Рецензия на книгу С.Г. Кара-Мурзы «Демонтаж народа»
Борис Рябухин
Специально для Столетия
17 мая 2007 | 15:10
Г
лавная тема книги "Демонтаж народа" (М.: Алгоритм, 2007) – нынешний кризис России, причина которого – проведенный за последние 20 лет в полном смысле слова демонтаж народа как русского ядра, так и системы межнациональных связей. Демонтаж проводился (и продолжает проводиться) с помощью высоких технологий, созданных на базе новейшего научного знания об этносах, народах и нациях.
Кого же мы подразумеваем под термином народ? Из книги, например, явствует, что по понятиям политической философии Запада, оказывается, в нашей стране даже в середине XIX века народа попросту не существовало, так как не было гражданского общества. В дореволюционной России народ уже как бы обозначился, но в него не включали еще ни государственных чиновников, ни интеллигенцию. И только в СССР народом стали считать практически все население.
Кстати, в диссидентских кругах и тогда под народом подразумевали лишь особое меньшинство (его отличительная черта - русофобия), которое и стало в понимании Запада гражданским обществом. Только причастные к этому меньшинству были демосом (то есть народом), а остальные - быдлом, "совками".
Сегодня стали утверждать, что настоящей властью может быть только такая, которая защищает настоящий народ, то есть собственников.
В книге рассматриваются как механизмы собирания людей в народы, скрепляющие их связи, так и технологии их демонтажа.
Большевики, например, как марксистская партия, имели целью демонтаж старой "феодальной нации" путем свержения монархии и воспитания могильщика буржуазии – пролетариата. Особую роль и в выработке советского проекта и в создании структур советской государственности сыграла русская армия. Исторически именно она стала одной из матриц, на которых вырос советский проект, а затем и советы как тип власти. Исключительно важным этапом сборки народа была Гражданская война, потому что она воспринималась большинством как общее дело, которое сплачивает общество. В Гражданской войне сложился и кадровый костяк будущего советского народа, та управленческая элита, которая действовала в период сталинизма.
В СССР сформировалась новая полиэтническая общность со своей четко выраженной социокультурной спецификой, идеологией, ментальностью, стереотипами поведения, ценностями и критериями духовной жизни.
Но, пишет Кара-Мурза: "По мере того, как, начиная с 60-х годов, назревал кризис советской политической системы, этничность национальных элит усиливалась и политизировалась. Этому способствовало огосударствление этничности в СССР, которое по мере нарастания кризиса все меньше и меньше нейтрализовалось скрепляющими Союз механизмами. Это огосударствление дало национальным элитам готовый "шаблон" для мобилизации политизированной этничности, который и был использован во время перестройки".
Перестройка и реформы 90-х годов рассматриваются Кара-Мурзой как программы демонтажа советского народа, а затем народа нынешней России. Главными кампаниями в этой программе стали информационно-психологическая и экономическая войны.
Разрушению подверглось хозяйство страны. В то время, как в нем сочетаются все элементы культуры — представления о природе и человеке в ней, о собственности и богатстве, о справедливости распределения благ, об организации совместной деятельности, технологические знания и умения.
Тяжелая артиллерия демократов – экономическая война, которая разрушила институциональные матрицы народа. Изменилось отношение к труду. Трудовая доблесть в годы перестройки стала объектом особо интенсивной атаки. Труд представили чисто экономическим процессом купли-продажи рабочей силы. Молодежь стала считать - "любой труд в тягость, можно прожить, и не работая". Как социальная хроническая болезнь, множились беспризорные дети, бездомные нищие. Таким образом, стало ясно, что система хозяйства, созданная в ходе реформы, несовместима с жизнью русского народа и страны.
Автор считает, что сегодня для России особенно актуально разобраться в том, как действует на систему ее этнических связей массированное внедрение в наше хозяйство институтов и обычаев западной рыночной экономики.
Ведь возможен вариант, что хозяйство на бывшей нашей территории действительно станет эффективным, но… без русского народа (как это произошло, например, с индейцами США). Поскольку народное хозяйство России реформаторы ломают так, чтобы, прежде всего, уничтожить его специфическую компоненту, которая воспроизводит не только этнические черты советского народа, но и его ядра, русского народа. В перестройке и реформе сознательно ставилась задача демонтажа советского народа как суверена великой державы и хозяина великого богатства. Эта задача неизбежно переросла в программу уничтожения вообще всех этнических и межэтнических связей народов СССР.
Либеральные социологи, философы и поэты убеждали наших людей согласиться с разрушением государства, идеологии, социальной системы. Но народ, в силу своего менталитета, не смог добровольно признать, что купля-продажа земли есть благо. Особое обострение чувства территории и границы вызывает у него и нынешняя волна глобализации. Люди не согласны с идеологами глобализации, которые представляют человечество как конгломерат индивидов, "человеческую пыль".
И все же демократам удалось поменять место России "на карте человечества". Из самосознания методично удалялось стержневое положение о самобытности русской культуры и культуры других народов СССР. Шел подрыв национального самосознания, внедрялся комплекс вины русского народа. Муссировалась тема его "вырождения". Будто в результате революций, войн и репрессий произошло генетическое вырождение большинства населения СССР до уровня "человек биологический". Разжигался миф о русском антисемитизме, якобы присущем русской культуре. Разрушались связующие силы государства. Нападки на армию, дискредитация патриотизма, легитимизирование преступного мира. Разрушение мира символов: десакрализация Красной площади, красных дней календаря, образа Великой Отечественной войны – всего святого для российского человека. Шельмовалась коллективная историческая память – один из ключевых механизмов соединения людей этническими связями.
Наконец, поменялась резко еще одна важная институциональная матрица, которой этнологи придают особое значение в процессе формирования гражданских наций,— общенациональная печать.
В ходе перестройки и реформы система советской печати была ликвидирована – сразу подавлена ее соединяющая функция.
Демонтажу подвергалось все. Автор говорит о важности мировоззрения, религии – разрушение мировоззренческого ядра приводит к ослаблению системы этнических связей и "рассыпанию" народа, вызывает Смуту. Говорит о национальной истории – искажение ее способствует процессу демонтажа народа. Сегодня в политическом использовании истории силен антироссийский мотив. Так, на Северном Кавказе для делегитимизации советской власти и "российского владычества" одни народы делали акцент на депортации, другие обращались к судьбе Шамиля. По убеждению автора, в создании народов и наций история выполняет свою роль рука об руку с географией. Уже с начала ХХ века (с зарождением геополитики) карты стали интенсивно использоваться для манипуляции национальным сознанием, например, в фашистской пропаганде. Большую роль в судьбе русских и России в целом сыграл за последние два века географический образ России-как-Европы, созданный "западниками". Он заключает в себе сильную идеологическую и политическую концепцию, которая не раз была (и сегодня является) предметом острых общественных конфликтов.
Демонтажу подлежали и другие важные аспекты жизни нашей страны. Например, человеческие отношения. Ведь русских сильно связывает друг с другом ощущение родства, за которым стоит идея православного религиозного братства и тысячелетний опыт крестьянской общины. А сильнейшим объединяющим символом для западных народов стала общая верность идее прогресса. Эта идея оправдала и разрыв традиционных общинных отношений, и вытеснила чувство сострадания. Маркс подчеркивал сходство классовой борьбы с борьбой за существование в животном мире. И упорство идеологов нынешних рыночных реформ в России в стремлении внедрить в общественное сознание главные идеи социал-дарвинизма наносит сильный удар по мировоззрению народов России.
Таким образом, в перестройке и реформе сознательно ставилась задача демонтажа советского народа как суверена великой державы и хозяина великого богатства. Эта задача неизбежно переросла в программу уничтожения всех вообще этнических и межэтнических связей народов СССР.
Выход из кризиса невозможен, считает С.Г. Кара-Мурза, пока не будет проведена "пересборка" народа и не восстановлена вся система связей русских с другими народами России.
Для этого надо освоить современные представления об этносах, народах и нациях, о связях этнической и национальной солидарности, о национализме и технологиях его политического применения. Автор рассматривает варианты новой сборки России на платформе или этнического, или гражданского русского национализма, а также необходимые изменения в политической системе страны
И все же за последние смутные двадцать лет не произошло главного - слома устоев русской культуры, для которых пробным камнем был Запад как "этнизирующий иной". Русские не изменили своей совести. На этом направлении ударов психологической войны оборона нашего народа устояла. И смена верховной власти в 2000 году была важным событием в этом "стоянии".
А потому, автор уверен, что наша страна обязательно возродится.
Сергей Кара-Мурза. Демонтаж народа. — М.:Алгоритм, 2007, 704 с., 4000 экз.
Новая книга одного из признанных "властителей дум" современной России, Сергея Георгиевича Кара-Мурзы, увлекает даже самой постановкой проблемы. Понятие "народа" трактуется автором прежде всего не как самостоятельный феномен, а как проект, базовые характеристики которого, несмотря на все различия между наличествующими цивилизационными подходами, могут быть достаточно строго определены.
Народ для Кара-Мурзы — не нация, не этничность и не "население страны". Это не "естественно-исторический феномен" и, соответственно, от противного, не "постоянный референдум по факту собственного существования". Это именно проект, своего рода "экологическая ниша" человеческого бытия на Земле, которая может быть заполнена разными общностями людей, созданными на разных объединяющих их основаниях, но выполняющими жестко заданные "народные" функции. "В образованном человеке неминуемо должны сочетаться оба представления о его народе — примордиализм и конструктивизм".
Он сочувственно цитирует Э.Кисса: "Так, в 1809 г. некий филолог изобрел наименование "словенцы" и стал творцом словенского национального самосознания. Движение, началу которого он содействовал, привело в конечном счете к тому, что Словения приобрела республиканский статус в рамках Югославии, а затем стала независимым государством. Вместе с тем представителям иных диалектных групп, например сорбам [лужичанам], так и не удалось выработать единого коллективного самосознания, и их политическое и культурное присутствие в Европе никак поэтому не ощущается". В качестве других примеров успешной "сборки народов" или "строительства наций" удачно приводятся реформы Мэйдзи в Японии и "отцов-основателей" времен Войны за независимость в США.
Тенденция отнести главные функции народа как проекта на уровень "коллективного самосознания" у Сергея Кара-Мурзы просматривается достаточно четко. Причем его характеристики достаточно просты. У народа должно быть собственное имя. У народа должен быть собственный язык. И у народа должна быть собственная судьба, собственная история, реальная или вымышленная — не суть важно. Важно, чтобы она так или иначе была сопряжена с судьбой других народов, дружественных или враждебных по отношению к народу-протагонисту, порождающих либо убивающих его.
Собрав, при небольшом интеллектуальном усилии, эти характеристики воедино, мы неожиданно для себя получаем вполне типичный портрет личности. Но личности не обычной — естественной и человеческой, а личности народной — сверхъестественной и сверхчеловеческой. Кроме того, эта сверхъестественная и сверхчеловеческая народная личность по определению является, во-первых, множественной, а во-вторых — сотворенной и потому не бессмертной. "Народы, как люди, — они появляются и исчезают".
Если в этой связи обратиться, например, к евангельской традиции, то ангелический характер этих сверхъестественных и сверхчеловеческих народных существ станет не просто очевидным, но вопиющим. Впрочем, как все мы знаем еще со школьной парты, наука доказала: Бога нет, а потому никаких ангелов нигде нет и быть не может. Хотя иногда — в случае, например, масштабных военных столкновений наподобие Второй мировой войны, — у очень многих людей в этом возникают более чем серьезные сомнения. "На войне атеистов не бывает". Но в таком случае академические исследователи, как правило, предпочитают как можно быстрее найти другую, более удобную для них точку зрения и не рассматривать проблемы под каким-то "невполнеполиткорректным" углом.
Сергей Кара-Мурза, следует отдать ему должное, идет по избранному пути последовательно и практически до конца. По сути, строительство-"будительство" народов и, соответственно обратный процесс их демонтажа, в этой книге предстают пусть достаточно сложными, но вполне "технологичными" занятиями "элит", по степени сложности вполне сопоставимыми, например, с современной генной инженерией или недавно поднятыми на щит "нанотехнологиями" — и примерно с теми же не вполне определенными шансами на конечный успех.
Этот "социальный механицизм", несомненно, имеющий отношение к "нациестроительству" с его внешней стороны, Сергей Кара-Мурза, видимо, сам того не желая, получил в наследство от той самой просветительской (иллюминатской) рационалистской парадигмы, которой он вполне искренне следует. Тем более, что для него "при буквальном переводе слово "народ" эквивалентно слову "нация", производному от латинского слова "рождаться". Такой знак равенства, поставленный между понятиями "нации" и "народа", весьма характерен не только для академического сознания в частности, но и для секулярного, синархического сознания в целом, не понимающего и не желающего понимать, что его базовый принцип эволюции, "восхождения от низшего к высшего" является не самодостаточным феноменом, а взаимосвязанной, обратной и внешней стороной постоянно идущего процесса "нисхождения от высшего к низшему" или, вернее, "притягивания низшего высшим", о чем, впрочем, написаны совсем другие книги. Но уже сама постановка, не говоря уже о предлагаемом автором решении проблемы "народа", как проекта заслуживают глубокого внимания и искренней признательности.