От	Gera
К	All
Дата	10.03.2008 13:03:43
Рубрики	Теоремы, доктрины;

Критика традиционно-современного обществоведения.

---

            По официальной версии, ведущая российская политическая сила, партия Единая Россия, не имеет идеологической платформы. Об этом казусе, в частности, упоминал даже её новый партийный лидер В.В.Путин в своих выступлениях перед думскими выборами 2007. Соответственно, не имеет руководящей идеологии и нынешний правящий режим (что, впрочем, можно оправдать нашей конституционной нормой). Но существует идеология неофициальная – связное обществоведческое учение, преподаваемое членам «путинского комсомола» (молодёжной организации «Наши») и вполне гармонирующее с генеральной линией действующей государственной власти.
            Поскольку общепринятого названия сокровенное знание «Наших» ещё не имеет, для лаконичности дальнейшего изложения будем именовать его «традиционно-современным обществоведением» (сокращённо - ТСО). Автором ТСО является Сергей Георгиевич Кара-Мурза — Один из ведущих современных мыслителей, анализирующий различные типы социального устройства, изучающий советскую и нынешнюю историю при помощи системного анализа, логики и здравого мышления ( http://www.nashi.su/news/18154 ).
            Кроме совместимости с практикой правящего режима, теория С.Г.Кара-Мурзы интересна ещё и тем, что оппонирует обоим популярным обществоведческим течениям – левому, марксистскому и правому, рыночно-либеральному. Плюс, ТСО содержит развёрнутый анализ нашей злободневной реальности - социалистической и текущей постсоветской, включая краткосрочный прогноз для современной России и тезисы антикризисной программы.
            Поскольку аргументация ТСО распределена автором по нескольким объёмным публикациям, представляется полезным сначала дать её краткое изложение (дабы чётче обозначить предмет критики).


            Гипотеза ТСО о возникновении человека разумного.

            Отдельного индивидуума обществоведческая теория С.Г.Кара-Мурзы видит соединением двух начал. Первое начало – биологическое, определяющее человека как млекопитающее животное, представителя вида homo sapien. Оно передается генетически и «хранит» неосознаваемые установки: инстинкт самосохранения, продолжения рода и пр. Второе начало – культурное, отвечающее за социальность, разумность и нравственность. Оно передаётся из поколения в поколение через обучение. В культурном начале «записаны» ценности: идеалы, запреты, ритуалы, традиции, язык.
            Поскольку из потребностей в еде, питье и жилище культурное начало (культура) не выводится, а других рациональных потребностей автор ТСО в земной фауне не наблюдает, то не остаётся ничего другого как объявить культуру уникальной, иррациональной биологической особенностью человека (Аналогичные рациональные потребности есть и у других животных, но поскольку разум у них от этого не появился, значит его корни иррациональны.) Зачатки культуры возникли намного раньше человека разумного и несколько миллионов лет культура являлась мощным фактором эволюции биологической природы человека, формируя нашу телесную организацию. Возникновение новых биологических приспособлений к восприятию и передаче культуры позволяло усложнить последнюю, а усложнение культуры, в свою очередь, повышало требования к способности культуру освоить и передать, тем самым стимулируя прогресс человеческой биологии.
            Дарвин не смог объяснить возникновение и последующую эволюцию уникальных биокультурных особенностей человека необходимостью еды и питья. Поэтому он выдвинул гипотезу о происхождении хомо сапиенса путем полового отбора, основанного на предпочтениях при выборе партнера и интересного тем, что под действием его факторов вид приспосабливается не к окружающей среде, а к самому себе, к своим собственным биологическим особенностям. Например, роскошный хвост павлина не помогает самцу ни в поисках пищи, ни в спасении от хищников. Он возник из-за биологических особенностей самок, которым такой хвост нравится. Приспосабливаясь к самому себе под действием полового отбора, вид может оказаться настолько неприспособленным к окружающей среде, что вымирает. Так, например, произошло с гигантским ирландским лосем, который уже не мог достаточно быстро передвигаться из-за своих огромных рогов, размах которых составил 3,6 метра.
            Согласно ТСО, данная гипотеза Дарвина верна только отчасти – лишь в определении эволюции человека как приспособления «к самому себе», а не к окружающей среде. Действительным же фактором селекции, по мнению С.Г.Кара-Мурзы, выступает способность индивидуума научиться быть как все другие члены социума, в плане способности освоить его культуру, развить ее и передать следующему поколению (а вовсе не дарвиновские предпочтения самки/самца). Именно эта способность двигала эволюцию наших предков в процессе группового отбора. Для освоения самых сложных форм культуры: ритуалов, традиций, языка, сказок и мифов – и возник могучий разум, способный строить атомные электростанции и космические корабли, но явно избыточный для сбора грибов и ягод.
            На начальных ступенях развития человечества большинство его культурных навыков мало влияло на приспособленность людей к окружающей среде и, скорее, относилось к категории развлечений, нежели к добыванию средств существования. Но хомо-сапиенсу, в отличии от ирландских лосей с их гигантскими, неуклюжими рогами, крупно повезло. Оказалось, что случайно возникшие в результате культурно-группового отбора - гипертрофированный мозг и сложная культура - выживанию людей не мешают а, наоборот, позволяют легко и быстро приспосабливаться к новым условиям обитания, заселить всю планету, выйти в космос, и даже побывать на Луне.


            Традиционное общество.

            Возникшая естественным путём, «эволюционная» человеческая культура включает в себя важный элемент - систему общественных отношений, основанную на солидарности и взаимовыручке. В ТСО эта система именуется «традиционным обществом». Множество исследований да и обыденный опыт - показывают, что люди стали людьми именно благодаpя тому, что пpеодолевали эгоизм и пpоявляли альтpуизм, далеко выходящий за pамки кpаткосpочных pациональных pасчетов. А что главные мотивы такого поведения носят иppациональный хаpактеp и связаны с идеалами и движениями души - это мы видим на каждом шагу.
            В основе культуры традиционного общества лежит понятие «народ» - как надличностная общность, обладающая исторической памятью и коллективным сознанием. Отдельный человек, элемент таких - народа и общества, представляет собой «соборную личность», средоточие множества человеческих связей. Он всегда включен в солидарные группы (семьи, деревенской и церковной общины, трудового коллектива, пусть даже шайки воров – действующих по принципу «Один за всех, все за одного»). Соответственно, преобладающие отношения в традиционном обществе – типа служения, выполнения долга, любви, заботы и принуждения. Присутствуют и акты обмена, по большей части, не имеющие характера свободной и эквивалентной купли-продажи (обмена равными стоимостями) - рынок регулирует лишь небольшую часть традиционных общественных отношений. Поэтому, общей, всеобъемлющей метафорой общественной жизни в традиционном обществе является «семья», а не, например, «рынок».

            Современное общество.

            Если традиционное общество является естественным, «культурным» продуктом человеческой эволюции, то его антагонист – общество «современное», есть продукт манипуляции человеческим сознанием посредством мифов, внедряемых в здоровое, традиционное общественное сознание. Эти мифы разрушают традиционную культуру общественных отношений, вместо которой, на основании тех же мифов, искусственно создаётся новая, «современная» общественная культура. Первое такое массированное внедрение произошло в странах Западной Европы, где реформация традиционной религии и научно-рациональный подход, неправомерно применённый к анализу общества (формируемого, как было уже сказано, сугубо иррационально) – сначала породили вышеупомянутые мифы, а потом способствовали их широкому распространению.
            Побудительным мотивом к разрушению традиционных европейских обществ стало наступление капитализма, которому требовался человек, свободно пеpедвигающийся и вступающий в отношения купли-пpодажи на pынке pабочей силы. Община всегда была главным врагом буржуазного общества, поэтому, когда средневековая Европа превращалась в современный Запад, в первую очередь происходило освобождение человека от связывающих его солидарных, общинных человеческих связей.
            Исходным мифом современного общества стало представление о человеке как свободном индивидууме, сформулированное философом XVII века Т.Гоббсом. Последний утвеpждал, что пpиpодное, вpожденное свойство человека - подавлять и экспpопpииpовать дpугого человека, а естественное состояние общества - война всех против всех (bellum omnium contra omnes) . В условиях цивилизации, гражданского общества, эта война вводится в рамки закона и становится конкуренцией.
            Процессом, скрепляющим современное общество, является эквивалентный обмен между индивидами, их контракт купли-продажи, свободный от этических ценностей и выражаемый чисто количественной мерой цены. Каждый человек выступает по отношению к дpугому человеку как собственник. Общество фоpмиpуется чеpез акты обмена, посpедством котоpых каждый ищет максимально возможную выгоду за счет пpиобpетения собственности дpугого за наименьшую цену. Общей, всеобъемлющей метафорой общественной жизни вместо прежней традиционной «семьи» становится современный «рынок».


            Государство в традиционном и современном обществе.

            По логике ТСО, тип государства определяется политическим порядком/режимом, который в свою очередь, складывается в соответствии с двумя основными культурными факторами: с господствующими представлениями о человеке и с теми связями, которые соединяют людей в общество.
            В традиционном обществе человек представляется «соборной личностью», связанной с остальными - семейностью, служением и другими видами нерыночной взаимозависимости. Что порождает т.н. патерналистское государство (от лат. pater - отец), в котором отношения власти и подданных иерархичны и строятся по образу отношений отца и детей. Такая «отцовская» государственная власть всегда сакральна – для подначальных «детей» она обладает неким высшим смыслом, святостью, которая возникает не из сложения голосов граждан-индивидуумов, а из благодати того или иного вида. Источником благодати, как правило, является набор идеалов (идеократия), признаваемых за общепринятые и не подвергаемых проверке через диалог или выборы. Типичный хранитель идеалов - Церковь (в теократическом варианте).
            Современное общество, образуемое свободными, конкурирующими индивидуумами, связанными рыночными отношениями, создаёт принципиально иное государство, которое уже не обладает святостью и благодатью, а обретает легитимность на каждый новый срок «снизу», через избирательную урну - путем сложения голосов людей-атомов (общественным договором). Современное государство - не «отец», а его гражданская масса – не «семья», оно является рационально построенной в интересах граждан машиной. Внутреннее единство общества, столь характерное для общества традиционного, в современном обществе отрицается принципиально, как утрата свободы, как тоталитаризм.
            Главная и основная цель, ради которой люди объединяются в современные государства и подчиняются правительствам - сохранение их собственности. Поэтому современное государство - всегда классовое, в котором представителями высшей силы оказываются богатые, и сила эта направлена против бедных (исполняя функцию полицейского на рынке).


            Поражение советского традиционного общества.

            По логике ТСО, между традиционным и современным – обществами существует неразрешимый конфликт. Он возникает из столкновения пpинципиально различных, несовместимых механизмов принуждения, применяемых в этих обществах. Идеократическое государство побуждает членов традиционного общества к поведению, не выходящему за рамки установленных норм, действуя открытым принуждением и внушением. Патерналистской власти нечего скрывать от своего народа - и отцы церкви, и «отцы коммунизма» считали, что то поведение, к которому они громогласно призывали народ, служит для его небесного спасения и земного благоденствия, соответственно. Поэтому перед ними просто не могло стоять задачи внушить ложные цели и желания, скрывая саму акцию духовного воздействия.
            Современное же общество опирается на новый тип господства – на манипуляцию сознанием, реализуемую путем скрытого духовного воздействия на своих граждан через программирование их поведения. Необходимость тайного манипулирования вытекает из сути классовой власти толстосумов, целью которой уже является не спасение народных душ и всеобщее благоденствие, а собственное благосостояние и сила высшего слоя.
            Россия, как в облике монархической империи, так и в облике СССР, является классическим примером традиционного общества. Царская Россия управлялась идеократическим государством со значительной теократической компонентой - в легитимации власти царя ключевую роль играла православная церковь. Советская власть стала уже чистой идеократией, без религиозной компоненты. Набор советских идеалов, в котором заключалась благодать, придающая власти большевиков легитимность, выражался на языке «мечты пролетариата» о правде и справедливости. Хранителем и толкователем этой благодати выступала КПСС. Будучи единственной партией у власти, КПСС, по сути, была особым «постоянно действующим» собором, представляющим все социальные группы и сословия, все национальности и все территориальные единицы. Внутри этого собора и происходили согласования интересов, нахождение компромиссов и разрушение или подавление конфликтов - координация всех частей государственной системы.
            Капиталистический, европейский Запад составляли современные общества, поэтому его острая трёхвековая конфронтация - сначала с Российской Империей а потом и с СССР - была абсолютно закономерна и неизбежна. Логично, что в борьбе с российской традицией Запад использовал испытанное оружие – манипуляцию сознанием. Различными путями, начиная со времён Чаадаева и Герцена, в сознание россиян внедрялись «современные» мифы, включая марксизм, что и стало основной причиной цепи кризисов, завершившейся распадом советского общества.


            События новейшей истории в трактовке ТСО.

            Действующая в ТСО логическая схема, отвечающая за формирование общественных процессов и конфигураций, представляет собой сочетание четырёх системных факторов: двух общественных компонент - традиционной и современной, процесса манипуляции сознанием и мобилизационного фактора. Работает эта схема достаточно просто: все масштабные исторические события объясняются перипетиями борьбы сторонников традиционности с соотечественниками, заражёнными современным мировоззрением через манипуляцию их сознанием. На остроту этой борьбы влияет переменный мобилизационный фактор, являющийся результатом аналогичной борьбы традиционности с современностью, только на международном уровне – между соответствующими странами.
            Будучи применённая к новейшей российской истории, такая схема генерирует последовательность этапных событий. Первое - кризис Российской империи, ставший результатом вторжения в традиционно-общинную российскую деревню чуждого ей капитализма (прежде всего, в ходе столыпинских реформ, смысл которых был в превращении сословия крестьян — базы сословного общества России — в два враждующих класса, сельскую буржуазию и сельский пролетариат. Предполагалось через «реформу сверху» преобразовать за кратчайший срок традиционное деревенское общество в современное, западного типа). Разумеется, крестьянство России оказало активное сопротивление, усиливающееся пропорционально нажиму реформаторов, от чего противоборство приняло характер раскручивающейся спирали, логично приведшее общество ко второму событию – революционной системной перестройке.
            Русская революция, начавшаяся в 1905 г. и завершившаяся в 1917-ом стала интегральным результатом сопротивлением крестьянского традиционного общества разрушающему действию капитализма, «раскрестьяниванию». В Западной Европе эти «антибуржуазные» революции потерпели поражение, а на периферии - победили или оказали огромное влияние на ход истории. Кроме России, подобные революции прокатились по - Китаю, Индонезии, Индии, Вьетнаму, Алжиру, Мексике – почти по всему «незападному» миру.
            Третье знаковое событие новейшей истории – бурный рост мирового коммунистического движения, вызванный глобальной революционной волной. Закономерно, что это движение тоже имело два течения (два коммунистических проекта) – традиционное и современное. Последнее унаследовало ценности просвещения и французской революции, приняло модель атомизированного человека и с её индивидуализмом. Будучи городским, рационалистическим, оно отвергало традиционное крестьянское мироустройство, народный мир как пережиток феодализма, основываясь на идеологии раннего, сырого марксизма, грешившего сверхчеловеческим мессианством. Второе коммунистическое течение – традиционное - имело в основе традиции солидарности с крестьянскими корнями. Оно исповедовало зрелый марксизм, который отошел от механистического детерминизма, включив в себя идеи термодинамики и эволюции (в "Капитале"), а затем и идеи неравновесности (Ленин, Грамши).
            Новая экономическая политика (НЭП) представляла собой кратковременный подъём крестьянского, мелкобуржуазного капитализма, случившийся вследствие временного, тактического отступления традиционных, «почвенных большевиков» - ленинско-сталинского крыла ВКПб - и перевеса современного, троцкистско-бухаринского крыла.
            Пятым показательным событием стала ликвидация НЭПа и коллективизация – результат контрнаступления большевиков-почвенников. Для российского крестьянства оно означало возвращение к традиционной сельской общинности (через искоренение сельского капитализма). Специфическая, колхозная форма реанимируемой общины оправдывалась остротой мобилизационного фактора (реальной перспективой большой войны, требующей ускоренной индустриализации и интенсивного сельского хозяйства).
            Следующее знаковое событие – т.н. сталинский террор. Который представляет собой крайнее обострение борьбы двух вышеупомянутых коммунистических течений, усугубляемое напряжённым мобилизационным фактором и предательской, антигосударственной позицией части троцкистско-бухаринского крыла партии. Умеренная и оправданная чистка «современных большевиков» была прямо связана с надвигавшейся большой войной, являясь частью превращения нашего «казарменного социализма» в «окопный». После неё победа советских традиционалистов-державников стала окончательной. Многократно завышенное число репрессированных является одним из важнейших мифов «современной» антисоветской пропаганды (сталинисты-традиционалисты были наименее кровожадной стороной конфликта).
            Послевоенный спад международного коммунистического движения объясняется исторической ошибкой еврокоммунистов, занявших антисоветскую позицию – отвергнувших советский строй и в самом СССР, а не только в Европе. Перенос советского проекта (традиционного по сути) на западную почву, уже цивилизационно несовместимую с его сутью, был, действительно, невозможен. Но еврокоммунисты не поняли, что для России советский проект является наилучшим, работающим вариантом, присоединились к его врагам что и привело к краху их партии.
            Последнее событие - кризис СССР и его распад - являются реваншем западных сил, результатом внедрения «современных» и антисоветских мифов в сознание достаточной массы советских граждан, начиная с государственной элиты. Сегодня Россия находится в положении цивилизации, которая подрезала свои собственные корни, но не может сосуществовать с принципами (корнями) иных цивилизаций. Мы не стали западным обществом рациональных индивидов, а традиционное общество с разрушенным миром символов и властью, утратившей авторитет - общество тяжело больное, хронически кризисное.
            Опыт более чем десяти постсоветских лет наглядно показал, что произошедшие после крушения СССР изменения необратимы. В середине 90-х годов ещё теплилась надежда на то, что биологические инстинкты россиян (самосохранения и продолжения рода) поставят достаточно надежный заслон, чтобы преодолеть воздействие мифов, внедряемых с помощью идеологических СМИ, и вытеснить несовместимые с традиционностью новые потребности. Время показало, что эти надежды тщетны - инстинкты без соединения с культурными защитами слишком слабы, чтобы справиться с современной технологией превращения людей в толпу, что бы преодолеть утрату традиционной культуры. Тем более, что советская интеллигенция в момент кризиса не проявила спасительной рефлексии, не смогла понять и объяснить суть болезненного состояния советского общества, а наоборот, в большинстве своем примкнула к его губителям.
            Из чего следует главный обществоведческий прогноз ТСО для российского общества. Его текущий кризис будет продолжаться и углубляться, если в России сохранится нынешняя тенденция вытеснения традиционности современностью. На пути к западной рыночной демократии россиян ждёт не только дальнейшее разрушение страны и массовые страдания людей в период разрухи, но и высокая вероятность полного угасания русской культуры и самого народа (как этнической общности). Соответственно, эффективная антикризисная программа для России может быть только одна – возврат к советской традиционности (восстановление главных систем советского строя). Только в режиме советского социализма общество Россия сможет преодолеть кризис и начать развиваться. Ключевым же мероприятием этой антикризисной программы должна стать контрманипуляция сознанием - разоблачение современных мифов, злонамеренно внедрённых в сознание россиян, вытеснение их знанием истинным (сконцентрированным в трудах С.Г.Кара-Мурзы, включая собственно ТСО).
            Этими – прогнозом и рецептом излечения - краткое изложение традиционно-современного обществоведения заканчивается и начинается его критический разбор с позиции обществоведения нефилософского – теории СЛМ ( http://slm9.narod.ru ).


            Необоснованная иррациональность ТСО-культуры.

            С точки зрения теории солидарно-либеральной модели (СЛМ), основной, исходной ошибкой С.Г.Кара-Мурзы является философская технология создания его обществоведения. Хотя в ТСО и фигурирует поведенческая модель человека, и эта модель вполне работоспособна, но в обществоведческом анализе она никак не используется, выполняя единственную функцию – проиллюстрировать иррациональность человеческого разума и культуры. Чтобы далее, прикрываясь этой иррациональностью, можно было без помех строить фантастическую систему общественных отношений, не оглядываясь даже на самые очевидные свойства человеческой природы, проявляющиеся в индивидуальном и групповом поведении.
            В самом общем виде ТСО-модель человека совпадает с солидарно-либеральным аналогом. Поведением СЛМ-человека так же управляют два начала – врождённое, биологическое и приобретённое культурное. Но, в отличие от ТСО, используемое в теории СЛМ биологическое человеческое начало функционально. Оно детализировано до уровня механизма, который, во-первых, позволяет логично и последовательно воспроизвести процесс возникновения и развития обоих компонент человека (начинающийся в неживой природе, сначала создающий биологическую компоненту, а потом, как производную от неё – культурную). Во-вторых, этот биологический механизм поддерживает систему постоянного взаимодействия двух вышеупомянутых начал человека, на любом этапе его развития, делая антропологическую модель динамической, полноценно работающей в макросоциальной области.
            В ТСО же биологическое начало человека служит декоративным атрибутом, лишь добавляющим правдоподобия формулируемой обществоведческой модели. Оно никак расшифровывается и ни на что не влияет. В следствии чего, культурная компонента ТСО-человека, лишённая исходного биологического фундамента, автоматически становится «иррациональной» - её просто физически не из чего выводить.
            Парадокс «иррациональной культуры» роднит ТСО с клерикальным обществоведением, в котором необъяснимость (с позиции текущих научных представлений) важной составляющей культуры - человеческой морали (культуры общественного поведения) служит одним из главных доказательств существования Бога, якобы ниспославшего диким людям моральные нормы. Хотя С.Г.Кара-Мурза гипотезу Всевышнего Творца и не использует, но его схема возникновения культуры (как случайного результата группового отбора), в плане научной продуктивности недалеко ушла от - церковной. Объективной эволюционно-социальной логики в такой культурной компоненте оказывается не больше, чем в рогах несчастного ирландского лося или в божественном даре.
            Но зато «иррациональность» открывает широкую дорогу философии, позволяя создать любые фантастические версии, с равной степенью правдоподобия объясняющие исследуемые социальные феномены, включая и наиболее удобные исследователю по каким-либо субъективным основаниям. Другой плюс иррациональности человеческого разума и культуры – надёжная защита от критики других исследователей-философов (Вскрыть ошибки обществоведа-иррационалиста можно лишь располагая работающей версией нефилософского рационального обществоведения, чему и посвящена настоящая работа).

            Согласно теории СЛМ, человеческая культура (как культурное начало отдельного человека, или группы) абсолютно рациональна и логична на любом этапе своего развития или деградации. В самом общем виде, культура представляет собой соединение трёх компонент – информации, энергии и сознательной, неинстинктивной мотивации (или двух - биоэнергии и мотивации). То есть, по логике СЛМ, индивидуум обладает культурой определённого вида деятельности только тогда, когда он физически может производить конкретные действия, знает как их выполнять и имеет на то соответствующее желание. Отсутствие любого из этих трёх факторов лишает человека и соответствующей культуры. (Например, инвалид, всё знающий о зарядке и желающий её делать, но не имеющий физической возможности – физической культурой не обладает. Равно как и лентяй – достаточно подкованный теоретически и вполне годный к упражнениям, но не имеющий достаточной мотивации).
            Будучи типичным продуктом и элементом человеческой деятельности, любая культура подчиняется законам СЛМ. Что, в частности, выражается в простой зависимости между фоновой биоэнергетикой социума и характером его культурного развития. Если общественная среда биоэнергетически остро дефицитна, то по законам «предельного комфорта» и «солидарного преимущества» - все культурные приобретения населяющих её бедолаг будут направлены, исключительно, на улучшение их биоэнергетического баланса и минимально – на расточительные удовольствия, этот баланс ухудшающие. Плюс, эти приобретения, в основном, будут относиться к категории солидарной деятельности и минимально – к либеральной. Признаком же большей «культурности» полуголодного сообщества относительно других стай/племён, помещённых в те же условия проживания, будет его лучший биоэнергетический баланс.
            По мере развития общества и уменьшения дефицитности среды обитания, по закону хронического либерализма, новые приращения культуры будут, во-первых, всё более чувственными и менее эффективны биоэнергетически, и, во-вторых, всё более индивидуальны/либеральны и менее солидарны. В предельном же случае, в среде биоэнергетически избыточной, вектор развития культуры будет направлен строго в направлении приращения индивидуальных удовольствий, вне зависимости от их биоэнергетического эффекта (пусть даже абсолютно разорительного и разрушительного). Соответственно, теперь более «культурным» будет тот из пресыщенных социумов, члены которого получают большую сумму удовольствий (при равных прочих условиях).


            Мораль как элемент рациональной культуры.

            По логике СЛМ, мораль является нормальным разделом культуры, участвующем в регуляции сферы общественных отношений/действий. Поэтому для морали вышеописанный механизм трансформации по биоэнергетическим основаниям работает точно так же, как и для культур остальных областей человеческой деятельности.
            Возникает мораль (первоначальная, дикарская) как частная реализация естественного стремления доисторического социума к улучшению своей тощей биоэнергетики через регламентацию межличностных отношений. Решается данная задача средствами, прежде всего, солидарными (как наиболее эффективными в экстремальных условиях), поэтому в основу «морали выживания» ложатся: консолидация, взаимовыручка, альтруизм, безропотное выполнение общих строгих правил (всё то, что ТСО относит к традиционным общественным отношениям, а СЛМ – к особенностям действий солидарных). Наградой же доисторическому социуму, успешно внедряющему такую традиционную/солидарную мораль, служит его выживание и развитие, в отличие от аморальных стай дикарей – гибнущих и распадающихся с гораздо большей вероятностью.
            Наиболее умные и прозорливые древние, для лучшей сохранности критичных правил общежития (преимущественно - моральных и санитарных), придают им форму религиозных догматов, освящённых божественным авторитетом, чем и обеспечивают сохранение этих правил на века. Ведь куда проще заставить глубоко невежественных людей: не покушаться на скот и женщин соседа-соплеменника, не есть падали, мыть руки перед едой, обрезать крайнюю плоть и соблюдать другие жизненно важные правила - суля нарушителям вечные адские муки, нежели кропотливо вдалбливая дремучей массе рациональные аргументы общественной пользы и необходимой санитарии.
            В ходе дальнейшего развития, по закону социализации, растущие дикарские общества обзаводятся всё более высокой социальной иерархией с неизбежной дифференциацией биоэнергетики – нижние народные слои продолжают испытывать дефицит, а правящая верхушка насыщается и пресыщается. Соответственно, автоматически начинает дифференцироваться и мораль – внизу бедняки живут как и раньше по строгим традиционным правилам – сплочёнными, богобоязненными общинами. В элите же общества, в общем русле развития локально-элитной «современной» культуры, развивается и соответствующая мораль, антисолидарная, эгоистичная. То есть, по логике СЛМ, общество или его часть - отказываются от традиционной морали в пользу морали современной не потому, что общественное сознание подвергается манипуляции и заражается вредоносными мифами, а потому что на них перестаёт давить пресс обстоятельств и либеральная человеческая натура берёт свой. Так уж устроен нормальный человек – комфорт превращает традиционалиста-солидариста в «современного» индивидуалиста-либерала всегда и везде, не спрашивая ничьего желания.
            Со временем, развитие, успехи прогресса, накопление богатств - распространяют биоэнергетическую избыточность и на нижние, неэлитные слои. Где, по закону «предельного комфорта» и «хронического либерализма», вслед за элитой, строгая, солидарная мораль повсеместно вытесняется новыми нормами поведения, всё более либеральными, «чувственными», рассчитанными на регулирование государственными законами, а не общественной традицией.


            Ошибки в базовых понятиях ТСО.

            Иррациональность микросоциальных факторов ТСО (культурной компоненты индивидуума, вообще, и человеческого разума, в частности) автоматически делают иррациональными и основные макросоциальные ТСО-сущности – традиционное и современное общество. Легко проверяемые (в частности, самооценкой) свойства индивидуума в макросоциальный раздел ТСО никоим образом не проецируются и автора в его философском творчестве ничем не ограничивают. В следствии чего, макросоциальные факторы, которыми оперирует С.Г.Кара-Мурза начинают недопустимо расходиться с их реальными прототипами.
            Первое, в ТСО, грубое искажение реальности касается государственного устройства традиционного общества. С.Г.Кара-мурза сводит всё многообразие форм естественно складывающихся, докапиталистических общественных отношений к единственной конфигурации, включающей авторитарное, патерналистское государство. В действительности же это - лишь частный случай, только один из возможных вариантов «несовременной» государственной надстройки. Другие же варианты характерны куда меньшим почтением к централизованному, «отцовскому», «сакральному» государству, вплоть до отсутствия в обществе идентифицируемого государства вообще.
            Списать хорошо известный факт антигосударственной традиционности на отдельный, второй вариант «несовременного» общества автор ТСО не может. Тогда С.Г.Кара-Мурзе пришлось бы, во-первых, объяснять системное различие между холопской формой традиционности и нехолопской, а во-вторых, доказывать преимущества холопского направления, от которого благодать последовательно наследует сначала царская Россия, а потом и СССР. Если же традиционное общество имеет единственную возможную форму, то любой антидемократический авторитаризм (включая и советский) приобретает святость автоматически, поскольку других альтернатив порочной «современности» просто не существует.
            Традиционалисты-антигосударственники, о которых С.Г.Кара-Мурза сознательно умалчивает, хорошо были известны, например, классиками марксизма. Отсутствие в социуме государственной иерархии и носителей высшей, «сакрально-отцовской» власти трактуется Марксом-Энгельсом как идеал, как главный признак здорового, бесклассового общества. И в трудах теоретиков анархизма архаичное децентрализованное общество занимает ключевое место. Общеизвестна и многократно описана типичная черта «природных традиционалистов», живущих в неиерархическом обществе - горцев, индейцев, цыган, бедуинов и других неогосударствлённых людей – их хроническое отвращение к централизованной власти. Они с огромным трудом организуются в управляемый коллектив государственного уровня (например - в упорядоченную армию), даже если это вопрос их жизни и смерти. Никакого инстинкта «отцовства власти» у них нет и в помине, хотя права именоваться «традиционалистами» они имеют более чем кто-либо.
            По логике же СЛМ, традиционно-холопское преклонение перед госвластью является неотъемлемой составляющей жизнедеятельности абсолютистских элит (племенных, феодальных, монархических и социалистических), а вовсе не естественно складывающимся жизненным укладом дикарей, ещё не испорченных капитализмом. Восприятие государственной власти как «сакрального» и «отцовского» института прививается холопам целенаправленно, в шкурных, вполне «современных» интересах властьимущих – для облегчения стрижки бараньего стада.
            Общеизвестна привычка «традиционных холопов» нераздумывая строиться под любого, назначенного им начальника, вместе с чином автоматически приобретающего «божественность», прямо пропорциональную высоте должностного кресла (размеру вверенного «холопского стада»). Чем более забиты, невежественны холопы, тем сильнее они держатся за спущенную сверху «сакральную благодать». Яркий пример чему - нищая Вандея, упорнее других бившаяся за свою «традицию» (за «Самодержавие, Православие и Народность» - только в их галльской трактовке). То же качество наглядно продемонстрировали и дремучие боливийские крестьяне, оказавшиеся невосприимчивыми к революционным идеям и сдавшие властям бунтаря Че Гевару.

            Второе явное несоответствие реальности в традиционном общества по версии С.Г.Кара-Мурзы – запрет на наличие в нём системной «современной» компоненты. То есть, по логике ТСО, на координате параметра традиционности-современности только две крайние точки оказываются устойчивыми – или всё общество традиционно, или – всё современно (есть только две цивилизации – традиционная и современная). Любые другие значения, внутри этого диапазона, являются переходными - ТСО не предусматривает устойчивых общественных конфигураций из нескольких социальных слоёв/групп с разными уровнями традиционности-современности.
            Между тем, хорошо известно, что уже с незапамятных времён, параллельно с традиционной, существовала и современная система отношений. С.Г.Кара-Мурза, например, видит истоки «современного» общества Франции в деятельности энциклопедистов, якобы подрывавших своими публикациями основы традиционного общества и внедрявших в общественное сознание французов соответствующие мифы. Но ведь ещё задолго до энциклопедистов столичное французское дворянство и духовенство - вполне сформировались как современное общество крайней степени деградации, живущее по ими же сформулированному принципу – «после нас хоть потоп». Французским просветителям оставалось только зафиксировать и растиражировать свершившийся факт. В высших же слоях античного Рима «современные» общественные отношения царили ещё за тысячу лет до французской революции, задолго да религиозных реформаторов и буржуазных философов. И эта «современность» римской элиты (равно как и антитрадиционность других абсолютистско-элитных вырожденцев той поры) сильнейшим образом влияла на ход античной истории, чему есть масса надёжных свидетельств.
            То есть, сочетание народа, живущего по традиционным нормам, и элиты, осовремененной до крайней степени, является типичной общественной конфигурацией. По логике СЛМ она вполне устойчива и в истории встречается гораздо чаще, чем государства с элитой традиционной. Что и наблюдалось в Европе, на рубеже 17-го века, где современность лишь заметно потеснила народную традицию, но никак не возникла с нуля, как то декларирует ТСО.
            Без всякого сомнения, буржуазные революции разрушают традиционность. Но ими явно подрывается только холопская традиционность нижних социальных слоёв, обретающих куда большую экономическую и политическую свободу (возможность более широкого выбора личных действий и защиты своих интересов). В верхних же слоях, элитно-современных, происходит обратный процесс - схлопывается безграничная вольница пресыщенных властителей и ликвидируется «ультрасовременная» поведенческая модель (зачастую - вместе с её носителями). От чего, в ходе известных буржуазных переворотов, совокупный общенациональный уровень традиционности/современности менялся не слишком сильно, и не обязательно только в сторону современности. Вполне возможна и ситуация повышения традиционности - когда общинность/стадность народа падает умеренно, на фоне полного замещения «современности» правящей элиты традиционным поведением (Сравнить, например, разнузданность пресыщенной английской аристократии - Карла I, Бекингема и Ко - со строгим пуританством сменившей её правящей элиты Кромвеля. Или – развесёлый двор последнего Людовика - со спартанским окружением Бонапарта).



            Манипуляция сознанием


            Последний, третий базовый момент ТСО, на который следует обратить внимание в силу явных неточностей, допущенных автором - «манипуляция сознанием» и используемые в ней мифы.
            По логике СЛМ, манипуляция общественным сознанием - реально существующий социальный феномен, практикуемый в любом социально дифференцированном обществе. Везде вышележащие слои пытаются рихтовать сознание нижележащих, в своих жизненных интересах. Чем сильнее дифференцировано общество, тем выше потребность верхушки в манипуляции низами. Поэтому самый высокий уровень манипуляции сознанием наблюдается в обществах холопской традиции – здесь она играет роль ключевого системного стабилизатора.
            «Современному» обществу манипуляция, как системный стабилизатор, требуется существенно меньше, чем при холопской традиции. Рыночная-демократия преобразуется из традиционной системы естественным путём – одним лишь сочетанием естественных человеческих стремлений с объективными условиями, главное из которых - достаточный уровень экономического развития. Разумеется, конкретные властьимущие «современного» государства вполне способны использовать манипуляцию гражданами в своих шкурных интересах, и часто к ней прибегают. Но её системную роль не сравнить с той, которую играет промывание мозгов в развитых авторитарных обществах, вроде советского.
            Одна лишь традиционность нехолопская манипуляцию общественным сознанием начисто исключает, поскольку в однородном, неиерархическом обществе просто нет достаточной силы, способной реализовать масштабную махинацию. Но такая традиционность, по вышеупомянутым причинам, в ТСО даже не упоминается.

            По мнению С.Г.Кара-Мурзы, в Европу современность была занесена с набором мифов, разрушивших традиционное общественное сознание. Главным из которых было утверждение Т.Гоббса о том, что природное, врождённое свойство индивидуума - подавлять и экспроприировать другого человека. (Из которого логично следует естественное состояние людей – аморальная война всех против всех, которая, будучи введённой цивилизацией в рамки закона, и становится рыночной конкуренцией - основой «современного» мироусройства и буржуазной морали).
            По логике СЛМ данное «утверждение Гоббса» - не миф, а типичная полуправда, неправомерно возведённый в абсолют частный случай общего правила. Согласно которому человек (да и, вообще, любое живое существо с неавтоматическим поведением) всегда стремится к максимальной эффективности своих действий в разрезе баланса получаемых им ощущений. Практической реализацией этого стремления может быть как «современная», эгоистичная война каждого с каждым, так и высокоморальный солидарный коллективизм - всё зависит от условий природно-социальной среды, определяющих рентабельность каждой из поведенческих моделей.
            Людоедская борьба за доминирование в архаичном коллективе стратегически убыточна – как в личном, так и в командном зачёте. Низкая ресурсообеспеченность дикарей, мизерная производительность их труда и типичная форма последнего (охота, собирательство, примитивное земледелие и кочевое скотоводство) - приводят к тому, что почти все свои скудные силы/ресурсы социум вынужден тратить на банальное выживание, просто не имея физической возможности содержать затратную иерархическую социальную структуру, увенчанную прожорливой элитой. А без этой структуры невозможно стабилизировать иерархическое эксплуататорское общество, возникающее после побед в борьбе за полновесное доминирование одних над другими (недовольные соплеменники легко, коллективным усилием, могут или поменять эксплуатирующих их вождей/работодателей, или свою «прописку», или каким иным способом восстановить попранное равноправие). В то же время коллективизм и равноправное сосуществование дикарей - имеют очевидные плюсы, толкающие к созданию общественных систем «традиционного» сосуществования, солидарно минимизирующего (оптимизирующего) затраты людей на поддержание своей жизнедеятельности. Поэтому число дикарей с каменным топором, желающих нарушить общинно-племенную солидарность - «повоевать против всех» и аморально потиранить соплеменников - будет неизбежно стремиться к нулю, наглядно опровергая универсальность правила Гоббса.
            Когда же, с ростом производительности труда, появляются дополнительные жизненные блага (сверх прожиточного минимума), достаточные для централизованного отчуждения, перераспределения и расхода на непроизводительные общественные институты (прежде всего, на - государственные), это сразу же используется для фиксации результатов успешной борьбы за социальные высоты. Что полярно меняет рентабельность «нетрадиционного» поведения – для успешного элитного индивидуума оно становится гораздо выгоднее высокоморального солидаризма.
            Западная Европа, по удачному для неё стечению обстоятельств, оказалась в авангарде мирового социального развития, поэтому уже в 18-ом веке «современность» смогла достаточно глубоко проникнуть в народные слои самого передового на тот момент английского общества. Что, естественно, создало у обществоведов-философов того времени, вроде Гоббса, иллюзию всеобщности наблюдаемой «современной» поведенческой стратегии. То есть, соответствующие обществоведческие труды, на которые ссылается С.Г.Кара-Мурза, стали лишь одним из следствий масштабной утраты традиционности. Они, как и прочие философии, создавались без всякого специального злого капиталистического умысла, и роль их в распространении «современности» - ничтожна. Соответственно, вскрытие ошибок Гоббса никакого ущерба современности нанести не может. Надежды автора ТСО на эффективность подобной контрманипуляции – смешны. Вернуть «современную» человеческую массу в состояние традиционности можно только одним способом - на длительное время поместив её в экстремальные условия биоэнергетического дефицита.
            В кризисе советской системы, действительно, сыграла определённую роль западная антисоветская пропаганда, не гнушавшаяся и откровенной ложью. Но пропагандистское давление на противника – нормальная международная практика, и СССР его тоже активно использовал. Вести родословную этой пропаганды от Гоббса и трактовать её как главный инструмент борьбы умозрительных цивилизаций – цинично издеваться над реальностью.


            Ошибки в ТСО-истории.

            Как было уже сказано выше, за формирование макросоциальных процессов в ТСО отвечают всего четыре фактора: «традиционность», «современность», манипуляция сознанием, потребность в мобилизации – из которых первые три трактуются С.Г.Кара-Мурзой весьма далеко от реальности. Соответственно, последовательность результатов этих макропроцессов - ТСО-версия истории – будет не «лабораторным журналом» научной теории общества, а весьма далёким от реальности литературно-философским произведением.
            Первый, самый очевидный дефект ТСО-истории – её фрагментарность. По С.Г.Кара-Мурзе исторический процесс разворачивается вдоль единственной координаты – по мере изменения соотношения двух компонент человеческой массы - традиционной и современной. Поэтому вывести поведение однородных обществ, как традиционных, так и современных, из ТСО не возможно. От чего, в свою очередь, первая пара тысяч лет более-менее известной истории - античность, средневековье и возрождение - из поля зрения ТСО выпадают. Хотя в тот период рождались, росли и умирали империи, менялись жизненные уклады целых континентов, переселялись народы - причины и механизмы этих социальных катаклизмов автору ТСО не ведомы. Также, ТСО абсолютно бессильно и в вопросах поведения устоявшегося, моносовременного общества, в котором совсем не осталось традиционности. Например, прямо сейчас, на наших глазах разворачивается очередной серьёзный кризис группы западных «ультрасовременных» обществ, но ничего внятного, обществоведческого по его поводу С.Г.Кара-Мурза сказать не может.
            Второй, критичный дефект ТСО-истории – крайне философское, субъективно-авторское толкование даже тех исторических эпизодов, где все четыре базовых ТСО-фактора полноценно присутствуют и «генератор истории» должен, по идее, работать без сбоев.

            Сталинские репрессии.

            Самый яркий пример причудливости толкования исторических фактов – трактовка феномена сталинского террора. Последний С.Г.Кара-Мурза упоминает вскользь, отговоркой, более для отражения неизбежной критики (что бы не оставлять в своей истории СССР совсем уж явных пробелов). Оно и понятно – массовое избиение своих граждан, включая явно невинных и явно в ущерб своему обществу, не оставляет от ТСО-химеры «отцовского» советского государства камня на камне. В трактовке же теории СЛМ сталинские репрессии – закономерный, системный феномен, объективно обусловленный и неоднократно повторявшийся в сходных социальных условиях, что даже вошло в известную поговорку – «революция пожирает своих детей».
            По логике СЛМ, парадокс постреволюционного взаимоистребления борцов-победителей опирается на два обстоятельства. Первое из них – несомненное преимущество, которое имеют либералы перед солидаристами в карьерном восхождении по социальной иерархии. Эгоистичные шкурники, ставящие своё личное несравнимо выше общественного, гораздо сильнее мотивированы карабкаться к большим чинам. Плюс, они идеологически беспринципны - для либералов солидарные проблемы являются лишь средством, а не целью, что позволяет свободно играть на противоречиях солидарного коллектива, связанных с нюансами способов достижения и трактовок стратегических задач. Умело стравливая и группируясь с теми или иными политическими течениями, стремящийся на вершину власти ловкач имеет гораздо больше шансов победить, нежели - самоотверженный солидарист, всецело поглощённый общим делом.
            Чем шире властные полномочия верхушки и чем слабее ограничивающая её коллегиальность, тем проще отдельным высокопоставленным товарищам реализовать своё антисолидарное стремление к неограниченной личной власти. А, поскольку, характерная особенность успешных революционных элит состоит, именно, в максимальной концентрации и абсолютизации власти (как и в любой сражающейся армии), то в таких элитах проявления и издержки властного эгоизма-самодурства будут вопиющими до абсурда, что и наблюдается в реальности.
            Второе обстоятельство вытекает из природы революционного солидарного коллектива. Образующие его костяк борцы-солидаристы присоединяются к общему делу и подчиняются вышестоящим товарищам не по факту «найма на работу», а инициативно - движимые видением конечной солидарной цели и готовностью самоотверженно действовать ради её достижения, согласованно, под единым руководством. Соответственно, если начальник такого коллектива вдруг начинает использовать подчинённых солидаристов не по назначению (для сугубо личных или ошибочных целей, нанося тем самым ущерб решению общей задачи) то ему гарантирована негативная реакция солидарного персонала, направленная на скорейшее устранение такого вождя как несомненного препятствия на пути солидарному благу. Что принципиально отличается от либеральной составляющей того же коллектива, для которой действия вождя важны, прежде всего, в плане их влияния на их текущее личное благополучие. Если благодаря вождю растут чины и благосостояние либералов, то они будут его всегда поддерживать, вне зависимости от уровня его самодурства и урона, наносимого достижению конечной солидарной цели.
            Сочетание обоих вышеописанных обстоятельств характерно для большинства постреволюционных обществ левого толка, элита которых, первоначально, представляет собой партийно-политическую иерархию, организуемое самим персоналом, с демократически избираемым начальством. Последнее, на начальном этапе, также имеет солидаристский характер а его кадровая политика направлена на всемерное увеличение подначальной солидарной компоненты, и в первую очередь, за счёт наиболее опытных, умных и квалифицированных (как способных внести наибольший вклад в конечный результат).
            Далее, когда в успешном революционном руководстве накапливается критическая масса шкурных либералов, подчинённые идейные солидаристы становятся злейшими врагами верхушки, способными покуситься на главное – на власть, а либералы-подхалимы резко поднимаются в цене. Поэтому, после достижения заветной вершины, основной задачей вождя-либерала всегда становится избавление от идейных, осведомлённых и полномочных. Все соратники, не отвечающие критерию холуйствующей посредственности, вождём целенаправленно устраняется вместе с остатками внутрипартийной демократии.
            Господствующая в массовом сознании трактовка «поедания детей революции» не делает различий между палачами и жертвами, пропагандируя ложную модель «пауков в банке». Что объясняется, с одной стороны, желанием врагов опорочить революцию в целом, замазав всех оппонентов-бунтарей одной чёрной краской. С другой стороны, у победивших в этой грызне «великих народных вождей» нет никакого резона распространяться о реальных механизмах их успешного карьерного роста и политического долголетия.

            Ленин, Сталин, Гитлер.

            Советская элита последовательно прошла все стадии развития, от солидарного кружка подпольщиков-марксистов до либеральной хунты политбюро, испытав все фазы внутрииерархических взаимоотношений. Сначала, сложная и опасная для непосредственных участников, быстро нарастающая революционная ситуация поднимала в лидеры наиболее способных и беззаветных (квалифицированных солидаристов) - сама солидарная масса борцов логично желает видеть во главе общего дела наиболее состоятельных руководителей. Так и происходило в предреволюционный период, и немного позднее, в разгар гражданской войны.
            Ленина вполне можно считать именно таким лидером-солидаристом, что подтверждается его отношениями с другими видными революционерами, в достаточной степени разделяющими его политическую линию. Без всякого сомнения, с врагами революции Владимир Ильич был крайне жесток и чужую жизнь не ставил ни в грош. С точки зрения христианских заповедей он был бесспорным злодеем, да и преследуемая им солидарная цель является чистой утопией. Но в чём Ленина точно нельзя заподозрить, так это в сознательном истреблении по шкурным соображениям преданных общему делу соратников.
            С приближением победы большевиков в гражданской войне баланс благ/издержек высоких партийных постов начал быстро улучшаться а профессиональные требования к занимающим их персонам - смягчаться и расплываться. В следствии чего, у эгоистичных искателей персональных благ появился мотив и поле карьерных возможностей. Чем и воспользовался И.В.Сталин - стопроцентный вождь-либерал, проспавший октябрьское восстание, поочерёдно группировавшийся со всеми партийными платформами и сотрудничавший с царской охранкой (когда перспектива революции была ещё туманна, а вот издержки бунтарства - уже налицо). Главная же особенность Сталина - планомерное истребление солидаристов своего же политического направления. Причём, в лагерную мясорубку шли не только «старые большевики» ленинской гвардии, находившихся со Сталиным в близкой иерархической категории и хорошо знавшие детали его прошлого. Планомерно чистили всех, вплоть до вроде совершенно не разбиравшихся во внутрипартийных интригах офицеров-фронтовиков, загремевших в лагеря сразу после победы в Великой Отечественной, или антифашистов-интернационалистов (вроде немецких коммунистов, передаваемых гитлеровцами на расправу Сталину прямо из фашистских концлагерей).
            За типичность и системность феномена Сталина говорят близкие по масштабам и сути репрессии против своих солидаристов, которые проводились дорвавшимися до власти постреволюционными тиранами-либералами в Китае, в Болгарии, в Албании, в Афганистане, в Камбодже. В принципе, для вождя-тирана, пытающегося мобилизовать подначальное ему общество средствами изначально неисполнимого солидарного плана (например - марксистско-коммунистического), представляет потенциальную угрозу любой свободно мыслящий человек, что особо ярко продемонстрировали две «чистки» - китайская «культурная революция» и камбоджийское строительство «сельского коммунизма».
            Кроме Ленина, примером вождя-солидариста может служить Гитлер, который сторонников своей солидарной идеи «тысячелетнего Рейха» не истреблял (если не считать группу излишне осведомлённых и популярных командиров штурмовиков). В фашистской Германии и Италии у власти находились аналогичные большевикам солидарные элиты, собравшие в кулак власть, свернувшие демократию и мобилизовавшие общество для достижения общих целей. То есть, создавшие все условия для скорейшей деградации управленческой верхушки. Но там не наблюдалось такой глубокой либеральной деградации элиты, как в советском лагере. По логике СЛМ причина устойчивой солидарности ведущих фашистских элит состоит в их слишком короткой и напряжённо-авантюрной жизни. Европейские фашисты просто не успели достичь стабильного состояния своих обществ - до самого конца своей недолгой истории режимы стран «оси» находились в подвешенном состоянии, вроде наших большевиков в гражданскую - когда требовалось полное напряжение сил и без квалифицированных и опытных солидаристов обществу было просто не обойтись. Просуществуй эти режимы чуть подольше – хотя бы еще лет десять после европейских побед конца 30-х, и в них бы начали массово истреблять заслуженных идейных нацистов по обвинению в антифашистской деятельности и шпионаже в пользу США или СССР. У Сталина же, в конце 30-х, было почти четыре спокойных годы для зачистки недовольных солидаристов и всех на них похожих. Поэтому, в частности, к началу Великой Отечественной, именно с нашей стороны а не с немецкой, были уничтожены почти все командиры с боевым опытом первой империалистической и гражданской.

            До и после Сталина.

            Разница между ТСО-трактовкой сталинизма и СЛМ-трактовкой – лишь наиболее яркое сравнение логики этих теорий на конкретном историческом материале. Другие события новейшей истории, с точки зрения СЛМ, также имеют принципиально иной смысл, нежели их трактует С.Г.Кара-Мурза.
            Прежде всего, накануне Октябрьской Революции, Россия была не просто традиционным обществом, а холопско-традиционным. По ряду историко-географических особенностей, ей удалось войти в бурную новейшую историю со слабой буржуазией, с предельно деградировавшей монархической элитой, и сильной деревенской «холопской традицией». Такое сочетание, действительно, позволяет рассматривать Россию конца 19-го века как существенно более традиционное общество чем европейские страны-лидеры и США. Но социальный эффект от такой традиционности принципиально отличался от «отцовства государства», предписываемого С.Г.Кара-Мурзой. «Сакральная» государственная власть, не связанная никакими демократическими механизмами, свободна творить любые сумасбродства и глупости, что она и делает, периодически доходя до предела народного терпения, когда и случаются пресловутые «русские бунты» - бессмысленные и беспощадные, как и следует быть всем массовым проявлениям холопского отчаяния.
            Соответственно, по мере роста биоэнергетики человеческой цивилизации в целом и российского холопско-традиционного общества, в частности, заскоки царской камарильи, их последствия для народа и ответная бунтарская реакция – становятся всё более сокрушительными. Что и положило предел жизни дома Романовых (И, по сходным основаниям, монархий двух аналогичных империй - австро-венгерской и китайской.) То есть, на рубеже 19-20-го столетий царскую Россию дестабилизировал и порушил не вдруг привнесённый извне новый вирус - «современность», а внутренний, периодически обостряющийся системный конфликт (начиная со времён Болотникова и Пугачёва) между зарвавшимися эксплуататорскими верхами и безропотными (до поры) тягловыми низами.
            ТСО правильно определяет стабилизатором «традиционных» обществ открытое принуждение и внушение, реализуемое средствами авторитарной госвласти (теократической или идеократической). Но С.Г.Кара-Мурза грубо ошибается в определении цели этого принуждения – холопов заставляют пахать и проливать кровь не ради державы, а в интересах действующей элиты, которые могут совпадать с державными, а могут и не совпадать. Конец 19-го – начало 20-го века, в истории России, период сплошных несовпадений, в результате которых империя и рухнула, не выдержав масштабного общенационального саботажа/бунта. То, что власть подобрали марксисты-ленинцы, лучше готовые к борьбе за государство чем их буржуазно-демократические, монархические, анархические и прочие оппоненты – лишь уникальное стечение обстоятельств. В Китае, по логике ТСО – обществе ультратрадиционном, у коммунистов-маоистов не было бы никаких шансов, ни помогай им СССР.
            Следующее знаковое событие российской истории – НЭП – вынужденный временный возврат к либеральной, частной экономике, когда выяснилось что революционный солидаризм в производственной сфере не срабатывает, а механизма либерального принуждения к труду, прежде всего – крестьянскому, ещё не сложилось (в форме монопольных социалистических госпредприятий, к которой стремились большевики). За НЭПом следует его свёртывание и коллективизация – изначально запланированное преобразование промышленного и аграрного секторов в единое госпредприятие.
            Параллельно с централизацией советского общества раскручивается маховик сталинских репрессий, о котором выше уже говорилось. Но если тема сталинских репрессий в ТСО-истории звучит крайне приглушённо, мимоходом, то на описание великих сталинских строек и побед С.Г.Кара-Мурза красок не жалеет. Эти глобальные свершения являются главным доказательством «отцовства» советской власти, а период сталинского правления, с 30-х по 50-е, преподносится как «золотой век» советского традиционализма.
            По логике же СЛМ, никакого «отцовства» в деяниях сталинского режима нет. Равно как и нет в них никакого «традиционализма». Сталин - чисто «современный» эгоист-либерал, дорвавшийся до абсолютной власти и сознательно паразитировавший на энтузиазме подначального ему солидарного общества. Целью такого вождя, в любой из моментов его правления, было укрепление личной власти и удовлетворение собственных прихотей. Тот факт, что после Сталина в СССР осталась масса полезных вещей - заводы, институты, шахты, дороги, подготовленные кадры и полные арсеналы - говорят лишь о том, что данный великий вождь видел их в числе необходимых условий своего пожизненного правления. И не более того.
            Если бы Сталин посчитал для себя достаточным иметь один только ГУЛАГ, мы бы в наследство от него получили бы руины страны. Как это случилось в Камбодже, где очередные «сталины» решили опустить свою страну в глубокую аграрную архаику, предпочтя её индустриальному социалистическому развитию (международную безопасность дремучей Камбоджи должен был обеспечить сильный союзник - маоистский Китай). Непосредственной опорой правящей в Камбодже революционной хунты стали вооружённые отряды невежественной молодёжи, выращенной в партизанских отрядах (аналог китайских хунвейбинов). Города были ликвидированы, а их население распределено по деревням-коммунам, где вместе с местными крестьянами занималось примитивным земледелием, политзанятиями и регулярным забиванием мотыгами очередных несчастных, назначенных в выявленных внутренних врагов. Тем самым, всем кхмерским коммунарам и рекрутируемым из них солдатам гарантировались поголовная молодость, здоровье, полное невежество и слепая преданность вождю. На практике была почти осуществлена идея полного истребления граждан, превышавших по своему развитию уровень средневекового крестьянина (похоже, в своё время это была любимая идея Мао, по каким-то причинам не реализованная им на родине). От полного самоистребления камбоджийцев спасло лишь вторжение вьетнамской армии, когда счёт забитых шёл уже на миллионы.
            Когда С.Г.Кара-Мурза определяет развитое социалистическое общество как традиционное, он не так уж далек от истины. Равно, и когда он восхищается социальным равенством, здоровыми коллективистскими взаимоотношениями между рядовыми совгражданами, их самоотверженностью и прочими реальными достоинствами народной совтрадиции. Последнюю можно определить как «мобилизационно-индустриальную холопскую традиционность» - когда для абсолютистской, социалистической госэлиты высокий уровень национального производства и качество человеческого ресурса (высокой общественной биоэнергетики) – является вопросом жизни и смерти. Поэтому такая обороняющаяся элита подначальных «баранов» не только стрижёт и карает, но и целенаправленно воспитывает, обучает, лечит и даже позволяет особо выдающимся подниматься по социальной иерархии. При этом, подавляющая масса неэлитных граждан (рабочих/колхозников/служащих) поколениями остаётся на одних и тех же социальных ступенях, создавая в своей среде специфическую советскую бытовую традиционность. О последней мы можем уже судить не понаслышке, поскольку сами в ней выросли (и о положительных моментах которой так красочно, подробно и со знанием дела - пишет С.Г.Кара-Мурза).
            Но советская госэлита жила по иным, гораздо более «современным» канонам, грызясь «бульдогами под ковром» и последовательно вырождаясь до крайнего антисоветского индивидуализма, либерально-рыночного разлива. Эта «современная», антисолидарная деградация элитно-номенклатурной составляющей советского общества и стала одной из главных причин краха СССР. Сначала распоясавшаяся партноменклатурная верхушка способствовала накоплению проблем, используя их как средство решения персональных шкурных задач (самое показательное – вторжение в Афганистан), а когда проблем накопилась критическая масса и начался общенациональный кризис, устранилась от его солидарного решения, предпочтя «выходить поодиночке». В конце 20-го века, несмотря на сложность ситуации, перед Советским Союзом не стояло неразрешимых проблем, кроме одной – паралича и предательства госэлиты. Её члены полностью отказались от стратегии державного, общенационального солидаризма, предпочтя личное благополучие любой ценой (вплоть до расхищения общенародной собственности, развала страны и работы на страны вероятного противника).
            Другими словами, С.Г.Кара-Мурза утверждает что крысятничество советской госэлиты последовательно нарастало от сталинского минимума до горбачёвского максимума, в чём виновата коварная диверсия «современного» Запада, эффективно манипулировавшего общественным сознанием граждан СССР, сверху донизу. По СЛМ же, советская правящая верхушка стала преимущественным сочетанием крыс и болванов именно во времена Сталина, благодаря его чистке, и оставалась таковой до самого своего ельцинско-горбачёвского конца. Менялись лишь условия элитной жизнедеятельности, определявшие оптимальную стратегию наращивания крысиного благополучия. При Сталине такая стратегия должна была содержать весомую патриотическую, державную компоненту (или то, что под этим в тот момент понималось). Поведение же противоположное – сугубо антигосударственное и предательское, было при Сталине для крысы смертельно опасно. При Горбачёве же работа на державу стала для представителей госэлиты пустой тратой времени, поэтому фору получили те интриганы, кто был изначально склонен к одному лишь воровству и продаже Родины.
            В настоящее время, в независимой России, происходит обратный процесс. По ряду объективных обстоятельств, чисто шкурное крысятничество эпохи Ельцина начинает проигрывать стратегии, где привычные - интриганство и хапок, соседствуют с определённой патриотической, солидарно-державной поведенческой компонентой. Анализ этих обстоятельств выходит за рамки настоящей статьи, поскольку лежит совершенно вне логики и понятий ТСО.

            ТСО и Кремль.

            Благосклонное отношение действующего кремлёвского режима к теории С.Г.Кара-Мурзы можно считать дополнительным аргументом за корректность вышеизложенной оценки ТСО. Cделать подобный вывод позволяют следующие основания.
            Во-первых, наш правящий режим представляет собой, в терминах СЛМ, буржуазно-монархическую группировку, дрейфующую в направлении большей централизации власти и абсолютизации власти. По логике СЛМ, данная антидемократическая тенденция реализуется закономерно, естественным путём, характерным для любого постиндустриального общества. По сравнению с развитыми странами запада, в России этот дрейф идёт быстрее и ярче выражен, что даёт западному лагерю сильный аргумент в пропагандистской войне. ТСО же оправдывает концентрацию власти и выхолащивание демократических институтов, трактуя их как позитивный возврат к традиционному «сакральному» государству советского образца. Плюс, саму западную демократию С.Г.Кара-Мурза определяет как непригодную для России систему - цивилизационно несовместимую и внутренне ущербную. Лучшей идеологической комбинации для подрастающей опоры Кремля и не сыскать.
            Во-вторых, нынешний правящий режим имеет в своей основе значительную паразитическую составляющую, которая крайне негативно отражается на российской экономике, главным образом, на самой рыночной её части, на малом и среднем бизнесе. Та же составляющая продуцирует и непобедимую десятилетиями инфляцию издержек, бьющую сильнее всего по малоимущим потребителям и мелким производителям. По ТСО же, наблюдаемое сегодня процветание крупных, сращенных с госвластью монополий, в ущерб всем прочим субъектам экономики – состояние вполне приемлемое, поскольку оно существенно ближе к вожделенной советской системе и дальше от порочного рыночного капитализма, нежели экономика с развитым средне-мелким сектором и регулируемыми монополистами.
            Согласно С.Г.Кара-Мурзе, в России антинародное, антисистемное поведение госэлиты может иметь только один вектор – либерально-рыночный, демократический. Такая уж у нас здесь цивилизация сложилась. Соответственно, противоположное этому вектору движение есть для россиян объективное благо. Что снимает с нашей власти последние серьёзные обвинения. Её, по логике ТСО, можно упрекнуть только в недостаточном (по советским стандартам) социальном обеспечении народа и неразвитой соборности (в недостаточном внимании к мнению познавших истину). Чем сейчас С.Г.Кара-Мурза, главным образом и занят, регулярно публикуя работы о правильном и неправильном центральном отоплении, о недостатках постсоветского соцобслуживания, о невосприимчивости верхов к советам теоретиков-традиционалистов, об отсутствии у Кремля «традиционного проекта» и тому подобное.
            В-третьих, ТСО является наиболее безопасным для нынешней власти заполнителем идеологического вакуума, образовавшегося в России после банкротства последней пристойной иллюзии – рыночно-либеральной демократии (вконец опошленной местными проповедниками-грантососами и негодной, компрадорско-паразитической реализацией). С.Г.Кара-Мурза переключает внимание недовольных на фантом – на совершенно иллюзорную проблему манипуляции сознанием, объявляемую первопричиной всех постсоветских бед. Соответственно, единственной логичной формой борьбы становится контрманипуляция – разоблачение «современных» и антисоветских мифов (на которых держится вся западная антикремлёвская пропаганда), распространение идей С.Г.Кара-Мурзы и одобренных им разделов старой советской идеологии. Что Кремль, разумеется, может только приветствовать.
            И последнее. Как было уже сказано выше, ТСО определяет холопскую традицию с её сакрально-отцовским государством и народом-детьми как единственную альтернативу буржуазно-демократической современности (недобросовестно умалчивая о традиционности антигосударственной, анархической). Что есть голубая мечта любой абсолютистской госэлиты – вознестись над покорными, безропотными, идейными холопами, надёжно заслонившись от критики «объективными» законами общества. Тем более, если обеспечивается преемственность со славным боевым прошлым, испытанная атрибутика и риторика которого эффективно тешит массы с минимальными рекламными издержками. А то, что ТСО сегодня стыдливо преподают только избранной молодёжи – явление, скорее всего, временное. Если на Украине, почти что ЕС-овской и ВТО-шной, можно в школах и вузах можно учить новой украинской истории, и небо от этого на землю не падает, то и ТСО, со временем, вполне прокатит как общегосударственная российская идеология – не с этим президентом, так со следующим, когда наше общество дозреет до рухнамы.

---

От	Artur
К	Gera (10.03.2008 13:03:43)
Дата	06.04.2008 01:44:20

Re: Критика традиционно-современного...

---

Мои собственные взгляды на эту тему в развернутом виде можно прочитать на :
https://vif2ne.org/nvz/forum/0/co/245696.htm - "Гумилёвский этногенез и теория цивилизаций. Религия,физика и психоанализ."

По сути, мои основные возражения и к ТСО и к СЛМ сводятся к следующему.

Первое, они основаны на западноевропейском опыте, и даже не представляют себе, как рефлексировали себя и своё общество в Индии и Китае.

Второе, полностью игнорируется, что религии в Индии и Китае, да и во всех мировых религиях, основаны на неком вполне определенном духовном опыте, благодаря которому все мировые религии имели эффективные системы инструментов воздействия на подсознание людей. Значит воспроизводство мировоззрения этими обществами есть воспроизводство определенного типа духовного опыта, и по сути эти общества ПРОИЗВОДИЛИ мировоззрения, как на западе производят материальные предметы.

Третье, в декларированных принципах напрочь игнорируется практика психоанализа с понятиями подсознания, бессознательного, коллективного бессознательного. Человек не имеет определенного портрета или набора стремлений или способа существования. Человек пластичен и его сущность зависит от общества, от того, как оно формирует человека, но формирует именно при помощи набора средств воздействия на подсознание - религий.

Четвертое, существует не только принятый в науке способ познания, но и иной метод познания, когда исчезает субъект-объектное разделение, и я не понимаю, зачем надо ограничивать себя в методах познания.

И в самом конце хочу сказать, что я очень уважаю работу автора над формулированием собственного мировоззрения, какие бы пробелы оно в себе не имело - никто из нас несовершенен, и разум наш, увы, слаб.

---

От	Леонид
К	Gera (10.03.2008 13:03:43)
Дата	19.03.2008 01:37:36

Бросающиеся в глаза изъяны

---

Они относятся к представлению о человеке и в рассуждении о культуре/морали.
Не спорю, ТСО в антропологической модели человека неудобовразумительно, но и СЛМ излагает критику так, что там сразу видно ее происхождение из новоевропейской культуры и христианского мифа. Ни в одном сакральном тексте любой авраамической религии не сказано о научении диких людей свыше какой-либо морали или культурным нормам. Да, в мифологии многих народов есть тип культурного героя, который племена, народности, кого-то еще чему-то научил. Например, Прометей у греков древних, но это эллинское. Неплохо унаследованное мифологией Новой Европы. В оккультизме, в научной фантастике, в поисках инопланетных пришельцев и инопланетных высокоразвитых цивилизаций. Ну, в восприятии своей роли европейцами в эпоху Великих географических открытий. Само слово дикарь - типичный продукт европейского массового сознания.
Как и мудрые древние жрецы, уившие невежественных дикарей культурным и санитарным нормам под угрозой вечных адских мук. Это типично христианская доктрина, которая здесь просто переносится в прошлое во все времена и на все народы.
Тут основной изъян любого обществоведения, всех гуманитарных наук. Мышление в парадигме эпохи Просвещения, мифами Новой Европы.

---

От	Gera
К	Леонид (19.03.2008 01:37:36)
Дата	19.03.2008 11:47:31

Говоря «мораль», вы, Леонид, что имеете в виду?

---

…Ни в одном сакральном тексте любой авраамической религии не сказано о научении диких людей свыше какой-либо морали или культурным нормам…
            Наберите, Леонид, в любом поисковике, например, «Заповеди Корана» и получите кучу ссылок, содержание которых на 90% будет посвящено морали и культурным нормам – как учит нас Аллах. Здесь например http://www.islam.ru/vera/eticka/ . Причём, приводимые выдержки из древних текстов показывают, что эта регламентация – не выдумка новейшего времени, не новоевропейский миф, а – исходная основа данной религии, сформулированная больше 1000 лет тому назад.
            Тот же результат даст и христианство, и иудаизм. (Восточные религии на данный предмет я подробно не смотрел, но уверен, что и там вы обнаружите аналогичные своды правил).
            Если, Леонид, мы говорим об одной и той же «морали», то абсурдность вашей точки зрения очевидна.

---

От	Леонид
К	Gera (19.03.2008 11:47:31)
Дата	30.03.2008 01:37:55

Я не знаю, что такое мораль

---

Смысл этого слова применительно к сакральным текстам мне неведом. Потому как таких слов, как "мораль", "нравственность", "религия" в них просто нет. Все эти слова имеют греко-римское и европейское происхождение.
К сожалению, любая пропаганда, в том числе и миссионерская, неотделима от интеллектуальной нечистоплотности. И действительно агитаторы от многочисленных конфессий так и долдонят от имени Неба про мораль.
Но первая пара были созданы не дикарями. Во всех Писаниях такого понятия как дикари вобще нет. Дикарь - это понятие, созданное. Литературный герой Робинзон Крузо, лучше всего отображающий в литературе человека экономического (и поритантского при этом)без напарника Пятницы, дикаря-каннибала не обошелся.
Я не вижу связки между верованиями и моралью. Поэтому и атеист для меня может быть вполне высокоморальным. Вера не имеет никакого непосредственного отношения к морали и санитарии. И никогда не имела.

---

От	Gera
К	Леонид (30.03.2008 01:37:55)
Дата	30.03.2008 11:32:15

"Мораль", "нравственность", "религия" –

---

это обобщающие понятия новейшего времени, неизвестные даже в библейские времена, не говоря уж о более раннем периоде. Поэтому, Леонид, бесполезно их искать в древних текстах. Но это не значит что, например, в Торе или Библии нет моральных и нравственных норм, и нет изложения религии - только потому, что соответствующие разделы не озаглавлены - "мораль", "нравственность", "религия".
Больше читать вам надо, Леонид. Самообразованием заниматься.

---

От	Леонид
К	Gera (30.03.2008 11:32:15)
Дата	02.04.2008 23:47:48

Так это очень серьезный вопрос

---

И давний тоже. Есть в Откровении этическая компонента? Безусловно. Но это этические проблемы, я бы сказал, этическо-юридические. Укладывается в рамки гипотезы - диспозиции - санкции. А такие обобщающие понятия, как нравственность или мораль именно чужды Откровению. И пытаются его втиснуть в свои рамки, то есть, подменить.

---

От	Gera
К	Gera (10.03.2008 13:03:43)
Дата	12.03.2008 10:17:46

Короткий вопрос С.Г.Кара-Мурзе.

---

            Уважаемый Сергей Георгиевич, не могли бы Вы разрешить следующий спорный момент, прозвучавший на известном Вам форуме Паршева?
            Мой оппонент упрекает меня в том, что я пытаюсь представить книги Кара-Мурзы как изложение одной и той же обществоведческой модели, а на самом деле, в них излагаются разные модели, затрагивающие разные аспекты реальности. Например, книги о цветных революциях или о демонтаже народа, конечно же, лежат в русле той же исследовательской программы, что и "Советская цивилизация" с "Манипуляцией сознанием", но логически не вытекает из них. С.Г.Кара-Мурза не претендует на всеобъемлющее обществоведение, мало того, многие старые темы своих исследований (например, современное и традиционное общества) он вообще забросил. Нет никакого смысла пытаться за него объединить разные модели в единое смысловое целое. ( http://www.parshev.r52.ru/index.phtml?topicid=2157&id=1&action=reply )
            С моей же точки зрения оппонент совершенно неправ – все ваши работы лежат в русле одной обществоведческой концепции, которая не заброшена а, наоборот, развивается. Из чего, кстати, и исходит опубликованная здесь критическая статья.
            Кто же из нас двоих прав?

---

От	C.КАРА-МУРЗА
К	Gera (12.03.2008 10:17:46)
Дата	12.03.2008 11:14:15

Re: Мой чисто субъективный взгляд

---

Во-первых, вопрос мне не кажется актуальным. На деле концепций еще нет, есть попытки охладить кипящий хаос, чтобы создать минимум условий для анализа и диалога. В этой задаче важное место занимает эффективность инструментов. Я считаю, что различение "современного" и "традиционного" обществ очень сильным средством анализа. Но опыт показал, что язык, соответствующий этому разделению, публикой не воспринимается. Зачем же им размахивать?
Второе. В 90-е годы мы исходили из наличного старого инструментария, личного опыта и здравого смысла. В частности, чильно нажимали на историю - как мы ее понимали. Это было ошибкой, ибо мифы истории легче контролировать тем, кто имеет СМИ и средства культуры. А реальных корней нынешних проблем в далеком прошлом нам уже не сыскать и тем более не доказать. Надо исходить из актуальной действительности. Это тоже заставило сменить жанр и тип доводов.
А в главном я изменений не вижу. Недавно перечитал почти все свои тексты с 1988 года. Существенных разрывов нет, а многие и сегодня годятся один к одному. Тем, кто будет заниматься разработкой доктрины, по-моему, полезно их посмотреть как отражение динамики восприятия событий с 1988 по 2008 год.

---

От	Gera
К	C.КАРА-МУРЗА (12.03.2008 11:14:15)
Дата	12.03.2008 13:45:10

Если я правильно Вас понял,

---

отсутствие, с определённого момента, в ваших публикациях прямой «традиционно-современной» терминологии связано с тем, что последняя плохо воспринимается публикой, мешая расширению диалога. Это изменение – лишь тактическая, формальная корректировка подачи материала, никак не означающая отказа от «традиционно-современного» анализа общества, доказавшего свою работоспособность и эффективность. Соответственно, все ваши тексты с 1988 г. и по сей день, последовательно, без разрывов, следуют логике этого анализа (единой обществоведческой позиции). Что, соответственно, и означает мою правоту в вышеупомянутом споре, и неправоту моего оппонента Мигеля.
            С вашей, Сергей Георгиевич, оценкой обсуждаемого вопроса как неактуального, я бы не согласился. Для той части аудитории, которая способна конструктивно участвовать в разработке доктрины, пропагандистские нюансы используемой терминологии куда менее важны, чем моменты системные, вроде отсутствия-наличия базовой концепции. Как видим, даже такой человек как Мигель – соавтор Мирона, человек вполне искушённый в ваших работах, может легко оказаться дезориентированным и выключенным из процесса, списав по недоразумению вашу теорию в архив.

---

От	C.КАРА-МУРЗА
К	Gera (12.03.2008 13:45:10)
Дата	12.03.2008 15:29:25

Re: Думаю, Мигель считает различия соврем. и трад. о-в несущественным нюансом

---

не мешающим применению западных инструментов экономического анализа. Возможно, он решил, что и я с этим согласился. Это не так. Я просто думаю, что факто различий надо иметь в виду, но его вполне можно учитывать, не вызывая терминологических споров.

---