О Победе, славе и чести
Мариэтта Чудакова
Мы писали:
Обеление Сталина - на очереди дня.
Кто скажет, что я преувеличиваю, - тот просто хочет, чтобы его оставили
в покое
Мариэтта Чудакова "Памятник нашему безумству" N 17 (1204)
В преддверии Дня Победы в центре общественного внимания оказалась
проблема возрождения культа личности Сталина и установки памятников ему
во многих городах Российской Федерации. Характерно, что происходило это
именно накануне праздника 9 Мая.
Советская сталинская система требовала не жалеть солдат - недаром до сих
пор историки спорят: 7 - 8 или 11 - 12 наших убитых приходятся на одного
убитого в армии противника. Так что есть что изучать - вместо того чтобы
обсуждать вопрос о памятниках Сталину.
Этот вопрос мы просто обязаны сделать необсуждаемым.
Хочу предупредить всех, что обеление Сталина - на очереди дня. Кто
скажет сейчас, что я преувеличиваю, "сгущаю", тот просто хочет, чтобы
его оставили в покое. Так уже было. Никто не верил, что нам всучат
сталинский гимн, когда я предлагала собрать подписи под протестным
письмом в ноябре 2000 года; уезжая на месяц, оставила это письмо
серьезным людям. Но собирать подписи пришлось по возвращении. За сутки
без колебаний поставили свое имя самые достойные люди России - те, кто
не хотел вставать (и не встанет) под сталинский гимн. "Известия"
опубликовали письмо без проволочек. Утром того самого дня, когда
президент выступил по ТВ, призывая умников не противиться волеизъявлению
народному. Говорили тогда, что мы опоздали на сутки - мог бы, мол, еще
прислушаться. А так - никого, кроме Н. С. Михалкова, власть не услышала.
Какой-то резон, надо признать, в этом есть. Когда вменяемые молчат -
можно кивать на невменяемых, их всегда больше.
Сегодня мы вновь движемся в том же фарватере. Только власть гораздо
больше готова к нужному результату, поскольку противящихся не слышно и
не видно. Не опоздать бы нам и сейчас.
Гитлер и Сталин в 30-е годы прошлого века очень помогли друг другу -
самим фактом одновременности своего существования. Интеллигенты, а также
и правительства либеральных стран метались, не зная, к кому из глав двух
тоталитарных режимов податься, кто из них гаже. Метания кончились только
22 июня 1941-го - что называется силою вещей. В тот день два человека
одновременно обрисовали коллизию с наибольшей выразительностью. Один -
Уинстон Черчилль. Слова его, сказанные в этот день по радио, благодаря
Сталину остались не известными нашим соотечественникам в те тяжелейшие
дни, а могли послужить немалой моральной поддержкой. Теперь они
известны, но стоят того, чтобы их повторить: "На протяжении последних
двадцати пяти лет никто не был таким упорным противником коммунизма, как
я. Но все это бледнеет перед тем зрелищем, которое раскрывается перед
нами теперь. Прошлое с его преступлениями и трагедиями отступает в
сторону. Дело каждого русского, борющегося за свой дом, является делом
свободных людей во всех уголках земного шара".
Короче и выразительнее, как и подобает поэту, сказал о том же Николай
Глазков: "Господи! Вступися за Советы, //Охрани страну от высших рас,
//Потому что все Твои заветы //Нарушает Гитлер чаще нас".
В этом смысле раскопанные под Катынью весной 1943 года, после поворотной
победы под Сталинградом, трупы расстрелянных до войны польских офицеров
поставили в тупик всех - и поляков, которым при всем их счете к
Советской армии за 1939 год надо было готовиться к сражению с немцами, и
союзников.
Сегодняшние манипуляции так называемых силовиков с событиями 1939 - 1940
гг. неминуемо ведут нас к тому, что Россия теряет выпавший ей
исторический шанс стать правовой страной, в которой нет места лжи и
произволу. Эти манипуляции свидетельствуют, что готовится частичная (а
там, постепенно, и полная) реабилитация славного генералиссимуса и его
приспешников. В 1966 году, в гораздо худшее время, ученые и люди
искусства не дали этого сделать, поставив свои подписи под протестующим
письмом.
Иначе, вопреки "Слову о полку...", добудем князю славу, а свою честь
потеряем.
Я предлагаю заявить сегодня, пока не поздно:
"Мы не можем позволить манипулировать исторической правдой во имя каких
бы то ни было целей. Новая ложь о старых преступлениях делает нас всех
их соучастниками. Мы требуем рассекретить все дела по расстрелам
польских граждан, произвольно объявленные содержащими государственные
тайны. Мы протестуем против связывания круговой порукой нынешних граждан
России с преступлениями советского государства.
Жертвы, понесенные Россией во Второй мировой войне, говорят сами за
себя. Нам не к лицу размахивать ими и считаться славой с нашими
союзниками в той войне".
В рассуждениях о Сталине часто угадывается такой подтекст: не важно,
какой ценой, важно, что мы победили. А ведь достаточно только
представить, сколько было людей к началу войны в лагерях по всей Сибири.
Людей, которые все 4 года войны рвались на фронт, и многие были готовы
погибнуть за Россию, - их не выпустили. Но еще хуже, я бы сказала, - вот
кто соображает в этом больше меня - умножить все наши лагеря на
количество охранников. Вот эти уже были полны сил, с хорошей кормежкой.
И они все сидели в тылу, а вместо них пошли мальчики 1925 г. рождения,
как мой брат. Пошли мальчики 18-летние воевать вместо этих, извините,
мордатых охранников, которыми умащена была вся наша Сибирь. Вот просто
представить - это что, государственный ум это сделал? Из Сокольнического
военкомата с моим братом ушли, есть цифра, которая всем хорошо в нашей
семье известна, - 300 человек. Они очень долго ехали к фронту, уже это
был 1943 год. Вернулись трое вместе с моим братом. Он говорил каждый
раз, когда уже дали возможность: вот эту Минуту молчания... он говорил -
я сижу в это время перед телевизором и плачу о своих ребятах - он их
знал поименно. Всех 297 человек погибших. Они бы не погибли, если бы
Сталин полстраны не засадил в лагеря. Когда я думаю об этой странной
приверженности Сталину - сейчас у нас 43% населения считают его, по
социологическим опросам, положительной фигурой XX века, - задаю себе
вопрос, и вот всем сейчас задаю вопрос - скажите, что надо еще сделать с
народом, чтобы он не молился на человека, который доставил страдание
почти каждой семье? Что еще надо сделать с моим народом, я не знаю.
Алла Никонова
Чудакова как спасительница русского народа от ужасов сталинизма
О <Московских Новостях> мне уже приходилось писать - этот бывший светоч
росийской демократической интеллигенции ухитрился за год два раза
продаться (в рыночном смысле) и купиться. Признаюсь, мне уже было лень
выяснять, кто купил светоч последний раз, кого из совестей российской
интеллигенции уволили, кого наняли. Но хотелось узнать - на что похож
светоч после последней (?) купли-продажи? Оказалось, что МН не слишком
изменились, что уже утешает.
Лушее свидетельство тому - статья Мариэтты Чудаковой под очень
благородным названием <О Победе, славе и чести>.
( http://www.mn.ru/issue.php?2005-50-22) Обратите внимание, что все-таки
времена меняются. Дамы вроде Чудаковой и газеты вроде МН употребляют
большую букву в слове <победа>, вместо того, чтобы обьяснить, что
никакая это не победа, и вообще... И еще один <знаковый> момент : <Никто
не верил, что нам всучат сталинский гимн, когда я предлагала собрать
подписи под протестным письмом в ноябре 2000 года...> - то есть, гимн,
который не по душе (а что было по душе? - царский гимн, да еще без
слов? - очень демократично, не правда ли?) не именуется <советским>,
коммунистическим и еще каким ругательством, а тоньше - <сталинским>.
Того и гляди, заподозришь Чудакову в анархо-троцкизме.
Но, разумеется, дама, страстно призывавщая упростить продажу российских
детей на прогрессвный Запад, не может долго выдерживать нужный по
нынещним обстоятельствам тон. Сталину она противоставляет, само собой,
не Ленина или Троцкого, а Черчилля, чьи красивые слова с умилением
цитирует: <На протяжении последних двадцати пяти лет никто не был таким
упорным противником коммунизма, как я. Но все это бледнеет перед тем
зрелищем, которое раскрывается перед нами теперь. Прошлое с его
преступлениями и трагедиями отступает в сторону. Дело каждого русского,
борющегося за свой дом, является делом свободных людей во всех уголках
земного шара>. Цитата хороша, что и говорить, и Сталина заодно обругать
можно, что не ознакомил советский народ с такой цитатой. Однако кроме
красивых слов, за Черчиллем числятся куда менее красивые, зато более
искренние - например, о праве высших рас захватывать землю <низших>.
Речь, правда, шла не о Гитлере и России, а о белых колонистах и коренных
американцах, а также о сионистах и палестинцах. Еще интереснее, что
слова эти сказаны именно в тридцатые годы, те самые, о которых Чудакова
пишет так: <Гитлер и Сталин в 30-е годы прошлого века очень помогли друг
другу - самим фактом одновременности своего существования. Интеллигенты,
а также и правительства либеральных стран метались, не зная, к кому из
глав двух тоталитарных режимов податься, кто из них гаже>. Как видим,
либеральный Черчилль не очень-то метался, он знал, что с Гитлером у него
разногласия чисто тактические - кто тут высшая раса и чьи земли ей
дозволено захватывать. Поскольку Англия владела самым большим
количеством таких земель, положенных ей по черчиллевскому <праву>, она
очень не хотела делиться ими с Гитлером. А вот с СССР разногласия были
вполне принципиальные, о чем сам Черчилль с гордостью упомянул. При
этом, цитируя его, Чудакова не упоминает, чем именно выражалась
<противность> Черчиллю коммунизму - например, в военной интервенции,
стоившей жизни многим соотчественникам Чудаковой, или о поддержке
белогвардейцев, и о прочем. Не упоминает, кстати, не просто так, о чем
мы еще вспомним. Пока же заметим, что кроме слов, есть и дела. Нападение
Гитлера на СССР дало Англии необходимую отсрочку, поэтому Черчилль был
готов сказать и не такое. Сделать - это другое, дела в данном случае
(второй фронт) выглядядели не так выгрышно для цитатирования Чудаковой.
Но в статья, в общем, не о Черчилле, а о Сталине. О том, что Сталин -
плохой. Например, потому, что <в рассуждениях о Сталине часто
угадывается такой подтекст: не важно, какой ценой, важно, что мы
победили. А ведь достаточно только представить, сколько было людей к
началу войны в лагерях по всей Сибири. Людей, которые все 4 года войны
рвались на фронт, и многие были готовы погибнуть за Россию, - их не
выпустили. Но еще хуже, я бы сказала, - вот кто соображает в этом больше
меня - умножить все наши лагеря на количество охранников. Вот эти уже
были полны сил, с хорошей кормежкой. И они все сидели в тылу, а вместо
них пошли мальчики 1925 г. рождения, как мой брат. Пошли мальчики
18-летние воевать вместо этих, извините, мордатых охранников, которыми
умащена была вся наша Сибирь>. Разумеется, никаких цифр при этом
Чудакова не приводит, чтобы рассказать, сколько было этих охранников, и
сколько из них годных к строевой службе, и прочее (Не говоря уж о таком
открытии <если бы Сталин полстраны не засадил в лагеря> - вот так,
полстраны, почему уж не всю страну?). Но это уже - обычное дело. Она не
обременяет себя цифрами, она выше этого, главное - резать правду-матку.
Что победили, но если бы не Сталин, то победили бы еще лучше, легче для
народа. Чудаковы, вообще - большие защитницы народа, когда удобно. И
детей продавать за границу - это в интересах народа. Иногда, впрочем, и
тут тон трудно выдерживать, что поделать, притворство - вещь трудная,
даже для Чудаковых не всегда все сходит гладко, и срываются такие слова,
например о том же гимне <поставили свое имя самые достойные люди
России - те, кто не хотел вставать (и не встанет) под сталинский гимн>.
Что самые достойные - ясно, потому, что подписали письмо для Чудаковой.
А вот об остальных, на которых ссылался ненавистный Путин, на
большинство, она пишет так <Когда вменяемые молчат - можно кивать на
невменяемых, их всегда больше>. Вот так - как выгодно, так народ,
обиженный Сталиным, а как невыгодно - так <невменяемые>. Или еще лучше
<Когда я думаю об этой странной приверженности Сталину - сейчас у нас
43% населения считают его, по социологическим опросам, положительной
фигурой XX века, - задаю себе вопрос, и вот всем сейчас задаю вопрос -
скажите, что надо еще сделать с народом, чтобы он не молился на
человека, который доставил страдание почти каждой семье? Что еще надо
сделать с моим народом, я не знаю>. Как мне нравится эта откровенность!
Что бы еще Чудаковым сделать с народом, который они без тени стеснения
при этом именуют <моим>.
Тут можно бы дать совет - а может, попробовать не врать? Но ведь не
поможет. Потому, что вранье - не прихоть, а необходимость. Потому, что
победа без Сталина для нее не значит - победа Советской власти без
Сталина. А вот чья победа - об этом она помалкивает. Потому, что слишком
некрасивая выходит альтернатива. Оно конечно, можно бы помянуть
просвещенный Запад, но, к несчастью, у этих <невменяемых> сейчас слегка
открылись глаза на то, что такое этот Запад, и с чем его едят - или,
точнее, с чем он ест всякие низшие расы, вот как в том же Ираке. И ,
надо сказать, что все, что успели и продолжают делать с народом
чудаковы, с помощью того же Запада, только укрепляет такую
<невменяемость>, так что за это им спасибо, научили, чай не в 1990 году
живем.
А что касается цены победы, то да, цена дорогая. Но, как замечают умные
люди, в первую мировую войну против той же Германии тогдашняя Россия не
победила даже такой ценой. И разница была, хотя бы отчасти, в Сталине.
После чего можно бросить тратить время на Чудакову, которая, как и все
ее коллеги, о чем не пишет, хоть о Сталине, целит все-таки в Путина, и
начать обсуждать серьезные вопросы.