимание на слова, предшествующие заключению. Прочтите корреспонденции «На земляных работах». В статье «Акционерные компании», насколько мне приходилось читать цензурную публицистическую литературу, в первый раз прямо поставлен вопрос о железном законе заработной платы и о том, что ассоциации имеют значение воспитательное лишь как средство, чтобы довести рабочих до полного осуществления идеальной формы, т.е. полного устранения капитала, а что более человеческие условия работы теперь важны, чтобы доставить рабочему досуг для предварительных занятий для переворота. Примите во внимание, что цензор получил нахлобучку уже после первого номера, после 2-3 недель - три специальные предписания из Питера, что на «Киевский Телеграф» за три месяца написано больше доносов, чем на «Вперед» за три года, что быть сотрудником в «Киевском Телеграфе», настолько же преступление, как и во «Вперед» (о том, что Ал. Кулябко-Корецкий сотрудник «Вперед», прекрасно знают жандармы и обо мне также, но за это теперь уже почти не преследуют). Примите во внимание, что цензор (хотя и подкупленный) не пропускает подчас и перепечаток из чужих газет, что из-за нескольких толковых слов приходится, чтобы их замазать, писать целые страницы ерунды и потом толкуйте. При этом «Киевский Телеграф» не принадлежит партии. Гогоцкая мне не только не близкая, но враждебная, а муж ее почти шпион. Партия сделала ошибку, обнародовав много имен сотрудников; вышло будто бы ее газета, а между тем оно совсем не так. Да и партия даже не может иметь газеты, в ней нет ни одного лица достаточно благонадежного, чтобы ему разрешили издавать газету. Нечего и говорить, что партия не тратит ни копейки на газету. Неоднократно многие из нас поднимали вопрос о том, чтобы бросить газету, так как вообще было наивно соваться в такое дело и не стоит пачкаться. Если не бросают, то главным образом потому, что «Киевский Телеграф» каждый день, можно сказать, накануне запрещения (административного), и мы находим, что выгоднее, чтобы он был запрещен, несмотря на всю его умеренность, чем самим бросить. Затем в «Телеграфе», особенно сначала, был очень плохой контроль со стороны партии и потому могли попадать вещи совсем неподходящие. Чтобы удовлетворить Вашему любопытству, скажу, что мною написана только передовая статья об акционерных компаниях и фельетоны о прудах и о русском и польском населении Галиции. Напечатано ли что-либо после моего отъезда, не знаю.
Я должен сказать, что вообще нахожу Вашу систему во «Вперед» повально ругать нашу прессу не гуманной. Доказывать, что прессы порядочной теперь не может быть и что лучше вовсе не издавать газет и журналов, чем издавать такие, как теперь, это другое дело, и я бы с этим вполне согласился, но Вы этого прямо не делаете, но ругать повально не гуманно, потому что, поверьте, что, например, «Неделя» и «Киевский Телеграф» могли бы и желали радикальничать ничуть не меньше, чем «Вперед», и при большем количестве литературных сил могли бы выполнять это с приличным успехом, но, поверьте, что это совсем не трудно и ни к чему не обязывает, доказательство, напр., брюссельская «Liberte», которая дорадикальничалась до того, что там не стоит вовсе писать, а редакторы по-прежнему спокойно адвокатствуют, но дело в том, что «Киевскому Телеграфу» или «Неделе» просто нельзя сильно радикальничать (кстати, «Неделя» держится почти одним украинофильством). Примите во внимание, потому что иначе Ваше отношение выходит совсем детское.
5. Когда возникла У.С.Д.П. сказать трудно, так как она есть непосредственное продолжение хлопомании. Насколько она сильна - также. Думаю, что средним числом она, сравнительно с населением, немного сильнее партии великорусских радикалов, но, во всяком случае, очень немногим. Представляет ли она собою выражение потребности украинской молодежи? - может спрашивать только московский кацап, потому что никакому человеку другой национальности не может, насколько я знаю, прийти в голову подобный вопрос. Спросите об этом Вроблев-ского, Маркса, Лиссагорэ, Николича и пр. Пропаганда идет теперь успешнее, чем прежде, как и вообще вся социалистическая пропаганда; соответственно этому - и организация, могущая служить довольно хорошим примером анархической организации. Конечно, все это весьма и весьма относительно.
6. Я считаю, что нужно быть узким националистом, чтобы не признать за каждой национальностью права и неизбежности известной литературной и культурной работы. Под этим я понимаю язык народный, этнографию страны, нравы и обычаи, а также существенно необходимые учебники. Без этих вещей, т.е. без словаря, учебников и этнографического знания народа и т.п. вещей, невозможно не только издание революционных книг и журналов, но даже сколько-нибудь толковая устная пропаганда. Под украинской интеллигенцией надо понимать лиц, которые умеют и хотят исполнять подобные работы. К несчастью или нет, к счастью для украинского народа, многие из этих лиц в то же время члены У.С.Д.П.
7. На Ваш последний вопрос ответ почти тот же, что и на 6-й. Именно те работы, которые для вас, великороссов, исполняются или уже исполнились разными учреждениями или более или менее либеральными лицами, опять-таки, напр., словарь, географическо-этнографические исследования и пр., и которыми Вы можете пользоваться готовыми для своей революционной деятельности, как устной, так и литературной, мы, к сожалению, должны хоть кое-как сами себе подготовить. Нам не на кого положиться. Украинофилов-либералов, ученых и т.п. нет или почти нет. Как я Вам говорил, они или действительно или некоторые по-видимому, пока (вероятно, до конституции, если таковая будет) признают себя все социал-демократами и, конечно, таким образом часть этой культурно-литературной работы падает и на украинофилов-социалистов. Так как впрочем значительная часть этой работы совершает ся в непосредственном соприкосновении с народом, напр., перепись или исследования Географического общества, то они служат подготовлением и для чисто революционной деятельности и далеко не пропадает даром. Вообще насчет надежности культурно-литературной работы и на циональных форм не советую полагаться Вам на ваши собственные московские воззрения, ибо они заведомо там ошибочны, а обратиться к социалистическим представителям всевозможных национальностей. Под вашими формами я понимал такие вещи, как великорусский язык примеры из жизни великороссов, аргументация в пропаганде, основанная на великорусских нравах и т.п. вещи, которые, согласитесь, для пропаганды на Украине неуместны.
Вот, надеюсь, точный и достаточно подробный ответ на все Ваши вопросы. Мне хотелось бы написать еще кое о чем, но это не очень к спеху, а это письмо вышло и без того безобразно длинно.
Отвечайте по возможности не слишком скоро.
Ваш С.П.
Я не слыхал, что Переяславцева В.М. умерла; если это - правда, то напишите мне, если можете, подробнее о последнем времени ее жизни и ее смерти.
Кланяйтесь П.Л. Лаврову и Р.Х. Идельсон.

P.S. Прошу Вас вообще никогда не печатать про украинофилов, потому что это значило бы прямо указать на личности, которые открыто себя признают украинофилами.


От константин
К константин (07.03.2003 02:46:11)
Дата 07.03.2003 02:48:48

Часть 1. Революционная работа , 70-е гг



Воспоминания С. Подолинского*

(* Хранятся в архиве В.Н. Смирнова в Международном институте социальной истории в Амстердаме. Датируются приблизительно 1880 г. По книге В. С Ченсноков Сергей Андреевич Подолинский М. Наука 2001)

Петербургский съезд в генваре 1871 г. имел две цели, из которых первая, устройство общей организации для распространения книг была достигнута; вторая же, основание активного революционного товарищества, не могла осуществиться под влиянием возникших несогласий, отчасти вследствие общего недоверия провинциалов к петербуржцам, но главным образом через бестактность последних, явившихся на съезд в слишком большом числе (7 человек) и с наперед приготовленной программой.
Тем не менее провинциалы не хотели уехать, не устроивши более тесных связей с Петербургом. Связи эти у киевлян уже и тогда существовали (Гинзбург, Идельсон, Варзар, Зубок и др.), но кроме того киевляне (Армашевский, Чернышев, Подолинский) и одессит (Южаков) познакомились с артиллерийским офицером (Лобовым) и основали между собой небольшое общество для взаимных справок и рекомендаций.
В Киеве в течение 1871 и 1872 гг. отношения между учащейся молодежью и рабочими стали более частыми и правильными. В этом городе еще с 1862 г. существует сильная и очень популярная традиция воскресных школ. Говорят, что тогда до двухсот студентов работало в этих школах и влияние их до сих пор заметно на мещанском населении Подола, более постоянном, чем рабочее население остальных частей Киева. Традиция эта существовала и между студентами, и потому - при первом почти предложении возобновить эти школы тайно - явилось не менее 40 охотников давать уроки. Занятия обыкновенно начинались с преподавания грамоты в великорусских пришлых артелях, состоявших почти исключительно из совсем неграмотных людей, затем переходили к арифметике, общим началам космографии и скоро принимались за чтение народных книжек тогда еще цензурных, вроде «Дедушка Егор», учебных брошюр Александра Иванова (Стронина) и пр. Среди местного населения, более или менее грамотного, преподавание шло дальше, так напр., подольским мещанам и работникам читались популярные лекции химии, политической экономии, истории, о рабочем движении и пр. Занятия шли с великоруссами на литературном русском языке, а с киевлянами на украинском преимущественно. В обоих случаях впрочем почти все преподаватели были украинцами. С местными киевскими жителями работали наибольше: (Ив.Фед. Рашевский), Волков, (Михалевич), (Иващенко), (Савченко), последний сам подольский житель и мещанин, и др. - все украинцы и украинофилы. Им удалось составить кружок из подольских мещан, вполне революционного характера, который отчасти уцелел и до сих пор. В кружке этом между рабочими главную роль играли один столяр и один рыболов (назвать их даже начальными буквами считаю невозможным, потому что люди эти вероятно до сих пор под надзором), оба люди энергичные, но любившие выпить и дикие. Один из них (столяр) в пьяном виде хотел убить топором жену, мешавшую ему рубить иконы, и (Рашевского), хотевшего ее защитить. Жена было подала донос, но потом раскаялась и дело затушили, но пропаганде оно сильно повредило.
В обучении и пропаганде в великорусских артелях главную роль играли: Семяновский (украинец), Каблиц (наполовину поляк и швед) и целая группа молодых украинцев: (Черепахин), (Шертовицкий), (Кольчевский), (Винниченко) и др., которые вскоре, особенно после отъезда Семяновского, оставили Каблица и соединились впоследствии со старою украинофильскою громадою под именем молодой громады, или коша, числе членов которой в 1874 г. доходило до 80 человек.
Рядом с этими группами среди киевского студенчества существовали еще в 1871-1872 гг. две другие, более или менее организованные, компании, из которых одну можно назвать земцами, или легальными народниками, а другая была известна под именем американцев.
Первая компания состояла преимущественно из харьковцев и полтавцев, т.е. из украинцев. Многие из них, несмотря на свою умеренность, были искренними и убежденными революционерами, напр. три брата (Линтваревы), из которых меньшой, умерший в прошлом году, своим умом и образованием, но особенно своим высоким нравственным характером, имел самое благотворное влияние на товарищей сначала в Киеве, а после и в Петербурге, когда он туда переехал. Были в этом кружке, в начале его существования, люди, по-видимому, более радикальных взглядов, которые едва не поехали волонтерами на помощь Парижской коммуне, но которые очень скоро отстали от движения. напр. Лансере, ставший директором Банка в Полтаве, Кромиски, пишущий в реакционных газетах и др. После распадения кружка, уцелевшие из него члены присоединились большей частью к украинофилам.
Кружок американцев, поводом к основанию которого послужило путешествие в Америку одного из Добогорио (Дебагорий)-Мокриевичей и рассказы его о жизни перфекционистов, сложился из весьма разнообразных элементов, большей частью из людей, не имевших прочных связей с местным населением. Он не принимал участия в сказанный период (1871-1872 гг.) в деятельности среди народа, а если и принимал, как на хуторе Речицкого под Конотопом, то крайне неудачно. Вообще компания эта не пользовалась доверием и сочувствием большей части товарищей в Киеве и на них смотрели в то время не как на революционеров, а скорее как на авантюристов, желающих собрать деньги и поехать в Америку. Главными лицами этого кружка в то время были: Вл. Мокриевич, Ходько, Судзиловский, (Глико), Габель.
Пропаганда среди рабочих и ремесленников, как и следовало ожидать, подвигалась очень медленно в этот период, когда революционные идеи еще с трудом проникали в среду даже студентов, а среди рабочих едва только зарождались и когда революционная пресса, особенно народная, можно сказать уже не существовала. Более нетерпеливые из революционеров стали сомневаться даже в возможности и полезности устной и литературной пропаганды среди народа, и появились люди, говорившие, что следует давать примеры пропаганды делом, т.е. возбуждая волнения среди студентов, производя уличные манифестации, пытаясь строить баррикады и пр. Такие мнения проводились особенно Каблицом и Мезенцевым, бывшим прежде землемером, затем распорядителем Киевского потребительского общества и сошедшим потом внезапно с революционной сцены. Успеха они не имели, над ними смеялись, прозвали «поперечниками» за слишком частое употребление в разговоре слова баррикада. Семяновский, приставший к кружку «Вперед» и сторонник устной и письменной пропаганды в народе разошелся с Каблицем и уехал в Петербург. (Каблиц) и К° организовали общество для попытки покушения на царя, но дело было устроено крайне плохо. Они нашли молодого человека (имени назвать не могу и не знаю, что из него вышло), решившегося на самоубийство под влиянием несчастной любви и других нравственно подавляющих обстоятельств, подговорили его не отдавать даром жизни, снабжали деньгами, поили и все время не замечали, что это человек бесхарактерный, который действительно, когда начали требовать исполнения обещанного, отказался и даже начал болтать. Впрочем дело не имело дальнейших последствий. Эти и подобные факты подорвали популярность Каблица в Киеве и деятельность его там скоро прекратилась.
В 1872 г., как известно, основан был в Цюрихе Лавровым журнал «Вперед» и вскоре стали печататься за границей популярные народные брошюры. То и другое имело значительное обратное влияние на Россию в смысле усиления возникшего уже движения в народ. Киевские кружки молодежи, занимавшиеся пропагандой в народе, усилились (Эме), Аксельрод, Гуревич, братья (Левентали), Колодкевич, Брешковская.
Редакция «Вперед», особенно в первые два года существования журнала (1873-1874), была в близких сношениях с южными кружками, что объясняется как историей основания «Вперед», так и составом его сотрудников в первые годы.
Зимою в начале 1872 г. к Лаврову, жившему тогда в Париже, приехали (Криль) с женой (сестрой Ткачева, с тех пор умершей) и (Байдаковский) с предложением издавать русский революционный журнал за границей и с просьбой написать программу. Они со своей стороны обещали доставить средства для издания журнала. Программа была написана, но средства не были доставлены. Осенью 1872 г. он [Лавров] приехал в Цюрих, сошелся с несколькими сотрудниками: Смирновым, Гинзбургом, братьями Кулябко-Корецкими, Подолинским и еще некоторыми южанами. В течение двух лет сотрудниками «Вперед» были только эти лица и журнал издавался на их или на Лаврова собственные средства. В этот период петербуржцы не оказывали «Вперед» ни литературной, ни денежной помощи. Она началась гораздо позже и то только после продолжительных переговоров и переписок. Таким образом, в первое время сотрудники «Вперед», кроме Лаврова и Смирнова, были все родом с Украины и наибольшая часть корреспонденции также приходится на южную Россию. Вообще «Вперед» на юге, особенно в Одессе и в Киеве, был встречен гораздо радушнее, чем в Петербурге. Киевские и особенно одесские работники оказались достаточно развитыми, чтобы понимать серьезные статьи, между тем как из Петербурга постоянно доходили жалобы на темноту и сухость «Вперед».
В Киеве и Одессе пропаганда в народе стояла на первом плане. В Одессе она велась преимущественно под влиянием Волховского, но не им непосредственно, так как он, служа в Думе и находясь в то же время под надзором полиции, не мог удобно и часто посещать рабочие собрания. Пропаганда всего деятельнее велась между железнодорожными рабочими (Желтоновским), (Франжоли) и др. В это время бывшая компания (Южаков, Афанасьев, Кравацкий, Завадский, Кирхнер) уже начали отставать от более крайних форм движения. Обе эти группы в Одессе к концу 1873 г. разошлись уже настолько, что не имели между собой уже непосредственных отношений. Впрочем между ними не было и прямого разрыва и некоторая связь поддерживалась лицами дружными с членами обоих компаний. К числу таких лиц принадлежал (Желябов). В это время киевляне задумали устроить съезд представителей нескольких южных городов в Киеве, с целью составить общую организацию пропаганды в народе, собирания сведений и средств для «Вперед», распространения заграничных изданий и пр. Для переговоров из Киева в Одессу поехал Подолинский, а после приезда туда с той же целью живший тогда в Одессе (Зотов), бывший основатель Киевского кружка в 1869 г., поехал в Харьков. Съезд состоялся в Киеве в ноябре 1873 г. Делегаты из Харькова не явились, но из Одессы приехал (Желябов) и, кроме того, присутствовали лица из Черниговской губернии, из Крыма и других мест. На съезде между присутствующими несогласий не было и формально очень скоро были приняты решения насчет организации, устройства революционного фонда, распространения изданий. Несмотря на это истинного доверия и единодушия между членами съезда также не было, и это вскоре выразилось в общей вялости его деятельности и особенно в том, что к осуществлению революционного фонда почти не было и приступлено.
Киевская группа была довольно многочисленной, но крайне неоднородной по составу. Многие едва друг друга знали и потому, естественно, относились недоверчиво. Иные из киевлян стали в близкие отношения к так называемой Киевской Коммуне, другие напротив относились к ней критически и, как показали впоследствии показания Ларионова, Гориновича и Польгейма, были совершенно правы. В течение зимы произошло некоторое сближение этой Коммуны с бывшими американцами, которые в это время, весною 1874 г., уже отказались от мысли переселения и принимали участие в движении в народ. (Ив.Ф. Рашевский и Судзиловский) отправились на Волгу и там были скоро арестованы. Брешковская была взята на границе Киевской и Подольской губернии, остальные из вошедших в народ - в различных других местах. Прочим членам Киевского кружка пришлось скрываться или устраниться от дел. Связи различных городов между собой были прерваны, чтения рабочим прекратились, и после паники 1874 г. на некоторое время почти все прежние кружки и организации были расстроены и только постепенно стали снова складываться часто с иными целями и из новых элементов.
Этот период и оказался временем возрождения социалистической украинской партии. Все способы пропаганды, употреблявшиеся в последнее время перед разгромом радикалами, были задолго перед этим известны украинофилам и применялись ими на практике в обширных размерах. В 1861-1863 гг., не менее 150-200 человек из учащейся в Киеве украинской молодежи ходило в народ или по крайности занималось в воскресных и сельских школах обучением грамоте мещан, крестьян и солдат. Польское восстание и вызванное им движение крестьян юго-западных, а отчасти и северо-западных губерний, в пользу русского правительства, парализовало народную деятельность украинской молодежи. Теперь она снова могла возобновиться. За 1873-1875 гг. Киевскою громадою было издано и распространено среди народа несколько десятков тысяч экземпляров легальных книжек на малорусском языке. В 1875 г. появились и заграничные социалистические народные издания по-украински. Первыми из них были (1875): «Паровая машина» и «Розмова про богатство та бiдность» (Подолинский) и «Правда», переделка (Подолинского) на украинский язык русской «Хитрой механики» (Варзара). Затем в 1876 г. «Правдиво слово хлiбороба до cвоjiч земльакiв» (Волховского), так же как и предыдущие книжки, изданные в Вене, но конфискованные австрийским правительством и второе женевское издание «Про богатство та бiдность». В 1877 г. вышли в Женеве «Про те jaк наша земльа стала не наша» (Драгоманова) и «Про хлiборобство» (Подолинского). С тех пор издания социалистические на украинском языке не прекращались как во Львове, так и в Женеве. Во Львове выходил сначала «Друг», потом «Громадскiй Друг», «Дзвiн», «Молот», XIV выпусков «Дрiбноji Бiблiотекi», «Нова Bipa на Украjiнi» и другие брошюры. В Женеве напечатаны V томов «Громады», «Пан Народольубець», «Житья i здоровjа льудей на Украjiнi», «Ремесла и хвабрики» (Подолинского) и разные другие брошюры.
Число всех этих книг, вместе взятых и расп ростр аненных на Украине и Галичине, определить трудно, по всей вероятности оно колеблется между 15-20000 экземпляров, для исключительно социалистических изданий, из которых впрочем большая часть вероятно приходится на Галичину. На Украине книжки эти были распространяемы всего больше в городах Киеве и Одессе и в губерниях Киевской, Херсонской, Черниговской и Полтавской, в распространении их принимали участие не только украинофилы, но и многие общерусские радикалы, убедившись в полезности их украинцам. Правительство не замедлило ответить новыми преследованиями. Донос был подан известным тайным советником Мих. Вл. Юзсфовичем, уже выдавшем русскому правительству в 1847 г. Шевченко, Костомарова и Кулиша вместе со всем основанным ими Кирилле-Мефодиевским обществом, которое, несмотря на свое название, имело программу вполне демократического и отчасти социалистического характера. Теперь же, тотчас после появления первых украинских социалистических изданий, он стал говорить, что книги вроде «Паровой машины» особенно опасны в том отношении, что представляют революцию и социализм в чрезвычайно привлекательном виде, стараясь уговорить, а не запугать, и что наиболее вредны те люди, которые в одном кармане носят Карла Маркса, а в другом батька Тараса Шевченко, подразумевая под этим людей, умеющих соединить учение социализма с традициями и симпатиями, вызываемыми местным украинским национализмом, т.е. стремлением украинского народа, рядом с экономической эмансипацией, достигнуть еще и политической и культурной самостоятельности. Доносы Юзефовича и других подобных личностей имели следствием целый ряд мер со стороны правительства, начиная с удаления по третьему пункту Драгоманова от кафедры, [закрытие] юго-западного отдела Русского географического общества и окончательного запрещения украинской литературы в мае 1876 г.