От	Георгий
К	И.Т.
Дата	05.05.2006 19:56:21
Рубрики	Тексты;

Прошлое (-)

---

---

От	Георгий
К	Георгий (05.05.2006 19:56:21)
Дата	05.05.2006 20:15:42

В этом году исполняется 60 лет Союзу советских граждан (Бельгия) (*+)

---

http://www.sovross.ru/2006/50/50_3_3.htm

СОВЕТСКИЕ БЕЛЬГИЙКИ


В этом году исполняется 60 лет одной из старейших организаций наших
соотечественников в Бельгии - Союзу советских граждан

<Здравствуйте, уважаемая редакция! Я работаю директором школы при
Посольстве РФ в Бельгии, а заодно и редактором маленькой ежемесячной
газеты <Русская школа>. Для нее и был мною написан материал о совершенно
неизвестной на Родине организации - Союзе советских граждан. Наша школа
дружит с бабушками из ССГ, мы часто выступаем вместе. Мне кажется,
история их жизни чрезвычайно интересна и поучительна. Предлагаю эту
статью именно вам, поскольку ее героини очень близки вашей газете по
духу и мировоззрению. Материал рождался не для публикации в центральной
прессе, а прежде всего для того, чтобы поддержать замечательных женщин
накануне их юбилея. Эта цель, судя по их отзывам, достигнута. Поэтому на
ваш отказ не обижусь. Прошу только сообщить о решении, если
можно.Сокращения, правки - ваше право.

С уважением Александр ФОМИЧЕВ, директор школы>.


Всегда запретная тема

В России о бельгийском Союзе советских граждан почти никто и ничего не
знает. В Советском Союзе знали немногим больше. Несколько материалов
было помещено в газете <Голос Родины>, но она распространялась только за
рубежом. То же можно сказать и о передачах одноименной радиостанции.
Единственный опубликованный на Родине источник информации - это
небольшая публицистическая книга Михаила Кизилова <Боль коротких
встреч>, вышедшая в Москве в 1992 году. Но и в этой книге Союз только
упоминается, основное же внимание автор уделяет личным жизненным
историям угнанных в Германию девушек.
На первый взгляд, это удивительно, ведь интересующая нас организация
была по эмигрантским меркам просто огромной. В 60-70-е годы прошлого
века она насчитывала до тысячи членов. И это были отнюдь не статисты. На
протяжении всей своей истории ССГ жил активной и насыщенной жизнью. Это
была уникальная в своем роде организация, поскольку ни в одну из стран
Западной Европы после войны не попало так много советских девушек, как в
Бельгию. Все ныне здравствующие члены ССГ утверждают, что всего их было
порядка пяти тысяч человек. Эту цифру невозможно проверить, но ее
использовал даже известный советский поэт Евгений Долматовский,
написавший в 1967 году довольно бестактное, на наш взгляд,
стихотворение, начинающееся так:

В Европе есть страна -
красива, аккуратна,
Величиной с Москву -
возьмем такой масштаб.
Историю войны
не повернешь обратно:
Осело в той стране
пять тысяч русских баб.

Пять тысяч человек, часть из которых объединилась в активно действующую
и многочисленную организацию - это ли не явление в истории русского
зарубежья?! Тем не менее об этом ничего до сих пор неизвестно даже
специалистам. Причины молчания в советские годы понятны: тема всей
русской эмиграции была фактически под запретом. И даже о такой лояльной
и идеологически правильной организации, как ССГ, на всякий случай не
писали и не говорили, дабы не смущать советских граждан, проживающих,
как им и положено, на Родине. Ведь эти девчонки были еще и в плену, а
тема плена была не менее запретной, чем тема эмиграции.
Когда же запреты исчезли и наступило время ликвидации белых пятен в
истории, к необычной организации из Бельгии никто не проявил научного
интереса, поскольку все внимание недавних марксистских историков было
отдано первой, то есть белой эмиграции. Чуть позже началось изучение
второй эмигрантской волны, но интересующий нас сюжет опять остался вне
поля исследовательского зрения, хотя хронологически относился как раз к
истории второй эмиграции. Подвела идеология: если бы это был союз не
советских, а антисоветских граждан, то о нем наверняка были бы уже
написаны сотни страниц, даже если бы он состоял из двух десятков
человек. И ведь советовали им из Москвы в начале 90-х: поменяйте
название, станьте, например, <Славянами>, зачем оставаться советскими,
когда и страны-то такой уже нет? Они наотрез отказались.

Эти странные женщины из ССГ

С точки зрения российского обывателя образца 90-х годов, воспитанного
телеканалом НТВ и другими либерально-олигархическими СМИ, жизненные
истории этих женщин выглядят более чем странно. Им ведь повезло: волей
судьбы они оказались не в голодном послевоенном Советском Союзе, не
среди задавленных Сталиным <совков>, а на благословенном Западе, в
обществе свободных и благополучных бельгийцев. Как говорится, не было бы
счастья, да несчастье помогло. Тут бы раствориться побыстрее среди
местных, не высовываться, на русском поменьше говорить. А если хочешь
быть активным, то можно пойти в антикоммунисты, доказав тем самым и
приверженность демократическим ценностям и полную лояльность по
отношению к приютившему тебя обществу. И так вели себя многие.
Но юные советские гражданки, оказавшись в Бельгии в 1945 году, повели
себя совершенно иначе: стали находить друг друга, собираться, создавать
организации, искать поддержки у советского посольства. С какой-то
упрямой гордостью они называли себя советскими, учили детей русскому
языку, пели родные песни, широко отмечали советские праздники и даже
участвовали в просоветских политических акциях. И это, заметьте, в годы
холодной войны, когда даже в миролюбивой Бельгии за симпатии к
Советскому Союзу по головке не гладили. Такое их поведение осложняло
отношения (и без того непростые) с родственниками мужей, да и самим
мужьям часто создавало серьезные карьерные проблемы.
Так зачем им все это было нужно? Наверняка, подумает тот же обыватель,
что-то они получали от советской стороны, наверняка имели какую-то
выгоду. На самом деле членство в Союзе в 50-е годы облегчало получение
визы для поездки в СССР (возможность навестить родных они получили
только после смерти Сталина, первой домой съездила Полина Семеновна
Чепухина в 1955 году). Многие женщины вступали тогда в ССГ только ради
этого, но уже в 60-х визы выдавались всем одинаково, и, как правило, с
многомесячной волокитой, частыми немотивированными отказами, сбором
огромного количества бумаг. Никаких льгот больше не было.
Наша советская Родина никогда не была ласковой по отношению к тем, кто
покинул ее пределы. Это непростая судьба - быть советскими в Бельгии и
бельгийками в СССР. Никакое членство в Союзе советских граждан не
спасало их в большом Союзе от недоверия, зависти, унизительных допросов,
навязчивого контроля со стороны соответствующих служб. Впрочем, на
Родине удавалось бывать не всем: кому-то не давали разрешения
бельгийские мужья, кому-то боялись посылать приглашения даже самые
близкие родственники. Они всю жизнь чувствовали на себе невидимое
клеймо, которое психологически переносилось гораздо тяжелее того
видимого клейма, что нашивали им в юности на одежду фашистские
рабовладельцы.

Путь в Бельгию

Они - воспитанницы Советского Союза конца 30-х годов с его атмосферой
молодости, любви к Родине, интернационализма, культом дружбы и
взаимопомощи, культом учебы. Конечно, конец 30-х - это еще и репрессии,
но там, где они родились и выросли, в селах и небольших городах
Донбасса, Центральной Украины, южных областей России, страх перед
репрессиями вряд ли серьезно влиял на их жизнь. Они выросли на фильмах
Александрова и Пырьева, на песнях Дунаевского, их кумирами были Чкалов и
Стаханов. Это поколение, которое первым в истории нашей страны было
стопроцентно грамотным. Поколение, которое выиграло войну...
В 1942 году им было по 16-17 лет. Сегодня всем уже за 80. Но и сегодня
они не могут без слез вспоминать то, что пришлось тогда пережить. Совсем
еще дети, они были безжалостно вырваны из рук родителей, угнаны во
враждебную страну и обращены в настоящее рабство. В Германии они провели
три года. Это были годы тяжелейшего труда, унижения и постоянного
страха. Но еще это были годы юности... Бельгийские парни, с которыми они
впоследствии связали свою судьбу, находились в тех же лагерях, они
встречались ежедневно, постоянно общались. Эти ребята были для наших
девчонок единственными на чужбине людьми, кто к ним относился
по-человечески. Естественно, они влюблялись, и когда наступил 45-й год,
жить не могли друг без друга. И кстати, глядя на эти пары сегодня,
спустя 60 лет, понимаешь, что это чувство они пронесли через всю жизнь.
Но вернемся в год Победы. Ситуации у всех складывались разные, возьмем
самую распространенную. Как правило, их освобождали англичане или
американцы. Куда ехать: в Советский Союз или Бельгию? Они выбирали
Бельгию. Она была близко, рукой подать, поскольку многие лагеря, где они
работали, находились в промышленных районах, прилегающих к бельгийской
границе. Разве могли они тогда, победной весной 45-го, представить, что
буквально через полгода начнется холодная война и они на долгие 10-15
лет будут отрезаны от Родины? Вместе со своими избранниками они
рассуждали так: сначала покажемся его родителям в Бельгии, потом поедем
на родину невесты, а там видно будет. Главное - свобода, победа, весна,
любовь! Со всем остальным потом разберемся. Напомним, им было едва по 20
лет, прожитых в советской глубинке и немецком плену. Откуда там было
взяться жизненной или политической зрелости?
Увы, в послевоенной Бельгии жизнь подавляющего большинства стала
складываться очень тяжело. Они попали в небогатые рабочие семьи, которые
тогда едва сводили концы с концами. Чужие люди и чужой язык, резкое
неприятие со стороны свекрови, попреки куском хлеба, тяжелая работа на
фабриках или в прислугах. От тоски и безысходности они ревели круглыми
сутками. Визиты в посольство только бередили душу: там хорошо принимали,
даже кормили, но ничем помочь не могли. Многие были готовы вернуться, но
дверь назад была уже захлопнута. Государство отвернулось от них, как от
изменниц. Все попытки связаться с родными оказывались тщетными, их
письма не доходили до адресатов, а дома думали, что их давно нет в
живых. А у них тем временем начали рождаться дети, получавшие
французские и фламандские имена.

Земле ясноглазого Тиля, дотоле неведомой им
Они патриотов растили, но песням учили - своим.

Эти строки написал в 1988 году белорусский советский поэт Анатолий
Вертинский. (<Патриот>. 1988. ?3)

Под защитой <красной королевы>

Вот в таких условиях родился Союз советских граждан. Он возник не на
пустом месте. Еще в годы войны в Брюсселе русскими эмигрантами первой
волны был создан Союз патриотов. Именно к нему в 1946 году начали
присоединяться прибывшие девушки и вскоре имели там солидный численный
перевес. Именно они сделали эту организацию массовой.
Впрочем, никто не делил членов Союза на старых и новых. Аристократы из
первой эмиграции быстро сошлись с уроженками украинских сел и шахтерских
городков на почве любви к Родине, гордости за ее великую победу. Они
помогали этим несчастным, растерявшимся девчонкам чем могли. Ветераны
Союза до сих пор с огромной благодарностью вспоминают великолепного
брюссельского доктора Бориса Бланкова, который, видя бедственное
положение новоявленных бельгиек, долгое время лечил их совершенно
бесплатно. Многих из них он просто спас тогда от смерти. (Его сын -
известный сегодня в Бельгии и России ученый-славист Жан Бланкофф.)
Бельгия - страна небольшая, а потому новость о Союзе советских граждан
распространялась очень быстро. Его ряды начали расти, по всей стране
стали появляться отделы, связанные между собой единой организационной
структурой. В Брюсселе заработало Центральное правление, был написан,
принят и зарегистрирован Устав организации. В нем говорилось: <Целью ССГ
является объединение всех граждан СССР, проживающих в Бельгии, для
развития культурных связей с Родиной и для воспитания и поддержания в
них лучших качеств советских людей и прежде всего советского
патриотизма>. В этом же документе подчеркивалось, что <Союз отказывается
от всякого вмешательства во внутреннюю политическую жизнь Бельгии>.
Надо сказать, что попытки создать аналогичные организации
предпринимались нашими соотечественницами и в других странах Западной
Европы, но только в Бельгии это получилось в полной мере. Бельгийские
власти в отличие, например, от французских, не чинили никаких
препятствий деятельности нового союза. Ветераны ССГ единодушно полагают,
что большую роль здесь сыграла личность королевы-матери Елизаветы,
супруги короля-рыцаря Альберта I (1876-1965). Она не давала каких-либо
санкций или разрешений, и мы можем только гадать, знала ли Елизавета о
существовании Союза советских граждан, но одно несомненно: пользуясь
среди бельгийцев огромным авторитетом, она способствовала созданию в
стране атмосферы миролюбия, терпимости, милосердия.
Урожденная баварская принцесса, Елизавета отличалась блестящей
образованностью и широким культурным кругозором. Она была хорошей
пианисткой, учредила международный конкурс своего имени, который до сих
пор является одним из престижнейших в Европе. В непростые послевоенные
времена Елизавета не боялась высказывать свои симпатии к Советскому
Союзу, за что была даже прозвана <красной королевой>. Известно, что она
писала Сталину: <Дорогой Генералиссимус, я провожу конкурс скрипачей и
рассчитываю на участие представителей вашей замечательной школы>. Сталин
якобы наложил резолюцию: <Послать. Обеспечить победу>. Возможно, с его
<легкой> руки на конкурсах Елизаветы советские музыканты неоднократно
становились победителями, а Давиду Ойстраху она подарила уникальную и
бесценную скрипку Страдивари (именно эта скрипка <снималась> в фильме
<Визит к Минотавру>).
С юности испытывая тягу к русской культуре (есть сведения, что она
неплохо говорила по-русски), королева сделала очень много для
налаживания советско-бельгийских культурных связей. В 1958 году она
приняла приглашение советского правительства и посетила нашу страну в
качестве почетной гостьи первого Международного конкурса имени
Чайковского. Говорят, что после этого визита на столе тогдашнего
министра культуры СССР Е.А.Фурцевой появилась фотография с дарственной
надписью в монаршем стиле: <Екатерине от Елизаветы>. Остается добавить,
что всю свою жизнь <красная королева> неустанно помогала страждущим,
участвовала в многочисленных благотворительных проектах. Ее смерть
повергла бельгийскую нацию в глубокий траур.

Дела союзные

Кончину Елизаветы искренне оплакивали и в Союзе советских граждан.
Впрочем, это печальное событие на жизни Союза не отразилось. К 1965 году
советско-бельгийские гражданки давно успели завоевать в Бельгии
репутацию порядочных и ответственных людей, трудолюбивых работниц,
заботливых жен и матерей, чистоплотных хозяек. У подавляющего
большинства наладились отношения и с родней мужа. Сегодня эти женщины с
гордостью говорят о том, что за все годы их жизни в Бельгии никто из
членов ССГ не имел даже незначительных проблем с местным
законодательством. Они очень достойно несли это звание: советские
граждане.
За 20 лет крепко встала на ноги и их организация. Всего в ней было 14
региональных отделов, последний из которых был образован уже в 1980 году
в городе Турне. Самыми активными были подразделения ССГ в Брюсселе,
Антверпене, Бооме, Синт-Никлаасе, Генте, Льеже, Мукроне-Куртре,
Шарлеруа. Их численность колебалась от 30 до 150 человек. В каждом
отделе был свой председатель, секретарь, казначей, заведующие
культмассовым и молодежным секторами, библиотекарь, корреспондент и даже
завхоз.
В 50-70-е годы жизнь в этих отделах била ключом. Главной гордостью были
хоры, ведь недаром девчонки родились в песенных краях. Ежегодно, начиная
с конца 40-х, в Брюсселе проводились смотры художественной
самодеятельности, на которых разворачивались захватывающие состязания
хоровых коллективов из всех отделов. Арендовались огромные залы, но мест
всегда не хватало. Вместе с женами русские и украинские песни исполняли
их бельгийские мужья. Хоры местных отделов регулярно и с неизменным
успехом выступали также перед местной публикой.
Важнейшее место в деятельности Союза занимала патриотическая работа. Они
ухаживали за могилами советских солдат по всей Бельгии. В Генте на
средства членов ССГ был установлен памятник Неизвестному Советскому
Воину. Регулярными и весьма солидными были их денежные взносы в
советский Фонд мира, в фонды помощи жертвам землетрясения в Армении и
аварии в Чернобыле. Никем не принуждаемые, они считали своим долгом
поддерживать миролюбивые инициативы Советского Союза, участвовали в
антивоенных манифестациях, проводили акции протеста против установки
американских ракет в Бельгии, против пиночетовского путча в Чили. В те
годы все это требовало большого мужества.
Всегда активной была работа с детьми и молодежью. Во всех крупных
отделах действовали школы русского языка, причем преподаватели работали
на общественных началах. Все их дети хорошо знают родной язык матерей,
многие из них неоднократно побывали в пионерских лагерях Советского
Союза. С внуками, правда, было уже сложнее. Не всегда успешной была и
работа по привлечению в организацию молодежи. Ветераны делали все что
могли: устраивали молодежные вечера, приглашали на киносеансы, в
библиотеки, распространяли среди молодого поколения свой журнал. Им
очень хотелось, чтобы кто-то пришел на смену. Большие надежды
возлагались на молодых москвичек, которые вышли замуж за бельгийцев,
строивших олимпийские объекты в 1980 году. Увы, новые поколения
советских гражданок не горели желанием включаться в работу Союза. Их
интересы и ценности были уже совсем другими.
С 1946 по 1992 год Союз советских граждан в Бельгии издавал собственный
журнал <Патриот>, который, как правило, состоял из двух частей -
дайджеста советской прессы и материалов о жизни самой организации.
Журнал выходил ежемесячно, тираж издания достигал тысячи экземпляров. На
его страницах можно прочитать репортажи о совместных праздниках, детских
спектаклях, коллективных поездках в СССР, встречах с интересными людьми
(в гостях у отделов ССГ побывали в разное время поэт С.Михалков,
кинорежиссер Л.Колосов, космонавт А.Елисеев, актриса Л.Касаткина, актер
и поэт М.Ножкин и многие другие).
Жизнь ССГ была четко организованной. Приходится только удивляться, как
смогли эти женщины создать в центре буржуазной Европы некую уменьшенную
копию своей родной и любимой страны. Ежегодные съезды, пленумы, доклады,
отчетно-выборные собрания, лекции на политические темы. Вот, например,
темы лекций 1989 года: <Перестройка, партия, социализм>, <120 лет со дня
рождения Н.К.Крупской>, <Стратегия углубления экономических реформ>,
<Советский Союз в борьбе за мир>. Все члены ССГ платили членские взносы,
которые расходовались на проведение общих мероприятий, на издание журнал
а. Организация находилась на полной самоокупаемости. Деньгами ведали
казначеи, которых проверяли контрольно-ревизионные комиссии, избираемые
на съезде. Таких вот узнаваемых советских формулировок в бумагах ССГ
много. Но не это было главным в этой организации...

ПОСЛЕСЛОВИЕ. 60 лет назад в Союз советских граждан пришли далеко не все
из тех, кто вышел замуж за бельгийцев в 1945 году. Пришли только те, кто
не мог вынести разлуки с Родиной, кто не мог жить без общения на родном
языке, без дружбы, без родных песен. Пришли те, для кого бельгийское
материальное благополучие не было синонимом счастья. Пришли те, кто
искренне и бескорыстно любил свою Родину. Они никогда не стыдились
Родины, они ни разу ее не предали. Они родились в Советском Союзе и всю
жизнь были горды своей причастностью к этой великой стране, помогали ей
чем могли. И как же не хватает этих качеств новым российским поколениям!
Редакция газеты <Русская школа>, учителя и ученики школы при Посольстве
сердечно поздравляют всех членов Союза советских граждан с юбилеем их
славной организации!
Будьте здоровы, будьте счастливы! Мы еще не раз споем вместе!


1942 год. Станция Ковель. Впереди - Германия.


Русские и украинские рабыни на улицах Висбадена. 1942 год.



Начало 50-х. Награждение победителей на смотре самодеятельности ССГ.



Председатель Центрального правления ССГ В.А. Кушнарева и король
бельгийцев Бодуэн.

---

От	Георгий
К	Георгий (05.05.2006 19:56:21)
Дата	05.05.2006 20:15:19

"Холодная война"... Сталина (*+)

---

http://www.sovross.ru/2006/50/50_3_1.htm

<ХОЛОДНАЯ ВОЙНА>... СТАЛИНА


Июль 1944 года решительно изменил взгляды И.В.Сталина на проблему
послевоенного устройства мира. За все годы войны ничего подобного с ним
не случалось, чтобы какие-то исключительные обстоятельства сразу
развернули его мысли в противоположную сторону...
Толчком к решительному развороту событий послужило послание
премьер-министра Великобритании У.Черчилля в адрес председателя
Совнаркома СССР И.В.Сталина от 13 июля. Глава британского кабинета
писал, что Германия, видимо, располагает новым ракетным оружием,
представляющим реальную угрозу для Лондона. Он просил Советское
правительство допустить английских военных специалистов для обследования
артиллерийского испытательного полигона гитлеровцев в Дембице под
Варшавой.
Верховный главнокомандующий удовлетворил просьбу военного союзника.
Одновременно он дал жесткие указания нашим разведывательным службам
глубоко разобраться в <ракетном вопросе>. Вскоре в Польшу вылетела
группа ведущих советских специалистов ракетного профиля. В нее входили
будущие главные конструкторы ракетной техники - Н.А.Пилюгин, Б.Е.Черток,
А.Я.Березняк, В.П.Мишин, А.М.Исаев, М.К.Тихонравов, Л.А.Вознесенский и
Ю.А.Победоносцев. Первому заместителю начальника Генштаба генералу армии
А.И.Антонову было приказано связаться с председателем Государственного
cовета Польши Б.Берутом и попросить его о том, чтобы польские
партизанские отряды в этом районе оказали всяческое содействие
советскому отряду <особого назначения>.
Были обнаружены и доставлены в Москву камера сгорания, детали корпуса и
стенки топливных баков немецкой баллистической ракеты Фау-2. Их изучение
в НИИ-1 под руководством заместителя директора института по науке,
профессора В.Ф.Болховитинова немало поразило наших специалистов. Так,
исходя из размеров сопла, получалось, что тяга двигателя ракеты
составляет не менее 20 тонн! Боевой заряд тоже получался довольно
значительным - около 14 тонн! Компонентами топлива у гитлеровцев
являлись этиловый спирт и жидкий кислород, тогда как наши исследователи
продолжали использовать азотную кислоту и керосин.
Был сделан вывод о том, что полученных данных недостаточно для того,
чтобы понять, насколько немецкая ракетная техника концептуально ушла
вперед по сравнению с отечественной в предвоенные годы. Поэтому не
представлялось возможным определить реальное место ракетного оружия в
оборонном потенциале страны.
Повторное прочесывание полигонной местности в Дембице вместе с
английскими специалистами, располагающими картой всех точек падения
ракет и местоположением стартовых позиций, решающим образом пополнило
недостающие запасы <ракетных осколков>. Были найдены важные элементы
приборов управления. Единственное, чего продолжало не хватать, так это
аппаратуры радиоуправления. Английских же специалистов интересовала
именно она, чтобы разработать надежную систему радиопомех и в дальнейшем
перенацеливать Фау-2 в безлюдные места.
Именно в это время С.П.Королев, работающий в конструкторском бюро
В.П.Глушко в Казани над созданием ракетных ускорителей для боевых
самолетов, узнает из газетных публикаций о применении гитлеровцами
<неотразимого оружия> против Великобритании. Прирожденный ракетчик был
потрясен полученной информацией. Он приходит к выводу, что противник
превзошел советские начинания, которые проводились в середине 30-х годов
в Реактивном научно-исследовательском институте и были прерваны в
1937-1938 гг. Только одна значительная разработка по пороховым
установкам (<катюшам>) к началу Великой Отечественной войны была
доведена творческим коллективом до логического конца. Сергей Павлович
срочно подготовил и направил в наркомат обороны конкретные предложения о
путях развития отечественного ракетного дела.
Весной 1945 года поражение Германии становится очевидным, и союзники
приступают к подготовке секретных миссий, чтобы непременно захватить
военно-технические секреты Третьего рейха. Члены советской делегации
специалистов, в одночасье превратившиеся в майоров и полковников,
получили задачу искать новейшую немецкую технику и секретные архивы по
ней. Их группа двигалась вперед вместе с передовыми частями обеспечения
и поддержки, чтобы сразу же взять под охрану особо интересующие
ракетчиков объекты.
В июне 1945 года наши специалисты прибыли в Пенемюнде, крупнейший
научно-исследовательский комплекс Германии, в котором разрабатывалась
новейшая ракетная техника и готовились кадры обслуживающего персонала.
Центром руководили генерал-полковник В.Дорнбергер и крупнейший ракетчик
рейха В. фон Браун. Вместе с другими сотрудниками Центра они сдались
союзникам в Баварии и вместе с техническим архивом были вывезены в
Америку. Само место для размещения комплекса на острове Узедом еще в
1935 году было выбрано В. фон Брауном.
Председатель ГКО И.В.Сталин по достоинству оценил перспективы развития
<ракетных дел>. Для ускорения важных работ осенью 1945 года была
сформирована научно-техническая комиссия во главе с генерал-майором
Л.М.Гайдуковым. Группа сразу же направилась в Тюрингию, в небольшой
городок Нордхаузен. В четырех километрах от него внутри горы Конштайн
находился крупнейший машиностроительный завод <Миттельверк>, выпускающий
ракеты Фау-2.
Увиденное в огромных подземных штольнях завода убедило С.П.Королева, что
силами разрозненных групп специалистов, находящихся в Германии, Польше,
Чехословакии и Австрии, выполнить в сжатые сроки правительственное
задание невозможно. По его инициативе генерал Гайдуков обратился в
наркомат авиационной промышленности с предложением объединить силы всех
технических групп специалистов, находящихся за рубежом, в едином
комплексном научном учреждении.
В феврале 1946 года Л.М.Гайдуков и С.П.Королев были вызваны в Москву. Их
принял секретарь ЦК партии Г.М.Маленков, курирующий оборонные вопросы. В
присутствии наркома вооружения Д.Ф.Устинова С.П.Королев доложил о ходе
изучения немецкого ракетостроения. Он указал на необходимость создания
научно-исследовательского центра в Нордхаузене для ускоренного решения
стоящих задач. Он высказал твердые суждения о перспективах развития
ракетного дела, о том месте, которое оно должно занять в оборонном
потенциале страны.
Убедительный, достоверный, аргументированный доклад произвел на
присутствующих сильное впечатление. На следующий день, 1 марта,
Г.М.Маленков доложил председателю Совнаркома СССР И.В.Сталину об итогах
работы научно-технической комиссии генерала Гайдукова, разбирающейся с
<ракетными делами>. Секретарь ЦК партии с большой похвалой отозвался о
С.П.Королеве как о специалисте, глубоко вникшем в порученное
правительством дело.
Судьба предлагаемого научного учреждения была решена в считаные дни. В
Германию Л.М.Гайдуков вернулся начальником НИИ <Нордхаузен>, а
С.П.Королев - его заместителем, главным инженером. Созданный там ранее
инженером Б.Е.Чертоком инициативный институт <Рабе> вошел в
новообразование генерала Гайдукова в качестве <института систем
управления>. Темпы важнейших работ возрастали с каждым днем.
Далеко не случайно весной 1946 года в Америку прибыл экс-премьер-министр
Великобритании У.Черчилль. 5 марта он выступил в Вестминстерском
колледже города Фултон в штате Миссури с программной речью, наметив
политику западных стран на многие годы вперед. У.Черчилль предложил
создать военный союз англо-саксонской расы, поскольку <железный занавес>
разделил надвое европейский континент. Престарелый <британский
экс-премьер> нарисовал перед слушателями, в числе которых находился и
президент Соединенных Штатов Г.Трумэн, опасную перспективу. Он заявил:
<Никто не знает, что Советская Россия и ее международная
коммунистическая организация намереваются сделать в ближайшем будущем!>
Благоприятные, по мнению У.Черчилля, факторы - истощение Советского
Союза в войне и наличие атомной бомбы у Соединенных Штатов - подвигали
англо-американский военный союз к бесстрашному провозглашению <принципов
свободы и прав человека на территориях стран Восточной Европы и
Советского Союза>. Казалось, человечество в одночасье подступило к
порогу третьей мировой войны.
Но не так думал И.В.Сталин. Он скрупулезно взвесил все аспекты,
выдвинутые бывшим нашим союзником, и через неделю дал интервью
корреспонденту газеты <Правда>. Председатель Совнаркома СССР убедительно
ответил на два принципиальных вопроса - войны и мира, демократии и
добрососедства. И.В.Сталин назвал бывшего британского премьера
поджигателем войны и сравнил его с Гитлером. Оба они оказались
носителями преступных расовых теорий. А.Гитлер - германской,
У.Черчилль - английской. Известно, какое жизненное и военное фиаско
потерпел фюрер третьего рейха. Та же судьба неизбежно ждет и
донкихотские замашки У.Черчилля. Таков был окончательный и твердый вывод
И.В.Сталина.
Многоопытный стратег и политик, он по крупицам, шаг за шагом формировал
свою концептуальную альтернативу Западу. Его ответ являлся плодом
длительных раздумий и глубокого анализа военно-экономических и
политических факторов. Как и в последний год войны, И.В.Сталин часами
сопоставлял свою точку зрения в неспешном диалоге с уважаемым
аналитиком, первым заместителем начальника Генштаба генералом армии
А.И.Антоновым.
Отнюдь не с первой беседы на актуальную тему понял Алексей
Иннокентьевич, что именно желает услышать от него председатель Совмина
СССР. Дольше всего они, разумеется, задержались на Европейском театре
военных действий (ТВД). Вместе подолгу рассматривали оперативную карту,
акцентируя внимание на концентрации противостоящих Советскому Союзу сил
в Германии и Австрии. Англо-американскую группировку в Италии И.В.Сталин
рассматривал лишь в качестве вспомогательной. Особо учитывалось им
наличие стратегической авиации, поскольку другими средствами доставки
атомных зарядов, по опыту бомбардировки Хиросимы и Нагасаки в Японии, ни
в 46-м, ни в 47-м годах противник еще не располагал.
На Южном ТВД бралась во внимание только территория Турции. Но в опасной
близости от нее находились лишь наши закавказские республики. Крупнейшие
центры на юге страны были надежно прикрыты силами истребительной
группировки ПВО.
Еще более благоприятная для Советского Союза ситуация утвердилась на
Дальневосточном ТВД. Возможные угрозы со стороны американской
оккупационной группировки в Японии многократно перекрывались нашими
средствами ПВО и мощными силами бомбардировочной авиации, которые
участвовали в разгроме Квантунской армии в Маньчжурии и на Корейском
полуострове. Тут особо не от кого было ожидать нападения.
Но Европа... Здесь сошлись главные противоречия Запада и Востока. Им и
уделил председатель Совмина страны свое основное внимание. Именно в
центре Европы предлагал У.Черчилль быстрее скрестить с бывшим союзником
еще не остывшее оружие.
В итоге всестороннего анализа военно-стратегической обстановки
И.В.Сталин сделал исчерпывающий вывод: <Фон Браун и сотоварищи из
Пенемюнде несомненно помогут американцам наладить выпуск боевых ракет,
но на это уйдет не менее 3,5-4 лет. За это время мы должны сделать то же
самое, чтобы не оказаться в безвыходном положении перед их мощью.
Советским конструкторам следуют ускорить свою работу>.
Успешно продвигались вперед работы по созданию атомной бомбы.
Председатель Совмина страны строго контролировал их ход, то и дело
приглашал на <Ближнюю дачу> в Волынское своего заместителя В.А.Малышева,
который лучше других владел сверхсекретной информацией. Но все еще
слабым местом оставались средства доставки <неотразимого оружия>.
Требовалось всемерно ускорить эти важнейшие работы.
Май 1946 года оказался во многом рубежным месяцем в решении <ракетных
дел>. В середине месяца вышло одновременно два ключевых государственных
акта, сыгравших важнейшую роль как в развитии оборонной отрасли, так и в
личной судьбе С.П.Королева. Первым постановлением было узаконено
создание нового направления в оборонной промышленности - ракетостроения.
Вторым актом создавался НИИ-88 в качестве головного учреждения по
управляемым ракетам на жидком топливе. Институт объединил усилия
коллективов специального конструкторского бюро и артиллерийского завода
?88 в системе Министерства вооружения. Сергей Павлович был назначен
Главным конструктором баллистических ракет.
В апреле 1947 года в Кремле состоялось <узкое совещание> по вопросам
дальнейшего развития ракетного оружия. Когда министр вооружения
Д.Ф.Устинов и С.П.Королев вошли в кабинет председателя Совмина страны,
там уже находились В.М.Молотов, Л.П.Берия, В.А.Малышев и Г.М.Маленков.
Тут же через внутреннюю дверь в кабинет вошел И.В.Сталин. Он
поздоровался с присутствующими и предложил Георгию Максимилиановичу
открыть совещание. С докладом на нем выступил <главный ракетчик> страны.
Председатель Совмина ходил взад-вперед по кабинету, внимательно слушал
докладчика.
В ходе дальнейшего обсуждения доклада С.П.Королева намечались новые
направления работы по автономным системам управления и полигонному
хозяйству, назывались конкретные сроки их выполнения. Главный
конструктор ракет уверенно заявил, что для решения названных вопросов
потребуется около полугода. Это был предельно сжатый срок и глава
правительства тут же предостерег С.П.Королева: <Вы, Сергей Павлович, все
же, как следует подумайте над возможными сроками работ. Не то
просчитаетесь, и товарищ Берия не простит вам этой ошибки>.
Апрельское совещание в Кремле имело для <главного ракетчика> страны
самые благоприятные последствия. Доклад о работе над ракетой Р-2 и его
ответы на вопросы свидетельствовали о глубоком научном владении
материалом. После этого совещания Сергей Павлович сразу стал узнаваем во
всех высших кабинетах партийной и государственной власти. Но он и дальше
оставался самим собой, продолжая трудиться не за страх, а за совесть.
Надо отдать должное председателю Совмина страны, который до последних
лет жизни не изменял своему важнейшему руководящему принципу - лично
проверять ход выполнения принятых государственных решений. Вечером 19
августа 1949 года, за десять дней до испытания первой советской атомной
бомбы на Семипалатинском полигоне, он созвал новое совещание по
ракетно-ядерным проблемам. С учетом высказанных его участниками
предложений в апреле 1950 года выходит постановление Совета Министров
СССР о реорганизации НИИ-88. На его базе создается три самостоятельных
конструкторских бюро по отдельным направлениям. С.П.Королев назначается
начальником и Главным конструктором ОКБ ?1 в подмосковных Подлипках.
В 6 часов утра 29 августа 1949 года, взорвав первую атомную бомбу,
Советский Союз ликвидировал американскую атомную монополию. О подготовке
этой важнейшей операции в Казахстане во всех деталях по ВЧ ежедневно
докладывалось председателю Совмина страны. Когда ядерное устройство
заняло исходное положение для взрыва в подземелье, И.В.Сталин
распорядился произвести испытание... Так одна жизненная задача <холодной
войны> руководителя Советского Союза была решена. Команда И.В.Курчатова
успешно выполнила свое предназначение. Теперь <мяч> оказался на <поле
С.П.Королева>.
С начала февраля 1953 года <главный ракетчик> страны продолжал испытания
новых боевых ракет типа Р-5 на полигоне Министерства обороны в
Капустином Яре. Вечером 15 февраля на полигон позвонил министр
вооружения Д.Ф.Устинов и сообщил С.П.Королеву, что председатель Совмина
страны подписал долгожданное постановление о строительстве
межконтинентальных баллистических ракет. Для создания знаменитой
<королевской семерки>, ракеты Р-7, открывался зеленый свет. В условиях
крайнего обострения <холодной войны> решение проблемы создания
межконтинентального носителя приобретало неотложное, первостепенное
значение.
Это хорошо понимал наш <атомный министр> того времени, <крестный отец>
отечественной водородной бомбы В.А.Малышев. После окончания Великой
Отечественной войны именно ему было поручено возглавить всю
ядерно-ракетную программу страны. Вячеслав Александрович стал первым
министром среднего машиностроения, заместителем председателя Совета
Министров СССР. В.А.Малышеву принадлежит знаменитая, ставшая аксиомой
его деятельности, ракетная формула: <Атомная бомба - это еще не оружие.
Оружием ее делают средства доставки!>
Сразу после испытания первой водородной бомбы в 1953 году на полигоне
Новой Земли, ОКБ авиаконструктора С.А.Лавочкина поручается разработка
летательного аппарата, обладающего очень высокой скоростью и большой
грузоподъемностью. Одновременно В.А.Малышев встретился с С.П.Королевым и
разговаривал с ним о всемерном сокращении сроков межконтинентальной
баллистической ракеты. Ее создание стало для нашего народа фактически
вопросом жизни и смерти. Только осознание неотвратимости возмездия могло
похоронить замыслы милитаристов Соединенных Штатов об уничтожении
Советского Союза. <Главный ракетчик> страны думал точно так же.
Вскоре один из ведущих конструкторов королевского ОКБ С.С.Крюков
представил на суд коллег набросок будущей <семерки>. Ракета выглядела на
эскизном чертеже очень необычно и не вызвала у Сергея Павловича большого
доверия. Но разработчик проявил настойчивость и сумел убедить Главного
конструктора в том, что его детище - единственно возможный вариант
решения правительственной задачи, поставленной перед коллективом ОКБ.
Так, в конце 1953 года было положено начало работам по созданию первой,
самой универсальной межконтинентальной ракеты в мире! И тут же встал
вопрос о безотлагательном строительстве специального полигона для
испытаний нового сверхмощного носителя.
Весной 1954 года создается специальная правительственная комиссия,
которой поручалось выбрать подходящее место для постройки огромного
полигона, отвечающего очень строгим требованиям. Территория полигона
должна была располагаться в южной части страны, быть безлюдной и
размером не менее Голландии. После долгих поисков такое место было
найдено. Затерянный в песках Казахстана, неизвестный до той поры разъезд
Тюра-Там стал основной космической гаванью мира.
Титаническая стройка полигона ?5 развернулось с начала 1955 года. В
общей сложности в работах участвовало свыше трехсот тысяч военных
строителей! В самые напряженные периоды строительства станция Тюра-Там
принимала до одной тысячи вагонов строительных грузов в сутки! Руководил
гигантской стройкой главный военный строитель страны генерал-майор
технической службы Г.М.Шубников. Никому и никогда в мире не удавалось за
столь короткое время совершить строительство, вполне соизмеримое по
масштабам и сложности с сооружением египетских пирамид. В самом деле, с
момента высадки в Тюра-Таме первого десанта строителей и до сдачи
важнейшего стартового комплекса в эксплуатацию прошло всего 850 суток!
В полдень 15 мая 1957 года были проведены испытания первой королевской
<семерки>, ракеты Р-7. Но лишь четвертое изделие полностью выполнило всю
намеченную программу. По дальности, высоте и точности полета уникальная
ракета не имела себе равных в мире. Ракета Р-7 являлась тем долгожданным
носителем, который мог доставить ядерный заряд в любую точку планеты!
Американская доктрина их атомной безнаказанности была наконец
преодолена! Так, через 4,5 года после смерти И.В.Сталина <команда
С.П.Королева> выполнила и вторую жизненную задачу <холодной войны>
великого стратега!
Но миф об американском научно-техническом превосходстве все еще
продолжал ублажать их кичливое самомнение. С подачи <главного ракетчика>
рейха фон Брауна в июле 1957 года американская газета <Нью-Йорк таймс>
опубликовала статью, в которой привычно желаемое выдавалось за
действительное: <Согласно данным, которые считаются в Америке
авторитетными, Советский Союз значительно отстает в создании
межконтинентальной баллистической ракеты. Кроме того, укрепилось мнение,
что в своей работе по созданию такой ракеты русские находятся на ранней
ступени испытания двигателей и на самой ранней стадии конструирования
самой ракеты>.
Это глубокое заблуждение поистине дорого стоило американцам. Ровно через
полтора месяца после опубликования тенденциозной статьи ТАСС официально
заявило о создании в Советском Союзе первого в мире межконтинентального
ракетоносителя! А еще через месяц с небольшим, 4 октября 1957 года, все
люди планеты с замиранием сердца слушали знаменитые позывные <бип...
бип... бип...> первого советского искусственного спутника Земли!
Незадолго до нашего триумфа в космосе была достигнута договоренность об
участии советских ученых в исследовательских работах по программе
<Международного геофизического года>. В конце сентября делегация
Академии наук СССР во главе с академиком А.А.Благонравовым вылетела в
Соединенные Штаты для обсуждения программ исследования. В день их
прибытия, 1 октября, столичная газета <Вашингтон пост> писала, что дело
престижа Америки - опередить Советский Союз в запуске первого
искусственного спутника Земли. При этом выражалась уверенность, что
состояние американской ракетной техники, несомненно, на порядок выше
советской.
Но это было уже далеко не так. Наши ученые легко опровергли заблуждение
американских специалистов. Они познакомили их с конструкцией и научным
оборудованием одной из советских ракет, предназначенных для
метеорологических исследований. Описание и фотография ракеты на
следующий день появилась во всех ведущих газетах Америки, что
свидетельствовало об огромном впечатлении, произведенном нашей
совершенной техникой.
В полдень, 4 октября, в советском посольстве в Вашингтоне был устроен
прием для американских ученых, участвующих в совместных исследованиях.
Журналисты, приглашенные в посольство, атаковали академика
А.А.Благонравова, пытаясь узнать у него, когда же Советский Союз намерен
запустить свой первый искусственный спутник Земли.
Когда прием уже подходил к концу, к телефону пригласили председателя
Национального комитета Соединенных Штатов по проведению <Международного
геофизического года> доктора Беркнера. Через несколько минут он
торопливо вошел в зал и захлопал в ладоши: <Прошу внимания, господа!
Леди и джентльмены! Сейчас над нами, на трехсоткилометровой высоте
пролетает первый советский искусственный спутник Земли!>
Что тут началось! Трудно передать эффект, произведенный его словами. В
первое мгновение все будто окаменели. Придя в себя, гости ринулись к
советским ученым. Они оказались теперь не просто <тремя красными в
Америке>, а представителями страны, в которой рождено великое чудо -
первый искусственный спутник Земли! Доктор Каплан подошел к академику
Благонравову: <Извините, я должен срочно вернуться к себе в Калифорнию и
организовать прием сигналов вашего спутника>, - торопливо проговорил
американец и вышел.
Всю ночь в Пентагоне и в Белом доме горел свет. Правительство и военные
руководители Соединенных Штатов разрабатывали планы создания
национальных стратегических ударных сил. Над ними довлел непреходящий
вопрос: <Чем можно ответить русским?> Не обошлось без психоза.
Американскую прессу охватило необычайное возбуждение. Корреспондент
газеты <Нью-Йорк геральд трибюн> К.Меллон на следующий день, разведя
руки в стороны, заявил академику Благонравову: <Невероятно! Материалы о
вашем спутнике вытеснили всю информацию с первых полос. Мы сняли портрет
чемпиона по бейсболу и заменили его снимком вашего спутника. Поверьте,
такого у нас еще не бывало>.
Так пришло признание. Через неделю после запуска первого советского
искусственного спутника Земли агентство Юнайтед Пресс поставило все
точки над : <Любые томительные сомнения, скептицизм или умаление
научных достижений России внезапно рассеялись. Дальнейший путь к звездам
открыт. Советские ученые заявили, что они могут делать и сделали то, что
величайшие гении западного мира все еще не могут сотворить. До этой даты
девяносто процентов разговоров об искусственных спутниках Земли
приходилось на долю Америки. Как оказалось, сто процентов дела пришлось
на долю России. Так может получиться и с пилотируемым космическим
кораблем, который проектируется в нашей стране уже без малого 9 лет>.
В начале октября 1957 года большинство живущих на планете ощутило себя
землянами. А некоторых охватила тогда неописуемая растерянность, близкая
к панике.
Государственный секретарь США Д.Даллес пригласил к себе газетного
магната Б.Херста-младшего и с нескрываемым неудовольствием спросил:
- Скажи, пожалуйста, Билл, почему твои газеты, словно по команде из
Кремля, подняли такой невероятный шум вокруг этого куска металла
русских?
Отбросив всякую дипломатию, Б.Херст-младший убежденно, без всякой иронии
возразил:
- Этот, как ты говоришь, кусок металла русских, Джон, изменил жизнь
людей на многие века вперед!
Все. Тут вполне можно поставить точку в короткой, но яркой летописи
<холодной войны> выдающегося государственного и политического стратега,
И.В.Сталина. Да, есть все основания считать, что именно в октябре 1957
года закончилась <холодная война> Запада и Востока. Последующая агония
бешеной гонки вооружений, включая и Карибский кризис, спустя 5 лет, в
октябре 1962 года, была порождена близорукостью высших политических
руководителей с обеих сторон. Объективно, третья <горячая война> уже не
могла возникнуть, поскольку стала бы роковым примером безумных амбиций
безответственных волюнтаристов и никчемных аналитиков.
Но и теперь человечество впустую расходует огромные ресурсы, вместо того
чтобы употребить их на обеспечение лучшей жизни на Земле.

Анатолий АЛЕКСАНДРОВ, профессор
Смоленск.

---

От	Alexandre Putt
К	Георгий (05.05.2006 20:15:19)
Дата	08.05.2006 21:08:18

Хорошая статья (-)

---

---

От	Георгий
К	Георгий (05.05.2006 19:56:21)
Дата	05.05.2006 20:13:37

М. Харитонов. Югославская трагедия (*+)

---

http://www.specnaz.ru/article/?894


СПЕЦНАЗ РОССИИ N 4 (115) АПРЕЛЬ 2006 ГОДА
Михаил Харитонов
ЮГОСЛАВСКАЯ ТРАГЕДИЯ



(начало)


На первом этапе югославская война свелась к классической игре <двое на
двое>, причём в каждой паре был <сильный> и <слабый> участник. С одной
стороны - которую можно называть <югославской>, хотя единого государства
уже не существовало - это были Сербия и Черногория, желавшие остаться
федерацией. С другой - Словения и Хорватия, жаждавшие <свободы>.
Психологическое преимущество было на словено-хорватской стороне:
<свобода> в ту пору была безумно популярным словом, а распад Советского
Союза и последовавшая за этим эйфория республиканских элит, в одночасье
поднявших свой статус до руководителей независимых стран показывал, что
<всё возможно>. Разумеется, Запад был всецело на стороне свободолюбивых
народов, желающих избавиться от коммунно-сербского ига.
Поэтому следует несколько слов сказать ещё о Хорватии и её руководстве.
Точнее, о её руководителе.

ПАВЕЛИЧ ВОЗВРАЩАЕТСЯ

Первый президент независимой Хорватии Франьо Туджман - национальный
герой хорватского народа и символ независимой Хорватии как таковой.
Странно, что он не объявлен святым - видимо, хорватское лобби в Риме
недостаточно сильно. Но не стоит удивляться, если произойдёт и это. Зато
житие Туджмана уже написано: некий хорватский писатель по имени Хвое
Сосич (какая, однако, подходящая фамилия для биографа!) накатал о
любимом вожде гигантский том в 3604 страницы и весом 12 килограммов. Это
рекорд Гиннеса - ни один политик в мире не удостоился труда такого
объёма. Характерно, что ни Ленин, ни Сталин, ни Пол Пот до такого не
додумались: хорваты, похоже, открыли нечто новое в древнем искусстве
возвеличивания великих.
Надеюсь, фундаментальный труд Сосича будет когда-нибудь переведён на
русский. Мы же ограничимся куда более краткими сведениями об этом
замечательном (по-своему) человеке.
Начнём с легенды о происхождении Туджмана.
В начале нашего повествования мы упоминали о кратком и неудачном браке
маршала Тито с русской женщиной. Согласно легенде, брак не был
бесплодным: от неё у него было то ли один, то ли два сына. Судьба одного
из них, Жарко, известна: он родился в СССР, у него было тяжелейшее
детство (он рос в лагере для детей <врагов народа>), потом воевал в
Отечественную. Потом Сталин вспомнил о его существовании, когда надо
было решать вопрос о помощи Югославии. Вождь народов поставил на Тито -
и отправил Жарко в составе советской делегации к отцу. Тот встретил его
на удивление ласково и приблизил к себе. В послевоенный период его
назначали на разного рода партийные и хозяйственные посты, не требующие
особого напряжения умственных способностей (есть такое латинское
выражение - <синекура>). Сын, увы, пошёл не в отца: вёл беспорядочную
жизнь, пил по-чёрному и в конце концов загнулся раньше папы. Что ж,
бывает.
Что касается Туджмана, то он якобы был вторым - точнее, первым,
старшим - сыном Иосипа Броза. Если это так, то он унаследовал от отца
куда больше, чем Жарко:
Но оставим легенды. Согласно официальной версии, Франьо родился в
хорватском Загоре 14 мая 1922. Во время Второй мировой войны вступил в
компартию и в югославскую антифашистскую партизанскую армию.
Впоследствии заведовал кадрами в Министерстве Обороны. Уволился из
вооруженных сил в 1961 в чине генерала армии, стал директором
загребского Института истории рабочего движения. Защитил докторскую
диссертацию в Загребском университете в 1965. Тогда же он открыто
перешёл на позиции хорватского национализма в его павеличевской версии.
Впрочем, надо отдать должное Франьо. В отличие от того же Милошевича,
который стал настоящим сербским националистом, когда было уже поздно,
будущий хорватский лидер был им, похоже, всегда. Его сдерживало разве
что антифашистское прошлое - как-никак, настоящими хорватскими
националистами были усташи, то есть не менее убеждённые нацисты. Но в
конце концов выбор был сделан: Туджман решил, что, если хорватский
национализм означает нацизм, значит, пусть будет нацизм. Впоследствии он
сделал всё, чтобы восславить усташей и даже немцев, как исторических
союзников хорватской свободы.
Откровенная проповедь великохорватского шовинизма и фашизма не могла
пройти совсем уж безнаказанной. Дважды Туджмана сажали в тюрьму - первый
раз в 1972, второй раз в 1981. Его также лишили военных наград. Впрочем,
последнее было обидно, но не смертельно, а в тюрьме он не задержался ни
в первом, ни во втором случае. Легенда о папе-Тито, конечно, объясняет
это тем, что отец выручал непутёвого сына. Но и без этого понятно, что
националист-хорват вызывал у руководства страны совсем иные чувства,
чем, скажем, националист-серб. Сербов, выражающих национальные чувства,
в титовской Югославии просто уничтожали. А Туджман практически открыто
контактировал с хорватской эмиграцией, состоящей в основном из старых
убийц-усташей (тех самых, которым в своё время так помог Рим). Впрочем,
учитывая поведение руководителей хорватской компартии, в этом не было
ничего удивительного:
Тогда же Туджман впервые выдвинул - или кто-то ему подсказал, скорее
всего всё те же эмигранты - идею того, что впоследствии назвали словом
, <национальное примирение хорватской нации>. Смысл был в
полной реабилитации усташского движения. Согласно этой идее, трагической
ошибкой хорватов было то, что хорватские коммунисты и усташи оказались
по разные стороны баррикад, тогда как им следовало бы вместе <бороться
против сербского доминирования> (то есть резать сербов), осуществляя тем
самым (<хорватство>, аналог <свидомости> нынешних укров).
Понятное дело, большая часть вины отходила коммунистам, которые вместо
того, чтобы поддержать Гитлера и усташей в их терроре против сербов,
заодно с последними партизанили в горах.
В дальнейшем идеология <национального примирения> стала основной
политической программы Туджмана.
Нам это знакомо. Примерно так же действуют сейчас те же украинские
власти, поощряющие культ бендеровцев. Но в случае с хорватами дело
обстояло несколько круче. При всех нечеловеческих зверствах
украинствующих бандитов они всё же недобирали количественно: им не
удалось убить столько людей, сколько убили усташи. В реестре их
<подвигов> не было, по крайней мере, того же Ясеноваца, где сербов
резали в промышленных количествах.
Нетрудно догадаться, что Туджману эти напоминания не нравились. Он
неоднократно выступал по поводу того, что хорватам пора бы <преодолеть
комплекс Ясеноваца>, который, дескать, мешает возрождению национального
самосознания. Свои идеи на эту тему он изложил в книге
(<Беспутье>), где, выступая уже в качестве историка, ревизовал - в
сторону уменьшения, конечно, - статистику жертв Ясеноваца, а заодно и
переложил большую часть вины за случившееся на сербскую сторону:
Тут следует ненадолго остановиться. Потому что проницательный читатель,
наверное, уже вспомнил про Холокост.
Известно, что на Западе всякие попытки не то что усомниться, а хотя бы
разобраться в обстоятельствах уничтожения евреев во Второй мировой войне
наказываются быстро и страшно, <до тюрьмы>, и никакая свобода слова тут
не действует. Оправдывают это обычно особой чувствительностью евреев и
европейцев вообще к теме войны и фашизма. Однако когда речь заходит о
сербах и их мёртвых, тема <чувствительности> перестаёт быть важной.
Перестаёт быть важной даже тема антисемитизма. Франьо, будучи
последовательным фашистом, евреев терпеть не мог - не так, как сербов,
конечно, но всё-таки. Ему принадлежит фраза <слава Богу, я не женат ни
на сербке, ни на еврейке>, сказанная публично. Любого европейского
политика одни эти слова свели бы в политическое ничто, но Туджману
простили и это:
Вернёмся к нашей истории. Режим Тито медленно умирал, хорватский
национализм рос и креп. В июне 1989 года - то есть ещё при коммунистах -
из Конституции Хорватии было выброшено положение о сербском языке как
языке сербов в Хорватии. Это было особенно забавно, поскольку сербский и
хорватский языки на тот момент были практически идентичны. Однако
хорваты поднимали <языковой вопрос> ещё в 1967 году, когда группа
хорватских писателей выступила с заявлением о том, что хорватский и
сербский языки не суть одно и то же и потому не пристало говорить о
сербско-хорватском языке. Тогда же, кстати, заговорили и о языке
<боснийском>, что в дальнейшем обернулось очень забавным эпизодом - но
об этом потом.
Пока же Туджман при активной помощи всё тех же хорватских эмигрантов
сплачивал свою партию - аналог недоброй памяти Хорватской партии права.
Называлась она мягко - Хорватское демократическое содружество.
24-25 февраля 1990 года состоялось первое общее собрание ХДС, на котором
Туджман сразу взял быка за рога, заявив, что существовавшая во времена
Второй мировой войны поднемецкая <независимая Хорватия> была,
оказывается, <не только квислинговским образованием и фашистским
злодеянием, но и выражением исторических чаяний хорватского народа>.
Тогда же он призвал эмигрантов-усташей вернуться на родину, дабы
участвовать в строительстве новой, свободной (от сербов, очевидно)
Хорватии. Одновременно было заявлено, что Сербия эксплуатирует
экономически более развитую Хорватию и живёт за её счёт. (Примерно то же
самое говорили лидеры народных фронтов в советской ещё Прибалтике и на
Украине).
Тогда же начали открыто переиздаваться труды Павелича, а по официальным
(тогда ещё югославским, хотя бы формально) каналам полилась пропаганда.
В апреле того же года партия победила на внутриреспубликанских выборах.
Одним из первых его шагов стало принятие в декабре 1990 года новой
Конституции Хорватии, в которой ее сербское население объявлялось
национальным меньшинством. Формулировка же прежней Конституции, согласно
которой Хорватия являлась государством хорватского и сербского народов,
была изменена. Теперь Хорватия стала государством только для хорватов.
Над Загребом был поднят усташский флаг, а сербский мемориал в Ясеноваце
уничтожен: Туджман запланировал воздвигнуть на этом месте комплекс в
честь состоявшейся хорватской <помирбы>.
Разумеется, не был забыт и языковой вопрос. Туджман, подобно Сталину, не
чурался языкознания. С момента прихода к власти в 1990 году он неустанно
твердил, что существует некий хорватский язык, который просто забит
сербским. Итогом этого стала лингвистическая чистка, а по сути -
целенаправленные усилия по созданию особого хорватского языка, как
сказал бы Оруэлл, новояза.
Опять же забегая вперёд: ровно то же самое сделали и боснийцы. Лидер
боснийских мусульман Алия Изетбегович, приехав в 1993 году в Женеву на
одну из встреч с Милошевичем и Туджманом, потребовал синхронный перевод
на боснийский язык. После того как была задействована переводчица,
предусмотрительно привезенная из Сараево, Изетбегович с самым серьезным
видом надел наушники и стал слушать перевод с сербского на сербский же.
В Боснии, хоть не столь усердно, как в Хорватии, началась деятельность
по возвращению архаизмов, в первую очередь турецких словечек. Кому что
ближе:
Сейчас в той же Боснии дело дошло до абсурда: в считающейся
многонациональной стране все надписи делаются на трёх <языках>
(сербском, <хорватском> и <боснийском>). Поскольку же языки, несмотря на
все усилия национально-свiдомых лингвистов, разошлись недостаточно
сильно, приходится прибегать к таким приёмам, как перестановка слов в
предложениях, чтобы было видно, что надписи всё-таки отличаются. То же
самое приходится делать и переводчикам, чтобы хотя бы формально
выполнить свою работу. Всё это выглядит, конечно, забавно, но не стоит
забывать, что привело к этим забавностям и во что это обошлось.

ПЕРВЫЕ БОИ

Всё это, однако, ещё не было поводом для войны. Югославии больше не
существовало, а сербы, при всей своей - совершенно законной и
справедливой - ненависти к хорватам, были откровенно не готовы к войне.
Всё, чего они хотели - это чтобы их наконец перестали притеснять в своей
же собственной стране и дали жить спокойно. Милошевич обещал им это и
намеревался, видимо, это обещание выполнить.
Второго июля было заключено перемирие между сторонами. Начались
переговоры. Милошевич шёл на уступки. Он даже сказал - <Сербия не воюет>
(на фоне воинственной риторики хорватского лидера). Это, конечно, не
соответствовало действительности: Сербия не воевала, но воевали против
неё.
20 августа 1991 года хорваты показали зубы: хорватские отряды
территориальной обороны блокировали два небольших гарнизона югославской
армии в городе Вуковар. В их действиях активное участие принимали
военизированные группировки, формально не принадлежащие к хорватской
армии и пополнявшиеся прибывающими из-за границы усташами. Сербия
обратилась к международному сообществу. Оно промолчало. Хорваты поняли
это как поощрение. 25 августа были блокированы гарнизоны и в Сплите, а
27 августа Белград обратился в Министерский Совет ЕС с просьбой повлиять
на хорватские власти с тем, чтобы они прекратили террор против сербов.
Просьба осталась без ответа.
Здесь опять стоит вспомнить, что Сербия и Черногория в тот момент играли
роль чего-то вроде правопреемников покойной Югославии. Соответственно,
военные действия вели вооружённые силы бывшей Югославии, то есть
соединения ЮНА. Югославская армия была изрядно <охорвачена> изнутри -
так что не удивительно, что в войне с Хорватией она проявила себя не
лучшим образом. В дальнейшем, когда этой войной занялись специалисты,
они были поражены, какое количество путаных, противоречивых, а то и
преступных (не в гаагском, а в буквальном смысле) приказов приходилось
выполнять рядовым бойцам.
Некоторые действия югославской армии поражают своей бессмысленностью.
Например, обстрел Дубровника - курортного местечка, охраняемого ЮНЕСКО,
где любили отдыхать немецкие туристы. Понятное дело, западная
общественность расценила это как дикость и варварство. Впрочем, по
некоторым данным, с этими обстрелами не всё ясно.
Это проявилось, в частности, во время знаменитой операции по взятию
города Вуковар.
24 сентября войска ЮНА под командованием генерала Панича двинулись на
город и взяли его в кольцо. После 45-дневной осады город (до войны - так
себе городок с 60-тысячным населением, находящийся на граница Хорватии и
Сербии и не имеющий никакого стратегического значения для Хорватии) был
взят, - в лоб, с большими человеческими потерями, как будто кто-то
специально планировал провести эту операцию наихудшим способом из всех
возможных.
Так или иначе, Вуковар пал. 20 ноября югославские войска вошли в город.
Тогда появилась тема <вуковарской больницы>, в которой были то ли
расстреляны, то ли отданы на растерзание сербским ополченцам то ли
двести, то ли триста хорватов из числа гражданских. Трудно сказать, было
нечто подобное или нет. Вполне возможно, что и было: на фоне хорватских
зверств трудно ожидать от сербов скрупулёзного соблюдения Женевских
конвенций. Но то, что хорватам прощалось (а то и поощрялось), сербам
всегда ставилось лыком в строку.
В дальнейшем абсолютно любая информация на тему <ужасов, творимых
сербскими нелюдями>, сколь бы неправдоподобной она не была, обязательно
тиражировалась западными СМИ. <Бойня в Вуковаре> стала классикой
пропаганды.
Впоследствии, когда официальная Сербия стала торговать национальными
героями, Гаагский трибунал потребовал, помимо всего прочего, ещё и
выдачи офицеров, объявленных виновными в <вуковарской резне> - так
называмой <вуковарской тройки>. Это было условием получения кредита,
который тогда казался официальным сербским властям какой-то панацеей и
решением всех проблем. Офицеры были выданы, несмотря на то, что во время
ареста одного из них, полковника Веселина Сливанчанина, произошло
настоящее побоище: толпа встала на защиту полковника, так что полиции
пришлось применять резиновые пули и слезоточку: Но, опять-таки, это было
потом.
Тогда же, под Вуковаром, родилась легенда, на этот раз сербская -
легенда о <сербских добровольцах> и их лидере Аркане.

ВРЕМЕНА НЕГОДЯЕВ

Стоит сказать несколько слов и об этом человеке. В отличие от
респектабельного президента Туджмана, хладнокровно планировавшего
сербоцид, этот был, что называется, природным разбойником. Стоит,
пожалуй, посмотреть на этого колоритного типа в перспективе.
Желько Ражнатович (так на самом деле звали Аркана) родился 17 апреля
1952 года в семье словенских сербов. Отец его, Велько Ражнатович, был
полковником ЮНА. Карьера у него не заладилась, из армии ему пришлось
уйти, и он срывал злость на семье. Сын отца ненавидел. В девять лет он
убегает из дома, в 16 - становится профессиональным карманником, в 17 -
получает первый срок (пару лет) за попытку ограбить ювелирный магазин.
Сидел на малолетке, где завоевал авторитет. Выйдя, довольно скоро снова
попадает под суд, потом уезжает из Югославии в Европу, благо границы
Тито держал открытыми. В Европе он тоже не цветами торговал: 19-летие он
отметил ограблением банка в Милане, идентифицирован итальянской полицией
по отпечаткам пальцев, но успел уехать на время в Югославию (договора о
выдаче преступников между Италией и Югославией не было). Через год он
проделывает то же самое и в том же Милане. Вообще, у него была привычка
демонстративно возвращаться на место преступления: третье его
преступление в Италии - убийство владельца миланского ресторана,
задолжавшего мафии. Через час после убийства он пришёл в ресторан и
заказал кофе:
К тому моменту у него сложились прекрасные отношения с итальянскими
мафиози. Одного из них он даже освободил из зала суда, устроив настоящий
налёт.

В 1974 году Аркан, наконец, попадается - его берут в Бельгии при попытке
сбыть награбленное в Голландии. Получает червонец, но через несколько
месяцев бежит из тюрьмы. В 1979 году его арестовали как раз в Голландии:
его опознал случайный свидетель. Получает срок, в 1981 году бежит (из
тюрьмы города Веймербайес вместе с мафиозо Серджио Сеттимо). Летом того
же года он снова арестован и снова бежит из тюрьмы: выпрыгнул из окна
четвёртого этажа, а потом перелез через шестиметровый забор:Его
разыскивает полиция 12 европейских стран, он входит в десятку самых
разыскиваемых Интерполом преступников. Это не помешало ему найти время
для личной жизни: он женился на шведке и заимел от неё сына.
Впоследствии этого сына вроде бы видели на войне вместе с отцом:
Ходят, правда, слухи, что не всё так просто. Во-первых, блатной фарт
парня слишком уж непомерен. Во-вторых, его обвиняют в убийствах
югославских диссидентов и шпионаже в пользу Югославии. Поговаривают, что
он каким-то образом связан с органами безопасности (<безбедности>
по-сербски), которые оказывают ему ненавязчивую поддержку. Возможно, что
и так; сам он всегда это отрицал. Впрочем, не исключено, что некие
<завязки в органах> у него имелись:
В Югославию ему пришлось вернуться, когда в Европе стало совсем жарко.
Награбленного хватало на роскошную жизнь. Он женился на Наталье
Мартинович, выпускнице Филологического факультета Белградского
университета, после чего молодые отбыли в свадебное путешествие на
курорт Акапулько. Вернувшись, Аркан занялся вполне безобидными делами -
открыл в сербской столице кондитерскую, несколько бильярдных залов,
дискотеку и детективное агентство. Но авторитета и связи с криминальным
миром он не утратил.
В войну Аркана втянул футбол.
С детства он был болельщиком команды <Црвена Звезда> (<Красная Звезда>).
Вернувшись в страну, он возглавил местное фанатское движение. В 1990
году он съездил с друзьями в Загреб, где <Звезда> играла с местным
<Динамо>. Всё закончилось массовой дракой, в которой парни приняли
горячее участие. А что ещё оставалось делать, когда толпа хорватов
кричала <Сербии на верби!> (<Сербов - на вербы!>) Аркановцы в ответ
достали арматурные прутья - и понеслось:
На обратном пути их задержал хорватский патруль. В машине нашли оружие
(с которым Аркан вообще не любил расставаться) и посадили в тюрьму за
подготовку вооружённого восстания. Просидели они почти двести дней.
Почему их выпустили, непонятно до сих пор. По самой романтической
легенде, друзья арестованных похитили Невенку Кошутич, дочку Туджмана,
жившую тогда в Белграде, и в красках расписали папаше, что они с ней
сделают, если он не отпустит Аркана. По другой версии, менее
романтической, Аркана выкупил лично Милошевич, отдав за него миллион
дойчмарок. (Эта версия использовалась в качестве доказательства <связей>
между Милошевичем и Арканом).

Туджману Аркан отомстил, угнав прямо из внутреннего двора президентской
резиденции его роскошный <БМВ>.
Эта цыганская выходка была последней. В 1991 он отправился на фронт с
горсткой добровольцев из числа футбольных фанатов.
Как это ни покажется странным, но незаконопослушность и искренний
патриотизм Аркана каким-то образом сочетались друг с другом. Во всяком
случае, ни в том, ни в другом сомневаться не приходилось. При этом
югославский и сербский патриотизм в его бедовой голове уживались самым
простым способом: он считал всю территорию Югославии сербской. <Задар,
Шибеник, Дубровник, Сплит - это сербские города, в которые силой
вселились католики. Наконец пришло время их оттуда выгнать. Мы боремся
за полное возвращение границ бывшей Югославии, так как это сербские
границы. Словения снова будет Сербская Словения, Хорватия - Сербская
Хорватия, Босния - Сербская Босния, Македония - Сербская Македония.
Словения должна стать сербской, потому что я там родился, и потому что
словенцы обьединились с нашими врагами усташами, поэтому мы должны
нанести им военное поражение, а победитель имеет право по своему желанию
проводить границы и давать завоёванным территориям имена, какие
хочет>, - говорил он в одном из ранних интервью.
Дела Аркана обычно не расходились со словами. Отправившись на фронт, он
собирался там именно воевать. Причём самолично: вступать в ряды
регулярной армии он не собирался, да и не на это был заточен. Он создаёт
собственное вооружённое формирование, официально нменуемое <Српска
Доброволска Гарда>, но получившее известность под неофициальным
самоназванием <Арканови Тигрови>, <Тигры Аркана>. Кстати, тигры - не
метафора: Аркан возит с собой двух живых тигрят (украденных или добытых
в Белградском зоопарке) в качестве талисмана. Сфотографироваться со
зверем на руках - своего рода награда для бойца.
Но дело было не только в тигрятах. Аркан навёл в отряде жесточайшую
дисциплину, добиваясь беспрекословного выполнения команд. Он не боевой
офицер, но у него в подчинении есть настоящие профессионалы, чей опыт он
активно перенимает. Группа проходит боевое крещение под славонским
городом Тень, сражаясь с хорватами. К середине девяносто первого года
под командованием <полевого командира> уже около шестисот человек.
Открыта военная школа, через которую прошло более десяти тысяч. И
главное - несмотря на ежедневные бои, с августа 1991 по март 1992 года
<тигры> потеряли убитыми всего 9 человек.
Но первая известность <тигров> - и известность не лучшего свойства -
пришла именно в Вуковаре. <Тигров> обвиняли и обвиняют в том, что при
потворстве офицеров ЮНА (которые якобы отдали город <тиграм> для
окончательной зачистки) они убили укрывшихся в больнице гражданских лиц.

В дальнейшем на совести Аркана останутся приказы на уничтожение сотен
людей в Бийелине, Брчко, Зворнике и Братунаце. Аркан на это неизменно
отвечал - <да, я уничтожал людей, но так было надо>. Он имел право так
говорить: он видел, что творили хорваты и бошняки.
К фигуре Аркана мы ещё вернёмся.

ПЕРВЫЕ БОИ: ПРОДОЛЖЕНИЕ

Как уже было сказано, Вуковар пал 20 ноября. Это было воспринято как
разгром хорватов, в том числе и на официальном уровне: части ЮНА прошли
под специально сооруженной в честь этого события триумфальной аркой,
многие получили награды и повышения.
И тут произошло нечто странное. Югославское - то есть сербское -
руководство во главе с Милошевичем согласились на прекращение военных
действий и вывод войск ЮНА из Хорватии.
Речь идёт о так называемом <плане Вэнса>, названного по имени Сайруса
Вэнса, уполномоченного представителя ООН, который с самого начала
занимал прохорватскую позицию. План предполагал не только отвод войск,
но и создание <мультиэтнической полиции>, а главное - разоружение
краинских сербов (что автоматически делало их беззащитными перед
хорватами).
Это были, конечно, абсолютно неприемлемые условия. Милошевич, однако,
согласился на главное - на отвод войск.
Сербы, живущие в Хорватии и уже успевшие испытать на себе политику
Туджмана, почувствовали себя преданными. И хотя поставки оружия из
Сербии в Краину через Боснию продолжались, в целом ситуация стала
выглядеть как поражение. Во всяком случае, так её восприняли хорваты. Не
выиграв ни одного сражения, они вдруг оказались победителями.
Примерно так же шла война и дальше. Сербы побеждали в боях и сдавали
свои позиции в процессе переговоров.

МАКЕДОНСКИЙ ЭПИЗОД

Теперь стоит немного отвлечься и рассмотреть роль других югославских
республик, становящихся государствами.
Интересную роль сыграла в конфликте Македония. Когда-то самая бедная и
неразвитая из югославских республик, она умудрилась оказаться наименее
пострадавшей.
Как уже было сказано выше, на выборах 11 ноября в республике победила
так называемая <Националистическая внутренняя революционная
организация>. 8 сентября 1991 г. Македония, <как все>, провела
референдум, а 21 ноября 1991 года провозгласила независимость.
Тут, правда, случилась неожиданная неприятность: возбухла Греция,
которая считает себя держательницей копирайта на название <Македония>:
известно ведь, что так называется греческая область, родом из которой
был известный завоеватель по имени Александр: Югославской же Македонии
предложили (в ультимативной форме) называться <республикой Скопле>.
Македонское руководство менять название отказалось и продолжало жить
так, как будто независимость уже в кармане. В частности, 27 января 1991
года на всеобщих выборах был избран президент независимой Македонии.
Им стал некий Киро Глигоров.
Глигоров родился 3 мая 1917 года в македонском городе Штип. Окончил
юридический факультет Белградского университета. Во время и после Второй
мировой войны участвовал в так называемом Антифашистском собрании
народного освобождения Македонии (АСНОМ) - первом македонском
национальном правительстве (где отвечал за финансы). В послевоенные годы
перспективный номенклатурщик занимал ответственные должности в
руководстве СФРЮ, а потом плавно перешёл в македонские националисты.
Типичная, в общем-то, для балканского политика карьера.
Забегая вперёд, скажем, что Глигоров вообще был типичным представителем
этого поколения политиков: он был жовиальным, острым на язык, хорошо
играл роль <национального папы> (если уж не <отца нации>), и так далее.
Зато, в отличие от Милошевича и Туджмана, история выдала ему билет в
исторический пантеон, не оплаченный ничьей кровью, кроме его
собственной. Такое бывает редко.
Первой задачей Глигорова было добиться немедленного международного
признания страны: греки (при поддержке болгар, которые вообще-то считают
Македонию западной частью исторической Болгарии, македонский язык -
вариантом болгарского и т.п.) заблокировали процесс международного
признания нового государства.
Он эту задачу не выполнил (точнее, выполнил очень поздно) - но за счёт
этого умудрился сделать куда большее. А именно: затеяв вялотекущую
дипломатическую войну с мировым сообществом за признание (причём войну
заведомо выигрышную: речь шла именно о названии страны), маленькая
республика получила шанс избежать участия в югославской войне, поскольку
обе стороны конфликта считали её получужой, но и полусвоей: вроде бы и
отделились от Югославии, а вроде бы и нет. Глигоров даже пытался
воспользоваться этим своим статусом, чтобы совершить невозможное -
помирить сербов и хорватов (хотя сам был, скорее, на стороне последних).
Он был соавтором так называемого <плана Изетбеговича-Глигорова>,
предполагавшего сохранение Югославии в виде крайне рыхлой конфедерации.
Когда план оказался ненужен обоим сторонам, Глигоров сосредоточил своим
усилия на одном: не допустить втягивания его республики в войну. Это ему
удалось. В частности, он очень вовремя задействовал войска ООН: в 1993 в
Македонии разместились <голубые каски>.
Правда, сам президент не избежал участия в войне, причём не в качестве
полководца и вершителя судеб, а скорее наоборот: в октябре 1995 он стал
жертвой покушения, выжил, но долго лечился и вернулся к исполнению
обязанностей только через год.
Тем не менее, общая политика неучастия в балканских войнах принесла
плоды: Македония осталась мирной. Это впоследствии дало Глигорову
возможность брезгливо отмежёвываться от былых соседей: <Мы не
участвовали ни в каких балканских войнах. Мы не должны быть вместе с
Албанией, Черногорией, Боснией и Герцеговиной>, - говорил экс-президент
в первом интервью, данном им после оставления президентского поста.
Однако свою порцию неприятностей Македония всё же получила. В августе
2001 года север и запад страны охватило албанское восстание. Албанская
Армия Национального Освобождения (с лидером Али Ахмети) начала
военно-партизанские действия против регулярной армии Македонии.
Противостоянию положило конец лишь вмешательство НАТО, в результате чего
албанцам была предоставлена ограниченная юридическая и культурная
автономия (официальный статус албанского языка, амнистия повстанцев,
албанская полиция в албанских районах). К тому времени албанцы уже имели
международно признанный статус священных коров, которым можно вообще
всё, так что в дальнейшем вся история Македонии связана с албанской
проблемой: Стоит ещё добавить, что албанцы появились на территории
Македонии в основном как беженцы из Косово. Македония их приютила, за
что и поплатилась. Впрочем, албанцы всегда стараются выселить из дома
тех, кто их приютил: таковы, видимо, их национальные представления о
гостеприимстве:

Иначе было в Боснии и Герцеговине. Именно эта республика стала полем боя
нового этапа войны.

(Продолжение в следующем номере)

---

От	Георгий
К	Георгий (05.05.2006 19:56:21)
Дата	05.05.2006 20:13:10

Георгий Элевтеров. "Заговор военных": правда и легенда (*+)

---

http://www.specnaz.ru/article/?896


СПЕЦНАЗ РОССИИ N 4 (115) АПРЕЛЬ 2006 ГОДА
Георгий Элевтеров
<ЗАГОВОР ВОЕННЫХ>: ПРАВДА И ЛЕГЕНДА


Официальная история не всегда бывает правдивой. Пример тому - история с
Ричардом III, оставшимся в памяти потомков в образе горбатого злодея. В
то же время, есть мнение, что он был доблестным воином, а злодеем и
узурпатором был свергнувший его Генрих VII Тюдор. Темна и противоречива
история нашего собственного <злодея> Лаврентия Берия, которого мы долгое
время знали, как палача и аморального типа, а потом уже как создателя
нашей атомной и водородной бомбы. Но до сих пор остается неясным самый
темный вопрос, касающийся Берии: был ли он как-то связан с иностранными
разведками, и действовал ли он с ними заодно? А этот вопрос тянет за
собой и другой: какое отношение к этому имели Маленков, Хрущев,
Поспелов, Микоян, Судоплатов, Серго Берия, Серов, Круглов и, позднее,
Горбачев, Ельцин? Ведь горбачевская демократия в угоду Западу так похожа
на ту демократизацию, которую предлагал Берия после смерти Сталина.
Существенный вопрос нашей истории относится к заговору Тухачевского и
других военных. Без ясности в этом деле невозможно отделить правду от
лжи в сталинском периоде истории.

МОЛОДОЙ МАРШАЛ

Сталин руководил войной не <по глобусу>, хотя мы и такое слышали. Он
поднял нашу страну на беспрецедентную высоту и создал все те условия
жизни, производительные силы и национальные ценности, которые мы еще
сохранили. Разве не важно знать, в чем алгоритм его успеха, где зарыта
его волшебная палочка? Почему десятилетиями скрывалась правда о том, за
что он расправился с военными в 30-х годах? В чем была суть того
конфликта?
Давайте вспомним: что утверждал по этому вопросу сам Сталин?
За 10 дней до суда над Тухачевским и его подельниками 2-го июня 1937
года Сталин выступает на расширенном заседании Военного совета, имея в
руках материалы следствия. Он называет 13 человек - руководителей
заговора. Это Троцкий, Рыков, Бухарин, Енукидзе, Карахан, Рудзутак,
Ягода, Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк, Эйдеман, Гамарник. Он говорил:
<Если бы вы прочитали план, как они хотели захватить Кремль: Начали с
малого - с идеологической группки, а потом шли дальше. Вели разговоры
такие: вот, ребята, дело какое. ГПУ у нас в руках, Ягода в руках: Кремль
у нас в руках, т.к. Петерсон с нами. Московский округ, Корк и Горбачев
тоже с нами. Все у нас. Либо сейчас выдвинуться, либо завтра, когда
придем к власти, остаться на бобах. И многие слабые, нестойкие люди
думали, что это дело реальное, черт побери, оно будто бы даже выгодное.
Этак прозеваешь, за время арестуют правительство, захватят Московский
гарнизон, и всякая такая штука, и ты окажешься на мели>.
Сталин - политик. Он говорит осторожно, адаптируя свое выступление так,
чтобы его поняли как надо.
Но что он имел в виду?
Еще в 1925-м году на квартире у старшего брата Куйбышева собрались
военные. Был Фрунзе. Был Тухачевский. И к ним туда запросто заглянул
Сталин. Тухачевский, которому было тогда 32 года, задавал тон общей
беседе, напирая на то, что сотрудничество с немцами - дело опасное.
Сталин, решивший поддержать разговор, спросил: <А что плохого, что немцы
к нам ездят? Ведь наши тоже ездят туда>. На что Тухачевский холодно
бросил: <Вы человек штатский. Вам это понять трудно>.
Старший Куйбышев поспешил перевести разговор на другое.
Нетрудно увидеть, что вчерашний юнкер Александровского училища вел себя
в присутствии двух выдающихся революционеров и государственных деятелей,
мягко говоря, некорректно и невоспитанно. Ясно также, что это делалось
преднамеренно, и ясно для чьего одобрения. Портреты председателя
Реввоенсовета Л.Д. Троцкого тогда еще висели в помещении штабов и
управлений всех степеней.
Карьера Тухачевского не пострадала. Он стал со временем самым молодым
маршалом. Но ему этого было мало, и он этого скрыть не мог. Мнение о
Тухачевском как о беспринципном карьеристе было всеобщим, как в стране,
так и в эмиграции.
Первым сделал Тухачевского <заговорщиком> Дзержинский. Знаменитая игра с
эмиграцией - операция <Трест> - отвела Тухачевскому роль главного
руководителя военным заговором. Эта легенда всеми была воспринята как
вполне правдоподобная. Ему это, видимо, нравилось. Молодой маршал был
легкомысленным. Он с удовольствием исполнял роль красавца и
героя-любовника, не обращая внимания на то, что среди его фавориток
агентов НКВД было <пруд пруди>.
Он не кончал Академии Генштаба, что не укладывается в голове любого
серьезного человека, рассматривающего его как крупного военачальника, но
писал много статей о военной стратегии в эпоху революции - сам учил всех
остальных теории военного искусства, хотя до своего головокружительного
взлета не командовал даже ротой. Еще он увлекался музыкой и
собственноручно изготавливал скрипки. Короче говоря, это была выдающаяся
личность. По крайней мере, эта личность была у всех на устах. Сталин
такими людьми не швырялся, но, разумеется, слепо доверять ему он не мог.
Тем более, что на молодого военачальника уже с начала 30-х годов было
множество показаний о его неблагонадежности. Увидеть, что это <чужой
среди своих>, таким людям как Сталин, Ворошилов, Буденный, Киров,
Молотов, Каганович было очень легко.
Но был среди этой команды у Тухачевского и друг. Это душа-человек Серго
Орджоникидзе. Тухачевский умел найти ключики к простому сердцу (при
его-то опыте по женской части). Тухачевский даже предлагал сделать
Орджоникидзе военным наркомом вместо Ворошилова. Вот такая
непосредственность выдающейся личности. Ясно одно: задолго до своего
выступления на расширенном заседании Военного совета Сталину
неоднократно приходилось задумываться: кто Вы, мой самый молодой маршал?
Но к Тухачевскому приглядывался не один Сталин.
В 1927 году в политической борьбе были разгромлены троцкисты, которые
считали, что Сталин неправильно руководит партией и страной (много
бюрократизма и мало демократизма). Говоря проще, им не нравились
диктаторские методы руководства Сталина, то есть их собственные методы,
примененные к ним же самим.
В 1929 году в лагерь разгромленных противников генеральной линии
переместилась группа Бухарина и его сторонников. У них были не
надуманные, а очень весомые аргументы. Сталин отказался от ленинского
курса на нэп и взял на вооружение <троцкистскую политику
военно-феодальной эксплуатации крестьянства и беспрецедентных темпов
индустриализации>. За этим последовала коллективизация с ее ужасами,
которую многим военным, выходцам из крестьян, понять и принять было
трудно.
Сопротивление крестьянства было неорганизованным, стихийным, а
выступления разрозненными. Эмиграция попыталась взять организацию
крестьянских выступлений на себя и возобновить гражданскую войну.
Руководитель российского общевойскового союза (РОВС) генерал Кутепов дал
поручение группе штабных офицеров разработать план организации
вооруженной борьбы на территории СССР к весне 1930 года. Планировалось
забросить из-за границы 50 специально подготовленных офицеров для
руководства военными действиями. Иностранный отдел ОГПУ организовал в
январе 1930 года похищение Кутепова. Агентура РОВС внутри страны была
искоренена. Одновременно была проведена операция <Весна>, суть которой
заключалась в чистке офицеров и генералов царской армии, находящихся на
службе в РККА.
И внутри партии были выступления недовольных сталинской политикой
(Рютин, Сырцов, Ломинадзе). Хотя эти люди выступали открыто и держались
принципиально, трудно исключить, что в их поведении были и честолюбивые
мотивы.
Но главное заключалось в том, что партия уже приняла свои решения на
пленумах и съездах, и они совершали определенное политическое
преступление, навязывая повторную дискуссию. А это было запрещено
секретным решением Х съезда.

ОШИБКИ РАЗУМНЫХ

Недовольным было трудно и почти невозможно представить, что Сталин
сможет проводить независимую внешнюю политику в таком грозном окружении,
что он сможет создать могущественные вооруженные силы своего времени и,
вступив в схватку с самой мощной сухопутной армией мира, опирающейся на
ресурсы практически всей континентальной Европы, выстоит и победит.
Конечно, <разумным людям> (<реалистам> и скептикам) принадлежат хорошие
минуты (легко ничего не брать на себя), лучшие же, как известно,
достаются <безрассудным>. А когда Запад, который <есть Запад> и Восток,
который <есть Восток>, сходятся, наваливаясь на рубежи твоей Родины,
приходится принимать экстраординарные решения. Сталин, как потом увидел
мир, это делать умел. Решительно и беспощадно начал он свой труд
великого государственного деятеля по форсированной индустриализации
страны.
То была самая таинственная минута в жизни нации.
Романтики коммунизма, теоретики марксизма, полководцы, овеянные славой
побед в гражданской войне, вся большевистская элита оказывала
сопротивление этому не похожему на них вождю. Они ведь понимали, что в
сравнении с битвой гигантов мировой войны их война была доблестной, но
несколько упрощенной, и даже утрированной, с дефицитами боеприпасов и
продовольствия, с неустойчивыми и подвижными линиями фронтов, с
дезорганизованными тылами и отсутствующими резервами. Они помнили, как
при подготовке польского похода умный штабист Лебедев их предупреждал:
<Европа нам насыплет>. Без Ленина они переставали быть настоящими
<ленинцами>, теряли главные компоненты своих достоинств революционеров и
становились самими собой (<реалистами> и скептиками). Оказавшись вне
поля ленинского интеллекта и задумываясь своим умом, они уже не верили в
возможность для России превращения в современную военную державу, а,
следовательно, в возможность для нее самостоятельной политики и
самостоятельной судьбы.
А он, бывший уже тогда на фронтах гражданской войны <непревзойденным
мастером>, как заметит впоследствии Черчилль, <находить выход из
безвыходных положений>, нет, не верил, а знал, где проложить
единственный путь возрождения России, и вел народ, который шел за ним,
чуждый умникам, его ненавидящим. И народ понимал, что именно Сталин, как
полагалось коммунисту, несет свой крест во имя его интересов, и ни перед
чем, как и полагалось революционеру, в той <борьбе роковой> не
остановится. Народ и сейчас понимает: как только начинается очередная
блудливая компания против Ленина или Сталина, это значит, что готовится
очередной обман и ограбление, очередной виток разрушения России.
Примерно в то время, в начале 30-х годов, оригинальный автор -
национал-большевик Дмитриевский бежал за границу и там опубликовал книгу
<Сталин - предтеча национальной революции>, в которой пишет:

<Кажется невероятным, но это факт: карикатурное представление о Сталине
за границей создалось главным образом под влиянием разных
дипломатических и торговых представителей советской власти.
Иностранцы, люди дела, понимающие значение сильной личности в истории,
часто спрашивали их в интимных разговорах: скажите: что такое Сталин? И
обычно получали в ответ: Сталин? - Грязный, грубый беспринципный делец,
рассеявший весь цвет интеллигенции нашей партии и опирающийся на таких
же темных и грязных людей, как он сам. Полное идейное ничтожество.
Моральный урод.
Надо, впрочем, сказать, что примерно то же мнение долго господствовало и
в обывательских кругах самой России. Я не говорю уже об эмиграции, где
формирующие общественное мнение люди и органы печати в подавляющем
большинстве видят в людях, руководящих нынешней Россией, только
преступников, только анормальных либо совершенно ничтожных людей: Не
надо забывать, что заграничные представительства Советов долгое время
комплектовались из политических отбросов - людей ненужных и
нежелательных внутри страны. Троцкистами и <болотом> кишела, и сейчас
еще кишит заграница. Зависть и злоба - плохие орудия политической
борьбы. Рано или поздно жизнь приходит со своими аргументами - на смену
легенде создает реальное представление о людях и вещах. Сталина, как и
людей, сейчас его окружающих, надо знать такими, как они есть, со всеми
их недостатками - но и со всей их силой. Ибо только так можно объяснить
историю нашего настоящего - и только так можно ориентироваться на
сложных путях будущего:
Надо понять: люди, особенно в начале всякого большого и нового
исторического пути, являются - вплоть до самых великих -
бессознательными орудиями истории. Искренне верят, что идут по одному
пути - на самом же деле давно перешли на другой: Путь, казавшийся в
России вначале путем абстрактной международной пролетарской революции,
оказался, в конце концов, революцией русской: имеющей, правда, как
всякая великая революция, мировые задачи и мировое влияние, но в основе
своей являющейся национальной. И люди, которые в начале искренне считали
себя только коммунистами, стали сейчас национал-коммунистами, а многие
из них стоят уже на пороге чистого русского национализма.
Истекший год принес много изменений в самой России - и в частности в ее
правящих ныне слоях. Год назад у верхушки власти все кишело червями
термидорианского перерождения, людьми <болота>. Казалось: они господа
положения, они ведут.
Они оказались сейчас в подавляющем большинстве выброшенными за борт
самим Сталиным.
Наверх поднимаются все в большем количестве люди народа. Они несут с
собой наверх большой у одних еще неосознанный, у других уже осознанный
национализм. Национализмом является окончательно победившая там идея
<социализма в одной стране>. Национализм - <индустриализация>.
Национализм - все чаще звучащее утверждение: у нас есть свое отечество,
и мы будем его защищать. Национализм - все чаще появляющееся именно там
сравнение нашей эпохи с эпохой Петра Великого, что, безусловно, верно, с
той только разницей, что масштабы нашей эпохи больше, и в деле
революционного преобразования России принимают участие гораздо более
широкие, чем тогда, народные слои>.

Эта книга была впервые издана в 1931 году в Берлине. Автор, хоть и
защищает Сталина, но имеет свои убеждения, которых Сталин официально не
разделяет, но как утверждает Дмитриевский, на деле реализует, по той
простой причине, что революции движутся народными массами, а вожди
только улавливают вектор этих устремлений.
Анализ Дмитриевского, который хорошо знал вождей революции лично,
который являлся живым свидетелем той революции, показывает социальную
расстановку сил в разыгравшейся борьбе. Легко увидеть, что по мере того,
как революция принимала народный характер (Дмитриевский в силу своего
специфического мировоззрения понимает это как национализм), все
очевиднее вчерашние революционеры превращались в антинародных
контрреволюционеров, как это было с жирондистами, <болотом>,
термидорианцами французской революции. В этом водовороте событий Сталин
и его соратники становились на вершине политических схваток все более
одинокими, как в свое время Робеспьер, которому Сен-Жюст подсказывал,
что руководить дальнейшим развитием народной революции можно только
установив личную диктатуру (ибо всегда у меньшинства есть соблазн
поживиться за счет большинства).
Это закономерность всех революций, которые заканчиваются личной
диктатурой (Кромвель, Наполеон, Сталин, Мао). Почему?

ГИДРА КОНТРРЕВОЛЮЦИИ

Ответ на этот вопрос дал тот же Сен-Жюст, после того, как якобинцы
приняли самую демократическую по сей день конституцию в истории, и она
не работала. Он сказал примерно так: если пока нельзя управлять с
помощью закона, то придется это делать с помощью террора. Причина?
Старая система власти рушится, а новая не установлена. В результате
неизбежное торжество беззакония, с которым можно покончить только с
помощью террора, а для этого нужна диктатура.
Робеспьеру установить диктатуру помешали демократические предрассудки.
Эта роль досталась Наполеону Бонапарту, который любил повторять: <Я
вышел из недр народа. Я вам не какой нибудь Людовик XVI>. Сталин мог
утверждать то же самое и с большим основанием. Нашим современникам легко
уловить контрреволюционный дух сил, противостоящих Сталину, т.к. он
неизменно возрождался - сначала на апрельском пленуме 1953 года в
антисталинском выступлении Берия, которое готовил Поспелов, затем в
докладе Хрущева на ХХ съезде, который готовил тот же Поспелов и который
насыщен аргументами и фактами, взятыми из зарубежной прессы, не имеющими
под собой никакой основы и насквозь лживыми.
И совсем недавно, когда на волне <реформ> Горбачева и Ельцина на голову
нашего неподготовленного читателя вылился полный ушат давно
разоблаченных фальшивок, имевших в разное время хождение опять таки на
Западе, мы в полной мере погрузились в эту атмосферу контрреволюционной
злобы и ненависти. В этот последний раз контрреволюция удалась, и ее
цели, главная из которых - расчленение нашей страны в интересах чуждых
нам геополитических сил, осуществились. А тогда был еще жив дух русской,
первой в истории социалистической революции, направленной против
поползновений меньшинства эксплуатировать большинство.
Находясь постоянно на подпольной работе в России и часто оказываясь в
заключении, неприхотливый и почти нищий Сталин должен был пользоваться
сочувствием простых русских людей, неизменно добрых к отверженным. С
представителями элиты партии у угловатого, говорящего с сильным
грузинским акцентом, но проницательного и властного Сталина отношения
всегда складывались тяжело, и он привык к неприязни этой среды, мало
обращая на нее внимания. Но в этой атмосфере вражды и
недоброжелательности один за другим погибают очень близкие ему люди:
Надежда Алилуева в 1932-м году, Сергей Миронович Киров в 1934-м году,
Серго Орджоникидзе в 1936-м.
Сталин корил себя, что поздно спохватился (надо было обратить внимание
на всепроникающий смрад контрреволюции <еще четыре года назад>).
Он не поверил в единоличную вину Николаева в убийстве Кирова. И Сталин
понимал, что все надо взять в свои руки. Уже в феврале 1935-го года Н.И.
Ежов становится секретарем ЦК, а затем председателем КПК и начинает
плотно курировать НКВД. Хотя Ягоде это понравиться не могло, отношение к
нему лично было предельно корректным и доброжелательным. Первым, на кого
обрушился Ежов, был Енукидзе, обвиненный (и, скорее всего, вполне
справедливо) в моральном разложении. Именно Енукидзе был прототипом
персонажа булгаковского произведения <Мастер и Маргарита>, который
требовал разоблачений и получил их в свой адрес. Сцена закончилась
фривольной песенкой: <Его превосходительство любил домашних птиц и брал
под покровительство хорошеньких девиц>.
Но дело было не только в моральном разложении Енукидзе. В ведении
Енукидзе находилась охрана Кремля и служба того самого Петерсона, о
котором Сталин говорил в своем выступлении на расширенном заседании
Военного совета 2-го июня 1937-го года.
Зиновьев показал на следствии, что решение троцкистско-зиновьевского
блока об убийстве Сталина было принято по настоянию троцкистов Смирнова,
Мрачковского и Тер-Ваганяна, и у них имелась прямая директива на это от
Троцкого. Участник троцкистско-зиновьевского блока Е.А. Драйцер признал,
что такую директиву от Троцкого и он получил в 1934 году.
Подготовка к дворцовому перевороту происходила и в ведомстве Ягоды. Его
замом Аграновым, начальником правительственной охраны Паукером, его
замом Воловичем и капитаном Гинцелем в начале 1936 года была
сформирована рота боевиков, якобы для захвата Кремля и ареста Сталина.

<ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯ ГЛУПОСТЬ>

Ходили слухи о государственном перевороте, намеченном на 1 мая 1936
года.
В марте 1935-го года Енукидзе был освобожден от обязанностей секретаря
ЦИК СССР, а в июне был выведен из состава ЦК ВКП(б) и исключен из
партии.
Летом 1936 года были арестованы комдив Шмидт, зам. командующего
Ленинградским ВО комкор Примаков (жена Примакова Лиля Брик была агентом
НКВД и, в отличие от других жен, никогда не преследовалась), военный
атташе в Великобритании комкор Путна. Все они были троцкистами.
В августе 1936-го года процесс над Зиновьевым, Каменевым, троцкистами
Смирновым, Мрачковским, Тер-Ваганяном закончился смертными приговорами.
Вышинский тут же сообщил о расследовании в отношении Томского, Рыкова,
Бухарина, Угланова, Радека, Пятакова, Сокольникова и Серебрякова.
26 сентября 1936-го года Ежов заменил Ягоду на посту руководителя НКВД.
18 февраля 1937 года покончил с собой Серго Орджоникидзе. Был ли он
причастен к заговору, не выяснено. Во всяком случае, за несколько дней
до самоубийства Орджоникидзе в его квартире был произведен обыск. Два
других видных члена команды Сталина Бубнов и Рудзутак тоже попали в
число репрессированных. У следствия были материалы на Мерецкова
(начальника штаба у Уборевича) и, более того, на Буденного и Тимошенко,
но этих троих не тронули. Думается, они просто сами сообщили Сталину о
заговоре.
А Дыбенко, которого Коллонтай склоняла поступить так же, как Буденный и
Тимошенко, такую возможность не использовал (не угадал, чья возьмет?) и
был вскоре репрессирован. Коллонтай даже организовала встречу на
квартире Сталина, где они втроем вспоминали прошлое, пели украинские
песни, но Дыбенко отмолчался.
Прощаясь, Сталин усмехнулся: <Скажи-ка, Дыбенко, почему ты разошелся с
Коллонтай? Очень большую глупость ты сделал, Дыбенко>. Дыбенко видимо
понял его буквально, и не задумался, зачем его пригласили в гости (не
песни же петь).
Умная Коллонтай не спасла близкого человека, хотя, конечно, поняла,
какую именно <глупость> сделал Дыбенко. Не спасла она и другого -
Александра (Саньку) Шляпникова. Даже не пыталась. А Давида Канделаки -
обаятельного, дружески к ней относившегося торгпреда в Швеции, а затем в
Германии, она, скорее всего, сама и погубила. Узнав от Литвинова об
особой миссии Канделаки, входящего в круг близких родственников Сталина,
и отправленного в Германию, где он встречался с Шахтом и Герингом,
Коллонтай была в ужасе от возможного сближения Сталина с Гитлером. Она,
находясь на лечении под Гетеборгом, вызвала туда условным сигналом
близкого ей европейского социалиста Марселя Боди, с которым имела
откровенный разговор в лесу и сообщила о миссии Канделаки, как это
излагает Аркадий Ваксберг.
Прощаясь с Боди, она, навлекая на себя смертельную опасность, а, по сути
дела, совершая государственную измену, сказала: <Передайте норвежским
друзьям то, что Вы услышали от меня>. Она вела себя как европейская
социалистка, как дворянка и генеральская дочь.
Человек не может уйти от своего детства. Боди ее не выдал, и Сталин о ее
встрече с Боди не узнал. В утечке информации он заподозрил друга
Канделаки - своего родственника Алешу Сванидзе. Возможно, что в процессе
следствия их подвергали избиениям. Что тут скажешь? Сама миссия
Канделаки была смертельно опасной. <Опасно попадаться меж выпадов и
пламенных клинков могучих недругов>. Коллонтай? Кто ее сейчас осудит?
Интеллигентная женщина на крутых поворотах истории. Не следовало
посылать к ней Канделаки. А Сталин? Допускал ли он, что Канделаки и
Сванидзе невиновны? Конечно, допускал, но послал их в подвалы Ежова. А
ведь это были близкие, почти родные ему люди. Как же так? Историк
Манфред, повествуя о казни герцога Энгиенского, писал, что Наполеон был
задумчив, когда ему принесли письмо уже расстрелянного пленника. Он
сказал, что если бы он увидел письмо во-время, то помиловал бы
несчастного. Трудно сомневаться, что это утверждение было ложью. Первый
консул прекрасно знал, что последний представитель рода Конде был ни в
чем не виновен. Манфред утверждает, что, несмотря на несправедливость и
беззаконие этой акции, в ней была <государственная целесообразность>.
В своем романе <Прощай, оружие> Хемингуэй описывает расстрелы
итальянской военной жандармерией людей из отступившей армии, расстрелы
несправедливые и нелепые по приговорам, написанным на бумажке из
блокнота. <Эти молодые люди (жандармы) спасают Родину - говорит себе его
герой, и меня как иностранца обязательно расстреляют>. Он решает спасать
себя сам: бросается в реку и дезертирует, прощаясь с оружием.
Сталин спасал нашу Родину и жертвовал людьми, порою, даже если этих
людей приходилось с кровью вырывать из своего сердца. На кону была
судьба страны, в которой смерть 20 миллионов людей и 8 миллионов не
родившихся граждан была наилучшим вариантом, была ценой блистательной
победы. Могло быть гораздо, гораздо, гораздо хуже.
Это был знаменитый сталинский террор, но бессудных расстрелов, как в
недалеком прошлом, не было. По приговорам троек были расстреляны сотни
тысяч человек. Их главная вина была в том, что их политическая
активность могла препятствовать морально-политическому единству страны
перед смертельной схваткой.
Кто из нас возьмется спасать Родину такими средствами? Кто из нас сумел
бы тогда спасти ее любыми мыслимыми способами и победить?

То было другое время, время гигантов. <Но быстро порастратив прыть, мы
вновь самодовольный сброд> - так американский поэт высказался о времени
после Линкольна. И нам судить о страданиях и победах эпохи гигантов с
позиций <самодовольного сброда> - дело пустое.
Такие войны, как первая и вторая мировые войны, сами по себе безмерные
преступления, и историческая вина лежит на тех, кто их готовит и
развязывает. В последнем случае вина лежит на преступной политике
Чемберлена и Гитлера. И все попытки возложить вину на руководство нашей
страной есть циничная ложь.
Другой вид исторических преступлений это эксплуатация большинства ради
баснословного обогащения и развращения меньшинства, что неизбежно ведет
к социальным катастрофам и революциям. Без учета этих главных моментов,
история превращается в запутанный клубок, в котором прав тот, в чьих
руках СМИ, у кого крепче глотка.

(Продолжение в следующем номере)

---

От	Георгий
К	Георгий (05.05.2006 19:56:21)
Дата	05.05.2006 20:02:36

А. Борцов. Государь всея Руси (*+)

---

http://www.specnaz.ru/article/?895


СПЕЦНАЗ РОССИИ N 4 (115) АПРЕЛЬ 2006 ГОДА
Андрей Борцов
ГОСУДАРЬ ВСЕЯ РУСИ


Начиная с этой статьи, мы вступаем в достаточно хорошо документированную
область русской истории. Конечно, это не означает, что все документы
содержат правду - история не раз переписывалась и правилась. Даже о
событиях недавней Великой Отечественной, живые свидетели которой еще
имеются, создано множество легенд и мифов - от всем известного
<холокоста> до книг Суворова-Резуна. К реконструкции исторических
событий надо подходить вдумчиво и аккуратно, не доверяя слепо
документам, а воссоздавая систему событий того времени и проверяя все
данные на соответствие таковой.
Впрочем, это - прописная истина, и я обратил на это внимание именно в
связи со сменой направленности статей: от обобщенного прошлого к
конкретным событиям и персоналиям. Конечно, в истории Руси имеется
множество выдающихся исторических личностей, но эта работа - не
историческая монография, а публицистическое изложение темы <что есть
русские как нация>, причем столь обширную тему можно раскрыть лишь
системно, комплексно; невозможно просто перечислить некий <список
характеристик и достаточных условий>.
Первой темой исторической части я решил взять личность Ивана IV, более
известного как Иван Грозный.


ПОЧЕМУ ГРОЗНЫЙ?

Во-первых, именно Иван Грозный de facto был первым русским царем.
Как я отмечал в предыдущих статьях, для России с ее большими
территориями очень важна государственность - на самотек пускать ничего
попросту нельзя, развалится (в современности смотрим на примеры развала
СССР или, если взять масштаб помельче, выборы губернаторов на местах).
Именно Иван IV создал из разрозненных княжеств единое государство.
Во-вторых, Иван Грозный описывается в исторических трудах разных авторов
очень по-разному, но тенденция изображать его <садистом-убийцей>
прослеживается явно.
Здесь интересно рассмотреть вопрос справедливости этого мнения - и в
особенности причин такой трактовки.
В начале ХIХ в. историк Н. М. Карамзин в своем классическом труде
<История государства Российского> создал зловещий образ Ивана Грозного,
который затем использовался Лермонтовым, Толстым, Репиным, Васнецовым и
другими, в результате чего стал восприниматься в роли канонического.
Задолго до Карамзина <первый российский диссидент>, князь Курбский,
бежавший в Литву, в своем сочинении <История о великом князе
Московском>, а также в переписке с Иваном IV, создает концепцию <двух
Иванов>: в первое время правления - это царь добрый, который потом <грех
ради наших сопротивным обретеся>.
Рубеж между <плохим> и <хорошим> временем правления - разрыв с Избранной
Радой и начало опричнины. Курбский не одобряет разрыв с боярством и
введение опричнины, резко разграничивает эти два периода, видя в первом
только хорошее, а во втором только плохое.
Однако необходимо учитывать, что Курбский, будучи другом детства царя,
затем предал его в апреле 1564, перейдя на службу к врагам (причем
принимал участие в военных походах против России), так что его сочинения
никак нельзя назвать объективными.
Тем не менее, концепция Курбского была принята в качестве официальной в
XVII веке, когда на престол в 1613 году взошел первый царь из династии
Романовых - Михаил Федорович. В 1617 году был написан <Хронограф>, в
котором описывалось начало царствования Ивана, а далее сообщалось, что
после смерти его первой жены Анастасии некий <буйный вихрь> внезапно
переменил <добрый нрав царя>, и начались жестокости.
У Карамзина концепция <двух Иванов> прослеживается особенно четко.
Обладая литературным талантом, он создал для читателей очень яркое и
образное представление о времени Ивана IV, оценивая его как <героя
добродетели в юности, неистового кровопийцы в летах мужества и
старости>. Впрочем, как историк Карамзин был честен: осуждая репрессии в
моральном плане, он одновременно подчеркивал, что укрепление
самодержавия было спасительно для России.
В середине XIX века в исторической науке России появляется так
называемая <государственная школа>, виднейшим представителем которой
стал Сергей Михайлович Соловьев. Историки стали не столько обращать
внимание на красочное описание событий и явлений, сколько стремились
вскрыть их причины, следствия, взаимосвязь, познать объективный ход
истории. Соловьев рассматривал историю как процесс постепенного
вытеснения старых родовых начал государственными. Поэтому, несмотря на
все жестокости Ивана IV, он считал, что его деятельность была шагом
вперед, к победе государственных начал. Но он не забывал и о морали и
писал, что <не произнесет историк слова оправдания такому человеку>.
Учеником С. М. Соловьева был другой выдающийся русский историк - Василий
Осипович Ключевский. Он почти целиком отрицает положительное значение
царствования Ивана IV, отказывается видеть в нем государственного
деятеля и объясняет его деятельность исключительно скверным характером,
нравственной неровностью и т. д.
В дальнейшем советские историки придерживались идеологической концепции
<Иван Грозный был против бояр-буржуев-реакционеров>. Я, конечно, слегка
утрирую, но идеологическая направленность была очевидна:
централизованная государственность против отсталости феодализма.
В современной России, в которой насаждается либерализм и <права
общечеловека>, оценка Грозного опять откачнулась в сторону
<деспота-людоеда>. Причем на этот раз трактовка идет не от ученых
(скажем, работы Нефедова С. А. и Скрынникова Р. Г очень
профессиональны), а от ставших модными <ревизионистов>. По стопам
Фоменко и Резуна двинулись их подражатели:
Процитирую характерный отрывок. Он взят из предисловия к книге
Александра Бушкова и Андрея Брусиловского <Россия, которой не было - 2.
Русская Атлантида>. Сочинителем предисловии был некий А. М. Буровский,
кандидат исторических наук, доктор философских наук, профессор,
председатель Красноярского отделения Международной академии ноосферы,
член Санкт Петербургского Союза ученых, член Проблемного совета при
Академии образования.

Вот что он пишет:

<И второй провал: нигде не упоминается, что движение армии великого
князя московского сопровождалось просто фантастическими зверствами,
включая младенцев, вырванных из чрева матерей, изнасилованных до смерти,
сожженных живьем в монастырях и храмах, посаженных на кол и
четвертованных (список можно продолжить, читая древние хроники или
сочинения Гоголя).
Впрочем, история Ивана IV и его эпохи - это какой-то сплошной провал. К
счастью, позади времена, когда ЦК ВКП(б) принимал специальное
постановление, как надо (выделено автором - А. Б. ) видеть эту эпоху
прогрессивной. <Прогрессивная> опричнина, тупое сопротивление
<реакционных> бояр.
Психически нормальному человеку трудно понять, как можно пировать под
крики людей, пожираемых в яме специально прикормленным человечиной
медведем-людоедом.
А где рассказано о том, что Иван Грозный ни разу не вышел на поле боя?
Что он менялся в лице и дрожал при малейшей опасности?
Многие книги иностранцев про путешествия на Русь, написанные еще в
XVII-XVIII веках, или не переведены до сих пор, или изданы мизерными
тиражами. Чтобы вроде и издать, и чтобы широкому кругу не было известно,
что написано. А то ведь неизвестно еще, к каким выводам может прийти
читатель.
Книга же Иоганна Гмелина <Путешествие по Сибири с 1733 по 1743 год> не
переведена до сих пор.
В этой книге автор, видите ли, <сделал резкие и необоснованные выпады
против населения России>. Книгу эту я читал, и уверяю вас, никакой
напраслины Иоганн Гмелин не возвел. Писал правду: о продажности
чиновников, о незнании людьми иностранных языков, о банях, где моются
вместе мужчины и женщины, и т. д. Никто никогда, кстати, и не пытался
опровергать всех этих <клеветнических измышлений>: да и какой смысл
опровергать святую правду?>

И так далее.

Интересно посмотреть, кто пишет подобное. <Международные академии
ноосферы> и прочие РАЕН - это, извините, диагноз. Как и подпись со всеми
титулами для солидности.
Показателен и метод: <взять навозную муху и сделать из нее слона>. Что,
продажны чиновники только в России того времени? В любой стране, кроме
России, обыватели знают несколько иностранных языков? Увольте - в
современности на <цивилизованном западе> развелось столько мигрантов,
что они языка страны проживания не знают (и не желают учить). А уж
претензия к баням (кстати, личным, так как общественная баня в деревне в
то время - это даже не смешно) - это да. Куда лучше благочестиво не
мыться, не так ли?
Бани почему-то Буровский особенно ненавидит. Цитирую из того же
предисловия: <В усадьбе человека, который называет себя христианином,
остается строение, не освященное церковью. Строение, в котором не
полагается держать икон; строение, в котором может поселиться кто
угодно>. (Похоже, господин Буровский пытается учить благочестию наших
предков: )
Читать всё это, конечно, противно. Зато наглядно видно, на каком уровне
ведется современная пропаганда против Ивана Грозного. Остается
стандартный вопрос: qui prodest? Кому выгодно?
Но, прежде чем приняться за фактологию, необходимую для исследования,
отмечу побочные темы, чтобы к ним не возвращаться.

СТРОГИЙ, НО СПРАВЕДЛИВЫЙ

Во-первых, я не рассматриваю психику Ивана IV и то, как она сложилась.
Скорее всего, он был психически неуравновешен, и это связано с
обстоятельствами формирования его личности. Как протекало детство Ивана,
хорошо известно. Как это повлияло на его психику, понятно.
Хотя некоторые сведения о жестокости Ивана с раннего детства явно
выдуманы. Так, Курбский пишет, что любимыми забавами Ивана IV было
сбрасывание собак и кошек с теремов. Вы себе представляете будущего
главу государства, отлавливающего кошек и собак, а затем затаскивающего
их повыше на терем, чтобы сбросить? Или это по его приказу челядь
делала, а он только смотрел?
Но повторюсь - в данном исследовании меня Иван Грозный интересует не как
личность, а как государственный деятель, поэтому тема психологии не
затрагивается.
Во-вторых, хотя эта серия статей - о русском народе, отношение
собственно народа к Грозному царю задокументировано слабо, по понятным
причинам. Тем не менее, в имеющихся фольклорных материалах народ стоит
на стороне царя, а не бояр. В <Казанской истории>, одном из самых
интересных и значительных историко-публицистических сочинений русской
литературы XVI в., Иван Грозный изображен справедливым царем, всегда
уважительно и заботливо относящимся к народу, <потом и кровью> которого
была завоевана победа над Казанью. Близка к фольклорной и позиция автора
<Казанской истории> по отношению к боярам и воеводам: в исторических
песнях и преданиях они обычно характеризуются как жадные,
корыстолюбивые, трусливые, способные на клевету и готовые на
предательство.
В середине XIX века этнограф П. И. Мельников писал: <В Нижегородской,
Казанской и многих местностях Симбирской губернии живо в народе
воспоминание о грозном завоевателе Казанского царства>. По его словам,
Иван IV был единственным из царей допетровской России, <которого имя
помнит здешний народ: Все, все говорит вам здесь об Иоанне - и события,
случившиеся за триста лет, живее в народной памяти, нежели позднейшие,
живее даже Отечественной войны 1812 года>. Иловайский в своем много раз
переиздававшемся труде пишет: <Народные песни и сказания, однако,
относятся с почтением к Иоанну IV и называют его только Грозным (это
прозвание было дано и деду его, Иоанну III), во время вражды его с
боярством народ, очевидно, был на стороне царя. Только к одному из бояр
Ивана IV народные песни относятся с большим сочувствием, а именно: к
Никите Романовичу, брату Анастасии Романовны. По историческим известиям,
он является также единственным лицом, которому Грозный до конца своей
жизни оказывал неизменное уважение>.
Обобщая фольклорные источники, можно сказать, пользуясь расхожим
выражением, что народ видел царя как <строгого, но справедливого>.
В-третьих, о теме деспотизма, садизма, массовых репрессий и так далее.
Публицисты, делающие упор на этой теме, обращаются к эмоциям, а не к
разуму. Реалии того времени очень сильно отличаются от наших, и к ним
нельзя подходить с современными мерками. Об этом <забывают>, причем
нарочно. Но все познается в сравнении, не так ли?
Массовость казней - это вообще миф. Ленинградский историк Р. Г.
Скрынников подсчитал, что за 30 лет опричнины жертвами террора стало
около четырех тысяч человек, включая обвиняемых по псковскому и
новгородскому делу, политических заговорщиков и уголовных преступников.
Совершалось около 100 казней в год. В монастырях читались синодики
(поминальные списки) на основе официальных, рассылавшихся за счет казны
перечней казненных, поэтому число вполне достоверное. Ну как, это тянет
на террор?
Самая массовая казнь произошла 25 июля 1570 года в Москве на площади в
Китай-городе, непосредственно примыкающем к Кремлю с востока. На большой
торговой площади поставили 18 виселиц. Казнено было около 200 человек.
Вот только <забывают> упомянуть о том, что к Лобному месту привели
народа вдвое больше - но 180 осужденных Иван Грозный в последний момент
помиловал как менее виновных.
Возможно, что в поминальные списки попадали не все рядовые жертвы (но
что обычные люди там поминались - исторически достоверно). Скажем,
Большой исторический справочник для школьников и поступающих в вуз
указывает, что <по Синодику Ивана IV уничтожено 22 тысячи человек, в
ходе карательной экспедиции в Новгороде - до 15 тысяч человек>. Честно
говоря, специализированной исторической работе я доверяю больше, чем
школьному справочнику (особенно современному), но все равно - 37 тысяч
человек за все время опричнины? Извините, не впечатляет.
Для сравнения: современник Ивана Грозного французский король Карл IХ
только за один 1572 год с благословения папы римского уничтожил 30 тысяч
гугенотов.
С исторической точки Грозный был чуть ли не гуманистом. А. Нечволодов в
своих <Сказаниях о Русской земле> пишет:

<Не надо забывать, что нравы XVI века во всей Европе во многом
отличались от тех, среди которых мы живём в настоящее время. Карл
Смелый, герцог Бургундский, живший несколько раньше Грозного, и Людовик
IX Французский: совершили не менее кровавые, чем Новгородский, разгромы
городов Льежа и Арраса за измену их жителей; также беспощадно жесток в
борьбе со своим дворянством был известный король Датский и Шведский
Христиан Второй, умерший за несколько лет до рождения Царя Иоанна
Васильевича. Современниками же Грозного были, между прочим: Карл
Девятый, король Французский, устроивший в Париже знаменитую
Варфоломеевскую ночь в 1572 году, когда католики неожиданно напали на
спящих в своих домах лютеран, носивших прозвание гугенотов, и беспощадно
всех перебили; сын и преемник Густава Вазы, Шведский король Эрик XIV,
проявивший по примеру Христиана Второго в своей борьбе со Шведской
знатью нисколько не меньше жестокости, чем Иоанн. Генрих VIII, король
Английский, не останавливавшийся перед казнью своих собственных жён,
которых у него было несколько; наконец, дочь этого Генриха, знаменитая
приятельница Грозного, Английская королева Елизавета, унаследовавшая от
отца его жестокость:. Предшественница Елизаветы - королева Мария Тюдор и
ея муж, король Филипп Второй Испанский: были тоже весьма жестокими
людьми; достаточно вспомнить, что Мария Тюдор, не стесняясь, рубила
головы, а Филипп для подавления восстания протестантов в Нидерландах
отправил туда с неограниченными полномочиями свирепого герцога Альбу,
который учредил знаменитый верховный "Кровавый Совет", приговоривший
18000 человек к смертной казни>.

Итак - с количеством казненных все ясно. А как быть с <качеством>?
Грозного обвиняют в болезненном садизме, запредельной жестокости,
изобретении новых способов казни и т. д.
Не буду расписывать все аналогичные практики, существовавшие в то время
в <просвещенной Европе>, чтобы не травмировать читателя. Приведу лишь
один пример.
В 1584-м году был убит Вильгельм Оранский. О приговоре убийце, Балтазару
Жерару, писал Мотли в <Возникновении Голландской республики>: <Его
приговорили к смерти: постановлено было, что правую его руку сожгут
каленым железом, что плоть его будет в шести различных местах отодрана
от костей щипцами, что его заживо четвертуют и выпотрошат, что сердце
вырвут из груди и бросят ему в лицо и что его, наконец, обезглавят>.
Не стоит забывать и того, что в это же время в Европе действовала
Священная Инквизиция.
Так что квалифицированные казни во время правления Ивана Грозного были
вполне в духе того времени и не являлись чем-либо экзотическим.
Теперь, наконец, о том, кому выгоден <чёрный миф> о <страшном
царе-садисте>.

СИМВОЛ ВЕРЫ

Процитирую С. Кара-Мурзу, <Манипуляция сознанием>:

<Для истории России в Новое время и для ее отношений с Европой очень
важен, например, черный миф об Иване Грозном (его очень хорошо разобрал
в нескольких работах В. В. Кожинов). Из этого мифа до сих пор и в среде
нашей интеллигенции, и на Западе выводится якобы "генетически" присущий
России тип кровавой и жестокой деспотии.
Поминается Иван Грозный и подчеркивается, что его якобы патологическая
жестокость была не аномалией, а имманентно присущим России качеством:
<Надо говорить не об отсутствии цивилизации, не о бесправии, не об
отсутствии правосознания, не о незаконности репрессивного механизма во
времена Грозного, Петра, Николая I или Сталина, но о том, что сами
законы были репрессивными, что конституции были античеловечными, что
нормы, эталоны, правила и стандарты деятельности фундаментально
отличались от своих аналогов в других современных европейских
цивилизациях>. Здесь высказан главный идеологический тезис: Россия как
цивилизация всегда фундаментально отличалась в худшую сторону от
современных ей европейских государств - по сравнению с Европой Россия
Ивана Грозного была чуть ли не людоедской страной, где кровь лилась
рекой. И это убеждение - символ веры, его не поколебать никакими
разумными доводами, поскольку основано оно на мифе.
В какую же сторону реально отличались стандарты России того времени от
Европы?
За 37 лет царствования Грозного было казнено около 3-4 тысяч человек.
Гораздо меньше, чем за одну только Варфоломеевскую ночь в Париже тех же
лет (некоторые историки называют до 12 тыс. казненных тогда по приказу
короля гугенотов). В тот же период в Нидерландах было казнено около 100
тысяч человек. Все это хорошо известно, однако человек, который уверовал
в миф, уже не может отказаться от почти религиозной уверенности в том,
что Россия - изначальная "империя зла">.

Так для чего же этот миф об <Империи Зла> создавался еще в то время и
поддерживается всю историю Руси вплоть до современности?
На Западе для многих русский царь был непосредственным соперником: он
был кандидатом на польский престол, пытался отобрать у Швеции выход к
Балтийскому морю и т. д. Слава жестокого русского царя нужна была в
Польше, Литве, Швеции, чтобы ослабить позиции русского царя и России
вообще. Тогдашняя западная пропаганда, направленная против Ивана
Грозного, вполне понятна. Но почему она актуальна до сих пор?

МЕЖДУНАРОДНАЯ ОБСТАНОВКА

Чтобы понять деятельность Ивана IV, надо прежде всего уяснить, какую
страну он получил в наследство, когда в 1533 году трехлетним ребенком
вступил на престол и стал государем великим князем Всея Руси.
Давайте вспомним, что представляла собой Россия того времени. В конце
ХV - начале ХVI в. на Русской равнине образовалось государство. На
короткий период времени оно получило название "Московия", "Московское
государство". С ХVI в. за ним закрепилось название "Россия". Новая
страна быстро росла и крепла на стыке восточного и европейского миров.
Совсем недавно, в 1480 году, она освободилась от влияния Золотой Орды и
теперь уже развивалась как самостоятельное, независимое государство. В
целом численность населения России достигала 6, 5 млн. человек
(Водарский Я. Е. Население России за 400 лет (XVI - нач. XX век).
Москва. 1973. стр. 27. ).
Русское государство занимало очень значительное пространство: от Белого
до Баренцева морей на севере до Чернигова, Путивля и рязанских земель на
юге, от берегов Финского залива и Смоленска на западе до Нижегородских
земель на востоке. Общая площадь страны достигала 2, 8 млн. кв.
километров. На востоке она граничила с Казанским царством, на юге с
Ногайской ордой, на севере с Ливонским орденом и Финляндией, входившей в
то время в состав Шведского королевства, на юго-западе - с Великим
княжеством Литовским.
Московские князья объединили русские земли за очень короткий срок.
Политического единства в государстве они добились, но крепких
экономических связей между русскими землями еще не было. Государство в
любой момент могло распасться на отдельные княжества. Удержать
государство от распада, скрепить его внутреннюю структуру могла только
дальнейшая централизация в государстве, т. е. установление единого
руководства, четкое территориальное деление, действие единых законов на
территории всего государства, установление вертикали власти. Внутренние
конфликты в государстве были неизбежны. Поэтому еще до Ивана Грозного
московские великие князья (а затем цари) вели упорную борьбу против
местничества, так как оно связывало их и ставило их действия под
контроль феодальной знати.
Основными задачами внешней политики России в XVI веке являлись: на
западе - борьба за выход к Балтийскому морю, на юго-востоке и востоке -
борьба с Казанским и Астраханским ханствами и начало освоения Сибири, на
юге - защита страны от набегов Крымского хана.
Таким образом, Европа и Азия неожиданно обнаружили, что между ними
возникло новое государство отнюдь не карликового размера, что, как
понимаете, их не радовало. Россию окружало кольцо откровенно враждебных
государств - за исключением лишь стороны Ледовитого Океана. Внутреннее
устройство страны было нестабильным, в любой момент можно было ожидать
сепаратизма и развала (не правда ли, напоминает события новейшей
истории?)
Весьма наглядным примером отношения к России служат события 1547 года:
Иван IV поручил послу Гансу Шлитте завербовать в Европе и привезти в
Москву <мастеров и докторов, которые умеют ходить за больными и лечить
их, книжных людей, понимающих латинскую и немецкую грамоту, мастеров,
умеющих изготовлять броню и панцири, горных мастеров, знающих методы
обработки золотой, серебряной, оловянной и свинцовой руды, людей,
которые умеют находить в воде жемчуг и драгоценные камни, золотых дел
мастеров, ружейного мастера, мастера по отливвозводить каменные и
деревянные города, замки и церкви, полевых врачей, умеющих лечить свежие
раны и сведущих в лекарствах, людей, умеющих привести воду в замок, и
бумажных мастеров>. Было завербовано 123 человека. Однако Ливонский
орден, боясь, что привезенные Шлитте мастера усилят военный потенциал
Русского государства, просил любекский магистрат сделать все возможное,
чтобы не пропустить Шлитте и его спутников в Москву. В Любеке Шлитте
задержали и посадили в тюрьму, а мастера разошлись. Один из них, мейстер
Ганс, попытался было самостоятельно пробраться в Россию, но был схвачен
в двух милях от границы и казнен. Вторую группу ремесленников, которую
возглавляли доктор права Иоганн Цегендер фон Россенек и некий Вольф из
Страсбурга, также постигла неудача. Их захватили в Вендене и продержали
в заключении пять лет. Цегендера отпустили лишь в июне 1553 года, взяв с
него клятву не пытаться пробраться в Московию. Ремесленники же остались
на службе в Ливонии.
Единственным выходом для России в такой обстановке была жесткая
централизация власти, каковую и провел Иван Грозный.

НЕРАДИВЫЕ ХОЗЯЕВА

Как уже упоминалось, он был не первым великим князем, понимавшим
необходимость централизации управления Русью. С. А. Нефедов пишет:

<В 1462 году Василий II скончался, и правителем Руси стал Иван III,
провозглашенный великим князем еще при жизни отца. : С этого времени в
характере Ивана III произошли перемены: он стал грозным государем,
требующим беспрекословного повиновения, таким же, каким был его отец.
Так же как отец, Иван пытался подчинить своей власти других князей; он
начал свое правление присоединением ярославских княжеств, а в 1471 году
пошел походом на Новгород. В Новгороде с давних времен правило вече, где
главный голос принадлежал <лучшим людям>, боярам, - но <меньшие люди>
давно тяготились властью бояр и часто устраивали бунты. Бояре боялись,
что московский князь отнимет у них власть, и заключили с королем
Казимиром договор о переходе в литовское подданство - в ответ великий
князь собрал полки и двинулся на Новгород. Бояре раздали оружие "меньшим
людям" и силой выгнали их в поле; на речке Шелони произошла битва, и
40-тысячное новгородское ополчение почти что без боя разбежалось перед
4-тысячным княжеским войском. Новгородские бояре заплатили "откуп" и
обещали отступиться от Казимира - но великий князь хотел большего, и в
1477 снова осадил "вольный город": князь требовал, чтобы "вечевому
колоколу в Новгороде не быть, посаднику не быть, а государство все нам
держать".
Новгородцы были вынуждены согласиться, вечевой колокол был увезен в
Москву. Вече больше не собиралось, и отныне князь правил в Новгороде "по
своей воле" - так же, как в Москве. Однако бояре не смирились с потерей
власти и снова вступили в переговоры с королем, с ханом Большой Орды
Ахматом и с братьями великого князя, Андреем Углицким и Борисом
Ржевским; братья были недовольны самодержавным правлением Ивана III, а
хан Ахмат требовал дани, которую Москва не платила уже несколько лет.
Противники великого князя договорились действовать вместе - но кто-то
сообщил об этом Ивану, и осенью 1479 года московские полки неожиданно
появились под стенами Новгорода. Новгородцы закрыли ворота, но князь
приказал бить по ним из пушек; ворота отворились, бояре вышли навстречу
Ивану III и пали перед ним ниц. Расправа была суровой: князь приказал
казнить 100 бояр, а остальных с семьями и челядью выслали в другие
города; их земли и богатства отошли в казну>.

Очень наглядная картина: бояре, отстаивая свои привилегии, были готовы
пойти на союз с врагом против собственной страны.

<Бояре были полными хозяевами в своей вотчине, которая была для них
"отчиной" и "отечеством"; могли казнить своих людей, могли миловать;
княжеские наместники не могли входить в боярские села, и боярин был
обязан князю лишь уплатой дани - налога, который раньше платили хану. По
старинному обычаю боярин со своей дружиной мог наняться на службу к
любому князю, даже в Литву - и при этом сохранял свою вотчину. Бояре
служили тысячниками и сотниками, наместниками в городах или волостелями
в сельских волостях и получали за это "корм" - часть собираемых с
поселян налогов. Наместник был судьей и воеводой; он судил и поддерживал
порядок с помощью своих тиунов и "доводчиков", но ему не доверяли сбор
налогов; их собирали посланные великим князем "писцы и даньщики".
Наместничество обычно давалось на год или два, а потом боярин
возвращался в свою вотчину и жил там почти независимым владетелем. Бояре
считали себя хозяевами земли русской; простые люди, завидев боярина,
должны были "бить челом" - склоняться головой до земли: Среди московских
бояр было много князей, покорившихся государю всея Руси и перешедших на
службу в Москву, и много татарских "царевичей", получивших вотчины в
Касимове и Звенигороде; примерно шестая часть боярских фамилий
происходила из татар и четвертая часть - из Литвы>.

УСОБИЦА

Когда в 1533 году умер великий князь Василий III, его сыну Ивану было
три года. За малолетством монарха делами государства управляла
княгиня-мать Елена Глинская вместе с Боярской думой; почувствовав
свободу, бояре тотчас стали <тянуть одеяло на себя>, требовать все
больше прав и кормлений. Брат Василия, удельный князь Андрей, поднял
мятеж и попытался возбудить старое боярское гнездо, Новгород, - но
потерпел неудачу, был схвачен и умер в темнице. Елене какое-то время
удавалось поддерживать порядок с помощью советника, князя
Телепнева-Оболенского, - но в 1537 году бояре отравили княгиню и
расправились с Оболенским.
Началось боярское правление.
Бояре разбились на две партии, Шуйских и Бельских, и сцепились между
собой в борьбе за власть и кормления. Схватки происходили на глазах
маленького Ивана - на пирах и в его покоях; однажды митрополит был
вынужден прятаться под кроватью великого князя. <Было мне в то время
восемь лет, - вспоминал впоследствии Иван IV, - и так подданные наши
достигли своих желаний - получили царство без правителя, о нас же,
государях своих, никакой заботы сердечной не проявили, сами же ринулись
к богатству и славе и перессорились друг с другом при этом. И чего
только они не натворили! Дворы, и села, и имущество наших дядей взяли
себе и водворились в них. И сокровища матери моей перенесли в Большую
палату, при этом неистово пиная ногами и толкая палками, а остальное
разделили: Нас же с единородным братом моим: начали воспитывать как
чужеземцев или простых бедняков:>
В период 1538 по 1547 годы боярство проявило себя как
антигосударственная, анархическая сила. За 9 лет у власти побывало пять
боярских группировок. Боярское правление сопровождалось смещением двух
митрополитов, разворовыванием казны, казнями, пытками, ссылками. В
результате центральная власть ослабла, произвол вотчинников не знал
предела, в ряде городов произошли восстания горожан против знати.
Международное положение государства также осложнилось. Внешние границы
государства стали линией фронта. По некоторым данным, в период с 1538 по
1547 годы в татарский плен было угнано более 100 тыс. русских.
Русско-казанские отношения резко обострились в 1521 году, когда власть в
Казани перешла от золотоордынской династии к крымской, и на казанском
престоле оказались противники Москвы. Татарские ханы держали в
повиновении народы Поволжья - марийцев, чувашей, мордву, брали с них
большую дань. Вооруженные отряды татар часто совершали набеги на русские
земли, разоряли их, угоняли и продавали людей в рабство. В результате
восточные и северо-восточные окраины Российского государства были
разорены и обезлюдели. Русские пленные продавались в Османскую империю и
страны Средиземноморья. Казань и Астрахань препятствовали проезду
русских купцов по Волге в восточные страны.
Летом 1547 года в Москве начался сильнейший пожар. В огне сгорело 3 тыс.
человек из 100 тыс. населения, 25 тыс. домов. Сгорели все дома от Арбата
и Неглинной до Яузы и до конца Великой улицы, Варварской, Покровской,
Мясницкой, Дмитровской, Тверской. Народ обвинил в поджогах бояр. В
Москве вспыхнул мятеж посадских людей, который произвел на Ивана IV
очень сильное впечатление.

В январе 1547 года семнадцатилетний Иван венчался на царство.

(Продолжение в следующем номере)

---