От
|
Мигель
|
К
|
Кравченко П.Е.
|
Дата
|
09.03.2007 19:58:11
|
Рубрики
|
Крах СССР; Теоремы, доктрины;
|
Внимательнее читаем, развиваем концентрацию и культуру мышления...
>>>Мне понравилось. "Необходима теоретическая модель" Вот например, если положение крестьян в деревнях А и Б было одинаково до того, как рядом с А провели жд, а после положение существенно разнится. Что, НЕОБХОДИМА теоретическая модель? Чтобы указать на влияние жд?
>>
>>Именно так. "После не значит вследствие". Вы, дорогой, никогда такого принципа не слышали? Или считаете, что солнце взошло оттого, что петух прокукарекал? Ведь всё логично. Имеем два момент времени - полночь и четыре утра. В полночь петух не кукарекает, в четыре кукарекает. Положение одинаково до того, как в 4 прокукарекал петух. А после положение существенно разнится: в полночь - никакого рассвета, а в четыре начинает светать.
>Да, в общем случае не значит, но только, заметьте солнце встает в деревнях А и Б и во всех прочх каждый день, даже есл там нет ни одного петуха.
Сосредоточьтесь на методе, а не на деревнях. Роль разных деревень играют в моём примере разные часы суток. Я провёл точно такое же методологически рассуждение, что и Вы, с двумя деревнями.
>И заметьте, Вы игнорировали вопрос, на каких фактах постооены Ваши или ваши теории, на каком основании Вы считаете, что те факты и выводы из них более достоверны. Или Вы считаете, что для создания теорий факты и их интерпретация не нужна?
Модель спроса и предложения универсально применима (в тех областях, к которым я её прикладываю :) ). Это только у солидаристов снижение цены ниже равновесной увеличивает доступность товара для народа... В жизни такого не бывает.
>Да Вы просто душка!
Спасибо, всегда рад.
>>Я просто ещё раз хочу подчеркнуть, что считаю ниже своего достоинства в данном случае давать более подробные объяснения, чем простая ссылка на модель спроса-предложения. Её здесь более, чем достаточно. Развивать мысль дальше и рассматривать возможные случаи не вижу необходимости, потому что от сторонников Лященко вообще ни одного аргумента не поступило, ни одной модели, только ссылка на авторитет.
>Не надо запускать дурочку. Это Вы сделали утверждение, и ничем его не подтвердили. НИЧЕМ. НЕт такого положения про то, что обязательно при увеличении спроса, всем ... станет как минимум не хуже.
Всем производителям. При прочих равных.
>Я всего лишь требую у ВАс обоснования. У ВАс его нет, поэтому Вы решили сделать подмену - приписать мне утверждение , обратное Вашему. Я не считаю возможным составлять мнение, не изучая конкретику. Что касаемо утверждения, что идиот не Лященко, то тут статья из БСЭ как раз прекрасный аргумент, в отличае от ругательств.
А Вы почитайте Хейне, потом осильте Менгера ("Основания политической экономии", особенно обратите внимание на пример с обменом коров на лошадей), тогда и поймёте, какой бред сморозил Лященко (через 40 лет после выхода труда Менгера) на тему торговли "излишками".
>Впрочем, достаточно красноречиво, что ни один человек не выссказал поддержку Вашей точке зрения, Вы слишком сильные заявления делаете, их легко опровергнуть :)
Я думаю, что разумная часть этого форума считает ниже своего достоинства дополнительно высказываться по этому поводу после моей исчерпывающей ссылки на модель спроса-предложения.
От
|
Monco
|
К
|
Мигель (09.03.2007 19:58:11)
|
Дата
|
10.03.2007 11:19:18
|
М-да...
>>Я всего лишь требую у ВАс обоснования. У ВАс его нет, поэтому Вы решили сделать подмену - приписать мне утверждение , обратное Вашему. Я не считаю возможным составлять мнение, не изучая конкретику. Что касаемо утверждения, что идиот не Лященко, то тут статья из БСЭ как раз прекрасный аргумент, в отличае от ругательств.
>
>А Вы почитайте Хейне, потом осильте Менгера ("Основания политической экономии", особенно обратите внимание на пример с обменом коров на лошадей), тогда и поймёте, какой бред сморозил Лященко (через 40 лет после выхода труда Менгера) на тему торговли "излишками".
Так крестьяне, по Вашему, питались прованским маслом, обменянным на хлеб? Нет, ели собственноручно выращенный хлеб с лебедой, а на торговлю шли именно излишки.
И зачем на эту тему читать Менгера, когда ещё Маркс (не знаю за сколько лет до Менгера) характеризовал товарное хозяйство как такой тип хозяйства, где ВЕСЬ произведённый продукт предназначен не для собственного потребления, а для обмена. Вот только хозяйство крестьян было полунатуральным.
От
|
Мигель
|
К
|
Monco (10.03.2007 11:19:18)
|
Дата
|
10.03.2007 13:35:39
|
Воинствующее дремучее невежество
>>А Вы почитайте Хейне, потом осильте Менгера ("Основания политической экономии", особенно обратите внимание на пример с обменом коров на лошадей), тогда и поймёте, какой бред сморозил Лященко (через 40 лет после выхода труда Менгера) на тему торговли "излишками".
>
>Так крестьяне, по Вашему, питались прованским маслом, обменянным на хлеб? Нет, ели собственноручно выращенный хлеб с лебедой, а на торговлю шли именно излишки.
Бред сивой кобылы. Крестьяне отправляли на торговлю не излишки, а тот хлеб, который им нужен был:
1) Для выплаты податей и арендной платы.
2) Для покупки на рынке таких товаров, каждый из которых был для них нужнее соответствующей доли проданного хлеба.
Ни в том, ни в другом случае продаваемый хлеб не был "излишним" - просто в обоих случаях он был менее полезен для продавца-крестьянина (с его точки зрения), чем то, что он приобретал взамен - аренда участка на следующий год, возможность не быть наказанным за неуплату, возможность купить сапоги, возможность прокутить в кабаке последнюю копейку и т.д. Если бы всё это давалось ему бесплатно, то никакой хлеб он бы не продавал, следовательно "лишним" этот хлеб для него не был.
>И зачем на эту тему читать Менгера, когда ещё Маркс (не знаю за сколько лет до Менгера) характеризовал товарное хозяйство как такой тип хозяйства, где ВЕСЬ произведённый продукт предназначен не для собственного потребления, а для обмена. Вот только хозяйство крестьян было полунатуральным.
Маркс ничего не показал и не мог показать. Тем более что определение товарного хозяйства, которое Вы тут привели, вообще ничего не показывает - это не более чем определение. Оно не описывает мотивы, по которым крестьянин меняется, и не никакого отношения к спору об "излишках". У Вас даже не хватает подготовки, чтобы понять, насколько неуместно Ваше выступление. Определение ничего из реальной жизни не описывает, а только упорядочивает действительность для того, чтобы описать её с помощью введённых определением терминов. Так что Ваш довод из серии "В огороде бузина, а в Киеве дядька".
Менгера Вам читать действительно незачем. Меньше знаешь - крепче спишь. И очень кстати Вы написали, что "не знаете, за сколько лет до Менгера". Ведь книга Менгера написана в 1871 г. - всего через 4 года после выхода первого тома "Капитала". Марксу можно было бы простить незнание намерений Менгера, но вряд ли ему можно простить незнание трудов Джевонса, который изложил теорию предельной полезности ещё до Менгера. И уж совсем ни в какие ворота не лезет то, что Маркс сделал с рикардовской теорией ценообразования - его собственная "концепция" является плодом глубокой деградации даже по сравнению с трудом Рикардо, вышедшим за полвека до "Капитала". По этим причинам в научном мире никто всерьёз Маркса поначалу не воспринимал - шарлатанством несло за версту, - а наука развивалась своим чередом. Это только потом, когда писанина Маркса стала популярна у несведующей публики, таким выдающимся умам как Бём-Баверк пришлось браться за её разбор. Кстати, Маркс упорно игнорировал осторожные поначалу вопросы специалистов к своей "концепции" и продолжал шарлатански отстаивать её, несмотря на маржиналистскую революцию 1870-х годов, когда чётко сформулированная теория предельной полезности спустила в унитаз трудовую теорию стоимости даже во вполне научном, для своего времени, рикардианском понимании, а что уж говорить о шарлатанском извращении этой теории Марксом.
От
|
Monco
|
К
|
Мигель (10.03.2007 13:35:39)
|
Дата
|
10.03.2007 17:11:17
|
Бред сивой кобылы.
>>>А Вы почитайте Хейне, потом осильте Менгера ("Основания политической экономии", особенно обратите внимание на пример с обменом коров на лошадей), тогда и поймёте, какой бред сморозил Лященко (через 40 лет после выхода труда Менгера) на тему торговли "излишками".
>>
>>Так крестьяне, по Вашему, питались прованским маслом, обменянным на хлеб? Нет, ели собственноручно выращенный хлеб с лебедой, а на торговлю шли именно излишки.
>
>Бред сивой кобылы. Крестьяне отправляли на торговлю не излишки, а тот хлеб, который им нужен был:
>1) Для выплаты податей и арендной платы.
>2) Для покупки на рынке таких товаров, каждый из которых был для них нужнее соответствующей доли проданного хлеба.
Ещё раз, крестьяне потребляли тот хлеб, который сами производили, что сверх того - попадало на рынок. Это и есть те излишки, которые шли на выплаты податей и выкупных. Ваше противопоставление "не излишки, а тот хлеб" совершенно неуместно, т.к. тот хлеб как раз и был излишками. Заменить крестьянам хлеб в рационе было НЕЧЕМ (ну, кроме лебеды).
>Ни в том, ни в другом случае продаваемый хлеб не был "излишним" - просто в обоих случаях он был менее полезен для продавца-крестьянина (с его точки зрения), чем то, что он приобретал взамен - аренда участка на следующий год, возможность не быть наказанным за неуплату, возможность купить сапоги, возможность прокутить в кабаке последнюю копейку и т.д.
От маржинализма в Вашем изложении за версту несёт бредом: возможность не быть сосланным в острог, конечно полезней приобретённой чрезмерным трудом грыжи, заработанной на производстве менее полезного хлеба. Вот где крестьянину раздолье, хочешь острог выбирай, хочешь - грыжу.
>Если бы всё это давалось ему бесплатно, то никакой хлеб он бы не продавал, следовательно "лишним" этот хлеб для него не был.
Ага, сколько бы ни произвёл - всё съедал бы.
>>И зачем на эту тему читать Менгера, когда ещё Маркс (не знаю за сколько лет до Менгера) характеризовал товарное хозяйство как такой тип хозяйства, где ВЕСЬ произведённый продукт предназначен не для собственного потребления, а для обмена. Вот только хозяйство крестьян было полунатуральным.
>
>Маркс ничего не показал и не мог показать. Тем более что определение товарного хозяйства, которое Вы тут привели, вообще ничего не показывает - это не более чем определение.
Я не приводил определение товарного хозяйства, я привёл лишь одно из свойств развитого товарного хозяйства. Разницу понять Вы способны?
>Оно не описывает мотивы, по которым крестьянин меняется,
Определение, которого я не приводил, разумеется не описывает мотивы крестьян. Чтобы описать мотивы крестьян, надо конкретно изучать экономику крестьянского хозяйства, как это делал тот же Лященко, а не заменять анализ разглагольствованием про общие для всех времён модельки, и ругаться маржинализмом.
>и не никакого отношения к спору об "излишках".
Нет, это Ваш пример с лошадьми и коровами не имеет отношения к спору, т.к. крестьянин съеденный хлеб получает не через обмен, а выращивал сам. И заменить крестьянину хлеб в повседневном рационе было нечем, и здесь "излишки" предстают перед нами в явственной натуральной форме.
А пример с Марксом я привел для того, чтобы Вы не запускали дурочку, что Маркс, а вслед за ним и Советские экономисты, представляли капиталистическую торговлю, как торговлю излишками.
>У Вас даже не хватает подготовки, чтобы понять, насколько неуместно Ваше выступление.
Часто такой приёмчик срабатывает?
>Определение ничего из реальной жизни не описывает, а только упорядочивает действительность для того, чтобы описать её с помощью введённых определением терминов. Так что Ваш довод из серии "В огороде бузина, а в Киеве дядька".
Да нет, это весь Ваш трёп про моё "определении" из серии про бузину и дядьку.
>Менгера Вам читать действительно незачем. Меньше знаешь - крепче спишь.
Дойдут руки - прочитаю и Менгера. Только Вашего совета спрашивать не буду.
>И очень кстати Вы написали, что "не знаете, за сколько лет до Менгера". Ведь книга Менгера написана в 1871 г. - всего через 4 года после выхода первого тома "Капитала".
Вот язвить Вы пытаетесь очень некстати. Я знаю, что Менгер основатель школы австрияков, и что эта школа возникла в начале 70-ых годов, потому и написал "не знаю за сколько лет до", потому, что знаю, что "до" и знаю, что не за много лет "до".
>Марксу можно было бы простить незнание намерений Менгера, но вряд ли ему можно простить незнание трудов Джевонса, который изложил теорию предельной полезности ещё до Менгера.
Т.е. Вы даже не знаете, что в основе марксового анализа дифференциальной ренты, лежит понятие предельной полезности (не одно это понятие, конечно). Ваше невежество никого не удивит.
>И уж совсем ни в какие ворота не лезет то, что Маркс сделал с рикардовской теорией ценообразования - его собственная "концепция" является плодом глубокой деградации даже по сравнению с трудом Рикардо, вышедшим за полвека до "Капитала".
На Ваше мнение мне плевать. Маркса Вы не читали, о марксистской политэкономии имеете самые дикие представления, вплоть до того, что не различаете пролетарский социализм Маркса и мелкобуржуазный социализм Прудона, не знаете того, что при капитализме товары обмениваются не по стоимостям, а по ценам производства, не знаете даже, что условием существования меновой стоимости товара является его потребительская стоимость. Ну и какое кому может быть дело до рассуждений воинствующего невежды о научности или ненаучности "Капитала"?
От
|
Мигель
|
К
|
Monco (10.03.2007 17:11:17)
|
Дата
|
10.03.2007 21:47:52
|
Да неужели! А доказать можете?
>>>Так крестьяне, по Вашему, питались прованским маслом, обменянным на хлеб? Нет, ели собственноручно выращенный хлеб с лебедой, а на торговлю шли именно излишки.
>
>>Бред сивой кобылы. Крестьяне отправляли на торговлю не излишки, а тот хлеб, который им нужен был:
>>1) Для выплаты податей и арендной платы.
>>2) Для покупки на рынке таких товаров, каждый из которых был для них нужнее соответствующей доли проданного хлеба.
>Ещё раз, крестьяне потребляли тот хлеб, который сами производили, что сверх того - попадало на рынок. Это и есть те излишки, которые шли на выплаты податей и выкупных. Ваше противопоставление "не излишки, а тот хлеб" совершенно неуместно, т.к. тот хлеб как раз и был излишками. Заменить крестьянам хлеб в рационе было НЕЧЕМ (ну, кроме лебеды).
Принять этот подход можно только при одном условии: если тавтологически определить, что «излишки» – это так часть произведённого зерна, которая идёт на продажу. На самом же деле, крестьянин может съесть 16 кг хлеба, в может съесть и 17 кг хлеба. Если всего у него 25 кг хлеба, то сколько именно «излишки» – 8 или 9 кг? Нет ответа. Ответ даёт теория предельной полезности, которая говорит, что крестьянин выберет из определённых соображений, какую именно долю произведённого зерна продать на рынке – 8 кг или 9. Следовательно, нет никакого объективного «излишка», а есть процесс выбора самим крестьянином. И неверно представление, будто потребление крестьянина задавалось объективно, а излишки шли на выплаты податей и выкупных. Наоборот, в зависимости от размеров податей и выкупных, крестьянин выбирал, сколько ему оставить в хозяйстве.
Именно поэтому я и говорю, что Лященко написал бред, и единственным смягчающим обстоятельством для него было то, что он, как попугай, повторял за марксистами представление о рыночной торговле как торговле «излишками» – именно в той нелепой интерпретации, будто объективно задан объём потребления внутри хозяйства, а всё, что свыше – идёт на продажу. Ход мыслей Лященко, скорее всего, был примерно такой: вот, раньше у крестьян оставалось столько-то хлеба, следовательно, это был необходимый продукт, а остальное – излишки. Потом стало оставаться меньше хлеба, следовательно, у них стали отбирать не только излишки, но и часть необходимого продукта. Далее Лященко подыскал причину этого изменения – железные дороги, по которым из данного региона стали вывозить больше хлеба. И это объяснение по-своему «логично».
На самом же деле, подход Лященко вопиюще противоречит уже хорошо известным тогда закономерностям развития экономики. Если подойти к проблеме с точки зрения теории предельной полезности, то вопрос надо поставить так: а почему крестьяне решили оставлять в своих хозяйствах меньше хлеба, чем раньше? Что это было для них нужнее некоторой доли сытости? В ответе окажется, что переплелись много факторов – от увеличения арендных платежей до желания отправить сына в город на учёбу и появления в деревне кабака в деревне, торгующего водкой…
>>Ни в том, ни в другом случае продаваемый хлеб не был "излишним" - просто в обоих случаях он был менее полезен для продавца-крестьянина (с его точки зрения), чем то, что он приобретал взамен - аренда участка на следующий год, возможность не быть наказанным за неуплату, возможность купить сапоги, возможность прокутить в кабаке последнюю копейку и т.д.
>От маржинализма в Вашем изложении за версту несёт бредом: возможность не быть сосланным в острог, конечно полезней приобретённой чрезмерным трудом грыжи, заработанной на производстве менее полезного хлеба. Вот где крестьянину раздолье, хочешь острог выбирай, хочешь - грыжу.
Простите, я ничего бредового в этом объяснении не нахожу. По крайней мере, для такого фигурального объяснения (на самом деле, для сбора налогов с крестьян остроги, насколько я понимаю, не применялись). А жизнь, вообще-то, вообще не сахар, или Вы не в курсе? Знаете, какие налоги были на крестьян при Сталине? И тоже в тюрьму, знаете ли, сажали за неуплату.
>>Если бы всё это давалось ему бесплатно, то никакой хлеб он бы не продавал, следовательно "лишним" этот хлеб для него не был.
>Ага, сколько бы ни произвёл - всё съедал бы.
Ну, в крайнем случае, пустил бы на самогон или на удобрение. Это же легче, чем везти зерно на рынок, не находите? Следовательно, на рынке крестьянину давали какую-то компенсацию, которая перевешивала, в его глазах, цену проданного зерна.
>>>И зачем на эту тему читать Менгера, когда ещё Маркс (не знаю за сколько лет до Менгера) характеризовал товарное хозяйство как такой тип хозяйства, где ВЕСЬ произведённый продукт предназначен не для собственного потребления, а для обмена. Вот только хозяйство крестьян было полунатуральным.
>
>>Маркс ничего не показал и не мог показать. Тем более что определение товарного хозяйства, которое Вы тут привели, вообще ничего не показывает - это не более чем определение.
>Я не приводил определение товарного хозяйства, я привёл лишь одно из свойств развитого товарного хозяйства. Разницу понять Вы способны?
Нет, в данном случае не способен. Но в любом случае, при чём тут вопрос о товарности крестьянского хозяйства к вопросу о правоте Лященко?
>>Оно не описывает мотивы, по которым крестьянин меняется,
>Определение, которого я не приводил, разумеется не описывает мотивы крестьян. Чтобы описать мотивы крестьян, надо конкретно изучать экономику крестьянского хозяйства, как это делал тот же Лященко, а не заменять анализ разглагольствованием про общие для всех времён модельки, и ругаться маржинализмом.
Мне не нужно в данном случае «описать мотивы крестьян» вообще, а нужно описать их ровно настолько, насколько это нужно для того, чтобы понять, прав ли Лященко. Для этого достаточно основ маржинализма.
>>и не никакого отношения к спору об "излишках".
>Нет, это Ваш пример с лошадьми и коровами не имеет отношения к спору, т.к. крестьянин съеденный хлеб получает не через обмен, а выращивал сам.
Так Вы же не читали тот пример! Там как раз рассматривается случай, когда одного фермера изначально есть 10 коров, у другого 10 лошадей. Описываются мотивы, которыми они руководствуются в обмене. Если прочитать этот пример, то станет ясно, что взгляды марксистов на торговлю «излишками» – чушь.
>И заменить крестьянину хлеб в повседневном рационе было нечем, и здесь "излишки" предстают перед нами в явственной натуральной форме.
Если бы это было так, то из этого следовало бы, что и после уменьшения рациона крестьян у них оставалось всё необходимое, а на продажу шли только «излишки». и Лященко идёт лесом.
>А пример с Марксом я привел для того, чтобы Вы не запускали дурочку, что Маркс, а вслед за ним и Советские экономисты, представляли капиталистическую торговлю, как торговлю излишками.
Вообще-то, это не запускание дурочки, а правда. Я выше ещё раз пояснил, что имеется в виду. Маркс и марксисты совершенно неправильно интерпретировали торговлю как торговлю «излишками». Эта неправильная интерпретация и привела Лященко к нелепому выводу о негативной роли железных дорог для благосостояния крестьянства.
>>У Вас даже не хватает подготовки, чтобы понять, насколько неуместно Ваше выступление.
>Часто такой приёмчик срабатывает?
А Вы посмотрите на мою фразу в контексте. Действительно, Ваше выступление неуместно. При чём тут вопрос о том, было ли крестьянское хозяйство полунатуральным или товарным, к вопросу о правильности марксистской интерпретации торговли как торговли излишками?
>Да нет, это весь Ваш трёп про моё "определении" из серии про бузину и дядьку.
Просто Вы не поняли.
>>Менгера Вам читать действительно незачем. Меньше знаешь - крепче спишь.
>Дойдут руки - прочитаю и Менгера. Только Вашего совета спрашивать не буду.
А это напрасно. Часто бывает полезно спросить совета у более умного человека.
>Я знаю, что Менгер основатель школы австрияков,
А где такое написано, со словом «австрияки»?
>>Марксу можно было бы простить незнание намерений Менгера, но вряд ли ему можно простить незнание трудов Джевонса, который изложил теорию предельной полезности ещё до Менгера.
>Т.е. Вы даже не знаете, что в основе марксового анализа дифференциальной ренты, лежит понятие предельной полезности (не одно это понятие, конечно). Ваше невежество никого не удивит.
О! Это чрезвычайно смелое заявление! А доказать можете? Я не про моё невежество, а про «в основе марксового анализа дифференциальной ренты, лежит понятие предельной полезности». С удовольствием бы посмотрел!
>>И уж совсем ни в какие ворота не лезет то, что Маркс сделал с рикардовской теорией ценообразования - его собственная "концепция" является плодом глубокой деградации даже по сравнению с трудом Рикардо, вышедшим за полвека до "Капитала".
>На Ваше мнение мне плевать. Маркса Вы не читали, о марксистской политэкономии имеете самые дикие представления, вплоть до того, что не различаете пролетарский социализм Маркса и мелкобуржуазный социализм Прудона, не знаете того, что при капитализме товары обмениваются не по стоимостям, а по ценам производства, не знаете даже, что условием существования меновой стоимости товара является его потребительская стоимость. Ну и какое кому может быть дело до рассуждений воинствующего невежды о научности или ненаучности "Капитала"?
Я восхищён! Какое горение! Прямо таки, молодой выпускник ВПШ, натасканный на опровержение буржуазных «фальсификаторов». Вот только есть несколько «но». Чтобы понять основные политэкономические концепции Маркса, можно прочитать не его, а учебник Каутского, который лично общался с Марксом и был в ту пору правоверным марксистом. При чём тут к моим взглядам различие «пролетарского социализма Маркса» и «мелкобуржуазного социализма» Прудона, я не понял. Что же касается Вашей уверенности относительно «стоимостей» и «цен» при капитализме, то разберитесь сначала сами, где у Маркса какой «уровень абстракции», прежде чем поучать. Я уже не говорю о том, что все его модели «стоимость», «потребительная стоимость», «цены производства» ничего в экономике не описывают, а описывают только комплексы в голове самого Маркса. И товары меняются в экономике не по «ценам производства», а просто по рыночным ценам, понимаете? «Цена производства» – это не рыночная цена, а приблизительное описание, примерный прогноз, аппроксимация этой рыночной цены в рикардианской теории ценообразования, относящейся к равновесному случаю. В первых двух томах «Капитала» Маркс отмахнулся от рикардианской теории ценообразования, потому что для того чтобы прокричать про «эксплуатацию», необходимо было предположить, что товары обмениваются по трудочасовой стоимости. А в третьем томе он пошёл на уступку – признал, что теория Рикардо ближе к истине, но от прежних выводов об эксплуатации не отказался. Вот, учитесь:
«Эта цена, определяемая издержками производства (вложенным переменным и постоянным капиталом), к которым прибавляется «обычная для данной страны» прибыль, представляется капиталисту «естественной» ценой. Маркс называет её ценой производства. Она состоит из издержек производства (суммы переменного и постоянного капитала) и средней прибыли.
Не стоимость, а цена производства образует при развитом капиталистическом способе производства тот уровень, вокруг которого волнообразно колеблются рыночные цены под влиянием спроса и предложения» (Каутский К. Экономическое учение Карла Маркса. Отдел второй, Глава четвёртая).
От
|
Monco
|
К
|
Мигель (10.03.2007 21:47:52)
|
Дата
|
13.03.2007 00:19:20
|
Выключайте дурака.
>>>>Так крестьяне, по Вашему, питались прованским маслом, обменянным на хлеб? Нет, ели собственноручно выращенный хлеб с лебедой, а на торговлю шли именно излишки.
>>>Бред сивой кобылы. Крестьяне отправляли на торговлю не излишки, а тот хлеб, который им нужен был:
>>>1) Для выплаты податей и арендной платы.
>>>2) Для покупки на рынке таких товаров, каждый из которых был для них нужнее соответствующей доли проданного хлеба.
>>Ещё раз, крестьяне потребляли тот хлеб, который сами производили, что сверх того - попадало на рынок. Это и есть те излишки, которые шли на выплаты податей и выкупных. Ваше противопоставление "не излишки, а тот хлеб" совершенно неуместно, т.к. тот хлеб как раз и был излишками. Заменить крестьянам хлеб в рационе было НЕЧЕМ (ну, кроме лебеды).
>Принять этот подход можно только при одном условии: если тавтологически определить, что «излишки» – это так часть произведённого зерна, которая идёт на продажу.
Посмотрите в толковом словаре определение слова “излишки”. “Излишки” – не экономическое понятие, и нет надобности его переопределять ни тавтологически, ни как-либо ещё. Что Лященко понимал под излишками: превышение произведённого продукта над необходимым минимумом, или над нормальным потреблением, надо смотреть по контексту цитаты (более широкому, чем привёл Кравченко). Скорее всего - второе.
>На самом же деле, крестьянин может съесть 16 кг хлеба, в может съесть и 17 кг хлеба. Если всего у него 25 кг хлеба, то сколько именно «излишки» – 8 или 9 кг? Нет ответа. Ответ даёт теория предельной полезности, которая говорит, что крестьянин выберет из определённых соображений, какую именно долю произведённого зерна продать на рынке – 8 кг или 9. Следовательно, нет никакого объективного «излишка», а есть процесс выбора самим крестьянином.
Теории предельной полезности сказать здесь нечего, т.к. нет для человека ничего полезнее здорового питания. Вполне в наших силах определить как минимальное количество хлеба, необходимое для пропитания активно работающего крестьянина, так и то количество хлеба, больше которого крестьянин никак не съест. Крестьянин свободен выбирать между 16 или 17-ю кг. хлеба лишь в том случае, если эти 16-17 килограмм образуют нормальный уровень потребления, в противном случае, крестьянину приходилось не продавать “менее полезный” хлеб, а занимать деньги у “кулака” или наниматься к помещику на летнюю работу для того, чтобы купить хлеба и дотянуть до следующего урожая.
А объяснять мотивацию крестьянина оптимизацией “полезности”, как раз и будет тавтологией. Поведение крестьянина на хлебном рынке определятся его имущественным положением. Слабое хозяйство, как и было сказано, будет покупать хлеб, лишь бы “дотянуть”, товарного хлеба давать не будет. Только крепкое кулацкое хозяйство, которое кроме своего надела арендует дополнительные земли, нанимает батраков для их обработки, будет производить товарный хлеб, и сколько лишних килограммов хлеба хозяин такого двора съест за год, для статистики никакого значения не имеет.
>И неверно представление, будто потребление крестьянина задавалось объективно, а излишки шли на выплаты податей и выкупных. Наоборот, в зависимости от размеров податей и выкупных, крестьянин выбирал, сколько ему оставить в хозяйстве.
>Именно поэтому я и говорю, что Лященко написал бред, и единственным смягчающим обстоятельством для него было то, что он, как попугай, повторял за марксистами представление о рыночной торговле как торговле «излишками» – именно в той нелепой интерпретации, будто объективно задан объём потребления внутри хозяйства, а всё, что свыше – идёт на продажу.
Мигель, я знаю, что марксистская политэкономия не рассматривает капиталистическую торговлю, как торговлю излишками. Мне то Вы зачем врёте? Найдите себе какого-нибудь дурачка попроще, ему и втирайте свою фигню.
>Ход мыслей Лященко, скорее всего, был примерно такой: вот, раньше у крестьян оставалось столько-то хлеба, следовательно, это был необходимый продукт, а остальное – излишки. Потом стало оставаться меньше хлеба, следовательно, у них стали отбирать не только излишки, но и часть необходимого продукта. Далее Лященко подыскал причину этого изменения – железные дороги, по которым из данного региона стали вывозить больше хлеба. И это объяснение по-своему «логично».
>На самом же деле, подход Лященко вопиюще противоречит
Это, прошу прощения, каким же надо быть дураком, чтобы сначала написать “Ход мыслей Лященко, скорее всего, был примерно такой”, затем выдумать за Лященко какой-то “подход”, и возмущаться, что выдуманный подход “вопиюще противоречив”?!!
>уже хорошо известным тогда закономерностям развития экономики. Если подойти к проблеме с точки зрения теории предельной полезности, то вопрос надо поставить так: а почему крестьяне решили оставлять в своих хозяйствах меньше хлеба, чем раньше? Что это было для них нужнее некоторой доли сытости?
Да потому, что одно-двухлошадные крестьянские хозяйства никогда не отказывались от “некоторой доли сытости”, и никогда не продавали зерно (“деньги, что хлеб”), а, наоборот, являлись покупателями хлеба. Товарный хлеб производили только помещечьи и крупные многолошадные хозяйства.
>В ответе окажется, что переплелись много факторов – от увеличения арендных платежей до желания отправить сына в город на учёбу и появления в деревне кабака в деревне, торгующего водкой…
Вот Лященко и исследовал это множество факторов, а Вы всё только языком мололи. Поэтому Лященко – исследователь, а Вы – трепло.
>>>Ни в том, ни в другом случае продаваемый хлеб не был "излишним" - просто в обоих случаях он был менее полезен для продавца-крестьянина (с его точки зрения), чем то, что он приобретал взамен - аренда участка на следующий год, возможность не быть наказанным за неуплату, возможность купить сапоги, возможность прокутить в кабаке последнюю копейку и т.д.
>>От маржинализма в Вашем изложении за версту несёт бредом: возможность не быть сосланным в острог, конечно полезней приобретённой чрезмерным трудом грыжи, заработанной на производстве менее полезного хлеба. Вот где крестьянину раздолье, хочешь острог выбирай, хочешь - грыжу.
>Простите, я ничего бредового в этом объяснении не нахожу. По крайней мере, для такого фигурального объяснения (на самом деле, для сбора налогов с крестьян остроги, насколько я понимаю, не применялись). А жизнь, вообще-то, вообще не сахар, или Вы не в курсе? Знаете, какие налоги были на крестьян при Сталине? И тоже в тюрьму, знаете ли, сажали за неуплату.
Бред состоит в том, что Вы "вечную и неизменную" категорию “полезности” делаете затычкой к любой дырке. Прекрасно понимаю, что буржуазным фальсификаторам так проще отмахнуться от эксплуатации: мол не из крестьянина выкупными платежами и податями выжимают последний пуд хлеба, наоборот, крестьянин добровольно выбирает заплатить выкупные платежи и подати. С таким подходом и при выборе между жизнью и кошельком можно видеть не грабёж, а “оптимизацию полезности”. Каждому понятно, что рыба ищет где глубже, а человек – где лучше, только не надо выдавать эту плоскую банальность за вершину экономического анализа.
>>>Если бы всё это давалось ему бесплатно, то никакой хлеб он бы не продавал, следовательно "лишним" этот хлеб для него не был.
>>Ага, сколько бы ни произвёл - всё съедал бы.
>Ну, в крайнем случае, пустил бы на самогон или на удобрение.
Это как, на удобрение?
>Это же легче, чем везти зерно на рынок, не находите? Следовательно, на рынке крестьянину давали какую-то компенсацию, которая перевешивала, в его глазах, цену проданного зерна.
Главное, чтобы было, что вести. Однолошадный крестьянин ничего не повезёт, а крепкий хозяин – наестся сам, накормит телят и кур, а остаток повезёт на рынок.
>>>>И зачем на эту тему читать Менгера, когда ещё Маркс (не знаю за сколько лет до Менгера) характеризовал товарное хозяйство как такой тип хозяйства, где ВЕСЬ произведённый продукт предназначен не для собственного потребления, а для обмена. Вот только хозяйство крестьян было полунатуральным.
>
>>>Маркс ничего не показал и не мог показать. Тем более что определение товарного хозяйства, которое Вы тут привели, вообще ничего не показывает - это не более чем определение.
>>Я не приводил определение товарного хозяйства, я привёл лишь одно из свойств развитого товарного хозяйства. Разницу понять Вы способны?
>Нет, в данном случае не способен.
Это Ваши проблемы. А “зимой - холодно” – это определение зимы?
>Но в любом случае, при чём тут вопрос о товарности крестьянского хозяйства к вопросу о правоте Лященко?
Объяснено в предыдущем посте. Хозяйство крестьян было полунатуральным.
>>>Оно не описывает мотивы, по которым крестьянин меняется,
>>Определение, которого я не приводил, разумеется не описывает мотивы крестьян. Чтобы описать мотивы крестьян, надо конкретно изучать экономику крестьянского хозяйства, как это делал тот же Лященко, а не заменять анализ разглагольствованием про общие для всех времён модельки, и ругаться маржинализмом.
>Мне не нужно в данном случае «описать мотивы крестьян» вообще, а нужно описать их ровно настолько, насколько это нужно для того, чтобы понять, прав ли Лященко. Для этого достаточно основ маржинализма.
Шум, ругань и раздувание щёк от имени “передовой науки” – вот весь Ваш арсенал. Этого явно недостаточно, чтобы разобраться в правоте Лященко. Вы даже не понимаете того, что делать выводы на основании одного абзаца, мягко говоря, неумно. Но это опять же только Ваши проблемы.
>>>и не никакого отношения к спору об "излишках".
>>Нет, это Ваш пример с лошадьми и коровами не имеет отношения к спору, т.к. крестьянин съеденный хлеб получает не через обмен, а выращивал сам.
>Так Вы же не читали тот пример!
Кидайте ссылку.
>Там как раз рассматривается случай, когда одного фермера изначально есть 10 коров, у другого 10 лошадей. Описываются мотивы, которыми они руководствуются в обмене.
Мигель, с Вами, между прочим, на русском языке разговаривают. Причём тут мотивация фермеров, при обмене коров на лошадей, когда крестьяне лопают собственноручно выращенный хлеб?
>Если прочитать этот пример, то станет ясно, что взгляды марксистов на торговлю «излишками» – чушь.
Нет никакого взгляда марксистов на торговлю “вообще”, как на торговлю излишками. Стоит ли продолжать спор с человеком, который врёт на голубом глазу?
>>И заменить крестьянину хлеб в повседневном рационе было нечем, и здесь "излишки" предстают перед нами в явственной натуральной форме.
>Если бы это было так, то из этого следовало бы, что и после уменьшения рациона крестьян у них оставалось всё необходимое, а на продажу шли только «излишки». и Лященко идёт лесом.
После уменьшения рациона у крестьян оставалось “всё необходимое” для того, чтобы в 40 лет протянуть ноги от непосильной работы. А хлеб, как я и писал раньше, заменить можно было. Лебедой. Лесом идёт Мигель.
>>А пример с Марксом я привел для того, чтобы Вы не запускали дурочку, что Маркс, а вслед за ним и Советские экономисты, представляли капиталистическую торговлю, как торговлю излишками.
>Вообще-то, это не запускание дурочки, а правда. Я выше ещё раз пояснил, что имеется в виду. Маркс и марксисты совершенно неправильно интерпретировали торговлю как торговлю «излишками». Эта неправильная интерпретация и привела Лященко к нелепому выводу о негативной роли железных дорог для благосостояния крестьянства.
Опять врёте. Скучно уже врать одно и то же.
>>>У Вас даже не хватает подготовки, чтобы понять, насколько неуместно Ваше выступление.
>>Часто такой приёмчик срабатывает?
>А Вы посмотрите на мою фразу в контексте.
Смотрю, и вижу дешёвой приёмчик. Оставьте такие приёмчики для Жлоба.
>Действительно, Ваше выступление неуместно. При чём тут вопрос о том, было ли крестьянское хозяйство полунатуральным или товарным, к вопросу о правильности марксистской интерпретации торговли как торговли излишками?
Это не марксистская интерпретация торговли неверна, а Ваша интерпретация марксистской политэкономии неверна. Могу предположить, что Вы, всё-таки, не врёте, а всему виной Ваши дичайшие представления о предмете.
>>>Менгера Вам читать действительно незачем. Меньше знаешь - крепче спишь.
>>Дойдут руки - прочитаю и Менгера. Только Вашего совета спрашивать не буду.
>А это напрасно. Часто бывает полезно спросить совета у более умного человека.
Согласен, и именно поэтому, спрашивать совета у Вас я не собираюсь.
>>Я знаю, что Менгер основатель школы австрияков,
>А где такое написано, со словом «австрияки»?
К чему вопрос? Какая-то тонкая ирония?
>>>Марксу можно было бы простить незнание намерений Менгера, но вряд ли ему можно простить незнание трудов Джевонса, который изложил теорию предельной полезности ещё до Менгера.
>>Т.е. Вы даже не знаете, что в основе марксового анализа дифференциальной ренты, лежит понятие предельной полезности (не одно это понятие, конечно). Ваше невежество никого не удивит.
>О! Это чрезвычайно смелое заявление!
Вы бы так не сказали, если бы были знакомы с матчастью.
>А доказать можете? Я не про моё невежество, а про «в основе марксового анализа дифференциальной ренты, лежит понятие предельной полезности». С удовольствием бы посмотрел!
Ага, разбежался доказывать. В третьем томе прочитаете http://libelli.ru/z/14/me2325.zip .
>>>И уж совсем ни в какие ворота не лезет то, что Маркс сделал с рикардовской теорией ценообразования - его собственная "концепция" является плодом глубокой деградации даже по сравнению с трудом Рикардо, вышедшим за полвека до "Капитала".
>>На Ваше мнение мне плевать. Маркса Вы не читали, о марксистской политэкономии имеете самые дикие представления, вплоть до того, что не различаете пролетарский социализм Маркса и мелкобуржуазный социализм Прудона, не знаете того, что при капитализме товары обмениваются не по стоимостям, а по ценам производства, не знаете даже, что условием существования меновой стоимости товара является его потребительская стоимость. Ну и какое кому может быть дело до рассуждений воинствующего невежды о научности или ненаучности "Капитала"?
>Я восхищён! Какое горение! Прямо таки, молодой выпускник ВПШ, натасканный на опровержение буржуазных «фальсификаторов».
Выпускников ВПШ на этом форуме я не знаю, а вот буржуазных фальсификаторов, натасканных на Маркса, здесь хватает.
>Вот только есть несколько «но». Чтобы понять основные политэкономические концепции Маркса, можно прочитать не его, а учебник Каутского, который лично общался с Марксом и был в ту пору правоверным марксистом.
Не читал. Возможно, что и можно. Вам не удалось.
>При чём тут к моим взглядам различие «пролетарского социализма Маркса» и «мелкобуржуазного социализма» Прудона, я не понял.
Не удивительно, что Вы многого не понимаете, но я могу напомнить https://vif2ne.org/nvz/forum/0/archive/153/153141.htm .
>Что же касается Вашей уверенности относительно «стоимостей» и «цен» при капитализме, то разберитесь сначала сами, где у Маркса какой «уровень абстракции», прежде чем поучать.
Разобрался лучше многих, определённо, лучше Вас.
>Я уже не говорю о том, что все его модели «стоимость», «потребительная стоимость», «цены производства» ничего в экономике не описывают, а описывают только комплексы в голове самого Маркса.
Вы бы поступили правильно, если бы действительно этого не говорили. Болтливая ругань – не аргумент.
>И товары меняются в экономике не по «ценам производства», а просто по рыночным ценам, понимаете? «Цена производства» – это не рыночная цена,
Относятся как явление к сущности.
>а приблизительное описание, примерный прогноз, аппроксимация этой рыночной цены в рикардианской теории ценообразования, относящейся к равновесному случаю. В первых двух томах «Капитала» Маркс отмахнулся от рикардианской теории ценообразования, потому что для того чтобы прокричать про «эксплуатацию», необходимо было предположить, что товары обмениваются по трудочасовой стоимости. А в третьем томе он пошёл на уступку – признал, что теория Рикардо ближе к истине, но от прежних выводов об эксплуатации не отказался.
Стоимость – историческая категория, имеет своё развитие. И анализ стоимости у Маркса следовал за её историческим развитием. Противоречий между первым и третьим томом нет, направление, в котором претерпит развитие категория стоимости в третьем томе, было указано ещё в первом, никакой “уступки” кому бы то ни было здесь не было и нет.
>Вот, учитесь:
>«Эта цена, определяемая издержками производства (вложенным переменным и постоянным капиталом), к которым прибавляется «обычная для данной страны» прибыль, представляется капиталисту «естественной» ценой. Маркс называет её ценой производства. Она состоит из издержек производства (суммы переменного и постоянного капитала) и средней прибыли.
>Не стоимость, а цена производства образует при развитом капиталистическом способе производства тот уровень, вокруг которого волнообразно колеблются рыночные цены под влиянием спроса и предложения» (Каутский К. Экономическое учение Карла Маркса. Отдел второй, Глава четвёртая).
Мне то здесь чему учиться? Это ведь Вы пытались уесть Маркса ценами производства, пока Ниткин не указал Вам на ту лужу, где Вы так резво плескались.
От
|
Мигель
|
К
|
Monco (13.03.2007 00:19:20)
|
Дата
|
13.03.2007 02:55:52
|
А где Вы выключаетесь?
>>На самом же деле, крестьянин может съесть 16 кг хлеба, в может съесть и 17 кг хлеба. Если всего у него 25 кг хлеба, то сколько именно «излишки» – 8 или 9 кг? Нет ответа. Ответ даёт теория предельной полезности, которая говорит, что крестьянин выберет из определённых соображений, какую именно долю произведённого зерна продать на рынке – 8 кг или 9. Следовательно, нет никакого объективного «излишка», а есть процесс выбора самим крестьянином.
>Теории предельной полезности сказать здесь нечего, т.к. нет для человека ничего полезнее здорового питания. Вполне в наших силах определить как минимальное количество хлеба, необходимое для пропитания активно работающего крестьянина, так и то количество хлеба, больше которого крестьянин никак не съест. Крестьянин свободен выбирать между 16 или 17-ю кг. хлеба лишь в том случае, если эти 16-17 килограмм образуют нормальный уровень потребления, в противном случае, крестьянину приходилось не продавать “менее полезный” хлеб, а занимать деньги у “кулака” или наниматься к помещику на летнюю работу для того, чтобы купить хлеба и дотянуть до следующего урожая.
А теперь вернитесь на несколько сообщений и попытайтесь понять моё объяснение целиком, без присущей марксистам однобитовости. Заодно попытайтесь включить это объяснение в контекст обсуждаемой темы – правильно ли было представление Лященко, что раньше у крестьян забирали излишки, а теперь – часть «необходимого продукта». Я говорю, что неверно. Потому что крестьяне, при решении вопроса, какую часть урожая им продавать, отправляют на торговлю не излишки, а тот хлеб, который им нужен был:
1) Для выплаты податей и арендной платы.
2) Для покупки на рынке таких товаров, каждый из которых был для них нужнее соответствующей доли проданного хлеба.
Здоровое питание здесь уже включено, в пункт 2). Точнее, не здоровое питание, а такое, которое мужик считал достаточно здоровым, чтобы дополнительная сытость была для него менее важна, чем другие товары, которые он приобретал на обмененный хлеб.
А теперь представьте, что хлеб подорожал, остальные величины остались на месте. В этом случае крестьянин может продать больше хлеба и меньше оставить себе на питание, но добровольно. Просто потому, что те товары, которые он может продать в обмен на некоторую часть дополнительно проданного хлеба, стали для него более важными, чем дополнительно отдаваемый хлеб. Именно благодаря тому, что хлеб подорожал, и на дополнительно отданное количество хлеба можно приобрести больше товаров. Если же для него жизненно важно не уменьшать потребление, то никто не заставляет его продавать больше, чем раньше.
Таким образом, теория предельной полезности, если хотите, служит посредником между нуждами крестьянина и его экономическим поведением. И она указывает, что если уж хлеб подорожал, а остальные величины не изменились, то не было никакого способа изъять у крестьян то, что они считали совершенно необходимым для себя продуктом. А у Лященко мифическое представление о способностях железных дорог взять и отобрать у крестьянина «излишки» с лишком.
>А объяснять мотивацию крестьянина оптимизацией “полезности”, как раз и будет тавтологией.
Неверно. В данном случае именно возможность для крестьянина оптимизировать полезность до и после подорожания хлеба показывает, что его положение, как минимум, не ухудшится. Если он и продаст больше зерна, то добровольно, потому что это улучшит его положение по сравнению с ситуацией, когда бы он продавал прежнее количество зерна.
Теперь Вы поняли, почему я говорю о принципиально неверном представлении, будто торговля – это обмен излишками? Нет объективного «излишка» – количество «лишнего» определяется самим продавцом при сравнении с тем, на что он меняет свой товар. Впрочем, ниже мы ещё к этому вернёмся.
>Поведение крестьянина на хлебном рынке определятся его имущественным положением. Слабое хозяйство, как и было сказано, будет покупать хлеб, лишь бы “дотянуть”, товарного хлеба давать не будет. Только крепкое кулацкое хозяйство, которое кроме своего надела арендует дополнительные земли, нанимает батраков для их обработки, будет производить товарный хлеб, и сколько лишних килограммов хлеба хозяин такого двора съест за год, для статистики никакого значения не имеет.
Это наблюдение не имеет отношения к оценке Лященко благосостояния крестьян до и после появления железных дорог. Если хозяйство было слабым и прикупало хлеб, то ни о каком дополнительном изъятии из него после появления железных дорог говорить не приходится – оно было нетто-покупателем хлеба. Если же хозяйство было сильным и было нетто-продавцом хлеба, то оно выигрывало. Так что Лященко снова идёт лесом.
>>И неверно представление, будто потребление крестьянина задавалось объективно, а излишки шли на выплаты податей и выкупных. Наоборот, в зависимости от размеров податей и выкупных, крестьянин выбирал, сколько ему оставить в хозяйстве.
>>Именно поэтому я и говорю, что Лященко написал бред, и единственным смягчающим обстоятельством для него было то, что он, как попугай, повторял за марксистами представление о рыночной торговле как торговле «излишками» – именно в той нелепой интерпретации, будто объективно задан объём потребления внутри хозяйства, а всё, что свыше – идёт на продажу.
>Мигель, я знаю, что марксистская политэкономия не рассматривает капиталистическую торговлю, как торговлю излишками. Мне то Вы зачем врёте? Найдите себе какого-нибудь дурачка попроще, ему и втирайте свою фигню.
Вы правы, человек попроще давно бы понял, что я ему пытаюсь сказать.
Во-первых, при чём тут идеологический фетиш – прилагательное «капиталистическая» (торговля)? Я веду речь о конкретном представлении марксистов о рыночной торговле с участием данного класса производителей, для которых, по мнению марксистов, имеет смысл понятие «излишки» и «необходимый продукт». Вот это представление в марксистской политэкономии.
«Самой первоначальной формой, в которой продукт труда перестаёт быть для своего собственника потребительной стоимостью, т.е.е самой первичной формой товара, является излишек продуктов труда сверх потребностей их владельца. Эти продукты ещё не производятся с заранее установленной целью обмена. Они производятся для собственного потребления. Только обмен делает их товарами. <…>
… Но постепенно обмен продуктов становится всё более и более регулярным общественным процессом. Люди уже не ограничиваются обменом излишков, а начинают производить потребительные стоимости всё специально с целью обмена» (Каутский К. Экономическое учение Карла Маркса, отдел первый, глава первая).
Вот букет марксистских представлений о мотивах торговли. В применении к крестьянскому хозяйству, которое, как Вы изволили выразиться, было полунатуральным, оно означает, что крестьянское хозяйство, в нормальной ситуации, именно и занимается продажей излишков своей продукции. Причём величина излишков является объективной величиной – не зависит от того, сколько крестьянину дают взамен за единицу проданного хлеба. Именно с этим представлением, как совершенно очевидно, и работал Лященко. Оно неверно, в силу теории предельной полезности, и именно за это я его критиковал. Теперь понятно?
>>Ход мыслей Лященко, скорее всего, был примерно такой: вот, раньше у крестьян оставалось столько-то хлеба, следовательно, это был необходимый продукт, а остальное – излишки. Потом стало оставаться меньше хлеба, следовательно, у них стали отбирать не только излишки, но и часть необходимого продукта. Далее Лященко подыскал причину этого изменения – железные дороги, по которым из данного региона стали вывозить больше хлеба. И это объяснение по-своему «логично».
>>На самом же деле, подход Лященко вопиюще противоречит
Это, прошу прощения, каким же надо быть дураком, чтобы сначала написать “Ход мыслей Лященко, скорее всего, был примерно такой”, затем выдумать за Лященко какой-то “подход”, и возмущаться, что выдуманный подход “вопиюще противоречив”?!!
Так по существу возразить нечего? Неужели не поняли, что я знаю марксистскую политэкономию и все её заморочки во сто крат лучше Вашего, и поэтому могу примерно воспроизвести «логику» рассуждений внутри марксистской системы, но также понимаю, в чём её ущербность?
>>уже хорошо известным тогда закономерностям развития экономики. Если подойти к проблеме с точки зрения теории предельной полезности, то вопрос надо поставить так: а почему крестьяне решили оставлять в своих хозяйствах меньше хлеба, чем раньше? Что это было для них нужнее некоторой доли сытости?
>Да потому, что одно-двухлошадные крестьянские хозяйства никогда не отказывались от “некоторой доли сытости”, и никогда не продавали зерно (“деньги, что хлеб”), а, наоборот, являлись покупателями хлеба. Товарный хлеб производили только помещечьи и крупные многолошадные хозяйства.
Теперь возвращаемся к контексту обсуждения, то есть, к обсуждению правоты Лященко. Если ни до, ни после железных дорог бедные дворы не продавали никакого хлеба, то с какого бодуна Лященко пришёл к выводу, что именно из-за появления железных дорог у них стали отнимать необходимый хлеб? Что с головой-то?
>>В ответе окажется, что переплелись много факторов – от увеличения арендных платежей до желания отправить сына в город на учёбу и появления в деревне кабака в деревне, торгующего водкой…
>Вот Лященко и исследовал это множество факторов, а Вы всё только языком мололи. Поэтому Лященко – исследователь, а Вы – трепло.
Нет, это Лященко трепло в данном вопросе. Брякнул, не подумав. Если бы подумал, то указал бы на действительные факторы, влиявшие на ухудшение положения крестьянства, а не назначал виновником железные дороги. Я это показал, достойных контраргументов не услышал.
>>>Ни в том, ни в другом случае продаваемый хлеб не был "излишним" - просто в обоих случаях он был менее полезен для продавца-крестьянина (с его точки зрения), чем то, что он приобретал взамен - аренда участка на следующий год, возможность не быть наказанным за неуплату, возможность купить сапоги, возможность прокутить в кабаке последнюю копейку и т.д.
>>От маржинализма в Вашем изложении за версту несёт бредом: возможность не быть сосланным в острог, конечно полезней приобретённой чрезмерным трудом грыжи, заработанной на производстве менее полезного хлеба. Вот где крестьянину раздолье, хочешь острог выбирай, хочешь - грыжу.
>Простите, я ничего бредового в этом объяснении не нахожу. По крайней мере, для такого фигурального объяснения (на самом деле, для сбора налогов с крестьян остроги, насколько я понимаю, не применялись). А жизнь, вообще-то, вообще не сахар, или Вы не в курсе? Знаете, какие налоги были на крестьян при Сталине? И тоже в тюрьму, знаете ли, сажали за неуплату.
Бред состоит в том, что Вы "вечную и неизменную" категорию “полезности” делаете затычкой к любой дырке. Прекрасно понимаю, что буржуазным фальсификаторам так проще отмахнуться от эксплуатации: мол не из крестьянина выкупными платежами и податями выжимают последний пуд хлеба, наоборот, крестьянин добровольно выбирает заплатить выкупные платежи и подати. С таким подходом и при выборе между жизнью и кошельком можно видеть не грабёж, а “оптимизацию полезности”. Каждому понятно, что рыба ищет где глубже, а человек – где лучше, только не надо выдавать эту плоскую банальность за вершину экономического анализа.
Во-первых, налоги надо платить. Заплати налоги и спи спокойно, так сказать. Во-вторых, если Вы неспособны овладеть элементами маржиналистского анализа, то не надо обвинять в этом маржиналистов. В-третьих, попытайтесь вникнуть в контекст обсуждения. Дочитывая текст до конца, старайтесь не забывать, о чём говорилось в его начале. Мы обсуждаем правоту Лященко, утверждавшего, что железные дороги ухудшили положение крестьян, потому как у них стали теперь отбирать не излишки хлеба, а и необходимое. Так вот, подати и выкупные крестьяне платили независимо от того, была ли рядом железная дорога, или нет. Вот провели железную дорогу, хлеб подорожал, тот же размер податей и выкупных было теперь заплатить легче – меньше продавать хлеба, чтобы выплатить подати и выкупные. Значит, этот фактор никак не мог способствовать правоте Лященко. При чём тут Ваш гнев по поводу податей и выкупных?
>>>>Если бы всё это давалось ему бесплатно, то никакой хлеб он бы не продавал, следовательно "лишним" этот хлеб для него не был.
>>>Ага, сколько бы ни произвёл - всё съедал бы.
>>Ну, в крайнем случае, пустил бы на самогон или на удобрение.
>Это как, на удобрение?
В компостную яму или свиньям скормить. Ведь это же излишки, чего с ними возиться-то, в город везти? Тем более что и сами об этом пишете.
>>Это же легче, чем везти зерно на рынок, не находите? Следовательно, на рынке крестьянину давали какую-то компенсацию, которая перевешивала, в его глазах, цену проданного зерна.
>Главное, чтобы было, что вести. Однолошадный крестьянин ничего не повезёт, а крепкий хозяин – наестся сам, накормит телят и кур, а остаток повезёт на рынок.
Ещё раз, попытайтесь сосредоточиться, контекст вспомнить. Мы что обсуждаем? Обсуждаем правоту Лященко, что по причине появления железных дорог у крестьян стали забирать необходимый хлеб. А Вы говорите, что и до, и после они ничего не продавали.
>>>>>И зачем на эту тему читать Менгера, когда ещё Маркс (не знаю за сколько лет до Менгера) характеризовал товарное хозяйство как такой тип хозяйства, где ВЕСЬ произведённый продукт предназначен не для собственного потребления, а для обмена. Вот только хозяйство крестьян было полунатуральным.
>
>>>>Маркс ничего не показал и не мог показать. Тем более что определение товарного хозяйства, которое Вы тут привели, вообще ничего не показывает - это не более чем определение.
>>>Я не приводил определение товарного хозяйства, я привёл лишь одно из свойств развитого товарного хозяйства. Разницу понять Вы способны?
>>Нет, в данном случае не способен.
>Это Ваши проблемы. А “зимой - холодно” – это определение зимы?
Товарное хозяйство – это и есть такое хозяйство, которое производит не для внутреннего потребления, а для обмена.
>>Но в любом случае, при чём тут вопрос о товарности крестьянского хозяйства к вопросу о правоте Лященко?
>Объяснено в предыдущем посте. Хозяйство крестьян было полунатуральным.
Ну и? Какая разница, было ли оно полунатуральным или товарным? Покажите, что положение крестьян ухудшилось по причине появления железных дорог.
>>>Оно не описывает мотивы, по которым крестьянин меняется,
>>Определение, которого я не приводил, разумеется не описывает мотивы крестьян. Чтобы описать мотивы крестьян, надо конкретно изучать экономику крестьянского хозяйства, как это делал тот же Лященко, а не заменять анализ разглагольствованием про общие для всех времён модельки, и ругаться маржинализмом.
>>Мне не нужно в данном случае «описать мотивы крестьян» вообще, а нужно описать их ровно настолько, насколько это нужно для того, чтобы понять, прав ли Лященко. Для этого достаточно основ маржинализма.
>Шум, ругань и раздувание щёк от имени “передовой науки” – вот весь Ваш арсенал. Этого явно недостаточно, чтобы разобраться в правоте Лященко. Вы даже не понимаете того, что делать выводы на основании одного абзаца, мягко говоря, неумно. Но это опять же только Ваши проблемы.
Для того чтобы понять, что в бочке дерьмо, не обязательно съедать его целиком.
>>>>и не никакого отношения к спору об "излишках".
>>>Нет, это Ваш пример с лошадьми и коровами не имеет отношения к спору, т.к. крестьянин съеденный хлеб получает не через обмен, а выращивал сам.
>>Так Вы же не читали тот пример!
>Кидайте ссылку.
Карл Менгер. Основания политической экономии.
http://www.libertarium.ru/libertarium/lib_mbv_menger
>>Там как раз рассматривается случай, когда одного фермера изначально есть 10 коров, у другого 10 лошадей. Описываются мотивы, которыми они руководствуются в обмене.
>Мигель, с Вами, между прочим, на русском языке разговаривают. Причём тут мотивация фермеров, при обмене коров на лошадей, когда крестьяне лопают собственноручно выращенный хлеб?
Я на русском языке говорю, что теория предельной полезности исследует общие мотивы обмена, в том числе и такого, когда часть произведённого съедают, часть продают. И с помощью этого исследовательского аппарата хорошо видно, что Лященко идёт лесом. Чтобы не перегружать марксистов, ниже я приведу этот кусок из Менгера. Таблицы, правда, собьются – ну так желающие найдут в книге.
>>Если прочитать этот пример, то станет ясно, что взгляды марксистов на торговлю «излишками» – чушь.
>Нет никакого взгляда марксистов на торговлю “вообще”, как на торговлю излишками. Стоит ли продолжать спор с человеком, который врёт на голубом глазу?
См. выше цитаты Каутского. Перейду даже на ваш марксистский речекряк. Речь идёт о конкретном случае, как Вы изволили выразиться, полунатурального хозяйства. Лященко думал, вслед за Марксом, что крестьяне продают излишки. Отсюда и его ошибка. Если бы он использовал аппарат предельной полезности, то получил бы более содержательные выводы относительно причин бедственного положения крестьян.
>>>И заменить крестьянину хлеб в повседневном рационе было нечем, и здесь "излишки" предстают перед нами в явственной натуральной форме.
>>Если бы это было так, то из этого следовало бы, что и после уменьшения рациона крестьян у них оставалось всё необходимое, а на продажу шли только «излишки». и Лященко идёт лесом.
>После уменьшения рациона у крестьян оставалось “всё необходимое” для того, чтобы в 40 лет протянуть ноги от непосильной работы. А хлеб, как я и писал раньше, заменить можно было. Лебедой. Лесом идёт Мигель.
У Вас есть данные о сокращении продолжительности жизни крестьян в этот период (если вычесть младенческую смертность)? Или так, высосали из пальца?
>>Вообще-то, это не запускание дурочки, а правда. Я выше ещё раз пояснил, что имеется в виду. Маркс и марксисты совершенно неправильно интерпретировали торговлю как торговлю «излишками». Эта неправильная интерпретация и привела Лященко к нелепому выводу о негативной роли железных дорог для благосостояния крестьянства.
>Опять врёте. Скучно уже врать одно и то же.
Я цитату Каутского привёл, с которой хорошо перекликается Лященко, из которого видно, что в данном классе явлений марксисты видели торговлю как торговлю излишками. И я ещё пояснил, что именно в этом представлении неверно.
>>Действительно, Ваше выступление неуместно. При чём тут вопрос о том, было ли крестьянское хозяйство полунатуральным или товарным, к вопросу о правильности марксистской интерпретации торговли как торговли излишками?
>Это не марксистская интерпретация торговли неверна, а Ваша интерпретация марксистской политэкономии неверна. Могу предположить, что Вы, всё-таки, не врёте, а всему виной Ваши дичайшие представления о предмете.
См. выше – цитату Каутского, мои пояснения и т.д.
>>>>Менгера Вам читать действительно незачем. Меньше знаешь - крепче спишь.
>>>Дойдут руки - прочитаю и Менгера. Только Вашего совета спрашивать не буду.
>>А это напрасно. Часто бывает полезно спросить совета у более умного человека.
>Согласен, и именно поэтому, спрашивать совета у Вас я не собираюсь.
Плюрализм в одном предложении.
>>>Я знаю, что Менгер основатель школы австрияков,
>>А где такое написано, со словом «австрияки»?
>К чему вопрос? Какая-то тонкая ирония?
Австрияки – это уничижительное прозвище противника в мировой войне, которое не подобает употреблять к великой школе экономической мысли.
>>>Т.е. Вы даже не знаете, что в основе марксового анализа дифференциальной ренты, лежит понятие предельной полезности (не одно это понятие, конечно). Ваше невежество никого не удивит.
>>О! Это чрезвычайно смелое заявление!
>Вы бы так не сказали, если бы были знакомы с матчастью.
А доказать можете?
>>А доказать можете? Я не про моё невежество, а про «в основе марксового анализа дифференциальной ренты, лежит понятие предельной полезности». С удовольствием бы посмотрел!
>Ага, разбежался доказывать. В третьем томе прочитаете http://libelli.ru/z/14/me2325.zip .
Да не буду я там этого читать! Ничего существенного в теорию дифференциальной ренты по сравнению с Рикардо Маркс не внёс. А теория дифференциальной ренты Рикардо к теории предельной полезности ни ухом, ни рылом.
>>При чём тут к моим взглядам различие «пролетарского социализма Маркса» и «мелкобуржуазного социализма» Прудона, я не понял.
>Не удивительно, что Вы многого не понимаете, но я могу напомнить https://vif2ne.org/nvz/forum/0/archive/153/153141.htm .
Ну, и что Вы напомнили? Я тогда сказал, что (цитирую) «[Маркс] призывал всех вознаграждать по затраченным трудочасам, независимо от полезности». Вы, типа «опровергли» мои слова какой-то невнятной цитатой. Я Вам свою цитату привёл. В ней Маркс описывал («К критике Готской программы») начальную стадию коммунизма. И там действительно видно, что для этой начальной стадии Маркс призывает установить обмен по трудочасовой стоимости. Повторяю ещё раз цитату, в расширенном виде:
«Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим об¬ществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна старого общества, из недр ко¬торого оно вышло. Соответственно этому каждый отдельный производитель получает обратно от общества за всеми выче¬тами ровно столько, сколько сам дает ему. То, что он дал обществу, составляет его индивидуальный трудовой пай. Например, общественный рабочий день представляет собой сумму индивидуальных рабочих часов; индивидуальное ра¬бочее время каждого отдельного производителя — это достав¬ленная им часть общественного рабочего дня, его доля в нем. Он получает от общества квитанцию в том, что им доставле¬но такое-то количество труда (за вычетом его труда в пользу общественных фондов), и по этой квитанции он получает из общественных запасов такое количество предметов по¬требления, на которое затрачено столько же труда. То же са¬мое количество труда, которое он дал обществу в одной фор¬ме, он получает обратно в другой форме.
Здесь, очевидно, господствует тот же принцип, который регулирует обмен товаров, поскольку последний есть обмен равных стоимостей. Содержание и форма здесь изменились, потому что при изменившихся обстоятельствах никто не мо¬жет дать ничего, кроме своего труда, и потому что, с другой стороны, в собственность отдельных лиц не может перейти ничто, кроме индивидуальных предметов потребления. Но что касается распределения последних между отдельными производителями, то здесь господствует тот же принцип, что и при обмене товарными эквивалентами: известное количест¬во труда в одной форме обменивается на равное количество труда в другой.
Поэтому равное право здесь по принципу все еще являет¬ся правом буржуазным, хотя принцип и практика здесь уже не противоречат друг другу, тогда как при товарообмене обмен эквивалентами существует лишь в среднем, а не в каж¬дом отдельном случае.
Несмотря на этот прогресс, это равное право в одном от¬ношении все еще ограничено буржуазными рамками. Право производителен пропорционально доставляемому ими труду; равенство состоит в том, что измерение производится равной мерой — трудом».
Так что моя трактовка призывов Маркса была верна. Потом он вообще призывал перейти к каждому по потребностям, но на первом этапе призывал именно к тому, что я сказал.
"...Каждый отдельный производитель получает обратно от общества за всеми вычетами ровно столько, сколько сам даёт ему..." (К.Маркс и Ф.Энгельс. Сочинения, т.19, стр. 18).
>>Что же касается Вашей уверенности относительно «стоимостей» и «цен» при капитализме, то разберитесь сначала сами, где у Маркса какой «уровень абстракции», прежде чем поучать.
>Разобрался лучше многих, определённо, лучше Вас.
Не разобрались. В том-то и дело, что Маркс прыгал от одного уровня абстракции к другому. И вы запутались, в частности, в вопросе о ценах производства.
>>Я уже не говорю о том, что все его модели «стоимость», «потребительная стоимость», «цены производства» ничего в экономике не описывают, а описывают только комплексы в голове самого Маркса.
>Вы бы поступили правильно, если бы действительно этого не говорили. Болтливая ругань – не аргумент.
Я это обосновал в своём реферате.
>>И товары меняются в экономике не по «ценам производства», а просто по рыночным ценам, понимаете? «Цена производства» – это не рыночная цена,
>Относятся как явление к сущности.
Что за чушь? Какое явление? Какая сущность? Товары меняются по рыночной цене, а цена производства – это предсказание равновесной цены в рикардианской модели. А Ваше утверждение было чётким и однозначным: «не знаете того, что при капитализме товары обмениваются не по стоимостям, а по ценам производства». https://vif2ne.org/nvz/forum/0/co/209888.htm
Зачем гегельянство запускать, надеетесь ошибку свою заболтать?
>>а приблизительное описание, примерный прогноз, аппроксимация этой рыночной цены в рикардианской теории ценообразования, относящейся к равновесному случаю. В первых двух томах «Капитала» Маркс отмахнулся от рикардианской теории ценообразования, потому что для того чтобы прокричать про «эксплуатацию», необходимо было предположить, что товары обмениваются по трудочасовой стоимости. А в третьем томе он пошёл на уступку – признал, что теория Рикардо ближе к истине, но от прежних выводов об эксплуатации не отказался.
>Стоимость – историческая категория, имеет своё развитие. И анализ стоимости у Маркса следовал за её историческим развитием. Противоречий между первым и третьим томом нет, направление, в котором претерпит развитие категория стоимости в третьем томе, было указано ещё в первом, никакой “уступки” кому бы то ни было здесь не было и нет.
Противоречия есть. Для того чтобы доказать «эксплуатацию», Марксу потребовалось «обосновать», что «стоимость» создаётся трудом. И он принял, как бы в качестве аппроксимации, модель, в которой товары обменивались по трудочасам. И «доказал», что если в этих условиях капиталисту достаётся прибыль, то её следует записать на потраченные рабочими трудочасы, то есть, на труд рабочих, «следовательно», рабочих эксплуатируют. А потом оказалось, что если принять другую аппроксимацию ценообразования – модель «цен производства», – то капиталисту достаётся ровно та часть цены товара, которая описывает отклонение равновесной цены от «трудочасовой стоимости». И эта часть зависит от вложенного капитала, а не от трудочасов. И весь первый том идёт лесом. Почитайте мой реферат, там это подробно разжёвано, не в одном абзаце.
>>Вот, учитесь:
>>«Эта цена, определяемая издержками производства (вложенным переменным и постоянным капиталом), к которым прибавляется «обычная для данной страны» прибыль, представляется капиталисту «естественной» ценой. Маркс называет её ценой производства. Она состоит из издержек производства (суммы переменного и постоянного капитала) и средней прибыли.
>>Не стоимость, а цена производства образует при развитом капиталистическом способе производства тот уровень, вокруг которого волнообразно колеблются рыночные цены под влиянием спроса и предложения» (Каутский К. Экономическое учение Карла Маркса. Отдел второй, Глава четвёртая).
>Мне то здесь чему учиться?
Тому, что даже в марксистской политэкономии «цена производства» – это тоже аппроксимация ценообразования, а не рыночная стоимость. Вопреки Вашим заявлениям.
>Это ведь Вы пытались уесть Маркса ценами производства, пока Ниткин не указал Вам на ту лужу, где Вы так резво плескались.
Не я, а Бём-Баверк и другие критики Маркса. Они и уели, а я воспроизвёл. Оказалось, что если принять модель «цен производства», то концепция эксплуатации летит ко всем чертям. Цены производства марксисты приняли, а от концепции эксплуатации не отказались. Что свидетельствует об их невысоких аналитических способностях.
От
|
Monco
|
К
|
Мигель (13.03.2007 02:55:52)
|
Дата
|
17.03.2007 20:06:58
|
Re: А где...
>>>На самом же деле, крестьянин может съесть 16 кг хлеба, в может съесть и 17 кг хлеба. Если всего у него 25 кг хлеба, то сколько именно «излишки» – 8 или 9 кг? Нет ответа. Ответ даёт теория предельной полезности, которая говорит, что крестьянин выберет из определённых соображений, какую именно долю произведённого зерна продать на рынке – 8 кг или 9. Следовательно, нет никакого объективного «излишка», а есть процесс выбора самим крестьянином.
>
>>Теории предельной полезности сказать здесь нечего, т.к. нет для человека ничего полезнее здорового питания. Вполне в наших силах определить как минимальное количество хлеба, необходимое для пропитания активно работающего крестьянина, так и то количество хлеба, больше которого крестьянин никак не съест. Крестьянин свободен выбирать между 16 или 17-ю кг. хлеба лишь в том случае, если эти 16-17 килограмм образуют нормальный уровень потребления, в противном случае, крестьянину приходилось не продавать “менее полезный” хлеб, а занимать деньги у “кулака” или наниматься к помещику на летнюю работу для того, чтобы купить хлеба и дотянуть до следующего урожая.
>
>А теперь вернитесь на несколько сообщений и попытайтесь понять моё объяснение целиком, без присущей марксистам однобитовости. Заодно попытайтесь включить это объяснение в контекст обсуждаемой темы – правильно ли было представление Лященко, что раньше у крестьян забирали излишки, а теперь – часть «необходимого продукта».
Контекст другой. Я не обсуждаю с Вами представления Лященко, т.к. ни я ни Вы Лященко не читали. Мы обсуждаем Вас, вернее ряд тех забавных положений, что Вы выскпзпли в этой ветке. Вы, конечно, можете себе думать, что Ваши придирки к одной фразе из абзаца и есть “обсуждение” работ Лященко… Ну и думайте себе дальше.
>Я говорю, что неверно. Потому что крестьяне, при решении вопроса, какую часть урожая им продавать, отправляют на торговлю не излишки, а тот хлеб, который им нужен был:
>1) Для выплаты податей и арендной платы.
>2) Для покупки на рынке таких товаров, каждый из которых был для них нужнее соответствующей доли проданного хлеба.
>Здоровое питание здесь уже включено, в пункт 2). Точнее, не здоровое питание, а такое, которое мужик считал достаточно здоровым, чтобы дополнительная сытость была для него менее важна, чем другие товары, которые он приобретал на обмененный хлеб.
“Дополнительная сытость” в условиях тогданшей России – это не трюфеля с омарами, а когда крестьянин ест досыта, т.е., всего лишь, не голодает.
>А теперь представьте, что хлеб подорожал, остальные величины остались на месте. В этом случае крестьянин может продать больше хлеба и меньше оставить себе на питание, но добровольно. Просто потому, что те товары, которые он может продать в обмен на некоторую часть дополнительно проданного хлеба, стали для него более важными, чем дополнительно отдаваемый хлеб. Именно благодаря тому, что хлеб подорожал, и на дополнительно отданное количество хлеба можно приобрести больше товаров. Если же для него жизненно важно не уменьшать потребление, то никто не заставляет его продавать больше, чем раньше.
Фигня, крестьянин в массе не был продавцом хлеба, а был его покупателем. Беда маржиналистов в том, что при анализе они не учитывают классовую структуру общества. Исследование общественно-экономических отношений, довлеющих над производителем, заменяется исследованием отношения человека к вещи. Все экономические контрагенты предстают у маржиналистов однородными единицами, находящимися в равных условиях, а это не так. Повышение цен на хлеб может быть выгодно производителям хлеба, но производители хлеба – батраки, мелкие крестьянские хозяйства, кулацкие хозяйства, помещичьи хозяйства – неоднородны, поэтому повышение цен на хлеб будет выгодно одним (помещечьим и кулацким хозяйствам – производителям товарного хлеба) и невыгодно другим (основной массе крестьянства). Мигель в своей примитивной схемке не учёл классовой структуры общества, а потому - просчитался.
>Таким образом, теория предельной полезности, если хотите, служит посредником между нуждами крестьянина и его экономическим поведением. И она указывает, что если уж хлеб подорожал, а остальные величины не изменились, то не было никакого способа изъять у крестьян то, что они считали совершенно необходимым для себя продуктом. А у Лященко мифическое представление о способностях железных дорог взять и отобрать у крестьянина «излишки» с лишком.
Вы с обоснованием Лященко просто незнакомы. Факт. Так что это не у Лященко мифические представления о железных дорогах, а у Вас мифические представления о представлениях Лященко.
>>А объяснять мотивацию крестьянина оптимизацией “полезности”, как раз и будет тавтологией.
>
>Неверно. В данном случае именно возможность для крестьянина оптимизировать полезность до и после подорожания хлеба показывает, что его положение, как минимум, не ухудшится. Если он и продаст больше зерна, то добровольно, потому что это улучшит его положение по сравнению с ситуацией, когда бы он продавал прежнее количество зерна.
Неверно то, что Вы написали. Крестьянин выступал не продавцом, а покупателем зерна. Учитывайте классовую структуру производителей зерна.
>Теперь Вы поняли, почему я говорю о принципиально неверном представлении, будто торговля – это обмен излишками? Нет объективного «излишка» – количество «лишнего» определяется самим продавцом при сравнении с тем, на что он меняет свой товар. Впрочем, ниже мы ещё к этому вернёмся.
Это только в Вашем маржиналистском языке нет слова “излишки”, и Вы, выступая в роли жандарма от науки, требуете теперь от других, чтобы они разговаривали исключительно на маржиналистском речекряке. Объективные излишки есть; потребности крестьян в хлебе объективны, заданы биологически, и в то же время, крестьяне сами являются производителями этого хлеба. Вот если бы Лященко говорил о торговле углём на угольной шахте или о торговле железной рудой на рудниках, как о торговле излишками, это было бы действительно странно.
>>Поведение крестьянина на хлебном рынке определятся его имущественным положением. Слабое хозяйство, как и было сказано, будет покупать хлеб, лишь бы “дотянуть”, товарного хлеба давать не будет. Только крепкое кулацкое хозяйство, которое кроме своего надела арендует дополнительные земли, нанимает батраков для их обработки, будет производить товарный хлеб, и сколько лишних килограммов хлеба хозяин такого двора съест за год, для статистики никакого значения не имеет.
>
>Это наблюдение не имеет отношения к оценке Лященко благосостояния крестьян до и после появления железных дорог. Если хозяйство было слабым и прикупало хлеб, то ни о каком дополнительном изъятии из него после появления железных дорог говорить не приходится – оно было нетто-покупателем хлеба. Если же хозяйство было сильным и было нетто-продавцом хлеба, то оно выигрывало. Так что Лященко снова идёт лесом.
Если хозяйство было покупателем хлеба, то при повышении цен на хлеб, крестьянину придётся закабаляться на летние работы у барина, занимать денег у кулака, продавать скот и птицу, наконец, меньше покупать хлеба. В лесу видим не Лященко, а Мигеля.
>>>И неверно представление, будто потребление крестьянина задавалось объективно, а излишки шли на выплаты податей и выкупных. Наоборот, в зависимости от размеров податей и выкупных, крестьянин выбирал, сколько ему оставить в хозяйстве.
>
>>>Именно поэтому я и говорю, что Лященко написал бред, и единственным смягчающим обстоятельством для него было то, что он, как попугай, повторял за марксистами представление о рыночной торговле как торговле «излишками» – именно в той нелепой интерпретации, будто объективно задан объём потребления внутри хозяйства, а всё, что свыше – идёт на продажу.
>
>>Мигель, я знаю, что марксистская политэкономия не рассматривает капиталистическую торговлю, как торговлю излишками. Мне то Вы зачем врёте? Найдите себе какого-нибудь дурачка попроще, ему и втирайте свою фигню.
>
>Вы правы, человек попроще давно бы понял, что я ему пытаюсь сказать.
>Во-первых, при чём тут идеологический фетиш – прилагательное «капиталистическая» (торговля)?
Идеологический фетиш в Вашей голове, а капитализм – это общественно-экономическая формация. Именно при капитализме товарное производство становится всеобъемлющим, ВЕСЬ товар производится не для удовлетворения собственных потребностей, а на продажу. В отличие от натурального хозяйства.
>Я веду речь о конкретном представлении марксистов о рыночной торговле с участием данного класса производителей, для которых, по мнению марксистов, имеет смысл понятие «излишки» и «необходимый продукт». Вот это представление в марксистской политэкономии.
>«Самой первоначальной формой, в которой продукт труда перестаёт быть для своего собственника потребительной стоимостью, т.е.е самой первичной формой товара, является излишек продуктов труда сверх потребностей их владельца. Эти продукты ещё не производятся с заранее установленной целью обмена. Они производятся для собственного потребления. Только обмен делает их товарами. <…>
>… Но постепенно обмен продуктов становится всё более и более регулярным общественным процессом. Люди уже не ограничиваются обменом излишков, а начинают производить потребительные стоимости всё специально с целью обмена» (Каутский К. Экономическое учение Карла Маркса, отдел первый, глава первая).
Я ждал этого аргумента :-). Узнаю почерк буржуазных фальсификаторов Маркса: взять какое-либо положение марксизма, уполовинить его, исключив из рассмотрения те условия, при которых оно является верным, и придать ему всеобъемлющий, неизменный во времени характер. В приведённой цитате речь идёт всего лишь и только лишь о том, как из натурального хозяйства вырастает торговля, а затем и товарное производство. И эта теория действительно объясняет происхождение торговли, в отличие от приведённого Вами ниже примера с непонятно откуда взявшимися лишними лошадьми и коровами. Капиталистическое товарное производство характеризуется Марксом как такое производство, при котором исключительно весь продукт предназначается для продажи. Только маржиналисты, наверное, способны думать, что хозяин угольной шахты продаёт уголь лишь сверх той меры, при которой предельная полезность единицы угля для хозяина, не превышает полезности вырученных за уголь денег. Соответствующие цитаты из “Капитала” найдёте сами, для такого большого знатока марксизма, каким Вы сами себя рекомендуете, это не должно составить большого труда.
>Вот букет марксистских представлений о мотивах торговли. В применении к крестьянскому хозяйству, которое, как Вы изволили выразиться, было полунатуральным, оно означает, что крестьянское хозяйство, в нормальной ситуации, именно и занимается продажей излишков своей продукции. Причём величина излишков является объективной величиной – не зависит от того, сколько крестьянину дают взамен за единицу проданного хлеба. Именно с этим представлением, как совершенно очевидно, и работал Лященко. Оно неверно, в силу теории предельной полезности, и именно за это я его критиковал. Теперь понятно?
Ваши представления мне были понятны с самого начала, но каких представлений Вы не придерживайтесь, это не отменяет того факта, что крестьянство хозяйство действительно было полунатуральным.
Теперь о зависимости величины излишков от цены за единицу хлеба. Если бы какому-нибудь крестьянину предложили обменять хлеб на золото по курсу 1 кг. хлеба= 1 кг. золота, то этот крестьянин, безусловно, с удовольствием бы избавился от всего своего хлеба. Думаю, что такие предложения поступали редко. Реально, крестьянин стал бы продавать хлеб, если б его цена превысила цену какого-нибудь альтернативного, доступного для крестьян продукта питания. Тогда крестьянин мог бы заменить хлеб этим продуктом. Но такого продукта, как я уже неоднократно указывал, не было: коровы в России были автоматами для производства молока и навоза, т.е. дешёвой говядине взяться неоткуда, дешёвые морепродукты – это уже изобретение совка. Поэтому, исходя из реальных условий того времени, а не из абстрактных “моделей”, можно говорить о существовании (скорее, об изымании) излишков у крестьян.
>>>Ход мыслей Лященко, скорее всего, был примерно такой: вот, раньше у крестьян оставалось столько-то хлеба, следовательно, это был необходимый продукт, а остальное – излишки. Потом стало оставаться меньше хлеба, следовательно, у них стали отбирать не только излишки, но и часть необходимого продукта. Далее Лященко подыскал причину этого изменения – железные дороги, по которым из данного региона стали вывозить больше хлеба. И это объяснение по-своему «логично».
>
>>>На самом же деле, подход Лященко вопиюще противоречит
>
>>Это, прошу прощения, каким же надо быть дураком, чтобы сначала написать “Ход мыслей Лященко, скорее всего, был примерно такой”, затем выдумать за Лященко какой-то “подход”, и возмущаться, что выдуманный подход “вопиюще противоречив”?!!
>Так по существу возразить нечего? Неужели не поняли, что я знаю марксистскую политэкономию и все её заморочки во сто крат лучше Вашего, и поэтому могу примерно воспроизвести «логику» рассуждений внутри марксистской системы, но также понимаю, в чём её ущербность?
Вы не знаете не только заморочек марксистской экономии, но путаетесь даже в основах, что Вы ещё раз прекрасно продемонстрировали в этой ветке, потому Вы не способны аутентично воспроизвести мысль Маркса, не говоря уже о Лященко, которого Вы нам почему то подсовываете как марксиста. Вы очень, очень сильно льстите себе.
>>>уже хорошо известным тогда закономерностям развития экономики. Если подойти к проблеме с точки зрения теории предельной полезности, то вопрос надо поставить так: а почему крестьяне решили оставлять в своих хозяйствах меньше хлеба, чем раньше? Что это было для них нужнее некоторой доли сытости?
>
>>Да потому, что одно-двухлошадные крестьянские хозяйства никогда не отказывались от “некоторой доли сытости”, и никогда не продавали зерно (“деньги, что хлеб”), а, наоборот, являлись покупателями хлеба. Товарный хлеб производили только помещичьи и крупные многолошадные хозяйства.
>
>Теперь возвращаемся к контексту обсуждения, то есть, к обсуждению правоты Лященко. Если ни до, ни после железных дорог бедные дворы не продавали никакого хлеба, то с какого бодуна Лященко пришёл к выводу, что именно из-за появления железных дорог у них стали отнимать необходимый хлеб? Что с головой-то?
Я не знаю, что у Вас с головой, вижу только, что Вы перестали ей думать. Ещё раз повторю, что я не обсуждаю с Вами Лященко. По поводу отнятия необходимого хлеба – смотри объяснения выше.
>>>В ответе окажется, что переплелись много факторов – от увеличения арендных платежей до желания отправить сына в город на учёбу и появления в деревне кабака в деревне, торгующего водкой…
>
>>Вот Лященко и исследовал это множество факторов, а Вы всё только языком мололи. Поэтому Лященко – исследователь, а Вы – трепло.
>
>Нет, это Лященко трепло в данном вопросе. Брякнул, не подумав. Если бы подумал, то указал бы на действительные факторы, влиявшие на ухудшение положения крестьянства, а не назначал виновником железные дороги. Я это показал, достойных контраргументов не услышал.
“Брякнул не подумав” – это в данном случае про Вас. Связь ухудшения положения крестьянства с появлением железных дорог и другими факторами, надо думать, изложена в книге Лященко. Ссылки на то, что Вы телепат, и поэтому доподлинно знаете, что Лященко написал ерунду, потому что мог написать только ерунду, потому что марксист и т.д. проходят по категории шум, а не по категории “достойные аргументы”.
>>>>Ни в том, ни в другом случае продаваемый хлеб не был "излишним" - просто в обоих случаях он был менее полезен для продавца-крестьянина (с его точки зрения), чем то, что он приобретал взамен - аренда участка на следующий год, возможность не быть наказанным за неуплату, возможность купить сапоги, возможность прокутить в кабаке последнюю копейку и т.д.
>
>>>От маржинализма в Вашем изложении за версту несёт бредом: возможность не быть сосланным в острог, конечно полезней приобретённой чрезмерным трудом грыжи, заработанной на производстве менее полезного хлеба. Вот где крестьянину раздолье, хочешь острог выбирай, хочешь - грыжу.
>
>>Простите, я ничего бредового в этом объяснении не нахожу. По крайней мере, для такого фигурального объяснения (на самом деле, для сбора налогов с крестьян остроги, насколько я понимаю, не применялись). А жизнь, вообще-то, вообще не сахар, или Вы не в курсе? Знаете, какие налоги были на крестьян при Сталине? И тоже в тюрьму, знаете ли, сажали за неуплату.
>
>Бред состоит в том, что Вы "вечную и неизменную" категорию “полезности” делаете затычкой к любой дырке. Прекрасно понимаю, что буржуазным фальсификаторам так проще отмахнуться от эксплуатации: мол не из крестьянина выкупными платежами и податями выжимают последний пуд хлеба, наоборот, крестьянин добровольно выбирает заплатить выкупные платежи и подати. С таким подходом и при выборе между жизнью и кошельком можно видеть не грабёж, а “оптимизацию полезности”. Каждому понятно, что рыба ищет где глубже, а человек – где лучше, только не надо выдавать эту плоскую банальность за вершину экономического анализа.
>Во-первых, налоги надо платить. Заплати налоги и спи спокойно, так сказать. Во-вторых, если Вы неспособны овладеть элементами маржиналистского анализа, то не надо обвинять в этом маржиналистов. В-третьих, попытайтесь вникнуть в контекст обсуждения. Дочитывая текст до конца, старайтесь не забывать, о чём говорилось в его начале. Мы обсуждаем правоту Лященко, утверждавшего, что железные дороги ухудшили положение крестьян, потому как у них стали теперь отбирать не излишки хлеба, а и необходимое. Так вот, подати и выкупные крестьяне платили независимо от того, была ли рядом железная дорога, или нет. Вот провели железную дорогу, хлеб подорожал, тот же размер податей и выкупных было теперь заплатить легче – меньше продавать хлеба, чтобы выплатить подати и выкупные. Значит, этот фактор никак не мог способствовать правоте Лященко. При чём тут Ваш гнев по поводу податей и выкупных?
Вынужден Вам снова напомнить, что крестьяне в реальности, а не в Вашей пасторальной модельке, в массе своей были не продавцами, а покупателями хлеба. Также вынужден Вам напомнить, что мы нигде не обсуждаем Лященко, тем более - здесь. Здесь мы обсуждаем применение буржуазными фальсификаторами теории маржинализма для завуалирования явления эксплуатации.
>>>>>Если бы всё это давалось ему бесплатно, то никакой хлеб он бы не продавал, следовательно "лишним" этот хлеб для него не был.
>
>>>>Ага, сколько бы ни произвёл - всё съедал бы.
>
>>>Ну, в крайнем случае, пустил бы на самогон или на удобрение.
>
>>Это как, на удобрение?
>
>В компостную яму или свиньям скормить. Ведь это же излишки, чего с ними возиться-то, в город везти? Тем более что и сами об этом пишете.
Новости агрономии – зерно в компостной яме! И где я писал, что излишки, надо в яму закапывать? Я, наоборот, писал, что, так как излишки более не нужны в хозяйстве, то они окажутся на рынке, т.к. “полезность” их для хозяина будет нулевой. А Вы даже в этом предельном случае, где уже соображения о потребительской полезности продукта роли не играют, ищите в компостной яме потребительскую полезность зерна, выращенного специально для продажи.
>>>Это же легче, чем везти зерно на рынок, не находите? Следовательно, на рынке крестьянину давали какую-то компенсацию, которая перевешивала, в его глазах, цену проданного зерна.
>
>>Главное, чтобы было, что вести. Однолошадный крестьянин ничего не повезёт, а крепкий хозяин – наестся сам, накормит телят и кур, а остаток повезёт на рынок.
>
>Ещё раз, попытайтесь сосредоточиться, контекст вспомнить. Мы что обсуждаем? Обсуждаем правоту Лященко, что по причине появления железных дорог у крестьян стали забирать необходимый хлеб. А Вы говорите, что и до, и после они ничего не продавали.
Ага, не продавали, но покупали, чем дороже хлеб, тем меньше его можно было купить.
>>>Но в любом случае, при чём тут вопрос о товарности крестьянского хозяйства к вопросу о правоте Лященко?
>
>>Объяснено в предыдущем посте. Хозяйство крестьян было полунатуральным.
>
>Ну и? Какая разница, было ли оно полунатуральным или товарным?
Если не видите разницы – загляните в БСЭ.
>Покажите, что положение крестьян ухудшилось по причине появления железных дорог.
Прочтите книгу Лященко.
>>>>>и не никакого отношения к спору об "излишках".
>
>>>>Нет, это Ваш пример с лошадьми и коровами не имеет отношения к спору, т.к. крестьянин съеденный хлеб получает не через обмен, а выращивал сам.
>
>>>Так Вы же не читали тот пример!
>
>>Кидайте ссылку.
>
>Карл Менгер. Основания политической экономии.
> http://www.libertarium.ru/libertarium/lib_mbv_menger
>>>Там как раз рассматривается случай, когда одного фермера изначально есть 10 коров, у другого 10 лошадей. Описываются мотивы, которыми они руководствуются в обмене.
>
>>Мигель, с Вами, между прочим, на русском языке разговаривают. Причём тут мотивация фермеров, при обмене коров на лошадей, когда крестьяне лопают собственноручно выращенный хлеб?
>
>Я на русском языке говорю, что теория предельной полезности исследует общие мотивы обмена, в том числе и такого, когда часть произведённого съедают, часть продают. И с помощью этого исследовательского аппарата хорошо видно, что Лященко идёт лесом. Чтобы не перегружать марксистов, ниже я приведу этот кусок из Менгера.
Читал. Описывается случайный обмен, когда у одного человека откуда то взялись лишние коровы, а у второго – лишние лошади. Плоская банальность о человеке, который ищет “где лучше” снабжена арифметической иллюстрацией. Как эта робинзонада отменяет мои аргументы (аргументы см. выше)?
>Таблицы, правда, собьются – ну так желающие найдут в книге.
Чтобы не сбивались таблицы, используйте теги <pre></pre>, как я это делаю ниже.
>>>>И заменить крестьянину хлеб в повседневном рационе было нечем, и здесь "излишки" предстают перед нами в явственной натуральной форме.
>
>>>Если бы это было так, то из этого следовало бы, что и после уменьшения рациона крестьян у них оставалось всё необходимое, а на продажу шли только «излишки». и Лященко идёт лесом.
>
>>После уменьшения рациона у крестьян оставалось “всё необходимое” для того, чтобы в 40 лет протянуть ноги от непосильной работы. А хлеб, как я и писал раньше, заменить можно было. Лебедой. Лесом идёт Мигель.
>
>У Вас есть данные о сокращении продолжительности жизни крестьян в этот период (если вычесть младенческую смертность)? Или так, высосали из пальца?
Есть.
А.Г. РАШИН. НАСЕЛЕНИЕ РОССИИ ЗА 100 ЛЕТ (1811-1913 гг.).
http://demoscope.ru/weekly/knigi/rashyn/rashyn.html
Глава 7. Смертность населения России за 1861 -1913 гг.
http://demoscope.ru/weekly/knigi/rashyn/glava07.pdf (скан ужасного качества, но читается почти целиком)
На основании материалов всеобщей переписи населения 1897 г. и данных об умерших за два примыкающих к переписи года (1896 и 1897 гг.) С.А. Новосельским были построены таблицы, относящиеся ко всему населению 50 губерний Европейской России. Приводим из статьи С.А. Новосельского таблицу о различиях показателей смертности по полу и возрасту.
На тысячу живущих данного пола и возраста умирало:
В возрасте Мужчин Женщин Всего
(лет)
0-1 142,0 123,1 132,5
5-9 13,0 12,7 12,9
10-14 5,4 5,5 5,4
15-19 5,6 6,0 5,8
20-24 7,4 7,8 7,5
25-29 7,8 8,5 8,1
30-34 8,4 9,0 8,7
35-39 9,8 10,7 10,3
40-44 12,3 11,2 11,8
45-49 16,4 14,9 15,6
50-54 20,2 17,0 18,5
55-59 28,8 30,1 29,4
60-64 35,0 33,9 34,4
65-74 64,0 64,8 64,5
75 и выше 111,8 111,3 111,4
Во всех 34,1 30,6 32,3
возрастах
Итак, наблюдаем высокую смертность в возрасте 40-50-ти лет – 12,3 и 16,4.
Вот ещё одна интересная таблица:
В текстовом обзоре материалов подворных переписей Воронежской губернии, произведённых во второй половине 1880-ых годов и в начале 1890 г., Ф.А. Щербина опубликовал ряд существенных данных о показателях смертности отдельных групп крестьян в зависимости от обеспеченности землёй. Он отмечал, что “Данные о смертности были собраны при переписи в двух видах: за 10 лет и за год по одним уездам Воронежской губернии и за 3 года и за год по другим … В виду, однако, крайней изменчивости смертности по годам, в особенности в детском возрасте, мы воспользуемся здесь данными за более долгие периоды, т.е. за 10 лет и за 3 года”.
…
Хозяйства Сколько процентов лиц обоего пола умерло в возрастах
до 1 года от 1 года 7-13 14-17 17-60 >60 Всего
до 6 лет
Безземельные 21,7 7,82 1,90 0,63 1,76 3,99 3,41
До 5 десятин 21,26 6,92 1,65 0,76 1,29 6,95 3,50
на двор
от 5 до 15 дес. 18,66 6,31 1,55 0,75 1,29 7,67 3,32
от 15 до 25 дес. 16,81 5,24 1,24 0,64 1,16 6,98 2,86
свыше 25 дес. 14,93 4,71 0,93 0,57 1,02 6,18 2,62
Осталось проиллюстрировать сухие цифры статистики “словесной схемой” от Энгельгардта:
В человеке из интеллигентного класса такое сомнение понятно, потому что просто не верится, как это так люди живут, не евши. А между тем это действительно так. Не то, чтобы совсем не евши были, а недоедают, живут впроголодь, питаются всякой дрянью. Пшеницу, хорошую чистую рожь мы отправляем за границу, к немцам, которые не станут есть всякую дрянь. Лучшую, чистую рожь мы пережигаем на вино, а самую что ни на есть плохую рожь, с пухом, костерем, сивцом и всяким отбоем, получаемым при очистке ржи для винокурен, — вот это ест уж мужик. Но мало того, что мужик ест самый худший хлеб, он еще недоедает. Если довольно хлеба в деревнях — едят по три раза; стало в хлебе умаление, хлебы коротки — едят по два раза, налегают больше на яровину, картофель, конопляную жмаку в хлеб прибавляют. Конечно, желудок набит, но от плохой пищи народ худеет, болеет, ребята растут туже, совершенно подобно тому, как бывает с дурносодержимым скотом. Желудок очень растяжим, и жизненность в животном очень велика. Посмотрите на скот. Кормите скот хорошо — он чист, росл, гладок, силен, здоров, болеет и околевает мало, молодежь растет хорошо. Стали кормить худо, впроголодь, плохим кормом — скот начинает слабеть, паршивеет, болеет, совсем вид его становится другой: тот же скот, да не тот, сгорбился, космат стал, грязен. Одна корова заболела — Бог ее знает отчего — околела, другая заболела, телята что-то не стоят. Не все заболевают, не все околевают, но чем хуже корм, тем процент смертности все увеличивается, являются и падежи — дохнет скотина, да и только. А все-таки не все подохнет, кое-что и живет, кое-что и вырастает, приспособившись к условиям жизни. Вот так и мужик — довольно хлеба, он и бел, и пригож, и чист, и здоров. Пришли худолетки — сгорбился, сер из лица стал, болеет: дифтерит, тиф, чума... Однако не все вымирают, кои и приспособляются. Если бы скот всюду получал хорошее питание, то всюду был бы рослый черкасский и холмогорский скот; если бы всюду народ хорошо питался, то всюду был бы рослый, здоровый народ.
>>>Вообще-то, это не запускание дурочки, а правда. Я выше ещё раз пояснил, что имеется в виду. Маркс и марксисты совершенно неправильно интерпретировали торговлю как торговлю «излишками». Эта неправильная интерпретация и привела Лященко к нелепому выводу о негативной роли железных дорог для благосостояния крестьянства.
>
>>Опять врёте. Скучно уже врать одно и то же.
>
>Я цитату Каутского привёл, с которой хорошо перекликается Лященко, из которого видно, что в данном классе явлений марксисты видели торговлю как торговлю излишками. И я ещё пояснил, что именно в этом представлении неверно.
Из приведённой Вами цитаты видно, что Вы ни бельмеса не понимаете в политэке. Надо просто умудриться, настолько превратно воспринять текст Каутского.
>>>>Я знаю, что Менгер основатель школы австрияков,
>
>>>А где такое написано, со словом «австрияки»?
>
>>К чему вопрос? Какая-то тонкая ирония?
>
>Австрияки – это уничижительное прозвище противника в мировой войне, которое не подобает употреблять к великой школе экономической мысли.
Боже мой, какая щепитильность. Можно подумать, что Вы придерживаетесь академического стиля ведения дискуссии.
>>>>Т.е. Вы даже не знаете, что в основе марксового анализа дифференциальной ренты, лежит понятие предельной полезности (не одно это понятие, конечно). Ваше невежество никого не удивит.
>>>А доказать можете? Я не про моё невежество, а про «в основе марксового анализа дифференциальной ренты, лежит понятие предельной полезности». С удовольствием бы посмотрел!
>
>>Ага, разбежался доказывать. В третьем томе прочитаете http://libelli.ru/z/14/me2325.zip .
>
>Да не буду я там этого читать! Ничего существенного в теорию дифференциальной ренты по сравнению с Рикардо Маркс не внёс. А теория дифференциальной ренты Рикардо к теории предельной полезности ни ухом, ни рылом.
Из-за того, что Вам лень руку протянуть за книгой, я не стану перед Вами выплясывать с доказательствами и изложением основ политэка для самых маленьких.
>>>При чём тут к моим взглядам различие «пролетарского социализма Маркса» и «мелкобуржуазного социализма» Прудона, я не понял.
>
>>Не удивительно, что Вы многого не понимаете, но я могу напомнить https://vif2ne.org/nvz/forum/0/archive/153/153141.htm .
>
>Ну, и что Вы напомнили? Я тогда сказал, что (цитирую) «[Маркс] призывал всех вознаграждать по затраченным трудочасам, независимо от полезности». Вы, типа «опровергли» мои слова какой-то невнятной цитатой. Я Вам свою цитату привёл. В ней Маркс описывал («К критике Готской программы») начальную стадию коммунизма. И там действительно видно, что для этой начальной стадии Маркс призывает установить обмен по трудочасовой стоимости. Повторяю ещё раз цитату, в расширенном виде:
>«Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим об¬ществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна старого общества, из недр ко¬торого оно вышло. Соответственно этому каждый отдельный производитель получает обратно от общества за всеми выче¬тами ровно столько, сколько сам дает ему. То, что он дал обществу, составляет его индивидуальный трудовой пай. Например, общественный рабочий день представляет собой сумму индивидуальных рабочих часов; индивидуальное ра¬бочее время каждого отдельного производителя — это достав¬ленная им часть общественного рабочего дня, его доля в нем. Он получает от общества квитанцию в том, что им доставле¬но такое-то количество труда (за вычетом его труда в пользу общественных фондов), и по этой квитанции он получает из общественных запасов такое количество предметов по¬требления, на которое затрачено столько же труда. То же са¬мое количество труда, которое он дал обществу в одной фор¬ме, он получает обратно в другой форме.
>Здесь, очевидно, господствует тот же принцип, который регулирует обмен товаров, поскольку последний есть обмен равных стоимостей. Содержание и форма здесь изменились, потому что при изменившихся обстоятельствах никто не мо¬жет дать ничего, кроме своего труда, и потому что, с другой стороны, в собственность отдельных лиц не может перейти ничто, кроме индивидуальных предметов потребления. Но что касается распределения последних между отдельными производителями, то здесь господствует тот же принцип, что и при обмене товарными эквивалентами: известное количест¬во труда в одной форме обменивается на равное количество труда в другой.
>Поэтому равное право здесь по принципу все еще являет¬ся правом буржуазным, хотя принцип и практика здесь уже не противоречат друг другу, тогда как при товарообмене обмен эквивалентами существует лишь в среднем, а не в каж¬дом отдельном случае.
>Несмотря на этот прогресс, это равное право в одном от¬ношении все еще ограничено буржуазными рамками. Право производителен пропорционально доставляемому ими труду; равенство состоит в том, что измерение производится равной мерой — трудом».
>Так что моя трактовка призывов Маркса была верна.
:-)). Легко попасть впросак, если механически приводить надёрганные цитаты (кстати, откуда такие критиканы, как Вы и Александр, цитаты дёргаете?), не задумываясь, что собственно в этих цитатах написано. Ведь Маркс всегда употребляет слова в их строгом смысле, и на первом этапе коммунизма он предлагает вознаграждать по труду, который будет выражаться в общественных трудочасах, а не по затраченному на труд времени. Я, конечно, понимаю, что легко можно забыть всё, что Маркс писал в “Капитале” о сложном труде и об интенсификации труда, тем более, если этот самый “Капитал” не читать, и не знать, что этот вопрос разбирался в “Анти-Дюринге”. Но я не стану опираться на указанные произведения, я просто продолжу цитату Маркса непосредственно с того места, на котором Вы её прервали:
Но один человек физически или умственно превосходит другого и, стало быть, доставляет за одно и то же время большее количество труда или же способен работать дольше; а труд, для того чтобы он мог служить мерой, должен быть определён по длительности или по интенсивности, иначе он перестал бы быть мерой. Это равное право, есть неравное право для неравного труда. Оно не признаёт никаких классовых различий, потому что каждый является только рабочим, как и все другие; но оно молчаливо признаёт неравную индивидуальную одарённость, а следовательно, неравную работоспособность естественными привилегиями.
Комментарии, как говорится, излишни. Маркс никого не призывал “вознаграждать по затраченным трудочасам, независимо от полезности”, и тем более, вознаграждать за битьё баклуш. Ссылка на то, что де человек может работать с самоотдачей продолжительно и интенсивно, а труд его, несмотря на это, всё равно оказывается бесполезным для общества – не проходит, т.к. при коллективном управлении производством, это уже будут проблемы не отдельного производителя, а всего общества, которое не сумело эффективно распорядиться своими ресурсами (вот здесь то и нужен Канторович, а вовсе не для того, чтобы прибыли капиталистов максимизировать). Такой аргумент мог бы быть уместен по отношению к капиталистическому способу производству, но здесь требование “вознаграждения по трудочасам” оказывается реакционным требованием мелкобуржуазного социализма, с которым М&Э всегда боролись, о чём смотри приведённую мной цитату Энгельса.
>Потом он вообще призывал перейти к каждому по потребностям, но на первом этапе призывал именно к тому, что я сказал.
Забыли добавить “от каждого – по способностям”. Как видим, ни для первой стадии коммунизма, ни для конечной, ни для капиталистического способа производства, нигде Маркс не выдвигает требования “вознаграждать по затраченным трудочасам, независимо от полезности”.
>>>Я уже не говорю о том, что все его модели «стоимость», «потребительная стоимость», «цены производства» ничего в экономике не описывают, а описывают только комплексы в голове самого Маркса.
>
>>Вы бы поступили правильно, если бы действительно этого не говорили. Болтливая ругань – не аргумент.
>
>Я это обосновал в своём реферате.
Для того чтобы понять, что в бочке дерьмо, не обязательно съедать его целиком.(c)
>>>И товары меняются в экономике не по «ценам производства», а просто по рыночным ценам, понимаете? «Цена производства» – это не рыночная цена,
>
>>Относятся как явление к сущности.
>
>Что за чушь? Какое явление? Какая сущность? Товары меняются по рыночной цене, а цена производства – это предсказание равновесной цены в рикардианской модели. А Ваше утверждение было чётким и однозначным: «не знаете того, что при капитализме товары обмениваются не по стоимостям, а по ценам производства». https://vif2ne.org/nvz/forum/0/co/209888.htm
>Зачем гегельянство запускать, надеетесь ошибку свою заболтать?
С моей стороны ошибки нет. Вы этого действительно не знали, пока Вас не просветил Ниткин.
>>>а приблизительное описание, примерный прогноз, аппроксимация этой рыночной цены в рикардианской теории ценообразования, относящейся к равновесному случаю. В первых двух томах «Капитала» Маркс отмахнулся от рикардианской теории ценообразования, потому что для того чтобы прокричать про «эксплуатацию», необходимо было предположить, что товары обмениваются по трудочасовой стоимости. А в третьем томе он пошёл на уступку – признал, что теория Рикардо ближе к истине, но от прежних выводов об эксплуатации не отказался.
>
>>Стоимость – историческая категория, имеет своё развитие. И анализ стоимости у Маркса следовал за её историческим развитием. Противоречий между первым и третьим томом нет, направление, в котором претерпит развитие категория стоимости в третьем томе, было указано ещё в первом, никакой “уступки” кому бы то ни было здесь не было и нет.
>
>Противоречия есть.
Хоть я и взял за правило не баловать великого политэконома цитатами из “Капитала”, всё-таки приведу те места из 1-го тома, где указывается на то, что кажущиеся противоречия закона стоимости будут разрешены в 3-ем томе.
28) Точно так же, как англичане говорят «rate of profits», «rate of interest» [«норма прибыли», «норма процента»] и т. д. Из книги III читатель увидит, что легко понять норму прибыли, если известны законы прибавочной стоимости. В обратном порядке невозможно понять ni l'un, ni l'autre [ни того, ни другого].
31a) Приведенные вычисления служат только в качестве иллюстрации. При этом мы исходим из предположения, что цены равны стоимостям. В книге III мы увидим, что это равенство устанавливается не таким простым путем даже для средних цен.
Так что Маркс держал “цены производства” в голове ещё, когда писал первый том.
>Для того чтобы доказать «эксплуатацию», Марксу потребовалось «обосновать», что «стоимость» создаётся трудом. И он принял, как бы в качестве аппроксимации, модель, в которой товары обменивались по трудочасам. И «доказал», что если в этих условиях капиталисту достаётся прибыль, то её следует записать на потраченные рабочими трудочасы, то есть, на труд рабочих, «следовательно», рабочих эксплуатируют. А потом оказалось, что если принять другую аппроксимацию ценообразования – модель «цен производства», – то капиталисту достаётся ровно та часть цены товара, которая описывает отклонение равновесной цены от «трудочасовой стоимости». И эта часть зависит от вложенного капитала, а не от трудочасов. И весь первый том идёт лесом. Почитайте мой реферат, там это подробно разжёвано, не в одном абзаце.
Всё ясно, “аппроксимация” – это Ваш институционально-позитивистский жаргонизм. Рассуждая в рамках этой парадигмы, Вы и получаете одну “аппроксимацию”, а затем, отдельно от неё – совсем другую “аппроксимацию” и на основании этого заявляете о противоречиях, смене модели и т.п. Вы не понимаете, что метод исследования Маркса есть восхождения от абстрактного к конкретному. Позволю себе проиллюстрировать сущность этого метода цитатой из С.П. Никанорова:
http://situation.ru/app/j_art_254.htm
Восхождение от абстрактного к конкретному. Идея восхождения от абстрактного к конкретному - это 18 век, а может быть и раньше. … Восхождение - это, что называется, "веничек по прутику". Вам дают в руки веничек. Вы его должны сломать. А сломать его нельзя. А по отдельному прутику - можно. Вот это называется "веничек по прутику". Сложные проблемы, например, денежное обращение или инфляция, можно решить только так. Или: гуманитаризация образования. Сложная проблема. Нельзя взять, как веник, и сломать. Вся проблема и заключается в том, чтобы установить, что в этих сложных областях - прутик? Прутиком является избранный аспект, который нужно уметь выделить, отделить от всего остального, изолировать, изучить как таковой. Теперь берем следующий прутик, узкий аспект. Вытаскиваем его, полностью изолируем, изучаем его в его обособленности. Строим частные миры. Так мы поступаем до тех пор, пока не говорим: все интересующие нас аспекты представлены. Теперь применяется специальная технология. Берем первый и второй прутики и думаем: как же они в венике друг с другом соотносились? И устанавливаем отношения между ними. Вот это будет первый акт конкретизации. Теперь берем третий аспект и соотносим с этими двумя. Так мы поступаем до тех пор, пока не получим полного представления о венике. Этот процесс у философов называется "восхождение от абстрактного к конкретному". Аспекты - это абстрактное, а совокупность взаимно соотнесенных аспектов называется "конкретное".
Вот у Маркса стоимость и конкуренция и выступают в качестве подобных абстрактных “прутиков”, а при конкретизации получаются цены производства.
>>>Вот, учитесь:
>
>>>«Эта цена, определяемая издержками производства (вложенным переменным и постоянным капиталом), к которым прибавляется «обычная для данной страны» прибыль, представляется капиталисту «естественной» ценой. Маркс называет её ценой производства. Она состоит из издержек производства (суммы переменного и постоянного капитала) и средней прибыли.
>
>>>Не стоимость, а цена производства образует при развитом капиталистическом способе производства тот уровень, вокруг которого волнообразно колеблются рыночные цены под влиянием спроса и предложения» (Каутский К. Экономическое учение Карла Маркса. Отдел второй, Глава четвёртая).
>
>>Мне то здесь чему учиться?
>
>Тому, что даже в марксистской политэкономии «цена производства» – это тоже аппроксимация ценообразования, а не рыночная стоимость. Вопреки Вашим заявлениям.
Не рыночная стоимость (где я такое утверждал, что цены производства в каждый момент времени соответствуют рыночной цене товара?), но и не какая-то бессодержательная аппроксимация. Что это такое, я объяснил выше.
>>Это ведь Вы пытались уесть Маркса ценами производства, пока Ниткин не указал Вам на ту лужу, где Вы так резво плескались.
>
>Не я, а Бём-Баверк и другие критики Маркса.
Не отбрёхивайтесь. Не Бём-Баверк, а Вы слыхом не слыхивали про цены производства, до тех пор, пока Ниткин не указал Вам на них. Или Бём-Баверк про них тоже слыхом не слыхивал до объяснений Ниткина? Хороша компания!
>Они и уели, а я воспроизвёл. Оказалось, что если принять модель «цен производства», то концепция эксплуатации летит ко всем чертям. Цены производства марксисты приняли, а от концепции эксплуатации не отказались. Что свидетельствует об их невысоких аналитических способностях.
Объяснил уже, что модель “цен производства” была принята не вместо стоимости, а была развита из стоимости. Буржуазные фальсификаторы то ли искренне этого не понимают, то ли сознательно фальсифицируют данный момент.
От
|
Мигель
|
К
|
Monco (17.03.2007 20:06:58)
|
Дата
|
18.03.2007 00:11:48
|
Если крестьянин покупает больше продовольствия, чем продаёт, то это не крестьяни
>>А теперь вернитесь на несколько сообщений и попытайтесь понять моё объяснение целиком, без присущей марксистам однобитовости. Заодно попытайтесь включить это объяснение в контекст обсуждаемой темы – правильно ли было представление Лященко, что раньше у крестьян забирали излишки, а теперь – часть «необходимого продукта».
>
>Контекст другой. Я не обсуждаю с Вами представления Лященко, т.к. ни я ни Вы Лященко не читали. Мы обсуждаем Вас, вернее ряд тех забавных положений, что Вы выскпзпли в этой ветке. Вы, конечно, можете себе думать, что Ваши придирки к одной фразе из абзаца и есть “обсуждение” работ Лященко… Ну и думайте себе дальше.
А вот и напрасно. Нормальные русские люди воспринимают фразу в контексте.
>>Я говорю, что неверно. Потому что крестьяне, при решении вопроса, какую часть урожая им продавать, отправляют на торговлю не излишки, а тот хлеб, который им нужен был:
>>1) Для выплаты податей и арендной платы.
>>2) Для покупки на рынке таких товаров, каждый из которых был для них нужнее соответствующей доли проданного хлеба.
>
>>Здоровое питание здесь уже включено, в пункт 2). Точнее, не здоровое питание, а такое, которое мужик считал достаточно здоровым, чтобы дополнительная сытость была для него менее важна, чем другие товары, которые он приобретал на обмененный хлеб.
>
>“Дополнительная сытость” в условиях тогданшей России – это не трюфеля с омарами, а когда крестьянин ест досыта, т.е., всего лишь, не голодает.
И что же, это опровергает теорию предельной полезности? Опровергает, что крестьянин может съесть 16 кг. хлеба либо 17 кг, а ещё выбирает какой-то из вариантов?
И вообще, более трети бюджета империи формировалось от питейных дел. То есть, сами крестьяне зарабатывали деньги (не знаю, как – батраками или продавали зерно) и шли в кабак спиваться. Вы не находите, что это разительно не стыкуется с картиной, нарисованной Лященко? Откуда у них деньги на выпивку, если по Лященко у них уже выжали последний пуд, последнюю копейку, и даже ещё немного?
>>А теперь представьте, что хлеб подорожал, остальные величины остались на месте. В этом случае крестьянин может продать больше хлеба и меньше оставить себе на питание, но добровольно. Просто потому, что те товары, которые он может продать в обмен на некоторую часть дополнительно проданного хлеба, стали для него более важными, чем дополнительно отдаваемый хлеб. Именно благодаря тому, что хлеб подорожал, и на дополнительно отданное количество хлеба можно приобрести больше товаров. Если же для него жизненно важно не уменьшать потребление, то никто не заставляет его продавать больше, чем раньше.
>
>Фигня, крестьянин в массе не был продавцом хлеба, а был его покупателем.
Тогда это не крестьянин. И в отношении него Лященко идёт лесом. Потому что Лященко утверждал, что железная дорога стала выжимать из крестьян «последний пуд хлеба». А теперь, если Вам поверить, то оказывается, что тезис относился не к крестьянам, а к батракам, имевшим приусадебное хозяйство и отчасти кормившемся с него. Но ухудшение их положения возникло не из-за того, что у них стали забирать больше выращиваемого хлеба, а из-за того, что закупаемый хлеб стал дороже. Однако это совсем не то, что имеет в виду Лященко.
>Беда маржиналистов в том, что при анализе они не учитывают классовую структуру общества. Исследование общественно-экономических отношений, довлеющих над производителем, заменяется исследованием отношения человека к вещи. Все экономические контрагенты предстают у маржиналистов однородными единицами, находящимися в равных условиях, а это не так. Повышение цен на хлеб может быть выгодно производителям хлеба, но производители хлеба – батраки, мелкие крестьянские хозяйства, кулацкие хозяйства, помещичьи хозяйства – неоднородны, поэтому повышение цен на хлеб будет выгодно одним (помещечьим и кулацким хозяйствам – производителям товарного хлеба) и невыгодно другим (основной массе крестьянства). Мигель в своей примитивной схемке не учёл классовой структуры общества, а потому - просчитался.
Классовая структура общества зависит от того, что Вы станете понимать под «классами» в рамках данного анализа (и зачем). Я бы предложил ввести простую классификацию: если семья производит в рамках своего хозяйства больше продовольствия, чем потребляет, то они крестьяне или помещики, если потребляют больше, чем производят, то они работники или рантье. Такая классификация возражений не вызывает? Так вот, если её принять, то получается, что крестьяне от расширения спроса на зерно были в выигрыше. Помещики, кстати, тоже.
>Вы с обоснованием Лященко просто незнакомы. Факт. Так что это не у Лященко мифические представления о железных дорогах, а у Вас мифические представления о представлениях Лященко.
Да не буду я читать Лященко. Видно же, что дурак. У меня на очереди книги поумнее.
>Неверно то, что Вы написали. Крестьянин выступал не продавцом, а покупателем зерна. Учитывайте классовую структуру производителей зерна.
Тогда это не крестьянин, а рабочий с приусадебным хозяйством. И в отношении него утверждение Лященко неприменимо, потому что Лященко говорил именно о тех крестьянских хозяйствах, которые производят больше продовольствия, чем потребляют.
>>Теперь Вы поняли, почему я говорю о принципиально неверном представлении, будто торговля – это обмен излишками? Нет объективного «излишка» – количество «лишнего» определяется самим продавцом при сравнении с тем, на что он меняет свой товар. Впрочем, ниже мы ещё к этому вернёмся.
>
>Это только в Вашем маржиналистском языке нет слова “излишки”, и Вы, выступая в роли жандарма от науки, требуете теперь от других, чтобы они разговаривали исключительно на маржиналистском речекряке. Объективные излишки есть; потребности крестьян в хлебе объективны, заданы биологически, и в то же время, крестьяне сами являются производителями этого хлеба. Вот если бы Лященко говорил о торговле углём на угольной шахте или о торговле железной рудой на рудниках, как о торговле излишками, это было бы действительно странно.
Это просто неверно. «Объективно заданные» потребности крестьян варьируются в очень широких пределах, и в России потребление крестьянства, в среднем, не доходило до нижней грани, после которого начинался постоянный голод. А относительно тех лет, когда был недород в отдельных губерниях, надо разбираться отдельно. Что-то я сильно подозреваю, что в эти годы подати в этих местах вообще отменяли, да и арендную плату наполовину прощали. В общем, ничуть не менее гуманно, чем в 1932.
>Если хозяйство было покупателем хлеба, то при повышении цен на хлеб, крестьянину придётся закабаляться на летние работы у барина, занимать денег у кулака, продавать скот и птицу, наконец, меньше покупать хлеба. В лесу видим не Лященко, а Мигеля.
Тогда это не крестьянин. И Лященко идёт лесом, потому что у этого батрака никто не забирал необходимый минимум хлеба – просто менялась его зарплата. Почувствуйте разницу с тем, что утверждает Лященко. У него ведь мифические представления, будто именно у крестьян забирались и излишки, и необходимый минимум выращенного ими хлеба.
А то мне причитания наших марксистов напоминают социальные вопли по поводу положения крестьян в Мексике. Это когда они требуют от государства, чтобы им воду провели, построили школы и больницы, как в Мехико, и ещё подвозили продовольственную помощь. И кто кого эксплуатирует?
>>Во-первых, при чём тут идеологический фетиш – прилагательное «капиталистическая» (торговля)?
>
>Идеологический фетиш в Вашей голове, а капитализм – это общественно-экономическая формация.
Объективно такой формации «нет». Это продукт классификации, проведённой исследователем. И нужно отдельно оговаривать, что имеется в виду. Впрочем, ладно, это уже методологические тонкости.
>>Я веду речь о конкретном представлении марксистов о рыночной торговле с участием данного класса производителей, для которых, по мнению марксистов, имеет смысл понятие «излишки» и «необходимый продукт». Вот это представление в марксистской политэкономии.
>
>>«Самой первоначальной формой, в которой продукт труда перестаёт быть для своего собственника потребительной стоимостью, т.е.е самой первичной формой товара, является излишек продуктов труда сверх потребностей их владельца. Эти продукты ещё не производятся с заранее установленной целью обмена. Они производятся для собственного потребления. Только обмен делает их товарами. <…>
>
>>… Но постепенно обмен продуктов становится всё более и более регулярным общественным процессом. Люди уже не ограничиваются обменом излишков, а начинают производить потребительные стоимости всё специально с целью обмена» (Каутский К. Экономическое учение Карла Маркса, отдел первый, глава первая).
>
>Я ждал этого аргумента :-). Узнаю почерк буржуазных фальсификаторов Маркса: взять какое-либо положение марксизма, уполовинить его, исключив из рассмотрения те условия, при которых оно является верным, и придать ему всеобъемлющий, неизменный во времени характер. В приведённой цитате речь идёт всего лишь и только лишь о том, как из натурального хозяйства вырастает торговля, а затем и товарное производство. И эта теория действительно объясняет происхождение торговли, в отличие от приведённого Вами ниже примера с непонятно откуда взявшимися лишними лошадьми и коровами. Капиталистическое товарное производство характеризуется Марксом как такое производство, при котором исключительно весь продукт предназначается для продажи. Только маржиналисты, наверное, способны думать, что хозяин угольной шахты продаёт уголь лишь сверх той меры, при которой предельная полезность единицы угля для хозяина, не превышает полезности вырученных за уголь денег. Соответствующие цитаты из “Капитала” найдёте сами, для такого большого знатока марксизма, каким Вы сами себя рекомендуете, это не должно составить большого труда.
Ну, к чему все эти словеса с ругательствами про капитализм и демократию? Я ведь изначально не утверждал ничего про хозяина угольной шахты. Я утверждал, что неверны представления марксистов о мотивах торговли крестьянского хозяйства, которое Вы изволили назвать полунатуральным. Именно об этом типе хозяйств и шла речь в контексте. Вы же без конца сворачиваете на совершенно схоластический вопрос о том, являются ли полунатуральными или натуральными угольные шахты при абстрактном «капитализме». Хотя совершенно очевидно, что это вопрос определения «капитализма@.
>>Вот букет марксистских представлений о мотивах торговли. В применении к крестьянскому хозяйству, которое, как Вы изволили выразиться, было полунатуральным, оно означает, что крестьянское хозяйство, в нормальной ситуации, именно и занимается продажей излишков своей продукции. Причём величина излишков является объективной величиной – не зависит от того, сколько крестьянину дают взамен за единицу проданного хлеба. Именно с этим представлением, как совершенно очевидно, и работал Лященко. Оно неверно, в силу теории предельной полезности, и именно за это я его критиковал. Теперь понятно?
>
>Ваши представления мне были понятны с самого начала, но каких представлений Вы не придерживайтесь, это не отменяет того факта, что крестьянство хозяйство действительно было полунатуральным.
Ну, так что же? Вы признаёте, что неверно представление, будто полунатуральные хозяйства обмениваются «излишками»? Ведь надо же моделировать как-то поведение крестьянского хозяйства, выбирающего, сколько хлеба продать, а сколько оставить себе! Ведь именно хозяйство выбирает, а не из него «выжимают», что бы там ни фантазировал Лященко. Никаких чудесных способностей «выжимать» (в этом смысле) у экономики нет.
> Поэтому, исходя из реальных условий того времени, а не из абстрактных “моделей”, можно говорить о существовании (скорее, об изымании) излишков у крестьян.
Каких излишков? Вы же сами писали, что не у них изымали, а они покупали!
>>>Это, прошу прощения, каким же надо быть дураком, чтобы сначала написать “Ход мыслей Лященко, скорее всего, был примерно такой”, затем выдумать за Лященко какой-то “подход”, и возмущаться, что выдуманный подход “вопиюще противоречив”?!!
>
>>Так по существу возразить нечего? Неужели не поняли, что я знаю марксистскую политэкономию и все её заморочки во сто крат лучше Вашего, и поэтому могу примерно воспроизвести «логику» рассуждений внутри марксистской системы, но также понимаю, в чём её ущербность?
>
>Вы не знаете не только заморочек марксистской экономии, но путаетесь даже в основах, что Вы ещё раз прекрасно продемонстрировали в этой ветке, потому Вы не способны аутентично воспроизвести мысль Маркса, не говоря уже о Лященко, которого Вы нам почему то подсовываете как марксиста. Вы очень, очень сильно льстите себе.
Ясно, в общем, на мою реконструкцию ходя мыслей Лященко возразить нечего. Запомним. А насчёт аутентичного воспроизведения мысли Маркса скажу только, что у него было очень много мыслей, самых разных. Жаль только, в Пруссии не было института карательной психиатрии.
>>Теперь возвращаемся к контексту обсуждения, то есть, к обсуждению правоты Лященко. Если ни до, ни после железных дорог бедные дворы не продавали никакого хлеба, то с какого бодуна Лященко пришёл к выводу, что именно из-за появления железных дорог у них стали отнимать необходимый хлеб? Что с головой-то?
>
>Я не знаю, что у Вас с головой, вижу только, что Вы перестали ей думать. Ещё раз повторю, что я не обсуждаю с Вами Лященко. По поводу отнятия необходимого хлеба – смотри объяснения выше.
Так не изымали у крестьян, таки, необходимый хлеб? Просто становилось дороже покупать хлеб сельскохозяйственным рабочим, так?
Впрочем, даже если говорить о сельскохозяйственных рабочих, то и тут ещё большей вопрос, может ли упасть их реальная зарплата в результате расширения экспорта хлеба (при прочих равных). Если они конкурируют с городскими рабочими, то да. Но насколько мобильно рабочая сила перераспределялась между городом и селом после появления железных дорог, сказать сложно.
>“Брякнул не подумав” – это в данном случае про Вас. Связь ухудшения положения крестьянства с появлением железных дорог и другими факторами, надо думать, изложена в книге Лященко. Ссылки на то, что Вы телепат, и поэтому доподлинно знаете, что Лященко написал ерунду, потому что мог написать только ерунду, потому что марксист и т.д. проходят по категории шум, а не по категории “достойные аргументы”.
Да не изложено ничего в книге Лященко. У него аппарата не было, чтобы анализировать данный вопрос и разделить статистические корреляции с причинностью.
>>Во-первых, налоги надо платить. Заплати налоги и спи спокойно, так сказать. Во-вторых, если Вы неспособны овладеть элементами маржиналистского анализа, то не надо обвинять в этом маржиналистов. В-третьих, попытайтесь вникнуть в контекст обсуждения. Дочитывая текст до конца, старайтесь не забывать, о чём говорилось в его начале. Мы обсуждаем правоту Лященко, утверждавшего, что железные дороги ухудшили положение крестьян, потому как у них стали теперь отбирать не излишки хлеба, а и необходимое. Так вот, подати и выкупные крестьяне платили независимо от того, была ли рядом железная дорога, или нет. Вот провели железную дорогу, хлеб подорожал, тот же размер податей и выкупных было теперь заплатить легче – меньше продавать хлеба, чтобы выплатить подати и выкупные. Значит, этот фактор никак не мог способствовать правоте Лященко. При чём тут Ваш гнев по поводу податей и выкупных?
>
>Вынужден Вам снова напомнить, что крестьяне в реальности, а не в Вашей пасторальной модельке, в массе своей были не продавцами, а покупателями хлеба.
Не было таких крестьян. Потому что это не крестьяне. А тезис Лященко относится к крестьянам, которые продавали больше хлеба, чем покупали.
>Также вынужден Вам напомнить, что мы нигде не обсуждаем Лященко, тем более - здесь. Здесь мы обсуждаем применение буржуазными фальсификаторами теории маржинализма для завуалирования явления эксплуатации.
Нету такого явления. Есть проблема распределения национального дохода.
>>>>Ну, в крайнем случае, пустил бы на самогон или на удобрение.
>>
>>>Это как, на удобрение?
>>
>>В компостную яму или свиньям скормить. Ведь это же излишки, чего с ними возиться-то, в город везти? Тем более что и сами об этом пишете.
>
>Новости агрономии – зерно в компостной яме! И где я писал, что излишки, надо в яму закапывать? Я, наоборот, писал, что, так как излишки более не нужны в хозяйстве, то они окажутся на рынке, т.к. “полезность” их для хозяина будет нулевой. А Вы даже в этом предельном случае, где уже соображения о потребительской полезности продукта роли не играют, ищите в компостной яме потребительскую полезность зерна, выращенного специально для продажи.
Внимательнее к логике отнеситесь. Предельная полезность зерна, отправляемого на продажу, не является нулевой. Пример с компостной ямой как раз и приводился для того, чтобы это доказать. То есть, марксистский тезис о нулевой полезности того товара, который отправляется на продажу, неверен. О чём я и талдычу.
>>Ещё раз, попытайтесь сосредоточиться, контекст вспомнить. Мы что обсуждаем? Обсуждаем правоту Лященко, что по причине появления железных дорог у крестьян стали забирать необходимый хлеб. А Вы говорите, что и до, и после они ничего не продавали.
>
>Ага, не продавали, но покупали, чем дороже хлеб, тем меньше его можно было купить.
Ну так, тогда никто из их хозяйств никакого пуда не изымал, вопреки заверениям Лященко.
>>Покажите, что положение крестьян ухудшилось по причине появления железных дорог.
>
>Прочтите книгу Лященко.
Не буду.
>>Я на русском языке говорю, что теория предельной полезности исследует общие мотивы обмена, в том числе и такого, когда часть произведённого съедают, часть продают. И с помощью этого исследовательского аппарата хорошо видно, что Лященко идёт лесом. Чтобы не перегружать марксистов, ниже я приведу этот кусок из Менгера.
>
>Читал. Описывается случайный обмен, когда у одного человека откуда то взялись лишние коровы, а у второго – лишние лошади. Плоская банальность о человеке, который ищет “где лучше” снабжена арифметической иллюстрацией. Как эта робинзонада отменяет мои аргументы (аргументы см. выше)?
Отменяет хотя бы Ваш тезис, будто бы предельная полезность в данной хозяйстве «излишков» зерна нулевая. На самом деле, она постепенно убывает в зависимости от оставляемого количества: чем больше оставляем в хозяйстве, тем меньше предельная полезность той части урожая, от которой готовы отказаться.
>>Таблицы, правда, собьются – ну так желающие найдут в книге.
>
>Чтобы не сбивались таблицы, используйте теги , как я это делаю ниже.
Спасибо, если не забуду, в следующий раз учту.
>>>>Если бы это было так, то из этого следовало бы, что и после уменьшения рациона крестьян у них оставалось всё необходимое, а на продажу шли только «излишки». и Лященко идёт лесом.
>>
>>>После уменьшения рациона у крестьян оставалось “всё необходимое” для того, чтобы в 40 лет протянуть ноги от непосильной работы. А хлеб, как я и писал раньше, заменить можно было. Лебедой. Лесом идёт Мигель.
>>
>>У Вас есть данные о сокращении продолжительности жизни крестьян в этот период (если вычесть младенческую смертность)? Или так, высосали из пальца?
>
>Есть.
Я внимательно посмотрел эти данные и не нашёл в них того, чего просил. Я просил данные о том, как сократилась продолжительность жизни крестьян за этот период. А вообще, надо бы посмотреть данные по продолжительности жизни крестьян в разных регионах до и после появления железной дороги. Только при установлении корреляции можно было бы о чём-то заикаться.
>>Я цитату Каутского привёл, с которой хорошо перекликается Лященко, из которого видно, что в данном классе явлений марксисты видели торговлю как торговлю излишками. И я ещё пояснил, что именно в этом представлении неверно.
>
>Из приведённой Вами цитаты видно, что Вы ни бельмеса не понимаете в политэке. Надо просто умудриться, настолько превратно воспринять текст Каутского.
Вы сами подтвердили, что я правильно понял Каутского и марксизм. В том самом месте, где утверждали, будто бы предельная полезность продаваемого зерна нулевая.
>>Австрияки – это уничижительное прозвище противника в мировой войне, которое не подобает употреблять к великой школе экономической мысли.
>
>Боже мой, какая щепитильность. Можно подумать, что Вы придерживаетесь академического стиля ведения дискуссии.
Тоже мне, сравнили! Что дозволено в отношении марксизма и солидаризма, не дозволено в отношении великой австрийской школы.
>>Да не буду я там этого читать! Ничего существенного в теорию дифференциальной ренты по сравнению с Рикардо Маркс не внёс. А теория дифференциальной ренты Рикардо к теории предельной полезности ни ухом, ни рылом.
>
>Из-за того, что Вам лень руку протянуть за книгой, я не стану перед Вами выплясывать с доказательствами и изложением основ политэка для самых маленьких.
Да знаю я те основы. Ничего нового по вопросам ценообразования и ренты по сравнению с Рикардо Маркс не сказал.
>:-)). Легко попасть впросак, если механически приводить надёрганные цитаты (кстати, откуда такие критиканы, как Вы и Александр, цитаты дёргаете?), не задумываясь, что собственно в этих цитатах написано. Ведь Маркс всегда употребляет слова в их строгом смысле, и на первом этапе коммунизма он предлагает вознаграждать по труду, который будет выражаться в общественных трудочасах, а не по затраченному на труд времени. Я, конечно, понимаю, что легко можно забыть всё, что Маркс писал в “Капитале” о сложном труде и об интенсификации труда, тем более, если этот самый “Капитал” не читать, и не знать, что этот вопрос разбирался в “Анти-Дюринге”. Но я не стану опираться на указанные произведения, я просто продолжу цитату Маркса непосредственно с того места, на котором Вы её прервали:
Я знаю эти цитаты. Но просто в утверждении, что Маркс призывал отдавать каждому по трудочасам, я пропустил определение «общественно-необходимым». Но и с этим определением требование Маркса абсурдно, потому что понятие общественно-необходимого рабочего времени либо можно трактовать как рыночную цену, которая подчиняется законам предельной полезности, либо как «стоимость» в марксовом смысле, которая никак с полезностью не связана, а определяется трудочасами. В первом случае Маркс идёт лесом, потому что и при капитализме каждый получает рыночную цену свою, следовательно, речь идёт о воплощении второй трактовки. Так вот, она тоже бредова.
>Комментарии, как говорится, излишни. Маркс никого не призывал “вознаграждать по затраченным трудочасам, независимо от полезности”, и тем более, вознаграждать за битьё баклуш. Ссылка на то, что де человек может работать с самоотдачей продолжительно и интенсивно, а труд его, несмотря на это, всё равно оказывается бесполезным для общества – не проходит, т.к. при коллективном управлении производством, это уже будут проблемы не отдельного производителя, а всего общества, которое не сумело эффективно распорядиться своими ресурсами (вот здесь то и нужен Канторович, а вовсе не для того, чтобы прибыли капиталистов максимизировать).
Это неверно. Канторович максимизировал доходы на факторы производства, а это то же самое (с точки зрения доходов на факторы производства, другое дело, кому они достаются при конечном распределении).
>Такой аргумент мог бы быть уместен по отношению к капиталистическому способу производству, но здесь требование “вознаграждения по трудочасам” оказывается реакционным требованием мелкобуржуазного социализма, с которым М&Э всегда боролись, о чём смотри приведённую мной цитату Энгельса.
Нет, всё-таки, рыночная цена – это рыночная цена, а марксова трудочасовая стоимость – это марксова трудочасовая стоимость. То, что там добавлено определение «общественно необходимые», сути не меняет. Для первого этапа коммунизма Маркс довольно чётко призвали перейти от рыночных цен к трудочасовой стоимости. Что и было более или менее воплощено на практике, к сожалению. Так вот, это требование бредово, потому что логика экономического процесса требует обмена по равновесным ценам, а не по трудочасовой стоимости. Независимо от целей, которые ставятся перед экономикой.
>Забыли добавить “от каждого – по способностям”. Как видим, ни для первой стадии коммунизма, ни для конечной, ни для капиталистического способа производства, нигде Маркс не выдвигает требования “вознаграждать по затраченным трудочасам, независимо от полезности”.
Выдвигает. Потому что либо общественно-неорбходимые трудочасы включают полезность, и тогда это рыночная цена, которая уже при «капитализме» есть, либо это марксова абстрактная «стоимость», и тогда она уже не зависит от полезности.
>>>>Я уже не говорю о том, что все его модели «стоимость», «потребительная стоимость», «цены производства» ничего в экономике не описывают, а описывают только комплексы в голове самого Маркса.
>>
>>>Вы бы поступили правильно, если бы действительно этого не говорили. Болтливая ругань – не аргумент.
>>
>>Я это обосновал в своём реферате.
>
>Для того чтобы понять, что в бочке дерьмо, не обязательно съедать его целиком.(c)
А Вы мой реферат и частично не читали.
>>>>И товары меняются в экономике не по «ценам производства», а просто по рыночным ценам, понимаете? «Цена производства» – это не рыночная цена,
>>
>>>Относятся как явление к сущности.
>>
>>Что за чушь? Какое явление? Какая сущность? Товары меняются по рыночной цене, а цена производства – это предсказание равновесной цены в рикардианской модели. А Ваше утверждение было чётким и однозначным: «не знаете того, что при капитализме товары обмениваются не по стоимостям, а по ценам производства». https://vif2ne.org/nvz/forum/0/co/209888.htm
>>Зачем гегельянство запускать, надеетесь ошибку свою заболтать?
>
>С моей стороны ошибки нет. Вы этого действительно не знали, пока Вас не просветил Ниткин.
Во-первых, Ниткин высоко оценил мой реферат, во-вторых, при чём тут это? При чём тут явление и сущность? Наука «сущностями» не оперирует – она даже не в состоянии ответить на вопрос «В чём сущность кирпича»? Хотя это куда более простое явление, чем рыночная цена.
>>Противоречия есть.
>
>Хоть я и взял за правило не баловать великого политэконома цитатами из “Капитала”, всё-таки приведу те места из 1-го тома, где указывается на то, что кажущиеся противоречия закона стоимости будут разрешены в 3-ем томе.
> 28) Точно так же, как англичане говорят «rate of profits», «rate of interest» [«норма прибыли», «норма процента»] и т. д. Из книги III читатель увидит, что легко понять норму прибыли, если известны законы прибавочной стоимости. В обратном порядке невозможно понять ni l'un, ni l'autre [ни того, ни другого].
>31a) Приведенные вычисления служат только в качестве иллюстрации. При этом мы исходим из предположения, что цены равны стоимостям. В книге III мы увидим, что это равенство устанавливается не таким простым путем даже для средних цен.
>Так что Маркс держал “цены производства” в голове ещё, когда писал первый том.
Это не отменяет неустранимые противоречия между первым и третьим томом. Независимо от того, понимал ли это сам Маркс, всю теорию первого тома можно отправить на свалку. Что же касается «цен производства», то ничего нового по сравнению с теорией ценообразования Рикардо они не вносят. Почитайте первую главу из книги Рикардо, если не верите.
>Всё ясно, “аппроксимация” – это Ваш институционально-позитивистский жаргонизм. Рассуждая в рамках этой парадигмы, Вы и получаете одну “аппроксимацию”, а затем, отдельно от неё – совсем другую “аппроксимацию” и на основании этого заявляете о противоречиях, смене модели и т.п. Вы не понимаете, что метод исследования Маркса есть восхождения от абстрактного к конкретному. Позволю себе проиллюстрировать сущность этого метода цитатой из С.П. Никанорова:
Философская блажь недобитого марксиста. И откуда вы в Альманахе такого выкопали? Мне этот набор слов даже комментировать не хочется.
>Вот у Маркса стоимость и конкуренция и выступают в качестве подобных абстрактных “прутиков”, а при конкретизации получаются цены производства.
Прочитайте же первую главу Рикардо, она небольшая. Там все эти цены производства есть без всяких абстрактных стоимостей.
>>>Мне то здесь чему учиться?
>>
>>Тому, что даже в марксистской политэкономии «цена производства» – это тоже аппроксимация ценообразования, а не рыночная стоимость. Вопреки Вашим заявлениям.
>
>Не рыночная стоимость (где я такое утверждал, что цены производства в каждый момент времени соответствуют рыночной цене товара?
«Маркса Вы не читали, о марксистской политэкономии имеете самые дикие представления, вплоть до того, что <…> не знаете того, что при капитализме товары обмениваются не по стоимостям, а по ценам производства» https://vif2ne.org/nvz/forum/0/co/209888.htm
>), но и не какая-то бессодержательная аппроксимация. Что это такое, я объяснил выше.
Вы не объяснили. Нормальный экономист сказал бы, что цены производства – это элемент рикардианской модели ценообразования в равновесном случае, приближённо описывающая реальное ценообразование, когда ситуация близка к равновесию.
>Не отбрёхивайтесь. Не Бём-Баверк, а Вы слыхом не слыхивали про цены производства, до тех пор, пока Ниткин не указал Вам на них. Или Бём-Баверк про них тоже слыхом не слыхивал до объяснений Ниткина? Хороша компания!
Во-первых, для опровержения марксистской концепции эксплуатации действительно достаточно рикардианской модели ценообразования. То, что критикуя концепцию эксплуатации, я не знал пустых оговорок в пользу рикардианской теории ценообразования, сделанных Марксом в третьем томе, никак не отменяет правоты моей критики в отношении понятия «стоимости» (марксистской) и «эксплуатации».
Во-вторых, Бём-Баверк ещё до публикации третьего тома допытывался: что же за чудесное решение парадокса обещает Энгельс в готовящейся книжке. Бём-Баверк выдвигал прогноз, что либо Маркс в третьем томе принимает концепцию рикардианскую концепцию ценообразования, и тогда идёт лесом трудочасовая стоимость и концепция эксплуатации, либо Маркс отказывается принять рикардианскую концепцию ценообразования, и тогда идут лесом не только первые два тома «Капитала», но и третий тоже. Маркс переплюнул самые страшные опасения Бём-Баверка. Он и рикардианское ценообразование признал (в виде «цен производства»), и от концепции эксплуатации не отказался, чем оставил противоречия между разными частями своего учения.
>>Они и уели, а я воспроизвёл. Оказалось, что если принять модель «цен производства», то концепция эксплуатации летит ко всем чертям. Цены производства марксисты приняли, а от концепции эксплуатации не отказались. Что свидетельствует об их невысоких аналитических способностях.
>
>Объяснил уже, что модель “цен производства” была принята не вместо стоимости, а была развита из стоимости. Буржуазные фальсификаторы то ли искренне этого не понимают, то ли сознательно фальсифицируют данный момент.
Вы просто говорите ерунду. «Цены производства» не развиты из стоимости, а следуют из предположения, что доходы на труд в разных производствах и капитал в разных производствах выравниваются, так и формируется цена. Никакой связи с марксистской стоимостью нет. Не нужна же она была Риккардо и рикардианцам, чтобы разработать концепцию «естественной цены», которую Маркс переименовал в «цену производства».
От
|
Monco
|
К
|
Мигель (18.03.2007 00:11:48)
|
Дата
|
19.03.2007 02:01:19
|
В ход пущены гнилые отмазки. Становится скучно.
>>>А теперь вернитесь на несколько сообщений и попытайтесь понять моё объяснение целиком, без присущей марксистам однобитовости. Заодно попытайтесь включить это объяснение в контекст обсуждаемой темы – правильно ли было представление Лященко, что раньше у крестьян забирали излишки, а теперь – часть «необходимого продукта».
>>
>>Контекст другой. Я не обсуждаю с Вами представления Лященко, т.к. ни я ни Вы Лященко не читали. Мы обсуждаем Вас, вернее ряд тех забавных положений, что Вы выскпзпли в этой ветке. Вы, конечно, можете себе думать, что Ваши придирки к одной фразе из абзаца и есть “обсуждение” работ Лященко… Ну и думайте себе дальше.
>
>А вот и напрасно. Нормальные русские люди воспринимают фразу в контексте.
Вот я Вам контекст и напомнил.
>>>Я говорю, что неверно. Потому что крестьяне, при решении вопроса, какую часть урожая им продавать, отправляют на торговлю не излишки, а тот хлеб, который им нужен был:
>>>1) Для выплаты податей и арендной платы.
>>>2) Для покупки на рынке таких товаров, каждый из которых был для них нужнее соответствующей доли проданного хлеба.
>>
>>>Здоровое питание здесь уже включено, в пункт 2). Точнее, не здоровое питание, а такое, которое мужик считал достаточно здоровым, чтобы дополнительная сытость была для него менее важна, чем другие товары, которые он приобретал на обмененный хлеб.
>>
>>“Дополнительная сытость” в условиях тогданшей России – это не трюфеля с омарами, а когда крестьянин ест досыта, т.е., всего лишь, не голодает.
>
>И что же, это опровергает теорию предельной полезности? Опровергает, что крестьянин может съесть 16 кг. хлеба либо 17 кг, а ещё выбирает какой-то из вариантов?
Так писал уже про 16-17 кг. Надо всё повторять по два раза?
>И вообще, более трети бюджета империи формировалось от питейных дел. То есть, сами крестьяне зарабатывали деньги (не знаю, как – батраками или продавали зерно) и шли в кабак спиваться. Вы не находите, что это разительно не стыкуется с картиной, нарисованной Лященко? Откуда у них деньги на выпивку, если по Лященко у них уже выжали последний пуд, последнюю копейку, и даже ещё немного?
И что? Кто Вам сказал, что "пьяный бюджет" формировался в основном за счёт крестьян? Голословное утверждение надо подкреплять фактами. Возьмите цифры бюджета (который, кстати, состоял из доходов не на треть, а на четверть http://www.grazhdanin.com/grazhdanin.phtml?var=Vipuski/2003/4/statya22&number=?4%C2%A02003%D0%B3. ), поройтесь в статистике, сделайте выкладки с карандашом в руках, тогда и двигайте версию. Бухгалтер Вы, в конце концов, или нет?
Во-первых, винная монополия стала вводиться в Росси только в 1894-ом году, а строительство железных дорог началось раньше. Возьмём, к примеру, данные земской статистики за 1889-ый год из книги Ленина, "Развитие капитализма в России". Во второй главе "Разложение крестьянства" приведены данные об исследовании бюджетов крестьян Воронежской губернии.
В приложении к “Сборнику оценочных сведений по крестьянскому землевладению в Землянском, Задон¬ском, Коротоякском и Нижнедевицком уездах” (Воро¬неж, 1889) даны “статистические данные о составе и бюджетах типичных хозяйств”, отличающиеся чрезвы¬чайной полнотой . Из 67 бюджетов мы опускаем один, как совершенно неполный (бюджет № 14 по Коротоякскому уезду), а остальные делим на 6 групп по рабочему скоту: а — без лошади; б — с 1 лош.; в — с 2 лош.; г — с 3 лош.; д — с 4 лош. и е — с 5 и более лошадьми (ниже для означения групп мы употребляем лишь эти литеры а — е).(Ленин В.И. ПСС т.3 стр. 140-141)
Для сравнения остальных данных о питании крестьян все продукты должны быть взяты по их ценности — в рублях:
Приходится на 1 душу в рублях:
Группы Муки Овощей, Карто- Всего Всего Всего
всякой масла феля земле- продук- покуп-
и крупы постн- дель- тов ных
ого и ческих ското- продук-
фруктов продук- водства тов**
тов
А) 6,62 1,55 1,62 9,79 3,71 1,43
Б) 7,10 1,49 0,71 9,30 5,28 1,79
В) 9,67 1,78 1,07 12,52 7,04 2,43
Г) 10,45 1,34 0,85 12,64 6,85 2,32
Д) 10,75 3,05 1,03 14,83 8,79 2,70
Е) 12,70 1,93 0,57 15,20 6,37 6,41
----------------------------------------------------
9,73 1,80 0,94 12,47 6,54 2,83
** Соли, рыбы солёной и свежей, сельдей, водки, пива, чая.(Ленин В.И. ПСС т.3 стр. 109)
Как видим, однолошадные и безлошадные крестьяне тратили на покупку продуктов в год всего около полутора рублика. Даже не на пиво и водку, а на все покупные продукты вместе взятые, включая такую необходимую вещь как соль. Сколько там копеек останется на кутёж в кабаке? Но совсем другую ситуацию наблюдаем в группе е, производителе товарного зерна.
Но может быть с введением винной монополии что-нибудь изменилось. Проверим.
Заглянем в справочник "Россия 1913 год", раздел "Уровень жизни населения".
Потребление крестьян Тульской губернии по бюджетным исследованиям 1911-1914 гг.
Продукты Единицы В группах с посевом на двор В среднем на душу
измерения до 1 дес. 2-3 дес. свыше 15 дес. по всем бюджетам
Водка бут. 3 3 8 5
Бутылка водочная = 1/20 ведра = 0.615 литрам.
В переводе на литры, получаем потребление крестьян, соответственно, 1,845 л., 1,845 л., 4,92 л., 3,075 л. При этом, среднее потребление водки за те же годы в России составило 8,0 л.
И здесь мы видим ту же самую картину: крестьяне водки пьют мало, а среди крестьян основными потребителями водки являются производители товарного хлеба. Итак, товарный хлеб, вместо того, чтобы служить к улучшению питания крестьян, пережигался на винокурнях, ради пополнения бюджета Российской Империи. Единственное, в чём с Вами можно согласиться, так это в том, что такой бюджет выглядел, действительно, непрезентабельно.
>>>А теперь представьте, что хлеб подорожал, остальные величины остались на месте. В этом случае крестьянин может продать больше хлеба и меньше оставить себе на питание, но добровольно. Просто потому, что те товары, которые он может продать в обмен на некоторую часть дополнительно проданного хлеба, стали для него более важными, чем дополнительно отдаваемый хлеб. Именно благодаря тому, что хлеб подорожал, и на дополнительно отданное количество хлеба можно приобрести больше товаров. Если же для него жизненно важно не уменьшать потребление, то никто не заставляет его продавать больше, чем раньше.
>>
>>Фигня, крестьянин в массе не был продавцом хлеба, а был его покупателем.
>
>Тогда это не крестьянин. И в отношении него Лященко идёт лесом. Потому что Лященко утверждал, что железная дорога стала выжимать из крестьян «последний пуд хлеба». А теперь, если Вам поверить, то оказывается, что тезис относился не к крестьянам, а к батракам, имевшим приусадебное хозяйство и отчасти кормившемся с него. Но ухудшение их положения возникло не из-за того, что у них стали забирать больше выращиваемого хлеба, а из-за того, что закупаемый хлеб стал дороже. Однако это совсем не то, что имеет в виду Лященко.
Гнилая отмазка номер раз. Т.е. Вы уже поняли, что совершили ошибку, когда утверждали, что повышение цен на хлеб увеличивает благосостояние всех крестьян, и теперь решили прибегнуть к шарлатанскому приёмчику, подменив общепринятое определение своим, удобным, выкинув из крестьян всех тех, к кому Ваше утверждение не подходит. Не выйдет. Во-первых, Вам надо доказать, что Лященко имел ввиду, не общепринятое определение, которого придерживались земские статистики, которе есть в любом словаре, а то определение, которое Вы выдумали буквально вчера. Для Вас это сделать будет невозможно, т.к. Лященко Вы не читали. Во-вторых, хлеб вынуждены были закупать не только безземельные крестьяне, крестьянам, обрабатывавшим только свой надел, хлеба тоже нехватало. Собственно, безземельных крестьян в России и не было, у каждого крестьянина был надел. Были крестьяне, которые не обрабатывали собственный надел, сдавали его более зажиточным соседям. Стоит заметить, что при общем количестве безлошадных порядка 25% (данные военно-конских переписей), безземельных, т.е. не обрабатывающих надела самостоятельно, было менее 10%. Т.е. даже безлошадные крестьяне находили для себя необходимым арендовать лошадь у богатого соседа для обработки земли.
Вновь обратимся к данным земской статистики.
Земско-статические данные по Воронежской губернии
Группы % дво- Улучшенные ору- % хозяйств % хозяйств % денежного дохода от
домохо- ров дия
зяев
на 100 % их к нанима- отпус- прода- поку- промыс- продажи
хозяйств итогу ющих кающих вавших павших лов земледельческих
батр. батр. хлеб хлеб продуктов
безлошадные 24,5 - - 0,2 29,9 7,3 70,5 87,1 10,5
С 1 лош. 40,5 0,05 2,1 1,1 15,8 31,2 55,1 70,2 23,5
“” 2-3 лош. 31,8 1,6 43,7 7,7 11,0 52,5 28,7 60,0 35,2
“” 4 и более 3,2 23,0 54,2 28,1 5,3 60,0 8,1 46,1 51,5
--------------------------------------------------------------------------------------------
Всего 1,2 100 3,8 17,4 33,2 48,9 66,0 29,0
(Ленин В.И. ПСС т.3 стр. 108-109)
Видим, что половина крестьян хлеб покупает, продаёт лишь одна треть крестьян. И только лишь эту треть Мигель и предлагает считать крестьянством, обосновывая это тем доводом, что у него закончились нормальные аргументы. Мигеля даже не смущает тот факт, что в первый же неурожайный год эта треть сократиться до 1/6, а то и того меньше.
Хорошо, треть хозяйств треть продают, но сколько хлеба они продают? Точных данных нет, но судить об этой величине можно по последним двум колонкам таблицы, из которых мы видим, что доход от продажи зерна составлял лишь 29% денежных доходов хозяйств и более чем вдвое перекрывался доходами от "промыслов" (66%). Картина маслом, основной признак принадлежности крестьянина по Мигелю - торговля хлебом, оказывается задвинут на задний план "промыслами". Я не вижу для Мигеля другого выхода, кроме как записать крестьянство Воронежской губернии в пролетариат.
>>Беда маржиналистов в том, что при анализе они не учитывают классовую структуру общества. Исследование общественно-экономических отношений, довлеющих над производителем, заменяется исследованием отношения человека к вещи. Все экономические контрагенты предстают у маржиналистов однородными единицами, находящимися в равных условиях, а это не так. Повышение цен на хлеб может быть выгодно производителям хлеба, но производители хлеба – батраки, мелкие крестьянские хозяйства, кулацкие хозяйства, помещичьи хозяйства – неоднородны, поэтому повышение цен на хлеб будет выгодно одним (помещечьим и кулацким хозяйствам – производителям товарного хлеба) и невыгодно другим (основной массе крестьянства). Мигель в своей примитивной схемке не учёл классовой структуры общества, а потому - просчитался.
>
>Классовая структура общества зависит от того, что Вы станете понимать под «классами» в рамках данного анализа (и зачем). Я бы предложил ввести простую классификацию: если семья производит в рамках своего хозяйства больше продовольствия, чем потребляет, то они крестьяне или помещики, если потребляют больше, чем производят, то они работники или рантье. Такая классификация возражений не вызывает? Так вот, если её принять, то получается, что крестьяне от расширения спроса на зерно были в выигрыше. Помещики, кстати, тоже.
Во-первых, при таком подходе, определение крестьянина будет зависеть от произвольной случайности: от того, был ли год урожайным или нет, и количество крестьян из года в год будет меняться на десятки процентов.
Во-вторых, сведение в одну категорию рабочего и рантье, который, оказывается, паразит такой, получает больше чем производит, выдаёт в Вас великого экономиста.
В-третьих, мне не нравится цель, с которой было введено Ваше определение. Ключевое слово в Вашем определении - "зачем". Ответ на вопрос "зачем" я знаю - чтобы замазать свою ошибку. Неполучится.
В-четвёртых, Ваше определение противоречит общепринятому определению.
В-пятых, это не то определение, которым пользовался Лященко.
В-шестых, Ваше определение не обладает различительной силой между крестьянином и помещиком.
Одним словом, фтопку.
>>Вы с обоснованием Лященко просто незнакомы. Факт. Так что это не у Лященко мифические представления о железных дорогах, а у Вас мифические представления о представлениях Лященко.
>
>Да не буду я читать Лященко. Видно же, что дурак. У меня на очереди книги поумнее.
"Видно, что дурак" - телепатия Мигеля снова в действии.
>>Неверно то, что Вы написали. Крестьянин выступал не продавцом, а покупателем зерна. Учитывайте классовую структуру производителей зерна.
>
>Тогда это не крестьянин, а рабочий с приусадебным хозяйством. И в отношении него утверждение Лященко неприменимо, потому что Лященко говорил именно о тех крестьянских хозяйствах, которые производят больше продовольствия, чем потребляют.
Мигель, наконец понял, в какую лужу он сел, и теперь вынужден врать и изворачиваться. Лященко нигде не утверждал, что он ведёт речь "о тех крестьянских хозяйствах, которые производят больше продовольствия, чем потребляют".
>>>Теперь Вы поняли, почему я говорю о принципиально неверном представлении, будто торговля – это обмен излишками? Нет объективного «излишка» – количество «лишнего» определяется самим продавцом при сравнении с тем, на что он меняет свой товар. Впрочем, ниже мы ещё к этому вернёмся.
>>
>>Это только в Вашем маржиналистском языке нет слова “излишки”, и Вы, выступая в роли жандарма от науки, требуете теперь от других, чтобы они разговаривали исключительно на маржиналистском речекряке. Объективные излишки есть; потребности крестьян в хлебе объективны, заданы биологически, и в то же время, крестьяне сами являются производителями этого хлеба. Вот если бы Лященко говорил о торговле углём на угольной шахте или о торговле железной рудой на рудниках, как о торговле излишками, это было бы действительно странно.
>
>Это просто неверно. «Объективно заданные» потребности крестьян варьируются в очень широких пределах, и в России потребление крестьянства, в среднем, не доходило до нижней грани, после которого начинался постоянный голод. А относительно тех лет, когда был недород в отдельных губерниях, надо разбираться отдельно.
Открываем статистику (Ленин В.И. ПСС т.3 стр. 143) и видим, что расходы на пищу самой низкообеспеченной группы крестьян - "безлошадных", и самой высокообеспеченной - "5 и более лошадей", различается менее чем в два раза. А расходы на хозяйство, если считать подушно, - в 16 раз, по дворам - в 64 раза. Видим, что крестьянин не тратит деньги бесконечно на потребилово; когда объективно заданная потребность в пище удовлетворена, крестьянином теперь движет другой мотив - расширение производства. Количество переходит в качество.
>Что-то я сильно подозреваю, что в эти годы подати в этих местах вообще отменяли, да и арендную плату наполовину прощали.
Всё может быть. Подтверждайте свои сомнения ссылками.
>>Если хозяйство было покупателем хлеба, то при повышении цен на хлеб, крестьянину придётся закабаляться на летние работы у барина, занимать денег у кулака, продавать скот и птицу, наконец, меньше покупать хлеба. В лесу видим не Лященко, а Мигеля.
>
>Тогда это не крестьянин. И Лященко идёт лесом, потому что у этого батрака никто не забирал необходимый минимум хлеба – просто менялась его зарплата. Почувствуйте разницу с тем, что утверждает Лященко. У него ведь мифические представления, будто именно у крестьян забирались и излишки, и необходимый минимум выращенного ими хлеба.
Я уже почуствовал разницу с тем, что утверждпет Лященко и с тем, что пишите Вы, т.к. Вы пытаетесь прикрыть свой промах унылым враньём.
>А то мне причитания наших марксистов напоминают социальные вопли по поводу положения крестьян в Мексике. Это когда они требуют от государства, чтобы им воду провели, построили школы и больницы, как в Мехико, и ещё подвозили продовольственную помощь. И кто кого эксплуатирует?
И что, сделали как в Мехико?
>>>Я веду речь о конкретном представлении марксистов о рыночной торговле с участием данного класса производителей, для которых, по мнению марксистов, имеет смысл понятие «излишки» и «необходимый продукт». Вот это представление в марксистской политэкономии.
>>
>>>«Самой первоначальной формой, в которой продукт труда перестаёт быть для своего собственника потребительной стоимостью, т.е.е самой первичной формой товара, является излишек продуктов труда сверх потребностей их владельца. Эти продукты ещё не производятся с заранее установленной целью обмена. Они производятся для собственного потребления. Только обмен делает их товарами. <…>
>>
>>>… Но постепенно обмен продуктов становится всё более и более регулярным общественным процессом. Люди уже не ограничиваются обменом излишков, а начинают производить потребительные стоимости всё специально с целью обмена» (Каутский К. Экономическое учение Карла Маркса, отдел первый, глава первая).
>>
>>Я ждал этого аргумента :-). Узнаю почерк буржуазных фальсификаторов Маркса: взять какое-либо положение марксизма, уполовинить его, исключив из рассмотрения те условия, при которых оно является верным, и придать ему всеобъемлющий, неизменный во времени характер. В приведённой цитате речь идёт всего лишь и только лишь о том, как из натурального хозяйства вырастает торговля, а затем и товарное производство. И эта теория действительно объясняет происхождение торговли, в отличие от приведённого Вами ниже примера с непонятно откуда взявшимися лишними лошадьми и коровами. Капиталистическое товарное производство характеризуется Марксом как такое производство, при котором исключительно весь продукт предназначается для продажи. Только маржиналисты, наверное, способны думать, что хозяин угольной шахты продаёт уголь лишь сверх той меры, при которой предельная полезность единицы угля для хозяина, не превышает полезности вырученных за уголь денег. Соответствующие цитаты из “Капитала” найдёте сами, для такого большого знатока марксизма, каким Вы сами себя рекомендуете, это не должно составить большого труда.
>
>Ну, к чему все эти словеса с ругательствами про капитализм и демократию?
Я не знаю к чему Ваш вопрос, потому что в предыдущем абзаце нет ни одного слова про капитализм и демократию.
>Я ведь изначально не утверждал ничего про хозяина угольной шахты. Я утверждал, что неверны представления марксистов о мотивах торговли крестьянского хозяйства, которое Вы изволили назвать полунатуральным. Именно об этом типе хозяйств и шла речь в контексте. Вы же без конца сворачиваете на совершенно схоластический вопрос о том, являются ли полунатуральными или натуральными угольные шахты при абстрактном «капитализме». Хотя совершенно очевидно, что это вопрос определения «капитализма@.
Хоть и большой путаник Мигель, только это его не спасёт. Вы утверждали, что неверны взгляды на торговлю вообще, что марксисты рассматривают любую торговлю, в том числе капиталистическую, как торговлю излишками:
>А пример с Марксом я привел для того, чтобы Вы не запускали дурочку, что Маркс, а вслед за ним и Советские экономисты, представляли капиталистическую торговлю, как торговлю излишками.
Вообще-то, это не запускание дурочки, а правда. Я выше ещё раз пояснил, что имеется в виду. Маркс и марксисты совершенно неправильно интерпретировали торговлю как торговлю «излишками».
и привели неудачный пример, который не Вашу правоту подтверждает, а ещё раз доказывает, что Вы ни бельмеса не смыслите в марксистском политэке. Теперь Вы пытаетесь представить дело так, будто бы речь шла 'всего лишь' "о мотивах торговли крестьянского хозяйства", и всячески стараетесь заболтать этот вопрос, обвиняя меня в том, что я сворачиваю в схоластику.
Это вторая гнилая отмазка с Вашей стороны.
>>>Вот букет марксистских представлений о мотивах торговли. В применении к крестьянскому хозяйству, которое, как Вы изволили выразиться, было полунатуральным, оно означает, что крестьянское хозяйство, в нормальной ситуации, именно и занимается продажей излишков своей продукции. Причём величина излишков является объективной величиной – не зависит от того, сколько крестьянину дают взамен за единицу проданного хлеба. Именно с этим представлением, как совершенно очевидно, и работал Лященко. Оно неверно, в силу теории предельной полезности, и именно за это я его критиковал. Теперь понятно?
>>
>>Ваши представления мне были понятны с самого начала, но каких представлений Вы не придерживайтесь, это не отменяет того факта, что крестьянство хозяйство действительно было полунатуральным.
>
>Ну, так что же? Вы признаёте, что неверно представление, будто полунатуральные хозяйства обмениваются «излишками»? Ведь надо же моделировать как-то поведение крестьянского хозяйства, выбирающего, сколько хлеба продать, а сколько оставить себе! Ведь именно хозяйство выбирает, а не из него «выжимают», что бы там ни фантазировал Лященко. Никаких чудесных способностей «выжимать» (в этом смысле) у экономики нет.
Никаких чудесных способностей не нужно, достаточно просто повысить цену. Вы сейчас, конечно, закричите: "как же так! Нельзя выжать из хозяйства то, чего там изначально не было". Но факт в том, что хлеб был в хозяйстве. Крестьянин покупал хлеб и использовал его в хозяйстве. Теперь цены повысились, крестьянин вынужден покупать меньше хлеба (маржиналист бы сказал "выбирает покупать меньше хлеба"), хлеба в хозяйстве используется меньше, следовательно хлеб из хозяйства изъят вместе с "последней копейкой".
Пусть крестьяне производят 500 т. хлеба у себя на полях и ещё 500 т. на полях помещика. При прежнем уровне цен крестьянин мог докупить 300 т., при новых лишь 200 т. Получаем изъятие 100 т. зерна из крестьянского хозяйства при повышении цены на хлеб.
>> Поэтому, исходя из реальных условий того времени, а не из абстрактных “моделей”, можно говорить о существовании (скорее, об изымании) излишков у крестьян.
>
>Каких излишков? Вы же сами писали, что не у них изымали, а они покупали!
Вы невнимательно читали; излишки - это у производителей товарного хлеба.
>>>>Это, прошу прощения, каким же надо быть дураком, чтобы сначала написать “Ход мыслей Лященко, скорее всего, был примерно такой”, затем выдумать за Лященко какой-то “подход”, и возмущаться, что выдуманный подход “вопиюще противоречив”?!!
>>
>>>Так по существу возразить нечего? Неужели не поняли, что я знаю марксистскую политэкономию и все её заморочки во сто крат лучше Вашего, и поэтому могу примерно воспроизвести «логику» рассуждений внутри марксистской системы, но также понимаю, в чём её ущербность?
>>
>>Вы не знаете не только заморочек марксистской экономии, но путаетесь даже в основах, что Вы ещё раз прекрасно продемонстрировали в этой ветке, потому Вы не способны аутентично воспроизвести мысль Маркса, не говоря уже о Лященко, которого Вы нам почему то подсовываете как марксиста. Вы очень, очень сильно льстите себе.
>
>Ясно, в общем, на мою реконструкцию ходя мыслей Лященко возразить нечего. Запомним. А насчёт аутентичного воспроизведения мысли Маркса скажу только, что у него было очень много мыслей, самых разных. Жаль только, в Пруссии не было института карательной психиатрии.
Мне незачем возражать на Вашу "реконструкцию мысли Лященко". Здесь как раз тот случай, когда достаточно назвать Вас дураком, чтобы всё стало понятно.
>>>Теперь возвращаемся к контексту обсуждения, то есть, к обсуждению правоты Лященко. Если ни до, ни после железных дорог бедные дворы не продавали никакого хлеба, то с какого бодуна Лященко пришёл к выводу, что именно из-за появления железных дорог у них стали отнимать необходимый хлеб? Что с головой-то?
>>
>>Я не знаю, что у Вас с головой, вижу только, что Вы перестали ей думать. Ещё раз повторю, что я не обсуждаю с Вами Лященко. По поводу отнятия необходимого хлеба – смотри объяснения выше.
>
>Так не изымали у крестьян, таки, необходимый хлеб? Просто становилось дороже покупать хлеб сельскохозяйственным рабочим, так?
Да всё не просто. И крестьяне - не сельскохозяйственные рабочие, и хлеб из крестьянских хозяйств изымался.
>Впрочем, даже если говорить о сельскохозяйственных рабочих, то и тут ещё большей вопрос, может ли упасть их реальная зарплата в результате расширения экспорта хлеба (при прочих равных). Если они конкурируют с городскими рабочими, то да. Но насколько мобильно рабочая сила перераспределялась между городом и селом после появления железных дорог, сказать сложно.
Это не "большой вопрос", это несуществующий вопрос, т.к. исходит из неверной посылки существования в деревне некого большого класса "сельских рабочих" резко отличных от основной массы крестьян. Батраками можно считать менее 10% крестьян да и то, у каждого батрака существовал свой надел, и при удачном стечении обстоятельств (много заработал извозом), он мог возобновить обработку своего надела. И о какой мобильности рабочей силы можно вести речь, если каждый крестьянин привязан к наделу?
>>“Брякнул не подумав” – это в данном случае про Вас. Связь ухудшения положения крестьянства с появлением железных дорог и другими факторами, надо думать, изложена в книге Лященко. Ссылки на то, что Вы телепат, и поэтому доподлинно знаете, что Лященко написал ерунду, потому что мог написать только ерунду, потому что марксист и т.д. проходят по категории шум, а не по категории “достойные аргументы”.
>
>Да не изложено ничего в книге Лященко. У него аппарата не было, чтобы анализировать данный вопрос и разделить статистические корреляции с причинностью.
Телепатия - не аргумент.
>>>Во-первых, налоги надо платить. Заплати налоги и спи спокойно, так сказать. Во-вторых, если Вы неспособны овладеть элементами маржиналистского анализа, то не надо обвинять в этом маржиналистов. В-третьих, попытайтесь вникнуть в контекст обсуждения. Дочитывая текст до конца, старайтесь не забывать, о чём говорилось в его начале. Мы обсуждаем правоту Лященко, утверждавшего, что железные дороги ухудшили положение крестьян, потому как у них стали теперь отбирать не излишки хлеба, а и необходимое. Так вот, подати и выкупные крестьяне платили независимо от того, была ли рядом железная дорога, или нет. Вот провели железную дорогу, хлеб подорожал, тот же размер податей и выкупных было теперь заплатить легче – меньше продавать хлеба, чтобы выплатить подати и выкупные. Значит, этот фактор никак не мог способствовать правоте Лященко. При чём тут Ваш гнев по поводу податей и выкупных?
>>
>>Вынужден Вам снова напомнить, что крестьяне в реальности, а не в Вашей пасторальной модельке, в массе своей были не продавцами, а покупателями хлеба.
>
>Не было таких крестьян. Потому что это не крестьяне. А тезис Лященко относится к крестьянам, которые продавали больше хлеба, чем покупали.
Вам опять приходится врать, чтобы сохранить лицо.
>>>>>Ну, в крайнем случае, пустил бы на самогон или на удобрение.
>>>
>>>>Это как, на удобрение?
>>>
>>>В компостную яму или свиньям скормить. Ведь это же излишки, чего с ними возиться-то, в город везти? Тем более что и сами об этом пишете.
>>
>>Новости агрономии – зерно в компостной яме! И где я писал, что излишки, надо в яму закапывать? Я, наоборот, писал, что, так как излишки более не нужны в хозяйстве, то они окажутся на рынке, т.к. “полезность” их для хозяина будет нулевой. А Вы даже в этом предельном случае, где уже соображения о потребительской полезности продукта роли не играют, ищите в компостной яме потребительскую полезность зерна, выращенного специально для продажи.
>
>Внимательнее к логике отнеситесь. Предельная полезность зерна, отправляемого на продажу, не является нулевой. Пример с компостной ямой как раз и приводился для того, чтобы это доказать. То есть, марксистский тезис о нулевой полезности того товара, который отправляется на продажу, неверен. О чём я и талдычу.
Фигню талдычите. Пример, в котором крестьянин закапывает зерно в компостную яму, чтобы на следующий год больше собрать зерна и ещё больше закопать и т.д., не доказывает, а опровергает Ваш тезис, ибо, право, легче съездить на рынок и раздать лишнее зерно голодающим детям, чем каждый год вырывать всё большую яму.
>>>Ещё раз, попытайтесь сосредоточиться, контекст вспомнить. Мы что обсуждаем? Обсуждаем правоту Лященко, что по причине появления железных дорог у крестьян стали забирать необходимый хлеб. А Вы говорите, что и до, и после они ничего не продавали.
>>>Я на русском языке говорю, что теория предельной полезности исследует общие мотивы обмена, в том числе и такого, когда часть произведённого съедают, часть продают. И с помощью этого исследовательского аппарата хорошо видно, что Лященко идёт лесом. Чтобы не перегружать марксистов, ниже я приведу этот кусок из Менгера.
>>
>>Читал. Описывается случайный обмен, когда у одного человека откуда то взялись лишние коровы, а у второго – лишние лошади. Плоская банальность о человеке, который ищет “где лучше” снабжена арифметической иллюстрацией. Как эта робинзонада отменяет мои аргументы (аргументы см. выше)?
>
>Отменяет хотя бы Ваш тезис, будто бы предельная полезность в данной хозяйстве «излишков» зерна нулевая. На самом деле, она постепенно убывает в зависимости от оставляемого количества: чем больше оставляем в хозяйстве, тем меньше предельная полезность той части урожая, от которой готовы отказаться.
А Вы свою робинзонаду то читали? Там как раз нулевая предельная полезность у последней коровы. Никто её в яму не закапывает.
>>>>>Если бы это было так, то из этого следовало бы, что и после уменьшения рациона крестьян у них оставалось всё необходимое, а на продажу шли только «излишки». и Лященко идёт лесом.
>>>
>>>>После уменьшения рациона у крестьян оставалось “всё необходимое” для того, чтобы в 40 лет протянуть ноги от непосильной работы. А хлеб, как я и писал раньше, заменить можно было. Лебедой. Лесом идёт Мигель.
>>>
>>>У Вас есть данные о сокращении продолжительности жизни крестьян в этот период (если вычесть младенческую смертность)? Или так, высосали из пальца?
>>
>>Есть.
>
>Я внимательно посмотрел эти данные и не нашёл в них того, чего просил.
Я приводил данные в доказательство своего тезиса о том, что чрезмерная работа и недостаточное питание были причиной большой смертности крестьян в работоспособном возрасте. Теперь Вы знаете, что это не высосано из пальца.
>Я просил данные о том, как сократилась продолжительность жизни крестьян за этот период.
Продолжительность жизни - не знаю, а смертность с 1861-го по 1913-ый сократилась аж на 25%. Так в родной для Энгельгардта Смоленской области - с 40,9 до 26,6, в родной для меня Орловской - с 43,9 до 27,6, в Самарской - 40,5 до 34,7.
>А вообще, надо бы посмотреть данные по продолжительности жизни крестьян в разных регионах до и после появления железной дороги. Только при установлении корреляции можно было бы о чём-то заикаться.
Ну и не заикайтесь, никто ж за язык не тянет, тем более что "после" не значит "вследствие"
>>>Я цитату Каутского привёл, с которой хорошо перекликается Лященко, из которого видно, что в данном классе явлений марксисты видели торговлю как торговлю излишками. И я ещё пояснил, что именно в этом представлении неверно.
>>
>>Из приведённой Вами цитаты видно, что Вы ни бельмеса не понимаете в политэке. Надо просто умудриться, настолько превратно воспринять текст Каутского.
>
>Вы сами подтвердили, что я правильно понял Каутского и марксизм. В том самом месте, где утверждали, будто бы предельная полезность продаваемого зерна нулевая.
Ладно, с ямой разобрались. А, скажите, предельная потребительная полезность угля, для хозяина шахты, железной руды для владельца рудника, рельс для хозяина сталепрокатного завода тоже ненулевая? Рельсы тоже в яму закапывать?
>>>Австрияки – это уничижительное прозвище противника в мировой войне, которое не подобает употреблять к великой школе экономической мысли.
>>
>>Боже мой, какая щепитильность. Можно подумать, что Вы придерживаетесь академического стиля ведения дискуссии.
>
>Тоже мне, сравнили! Что дозволено в отношении марксизма и солидаризма, не дозволено в отношении великой австрийской школы.
сказал жандарм от науки.
>>:-)). Легко попасть впросак, если механически приводить надёрганные цитаты (кстати, откуда такие критиканы, как Вы и Александр, цитаты дёргаете?), не задумываясь, что собственно в этих цитатах написано. Ведь Маркс всегда употребляет слова в их строгом смысле, и на первом этапе коммунизма он предлагает вознаграждать по труду, который будет выражаться в общественных трудочасах, а не по затраченному на труд времени. Я, конечно, понимаю, что легко можно забыть всё, что Маркс писал в “Капитале” о сложном труде и об интенсификации труда, тем более, если этот самый “Капитал” не читать, и не знать, что этот вопрос разбирался в “Анти-Дюринге”. Но я не стану опираться на указанные произведения, я просто продолжу цитату Маркса непосредственно с того места, на котором Вы её прервали:
>
>Я знаю эти цитаты.
Но, следуя приёмам Резуна, обрываете их в самом интересном месте.
>Но просто в утверждении, что Маркс призывал отдавать каждому по трудочасам, я пропустил определение «общественно-необходимым». Но и с этим определением требование Маркса абсурдно, потому что понятие общественно-необходимого рабочего времени либо можно трактовать как рыночную цену, которая подчиняется законам предельной полезности, либо как «стоимость» в марксовом смысле, которая никак с полезностью не связана, а определяется трудочасами. В первом случае Маркс идёт лесом, потому что и при капитализме каждый получает рыночную цену свою, следовательно, речь идёт о воплощении второй трактовки. Так вот, она тоже бредова.
А вот гнилая отмазка номер три: Мигель попав впросак с цитированием теперь пытается тупо заболтать вопрос. Мигель вдруг вспомнил, что пропустил в цитате определение «общественно-необходимым». Это удивительно, потому что такое определение в цитате Маркса нигде не встречается. Потом он начинает рассуждать о каком-то требовании Маркса, но не уточнеят о каком, затем перескакивает к выводу о бредовости некой трактовки, по пути пытаясь то так, то этак толковать понятие общественно-необходимого рабочего времени, хотя это понятие имеет своё конкретное определение.
А вопрос-то простой: Мигель писал, что, Маркс требует “вознаграждать по затраченным трудочасам, независимо от полезности”, а Маркс, напротив, писал, что вознаграждать надо по труду, что разные люди за одно и то же количество времени производят разное количество труда, и что поэтому, "неравная индивидуальная одарённость" означает "естественную привелегию" для более одарённого, а, следовательно, ни о каком пренебрежении "полезностью" речи не идёт. Чтобы как можно более запутать вопрос, Мигель просто скипалул цитату Маркса, где всё это изложено.
>>Комментарии, как говорится, излишни. Маркс никого не призывал “вознаграждать по затраченным трудочасам, независимо от полезности”, и тем более, вознаграждать за битьё баклуш. Ссылка на то, что де человек может работать с самоотдачей продолжительно и интенсивно, а труд его, несмотря на это, всё равно оказывается бесполезным для общества – не проходит, т.к. при коллективном управлении производством, это уже будут проблемы не отдельного производителя, а всего общества, которое не сумело эффективно распорядиться своими ресурсами (вот здесь то и нужен Канторович, а вовсе не для того, чтобы прибыли капиталистов максимизировать).
>
>Это неверно. Канторович максимизировал доходы на факторы производства, а это то же самое (с точки зрения доходов на факторы производства, другое дело, кому они достаются при конечном распределении).
>>Такой аргумент мог бы быть уместен по отношению к капиталистическому способу производству, но здесь требование “вознаграждения по трудочасам” оказывается реакционным требованием мелкобуржуазного социализма, с которым М&Э всегда боролись, о чём смотри приведённую мной цитату Энгельса.
>
>Нет, всё-таки, рыночная цена – это рыночная цена, а марксова трудочасовая стоимость – это марксова трудочасовая стоимость. То, что там добавлено определение «общественно необходимые», сути не меняет.
В этом то и вся суть. Вы просто не понимаете, что заявить подобное, означает расписаться в полной безграмотности в отношении марксистской политэкономии. Я был прав, когда писал, что Вы не понимаете разницы между мелкобуржуазным и пролетарским социализмом.
>Для первого этапа коммунизма Маркс довольно чётко призвали перейти от рыночных цен к трудочасовой стоимости.
Это неправда и Вы снова врёте.
>Что и было более или менее воплощено на практике, к сожалению. Так вот, это требование бредово, потому что логика экономического процесса требует обмена по равновесным ценам, а не по трудочасовой стоимости. Независимо от целей, которые ставятся перед экономикой.
Логика капитализма требует обмена по равновесным ценам, а не экономики "вообще", так что бредово как раз Ваше сообщение.
>>Забыли добавить “от каждого – по способностям”. Как видим, ни для первой стадии коммунизма, ни для конечной, ни для капиталистического способа производства, нигде Маркс не выдвигает требования “вознаграждать по затраченным трудочасам, независимо от полезности”.
>
>Выдвигает.
Поздпавляю соврамши.
>Потому что либо общественно-неорбходимые трудочасы включают полезность, и тогда это рыночная цена, которая уже при «капитализме» есть, либо это марксова абстрактная «стоимость», и тогда она уже не зависит от полезности.
Трудочасы, учитывающие полезность, при коллективном управлении производством не становятся рыночной ценой. У Маркса в "Критике Готской программы" всё чётко расписано, и мне просто лень подробней комментировать Ваш бред.
>>>>>И товары меняются в экономике не по «ценам производства», а просто по рыночным ценам, понимаете? «Цена производства» – это не рыночная цена,
>>>
>>>>Относятся как явление к сущности.
>>>
>>>Что за чушь? Какое явление? Какая сущность? Товары меняются по рыночной цене, а цена производства – это предсказание равновесной цены в рикардианской модели. А Ваше утверждение было чётким и однозначным: «не знаете того, что при капитализме товары обмениваются не по стоимостям, а по ценам производства». https://vif2ne.org/nvz/forum/0/co/209888.htm
>>>Зачем гегельянство запускать, надеетесь ошибку свою заболтать?
>>
>>С моей стороны ошибки нет. Вы этого действительно не знали, пока Вас не просветил Ниткин.
>
>Во-первых, Ниткин высоко оценил мой реферат, во-вторых, при чём тут это? При чём тут явление и сущность? Наука «сущностями» не оперирует – она даже не в состоянии ответить на вопрос «В чём сущность кирпича»? Хотя это куда более простое явление, чем рыночная цена.
А не надо задавать науке дурацких вопросов.
>>>Противоречия есть.
>>
>>Хоть я и взял за правило не баловать великого политэконома цитатами из “Капитала”, всё-таки приведу те места из 1-го тома, где указывается на то, что кажущиеся противоречия закона стоимости будут разрешены в 3-ем томе.
>
>> 28) Точно так же, как англичане говорят «rate of profits», «rate of interest» [«норма прибыли», «норма процента»] и т. д. Из книги III читатель увидит, что легко понять норму прибыли, если известны законы прибавочной стоимости. В обратном порядке невозможно понять ni l'un, ni l'autre [ни того, ни другого].
>>31a) Приведенные вычисления служат только в качестве иллюстрации. При этом мы исходим из предположения, что цены равны стоимостям. В книге III мы увидим, что это равенство устанавливается не таким простым путем даже для средних цен.
>
>>Так что Маркс держал “цены производства” в голове ещё, когда писал первый том.
>
>Это не отменяет неустранимые противоречия между первым и третьим томом. Независимо от того, понимал ли это сам Маркс, всю теорию первого тома можно отправить на свалку. Что же касается «цен производства», то ничего нового по сравнению с теорией ценообразования Рикардо они не вносят. Почитайте первую главу из книги Рикардо, если не верите.
Перед тем как советовать мне читать Рикардо, могли бы сами что-нибудь прочесть. Вы не читали ни первый, ни третий том, поэтому Вы просто не в курсе, каким образом Маркс переходит от стоимости к ценам производства. Невежество - не аргумент.
>>Всё ясно, “аппроксимация” – это Ваш институционально-позитивистский жаргонизм. Рассуждая в рамках этой парадигмы, Вы и получаете одну “аппроксимацию”, а затем, отдельно от неё – совсем другую “аппроксимацию” и на основании этого заявляете о противоречиях, смене модели и т.п. Вы не понимаете, что метод исследования Маркса есть восхождения от абстрактного к конкретному. Позволю себе проиллюстрировать сущность этого метода цитатой из С.П. Никанорова:
>
>Философская блажь недобитого марксиста. И откуда вы в Альманахе такого выкопали? Мне этот набор слов даже комментировать не хочется.
Когда нашей "суверенной демократии" понадобится железная рука и единая идеология для масс, когда Вас, возможно, выпишут из заграницы и назначат министром образования, тогда у Вас будет возможность сполна реализовать свои жандармские наклонности. До тех пор помалкивайте в тряпочку.
От
|
Мигель
|
К
|
Monco (19.03.2007 02:01:19)
|
Дата
|
20.03.2007 22:19:56
|
Вы это про марксистов? Так у них гнилые отмазки в ходу уже полтораста лет!
Ведь именно у марксистов очень плохо с дисциплиной рассуждений и культурой ведения дискуссии. В частности, это проявляется в неумении держаться контекста обсуждения. Чтобы показать это на Вашем примере, я несколько отойду от принятого на данном форуме построчного разбора реплик оппонента и попытаюсь сосредоточиться на тех пунктах, по которым Вы утверждаете, будто с моей стороны «в ход пошли гнилые отмазки».
1. Лященко утверждал:
«Железные дороги вместо того, чтобы служить клапаном, вывозящим избыток, стали постепенно служить способом для более легкого и полного выжимания из хозяйства последнего пуда хлеба, последней копейки».
Из этой цитаты очень хорошо просматривается видение Лященко экономического процесса в деревне и понятно в целом, что именно он утверждал. Лященко сравнивал две ситуации – до и после появления железной дороги. Он берёт абстрактное «среднее» крестьянское хозяйство, которое в среднем производит больше продовольствия, чем потребляет. Я настаиваю именно на таком понимании, потому что в противном случае – когда хозяйство закупает больше хлеба, чем продаёт, – говорить об изъятии «последнего пуда зерна» столь же нелепо, сколь и говорить об изъятии последнего пуда из семьи рабочего. В этом случае (в марксистской парадигме) надо говорить не об изъятии последнего пуда хлеба, а о подорожании продовольствия и т.д. – слово же «изъятия» безоговорочно указывает на хозяйство, продающее хлеб. И это не отмазка, а бесспорная трактовка высказывания Лященко. Повторяю, если бы он имел в виду подорожание продовольствия для батраков и отходников, то о нём бы и говорил, а не об изъятии последнего пуда хлеба.
Именно для этой категории крестьянских хозяйств – тех, которые продавали больше хлеба, чем покупали, – я доказал, что их положение не могло ухудшиться из-за появления железной дороги. То есть, я опроверг Лященко. Пытаясь объяснить Вам своё опровержение, я сузил рамки рассмотрения крестьянских хозяйств до тех хозяйств, о которых вёл речь Лященко – у которых «изымалось» продовольствие, а не которым его могли «недодать». Никто не запрещал временно ввести именно такое определение крестьянина, чтобы решить, прав ли был Лященко: ведь определение даётся ради выводов, а не ради самого по себе определения. И это не гнилая отмазка, а, напротив, проявление с моей стороны понимания предмета обсуждения. Которого не продемонстрировали Вы. И вся Ваша статистика по покупке и продаже хлеба крестьянами не имеет отношения к обсуждения правоты Лященко. Поэтому я её не комментирую и благополучно опускаю.
Теперь я могу ответить на Ваши претензии к моему определению крестьян:
>Во-первых, при таком подходе, определение крестьянина будет зависеть от произвольной случайности: от того, был ли год урожайным или нет, и количество крестьян из года в год будет меняться на десятки процентов.
Речь идёт о модели, в которой уже проведено некоторое усреднение. Именно для неё мы исследуем вопрос о влиянии железной дороги на благосостояние крестьян: не в один отдельный год, а «вообще».
>Во-вторых, сведение в одну категорию рабочего и рантье, который, оказывается, паразит такой, получает больше чем производит, выдаёт в Вас великого экономиста.
Правильный шаг, классификация зависит от цели. Подумайте над этим.
>В-третьих, мне не нравится цель, с которой было введено Ваше определение. Ключевое слово в Вашем определении - "зачем". Ответ на вопрос "зачем" я знаю - чтобы замазать свою ошибку. Неполучится.
Отвечаю, зачем: для того, чтобы сузить рамки рассмотрения до тех хозяйств, из которых «выжимали пуды хлеба», как утверждал Лященко. И не рассматривать те, которых хлеб покупали.
>В-четвёртых, Ваше определение противоречит общепринятому определению.
А мне не надо общепринятое – мне надо выяснить вопрос о правоте Лященко.
>В-пятых, это не то определение, которым пользовался Лященко.
Не знаю, чем он пользовался, но в данной фразе он говорил о тех хозяйствах, из которых выжимали больше хлеба, чем они из других.
>В-шестых, Ваше определение не обладает различительной силой между крестьянином и помещиком.
Ну и что? Я же сразу сказал, что моя модель говорит о выгоде всех производителей хлеба. Точно так же, например, фермеры и лендлорды в Англии в 1830-х (кажется) годах, страдали от отмены хлебных законов, приводивших к снижению цены хлеба. И те, и другие, понимаете?
>Лященко нигде не утверждал, что он ведёт речь "о тех крестьянских хозяйствах, которые производят больше продовольствия, чем потребляют".
Ну да, ну да… Пуды хлеба из них выжимали, а потребляли больше, чем производили.
>Никаких чудесных способностей не нужно, достаточно просто повысить цену. Вы сейчас, конечно, закричите: "как же так! Нельзя выжать из хозяйства то, чего там изначально не было". Но факт в том, что хлеб был в хозяйстве. Крестьянин покупал хлеб и использовал его в хозяйстве. Теперь цены повысились, крестьянин вынужден покупать меньше хлеба (маржиналист бы сказал "выбирает покупать меньше хлеба"), хлеба в хозяйстве используется меньше, следовательно хлеб из хозяйства изъят вместе с "последней копейкой".
Если речь идёт именно о «выжимании» хлеба из крестьян, то это совсем не то, что снижение потребления работника после повышения цены.
>Пусть крестьяне производят 500 т. хлеба у себя на полях и ещё 500 т. на полях помещика. При прежнем уровне цен крестьянин мог докупить 300 т., при новых лишь 200 т. Получаем изъятие 100 т. зерна из крестьянского хозяйства при повышении цены на хлеб.
Тогда это не крестьяне производят, а помещичье хозяйство. А из крестьян ничего не выжимают, просто (в Вашей модели) доходы их от промышленной деятельности падают. Впрочем, ниже я ещё коснусь этой гипотезы и покажу, что не падают.
>>А тезис Лященко относится к крестьянам, которые продавали больше хлеба, чем покупали.
>Вам опять приходится врать, чтобы сохранить лицо.
Я не вру, а говорю правду. Прочитайте внимательно Лященко и не пытайтесь пытаться сохранить лицо этому клоуну. И не надо обвинять меня во вранье и «отмазках» – это мне несвойственно. Я ищу истину. В данном и других случаях дал исчерпывающие пояснения по поводу моих трактовок высказываний Маркса и марксистов, включая Лященко, так что попрошу выбирать выражения.
Отдельно замечу, я рад, что, по крайней мере, в отношении крестьянских хозяйств, которые продавали больше хлеба, чем покупали, Вы согласились со мной, что Лященко ошибался. Но замечу, из того, что Лященко очень просто опровергнуть для этой категории хозяйств, не следует, что он был прав для той категории хозяйств, которые покупали больше хлеба, чем продавали. Тут нужен отдельный анализ. Коротко опишу, как я представляю его результат. Появление железной дороги само по себе могло привести к падению реальных доходов крестьян-батраков только в том случае, если эта железная дорога не вела к уменьшению миграции из села из-за падения зарплат в городе. Это просто следует из того, что уровень зарплаты батраков примерно равен их предельному продукту, а этот предельный продукт, в пересчёте на хлеб, не меняется. Если же принять, что появление железной дороги влияло на предложение рабочих рук в деревне, то тут надо разобраться отдельно. Теоретически реальная зарплата в пересчёте на хлеб в этом случае действительно снизится, но я сильно подозреваю, что позитивное влияние железной дороги на промышленное развитие в городе пересиливало её негативное влияние в виде повышения цены хлеба для городских рабочих. То есть, и в этом случае отток крестьян в город усиливался благодаря железной дороге, потому что ускорялось промышленное развитие. И говорить о негативном влиянии железной дороги не приходится. Итак, какую бы ситуацию мы ни рассмотрели, железная дорога не вела к ухудшению положения крестьян.
В свете этих рассуждений я теперь могу второй раз прокомментировать Вашу гипотезу:
>Пусть крестьяне производят 500 т. хлеба у себя на полях и ещё 500 т. на полях помещика. При прежнем уровне цен крестьянин мог докупить 300 т., при новых лишь 200 т. Получаем изъятие 100 т. зерна из крестьянского хозяйства при повышении цены на хлеб.
Так вот, из неё видно, что теорией предельной полезности Вы не овладели. Помещик – существо рациональное и нанимает в своё хозяйство крестьян до тех пор, пока приносимый ими продукт выше выплачиваемой им зарплаты. Следовательно, зарплата примерно равна предельному продукту. Так вот, после повышения цены на хлеб в результате появления железных дорог точно так же повысится и зарплата, потому что предельный продукт в натуральных показателях останется тем же самым. Снизиться в результате появления железных дорог он может только в одном случае – если железные дороги привели к замедлению оттока крестьян из села, росту сельского населения (по сравнению с ситуацией, когда бы железных дорог не было) и, следовательно, росту предложения труда для помещичьих хозяйств. Но это крайне маловероятно, хотя бы потому, что железные дороги явно ускоряли развитие промышленности больше, чем повышение цены хлеба из-за железных дорог.
В общем, моё постановление такое: Лященко брякнул, не подумав, потому что просто не обладал теоретическим багажом, с помощью которого мог бы отделить влияние железной дороги на благосостояние крестьян от других факторов. В частности, от роста населения.
Всё, на этом спускаем Лященко в унитаз (мне уже тошно обсуждать этого идиота) и приступаем к Марксу и другим марксистам.
2. По поводу торговли излишками. Я настаиваю на своей правоте в том, что правильно указываю на непонимание Марксом и марксистами мотивов торговли. И Вы мне наконец помогли, ляпнув чудовищную глупость, в которой именно это непонимание проявилось. Причём ляпнув её в той форме, в которой суть ошибки проявляется лучше, чем в моей терминологии об «излишках». А именно (предваряю несколькими репликами из дискуссии)::
>>>>Я на русском языке говорю, что теория предельной полезности исследует общие мотивы обмена, в том числе и такого, когда часть произведённого съедают, часть продают. И с помощью этого исследовательского аппарата хорошо видно, что Лященко идёт лесом. Чтобы не перегружать марксистов, ниже я приведу этот кусок из Менгера.
>>
>>>Читал. Описывается случайный обмен, когда у одного человека откуда то взялись лишние коровы, а у второго – лишние лошади. Плоская банальность о человеке, который ищет “где лучше” снабжена арифметической иллюстрацией. Как эта робинзонада отменяет мои аргументы (аргументы см. выше)?
>
>>Отменяет хотя бы Ваш тезис, будто бы предельная полезность в данной хозяйстве «излишков» зерна нулевая. На самом деле, она постепенно убывает в зависимости от оставляемого количества: чем больше оставляем в хозяйстве, тем меньше предельная полезность той части урожая, от которой готовы отказаться.
> А Вы свою робинзонаду то читали? Там как раз нулевая предельная полезность у последней коровы. Никто её в яму не закапывает.
Так вот, то что Вы сказали – чудовищная блажь. Из текста Менгера ежу ясно, что два фермера меняются до тех пор, пока предельная полезность обмениваемых коров и лошадей не сравняется приблизительно. В его тексте равновесие устанавливается тогда, когда предельные коровы и лошади имеют предельную полезность 20 или 30. Фермеры с удовольствием отдают корову или лошадь, имеющую предельную полезность 10 (а не ноль!!!) в обмен на нечто, имеющее предельную полезность 30, отдают корову или лошадь, имеющую для них предельную полезность 20, на нечто, имеющее для них предельную полезность 20.
Логика состоит в том, что никто из них не торгует «излишками», имеющими нулевую предельную полезность – равновесие наступает очень далеко от той точки, в которой отдаваемое имеет нулевую предельную полезность.
И никто ни Вас, ни других марксистов за язык не тянул провозглашать, будто при торговле обмениваются «излишками», то есть товарами, предельная полезность которых нулевая для хозяина. Своё полное непонимание теории предельной полезности Вы ещё раз подтвердили ехидным, как Вам самому казалось, вопросом (начинаю со своей реплики):
>>Вы сами подтвердили, что я правильно понял Каутского и марксизм. В том самом месте, где утверждали, будто бы предельная полезность продаваемого зерна нулевая.
>Ладно, с ямой разобрались. А, скажите, предельная потребительная полезность угля, для хозяина шахты, железной руды для владельца рудника, рельс для хозяина сталепрокатного завода тоже ненулевая? Рельсы тоже в яму закапывать?
Я не знаю, что такое потребительская полезность. Это пустое марксистское понятие в данном контексте. А предельная полезность угля для хозяина шахты при продаже угля не нулевая: она равна его альтернативной цене – той цене, которую заплатил бы за этот уголь конкурент покупателя. Опять видим, что Вы теорией предельной полезности не владеете, не знаете, где и как применять её модели, а ещё сочиняете, будто Маркс выводил дифференциальную ренту из предельной полезности. Не Вам меня учить экономической теории и отдельным экономическим учениям.
Вот ещё по поводу правильности моей трактовки того, как марксисты понимают мотивы торговли:
>>> Поэтому, исходя из реальных условий того времени, а не из абстрактных “моделей”, можно говорить о существовании (скорее, об изымании) излишков у крестьян.
>
>>Каких излишков? Вы же сами писали, что не у них изымали, а они покупали!
>Вы невнимательно читали; излишки - это у производителей товарного хлеба.
Даже у производителей товарного зерна это не «излишки». Из предельная полезность выше нулевой. Что бы там ни верещали марксисты про нулевую «потребительную стоимость» «излишков».
Идём дальше:
>>>А пример с Марксом я привел для того, чтобы Вы не запускали дурочку, что Маркс, а вслед за ним и Советские экономисты, представляли капиталистическую торговлю, как торговлю излишками.
>>Вообще-то, это не запускание дурочки, а правда. Я выше ещё раз пояснил, что имеется в виду. Маркс и марксисты совершенно неправильно интерпретировали торговлю как торговлю «излишками».
>и привели неудачный пример, который не Вашу правоту подтверждает, а ещё раз доказывает, что Вы ни бельмеса не смыслите в марксистском политэке. Теперь Вы пытаетесь представить дело так, будто бы речь шла 'всего лишь' "о мотивах торговли крестьянского хозяйства", и всячески стараетесь заболтать этот вопрос, обвиняя меня в том, что я сворачиваю в схоластику.
>Это вторая гнилая отмазка с Вашей стороны.
А вот не надо. Я не сворачиваю в сторону. Когда Вы не поняли, что я имел в виду, обвиняя марксизм в представлении о торговле как торговле «излишками», а дал подробные пояснения. Это Вы начали интерпретировать мои слова так, будто марксисты-де считают всю торговлю полунатуральной – нет, я имел в виду именно то, что ошибочно марксистское представление, будто отдаваемое при торговле имеет нулевую предельную полезность, является «излишком» (в смысле нулевой предельной полезности). И Вы прекрасно поняли мои пояснения, неосторожно ввязавшись в дискуссию о предельной полезности «излишков», – иначе бы тупо стояли на утверждении про то, что капитализм основан на товарном производстве. Так что отмазки мы слышим с другой стороны.
Всё, на этом представления марксизма о мотивах торговли спускаем в унитаз, мне это действительно тошно. Выскажусь только коротко по тому, что Вы называете третьей «отмазкой».
3. Я настаиваю на своём утверждении, что Маркс призывал вознаграждать по затраченным трудочасам, независимо от полезности. Это было упрощённое изложение требования Маркса, чтобы товары обменивались не по рыночной цене, зависящей от полезности, а по «стоимости». То, что он подразумевал под «стоимостью», полезность в себя не включало – Маркс не понимал, как эта полезность влияет на «общественно необходимое рабочее время», даже в простейшей модели без использования капитальных благ. Я достаточно хорошо знаю концепцию «стоимости» Маркса, чтобы это утверждать. Все цитаты от Маркса, которые Вы приводите – это как раз самые настоящие гнилые отмазки, которыми он в большом количестве снабжал едва ли не каждое своё утверждение, чтобы сложнее было критиковать. Я их знаю (в том числе и Вашу цитату), но не считаю, что эта эти отмазки опровергают моё представление: марксова «стоимость» от полезности не зависит. И именно по марксовой «стоимости» Маркс хотел установить пропорции обмена. Для того чтобы это понять, мне пришлось повозиться над Каутским, Рикардо и кучей других авторов. Не думайте, что парой дешёвых марксовых отмазок можно отвергнуть эту констатацию. Логику Маркса в вопросе о «стоимости» я разобрал в своём реферате и не вижу смысла излагать здесь ту же цепочку по новой, тем более что на каждый мой тезис Вы будут приводить те самые отмазки Маркса.
По этому вопросу только один маленький комментарий:
>>Потому что либо общественно-неорбходимые трудочасы включают полезность, и тогда это рыночная цена, которая уже при «капитализме» есть, либо это марксова абстрактная «стоимость», и тогда она уже не зависит от полезности.
>Трудочасы, учитывающие полезность, при коллективном управлении производством не становятся рыночной ценой. У Маркса в "Критике Готской программы" всё чётко расписано, и мне просто лень подробней комментировать Ваш бред.
Попытайтесь, всё же, читать не только марксистов и самому понять логику понятия «стоимости» у Маркса.
В этой связи я позволю себе некоторое резонёрство. Вы, марксисты, не совсем представляете, насколько далеко ушло обществоведение и насколько повысился уровень образования масс за последние два века. Дело не только в том, что никто уже не меняет сюртуки на холсты (имеется в виду методология рассуждений Маркса, а не о его конкретных примерах) – это ещё полбеды. Дело в том, что культура рассуждений и правила дискуссий за это время значительно изменились и усложнились. Чётко определить все используемые понятия и всюду оговорить, в каком из смыслов используется многозначное слово, совершенно невозможно – многое должно быть ясно слушателям из контекста. А если неясно, то слушатели вправе получить ответ на свои уточняющие вопросы. Но при этом подразумевается некоторое усилие к пониманию со стороны слушателей. В частности, слушатели должны учитывать контекст чужих рассуждений и попытаться оценивать не отдельные фразы в этих рассуждениях, а то, как они используются.
Вот посмотрите. Я ведь не просто так сузил рассмотрение крестьянских хозяйств теми, которые, в среднем по годам, продавали больше хлеба, чем покупали. Я подстроился к опровергаемой мною цитате Лященко, который говорил об изъятии излишков и необходимого продукта у производителей, то есть, именно о тех хозяйствах, которые кормили страну (а не кормились с её сельского хозяйства). Я не просто так заговорил, что марксисты представляют себе торговлю как торговлю «излишками». Я имел в виду модель выравнивания предельных полезностей при равновесном обмене – ту самую модель, с помощью которой опровергается предположение Лященко о том, что из крестьянских хозяйств стали изымать больше, чем раньше. Да и про стоимость я говорил в прошлом году не просто так, а имея я виду конкретные призывы марксистов, которые я и критиковал.
Вы же во всех трёх случаях ведёте себя в худших схоластических традициях – начинаете требовать избыточной точности от терминологии в том споре, где надо сосредоточиться на результате рассуждений и учитывать промежуточные позиции с этой точки зрения. И с помощью этого приёма защищаете своего кумира Маркса: да какая разница, какие отмазки он расставлял по тексту, если его вывод неизменно оставался категоричным, как будто бы и не было всех этих оговорок? Поймите же, что с вами, марксистами, не будет разговаривать в таком режиме. Ну, объяснят раз, другой, потратят уйму времени, как я сейчас, но в итоге просто махнут рукой, потому что вся Ваша методология вообще беспомощна как в получении, так и критике содержательных выводов в обществоведении. В данном случае я свой содержательный вывод озвучил и обосновал в достаточной мере: не было никакой причинной связи между появлением железных дорог и ухудшением положения крестьянства. Не вижу смысла обсуждать боковые ветви, да и главную тоже – и так всё объяснил.
Ну и напоследок не могу отказать себе в удовольствии пройтись по некоторым Вашим репликам – так, чтобы оценить культуру мышления и наличие здравого смысла, а также подсказать некоторые факты.
>И вообще, более трети бюджета империи формировалось от питейных дел. То есть, сами крестьяне зарабатывали деньги (не знаю, как – батраками или продавали зерно) и шли в кабак спиваться. Вы не находите, что это разительно не стыкуется с картиной, нарисованной Лященко? Откуда у них деньги на выпивку, если по Лященко у них уже выжали последний пуд, последнюю копейку, и даже ещё немного?
>Возьмите цифры бюджета (который, кстати, состоял из [спиртовых] доходов не на треть, а на четверть http://www.grazhdanin.com/grazhdanin.phtml?var=Vipuski/2003/4/statya22&number=?4%C2%A02003%D0%B3. ),
По данным сборника «Россия 1913» более чем на треть:
«Доход обыкновенного бюджета в 1913 году (был ещё чрезвычайный - 14 млн. - его мы игнорируем) - 3.4 млрд. руб. Из них - 1 млрд. - т.н. правительственные регалии (из которых - 900 млн. руб. - доходы от винной монополии. Для сравнения - в 1900г. было 118 млн.) Ещё 1 млрд. руб. дохода в бюджет - доходы от казённых имуществ (из которых 813 млн. руб. - от железных дорог). Кроме доходов от винной монополии был ещё и винный акциз - 317 млн. руб. Итого - 36% доходной части - от спаивания собственного населения, ещё 24% - от железных дорог. Налог на недвижимость дал аж 87 млн. руб., подоходного налога не было вообще. Пей-гуляй!» http://rskor.livejournal.com/13292.html
>. Бухгалтер Вы, в конце концов, или нет?
А как Вы догадались, что не бухгалтер? Сложно было, да?
>Как видим, однолошадные и безлошадные крестьяне тратили на покупку продуктов в год всего около полутора рублика. Даже не на пиво и водку, а на все покупные продукты вместе взятые, включая такую необходимую вещь как соль.
Это к вопросу о том, что подорожание хлеба изымало из хозяйств последний пуд. :)
>И что? Кто Вам сказал, что "пьяный бюджет" формировался в основном за счёт крестьян?
>Продукты Единицы В группах с посевом на двор В среднем на душу
> измерения до 1 дес. 2-3 дес. свыше 15 дес. по всем бюджетам
>Водка бут. 3 3 8 5
>
>Бутылка водочная = 1/20 ведра = 0.615 литрам.
>В переводе на литры, получаем потребление крестьян, соответственно, 1,845 л., 1,845 л., 4,92 л., 3,075 л. При этом, среднее потребление водки за те же годы в России составило 8,0 л.
Крестьяне составляли 80% населения. По-вашему получается, что на крестьян приходилось по 5 бутылок водки, а на остальных – по 20. «не верю!»
>>Это просто неверно. «Объективно заданные» потребности крестьян варьируются в очень широких пределах, и в России потребление крестьянства, в среднем, не доходило до нижней грани, после которого начинался постоянный голод. А относительно тех лет, когда был недород в отдельных губерниях, надо разбираться отдельно.
>Открываем статистику (Ленин В.И. ПСС т.3 стр. 143) и видим, что расходы на пищу самой низкообеспеченной группы крестьян - "безлошадных", и самой высокообеспеченной - "5 и более лошадей", различается менее чем в два раза. А расходы на хозяйство, если считать подушно, - в 16 раз, по дворам - в 64 раза. Видим, что крестьянин не тратит деньги бесконечно на потребилово; когда объективно заданная потребность в пище удовлетворена, крестьянином теперь движет другой мотив - расширение производства. Количество переходит в качество.
Анекдот от лысого клоуна про расширение производства отставьте до тех пор, пока не выучите теорию предельной полезности и не поймёте, что же утверждал Чаянов. А то Вы юмор про расширение производства не вполне ещё оценили.
А теперь внимательно: маленький апопупей:
>>>>>>Если бы это было так, то из этого следовало бы, что и после уменьшения рациона крестьян у них оставалось всё необходимое, а на продажу шли только «излишки». и Лященко идёт лесом.
>>>>>После уменьшения рациона у крестьян оставалось “всё необходимое” для того, чтобы в 40 лет протянуть ноги от непосильной работы. А хлеб, как я и писал раньше, заменить можно было. Лебедой. Лесом идёт Мигель.
>>>>У Вас есть данные о сокращении продолжительности жизни крестьян в этот период (если вычесть младенческую смертность)? Или так, высосали из пальца?
>>
>>>Есть.
>
>>Я внимательно посмотрел эти данные и не нашёл в них того, чего просил.
>Я приводил данные в доказательство своего тезиса о том, что чрезмерная работа и недостаточное питание были причиной большой смертности крестьян в работоспособном возрасте. Теперь Вы знаете, что это не высосано из пальца.
А я просил, как изменилась продолжительность после появления железных дорог. Да, «после не значит вследствие», но если «после» не наступило, то точно значит, что «невследствие». И Вы сами дали ответ, спасибо:
>Продолжительность жизни - не знаю, а смертность с 1861-го по 1913-ый сократилась аж на 25%. Так в родной для Энгельгардта Смоленской области - с 40,9 до 26,6, в родной для меня Орловской - с 43,9 до 27,6, в Самарской - 40,5 до 34,7.
Таки, сократилась смертность после появления железных дорог? А как же выжимание последнего пуда? :)
>>Что и было более или менее воплощено на практике, к сожалению. Так вот, это требование бредово, потому что логика экономического процесса требует обмена по равновесным ценам, а не по трудочасовой стоимости. Независимо от целей, которые ставятся перед экономикой.
>Логика капитализма требует обмена по равновесным ценам, а не экономики "вообще", так что бредово как раз Ваше сообщение.
После изучения теории предельной полезности изучите Канторовича и поймите, что «капитализм» тут не при чём.
>>Во-первых, Ниткин высоко оценил мой реферат, во-вторых, при чём тут это? При чём тут явление и сущность? Наука «сущностями» не оперирует – она даже не в состоянии ответить на вопрос «В чём сущность кирпича»? Хотя это куда более простое явление, чем рыночная цена.
>А не надо задавать науке дурацких вопросов.
Ага, вопрос «в чём сущность кирпича» - дурацкий, а «в чём сущность капитализма (цены, производства и т.д.)» - умный. Круто.
>Перед тем как советовать мне читать Рикардо, могли бы сами что-нибудь прочесть. Вы не читали ни первый, ни третий том, поэтому Вы просто не в курсе, каким образом Маркс переходит от стоимости к ценам производства. Невежество - не аргумент.
Я читал Каутского и отдельные отрывки из Маркса, а также разбор Маркса Блаугом, Бём-Баверком, Шумпетером... Мне хватило.
От
|
Monco
|
К
|
Мигель (20.03.2007 22:19:56)
|
Дата
|
21.03.2007 00:09:25
|
"Ещё одна вещь, сэр"
>>И что? Кто Вам сказал, что "пьяный бюджет" формировался в основном за счёт крестьян?
>
>>Продукты Единицы В группах с посевом на двор В среднем на душу
>> измерения до 1 дес. 2-3 дес. свыше 15 дес. по всем бюджетам
>>Водка бут. 3 3 8 5
>>
>>Бутылка водочная = 1/20 ведра = 0.615 литрам.
>>В переводе на литры, получаем потребление крестьян, соответственно, 1,845 л., 1,845 л., 4,92 л., 3,075 л. При этом, среднее потребление водки за те же годы в России составило 8,0 л.
>Крестьяне составляли 80% населения. По-вашему получается, что на крестьян приходилось по 5 бутылок водки, а на остальных – по 20. «не верю!»
Теперь понятно, что Вы ещё и не бухгалтер, раз кричите «не верю!», вместо того, чтобы проверить.
РОССИЯ. 1913-ый год.
Налоги и платежи крестьян Европейской России в 1901 и 1912 гг. (тысяч рублей)
Виды налогов 1901 г. 1912 г.
Обложение водки 143877,8 256235,0
и питейный доход
От
|
Мигель
|
К
|
Monco (21.03.2007 00:09:25)
|
Дата
|
21.03.2007 09:31:03
|
Да, действительно
>>Крестьяне составляли 80% населения. По-вашему получается, что на крестьян приходилось по 5 бутылок водки, а на остальных – по 20. «не верю!»
>
>Теперь понятно, что Вы ещё и не бухгалтер, раз кричите «не верю!», вместо того, чтобы проверить.
Если верить предложенной таблице (хотя у меня она вызывает некоторые сомнения - может быть, не учтены крестьяне, напивавшиеся в городах), то выходит, что сказки дедушки Некрасова про повальное пьянство в деревнях им же и придуманы, для рифмы. Как-то плохо вяжется это с общим представлением о российском городе и селе, но надо разобраться. Впрочем, я доволен, что по теоретической части моих построений возражений у Вас нет. Ведь для того чтобы установить причинную связь между железными дорогами и ухудшением жизни крестьян, надо строить модели. Ну там, зарплату моделировать как предельный продукт и всё такое. В этом случае уже получилось, что железные дороги улучшают положение крестьян, которые продают больше хлеба, чем покупают, и не ухудшает положение крестьян, которые покупают больше хлеба, чем продают и делают это на зарплату, полученную в помещичьих хозяйствах. Остальное лирика.
>РОССИЯ. 1913-ый год.
>Налоги и платежи крестьян Европейской России в 1901 и 1912 гг. (тысяч рублей)
>
>Виды налогов 1901 г. 1912 г.
>Обложение водки 143877,8 256235,0
>и питейный доход
>
От
|
Monco
|
К
|
Мигель (21.03.2007 09:31:03)
|
Дата
|
22.03.2007 00:17:20
|
И эти люди упрекают марксизм в претензии на всеприменимость абстр. схем истмата.
>Ведь для того чтобы установить причинную связь между железными дорогами и ухудшением жизни крестьян, надо строить модели.
Неправда. Сначала нужно подробнейшим образом изучить крестьянское хозяйство 19-го века, перелопатить гору материала, и лишь затем браться за выдвижение теорий.
От
|
Monco
|
К
|
Мигель (20.03.2007 22:19:56)
|
Дата
|
21.03.2007 00:02:41
|
Так выглядит капитуляция Мигеля.
Построчно разбирать Ваши всё новые гнилые отмазки смысла для себя не вижу. То, что Вы продемонстрировали полнейшее незнание реалий крестьянского хозяйства России XIX-го века и основ марксистской политэкономии, буду считать положительным итогом дискуссии. Вот только Вы не из тех людей, у которых хватает мужества признать свои ошибки, поэтому дальнейший разговор с Вами бесполезен.
От
|
Мигель
|
К
|
Monco (21.03.2007 00:02:41)
|
Дата
|
21.03.2007 01:41:11
|
Так возразить нечего, особенно по нулевой предельной полезности и з/п батраков? (-)
От
|
Monco
|
К
|
Мигель (21.03.2007 01:41:11)
|
Дата
|
22.03.2007 00:10:35
|
По предельной полезности как раз есть что сказать.
Дело в том, что предельная полезность от общения с Вами снижается с каждой новой итерацией. То, что Ваши "модельки", призванные опровергнуть Лященко, не соответствуют действительности, а Ваши представления о марксизме - просто смешны, я уже показал. Публика видит, а разбирать Ваши всё новые и новые отмазки не вижу смысла, т.к. Вы один из тех, кому всё представляется божьей росой. Когда Вы честно признаете свои ошибки, можно будет дообсудить немногочисленные оставшиеся вопросы.
От
|
Мигель
|
К
|
Мигель (13.03.2007 02:55:52)
|
Дата
|
13.03.2007 02:58:40
|
Обещанный отрывок из Менгера
"Рассмотрим какой-нибудь простой случай, на котором мы можем отчетливо наблюдать существующее здесь отношение, не затемнённое влиянием посторонних моментов.
Вообразим такой случай: в девственном лесу, далеко от других хозяйствующих индивидов, живут два владельца блокгаузов, находящиеся друг с другом в мирных отношениях; размер и интенсивность их потребностей совершенно одинаковы. Каждый из них нуждается в нескольких лошадях для обработки своих полей, причём без одной лошади им никак нельзя обойтись, если только они хотят произвести количество пищевых продуктов, необходимое для поддержания жизни своего семейства, вторая же лошадь нужна для производства излишка, т.е. пищевых продуктов, требующихся для вполне достаточного питания их и их семей. Третья лошадь служит для подвоза строевого леса и дров, камней, песка и т.д. к жилищу каждого хозяина и для обработки участка земли, на котором он производит продукты, служащие для наслаждения, четвертую каждый из них может предназначить для целей удовольствия, пятая имеет уже только значение резерва на случай, если одна из лошадей окажется неспособной к работе, но для шестой лошади ни один из хозяев не может придумать назначения в своем хозяйстве. Затем каждому из хозяев нужны для покрытия потребностей и молоке и молочных продуктов 5 коров, причём значение потребностей, удовлетворяемых каждой коровой, представляет такую же градацию, так что они не знали бы, какое назначение дать шестой корове.
Если мы захотим выразить это отношение для большей наглядности в цифрах, то мы можем изобразить уменьшающееся значение удовлетворения вышеуказанных потребностей для обоих хозяев рядом чисел [эти цифры имеют целью, что, конечно, не требует особых объяснений, выразить в числах не абсолютную, но только относительную величину значения удовлетворения соответствующих потребностей. Если мы, таким образом, изображаем значение удовлетворения двух потребностей числами, например 40 и 20, то этим мы выражаем только то, что значение удовлетворения первой потребности для данного хозяйствующего субъекта в 2 раза больше значения удовлетворения второй], понижающимся в арифметической пропорции, скажем рядом: 50, 40, 30, 20, 10, 0.
Если мы предположим, что А, первый из хозяев, имеет 6 лошадей и только одну корову, тогда как у В, второго хозяина, отношение обратное, то мы можем представить уменьшающееся значение удовлетворения потребностей, обеспечиваемых находящимися в распоряжении обоих лиц благами, посредством следующей таблицы:
А В
Лошади Коровы Лошади Коровы
50 50 50 50
40 - - 40
30 - - 30
20 - - 20
10 - - 10
0 - - 0
После того, что мы сказали в предыдущем параграфе этой главы, легко видеть, что мы имеем перед собой основания к экономическим меновым операциям. Значение одной [дополнительной] лошади для А равно 0, значение второй коровы – 40, тогда как, наоборот, ценность [ещё одной] коровы для В равна 0, а вторая лошадь будет представлять для него ценность, равную 40. Поэтому как А, так и В значительно лучше обеспечили бы удовлетворение своих потребностей, если бы А дал В лошадь в обмен за корову последнего, и нет сомнения, что они действительно произведут такой обмен, поскольку они являются хозяйствующими субъектами.
По совершении этого акта мены значение удовлетворения потребностей, обеспеченных находящимися в распоряжении обоих лиц благами, представится уже в таком виде:
А В
Лошади Коровы Лошади Коровы
50 50 50 50
40 40 40 40
30 - - 30
20 - - 20
10 - - 10
Отсюда ясно видно, что благодаря произошедшему обмену каждый из обоих обменявшихся хозяев получил такую же экономическую выгоду, как если бы его имущество обогатилось благом, имеющим ценность, равную 40 [если некоторые писатели (между новейшими немецкими, например, Лотц и Pay) отрицают продуктивность торговли, то изложенное в тексте совершенно опровергает такой взгляд. Всякий экономический обмен благ оказывает на хозяйственное положение обоих обменявшихся индивидов такое же действие, как если бы к их имуществу присоединился новый имущественный объект, и поэтому обмен в хозяйственном смысле не меньше продуктивен, чем промышленная и сельскохозяйственная деятельность]. Понятно также и то, что этот первый акт обмена не исчерпал ещё оснований для экономических меновых операций, что лошадь все ещё представляет для А меньше значения, чем корова, которая бы вошла в состав его имущества (первая представляет ценность в 10, а вторая в 30), тогда как для В, наоборот, корова имеет ценность, равную 10, а лошадь была бы для его хозяйства ценностью, равной 30 (т, е. в 3 раза больше). Поэтому в экономическом интересе обоих хозяйствующих индивидов предпринять еще одну меновую операцию.
Положение вещей после второго обмена представляется уже в таком виде:
А В
Лошади Коровы Лошади Коровы
50 50 50 50
40 40 40 40
30 30 30 30
20 - - 20
и ясно поэтому, что из второго акта мены каждый из лиц, о которых идёт речь, извлёк такую экономическую пользу, как будто их имущество увеличено на благо, ценность которого равна 20.
Рассмотрим теперь, есть ли ещё и при таком положении основание для дальнейших экономических меновых операций. Лошадь теперь имеет для А значение 20, а корова, которая перешла бы к нему теперь, представляла бы тоже значение 20; что касается В, то и относительно него мы должны констатировать точно такое же отношение. Но после того, что мы сказали выше, несомненно, что при таких обстоятельствах обмен лошади А на корову В был бы делом совершенно праздным, т.е. без какой бы то ни было экономической пользы.
Положим, однако, что А и В все-таки в третий раз вступят в обмен; ясно, что в результате подобной мены экономическое положение обоих контрагентов, правда, не ухудшится, если только её осуществление не требовало никаких заметных экономических жертв (издержки по перевозке, потеря времени и т.д.), но и нисколько не улучшится [такие индифферентные меновые операции я решительно причисляю к неэкономическим, потому что здесь, даже оставляя в стороне все экономические жертвы, которые может потребовать такой обмен, приводится бесцельно в движение предусмотрительная деятельность человека].
После этого обмена их положение выразится так:
А В
Лошади Коровы Лошади Коровы
50 50 50 50
40 40 40 40
30 30 30 30
- 20 20 -
Поставим вопрос: каков будет экономический результат продолжающейся мены лошадей А на коровы В? Положение вещей после четвертого обмена будет следующим:
А В
Лошади Коровы Лошади Коровы
50 50 50 50
40 40 40 40
- 30 30 -
- 20 20 -
- 10 10 -
Как видно отсюда, экономическое положение после совершения четвертого обмена как для А, так и для В не благоприятнее, чем до него. А, правда, приобрёл пятую корову и этим обеспечил себе удовлетворение потребности, имеющее для него значение, равное 10, но отдал за это лошадь, которая представляла для него значение удовлетворения потребности, оценённое нами в 30; его экономическое положение поэтому таково же, как если бы из его имущества было изъято без всякого вознаграждения благо ценностью в 20. То же самое мы видим и у В, и поэтому экономические невыгоды четвертой меновой операции обоюдны. Словом, вместо того, чтобы при этом обмене получить выгоду, А и В в результате его понесут экономические потери. <…>
То, что мы представили здесь на одном конкретном примере, можно наблюдать всюду, где в распоряжении разных лиц находятся количества различных благ и есть налицо основания для экономических меновых операций; и если бы мы выбрали другие примеры, то мы имели бы перед собой различия в побочных обстоятельствах, но не в существе изложенного нами отношения.
Мы прежде всего нашли бы всегда для каждого данного момента времени границу, до которой обмен благами мог бы производиться обоими лицами с экономической пользой как для одного, так и для другого, но за которую им не следует переступать, чтобы не оказаться в худшем экономическом положении. Короче говоря, мы нашли бы границу, где исчерпана уж вся в совокупности экономическая польза, которую можно извлечь из реализации имеющегося отношения, за которой продолжение меновых операций уменьшает пользу, т. е. границу, перейдя которую, дальнейший обмен конкретных количеств благ становится неэкономическим. И эта граница достигнута именно тогда, когда во владении одного из обоих контрагентов не больше такого конкретного количества блага, которое имело бы для него меньшую ценность, чем количество другого блага, находящегося в распоряжении второго контрагента и в то же время у последнего отношение оценок как раз обратное.
И в действительности мы видим, что люди в практической жизни не продолжают обмена безгранично и неопределённо, но что для конкретных лиц в каждый данный момент при данном экономическом положении существуют пределы по отношению к определённым видам благ, за которыми они отказываются от всякой дальнейшей мены [народное хозяйство слагается из хозяйств индивидов, и сказанное в тексте имеет значение для торгового оборота народов точно так же, как и для оборота отдельных хозяйственных субъектов. Две нации, из которых одна по преимуществу сельскохозяйственная, а другая – промышленная, будут в состоянии гораздо полнее удовлетворять свои потребности, обмениваясь частью производимого ими продукта (первая – частью продуктов сельского хозяйства, вторая – частью произведений промышленности). Но обмен не будет производиться до бесконечности: в каждый данный момент времени будет известный предел, перейдя за который дальнейший обмен продуктов сельского хозяйства на произведения промышленности станет неэкономическим].
От
|
Замоскворецкий
|
К
|
Мигель (13.03.2007 02:58:40)
|
Дата
|
16.03.2007 02:57:29
|
Он хорошо описывает выгоды равноценного обмена, который нечасто встречается(
Допустим теперь, что у одного хозяина есть ружье, и он идет ко второму с этим ружьем и предлагает ему обмен: все твои коровы (лошади) за то, что я не буду тебе угрожать и ты проживешь еще год. Конечно, второй выберет то, что имеет для него бОльшую ценность: свою жизнь, и отдаст тому, кто с ружьем, то, что имеет для него меньшую ценность: всех своих коров (лошадей). Будет произведен замечательный обмен, и все будут довольны: один получит удвоение материального достатка, второй - продление жизни на год.
Как-то похоже было с продажей крестьянами зерна: крестьяне продавали почти весь собранный хлеб (в ущерб даже своим физиологическим потребностям), а взамен получали еще на год право пахать землю и быть крестьянами. И тем хуже было их положение, чем проще становилось (из-за железной дороги) изымать у них хлеб.
От
|
Мигель
|
К
|
Замоскворецкий (16.03.2007 02:57:29)
|
Дата
|
16.03.2007 21:19:57
|
Не выдумывайте
>Допустим теперь, что у одного хозяина есть ружье, и он идет ко второму с этим ружьем и предлагает ему обмен: все твои коровы (лошади) за то, что я не буду тебе угрожать и ты проживешь еще год. Конечно, второй выберет то, что имеет для него бОльшую ценность: свою жизнь, и отдаст тому, кто с ружьем, то, что имеет для него меньшую ценность: всех своих коров (лошадей). Будет произведен замечательный обмен, и все будут довольны: один получит удвоение материального достатка, второй - продление жизни на год.
>Как-то похоже было с продажей крестьянами зерна: крестьяне продавали почти весь собранный хлеб (в ущерб даже своим физиологическим потребностям), а взамен получали еще на год право пахать землю и быть крестьянами. И тем хуже было их положение, чем проще становилось (из-за железной дороги) изымать у них хлеб.
Так разберитесь, что Вы утверждаете. Это именно железная дорога прибавила землевладельцу силовой аргумент в споре с крестьянином за размер арендной платы, или другой какой-то фактор? Из-за чего именно ухудшалось положение крестьян? Железная дорога такого сделать не могла - напротив, она вносила позитивный вклад в благосостояние крестьянства.
От
|
Замоскворецкий
|
К
|
Мигель (16.03.2007 21:19:57)
|
Дата
|
17.03.2007 13:06:21
|
Поясняю
>Так разберитесь, что Вы утверждаете. Это именно железная дорога прибавила землевладельцу силовой аргумент в споре с крестьянином за размер арендной платы, или другой какой-то фактор? Из-за чего именно ухудшалось положение крестьян? Железная дорога такого сделать не могла - напротив, она вносила позитивный вклад в благосостояние крестьянства.
Не совсем так. Силовой аргумент у землевладельца в споре с крестьянином был всегда, и никто его не отбирал. Но, пока не было железной дороги, у землевладельца не было выгоды им пользоваться (Зачем ему лишний собранный с них хлеб, если на него нет спроса внутри страны?).
Железная дорога дала ему эту выгоду (пользоваться своим "силовым аргументом"), ибо теперь открылась международная торговля, и появился европейский спрос на зерно. Раньше увеличение сбор зерна помещиком приводило к тому, что "дополнительное" зерно гнило бы в амбарах - его некуда было бы сбыть. Появилась железная дорога - и появились скупщики зерна (переправлявшие его в Европу). Значит, помещикам стало возможно увеличить свои доходы, повысив сбор зерна на своих землях. Что они и сделали.
От
|
Chingis
|
К
|
Замоскворецкий (17.03.2007 13:06:21)
|
Дата
|
20.03.2007 15:43:36
|
Согласен на все 100
И чего Мигель так на лЯшенко раздухарился... Заранее проиграл только.
От
|
Мигель
|
К
|
Chingis (20.03.2007 15:43:36)
|
Дата
|
20.03.2007 23:07:55
|
Что же так скромно-то?
Вон, Полиграф Полиграфович был не согласен ни с Энгельсом, ни с Каутским. Берите быка за рога!
От
|
Chingis
|
К
|
Мигель (20.03.2007 23:07:55)
|
Дата
|
22.03.2007 13:27:12
|
К чему сие
>Вон, Полиграф Полиграфович был не согласен ни с Энгельсом, ни с Каутским. Берите быка за рога!
Вы кого-то конкретно имеете в виду?
От
|
Мигель
|
К
|
Мигель (10.03.2007 21:47:52)
|
Дата
|
11.03.2007 01:26:16
|
Поправка
>>>Если бы всё это давалось ему бесплатно, то никакой хлеб он бы не продавал, следовательно "лишним" этот хлеб для него не был.
>
>>Ага, сколько бы ни произвёл - всё съедал бы.
>
>Ну, в крайнем случае, пустил бы на самогон или на удобрение. Это же легче, чем везти зерно на рынок, не находите? Следовательно, на рынке крестьянину давали какую-то компенсацию, которая перевешивала, в его глазах, цену проданного зерна.
Конечно же, вместо последних слов следует читать: "ценность проданного зерна", т.е. его полезность для крестьянина.
От
|
Alexandre Putt
|
К
|
Monco (10.03.2007 17:11:17)
|
Дата
|
10.03.2007 17:47:44
|
А слабо будет описать ситуацию?
Вместо того, чтобы обсуждать разных немцев, которых дон Мигель читал, но не понял (Шумпетера таки забыл!), а Вы не читали, не лучше ли будет построить словесную модель реальной ситуации? Хотя бы в рамках форумного материала.
Т.е. дать описание взаимодействия "основных игроков" хлебного рынка? На простом уровне, чтобы даже я понял. А я Вам помогу - замечаниями.
От
|
Monco
|
К
|
Alexandre Putt (10.03.2007 17:47:44)
|
Дата
|
12.03.2007 23:49:31
|
Из Энгельгардта
>Вместо того, чтобы обсуждать разных немцев, которых дон Мигель читал, но не понял (Шумпетера таки забыл!), а Вы не читали, не лучше ли будет построить словесную модель реальной ситуации? Хотя бы в рамках форумного материала.
>Т.е. дать описание взаимодействия "основных игроков" хлебного рынка? На простом уровне, чтобы даже я понял. А я Вам помогу - замечаниями.
Слабо. Нужно читать исследовательскую литературу, вроде Лященко, разбираться со статистикой, и лишь потом выдавать словесные модели. Сейчас времени на это нет.
Но есть готовая словесная модель. Выкладываю целиком девятое письмо Энгельгардта, там как раз рассматривается интересующий нас вопрос, кому было выгодно повышение цены на хлеб.
Вместо эпиграфа:
Потому-то мужик искренно молится Богу об урожае, о том, чтоб хлеб был дешев.
При существующей ныне системе хозяйства, при существующих отношениях каждому производителю хлеба на продажу выгодно, чтобы хлеб был дорог. Никто, конечно, не говорит: «Нынче, слава Богу, неурожай», но разве не радуются, когда за границей неурожай, когда требование на хлеб большое, когда цены на хлеб большие? «У немца нынче недород, немцу хлеб нужен, требование большое, цены подымаются», — ликуют все.
ПИСЬМО ДЕВЯТОЕ
Весна 187* года была сырая и мокрая, вредная плодам... Всю весну мы горевали с посевами. Холода, дожди, к пашне подступиться нельзя. Наконец кое-как посеялись. Тут опять горе, наступила засуха — едва пробившиеся из земли всходы стали сохнуть. На яровое хоть не гляди. Овес пожелтел, заострился, лен взошел только по низинам.
Вот уж и навозы пришли, рожь зацвела. Однажды, в жаркий полдень, я обходил поля. Побывал на паровом — сушь, водни, мука-мученическая и для лошадей, и для людей. Выпрягли в одиннадцатом часу, невозможно работать. Прошел по клеверам — плохо. На яровое и глядеть тошно. Зато рожь радовала — стоит, матушка, стена-стеной и в полном цвету. Погода для цветения ржи самая благоприятная: тихо, жарко, водней и всяких мух неисчислимое множество, в воздухе стоит гул от жужжания насекомых, над полем точно туман от цветочной пыли, пахнет хлебом, медом. Радостно, потому, если во время цветения ржи погода стоит тихая, жаркая, много водней и всяких мух, то жди урожая, рожь выйдет умолотна.
В ржаном поле мне повстречался знакомый поп.
— Здравствуйте, батюшка, откуда?
— Во имя отца и сына... из Подъеремина, — отвечал поп, благословляя.
— Из Подъеремина? Что ж, поминки были или Петровщину выбиваете?
— Нет, богомолье было.
— По какому случаю?
— Дождя просили.
— Дождя! Зачем? Что вы это делаете, помилуйте, зачем вам дождь? Поп встрепенулся...
— Как зачем дождь? Яровое совсем посохло, травы...
— Яровое посохло, яровое посохло... Эх вы! Хозяева! Что же такое? Яровое видите, а рожь не видите, вы на рожь посмотрите. Рожь цветет, а они дождя у Бога просят, умницы!
— Ай в самом деле, — надоумился поп.
— Рожь цветет, а они дождя просят, хороши! Да разве вы не знаете, что когда пойдут дожди, наступят ветры, холода, водни попрячутся, то и мы будем без хлеба. Разве вы не знаете, что если во время цветения ржи стоят холода, идут дожди, нет водней, то рожь бывает неумолотна, череззерница. Помните, как было в третьем году?
— Помню, помню, да яровое-то совсем посохло.
— Что ж, что посохло? Носится со своим яровым. Яровым мы сыты не будем. Яровым теперь дождь много пользы не сделает. Яровое пропало — и говорить нечего, а вы еще просите, чтоб и ржи не было. Без ярового еще пробиться можно, а как ржи не будет, тогда что? Рожь цветет, а они дождя просят? Вы бы лучше прежде дождя просили на яровые всходы, а то подогнали к самому ржаному цвету!
— Пока собрались.
— То-то, пока собрались. Мирское дело. Один говорит нужно богомоленье сделать, а другой — может и так дождь пойдет! Вот и собрались, когда рожь зацвела. Вовремя не просили дождя, теперь собрались.
— Да что вы...
— Я знаю, что я. Видал, как баба-бобылка пятак подает, чтоб и ее коровку-буренку помянули, чтобы и на ее грядку с бурачками дождичек прошел. Бурачки, видишь, у нее засохли, лень сходить за водой, да полить, тоже дождичка просит на свою грядку, пятак подает, а об том, дура, и не думает, что рожь цветет, что как обобьет дождем цвет, да будет неурожай, да подымется рожь до 15 рублей за куль, так она же сама будет в будущем году жать за два рубля десятину, лишь бы кто вызволил, дал вперед денег зимой или весною.
— Это точно, необразование...
— А вы бы внушали. Сам Христос учил, что отец небесный лучше нас знает, что нам нужно. И мужики говорят: Бог старый хозяин, Бог лучше нас знает, что к чему. А чуть только засуха — просят дождика! Напали черви на лен — просят избавить от червей! А может, оно так и нужно. Чем бы внушать, вам бы только пятаки собирать, да яйца. Вам же ведь урожай лучше, вам же лучше, если народ богаче, зажиточнее — за одно поминовенье что наберете!
— Оно точно...
— Вы не помещик, не чиновник. Вам выгодно, когда урожай, когда хлеб дешев, когда мужик благоденствует. Это барину-помещику выгодно, когда хлеб дорог, а мужик бедствует и дешев, потому что помещик хлеб продает, а мужика покупает. Это чиновнику выгодно, когда хлеб дорог, потому что чиновник хлеба ест всего крошку, а больше все мясцом пропитывается, а если хлеб дорог и мужик бедствует, так мясо и всякий чиновничий харч дешев. Нет хлеба, так мужик тащит на базар скотину и продает за ничто лишь бы выручить денег на хлеб. Вам в урожай много лучше: и свадеб больше и молебнов, одной ржи что соберете в поповий зик*. Разве вот только что, в хороший урожайный год помирать меньше будут, меньше земляного** дохода будет, так ведь земляной доход что! Вам, попам, выгоднее, когда мужик богат, зажиточен, благоденствует!
— Конечно.
— Да и мужики тоже! Сами же говорят, «Бог старый хозяин, Бог лучше нас знает, что к чему» — чего же тут дождя просить! Эх... вишь, гонит, — указал я на облако пыли, поднятое скачущим мужиком, — верно за водкой!
Мужик вскоре поровнялся с нами, придержал лошадь и снял шапку.
— Куда ты, Стефан?
— В Погореловку.
— Ну, так и есть. За вином?
— Да, миром решили еще полведерочки взять. У нас сегодня богомоленье, дождя у Бога просили, еще сбрызнуть хотим, авось Господь дождичка пошлет.
«Бог старый хозяин, Бог лучше нас знает, что к чему». И в самом деле, где такой хозяин, который мог бы сказать, что нужно в данную минуту, дождь или погода, тепло или холод, не только всем, но даже ему, этому хозяину? Есть ли такой ум, который мог бы обнять всю сумму факторов, имеющих влияние в хозяйстве, и определить их истинное значение, все взвесить, вычислить, рассчитать? Мое огородное сохнет — нужно дождя, но у меня подкошено сено, для которого дождь вреден, а между тем, дождичка бы нужно и для хорошего налива ржи, и потому, что пары подбились, отавы на лугах растут плохо, скот голодает.
Стоит жаркая погода, уборка сена и клевера идет отлично, а на лен навалился червяк и жрет его, на глазах хозяина уничтожает всякую надежду на урожай.
Но вот пошли дожди, сено гниет, к уборке ржи нельзя приступить, отавы хороши, но от сильных дождей и недостатка солнечного света трава водяниста, малопитательна, а между тем от дождей и холодов червяк, пожиравший лен, погиб, и лен поправился. Как тут уловить, что к чему?
В прошлом году у нас какой-то червяк ел лен и так перепугал хозяев, что либералы хотели еще новых начальников завести, энтомологов каких-то выписать.' И чуть было не выписали, а энтомолог сейчас обязательные постановления выдумает, потому что он, как и всякий чиновник, думает, что все просто и легко решить. За примером ходить недалеко. Вот, например, в нынешнем году в иных губерниях козявка какая-то рожь поизъянила, выписали энтомолога-профессора, тот сейчас узнал, какая козявка: гессенская муха, говорит. Сейчас определил, как эта муха живет, которого числа, какого месяца кладет яйца и пр. и пр. Все вывершил. А что же против этой мухи делать? — спрашивают. Знаю, говорит, и это. Целую лекцию губернским и земским начальникам прочел. Нужно, говорит, жнивья выжигать, нужно жнивья тотчас после уборки ржи запахивать, нужно рожь сеять не раньше 15-го августа. Словом, все вывершил, все решил, остается только обязательные постановления выдать. Ведь энтомолог-то только свою гессенскую муху и видит, как баба-бобылка только свою грядку с бурачками. Энтомолог, конечно, никакого понятия о хозяйстве не имеет. Будет ли гореть жнивье или не будет? Есть ли хозяину возможность в самое горячее время, в страду, запахивать жнивье? Будет ли хозяину время посеять рожь после 15-го августа? Возможно ли срок озимого посева сократить на две недели? Что произойдет от позднего посева ржи, в противность долголетней практике, установившей ранние посевы до 15-го августа? Не произойдет ли от этого позднего посева того, что в будущем году не только людям, но и самой мухе нечего будет есть? Ничего этого энтомолог не знает, ничего не понимает, он знает и видит одну только муху. Расчувствовались земцы, прослушав красноречивую, ученую лекцию профессора-энтомолога, да и нельзя же ничего не сделать, зачем же было ученого энтомолога приглашать? Одна глупость влечет за собою другую, сейчас — бац! — обязательное постановление: сеять рожь не ранее 15-го августа. И вот земледельцы нескольких губерний должны, обязаны, сеять озимь в известный срок, по назначению начальников: какого-то энтомолога, каких-то земских чиновников. Господи, да что же это такое? Опыт миллионов земледельцев-хозяев, долголетняя практика показали, что рожь нужно сеять в пору, что это пора начинается с конца июля, что эта пора для разных мест разная, и вдруг какой-то энтомолог решает, что пора эта должна начинаться не ранее 15-го августа, а земство делает обязательное постановление и предписывает миллионам земледельцев сеять озимь в назначенный срок! Повторяю, понятно, что энтомолог только свою муху и видит, хотя непонятно, как такой энтомолог может быть профессором, но земство-то, не из энтомологов же одних оно состоит, должны же бы, кажется, в нем быть люди с рассудком! Или уже раз человек делается чиновником, так господь у него все способности отнимает? Это обязательное постановление для нескольких губерний — сеять рожь позже 15-го августа — характерный факт новейшего времени.
Посмотрите, с какою легкостью третируется вопрос наипервейшей важности для миллионов населения, вопрос, от которого зависит жизнь этих миллионов, посмотрите, с какою легкостью делаются обязательные постановления. Приезжает энтомолог, да и энтомолог-то пустой, как теперь вывершили другие ученые, и говорит, что нужно сократить на две недели срок посева хлеба, от урожая которого зависит благосостояние всего населения, и вдруг, в несколько дней, не обдумавши, решается такой важнейший вопрос и делается обязательное постановление. Но этого мало. Одно земство сообразило: сделаем мы обязательное постановление, а что если вдруг его исполнять не будут! И вот елецкое земство (см. «Земледельческую Газету», 1880 г., № 31, стр. 513), сделав обязательное распоряжение не производить в нынешнем году посева озимых хлебов ранее 15-го августа, в то же время поручило управе обратиться к начальнику губернии с просьбой о том, чтобы земской полиции было вменено в обязанность оказывать содействие управе при исполнении ее постановления. Но этого еще мало. Елецкое земство постановило ходатайствовать перед правительством о том, чтобы, независимо от штрафа, налагаемого по закону (29 ст. устава о наказ., нал. мир. суд.), было разъяснено, что при исполнении этого постановления собрания преждевременный посев, то есть произведенный до 15-го августа, подлежит запашке на счет виновного. Не верится даже, но это так. Это сообщает сам энтомолог, который выдумал, что муха повсюду вынесется по 15 августа, и который предложил колоссально нелепую меру, обязать сеять рожь после 15-го августа. Петр Великий за неисполнение своих приказов по хозяйству приказывал бить батогами, рвать ноздри, а теперь прогресс, цивилизация: за ослушание будут запахивать посев, произведенный не в то время, как назначали земские начальники! Бей не колом, а рублем. Мало показалось, что мировой оштрафует, мало того, что, если губернское начальство прикажет смотреть, чтобы не сеяли до 15-го августа, так урядники нагайками станут гонять мужиков с пашни, нужно и еще: запахивать на счет виновного посев, произведенный до 15-го августа. Расчетливый хозяин, разумеется, скорее согласится заплатить штраф у мирового, чем сеять рожь не в пору; и урядник, ежели сгонит с посева, тоже не беда — не будет же он целый день торчать на поле. Земство это поняло и задумало покрепче сделать. Посеешь раньше срока, который энтомолог назначил, сейчас приедет земство и запашет твои всходы озими.
Любопытно только, кто будет запахивать. Еще господские посевы запахать, может быть, найдут кого-нибудь, а запахивать мужицкие посевы едва ли кто пойдет. Ежели урядников заставить, так они ведь из благородных, из интеллигентных набраны, пахать не умеют. И вот, ходатайство елецкого земства о запахивании преждевременных посевов, пишет энтомолог К. Линдеман, заваривший всю эту кашу, орловское губернское земское собрание не нашло возможным утвердить ввиду того, что предполагаемая мера в применении своем может вызвать чрезвычайное неудовольствие. Слава Богу!
Когда у нас в прошлом году черви ели лен, то «поклонники науки» тоже кричали, что следует выписать энтомологов. Но, к счастью, у нас энтомолога не выписали, и потому никаких обязательных постановлений насчет червей не вышло. Сеяли мы и нынче лен вольно, когда хотели, где хотели и сколько хотели! И что же бы вы думали? Никаких нынче червей на льне не было, и ни одной былиночки черви не съели. Откуда черви в прошлом году взялись? Куда они девались? Отчего их в нынешнем году не было? Как бы то ни было, ничего мы в прошлом году против червей не делали, даже молебнов не служили. Ели черви лен, а мы смотрели и горевали. Да и что же было делать? В иных местах в прошлом году выели черви лен начисто, в других только слегка тронули, и вдруг, неизвестно отчего, пропали. В нынешнем же году никаких червей на льне не было и, может быть, десятки лет их не будет. Я помню, в сороковых годах какой-то червяк поедал озими и производил страшные опустошения. Потом тот червяк сам собою пропал, и вот десятки лет ничего о нем не слышно. То же самое может быть и с гессенской мухой: нынче она поела рожь, а в будущем году, может быть, и ни одной мушки не увидим.
Энтомолог видит муху, ему бы только муху уничтожить, а там хоть трава не расти. Конечно, и против мухи есть радикальные средства — совсем не сеять ржи, изменить принятую систему хозяйства, изменить систему обработки. Человек, у которого голова набита мухами, чиновник, который думает, что стоит только приказать, могут легко третировать подобные вопросы, но хозяин должен видеть не муху только, а все. А есть ли такой хозяин? Где он? Такой хозяин есть. Такой хозяин — все.
Эх, вот бы гребнули сенца, если бы постояла погодка, думает хозяин, глядя на свои подкошенные луга и радуясь, что нет дождя. А не мешало бы и дождика! Трава совсем посохла, жарко, овода, скот голодает, думает тот же хозяин, проходя по выгону. Насколько потеряет в цене сено от того, что пробудет под дождем? Насколько прибудет молока, насколько повысится в цене скот оттого, что вследствие дождей поправятся выгоны? Кто может все это вычислить? Обыкновенно хозяин так, зря, хочет дождя или погоды, видя только одно что-нибудь, что у него под носом. Если бы хозяину дать власть над погодой, чтобы по его мановению шел дождь или делалось вёдро, словом, чтобы в его руках были все атмосферические изменения, то, я уверен, что не найдется хозяина, который, командуя погодой, сумел бы так все подладить, чтобы у него был наивысший урожай, наибольший доход. Увлекся бы, например, уборкой сена, напустил бы безмерно звонкую погоду и в то же время позабыл бы холодком ударить на какую-нибудь бабочку или муху. АН у него червяк либо лен, либо хлеб пожрал бы или скот от язвы подох бы.
Да и то сказать, как всем угодить. Один горюет, потеряв отца, а другой радуется «земляному доходу». Одному нужен дождь, а другому погода. У одного сено подкошено, а тут-то дождик — сеногной, парит, нет уборки. Один радуется и говорит: «Благодать нынче, парит! Вишь, как матушка поправилась, благодарение Богу — ожидать урожая можно, хлебушка дешев будет», а другой тут же сердится: «Парит, парит, потом дождь ударит, ну, как тут быть дорогому хлебу!».
Вот и угоди на всех. Помещику, богачу-земледельцу, тому, кто производит хлеб на продажу, неурожай иногда выгоднее урожая. Не подумайте, что я это так говорю, для словца. Нет, это совершенно верно. Выгоднее же продать 200 четвертей по 14 рублей, как нынче, чем 300 четвертей по 6 рублей, как было два года тому назад? То есть, разумеется, самое выгодное, чтобы у меня урожай был сам-двенадцать, например, а у других чтоб был неурожай и хлеб стоял бы в высокой цене, этак рубликов по пятнадцати за четверть!
Конечно, никто прямо не скажет, что он желал бы неурожая, высоких цен на хлеб, никто не будет так откровенен, как какая-нибудь дьячиха, жалующаяся, что мало «земляного дохода».
Конечно, все желают урожая, все молятся об урожае, но это так только, потому что зазорно. А кто не радуется высоким ценам на хлеб? Кто не радуется, что хлеб по высоким ценам шибко идет за границу? Мужик только не радуется, но разве он, сиволапый, что-нибудь понимает в важных экономических вопросах ввоза и вывоза, восстановления ценности кредитного рубля и т. п. Ему бы только все жрать да чтоб хлебушка дешев был.
Для хозяев, ведущих свои хозяйства нанятыми руками, в особенности там, где обработка производится даже не батраками, а соседними крестьянами-хозяевами, с их орудиями и лошадьми, важно не только то, чтобы хлеб был дорог, но еще более важно то, чтобы был неурожай, чтобы мужик вынужден был наниматься на летние страдные работы еще с зимы за дешевую цену, чтобы он вынужден был запродаваться для того, чтобы упасти свою душу, как говорят мужики, словом, чтобы мужик был дешев. , Вы представьте себе только, что всюду, несколько лет подряд, превосходный урожай, что мужику нет надобности покупать хлеб, что тогда будут делать помещики со своими хозяйствами? Не нуждаясь в деньгах для покупки хлеба, мужик-хозяин, имеющий свою землю, свое хозяйство, не продает себя на лето, не хочет работать на другого, напротив, он сам принаймет покосу, земли. Если бы не недостаток хлеба, не нужда, кто стал бы, имея свое хозяйство, свою землю, работать на чужой земле, в чужом хозяйстве? Свой покос стоит, свое подкошенное сено лежит, а ты иди убирать чужой покос, потому что «обвязался», как у нас говорят мужики, еще зимой, обвязался, чтобы упасти свою душу. Кто хоть сколько-нибудь знает хозяйство, тот поймет, что только нужда может заставить мужика-хозяина, имеющего свою землю, работать на чужой земле.
Мужик, который не обязывается летними работами, который лето работает на себя, богатеет, мужик, который обязывается летними работами, — беднеет. Сколько раз приходится слышать, что мужика упрекают в лености, в нежелании работать, когда помещичьи хозяйства представляют столько заработка. «Что же, что хлеб дорог, — говорят, — бери работу в господских имениях, вот тебе и хлеб будет». Но ведь нужно посмотреть, каков этот заработок, которого чурается мужик, от которого он готов бежать даже к кулаку. От этого заработка мужик беднеет, разоряется — вот каков этот заработок.
Мужик, имеющий свою землю, свое хозяйство, не должен итти летом на страдную работу к другому ни за какие деньги, потому что, работая летом на другого, он неминуемо упускает в своем хозяйстве. Непродажному коню нет цены, и счастлив тот, у кого есть непродажный конь. Непродажной работе нет цены, и счастлив тот, у кого есть непродажная работа. Но голод заставляет продать любимого коня, голод заставляет продавать и страдную работу.
Если вы живали когда-нибудь летом в гостях у помещика, то, без сомнения, видели, как беспокоится, как волнуется хозяин летом, когда дождь, например, мешает уборке сена или хлеба, видели, как помещик, староста, даже рабочие приходят в волнение ввиду заходящей тучи. Представьте же себе нравственное состояние мужика-хозяина, когда он должен бросить под дождь свое разбитое на лугу сено, которое вот-вот сейчас до дождя он успел бы сгрести в копны, бросить для того, чтобы уехать убирать чужое сено. Представьте себе положение хозяина, который должен оставить под дождем свой хлеб, чтобы ехать возить чужие снопы. Нужно быть самому хозяином, чтобы вполне понять то ужасное нравственное состояние, в котором находится человек в таких случаях, и нельзя не удивляться тому хладнокровию, с которым мужик, оставив свое поле, едет на господское. Только многие годы рабства, крепостной работы на барина, могли выработать такое хладнокровие. «Наше потерпит, лишь бы только ваше, господское убрать», — говорит барину и теперь еще, по старой привычке, мужик, повторяя то, что он привык говорить, когда был крепостным.
Но это хладнокровие только кажущееся. Нужно видеть, что делается внутри, в душе хозяина, как он клянет судьбу, как он закаивается брать в другой раз страдную работу. Проявляется это наружно только у молодых, не забитых крепостными привычками, да у баб. Батрак, безземельный, не имеющий своего хозяйства, ничего подобного не испытывает, но оттого у него и вырабатывается известная тупость.
Работа летом, в страду, в помещичьем хозяйстве разоряет мужика, и потому на такую работу он идет лишь из крайности, отбиваясь от этой работы елико возможно. Конечно, я говорю не о батраках, батрак — одно слово батрак. Это или безземельный, или неспособный к хозяйству человек, который не живет своим загадом, своей головой, который живет чужим загадом, на всем готовом, предпочитает работать на другого, лишь бы только быть обеспеченным, предпочитает обеспеченную зависимость необеспеченной независимости. Такие люди есть, как и в интеллигентном классе — тут их еще более, — так и между крестьянами. И всегда они будут, пока крестьянские деревни не превратятся в настоящие общины, в которых работа будет производиться сообща и где тогда найдется место каждому.
Я говорю не о батраках, а о мужиках, землевладельцах-хозяевах, способных, было бы только с чем и над чем, работать к собственному загаду. Для таких сдельные работы в страду в помещичьих хозяйствах — беда, разоренье.2 От работ у помещика в страду мужик бежит. Он борется до последней степени и берет страдную работу только тогда, когда нет никакой возможности обойтись, когда нет хлеба, когда приступают к продаже скота за недоимки. Если можно как бы то ни было достать денег, хотя за большие проценты, мужик предпочитает занять, лишь бы только не обязываться летнею работою, в особенности постоянною, на целое лето, какова, например, обработка земли кругами в помещичьих имениях, состоящая в том, что Крестьянин, за известную плату, обязывается в течение лета, со своими лошадьми и орудиями, произвести у помещика полную обработку земли в трех полях, подобно тому, как это делалось при крепостном праве.
Совершенно иное зимняя работа. На зимнюю работу мужик нанимается охотно и дешево, и — если нет выгодной работы, то берет и такую, при которой только хлеб на навоз перегоняет, то есть зарабатывает лишь столько, чтобы себя и лошадь прокормить. Вся суть дела для мужика заключается в выгодном зимнем заработке, потому что зимний заработок дает ему возможность работать летом на себя, не обязываться летними страдными работами на других. Хозяину-земледельцу, имеющему свое хозяйство, выгоднее зимою работать за четвертак в день, чем в страду за три рубля. Между тем помещичьи хозяйства зимою-то именно и не дают работы или дают очень мало, а требуют летней работы. Интересы крестьян и помещиков, при существующих порядках, совершенно противоположны. Освободиться от летних работ на помещика — постоянная мечта мужика; заставить мужика работать летом у себя — постоянная мечта помещика.
Существование помещичьих хозяйств, таких, какие мы теперь встречаем, возможно только при существовании подневольных так или иначе — будут ли то крепостные по «положению», или крепостные по экономическим причинам, — обязанных работать на помещичьих полях, потому что нет хлеба, нет выгона, нет денег.
«Крестьяне наши, — говорит А. Ростовцев* из Орловской губернии, — разделяются на две категории. Более зажиточные, которые имеют 3—4 лошади и такое же число взрослых работников во дворе и вообще исправное хозяйство, всеми силами стараются приобрести себе землю или покупкою, или арендою и потому на сторонние работы не нанимаются ни за какие деньги. Беднейшие же крестьяне, у которых всего одна и по большей части плохенькая лошадка и хозяйство неисправное, нанимаются на полевые работы с большею охотою». Про эту охоту прибавлю я от себя: «неволя велит и сопливого любить».
«Нанимаются крестьяне, — говорит далее Ростовцев, — обыкновенно с осени, в сентябре и октябре, и берут все деньги вперед почти за год. Но „у зимы рот велик", говорит пословица, поэтому зимою обыкновенно бывают разные случаи. Бывает очень часто, что бедный крестьянин, нанявшись у одного землевладельца, взявши вперед деньги под отработки, среди зимы отправляется к другому землевладельцу, нанимается также у него, потом нанимается и к третьему. Когда придет время работать, его сразу вызывают к трем лицам. Он является к одному, сработает половину работы, потом бросает — к другому, у другого тоже только начнет работать и побежит к третьему и в конце концов бросает всех и бежит убирать свой несчастный хлебишко, который к этому времени наполовину уже осыпался».
Существование помещичьих хозяйств обусловливается именно существованием таких подневольных, бедных крестьян, у которых не хлеб, а хлебишко, да и тот осыпается, пока мужик исполняет работы, на которые обязался зимой, у которой «рот велик». Зажиточные крестьяне не нанимаются ни за какие деньги. Следовательно, чтобы было кому работать в помещичьих хозяйствах, нужно, чтобы были нуждающиеся, бедные. Порядок ли это? Иные думают, что в этом-то и порядок. Один немец — настоящий немец из Мекленбурга — управитель соседнего имения, говорил мне как-то: «У вас в России совсем хозяйничать нельзя,* потому что у вас нет порядка, у вас каждый мужик сам хозяйничает — как же тут хозяйничать барину. Хозяйничать в России будет возможно только тогда, когда крестьяне выкупят земли и поделят их, потому что тогда богатые скупят земли, а бедные будут безземельными батраками. Тогда у вас будет порядок и можно будет хозяйничать, а до тех пор нет». Да, если постоят такие цены на хлеб, как нынче — от 13 до 15 рублей за четверть, — то порядок, про который говорит немец, может установиться и ранее.
И теперь, как при крепостном праве, основа помещичьих хозяйств не изменилась. Конечно, помещичьи хозяйства, в наших местах, по крайней мере, упали, сократились в размерах, но суть, основа, система остается все та же, как и до 1861 года.
Прежде, при крепостном праве, помещичьи поля обрабатывались крестьянами, которые выезжали на эти поля с своими орудиями и лошадьми, точно так же обрабатываются помещичьи поля и теперь теми же крестьянами с их лошадьми и орудиями, с тою только разницею, что работают не крепостные, а еще с зимы задолженные.
Точно так же, как и прежде, и теперь землевладелец не только не работает сам, не умеет работать, но и не распоряжается даже работой, потому что большею частью ничего по хозяйству не смыслит, хозяйством не интересуется, своего хозяйства не знает. Землевладелец или вовсе не живет в деревне, или если и живет, то занимается своим барским делом, службой или еще чем, пройдется разве по полям — вот и все его хозяйство. Какой же он хозяин, когда он ни около скота, ни около земли, ни около работы ничего не понимает, а понимает только то, чему с малолетства учился, — службу. За барином следует другой барин, подбарин, приказчик, который обыкновенно тоже работать не умеет и работы не понимает, около земли и скота понимает немногим больше барина, умеет только мерсикать ножкой и потрафлять барину, служить, подслуживаться. Затем, если имение покрупнее, идет еще целый ряд подбаринов — конторщики, ключники, экономки и прочий мерсикающий ножкой люд, одевающийся в пиджаки и носящий панью и шильоны, — люд ни в хозяйстве, ни в работе ничего не понимающий, работать не умеющий и не желающий, и работу, и мужика презирающий. Наконец, уже идет настоящий хозяин, староста-мужик, без которого хозяйство вовсе не могло бы итти. Староста-мужик умеет работать, работу понимает, знает хозяйство, понимает и около земли, и около скота, но, главное, староста знает, что нужно мужику, знает, когда мужик повычхался. знает, как обойтись с мужиком, как его забротать. как на него надеть хомут, как его ввести в оглобли. Административный штат поместья только ест, пьет, едет и погоняет, а везет, работает мужик, и, чтобы запрячь этого мужика, нужно, чтобы у него не было денег, хлеба, чтобы он был беден, бедствовал. Зажиточный мужик старается арендовать землю и работать на себя, на свой страх, на работу же у помещика не нанимается ни за какие деньги. Землевладельцев же, которые, подобно американцам-фермерам, работали бы со своим семейством, я между людьми интеллигентного класса еще не знаю. Говорят, что есть такие, но я не видал.
Не знаю и таких землевладельцев из интеллигентных, которые, имея батраков, работали бы сами наряду с батраками, у которых бы батраки, подобно тому, как у американских фермеров, жили бы, ели и пили вместе с хозяевами.
Не знаю и таких хозяйств, в которых бы все работы производились батраками с помощью машин, а сам хозяин-землевладелец, умеющий работать, понимающий работу и хозяйство, всем распоряжался, смотрел за работой и хозяйством, подобно тому, как в больших американских хозяйствах.
Ничего подобного у нас нет. И прежде всего, главное, землевладелец есть барин, работать не умеет, с батраками ничего общего не имеет, и они для него не люди, а только работающие машины.
Батрацкое хозяйство считается невыгодным, да оно, при существующих системах и порядках хозяйства, и невозможно, потому что если и возможно батраками обработать землю, то никак нельзя управиться в страдное время — в жнитво и в покос. Поэтому хозяйство ведется так: или вся земля сдается на обработку соседним крестьянам-хозяевам — сдача кругами, снизками, — которые обрабатывают ее своими лошадьми и орудиями, и тогда в имении нет ни инвентаря, ни рабочего скота, или часть работ, именно земляные работы, производятся батраками с экономическим инвентарем и рабочим скотом, а другая часть работ, страдные работы, покос, жнитво производятся крестьянами за взятые по нужде зимой деньги и хлеб.
Между тем, как я уже говорил выше, для мужика-земледельца, имеющего свое хозяйство, дорого именно это страдное время, которое ему необходимо для работы на себя, в своем хозяйстве. Известно, что даже в тех местностях, где крестьяне занимаются отхожими или кустарными промыслами, как бы ни были выгодны эти промыслы, все-таки большинство крестьян на страдное время возвращается домой и работает в своем хозяйстве. Это совершенно понятно тому, кто знает, что теряет мужик, не работая летом в своем хозяйстве и не посвящая ему все свое время. Если мужик бросает летом выгодные сторонние заработки, чтобы работать в покос и жнитво дома, в своем хозяйстве, то понятно, что только крайняя нужда может побудить его работать летом на помещика.
Итак, с одной стороны, для мужика разоренье, если он должен летом работать на другого; с другой стороны, помещик не может вести свое хозяйство без летней работы мужика-хозяина. Поэтому между помещиком и соседними крестьянами-хозяевами идет постоянная борьба. Помещик хочет забротать крестьянина, надеть на него хомут, ввести его в оглобли, а мужик не дается, выбивается, старается не попасть в хомут. Все помышления помещика, его приказчика, старосты направлены к тому, чтобы сдать мужикам не обработку землю за выгоны, за отрезки, за деньги; все помышления мужика, как бы обойтись без того, чтобы брать у помещика круги и вообще страдные работы. Тут вопрос вовсе не в величине заработной платы, а в том, что мужик, имеющий свое хозяйство, вовсе не хочет работать в чужом хозяйстве. И вот там, где мужик успевает отбиться от работ на господской земле, там, где он летом работает на себя, там крестьяне богатеют, поправляются. Напротив, там, где помещик забротал крестьян, надел на них хомут, там благосостояние крестьян ниже, там бедность, пьянство. Самое первое, самое важное средство, самая крепкая оброть, чтобы ввести крестьян в оглобли, — это отрезки и выгоны.
Уже в прежних моих статьях я говорил, что крестьяне повсеместно более всего нуждаются в выгонах. Там, где крестьяне в крепостное время владели большим количеством земли, излишек земли, по «Положению», от них отрезан, и эти «отрезки» поступили во владение помещиков; там же, где крестьяне не имели лишней земли, так что владеют тем, чем пользовались до 1861 года, они, при крепостном праве, пользовались еще господскими выгонами и не только у своего помещика, но и у соседнего, так как тогда было просто, и по снятии хлебов скоту было ходить всюду вольно, тем более, что все смежные поля были обыкновенно под одинаковыми хлебами. В настоящее же время никто даром на свою землю, даже по снятии трав и хлебов, не пускает. Необходимость выгонов — теперь самое важное для крестьян. Если у крестьян есть достаточно своего хлеба, хватает хлеба до «нови», если у них к тому же есть зимний заработок, то ничто, кроме нужды в выгонах, не может их заставить взять на обработку помещичью землю. Никакими деньгами крестьян-хозяев, занимающихся землею, соблазнить нельзя. Покос крестьяне могут снять за деньги или с части и в отдаленности от деревни; дров, лесу тоже могут купить на стороне; земли заарендовать тоже могут; только выгон они должны взять непременно подле деревни, у соседнего помещика. Оттого-то мы и слышим такого рода восхваления имений: «у меня крестьяне не могут не работать, потому что моя земля подходит под самую деревню, курицы мужику выпустить некуда», или «у него отличное имение, отрезки тянутся узкой полосой на четырнадцать верст и обхватывают семь деревень; ему за отрезки всю землю обрабатывают». Словом, при оценке имения смотрят не на качество земли, не на угодья, а на то, как расположена земля по отношению к соседним деревням, подпирает ли она их, необходима ли она крестьянам, могут или нет они без нее обойтись. Поэтому-то теперь, при существующей системе хозяйства, иное имение и без лугов, и с плохой землей, дает большой доход, потому что оно благоприятно для землевладельца расположено относительно деревень, а главное, обладает «отрезками», без которых крестьянам нельзя обойтись, которые загораживают их землю от земель других владельцев, так что не может быть и выгодной для крестьян конкуренции между владельцами, желающими каждый залучить крестьян на работу к себе.
Самое выгодное для крестьян — это если отрезки и выгоны они могут заарендовать на деньги или получить в пользование за какие-нибудь зимние работы, резку или возку дров, грузку вагонов и т. п., что бывает в тех случаях, когда имение купит какой-нибудь купец-лесопромышленник, не занимающийся хозяйством. В таком случае крестьяне тотчас поправляются, богатеют, потому что, заплатив за необходимые им выгоны или отрезки зимними работами, потом все лето работают на себя, накашивают много сена, арендуют землю под лен и хлеба. Корм, который они тогда свозят с чужих угодий, поедается их скотом на их же дворах, и получается навоз, который идет на удобрение их крестьянских наделов. Но если помещик сам ведет хозяйство, то ни выгона, ни отрезков за деньги не отдает и требует, чтобы крестьяне за выгоны и отрезки обрабатывали ему землю. Все искусство хозяина-помещика состоит в том, чтобы заставить нуждающихся в отрезках крестьян обрабатывать как можно более земли, все старания крестьян устремлены на то, чтобы работать как можно менее, а еще лучше вовсе не работать кругов и платить за отрезки и выгоны деньгами.
Таким образом, между помещичьими и крестьянскими хозяйствами идет постоянная борьба, и, где крестьяне одолевают, там благосостояние их увеличивается, и помещичьи хозяйства, часто к выгоде помещиков, вытесняются. Да, к выгоде, потому что, вместо того чтобы вести не приносящее дохода хозяйство, помещик тогда сдает свои земли в аренду крестьянам и получает более, чем он получал, когда вел хозяйство, при котором доход поглощался содержанием приказчиков и администрации.
Но покуда помещик ведет хозяйство, он вынуждает крестьян работать в этом хозяйстве. И мужик, оттесненный выгонами, недостатком земли, в ущерб себе, работает у помещика. И тот и другой теряют: один мало получает за землю, другой мало получает за труд.
Мужик угнетен, мужик бедствует, мужик не может так подняться, как он поднялся бы, если бы он не должен был попусту работать в глупом, пустом, бездоходном помещичьем хозяйстве и мог бы арендовать или, еще лучше, купить ту землю, которую он бесполезно болтает у помещика. С другой стороны, и помещик от своего хозяйства не имеет дохода — все помещики справедливо жалуются на бездоходность хозяйств, — потому что выработанный мужиком доход идет на содержание администрации, орды не работающих, презирающих и труд, и мужика, дармоедов, из которых, когда они наживутся, выходят кулаки, теснящие народ. Кому же тут выгода? Никому, кроме будущих кулаков.
Труда мужицкого тратится пропасть вследствие неразумной эксплуатации земли и неправильного приложения, труд этот теряется бесполезно, зарывается в землю, а если что и вырабатывается, то идет не тому, кто работает, и даже не тому, кто считается владельцем земли, а постороннему, не работающему человеку.
Каждому понятно, что можно затратить много труда, но раз этот труд приложен, то неразумно, если в результате ничего полезного не получается. Бесплодно сожжено известное количество углерода, бесплодно зарыто известное число пудо-футов работы. Вы хотите осушить луг, если вы правильно провели канавы, луг осушен и получается хорошее пастбище, если провели неправильно, то, несмотря на массу потраченного для рытья канав труда, луг не высох и остается все то же бесполезное болото.
Вот такое-то бесплодное толчение воды идет в большей части помещичьих хозяйств. Поистине, нелепое положение вещей. Что же тут удивительного, что при всех наших естественных богатствах мы бедствуем. Работает мужик без устали, а все-таки ничего нет.
Итак, первое, что заставляет крестьян работать в помещичьих хозяйствах, — это недостаток выгонов. Но это еще куда ни шло, если мужики зажиточны. Работать за выгон приходится немного. Но одними работами за выгоны помещичьи хозяйства удовлетвориться не могут, при дороговизне администрации, им обыкновенно нужно обрабатывать гораздо более земли, чем сколько крестьяне будут работать за выгоны, следовательно, нужно, чтобы крестьяне сверх того работали и за деньги. Между тем, так как для крестьян работать кружки разоренье, то обработку кружков за деньги крестьяне берут только тогда, когда нуждаются в деньгах для покупки хлеба. Вот это-то и определяет их положение. Если крестьяне берут кружки из-за денег, то это показывает, что положение крестьян очень плохое, что они бедствуют. Этот критерий до такой степени верный, что для меня, например, достаточно час, два поговорить с помещиком и крестьянами, чтобы определить положение крестьян.
Поэтому-то урожай или неурожай, дешевизна или дороговизна хлеба имеют громадное значение для помещика, ведущего хозяйство трудом крестьян-хозяев. Если у мужика достаточно своего хлеба, то, хотя бы хлеб и был дорог, мужик все-таки не пойдет наниматься на страдные работы к помещику. Следовательно, для помещика важно не только то, чтобы хлеб был дорог — это, конечно, увеличивает доходность, — но важно еще и то, чтобы был неурожай, чтобы у мужика не было хлеба, чтобы мужик еще с зимы должен был запродавать свою летнюю работу. Только тогда можно забротать его, надеть на него хомут, ввести в оглобли. Пока с осени есть у мужика хлеб, он, хотя и нанимается охотно и дешево на зимние работы, — умный расчетливый мужик и дешевой зимней работой не брезгует: «маленький барышок, да почаще в мешок», — но в хомут на летние работы не идет. Нет более хлеба, вышел весь свой, но есть деньги — мужик покупает хлеб, хотя бы и по дорогой цене, но в оборот все еще не дается. Вышли деньги, мужик идет занять у кулака хлеба, денег за огромные проценты, но в оглобли все еще не дается. Наконец, как последнее средство — идет брать на обработку кружки в помещичьем хозяйстве. Мужик, значит, «повычхался». Ни одно хозяйство, в котором земля обрабатывается крестьянами-хозяевами, не знает вперед, будет ли сдана вся земля в обработку. Все зависит от положения крестьян, от урожая, от величины зимних заработков, от цены на хлеб. И тут опять-таки дело не в цене за работу, а в том, возьмут ли ее. Есть у крестьян хлеб, нет нужды — ни за какую цену не возьмут кругов; нет хлеба — возьмут и за дешевую плату, и, чем больше нужда, тем дешевле плата.
Я говорил, что в нашей местности большинство помещиков ведет хозяйства без инвентаря и рабочего скота, сдавая свои земли на полную обработку крестьянам. Но есть хозяйства в которых имеется и инвентарь, и рабочий скот, и работа производится батраками. Однако и такие хозяйства одними батраками обойтись не могут и должны на страдное время, в особенности на жнитво, нанять крестьян. Батраками можно только произвести обработку земли, вывезти зимой навоз, убрать часть покосов, но на огульные работы, на жнитво, уборку, возку, вообще в страду, нужна сторонняя сила. Самое важное — жнитво.
Первыми на жнитво нанимаются безземельные бобылки, бабы, живущие своими маленькими хозяйствами, но без земли. Для бобылок жнитво — самая важная работа, обеспечивающая их зимнее существование. Так как бобылка хлеба не сеет, своего жнитва дома не имеет, то она охотно нанимается на эту работу, и для нее важно, чтобы было как можно менее конкуренции, то есть чтобы меньше было баб, имеющих свой хлеб, свое жнитво и взявших господское жнитво еще с зимы по нужде. Следовательно, и для бобылки важно, чтобы был урожай, чтобы хлеб был дешев, а мужик дорог, чтобы меньше было нужды зимой. Но для помещика одних бобылок мало, нужно, чтобы и дворовые бабы, имеющие свое жнитво, оставив его, шли жать на господские поля. Но раз наступило жнитво, раз поспел хлеб и можно если не спечь хлеб, то напарить ржаной каши, ни одна дворовая баба не бросит свою ниву, свое жнитво и не пойдет ни за какие деньги жать на чужом поле. Чтобы баба оставила хлеб на своей ниве осыпаться и пошла жать на чужом поле, нужно, чтобы эта баба обязалась вперед еще зимою. Раз наступило время жнитва, никого уже, кроме бобылок, нанять нельзя, пока дворовые бабы не пожнут своего хлеба. Поэтому, чтобы не остаться на жнитво с одними бобылками, нужно закабалить баб еще зимою, а это возможно только тогда, когда у мужика нет хлеба. Как ни кинь, все клин.
Ясно, что помещику нужно, чтобы хлеб был дорог, и не потому только, что он производит хлеб на продажу, а и потому, что хлеб дорог — мужик. дешев, можно мужика ввести в оглобли. Напротив, мужику нужно, чтобы хлеб был дешев, потому что мужик хлеба не продает, а большею частью прикупает. Если даже у мужика и есть избыток хлеба, то он все-таки не продает, а хочет, чтобы у него хлеба хватило за «новь», чтобы можно было прожить своим хлебом и еще год, в случае, если Бог обидит градом. Если мужик по осени продает хлеб по мелочам, то это или пьяница, который продает на выпивку, или бедняк, которому не на что купить соли, дегтю, нечем заплатить попу за молебны в праздник. Настоящий земельный мужик-хозяин хлеба не продаст, хотя бы у него был избыток, а тем паче не продаст по осени. Зачем продавать хлеб — хлеб те же деньги, говорит мужик, — и если, продав пеньку, лен, семя, коноплю, он может уплатить подати, то хлеба продавать не будет, хотя бы у него была двухгодовалая пропорция. Он будет кормить свиней, скот.
Потому-то мужик искренно молится Богу об урожае, о том, чтоб хлеб был дешев.
При существующей ныне системе хозяйства, при существующих отношениях каждому производителю хлеба на продажу выгодно, чтобы хлеб был дорог. Никто, конечно, не говорит: «Нынче, слава Богу, неурожай», но разве не радуются, когда за границей неурожай, когда требование на хлеб большое, когда цены на хлеб большие? «У немца нынче недород, немцу хлеб нужен, требование большое, цены подымаются», — ликуют все.
В третьем году продавали рожь по 6 руб. 50 коп. за четверть, в прошлом году по 9 рублей, нынче по 14 рублей... Платить-то в банк все одну сумму нужно, будет ли хлеб 6 руб. или 14. Как же тут не радоваться! Естественно, что радуются. Сердобольная помещица, продав ржицу рубликов по 14 за четверть, рассказывая о выгодной продаже, конечно, по христианству, вспомнит о бедном мужичке, каково-то ему, бедному, покупать хлеб по такой цене. Так и дьячиха, смекая, сколько будет «земляного доходу», по христианству жалеет покойника и сердобольно утешает его родных на поминках.
Вот тут-то вся и разница. Барин желает, чтобы хлеб был дорог, мужик желает, чтобы хлеб был дешев. Мужик, даже богатый, никогда не радуется дороговизне хлеба. Эта потребность массы крестьян в хлебе, эта необходимость, чтобы хлеб был дешев, характеризуется тем, что никогда ни один крестьянин не скажет: «Слава Богу, хлеб дорог». Это более чем неприлично, более чем зазорно, это надругательство, это грех, большой грех, за который Бог покарает.
— Как можно сказать, слава Богу, хлеб дорог, — говорил мне один мужик, — это большой грех. Вот я вам расскажу случай, которому сам свидетелем был. Везли мы пеньку — вот и Евдоким с нами был, спросите у него, он то же самое скажет, — только приезжаем на постоялый двор поутру. Был праздник, хозяева только что из церкви пришли. Убрали мы это лошадей, сели обедать. Вот хозяин стал хлеб резать, отрезал скибку, да и говорит невесткам — он с двумя невестками на постоялом жил, а сыновья в городе торговали: «Ну, слава Богу, хлеб вздорожал, если такая цена постоит, — а у него хлеба было много скуплено, — продам хлеб, куплю вам, бабы, по шелковому платку». Только сказал он это, а сам вторую скибку режет, зарезал, повернул хлеб, вдруг у него нож соскочил, да прямо в брюхо, пропорол так, что кишки вывалились. Все вскочили, кто на село за попом бросился, кто к нему, положили его навзничь, зашили брюхо, однако ничего не помогло, ехали мы назад — помер. Вот как говорить: «Слава Богу, хлеб дорог», вот Бог и покарал. Нельзя этого говорить. Хлеб всему народу нужен, всему хрестьянству! Как же хрестьянину жить, если хлеб дорог! Оно понятно, дворнику радостно, что его барыши большие, только говорить-то «слава Богу, хлеб дорог» нельзя! Пусть будет по-божьему. Бог цены стоит. Дорог ли, дешев ли хлеб, Бог лучше нас знает, что к чему. Вот оно что.
— Однако же говорят: «Слава Богу, скот нынче дорог!.. Слава Богу, мясо в цене», — заметил я.
— Это другое дело. Хрестьянин скот продает. Мясо — другое дело: мясо можно есть или не есть, без мяса жив будешь. Мужик мяса не ест, а хлеб каждому нужен, без хлеба никто жить не может. Таких, что говядину едят, немного, а хлеб едят все хрестьяне. Большой грех желать, чтобы хлеб был дорог.
А мы-то, интеллигентные люди, радуемся, что хлеб дорог. Посмотрите, что было последние года. Третьего года урожай был у нас хороший, в степи хлеб родился хорошо, хлеба было много, и цена на него была невысокая, даже весною прошлого года хлеб был еще дешев. Был дешев хлеб, скот был дорог, дорог был мужик, дорог был его летний труд.
Урожай — хлеб дешев, говядина дорога, мужик дорог, благоденствует.
Мужик ликовал, не нужно мужику закабаляться на летние работы, можно лето работать на себя.
Совершенно иначе относились интеллигентные люди, которые хлеба едят такую малость, что и в счет не ставят, которым лишь бы дешева была говядина, масло, молоко и всякий барский, чиновничий харч. С весны прошлого года газеты оповестили, что за границей не надеются на хороший урожай, что немцу много нужно прикупить хлеба, что требование на хлеб будет большое. Все радовались, что у немца неурожай, что требование большое, немцы крепчают. Да и как не радоваться, вывоз увеличится, денег к нам прибудет пропасть, кредитный рубль подымется в цене.
Действительно, хлеб стал дорожать, вывоз увеличился, прошлую осень цены на хлеб поднялись выше весенних, хлеб пошел за границу шибко, все везут да везут, едва успевают намолачивать. К зиме рожь поднялась у нас с 6 рублей на 9, но так как урожай третьего года был очень хороший, прошлого года изрядный, картофель, яровое и травы уродились хорошо, зимние заработки были порядочные, то и нынешней весной, несмотря на высокую цену хлеба — хотя это были только цветочки! — скот все еще не падал в цене, мужик был дорог и на лето не закабалялся. А хлеб все везут да везут и все мимо, к немцу. Но вот стали доходить слухи, что там-то хлеб плох, там-то жук поел, там саранча, там муха, там выгорело, там отмокло — неурожай, голод! И у нас тоже ржи оказался недород, яровое плохо, травы из рук вон, сена назапасили мало, уборка хлеба плохая. А старого хлеба нет — к немцу ушел.
Начали молотить, отсеялись. «Новь» — самое дешевое время для хлеба, а хлеб не то, чтобы дешеветь, все дорожает, быстро поднялся до неслыханной цены — 12 рублей за четверть ржи в «новь». Ржаная мука поднялась до 1 рубля 60 копеек за пуд. А тут еще корму умаление — скот стал дешеветь, говядина 1 рубль 50 копеек за пуд, дешевле ржаной муки. Нет хлеба — ешь говядину.
Вот вам и неурожай у немца! Вот и требование сильное! Вот и цены большие! Вот и много денег от немца забрали! Радуйтесь!
Конечно, мужики хлеба не продавали. У мужика не только нет лишнего хлеба на продажу, но и для себя не хватит, а если у кого из богачей и есть излишек, так и он притулился, ждет, что будет дальше. Хлеб продавали паны, деньги получали паны, но много ли из этих денег разошлось внутри, потрачено на хозяйство, на дело? Мужик продаст хлеба, так он деньги тут же на хозяйство потратит. А пан продаст хлеб и деньги тут же за море переведет, потому что пан пьет вино заморское, любит бабу заморскую, носит шелки заморские и магарыч за долги платит за море. Хлеб ушел за море, а теперь кусать нечего. Хорошо, как своим хлебом, хоть и пушным, перебьемся, а как совсем его не хватит и придется его у немца в долг брать! Купить-то ведь не на что. А в Поволожье народ, слышно, с голоду пухнуть зачал.
Вспомните, как ликовали в прошлом году газеты, что спрос на хлеб большой, что цены за границей высоки. Вспомните, как толковали о том, что нам необходимо улучшить пути сообщения, чтобы удешевить доставку хлеба, что нужно улучшить порты, чтобы усилить сбыт хлеба за границу, чтобы конкурировать с американцами. Думали, должно быть, и невесть что у нас хлеба, думали, что нам много есть, что продавать, что мы и американцу ножку подставить можем, были бы только у нас пути сообщения удобны для доставки хлеба к портам.
Ничего этого не бывало. И без улучшения путей сообщения, и без устройства пристаней с удобоприспособленными для ссыпки хлеба машинами, просто-напросто самыми обыкновенными способами, на мужицких спинах, так-то скорехонько весь свой хлеб за границу спустили, что теперь и самим кусать нечего.3
И с чего такая мечта, что у нас будто бы такой избыток хлеба, что нужно только улучшить пути сообщения, чтобы конкурировать с американцем?
Американец продает избыток, а мы продаем необходимый насущный хлеб. Американец-земледелец сам ест отличный пшеничный хлеб, жирную ветчину и баранину, пьет чай, заедает обед сладким яблочным пирогом или папушником с патокой. Наш же мужик-земледелец ест самый плохой ржаной хлеб с костерем, сивцом, пушниной, хлебает пустые серые щи, считает роскошью гречневую кашу с конопляным маслом, об яблочных пирогах и понятия не имеет, да еще смеяться будет, что есть такие страны, где неженки-мужики яблочные пироги едят, да и батраков тем же кормят. У нашего мужика-земледельца не хватает пшеничного хлеба на соску ребенку, пожует баба ржаную корку, что сама ест, положит в тряпку — соси.
А они об путях сообщения, об удобствах доставки хлеба к портам толкуют, передовицы пишут! Ведь если нам жить, как американцы, так не то, чтобы возить хлеб за границу, а производить его вдвое против теперешнего, так и то только что в пору самим было бы. Толкуют о путях сообщения, а сути не видят. У американца и насчет земли свободно, и самому ему вольно, делай, как знаешь в хозяйстве. Ни над ним земского председателя, ни исправника, ни непременного, ни урядника, никто не начальствует, никто не командует, никто не приказывает, когда и что сеять, как пить, есть, спать, одеваться, а у нас насчет всего положение. Нашел ты удобным по хозяйству носить русскую рубаху и полушубок — нельзя, ибо, по положению, тебе следует во фраке ходить. Задумал ты сам работать — смотришь, ан на тебя из-за куста кепка глядит. Американский мужик и работать умеет, и научен всему, образован. Он интеллигентный человек, учился в школе, понимает около хозяйства, около машин. Пришел с работы — газету читает, свободен — в клуб идет. Ему все вольно. А наш мужик только работать и умеет, но ни об чем никакого понятия, ни знаний, ни образования у него нет. Образованный же, интеллигентный человек только разговоры говорить может, а работать не умеет, не может, да если бы и захотел, так боится, позволит ли начальство. У американца труд в почете, а у нас в презрении: это, мол, черняди приличествует. Какая-нибудь дьячковна, у которой батька зажился, довольно пятаков насбирал, стыдится корову подоить или что по хозяйству сделать: я, дескать, образованная, нежного воспитания барышня. Американец и косит, и жнет, и гребет, и молотит все машиной — сидит себе на козлицах да посвистывает, а машина сама и жнет, и снопы вяжет, а наш мужик все хребтом да хребтом. У американского фермера батрак на кровати с чистыми простынями под одеялом спит, ест вместе с фермером то же, что и тот, читает ту же газету, в праздник вместе с хозяином идет в сельскохозяйственный клуб, жалованье получает большое. Заработал деньжонок, высмотрел участок земли и сам сел хозяином.
Где же нам конкурировать с американцами! И разве в облегченных способах доставки хлеба к портам дело? Вот и без облегченных способов доставки, как потребовался немцу хлеб, так в один год все очистили, что теперь и самим есть нечего. Что же было бы, если бы облегчить доставку?
Когда в прошедшем году все ликовали, радовались, что за границей неурожай, что требование на хлеб большое, что цены растут, что вывоз увеличивается, одни мужики не радовались, косо смотрели и на отправку хлеба к немцам, и на то, что массы лучшего хлеба пережигаются на вино. Мужики все надеялись, что запретят вывоз хлеба к немцам, запретят пережигать хлеб на вино. «Что ж это за порядки, — толковали в народе, — все крестьянство покупает хлеб, а хлеб везут мимо нас к немцу. Цена хлебу дорогая, не подступиться, что ни на есть лучший хлеб пережигается на вино, а от вина-то всякое зло идет». Ну, конечно, мужик никакого понятия ни о кредитном рубле не имеет, ни о косвенных налогах. Мужик не понимает, что хлеб нужно продавать немцу для того, чтобы получить деньги, а деньги нужны для того, чтобы платить проценты по долгам. Мужик не понимает, что чем больше пьют вина, тем казне больше доходу, мужик думает, что денег можно наделать сколько угодно. Не понимает мужик ничего в финансах, но все-таки, должно быть, чует, что ему, пожалуй, и не было бы убытков, если б хлебушка не позволяли к немцу увозить да на вино пережигать. Мужик сер, да не черт у него ум съел.
Еще в октябрьской книжке «Отеч. Записок» за прошлый год помещена статья, автор которой, на основании статистических данных, доказывал, что мы продаем хлеб не от избытка,4 что мы продаем за границу наш насущный хлеб, хлеб, необходимый для собственного нашего пропитания. Автор означенной статьи вычислил, что за вычетом из общей массы собираемого хлеба того количества, которое идет на семена, отпускается за границу, пережигается на вино, у нас не остается достаточно хлеба для собственного продовольствия. Многих поразил этот вывод, многие не хотели верить, заподозревали верность цифр, верность сведений об урожаях, собираемых волостными правлениями и земскими управами. Но, во-первых, известно, что наш народ часто голодает, да и вообще питается очень плохо и ест далеко не лучший хлеб, а во-вторых, выводы эти подтвердились: сначала несколько усиленный вывоз, потом недород в нынешнем году — и вот мы без хлеба, думаем уже не о вывозе, а о ввозе хлеба из-за границы. В Поволжье голод. Цены на хлеб поднимаются непомерно, теперь, в ноябре, рожь уже 14 рублей за четверть, а что будет к весне, когда весь мужик станет покупать хлеб.
Те же самые газеты, которые в прошлом году ликовали по поводу усиленного требования на хлеб за границу и высоких цен, которые толковали о конкуренции с американцами, о необходимости улучшить пути, чтобы споспешествовать сбыту хлеба за границу, теперь, когда мы и без путей сбыли хлеб и дождались голодухи, запели иную песню и толкуют о необходимости воспретить вывоз хлеба за границу. Говорят: гром не грянет, мужик не перекрестится. Выходит, однако, что мужик давно уже крестился, давно уже чуял беду, да не по его, мужицкому, вышло. Кто его, мужика глупого, слушать станет, его, который ничего в политической экономии не смыслит? Тому, кто знает деревню, кто знает положение и быт крестьян, тому не нужны статистические данные и вычисления, чтобы знать, что мы продаем хлеб за границу не от избытка. Такие вычисления нужны только для начальников, которые деревенского быта не понимают и положение народа не знают. Всякий деревенский житель очень хорошо понимает, что чем дешевле хлеб, тем лучше для народа, и только ненормальность хозяйственных отношений причиною, что есть такие, которым выгодно, что хлеб дорог, которые желают, чтобы был неурожай, чтобы хлеб был дорог.
Ну, разве это порядок, разве это добро, разве так нужно, разве так можно жить?
Автор статьи «Отеч. Записок» доказывает, что остающегося у нас за вывозом хлеба не хватает на собственное прокормление. Этот вывод поразил многих, возбудил у многих сомнение в верности статистических данных. Составитель календаря Суворина на 1880 год,5 стр. 274, говоря о том, что для собственного потребления на душу приходится у нас всего 1V2 четверти хлеба, прибавляет: если цифры о посеве и урожае верны, то можно вывести, что русский народ плохо питается, восполняя недостачу хлеба какими-либо суррогатами. В человеке из интеллигентного класса такое сомнение понятно, потому что просто не верится, как это так люди живут, не евши. А между тем это действительно так. Не то, чтобы совсем не евши были, а недоедают, живут впроголодь, питаются всякой дрянью. Пшеницу, хорошую чистую рожь мы отправляем за границу, к немцам, которые не станут есть всякую дрянь. Лучшую, чистую рожь мы пережигаем на вино, а самую что ни на есть плохую рожь, с пухом, костерем, сивцом и всяким отбоем, получаемым при очистке ржи для винокурен, — вот это ест уж мужик. Но мало того, что мужик ест самый худший хлеб, он еще недоедает. Если довольно хлеба в деревнях — едят по три раза; стало в хлебе умаление, хлебы коротки — едят по два раза, налегают больше на яровину, картофель, конопляную жмаку в хлеб прибавляют. Конечно, желудок набит, но от плохой пищи народ худеет, болеет, ребята растут туже, совершенно подобно тому, как бывает с дурносодержимым скотом. Желудок очень растяжим, и жизненность в животном очень велика. Посмотрите на скот. Кормите скот хорошо — он чист, росл, гладок, силен, здоров, болеет и околевает мало, молодежь растет хорошо. Стали кормить худо, впроголодь, плохим кормом — скот начинает слабеть, паршивеет, болеет, совсем вид его становится другой: тот же скот, да не тот, сгорбился, космат стал, грязен. Одна корова заболела — Бог ее знает отчего — околела, другая заболела, телята что-то не стоят. Не все заболевают, не все околевают, но чем хуже корм, тем процент смертности все увеличивается, являются и падежи — дохнет скотина, да и только. А все-таки не все подохнет, кое-что и живет, кое-что и вырастает, приспособившись к условиям жизни. Вот так и мужик — довольно хлеба, он и бел, и пригож, и чист, и здоров. Пришли худолетки — сгорбился, сер из лица стал, болеет: дифтерит, тиф, чума... Однако не все вымирают, кои и приспособляются. Если бы скот всюду получал хорошее питание, то всюду был бы рослый черкасский и холмогорский скот; если бы всюду народ хорошо питался, то всюду был бы рослый, здоровый народ.
Да, недоедают. Да, мы продаем не избыток, а необходимое. Все это так, верно.
Автор статьи «Отеч. Зап.» говорит, что остающегося у народа хлеба не хватает на продовольствие, но из его вычислений количества хлеба, необходимого для продовольствия, видно, что он разумеет такое только продовольствие, которое составляет minimum, чтобы человек мог прокормиться, такое продовольствие, какое необходимо, чтобы, как говорят мужики, упасти душу. Но разве этого достаточно? Разве только это и нужно?
Четвертую часть производимой пшеницы мы отсылаем за границу, оставляя себе одну часть на посев и две части на прокормление.
Немец съедает третью часть остающейся нам за посевом пшеницы. Ржи мы отсылаем и пережигаем на вино около одной шестой того, что остается за посевом, и на это идет самая лучшая рожь. Конечно, «рожь кормит всех, а пшеничка по выбору», но почему же ей непременно выбирать немца, чем же немец лучше? Конечно, черный ржаной хлеб — отличный питательный материал, и если приходится питаться исключительно хлебом, то наш ржаной хлеб, может быть, и не хуже пшеничного. Конечно, русский человек привык к черному хлебу, ест его охотно с пустым варевом; на черном хлебе, на черных сухарях русский человек переходил и Балканы, и Альпы, и пустыни Азии, но все-таки же и русский человек не отказался бы ни от крупичатого пирожка, ни от папушника. В тяжелой работе, на морозе и русский человек любит закончить обед из жирных щей и каши папушником с медом.
Почему русскому мужику должно оставаться только необходимое, чтобы кое-как упасти душу, почему же и ему, как американцу, не есть хоть в праздники ветчину, баранину, яблочные пироги? Нет, оказывается, что русскому мужику достаточно и черного ржаного хлеба, да еще с сивцом, звонцом, костерем и всякой дрянью, которую нельзя отправить к немцу. Да, нашлись молодцы, которым кажется, что русский мужик и ржаного хлеба не стоит, что ему следует питаться картофелем. Так, г. Родионов («Земл. Газета» 1880 г., стр. 701) предлагает приготовлять хлеб из ржаной муки с примесью картофеля и говорит: «если, вместо кислого черного хлеба из одной ржаной муки, масса сельских обывателей станет потреблять хлеб, приготовленный из смеси ржаной муки с картофелем, по способу, мною сообщенному, то половинное количество ржи может пойти за границу для поддержания нашего кредитного рубля, без ущерба народному продовольствию». И это печатается в «Земледельческой Газете», издаваемой учеными агрономами. Я понимаю, что можно советовать и культуру кукурузы, и культуру картофеля: чем более разнообразия в культуре, тем лучше, если каждому плоду назначено свое место: одно человеку, другое скотине. Понимаю, что в несчастные голодные годы можно указывать и на разные суррогаты: на хлеб с кукурузой, с картофелем, пожалуй, даже на корневища пырея и т. п. Но тут не то. Тут все дело к тому направлено, чтобы конкурировать с Америкой, чтобы поддерживать наш кредитный рубль (и дался же им этот рубль? Точно он какое божество, которому и человека в жертву следует приносить). Ради этого хотят кормить мужика вместо хлеба картофелем, завернутым в хлеб, да еще уверяют, что это будет без ущерба народному продовольствию.
Пшеница — немцу, рожь — немцу, а своему мужику — картофель. Черному хлебу позавидовали!
Чистый, хороший ржаной хлеб — отличный питательный материал, говорил я, хотя и он все-таки не может один удовлетворить при усиленной работе. Но ржаной хлеб удовлетворяет только взрослого, для детей же нужна иная пища, более нежная. Дети — всегда плотоядные. Корову мы кормим соломой и сеном, курицу — овсом, но теленка поим молоком, цыпленка кормим творогом. Начинает подрастать теленок — мы не переводим его прямо с молока на солому и на сено, но даем сначала сыворотку, сеяную овсяную муку, жмыхи, сено самое лучшее, нежное, первого закоса из сладких трав. Не скоро, только на третьем году, ставим мы теленка на такой же корм, как и корову. Точно так же и цыпленка мы кормим сначала яйцами, потом творогом, молочной кашей, крупой и только когда он вырастет — овсом. То же для человеческих детей следует. Взрослый человек может питаться растительной пищей и будет здоров, силен, будет работать отлично, если у него есть вдоволь хлеба, каши, сала. Детям же нужно молоко, яйца, мясо, бульон, хороший пшеничный крупичатый хлеб, молочная каша. Кум первым делом дарит куме бараночек для крестника; баба-мамка заботится, чтобы было молоко и крупа ребенку на кашку; подрастающим детям нужна лучшая пища, чем взрослым: молоко, яйца, мясо, каша, хороший хлеб. Имеют ли дети русского земледельца такую пищу, какая им нужна. Нет, нет и нет. Дети питаются хуже, чем телята у хозяина, имеющего хороший скот. Смертность детей куда больше, чем смертность телят, и если бы у хозяина, имеющего хороший скот, смертность телят была так же велика, как смертность детей у мужика, то хозяйничать было бы невозможно. А мы хотим конкурировать с американцами, когда нашим детям нет белого хлеба даже в соску? Если бы матери питались лучше, если бы наша пшеница, которую ест немец, оставалась дома, то и дети росли бы лучше и не было бы такой смертности, не свирепствовали бы все эти тифы, скарлатины, дифтериты. Продавая немцу нашу пшеницу, мы продаем кровь нашу, то есть мужицких детей. А мы для того, чтобы конкурировать с американцами, хотим, чтобы народ ел картофель — полукартофельный Родионовский хлеб какой-то для этого изобрели. «Конь везет не кнутом, а овсом», «молоко у коровы на языке». Первое хозяйственное правило: выгоднее хорошо кормить скот, чем худо, выгоднее удобрять землю, чем сеять на пустой. А относительно людей разве не то же? Государству разве не выгоднее поступать, как хорошему хозяину? Разве голодные, дурно питающиеся люди могут конкурировать с сытыми? И что же это за наука, которая проповедует такие абсурды!
Цены на хлеб начали подниматься еще с осени 1879 года, но пока еще достаточно было хлеба в запасе от предыдущих годов, пока цены на хлеб росли только вследствие требования за границу, по мере того, как возрастали цены на хлеб, возрастали и цены на мясо и труд. Еще весною 1880 года цены на скот и на мясо были очень высоки. Но возрастание цен на мясо испугало интеллигенцию, и, посмотрите, что запели все газеты весной 1880 года, когда возвысились цены на мясо.
Все радовались в прошлом году, что у немца неурожай, что требование на хлеб большое, что цены на хлеб растут, что хлеб дорог. Да, радовались, что хлеб дорог, радовались, что дорог такой продукт, который потребляется всеми, без которого никому жить нельзя. Но как только поднялись цены на мясо, на чиновничий харч, посмотрите, как все возопили. Оно и понятно, своя рубашка к телу ближе. Радуются, когда дорог хлеб, продукт, потребляемый всеми, печалуются, когда дорого мясо, продукт, потребляемый лишь немногими.
А между тем дешев хлеб — дорого мясо, дорог труд — мужик благоденствует. Напротив, дорог хлеб — дешево мясо, дешев труд — мужик бедствует.
Интеллигентный человек живет не хлебом. Что значит в его бюджете расход на хлеб, что ему значит, что фунт хлеба на копейку, на две дороже? Ему не это важно, а важно, чтобы дешево было мясо, дешев был мужик, потому что ни один интеллигентный человек без мужика жить не может.
Весною 1880 года мясо, действительно, вздорожало, но это было не надолго, только пока не вышли запасы хлеба. Когда вышли запасы хлеба, когда увезли хлеб за границу и оказалось, что урожай плох, все изменилось, и мясо стало дешево. Чем более дорожал хлеб, тем более дешевело мясо. Прошлою осенью скот был нипочем, и в то время, когда ржаная мука продавалась по 1 рублю 60 копеек пуд, говядина стоила 1 рубль 50 копеек, значит, дешевле ржаной муки. Неурожай хлеба, неурожай трав, хлеб дорог — мужик ведет на продажу скотину, продает ее за бесценок для того только, чтоб купить хлеба. Но скот продан — нет и навоза. Дороговизна хлеба побуждает не только продать скот, но и продать самого себя. Мужик ищет работы, берет на обработку кружки, жнитво, покос, лишь бы получить вперед денег. Тут уж не до того, чтобы самому снимать покосы, землю, сеять лен, — тут только бы денег заполучить, купить хлеба, пропитать свою душу.
А не ошибочно ли мы радуемся, когда хлеб дорог и мужик дешев? Не ошибочно ли мы надеемся поднять наш несчастный рубль тем, что посадим мужика на картофель? Да и хорошо ли, действительно, живется интеллигентному человеку, хотя дешевы и мясо, и мужик? Не кажущееся ли это добро? Не позавидовать ли американцу? Ест американец хорошо, пьет хорошо, работает машиной, досуга у него довольно, да без досуга и машины не выдумаешь, богат он, себя не обижает и других хлебом наделяет. А у нас неурожай, бедность... Земли, что ли, у нас мало, земля, что ли, не хороша?
И земли много. Поезжай куда хочешь, все только пустыри. Плоха земля? И то нет — поднимай, где хочешь, родит отлично и лен, и хлеб, и траву. А углуби-ка ее, пропаши хорошенько, пробери ее так, как немец пробирает, — хлеба не оберешься. Удобрить нужно землю — и на это материалу пропасть — и извести, и торфу, и фосфоритов, столько добра, что немцам и во сне не снилось.
Нетронутой земли пропасть — есть куда раздаться.
Пашем мы всего на каких-нибудь два вершка, и если этот слой истощен, хотя и того нельзя сказать, так есть еще куда податься вглубь.
А между тем — неурожай, голод, бедность. Почему бы это так?
Не верится мне, чтобы, посадив мужика на кукурузу и картофель, можно было нажить богатство. Что-нибудь другое нужно, а что? Я недостаточно научен, чтобы отвечать на такие вопросы. Пусть ответят те, которые научены всякими науками, а я, с своей стороны, ограничусь тем, что расскажу в следующем письме об одном «Счастливом Уголке», где народ живет хорошо, где благосостояние крестьян за последние десять лет улучшилось, где и в нынешнем году, несмотря на дороговизну хлеба, нет большой нужды. Интересно, по-моему, указать причины, от которых зависит благосостояние земледельцев этого «Счастливого Уголка»
17 декабря 1880 года.
От
|
Мигель
|
К
|
Monco (12.03.2007 23:49:31)
|
Дата
|
13.03.2007 03:01:42
|
А в какой губернии жил Энгельгарт? (-)
От
|
Monco
|
К
|
Мигель (13.03.2007 03:01:42)
|
Дата
|
13.03.2007 09:29:35
|
Смоленская (-)
От
|
Alexandre Putt
|
К
|
Monco (12.03.2007 23:49:31)
|
Дата
|
12.03.2007 23:58:18
|
Ну ладно тогда. В другой раз обсудим (-)
От
|
Кравченко П.Е.
|
К
|
Мигель (09.03.2007 19:58:11)
|
Дата
|
09.03.2007 20:25:21
|
Внимательнее читаем, развиваем
>
>Сосредоточьтесь на методе, а не на деревнях. Роль разных деревень играют в моём примере разные часы суток. Я провёл точно такое же методологически рассуждение, что и Вы, с двумя деревнями.
Ну да, если все остальное знание забыть, то "точно такое".
>>И заметьте, Вы игнорировали вопрос, на каких фактах постооены Ваши или ваши теории, на каком основании Вы считаете, что те факты и выводы из них более достоверны. Или Вы считаете, что для создания теорий факты и их интерпретация не нужна?
>
>Модель спроса и предложения универсально применима (в тех областях, к которым я её прикладываю :) ). Это только у солидаристов снижение цены ниже равновесной увеличивает доступность товара для народа... В жизни такого не бывает.
Что Вы заклинаете. Вас русским языком спрашивают, на каких фактах и каких выводах построена это модель? Почемы Вы эти выводы считаете более достоверными?
>>Да Вы просто душка!
>
>Всем производителям. При прочих равных.
Что это Вы начали изворачиваться, не лучше ли было продолжать с каменным лицом просто отнекиваться и заклинать? Какие еще прочие равные условия у немца-банкира, дворянина-землевладельца и крестьянина?
>>Я всего лишь требую у ВАс обоснования. У ВАс его нет, поэтому Вы решили сделать подмену - приписать мне утверждение , обратное Вашему. Я не считаю возможным составлять мнение, не изучая конкретику. Что касаемо утверждения, что идиот не Лященко, то тут статья из БСЭ как раз прекрасный аргумент, в отличае от ругательств.
>
>А Вы почитайте Хейне, потом осильте Менгера ("Основания политической экономии", особенно обратите внимание на пример с обменом коров на лошадей), тогда и поймёте, какой бред сморозил Лященко (через 40 лет после выхода труда Менгера) на тему торговли "излишками".
Понятно, то есть как я и предполагал, нет такого теоретического положения. Поэтому Вы начинаете сворачивать к излишкам.
>>Впрочем, достаточно красноречиво, что ни один человек не выссказал поддержку Вашей точке зрения, Вы слишком сильные заявления делаете, их легко опровергнуть :)
>
>Я думаю, что разумная часть этого форума считает ниже своего достоинства дополнительно высказываться по этому поводу после моей исчерпывающей ссылки на модель спроса-предложения.
Я думаю, что "разумная часть..." в Вашей трактовке (И разумна она только в Вашей трактовке) состоит из Вас одного.
От
|
Мигель
|
К
|
Кравченко П.Е. (09.03.2007 20:25:21)
|
Дата
|
09.03.2007 21:16:29
|
Развиваем дальше
>>Сосредоточьтесь на методе, а не на деревнях. Роль разных деревень играют в моём примере разные часы суток. Я провёл точно такое же методологически рассуждение, что и Вы, с двумя деревнями.
>Ну да, если все остальное знание забыть, то "точно такое".
Ну, и при чём тут Ваша реплика? Я показал Вашу методологию на примере.
>>>И заметьте, Вы игнорировали вопрос, на каких фактах постооены Ваши или ваши теории, на каком основании Вы считаете, что те факты и выводы из них более достоверны. Или Вы считаете, что для создания теорий факты и их интерпретация не нужна?
>>
>>Модель спроса и предложения универсально применима (в тех областях, к которым я её прикладываю :) ). Это только у солидаристов снижение цены ниже равновесной увеличивает доступность товара для народа... В жизни такого не бывает.
>Что Вы заклинаете. Вас русским языком спрашивают, на каких фактах и каких выводах построена это модель?
Построена на фактах повседневно наблюдаемых экономических событий.
>Почемы Вы эти выводы считаете более достоверными?
Потому что они соответствуют реальности.
>>>Да Вы просто душка!
>>
>>Всем производителям. При прочих равных.
>Что это Вы начали изворачиваться, не лучше ли было продолжать с каменным лицом просто отнекиваться и заклинать? Какие еще прочие равные условия у немца-банкира, дворянина-землевладельца и крестьянина?
При чём тут немец-банкир? Зерно продаёт крестьянин, ему и достаётся увеличившийся доход. Если конкурентное давление на рынке арендаторов при этом не увеличивается, то весь увеличившийся доход у крестьянина и останется. А то, что оно на практике увеличивалось - так это следствие нарастания аграрной перенаселённости, а не железных дорог. Если бы цена хлеба оставалась столь же низкой, как без железных дорог, а аграрная перенаселённость росла бы так же, то крестьянину бы оставалось меньше, чем при железных дорогах.
>>>Я всего лишь требую у ВАс обоснования. У ВАс его нет, поэтому Вы решили сделать подмену - приписать мне утверждение , обратное Вашему. Я не считаю возможным составлять мнение, не изучая конкретику. Что касаемо утверждения, что идиот не Лященко, то тут статья из БСЭ как раз прекрасный аргумент, в отличае от ругательств.
>>
>>А Вы почитайте Хейне, потом осильте Менгера ("Основания политической экономии", особенно обратите внимание на пример с обменом коров на лошадей), тогда и поймёте, какой бред сморозил Лященко (через 40 лет после выхода труда Менгера) на тему торговли "излишками".
>Понятно, то есть как я и предполагал, нет такого теоретического положения. Поэтому Вы начинаете сворачивать к излишкам.
Только полный идиот может отрицать, что рост спроса не приводит, при прочих равных, к повышению цены. Посмотрите главу из книги Хейне, ознакомьтесь с понятием спроса: http://www.libertarium.ru/libertarium/lib_thinking_02
>>Я думаю, что разумная часть этого форума считает ниже своего достоинства дополнительно высказываться по этому поводу после моей исчерпывающей ссылки на модель спроса-предложения.
>Я думаю, что "разумная часть..." в Вашей трактовке (И разумна она только в Вашей трактовке) состоит из Вас одного.
Это не так, но Вы туда действительно не входите.
От
|
Кравченко П.Е.
|
К
|
Мигель (09.03.2007 21:16:29)
|
Дата
|
11.03.2007 17:13:46
|
Re: Развиваем дальше
>>>Сосредоточьтесь на методе, а не на деревнях. Роль разных деревень играют в моём примере разные часы суток. Я провёл точно такое же методологически рассуждение, что и Вы, с двумя деревнями.
>>Ну да, если все остальное знание забыть, то "точно такое".
>
>Ну, и при чём тут Ваша реплика? Я показал Вашу методологию на примере.
Просто Вы не видите разницы, поэтому
>Построена на фактах повседневно наблюдаемых экономических событий.
Вас и просят показать, как по Вашему сделаны выводы, на которых построена теория.
>>Почемы Вы эти выводы считаете более достоверными?
>
>Потому что они соответствуют реальности.
Нет, Вы точно не понимаете разницу между доводом и заклинанием. Вот покажите, как проверяется соответствие реальности!
>>>>Да Вы просто душка!
>>>
>>>Всем производителям. При прочих равных.
>>Что это Вы начали изворачиваться, не лучше ли было продолжать с каменным лицом просто отнекиваться и заклинать? Какие еще прочие равные условия у немца-банкира, дворянина-землевладельца и крестьянина?
>
>При чём тут немец-банкир? Зерно продаёт крестьянин, ему и достаётся увеличившийся доход. Если конкурентное давление на рынке арендаторов при этом не увеличивается, то весь увеличившийся доход у крестьянина и останется. А то, что оно на практике увеличивалось - так это следствие нарастания аграрной перенаселённости, а не железных дорог. Если бы цена хлеба оставалась столь же низкой, как без железных дорог, а аграрная перенаселённость росла бы так же, то крестьянину бы оставалось меньше, чем при железных дорогах.
Немец банкир, который сосредоточил в своих руках хлебную торговлю уж найдет, причем тут он. У ВАс почему то буржуи - всегда дураки. отсюда Ваши "умные" советы латиноамериканцам "увеличить налоги", как будто буржую не все равно, как с него снимут штаны, налогами или по другому, и он и сопротивляться не будет. Раз увеличились доходы крестьянина, то есть больше резона закабалить его долгами, а если при этом съестся весь прирост дохода, то ради соответствия дурацким моделям банкир своей выгоды не упустит.
Насчет аренды. Дорогу проложить - не долго. Население может вырасти не успеть. Разве увеличение спроса на зерно не может само по себе вызвать увеличение арендных цен? И увеличенная аренда увеличивает расходы на весь урожай, а увеличение цены на хлеб дает прибавку только в рамках небольшого процента продаваемого зерна.
Наконец, увеличение цены на зерно (которое тоже вообще-то не обязательно следует из наличия железки) может сделать для землевладельца выгодным устройство крупного хозяйства, которое выгоднее крестьянского мелкого, со всеми вытекающими неприятными последствиями для крестьянина, (но не страны в целом.)
>>>>Я всего лишь требую у ВАс обоснования. У ВАс его нет, поэтому Вы решили сделать подмену - приписать мне утверждение , обратное Вашему. Я не считаю возможным составлять мнение, не изучая конкретику. Что касаемо утверждения, что идиот не Лященко, то тут статья из БСЭ как раз прекрасный аргумент, в отличае от ругательств.
>>>
>>>А Вы почитайте Хейне, потом осильте Менгера ("Основания политической экономии", особенно обратите внимание на пример с обменом коров на лошадей), тогда и поймёте, какой бред сморозил Лященко (через 40 лет после выхода труда Менгера) на тему торговли "излишками".
>>Понятно, то есть как я и предполагал, нет такого теоретического положения. Поэтому Вы начинаете сворачивать к излишкам.
>
>Только полный идиот может отрицать, что рост спроса не приводит, при прочих равных, к повышению цены. Посмотрите главу из книги Хейне, ознакомьтесь с понятием спроса: http://www.libertarium.ru/libertarium/lib_thinking_02
Назад, куда! Нет, мигелюшка, не надо этого. я требовал с ВАс привести положение, согласно которому ни один из производителей не потеряет своего при общем приросте. Очевидно, это чушь, и замять этот вопрос я Вам не дам.
>>>Я думаю, что разумная часть этого форума считает ниже своего достоинства дополнительно высказываться по этому поводу после моей исчерпывающей ссылки на модель спроса-предложения.
>>Я думаю, что "разумная часть..." в Вашей трактовке (И разумна она только в Вашей трактовке) состоит из Вас одного.
>
>Это не так, но Вы туда действительно не входите.
Ау, отзовитесь люди добрые!
От
|
Мигель
|
К
|
Кравченко П.Е. (11.03.2007 17:13:46)
|
Дата
|
11.03.2007 18:11:10
|
Скучно с вами
>>При чём тут немец-банкир? Зерно продаёт крестьянин, ему и достаётся увеличившийся доход. Если конкурентное давление на рынке арендаторов при этом не увеличивается, то весь увеличившийся доход у крестьянина и останется. А то, что оно на практике увеличивалось - так это следствие нарастания аграрной перенаселённости, а не железных дорог. Если бы цена хлеба оставалась столь же низкой, как без железных дорог, а аграрная перенаселённость росла бы так же, то крестьянину бы оставалось меньше, чем при железных дорогах.
>Немец банкир, который сосредоточил в своих руках хлебную торговлю
Сказки для малолетних. Впрочем, даже если сосредоточил - как это появление железных дорог позволит ему обдирать крестьянина больше, чем раньше?
>уж найдет, причем тут он. У ВАс почему то буржуи - всегда дураки. отсюда Ваши "умные" советы латиноамериканцам "увеличить налоги", как будто буржую не все равно, как с него снимут штаны, налогами или по другому, и он и сопротивляться не будет. Раз увеличились доходы крестьянина, то есть больше резона закабалить его долгами, а если при этом съестся весь прирост дохода, то ради соответствия дурацким моделям банкир своей выгоды не упустит.
Стоп! Минуточку! Откуда это смягчение тезиса? Вы же уверяли, что из крестьянина теперь будут выжимать больше, чем раньше, то есть, ему будет оставаться меньше!
>Насчет аренды. Дорогу проложить - не долго. Население может вырасти не успеть. Разве увеличение спроса на зерно не может само по себе вызвать увеличение арендных цен? И увеличенная аренда увеличивает расходы на весь урожай, а увеличение цены на хлеб дает прибавку только в рамках небольшого процента продаваемого зерна.
Вы мне лучше объясните, как положение крестьянина при этом может ухудшиться. Ну хорошо, после появления железной дороги выросла цена оптового зерна. Предположим, что и до, и после появления железной дороги количество участков, предлагаемых к аренде, и крестьян остаётся неизменным. Мы даже предположим ситуацию совершенной конкуренции между крестьянами и до, и после появления железной дороги. Тогда арендная плата устанавливалась на максимально высоком из возможных уровне – таком, что возможность использования участка приносила крестьянам хотя бы на зёрнышко больше блага, чем:
1) занятие наихудшего участка, не приносящего никакой ренты – в случае, если таковые участки имеются в данной местности – при таком сценарии крестьянам, занимающим наихудшие участки, достаётся доход, равный всему урожаю участка;
2) отъезд на Алтай.
При этом, в силу совершенной конкуренции между крестьянами, имеющееся количество крестьян распределилось по участкам так, что суммарное благо крестьян максимальны по сравнению с другими вариантами размещения крестьян по участкам. То есть, занятие крестьянином участка, не приносящего никакой ренты, либо отъезд его на Алтай, снижало бы суммарное благо крестьянства.
Но вот появляется железная дорога, цена на хлеб растёт. Дополнительно предполагаем, что число крестьян остаётся неизменным. Так вот, даже если помещики являются по отношению к крестьянам абсолютными монополистами, а крестьяне между собой по-прежнему совершенно конкурируют, то и тогда монополисты не могут поднять арендную плату выше такого уровня, при котором у крестьян остаётся хотя бы на зёрнышко больше блага, чем:
1) занятие наихудшего участка, не приносящего никакой ренты – в случае, если таковые участки имеются в данной местности – при таком сценарии крестьянам, занимающим наихудшие участки, достаётся доход, равный всему урожаю участка;
2) отъезд на Алтай.
Замечу, что участки, не приносящие никакой ренты, не приносят никакой ренты и после повышения цен – в силу предположения о том, что число крестьян не увеличилось. В самом деле, если бы они стали приносить ренту, то это означало бы, что можно увеличить суммарный урожай в данном регионе за счёт перераспределения крестьян между участками, что противоречит нашему предположению о совершенной конкуренции между крестьянами до появления дороги. Отъезд на Алтай сопряжён с теми же тяготами, что и раньше. Поэтому абсолютные измерители блага в пунктах 1) и 2) остаются теми же, что и раньше, следовательно, даже в этом случае благосостояние крестьян не уменьшается.
>Наконец, увеличение цены на зерно (которое тоже вообще-то не обязательно следует из наличия железки) может сделать для землевладельца выгодным устройство крупного хозяйства, которое выгоднее крестьянского мелкого, со всеми вытекающими неприятными последствиями для крестьянина, (но не страны в целом.)
О! Первые проблески мысли! Но это не совсем то, что утверждает Лященко.
>>Только полный идиот может отрицать, что рост спроса не приводит, при прочих равных, к повышению цены. Посмотрите главу из книги Хейне, ознакомьтесь с понятием спроса: http://www.libertarium.ru/libertarium/lib_thinking_02
>Назад, куда! Нет, мигелюшка, не надо этого. я требовал с ВАс привести положение, согласно которому ни один из производителей не потеряет своего при общем приросте. Очевидно, это чушь, и замять этот вопрос я Вам не дам.
Это не чушь – это правда. Учите теорию добавочного продукта из нашей книги. :)
От
|
Кравченко П.Е.
|
К
|
Мигель (11.03.2007 18:11:10)
|
Дата
|
16.03.2007 00:35:06
|
Так ведь не держу :))
>
>>Немец банкир, который сосредоточил в своих руках хлебную торговлю
>
>Сказки для малолетних.
Эти сказки из трудов СГКМ. , в соответствии с правилами Вы должны несогласие обосновывать.
>Впрочем, даже если сосредоточил - как это появление железных дорог позволит ему обдирать крестьянина больше, чем раньше?
Такая голова у человека, и чего только в этой голове не понапихано а простых вещей не понимает. До жд его, немца, могло просто и не быть.
>>уж найдет, причем тут он. У ВАс почему то буржуи - всегда дураки. отсюда Ваши "умные" советы латиноамериканцам "увеличить налоги", как будто буржую не все равно, как с него снимут штаны, налогами или по другому, и он и сопротивляться не будет. Раз увеличились доходы крестьянина, то есть больше резона закабалить его долгами, а если при этом съестся весь прирост дохода, то ради соответствия дурацким моделям банкир своей выгоды не упустит.
>
>Стоп! Минуточку! Откуда это смягчение тезиса? Вы же уверяли, что из крестьянина теперь будут выжимать больше, чем раньше, то есть, ему будет оставаться меньше!
Спасибо, конечно же никакого смягчения, если съестся прирост и и даже более того. :)
Откуда взялось бы смягчение тезиса, если бы оно было мне нужно поясню. Это Вы заявили, что из общетеоретических соображений "Этого не может быь" поэтому я могу варьировать обстоятельства самым выгодным мне образом, а Вы при всех обстоятельствах доказывать свой тезис.
>>Насчет аренды. Дорогу проложить - не долго. Население может вырасти не успеть. Разве увеличение спроса на зерно не может само по себе вызвать увеличение арендных цен? И увеличенная аренда увеличивает расходы на весь урожай, а увеличение цены на хлеб дает прибавку только в рамках небольшого процента продаваемого зерна.
>
>Вы мне лучше объясните, как положение...
Так, батенька, кто это ВАм позхволил делать допущения? Вы должны доказывать верность Вашего тезиса при любых обстоятельствах, сами поставили себя в такое положение, отказавшись рассматривать вопрос по существу, да еще выдвинув революционное теоретическое положение, которое будет убито уже в следующем пункте :(
А пока по Вашей модели. Какой к черту уход на алтай и в город? У ж этого то форума участнику надо бы знаиь, про то, что община препятствовала свободному уход крестьян, тем более наиболее склонные к уходу были в долгах как в шелках. Предположение о том. что арендная плата не поднимится выше чем... тоже не верно. Как известно из практики той же лат америки, значительное количество земли может пустовать и пустует. соображения поддержания цены рабочей силы на низком уровне или какие иные пересиливает в глазах хозяев боязнь того, что пустые земли подрывают теории их холуев о том, что "во всем виноват чубайс перенаселенность. Опять же теоория предполагает, что равновесная цена устанавливается быстро, точнее пренебрегает временем установления равновесия. Пардоньте, в случае сх с колебаниями урожайности, пока арендодатель собразит, сколько можно прибавить за аренду, чтобы не сильно загнуть, крестьянин влезет в такие долги, что вот оно и ухудшение его положения.
>>Наконец, увеличение цены на зерно (которое тоже вообще-то не обязательно следует из наличия железки) может сделать для землевладельца выгодным устройство крупного хозяйства, которое выгоднее крестьянского мелкого, со всеми вытекающими неприятными последствиями для крестьянина, (но не страны в целом.)
>
>О! Первые проблески мысли! Но это не совсем то, что утверждает Лященко.
Вот и славненько, давно бы так. а то и меня и себя измучили! Сейчас мы легонечко отрежем Ваши последние отмазки, и все кончится!
Во первых Вы набросились на Лященко, зная только фразу о том, что жд высасывают последний пуд хлеба - тут никакого противоречия с этой схемой. стало тяжелей, вынужден еще уменьшить потребление. Во вторых. этот пример убивает Ваше выдуманное положение о том, что никто из производителей не может пострадать при общем увеличении спроса.
>>>Только полный идиот может отрицать, что рост спроса не приводит, при прочих равных, к повышению цены. Посмотрите главу из книги Хейне, ознакомьтесь с понятием спроса: http://www.libertarium.ru/libertarium/lib_thinking_02
>
От
|
Мигель
|
К
|
Кравченко П.Е. (16.03.2007 00:35:06)
|
Дата
|
16.03.2007 22:45:49
|
Немец-банкир и другие ужастики
>>>Немец банкир, который сосредоточил в своих руках хлебную торговлю
>>
>>Сказки для малолетних.
>Эти сказки из трудов СГКМ. , в соответствии с правилами Вы должны несогласие обосновывать.
А чё тут обосновывать? СГКМ не специалист в хлебной торговле, и при анализе положения Российской Империи некритически переписывал враньё марксистских фальсификаторов. А поскольку это не тезис, СГКМ, то своё возражение я обосновывать не обязан. Мне, скорее, кажется, что банкиры вредили крестьянам ничуть не больше зелёных человечков.
>>Впрочем, даже если сосредоточил - как это появление железных дорог позволит ему обдирать крестьянина больше, чем раньше?
>Такая голова у человека, и чего только в этой голове не понапихано а простых вещей не понимает. До жд его, немца, могло просто и не быть.
А зелёные человечки были до железной дороги или нет? А может, одновременно с железной дорогой появились зелёные человечки, которые, наоборот, улучшали положение крестьян больше, чем его ухудшали банкиры?
>>>Насчет аренды. Дорогу проложить - не долго. Население может вырасти не успеть. Разве увеличение спроса на зерно не может само по себе вызвать увеличение арендных цен? И увеличенная аренда увеличивает расходы на весь урожай, а увеличение цены на хлеб дает прибавку только в рамках небольшого процента продаваемого зерна.
>>
>>Вы мне лучше объясните, как положение...
>Так, батенька, кто это ВАм позхволил делать допущения? Вы должны доказывать верность Вашего тезиса при любых обстоятельствах, сами поставили себя в такое положение, отказавшись рассматривать вопрос по существу, да еще выдвинув революционное теоретическое положение, которое будет убито уже в следующем пункте :(
>А пока по Вашей модели. Какой к черту уход на алтай и в город? У ж этого то форума участнику надо бы знаиь, про то, что община препятствовала свободному уход крестьян, тем более наиболее склонные к уходу были в долгах как в шелках. Предположение о том. что арендная плата не поднимится выше чем... тоже не верно. Как известно из практики той же лат америки,
В который раз убеждаюсь, что марксисты неспособны воспринимать теоретические аргументы. Из практики ничего о причинно-следственных связях неизвестно. Тем более что Вы ту практику по книгам СГКМ тоже учили, в отличие от меня.
На всякий случай повторяю. Для выявления причинных связей нужно ещё рассмотреть логическую модель, а не только смотреть на "практику". Я за Вас рассмотрел модель, в которой проанализировал влияние, которое оказывает на положение крестьян появление железных дорог. При этом надо другие параметры, которые с этим появлением не были прямо связаны, зафиксировать. В частности, рост населения и другие факторы, которые могут повлечь повышение арендной платы большее, чем повышение
> Опять же теоория предполагает, что равновесная цена устанавливается быстро, точнее пренебрегает временем установления равновесия. Пардоньте, в случае сх с колебаниями урожайности, пока арендодатель собразит, сколько можно прибавить за аренду, чтобы не сильно загнуть, крестьянин влезет в такие долги, что вот оно и ухудшение его положения.
Ну, и кто виноват, что он в долги влез? Железные дороги?
>>>Наконец, увеличение цены на зерно (которое тоже вообще-то не обязательно следует из наличия железки) может сделать для землевладельца выгодным устройство крупного хозяйства, которое выгоднее крестьянского мелкого, со всеми вытекающими неприятными последствиями для крестьянина, (но не страны в целом.)
>>
>>О! Первые проблески мысли! Но это не совсем то, что утверждает Лященко.
> Вот и славненько, давно бы так. а то и меня и себя измучили! Сейчас мы легонечко отрежем Ваши последние отмазки, и все кончится!
> Во первых Вы набросились на Лященко, зная только фразу о том, что жд высасывают последний пуд хлеба - тут никакого противоречия с этой схемой. стало тяжелей, вынужден еще уменьшить потребление. Во вторых. этот пример убивает Ваше выдуманное положение о том, что никто из производителей не может пострадать при общем увеличении спроса.
Если степень конкурентного давления остаётся прежней, то не пострадает.
От
|
Alexandre Putt
|
К
|
Мигель (11.03.2007 18:11:10)
|
Дата
|
11.03.2007 18:17:19
|
Допустим, допустим
А если возможности отъезда в солнечный Алтай нет? Хотя бы из-за издержек на переезд.
А если появление ж.д. ведёт к концентрации хлебной торговли в руках меньшего числа крупных (монопольных) закупщиков?
Тогда давление на крестьян увеличивается.
Вы исходите из неверного допущения об изъятии ренты (точнее, модели). У Вас ситуация с нулевой рентой - это голодная смерть. Мягко говоря, не самый благополучный исход, и довольно глупое политическое следствие: выжимать из крестьян все соки, пока только они не дойдут до голодной смерти. Непопулярные меры.
От
|
Мигель
|
К
|
Alexandre Putt (11.03.2007 18:17:19)
|
Дата
|
11.03.2007 19:25:40
|
С чего бы это?
>А если возможности отъезда в солнечный Алтай нет? Хотя бы из-за издержек на переезд.
Есть возможность уйти в город, в котором не было безработицы. Но вместо того, чтобы цивилизованно огораживать или вытеснять лишних крестьян с помощью майората, в России допускали перенаселённость.
>А если появление ж.д. ведёт к концентрации хлебной торговли в руках меньшего числа крупных (монопольных) закупщиков?
>Тогда давление на крестьян увеличивается.
Не верю.
>Вы исходите из неверного допущения об изъятии ренты (точнее, модели). У Вас ситуация с нулевой рентой - это голодная смерть. Мягко говоря, не самый благополучный исход, и довольно глупое политическое следствие: выжимать из крестьян все соки, пока только они не дойдут до голодной смерти. Непопулярные меры.
Не обязательно было доходить до голодной смерти - можно было и в город перебраться. Вот только не хотели, а их не сильно выгоняли. Боялись непопулярных мер и в результате доводили крестьянство до голода.
От
|
Alexandre Putt
|
К
|
Мигель (11.03.2007 19:25:40)
|
Дата
|
11.03.2007 19:32:54
|
Re: С чего...
>Есть возможность уйти в город, в котором не было безработицы.
И сколько рабочих мест там было?
В любом случае нулевая рента у Вас - голодная смерть. Тогда получаем выжимание из крестьян всех соков. А дальше что с этой рентой делать? Обратно возвращать? А смысл?
>>Тогда давление на крестьян увеличивается.
>
>Не верю.
Ну подумайте сами. Постройка ж.д. делает данный сектор экономики привлекательным для крупного инвестора вроде Нобеля. Он вытесняет всех мелких игроков, после чего (за счёт большей монопольноей власти) завинчивает гайки. Вполне реалистичный вариант.
От
|
Мигель
|
К
|
Alexandre Putt (11.03.2007 19:32:54)
|
Дата
|
11.03.2007 21:01:55
|
Re: С чего...
>>Есть возможность уйти в город, в котором не было безработицы.
>
>И сколько рабочих мест там было?
Много. Я думаю, что задержка в индустриализации была отчасти вызвана тем, что крестьян недостаточно быстро выгоняли из села. Более низкая зарплата в промышленности, которой бы способствовала жёсткая политика майората (к примеру) помогла бы провести более быструю индустриализацию. Голода в городах, насколько я понимаю, не было бы (в окрестности фактического положения - резерв для сокращения потребления в городах был). Сталин всеми этими добряческими комплексами царского правительства не страдал и оказался в дамках.
>В любом случае нулевая рента у Вас - голодная смерть.
Это ниоткуда не следует. Земель было полно, просто крестьяне ленились осваивать. Хотели по-старинке.
>Тогда получаем выжимание из крестьян всех соков. А дальше что с этой рентой делать? Обратно возвращать? А смысл?
В госбюджет изымать, вводить всеобщее среднее образование и ускоренно улучшать инфраструктуру.
>Ну подумайте сами. Постройка ж.д. делает данный сектор экономики привлекательным для крупного инвестора вроде Нобеля. Он вытесняет всех мелких игроков, после чего (за счёт большей монопольноей власти) завинчивает гайки. Вполне реалистичный вариант.
Где свидетельства, что он не имел место на макроуровне? Нельзя же экономику сельского хозяйства Российской Империи учить по анекдотам от Льва Толстого (про то, что голод в России бывает не когда не уродился хлеб, а когда не уродилась лебеда) и прочих марксистов.
От
|
Alexandre Putt
|
К
|
Мигель (09.03.2007 21:16:29)
|
Дата
|
09.03.2007 21:19:55
|
Экономические познания Пола Хейне (+)
включают абсолютно эластичное предложение?
От
|
Мигель
|
К
|
Alexandre Putt (09.03.2007 21:19:55)
|
Дата
|
09.03.2007 21:25:16
|
В печку
Мне кажется, что Ваша забава подлавливать мелкие недочёты в моих формулировках - не самое лучшее лекарство от безделья. Хотя бы потому, что эти оговорки становятся недочётами только сами по себе, в отрыве от контекста конкретной обсуждаемой проблемы. Если хотите сказать, что предложение хлеба абсолютно эластичное, то вперёд.
От
|
Alexandre Putt
|
К
|
Мигель (09.03.2007 21:25:16)
|
Дата
|
09.03.2007 21:31:23
|
Простите, но горизонтальная кривая предложения
- это случай постоянной отдачи, мягко говоря, распространённая ситуация. Или у Вас есть другие мнения на этот счёт?
Что же касается спроса и предложения на хлеб (т.е. реальной ситуации), то уж простите, у Вас и намёток нет анализа действительности.
Есть абстрактная модель - получайте абстрактные замечания.
От
|
Мигель
|
К
|
Alexandre Putt (09.03.2007 21:31:23)
|
Дата
|
09.03.2007 21:43:01
|
Нет, не прощу
>- это случай постоянной отдачи, мягко говоря, распространённая ситуация. Или у Вас есть другие мнения на этот счёт?
>Что же касается спроса и предложения на хлеб (т.е. реальной ситуации), то уж простите, у Вас и намёток нет анализа действительности.
>Есть абстрактная модель - получайте абстрактные замечания.
Если можете доказать правоту Лященко, то вперёд и с песней. А если не можете, что что за вклад в дискуссию Вы вносите своими профанаторскими замечаниями?
От
|
Alexandre Putt
|
К
|
Мигель (09.03.2007 21:43:01)
|
Дата
|
09.03.2007 21:47:07
|
Мне просто нравится
когда Вы в "идиоты" записываете добрую часть экономистов. Нескромно.
> Если можете доказать правоту Лященко, то вперёд и с песней.
Зачем мне это? Предельная полезность от переубеждения одного Мигеля значительно меньше предельных затрат на изучение литературы.
> А если не можете, что что за вклад в дискуссию Вы вносите своими профанаторскими замечаниями?
Я Вас поправляю. Вы строите "логические модели", так принимайте указания на логические ошибки.
От
|
Мигель
|
К
|
Alexandre Putt (09.03.2007 21:47:07)
|
Дата
|
09.03.2007 22:11:13
|
Плохие вкусы
>когда Вы в "идиоты" записываете добрую часть экономистов. Нескромно.
Естественно, в рамках форумного обсуждения про абсолютно эластичное предложение можно забыть, тем более что в данном случае им и не пахло. Но даже если бы и было абсолютно эластичное предложение, то всё равно Лященко идёт лесом к своим ляхам, потому что и в этом бы случае доходы производителей не уменьшались.
>> А если не можете, что что за вклад в дискуссию Вы вносите своими профанаторскими замечаниями?
>
>Я Вас поправляю. Вы строите "логические модели", так принимайте указания на логические ошибки.
Я уже не строю логические модели. Я сделал ссылку на нужную модель в самом начале обсуждения, указав на абсурдность тезиса Лященко. Теперь же я просто развлекаюсь.
От
|
Alexandre Putt
|
К
|
Мигель (09.03.2007 22:11:13)
|
Дата
|
09.03.2007 22:25:25
|
Как надо
Скажу для начала, что горизонтальная кривая предложения - самое то в этой ситуации.
Как надо анализировать проблему:
1. Определить основные действующие институты (Вам уже писали про помещиков и банкиров)
2. Определить характер взаимодействия между этими институтами
3. "Запустить" модель в ситуации с ж.д.
"Спрос и предложение" тут неадекватны.
От
|
Кравченко П.Е.
|
К
|
Кравченко П.Е. (09.03.2007 20:25:21)
|
Дата
|
09.03.2007 20:55:43
|
Кстати, Вы не могли бы огласить весь или часть списка
этих, которые разумная часть. А то мне думается, Вас тут вообще вряд ли кто поддержит.
>>Я думаю, что разумная часть этого форума считает ниже своего достоинства дополнительно высказываться по этому поводу после моей исчерпывающей ссылки на модель спроса-предложения.
>Я думаю, что "разумная часть..." в Вашей трактовке (И разумна она только в Вашей трактовке) состоит из Вас одного.