От	Георгий
К	Администрация (Дмитрий Кропотов)
Дата	08.12.2004 13:54:26
Рубрики	Тексты;

Прошлое (-)

---

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	25.12.2004 19:24:14

Адмирал Колчак: патриот или слуга интервентов? (Два памятника в Иркустке) (+)

---

Сов. Россия. Отечественные записки. 25.12.2004. Выпуск ? 56.

Иван КОМЛЕВ,член Союза писателей России

Патриот или слуга интервентов? (Два памятника в Иркустке)

Память наша хранит не только то, что мы хотим запомнить, но и то, что мы хотели бы иногда забыть. Многие картины запечатлелись,
помимо моей воли, в памяти и, как занозы, тревожат сердце. Две из них разделены сорока пятью годами, но возникают перед внутренним
взором одновременно.
Раннее осеннее утро. Я иду по улице Декабрьских Событий в Иркутске, а навстречу мне, ежась от сырого осеннего ветра, бредет мужичок
лет десяти, в рваных кроссовках, в легкой джинсовой курточке. Взгляд его - взгляд голодного, беспредельно уставшего от жизни
старика - ничего не выражает, он не замечает прохожих, ничего не ждет от них, ни на что не надеется. И каждому встречному ясно, что
мальчишку тоже никто нигде не ждет. Это наше настоящее. Беспризорными наводнена Россия.
И вторая картина: серое, слегка пожелтевшее от времени фото. Я, студент-первокурсник, придя впервые в Омский музей истории, кажется,
больше ничего и не смотрел. На фотографии штабелем, как дрова, сложены трупы людей. Штабель высотой в человеческий рост, конец его
не виден из-за за границ снимка. Уходя из Омска в ноябре 1919 года, колчаковцы расстреляли всех, кто в то время находился в тюрьмах:
красные наступали, и времени разбираться, кто из задержанных виновен, а кто нет, у белых не было. Большинство расстрелянных были
одеты в солдатское обмундирование, на ногах обмотки и грубые ботинки. Никого не было ни в сапогах, ни в кожанках, которые популярны
были среди красных командиров. Почему-то это обстоятельство подействовало тогда на меня сильнейшим образом. Какая-то страшная тайна
крылась в том, что убитыми были, очевидно, рядовые солдаты, люди из бедноты, но что-то я, как ни старался, понять не мог. Теперь я
знаю. Но об этом чуть позже.
Эти две картины всплывают в моей памяти всякий раз, когда я встречаюсь с публикациями об установке памятника А.В.Колчаку.
------------
Что говорят очевидцы о том времени? Когда на уроках истории в школе мы изучали события Гражданской войны, меня осенило: да ведь
колчаковцы проходили у нас, в Кормиловке, где была очень важная железнодорожная станция - паровозы здесь загружали углем, накачивали
воду, выбрасывали шлак, перед тем как состав отправится в Омск. Обратился к матери, она родилась в Богдановке, от которой до станции
было пять километров, в 1919 году ей было пять лет:
- Ты помнишь, когда колчаковцы были в вашей деревне, как они к вам относились?
- Мало что помню,- она вздохнула. - Знаю, что забрали у нас лошадей, отец сильно плакал. Я первый раз видела его таким, и мне было
страшно.
Отец ее, мой дед, был участником Первой мировой войны, жена его умерла в 1915 году от тифа; болезни, голод - это было следствие
войны, бедствие для простого народа. Октябрьская революция 1917 года остановила бойню, дед вернулся в деревню. Дочь в возрасте трех
лет он нашел в приюте, а старшую - в няньках. Забрал детей, каторжным трудом поднял за два года хозяйство - и лишился лошадей, не
говоря уж о том, что и скудные запасы продуктов отступающая армия Колчака подчистила основательно.
- И все? А красные пришли - это помнишь?
- Тоже немного: меня накормили кашей. Сидела у чужого дядьки на коленях и ела кашу. Отцу красные отдали лошадь, брошенную
колчаковцами, больная лошадь была. Все пришлось начинать сначала.
Альвину Ивановну Озолину, подругу матери, я догадался спросить года два тому назад, когда мама моя уже умерла. Альвина Ивановна
старше матери на четыре года, в 1919 году она жила с родственниками в деревне близ старинного города Тара, это примерно триста
километров севернее Омска. Тайга и болото - вот главная характеристика той местности, поэтому мне казалось, что делать войскам там
было нечего. Оказалось, не так.
- Хорошо помню колчаковцев, - говорит Альвина Ивановна. - Отец наш моего старшего брата спрятал, чтобы его в армию не взяли, а с ним
и лошадей в тайгу угнал. Они забирали лошадей, вместо денег расписку давали. Ага - нужна эта расписка, чтобы красные потом за
пособничество белым привлекли? А дядю моего колчаковцы расстреляли.
- За что? Он был за красных?
- Нет, он ни за кого не был. Пахал, крестьянствовал. У его был родной брат, другой мой дядя. Он то ли воевал, то ли уехал куда-то
работу искать, не знаю. Письма тогда редко кто писал. А невестка, его жена, нехорошо себя вела - погуливала. Ну наши - отец мой и
второй дядя - говорят ей: <Ты почему себя так ведешь? Муж вернется, как будешь в
глаза ему смотреть?> Она, значит, обозлилась и пообещала: <Я вам покажу!> И написала бумагу, что один брат, муж ее, значит, у
красных служит, а другой агитирует против белых. Еще назвала людей. Их всех арестовали, и жен некоторых взяли. Сколько они пробыли в
тюрьме, не скажу, а только женщин выпустили. Выпустили вечером, холодно, дождь, как добираться в деревню? Они и вернулись обратно в
тюрьму, попросились переночевать. Пустили. А утром в лесочке недалеко от Тары они нашли своих мужиков. Разбираться белые не стали,
расстреляли - и - дело с концом. А закопали плохо: чуть присыпали землей и листьями. Тетка-то увидела: ботинок из земли торчит,
узнала. Так и нашли.
Ботинок! Теперь только, прожив много лет и почитав кое-что из документальной литературы, я понял: российский солдат в Первую мировую
войну - это тот же крестьянин. Придя с войны в деревню, многие из них так и ходили в солдатских шинелях, шапках, а на ногах у них
были грубые, прочные армейские ботинки с обмотками. Пленных солдат-красноармейцев в омских тюрьмах не могло быть много, красные
наступали. Мирные крестьяне, бывшие защитники Веры, Царя и Отечества, были расстреляны в Омске Колчаком в 1919 году без суда и
следствия и сложены, как бревна (если мне память не изменяет, во дворе штаба), благо морозы уже стояли сильные.
<Только за первую половину 1919 года белогвардейцы и интервенты расстреляли и умучили более 40 тысяч повстанцев и подозреваемых,
более 80 тысяч человек было арестовано> (ж. <Сибирь>, ?5, 1999 г., с. 93-94).
Для Колчака, как и для большинства людей дворянского звания, <чернь> - рабочие, крестьяне, солдаты - была людьми даже не второго, а
третьего сорта, их жизнь ничего не стоила.
Еще одно фото можно увидеть и сейчас в фойе здания архива города Омска: взорванный железнодорожный мост через Иртыш. Колчаковцы
взорвали единственный в то время мост, чтобы приостановить наступление красных. Каких колоссальных денег стоит строительство моста
через большую реку, иркутяне знают по строительству моста через Ангару. Раз взрывали, значит, знали, что не будут сами
восстанавливать, знали, что не вернутся. Стремились нанести максимальный вред. Кому? Большевикам? Ленину? Нет - народу.
Не на вражеской территории воевали, в своем Отечестве - так истинные патриоты не поступают.
Много чего пишут сегодня сторонники установки памятника Колчаку в Иркутске, пытаясь представить его патриотом России, борцом за
правое дело, благородным, честным, справедливым. И одновременно стараются опорочить всех людей, волею судьбы вовлеченных в события.
Все плохие - один Колчак хороший. А. Новиков (<Байкальские вести>, ?34, 2004 г.): <Белых поддерживала и часть рабочих, в основном
высокой квалификации.... А вот чернорабочие находились под влиянием большевистских лозунгов о рабочем классе как <гегемоне
революции> и надеялись выиграть от вводимой красными уравниловки>.
Глупости. Автор этих строк, очевидно, ни в грош не ставит читателя, когда пытается ввести его в заблуждение. Лозунгами большевиков
были: <Мир - народам>, <Земля - крестьянам>, <Фабрики - рабочим>, <Власть - Советам>. И об уравниловке речи не было. Принцип
социализма: <От каждого - по способностям, каждому - по труду>. Уравниловку стали вводить при Брежневе, когда почувствовали, что при
мягкосердечном генсеке можно начать разрушать Советскую власть.
А по поводу того, что лишь чернорабочие (<чернь>) были сторонниками красных, а высококвалифицированные рабочие шли за Колчаком,
приведу такой факт. Во время пребывания колчаковцев в Омске железнодорожные рабочие (а рабочие на железной дороге - самая грамотная
прослойка среди рабочих того времени) на станции Куломзино, что находится на левом берегу Иртыша - это как бы ворота к Омску с
западной стороны, восстали против Колчака, хотя шансы на успех восстания были близки к нулю. Восстание было подавлено, участники его
расстреляны.
<За один год в нем (в Омске. - И.К.) было подавлено несколько восстаний, улицы были залиты кровью> (ж. <Сибирь>, ?5,1999 г., с. 94).
Почему же восставали, когда адмирал пообещал в своем обращении к населению, придя к власти: <...я не пойду ни по пути реакции, ни по
гибельному пути партийности>? Да потому, что по всей Сибири хозяйничали интервенты: американцы, которые контролировали железную
дорогу на всем протяжении от Владивостока до Омска {<Разрабатывался проект передачи казенных железнодорожных путей к Востоку от
Екатеринбурга и Челябинска частной компании Стивенсона...> (ж. <Сибирь>, ?5,1999 г., с. 93); белочехи... Да что говорить, вот еще
одна цитата из того же журнала (с. 93): <Белочехи, будучи ближайшими союзниками Колчака, возмущали население Сибири безудержным
мародерством. Каждое сообщение о их грабежах адмирал воспринимал с гневом, грозил расправой, но... дал им привилегии, вплоть до
права приобретения недвижимости. Чехи загрузили шестьсот вагонов награбленного... Английские, французские, итальянские, японские,
прибалтийские, другие нерусские легионы грабили, расстреливали без суда, сжигали деревни и пороли по одному только подозрению в
провокациях на железной дороге>.
Приведенные выше цитаты взяты из подборки материалов, которые ратовали за установку памятника Колчаку. Даже сторонники Колчака
вынуждены признавать преступные факты деятельности адмирала, на самом деле все было еще страшнее и омерзительнее.
Г.В. Афанасьева (Медведева) за четверть века объездила более 1250 сел и деревень Восточной Сибири с фольклорными экспедициями,
записала воспоминания старожилов на тысячах (более пяти тысяч) аудиокассет. Она говорит. <Среди жителей не было ни одного, кто бы
положительно отозвался о Колчаке. Они называют их бандитами... Спрашивают колчаковцы женщину: <Ты коммунистка?> Она, простая
крестьянка, отвечает: <Если муж коммунист, то и я тоже>. Вырезали груди, привязали клошадям и растащили... <Таких историй - целые
тома. Сегодня еще живы люди, которые могут рассказать, что их родственники были уничтожены белыми вместе со стариками и малолетними
детьми.

***

А. В. Колчак был русским офицером, и потому у меня нет оснований сомневаться в его личной храбрости. Но вопросы есть. Нигде пока не
читал я, при каких обстоятельствах попал он в плен, сдался один или сдал одновременно своих подчиненных? Пишут, как доказательство
его доблести, что японцы вернули пленному офицеру Колчаку золотое оружие в знак уважения к его храбрости. Но не пишут, что еще
шестьсот русских офицеров были удостоены такой же награды за храбрость и не объясняют, почему, в то время как Колчаку вернули
золотую саблю, другим офицерам, оказавшимся в плену, японцы такой чести не оказали?
Я думаю, что японцы нашли общий язык с лейтенантом (а в японском плену были офицеры гораздо большего звания и соответственно знания
военного морского дела) потому, что он, после своих полярных экспедиций, обладал уникальными знаниями по гидрографии, по навигации в
условиях холодных и замерзающих морей, которыми японцы не располагали, так как в течение тысячелетий их взоры были обращены на юг, в
теплые края и моря Китая, Кореи и других азиатских соседей. Очевидно, что Колчак не делал секрета из своих знаний, вот и оружие ему
вернули, оказывали квалифицированную медицинскую помощь и в апреле 1905 года отпустили из плена, <по болезни>. То есть отпустили в
то время, когда война еще продолжалась.
Тут мне вспоминается другой русский офицер. Генерал-лейтенант Карбышев. Дмитрий Михайлович - воспитанник той же русской армии, что и
Колчак (он моложе Колчака на 6 лет, родился в 1880 году), участник Первой мировой войны, выдающийся военный инженер-фортификатор.
Карбышев честно служил своему народу и при царе, и при Советской власти. (Любопытно, что оставался при этом беспартийным - до 1940
года.) В самом начале Второй мировой он попал, будучи раненным, в плен к немцам. Но сотрудничать с ними, делиться знаниями не
соглашался ни под каким видом - ни за свободу и деньги, ни под пытками. В 1945 году в лагере <Маутхаузен> фашисты вывели его на
мороз и обливали водой до тех пор, пока он не превратился в ледяную статую. Такой вот памятник от врага.
Карбышев Д. М. был настоящим патриотом.
Мы знаем о подвиге экипажей крейсера <Варяг> и канонерской лодки <Кореец>, которые не сдались японцам в абсолютно безнадежной
ситуации, приняли неравный бой и погибли, уничтожив свои корабли, чтобы они не достались врагу. Они были героями, настоящими
патриотами.

***
А как себя чувствовали участники Русско-японской войны у себя на родине? В музее РСДРП в Иркутске (теперь этот музей, естественно,
закрыт) я видел документы.
В ноябре 1905 года состоялось собрание солдат и офицеров Иркутского гарнизона, на котором воинские чины написали властям заявление.
Приведу в сокращенном виде несколько параграфов из этого документа.
1. Немедленное увольнение запасных всех частей войск....
2. Лишенные трудоспособности, вследствие полученных ран и увечий воинские чины должны получать пенсию... 15 рублей.,.
15.п.2. Должна быть отдельная койка для каждого с тюфяком, подушкой, одеялом...
...п.6. Устройство бань, прачечных и сушки белья... До устройства бань должны быть выдаваемы воинским чинам банныя деньги и по куску
мыла...
16. Кроме обеда, должен быть ужин из одного блюда...

Как отреагировали власти на это заявление? Дали на ужин защитникам Отечества по куску хлеба с кипятком, как они просили, обеспечили
пенсией инвалидов, дали возможность помыться в бане и выстирать белье?
Оказалось, что голодные, завшивевшие защитники Веры, Царя и Отечества - это бунтовщики.
Все организаторы собрания были выявлены и вместе с офицерами и солдатами, подписавшими заявление, были казнены.
В 1906 году, если мне память не изменяет (дату не записал), в Иркутске были казнены студенты одного из училищ за то, что решили
ознакомиться с экономическим учением Маркса, стали нелегально изучать <Капитал>.
Не большевики (как это подают нынешние лжеисторики) обманом увлекли народ на свержение царской власти. Правительство Николая Второго
своими действиями толкало обездоленных людей на протестные действия. Можно вспомнить расстрел мирной демонстрации, которую
организовал священник Гапон, не демонстрации даже, а шествия, когда рабочие Санкт-Петербурга несли петицию (прошение) царю в Зимний.
У нас, в Иркутской области на Лене, в 1912 году были расстреляны рабочие золотодобывающей промышленности, которые забастовали из-за
невыносимых условий жизни и труда.
Вот пример не из энциклопедий. Дед моей покойной супруги в начале XX века служил в армии. Их часть должна была <усмирить> очередную
взбунтовавшуюся деревню. Ночью деревню окружили войска с орудиями и пулеметами. Зная, чем кончится <усмирение>, солдат пробрался в
деревню и предупредил жителей, что с рассветом их уничтожат. Жителям удалось скрытно покинуть деревню. Но начальство каким-то
образом узнало, кто предупредил крестьян. И солдат был судим и приговорен к смертной казни, которая, к счастью, была заменена
пожизненной ссылкой в Сибирь.
Первая мировая война, начавшаяся в 1914 году, ухудшила и без того тяжелое существование трудового народа, который не понимал: <За
что воюем?>
Не понимали солдаты, почему после блистательных побед вдруг сдавали позиции, отступали, терпели не менее сокрушительные поражения.
Уже погибло несколько миллионов русских солдат, а войне не было конца. Умерших от голода и болезней в городах и глубинке никто не
считал.
Февральская революция 1917 года началась в Петрограде с выступления женщин, требовавших хлеба для своих голодных детей. Вот из
иркутской хроники дней, предшествующих петроградским событиям.
<5 января, четверг. В городе Иркутске стала большим дефицитом мука. В 1-й городской продовольственной лавке, расположенной на углу
улиц Арсенальской и Мало-Блинковской, с утра начали продавать муку. Собралась многочисленная толпа. Очередь была смята, началась
давка. Возмущение толпы резко увеличилось, когда служащие в 12 час. закрыли лавку на обеденный перерыв. Толпа камнями выбила все
окна лавки> (ж. <Сибирь>, ?4, 2002 г., с. 186).
<6 января, пятница. В городе Иркутске наступил <дровяной голод>. Городским самоуправлением заготовлено столько дров, что их хватит
только до первых морозов...> (ж. <Сибирь>, ?4, 2002 г., с. 187).
Не большевики, а члены царской семьи вместе с монархистами> кадетами вынудили царя Николая II отказаться от престола. И многие
крупнейшие военачальники посылали с фронтов телеграммы царю с просьбой отречься. Англия не разрешила свергнутому русскому царю
въехать в свою страну. Не пустили обедневшего родственника. Временное правительство упекло царя с семьей на Урал, в Екатеринбург.
Захотели бы - нашли бы место за границей для русского царя.
Документы свидетельствуют, что за все годы войны русский хлеб шел мощным потоком за границу, русские купцы продолжали торговать
хлебом и другими продуктами в то время, как для своей страны его не оставалось.
Документы свидетельствуют, что все крупнейшие компании России (как и других воюющих стран) из года в год увеличивали свои прибыли.
<Кому - война, кому - мать родна> - народ это понял давно. Вот почему ни страны Антанты, ни их противники не хотели, чтобы война
заканчивалась. <До победного конца!> И делали все, чтобы этот конец не наступал как можно дольше.
<25 января, среда. Находящийся в Петрограде генерал-губернатор А. И. Пильц вторично поставил вопрос о предоставлении ему прав
налагать строгие меры наказания на спекулянтов. Кабинет министров вновь ему отказал> (ж. <Сибирь>, ?4,2002 г., с. 191).
Временное правительство нисколько не улучшило положение страны за восемь месяцев, а только усугубило хаос и разруху.
<1 октября, воскресенье. В связи с острейшим дефицитом муки по всей Иркутской губернии во всех кондитерских, кофейных, ресторанах,
булочных и других подобных заведениях воспрещается выделка и продажа различных кондитерских изделий из муки, включая торты,
пирожные, сливочные булочки, плюшки, различные сдобные печенья и т.п.> (ж <Сибирь>, ?6, 2003 г., с. 201).
Было ясно, что власть в стране должна перейти в надежные руки, в руки сильной партии.
Советы не были придуманы большевиками, а возникли стихийно, в 1905 году. Популярность их росла, и в 1917 году Советы рабочих,
крестьянских, солдатских, рабоче-солдатско-крестьянских депутатов, Советы партийных и общественных организаций и т. п.
сформировались по всей стране.
<11 октября, среда. В бывшем особняке Второвых в Иркутске открылся II съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов
Восточной Сибири. (Далее идет перечисление городов, приславших делегатов. - И.К.) Всего на съезде присутствовали 120 делегатов,
которые распределились по фракциям следующим образом: социалисты-революционеры - 61 человек, социал-демократы (большевики) -34,
социал-демократы (меньшевики) - 24, беспартийные - 1>.
Обрати внимание, читатель: а) это уже II съезд Советов Восточной Сибири, б) большевиков на съезде чуть больше - на 25%. Одновременно
в Иркутске собирается Первый Всесибирский съезд Советов.
А чуть раньше, 7 октября, газетная хроника отмечает: <В список Учредительного собрания от социалистов-революционеров в блоке с
иркутским крестьянским союзом входят: Е. М. Тимофеев, В. Г. Архангельский (всего 6 человек.- И.К.). Губернский комитет РСДРП также
сообщает свой список членов Учредительного собрания: ММ. Константинов, Я. Д. Янсон...> (7 человек. - И.К.). (Эта и предыдущая цитаты
из ж. <Сибирь>, ?6, 2003 г., с. 202,203.)
Как видим, и эсеры, и большевики выдвигали своих представителей и в Советы, и в Учредительное собрание. Но эсеры и меньшевики
считали, что власть в конечном итоге должна перейти Учредительному собранию, а большевики и левое крыло эсеров считали, что вся
власть должна быть передана Советам. Могло ли Учредительное собрание взять власть в стране и вывести ее из разрухи? Нет. Оно
попросту заменило бы Временное правительство, но не смогло бы управлять, так как в регионах <Учредилок> не было. А Советы были
повсеместно.
<...сьезд перешел к избранию Окружного бюро Советов Восточной Сибири, в составе которого большинство мест было за правыми
социал-революционерами (эсерами. - И.К.) и меньшевиками> (ж. <Сибирь>, ?6,2003 г., с. 204-205).
Когда 25 октября 1917 года Всероссийский съезд Советов принял решение о штурме Зимнего дворца, то Временное правительство к тому
моменту практически прекратило свою деятельность, глава его А. Керенский уже был далеко от Петербурга. При штурме было много шума от
залпа <Авроры> холостыми снарядами, в перестрелке погибло всего несколько человек с обеих сторон.
Что сделало новое, Советское правительство во главе с большевиком Лениным: расстреляло членов Временного? Нет, их отпустили на все
четыре стороны. Учредительное собрание не было арестовано, члены его просто разошлись, после того как матрос Железняк объявил
прозаседавшимся: <Караул устал>. Отпускали под <честное слово> затем офицеров армии, которые оказывались замешанными в действиях
против новой власти.
Новая власть на деле хотела дать уставшему от войны народу мира и спокойствия. И когда говорят, что большевики виновны в
развязывании Гражданской войны - это ложь. Белое движение, усиленно подталкиваемое <сердечными друзьями> (Антанта означает:
<сердечное согласие>), устроило народу, захотевшему мира и свободы, кровавую бойню. Кронштадтский мятеж генерала Корнилова положил
этому начало. Гражданская война в России - это война Антанты, Америки, Японии против России, где передовым отрядом интервентов были
белые армии: Юденича, Деникина, Колчака, Врангеля и разных атаманов.
Спрашивается, против кого шли белые армии? Почему генералы не встали на защиту царя в феврале семнадцатого? Да потому, что масонское
Временное правительство ни на шаг не отступило от целей Антан-
ты. Когда же к власти пришли люди, твердо решившие остановить войну, а их поддержал трудовой народ, то холопы, посмевшие поднять
глаза на господина, должны были быть наказаны, вплоть до полного уничтожения. Лютая ненависть к народу-кормильцу и защитнику,
пожелавшему стать свободным, вот что двигало белыми. Это позднее признал в своих книгах генерал А.И.Деникин <Дни> и <1920 год>,
говоря, что знамя белого движения было заляпано насилием и кровью. Кстати, Деникин не стал помогать Гитлеру в борьбе с
<большевизмом>, он был действительным патриотом и хотел, чтобы Советы победили в борьбе с фашизмом.

* * *

Был ли А.В.Колчак на деле Верховным правителем России?
<...считая, что обязательства России являются и его обязательствами, А. В. Колчак 30 декабря 1917 года поступил на английскую службу
на Месопотамский фронт, рядом с которым, в Персии, впрочем, недолго еще держали русские войска> (ж. <Сибирь>, ?5,1999 г., с. 100).
Какие интересы у русского пахаря-солдата были в Персии?
<С апреля по июль 1918 года в Харбине А. В. Колчак - член правления Китайско-Восточной железной дороги...>; <...июль-август провел в
Японии...>; <13 октября 1918 года вместе с английским генералом Ноксом прибыл в Омск, а 4 ноября 1918 года стал военным и морским
министром Временного Сибирского правительства. В Омске 18 ноября 1918 года казачьими офицерами была свергнута власть недееспособной
Директории, арестованы ее члены, а А. В. Колчак провозглашен Верховным правителем России> (ж. <Сибирь>, ?5, 1999 г., с. 100). На
странице 93 того же журнала события другим автором изложены несколько иначе: <Адмирал вступил в должность военного министра 8 ноября
1918 года, а в ночь с 17 на 18 ноября монархисты и кадеты устроили военный переворот с молчаливого согласия белочехов и
интервентов...>
Но разница в датах и в том, кто именно произвел переворот - казаки или монархисты с кадетами, нам сейчас не столь важна. А куда
девали арестованную Директорию? Мне приходилось встречать публикацию о том, что Учредительное собрание, которому не нашлось места в
Петрограде, тоже было в это время в Омске, и что Колчак, придя к власти, ликвидировал их физически. Однако эта информация требует
документальной проверки.
Насколько законным является такой способ прихода к власти - решать читателю.
Существенным является вот что: <Вскоре Верховный Совет (тоже Совет! - И.К.) Антанты сообщил Верховному правителю о назначении
главнокомандующим русских и иностранных войск на территории России генерала Жанена>.
Как вам это нравится? Верховный правитель России в подчинении у французского генерала. Правитель - или только командующий русскими
частями в составе иностранного нашествия на Россию?
Вот теперь, я думаю, читателю стало ясно, что Колчак был в Лондоне, а затем в Японии с целью согласовать его кандидатуру на эту
должность с правительствами этих стран. И не случайно сопровождал его в Омск английский генерал Нокс. Правителей, которых сажают на
власть правительства других стран, называют марионетками. А в народе - попросту - предателями. Через них манипулируют страной, а при
необходимости от них избавляются.
Когда нужда в Колчаке отпала, союзники сдали его эсерам и меньшевикам, которые в те годы представляли местную власть в Иркутске. И
заметьте: эсеры и меньшевики прекрасно уживались и с белогвардейцами, и с интервентами.
<Чешский офицер представил Колчаку комиссию Политцентра и объявил, что адмирал передается из рук в руки под юрисдикцию Политцентра.
По свидетельству Нестерова (эсера, заместителя командующего Политцентра. - И.К.) Колчак особенно не удивился, но все же спросил:
- Это чье решение? Жанен лично знает об этом?
Чех заверил Колчака, что Жанен знает, и адмирал больше не задавал вопросов> (ж. <Сибирь>, ?5,1999 г., с. 105). <В некоторых
источниках, видимо, с традиционной целью возвышения роли коммунистов, говорится о присутствии большевистских лидеров при церемонии
передачи Колчака. В частности, Бурсак в своих воспоминаниях утверждает, что он лично присутствовал при этом. По свидетельству
Нестерова, все это - небылицы...> (там же, с. 106).
Очевидно, что, отдавая Колчака Политцентру, Жанен уже предрешил его судьбу. Вагон с золотом, видимо, попал интервентам в руки в
Ниж-неудинске, тут Колчака взяли под контроль белочехи, высокопоставленный свидетель, куда уходит золото, им был не нужен.
Англичане, американцы, японцы, французы, возможно, и чехи, сумели договориться о разделе добычи и вывезли золотой запас России в
свои страны. Это не домысел. Публикации о том, что золото России обнаружилось в английских и других иностранных банках, появились
недавно в печати, но, кажется, кому-то это не нравится, и тема русского золота исчезла с газетных и журнальных полос.
Голод 1923 года в России из-за неурожая (засухи в центральной части России случались и до, и после - в соответствии с
одиннадцатилетним циклом солнечной активности) унес многие тысячи жизней. И правительство Советов не могло закупить хлеб за границей
потому, что казна была пуста, потому, что золото, благодаря Колчаку, досталось интервентам. Эти жизни, вернее, мучительные смерти,
на его совести.
Кстати, пишут о бескорыстии Колчака, о его честности. Золото России - только ли для своих хозяев вывозил его Колчак?
Желая украсить жизнь адмирала Колчака, пишут с восторгом о том, что он был любящим человеком - венчался в Харлампиевской церкви
Иркутска с Омировой Софьей и - ах! - любил Анну Тимиреву. Вот, мол, какой христианин и добрый человек.
На фоне того разврата, что принят за норму в нынешнее время, с возвратом капиталистов в Россию, не понимают люди, что православный
человек не имеет права жить с другой женщиной, не расторгнув (с высочайшего разрешения церкви) брак. Иначе это блуд, один из семи
смертных грехов, насколько я знаю, наравне с убийством.
Сегодня, желая представить большевиков как жестоких и кровожадных уголовников, пишут - одни, что большевики расстреляли Колчака,
другие (понимая, что ложь уж слишком явная) - что Колчака расстреляли по приказу Ленина. Приказывать иркутским меньшевикам и эсерам
(напомню, что в 1918 году эсеры организовали покушение на Ленина - можно представить, какие отношения были между эсерами и
большевиками в 1919 году) Ленин мог с таким же успехом, как если бы он отдавал приказы Колчаку, японцам или английской королеве.
Говорю так не потому, что большевики поступили бы иначе. Но Владимир Ульянов-Ленин был юристом и всегда стоял за решения, которые
основаны на законе. Судить - вот его принцип. Известно, что он настаивал на том, чтобы привезти царскую семью в Москву, настаивал
также на том, чтобы и Колчака доставили в столицу. Но все исполнительные действия были прерогативой ВЦИК (Всероссийский центральный
исполнительный комитет), которому принадлежала не только власть исполнительная, но и законодательная - наравне с СНК (Советом
народных комиссаров, Председателем которого был Ленин), в то время как СНК был только законодательным органом, наподобие нынешней
Думы (о чем наши историки либо не знают, либо сознательно умалчивают). ВЦИК возглавлялся Я. М. Свердловым, именно там было принято
решение об уничтожении царя, и шифровку из Москвы в Иркутск, без подписи, относительно Колчака нет никаких оснований считать
отправленной Лениным.

* * *

Так кому же поставлен памятник в Иркутске? Православному христианину? Патриоту? Борцу с большевиками? Или блуднику,
предателю-марионетке, пособнику интервентов и губителю простого народа, в том числе убийце тех, кто в окопах мировой войны проливал
кровь за Веру, Царя и Отечество?
Кинорежиссер С.Говорухин сказал о победе над Советами и над большевиками в конце двадцатого века: <Криминальная революция>. Так вот,
криминал, придя к власти, ограбив народ, нашел в лице Колчака своего героя и поставил ему памятник. Они бы поставили памятник
Ельцину или Чубайсу, но слишком свежа еще память у людей о <достижениях> этих деятелей, хотя они полностью решили задачи,
поставленные перед Колчаком Антантой. Иностранцы стали, наравне с российскими олигархами, хозяевами всех заводов и фабрик,
построенных за годы Советской власти, доллар правит Россией, грабят страну все кому не лень, население убывает со скоростью сто
десять человек в час, русские люди просят подаяние, роются в мусорных ящиках, ищут на помойках пропитание, дети не учатся, живут в
подвалах и канализационных траншеях.
Иудин грех взяли на душу те, кто за тридцать сребреников навязал общественному сознанию образ Колчака как радетеля за Россию, как
борца против большевиков.
Так что теперь, следуя их логике, на очереди памятник генералу Власову. Судьба Власова удивительно похожа на судьбу Колчака: бил
немцев под Москвой, попал в окружение и сдался, а потом сформировал армию предателей и повел ее против СССР. Все под тем же лозунгом
борьбы с большевиками повернул русских против русских. И погубил их и сотни тысяч тех, кто сражался против Гитлера. И кончил Власов,
как Колчак: был арестован и расстрелян. Ну чем не герой, не страдалец?
На памятники Александру III и Колчаку, на постройку католической церкви в Иркутске (православную хотел поставить ректор
политехнического, но ее нет и поныне, католическая же возникла -как по мановению волшебной палочки) деньги находятся, нет их только
для беспризорных ребятишек, да у ветеранов отбирают последние крохи из того, что дала им Советская власть.
Не надо никаких экономических, политических, социологических исследований, чтобы понять истинную цену всякой власти: достаточно
посмотреть отношение этой власти к старикам и детям. Миллионы детей остались сиротами в результате Первой мировой и развязанной
белогвардейцами и интервентами Гражданской. Первое, что сделали большевики после окончания Гражданской войны - собрали (ЧК во главе
с Ф.Дзержинским) всех осиротевших детей, умыли их, накормили и обогрели, несмотря на тяжелейшую разруху и голод в стране, выучили,
потом и в люди вывели. А сегодня?.,.
Софья Евстратьевна Никулина - ее отец был репрессирован в 1938 году, реабилитирован в 1958 году - казалось бы, что она должна быть
обижена на Советскую власть и приветствовать установку памятника Колчаку. Но вот что она рассказывает: ее свекор, Никулин Андрей
Григорьевич, был рабочим железнодорожного депо на станции Чита. Им было дано задание колчаковцами: подготовить состав в течение
суток, в том числе поменять колесные пары вагонов. Работали всю ночь, но сделали не все. Их наказали: выпороли (видимо, шомполами).
После экзекуции Андрей Григорьевич был похож на отбивную, потерял на некоторое время дар речи и остался на всю жизнь инвалидом.
Последние свои два года не поднимался, умирал в муках.
Естественно, что позже, при Советской власти, люди, узнав, что кто-то, из живущих рядом, в прошлом служил в белогвардейских частях,
требовали возмездия. Я убежден, что волна репрессий в тридцатых годах не поднялась бы так высоко, если бы не было зверских расправ с
народом. Вместе с виновными в жернова репрессий попадали и невинные люди. Боясь, что человек может опознать бывшего насильника и
убийцу, его опережали, писали на него донос, чтобы убрать свидетеля преступления. Не всякий поклеп можно было распознать, а иногда и
не старались этого сделать, потому что в рядах карательных органов орудовали и самые настоящие враги.
Не развяжи белогвардейцы Гражданской войны - не пролилась бы кровь, не было бы ожесточения в обществе, и репрессии со стороны
победивших были бы исключительно против виновных в преступлениях. Или их не было бы вовсе.
Черная фигура у Знаменской церкви -символ торжества темных сил - каинова печать на городе.

Иркутск.

------------------------------------------------------

Памятник маршалу Жукову Георгию Константиновичу в Иркутске был готов еще три года назад, о чем не знают даже многие ветераны войны,
но не был установлен. Установив памятник Колчаку, надругались не только над памятью невинных, погибших от рук колчаковцев и
иностранных убийц, но и величайшую Победу советского народа, добытую под руководством большевиков, тем самым принизили и ставят уже
под сомнение.
Что сказал бы Жуков, узнав, что местные власти поспешили установить памятник Колчаку накануне праздника Октябрьской революции, в дни
подготовки праздника 60-летия Победы? Дал бы согласие на установку своего памятника?

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	24.12.2004 00:03:46

И. Пыхалов. Выстрел в Смольном (*+)

---

http://www.specnaz.ru/article/?621


СПЕЦНАЗ РОССИИ N 12 (99) ДЕКАБРЬ 2004 ГОДА
Игорь Пыхалов
ВЫСТРЕЛ В СМОЛЬНОМ



Первого секретаря ленинградского обкома ВКП(б) Сергея Мироновича Кирова
застрелили в коридоре Смольного семьдесят лет назад - 1 декабря 1934 года.
Любое убийство крупного политика всегда порождает слухи и легенды. Не стала
исключением и гибель Кирова. Наоборот, из-за политической конъюнктуры
домыслов вокруг него скопилось куда больше, чем даже вокруг покушений на
много более значительных политических деятелей.

КАРЬЕРА ПРОВИНЦИАЛЬНОГО ЖУРНАЛИСТА

Сергей Костриков, вошедший в историю под фамилией Киров, родился 15(27)
марта 1886 года в маленьком городке Уржуме Вятской губернии в зажиточной
мещанской семье. Детство будущего лидера ленинградских коммунистов было
нелёгким. Его отец, Мирон Иванович, пьяница и бездельник, следовал принципу
< бери от жизни всё>. Удачно женившись на единственной дочери богатого
домовладельца, он промотал полученное женою наследство, после чего бросил
семью и отправился на поиски приключений. Мать Сергея, Екатерина
Кузьминична, оставшись с тремя детьми без средств к существованию, была
вынуждена работать приходящей прислугой и прачкой у богатых уржумцев. В 1894
году она заболела туберкулёзом и умерла.

После смерти матери 8-летнего Серёжу отдали в дом призрения малолетних
сирот. Тем не менее, старательный и способный мальчик сумел, как говорили в
те времена, < выбиться в люди> . В 1901 году за хорошую учёбу и безупречное
поведение Сергей Костриков был направлен за счёт Благотворительного общества
Уржума учиться в Казанское низшее механико-техническое промышленное училище.
Успешно окончив училище, он отправился в Томск поступать в Томский
технологический институт. С осени 1904 года Костриков посещает
подготовительные курсы при институте. Одновременно он получил место
чертёжника в городской управе.

Как и многие молодые люди того времени, Костриков не остался равнодушным к
назревающим в стране революционным событиям. В декабре 1904 года он вступает
в социал-демократическую партию и вскоре становится членом томского комитета
РСДРП. Дважды попадает под арест, но отделывается лёгким испугом. Летом 1906
года Кострикова арестовали в третий раз и после 7-месячного следствия 16
февраля 1905 года осудили на год и четыре месяца тюремного заключения.

Выйдя в июле 1908 года на свободу, Костриков переезжает во Владикавказ. Там
он становится штатным сотрудником идейно близкой к партии Конституционных
демократов умеренно-либеральной газеты < Терек> , где и начинает подписывать
свои статьи псевдонимом < Киров> . Газета имела довольно крупный тираж, и
Киров становится преуспевающим журналистом, пишущим на самые разнообразные
темы, от природных красот до творчества Достоевского.

От политической деятельности Киров после освобождения отошёл. С 1909 по 1917
год он числился во Владикавказской организации РСДРП, где, подобно
подавляющему большинству местных эсдеков, откровенно забил на революцию. Из
политической спячки Сергея Мироновича вывела лишь Февральская революция. В
октябре 1917 года в качестве делегата от Совета Владикавказа и Кабарды он
едет в Петроград на II съезд Советов, где знакомится со Сталиным и
Свердловым.

Проявив распорядительность при формировании военных эшелонов для Северного
Кавказа, Киров с подачи Свердлова возглавляет оборону Астрахани. В скромном
провинциальном журналисте неожиданно просыпаются изрядные организаторские
способности. Наладив снабжение города всем необходимым и безжалостно
подавляя выступления в тылу, он сумел удержать город, который оставался в
руках красных всю Гражданскую войну.

Несмотря на периодические конфликты с Троцким, заслуги Кирова были признаны,
и его карьера быстро пошла в гору. В апреле 1920 года как член Реввоенсовета
11-й армии, он участвует в ликвидации опереточной < независимости>
Азербайджана. В феврале 1921-го настала очередь Грузии. Наладив
сотрудничество с осетинскими повстанцами, Киров предложил часть войск
провести через Мамисонский перевал, считавшийся зимой непроходимым. Сергей
Миронович немало сделал по подготовке этого перехода. Он встречался с
горцами, беседовал в аулах со стариками, нашёл хороших проводников. Блестяще
организовав переход части 11-й армии через Мамисонский перевал, Киров немало
способствовал изгнанию из Грузии предшественников Гамсахурдии и Саакашвили.

С 1921-го по1925 год Киров продолжает работать в Закавказье. Будучи 1-м
секретарём ЦК КП(б) Азербайджана, он как русский и не примыкающий к местным
кланам успешно сглаживает противоречия между местными < горячими парнями> .
Однако в руководстве партии развернулась борьба группировки
Каменева-Зиновьевым со сторонниками Сталина и Бухарина. Оплотом первых была
возглавляемая Зиновьевым ленинградская партийная организация. Получив на
состоявшемся в декабре 1925 года XIV съезде партии подавляющее меньшинство
голосов, зиновьевцы развернули в Ленинграде агитацию против решений съезда.
В результате было решено провести чистку ленинградского партийного
руководства для чего понадобилась < новая метла> . В феврале 1926 года Киров
становится 1-м секретарём Ленинградского губкома ВКП(б).

ЛОЖЬ О СОЖЖЁННЫХ БЮЛЛЕТЕНЯХ

Согласно перестроечной мифологии, на состоявшемся 26 января - 10 февраля
1934 года XVII съезде ВКП(б) группа делегатов попыталась сместить Сталина с
поста генерального секретаря, заменив его Кировым, однако затея сорвалась,
поскольку последний решительно отказался. При этом во время выборов членов
ЦК против Сталина якобы было подано около 300 голосов. После чего Сталин
приказал фальсифицировать результаты голосования. Тогда же он принял решение
устранить Кирова как своего главного соперника. Однако давайте разберёмся,
мог ли Киров в 1934 году реально выступать как соперник Сталина?

В первую очередь следует сказать, что почти десять лет не участвовавший в
активной партийной работе Киров не мог пользоваться там популярностью. До
революции он даже не был большевиком, поскольку Томская и Владикавказская
организации РСДРП, в которых он состоял, были объединёнными и не делились на
большевиков и меньшевиков.

Заслуги Кирова в борьбе с самодержавием тоже не впечатляют. Всего два года
реальной партработы, пара кратковременных арестов и двухлетняя отсидка в
тюрьме. На фоне других лидеров большевиков, имевших за плечами многолетний
стаж подпольной работы, тюрьмы и ссылки, - весьма бледно. Кроме того, даже
после октября 1917-го Киров далеко не сразу примкнул к большевикам. В июле
1918 года он входил в Центральное организационное бюро партии
Социал-демократов революционеров-интернационалистов. Однако вскоре эта
организация распалась, и основная часть её членов примкнула к большевикам.

В общем, если бы не заслуги Кирова во время Гражданской войны и не его
дружба со Сталиным, то его партийный стаж в ВКП(б) исчислялся бы не с
1904-го, а с 1918 года. И разумеется, пользоваться должным авторитетом и
стать лидером партии он не мог.

Во времена СССР существовал простой и надёжный способ определить место того
или иного деятеля в партийной иерархии, которым пользовались как зарубежные
< советологи> , так и простые советские граждане. Достаточно было
посмотреть, в каком порядке перечислялись имена высших руководителей страны
и развешивались их портреты во время официальных церемоний. Так вот, в 1934
году порядок перечисления членов Политбюро был следующим: Сталин, Молотов,
Ворошилов, Каганович, Калинин, Орджоникидзе, Куйбышев, Киров, Андреев,
Косиор.

Итак, Киров - восьмой в иерархии. Кстати, в отличие от Сталина, Молотова,
Кагановича, Куйбышева, Киров не был среди основных докладчиков XVII съезда.

Теперь посмотрим на результаты пресловутого голосования на XVII съезде.
Вопреки перестроечным сказкам, Сталина опередило довольно много деятелей.

Согласно официальным итогам голосования, в члены ЦК ВКП(б) были избраны:

М.И.Калинин и И.Ф.Кодацкий - единогласно;
Г.М.Кржижановский, Д.З.Мануильский, И.А.Пятницкий, Д.Е.Сулимов, Р.И.Эйхе - 1
голос < против> ;
П.А.Алексеев, К.Е.Ворошилов, Я.Б.Гамарник, Н.К.Крупская, И.П.Румянцев - 2
голоса < против> ;
В.И.Иванов, В.Г.Кнорин, А.И.Микоян, Г.К.Орджоникидзе, И.В.Сталин - 3 голоса
< против> ;
И.Д.Кабанов, С.М.Киров, М.М.Литвинов - 4 голоса < против> и так далее.

Таким образом, из членов Политбюро Сталина опередили Калинин и Ворошилов, а
Орджоникидзе получил столько же голосов, сколько и Сталин. Причём
перечисленные три деятеля стояли в партийной иерархии выше Кирова.

Откуда вообще взялась версия о фальсификации результатов выборов? Основным
её источником является делегат XVII съезда от Московской организации
В.М.Верховых, входивший в состав счётной комиссии. После начала хрущёвской
кампании обличения < культа личности> Верховых вдруг < вспомнил> , что
является свидетелем <сталинской фальсификации> .

Однако дело в том, что к началу 1960-х годов помимо Верховых в живых
оставалось ещё два члена счётной комиссии XVII съезда - Н.В.Андреасян и
С.О.Викснин. Оба они дали письменные показания о событиях 1934 года. При
этом Андреасян подтверждает официальную версию (против Сталина - три
голоса), а из слов Викснина, правда, с очень большой натяжкой, можно
вывести, что фальсификация всё-таки была. Следует также иметь в виду, что
эти люди давали показания в канун антисталинского XXII съезда, когда <
сверху> была спущена установка всеми способами собирать на Сталина
компромат.

Естественно, встаёт вопрос: имеются ли какие-либо вещественные
доказательства фальсификации?

В ноябре 1960 года материалы счётной комиссии XVII съезда ВКП(б) изучались
специальной комиссией в составе члена КПК при ЦК КПСС О.Г.Шатуновской, зам.
директора Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС Н.В.Матковского,
ответственного инструктора КПК А.И.Кузнецова и заместителя заведующего
Центрального партийного архива Р.А.Лаврова. В результате было установлено
следующее.

На съезд прибыло 1227 делегатов с решающим голосом. Мандатная комиссия
утвердила полномочия 1225 из них. Участвовало в голосовании 1059 делегатов.
Результаты голосования соответствуют официально объявленным на съезде. Отчёт
комиссии был подписан всеми её членами, включая Шатуновскую.

Между тем тридцать лет спустя, в 1990 году, в < Аргументах и фактах> было
опубликовано письмо Шатуновской, в котором она утверждает:

< При выборах в ЦК на съезде фамилия Сталина была вычеркнута в 292
бюллетенях. Сталин приказал сжечь из них 289 бюллетеней, и в протоколе,
объявленном съезду, было показано всего 3 голоса против Сталина. Комиссия
Президиума, ознакомившись в Центральном партийном архиве с бюллетенями и
протоколами голосования, установила факт фальсификации выборов>.

На самом деле в заключении комиссии, подписанном в том числе и Шатуновской,
не говорилось о фальсификации выборов. Хотя тогдашнее партийное руководство
в лице Хрущёва жаждало дальнейших разоблачений <культа личности> . Даже если
предположить, что часть бюллетеней была уничтожена (чему нет никаких
доказательств), максимальное число уничтоженных бюллетеней могло составить
166 (1225 делегатов с решающим голосом минус 1059 бюллетеней, хранящихся в
архиве). До 289 никак не дотягивает. К тому же достоверно известно, что
отдельные делегаты с решающим голосом действительно не принимали участия в
голосовании. Таким образом, отправляя своё письмо в < АиФ> , Шатуновская
либо впала в маразм и не ведала, что творила, либо сознательно лгала.

СВАРЛИВЫЙ УБИЙЦА

Леонид Васильевич Николаев, убийца Кирова, родился в 1904 году в Петербурге.
Свою трудовую деятельность начал в январе 1919 года секретарём одного из
сельских Советов в Самарской губернии, куда судьба забросила его в трудные
годы гражданской войны. Вскоре Николаев вернулся в Петроград, где в мае 1921
года устроился конторщиком в Выборгское отделение коммунального хозяйства
Петросовета, в отдел недвижимого имущества. В апреле 1924 года вступил в
партию. Вплоть до своего ареста в 1934 году, он поменял девять мест работы -
от управделами районного комитета комсомола и подручного слесаря до
инспектора Ленинградского обкома РКИ и инструктора по приёму документов в
Институте истории партии. Частая смена места работы происходила из-за
неуравновешенности Николаева, его постоянных свар и склок с сослуживцами.

Весной 1934 года проводилась партийная мобилизация на транспорт. Выбор
парткома института пал на Николаева. Он категорически отказался. Тогда
партком исключил его из рядов ВКП(б) с формулировкой: < За отказ подчиниться
партдисциплине, обывательское реагирование на посылку по партмобилизации
(склочные обвинения ряда руководящих работников-партийцев)> . 3 апреля вышел
приказ директора института: <Николаева Леонида Васильевича в связи с
исключением из партии за отказ от парткомандировки освободить от работы
инструктора сектора истпарткомиссии с исключением из штата Института,
компенсировав его 2-х недельным выходным пособием> .

17 мая того же года Смольнинский райком ВКП(б) восстановил Николаева в
партии, объявив строгий выговор с занесением в личное дело. Тем не менее он
несколько раз обращался в комиссию партийного контроля при Ленинградском
обкоме ВКП(б), добиваясь снятия партийного взыскания и, что самое главное,
восстановления на работе в Институте истории партии. Считая себя
незаслуженно обиженным, Николаев продолжал жаловаться. Сначала - в
Ленинградский горком, потом - в обком ВКП(б). В июле Николаев пишет письмо
Кирову, в августе - Сталину, в октябре - в Политбюро ЦК ВКП(б). Всё
безрезультатно. Именно после этого в дневнике Николаева появляются обвинения
партийной верхушки в бюрократизме и отрыве от масс, а затем и записи о
желании убить кого-нибудь из руководителей ВКП(б), лучше всего Кирова.

Имелось и ещё одно обстоятельство - жена Николаева, симпатичная латышка
Мильда Драуле. Известно, что Киров был изрядным бабником. Однако как считает
крупнейший специалист по Кирову Алла Кирилина, конкретно с Мильдой Драуле
Сергей Мироныч роман не крутил. Впрочем, совершенно неважно, существовала ли
связь Кирова с Драуле на самом деле. Главное, чтобы она существовала в
воображении супруга, отличавшегося, судя по письмам, изрядной ревнивостью.

Постепенно в голове у Николаева созрело твёрдое решение расквитаться со
своим обидчиком. Сделать это он решил на собрании ленинградского партийного
актива, где должен был выступать Киров. Это мероприятие должно было
состояться 1 декабря в Таврическом дворце. Но для того, чтобы пройти в
Таврический дворец, нужен был специальный билет. С целью его получения
Николаев и появился в Смольном около полудня. Шатаясь из кабинета в кабинет
по своим знакомым, он всюду высказывал просьбу дать ему билет на партийный
актив. Но билета так и не раздобыл. Однако один из сотрудников Смольного,
секретарь сельскохозяйственной группы Петрошевич сказал ему, что если у него
останется лишний билет, то он даст его Николаеву, и предложил зайти попозже.
Выйдя на улицу, Николаев в течение часа прогуливался, затем вернулся на
третий этаж Смольного и зашёл в туалет.

Разумеется, в обстоятельствах убийства Кирова много загадочного и
непонятного. Однако, к разочарованию любителей сенсаций, на многие вопросы
имеются чёткие и ясные ответы.

Откуда у Николаева револьвер? Как и у многих тогдашних членов партии, наган
у Николаева был совершенно легальный. 2 февраля 1924 года органами власти на
него было выдано соответствующее разрешение за ?4396. 21 апреля 1930 года
Николаев прошёл перерегистрацию, после которой ему было вручено
удостоверение за ?12296. Этот документ был действителен до 21 апреля 1931
года. Однако затем регистрация была просрочена. Но этот проступок по тем
временам являлся сущей мелочью. Ведь даже за незаконное хранение оружия
согласно тогдашнему Уголовному кодексу полагались всего лишь принудительные
работы на срок до шести месяцев или штраф до одной тысячи рублей.

Откуда патроны? Купил в магазине. На оборотной стороне удостоверения есть
два оттиска штампа магазина о продаже Николаеву в 1930 году 28 штук
патронов. Где Николаев учился стрелять? Совершенно легально - в тире
спортивного общества < Динамо>, членом которого состоял. Наконец, как
Николаев попал на место преступления, в коридор Смольного? Элементарно. Он
оставался членом ВКП(б). Членский билет служил пропуском в Смольный.

ОХРАНА

Сегодня мы привыкли, что руководителей такого ранга, как Киров, стерегут как
зеницу ока. Между тем реалии СССР начала 1930-х годов были совершенно иными.
До лета 1933 года охрана Кирова состояла всего-навсего из пяти человек. При
этом официальными охранниками являлись лишь двое из них - М.В.Борисов и
Л.Ф.Буковский. Они охраняли Кирова в Смольном, в поездках по городу, на
охоте, в командировках. Кроме них, охрану главного ленинградского коммуниста
несли трое негласных сотрудников ОГПУ: оба кировских шофёра - Ершов и Юдин,
а также швейцар дома, где жил Киров.

Со второй половины 1933 года численность гласной и негласной охраны Кирова
возросла до 15 человек. При поездках Кирова по городу и вне его выделялась
автомашина прикрытия с двухсменной выездной группой.

Надо сказать, что сам Киров к вопросам своей охраны относился весьма
легкомысленно, явно тяготился её опекой. Сергей Миронович любил ходить
пешком, общаться с ленинградцами в неофициальной обстановке, ездить на
трамвае, заходить в магазины. Начальнику ленинградского ГПУ Филиппу Медведю
он недовольно заявлял: <Дай тебе волю, ты скоро танки возле моего дома
поставишь> . Один раз Киров просто-напросто перехитрил охрану и сбежал от
неё, вызвав изрядный переполох.

Да что там Киров! Сам Сталин в начале 1930-х любил в одиночку разгуливать по
Москве. Кончилось это тем, что 16 ноября 1931 года, когда Сталин в
полчетвёртого дня проходил по Ильинке около дома 5/2 против Старо-Гостиного
двора, его чуть не застрелил нелегально прибывший в нашу страну бывший белый
офицер член РОВС Огарёв. После этого случая Политбюро приняло специальное
решение, запретившее Сталину < пешее хождение по Москве> .

Согласно книге Аллы Кирилиной < Неизвестный Киров>, в день убийства охрана
Кирова осуществлялась следующим образом. В 9:30 утра на дежурство у дома
26/28 по улице Красных Зорь, где жил Сергей Миронович, заступили два
оперативника: П.П.Лазюков и К.М.Паузер. В 16:00 Киров вышел из дома и
направился пешком в сторону Троицкого моста. Впереди него шёл оперативник
Н.М.Трусов, на расстоянии 10 шагов сзади - Лазюков и Паузер.

Около Троицкого моста Киров сел в свою машину, охрана - в свою. Их путь
лежал в Смольный. У калитки Смольного Кирова встречали оперативники
Александров, Бальковский и наружный сотрудник Аузен. Все двинулись к входной
двери главного подъезда Смольного. Паузер и Лазюков остались в вестибюле, а
Александров, Бальковский, Аузен и присоединившийся к ним Борисов довели
Кирова до третьего этажа. После этого первые трое спустились вниз. Дальше
Кирова сопровождал один Борисов.

Пару слов следует сказать о Борисове, которого многие авторы ошибочно
называют <начальником охраны Кирова>. Это совершенно не соответствует
действительности. На самом деле Михаил Васильевич Борисов был рядовым
оперативником. Он охранял шефа с момента приезда в Ленинград, то есть с 1926
года. В 1934 году ему было уже 53 года, и в его обязанности входило
встречать Кирова у Смольного и сопровождать его по зданию. Начальник
ленинградского ГПУ Ф.Медведь справедливо полагал, что для своей должности
Борисов староват, и хотел вообще его убрать. Но за своего охранника
заступился Киров, что в итоге стоило жизни обоим.

СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА С КИЛЛЕРОМ

В пятом часу вечера 1 декабря 1934 года Киров поднялся на третий этаж
Смольного и, сопровождаемый Борисовым, направился в сторону своего кабинета.
Вопреки легендам, в коридоре третьего этажа Смольного в тот момент было
достаточно многолюдно. Так, поднимаясь по лестнице, Киров встретил 1-го
секретаря Хибиногорского горкома ВКП(б) П.П.Семячкина, спускавшегося вниз в
столовую. Разговаривая с Кировым, тот поднялся вместе с ним на третий этаж.
Затем Киров заговорил с заместителем заведующего советско-торговым отделом
Ленинградского обкома ВКП(б) Н.Г.Федотовым и общался с ним ещё несколько
минут.

Тем временем Борисов, который по инструкции должен был следовать
непосредственно за Кировым, неожиданно отстал. Что вполне естественно для
пожилого человека, привыкшего к спокойной работе без происшествий.

В ту же сторону, что и Киров, но впереди него шла с бумагами курьер
Смольного М.Ф.Фёдорова. На углу большого и малого коридора нервно расхаживал
директор ленинградского цирка М.Е.Цукерман, ожидая Б.П.Позерна,
находившегося на совещании у 2-го секретаря обкома М.С.Чудова. Здесь же по
коридору ходил сотрудник оперативного отдела УНКВД А.М.Дурейко, в задачу
которого входило наблюдение за коридором третьего этажа Смольного. Наконец,
возле самого места убийства под руководством завхоза Смольного Васильева
работали электромонтёры Платоч и Леонник.

Тем временем Николаев вышел из туалета и неожиданно увидел идущего по
коридору Кирова. Следует подчеркнуть, что убивать Кирова в Смольном Николаев
не планировал. Собственно, Киров и не должен был в этот день появиться в
Смольном. Решение всё-таки посетить Смольный созрело у него спонтанно во
время телефонных переговоров с Чудовым между 15 и 16 часами.

Более того, знать, что Киров именно в этот момент проходит по коридору,
Николаев просто не мог. Интересно, что один из < обличителей сталинских
репрессий> Антонов-Овсеенко всерьёз утверждает, будто находясь в туалете,
Николаев следил за парадным подъездом Смольного, ожидая приезда Кирова. Как
язвительно пишет по этому поводу в своей книге А.А.Кирилина:

<Великий Д.Кваренги, автор проекта Смольного института, наверняка обиделся
бы на автора этой "утки" за столь несуразные мысли: уборная, окна которой
выходят на лицевой фасад! Замечательный зодчий разместил все подобные
заведения в здании таким образом, что их окна выходили во внутренние дворы.
Естественно, что из их окон и дверей никоим образом, даже при большом
желании, даже при наличии оптических приборов, нельзя было видеть ни
парадного (главного) подъезда Смольного, ни тем более главного его коридора>
.

В любом случае очевидно, что роковая встреча Николаева и Кирова в Смольном
была совершенно незапланированной. Поэтому отставание Борисова никак не
могло быть следствием его предварительного сговора с убийцей.

Николаев сумел сполна воспользоваться подвернувшимся случаем. Пропустив
Кирова мимо себя, он пошёл в том же направлении, постепенно его нагоняя.
Завернув за угол, вынул наган и выстрелил. Пуля попала Кирову в затылок.
Смерть наступила мгновенно.

Убив Кирова, Николаев, согласно его собственным показаниям, собирался
застрелиться. Однако в этот момент электромонтёр Платоч прямо со стремянки,
на которой работал, бросил в Николаева молоток, удар которого пришёлся по
голове и лицу убийцы. В результате вторая пуля ушла в стену, а Платоч,
подбежав к Николаеву, ударил того кулаком по голове и сбил с ног. Борисов в
это время находился в двух шагах не доходя до поворота коридора, вытаскивая
из кобуры оружие.

ПРОПАЖА СВИДЕТЕЛЯ

Рано утром 2 декабря в Ленинград из Москвы приехали Сталин, Ворошилов,
Молотов, Жданов, Ягода. Вместе с ними прибыла группа работников ЦК ВКП(б) и
НКВД. Прямо с вокзала Сталин, Молотов, Жданов и Ворошилов направились в
больницу им. Свердлова, где находилось тело С.М.Кирова, затем посетили его
вдову и наконец прибыли в Смольный. Там Сталин в присутствии Ворошилова,
Жданова, Молотова, Ягоды, Чудова, Кодацкого, Медведя и Ежова лично допросил
Николаева, однако ничего путного от него не добился. Как докладывал позже в
своём рапорте охранявший Николаева в камере сотрудник НКВД Кацафа:
<Передавая мне Николаева в Смольном, заместитель начальника оперода НКВД
Гулько сказал, что этот подлец Николаев в очень грубой форме разговаривал со
Сталиным, что отказался отвечать на его вопросы> (Вестник Верховного Суда
СССР. 1991. ?6. С.19).

В отечественной и зарубежной антисталинской литературе этот допрос, как
правило, описывается следующим образом. На вопрос Сталина: < Зачем ты это
сделал?> Николаев якобы закричал, показывая в сторону Запорожца: <Это они
меня заставили. Это они> . Вот как описывает эту сцену А.Антонов-Овсеенко:

< Сталин спросил:
- Вы убили Кирова?
- Да, я... - ответил Николаев и упал на колени.
- Зачем вы это сделали?
Николаев указал на стоящих за креслом Сталина начальников в форме НКВД:
- Это они меня заставили! Четыре месяца обучали стрельбе. Они сказали мне,
что...> .

Сцена весьма красочная, но в ней нет ни одного слова правды. Достаточно
сказать, что Запорожца в это время не было не только в Смольном, но и вообще
в Ленинграде.

Затем Сталин решил допросить Борисова. Чтобы доставить его из < Большого
Дома> (здание ленинградского управления НКВД) в Смольный, необходимо
проехать чуть меньше двух с половиной километров по прямой по Шпалерной
улице. Борисова повезли в кузове грузовой машины. Вместе с ним отправились
сотрудники оперативного отдела Д.З. Малий и Н.И. Виноградов. Согласно
официальной версии, во время движения автомашину внезапно и резко бросило
вправо, она потеряла управление, въехала на тротуар и правой стороной
ударилась о стенку дома. Борисов, сидевший у правого борта кузова
автомобиля, ударился о стенку дома. Борисова после аварии доставили в
Николаевский военный госпиталь, где, не приходя в сознание, он и скончался в
ночь на 4 декабря.

Согласно заключению технической экспертизы от 2 декабря 1934 года: <
Причиной самопроизвольного поворота машины вправо и её аварии явилась
неисправность передней рессоры автомобиля, а повышенная скорость движения
этому способствовала> (Вестник Верховного Суда СССР. 1991. ?6. С.21).

Вполне возможно, что авария грузовика была случайностью. Также вполне
возможно, что Борисов при этом получил смертельные травмы - недаром правила
техники безопасности строжайше запрещают перевозить пассажиров в открытом
кузове. Сторонники версии о причастности Сталина считают случившееся
устранением ключевого свидетеля, но верится в это с трудом. Поскольку и
встреча Николаева с Кировым в коридоре Смольного была случайной, и убийство,
вопреки утверждениям разоблачителей сталинизма, видело много народу, Борисов
был весьма важным, но отнюдь не основным свидетелем.

ПРОТОКОЛЫ ПАРТИЙНЫХ МУДРЕЦОВ

Первоначально на допросах Николаев придерживался линии, что убийство Кирова
он подготовил и осуществил в одиночку. Однако затем он изменил показания и
стал утверждать, что действовал по заданию подпольной зиновьевской
организации. 28-29 декабря 1934 года в Ленинграде состоялось закрытое
судебное заседание Военной коллегии Верховного Суда СССР. Помимо Николаева
перед судом предстало ещё 13 человек из числа бывших зиновьевцев. Все
обвиняемые были признаны виновными и приговорены к расстрелу с конфискацией
имущества.

Сразу же после ХХ съезда КПСС 13 апреля 1956 года Президиум ЦК КПСС принял
решение о создании комиссии под председательством В.М.Молотова для проверки
обстоятельств убийства Кирова. Через год, в апреле 1957 года комиссия пришла
к выводу: убийство Кирова совершил Николаев, который никогда не был связан с
троцкистско-зиновьевской оппозицией. Однако никакого решения по результатам
работы этой комиссии принято не было.

В 1960 году дело об убийстве Кирова проверялось вторично вновь созданной
Президиумом ЦК КПСС комиссией под председательством Н.М. Шверника.
Результатом её явилась итоговая записка, в которой говорилось: < ...
убийство С.М.Кирова было организовано и осуществлено работниками НКВД по
указанию Сталина. Охранник С.М.Кирова оперкомиссар Борисов, вызванный на
допрос к Сталину, погиб не в результате автомобильной аварии, а был
умышленно убит сопровождавшими его работниками НКВД> .

Хотя подобное заключение как нельзя лучше соответствовало духу хрущёвских
разоблачений, однако, поскольку оно не было подтверждено какими-либо вескими
и серьёзными доказательствами, в мае 1961 года под председательством того же
Шверника создаётся новая комиссия по расследованию обстоятельств убийства
Кирова. В неё входили представители КПК при ЦК КПСС, включая и О.Г.
Шатуновскую, директор Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС
П.Н.Поспелов, представители КГБ и Прокуратуры СССР.

В результате было получено множество показаний, писем, заявлений,
объяснительных записок. Некоторые лица давали объяснения по несколько раз,
причём первые объяснительные записки начисто опровергались последующими.
Большинство из тех, кто прошёл через эту комиссию или Комитет партийного
контроля при ЦК КПСС, сами не были очевидцами трагедии в Смольном, а где-то
и что-то когда-то им кто-то рассказывал. В итоговой справке, подписанной
всеми членами комиссии, был сделан вывод: < Николаев был
террористом-одиночкой и Сталин использовал убийство Кирова для физической
изоляции и уничтожения как лидеров зиновьевской оппозиции, так и бывших их
сторонников> . Таким образом, этот вывод фактически был идентичен выводу
комиссии 1957 года.

Почти сразу же после XXII съезда КПСС под председательством А.Пельше была
создана новая комиссия ЦК КПСС по расследованию обстоятельств убийства
Кирова. В её состав вошли представители Прокуратуры СССР, КГБ СССР и ЦК
КПСС. Комиссия работала почти 3 года (с 1963 по 1967 год) Было опрошено
большое число лиц, работавших или встречавшихся с Кировым, получены
объяснения от бывших работников НКВД, Прокуратуры и Верховного Суда СССР,
изучено огромное количество архивных документов, проведены различного
характера экспертизы, проверено сотни писем и заявлений, содержащих самые
противоречивые сведения. Результатом этого напряжённого труда явилось
заключение: убийство Кирова совершил Николаев, Борисов погиб случайно при
автомобильной катастрофе.

Наконец, 30 ноября 1990 года состоялся пленум Верховного суда СССР,
отменивший приговор в отношении 13 подельников Николаева и оставивший
приговор в отношении самого Николаева в силе.

Таким образом, изучавшие дело многочисленные комиссии, члены которых явно не
симпатизировали Сталину, не смогли найти никаких доказательств причастности
Иосифа Виссарионовича к убийству Кирова. С другой стороны, официальная
версия 1930-х годов об убийстве, совершённом по заданию подпольной
зиновьевской организации, сегодня также выглядит неубедительной. Скорее
всего свой теракт Николаев действительно совершил в одиночку. Как мы
убедились, ничего сверхъестественного для этого ему не требовалось. Другое
дело, что, потерпев поражение в борьбе за лидерство в ВКП(б), бывшие
зиновьевцы своими непрекращающимися обличениями <переродившейся сталинской
партийной бюрократии> создавали для подобных действий весьма подходящую
моральную атмосферу. Как заявил на допросе один из осуждённых вместе с
Николаевым питерских оппозиционеров Котолынов: < Нами создавались такие
настроения, которые объективно должны были привести к террору в отношении
руководителей партии и правительства> .

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	24.12.2004 00:03:11

Ю. Нерсесов. "Европейский арсенал Гитлера" + комментарий (*+)

---

http://www.specnaz.ru/article/?622

Юрий Нерсесов
ЕВРОПЕЙСКИЙ АРСЕНАЛ ГИТЛЕРА



Заявляя, что на гитлеровскую Германию работала вся Европа, советские
историки обычно не баловали нас конкретными цифрами. Зато лапша о
пролетарской солидарности чешских и французских работяг с советскими
братьями по классу вешалась на читательские уши целыми кастрюлями.
Несчастных якобы гнали к станкам едва ли не под дулами автоматов. И вот так,
невыносимо страдая, трудовые коллективы 4876 предприятий Франции, Бельгии,
Нидерландов и других невинных жертв оккупации из года в год наращивали
выпуск своей продукции.

По данным Центра военной экономики Германии, только на 31 марта 1944 года
военные расходы этих стран составили 81 миллиард 35 миллионов рейхсмарок.
Почти на 13 миллиардов 866 миллионов оружия и снаряжения поступило в
распоряжение фюрера из цехов 857 заводов ранее присоединенной Чехии, и еще
больше из воссоединенной с Германией Австрии. Контраст с захваченными
территориями СССР поразителен. Отступая на восток, Красная Армия уничтожала
промышленность оставленных земель так основательно, что за все годы
оккупации немцы смогли ввести в строй лишь около 200 предприятий из почти 32
тысяч работавших там до войны. Даже от 271 завода так называемого
<генерал-губернаторства> - одной четверти территории довоенной Польши -
немцы получили продукции на 5015 миллионов рейхсмарок, тогда как из западных
областей Советского Союза лишь на 4900 миллионов.

ЧЕШСКАЯ ТАНКОВАЯ АРМИЯ

Первыми пополнила арсеналы фюрера радостно воссоединившаяся с Рейхом
Австрия. Оружия у немногочисленной австрийской армии было не густо, но
унаследованная от империи Габсбургов военная промышленность при должной
организации труда обещала дать куда больше. Так и случилось: за годы войны
дисциплинированные рабочие концерна <Штейр-Даймлер-Пух> и ряда других
предприятий радовали вермахт и его союзников до самого захвата Австрии
советскими войсками. Отсюда войска объединенной вокруг Германии Европы
получили свыше 10 тысяч танков и бронемашин, включая мощнейшие в мире
тяжелые самоходки <Фердинанд> и <Ягдтигр> , 9 тысяч самолетов, 17 тысяч
авиамоторов и более 12 тысяч артиллерийских установок различных калибров.

Другим крупнейшим арсеналом гитлеровского Евросоюза стала капитулировавшая
без сопротивления Чехия с ее мощными военными заводами и многочисленной
хорошо вооруженной армией. Особенно кстати оказалась здешняя бронетехника.
Германская и словацкая армии получили 308 легких танков LT-35, 21
предназначенный для Литвы тоже легкий LT-40, 70 танкеток AH-1 и 75
бронеавтомобилей. Еще 126 LT-35 и 48 AH-1 Чехословакия ранее поставила
присоединившейся к гитлеровскому блоку Румынии. В основном они не уступали
немецким машинам. Более того, LT-35 с 37-мм пушкой был значительно сильнее
составлявших основу танкового парка Рейха пулеметных Т-I и вооруженных 20-мм
орудием Т-II.

Чешские танки, переименованные в 35(t), стали основной машиной прославленной
6-й танковой дивизии вермахта, за невиданную скорость продвижения получившей
во Франции прозвище <призрачной> . Впоследствии она успешно наступала на
Ленинградском направлении, а на южном фланге советско-европейского фронта
ползли по украинской степи LT-35 1-й румынской танковой и 1-й словацкой
моторизованной дивизий. Там же действовали чешские танкетки словацкой
мотодивизии и шести дивизий румынской кавалерии.

Кроме бронетехники, от чехов было получено более 1,4 миллиона винтовок и
пистолетов, свыше 62 тысяч пулеметов, около 4 тысяч орудий и минометов и
огромное количество другого военного имущество. К 1 сентября 1939 года
чешским оружием оснастили пять пехотных дивизий (с 93-й по 96-ю и 98-я), не
считая прочих частей и подразделений. С чешскими винтовками и пушками пошел
в бой и участвовавший во вторжении в Польшу словацкий корпус из двух
пехотных дивизий и мотобригады. В следующем году чешское оружие и снаряжение
получили еще четыре пехотные дивизии - 81-я, 82-я, 83-я и 88-я, а к началу
Великой Отечественной количество соединений, полностью или частично
оснащенных изделиями чешских оружейников, выросло в несколько раз.

Как и в Австрии, куда важнее трофеев для Рейха оказалось приобретение мощных
военных концернов <Шкода> , ЧКД и <Зброевка> . Назначенный имперским
протектором Богемии и Моравии Рейнхардт Гейдрих установил на чешских
предприятиях гибкую систему поощрений, и вскоре обнаружилось, что под
немцами жить вполне можно. Ежели старательно трудиться - и на сардельки с
пивком хватит, и на домик отложить, да еще и на отдых в Карловых Варах
останется! А что область применения родного языка уменьшилась и фрицы всюду
командуют, так соплеменникам Швейка к тому было не привыкать. Они сидели под
немецкой династией Габсбургов почти 400 лет и не особенно рыпались. После
вялого пражского мятежа 12-17 июня 1848 года национально-освободительное
движение до конца Первой мировой войны ограничивалось парламентским
бухтеньем да бытовым пьяным мордобоем. Неудивительно, что возвращение
<старших партнеров> Чехия, большинство жителей которой еще помнило дряхлого
императора Франца-Иосифа, восприняла совершенно спокойно.

Крайне теплые отношения складывались и между военными обеих сторон. <Чехи
передали в наше распоряжение всю необходимую информацию о своих танках, -
восторженно вспоминал немецкий инженер-полковник Икен. - Чешские офицеры
были уверены, что их машины полностью соответствуют потребностям вермахта...
Сотрудничество с чешскими офицерами было очень плодотворным и дружественным.
Нам ни разу не пришлось столкнуться с акциями саботажа или какого-либо
сопротивления> (Д. Форти. <Германская бронетехника во Второй Мировой войне>
. М.: АСТ, 2003).

Недаром, решив ликвидировать Гейдриха, англичане имели в виду помимо прочего
и порушить налаженное им германско-чешское сотрудничество. Немцы
действительно озверели и много народу казнили почем зря. Но на производстве
это не отразилось. Напротив, доля чешских предприятий в производстве танков
росла до самого конца войны. С января по март 1945 года из 3922 танков и
самоходок, произведенных для еврогитлеровских войск, чехи дали 1136, то есть
почти треть!

В 1939-1942 гг. пражские и пльзеньские заводы поставляли для фюрера легкий
танк LT-38 получивший немецкое обозначение 38(t). Имея скорость 40 км/час,
37-мм пушку и броню, усиленную до 50 мм в лобовой части, он считался одним
из лучших в своем классе. Доля LT-35 и LT-38 в вермахте непрерывно росла. К
22 июня 1941 года в 17 танковых дивизиях первого эшелона 815 чешских машин
составляли четверть танкового парка. В шести сосредоточенных севернее
Полесских болот дивизиях - 6-й, 7-й, 8-й, 12-й, 19-й и 20-й - их было
больше, чем всех прочих, вместе взятых. Позже воевавший в <призрачной>
дивизии подполковник Гельмут Ритген признавал, что <без чешской военной
промышленности и чешских танков у нас не было бы четырех танковых дивизий (В
эквиваленте. - Ю.Н.), что сделало бы невозможным нападение на Советский
Союз> (Д.Форти. Там же).

Превосходя Т-I и Т-II, и не уступая Т-III ранних модификаций, 38(t) оказался
сильнее и советских легких танков. Его 50-мм лобовая броня неплохо держала
бронебойные снаряды 45-мм орудий Т-26 и БТ, которые ввиду перекалки металла
зачастую действовали хуже, чем ожидалось. В то же время чешская 37-мм пушка
с гарантией пробивала 20-25-мм лобовые плиты машин Красной Армии.

Разумеется, <тридцатьчетверкам> и КВ даже модернизированные 38(t)
противостоять не могли. Поэтому выпустив 1461 танк, включая 50 в
разведывательном варианте, чешские заводы перешли на производство самоходных
артиллерийских установок на его базе. Всего до конца войны на фронт ушло
4146 истребителей танков, вооруженных либо 75-мм пушкой, либо (344 САУ)
76-мм советским орудием. Еще 312 получили 150-мм пехотное орудие, 140 -
20-мм зенитный автомат, а 284 самоходки были переделаны из поврежденных
38(t). На их лишившихся башен шасси трудолюбивые чехи установили рубки с
175 - 75-мм, 19 - 76-мм и 90 - 150-мм орудиями, после чего битая техника
пошла в бой по новой.

Воистину, трудолюбие и дисциплина чешских танкостроителей, а главное, их
преданность германским партнерам заслуживают всяческого восхищения! И наш
восторг возрастёт, если подкрепить его простейшей арифметикой, подсчитав
чешскую долю в выпуске панцеров для фюрера и его друзей.

Результаты удобно представить в виде таблицы.

На каждые семь танков и самоходок, выпущенных германскими и австрийскими
предприятиями, приходится как минимум одно чешское изделие, не считая
выпущенных по лицензиям танков германской конструкции! Для маленькой страны
доля весьма внушительная - и, кстати, превосходящая процент британских и
американских машин в советском танковом парке. А ведь Прага и Пльзень
снабжали войска объединенной Европы не только бронетехникой. В годы войны
здесь произвели свыше двух тысяч орудий и минометов разных калибров, около
700 тысяч винтовок, пистолетов и пулеметов, более 20 тысяч легковых и
грузовых автомобилей, а также важные детали ракет ФАУ.

ТАНКОВЫЙ ИНТЕРНАЦИОНАЛ

Промышленность Франции, сдавшейся Гитлеру после чисто символического
сопротивления работала на фюрера ничуть не хуже, чем у чехов с австрийцами.
Список использованной для нужд Рейха французской бронетехники смотрится
достаточно внушительно. На 22 июня 1941 года для действий на Восточном
фронте было выделено два отдельных батальона трофейных машин. Танковые части
с французской техникой действовали главным образом на флангах Восточного
фронта. Так, в составе наступающей с финской территории армии <Норвегия>
находился 211-й батальон, состоявший из 52 легких танков <Гочкис> H-35 и
средних <Сомуа> S-35. Другой батальон, отмеченный в документах под номером
102, был направлен на прорыв Перемышльского укрепленного района. В нем
имелось 30 тяжелых B1, в том числе 24 огнеметных. Наконец, еще 15 S-35
придали бронепоездам. Причем четыре вместе с бронепоездом ?28 участвовали в
штурме Брестской крепости.

Наступавшая сперва на кишиневском, а затем на одесском направлении танковая
дивизия <Великая Румыния> , наряду с LT-35, имела 75 легких <Рено> R-35, из
которых 41 был закуплен во Франции до войны, а прочие реквизированы у
бежавших в Румынию поляков. Всего на советской границе к 22 июня 1941 года
стояло 172 французских машины, что соответствовало парку полноценной
танковой дивизии.

В дальнейшем количество французских танков в вермахте и вооруженных силах
его союзников продолжало расти. По 40 <Рено> немцы передали Румынии и
Болгарии. Италия получила 109 R-35 и 32 S-35, часть которых применялась в
боях на Сицилии. Еще 174 <Рено> переделали в 47-мм противотанковые
самоходки, а свыше сотни таких танков использовали как командирские машины
батарей этих САУ или в отдельных взводах, придаваемых пехотным дивизиям.

Из более быстроходных H-35 и S-35 немцы сформировали две резервные танковые
бригады общей численностью более 500 машин. Впоследствии разделенные на
отдельные батальоны, они действовали против югославских партизан и
участвовали в обороне Франции. Часть S-35 использовали для пополнения 21-й
танковой дивизии, а около сотни <Гочкисов> переделали в 75-мм
противотанковые САУ, 105-мм самоходная гаубицы и носители пусковых установок
реактивных снарядов. До полусотни 75 и 105-мм самоходных орудий соорудили на
базе лёгких FCM-36 и тяжелых B-1, а всего последних служило в германской
армии 160 штук, включая 60 огнеметных.

Кроме собственно боевых танков, не менее активно включались в состав
германских частей и другие гусеничные боевые машины. На базе
бронетранспортера <Лоррэн> было установлено 170 75-мм противотанковых пушек,
10 105-мм и 94 150-мм гаубицы. До 200 разведывательных танков AMR получили
вместо снятых башен 81-мм минометы. Наконец, свыше 600 легких
бронетранспортеров UE хозяйственные немцы переделали в пулеметные танкетки,
легкие самоходки с 37-мм противотанковыми пушками, и носители реактивных
снарядов. Добавив сюда около трех сотен танков правительства Виши, также
неоднократно вступавших в бой с союзниками, получим цифру, переваливающую за
три тысячи.

В 1941 году <французы> превосходили большинство германских танков по
броневой защите, что делало их неплохим средством поддержки пехоты.
Модернизированные B-1 всю войну оставались наиболее мощными огнеметными
танками гитлеровского Евросоюза, и оснащенная ими рота особо отличилась при
взятии Севастополя. Даже к началу Курской битвы из 6127 танков и самоходных
орудий вермахта французских машин было около 700 (хотя к тому моменту они
уже устарели и применялись главным образом в боях с партизанами).

В общей сложности Франция и Чехия предоставили в распоряжение Гитлера около
10 тысяч танков, самоходных орудий и базовых машин для их создания только
своих разработок. Это почти вдвое больше, чем официальные союзники Рейха
Италия и Венгрия, пополнившие танковый парк коалиционной армии лишь 5,5
тысячами боевых машин. Нельзя считать чисто немецкими и многие из остальных
43-х тысяч танков. Изрядная часть их вышла из цехов Австрии и Чехии, а еще
больше были изготовлены там частично. Например танковые корпуса и башни
почти всю войну производились на австрийских же заводах <Братья Бёлер> и
<Шеллер Бекман> , верхнедунайских железоделательных заводах в Линце, чешской
фирме <Польди> в Кладно, французском автогиганте <Пежо> и других европейских
предприятиях. С подобными мелочами вклад территорий, лежащих вне германской
границы 1937 года, оказывается куда большим, чем представлялось раньше, и уж
всяко превосходит долю ленд-лизовских танков в частях Красной Армии.

Наряду с танками и самоходными орудиями объединенная Европа обильно снабжала
армию фюрера другими видами бронетехники. Уже упоминавшиеся легкие
гусеничные бронетранспортеры UE использовались в качестве артиллерийских
тягачей и различных транспортных машин. На базе другого французского
бронетранспортера полугусеничного <Сомуа> устанавливались 75-мм
противотанковые пушки, 81-мм минометы и установки для запуска реактивных
снарядов. Большое количество устаревших или поврежденных танков
переделывалось в транспортеры боеприпасов и ремонтно-эвакуационные машины, а
их башни использовались для усиления долговременных огневых сооружений.
Артиллерия старых танков широко применялась и для вооружения бронепоездов -
в частности, башни французских D2 стояли на броневагонах, поставленных
немцами хорватской армии.

Для полноты картины попытаемся сравнить эту бронированную армаду с
европейскими трофеями Восточного фронта. Здесь немцы и финны послали в бой
примерно по три сотни захваченных советских танков и еще некоторое
количество передали румынам и венграм. Даже с учетом не попавших в боевые
сводки всяк получается не больше тысячи, да и те компенсируются пятьюстами с
лишним трофейными машинами в Красной Армии. Столь же незначительна роль
советских артсистем с оснащении немецкой самоходной артиллерии. Из без
малого 19 тысяч гитлеровских истребителей танков 76-мм пушку Грабина
получили лишь 764 САУ.

ПУШКА ДЛЯ КНИГИ РЕКОРДОВ

Чрезвычайно значительную роль промышленность оккупированных стран сыграла и
в снабжении гитлеровской армии артиллерией. Даже если не выделять отдельно
германские орудия и минометы, производившиеся на заводах Австрии и Судетской
области, доля прочих получается весьма изрядной. Для начала рассмотрим
ситуацию с противотанковыми пушками. Выясняется, что с заводов Рейха в
границах на 14 марта 1939 года войска получили 16 539 37-мм, 9568 50-мм и 23
453 75-мм орудий, 2500 противотанковых пушек более крупного калибра
80-128-мм, а также 463 40- и 75-мм пушки с коническим стволом. В то же время
от Чехии к Германии и ее союзникам попало 1724 37-мм и 755 47-мм орудий: из
Польши - 621 37-мм пушку, от Австрии и Франции соответственно 507 и 823
47-мм. Еще 3872 французские 75-мм полевые пушки были переделаны в
противотанковые, и таким образом всего на борьбу с вражеской бронетехникой
было направлено 8128 орудий жертв оккупации. Считая примерно сотню
бельгийских, нидерландских и норвежских - 16,2% от продукции заводов Рейха.

Правда, можно вспомнить и о почти двух тысячах советских противотанковых
пушках, захваченных Германией и ее союзниками на Восточном фронте, но немало
таких трофеев, в свою очередь, взяла и Красная Армия. Однако даже если
забыть об этом, 1,5-2 тысячи советских орудий составляют лишь 3%
противотанковой артиллерии вермахта.

Теперь обратимся к полевой артиллерии среднего калибра. За предвоенные и
военные годы Гитлер получил 8096 150-мм гаубиц, а также 193 пушки и 4565
пехотных орудий того же калибра. В тот же период чехи передали в
общеевропейские арсеналы 439 шкодовских гаубиц и 41 пушку, поляки - 219
гаубиц фирмы <Шнейдер-Крезо> 155-мм калибра, а свыше 3 тысяч таких гаубиц и
пушек было получено от французской армии. Буду совсем честным и учту около
тысячи 152 и 155-мм гаубиц, захваченных вермахтом у Великобритании, СССР и
США. Все равно более 22% 150-155-мм орудий вермахта оказывается подарочком
от континентальных соседей Берлина. И лишь от силы 5% составляют прочие
трофеи, с лихвой компенсированные их хозяевами.

Сколько смертоносных гостинцев размером с упитанного поросенка отправили
чешские и французские стволы в советских солдат, одному Богу известно. Явно,
что немало - особенно если вспомнить, что чешские и французские заводы
производили такие подарочки самым исправным образом. Как, впрочем, и
боеприпасы к 8 с лишним тысяч 75-145-мм трофейным орудиям и минометам, а
также многочисленной артиллерии словацкой, хорватской и вишистской армий.

Еще более впечатляющим оказался вклад будущих стран Евросоюза по части
любимого детища берлинских правителей тяжелой и сверхтяжелой артиллерии.
Если на предприятиях Рейха орудий калибра от 203-мм и выше изготовили около
тысячи, то от Чехии, Франции и поляков со скандинавами подобных установок
было получено свыше шестисот. По сверхмощным стволам от 305 до 807-мм
калибра вовсе наблюдалось почти полное равенство - 96 германских против 91
французского, чешского и норвежского.

Для обстрела Ленинграда части группы армий <Север> использовали две 340-мм,
шесть 400-мм и одну 520-мм гаубицы французского производства, а также шесть
чешских 305-мм мортир, не считая десятков стволов меньшего калибра. У немцев
таких установок было здесь почти столько же, но из сверхтяжелых орудий по
городу стреляла лишь одна 420-мм мортира. Поэтому первенство изделий чехов и
французов в разрушении Северной Пальмиры неоспоримо. Даже составители <Книги
рекордов Санкт-Петербурга> сочли необходимым упомянуть 520-мм гаубицу как
самую большую артсистему, когда-либо стрелявшую по городу. Ничего более
увесистого, чем ее 1654-килограммовые снаряды, на питерские кварталы никогда
не падало. Всего же оккупированная Европа пополнила артиллерию Адольфа
Алоизовича почти 40 тысячами стволов. Это ненамного меньше, чем имела
вражеская армия вторжения 22 июня 1941 года, и почти втрое больше количества
ленд-лизовских орудий, поставленных для СССР.

<МЕССЕРШМИТТЫ> СПАСАЮТ ИЗРАИЛЬ

Пока гитлеровские сухопутные силы вовсю пополнялись европейскими танками и
артиллерией, другие рода войск тоже пытались взять свое и преуспели в этом.
Самой распространенной зарубежной машиной в люфтваффе и ВВС союзников
Германии стал лучший истребитель Франции <Девуатин-520> . В боях на стороне
Рейха было задействовано свыше 600 из 905 выпущенных самолетов. Аэроплан
оказался не самым выдающимся, но и ничуть не хуже поставляемых в Советский
Союз <Харрикейнов> , <Томагавков> и <Киттихоков> . Кроме D-520 на вооружении
немецкой, итальянской и вишистской авиации числилось до пятисот других
самолетов французских ВВС, часть из которых участвовала в боях с союзниками.
Еще около сотни французских истребителей MS-406 и ранее состоявших на
вооружении ВВС Франции и Норвегии штатовских <Киттихоков> получила
Финляндия. Наконец, 358 машин чешского производства была переведена в
словацкую авиацию, а свыше сотни югославских аэропланов действовали на
стороне хорватских усташей. В общем, выходит не особенно много, но кроме
самолетов Германия использовала еще и французские авиадвигатели. И вот с
ними картина получается совсем иная.

Именно французские авиамоторы <Гном-Рон> стояли на единственном в люфтваффе
полноценном противотанковом штурмовике <Хеншель-129> . Двигатели этой же
фирмы устанавливались и на крупнейшем в мире немецком транспортном самолете
<Мессершмитт-323> , выпускаемом в прославленных Гашеком Будейовицах более
легком транспортнике <Гота-244> , самолете связи <Хейнкель-70> и ряде других
машин. Правда, транспортных <Мессершмиттов> было выпущено всего 198, но
каждый из них мог поднять почти в семь раз больше груза, чем любой из 5
тысяч основных немецких воздушных транспортников <Юнкерс-52> . Если машина
фирмы <Юнкерс> перевозила за раз 18 полностью экипированных солдат или 1,5
тонны груза, то <мессершмиттовский> монстр с шестью <Гном-Ронами> легко брал
на борт 126 пехотинцев или 10 тонн военного имущества, без проблем доставляя
к месту даже броневики.

Учитывая, что на французских предприятиях вовсю изготовлялись и лицензионные
BMW, и авиамоторы других германских фирм, вполне можно согласиться с оценкой
их работы, данной Управлением экономической деятельностью США в зарубежных
странах. Американцы подсчитали, что каждый восьмой двигатель для люфтваффе
изготавливался именно во Франции. Впрочем, немецкие самолеты выпускались там
и целиком. Например, Ю-52 изготавливались не только на территории Рейха, но
и французским заводом <Амиот> . Производство же <мессершмиттов> было
поставлено там на такую ногу, что продолжалось и после войны. В 1948 году
именно чешские <мессеры> составили основу истребительной авиации юных
израильских ВВС.

И наконец, ни с чем не сравнимы заслуги французов и чехов в производстве
пожалуй самого ненавистного для красноармейцев самолета - знаменитой <рамы>
. Двухкорпусные артиллерийские корректировщики <Фокке-Вульф-189> часами
висели над советскими позициями, указывая артиллеристам, куда лучше
целиться. Истребители и зенитчики считали делом чести сбить их, но
получалось не часто. Хорошее оборонительное вооружение, большая высотность и
потрясающая живучесть делали <раму> весьма непростой добычей. Настырные
корректировщики удалось вычистить с неба лишь к последнему году войны.

Но вряд ли проклинающие их солдаты могли предположить, что из 894 выпущенных
<рам> , с конвейера завода <Фокке-Вульф> в Бремене сошло лишь около двух
сотен. Зато в Праге совместными усилиями компаний ЧКД и <Аэро> люфтваффе
было передано 357 <рам> , а в Бордо стараниями фирмы SNCASO еще 393. Ну
никак мужики не могли допустить, чтобы их сограждане и старшие немецкие
братаны предназначенные для того же Ленинграда снаряды зазря расходовали!

Точно определить долю самолетов оккупированных стран в составе люфтваффе
почти невозможно. Этому мешает, прежде всего, образцовая кооперация военных
предприятий гитлеровского Евросоюза. В самом деле, куда следует отнести
свыше тысячи немецких самолетов с французскими авиадвигателями? Воистину,
они столь же интернациональны, как отличившийся в недавних ударах по
Югославии британо-германо-итальянский истребитель <Торнадо> . Однако с
учетом 9 тысяч самолетов австрийского производства, чешских <мессершмиттов>
и <гот> , французских <юнкерсов> , французских и чешских <рам> , воздушная
армада получается вряд ли меньше ленд-лизовской.

ПАТРИОТИЗМ МСЬЕ ПЕЖО

Еще круче, чем по части военно-воздушных сил, дружественная Европа помогала
Рейху, обеспечивая его автотранспортом. Историки, обожествляющие военные
поставки западных союзников, особо любят смаковать количество прибывших в
СССР автомобилей и паровозов. Действительно, более 400 тысяч американских
машин и 1966 локомотивов выглядят весьма солидно. Но только до тех пор, пока
не узнаешь, что одна Франция имела к середине 1940 года 2,3 миллиона
автомобилей, большая часть которых досталась Гитлеру вместе с 5 тысячами
паровозов.

Много это или мало по сравнению с общим количеством автотранспорта в
европейских вооруженных силах? На 22 июня 1941 года из 209 немецких дивизий
92 имели автомобили либо трофейные, либо <текущего французского
производства> (Б.Мюллер-Гиллебранд <Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг.>
М.: Эксмо, 2002). Подобная формулировка не случайна - машины, произведенные
на территориях Австрии и Чехии после их присоединения к Рейху считались уже
полностью своими и к трофеям не причислялись.

На Восточном фронте в армии пользовались немалой популярностью французские
грузовики повышенной проходимости фирм <Лаффли> , <Латиль> , <Гочкис> ,
<Белие> и <Бернар> . В тяжелых российских условиях их вездеходные качества
оказались весьма кстати, и часть <Лаффли> , наряду с полугусеничными
тягачами <Уник> , успешно переделали в бронетранспортеры.

Не раз получалось, что французских призывников везли на отечественных
машинах, как это случилось с уже упоминавшимся Ги Сайером. Вспоминая подвиги
на востоке, правнук наполеоновского ветерана особо подчеркивал, что ехал в
бой на родном <Рено> . Иногда всерьез привязывались к импортным железным
лошадкам и немцы. Например, гауптман 19-го моторизованного корпуса Вернер
Этцольд настолько полюбил доставшийся ему под Дюнкерком <Лаффли> , что так и
доехал на нем до самых московских окраин, где обоих разнесло одной бомбой.

Теперь посмотрим, как работала французская автопромышленность после
оккупации. По данным уже упоминавшегося американского Управления
экономической деятельностью за рубежом, она поставила Гитлеру свыше 20%
выпущенных для военных нужд грузовых автомобилей. Германская статистика
полностью подтверждает выводы американцев. Согласно фундаментальному труду
Вернера Освальда <Полный каталог военных автомобилей и танков Германии
1900-1982 гг.> , в армии за годы войны использовалось чуть больше 350 тысяч
грузовых автомобилей и автобусов. Большая часть их - 232512 машин - вышла из
цехов с 1940 по 1944 год, после чего германские автозаводы тихо испустили
дух (за январь-апрель 1945-го армия получила всего 5043 автомобиля и тягача
всех типов). Данные Освальда подтверждает и Мюллер-Гиллебранд, писавший о
наличии в вермахте к началу войны около 120 тысяч грузовиков.

Сравним эти цифры с работой французов. Мсье Рено изготовил для фюрера 25
тысяч 2,5-тонных грузовика моделей ANS и 4 тысячи 3,5-тонных ANN. Несколько
меньшим оказался вклад мсье Пежо - всего 15 тысяч грузовичков. И наконец,
третий автомобильный король Франции мсье Ситроен выпустил на радость вождю
6000 2-х тонных машин типа <23R> и 4700 4,5-тонных типа <45> . Проделав
простейшие арифметические действия, получаем, что французские машины
составляют 19% от общего грузового автопарка 1940-44 гг. выпуска, а
поскольку американцы не включали в свою статистику 5970 автобусов, то и
более 20%. Что и требовалось доказать.

А как с остальными 350 тысячами грузовиков и автобусов? Какова роль
страдальцев от нацистского ига в производстве сотни с лишним тысяч тягачей
для победоносного европейского воинства? Здесь особо отличились австрийские
соплеменники Адольфа Алоизовича. Только <Штейров> и <Аустро-Даймеров> в
армию гитлеровского Евросоюза поступило 4141 штука. Плюс еще 14 500
<Зауреров> , 13 300 <Фросс-Бюссингов> и 13 800 грузовых автомобилей,
построенных по лицензии германской фирмы MAN. Еще на <Заурерс> построили
пару тысяч тягачей, а компания <Греф-Штирт> (к известному российскому
реформатору отношения не имеет) передала армии 170 автобусов.

В свою очередь <Прага> и <Шкодой> с <Татрой> порадовали фюрера примерно 5
тысячами грузовиков и почти 6 тысячами тягачей, не считая оказавшихся в
венгерской и словацкой армиях. В ходе работы между чехами и австрийцами
произошла ожесточенная схватка, которую паны швейки вдрызг проиграли. Драка
случилась за право производить тягачи-вездеходы, предназначенные специально
для покорения хоронящихся в лесах и болотах русских варваров.

Первыми гусеничный тягач с говорящим само за себя названием RSO
(Raupenschlepper Ost - Восточный гусеничный вездеход) разработали по
собственной инициативе конструкторы <Штейра> . Без приказа Берлина, чисто из
сочувствия барахтающимся в грязи героям Восточного фронта, австрийские
инженеры создали замечательную машину, составившую почти треть общего парка
армейских тягачей. Более 7 тысяч австрийцы собрали сами, а остальные
произвели по лицензии немецкие заводы. Для вермахта австрийская инициатива
была неоценима. Большинство прочих тягачей, в отличие от 28 151 RSO были
колесными или полугусеничными, то есть куда менее пригодными для проклятья
всех агрессоров - российского бездорожья. Там, где они безнадежно вязли,
<Штейеры> трудолюбиво преодолевали наши величественные лужи и гордые
колдобины. Машины оказались столь выносливы и надежны, что и десятилетия
спустя после войны переоборудованные в трелевочные тракторы, таскали деревья
в советских леспромхозах.

Чехи сильно завидовали успеху <Штейра> и в качестве альтернативы попытались
навязать берлинскому оборонному ведомству свой RSO на колесах большого
диаметра. Однако машина оказалась куда хуже австрийской, поскольку жрала
слишком много топлива и была чрезвычайно трудоемка в изготовлении. После
выпуска 200 тягачей <Шкода> прекратила производство, признав свое поражение
в национал-социалистическом соревновании.

Но главное не победа, а участие, и здесь обе стороны отличились на славу. Из
примерно 500 тысяч грузовиков, автобусов и тягачей, выпущенных в Рейхе и на
присоединенных территориях, австрийские заводы выпустили почти 56 тысяч, а
чешские по неполным данным свыше 11 тысяч. Вместе с 54 700 французскими
выходит почти четверть всего грузопассажирского автотранспорта гитлеровской
евроармии. Если вспомнить о 40 067 поставленных за военные годы <Фордах>
берлинской и кельнской сборки, доля негерманских машин доходит до трети.

И это без трофейных грузовиков, выпущенных западными соседями Германии до
1940 года! Подавляющее большинство их, наряду с гражданскими машинами, а
также бельгийскими, голландскими, датскими, норвежскими и польскими
грузовиками, досталось немцам, сделав евроамериканский вклад в повышение
мобильности вермахта куда большим отечественного. Достаточно сказать, что за
1940-1942 гг. французский автопарк сократился в основном в пользу Гитлера с
2,3 миллионов до 400 тысяч машин, а из одной Бельгии немцы вывезли 350 тысяч
автомобилей - почти столько же, сколько Советский Союз получил за четыре
года из США!

Немцы не могли нарадоваться на своих французских партнеров, что впоследствии
вышло тем боком. Например, Луи Рено столь ударно работал на единую Европу,
что впоследствии даже подвергся репрессиям. Вернувшийся с американскими
дивизиями де Голль национализировал его фирму, а самого босса отдал под суд,
после чего тот от огорчения помер.

Куда хитрее оказался владелец другого французского автогиганта Рудольф Пежо.
Работавший для немецких друзей не хуже Рено, мсье Пежо вовремя почуял, куда
ветер дует. Узнав, что британские агенты собираются взорвать завод, он не
заложил их гестапо, и 5 ноября 1943 года часть цехов взлетела на воздух.
Впоследствии немцы смогли восстановить производство, но зато Пежо завоевал
репутацию крутого патриота, благодаря чему сохранил фирму, и поныне
принадлежащую его наследникам.

Само собой, сейчас европейцы стараются не вспоминать о своих трудовых
подвигах, а напротив, утверждают, что злобные немцы заставляли клепать им
технику под угрозой отправки в газовую камеру. Да вот только все эти сказки
без труда опровергаются фактами инициативных разработок типа тех же
вездеходов RSO. Немало интересного рассказывают об атмосфере на предприятиях
оккупированных стран и немецкие партнеры.

Как работали на Гитлера чехи, вы уже знаете, а вот свидетельство весьма
осведомленного по роду службы автора насчет французов. <Промышленность и
экономика продолжали ритмично работать, на предприятиях Рено в
Булонь-Билланкуре с конвейера бесперебойно сходили грузовики для вермахта, -
свидетельствует помощник главы германской военной разведки адмирала Канариса
Отто Райле. - И на множестве других предприятий французы без всякого
принуждения производили в больших объемах и без рекламаций продукцию для
нашей военной промышленности> . (<Тайная война. Секретные операции абвера на
Западе и Востоке (1921-1945)> . М.: <Центрполиграф> , 2002 г.).

Конечно, нельзя сказать, что все шло абсолютно гладко. И коммунисты,
повинуясь приказам из Москвы, и агенты британского Управления специальных
операций по заданию Лондона, и отдельные лихие ребята, действовавшие
самостоятельно, чего-то регулярно портили, а то и взрывали. Но их
героические усилия мало что решали. Подавляющее большинство мсье, панов и
прочих херров трудились на единую Европу и любимого фюрера добровольно и с
песнями.

=======
Опубликовано: 23.12.2004 в 21.14 Автор: vds
"Порабощенные" рьяно трудились на "поработителей"? Ну и что? Все правильно.
"Ибо бремя Мое благо и иго Мое легко". Жаль, что русским не дали (дгузья
нагода) присоединиться...

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	24.12.2004 00:02:02

Реплика по поводу статьи "Пыхалова" о "порабощении Прибалтики" на ВИФ2 (*)

---

http://forum.vif2.ru:2003/nvk/forum/archive/38/38924

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	23.12.2004 21:43:19

А. Тулеев: "Польша, постоянно твердя об ответственности России, напрочь забывает о собственной вине перед нашей страной" (*+)

---

ПОЛЯКИ ХОТЯТ ДОБИТЬСЯ ОТ НАС ФИНАНСОВОЙ КОМПЕНСАЦИИ ЗА КАТЫНЬ. А МЫ ЖДЕМ ОТ
НИХ ПОКАЯНИЯ ЗА СТШАЛКОВ

[ 13:36 22.12.04 ]



http://www.izvestia.ru/comment/article895797

На днях в "Известиях" (? 231) был опубликован большой материал о том, что в
Варшаве решили начать собственное расследование обстоятельств гибели
польских военнопленных в Катыни. В связи с этим хотел бы высказать несколько
соображений.

Тема российско-польских отношений занимает меня давно. В свое время я
поднимал вопрос о вине Польши за массовую гибель пленных красноармейцев в
лагерях Пилсудского. Перед Россией за это преступление до сих пор никто не
покаялся. Зато покаяния - в очередной раз - требуют от нас.

Вступив в ЕС, Польша, похоже, всеми силами стремится добиться признания на
международном уровне трагедии в Катыни преступлением против человечности. В
случае же если какая-либо международная судебная инстанция вынесет столь
желанный для Польши вердикт, России придется платить компенсации. Причем в
таких объемах, что можно будет поставить крест на планах вывода нашей
экономики из прорыва и чохом закрыть социальные программы.

Меня, как губернатора крупнейшего промышленного региона, такая перспектива
совсем не устраивает. А как гражданина России, оскорбляют попытки обвинить
мою страну в геноциде, поставив ее в один ряд с самыми одиозными режимами
недавнего прошлого, например, с фашистской Германией.

Во всей этой ситуации парадоксально то, что Польша, постоянно твердя об
ответственности России, напрочь забывает о собственной вине перед нашей
страной. Совершенно справедливо заметил в "Известиях" председатель комитета
по международным делам Совета федерации Михаил Маргелов: "Нас заставляют
каяться за Сталина, почему бы Польше не покаяться за Пилсудского, при
котором, по данным российских историков, было расстреляно и замучено до 80
тысяч красноармейцев? И никаких извинений из Варшавы!"

Маргелов имеет в виду попавших в плен после советско-польской войны
1919-1921 гг. бойцов Красной Армии, которые сгинули в польских лагерях в
Стшалкове, Тухоли и Домбе. Разве у нас нет законного права заявить, что
масштабы уничтожения наших соотечественников позволяют говорить о геноциде,
который проводился тогдашними польскими властями?!

Почему бы нам по примеру Польши не создать свой институт национальной
памяти, который займется расследованиями преступлений против советских людей
и россиян, скажем, с 1917 года по настоящее время? Тему массового
уничтожения красноармейцев в лагерях Пилсудского выделить в отдельное
направление. Обратиться к населению с призывом присылать любые сведения о
родственниках, сгинувших в лихолетье на чужбине. Предоставить в распоряжение
сотрудников института все ведомственные, центральные архивы. Официально
озадачить польскую сторону поисками необходимых данных для передачи их
России. Залезть, наконец, в региональные архивы, поискать в краеведческих
музеях. Я знаю, например, что из нашего региона на Гражданскую войну ушло 90
тысяч человек. Сколько из них погибло в польских лагерях? Будем искать.

И когда многие из 80 тысяч безвинно погибших наших соотечественников обретут
имена и биографии, думаю, тема финансовых компенсаций, которая сегодня не
дает покоя полякам, выйдет на новый уровень. И тогда в нашем распоряжении
будет достаточно материала для иска в международные судебные инстанции.

Аман Тулеев, губернатор Кемеровской области

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	22.12.2004 23:04:10

Грызлов призвал пересмотреть отношение к Сталину (*+)

---

ЛИДЕР ПАРТИИ ВЛАСТИ ПРИЗВАЛ ПЕРЕСМОТРЕТЬ ОТНОШЕНИЕ К СТАЛИНУ

[ 10:52 22.12.04 ]



http://www.izvestia.ru/community/article891662

День рождения Иосифа Сталина, отмечавшийся во вторник, стал праздником не
только на его родине - в маленьком грузинском городе Гори. Ведь ряд ведущих
российских политиков, в том числе и спикер Госдумы Борис Грызлов, неожиданно
предложили считать 125-летие советского вождя днем рождения "незаурядного
человека" и политика, которого "не хватает России".

"Сталин - одна из самых выдающихся личностей ХХ века. Он всего себя посвятил
борьбе. Сталин - выдающийся государственник", - декламировали представители
КПРФ у могилы Сталина во вторник. "Иосиф Сталин - незаурядный человек" - так
охарактеризовал "отца всех народов" лидер "Единой России" Грызлов.

Впрочем, судя по опросам общественного мнения, точка зрения политиков точно
отражает настроения их избирателей. Ведь последние социологические
исследования показывают, что российским гражданам такие формулировки по
душе. Почти треть опрошенных считают, что за победу в Великой Отечественной
войне Сталину можно простить все.

Утром во вторник коммунисты пришли возложить венки к могиле Иосифа Сталина
на Красной площади. Славословий в адрес "отца всех народов" было немало. Но
в середине дня неожиданно выяснилось, что коммунисты в своих оценках Сталина
отнюдь не одиноки. "Иосиф Сталин - незаурядный человек" - такие слова
советскому вождю посвятил... лидер "Единой России", спикер Госдумы Борис
Грызлов. А затем обосновал свое поистине сенсационное признание словами о
том, что "исторические куски времени по мере того, как мы их отмеряем,
многое изменяют в понимании прошлого - меняется и отношение к этому
человеку". Отношение к Сталину, по мысли Грызлова, отныне должно измениться
потому, что "безусловно, как лидер страны он много сделал во время Великой
Отечественной войны, это человек, который фактически был лидером в процессе
тех переговоров, которые шли и в Ялте, и в Тегеране, и итогом которых стало
открытие второго фронта". "Конечно, - поправился спикер, - те перегибы,
которые, как я считаю, были сделаны во внутренней политике, безусловно, его
не украшают".

"Сегодня многие упрекают Сталина за излишнюю жесткость. Нужно понимать,
какое это было время. Сегодня Россия находится в плачевном состоянии, и
России нужен новый Сталин" - это уже слова не Бориса Грызлова, а члена
политбюро ЦК ВКПБ Александра Куваева, произнесенные часом раньше у памятника
Иосифу Сталину на Красной площади. Разница двух заявлений, очевидно,
заключается лишь в формулировках, а не в смысле сказанного.

Впрочем, и левых, и центристов вполне можно понять. Ведь их избиратели
вполне разделяют именно такую, положительную точку зрения на роль Иосифа
Сталина в истории страны. Такие сенсационные данные обнародовал к его
125-летию Аналитический центр Юрия Левады. Оказывается, лишь 31% российских
граждан считают его жестоким, бесчеловечным тираном, виновным в уничтожении
миллионов невинных людей. И почти столько же опрошенных (29%) полагают, что,
какие бы ошибки и пороки ему ни приписывались, самое важное, что под его
руководством советский народ победил в Великой Отечественной войне. Пятая
часть респондентов (21%) называет Сталина "мудрым руководителем", который
привел СССР к могуществу и процветанию. При этом 16% участников опроса
уверены в том, что "только жесткий правитель мог поддержать порядок в
государстве в тех условиях острой классовой борьбы, внешней угрозы, всеобщей
расхлябанности", которые были в стране в те годы. С мнением о том, что "наш
народ никогда не сможет обойтись без руководителя такого типа, как Сталин,
рано или поздно он придет и наведет порядок", согласны 16% россиян.

Такая переоценка роли Сталина в истории страны со стороны политиков и
российских граждан буквально привела экспертов в ужас. "Это чистое
сумасшествие", - так охарактеризовал заявления политиков и результаты
соцопроса независимый депутат Владимир Рыжков. По его мнению, "цепляние" за
обломки сталинской эпохи - это еще более быстрый путь на дно.

- Сталинская машина, которая рухнула в 1991-92 годах, идет ко дну. И вместо
того, чтобы быстрее ее бросить и всплывать к солнцу, мы судорожно цепляемся
за ее обломки. Действительно, большинство общества имеет право иметь
ошибочные взгляды. Но оно за это и будет расплачиваться, - говорит Рыжков. -
Соседние народы потому и бегут от России, как из чумного барака, например,
Украина. И вместо того, чтобы задуматься, почему от нас бегут, мы еще
сильнее натягиваем на себя эти "чумные вериги", - резюмирует депутат.

У научного руководителя Высшей школы экономики Евгения Ясина позиция
аналогичная:

- Фигура Сталина все дальше и дальше уходит в историю. Люди помнят хорошее и
забывают плохое. Это свойство человеческой психики. Люди просто оценивают
то, что творится вокруг сегодня, и более благодушно относятся к тому, что
было когда-то. Для народа Сталин - это прежде всего победа в войне. Но то,
что он "положил" миллион только на Зееловских высотах, я не говорю уже о
других жертвах не военного времени, говорит о том, что цена человеческой
жизни у нас невелика... - сожалеет Ясин.

Соратники Бориса Грызлова по "Единой России" во вторник дружно избегали
комментариев о роли Сталина в истории нашей страны.



 Ольга ТРОПКИНА

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	22.12.2004 23:04:08

Правда.Ру. Коммунисты празднуют день рождения Вождя (*+)

---

Коммунисты празднуют день рождения Вождя
21.12.2004 18:15
Игорь Буккер Источник: ПРАВДА.Ру

Постоянный адрес:
http://www.pravda.ru/society/2004/8/69/197/18710_stalin.html

От Москвы до самых до окраин - вся страна отмечает 125-летие со дня рождения
Иосифа Сталина. Не правильно, не одна страна. Страны бывшего СССР. Правда,
их количество (вступая в противоречие с марксистской догмой) не перешло в
качество. Не было былого размаха. Видимо, Вождей любят (и/или боятся) пока
они живы. Зато приходят самые преданные. Такие не подведут

Сначала отправимся на родину. 21 декабря, в Гори - 70 грузинских коммунистов
и коммунисты из других регионов страны возложили венок к памятнику Сталину,
который установлен в центре города, а затем направились во двор дома-музея,
где провели митинг. Выступая перед присутствующими, лидер Единой
коммунистической партии Грузии Пантелеймон Гиоргадзе подверг резкой критике
действия нынешних грузинских властей, и в частности, президента Михаила
Саакашвили. Между прочим, у нынешнего грузинского лидера сегодня тоже день
<варенья>. Вместо положенного - Майкл получил <наш ответ
Чемберлену>.

- Мы в прошлом году тут вспоминали Саакашвили, а он отрекся от нас, я, мол,
со Сталиным ничего общего не имею и так далее. Я не хочу сегодня его тут
вспоминать, тем более, что товарищ Сталин обидится, что вместе их
поздравили, - пожаловался главный коммунист Грузии.

Далее махнем в российскую глубинку. Вечер, посвященный памяти Иосифа
Сталина, прошел в вологодском кинотеатре <Салют>. Организатором встречи
выступила КПРФ, которая пригласила на встречу известного вологодского
писателя Роберта Балакшина. Это не случайно. Любимец муз пишет книгу о
Сталине:

- Я считаю, что Сталин - один из ведущих деятелей нашей русской, более чем
тысячелетней истории. Многие политики и историки считают его одной из
крупнейших величин всей мировой истории. Я написал научно-фантастическую
повесть о Сталине. Будто он появился в наши дни, и что вследствие этого
произошло. Естественно, все сразу забурлило. Все, кто сейчас демократы,
бросились вступать в коммунистическую партию.

Кстати, ссыльный Джугашвили/Сталин некоторое время жил в Вологде. Однако
музея бывшего верного соратника Ленина в Вологде по-прежнему нет.

Ишим - единственный город Тюменской области, где установлен памятник <вождю
всех времен и народов>. Сегодня к бюсту Кобы возложили красные гвоздики и
зеленую гирлянду, обвитую пионерскими галстуками. Руководитель местного
общества <Сталин> Тамара Сажина посетовала, что 30-градусный мороз помешал
почитателям этой выдающейся личности отметить его день рождения. Пришло
всего 40 человек. Не только пенсионеры и лица пожилого возраста. Один
школьник прочел стихи неизвестного автора:

<Сталина обкакали, и плохим он стал,
А по нем ведь плакали, когда он умирал.
Не по Лёне Брежневу и не по Хрущу,
А по Кобе Сталину до сих пор грущу>.

Потом спели песни о Сталине и всех хором исполнили любимую его песню -
<Сулико>.

В Калининграде, называвшемся в годы жизни генсека Кенигсбергом, областной
комитет КПРФ организовал митинг. Празднование проходило под окнами
Гостелерадиокомпании <Янтарь>. Выбор места обусловлен тем, что СМИ, по их
мнению, виновны в искажении роли Сталина в истории. При этом культ личности
и массовые репрессии поклонники вождя считают мифом, который навязали <враги
народа>. Примерно 30 коммунистов старшего поколения около часа горячо
скандировали лозунги и потрясали транспарантами. Похожие митинги прошли в
Советске и Балтийске. Что касается последнего - там на улицу вышли более
тысячи человек, но Сталин тут ни при чем. Люди не согласны с итогами
выборов. В эти выходные главой Балтийского округа стал Федор Ярошевич. Он
опередил конкурента Андрея Карташева всего на 37 голосов. Мертвый хватает
живого, но живой оказывается большим живчиком.

Социологический опрос, проведенный в аналитическом центре Юрия Левады,
показывает, что россияне не однозначно оценивают роль Сталина в истории
страны.

31 % опрошенных считают его бесчеловечным тираном, виновным в уничтожении
миллионов невинных людей. 21 % - мудрым руководителем, который привел СССР к
могуществу и процветанию. Еще 16 % респондентов убеждены, что наш народ
никогда не сможет обойтись без руководителя такого типа, как Сталин.

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	22.12.2004 23:04:07

Фроянов о Сталине и разнос Фроянова Тюлькиным (*+)

---

http://zvezda.ru/file.php?id=129

Игорь Яковлевич Фроянов родился 22 июня 1936 г. в городе Армавире в семье
кубанского казака - командира Красной Армии, подвергнутого репрессиям в 1937
г. и реабилитированного в 1957 г. Трудное детство и отрочество сына "врага
народа" в конечном счёте не смогли сломать жизнь И.Я.Фроянову: в 1954 г. он
заканчивает школу, в 1955-1958 гг. служит в армии, в 1958-1963 гг. учится на
историко-филологическом факультете Ставропольского пединститута. В
студенческие годы у И.Я.Фроянова под влиянием его первого Учителя -
профессора Виктора Александровича Романовского пробудился активный
исследовательский интерес к проблемам русской средневековой истории. В 1963
г. этот интерес привёл И.Я.Фроянова в аспирантуру Исторического факультета
ЛГУ. Научным руководителем молодого аспиранта стал замечательный русский
учёный профессор Владимир Васильевич Мавродин. Чувство любви и благодарности
к своим Учителям И.Я.Фроянов хранит неизменно и свято.
Со времён защиты в 1966 г. кандидатской диссертации судьба И.Я.Фроянова
неразрывно связана с Петербургским университетом, в котором он работает уже
около 35 лет. И.Я.Фроянов - доктор исторических наук (с 1976 г.), профессор
(с 1979 г.), заведующий кафедрой Русской истории (с 1983 г.) и декан
Исторического факультета СПбГУ (в 1982 - 2001 гг.). Он является автором
научных монографий: Киевская Русь. Очерки социально-экономической истории
(Л.,1974); Киевская Русь. Очерки социально-политической истории (Л., 1980);
Города-государства Древней Руси (Л., 1988; в соавторстве с А.Ю.Дворниченко);
Христианство: Античность. Византия. Древняя Русь (Л., 1988; в соавторстве с
Г.Л.Курбатовым и Э.Д.Фроловым); Киевская Русь. Очерки отечественной
историографии (Л., 1990); Мятежный Новгород (СПб., 1992); Древняя Русь: Опыт
исследования истории социальной и политической борьбы (М.;СПб., 1995);
Рабство и данничество у Восточных славян (СПб., 1996) Былинная история
(Работы разных лет) (СПб., 1997; в соавторстве с Ю.И.Юдин); Октябрь
семнадцатого (Глядя из настоящего) (СПб., 1997); Погружение в бездну.
(Россия на исходе ХХ века) (СПб., 1999); Киевская Русь: Главные черты
социально-экономического строя (СПб., 1999). И.Я.Фроянов - председатель
Головного Совета по истории Госкомвуза Российской федерации, руководитель
межвузовской научной программы "Исторический опыт русского народа и
современность".

Исследования И.Я.Фроянова выдвинули его в число ведущих в нашей стране и за
рубежом специалистов по истории русского средневековья. Ныне научная
общественность всё чаще обращается к концепции И.Я.Фроянова и созданной им в
университете школы историков Древней Руси. Эта концепция, выдержав в
"доперестроечные" годы обвинения в "антимарксизме", "буржуазности",
"забвении формационного и классового подходов", остаётся в соответствующей
области одним из наиболее плодотворных исследовательских направлений.

Концепция школы И.Я.Фроянова органически связана с отечественной
историографической традицией. В период, когда исторические исследования
оставались более-менее свободными от жестокого подчинения идеологическим и
политическим требованиям, образ Древней Руси в исторической науке был,
прежде всего, образом страны городов-земель, вечевого народовластия,
общинной самодеятельности. И.Я.Фроянов находил мужество признавать правоту
дореволюционных историков тогда, когда принято было разделять историографию
на "научную" и "ненаучную".

В основе видения И.Я.Фрояновым первых веков русской истории лежит тезис об
общинном без первобытности характере древнерусского общества XI - начала
XIII в. И.Я.Фрояновым детально и всесторонне изучены общественные категории,
социальные конфликты, политические учреждения, культура Руси IX-XIII вв. В
предложенной И.Я.Фрояновым реконструкции исторической действительности
Древней Руси современная культурная общественность получила долгожданные,
непротиворечивые и многозначащие ответы на вопросы о "стартовых условиях"
отечественного исторического развития и генезисе его основных черт.

Вырастая из комплекса древнерусских исследований, труды И.Я.Фроянова,
посвященные XIV-XV вв., закладывают основы для существенных уточнений
традиционных научных представлений о социально-экономической и политической
эволюции этого времени.

Тесно связанный с основными темами научной деятельности и вместе с тем
автономный цикл образуют разыскания учёного в области истории русского
фольклора.

Работы И.Я.Фроянова по новейшей истории анализируют её кардинальные и
наиболее злободневные проблемы и содержат целостную концепцию развития
российского общества и государства в непростой и бурный период 1985-1999 гг.

Самостоятельная позиция, независимость суждений в науке и жизни всегда
воспринимались по-разному. Если раньше И.Я.Фроянова обвиняли в отходе от
марксистско-ленинской методологии, то ныне в известных кругах он прослыл
"консерватором" и "реакционером". Но это нимало не смущает учёного и
педагога, более всего дорожащего свободой творчества и не привыкшего
изменять Истине.

--------

http://zvezda.ru/article.php?area=2&id=313&sub=17

<СТАЛИНУ УДАЛОСЬ СДЕЛАТЬ ТО, О ЧЕМ МЕЧТАЛ ДАНИЛЕВСКИЙ> Игорь Фроянов


- Сегодня отмечается 125-я годовщина со дня рождения И.В. Сталина. Что эта
дата значит для ныне живущих? Как, на ваш взгляд, эпоха Сталина будет
восприниматься будущими поколениями русских людей?
Игорь Фроянов: Сам Сталин предполагал, что с его уходом из жизни отношение к
его памяти будет разное. В беседе с одним военным деятелем он говорил о том,
что после его смерти на его могилу вывалят кучу мусора, но ветер истории
развеет его. Если говорить об отношении к Сталину людей нашего времени, то
надо сказать, что оно не является однозначным. Есть немало таких людей,
которые отрицают позитивное историческое значение Сталина, причем отметая с
порога его положительную роль. Есть другая категория людей, которые отдают
должное заслугам Сталина перед историей России. Я думаю, что здесь должен
быть спокойный, исследовательский анализ, чуждый эмоциональным всплескам.
Если рассуждать с точки зрения спокойного, беспристрастного исторического
анализа, то нельзя не признать выдающуюся роль Сталина и в отечественной, и
в мировой истории, потому что Россия по своим масштабам, по своему значению
в мире оказывала и до сих пор оказывает существенное влияние на ход мировых
событий.
Чтобы точнее обозначить роль Сталина в судьбе России, необходимо, на мой
взгляд, вспомнить, какая перспектива планировалась внешними силами в
отношении России в самом начале ХХ века. Известно, например, что в масонских
кругах Франции все настойчивее выдвигалась идея расчленения России, "этого
колосса", как они тогда выражались. Мы знаем что Парвус, известный деятель
мировой закулисы, в 1915 году предложил немцам свой план расчленения России,
который был принят. Но самое существенное заключается в том, что вопрос о
расчленении Российской Империи стал предметом Версальского мирного
соглашения. В Версальском мирном договоре, подписанном 28 июня 1919 года,
есть раздел 14, который имеет весьма характерное название - "Россия и
русские государства". Пункт 16 данного раздела гласит: <Германия признает и
обязуется уважать как постоянную и неотчуждаемую независимость всех
территорий, входивших в состав бывшей Российской Империи к 1 августа 1914
года.> Таким образом, в 1919 году западные страны считали Россию уже бывшей
империей. Они были полностью уверены, что с Российской Империей покончено,
что она ушла в прошлое. Сам факт трактовки этого вопроса в весьма важном
документе международного значения говорит об этой уверенности. Мы находим в
данном отношении подтверждение и со стороны деятелей Временного
правительства. Я, в частности, имею в виду Керенского. Он значительно позже
беседовал с французским журналистом Ретинью и, отвечая на его вопросы, он
говорил о планах Временного правительства, связанных с предоставлением
независимости не только Финляндии и Польше, но также Украине, народам
Кавказа и Средней Азии. По существу, Керенский говорил о ликвидации
Российской Империи. Временное правительство ликвидировало русское
самодержавие, которое являлось неотъемлемым свойством Российской Империи, и
планировало территориальное расчленение, которое, безусловно, означало
уничтожение Российской Империи как таковой.
В этих условиях свершились две революции - Февральская и Октябрьская.
Февральская революция для судеб исторической России имела явно отрицательный
знак. Октябрьская революция повернула события в другую сторону. В очень
короткое время, на протяжении всего нескольких лет, была в основном
восстановлена территориальная целостность Российской Империи. Я сейчас не
вдаюсь в детали того, какие цели преследовали большевики при этом, но факт
должен быть признан - территориально историческая Россия была восстановлена.
Дальнейшее развитие шло в двух направлениях. Одно направление этой линии
представлял Троцкий и его единомышленники. Другое направление возглавлял
Сталин. По планам Троцкого и его единомышленников Россия должна была
послужить горючим материалом для того, чтобы разжечь мировой революционный
пожар. В этом пожаре, конечно, сгорела бы и сама Россия. Сталин поступил
по-другому. Он национализировал Октябрьскую революцию, провозгласив лозунг
"Построение социализма в отдельной стране". Победил Сталин и его соратники.
Это, на мой взгляд, было благом для исторической России. Я даже склонен
утверждать, что, выдвинув план построения социализма в отдельной стране, в
России, Сталин тем самым спас Россию от уничтожения. В этом его крупная
историческая роль в судьбах России и русского народа.
Конечно, Сталин не мог в этом случае игнорировать национальные традиции
России и русского народа. Мы видим, как на протяжении 30-х годов происходит
поворот руководства, его политики к национальным истокам. Это прежде всего
коллективизм и общинность, умение жертвовать собой. Все это русский народ
доказал на протяжении многих веков. Перед Сталиным в 30-е годы стояла задача
построения мобилизационного общества. Иначе устоять было невозможно.
Удержаться во враждебном окружении иначе было нельзя. Необходимо было все
сосредоточить в одних руках. Сталин с этой задачей справился, но построение
мобилизационного общества, конечно, было связано с большими издержками.
Прежде всего, я имею в виду репрессии. С точки зрения жизни отдельного
человека, репрессии были страшной и безобразной практикой. Но есть еще один
аспект измерения. Этот аспект связан, прежде всего, с нуждами и
потребностями общества в целом, страны в целом. Если принимать тезис о том,
что мобилизационное общество не могло быть создано без потерь, без жертв,
которые приняли форму репрессий, то мы, тем самым, должны будем признать в
определенной степени историческую обусловленность этих репрессий.
Говоря о репрессиях, нельзя не затронуть другого вопроса. Репрессии, как
известно, в значительной степени коснулись партийной, советской и
хозяйственной номенклатуры. Особенность номенклатуры состоит в том, что она
близко поставлена к собственности и располагает огромной властью. Такова
природа человека - взять и освоить то, что влечет и представляет его
конкретные, непосредственные интересы. Иными словами, номенклатура, имея
огромную власть и будучи поставлена близко к собственности, стремится
овладеть этой собственностью. В этом стремлении, в этих ее порывах она
должна быть сдерживаема. С этой точки зрения становятся понятны репрессивные
меры в отношении номенклатуры. Позднее, когда эти репрессии были прекращены,
оставлены, получилось то, что мы имели в 80-е и 90-е годы. Номенклатура
быстро поглотила собственность, пользуясь огромной властью, которая ей была
дана. Сталин в победе над Троцким и его сторонниками удержал историческую
Россию. Ему удалось это и в другом случае, связанном с Великой Отечественной
Войной. Нужно и здесь отдать должное Сталину. Он сумел сосредоточиться,
собрать свои силы, и в конечном счете много сделал для победы над врагом. А
враг был страшный. Он стремился не просто к победе и возобладанию, а к
победе, связанной с уничтожением России и русского народа. Победа СССР,
России над Германией означала второе спасение России, в котором выдающуюся
роль сыграл Иосиф Сталин.
Сталину в результате победы над Германией удалось вернуть утраченные
территории, принадлежавшие некогда России. На мой взгляд, особенно
любопытно, что Сталину удалось сделать то, о чем в свое время мечтал
Данилевский. Данилевский, как известно, мечтал о создании всеславянского
союза во главе с Россией. Он полагал, что создание такого союза сделает
Россию непобедимой. Сталин создал этот союз в своеобразной форме стран
социалистического содружества. Это сразу резко изменило геополитическое
положение России, СССР и сделало Россию более неуязвимой, если говорить о
внешней опасности. Таким образом, по итогам Великой Отечественной Войны
Сталин снова спас Россию. Кроме того, мы знаем, что именно при Сталине была
создана мощная научно-техническая база, связанная с разработкой новых видов
оружия, ядерного оружия. Я говорю о ядерном щите. До сих пор в этом смысле
наследие Сталина не исчерпано. Фундамент этой мощной обороны, сделавшей
Россию неприступной, еще цел, и до настоящего дня он служит России. Я имею
основания говорить о том, что Сталин в третий раз в значительной мере
способствовал спасению России перед лицом внешних угроз. К сожалению,
события последующих десятилетий пошли в таком направлении, которое он,
конечно, не мог предугадать и предвидеть. Мы сейчас находимся в состоянии
близком к гибели. Но все это было сделано не Сталиным и даже не его
наследниками, а людьми другой политической генерации. Было сделано вопреки
тому, на что положил свою жизнь Сталин.

- Чем была обусловлена победа Сталина над Троцким и троцкистским движением в
целом?

И.Ф.: В значительной степени это было обусловлено настроем масс в России.
То, что предлагал Троцкий, шло против национального течения. Истиные причины
происходящего коренятся именно здесь. Троцкий навязывал неестественный для
России путь развития, неестественную для России роль. Россия никогда на
протяжении многих веков не делала то, что хотел заставить ее делать
Троцкий - завоевывать мир, разжигать вселенский пожар. Это противно существу
русского народа и той религии, которую он исповедовал. Конечно же, нельзя не
учитывать частные обстоятельства, связанные с тем, что Сталин оказался как
политик на голову выше Троцкого и, если говорить прямо, то, надо сказать,
хитрее и ловчее Троцкого.

- Имеет ли в России будущее национально-ориентированный русский социализм?

И.Ф.: Теоретически - да. Несмотря на перемены последнего времени, несмотря
на очень усиленную обработку русского народа, коллективные начала еще в нем
сохранились. Но здесь все упирается в вопрос о власти. Россия - страна,
которая всегда управлялась сверху. Так сложилось на протяжении веков, и у
русских людей, у русского народа большое доверие к тем кто находится на
верху управления, кто олицетворяет верховную власть. Творческие импульсы
всегда исходили с самого верха. Поэтому вопрос о власти сейчас для нас не то
что важнейший, а вопрос жизни и смерти. Если русский народ не сумеет
поставить у власти национально-ориентированных деятелей, мы погибнем. К
этому пока все и идет. Русский народ более других европейских народов
предрасположен к социалистической форме бытия, но его надо вести. А вела
всегда в русской истории власть. Высшая власть, которой русские люди на
протяжении своей истории доверяли. Русский человек не мог представить, что
генеральный секретарь может оказаться предателем.

- Святейший Патриарх Алексий I в своей речи перед панихидой по Иосифу
Сталину в Патриаршем Соборе сказал: <Упразднилась сила великая,
нравственная, общественная, сила, в которой наш народ ощущал собственную
силу, которою он руководился в своих созидательных трудах и предприятиях,
которою он утешался в течении многих лет>. Как складывались отношения
Сталина с Русской Православной Церковью?

И.Ф.: В последний период жизни Сталина, эти отношения стали приобретать
позитивный характер, и вероятно, если бы Сталин еще задержался на этой
Земле, мы были бы свидетелями важных шагов с его стороны именно в этом
направлении. Конечно, нельзя забывать, что при том что Сталин держал в руках
огромную власть, у него было окружение, с которым он не мог не с читаться, и
среди этого окружения были очень рьяные противники Русской Православной
Церкви. Это обнаружилось сразу же после смерти Сталина в деятельности
Хрущева и его помощников. Если сопоставлять последний период правления
Сталина с периодом правления Хрущева, то все это очень резко обозначено.
Ведь начались новые гонения на Церковь, на священнослужителей. Стали
закрывать церкви. Сталин все-таки имел особую закваску. Что бы не говорили,
но все-таки он учился в семинарии. Это, конечно, не улетучилось и не прошло
даром. Сталин в силу своей масштабности понимал значение Русской
Православной Церкви в жизни русского народа. Как сказал о нем Шолохов: <Да,
был культ личности, но была и личность>. Сталин, на мой взгляд, хорошо
понимал нашу национальную русскую историю. Нередко говорят о том, что тиран
любил тирана. Сталин, как Вы знаете, весьма положительно оценивал
царствование Ивана Грозного. Но это суждение поверхностное. Сталин любил в
Грозном не тирана, а исторического деятеля. Деятеля, в определенной мере
соразмерного ему. Грозный, как и Сталин, по моему глубокому убеждению, спас
Россию от уничтожения. А угроза уничтожения была весьма значительная. В
середине ХVI века под удар попало русское самодержавие, Православие и
Русская Церковь. Три кита, на которых держалась Святая Русь, Святорусское
Царство, как тогда говорили. Грозному удалось справиться с этими угрозами.
Возможно чрезмерными средствами. Я имею в виду опричнину. Опричнина возникла
как ответ на эти угрозы. Поэтому Сталин в силу масштабности своей личности
понимал значение Русской Православной Церкви в истории русского народа.

- Сталин был православным человеком?

И.Ф.: Если исходить из того, что Сталин внес огромный вклад в спасение
России и если в России видеть Богоизбранную страну, носительницу Христовой
Веры в ее чистоте и полноте, то с этой точки зрения его можно считать
православным человеком. Конечно, однозначной характеристики быть не может.
Дело в том, что Сталин как всякий великий человек созерцал, по выражению
Достоевского, две бездны. Бездну добра и бездну зла. Это своеобразные весы
колеблющиеся. Но нельзя отлучать Сталина от Православия, потому что по
конечному характеру своей деятельности, связанной с его значением в истории
России, его можно считать православным человеком.

- Как произросла и укреплялась любовь к России и русскому народу в
родившемся на окраине империи сыне бедного грузинского сапожника? Какие
события в жизни Сталина сыграли роль в этом аспекте формирования его
личности?

И.Ф.: Конечно же, обучение в семинарии во многом способствовало этому. Оно
ведь вырабатывало в нем чувство единения с Православной Русью, чувство
соборности. Вся его политическая деятельность была связана не с окраиной, ас
самой Россией. Он, активно участвуя в политической борьбе, понимал, что его
участие в политике весьма важно для судеб России. Он был сопричастен к
исторической судьбе России. Не был безразличен к России, к ее величию, к ее
державности. Он не окраинный человек. Он по духу русский человек.

- Как следует воспринимать в современном контексте борьбу с космополитизмом,
развитую Сталиным в послевоенные годы?

И.Ф.: Не секрет, что наступление на Россию, разработка тайных операций
против России, позиции разного рода тайных организаций на Западе были
нацелены на уничтожение России. Сталин обладал безусловной информацией. Он
прекрасно знал и, естественно, понимал к чему стремится Запад. Борьба с
космополитизмом в то время должна рассматриваться прежде всего с этой точки
зрения. Космополитизм это гражданство мира, неотъемлемый признак масонского
мышления. Сталин знал, что масонские организации нацелены на уничтожение
России. С давних пор, они упорно шли к этому. В начале ХХ века была
поставлена уже конкретная историческая задача уничтожения России через ее
рас членение. По этому борьба с космополитизмом была своеобразной формой
самообороны. Борьба с космополитизмом была борьбой за Россию.

- В последние годы получили распространение различные версии, связанные с
насильственным характером смерти И.В. Сталина в 1953 году. Есть ли почва для
таких утверждений?

И.Ф.: Мне кажется, что это могло быть. Хотя мы не имеем прямых подтверждений
этому, но это могло быть, особенно, если учесть, что Сталин замышлял в
последние годы. Он склонялся к довольно существенной замене руководства.
Вероятно, какую-то роль сыграл еврейский вопрос, обостренный в тот момент.
При этих совокупных обстоятельствах смерть Сталина может восприниматься как
насильственная, но доказать это сейчас невозможно, потому что мы не
располагаем данными. Не исключено что они есть, но за семью печатями. Он
стал очень опасен окружению. Это несомненно. Он это не скрывал. Поэтому
среди ближайшего окружения были люди весьма заинтересованные в том чтобы он
переселился к своим праотцам.

- Готовил ли Сталин себе преемника на посту генерального секретаря?

И.Ф.: Похоже, нет. Поскольку этот преемник даже никак не обнаружил себя. В
этом нет ничего необычного. В истории очень часто великие деятели умирают не
оставив наследника себе в версту, как говорили в старину. В версту, то есть
соразмерного. Таких не было среди людей окружавших Сталина. Люди такого
масштаба как Сталин - это очень редкое явление. Они появляются очень
нечасто. В ХХ столетии таких людей можно по пальцам одной руки пересчитать.
По этому это не вина Сталина, что у него не остался достойный наследник. Он
понимал это. Ведь определить кого-то в качестве своего наследника, значит
выделить и дать ему весьма высокую оценку. Сталин, вероятно, не хотел это
делать, потому что не хотел сам себе врать.


Беседу вел Виктор Олевич


==========
http://communist.ru/lenta/index.php?10247

Автор: В. Тюлькин

ЗАЩИТА И.В.СТАЛИНА ОТ "ДЕРЖАВНИКОВ", "ПАТРИОТОВ", "ИСТИННО ВЕРУЮЩИХ" И
ПРОЧИХ НЕМАРКСИСТСКИХ ЭЛЕМЕНТОВ


В последнее время у ортодоксальных коммунистов появилась сравнительно новая
задача - защита Иосифа Виссарионовича Сталина от разного рода политических
субъектов. Спрашивается, почему мы характеризуем эту задачу как новую?
Потому что в предыдущие годы защита велась от разного рода обвинителей: от
империалистов и фашиствующих антикоммунистов до троцкистсвующих элементов.
Сегодня же встала задача защиты (или хотя бы ограждения от извращения)
Сталина от попыток использования его образа в позитивном плане для
достижения каких-то антимарксистских групповых или личных целей.

Речь может идти о простых случаях: довольно примитивных и понятных
жульничествах или о так называемых художественных перегибах. К числу первых
относится случаи аналогичные тому, который проявился на последней выборной
кампании 2003 года в Государственную Думу, когда партия власти, исповедующая
антисоветизм, без всякого смущения взяла на свои предвыборные плакаты образ
Верховного главнокомандующего - генерального секретаря ВКП(б) (в купе с
Дзержинским, Молотовым, Ворошиловым, Буденным и др.). Абсолютно понятно,
зачем они это сделали: совсем не из-за идейного прозрения, а просто из-за
того, что обществом стало востребовано восстановление элементарной
справедливости, наведение хоть какого-то порядка. Интересно заметить, что
этот прием использовали именно те люди, которые какое-то количество лет
назад размахивали плакатами антисталинизма, пускали крокодиловы слезы по
поводу так называемых репрессий и т.п. Короче те люди, кто приспосабливается
к любой политической конъюнктуре рынка электоральных настроений для
достижения собственной цели.

К чуть более сложным, но также понятным случаям относятся так называемые
художественные перегибы. Когда авторами вносятся элементы художественного
вымысла, что многими считается неотъемлемым правом и даже художественным
приемом направленным на усиление восприятия, а выходит зачастую вранье, явно
искажающее, даже очерняющее действительность и действующих лиц. Наиболее
ярким примером такого художественного "усиления" является недавнее
произведение В.Карпова (участника ВОВ, героя Советского Союза)
"Генералиссимус", в котором автор, желая сорвать дополнительные
аплодисменты, взялся раскрывать образ Сталина через популярную в
определенных кругах тему борьбы с "мировым еврейством". В итоге договорился
до прямой клеветы в адрес Верховного главнокомандующего о якобы возможных
контактах через соответствующие спецслужбы советского руководства с
гитлеровской Германией. Впрочем, достойный анализ и ответ за столь неудачный
опыт Карпов уже получил от Владимира Сергеевича Бушина (см. статью "Как
Сталин с перепугу у немцев мира запросил" // Марксизм и современность, ?1
(26-27) 2004).

Однако, перечисленные случаи, как мы уже отметили, довольно просты и
предназначены в основном для обмана людей не очень подготовленных. Часто
запускаются в ход применительно к тем или иным выборам, когда совместными
усилиями буржуазных партий и правительства народ с помощью СМИ и крепчающей
демагогии превращают в управляемый электорат. Например сейчас, в преддверии
проведения через Госдуму отмены празднования 7 ноября, российское
телевидение анонсирует запуск на экран страшного фильма "Купленная
революция", где в очередной раз будут связывать В.И.Ленина и всю революцию с
деньгами Кайзера.

Гораздо большего внимания требуют случаи "научного" переиначивания Сталина,
так как здесь наблюдается увод в сторону целях организационных течений.
Причем такие приемы используются все чаще и все более различными
общественно-политическими силами: от ревизионистов в коммунистическом
движении до буржуазных националистов.

Так, наиболее употребляемой формулой стало представление Сталина неким
"державником", чуть ли не "красным монархом", гениальным прагматиком,
решавшим геополитические задачи: расширения и укрепления государства, выхода
к морям, прагматичного до беспринципности поиска союзников - чуть ли не в
духе Жириновского. При этом, частенько употребляют аргумент, что именно
Сталин активизировал использование в позитивном плане образа Петра Великого,
что по его личному указанию был поставлен фильм "Александр Невский" и т.д.,
то есть Сталин пропагандировал и строил Державу любой ценой.

Вместе с тем, известно, что сам Сталин к подобным попыткам сравнивать его
царствующими особами, даже выдающимися державниками, относился весьма
отрицательно. Так, во время беседы с немецким писателем Эмилем Людвигом, на
вопрос Людвига: ":допускаете ли Вы параллель между собой и Петром Великим?
Считаете ли Вы себя продолжателем дела Петра Великого?" Сталин ответил: "Ни
в каком роде. Исторические параллели всегда рискованны. Данная параллель
бессмысленна.

Людвиг. Но ведь Пётр Великий очень много сделал для развития своей страны,
для того, чтобы перенести в Россию западную культуру.

Сталин. Да, конечно, Пётр Великий сделал много для возвышения класса
помещиков и развития нарождавшегося купеческого класса. Пётр сделал очень
много для создания и укрепления национального государства помещиков и
торговцев. Надо сказать также, что возвышение класса помещиков, содействие
нарождавшемуся классу торговцев и укрепление национального государства этих
классов происходило за счет крепостного крестьянства, с которого драли три
шкуры:

Задача, которой я посвящаю свою жизнь, состоит в возвышении другого класса,
а именно - рабочего класса. Задачей этой является не укрепление какого-либо
"национального" государства, а укрепление государства социалистического, и
значит - интернационального, причём всякое укрепление этого государства
содействует укреплению всего международного рабочего класса. Если бы каждый
шаг в моей работе по возвышению рабочего класса и укреплению
социалистического государства этого класса не был направлен на то, чтобы
укреплять и улучшать положение рабочего класса, то я считал бы свою жизнь
бесцельной".

Другие так называемые "государственники" пробуют приписать Сталину приоритет
в работе над укреплением государства вообще, в отрыве от задач классовых,
иногда даже встречается мысль, что "Сталин преодолел Ленина", что он
отказался от отношения к марксизму, как к науке и просто строил гениальную
административно-управленческую советскую систему. Однако вся история,
высказывания самого Сталина говорят о совершенно обратном: как марксист
Сталин боролся с государством буржуазным, занимался его разрушением до
основания, затем, разрушив мир насилия, на этом основании строил государство
рабочего класса и крестьянства. К сохранению этого государства и его
укреплению Сталин относился как к науке, никогда не впадая в эйфорию от
достигнутых успехов и, наоборот, с открытыми глазами и холодной головой
анализируя возможности поражений, прежде всего, возможности перерождения
пролетарского государства в государство буржуазно-демократическое, которое
он с гениальной простотой разъяснял на встрече с молодежью в Свердловском
университете в июне 1925 года:

"Начнем с первой опасности.

Характерную черту этой опасности составляет неверие во внутренние силы нашей
революции; неверие в дело союза рабочих и крестьян; неверие в руководящую
роль рабочего класса внутри этого союза; неверие в дело превращения "России
нэповской" в "Россию социалистическую"; неверие в победу социалистического
строительства в нашей стране.

Это есть путь ликвидаторства и перерождения, ибо он ведёт к ликвидации основ
и целей Октябрьской революции, к перерождению пролетарского государства в
государство буржуазно-демократическое.

Источником такого "умонастроения", почвой его возникновения в партии
является усиление буржуазного влияния на партию в условиях новой
экономической политики, в условиях отчаянной борьбы капиталистических и
социалистических элементов внутри нашего народного хозяйства".

"Перейдём ко второй опасности.

Характерной чертой этой опасности является неверие в международную
пролетарскую революцию; неверие в её победу; скептическое отношение к
национально-освободительному движению колоний и зависимых стран; непонимание
того, что без поддержки со стороны революционного движения других стран наша
страна не могла бы устоять против мирового империализма;

непонимание того, что победа социализма в одной стране не может быть
окончательной, ибо она не может быть гарантирована от интервенции, пока не
победит революция хотя бы в ряде стран; непонимание тоге элементарного
требования интернационализма, в силу которого победа социализма в одной
стране является не самоцелью, а средством для развития и поддержки революции
в других странах.

Это есть путь национализма и перерождения, путь полной ликвидации
интернациональной политики пролетариата, ибо люди, одержимые этой болезнью,
рассматривают пашу страну не как частицу целого, называемого мировым
революционным движением, а как начало и конец этого движения, считая, что
интересам нашей страны должны быть принесены в жертву интересы всех других
стран."

"Если источником первой опасности, опасности ликвидаторства, является
усиление буржуазного влияния на партию по линии внутренней политики, по
линии борьбы капиталистических и социалистических элементов нашего народного
хозяйства, то источником этой второй опасности, опасности национализма,
нужно считать усиление буржуазного влияния на партию по линии внешней
политики, по линии борьбы капиталистических государств с государством
пролетарской диктатуры. : опасность осложнений создает нередко соблазн
вступить на путь наименьшего сопротивления, на путь национализма".

"Наконец, о третьей опасности.

Характерной чертой этой опасности является неверие во внутренние силы
партии; неверие в партийное Руководство; стремление государственного
аппарата ослабить партийное руководство, освободиться от него; непонимание
того, что без партийного руководства не может быть диктатуры пролетариата".

Особенного внимания, с точки зрения сегодняшнего развала Советского Союза и
продолжающихся национальных конфликтов в разных его точках заслуживает
"похвала" высказываемая в адрес Сталина за его позицию и якобы даже
противостояние Ленину в вопросе национально-государственного устройства
СССР. Сталина хвалят за "противостояние федерализму" (Г.Зюганов). Даже
Жириновский высказывался на тему, что если бы была принята "сталинская
модель", то сегодня можно было бы избежать наблюдаемого развала.

Что можно сказать по поводу якобы принципиально отличных моделей,
предлагаемых Лениным и Сталиным? Прежде всего то, что принципиально разных
моделей, форм федеративно-государственного устройства не было. Были две
тенденции, два подхода к решению задачи устройства единого
многонационального государства диктатуры пролетариата. Был абсолютно
одинаковый марксистский подход, что при всех прочих равных условиях
коммунисты выступают за централизованное крупное государство, за тенденцию
преодоления федерализации малых наций и за движение к укрупнению и
централизации. И право наций на самоопределение должно помогать малым нациям
именно преодолеть недоверие, страх перед возможными притеснениями.

То есть право наций на самоопределение, в том числе право сохранения
определенной самостоятельности в условиях федерации только предполагает
укрепление общего государства и, по большому счету, Советский Союз бы именно
унитарным государством по большинству функций за счет своего официально
федеративного устройства. Именно потому, что существовало такое право, малые
народы по большей части горячо поддержали большевиков в революции и
самоотверженно воевали на стороне Красной Армии в гражданскую войну
(например, татары). Поэтому Ленин и Сталин рассуждали (спорили) о том, как
эффективнее преодолеть тенденции к федерализации малых народов для создания
единого пролетарского государства в вполне конкретных исторических условиях.

Что важно подчеркнуть, основной национально-территориального устройства СССР
одинаково понимаемой Лениным и Сталиным была Советская власть, то есть форма
реализации диктатуры пролетариата. И.Сталин в своем выступлении на II
Всесоюзном съезде Советов по поводу смерти В.И.Ленина подчеркивал:
"Диктатура пролетариата создалась в нашей стране на основе союза рабочих и
крестьян. Это первая и коренная основа Республики Советов". Сравним это
положение с недавним высказыванием Г.А.Зюганова о программе КПРФ: "Главная
цель этой программы - создание на базе российских традиций парламентской
республики советского типа, подлинно национальное, выстраданное и
проверенное историей движение к народовластию в истинном его понимании"
(Правда, ?140 (28754) 10-15 декабря 2004). (Относительно этого тезиса
заметим, что и парламент противоположен советам по своей классовой природе,
и проверенная историей движения есть непрекращающаяся борьба классов, и
народовластие в истинном его понимании тоже понятие классовое: у буржуазии
свое, у пролетариев другое).

Трудящимся, как известно, делить места на рынке под лотки не надо. История
доказала, что разрушить Советский Союз пока власть была советская, а партия
коммунистическая, не могли ни внутренние ни внешние враги, даже такие
передовые отряды империализма, как гитлеровский фашизм. И эта же история
показала, что после потери партией и государством своего классового
характера государство было разрушено быстро, сравнительно без сопротивления
курсом на рынок, то есть на капитализм. Так что еще раз подчеркиваем
важность классовой основы государства.

Так называемые патриоты и откровенные буржуазные националисты пробуют
приписать Сталину чувство, говоря современным языком, "российского
патриотизма". При этом, в деталях некоторые пробуют приписать ему позиции
грузина полностью перешедшего на сторону настоящего русского, другие строят
систему доказательств через якобы состоявшийся отказ от позиций
интернационализма, тем более перспективы мировой революции, то есть
приписывают Сталину позицию этакого "советского национализма". Более сложной
вариацией на эту же тему звучит: "сталинская модель в ее полном развитии как
раз и явилась исторически выстраданным синтезом двух извечных русских
геополитических подходов. Имперского - с его идеей государственной
самодостаточности. И панславистского - с его идеей славянского Большого
проестранства" (Г.А.Зюганов. Строитель Державы// Правда, ?140 (28754) 10-15
декабря 2004). И то и другое является не просто ошибкой, а откровенным
наговором на Сталина, который с одной стороны с самого начала своей
политической деятельности резко и принципиально выступал с критикой
национализма, притом уже в те годы (1905-07) видел за этим явлением его
классово-социальную суть, экономические корни, говоря что

"Рынок - первая школа, где буржуазия учится национализму", пишет он. "Сбыть
свои товары и выйти победителем в конкуренции с буржуазией иной
национальности - такова ее [буржуазии] цель. Отсюда ее желание - обеспечить
себе "свой", "родной" рынок", - раскрывает Сталин истинный смысл
национализма. Здесь, в экономике ищите корни всяческого
национализма-"патриотизма"-шовинизма, подсказывает Сталин рабочим.

По опыту работы Сталин видел: бывает так, что пролетариат поддается
националистическому угару и поддерживает националистические лозунги. "Станет
ли пролетариат под знамя буржуазного национализма - это зависит от степени
развития классовых противоречий, от сознательности и организованности
пролетариата, - пишет он. - У пролетариата есть свое собственное испытанное
знамя, ему незачем становится под знамя буржуазии". "Интересы нации",
"державность", "отечество" - все эти слова служат лишь для обмана рабочих,
для того, чтобы рабочие вместо решения собственных задач отвоевывали рынок
для национальной буржуазии.

С другой стороны, как интернационалист, Сталин никогда не отказывался от
идеи мировой революции, победы мировой республики Советов во всем мире. Его
конкретные действия по построению Советского государства были вполне
осознанными усилиями, направленными с пониманием обстановки на создание
форпоста этой революции, именно здесь и сейчас в пределах возможного. Вся
история существования Советского Союза с 20-х годов и до поздних
хрущевско-брежневских времен, при всех минусах и даже деградации являли
собой пример прогрессивного влияния на развитие мирового революционного и
освободительного движения: успехи первых довоенных пятилеток, победа над
фашизмом, создание соцлагеря, успехи в социалистическом строительстве и их
влияние на социальные завоевания трудящихся западных стран и т.д.
Пролетарский интернационализм Сталина, как марксиста, никогда не подвергался
сомнению даже его наиболее яростными противниками из числа империалистов
(Гитлер, Черчилль, Рузвельт) при этом следует сказать, что их современные
последователи до сих пор вспоминают о "ужасной руке Москвы", то есть
Коминтерна во всех точках планеты.

Наблюдаются также непрекращающиеся усилия по привлечению Сталина к развитию
православной духовности и соборности в современной России. Из наиболее
модных организаций, претендующих на функции идеологического обеспечения
общества, прежде всего следует назвать Русскую православную церковь (пока,
надо понимать, ее нельзя назвать наиболее влиятельной идеологической силой
современности, однако, именно из-за того, что идеологические ниши не терпят
пустоты, из-за того, что многие ренегаты и просто малопросвещенные народные
массы привыкли следовать некоей моде идеологического однообразия, именно
поэтому влияние церкви, не без помощи государства, все больше нарастает).
При этом не только правые силы (по вполне понятным причинам) поддерживают
рост религиозного сознания населения, но и многие так называемые левые,
левопатриотические организации оценивают этот процесс с положительной
стороны, как возрождение духовности страны, возвращение к "исконно русским
ценностям", так называемой "соборности", "духовности", приобщение к
национально-историческим святыням, возрождение русской самобытности и т.д. и
т.п. При этом одобряется как экстенсивное развитие РПЦ (передача в
собственность церкви зданий, сооружений, земель, установление льготных
налоговых ставок, разрешение на сопутствующие (и не только) производства
вплоть до внешней торговли), так и интенсивное (усиление смычки церковных
иерархов с государственной властью, все большее присутствие в СМИ,
проникновение (пока косвенное, но все более настырное) в школьные программы
и различные формы внешкольного воспитания, общения и т.п.) При этом как
достижение современной коммунистической мысли преподносится "преодоление" в
самой партии научного атеизма. И в этом скользком месте "новой партийной
идеологии", атакуя азы марксизма товарищи берут в помощники: самого Сталина.
Как и в других случаях аргументация и заходы на аргументацию разнообразны,
однако, практически везде присутствуют воспоминания о факте, что в 1943 году
Сталин с благодарностью принял собранные церковью 6 млн. рублей (и различные
ценные вещи) на строительство танковой колонны. А после этого пошел
навстречу церковным иерархам, помог им созвать поместный собор и разрешил
избрать Патриарха. Сии факты обрастают дополнительными малонаучными да и
просто непроверенными легендами и слухами о том, что якобы с благословения
Верховного главнокомандующего икону божьей матери с помощью авиации возили
вдоль линии фронта, что это оказало безусловно действенную помощь Красной
Армии и что многие военачальники тайным или неафишируемым образом были
истинно верующими.

Насколько данные факты, а тем более легенды свидетельствуют о союзе Сталина
с церковью, каждый человек судит скорее всего исходя из степени научности
собственного мировоззрения. Но, все же надо понимать, что если церковь
отделена от государства, то далее она являясь самостоятельной организацией,
которая ведет работу по собственному плану, и если в войну церковь
самостоятельно определилась и помогла собрать с верующих и неверующих людей
6 млн. рублей плюс ювелирные украшения, Сталин и должен был их поблагодарить
как граждан нашей страны. Тем более, что церковь отказалась от своей позиции
борьбы с Советской властью, и горячо, надо понимать и искренне, поддержала
власть и государство рабочих и крестьян. Поэтому Сталин мог даже помочь
решить какие-то организационные вопросы. Но представить идеологический союз
церкви с руководителем Советского государства, тем более представить Сталина
стоящим в церкви со свечкой перед иконой и с умилением и надеждой смотрящим
куда-то вверх невозможно. Поскольку, во-первых, здравый смысл подсказывает,
что в данном случае не очень понятно с кого спрашивать за дела
государственные: то ли руководитель плохо молился, то ли не тому богу, а
может статься, что вину придется возлагать и на самого Господа. Сталин же
всегда подчеркивал, что дело государственного строительства находится в
собственных руках партии и народа, и что неверие в собственные силы, во
внутренние силы партии, непонимание этого вопроса является одной из главных
опасностей ведущей к крушению социализма. И уж никогда товарищ Сталин не
возлагал на церковь задачи сплочения нации. Сплачивали людей партия, рабочая
и крестьянская власть и общее дело.

Во-вторых, как марксист Сталин никогда не отказывался от своих
материалистических, научных убеждений. Более того, как бывший семинарист
лучше других представляющий кухню эффективности божьей помощи (основанной
исключительно на единственной объективной составляющей - самовнушении),
Сталин всегда помнил известную истину марксизма, что "религия - это вздох
угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому, как она - дух
бездушных порядков. Религия есть опиум народа".

Все вышеизложенное отнюдь не претендует на полноту рассмотрения вопроса в
научном смысле, однако предназначено для того, чтобы привлечь к этим
вопросам внимание научных кадров и практических партийных работников,
поскольку в агитационно-пропагандистском и организационном плане они
приобретают все большее значение. Наша борьба "За Сталина" должна вестись на
всех упомянутых фронтах: культурном, политическом, бытовом, национальном,
мировоззренческом и всех других исходя из абсолютно ясной, много раз
доказанной истины - Сталин был не просто коммунистом, Сталин был марксистом,
относящимся к коммунизму, как к науке, в совершенстве владеющим методом
диалектического материализма, и всегда умеющим выделить главное звено в
решении проблемы в тех или иных конкретно-исторических условиях. Пожалуй, он
был последним марксистом из руководителей Советского государства, и
рассчитывать на успехи сегодняшней России с нынешним качеством
государственного руководства, надо прямо признать, не приходится (заметим, -
для большинства трудящегося народа). По крайней мере, это ясно тем, кто не
ставит свечки в храме "за укрепление государства Российского" и не просит
помощи божьей в организации трудового народа.

И в заключении, одно малонаучное сравнение. Еще раз отвечая на вопрос: зачем
эти люди сегодня так упорно берут в союзники Сталина, превращая его из
марксиста то в державника, то в славянофила, вспоминается эпизод из одного
замечательного советского мультфильма, где маленький котенок
многозначительно говорит: "Мы с дядей тигром охотимся только на крупного
зверя".

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	20.12.2004 23:07:18

"Наука и жизнь": "Последнее земное дело генерала Алексеева"(*+)

---

http://nauka.relis.ru/cgi/nauka.pl?10+0410+10410070+HTML

Исторические портреты
Последнее земное дело генерала Алексеева

Американский философ и историк Ральф Эмерсон утверждал: "Истории нет. Есть
биографии". Мысль, конечно, крайняя, но в ней - большая правда. Наше
поколение тоже могло убедиться в этом. Разве в годы последней российской
смуты 90-х годов ушедшего века мы не видели, как историю "делали" люди?
Вспоминая о смуте начала ХХ века, нельзя обойтись без биографических
портретов белых генералов - участников и вождей жестокой борьбы,
перевернувшей судьбу России. Начнем с портрета Михаила Васильевича Алексеева
.
Карьера генерала М. В. Алексеева - свидетельство глубочайших перемен в
России, вызванных реформами Александра II. Они открывали дорогу выходцам из
самых низов общества. Алексеев родился в 1857 году в семье солдата
сверхсрочной службы, но получил хорошее образование: окончил гимназию,
Московское юнкерское училище, позже - академию Генерального штаба (кстати,
состоял потом в этой же академии профессором).
Коротко о его послужном списке. Участвовал в Русско-турецкой (1877-1878) и
Русско-японской (1904-1905) войнах. С началом Первой мировой Алексеев
становится начальником штаба Юго-Западного фронта, затем - главнокомандующим
армиями Северо-Западного и Западного фронтов. В августе 1915 года император
Николай II, взяв на себя верховное командование, назначает генерала
Алексеева начальником штаба Ставки. И если первое решение царя встречено в
высших кругах, мягко говоря, сдержанно, то назначение Алексеева в армии
приветствовали: его авторитет был весьма высок.
С осени 1915 года ход войны для России переломился к лучшему. Военные
действия начали принимать более позиционный характер, а летом 1916 года
генерал Брусилов одержал блестящую победу на Юго-Западном фронте. И тем не
менее политический кризис в стране продолжал усугубляться. Пользуясь
трудностями, вызванными войной, либеральная оппозиция, форпостом которой
стал Прогрессивный блок IV Государственной думы, развернула мощную
антиправительственную кампанию. Власть обвиняли в бездарном ведении войны, в
"распутинщине", в тайном желании заключить сепаратный мир: Лидеры оппозиции
находили сочувствие в верхах армии, находили они его и у генерала Алексеева.
В конце февраля 1917 года в Петрограде начались забастовки и демонстрации
рабочих, а затем разразился солдатский бунт Петроградского гарнизона. Именно
тогда председатель Государственной думы М. Родзянко обратился к М. В.
Алексееву и другим высшим генералам с просьбой склонить царя отречься от
престола в пользу наследника, цесаревича Алексея. Оппозиция рассчитывала
прийти таким образом к власти. Алексеев поддержал Родзянко, он разослал
циркулярную депешу главнокомандующим фронтами, которые в ответ на нее
рекомендовали Николаю II отречься от престола - "ради единства страны в
грозное время войны". Слово высших генералов оказалось решающим. Николай II
дал согласие, но отрекся не в пользу сына, а в пользу брата - великого князя
Михаила Александровича. Это произошло вечером 2 марта, а утром следующего
дня Михаил отказался принять престол до решения Учредительного собрания.
События приняли неожиданный и непредвиденный оборот.
Есть свидетельства, из которых видно, что Алексеев позднее рассматривал свою
роль в отречении Николая II как большую ошибку. "Никогда себе не прощу, -
говорил он, - что поверил в искренность некоторых людей, послушал их и
послал телеграмму главнокомандующим по вопросу об отречении государя от
престола". Долго помнили Алексееву эту телеграмму и не прощали в некоторых
монархических кругах. Кое-кто был готов даже обвинить Алексеева и других
высших военачальников в измене.

*

Временное правительство назначило генерала Алексеева верховным
главнокомандующим русской армии, в которую уже ворвались политические
страсти, раскалывавшие и разваливавшие ее. Алексеев делал все возможное,
пытаясь сохранить боевую мощь войск и довести войну, которой было принесено
уже так много жертв, до победоносного конца. Смиряя генеральскую гордость,
он апеллировал к разуму, совести и чувству долга солдат. Когда в начале мая
1917 года в Ставке собрался съезд для организации "Союза офицеров армии и
флота", на который прибыли и солдатские депутаты, Алексеев пришел в казарму,
где они остановились. Сняв фуражку с седой головы и низко поклонившись им
как "честным великим русским гражданам", призвал забыть о "собственных
интересах" и отдать все "изнемогающему Отечеству". "Вы - лучшие люди ваших
полков, - говорил старый генерал, - у меня к вам, как к лучшим людям,
просьба, мольба, приказ..." Тронутые, взволнованные солдаты клялись воевать
до победы, до полного "выздоровления" и "воскресения" России.
Увы, воскресения не происходило. Страну и армию все более захватывала
революционная анархия. 21 мая Алексеев направил Временному правительству
телеграмму, требуя принять самые жесткие меры для восстановления дисциплины
в армии. "Развал внутренний, - писал он, - достиг крайних пределов, дальше
идти некуда". Но в тот же день М. В. Алексеев был смещен с поста
главнокомандующего и заменен генералом Брусиловым. Не прошло двух месяцев,
как Брусилова сменил генерал Корнилов.
Алексеев надеялся, что, может быть, именно Корнилов сумеет справиться с
надвигавшейся катастрофой. "Дай Бог Корнилову сил, терпения, мужества и
счастья", - писал он в июле 1917 года. Большинство руководителей России,
считал он, "ничтожны, заняты делами личными и интересами своих партий".
Генерал Корнилов во главе верных ему войск продвигался к Петрограду, надеясь
предотвратить надвигающуюся революцию.
Прямого участия в корниловском движении Алексеев не принимал. Когда войска
Корнилова шли к столице, он находился в Петрограде, заседал в Совете
республики (Предпарламенте) - некоей форме представительного совещания при
Временном правительстве. Некоторые члены Временного правительства и
либеральные лидеры в момент "корниловского кризиса" уговаривали Алексеева
возглавить правительство. Он согласился. Но кавалерийские части генерала А.
Крымова, посланные в помощь Корнилову, до Петрограда так и не дошли. "Путч"
провалился.
Сместив Корнилова, Керенский сам стал Верховным главнокомандующим, а
должность начальника штаба Ставки уговорил принять Алексеева.
Позднее, в Добровольческой армии, а затем и в белой эмиграции, согласие
Алексеева на предложение Керенского вызывало у многих недоброжелательное к
нему отношение. Считали, что, согласившись, Алексеев проявил
"антикорниловство". Дочь Алексеева, В. Борель, в письме к Деникину (апрель
1923 года) решительно возражала против самой мысли о том, что "папа был
против генерала Корнилова". Она писала, что отец рассказывал ей о том, как
был "посвящен в дела предполагавшегося выступления" Корнилова на Петроград.
Принимая же должность начальника штаба Ставки при Керенском, он
руководствовался только одним желанием - спасти Корнилова и всех иже с ним.
Логика его мысли понятна: на посту начальника Ставки Алексеев мог "смягчить
удар" по корниловским лидерам - возможно, уже тогда он имел в виду планы
будущей борьбы. Но Корнилов и некоторые его сторонники восприняли шаг
генерала Алексеева иначе. Встретив Алексеева в Ставке (в Могилеве),
арестованный Корнилов наговорил ему немало резких слов. Впрочем, в том
положении, в котором оказался генерал, его можно понять. И хотя по приказу
Керенского Алексеев вынужден был арестовать в Ставке Корнилова и его
сподвижников, он настойчиво уговаривал Керенского не предъявлять им
обвинения в измене и мятеже.
5 сентября Алексеев подал в отставку. В его рапорте читаем следующее:
"Страдая душой вследствие отсутствия власти сильной и деятельной, вследствие
происходящих отсюда несчастий для России, я сочувствую идее генерала
Корнилова и не могу пока отдать силы на выполнение должности начальника
штаба". Позднее он писал П. Милюкову, что А. Керенский, Б. Савинков и
другие, безусловно , были в курсе подготовки движения Корнилова, во всяком
случае, участие Керенского в этом деле бесспорно. "Почему все эти люди
отступили, когда началось движение, почему отказались от своих слов, я
сказать не умею", - горечь в этих словах старого генерала.

*

Выйдя в отставку, Алексеев уехал в Смоленск. Здесь он, по имеющимся данным,
создал организацию "Белый крест" (ее еще называли "Алексеевской
организацией"), которая исподволь занялась нелегальной переброской на Дон
главным образом офицеров, где, по замыслу Алексеева, предполагалось
формирование Добровольческой армии, откуда она должна была начать миссию
спасения России от революционной разрухи.
В первые дни октября 1917 года Алексеев прибыл в Петроград и поселился на
Галерной улице. Официально он находился в столице как член так называемого
Предпарламента, а фактически - для развертывания тайной работы "Алексеевской
организации". 12 октября в письме к жене он писал: "Вчера сделал крупное
дело по известному тебе вопросу". Некоторые историки белого движения
считают, что речь шла о деятельности "Белого креста". 16 октября, то есть за
девять дней до Октябрьского переворота, переброска офицеров и юнкеров на Дон
началась.
Сохранившаяся записная книжка Алексеева показывает, что его заботы касались
множества дел: от политики до размещения и обеспечения довольствием
прибывавших в Новочеркасск офицеров. Пунктом сбора был определен Лазарет ?
2, расположенный на Барочной улице, в доме ? 36. По имеющимся данным,
некоторые антибольшевистские лидеры, в частности Б. Савинков, как член
Совета казачьих войск, пытались привлечь Алексеева и связанных с ним
офицеров к подавлению большевистского выступления 25 октября. Алексеев
уклонился от этого предложения, считая его запоздало-безнадежным. По его
замыслу, борьбу с большевиками теперь следует начинать и развивать с окраин,
в частности с казачьего Дона. Впоследствии зять Алексеева ротмистр Шапрон
писал, что генерал расценил предложение Савинкова "как безнадежное" и
ответил, что на верную смерть офицеров и тем более "детей" (то есть юнкеров)
не пошлет.
Между тем оставаться в Петрограде становилось все опаснее. 25 октября
Алексеева перевели из общежития на Галерной, где он проживал, на квартиру
члена "Алексеевской организации" инженера С. Щетинина. Сопровождали
Алексеева А. Шапрон, полковник С. Веденяпин и дочь Щетинина Наталья - сестра
милосердия одного из госпиталей. Наняли извозчика. Сели Алексеев и Наталья,
Шапрон и Веденяпин должны были добираться сами. В арке на Дворцовой площади
извозчика остановил матросский патруль. Алексеев протянул свои документы
члена Совета республики с печатями Временного правительства. Между матросами
начался спор. "Э-э, гляди, - сказал один, - да тут печати правительства.
Старика надо задержать". "Ну и что? - возразил другой. - А у нас с тобой
какие печати? Других нет". Матрос махнул рукой. Через некоторое время опять
остановили, на сей раз солдаты. "Оружие есть?" - "Какое оружие! - кричала
Наталья. - Не видите, на операцию едем!" И снова пропустили. Помогла форма
общины Красного креста, в которую была одета спутница Алексеева.
Два или три дня Алексеев прожил на Манежной улице у Щетининых. Иногда он
выходил на улицу, и однажды какой-то прохожий его узнал. Тогда решили
перевезти Алексеева на Спасскую улицу, в квартиру сестры Шапрона, где было
более безопасно. Но уже 30 октября сюда пришел друг Щетининых,
железнодорожный инженер В. Шуберский, и сообщил, что вечером на Ростов
отходит поезд, возможно последний, и что у него есть билеты в два купе 1-го
класса. Решили: надо уезжать. У инженера Щетинина забрали его паспорт,
которым при случае мог воспользоваться генерал. Алексеев, Шуберский,
Веденяпин и Шапрон отправились на Николаевский вокзал. Все прошло
благополучно, если не считать, что проводник в вагоне, ранее служивший в
Ставке, неожиданно спросил: "Не желает ли Его Высокопревосходительство
чайку?" Ему посоветовали унять свою предупредительность...
На юг уезжал небольшого роста старичок в круглых очках с железной оправой -
бывший Верховный главнокомандующий русской армии, генерал-адъютант Алексеев.
На календаре значилось 2 ноября 1917 года. В тот же день Алексеев выпустил
свое воззвание с призывом записываться в Добровольческую армию "для спасения
чести, веры, родины России".

*

Есть основания предположить: Алексеев, направляясь в Новочеркасск, знал, что
Корнилов и другие корниловские генералы, находившиеся под арестом в городе
Быхове, рано или поздно прибудут туда. Так и произошло. Под различными
предлогами освободившись от ареста, они в конце ноября - начале декабря 1917
года вce оказались в Новочеркасске.
Формирование Добровольческой армии ускорилось, хотя шло с большими
трудностями. Нужны были средства, но, как писал Алексеев, "Мининых не
находилось". Мало кто верил в успех добровольцев, ряды которых (несколько
тысяч) состояли тогда из офицеров, юнкеров, студентов, гимназистов.
Большинство их погибнут в жестоких боях. Алексеев потом скажет, что придет
время, когда Россия поставит памятник этим своим детям. И памятник он видел
таким: могучая орлица распростерла крылья над гнездом с погибшими
птенцами... Но тогда даже казачество косо поглядывало на добровольцев,
считая, что они станут тем магнитом, который притянет на Дон большевиков. В
казачьей среде был распространен сепаратизм, надежда на то, что
большевистская Россия "не тронет" Дон, если Дон сам "не заденет" Россию.
"Россия? - ходили разговоры в казачестве. - Конечно, держава была
порядошная, а ноне в низость произошла. Ну и пущай. У нас своих делов
много".
Существовали трения и в верхах Добровольческого командования, между
Алексеевым и Корниловым. Они имели довольно давние корни. Еще в 1915 году
Алексеев намеревался отдать Корнилова под суд за невыполнение приказа об
отходе его 48-й дивизии с Карпат, в результате чего она была окружена и
частично пленена вместе с Корниловым. Позднее, когда Корнилов геройски бежал
из плена, Алексеев не согласился назначить его на Северо-Западный фронт со
значительным повышением. А в "корниловские дни" уже Корнилов затаил обиду на
Алексеева за согласие стать начальником штаба при Керенском. Теперь
появились стратегические разногласия: Корнилов считал, что армия должна уйти
за Волгу, Алексеев полагал - надо двигаться на Кубань.
В конце концов соглашения все же достигли, создали триумвират: Корнилову
вручалась военная власть, Алексееву - гражданское управление, финансы,
внешнеполитические вопросы, за атаманом А. Калединым осталось управление
областью войска Донского.
Как политический руководитель Алексеев заявил, что главная цель добровольцев
и его последнего "земного дела" - "очищение России от большевизма", после
чего будет созвано Учредительное собрание, которое и решит все проблемы
государственного и общественного бытия России. Несмотря на сильное давление,
Алексеев, даже будучи монархистом, отказался "поднять монархический флаг",
так как считал, что в тот момент его не поддержит большинство населения.
"Последнее земное дело" обернулось для Алексеева неимоверной тяжестью. В
начале декабря в Новочеркасск прибыл генерал Корнилов, затем другие
генералы. Сюда потянулись видные общественные деятели бывшего либерального
лагеря: М. Родзянко, А. Гучков, П. Милюков, П. Струве, В. Шульгин и другие.
Это радовало Алексеева. Как писала его дочь, он намеревался создать на юге
"здоровый центр", Юго-Восточный союз, собрать здесь "мощные умственные и
культурные силы". Алексеев твердо верил, что этот центр обязательно
поддержат союзники, так как не в их интересах раскол России.
Но жизнь оборачивалась своими темными сторонами. В созданном "Совещании
общественных деятелей" не прекращались политические разногласия "эпохи
Керенского": одни склонялись к монархизму, другие считали необходимым
остаться верными февральским лозунгам.
Расчет части казачества на то, что Дону удастся избежать столкновения с
большевиками, не оправдался. Красная армия развивала наступление на Ростов.
Оборону держали фактически только добровольцы, казаки не хотели сражаться.
29 января атаман Каледин заявил: "Сил у нас нет, и сопротивление
бесполезно". Когда среди членов правительства Дона начались дебаты, Каледин
с раздражением сказал:

- Господа, говорите короче. Ведь от болтовни погибла Россия!

В тот же день он застрелился. 9 февраля Добровольческая армия - около трех
тысяч человек - уходила в степи. Впереди с винтовкой за плечами шел
Корнилов. В старой извозчичьей пролетке ехал совершенно больной Алексеев.
Перед тем он писал родным: "Мы уходим в степи. Можем вернуться только, если
будет милость Божья. Но нужно зажечь светоч, чтобы была хоть одна светлая
точка среди охватившей Россию тьмы..."
Начался так называемый Ледяной поход Добровольческой армии, вошедший в
летопись Белого движения. Добровольцы пробивались на Кубань.
В конце марта 1918 года Добровольческая армия подошла к Екатеринодару и
попыталась штурмом овладеть им. Во время боя от разрыва случайного снаряда в
своем штабе на ферме погиб генерал Корнилов. Алексеев был стар, тяжело
болен. Командование принял А. Деникин. Он приказал снять осаду
Екатеринодара. Поредевшая Добровольческая армия двинулась в обратный путь,
так как пришло известие об антибольшевистском восстании на Дону. Это
восстание фактически спасло Добровольческую армию. Она возвратилась на Дон,
отдохнула, пополнила свои ряды, и к осени 1918 года под ее контролем уже
была обширная территория от Донской области до Туапсе на Черном море и
Ставрополья на Северном Кавказе. Но до еще более громких побед
Добровольческой армии Алексеев не дожил. Он скончался в Екатеринодаре 25
сентября 1918 года.
"В годы великой смуты, - писал о нем А. Деникин, - когда люди меняли с
непостижимой легкостью свой нравственный облик, взгляды, ориентации, когда
заблудившиеся или не в меру скользкие люди шли окольными, темными путями, он
шагал твердой старческой поступью по прямой кремнистой дороге. Его имя было
тем знаменем, которое привлекало людей самых разнообразных политических
взглядов обаянием разума, честности и патриотизма".

Доктор исторических наук Г. ИОФФЕ.


Михаил Васильевич Алексеев - сын солдата сверхсрочной службы, получил
хорошее образование и сделал блестящую военную карьеру. В августе 1915 года
Николай II назначил генерала Алексеева начальником штаба Ставки.



Генерал Алексеев в своем кабинете с ближайшими соратниками незадолго до
отречения царя.



Генерал от кавалерии Алексей Алексеевич Брусилов, командуя 8-й армией, в
мае-июле 1916 года прорвал австро-германский фронт.



На одном из митингов перед солдатами выступает глава временного правитель
ства А. Ф. Керенский.



С начала 1917 года в Петрограде не прекращаются митинги и демонстрации,
направленные против власти и войны.



1917 год. Фронт трещит по швам, все разваливается. Снимок запечатлел
братание русских и немецких солдат.

---

От	Руслан
К	Георгий (20.12.2004 23:07:18)
Дата	21.12.2004 02:36:25

Доктор он! Ему самому врач нужен!

---

Алексеев - изменник. Почитайте текст присяги, которой он присягал царю.
"Белые" сейчас это куча ненормальных со своей сложившейся мифологией. Никаких разумных аргументов они не воспринимают. Данная статья - хороший пример.

---

От	Георгий
К	Руслан (21.12.2004 02:36:25)
Дата	21.12.2004 13:16:59

В какие 80-е? Еще до перестройки или "в процессе"? (-)

---

---

От	Ф.А.Ф.
К	Георгий (21.12.2004 13:16:59)
Дата	21.12.2004 14:22:28

В процесе :) (-)

---

---

От	Георгий
К	Ф.А.Ф. (21.12.2004 14:22:28)
Дата	21.12.2004 15:22:56

Ясно. Как Собчак %-))) (-)

---

---

От	C.КАРА-МУРЗА
К	Руслан (21.12.2004 02:36:25)
Дата	21.12.2004 10:33:57

Re: Это не тот Иоффе, который в 80-е годы был главным разоблачителем белых? (-)

---

---

От	Ф.А.Ф.
К	C.КАРА-МУРЗА (21.12.2004 10:33:57)
Дата	21.12.2004 12:10:54

Он самый (-)

---

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	16.12.2004 21:14:55

Штрафники: правда без домыслов. Подполковник юстиции А. Кузнецов (*+)

---

http://www.redstar.ru/2004/12/16_12/4_01.html


Штрафники: правда без домыслов

Подполковник юстиции Андрей КУЗНЕЦОВ.



Десятисерийный фильм <Штрафбат>, показанный в сентябре на канале РТР,
обострил внимание к теме штрафных частей. Молодым телезрителям, в чем
убеждают беседы с ними, он показался не только интересным, но и правдивым.
Этому способствовала и талантливая игра актеров. Между тем в телесериале
есть немало намеренных отступлений от того, что было в реальности, ее
искажений. Их оправдать трудно: судьба штрафника, скажем офицера, еще вчера
командовавшего полком, а сегодня идущего в атаку рядовым, либо
летчика-истребителя, приземленного приговором и направленного в пехоту, сама
по себе настолько драматична, предоставляет художнику такой простор для
творческого осмысления, что отрываться от правды, действительности ему ни к
чему. Тем более что многие документы, касающиеся штрафных частей,
заградительных отрядов, не только перестали быть секретными, но и давно
опубликованы.
В этих заметках, адресованных молодым читателям <Красной звезды>, мне
хочется коснуться истории именно через документы, прежде всего правовые.
Еще в самом начале войны, которая складывалась для нас трагически,
когда было немало случаев неорганизованного отступления, а иногда и просто
паники, многие командиры и политработники по своей инициативе начали
создавать подразделения, призванные остановить отступающих, образумить,
вновь сплотить в команду, организованную группу. Эти подразделения и стали
прообразом заградительных отрядов. Верховное Командование войсковую практику
поддержало и узаконило. 12 сентября 1941 года командующим фронтами была
направлена директива, которая предписывала:
1. В каждой стрелковой дивизии иметь заградительный отряд из надежных
бойцов численностью не более батальона.
2. Задачами заградительного отряда считать прямую помощь комсоставу в
установлении твердой дисциплины в дивизии, приостановку бегства одержимых
паникой военнослужащих, не останавливаясь перед применением оружия.
Обоснование необходимости этих жестких мер звучало так: <Опыт борьбы с
немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало
панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со
стороны противника бросают оружие, начинают кричать: <Нас окружили!> - и
увлекают за собой остальных бойцов. В результате подобных действий этих
элементов дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть, а потом
одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеются на всех
фронтах... Беда в том, что твердых и устойчивых командиров и комиссаров у
нас не так много...>
Итак, заградительные отряды появились раньше штрафных частей и родились
они в войсках. На практике в заградительные отряды направляли красноармейцев
с фронтовым опытом, очень часто после ранений и контузий.
Армейские заградительные отряды носили ту же полевую форму, что и вся
действующая армия. Никакого отношения к НКВД они не имели, и об этом хорошо
знал противник. Передо мной немецкая листовка, в которой есть и такие
строки: <Вас заставляют быть палачами! Вы позорите не только своих родных,
но и звание бойца Красной Армии. Ведь армия - это не охранка, не НКВД!.. Вас
сделали, выражаясь блатным языком, <легавыми>. С той лишь разницей, что
<легавые> охотятся за ворами и преступниками, а вас натравливают на народ,
на бойцов Рабоче-Крестьянской Армии!> Вот как немцы заботились о моральном
облике солдата РККА. Даже слова подходящие находили.
И в <Штрафбате>, и в фильме <Гуга>, который зрители видели раньше,
штрафники сталкиваются с заградительным отрядом, красующимся чуть ли не в
парадной форме НКВД. Это неправда. Если они и сталкивались, то со своим же
братом - таким же солдатом, притом уже изрядно обожженным огнем войны.
Да, НКВД СССР с первых месяцев войны параллельно с армией и флотом
создавал и свои заградительные отряды. Но действовали они в тылах фронтов, и
там, как ни горько это признавать, работы им хватало. Только с начала войны
по 10 октября 1941 года заградительными отрядами войск НКВД по охране тыла
было задержано 657.464 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших
с фронта. 632.486 из них (более 96 процентов) были сформированы в части и
вновь направлены на фронт. Так что если вы еще раз вновь увидите на экране
противостояние отступающего непосредственно после атаки армейского
подразделения и пулеметчиков в синих фуражках НКВД (и тем более в касках,
которые и на передовой не всегда носили), знайте: это вымысел.
ШТРАФНЫЕ части - батальоны и роты - появились в Красной Армии только в
июле 1942 года, после приказа наркома обороны СССР ? 227 <Ни шагу назад!>.
Этот приказ, кроме того, упорядочил и систему заградительных отрядов. Именно
этим приказом заградотряды НКВД переводились на охрану тыла и потому никак
не могли оказаться за спиной штрафных частей, которые только надлежало
формировать.
Приказ ? 227 без всяких изъятий давно и не раз публиковался, и вряд ли
есть смысл приводить здесь его слова, оказавшие сильное воздействие на
командиров и бойцов отнюдь не репрессивными санкциями. Но предусматривались
и они.
Для лиц среднего и старшего командного и политического состава,
виновных в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, в пределах
фронта создавались от 1 до 3 штрафных батальонов (800 человек). Для рядовых
бойцов и младших командиров, виновных в аналогичных нарушениях, в пределах
армии создавалось от 5 до 10 штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой).
Штрафные части полагалось направлять на наиболее трудные участки фронта,
чтобы дать им возможность искупить кровью преступления перед Родиной.
26 сентября 1942 года приказом наркома обороны СССР ? 298 были
объявлены положение о штрафном батальоне и положение о штрафной роте. В
положениях, утвержденных заместителем Верховного Главнокомандующего
генералом армии Г.К. Жуковым, указывалось, что штрафные части создаются для
того, чтобы дать возможность лицам среднего, старшего командного,
политического и начальствующего состава, рядовым бойцам и младшим командирам
всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или
неустойчивости, искупить свои преступления перед Родиной кровью, отважной
борьбой с врагами на более трудном участке фронта.
Штрафные батальоны находились в ведении военных советов фронтов,
штрафные роты - военных советов армий. Для непосредственного ведения военных
действий штрафные части придавались стрелковым дивизиям, бригадам, полкам.





Малоизвестный эпизод войны

В результате внезапных действий противника в тяжелое положение попал
214-й кавалерийский полк. Неся большие потери, он начал отступать. В
критической ситуации командир решил отправить Знамя полка в штаб 63-й
кавдивизии. Но его в штаб не доставили. Приказом НКО СССР ? 0380 от 23
ноября 1944 года командир 214-го кавалерийского полка полковник был снижен в
звании до майора, а весь полк переведен в разряд штрафных. Мужеством в
последующих боях конники искупили вину. По ходатайству военного совета 3-го
Украинского фронта полку вернули прежний статус и вручили новое Знамя.




Военнослужащие направлялись в штрафные батальоны приказом по дивизии
(корпусу, армии, фронту - в отношении частей соответствующего подчинения), а
в штрафные роты - приказом по полку (отдельной части) на срок от 1 до 3
месяцев. На тот же срок могли направить в штрафную часть лиц, осужденных
военным трибуналом с применением отсрочки исполнения приговора до окончания
войны (на основании ст. 28-2 уголовного кодекса РСФСР, 1926 года). Все
направлявшиеся в штрафные части подлежали разжалованию в рядовые, их награды
на время нахождения в штрафной части подлежали передаче на хранение в отдел
кадров фронта (армии). Командиры и комиссары батальонов и полков могли быть
направлены в штрафной батальон только по приговору военного трибунала.
Командный и политический состав штрафных частей подбирался из числа
наиболее подготовленных, отличившихся в боях командиров и политработников.
Командиры и комиссары штрафных батальонов назначались на должности военным
советом фронта, командиры и комиссары штрафных рот - военным советом армии.
Постоянному составу (командирам, политработникам, старшинам рот) срок
выслуги в званиях сокращался наполовину, каждый месяц службы в постоянном
составе штрафной части засчитывали за шесть месяцев. Командир и комиссар
штрафного батальона в отношении штрафников пользовались правами командира и
комиссара дивизии, командиры и комиссары штрафных рот - властью командира
(комиссара) полка.
Штрафники могли быть назначены только на должности младшего командного
состава с присвоением воинского звания ефрейтор, младший сержант и сержант.
Этим лицам денежное содержание выплачивалось по занимаемой должности,
остальным полагался оклад рядового красноармейца. Выплата денег семьям
осужденных командиров и политработников по аттестатам прекращалась, они
получали пособия как семьи красноармейцев.
По отбытии назначенного срока (не более 3 месяцев) штрафники
представлялись командиром батальона (роты) к освобождению и при утверждении
представления военным советом фронта или армии освобождались и
восстанавливались в прежней должности и звании. За боевое отличие штрафники
могли быть освобождены досрочно, а также представлены к государственным
наградам. Получившие ранение в бою считались отбывшими наказание,
восстанавливались во всех правах и по выздоровлении направлялись для
дальнейшего прохождения службы в обычные части. Инвалидам назначалась пенсия
из оклада содержания по должности перед зачислением в штрафную часть. В
таком же порядке назначалась пенсия семьям погибших штрафников. Знаки
различия штрафники носили в соответствии с воинскими званиями и по форме
одежды не отличались от других стрелковых частей.
Создание штрафных частей не привело и не могло привести к
дополнительному освобождению заключенных из мест лишения свободы. Дело в
том, что осужденные за тяжкие политические и уголовные преступления
освобождению до конца войны не подлежали. Осужденные же за нетяжкие
преступления, нарушения трудового законодательства, которые по состоянию
здоровья и политической благонадежности подходили для службы в армии, к
моменту создания штрафных частей уже были на свободе и воевали в составе
обычных частей. Только по указам Президиума Верховного Совета СССР от 12
июля, 10 августа и 24 ноября 1941 года из мест лишения свободы было
освобождено более 750.000 человек. В следующем году к ним прибавилось еще
157.000. В штрафные роты их, как правило, не направляли. Никогда, подчеркнем
и это, в штрафники не отправляли добровольцев.
В ходе войны контингент лиц, направляемых в штрафные роты, заметно
расширился. Приказом НКО СССР ? 413 от 21 августа 1943 года командирам
полков действующей армии и командирам дивизий в военных округах и на
недействующих фронтах было разрешено своей властью направлять в штрафные
части действующей армии подчиненных лиц сержантского и рядового состава за
самовольные отлучки, дезертирство, неисполнение приказа, проматывание и
кражу военного имущества, нарушения уставных правил караульной службы и иные
воинские преступления в случаях, когда обычные меры дисциплинарного
воздействия за эти проступки оказывались недостаточными. Аналогичные права
получили начальники гарнизонов в отношении задержанных дезертиров
сержантского и рядового состава. Приказ ? 413 привел к резкому снижению
количества осужденных в армии, так как командиры стали направлять лиц,
совершивших преступления, в штрафные роты, минуя военные трибуналы.
Прямо надо сказать: справедливость при этом соблюдалась далеко не
всегда. Военные прокуроры, осуществляя надзор над штрафными частями,
выявляли немало фактов, когда солдата или сержанта направляли в штрафники за
незначительные проступки (<шевеление в строю>, <приготовление
некачественного обеда> и т.п.). Увы, но было и такое.
Можно отдельно, опираясь на документы, рассказать, на каких основаниях
в штрафные роты направляли тех, кто при отступлении Красной Армии в первые
недели войны дезертировал и находился на оккупированной противником
территории до ее освобождения нашими войсками, попавших в плен власовцев,
бывших полицейских. Впрочем, о полицейских можно сказать детальнее. Вот
доклад начальника отдела по спецделам Главной военной прокуратуры
Стрековского. В нем говорится, что те из полицейских, которые занимали
руководящие посты или запятнали себя серьезными преступлениями бежали вместе
с немцами. Остались те, кого в принципе можно призвать в армию. <Всех этих
лиц, - говорится в документе, - можно быстренько проверить путем опроса
местного населения и затем, в случае отсутствия данных об их вербовке,
предательстве или других моментах, передать в Красную Армию, направив
служить в штрафные роты>. Предложение было принято и оформлено в виде
совместной директивы НКВД/НКГБ СССР ? 494/94 от 11 ноября 1943 года.
В штрафные роты направлялись те, кто отказывался брать оружие по
религиозным мотивам, участники бандформирований, действовавших на Северном
Кавказе и в Закавказье, явившиеся с повинной, и некоторые другие лица.
А вот состав штрафных батальонов в ходе войны становился все более
однородным. Опыт убедил, что направлять в штрафники офицеров, совершивших
нетяжкие преступления, нецелесообразно. Приказ НКО СССР ? 0244 от 6 августа
1944 года предписывал понижать их в звании на одну ступень и использовать на
офицерских должностях в обычных частях. Если офицер совершал тяжкое воинское
преступление, но по суду не лишался воинского звания, его - согласно
приказу - направляли в штрафной батальон. Если же при этом его лишали
офицерского звания, то в штрафную роту. Никогда на протяжении всей войны в
штрафные батальоны уголовников из мест лишения свободы не направляли.
Недавно я прочитал в <Красной звезде> письмо бывшего командира 163-й
штрафной роты 51-й армии Ефима Гольбрайха <Одна неправда нам в убыток>. Так
вот. Работая с архивными документами, я нашел описание боя одной из штрафных
рот этой армии, приданной 91-й стрелковой дивизии. В конце августа 1942 года
эта рота в оборонительном бою отбила атаку противника, поддерживаемую
десятью танками. 29 августа, будучи отрезанной от своих войск, рота с боями
вышла из окружения. 1 сентября участвовала уже в наступательном бою и только
по приказу отошла на исходные позиции. Бойцы и начальствующий состав роты 60
километров несли на себе раненых. Приказом военного совета 51-й армии звание
штрафной с роты было снято.
Еще один документ: в штрафных частях 64-й армии в период боев под
Сталинградом 1.023 человека за мужество были освобождены от наказания. Из
них награждены: орденом Ленина - 1, Отечественной войны II степени - 1,
Красной Звезды - 17, медалями <За отвагу> и <За боевые заслуги> - 134.
Одномоментно, если так можно сказать, во всех штрафных частях
действующей армии находилось примерно 40-60 тысяч человек, то есть менее
одного процента ее численности (6 - 7 млн. человек). Понятно, что они были в
состоянии решать хотя и самые опасные, самые рискованные, но все же
локальные задачи.
Заградительные отряды были упразднены осенью сорок четвертого, штрафные
части - после Победы. Каждый вправе иметь свое суждение о том, могли ли мы
обойтись без них в военное лихолетье. Куда важнее думать о будущем,
прививать новым поколениям готовность к любым испытаниям, которые уготованы
нам судьбой.

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	16.12.2004 21:13:29

Наталия Башмакофф. Пряный вкус многоголосья, или в поисках утраченного семейного уклада (*+)

---

http://www.strana-oz.ru/?numid=18&article=888

Пряный вкус многоголосья, или в поисках утраченного семейного уклада

Наталия Башмакофф


Наталия Башмакофф (Natalia Baschmakoff), или Наталья Владимировна Башмакова,
чьи воспоминания публикуют <ОЗ>, - доктор философии, специалист по истории
русской литературы, профессор университета города Йоенсуу, где она заведует
кафедрой русского языка, доцент университета города Тампере, председатель
Общества финских славистов. Она родилась в Хельсинки и постоянно живет в
Финляндии. Ее отец Владимир Яковлевич Башмаков родился в 1903 году в дачном
поселке Куоккала под Петербургом, умер в 1979 году в Хельсинки. После
революции семье Башмаковых удалось перебраться из Петрограда в Финляндию. Со
стороны матери род Натальи Башмаковой имеет новгородские корни. Прадед
Натальи приезжал в Хельсинки (тогдашний Гельсингфорс) торговать
сельскохозяйственной продукцией. Он оставил на некоторое время в Финляндии
свою дочь 13 лет, помогавшую ему в торговле. Она прижилась на чужбине и в
Россию не вернулась. Ее дочь Вера, мать Натальи, родилась в Гельсингфорсе в
1908 году, рано осталась сиротой, скончалась в Хельсинки в 1997 году. Веру
Ивановну мне посчастливилось знать лично. Она была чрезвычайно энергичной,
деятельной женщиной, свободно владела не только русским, но и двумя
государственными языками Финляндии - финским и шведским. Для Натальи, хорошо
знающей основные европейские языки, эти три языка также являются <своими>,
хотя и в разной степени (чтобы научить девочку шведскому, ее, как было
принято у русских эмигрантов, отдали в шведскую начальную школу, а летом
посылали жить в деревню в шведской семье). Вот что пишет сама Наталья
Башмакова о своей языковой компетенции:
<Проблема языков для меня лично горестна, так как эмоционально чувствую
лучше русский, но не всегда уверена в употреблении каких-то выражений,
шведский сидит во мне глубоко, но, конечно, я сейчас его подзабыла.
Эмоционально он мне ближе финского. Это ужасно, но это так. Зато финский я
знаю: в совершенстве. Из финского могу делать любую языковую лепнину. Я в
финском технарь и акробат. Однако в моем финском нет души. Это горестно,
потому что я бы уже давно писала чтонибудь от себя, но эмоциональный
языковой барьер дает себя знать. Я по сей день не решила проблемы своего
<родного> языка. Ни в коем случае не трехъязычная, только русский
приближается к знанию финского, шведский на отлете:> (из письма автору
настоящей заметки, написанного 5 сентября 1999 года).
Позволю себе не согласиться с Натальей Владимировной. Я много раз слышала ее
речь, разговаривала с ней, читала ее письма и научные работы. Ее русский -
именно родной. Она говорит по-русски как носитель языка, и этого мнения
придерживаются все ее собеседники и в Москве, и в Финляндии. То, что она
ставит свой русский после финского (а не наравне с ним), объясняется,
по-моему, только излишней скромностью и требовательностью к себе, т. е.
чисто психологическими, а не собственно языковыми факторами. Достаточно
обратиться к тексту публикуемых ниже воспоминаний и даже к приведенному
здесь письму, чтобы в этом убедиться.
Наталья Башмакова окончила Хельсинкский университет, преподавала в нем.
Подолгу жила во Франции, в Польше. Основная область ее профессиональных
интересов - русская литература Серебряного века (Хлебников, Елена Гуро). Ее
докторская диссертация <Слово и образ. О творческом мышлении Велимира
Хлебникова> была защищена в Хельсинки в 1987 году; оппонентом был известный
хлебниковед В. П. Григорьев.
Живет Наталья Башмакова в Хельсинки. У нее двое взрослых детей. Оба знают
несколько языков, говорят по-русски (а ведь это эмигранты четвертого
поколения!). Еще удивительнее то, что они пишут письма матери по-русски. Это
большая редкость среди эмигрантов, получивших образование не на русском
языке и учивших русский только дома[1].

Елена Земская



Завтра Ольгин день и мне исполняется год. Я - существо серьезное, с
прилизанной прической моды конца 30-х, <а ля бубекопф[2]>, как говорит мой
папа. Я только недавно научилась ходить и, сопя, держась за косяк, с большим
трудом перелезаю через высокие пoроги нашей старинной гельсингфорсской
квартиры на Скатуддене (Skatudden). Коридор длинный, комнаты огроменные.
Процесс ходьбы меня поглотил всецело. Очень, говорят, люблю перетаскивать
вещи с места на место, чем тяжелее - тем интереснее, самый интересный
предмет - это мой фарфоровый горшок изготовления фабрики <Арабиа>, где
работает тетя Рутя и много других русских теть и дядь. Говорю басом,
<Лял-ляя>, хрипло, на самой низкой ноте. Это значит: сестрица моя, Людмила,
ученица второго класса , ближайший мне по возрасту и
подчинению человек. Я младшая, и пока все мне уступают.
Протекали ранние годы моего детства. Воспоминания фрагментарны, но ярки.
Все, что связано с эпохой жизни на Скатуддене, помню в основном по семейному
фольклору, по фотографиям. Единственное же свое личное воспоминание -
ощущение страха, смешанного с каким-то озарением и ясным, протяжным звуком:
АА-УУ-У! Как впоследствии мне рассказывали, уходя на работу, родители
оставляли меня на попечение тети Оли, которая умывалась после всех в слепой
ванной комнате со световым окошком, выходящим в длинный, темный коридор.
Ожидая за дверью выхода тети Оли, я, должно быть, что-то верещала, а она,
успокаивая, мне аукала в ответ.
Родители мои, мама Вера Ивановна и папа Владимир Яковлевич, были идеалисты.
Родить ребенка в самый разгар войны казалось им таким подвигом (тем более
что врач советовал маме сделать аборт), что они, помолившись перед образом
Всех Скорбящих, решили принять, что дано от Бога, и не подумали, как это
данное назвать. И когда священник, отец Владимир Богоявленский, спросил у
купели: <Ну, какое же святое имя дадим чаду сему?>, мама с папой до того
растерялись, что протоиерей, махнув рукой, сам решил назвать меня в честь
Святой Великомученицы Наталии (26-го августа). Однако родные долго и упорно
звали Колькой, уж очень всем мальчика хотелось. Так и проходила я Колькой
чуть не до самого совершеннолетия. Один, пожалуй, дедушка, не подозревавший
о грядущей эре памперсов, придумал более индивидуальное и более подходящее
ласкательное: Мокрая Курица.
Скатудденская квартира была нечто вроде буржуазного варианта коммуналки,
только с тем различием, что все живущие в ней одиннадцать беженцев плюс моя
мама, гельсингфорсский старожил, были из одной семьи. Кроме меня, Людмилы,
папы и мамы, тут ютились моя бабушка со стороны отца Эмма Федоровна
(Фридриховна), моя крестная мать, бездетная тетя Надя, в девах оставшаяся
тетя Женя, муж первой Сан Палыч или просто Палыч, которого мы мало видели,
ибо он обитал со своей Nadine в чулане на раскладушке, где супруги спали по
очереди - днем Палыч, работавший ночным сторожем, ночью тетя Надя. Жили в
квартире также папин брат дядя Саша, его жена тетя Оля, их сын Леник, он же
мой крестный папа, и еще отец тети Оли - дедушка Гущин. В скатудденские годы
в семье говорили на двух языках, по-русски и по-немецки. По-немецки говорила
в основном баба Эмма с тетей Женей, они же занимались с Людмилой немецким,
помогая ей развивать навыки письма и речи.
<Семья была большая, дружная:> На самом деле мелкие ссоры разыгрывались на
кухне чуть не повседневно: из-за уборки, мытья посуды, картошки. Дамы, в
основном тетя Женя и баба Эмма, норовили чистить крупную, а деде Гущину
почему-то регулярно доставалась самая мелочь; тут дед поднимал бунт. Зато
дружным хором все члены семьи крутили брикеты из стружки, туго заворачивая
их в газету. Стружку приносил с работы из мебельной мастерской Хейнцмана на
Скатуддене дядя Саша. Голь на выдумки хитра: в стуженые военные зимы дрова
продавались по карточкам, а нагревать бак с теплой водой и топить изразцовые
печи, коими отапливалось старое помещение, было делом насущным.
В чем-то семья наша отражала лицо многонационального Петербурга. Со стороны
папиной мамы, моей архангельской бабушки-лютеранки, русской крови в роду
практически не было. В ее родословной с середины XVII века преобладают немцы
и англичане, есть французы. Зато со стороны папиного отца, петербургского
книгоиздателя Якова Яковлевича Башмакова, род в основном русский и идет из
Казани и, если не изменяет мне память, из Вятки. В Казани находилось одно из
крупных провинциальных книгоиздательств - Издательство Братьев Башмаковых.
Еще подростком дедушка Яша решил самостоятельно стать на ноги и уехал в
Петербург, где поначалу работал мальчиком на побегушках на складе
Корбасникова, постигая заодно секреты книжного дела. Через какое-то время он
открыл филиал семейного предприятия в Петербурге, а затем окреп и стал
независимым столичным книгоиздателем; это решило его судьбу и участь всей
нашей семьи. Он стал петербуржцем в первом поколении, встретил бабушку,
случайно приехавшую из Архангельска к родственникам, и она ему приглянулась:
миниатюрная, не красавица, но порядочная, хозяйственная и с удивительно
стойким характером. Так они зажили, родили шестеро детей, издательское дело
стало процветать, и в 1913 году, если не ошибаюсь, дед купил в Куоккала
первую дачу, потом построили вторую, по соседству с Пенатами, где дед и
решил в 1918 году остаться на зимовье и постепенно перешел в звание беженца.
Мамина мама, бабушка Евдокия - моя <Бабавидакия> - Евдокия Павловна Зуева,
была еще девочкой-подростком привезена отцом из Боровичей Новгородской
губернии в Гельсингфорс, где прадед Павел открыл мелкую торговлю на
Сандуддском (Sandudden) рынке. Зуевы торговали в основном яйцами и голубиным
пометом, замечательным натуральным удобрением того времени, никак не
подозревая, что в XXI столетии Сандуддский рынок будет превращен в первый в
своем роде рынок, специализирующийся на экологически чистых натуральных
продуктах. Прабабушка Наталья была грамотной и, говорят, очень доброй.
Собирая у себя в Боровичах подати и видя, что нечего c бедного крестьянина
взять, она не раз тайком уплачивала недоимки из своего кармана. Дочь пошла в
мать; Бабавидакия, по рассказам мамы, была также женщиной доброй и кроткой,
глубоко верующей, пела и читала в Троицкой церкви, что наискосок от
Гельсингфорсской университетской библиотеки, знала церковные обряды, хранила
их и передала дочери.
Выйдя замуж за дедушку Ивана, бабушка работала дворничихой, затем прачкой
при русских войсках, позднее, уже овдовев, некоторое время содержала на
Рюшеле (Rysskar) столовую, где, сидя в кассе, училась азам бизнеса моя тогда
семилетняя мама. Жили бедно, снимали лишь угол комнаты на Мариинской улице,
питались холодной пищей, так как негде было ее разогревать. При частых
переездах имущество постепенно уменьшалось и под конец помещалось в
небольшой узелок моей мамы-бесприданницы. Из него мне достались икона
Казанской Божьей Матери, в тряпочку завернутый серебряный рубль, несколько
фотографий старушки в платочке, в длинном клетчатом платье, со скрюченной
после перелома рукой, старомодные очки в металлической оправе, занавески,
сшитые из армейских полотняных мешков из-под муки, и еще несколько
салфеточек бабушкиного рукоделья, связанных крючком из тех же распоротых
мешков.
Дедушка Иван, мамин отец, был круглым сиротой, приютским найденышем из-под
Нарвы, так что и имя, и отчество, и фамилия его - а следовательно и
мамина, - как и само происхождение, крайне условны. Мужчиной был рослым,
русым, даже рыжеватым, с курчавыми волосами и хорошим цветом лица. Он
работал дворником в старинном офицерском доме за гвардейскими казармами в
центре города. Вот все, что о дедушке осталось в мамином воспоминании. Даже
ни одной фотографии не сохранилось, а когда дед Иван ушел из жизни, мама
только-только пошла в школу. Сиротство постигло его единственную оставшуюся
в живых дочь: все шестеро маминых старших братьев и сестер умерли в
младенческом возрасте. Помню, как, просыпаясь, вижу маму, шепчущую перед
образами: <Господи, помяни во Царствии Твоем Поленьку, Манечку, Нюрочку,
Шурочку:>
Когда же скончалась бабушка Евдокия, мама осталась совсем одна, и ее
приютили бездетные соседи Пульманы, ставшие для нее приемными родителями.
Христина-Матильда Пульман, прибалтийская немка, знала кроме немецкого
русский, шведский и английский, беспрерывно курила, пила крепкий кофе
(причем умудрялась доставать настоящий душистый кофе, когда по всей стране
знали один кофейный суррогат, да и тот был по карточкам) и, лежа в халате
или <лизезке>[3] на высокой постели, кашляя и задыхаясь, самым светским
образом принимала у себя гостей. За ее кофейным столом сами обслуживали себя
друзья, бывшие и настоящие соседи, сотоварищи покойного мужа, дальние
родственники. Беседа текла то по-шведски, то по-немецки, то по-русски, то
по-английски, с кое-какими вкраплениями на финском, польском и испанском.
Баба Тина ста ла для меня второй бабушкой. Ее муж, Уильям Пульман, дядя
Вася, чопорный англичанин, окончивший престижный Итон Колледж (Eton
College), но проживший всю жизнь в Петербурге и говоривший свободно
по-русски, научил маму английскому языку, светскому поведению, изумительной
чистке обуви и рыбы; летом они с мамой любили чуть свет уплывать в шхеры на
рыбалку. Дядю Васю, проработавшего долгие годы бухгалтером, помню только по
рассказам, кое-каким фотографиям и доставшимся мне по наследству предметам
вроде старомодных счетов, кошелька с двойным дном, кожаной записной книжки и
тяжелой металлической чернильницы с изображением льва на пьедестале.
Мой отец рано овдовел и один воспитывал малолетнюю дочь Людмилу. Они жили до
1939 года в Питкяранте, где отец работал на заводе, дававшем хлеб многим
беженцам. Затем они бежали. Перебравшись в Гельсингфорс <с одним
чемоданчиком>, беженцы по цепочке собирали от кого что перепадет из мебели,
хозяйственной утвари, одежды. Еще с куоккальских времен папа был знаком с
Пульманами. Так вот и познакомился он со своей второй женой, моей будущей
матерью.
Во время войны скатудденская квартира сильно пострадала, и нам пришлось
разъехаться кому куда. Бабушка Эмма и тетя Женя естественным образом
оказались как бы <родными нянями> при нашей семье и переселились вместе с
нами в район Тэле (Toolo), где на площади 37 квадратных метров каким-то
чудом разместились в однокомнатной квартире с кухней, длинной как язык, все
пятеро членов семьи, так что к форточке надо было пролезать боком между
шкафами и раскладушками. В эту же квартиру на ночлег приезжали гости из
провинции; максимально нас помещалось здесь человек девять. Однако как в нее
набивалась после концертов русского хора и оркестра еще тьма певцов и
музыкантов - уму непостижимо. Знаю одно: над нами жили сестры финки, одна из
них писательница. Всякий раз, когда у нас было застолье, они, как потом
рассказывали, ложились наземь и, приложив ухо к полу, пролеживали в таком
положении весь вечер, слушая русские народные песни в многоголосом
исполнении.
Пока я не пошла в школу, пока жива была бабушка, моим миром были домашний
очаг, двор, церковь и слеты русской общины. Мы с сестрой хворали много,
переболели всеми классическими детскими болезнями, энным количеством ангин и
гриппов, туберкулезом и т. д. В те времена врачи приходили на дом. Нас
лечили отменно добрые питерские врачи, доктора Цейдлер и Циммерман. Лечили в
основном домашними средствами: от желудочных заболеваний кипяченой водой,
чаем с сухарями, клизмой, протертой овсянкой, полынью, иногда на кусочке
сахара давали <Инноземцевы> капли. От гриппа и температуры лечили теплом,
потением и протираньем, малиновым чаем, черной смородиной, напитком из меда
с лимоном, горячим молоком с эвкалиптом или кипяченым молоком с луком.
Ставили компрессы, горчичники, мазали грудь камфарным маслом, затем
согревали утюгом фланелевый нагрудник и накладывали на намазанное место.
Леченье сопровождалось бессменным дежурством на краю постели тети Жени,
бабушки или папы, работавшего на заводе в три смены и поэтому часто
свободного днем. Они по очереди читали нам то классику, то сказки, то
молитвы и Евангелие, то сами рассказывали что-то из своей жизни. Это было
некоторого рода лечение <оздоровительным словом>. Оно помогало нам
отвлечься, забыть про недуг, погружало в мир языковой имагинации. Так мы
знакомились со сказками Пушкина, с былинами, с баснями Крылова, рассказами
Чехова, с <Записками охотника>, <Белым пуделем>, <Князем Серебряным>,
<Обломовым>, <Соборянами>, <Детством> Толстого и Горького, с <Вием>,
<Шинелью>, <Носом>.
В 1949 году, после смерти бабы Эммы, языком общения стал русский, а как
только я пошла в школу, мы с сестрой постепенно стали переходить на
финский - язык более интимный, <молодежный>. По-фински доверялись друг
другу, по секрету рассказывали о назревающих романах, говорили о проблемах
полового созревания. Помню, что отец нас постоянно одергивал: <Говорить дома
по-русски!> Однако мама была с нами, словно заговорщица, и в интимных
женских или официально-деловых вопросах свободно переходила на финский как
язык более естественный для передачи определенной информации - часто
секретной, табуированной, иногда не совсем приятной.
Большие праздники, Рождество и Пасху, продолжали справлять дружно всей
семьей - по новому стилю (католическое Рождество) у нас, по старому стилю у
дяди Саши и тети Оли. Если католическая и православная Пасха совпадали, то
каждый у себя, и только на второй или третий день праздника собирались
вместе. Начинался праздник с уборки квартиры, натирания полов
<бонваксом>[4], чистки серебра, занавесных штанг и прочих медных предметов,
перемывания праздничной посуды. Накануне сочельника приносили обледенелую
елку, которая потихоньку оттаивала в ванной комнате; от благовонной смеси
смолы и мастики по всей квартире распространялось рождественское настроение.
К этим запахам присоединялись ароматы гиацинтов и праздничной еды. Пеклись
финские пряники, слоеные пирожки с черносливовой начинкой, пряные торты,
завязывалась и жарилась телятина, приготовлялся студень, рыбный и мясной,
растиралась горчица, натирался хрен.
Все это - праздничное настроение, образы, звуки, запахи, ароматы, - всплывая
в памяти, тянет за собой живые картины счастливого детства. Какое
наслаждение, спрятавшись с головой под теплым ватным одеялом, выставить
изпод него голую пятку, которую папа скоро пощекочет, и, прислушиваясь к
шуршанию оберточной бумаги, погрузиться в негу блаженного полусна в
предвкушении наступившего сочельника! На большом обеденном столе, под
заслоненным абажуром, папа с мамой заворачивают рождественские подарки, и
детям строго запрещается подсматривать. А как хочется! По звукам
перекладываемых предметов я пытаюсь угадать, что ожидает нас вечером в
дедморозовом рогожном мешке: Но напрасно. В комнате скрывается одна
благоухающая еловой смолой Тайна-Невидимка.
<Мама, а ма-ам, а ты не хочешь чуть-чуть только посмотреть, какой у меня для
тебя подарок?> Но мама с серьезным видом прикладывает палец к губам и делает
вид, что ничего не слышит. А мне так и хочется проговориться, что купила я
на свои сбереженные 50 пенни блокнотик маме и на обложке наклеила переводную
картинку с букетом полевых цветов, а под цветами собственноручно написала,
кривыми столбиками, первое стихотворение:
МАК И РАМАШКА
У МАМЫ
ДОЦКА ДУРАШКА.
В рождественские праздники в семье нашей лютеранские традиции тесно
переплетались с православными, и в сочельник 24 декабря, вопреки посту, мы
ели всякую скоромную вкуснятину, пели тропарь <Рождество твое, Христе Боже
наш>, а затем , , <В лесу
родилась елочка>, <Снегом все покрыто>, и другие
русские и немецкие, английские, финские, шведские рождественские песни. Дед
Мороз почему-то к нам никогда не заглядывал, пошумит только за дверью и
оставит мешок с подарками, а самого как и не бывало.
На Рождество, насколько помню, по новому стилю мы в церковь не ходили, зато
по старому отправлялись в Покровскую общину. На Пасху же в нашем доме
преобладали православные церковные традиции, и мы их соблюдали достаточно
строго (по новому стилю): мясопуст и сыропуст, Масленицу с блинами, Прощеное
воскресенье, канон Андрея Критского и так весь пост до самой Страстной. Мы,
дети, с малолетнего возраста добросовестно выстаивали долгие службы. Баба
Эмма с тетей Женей и отцом оставались дома, а мы с мамой <молились за всех>.
Возвращаясь из церкви, тыкались елеем помазанными лбами о лбы домоседов и
говорили: <Бог милости прислал!> Когда я подросла, мама со мной
предварительно по молитвеннику проходила главные молитвы, тропари и кондаки
к празднику, растолковывая непонятные места в церковнославянском тексте. С
мамой мы посещали службы регулярно, ходили то в Чернышевское подворье, то в
Троицкую церковь, то в Успенский собор. Пост соблюдали строго, но скорее
принципиально, чем буквально. Как говорил отец: <Не то грех, что в рот, а то
грех, что изо рта>. Духовное очищение и уход в себя, так же как и
упразднение суеты, считались в нашем доме важнее запретов пищи; так мы
говели, готовились к исповеди, просили прощения друг у друга, а после
причастия с праздничной легкостью и радостью на душе садились за стол.
Семейная жизнь тесно переплеталась с приходской, приходская с рабочей,
рабочая с проведением досуга. Словом, - жили общинно. На праздниках, как
только был пропет в четыре голоса тропарь, кондак, молитва Господня,
многолетие, а при случае присутствия батюшки, как положено, совершено и
благословение яств и пития, начиналось веселое, шумное застолье. Далее
продолжалось уже светское пение, закуски и выпивка, игра на гитаре,
мандолине, балалайке, домре.
Пели много. Пела не только семья Башмаковых, где, кроме мамы, все были
музыкальные. Бабушка же вообще слыла знаменитым чуть не на весь Петербург
тапером, подбиравшим с лету аккомпанемент под любую мелодию. А маме,
говорили, <слон нa ухо наступил>, с чем я никак не могла примириться,
выворачивала мамин слуховой орган из-под прически и пристально всматривалась
в ее жесткое, как-то неестественно приплюснутое ухо. Мне это чудо природы
было непонятно, но факт налицо; и я успокаивалась, уверовав в слоновое
провидОние.
Вокруг раскрытого в длину всей квартиры белоскатертного стола сидела куча
друзей, дальних родственников, зашедших кто по приглашению, кто на огонек.
Беженцы, привыкшие на Перешейке жить поселками и помогать в нужде друг
другу, по старой привычке шли на именины или на второй день праздника без
особого приглашения. Собирались в основном старые куоккальцы, оллиловцы,
келломяжцы. Иногда присоединялся кое-кто из терийокцев или выборжан.
Поднимались тосты, вперемежку с хрестоматийными цитатами из русской классики
сыпались каламбуры и анекдоты, семейные цитаты, текла беседа, разгорались
прения, парили мечты о будущем, воспоминания о покинутом. Особенно
запомнились мне с детства сказочные, яркие образы непонятных реалий дачной
обстановки: <теннисная площадка>, <лапта>, <гигантские шаги>, <дворницкая>,
<пасека>. Они помогали мне строить мир невидимого града Китежа, представлять
себе воочию то, чего никогда не видел и никогда не увидишь.
<Нихачу финтигьяфи.яваться!> Я стою на крыльце снимаемой нами маленькой
дачки в Пуккила, приблизительно в ста километрах от Гельсингфорса, и
пристально, с великим подозрением вглядываюсь в наставленный на меня
накрытый чер ным сукном фотоаппарат на треножнике, за которым видны одни
ноги Силиваныча. Тетя Оля, успокаивая меня, обещает открытку, на которой
буду изображена я сама. <Вот в этом же передничке с маленькими цветочками и
с таким вот нарядным бантом на голове!> Это чистая абстракция. Я Силиваныча
не боюсь, боюсь этого незнакомого заслоненного черного предмета и не умею
объяснить, почему мне страшно, и упорно отказываюсь фотографироваться.
Фотограф-любитель Василий Иванович, наш сосед, терпеливо ждет: <Смотри,
скоро вылетит птичка!> <Какая?> <Воробушек!> <Тут нет вайобушкаф, есть тока
чайки и вайоны>. И я пускаюсь наутек, перепрыгивая через парники и клумбы
крошечного палисадника и прячусь за большим валуном, моим любимым Спящим
Великаном.
Дачная жизнь продолжалась в беженских условиях в несколько упрощенном
варианте: вместо многоэтажных и многокомнатных барских вилл, в каковых
привыкли жить обеспеченные петербургские семьи на Перешейке, здесь,
неподалеку от Гельсингфорса, те же семьи, обеднев, снимали маленькие финские
избушки, иногда одну баню с предбанником. Жили и здесь по старинке бывшими
дачными поселками; куоккальцы селились с куоккальцами, оллиловцы с
оллиловцами и так далее. Информацию об арендуемых домиках передавали по
цепочке, и, смотришь, к Покрову без малого вся русская колония с Перешейка
сидела опять за одним столом или под одним стогом, вкушая чай с местным
финским хлебом, густо намазанным соленым маслом (провинциальная роскошь
послевоенного времени).
Застолье неизменно начиналось с поминальных тостов: <Друзья, давайте выпьем
за помин души тех, кого сегодня уже нет с нами!> Из обычных же тостов
запомнился наиболее распространенный: <Так давайте ж выпьем за того, кто
любит - кого!> Затем, ударив первый аккорд, папа начинал бархатным басом:
<На последнюю пятерку найму тройку лошадей, дам я кучеру на водку: эх, мол,
мчись ты поскорей: Кого-то не-е-ет, чего-то жа-а-аль, куда-то тройка мчится
вдаль: Я вам скажу один секре-е-т, кого люблю, того здесь нет!> Это было его
коронное соло: оно означало, что публика уже навеселе. Песня обрывалась на
высокой ноте, поднимались рюмки, плыли блюда с закуской и опять кипела
беседа. И что ни гость, то живой, образный рассказ.
Средств коммуникации в послевоенные годы было мало, общение, устный рассказ,
беседы играли гораздо более важную роль в передаче сведений и новостей, в
описании событий повседневной жизни. Поэтому казалось, что со знакомыми
людьми все время происходит нечто чрезвычайное, ибо в рассказе всякий
становится героем. Особенно мне запомнились рассказы папиного троюродного
брата, дяди Хервига-Тридцать-три-Несчастья. Вся его жизнь, казалось,
состояла из приключений бравого солдата Швейка. Когда бы ни приходил дядя
Хервиг, а приходил он зачастую перед самым закрытием парадной двери,
вечерняя суета приостанавливалась, детям разрешалось вылезти из постели, все
садились за чай, и мы с упоением и легким трепетом слушали рассказ об
очередном дядином приключении. О том, как на фронте он вышел из блиндажа,
чтобы пописать, вернулся, а на месте блиндажа котлован, о том, как,
опаздывая на свидание, решил скоротать путь, сел на велосипед и поехал через
лед Тэлеского залива, попал в полынью, кое-как выкарабкался, промок и
прозяб, лишился велосипеда и невесты, которой надоело ждать на холоду
<неверного> друга. Сегодня я не совсем уверена, что все, что он рассказывал,
с ним на самом деле происходило. Телефонов и радио не имелось, не говоря уже
о телевидении и мобильном телефоне, и живой рассказ выполнял две функции:
информативную и развлекательную.
* * *
Такой была языковая, этническая и культурная среда, в которой мне было
суждено расти и воспитываться. Здесь важно отметить, что с точки зрения
ребенка среда эта была защищенной, сплоченной, многонациональной и
поликонфессиональной (православные - <старостильники> и <новостильники>,
лютеране, католики, англиканцы), средой, где были представлены разные слои
общества, разные возрастные группы. Русской она была по основному языку
общения и запасу ценностей имперского культурного наследия. Сплоченность
языковой среды усугублял тот факт, что современные СМИ не дробили сознание
ребенка, не подавляли его излишней информацией. Познание мира росло
органически из корней рода, как и само семейное древо, - от бабушки к
матери, к отцу, от отца к теткам и дядям, от них к следующему поколению
сестер и братьев и далее к двоюродным и троюродным родственникам.
При общей скудности материальных благ нас объединяло живое слово: беседы,
рассказы, семейное чтение. Под большим абажуром, висевшим над обеденным
столом, отец читал нам вслух русских и переводных классиков мировой
литературы, русскую беллетристику конца XIX - начала XX века, советских
детских писателей Чуковского, Маршака. Читали и зачитывали до дыр <Чудесное
лето> Саши Черного, а также иностранную детскую классику - <Приключения Тома
Сойера>, <Оливера Твиста>. Отец читал изумительно, завораживающе, втягивая
слушателей своим голосом и осмысленной интонацией в ход повествования. Его
учителем словесности в питерском Петровском училище был опытный педагог -
Василий Фавстович Пигулевский, завещавший ученикам любовь к слову, учивший
не только брать от автора, но и самому интерпретировать, выявлять смысл
прочитанного.
Как только папа замечал, что мы чего-то не понимаем, он останавливался, и
начинались <литературные околицы>. Папиной любимой настольной книгой были
<Лекции по русской истории> профессора Платонова дедушкиного издания. По ней
во время чтения <Бориса Годунова> отец вводил нас в исторические события
Смутного времени. На вопрос: <Папа, а что такое самозванец?> - папа не
просто давал ответ, а отодвигался от стола, поднимал очки на лоб, понижал
голос и - начиналось <папино лирическое отступление>: Отец, как бы забывая
обо всем на свете, переходил из роли читателя в роль повествователя: <Надо
вам сказать, дети мои, что в те времена:> И рассказчик, вместе со
слушателями, погружался в отвлеченный исторический комментарий. Доставался
том Платонова. Это повышало наше детское нетерпенье, но и заостряло
восприятие драматического пушкинского финала. Подобные отступления создавали
настрой, напряжение, поддерживали общую сосредоточенность слушателей, их
сопричастность рассказу. В них была едва ли не вся прелесть семейного
чтения.
Как ни странно, первое произведение, прочитанное мной самостоятельно
по-русски еще в дошкольном возрасте, была повесть Лескова <Очарованный
странник>. Первым же текстом русской диктовки оказалась повесть
<Старосветские помещики>. Вряд ли у родителей в подборке текстов был какой
педагогический подход, решала прагматика: брали то, что лежало на нашей
скудной книжной полке. В основном все книги приносили из библиотеки.
Иногда - правда, редко - милая дама из русского отдела академического
книжного магазина давала книгу из-под прилавка: почитать <на одну ночь>.
Такую книгу отец благоговейно заворачивал в оберточную бумагу и читал сам
или вслух взрослым, когда мы с Людмилой уже сладко посапывали. Мама с
тетей и бабушкой в это время усердно штопали, вязали, выворачивали наизнанку
изношенные платья, <освежали> потрепанные шляпки.
Авторефлексируя с сегодняшней точки зрения русскую речь языковой среды
своего детства, я должна сказать, что была это, конечно, речь специфическая,
достаточно изолированная, впитывающая с годами все большее количество
означаемых, указывающих на местные реалии (в основном на топонимику). Это
была также речь законсервированная, остановившаяся на языковой картине мира
до 1917 года, на ценностях имперского прошлого (вне зависимости от
политических взглядов говорящего). Наиболее ярко это сказывалось, с одной
стороны, опять-таки на наименованиях ушедших в прошлое реалий быта, с
другой - на сознательном отвержении чуждых, особенно идеологически
окрашенных советских реалий. С особой иронией, помню, люди относились к
непонятным сокращениям. Специфика лексики языка русского зарубежья в
Финляндии заключалась в наименованиях предметов уходящего мира, в
особенности моды, как, например: пенсне - гамаши - гетры - жабо - фишю[5] -
лизезка - ридикюль - боа - колье - вставка[6] - освежать[7] -
комстрячить[8] - по-гретьхен/а-ля-гретьхен[9] - бонвакс; в кое-каких
идиостилистических семейных изречениях вроде: чик![10], Санта Лимонад![11],
соскребательный ножик[12]; а также в активном употреблении конфессиональной
лексики в прямом, переносном, а главное в ритуальном и религиозном смысле
слов: грех - грешить - согрешить - грешный - каяться - раскаяться -
покаяние - исповедь - исповедаться - говорить/признаться на духу - говеть -
разговляться -розговен/заговен - до морковкина заговенья -пост - поститься -
постное - скоромное - оскоромиться.
Однако что касается образа родины, то для таких людей, как моя мама, бабушка
Евдокия, баба Тина, образ этот складывался весьма условно, не из живого
опыта, а из хрестоматийного чтения учебников Острогорского, Циллиакуса и
Вогака, Белевича, Меча с иллюстрациями Билибина, Кардовского, Кустодиева,
репродукциями картин Васнецова, Репина, Шишкина, Корзухина, Левитана,
Саврасова, Поленова, Богданова-Бельского и других. Живой опыт у них был
связан только со старым Гельсингфорсом, Прибалтикой, Перешейком. Это и была
их точка отсчета, с которой они смотрели на мир.
На бескнижье и старая хрестоматия книга. По истрепанным пражским, парижским,
гельсингфорсским, рижским изданиям, зачитанным дотла, переизданным бог весть
сколько раз, доставшимся нам по наследству из библиотеки Александровского
лицея, Роты Наблюдательной и Телефонной Артиллерии Свеаборгской Крепости, из
Бианкурского Православного прихода в Париже, заучивали и мы с сестрой к
празднику, к именинам, ко дню рожденья стишки, давно отделившиеся от автора
и от реалий описываемого мира, вроде: Вот моя деревня, вот мой дом родной;
вот качусь я в санках по горе крутой:; или Однажды в студеную зимнюю пору:;
или Скучная картина! Тучи без конца, дождик так и льется, лужи у крыльца:;
или Пахнет сеном над лугами! В песне душу веселя, бабы с граблями рядами
ходят, сено шевеля. Учебники запечатлевали в памяти юного читателя
частности, которые, оторванные от реального опыта, становились пародийными
пережитками какого-то бутафорного культурного багажа; словно открыли перед
вами чердачный люк и вы увидели груду изломанных, пылью покрытых вещей, из
которых вы мучительно пытаетесь склеить что-то пригодное для повседневной
жизни. И не зная, как применить эти обломки, вы начинаете придумывать,
воображать, постепенно обитать в своем изобретаемом языковом хронотопе, где
царят странные законы определяющего без определяемого. Красная площадь в
Москве. Посредине памятник Минину и Пожарскому, налево Верхние и Средние
торговые ряды, вдали церковь Василия Блаженного, а направо Спасские ворота
Кремля, при входе в которые снимают шапки; на башне ворот часы с музыкой,
читаем мы в тридцатом издании учебника Сергея Меча <Россия. Учебник
отечественной географии> 1914 года. И только сейчас, осмысляя прожитое,
понимаю одну поразившую меня зимой 1988 года деталь поездки нашей семьи в
СССР. Мама, посетившая впервые за 80 лет жизни российскую столицу, говорит у
Спасских ворот внуку Алеше: <Внучек, шапку сними!>
7 февраля 2002 года



[1] Ср.: Земская Е. А. Об угасании письменной формы русского языка в среде
эмиграции // Язык
русского зарубежья: Общие процессы и речевые портреты. Москва; Вена: Языки
русской
культуры, 2001. С. 152-183.

[2] <Под мальчишку> (смесь франц. и нем.).

[3] От фр. liseuse, восходящего к глаголу lire (читать); одно из значений
этого слова в Малом
словаре Робера (Le petit Robert):

, т. е. короткая женская одежда, теплая и легкая
кофточка (для чтения
в постели и т. п.). Как показал специальный опрос, наши современники этого
слова
не знают, а в современных толковых словарях русского языка оно отсутствует.

[4] Средство для натирки пола, род мастики.

[5] В нашем обиходе так назывались части женского платья, которые прикрывали
шею
(в основном у пожилых женщин). Обычно <фишю> были белого, кремового,
светло-серого,
розового или другого освежающего лицо цвета, с плиссировкой, рюшками,
складками,
придающими <тряпочке> модный вид. Часто на них прикалывалась единственная
драгоценность - небольшая камея или какая-нибудь другая скромная брошь.
[Словарь Ушакова дает с пометой устар.: Кружевная косынка. В Малом словаре
Робера
под fichu находим: Piece d'etoffe dont les femmes se couvrent la tete, la
gorge et les epaules,
т. е. женская косынка, которой покрывают голову, горло и плечи. - Е. З.]

[6] В нашем обиходе часть женского платья, исполняющая роль блузки, только
без рукавов
и спины (для экономии материала и облегчения стирки), пристегивалась к
платью
или пиджаку кнопками, сзади держалась на резинке. Домашние портнихи охотно
шили
вставки из кусочков материала, оставшихся от других, более богатых клиентов.
Гельсингфорсская швейная мастерская давала работу многим русским
женщинам-
беженкам. Таким образом и дамам из нашей семьи досталась вставка, а мне
сумочка, сшитые
из лоскутков бального туалета Mme Алли Паасикиви, жены нашего тогдашнего
президента.

[7] <Освежать> одежду: прикрепить, например, к потрепанному платью цветок,
сшитый
из яркого лоскутка, и таким образом отвлечь внимание от ветхости одежды;
поменять
воротничок, пришить манжеты и т. д.

[8] Наскоро и непрофессионально изготовить что-то (не пищу; в основном
одежду). Моя тетя
любила комстрячить себе шляпки: возьмет шарф или вышитую наволочку с
подушки,
накрутит на старый берет, заколет какой-нибудь булавкой, вот и
<скомстрячила> себе шляпку
на случай выхода в люди. По пословице: <голь на выдумки хитра>:

[9] О женской прическе: заплести две косы и уложить их на голове венчиком
(вокруг головы
или на темени).

[10] Приветствие при встрече и прощании.

[11] Экспрессивное восклицание, выражающее приблизительно то же, что черт
побери!, иногда
также в значении удивления или восхищения. Чисто семейное выражение,
которого я нигде
больше не слыхала - только у нас в семье.

[12] Специальный обрубленный и тупой с кончика, но с заостренным лезвием
ножик, которым
особенно усердно пользовалась бабушка: для того, чтобы соскребать с подошв
ночных туфлей
прилипшие к ним катыши мастики с пылью. Чисто семейный фольклор.

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	16.12.2004 20:23:19

Воспитатель политического класса (*+)

---

http://www.politjournal.ru/index.php?action=Articles&dirid=50&tek=2659&issue
=81

Борис СОКОЛОВ, Сергей ЗЕМЛЯНОЙ


Воспитатель политического класса
В ?2 2004 г. мы сообщили читателям, что <Политический журнал> не так молод,
как кажется, и родословную свою ведет с XVIII столетия. Год спустя мы
подробнее рассказываем нашу старинную историю.


Когда Александр Пушкин назвал правительство единственным европейцем в
России, он сформулировал аутентично политический тезис: политика на святой
Руси была и благополучно остается таким же завозным товаром, как и все
прочее, чем <для прихоти обильной // Торгует Лондон щепетильный // И по
балтическим волнам // За лес и сало возит к нам> (<Евгений Онегин>).
Единственными покупателями и распорядителями этого товара, монопольными
политическими субъектами в нашем любезном отечестве искони были верховные
правители и, в сугубо производном смысле, назначенные ими и действующие от
их имени порученцы. Еще Шарль Луи Монтескье в <Духе законов> с неким
сторонним изумлением писал о специфической организации политического
пространства в России: царский рескрипт, обязывавший московитов брить бороду
и укорачивать платье, и насилие Петра I, <приказывавшего обрезать до колен
длинные одежды каждого, кто входил в город, были порождением тирании <:> Он
не нуждался в законах для сообщения европейских нравов и обычаев
европейскому народу, происшедшего с такой легкостью, которой он и сам не
ожидал>. Равным образом заимствованием с Запада было в России и вольное
рассуждение о политике и всем, имеющем к ней касательство: <Политический
журнал> объявляется в первопрестольной как российский переводной аналог
европейского просветительства с присущим ему масонским уклоном. Хотя у
российских просветителей век был так же недолог, как и у кавалергардов (их
прихлопнул уже Александр I, сперва горячо сочувствовавший Просвещению),
<Политический журнал> уцелел и стал обязательным чтением для деятелей
Золотого века русской культуры и тогдашнего государственного сословия
Российской империи. И если в XIX в. россияне не только выказали несомненный
вкус к политике, но и прославились на политическом поприще (такое
влиятельное доныне политическое течение, как анархизм, было по преимуществу
делом рук русских аристократов Бакунина и Кропоткина), то в этом надо видеть
заслугу и <Политического журнала>.

***

Ежемесячный <Политический журнал> появился в России в Москве в январе 1790
г. Он был точной копией своего одноименного немецкого собрата, издававшегося
в Гамбурге. Даже не вроде нынешней русской версии <Ньюсуика>, а точный
перевод всех материалов с немецкого на русский. Редакторами русского
политического журнала были профессора Московского университета Павел
Афанасьевич Сохацкий, занимавший кафедру эстетики и древней словесности,
ректор академической гимназии, и Матвей Гаврилович Гаврилов, занимавший
кафедру русской словесности и изящных искусств, а также писатель Василий
Сергеевич Подшивалов, учитель российского стиля и логики и надзиратель
воспитанников благородного пансиона при Московском университете (печатался
журнал в университетской типографии). После 1809 г. Гаврилов издавал
<Политический журнал> уже в одиночку. Он выходил до конца 1830 г. На титуле
первого номера 1790 г. было обозначено полное название журнала:
<Политический журнал с показанием ученых и других вещей, издаваемых в
Гамбурге обществом ученых мужей. Перевод с немецкого>. На контртитуле
размещалось цензурное <Одобрение>: <По приказанию Императорского Московского
Университета господ кураторов я читал сию книгу под заглавием: Политический
журнал и не нашел в ней ничего противного наставлению, данному мне о
рассматривании печатаемых в Университетской типографии книг, почему она и
напечатана быть может>. Никаких проблем с цензурой у <Политического журнала>
не возникало. Ведь его немецкий прототип отличался весьма умеренной
либеральностью и писал о вещах, по большей части России непосредственно не
касавшихся, да и внутреннюю политику России, за неимением там
корреспондентов, почти не затрагивал.
Следует указать, что со временем название журнала претерпело некоторые
изменения. В 1794-1801 гг. у него отсутствовал подзаголовок, а в 1802-1806
гг. он официально именовался <Политический Журнал, или современная история
света>, в 1807-1809 гг. стал <Политическим, Статистическим и Географическим
журналом, или современной историей света>, а в 1809-1830 гг. -
<Историческим, Статистическим и Географическим Журналом, или современной
историей света>. Содержание же его не претерпело существенных изменений на
протяжении сорока лет издания. Достаточно сказать, что обширные
статистические сведения содержались уже в первой книжке журнала, а в обзорах
событий по странам не только описывалась современная политическая жизнь, но
и содержались также географические сведения и экскурсы в историю.
Первая часть журнала в январе 1790 г. открывалась <Историческим и
политическим обозрением 1789 года> - первого года Великой французской
революции. Там отмечалось: <В 1789 году весь свет потрясен был толь сильно,
что везде открылись чрезвычайные движения, и произошло в Европе начало новой
эпохи человеческого рода. После многих столетий 1789 год есть самый
достопамятный. Со времен крестовых походов никогда еще не было такой эпохи,
как сия, в которой бы политическое мнение распространилось и промчалось
через всю Европу с толикою живостию и соучаствованием. Дух свободы учинился
воинственным при конце осьмнадцатого, так как дух религии при конце
одиннадцатого века. Тогда вооруженною рукою возвращали святую землю, ныне
святую свободу. Тогда ратовали против Саладинов, ныне против своих
собственных Государей. Французы брали тогда крепости у неверных Королей,
ныне брали они их у Христианнейшего. Как тогда, так и теперь энтузиазм
превратился во многих головах в кружение и фанатизм. Отсекали людям головы,
грабительствовали и разрушали домы и крепости, дабы показать права
человечества>.
Согласимся, что тогдашняя эпоха чем-то напоминает нашу сегодняшнюю, пусть и
в зеркальном отражении. Мы тоже ощущаем конец прежней эпохи, эпохи
революций, хотя отдельные сполохи их еще возникают на периферии <золотого
миллиарда>, вроде <революции роз> в Грузии или <оранжевой революции> на
Украине, и видим наступление новой, напоминающей эпоху крестовых походов,
только противостоять теперь приходится не мусульманским султанам, а
международному исламскому терроризму.
В том же 1790 г. в конце третьей, мартовской части немецкая редакция
<Политического журнала> поместила примечательную заметку: <Издатели
Политического журнала (немецкого), конечно, стыдились бы своих Читателей,
если бы принуждены были отвечать на несуразную клевету: что будто
Политический журнал выписывается только из Гамбургских ведомостей. Сколь
мало мальчик 12 лет, читающий Алтонского меркурия и Гамбургских ведомостей,
может поверить, чтобы последние, продаваемые по вторникам и пятницам,
вычитаны были из первого, выходящего по понедельникам и четвергам, когда в
них те же известия, какие и в нем: столь же мало кто-нибудь, имеющий здравый
человеческий рассудок, может поверить, чтоб Политический журнал, который в
месяце один только раз выходит, и все между тем временем происшедшие
исторические достопамятности в полном собрании, ничего не опуская, содержать
должен, выписан был из Гамбургских ведомостей, понеже в рассуждении сих
исторических происшествий; одинакие с ними по сущности своей должны
содержать в себе предметы. Но ведомости сообщают ежедневные новости порозно
и в отрывках, а журнал представляет полную историю месяца в связи>. Здесь
русская редакция дала собственное красноречивое примечание: <Сего одного
объяснения довольно может быть к одобрению рассудительными особами и нашего
перевода и издания сего журнала>.
Главной целью русского издания было просветить образованную часть русского
общества насчет того, что происходит в Европе, охваченной войной и
революцией. Вот названия только некоторых статей <Политического журнала>:
<Известие для статистики Богемской, сравнение родившихся и умерших в
Австрийских немецких областях прошедшего году> (возможно, одна из первых
статей по демографии на русском языке); <Замечания относительно к новым
Шлезвиг-Голштинским монетам>; <Новое постановление короны и республики
Польской. Достопамятности Сейма и другие>; <Эльзас возвращается к немецкой
империи>; <Краткое начертание жизни императора Иосифа II> (это был некролог
в связи с кончиной австрийского монарха), <О банках, деньгах и кредите во
Франции> и т. п.
<Политический журнал> сначала приветствовал французскую революцию как
восстановление вольности французов, нарушенной самовластием французских
королей. Но по мере нарастания революционных эксцессов отношение к революции
становилось все более настороженным. Уже в феврале 1790 г. <Политический
журнал> писал: <Конечно, ни один, и самый простой читатель ведомостей, не
может быть столько не сведущ, чтобы он возвращение вольности Франции, 14
июля, смешал с воспоследовавшими потом вещами, которые частию совсем
произвела, частию подала к ним повод партия, похищающая себе господство, или
по крайней мере перевес, также с теми чрезмерностьми и ужасными
происшествиями, которые сверх того приключились, и чтобы он все сие почел за
одно и то же>. А в ноябре 1793 г., в разгар якобинского террора, в журнале
особо отмечалось: <Сколько истинно, что должно с веками подвигаться далее
вперед; столь же справедливо, что не должно с веками продвигаться назад. Что
такой может случай быть, и что был уже; сие доказывает постепенный упадок
просвещенной Греции, упадок Римлян, мало помалу вошедшее варварство средних
веков. Греки и Римляне также подвигалися с веками далее, да только назад.
Франция, котору считали за столь просвещенную, находится теперь в таком же
состоянии. Там делают из нового света старый, не подвигаются с веком вперед,
но отскакивают на две с половиною тысячи лет назад. Все государственное
правление, учреждения, премногие обычаи, самые счисления времен должны
распоряжены быть древним Греческим и Римским способом. Сии просвещенные
головы Французские изобличают себя в грубом невежестве>.
Нет сомнений, что русские редакторы <Политического журнала> вполне разделяли
мнения своих немецких коллег. И Сохацкий, и Гаврилов, и Подшивалов, и их
преемники верили, что надо двигаться с веком вперед, что прогресс в конечном
счете неодолим, но способствует ему не революционное насилие, а мирное
просвещение. Они занимались политическим просвещением российского
образованного класса.
Следует отметить еще один любопытный момент. И Сохацкий, и Гаврилов, и
Подшивалов входили в новиковский кружок и принадлежали к масонской ложе. Как
известно, Николай Иванович Новиков, видный масон и просветитель (в те
времена эти слова часто были синонимами), императрицей Екатериной II Великой
был заключен в крепость за вольнодумство. После смерти Екатерины и
восшествия на престол ее сына Павла Новиков был немедленно освобожден -
Павел многое любил делать назло покойной матери. Кроме того, он рассчитывал
использовать масонов для выработки новой государственной идеологии, но в
конце концов предпочел им Мальтийский орден. И в 1797 г. в связи с
коронацией Павла прусский профессор Теодор Баузе, также состоявший в
масонской ложе, произнес на латыни похвальное слово императору, на русский
язык его перевел Сохацкий, товарищ Баузе, разделявший тогда его оценку
Павла. Баузе начал речь с вполне масонского оборота: <Услышал Всеблагий
Верховный Правитель судеб человеческих, услышал: обеты наши и мольбы: Ибо
кто Божеским Промыслом дан нам, тот Божеским Промыслом и сохранен. Сохранен
же, дабы возлюбленное отечество устроить, утвердить, украсить>.
Но надежды, связанные с Павлом, не оправдались, хотя <Политический журнал>
при нем продолжал исправно существовать. Самодурство и непредсказуемость
Павла и его конфликт с дворянством спровоцировали заговор, среди участников
которого, кстати сказать, было немало масонов. В <дней Александровых
прекрасное начало> и Сохацкий, и Гаврилов возлагали надежды на Александра I
как на просвещенного монарха. 2 июля 1807 г. в речи на торжественном
собрании Московского университета Сохацкий говорил: <Блаженно то
Государство, коего Монарх и народ составляют единое, благословляемое Богом,
великое семейство! Мир и согласие - тишина и спокойствие, - повсеместно
водворяющиеся благоденствие основывают и утверждают навсегда внутреннюю
крепость его непоколебимо: Великодушие к соседственным народам, защита
слабых и угнетаемых, страх и ужас врагов разительно печатлеют всюду важность
его, достоинство и величие и приносят взаимно праведную от всех дань
глубокого уважения, живейшей благодарности, достодолжного высокопочитания.
Все состояния такового Государства, яко благоустроенные части, содействуют
совершенству целого. Духовенство- путеводством к благочестию, Дворянство -
верностию службы, Ученые сословия - воспитанием юношества, купечество -
распространением торговли, мещанство - умножением промышленности, состояние
земледельческое - усугублением трудолюбия содействуют Его могущественными,
преизобилующими сокровищами Природы и искусства>.
Также и Гаврилов в торжественном собрании Московского университета 1 июля
1810 г. назвал императора Александра <насадителем просвещения> и <зиждетелем
благоденствия Россов>. И добавил: <Всепресветлейший Государь наш, обращая
неусыпное внимание и попечение свое на все отрасли Государственного
управления, обратил оное и на часть учебную. Щедроты и милости Его,
изливаемые на все состояния в Империи Российской, изливаются купно и на
состояние посвятивших себя Наукам. Просвещение и нравственность были между
первыми законами благотворительной воли монарха при вступлении Его на
Престол прародительский: Любовь к истинной славе свойственная великим
Гениям; ею одушевленные, производили они дела, удивляющие свет>.
Александр I, как и отец его, великим гением так и не стал. Надежды на
просвещение и единение сословий вокруг монарха не сбылись. Столь
многообещающе начинавшееся царствование закончилось аракчеевщиной. Тем не
менее на судьбе <Политического журнала> это не отразилось. Он выполнил свою
задачу познакомить образованный класс в России с ходом дел и политическими
процессами в Европе в бурные годы конца XVIII - первой четверти XIX в.

***

Когда в конце 2003 г. начинался наш <Политический журнал>, за неотъемлемой
от всякого нового дела суетой и нам было некогда толком подумать о
предшественниках. Но традиция - это такая штука, которую выбираем не мы: она
выбирает и метит своей метой нас самих. Поэтому известие, пришедшее от
нашего читателя, о том, что казавшийся чистой импровизацией <ПЖ>,
оказывается, более двух столетий тому назад имел своего одноименного
собрата, наполнило сотрудников и авторов нашего издания примерно теми же
эмоциями, какие испытали солдаты Наполеона в Египте, когда он им прокричал:
<С высоты этих пирамид на вас глядят четыре тысячелетия!>.

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	11.12.2004 22:46:20

Армяне и евреи (историческая справка) (*+)

---

http://www.duel.ru/200448/?48_6_2

АРМЯНЕ И ЕВРЕИ
(Историческая справка)

Армяне и евреи имели древние связи. Знатный армянский род Багратидов/
Багратуни, по сообщению армянского историка Мовсеса Хоренаци (V в.),
происходил от Шамбата, вождя евреев, переселившихся около 600 г. до н.э. из
Вавилонии в Армению. Они принадлежали к числу евреев, насильственно
переселённых в Вавилон при Навуходоносоре. Около 150 г. до н.э. Вахаршак,
основатель династии армянских Аршакидов, возвел Баграта, из потомков
Шамбата, в нахарары с правом возлагать корону на армянских царей. С тех пор
еврейско- армянский род Багратидов получил название <венцевозлагающего>. В
885 г. Ашот из рода Багратидов стал царём Армении. Династия Багратидов
правила в Армении до 1079 г. Она породнилась со многими знатными семействами
Грузии и Византии, не говоря уже о самой Армении.
Были и другие переселенцы-евреи в Армении. При Тигране II (89 - 55 гг. до
н.э.) еврейские переселенцы появились в Армавире, Ване и других армянских
городах. В IV в. в Армению переселились евреи из Мидии; их называли аматуни
(<переселенцы>).
Армяне тесно взаимодействовали с евреями в торговых, финансовых операциях,
также в борьбе против общих врагов, например, в 1917 и 1991 гг. (Многие,
наверное, еще помнят <большого друга русского народа>, депутата от Армянской
ССР Г.Н. Старовойтову. Отличить ее выступления от выступлений
депутатов-евреев было затруднительно. Немало интересного о сотрудничестве
евреев и армян можно почерпнуть и из истории знаменитых 26 бакинских
комиссаров.) Вместе с тем взаимоотношения между этими этническими группами
нельзя было бы однозначно обозначить как <союз>. Между ними часто возникали
существенные конфликты, особенно при <дележе добычи>. Например, Византия IX
в., управляемая армянскими по происхождению императорами, с большим (до 20%)
числом армян среди высшей знати, активно враждовала - или, лучше сказать,
конкурировала - с иудейской Хазарией. Массовые убийства армян в Турции XX в.
произошли при правлении младотюрок, руководители которых, по мнению ряда
исследователей, принадлежали к еврейской секте ден-ме. После разрушения
государственного устройства России в 1917 и 1991 гг. между армянской и
еврейской группировками, принимавшими активное участие в этом разрушении,
также обнаружились значительные противоречия, в основном на экономической
основе. Таким образом, отношения армянской и еврейской группировок во многом
противоречивы.
<Разменной монетой> в разборках между этими группами нередко становились
находившиеся рядом с ними, попадавшие в зону их влияния народы, в частности,
русские. Например, византийский император (армянин) Роман Лекапин (правление
914 - 44 гг.) <послал дары> русскому князю <Хельгу> (идентификация
неоднозначна) и убедил его отправиться в поход против Хазарии; <подстрекнул
на его собственную гибель>. Поход оказался неудачным, и <русские были
подчинены власти хазар>. По требованию хазаро-иудейского полководца Песаха
князь <Хельгу> выступил против Византии; и тоже неудачно. Через некоторое
время он сам и его воины погибли в Иране.
Н.В. ОВЧИННИКОВ
ОГЛАВЛЕНИЕ
АРХИВ
ССЫЛКИ
ПОИСК
БИБЛИОТЕКА
ФОНД ДЕЛОКРАТИЯ

e-mail сайта: info@duel.ru

e-mail редакции: gazeta@duel.ru

Зеркало сайта: www.1941.ru

---

От	Кудинов Игорь
К	Георгий (11.12.2004 22:46:20)
Дата	12.12.2004 01:45:47

нельзя ли завести подрубрику

---

газета "ДУЕЛЬ" ?

И, еще, - нельзя ли подчищать подобные хвосты ?

> ОГЛАВЛЕНИЕ
> АРХИВ
> ССЫЛКИ
> ПОИСК
> БИБЛИОТЕКА
> ФОНД ДЕЛОКРАТИЯ
>
> e-mail сайта: info@duel.ru
>
> e-mail редакции: gazeta@duel.ru
>
> Зеркало сайта: www.1941.ru

И так уж очень невелика радость от наблюдания приехавшей г...новозки,
принудительно заливающей мне все эти помои через NNTP. Прямо как в старом
анекдоте про волос, попавший в ведро соплей....

---

От	Администрация (Дмитрий Кропотов)
К	Кудинов Игорь (12.12.2004 01:45:47)
Дата	17.12.2004 09:19:21

Предупреждение за самомодерирование

---

Привет!
>газета "ДУЕЛЬ" ?
Подрубрику завести нельзя, поскольку число рубрик ограничено.
Администрация поддерживает деятельность Георгия.
Вам можно порекомендовать только отписаться от рубрики ТЕксты вообще.


Дмитрий Кропотов, www.avn-chel.nm.ru

---

От	Кудинов Игорь
К	Администрация (Дмитрий Кропотов) (17.12.2004 09:19:21)
Дата	17.12.2004 14:57:32

Посоветуйте NNTP клиента !

---

поскольку отписаться от рубрики all в старом netscape я не могу, новыйNetscape\mozilla не дает одновременно завести разные порты для вифа и форума, говоря, что этот сервер уже есть, а Аутлук меня не устраивает.

а то просто нет спасения от этой мусоровозки. Очень животрепещуще - "армяне и евреи" под пикантным мухинистическим соусом. за МОИ СОБСТВЕННЫЕ ДЕНЬГИ! Абыдна, да?

---

От	Администрация (Сепулька)
К	Кудинов Игорь (17.12.2004 14:57:32)
Дата	17.12.2004 16:51:39

Три дня только чтение за оскорбление

---

Ваши претензии понятны, но технически не исполнимы.
Однако оскорблять участников форума при этом ни к чему.

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	10.12.2004 12:11:08

"Идиот Немцов говорил сегодня по ТВ, что Америка не воевала с демократиями" (*+)

---

http://www.livejournal.com/users/pavell/820410.html

Идиот Немцов
Идиот Немцов рассказывал сегодня по ТВ, что Америка НИКОГДА, вы слышите, НИКОГДА не воевала против демократических государств. Не отходя от телевизора, я сразу же вспомнил чуть ли не самый ранний прецедент такой войны:

Большая советская энциклопедия
Англо-американская война 1812-14,
явилась результатом стремления Англии к подрыву торговли и экономики США, с одной стороны, и следствием политики определённых кругов США, их стремления к расширению своих владений - захвату Канады - с другой. Непосредственным поводом к войне послужили обыски и захваты английским флотом американских судов. 18 июня 1812 США объявили войну Англии. Американские каперы нанесли существенный урон английским судам на море, однако попытки вторжения в Канаду потерпели неудачу. Англичане, используя своё морское превосходство, подвергли блокаде побережье США; 24 августа 1814 в результате удачной высадки они захватили и сожгли большую часть г. Вашингтона. В ходе войны боевые действия американских сил против английских войск приобрели характер борьбы за обеспечение независимости США. Американские войска одержали ряд побед: на озере Шамплейн (сентябрь 1814), под Новым Орлеаном 8 января 1815 (известие о подписании мирного договора тогда ещё не было получено военным командованием). 24 декабря был подписан Гентский договор 1814, восстановивший довоенное положение.

Немцов - неестественный дебил. Нами правили дебилы. Они и сейчас нами правят.

Привет.

---------------

pzf
2004-12-09 21:13 (ссылка)
"Идиот Немцов рассказывал сегодня по ТВ, что Америка НИКОГДА, вы слышите, НИКОГДА не воевала против демократических государств." Видимо, он искренне считает, что остальные страны (не-демократии) и их население - нечто вроде микробов, которые недостойны существования. Соответственно, несколько десятков войн против этих недо-человеков есть праведное и святое дело, чем США по сегодняшний день собственно и занимаются...
(Ответить)


emdrone
2004-12-09 21:15 (ссылка)
Гыыыы ;)))))))))))))))))))))
Америка за свою историю первой начинала боевые действия против других государств БОЛЕЕ 250 РАЗ!
Списки очень легко найти на Интернете (не вспоминая даже о том, что страна изначально была построена на ГЕНОЦИДЕ (оставшиеся 5% индейского населения живут примерно на 5% оставленной им в резервациях территории - справедливость по-американски) - термина на то время еще не придумали.
http://kiev-security.org.ua/box/4/151.shtml

(Ответить)


solovieff
2004-12-09 21:22 (ссылка)
Какую гадость ты смотришь :)
Я не формалист. Но можно ли назвать Англию начала 19 в. демократической страной... Всё-таки, это огромная натяжка.
(Ответить) (Ветвь дискуссии)


pavell
2004-12-09 21:25 (ссылка)
А можно ли назвать США начала 19-го века демократической страной?:))) Рабство, имущественный ценз... А Рим эпохи республики?:))) Тут долго можно придираться. Просто не всегда в демократическом государстве право голоса (да и вообще - гражданство) распространяется на всех...
(Ответить) (Уровень выше)

...



==========Десакрализаторам - бой!=======

---

От	Георгий
К	Георгий (10.12.2004 12:11:08)
Дата	10.12.2004 12:18:53

Я там написал комментарии из С. Г. Кара-Мурзы и ... Цветкова %-))) (*)

---

http://www.livejournal.com/users/pavell/820410.html?thread=3968186#t3968186

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	10.12.2004 12:06:04

Пыхалову и "православствующим". Обсуждение "реабилитации Колчака" (*+)

---

http://www.livejournal.com/users/oboguev/722941.html

Пишет Sergey Oboguev (oboguev)
@ 2004-12-09 06:56:00





"В деле о реабилитации адмирала Колчака появились новые обстоятельства"
http://vip.lenta.ru/news/2004/12/06/admiral/

Какой позор! В "деле о реабилитации Колчака"! Реабилитации перед кем? от кого?

Это ж надо было до того оскотиниться, чтобы признавать за "актами большевистской власти" в отношении белых какую-либо юридическую силу!

Разве не очевидно, что решение может быть только одно и самое очевидное: никакие "решения" красных органов в отношении их политических противников никакой законной силы не имеют и никогда ее не имели. Какая может быть "законная сила" у убийств и насилий, творимых грязной бандой палачей и садистов?!!



holmogor
2004-12-09 06:55 (ссылка)
Особенно с учетом того, что не факт, что суд, то есть хотя бы квази-юридическая процедура, имел место.
Унгерна действительно судили открытым судом. За конкретные деяния. Причем если не ссылаться на политическую целесообразность, то он по ним заслуживал смерти.
Колчака же именно "шлепнули" и говорить о "реабилитации" или "отсутствии оснований для нее" - это просто издевательство.
(Ответить) (Ветвь дискуссии)


oboguev
2004-12-09 07:48 (ссылка)
Я решительно не понимаю, какое имеет значение "судили или нет".

Собралась банда уголовников и решила "поставить проигранного в карты лоха на нож". Какое может иметь для нас значение, "проголосовали это решение или нет"? С каких пор "голосование" в банде уголовников придает ему законную силу?
(Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)


udod99
2004-12-09 08:44 (ссылка)
Что лишний раз показывает, от кого ведёт юридическую преемственность ельцинская РФ.
(Ответить) (Уровень выше)


sorex
2004-12-09 07:16 (ссылка)
Однако, друзья, ваша логика напоминает мне логику Европейского суда по правам человека, который оправдал Илашку и компанию только потому, что их судили в непризнанной ПМР. Впрочем, на помощь Страсбурга поклонники адмирала, кажется, и уповают.
(Ответить) (Ветвь дискуссии)


oboguev
2004-12-09 07:53 (ссылка)
ПМР -- насколько мне известно, вполне себе цивильное государство и ведет себя как таковое. Геноцидом и проч. не занимается и, напротив, ведет себя как цивилизованное государство; всяко поцивилизовеннее к примеру соседней Молдовы.

Сопоставлять его с разнузданной бандой садистов и убийц -- нелепость. Я не понял, зачем Вы ее написали.
(Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)


sorex
2004-12-09 12:10 (ссылка)
Сергей, скажите, из того, что Вы не признаёте большевиков, вытекает, что всякий, кто был репрессирован при их власти, хороший человек? И господ из Страсбурга именно такая логика.
(Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)


oboguev
2004-12-09 12:38 (ссылка)
Нет, не всякий; например, ЧК расстреливало (иногда) уголовников.
Однако из этого ничего не следует.

На бандитской разборке один бандит убил другого (конкурента).
Это не делает оставшегося в живых бандита "законной властью".
(Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)


sorex
2004-12-09 13:46 (ссылка)
И как быть с Колчаком?
(Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)


oboguev
2004-12-09 13:58 (ссылка)
Как быть -- кому?

У меня лично никаких проблем "как быть с Колчаком" не возникает.

Есть проблема с конституированием государства в России.

Мое мнение, что следует возобновить российское историческое государство, не имеющее юридической преемственности с РСФСР, СССР и РФ (трактуя последние как захватнические антирусские оккупационные / преступные / коллаборционистские режимы -- не имеющие национальной легитимности во всяком случае).
(Ответить) (Уровень выше) (Ветвь дискуссии)


hyperwolf
2004-12-09 22:12 (ссылка)
Российская империя (та, что возникла на костях святой Руси в 17 веке) также не имеет национальной легитимности.
(Ответить) (Уровень выше)



==========Десакрализаторам - бой!=======

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	09.12.2004 21:40:45

Разоблачение "Депортации евреев". И тут Сталин виноват... :-))

---

http://www.lechaim.ru/ARHIV/125/kost.htm

ЛЕХАИМ СЕНТЯБРЬ 2002 ТИШРЕЙ 5763 - 9 (125)



ДЕПОРТАЦИЯ - МИСТИФИКАЦИЯ

Прощание с мифом сталинской эпохи

Геннадий Костырченко



Рождение легенды

Прошло уже более десяти лет, как не стало СССР. Но до сих пор живо
негативное наследие, оставленное этой коммунистической империей. В новой
России оно мешает прогрессу не только в политике и экономике, но и в
гуманитарной сфере, в том числе и в исторической науке, которая только
теперь начинает понемногу возрождаться после десятилетий идеологического
контроля власти, тщательно скрывавшей в секретных архивах правду о своей
деятельности. В результате наше недавнее прошлое обросло множеством мифов и
легенд, которые, будучи в ряде случаев единственной альтернативой советской
официальной интерпретации, прочно закрепились в общественном сознании как
некая добытая вопреки воле власти истина, которая, подобно религиозному
канону, не подлежит даже частичной ревизии, а должна восприниматься на веру
как новоявленное откровение. Одним из доживших до наших дней мифов такого
рода является легенда времен холодной войны (передавалась сначала шепотом из
уст в уста, затем стала достоянием публицистики и, наконец, перекочевала в
научные издания) о подготовке Сталиным незадолго до своей смерти тотального
выселения евреев в Сибирь. Описанное в десятках, если не сотнях, статей,
книг, радио- и телеинтервью, сталинская депортация евреев превратилась в
своего рода Лохнесское чудовище, которое многие якобы видели, но никто не
смог представить пока что ни одного бесспорного и заслуживающего доверия
доказательства его существования.
О <депортации> достоверно известно только следующее. Слухи о ней появились в
начале 1948-го, после трагической и таинственной гибели Михоэлса, но
особенно усилились к концу того же года, когда был закрыт Еврейский
антифашистский комитет и начались массовые аресты его руководителей, а также
деятелей идишистской культуры. Л.А. Шатуновская, получившая за близкое
знакомство с Михоэлсом лагерный срок, оказавшись потом на Западе, писала,
что в первой половине 1948 г. власти хотели провести (но потом отказались от
этой идеи) открытый судебный процесс по <делу Аллилуевых> - родственников
Сталина, подозревавшихся им в совместных с <еврейскими националистами>
кознях против собственной персоны. По ее мнению, эта <важнейшая политическая
антиеврейская акция> должна была стать сигналом к такому способу
<окончательного решения еврейского вопроса> по-сталински, как массовая
депортация советского еврейства в биробиджанскую тайгу, где уже тогда будто
бы строились бараки, а к Москве и другим крупным городам подгонялись сотни
товарных вагонов для ссыльных. По версии же другого бывшего узника ГУЛАГа,
Е.И. Долицкого, работавшего до ареста в марте 1948 года в Совинформбюро,
руководству ЕАК якобы предлагалось в 1948 г. через М.А. Суслова одобрить
разработанный в верхах план добровольного переселения евреев на Дальний
Восток и создания там на базе Еврейской автономной области <Еврейской
автономной советской социалистической республики>. Однако такого одобрения
будто бы не удалось получить, поскольку приглашенные в ЦК С.А. Лозовский и
П.Д. Маркиш, который ошибочно именуется председателем ЕАК, восприняли этот
проект как скрытую попытку осуществления депортации. Разумеется, ни
Шатуновская, ни Долицкий не подкрепляют свои версии какими-либо фактами[1].
Масштабы слухов о готовившейся властями массовой высылке евреев существенно
возросли в период антикосмополитической кампании, причем до такой степени,
что об этом заговорила заграничная печать. На страницах еврейских изданий (в
первую очередь в Израиле, США и Великобритании) в течение 1949 - 1952 годов
неоднократно появлялись сообщения то о вроде бы принятом советскими властями
решении депортировать в Сибирь все еврейское население страны, то об уже
произведенном переселении туда 400000 евреев России, то о готовящейся
депортации в том же направлении еще 1 млн. евреев из Украины и Белоруссии.
Появление подобной информации в западной прессе было в какой-то степени
обусловлено тем подспудным пропагандистским нажимом, который с конца 1948 г.
стали оказывать на СССР израильские руководители, стремившиеся таким образом
побудить Сталина пойти навстречу их требованиям разрешить массовую эмиграцию
евреев из СССР. Особую настойчивость в этом деле проявил министр иностранных
дел Израиля М. Шаретт. 5 октября 1949 г. он был информирован посланником в
СССР М. Намиром о том, что советские евреи <живут в страхе и неуверенности в
завтрашнем дне> и <многие> из них <опасаются, что скоро начнется депортация
из Москвы>. Через десять дней в качестве ответа Шаретт направил в Москву
шифротелеграмму, содержавшую следующую инструкцию: <Мы должны начать
кампанию в международной еврейской прессе, особенно в США, равно как и в
нееврейской прессе по вопросу о советском еврействе, давая просочиться в
прессу всей достоверной информации, имеющейся в нашем распоряжении, а также
слухов>. И хотя впоследствии тот же Намир, а также директор
восточноевропейского департамента МИД Израиля А. Левави неоднократно
сообщали Шаретту о безосновательности подобных слухов, тот не спешил
официально их опровергнуть, и их муссирование в западных средствах массовой
информации продолжалось. Уже в наши дни И. Харел, руководивший с 1952 г.
израильской разведкой <Моссад>, заявил в интервью, сославшись, правда, на
недостаточные возможности его секретной службы в то время, что ничего не
слышал о подобных планах Сталина[2].
Новый, еще больший всплеск тревожных толков о депортации произошел после
публикации в печати сообщения ТАСС от 13 января 1953 г. об аресте
<врачей-вредителей> и развертывания их пропагандистской травли. На следующий
день первый заместитель министра госбезопасности СССР С.А. Гоглидзе среди
прочего проинформировал Кремль об оценке этого события посланником Израиля
Ш. Эльяшивом: <Вся миссия очень опечалена сегодняшним сообщением. В случае
войны (выделено мною. - Авт.) может быть решено всех евреев выслать в
Сибирь, и этот процесс (суд над кремлевскими врачами. - Авт.) явится
подготовкой общественного мнения>.
Еще более панические настроения возникли в кругах столичной еврейской
интеллигенции. Конечно, слухи о депортации возникли не на пустом месте. Они
были спровоцированы и массовыми арестами культурной и общественной элиты
еврейства, и послевоенными пропагандистскими кампаниями, имевшими явный
антисемитский подтекст, и, наконец, всплеском бытовой юдофобии, которая
закамуфлированно подогревалась сверху (особенно в последние недели жизни
Сталина), в том числе и через средства массовой информации. Определенную
основательность слухам придавало то, что с конца 1952 г. из Москвы в
Казахстан стали высылаться семьи арестованных <еврейских националистов>, в
том числе и тайно казненных к тому времени <еаковцев>. Масло в огонь
депортационной истерии подливали и частные экстремистские заявления,
звучавшие из стана кремлевской элиты, которые потом разносились народной
молвой, обрастая всевозможными леденящими кровь слухами и толками. Известно,
скажем, что жена секретаря ЦК и руководителя Агитпропа Н.А. Михайлова
сказала тогда дочери Сталина Светлане: <Я бы всех евреев выслала вон из
Москвы!>[3] Подобные высказывания хоть и свидетельствовали о том, что
сталинская верхушка если и не полностью, то наверняка уж частично была
заражена антисемитизмом, тем не менее вряд ли за ними стояло нечто большее.
Ведь нельзя же, к примеру, обвинить царское правительство в подготовке
депортации еврейских подданных только на том основании, что во время
революции 1905 года скандально известный черносотенец В.М. Пуришкевич
предложил переселить всех российских евреев в Колымский округ Якутского
края. На деле получилось, что самодержавные правители империи, осуществившие
в 1891 - 1893 гг. далеко не тотальное изгнание евреев из Москвы, вынуждены
были к началу 1917 г. мириться с присутствием в Белокаменной не 35 тыс.
евреев (столько их было там до выселения), а уже 60 тысяч.
Страхи в еврейской среде многократно усиливались еще и по причине отсутствия
в тоталитарном обществе возможности получить объективную и независимую
информацию о происходящем. Это спонтанно компенсировалось широкой
циркуляцией различных, подчас самых нелепых, толков, домыслов и легенд. Ведь
долго блуждающим в информационной пустыне часто грезятся причудливые миражи.
Проецируясь на послевоенную ментальность еврейства, только что перенесшего
величайшую в своей истории трагедию и как бы по инерции ожидавшего
повторения национальной катастрофы, все это переполняло его сознание самыми
мрачными предчувствиями и ожиданиями. Воистину мало что изменилось в России
со времен Екатерины II, когда, как писал историк В.О. Ключевский, <люди
судили о своем времени не по фактам окружавшей их действительности, а по
чувствам, навеянным поверх этой действительности>[4].
Но имели ли под собой реальную почву охватившие страну и мир слухи о чуть
было не осуществленной Сталиным депортации евреев? Конечно, подобная угроза,
безусловно, существовала, ибо чуть ли не с момента воцарения в России
большевиков власти постоянно практиковали бессудное и массовое выселение
людей (сначала по классовым, а потом и по национальным мотивам). Но также
верно, что реализоваться эта угроза в тех условиях не могла. И вот почему. В
отличие, скажем, от насильственного выселения территориально локализованных
на окраине империи кавказских народов депортацию евреев (сотен тысяч,
проживавших не обособленно в колониях-гетто, а в густонаселенных городских
центрах страны, ассимилировавшись и растворившись в инонациональной массе)
нельзя было провести ни молниеносно, ни тем более тайно. Ясно, что изъятие
такого количества людей из нормальной общественной среды, где многие из них
к тому же играли заметную роль в области науки, культуры, других общественно
значимых сферах, возможно было только после всесторонней продолжительной
подготовки. Требовались в первую голову предварительные радикальные
изменения и в официальной идеологии, сохранявшей, несмотря на
шовинистический пресс сталинизма, еще существенную толику большевистского
интернационализма. То есть, схематично выражаясь, почвеннический шовинизм
должен был полностью вытеснить коммунистический интернационализм, что было
невозможно в принципе. Так как, несмотря на всю симпатию Сталина к
традиционной крепкой русской государственности и нагнетавшийся по его воле
русский патриотизм, он не мог отказаться от коммунистической идеологии, ибо
его евроазиатская империя от Берлина до Владивостока держалась главным
образом на ней, а отнюдь не на русской идее. И в этом противоречии
коренилась главная причина идеологической амбивалентности сталинизма.
В отличие от сталинского гитлеровский режим был лишен такого дуализма. Тем
не менее потребовалось несколько лет, чтобы нацистская Германия подошла к
так называемому окончательному решению еврейского вопроса,
предусматривавшему массовую депортацию евреев в лагеря смерти. Там этому
предшествовали продолжительная идеологическая промывка мозгов с помощью
<Майн Кампф> Гитлера и других откровенно расистских и антисемитских работ,
официальное узаконение антисемитизма как государственной политики, повлекшее
за собой систематическое вытеснение евреев из политических, общественных и
экономических институций рейха, принятие расовых законов, лишивших евреев
гражданских прав и определивших юридически точное понятие еврейства, исходя
из конкретно сформулированных этнорелигиозных критериев, организованные
сверху погромы ноября 1938 г. и, наконец, вторая мировая война, окончательно
развязавшая руки нацистов для геноцида. Если та же идея тотально покончить с
евреями действительно завладела бы Сталиным в начале
1953-го, то их депортации по логике вещей должно было предшествовать нечто
подобное. Но диктатор не мог не понимать, что его многонациональной империи
в отличие от мононациональной Германии изначально противопоказан такой
эксперимент, ибо она рискует просто развалится.
Существует и другой достаточно весомый антидепортационный аргумент: несмотря
на широкое предание гласности после августа 1991 г. самых секретных
политических архивных материалов сталинского режима, не было обнаружено не
только официальной директивы, санкционирующей и инициирующей депортацию, но
даже какого-либо другого документа, где бы она упоминалась или хотя бы
косвенно подтверждалась ее подготовка (в том числе сотни тысяч пресловутых
списков евреев на выселение). Если бы нечто похожее существовало в
действительности, то непременно бы обнаружилось, как это произошло со
многими другими советскими политическими секретами. В последнее десятилетие,
например, были опубликованы основные официальные документы о насильственном
выселении в годы войны и послевоенное время чеченцев, ингушей, крымских
татар и других так называемых <изменнических> народов, а также <буржуазных
националистов> из Западной Украины, Прибалтики и других регионов страны.
Причем эти директивы принимались за несколько месяцев до начала депортаций,
что опровергает измышления о том, будто сталинское руководство письменно
оформляло их постфактум. В общем, если гипотетически в чьих-то <руководящих>
умах и возникало намерение административно выслать евреев в места весьма
отдаленные, то эта идея, не могущая быть переведенной на практические
рельсы, оказывалась мертворожденной.
Думается, масштабы официального антисемитизма, которые имели место в СССР в
начале 1953 г., были предельно допустимыми в рамках существовавшей тогда
политико-идеологической системы. Дальнейшее следование тем же курсом, не
говоря уже о проведении еврейской депортации, поставило бы страну перед
неизбежностью коренных преобразований в советском законодательстве (прежде
всего легализации антисемитизма как государственной политики, а значит, и
введения национальной дискриминации), чреватых самыми непредсказуемыми
последствиями в многонациональной стране. При таком развитии событий зверь
стихийного антисемитизма, разбуженный <делом врачей>, мог вырваться на
свободу, и тогда страна погрузилась бы в хаос национальных и социальных
катаклизмов. Показательно, что один из арестованных кремлевских врачей, Я.Л.
Рапопорт, впоследствии называл <дело врачей> <незаконченным советским
изданием> российских <холерных бунтов> начала 1830-х гг., когда темные и
бесправные народные массы, доведенные до отчаяния страхом перед смертельной
опасностью и видевшие в медиках, самоотверженно боровшихся с эпидемией,
умышленных распространителей заразы, сначала расправились с ними, а потом
обрушили свой гнев на представителей властей[5].
Подобная перспектива, разумеется, Сталина не устраивала. Да и по складу
своего характера он не решился бы открыто выступить против евреев, хотя в
душе, особенно в последние годы жизни, мог быть, что называется,
патологическим антисемитом. Поэтому вождь, ревностно оберегавший свой
революционный имидж большевика-ленинца, был обречен переживать муки
психологической раздвоенности, которая, возможно, и ускорила его конец. В
связи с этим весьма симптоматичен эпизод, описанный композитором Т.Н.
Хренниковым. В конце 1952 г. Сталин, в последний раз присутствовавший на
заседании комитета по премиям своего имени, совершенно неожиданно заявил: <У
нас в ЦК антисемиты завелись. Это безобразие!> W[6] *
Из-за быстро ухудшавшегося самочувствия Сталин почти безвыездно находился
тогда на <ближней> даче, лишь изредка наведываясь в Москву, и то в основном
для того, чтобы своими появлениями в Большом театре или встречами с
иностранными послами пресечь усиливавшиеся с каждым днем слухи о его
нездоровье. Тем не менее он был в курсе текущей политики благодаря
Маленкову, Берии, другим самым доверенным приближенным, которые, конечно,
докладывали ему и о негативной реакции Запада на инспирированную им шумиху в
связи с <делом врачей>, а также о нарастании антисемитского психоза и паники
среди еврейского населения внутри страны. Под воздействием этой информации
Сталин, который всегда стремился сохранить для истории свое <прогрессивное>
лицо, видимо, осознал, что дальнейшее развитие событий чревато самыми
непредсказуемыми последствиями, и потому решился на отступной маневр. Будучи
непревзойденным мастером политической ретирады, он хоть и не смог, как в
марте 1930 г. (когда понял, что нахрапом мужика в колхоз не загонишь и
необходимо взять тайм-аут), написать нечто подобное <Головокружению от
успехов>, тем не менее все же нашел аналогичный выход из критической
ситуации. Чтобы снять политическое напряжение, возникшее в связи с <делом
врачей>, Сталин, как вспоминал потом Л.М. Каганович, поручил тогдашнему
главному идеологу Н.А. Михайлову подготовить от имени наиболее выдающихся и
известных в стране деятелей еврейского происхождения проект соответствующего
письма в редакцию <Правды>. В 20-х числах января такой текст был готов,
причем уже даже в виде газетного оттиска. Будучи, как известно,
интеллектуально недалеким и заскорузлым чиновником, Михайлов не пошел дальше
конформистского копирования кондового стиля сообщения ТАСС от 13 января 1953
г. об аресте <шпионской группы> <врачей-вредителей>. В его проекте
присутствовала та же, в духе 1937 г., лексика, бичующая <шпионскую банду
врачей-убийц>, <этих извергов рода человеческого>, <продавшихся
американо-английским поджигателям войны> и <завербованных международной
сионистской организацией "Джойнт" - филиалом американской разведки>. К
позорному столбу пригвождались и <империалистическая Америка>, эта <каторга
для еврейских трудящихся, угнетаемых самой жестокой машиной
капиталистической эксплуатации>, и <главари сионизма>, превратившие
<государство Израиль в плацдарм американских агрессоров> и создающие <по
заданию американской и английской разведок> <террористические диверсионные
группы в Советском Союзе и в странах народной демократии>. Вместе с тем
четко была зафиксирована официально проводимая Сталиным дифференциация между
<еврейскими буржуазными националистами> и <честными еврейскими тружениками>.
Это - важный аргумент против версии некоторых современных фальсификаторов (о
них речь ниже) о том, что такая дифференциация не проводилась и потому-де
все евреи должны были подвергнуться депортации. Собственно, пафос обращения
и состоял в противопоставлении <жалкой кучке> <отщепенцев и выродков>,
продавших <свою душу и тело империалистам>, <подавляющего большинства
еврейского населения>, состоящего из <патриотов Советской Родины>, которые
<вместе со всеми трудящимися Советского Союза обрели свободную, радостную
жизнь, возможность безграничного развития в любой области труда и
творчества>. К ним и был обращен призыв <активно бороться против еврейских
буржуазных националистов, этих отъявленных врагов еврейских тружеников>.
Завершалось послание требованием <самого беспощадного наказания> <группы
врачей-убийц> и выражением уверенности в том, что это требование единодушно
поддержат трудящиеся-евреи. Кроме того, в письме отмечалась выдающаяся роль
Советского Союза в спасении человечества от гитлеризма, а европейских
евреев - от полного уничтожения; особо подчеркивалось, что, несмотря на
попытки Запада <создать почву для оживления в СССР антисемитизма, этого
страшного пережитка прошлого>, <русский народ понимает, что громадное
большинство еврейского населения в СССР является другом русского народа>[7].
Поддержать обращение в <Правду> должны были 59 известных ученых, артистов,
литераторов, конструкторов, врачей, военных, управленцев, а также рабочих и
колхозников еврейского происхождения. Однако в ходе сбора подписей, в
котором активную помощь сотрудникам ЦК и редакции <Правды> оказывали
академик-историк И.И. Минц и начальствующий журналист Я.С. Хавинсон-Маринин,
произошел сбой: Л.М. Каганович решительно выступил против того, чтобы его
имя фигурировало в общем ряду подписантов, так как он-де не еврейский
общественный деятель, а член высшего руководства партии и государства.
Коллизию эту разрешили довольно быстро, предоставив Кагановичу персональную
копию письма, которую тот и подписал как личное обращение в <Правду>. На
пленуме ЦК в июле 1953 г. он, имея в виду <евреев-националистов>, заявит,
что <дело врачей> было бы <неправильно связывать с еврейством вообще>. Позже
Каганович, будучи хорошо осведомленным в тайнах кремлевской политической
кухни, отрицал наличие плана депортации[8].
Возникла и заминка с Эренбургом: прежде чем поставить свой автограф, тот на
всякий случай решил заручиться личным благословением Сталина, направив ему 3
февраля письмо, где как сторонник полной ассимиляции евреев намекнул на
заведомую порочность затеи с посланием, исходящим от людей, объединенных по
национальному признаку. Он также выступил против использования
словосочетания <еврейский народ>, которое, по его мнению, могло <ободрить
националистов и смутить людей, еще не осознавших, что еврейской нации нет>.
В конце Эренбург приписал: <Если руководящие товарищи передадут мне, что
опубликование документа и моя подпись могут быть полезны для защиты Родины и
для движения за мир, я тотчас подпишу "Письмо в редакцию">. Замечания
маститого литератора, только что удостоенного Сталинской премии за
укрепление мира между народами, были учтены при редактировании письма,
которое свелось в основном к тому, что из него изъяли словосочетание
<еврейский народ>, противоречившее сталинскому учению о нациях. После чего
автограф Эренбурга появился на общем подписном листе, хранящемся ныне в
Российском государственном архиве новейшей истории.
29 января Михайлов и Шепилов направили подредактированный проект Маленкову,
а тот представил его Сталину. Судя по тому, что 2 февраля на
сопроводительной записке к письму появилась отметка об отправке его в архив,
можно сделать вывод, что текст Сталину не понравился. Не исключено, что тон
письма - чрезмерно резкий, если не сказать, кондовый - его не устроил, ибо
отражал вчерашний день, а не способствовал в стремительно менявшейся
ситуации достижению новой цели: затушить скандальную ажитацию вокруг <дела
врачей> в стране и мире. Обоснованность такой догадки подтверждается тем,
что составление следующего варианта письма было поручено Шепилову, слывшему
среди интеллигенции либералом. О выполнении задания он отчитался 20 февраля,
когда вручил Михайлову <исправленный текст проекта письма в редакцию газеты
"Правда">[9].
Хотя в идейно-концептуальном смысле сотворенное под руководством Шепилова
не претендовало на новизну, но зато по лексике оно разительно отличалось от
того, что было раньше. Это была уже не прежняя вульгарная агитка, а вежливое
приглашение <вместе... поразмыслить над некоторыми вопросами, затрагивающими
жизненные интересы евреев>. В общем, смягчился язык послания: исчезли
<выродки>, <отщепенцы>, <шпионские банды>, испарились куда-то <еврейские
буржуазные националисты>, не использовался даже такой ходовой
пропагандистский штамп, как <англо-американские империалисты> (вместо них
фигурировали <американские и английские миллиардеры и миллионеры>,
<зарвавшиеся еврейские империалисты>), <еврейские труженики> не призывались
больше к повышению бдительности, но появилось вновь вычеркнутое было
словосочетание <еврейский народ>, что вопреки собственной теории мог сделать
только сам Сталин. И самое главное, уже не выдвигалось никаких требований
расправиться с <врачами-отравителями>. Правда, пуще прежнего костерились
сионисты и Израиль, что объяснялось скандально произошедшим тем временем
разрывом дипотношений с этим государством. Умиротворяющая направленность
письма оттенялась внушавшей оптимизм концовкой - пожеланием начать издание в
Советском Союзе газеты для широких слоев еврейского населения в стране и за
рубежом[10].
Поскольку из послания был изъят призыв <самого беспощадного наказания
преступников>, можно заключить, что Сталин отказался от намерения провести
публичный процесс по <делу врачей>. Тем самым автоматически опровергается
миф об открытом антисемитском судилище как сигнале к началу еврейской
депортации. Если бы Сталин вскоре не умер, то скорей всего имело бы место
действо, аналогичное тайной расправе над руководством Еврейского
антифашистского комитета.
Как известно, обращение еврейской общественности так и не появилось в
печати. Думается, сам Сталин успел незадолго до приступа смертельной болезни
отвергнуть эту идею, исходя из того соображения, что публикация любой, даже
выдержанной в самом оптимистическом тоне, коллективной петиции евреев будет
свидетельствовать о том, что в стране продолжает существовать пресловутый
<еврейский вопрос>. Возможно, до диктатора дошел смысл предостережения,
прозвучавшего в письме Эренбурга: <Опубликование "Письма", подписанного
учеными, писателями, композиторами и т.д. еврейского происхождения, может
раздуть отвратительную антисоветскую пропаганду, которую теперь ведут
сионисты, бундовцы и другие враги нашей Родины>[11].
Вместе с тем, передумав публиковать письмо, диктатор отнюдь не намеревался
возвратиться на старые позиции. Ведь с 20-х чисел февраля с полос <Правды>
исчезла критика <еврейских буржуазных националистов> и их <заграничных
хозяев>, неизменно присутствовавшая там до этого. А 1 марта Сталина разбил
сильнейший инсульт, после которого он уже не поднялся.



Мифотворцы

Преемники власти диктатора в Кремле первым делом поспешили откреститься от
наиболее одиозного его наследия, в том числе и от <дела кремлевских врачей>,
спровоцировавшего антисемитскую истерию в стране. Уже в начале апреля все
арестованные врачи были освобождены и реабилитированы. Казалось, что после
устранения таким образом даже теоретической угрозы еврейской депортации миф
о ней очень скоро развеется и исчезнет вместе с другими страхами и химерами
эпохи сталинизма. Однако он оказался чрезвычайно живучим. И вот почему:
во-первых, активно циркулируя в виде слухов начиная с 1948 г., он успел
основательно укорениться в еврейской ментальности, опаленной многовековыми
преследованиями и колоссальной национальной катастрофой в ХХ веке. А
во-вторых, на протяжении нескольких последующих десятилетий (в ходе холодной
войны, горбачевской перестройки и ельцинских реформ) его искусственно
подпитывали, используя в различных верхушечных политических играх,
пропаганде и книгоиздательском бизнесе.
Первый массированный <выброс> дезинформации произошел весной 1956 г., когда
Н.С. Хрущев заявил одному французского журналисту, что непосредственно
причиной смерти Сталина явилось решительное выступление В.М. Молотова и А.И.
Микояна против плана депортации евреев, в чем их якобы поддержал и К.Е.
Ворошилов, заявивший, что эта акция может дискредитировать советское
руководство своим сходством с преступлениями Гитлера. За то, что со стороны
Хрущева это было чистой воды политической спекуляцией, говорит хотя бы тот
факт, что в его мемуарах, вышедших спустя пятнадцать лет на Западе, Сталин
на нескольких страницах распекался за антисемитизм, однако там не было даже
намека, что тот собирался депортировать евреев.
Но это будет потом, а пока все сказанное новым советским лидером было
воспринято на Западе за чистую монету. И по-другому в общем-то не могло и
быть: там не были посвящены в тайны Кремля и, конечно, не знали, что в
последние месяцы жизни Сталин вообще не встречался ни с Молотовым, ни с
Ворошиловым, ни с Микояном, на которых наложил опалу. Спустя несколько
месяцев ту же легенду, изображавшую наследников диктатора чуть ли не борцами
с его безумной тиранией, пересказал в несколько модифицированном виде
философу и писателю Ж.-П. Сартру приехавший во Францию Эренбург. Как
близкому другу он поведал ему, что якобы 1 марта 1953 г. на заседании
Президиума ЦК КПСС выступил поддержанный всеми присутствовавшими (кроме Л.П.
Берии) Каганович, который потребовал от Сталина предпринять объективное
расследование <дела врачей> и отменить отданное вождем распоряжение о
депортации евреев в Сибирь. В ответ тот будто бы разразился угрозами в адрес
<заговорщиков>, но те не дрогнули, а Микоян даже отважился заявить, что если
Сталин арестует их, то в дело вмешается армия, которая на их стороне и
готова занять Кремль. Рассказ Эренбурга завершался финалом в духе пошлой
мелодрамы: немую сцену, возникшую после угрожающего заявления Микояна,
прервал Каганович, который, не говоря ни слова, разорвал свой партбилет на
мелкие клочки и бросил их в лицо диктатору. Такой камуфлет якобы так сильно
подействовал на Сталина, что того тут же хватил удар и он потерял
сознание**. Спустя год эту историю повторил бывший секретарь ЦК КПСС П.К.
Пономаренко, который тогда был послом в Польше[12].
Предприняв эту PR-вскую акцию за границей и получив в результате
определенные политические дивиденды, кремлевские лидеры сочли за благо для
себя больше не касаться обоюдоострых обстоятельств, предшествовавших кончине
диктатора, а после смещения Н.С. Хрущева, этого живого кладезя исторических
фактов и анекдотов, вообще табуировали темные страницы сталинского прошлого.
Однако это не только не загасило интереса к тому, что в интеллигентских
кругах стали называть <сталинщиной>, скорей наоборот: официальная полуправда
о недавних преступлениях режима (по сути - их сокрытие) только стимулировала
это общественное любопытство - запретный плод сладок! При том отсутствие
доступа к достоверной исторической информации компенсировалось все более
разраставшимся мифотворчеством. Вот почему народная молва неустанно творила
миф о еврейской депортации, наделяя его все новыми деталями и подробностями,
причем зачастую противоречившими друг другу. В конце концов слухи, достигнув
критической массы, стали по закону диалектики обретать новое качество,
превращаясь задним числом как бы в ретроспективную реальность. Заработал
механизм <отмывания> мифа - его включение в анналы прошлого на правах
исторической правды.
Одну из первых попыток такого рода предпринял известный американский
журналист еврейского происхождения, зять Шолом-Алейхема Бенцион Гольдберг,
который в прошлом неоднократно бывал в СССР и так или иначе использовался
американскими и советскими спецслужбами. В 1961 г. он издал книгу по
<еврейскому вопросу> в СССР, преподнося депортацию уже не как эпизод
верхушечной политической игры постсталинского руководства, а как важный сам
по себе факт реальной угрозы геноцида советских евреев. Научное, так
сказать, обоснование этого тезиса взял на себя израильский историк Й.
Гильбоа, опубликовавший в 1971 г. монографию, в которой период гонений на
советское еврейство обозначался эмоциональной парадигмой <черные годы>,
востребованной сразу же западной советологией. В том же году в Нью-Йорке
вышла в свет книга <К суду истории. Генезис и последствия сталинизма>, в
которой ее автор, правозащитник Р.А. Медведев, аналогичным образом
интерпретировал слухи о депортации. К ним за неимением других источников он
отнесся с определенным доверием, включив в виде реальных планов Сталина в
подготовленный предварительно для самиздатского журнала <Евреи в СССР> очерк
об антиеврейских репрессиях советских властей. Затем миф о депортации обрел
<историческую прописку> и на страницах парижского издания <Архипелага
ГУЛАГа> А.И. Солженицына, который, правда, изложил его только в примечании и
с оговорками:
<В последние годы жизни Сталина определенно стал намечаться и поток
евреев... Для того было затеяно и дело врачей. Кажется, он собирался
устроить большое еврейское избиение. ...По московским слухам, замысел
Сталина был такой: в начале марта "врачей-убийц" должны были на Красной
площади повесить. Всколыхнутые патриоты (под руководством инструкторов)
должны были кинуться в еврейский погром. И тогда правительство, великодушно
спасая евреев от народного гнева, в ту же ночь выселяло их на Дальний Восток
и в Сибирь (где бараки уже готовились)>.
Но с годами скептицизм Солженицына в отношении <московских слухов>, видимо,
усилился. Во всяком случае, в вышедшем в 1991 г. издании <Архипелага ГУЛАГа>
их описания уже не было*** [13].
Обозначилась явная тенденция: чем интенсивней проходил в СССР процесс
идейно-политического брожения и сильнее накалялись там страсти вокруг
еврейской эмиграции, тем активнее эксплуатировалась в политических целях
тема депортации. В первую очередь эта легенда оказалась замкнута на массовый
выезд евреев из СССР в 1970 - 1980 гг., когда наверх шли от них и такие
письма:
<Почему увеличился, особенно за 1978 г., выезд из СССР лиц еврейской
национальности? Мы, люди среднего возраста (38 - 45 лет), очень обеспокоены
этим явлением. ... Страшно, когда покидают пределы страны близкие
родственники, товарищи, с которыми вместе росли, учились, работали. ...
Стали упорно распространяться слухи о том, что с 1980 г. будет запрещен
выезд из СССР, что готовится массовое переселение всех оставшихся евреев в
автономную республику (Еврейскую автономную область. - Авт.). Эти слухи
будоражат людей, порождают неустойчивость. Кто распространяет эти слухи? Да
и как реагируют на предприятиях и в организациях, когда становится известно
о чьем-либо очередном выезде: начинаются публичные выступления, которые
сводятся к одному - выслать немедленно всех евреев до одного>[14].
Миф о депортации стал играть роль устрашающего идеологического жупела.
Налицо была его очевидная политическая ангажированность, в чем, собственно,
и кроется разгадка того, что он даже и в наше время скорее жив, чем мертв.
Деформирующее влияние политического мифотворчества ощутила на себе и
историческая наука. И все же серьезные западные ученые в большинстве своем с
честью выдержали этот натиск, отнесясь к мифу о депортации весьма сдержанно,
как к предположению или не подкрепленной фактами гипотезе. Более того, в
сборниках научных статей <Книга о русском еврействе. 1917 - 1967> (Нью-Йорк:
Союз русских евреев, 1968) и <Евреи в Советской России. 1917 - 1967>
(Тель-Авив: Библиотека <Алия>, 1975) о подготовке выселения советских евреев
вообще ничего не говорилось. Только как слух она фигурирует в основных
научных трудах 1980-х гг.: в книгах авторитетных американских и израильских
специалистов по истории советского еврейства Н. Левин и Ц. Гительмана, Я.
Рои**** и Б. Пинкуса, хотя последний, как кажется, был склонен доверять этим
слухам[15].
И только в 1990-е интеллектуальная элита и ученый мир Запада дрогнули под
напором мифа. Именно в те годы он стал включаться в более или менее
серьезные научно-популярные и даже сугубо научные издания как уже нечто само
собой разумеющееся, когда-то и кем-то полностью доказанное. Подобный настрой
был задан книгой американо-израильского журналиста и писателя Л. Рапопорта,
который, целиком ориентируясь на созданный в духе политического триллера
памфлет А.В. Антонова-Овсеенко <Портрет тирана> (впервые вышел на Западе еще
в 1980 г.), уже без обиняков утверждал, что Сталин избрал депортацию в
качестве советского способа решения еврейского вопроса. Доказательством тому
должен был послужить собственноручно сработанный (<научно
реконструированный>) автором вариант письма еврейской общественности к
советскому руководству с просьбой оградить евреев от справедливого гнева
русского народа путем массового переселения их в безлюдные районы Дальнего
Востока. То есть предлагалась модель текста, который якобы в свое время был
составлен в недрах ЦК КПСС для пропагандистского обоснования грядущей
депортации. В качестве исходных данных <реконструкции> были упомянуты
<различные источники>, при том что ссылка давалась только на мемуары
Эренбурга <Люди, годы, жизнь>, в которых, как известно, депортация никоим
образом не упоминается. Несмотря на это, известный американский ученый Д.
Рубенстайн в изданной им биографии Эренбурга в значительной мере
солидаризировался с позицией Л. Рапопорта. То же самое можно сказать и об
израильском ученом М. Альтшулере. Под напором апологетов мифа не устояла
даже солидная энциклопедия . В те годы содержание легенды,
прежде глухое, неясное и лапидарное, расцветилось пространными описаниями
различных холодящих кровь подробностей и деталей. Особенно преуспели в этом
те, кто сочинял и редактировал статью <Советский Союз> в <Краткой еврейской
энциклопедии>[16].
Чтобы разобраться в механизме столь чудесного привития мифа к древу чистой
науки, необходимо мысленно перенестись в Советский Союз конца 1980-х. Именно
тогда, на излете горбачевской перестройки, советские ученые-историки впервые
осмелились открыто заговорить об угрозах, гипотетических и реальных,
тревоживших евреев в последние месяцы жизни Сталина. Однако высказаться
более или менее определенно, готовил ли он депортацию евреев, они не могли,
поскольку архивные источники, необходимые для научного изучения этой
проблемы, были пока недоступны. Впрочем, в те годы это мало смущало
литераторов-публицистов, которые на волне стремительно усиливавшегося
общественного ажиотажа вокруг так называемых тайн Кремля принялись заполнять
на свой манер <белые пятна> прошлого. В основном на этой ниве подвизались
или пострадавшие в свое время от сталинских репрессий, то есть те, от кого,
за редким исключением, трудно ожидать объективных и бесстрастных
исследований (и это была не вина их, а беда), или циничные конъюнктурщики,
которые спешили прославиться и сорвать куш на ставших вдруг очень модными
разоблачениях преступлений сталинизма. Из подспудно бытовавших в
интеллигентской среде застарелых слухов, коим гласность позволила, преодолев
тесные рамки нонконформистского устного междусобойчика и подпольного
самиздата, широким потоком хлынуть на страницы многомиллионных печатных
изданий, они принялись <творить историю> чуть было не состоявшегося геноцида
советских евреев.
В качестве главного доказательства будто бы планировавшейся Сталиным
депортации ими были использованы широко распространившиеся в еврейской среде
толки вокруг упоминавшегося выше обращения в <Правду>, реально готовившегося
от имени известных деятелей еврейского происхождения. Благо даже те, кто так
или иначе знакомился в свое время с настоящим письмом, теперь под влиянием
тех же слухов склонны были расценивать его как прелюдию к депортации, хотя
прямо и не утверждали, что призыв к ней содержался в самом этом письме.
Взять хотя бы выделяющиеся на общем фоне мемуаристики своей полнотой,
взвешенностью, глубоким и объективным анализом исторических событий
воспоминания Я.Л. Рапопорта, профессора-патологоанатома, арестовывавшегося
по делу кремлевских врачей. Довольно точно передав содержание реального
письма, известного ему со слов тех, кто его подписывал, он, разумеется, не
припомнил, чтобы в нем что-либо говорилось о депортации, хотя потом не
удержался, увязав это письмо <с намечаемыми последующими акциями против всей
национальности>[17]. В мемуарах же академика-правозащитника А.Д. Сахарова, в
части, увидевшей свет в декабре 1990-го, вместо коллективно подписанного
послания вообще фигурирует какая-то приписываемая одному из партидеологов
передовица, которая уже прямо квалифицируется как составная часть некоего
плана депортации:
<Потом мы узнали, что в начале марта были подготовлены эшелоны для
депортации евреев и напечатаны оправдывающие эту акцию пропагандистские
материалы, в том числе номер "Правды" с передовой "Русский народ спасает
еврейский народ" (автор - якобы Чесноков, незадолго до смерти Сталина
введенный им в расширенный состав Президиума ЦК КПСС...)>[18].
Вряд ли эти строчки следует воспринимать как свидетельство очевидца. Ибо сам
Сахаров, который в момент описываемых им событий находился вдали от Москвы,
в наглухо изолированном от мира атомном центре <Арзамас-16>, не скрывает,
что обстоятельства <дела врачей> стали ему известны только <потом>, правда,
не уточняя, когда и от кого именно. Видимо, Сахаров в отличие от того же
Я.Л. Рапопорта вынужден был пользоваться данными, дошедшими до него через
третьи руки. Может, поэтому он и назвал коллективное обращение в <Правду>
передовой, а в качестве ее автора упомянул Д.И. Чеснокова, которому этот
<грех> никто и никогда больше не ставил в вину. Правда, потом задним числом
ему припишут сочинительство другого <оправдывающего депортацию>
пропагандистского материала, о чем будет сказано ниже. Немаловажно и то, что
сам академик не участвовал в издании собственных воспоминаний, вышедших
спустя год после его смерти.
Тогда, в начале 1990-х СССР вошел в штопор глубочайшего тотального кризиса и
многим стало ясно, что процесс его распада приобрел необратимый характер.
Спонтанная либерализация режима и страх перед непредсказуемым будущим
привели к взрыву еврейской эмиграции. Лишь за один 1990 г. страну покинули
186000 евреев. И этот массовый исход обуславливался не только политическими
и экономическими причинами. Велико было влияние и социально-психологического
фактора, который зиждился на страхе, навеянном политической клоунадой
распоясавшейся <Памяти> Васильева, с одной стороны, и на витавшем в воздухе
разрушавшегося государства идеологическом заказе на дальнейшее
стимулирование еврейской эмиграции - с другой. Подобно эпидемии, по Москве и
другим городам распространялись слухи, будто грядут массовые еврейские
погромы и что крайние шовинисты, готовя новую Варфоломеевскую ночь, уже
помечают меловыми крестами жилища будущих жертв. Некоторые, впав от этих
кошмарных пересудов в истерику, стали умолять русских друзей и знакомых
укрыть их в своих квартирах и на дачах. Под воздействием столь сильного
психологического прессинга, о котором, впрочем, нееврейское население в
подавляющем большинстве и не догадывалось, количество желающих выехать в
Израиль стремительно возрастало с каждым днем.
Именно в такой накаленной атмосфере и вышла в свет книга, будто специально
изданная <страха иудейска ради>. Именно она, как мы убедимся, составит
основу <доказательной базы> приверженцев мифа о депортации, но основу
тайную, так как в отличие от иных на этот <источник> не будет сделано ни
одной ссылки. Речь идет о сборнике художественных сочинений прозаика В.П.
Ерашова, 250-тысячным тиражом выпущенном в декабре 1990 г. новообразованным
<независимым> кооперативным издательством ПИК. На траурной черной обложке
фольговой зеленью угловатых букв было выведено: <Коридоры смерти>. Такое
название книга получила по включенному в нее одноименному произведению с
подзаголовком <Историко-фантастическая хроника>. В авторском и издательском
пояснениях, готовящих читателей к знакомству с <хроникой>, говорится, что,
хотя основное ее содержание и выдумано автором, задавшимся вопросом, что
могло бы произойти, умри Сталин неделей позже, тем не менее (и далее - нечто
парадоксальное) <страшные события, черед которых прослеживается в повести
изо дня в день, не столь уж фантасмагоричны: за ними стоят исторические
реалии, подтвержденные свидетельствами современников и документами>.



У Этингера

Дорогие братья и сестры, евреи и еврейки!
Мы, работники науки и техники, деятели литературы и искусства - евреи по
национальности, - в этот
тяжкий период нашей жизни обращаемся к вам <...>

<...>Зловещая тень убийц в белых халатах легла на все еврейское население
СССР. Каждый советский человек не может не испытывать гнева и возмущения
<...> Позор обрушился на голову еврейского населения Советского Союза.
Среди великого русского народа преступные действия банды убийц и шпионов
вызвали особое негодование. Ведь именно русские люди спасли
евреев от полного уничтожения немецко-фашистскими захватчиками <...>

<...> только самоотверженный труд там, куда направят нас партия и
правительство, великий вождь советского народа И.В. Сталин, позволит смыть
это позорное и тяжкое пятно <...>

<...> Вот почему мы полностью одобряем справедливые меры партии и
правительства, направленные на освоение евреями просторов Восточной Сибири,
Дальнего Востока и Крайнего Севера. Лишь честным и самоотверженным трудом
евреи смогут доказать свою преданность Родине, великому и любимому товарищу
Сталину
<...>


У Ерашова

Дорогие братья и сестры, еврейские мужчины и женщины, еврейская молодежь! К
вам обращаемся мы, друзья наши, соплеменники! Мы, работники промышленности и
сельского хозяйства, военачальники, деятели науки и техники, литературы и
искусства, в трудные эти дни держим слово к вам, всем евреям - гражданам
Советской Страны <...>

<...> Мы никогда не забудем беспримерного подвига великого русского
народа... Для нас, евреев, этот подвиг имеет особое значение, ибо именно
русские люди... спасли евреев от полного физического истребления
гитлеровскими захватчиками. <...>
Зловещая тень подлых убийц и шпионов легла на весь еврейский народ, вызывая
справедливый гнев и возмущение каждого советского человека.
Да, невозможно отрицать: все мы косвенно опозорили себя <...>

<...> только самоотверженный труд там, куда пошлют нас партия,
правительство, родной и любимый товарищ И.В. Сталин, позволит нам вновь
ощутить себя <...> полноценными честными гражданами Великой Родины.

<...> Мы призываем вас, еврейские мужчины и женщины <...> добровольно
покинуть обжитые и привычные города и районы, отправиться на освоение
просторов Восточной Сибири, Дальнего Востока, Крайнего Севера. <...> И лишь
честным, самоотверженным трудом каждый советский еврей может доказать свою
преданность Родине, великому и любимому товарищу И.В. Сталину <...>



Автору этих строк так и не удалось обнаружить в этой <хронике> ни одного
реального документа, зато в ней обильно представлены различные и, надо
признать, искусно выполненные стилизации под официальные документы и
пропагандистские материалы сталинской эпохи. Это и <правительственное
сообщение> от 7 марта 1953 г. о том, что <Особое присутствие Военной
коллегии Верховного суда СССР в закрытом судебном заседании рассмотрело дело
по обвинению преступной шайки врачей-вредителей> и приговорило их к смертной
казни. Это и <Обращение к евреям - гражданам Советского Союза>, в котором
группа их именитых соплеменников призывает <добровольно покинуть обжитые,
привычные города и районы, отправиться на освоение просторов Восточной
Сибири, Дальнего Востока, Крайнего Севера>. (То есть тут мы имеем дело с
очередным фантастическим аналогом настоящего коллективного обращения в
<Правду>, о котором уже шла речь.) Это и хроника (тоже, разумеется,
фантастическая) состоявшейся 8 марта на Лобном месте Красной площади казни
восьмерых евреев через повешение. Стилизованно под газетный репортаж описана
и отправка в тот же день с Казанского вокзала столицы <экспресса особого
назначения "Москва - Биробиджан"> с первыми <добровольцами>, депортируемыми
на Дальний Восток, где уже подготовлены свыше двадцати спецпоселков <для
евреев из Москвы>. А перелистав несколько страниц, можно прочесть, что этому
составу не суждено было прибыть к месту назначения: 14 марта в 2:02 по
Москве в районе станции Слюдянка он <с налету выскочил на отрезок пути,
разрушенный гебистами, рухнул под откос и почти мгновенно сгорел, поскольку
был для пущей надежности начинен в багажниках под полом вагонов канистрами с
бензином>. Как далее фантазирует автор, в столице тем временем заканчивался
подсчет и оформление данных по контингенту депортируемых, в который <по
состоянию на 24:00 10 марта> входили 211 492 еврея, <включая полукровок>,
что составляло <67 856 семейств>. Завершающие эпизоды <хроники> - о смерти
Сталина, последовавшей по воле автора повести в ночь на 12 марта, и
произошедшем в результате срыве <операции под кодовым названием "Восток">,
планом которой предусматривалось осуществить <начиная с 5:00 14 марта>
массовую депортацию московских евреев[19].
Столь подробный разбор фантастики может показаться на первый взгляд не
совсем уместным в научной статье, если не учесть важное обстоятельство.
Пройдет всего полгода после издания книги Ерашова, и представленная в ней
легенда о событиях, которые могли бы произойти в марте 1953-го, стала
выдаваться за некий утаиваемый властями реальный антиеврейский план
сталинского руководства. Первым об этом заговорил журналист З.С. Шейнис.
Племянник известного дипломата Я.З. Сурица, он начал работать в печати еще
до войны, возглавив в обезлюдевшей после <большого террора> редакции <Труда>
иностранный отдел. Но широко известным имя этого журналиста стало осенью
1958 г., после выхода в Госполитиздате первой многотиражной советской
антисионистской книги <Государство Израиль, его положение и политика>,
написанной им совместно с заместителем министра иностранных дел В.С.
Семеновым, выступившим под псевдонимом <К. Иванов>. В вышедшей потом на
Западе <Книге о русском еврействе. 1917 - 1967> об этом агитпроповском опусе
говорилось как об <изобилующем злопыхательными и невежественными
извращениями> и содержащем <тысячу вольных и невольных ошибок и явно
клеветнические комментарии>[20].
Возможно, чтобы реабилитировать себя за столь неприглядное сотрудничество с
властью, летом 1991 г. агонизировавшей, Шейнис и решил публично выступить в
роли разоблачителя преступлений сталинизма. 28 июня он публикует в <Вечерней
Москве> очерк <Грозила депортация>, в котором воспроизвел якобы рассказанную
ему Эренбургом в конце июля 1953 г. историю:
<...приехали ко мне домой. Они - академик Минц, бывший генеральный директор
ТАСС Маринин и еще один человек. Вопрос о выселении евреев из Москвы и
других городов решен Сталиным... Они приехали с проектом письма на имя
"великого и мудрого вождя товарища Сталина". В письме содержалась просьба.
Врачи-убийцы, эти изверги рода человеческого, разоблачены. Справедлив гнев
русского народа. Может быть, товарищ Сталин сочтет возможным проявить
милость и охранить евреев от справедливого гнева русского народа. То есть
под охраной выселить их на окраины государства. Авторы письма униженно
соглашались с депортацией целого народа, очевидно, в надежде, что сами они
не подвергнутся выселению>.
Достоверность сего свидетельства более чем сомнительна. По сути оно -
перепев слуха, ходившего десятилетиями в литературно-журналистских кругах, о
том, как журналисты Я.С. Хавинсон-Маринин, Д.И. Заславский, историк И.И.
Минц и философ М.Б. Митин (второй и последний часто <подменяли> друг друга в
большинстве интерпретаций слуха) собирали подписи к <еврейскому письму>.
Одна из вариаций этого слуха была изложена в мемуарах писателя В.А.
Каверина, который в эмоциональной художественной манере изобразил, как один
из этой <четверки>, <иуда>-Хавинсон, настойчиво вербовал и его в подписанты.
Но поскольку Каверин, утверждавший, что непосредственно знакомился в свое
время в ЦК с <письмом>, существенно извратил текст известного теперь по
публикации в <Источнике> реального обращения, возникают определенные
сомнения, держал ли он его в руках. В разобранном выше настоящем письме,
скажем, говорится, что <громадное большинство еврейского населения СССР
является другом русского народа>. Тогда как у Каверина аналогичный пассаж
имеет диаметрально противоположный смысл и содержит противоречащие друг
другу фрагменты (чего не могло быть в тщательно редактировавшихся аппаратных
документах):
<...Евреи, живущие в СССР, пользуются всеми правами, обеспеченными
Конституцией нашей страны. Многие из них успешно работают в учреждениях,
научных институтах, на фабриках и заводах. И тем не менее в массе они
заражены духом буржуазного воинствующего национализма...>
В мемуарах Каверина имеют место и другие нестыковки: он подробно описывает
третьестепенную для существа дела элегантную внешность Хавинсона, в
мельчайших деталях воспроизводит якобы состоявшуюся между ними беседу - и
при этом путается в главном, называя его <Хавенсоном>; утверждает, что
<еврейское письмо> было прочитано им внимательно дважды, и одновременно
жалуется на память, не сохранившую <подробностей>; датирует сбор подписей
зимой 1952 г., что на самом деле происходило в конце января - начале февраля
1953 г., и т.д.[21]
Возвращаясь к газетному очерку Шейниса <Грозила депортация>, нельзя не
отметить еще одну немаловажную деталь: все фигурирующие в нем лица, кроме,
естественно, автора, к моменту публикации отошли в мир иной, и читателю как
бы предлагалось поверить публикатору на слово, на что трудно решиться, имея
в виду его, мягко говоря, неоднозначную репутацию. В последующем, как мы
убедимся, не только Шейнис, но и продолжатели его дела на ниве
мифотворчества будут активно прибегать к <свидетельствам> <мертвых душ>,
как, впрочем, и к другим банальным приемам фальсификации. К сожалению,
подобные трюки весьма эффективно, особенно на первых порах, маскируют
заведомую ложь под <историческую правду>, но в конечном счете истина берет
верх и фальсификатору воздается по заслугам. Впрочем, подобная перспектива
вряд ли беспокоила почти восьмидесятилетнего Шейниса, по богатому жизненному
опыту знавшего, как порой медленно крутятся жернова правды. Скорей напротив,
у него были все основания торжествовать: посредством незамысловатого подлога
легко удалось внушить многим, что подготовка Сталиным депортации евреев не
просто интеллигентские разговоры, а факт истории, подтвержденный
<не-опровержимыми> свидетельствами.
Закрепляя успех, Шейнис вскоре выдал <на-гора> новую порцию <доказательств>,
поместив 26 сентября 1991 г. в той же газете очерк под хлестким заголовком
<Провокация века> (ныне более пригодным для квалификации самого факта этой
публикации). Роль оболочки информационной бомбы сыграли фрагменты письма,
полученного от бывшего сотрудника Министерства государственной безопасности
СССР П.И. Колобанова. Поскольку в послании этом в общем-то точно
воспроизводились реальные детали следствия по <делу врачей>, да и сам его
автор не был объявлен публикатором <скоропостижно скончавшимся>, можно с
большой долей уверенности говорить о тексте как о подлинном. Тем более что
факсимильный фрагмент оригинала был воспроизведен в качестве иллюстрации.
Поэтому неудивительно, что это обращение содержало и такое немаловажное
суждение:
<Скажу сразу, что о предполагаемой депортации евреев я ничего не знал, так
что подтвердить или опровергнуть написанное Шейнисом (в <Вечерней Москве> от
28 июня 1991 г. - Авт.) не могу. Думаю только, что о таких важных вопросах
государственной политики надо говорить языком документов, а не на основании
частных разговоров и тем более слухов "о предстоящей расистской акции по
отношению к евреям">.
Цитируя это невыгодное для себя мнение, Шейнис, думается, отнюдь не
преследовал цель объективно показать пеструю палитру разнородных откликов на
свою предыдущую статью. Просто сценарий, разработанный этим опытным
журналистом, включал в себя использование такого классического приема, как
посрамление <Фомы неверующего>. Так вот, для того чтобы <вразумить>
Колобанова и заодно убедить в собственной правоте всех остальных скептически
настроенных читателей, Шейнис расчетливо начинил свою <бомбу> <взрывной>
сердцевиной - <чрезвычайно важным свидетельством>, которое, собственно, и
стало <гвоздем> публикации. Как, наверное, уже догадался читатель, имеется в
виду <презентация> Шейнисом еще одного посмертного сенсационного откровения.
На сей раз в качестве безгласного свидетеля публике был представлен некто
Н.Н. Поляков, бывший <сотрудник КГБ> и ЦК ВКП(б), который <последние годы
жизни... тяжело болел>, а <перед кончиной... решил облегчить свою душу>, в
чем ему помогли <два человека> (?) - <записали его показания и прислали
автору...>***** Это трогательное описание больше ассоциируется с житием
какого-то благородного разбойника, обретшего святость благодаря
предсмертному раскаянию, чем с реальным событием. Как, впрочем, и безымянные
свидетели, внимавшие словам умиравшего, напоминают скорей бестелесных
ангелов, чем обыкновенных смертных, идентифицируемых посредством конкретных
имен, фамилий, адресов местожительства и т.п. А вот сам текст <покаяния>,
якобы доставленного ими Шейнису:
<В конце 40-х - начале 50-х годов было принято решение о полной депортации
евреев. Для руководства этой акцией была создана комиссия, подчинявшаяся
только Сталину. Председателем комиссии Сталин назначил Суслова, а секретарем
был я, Поляков. Для приемки депортируемых в Биробиджане (в частности)
форсированно строились барачные комплексы по типу концлагерей, а
соответствующие территории разбивались на закрытые секретные зоны.
Одновременно составлялись по всей стране списки (отделами кадров - по месту
работы, домоуправлениями - по месту жительства) всех лиц еврейской
национальности, чтобы никого не пропустить. Было два вида списков - на
чистокровных евреев и на полукровок. Депортация должна была осуществиться в
два этапа - чистые в первую очередь, полукровки - во вторую. Операцию
намечено было осуществить во вторую половину февраля 1953 года. Но вышла
задержка не с концлагерями (барачное строительство не было завершено и
наполовину, но это не могло лимитировать акцию), а со списками - требовалось
больше времени; для этого Сталин установил жесткие сроки: суд над врачами
5 - 7 марта, казнь (на Лобном месте) 11 - 12 марта>.
Сразу же бросается в глаза, что представленное Шейнисом <свидетельство>
похоже как две капли воды на сочинение В. Ерашова. И тут и там: суд над
врачами, датированный, кстати, почти одним и тем же сроком (у Ерашова: 5 - 6
марта), казнь на Лобном месте Красной площади, <задержка> (у Ерашова -
<заминка>) с оформлением бумаг на выселение, включение в контингент
высылаемых <полукровок> и т.д. Но есть и некоторые отличия, причем такие,
что приводят к парадоксальному выводу: содержание <историко-фантастической
хроники> пронизано куда большей осведомленностью в организации реальной
деятельности сталинских спецслужб, чем так называемое свидетельство
<сотрудника ЦК КПСС и КГБ> Полякова. Ну, во-первых, если у Шейниса
упоминаются <списки на депортацию>, которые якобы по всей стране составляли
в общем-то некомпетентные в этом роде деятельности отделы кадров предприятий
и организаций, а также домоуправления (ни одного такого списка - а их
количество должно бы исчисляться миллионами - так и не было найдено), то у
Ерашова сказано: власти, решив депортировать евреев сначала из Москвы,
поручили провести отбор и оформление документации силовым органам, в чью
прерогативу и входила высылка неблагонадежных граждан в административном
порядке. Во-вторых, у Ерашова, старавшегося максимально приблизить свое
повествование к реалиям тогдашней жизни, депортируемые евреи должны были
следовать на спецпоселения, представлявшие собой специально оборудованные в
отдаленных местностях поселки (как это и было с высланными по той же схеме
крымскими татарами, чеченцами, <украинскими националистами> и др.). У
Шейниса же в качестве мест будущего обитания евреев почему-то называются
<барачные комплексы по типу концлагерей>, расположенные в каких-то
непонятных <закрытых, секретных зонах>. Столь очевидное нагнетание
искусственного драматизма - очевидное в <свидетельстве Полякова> - было,
видимо, вызвано тем, что Шейнис анонсировал его как фрагмент будущей своей
книги <Годы в моральном Освенциме>. К слову, от такого названия он вынужден
был потом отказаться: несмотря на все его старания, содержание книги (о чем
ниже) получилось таким, что даже условно не коррелировалось с творившимся в
свое время в реальных лагерях смерти.
Имелись в публикации Шейниса и другие <новации>. С претензией утверждалось,
к примеру, что существовала <депортационная комиссия>, созданная, как можно
понять из контекста <свидетельства Полякова>, под руководством Суслова еще в
конце 1940-х гг. При этом об источнике данной информации ничего не
говорилось. Тем не менее таковой существует, хотя к нему и не применимо
определение <заслуживающий доверия>. Установить его не представляет
сложности. Достаточно обратиться к изданному НИПЦ <Мемориал> зимой 1991 г.
первому выпуску исторического альманаха <Звенья>, точнее - к помещенному там
фрагменту воспоминаний уже упомянутого Е.И. Долицкого. С этой публикацией
Шейнис был, несомненно, знаком, ибо в примечаниях к ней упомянут в качестве
консультанта. Так вот, именно в этом тексте Суслов впервые называется
секретарем ЦК ВКП(б), отвечавшим с 1948 г. за подготовку депортации всех
советских евреев (под видом добровольного переселения) на территорию
Еврейской автономной области[22]. Скорей всего Шейнис, ориентируясь на эти
весьма сомнительные и документально не подтвержденные данные, которые даже
сам их публикатор вынужден был назвать <отчасти мифологизированными>, и
<произвел> Суслова в председатели депортационной комиссии. Той, что якобы
функционировала более четырех лет, но почему-то так и не оставила по себе
никакой фактической памяти - ни одного собственного документа, ни даже
простого упоминания в каких-либо других документах или мемуарах.
Летом 1992 г. депортационная версия Шейниса пережила второе рождение. Тогда
она вновь явилась публике - на сей раз включенной в новую книгу, но под
старым и уже <раскрученным> заголовком <Провокация века>. Случайно или нет,
но этот труд толщиной в агитпроповскую брошюру, на мягкой обложке которой
изображено что-то наподобие шабаша оживших скелетов, был <при содействии
Израильского Фонда культуры и просвещения> подготовлен все тем же
<независимым издательством> ПИК, за полтора года до этого выпустившим
<хронику> В. Ерашова. Весьма показательно, что в эту книжку, ставшую
своеобразной лебединой песнью Шейниса (спустя несколько месяцев он умер),
вошел в несколько препарированном виде и материал из сборника исторических
анекдотов Ю.В. Борева <Сталиниада>. Изданный в 1991 г., он включал в себя
различные толки, возникшие в интеллигентской среде. Среди них и такие: об
издании в феврале 1953 года <миллионным тиражом> пропагандистской брошюры
<члена Президиума ЦК Дмитрия Чеснокова> <Почему необходимо было выселить
евреев из промышленных районов страны>, распространение которой было
приурочено к высылке в биробиджанскую тайгу <трех миллионов евреев> (общая
численность евреев в СССР тогда не превышала 2,25 млн. - Авт.); о том, как
Маленков уговаривал Эренбурга подписать <еврейское письмо> и как, <утверждая
сценарий депортации>, Сталин <проговорился> Хрущеву (а тот - Эренбургу) о
распоряжении <органам> организовать во время транспортировки евреев по
Транссибу под видом <стихийных> проявлений народного гнева нападения на
эшелоны и убийства депортируемых, с тем чтобы доехать до места смогли не
более половины, и т.п.[23]. И хотя сам Борев отнес свою книгу к жанру
литературно-художественно-исторической фольклористики (отсюда и ироническое
название, созвучное пушкинской <Гавриилиаде> или более современной
кинематографической <Прохиндиаде>) и пафос ее зиждился не на поиске
исторической истины, а на разоблачении во что бы то ни стало советской
системы, - почерпнутые из нее апокрифы были представлены Шейнисом как
реальные факты. Вот как с подачи Борева он изобразил участие в <деле врачей>
Чеснокова:
<К началу февраля он закончил порученный (Сталиным. - Авт.) теоретический
труд, обосновывавший изгнание трех миллионов (!) евреев. Брошюра была
напечатана и спрятана в одном из особо охраняемых подвалов МГБ в Москве. По
указанию Сталина в день "Х" ее надлежало извлечь из подземелья и как можно
быстрее распространить по всей стране>[24].
Как тут не подивиться прихотливости мифотворчества: ведь в вышедших прежде
мемуарах Сахарова Чеснокову приписывалось нечто иное - он назван там автором
<еврейского письма>.
У Шейниса, вознамерившегося сказку-миф о депортации сделать <документально
подтвержденной> былью, нашлось немало последователей как в России, так и за
рубежом. Начиная с 1993 г. потоком пошли публикации (журнальные и газетные
статьи, отдельные книги, брошюры), в которых обнародованный <документальный
материал> о подготовке Сталиным депортации евреев преподносился как
авторитетный и заслуживающий доверия <исторический источник>. При этом
<наследие Шейниса> дополнялось такого же рода <вновь открывшимися
свидетельствами>[25].
Своеобразное лидерство в уснащении своих сочинений подобными <фактами>
захватил Я.Я. Этингер. Пострадавший в свое время от сталинских политических
репрессий (в 1951 г. получил 10 лет лагерей за антисоветскую агитацию и
пропаганду) и став потом профессором истории (специалистом по новейшей
истории развивающихся стран Азии и Африки), он, соединив в одном лице
драматический личный опыт и профессиональные знания, казалось, способен был
внести существенный вклад в начавшееся в годы перестройки научное
восстановление исторической правды. Однако, испытывая <глубокую внутреннюю
ненависть к коммунизму и КПСС>[26], он после развала Советского Союза нашел
свое призвание в пропагандистском обличении сталинщины, миссии общественно
значимой и благородной, но далеко не тождественной строго научному
осмыслению этого исторического явления. И все было бы в пределах нормального
сочинительства, если бы Этингер не пытался выдать свои хлесткие и
эмоционально насыщенные политические памфлеты за исторические труды и если
бы он, сводя счеты с <проклятым прошлым>, не использовал, подобно Шейнису,
далекие от науки приемы.
Чтобы убедиться в этом, необходимо вспомнить, как шло освоение Этингером
проблематики <дела врачей>. Первые его попытки публично обозначить свое
осмысление этой темы, пожалуй, относятся к 1988 г., когда <Медицинская
газета> опубликовала интервью с ним. Оно - об истории фабрикации МГБ СССР
уголовного дела на него самого и усыновившего его профессора медицины и
консультанта лечебно-санитарного управления Кремля Я.Г. Этингера, которого,
арестовав, сначала обвинили в антисоветской пропаганде и еврейском
буржуазном национализме, а потом - во <вредительском лечении> руководителей
<партии и правительства>.
Беседуя с корреспондентом, Я.Я. Этингер почему-то ни словом не обмолвился
тогда о наличии угрозы депортации евреев как следствии <дела врачей>, хотя
перестроечная гласность уже вовсю бичевала преступления сталинизма[27].
Конечно, автору этих строк могут возразить, что гласность гласностью, но еще
сильна была цензура и некоторые язвы советского прошлого вскрывать
запрещалось. Что ж, с этим доводом можно согласиться, но с оговоркой:
процесс спонтанной либерализации в стране был столь стремительным, что рамки
дозволенного расширялись тогда буквально на глазах. Уже в следующем году
были подготовлены к изданию, а в 1990-м вышли упоминавшиеся воспоминания
В.А. Каверина, в которых о гипотетической сталинской депортации евреев было
сказано достаточно прямо и определенно. Между тем в появившейся в том же
году в журнале <Наука и жизнь> статье <"Дело врачей" и судьба> Этингер
продолжал хранить молчание по поводу депортации, задаваясь исключительно
вопросом о том, <не должен ли был задуманный процесс над врачами стать
прологом новой гигантской чистки в высших эшелонах партийно-государственного
и военного руководства?> И даже в начале 1991 г., публикуя в историческом
альманахе <Звенья> очерк по <делу врачей>, Этингер не спешил присоединиться
к хору сторонников депортационной версии, хотя в том же номере альманаха был
помещен фактически поддерживавший ее материал А. Вайсберга (<Воспоминания
Е.И. Долицкого>). Правда, тут же он впервые очень осторожно коснулся
гипотезы о подготовке выселения евреев, предположив, что <истинный смысл>
<дела врачей> прояснится только после открытия секретных архивов, а пока
остается гадать: <должно ли оно было ограничиться только врачами, стало бы
началом депортации еще одного народа, или, кроме всего прочего, процесс над
кремлевскими медиками явился бы прологом новой гигантской чистки, нового
"большого террора">[28]. Однако в последующем, когда рухнул коммунистический
режим и его задним числом не ругал разве только ленивый, позиция Этингера
претерпела неожиданную и существенную метаморфозу. Произошло это в начале
1993 г. Тогда одновременно в парижской <Русской мысли> и московской
<Еврейской газете> появилась его большая статья <К сорокалетию "дела
врачей">, в которой он, видимо не удовлетворенный результатами
рассекречивания закрытых архивов прежней власти, все же сделал <серьезный
вывод>, на который раньше не решался:
<...Упорные слухи, что после процесса над врачами и их публичной казни в
крупнейших городах страны начнется депортация евреев в отдаленные районы
Дальнего Востока ... как теперь выяснилось, были обоснованы>.
Тут же приводился целый набор соответствующих <доказательств>. И хотя почти
все они как будто слово в слово были списаны из книг Шейниса и Борева, эти
авторы не были упомянуты. Вместо них были названы новые <источники>, главным
из которых представлялся скончавшийся еще в 1975 г. Н.А. Булганин. Якобы в
1970 г. тот поведал Я.Я. Этингеру о запланированных Сталиным публичных
казнях (через повешение) <врачей-вредителей>, которые должны были пройти
<при огромном стечении населения на больших площадях в Москве, Ленинграде,
Киеве, Минске, Свердловске и ряде других крупнейших городов страны>; о
крушениях составов с евреями, депортируемыми по Транссибу, кстати,
единственной и потому имеющей стратегическое значение железнодорожной
коммуникации, связывающей европейский центр страны с ее восточными
регионами. Повторялся и застарелый слух, приписывающий <профессору-философу>
Д. Чеснокову авторство книги, оправдывавшей депортацию евреев. Но при этом
Этингер ссылался на также уже умершего журналиста Э. Генри. Если говорить о
достоверности этих <новых свидетельств>, то она более чем сомнительна,
причем не только потому, что они по сути не содержали ничего нового.
Настораживает и то, что, полученные вроде бы давным-давно, они могли бы быть
преданы гласности значительно раньше (хотя бы сразу же после краха советской
власти), причем в соответствующей научной публикации форме, но почему-то
этого не произошло.
Кроме того, в статье <К сорокалетию "дела врачей"> Этингер без ссылок на
источники повторил не раз прежде публиковавшуюся другими авторами легенду о
составлении <несколькими евреями - сталинскими прислужниками> письма,
призывавшего советское руководство <спасти> евреев от <народного гнева>
посредством депортации в Сибирь, где <готовились новые лагеря, строились
тысячи бараков...>. Единственной свежей струей в публикации стала информация
о том, что ему <сейчас стало известно, что Маленковым и Сусловым были
направлены инструктирующие письма в аппарат ЦК, где оба требовали вынесения
врачам смертного приговора и вообще провести "определенные антиеврейские
акции">[29]. Но на поверку вышло, что, объявив о существовании столь важных
документов ЦК, Этингер явно погорячился, оказавшись не в состоянии их
представить. Поэтому, чтобы впредь <не подставляться>, он больше не приводил
конкретные и потому легко проверяемые факты, а предпочитал апеллировать к
свидетельствам анонимов или умерших людей.
<Обновленную> версию <дела врачей> Этингер изложил потом в общем виде в
выходивших многомиллионным тиражом <Аргументах и фактах>[30], что
способствовало популяризации его <открытий> в этой области, а сам он был
разрекламирован как лучший специалист по истории позднего сталинизма.
<Источниковая база> исследований позже им была дополнена еще одним <важным
документом>. Произошло это в начале 1999 г., когда в нью-йоркской
русскоязычной газете <Еврейский мир> Этингер опубликовал загадочную историю
о том, как от одной незнакомой ему женщины, <плохо одетой>, производившей
<жалкое впечатление> и обратившейся к нему инкогнито, он получил
<пожелтевший от времени машинописный экземпляр письма, озаглавленного "Ко
всем евреям Советского Союза">, который, по ее словам, достался ей от
умершей <лет 10 назад> <старой матери>, работавшей когда-то машинисткой в
редакции <одной из центральных газет>. Убедившись сразу же, что в его руках
<находится уникальный исторический документ, призыв-обращение к депортации
евреев в отдаленные районы страны>, Этингер, согласно его рассказу, попросил
у таинственной посетительницы разрешения скопировать его. Но та ответила
решительным отказом, разрешив только переписать текст в ее присутствии,
<после чего исчезла навсегда>. В России это обретенное столь чудесным
образом <письмо> впервые было напечатано (<в сокращении>) через два года в
<Известиях>[31].
Знакомство с этим фрагментом убедило автора этих строк в том, что перед ним
примитивно сработанный фальсификат, о чем он без каких-либо экивоков и
написал в вышедшей в 2001 г. монографии. Еще раз убедиться в собственной
правоте он смог, прочтя в недавно вышедших мемуарах Этингера полный текст
<письма>[32]. Сразу бросились в глаза какая-то подозрительная краткость
<письма>, его корявый, <не отшлифованный> стиль, то есть наличие
особенностей, не характерных для подлинных документов ЦК КПСС, всегда
тщательно готовившихся. Даже сравнение сего <письма> с изначально
составленным как имитация <Обращением к евреям - гражданам Советского
Союза>, сочиненным В. Ерашовым для своей <историко-фантастической хроники>,
оказалось не в пользу первого, содержание которого, как ни парадоксально,
представляется значительно менее отвечающим канону советского канцелярита.
Но самое главное, сравнительный анализ выявил очевидную фиктивность
послания, выдаваемого Этингером за подлинное: в нем обнаружились явные
текстуальные заимствования (частичный плагиат) из <обращения> Ерашова. Чтобы
наглядно убедиться в этом, достаточно сопоставить соответствующие фрагменты
этих <литературных произведений>[33]:
Но <еврейское письмо> собственного изготовления - это только остров в
раскинувшемся в мемуарах Этингера море манипуляций фактами (замалчивание,
извращение, подтасовка, передергивание, измышление), разнообразных ошибок и
просто ляпсусов. Всех их перечислить в рамках данной статьи просто
невозможно, да и нет необходимости. Однако без демонстрации наиболее
характерных из них, думается, все же не обойтись, так как фальшь, как
известно, проявляется в деталях.
Так вот, со ссылкой на свидетельство Булганина - странным образом как на
дрожжах разросшееся с десяти строчек текста с момента первой апелляции к
нему Этингера в 1993 г. до нескольких страниц в 2001 г. - утверждается, что
<на совещании в начале декабря 1952 г. Сталин прямо сказал, что "каждый
еврей в Советском Союзе - это националист, агент американской разведки.
Еврейские националисты - а все они националисты (?) - думают, что еврейскую
нацию облагодетельствовали США. Вот почему они считают своим долгом помогать
американским империалистам">. Далее уже от себя Этингер дополняет: <Спустя
много лет "Независимая газета" 29 сентября 1999 г. опубликовала выдержки из
дневника сталинского министра В.А. Малышева, который после совещания у
Сталина 1 декабря 1952 года записал примерно те же слова. Очевидно, речь шла
об одном и том же заседании, на котором присутствовали и Н.А. Булганин, и
В.А. Малышев">. Да, уточним, 1 декабря 1952 г. в Кремле состоялось, не
совещание, а расширенное заседание Президиума ЦК КПСС, на котором
действительно присутствовал Малышев, правда, тогда он был не <сталинским
министром>, а заместителем председателя Совета Министров СССР. Установить
же, принимал ли участие в том заседании Булганин, не представляется
возможным - официальных протоколов в архивах не обнаружено. О заседании том,
собственно, и стало известно только благодаря дневниковой записи Малышева, в
которой наряду с прочим были зафиксированы следующие высказывания Сталина по
<еврейскому вопросу>:
<Любой еврей - националист, это агент американской разведки.
Евреи-националисты считают, что их нацию спасли США (там можно стать
богачом, буржуа и т.д.). Они считают себя обязанными американцам. Среди
врачей много евреев-националистов>.
Возникает вопрос: чему верить? Дневниковой записи Малышева, подлинность
которой не вызывает сомнения, или очередной порции воспоминаний Этингера о
беседах с Булганиным, которая странным образом доводится до сведения
читателей только в виде вариации уже опубликованного и известного? Хотя
ответ тут очевиден, все же продолжим сравнительный текстуальный анализ. Как
видим, реально сказанное на этом заседании Сталиным (то есть записанное
Малышевым) лишь чисто внешне похоже на то, что якобы поведал Булганин
Этингеру. Ясно, что, говоря об агентах американской разведки, Сталин имел в
виду не всех советских евреев, а только <евреев-националистов>. Вот почему
это подлинное, но <невыгодное> для него свидетельство Этингер не воспроизвел
в своих мемуарах, а вместо него поместил со ссылкой на Булганина совершенно
противоположный, как выясняется, по смыслу парафраз, утверждая ничтоже
сумняшеся, что это <примерно те же слова>, что записал Малышев[34].
Можно привести и другие примеры того, как, действуя по принципу <если факты
против нас, тем хуже для фактов>, Этингер манипулирует ими. Довольно
подробно останавливаясь на воспоминаниях В.А. Каверина о том, как проходила
подготовка коллективного <еврейского письма>, Этингер воспроизводит в своих
мемуарах только те мысли писателя, которые укладываются в <прокрустово ложе>
его концепции о депортации, и безжалостно отсекает все, что так или иначе ей
противоречит. В частности, опускает замечание Каверина о том, что в этом
письме <решительно> отвергалось <наличие в СССР антисемитизма>, а также его
предположение, что письмо Эренбурга Сталину <подорвало идею дальневосточного
гетто>[35]. Та же фигура умолчания возникает и когда Этингер обращается к
мемуарам А.И. Микояна. Из них берется только рассказ последнего о жалобах
Л.М. Кагановича по поводу данного тому Сталиным поручения организовать
подготовку <еврейского письма> (что действительно имело место). Причем
берется только ради завершающей этот сюжет и явно притянутой за уши и
штампованной фразы, служащей разве что для обозначения того, когда такая
беседа происходила: <это было за месяц за полтора до смерти Сталина -
готовилось "добровольно-принудительное" выселение евреев из Москвы...> И
поскольку ничем личностно-конкретным эта <концовка> не подкреплялась,
апелляцию Этингера к тени самого хамелеоноподобного советского вельможи
можно мотивировать только желанием продемонстрировать читателю еще одного
авторитетного сторонника депортационной версии[36].
Еще более ценный козырь получил в свои руки Этингер, когда такой уважаемый
общественный и политический деятель как А.Н. Яковлев, назначенный
руководством посткоммунистической России председателем Комиссии при
президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических
репрессий, издал в 1995 г. брошюру <По мощам и елей>. В ней он, явно под
воздействием мифотворчества по <делу врачей>, в которое немалый вклад внес
все тот же Этингер, кратко повторил версию о депортации, муссируемую
последним начиная с 1993 г. Само собой разумеется, что все это, теперь как
бы осиянное официальной легитимностью, перекочевало в книгу Этингера. Причем
то ли из-за присущего последнему неряшливого отношения к оригинальному
тексту, то ли вследствие его желания выдать чужие наработки за свои (за что
говорит вышеописанный случай с заимствованиями из книги В. Ерашова), но
закавыченной оказалась только часть цитируемых строк из книги Яковлева. И
наоборот, последнему были приписаны утверждения, которых нет ни в брошюре
<По мощам и елей>, ни в вышедших позднее мемуарах <Омут памяти>. (Якобы, <по
мнению А.Н. Яковлева>, в сборе подписей под <еврейским письмом> принимал
участие академик М.Б. Митин и <еврейское письмо> <было задумано>
<профессором-философом ... Д.Н. Чесноковым*>)[37].
Примечательно, что высказывание А.Н. Яковлева о депортации было тиражировано
в 1995 г. с подачи его главного помощника в президентской комиссии по
реабилитации и эксперта по антисемитизму В.П. Наумова, который позже стал
увязывать <дело врачей> и <депортацию> с намерением Сталина спровоцировать
третью мировую войну, хотя реальные факты как раз свидетельствуют об
обратном. О том, что стороннее влияние на А.Н. Яковлева действительно имело
место, свидетельствует хотя бы то, что он, давая в конце 1991 г. во Франции
интервью, полагал, что Сталин непосредственно не стоял за планом депортации
евреев, и если таковой действительно существовал, то именно диктатор
незадолго до своей смерти мог дать отбой, исходя, возможно, из резонов,
почерпнутых из письма Эренбурга[38].

Туман рассеивается

Научная публикация в журнале <Источник> именно этого письма, а также одного
из вариантов подлинного обращения представителей еврейской общественности в
редакцию <Правды>, осуществленная в начале 1997 г. Архивом президента
Российской Федерации[39], помогла автору этих строк избавиться от последних
сомнений в отношении того, планировалась ли в действительности Сталиным
депортация евреев или нет. А первые семена скепсиса заронило в его душу
прочитанное за четыре года до этого интервью в <Литературной газете> с
тогдашним руководителем Государственной архивной службы России Р.Г. Пихоей.
Среди прочих тому со ссылкой на <свидетельство Н.А. Булганина>, только что
<вброшенное> в информационное поле Я.Я. Этингером, был задан вопрос: правда
ли, что Сталин принял перед смертью решение о массовой депортации евреев и к
Москве <уже начали подгонять десятки железнодорожных эшелонов...>? На что
тот ответил: <Таких документов я не видел>[40]. Но отсутствие документов о
каком-либо событии, как известно, не всегда означает, что такового не было
вообще. И потому в своей книге 1994 г. <В плену у красного фараона> пишущий
эти строки мог выразить лишь надежду на то, что загадка депортации
когда-нибудь будет раскрыта[41]. Некоторым такая позиция может показаться
чрезмерно осторожной и даже перестраховочной. Ведь ранее в том же году была
издана документальная повесть А.М. Борщаговского <Обвиняется кровь>. В ней
известный писатель, кстати, объявленный в 1949 г. одним из предводителей
<банды безродных космополитов> и на себе познавший, что такое
госантисемитизм, отрицал возможность депортации: <:Ничем не ограниченный
диктатор самой могущественной военной державы, не в силах, однако,
осуществить де-портацию (здесь и далее разрядка Борщаговского. - Авт.)
евреев, выдворить, вытолкать их: Ссылка, депортация евреев страны:
мифологический, близкий к фантастике образ вожделений и тайных замыслов
Сталина, дополнительный мотив ненависти из-за сознания невыполнимости его
мечты>[42].
Но эти утверждения были результатом интуитивно-психологического осмысления
проблемы. А художественное прозрение (даже адекватное истине) не может
заменить научный анализ фактов. Поэтому момент истины наступил для пишущего
эти строки только после знакомства с означенными выше документами из Архива
президента России. У <твердых> же сторонников депортационной версии они
вызвали шок, который сменился бурной реакцией неприятия исторической правды,
разрушающей привычные и прочно укоренившиеся в общественном сознании
иллюзорные представления о прошлом. Особенно эмоциональным был отклик
литературоведа и специалиста по творчеству И.Г. Эренбурга Б.Я. Фрезинского,
разразившегося объемной статьей с истеричным заголовком <Не подставляйте
уши - лапша из "Источника">[43].
Но вырвавшуюся наружу правду, какой бы неудобной она для кого-то ни была,
мудрено одолеть. Подобно могучей реке, берущей начало с малоприметного
ключа, она, обретая со временем силу, сметает препятствия. Первый прорыв
сквозь завалы мифов о депортации произошел в мае 1997 г. на международной
конференции в католическом университете Айхштетта (Германия) по теме
<Поздний сталинизм и "еврейский вопрос">. Поскольку пишущий эти строки
выступил на этом научном форуме с докладом, в котором на основе фактов
доказывалась полная несостоятельность депортационной версии, между ним и
упомянутым выше В.П. Наумовым возникла полемика. Она была столь отстрой и
бескомпромиссной, что ей, несмотря на ее сугубо научный характер, уделили
внимание ведущие немецкие газеты[44]. Благодаря такой <рекламе> материалами
конференции, вышедшими на немецком языке[45], заинтересовалась научная
общественность Германии, особенно та ее часть, которая так или иначе связана
с еврейской общиной. Несомненно, под влиянием этих материалов А. Лустигер,
известный ученый, общественный деятель (почетный председатель Сионистской
организации Германии), бывший узник Освенцима и Бухенвальда, включил в
опубликованную им в 1998 г. <Красную книгу: Сталин и евреи> следующий вывод:
<Поскольку до сих пор не существует никаких документальных доказательств
планирования массовой депортации советских евреев, которая, согласно многим
высказываниям, предстояла в начале 1953 г., подобные утверждения впредь до
того, как будет доказано обратное, должны рассматриваться как слухи или
легенды>[46].
Еще более категорично - полностью отрицая подготовку депортации - выступили
В. Балан (США) и И. Коршевер (Израиль)[47]. Но самое главное, конференция
заставила задуматься и даже более или менее скорректировать свою позицию
тех, кто раньше безоговорочно поддерживал точку зрения Я.Я. Этингера. В
число таковых входил, собственно, и устроитель конференции в Айхштетте
немецкий политолог и историк Л. Люкс. Если раньше он без тени сомнения
утверждал со ссылкой на <доказательства>, приводимые Этингером, что
советским вариантом решения <еврейского вопроса> должна была стать
подготовленная Сталиным депортация, то в статье 1999 г. вынужден был о том
же самом говорить всего лишь как об одной из дискуссионных версий развития
событий, сосуществующей на равных с совершенно противоположной точкой
зрения. Но дальше этой <подвижки> Люкс не пошел. Он, как и прежде, пытался
механически уподобить Сталина Гитлеру, туманно рассуждая о том, что
поскольку оба они были тоталитарными диктаторами и оба считали своих
соратников не способными реализовать ими задуманное, то, уходя с
политической сцены, должны были и действовать одинаково. Хотя известно, что
история не знает сослагательного наклонения, давалось понять, что советский
вождь, проживи он несколько дольше, непременно бы повторил Холокост,
учиненный в свое время его германским <коллегой>. Понимая, впрочем, что
подобные спекуляции ничего не стоят без конкретных доказательств, Люкс,
видимо надеясь получить их когда-нибудь в будущем, уведомил читателей о том,
будто <В.П. Наумовым обнаружены новые архивные документы, свидетельствующие
о подготовке депортации евреев>. Как известно, ничего подобного до сих пор
так и не было опубликовано[48].
Видимо, избавился от части прежних заблуждений и уже упоминавшийся ранее
американский биограф И. Эренбурга и правозащитник Д. Рубенстайн. В
написанном им предисловии к недавно переизданному в США на английском языке
сборнику документов <Неправедный суд, последний сталинский расстрел.
Стенограмма судебного процесса над членами Еврейского антифашистского
комитета> он, отходя от прежней непоколебимой уверенности в том, что только
смерть Сталина предотвратила полностью подготовленное им выселение евреев,
употребляет теперь более осторожные формулировки. В том смысле, что в начале
1953 г. все оставалось неопределенным, хотя при этом многое указывало на то,
что диктатор планировал эту акцию и что он колебался[49]. Примерно такую же
неопределенную позицию занимают и авторы вышедшей сначала во Франции, а
потом и в России <Черной книги коммунизма>, в которой превалирует
разоблачительный пафос, не всегда, как известно, находящийся в ладах с
правдой истории. Понимая абсурд приписывания Сталину намерений, не
подкрепленных бесспорными доказательствами, они вместе с тем явно не готовы
откреститься от старой и привычной депортационной версии. Отсюда и столь
расплывчатый и межеумочный вывод:
<В настоящее время в связи с труднодоступностью Архива президента Российской
Федерации, где хранятся самые секретные и, видимо, самые <неудобные> (для
кого? - Авт.) сведения, нет возможности доподлинно установить, существовал
ли план массовой высылки евреев в начале 1953 года>[50].
Иную позицию, активную и деятельную, занял историк С.А. Мадиевский, выходец
из бывшего СССР, живущий ныне в Германии. Примыкая изначально к сторонникам
депортационной версии, он тем не менее решил провести самостоятельное,
объективное и независимое расследование, нацеленное на установление
исторической правды. Для этого он провел детальные интервью с основными
участниками полемики, разгоревшейся на Айхштеттской конференции, и потом,
научно систематизировав аргументационно-источниковую базу каждого из них,
подготовил пространную информационно-аналитическую статью, которую в 1999 -
2001 гг. опубликовал в более чем 20 печатных изданиях Европы, США, Израиля и
России[51]. И хотя этому педантичному и очень осторожному в оценках ученому
в результате так и не удалось прийти к однозначному выводу в пользу той или
иной стороны, тем не менее он вынужден был констатировать, что все
контрдоводы, выдвинутые после конференции оппонентами автора этих строк,
оказались научно несостоятельными.

***

Подводя итог, приходишь к выводу, что все так называемые конкретные
доказательства (<свидетельства> Н.Н. Полякова, Н.А. Булганина, <еврейское
письмо> с просьбой о переселении и пр.), на которых зиждилась депортационная
версия, либо сфальсифицированы, либо, в лучшем случае, носят сомнительный
характер. В активе сторонников этой версии ныне остается разве что
разнородная масса противоречивых и эмоциональных слухов, которые в принципе
нельзя проверить на фактическую достоверность. Наличие этих слухов
доказывает только то, что под воздействием государственного антисемитизма в
еврейской среде возникли депортационные настроения, причем по мере усиления
антиеврейских гонений эти ожидания приобретали почти апокалиптический накал.
Однако утверждать, что подобные слухи могут служить фактическим
подтверждением конкретной подготовки Сталиным депортации, не позволяют не
только принципы научно-исторического исследования, но и просто здравый
смысл. Ибо все разговоры о том, что готовилась средневековая по жестокости
казнь арестованных евреев на Красной площади, огромными тиражами печаталась
пропагандистская литература, обосновывающая необходимость депортации,
составлялись списки на выселение, происходила концентрация подвижного
состава, предназначенного для транспортировки евреев в Сибирь, где для них
возводились бараки и целые концлагеря, и т.п., - так и остались разговорами,
хотя и были растиражированы падкой на историческую сенсацию печатью, не
став, как выражаются юристы, событием преступления (в данном случае -
сталинизма).
К счастью, смутные времена (а в России по большому счету они захватили почти
весь ХХ век) не могут длиться вечно. Их окончание знаменует торжество
истины, которая, подобно лучам восходящего солнца, рассеивает мистический
туман, окутывающий прошлое и скрывающий правду, в том числе и о последних
действиях, планах и намерениях Сталина. Сейчас те, кто блуждал в потемках
депортационной версии и не утратил при этом здравый смысл, оказались перед
альтернативой: либо, памятуя формулу Тертуллиана ,
остаться в стане неразмышляющих и слепо верящих, либо, вняв голосу разума,
оперирующего не эмоциями, а фактами, пересмотреть собственную позицию.
Непростой выбор в пользу здравого смысла уже сделали такие известные
историки, как Рой и Жорес Медведевы, которые прежде склонны были доверять
<свидетельствам> о намерении властей депортировать евреев, а теперь под
воздействием рассекреченных в последнее время архивных документов пришли к
выводу, что в действительности ничего подобного не готовилось. То же самое
можно сказать и о коллективе авторов толково изданной не так давно
Ассоциацией народных университетов еврейской культуры <Истории еврейского
народа в контексте мировой истории. События, имена, культурные достижения>,
где в разделе <Дело врачей> отсутствует какое-либо упоминание о так
называемой депортации[52].
На этом фоне становится все более очевидным банкротство тех, кто и сейчас
еще пытается воспрепятствовать торжеству исторической правды. Своими
нелепыми выдумками они дискредитируют реальные страдания еврейского народа,
которые тому пришлось претерпеть в ХХ веке. Говоря о якобы готовившейся
Сталиным депортации евреев как о некоем без пяти минут втором Холокосте, они
девальвируют трагедию настоящего Холокоста. Играя ради собственного
<творческого самоутверждения> на генетических страхах евреев, они мешают
налаживанию их нормальной общинной жизни в России. Кроме того, публикуя
заведомую неправду, они дают в руки идеологам шовинизма удобный предлог
объявлять такой же выдумкой <сионистов> и <либералов> реально существовавший
в СССР официальный антисемитизм.
Взбаламученная социальными катаклизмами река новейшей отечественной истории
постепенно входит в нормальное научное русло. Поток знаний о прошлом уже
перестает вспениваться от сенсаций и громких разоблачений, приобретая
аналитическую размеренность и фактологическую прозрачность. Теперь любителям
ловли рыбки удачи в мутной воде ретроспективных мистификаций становится все
трудней и небезопасней (для собственной репутации) заниматься этим. Не пора
ли, господа, угомониться, припомнив народную мудрость: можно всю жизнь
обманывать одного человека, можно очень долго морочить голову многим людям,
но нельзя всех обмануть навсегда.



ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

E-mail: lechaim@lechaim.ru



----------------------------------------------------------------------------
----

* Идейную бифуркацию Сталина на почве <еврейского вопроса> отмечал и Н.С.
Хрущев: <Если говорить об антисемитизме в официальной позиции, то Сталин
формально боролся с ним как секретарь ЦК, как вождь партии и народа, а
внутренне, в узком кругу, подстрекал к антисемитизму> (Хрущев Н.С.
Воспоминания // Вопросы истории. 1991. ? 11. С. 59).

** Эта версия в несколько препарированном в жанре политического детектива
виде перекочевала потом в книгу скандально известного американского
журналиста С. Кагана <Кремлевский волк> (М.: Прогресс, 1991. С. 245-247),
самозванно объявившего себя <племянником> Л.М. Кагановича.

*** Характерно, что Я.И. Айзенштат (один из приверженцев депортационной
версии), воспроизводя этот фрагмент в своей брошюре, постарался представить
А.И. Солженицына полным своим единомышленником. Для этого из текста были
изъяты <невыгодные> оговорки последнего: <кажется>, <по московским слухам>
(Айзенштат Я.И. О подготовке Сталиным геноцида евреев. Юридическое
исследование этапов преступной подготовки Сталиным геноцида советских
евреев. Иерусалим, 1994. С. 63).

**** То, что некто Н.Н. Поляков действительно работал в конце 1940-х -
начале 1950-х гг. в аппарате ЦК КПСС и МГБ СССР, архивы, хранящие документы
этих ведомств, не подтверждают (Архив автора).

***** Так в тексте, на самом деле - Д.И. Чесноков. Таких текстуальных
<ляпов> в книге Этингера масса: выход брошюры А.Н. Яковлева датируется 1996
г., тогда как та вышла на год раньше; неправильно цитируется данная И.В.
Сталиным известная дефиниция антисемитизма - якобы тот <является наиболее
опасным пережитком капитализма> (надо - <каннибализма>); перевирается и
название статьи Эренбурга в <Правде> от 21 сентября 1948 г., и т.д.


----------------------------------------------------------------------------
----

[1] Еврейский антифашистский комитет у М.А. Суслова (Из воспоминаний Е.И.
Долицкого) / Публикация А. Вайсберга // Звенья. Исторический альманах, вып.
1. М.: Прогресс-Феникс- Atheneum, 1991. С. 537-546; Шатуновская Л.А. Жизнь в
Кремле. Нью-Йорк: CHALIDZE Publication, 1982. С. 335-339.

[2] Jewish Chronicle. July 29, 1949; November 23, 1951; May 9, 1952;
Советско-израильские отношения. Сборник документов. 1941 - 1953. В 2-х тт.
М.: Международные отношения, 2000. Т. 1. Кн. 2. С. 85, 86, 107, 130-131,
192-193, 199-200, 337-339; Независимая газета. 05.10.1999.

[3] Аллилуева С.И. Только один год. М.: Книга, 1990. С. 135.

[4] Ключевский В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. М.:
Правда, 1990. С. 290.

[5] Рапопорт Я.Л. На рубеже двух эпох. Дело врачей 1953 года. М.: Книга,
1988. С. 70-71.

[6] Так это было. Тихон Хренников о времени и о себе (Запись и обработка
диалогов В. Рубцовой). М.: Музыка, 1994. С. 179.

[7]РГАНИ. Ф. 5. Оп. 25. Д. 504. Л. 173-179.

[8] Источник. 1997. ? 1. С. 142-143; Чуев Ф.И. Так говорил Каганович.
Исповедь сталинского апостола. М.: Отечество, 1992. С. 174; Известия ЦК
КПСС. 1991. ?. 1. С. 192.

[9] Источник. 1997. ? 1. С.142; РГАНИ. Ф. 3. Оп. 25. Д. 504. Л. 180-186,
187, 188.

[10] РГАНИ. Ф. 3. Оп. 25. Д. 504. Л. 138-168; Источник. 1997. ?. 1. С.
143-146.

[11] 11 Источник. 1997. ? 1. С.142.

[12] Le Monde, April 17, 1956; Авторханов А. Загадка смерти Сталина (Заговор
Берия). М.: Слово, 1992. С. 89-90.

[13] Goldberg B.Z. The Jewish Problem in the Soviet Union. Analysis and
Solution. N.Y.: Croun, 1961, P. 177-188; Gilboa Y. The Black Years of Soviet
Jewry. 1939 - 1953. Boston: Little, Brown, 1971; Roy A. Medvedev. Let
History Judge: The Origins and Consequences of Stalinism. N.Y.: Knopf, 1971,
P.615; Медведев Р.А. К суду истории. Генезис и последствия сталинизма.
Нью-Йорк, 1974. С.1001; Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. 1918 - 1956. Опыт
художественного исследования. Париж: YMCA PRESS, 1973. Т.1. Ч. 1. С. 102;
Солженицын А.И. Малое собрание сочинений. Т. 5. Архипелаг ГУЛАГ. 1918 -
1956. Опыт художественного исследования. Ч. 1,2. М.: Инком НВ, 1991. С. 74.

[14] РГАНИ. Ф. 5.Оп. 76. Д. 213. Л. 319 (документ выявлен историком М.М.
Членовым).

[15] Levin N. The Jews in the Soviet Union since 1917. Paradox of Survival,
vol. 2. N.Y.: New York University Press, 1987. P. 548; Gitelman Z. A Century
of Ambivalence. The Jews of Russia and the Soviet Union, 1881 to the
Present. N.Y.: Schocken Books, Inc. 1988. P. 239; Ro'i Y. Soviet Decision
Making in Practice. The USSR and Israel. 1947 - 1954. New Brunswick (USA):
Transaction, Inc., 1980. P. 349; Pinkus B. The Jews of the Soviet Union. The
History of a National Minority. N.Y.: Cambridge University Press, 1988. Р.
180;.

[16] Rapoport L. Stalin's War against the Jews. The Doctor's Plot and the
Soviet Solution. N.Y.: The Free Press, 1990. Р. 167; Rapoport L. Hammer,
Sichel, Davidstern. Judenverfolgung in der Sowjetunion. Berlin, 1992. S.
129; Антонов-Овсеенко А.В. Портрет тирана. М.: Грэгори Пейдж, 1994. С.
404-402; Rubenstein Y. Tangled Loyaties. The Life and Times of Ilya
Eyrenburg. N.Y.: Basic Books, 1996. P. 273-276; Альтшулер М. Эренбург и
евреи. (Набросок портрета) // Советские евреи пишут Илье Эренбургу. 1943 -
1966 / Ред. М. Альтшулер, И. Арад, Ш. Краковский. Иерусалим, 1993. С. 79;
See: Union of Soviet Socialist Republics: Encyclopedia Britannica, 1996
(компьютерная версия); Краткая еврейская энциклопедия. Т. 8. Иерусалим:
Общество по исследованию еврейских общин, 1996. С. 255-256.

[17] Рапопорт Я.Л. Указ.соч. С. 67-68.

[18] Сахаров А.Д. Воспоминания // Знамя. 1990. ?. 12. С. 33.

[19] Ерашов В.П. Коридоры смерти. Историко-фантастическая хроника. Рассказы.
М.: ПИК Независимое издательство, 1990. С. 291-326.

[20] Книга о русском еврействе. 1917 - 1967. Минск.: ООО <МЕТ>, 2002. С.
348.

[21] Источник. 1991. ? 1. С. 144-145; Каверин В.А. Эпилог. Мемуары. М.:
Московский рабочий, 1989. С. 316-320.

[22] Шейнис З.С. Провокация века. М.:ПИК, 1992. С. 107.

[23] Борев Ю.В. Сталиниада. Мемуары по чужим воспоминаниям с историческими
анекдотами и размышлениями автора. Иркутск, 1992. С. 403-408.

[24] Шейнис З.С. Провокация века. М.:ПИК, 1992. С. 107.

[25] Этингер Я.Я. К сорокалетию <дела врачей> // Еврейская газета. 1993. ? 4
(91); Ваксберг А.И. Нераскрытые тайны. М.: Новости, 1993. С. 293-294;
Айзенштат Я.И. О подготовке Сталиным геноцида евреев. Иерусалим, 1994. С.
61-80; Лясс Ф.М. Последний политический процесс Сталина или несостоявшийся
геноцид. Иерусалим, 1995. С. 109-124 и др.

[26] Этингер Я.Я. Это невозможно забыть... Воспоминания. М.: Весь мир, 2001.
С. 234.

[27] Медицинская газета. 20.07.1988.

[28] Наука и жизнь. 1990. ? 1. С. 126-129; Звенья. Исторический альманах.
Вып. 1. С. 559.

[29] Русская мысль. 15.01.1993; Еврейская газета. 1993. ? 4 (91), ? 5 (92).

[30] Аргументы и факты. 1993. ? 15.

[31] Еврейский мир (N.Y.). 11.03.1999; Известия. 09.01.2001.

[32] Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. М.:
Международные отношения, 2001. С. 672; Этингер Я.Я. Это невозможно забыть...
С. 122-123.

[33] Этингер Я.Я. Указ. Соч. С. 122-123. Ерашов В.П. Указ соч. С. 293-295.

[34] Этингер Я.Я. Указ. Соч. С. 104; Источник. 1997. ? 5. С. 140-141.

[35] Этингер Я.Я. Указ. Соч. С. 119-120; Каверин В.А. Указ. Соч. С. 317,
320.

[36] Этингер Я.Я. Указ. Соч. С. 124.

[37] Этингер Я.Я. Указ. Соч. С. 111-112; Яковлев А.Н. По мощам и елей. М.:
Евразия, 1995. С. 108; Его же. Омут памяти. М.: Вагриус, 2000. С. 429-430.

[38] Rubenstein Y. Op.cit. P. 434.

[39] Источник. 1997. ? 1. С. 141-146.

[40] Литературная газета. 28.04.1993.

[41] Костырченко Г.В. В плену у красного фараона. Политические преследования
евреев в СССР в последнее сталинское десятилетие. М.: Международные
отношения, 1994. С. 361.

[42] Борщаговский А.М. Обвиняется кровь. Документальная повесть. М.:
Прогресс, 1994. С. 35-36.

[43] Невское время (СПб). 06.06.1997.

[44] Suddeutsche Zeitung, 15 Mai 1997; Frankfurter Allgemeine Zeitung, 21
Mai 1997.

[45] Der Spatstalinismus und die . Zur antisemitischen
Wendung des Kommunismus / Hrsg. von L. Luks. Koln: Bohlau Verlag Gmbh & Cie,
1998.

[46] Lustiger А. Rotbuch: Stalin und die Juden. Berlin: Aufbau-Verlag, 1998.
S. 263.

[47] Еврейский мир (N.Y.), 04.06.1998. ? 9 (315); 06.05.1999, ? 57 (363);
Еврейский камертон (прил.к Новости недели) (Израиль). 30.03.2000.

[48] Luks L. Auch Stalin plante eine //
Allgemeine Judische Wochenzeitung. 1993, 18 Мarz; Его же. Еврейский вопрос в
политике Сталина // Вопросы истории. 1999. ? 7. С. 41-59.

[49] Неправедный суд, последний сталинский расстрел. Стенограмма судебного
процесса над членами Еврейского антифашистского комитета / Отв. ред. В.П.
Наумов. М.:Наука, 1994; Stalin's Secret Pogrom. The Postwar Inquisition of
the Jewish Anti-Fascist Committee / Ed. by Y.Rubenstein and V. Naumov. New
Naven, London, 2001. P. 62.

[50] Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. Пер. с франц.
М.: <Три века>, 1999. С. 236

[51] Русская Германия (ФРГ). 1999, 23-29 авг., ? 33; Лехаим (Россия). 2001.
? 1 (105). С. 51-53 и др.

[52] История еврейского народа в контексте мировой истории. События, имена,
культурные достижения / Сост. С. Августевич, А. Рыбаков, Л. Внукова, В.
Дворянов. М.: Еврейский мир, 2001. С. 62.

---

От	Евгений ФСГ
К	Георгий (09.12.2004 21:40:45)
Дата	19.12.2004 20:22:34

Предложение

---

У нас есть фильм на СД "Тайное и явное" снятый по заказу Политбюро при участии КГБ СССР. Раскрывает многие вопросы связанные с сионизмом, созданием государства Израиль, о холокосте, еврейских гетто и т,д, . По содержанию близко к тому, что писал Кожинов.

Кому интересно - пишите координаты, вышлем копию.

---

От	Евгений ФСГ
К	Евгений ФСГ (19.12.2004 20:22:34)
Дата	24.12.2004 09:47:16

Re: Предложение

---

>У нас есть фильм на СД "Тайное и явное" снятый по заказу Политбюро при участии КГБ СССР. Раскрывает многие вопросы связанные с сионизмом, созданием государства Израиль, о холокосте, еврейских гетто и т,д, . По содержанию близко к тому, что писал Кожинов.

>Кому интересно - пишите координаты, вышлем копию.

Вчера, на ТВЦ, утром, был повтор передачи Павла Млечина по этому еврейскому вопросу. Меня удивило и поразило, что в неё вставлены куски из этого фильма (Тайное и явное) но с полностью противоположной озвучкой, то есть преподносилось в противоположном направлении.

---

От	Георгий
К	Евгений ФСГ (19.12.2004 20:22:34)
Дата	20.12.2004 09:52:46

Напишите мне на nadnepre@pisem.net. Мне нужно! (-)

---

---

От	Георгий
К	Георгий (08.12.2004 13:54:26)
Дата	09.12.2004 12:09:24

Комм. Пыхалова к статье Рокитянского, утверждающего, что Кирова убил Сталин(*+)

---

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg482004/Polosy/art3_3.htm

Это сама статья

А вот комментарий:


http://www.vif2ne.org/nvz/forum/archive/120/120197.htm

От И.Пыхалов
К Георгий
Дата 09.12.2004 06:18:24
Рубрики Тексты;

Очередной бред
--------------------------------------------------------------------------------

Смесь невежества и апломба, столь свойственная бульварной журналистике.

>Первая: Кирова убил одиночка Леонид Николаев. Это было чисто бытовое убийство. Мотив: месть из-за ревности или следствие его честолюбия и недовольства своим положением. Сталин не имел к этому никакого отношения.
>Вторая: убийство организовал Сталин, желая устранить набиравшего силу политического деятеля. Николаев был использован сотрудниками НКВД: его соответствующим образом настроили агенты НКВД, привели в коридор Смольного, по которому Киров направлялся в свой кабинет.
>Третью версию я высказал более 10 лет назад: Леонид Николаев не стрелял в Кирова, сотрудники НКВД привели его в Смольный и использовали в качестве козла отпущения, подставы. Стрелял в Кирова один из них. Он быстро исчез, Николаева оставили лежать на полу.

Официальную версию 1934 года о том, что Николаев убил Кирова по заданию подпольной зиновьевской организации этот деятель даже не упоминает. Хотя её достоверность гораздо выше, чем у версий, озвученных им под номерами два и три.

>Эта версия появилась после того, как я встретился с Кирой Борисовной Машковой (сейчас пенсионерка, живет в Москве). Она рассказала мне, что её отец Б.Шиф с 1932 года был управляющим одного ленинградского книгоиздательства и его как ответственного работника пригласили на совещание в Смольный. Оно должно было начаться в 15 часов. Примерно в половине пятого он вышел в приёмную, чтобы позвонить в областную больницу. Там, в родильном отделении лежала его жена, и он ожидал появления на свет ребёнка - той самой Киры Борисовны. Она родилась ранним утром 2 декабря 1934 года. Шиф не успел набрать номер. За дверью раздались два выстрела.
>Выскочив в числе первых в коридор, он увидел бездыханное тело Кирова, лежащего на полу и бьющегося в истерике мужчину, как выяснилось позднее, Николаева, который кричал: <Это не я! Это не я!>, а рядом валялся пистолет.
>Шиф заметил и ещё кое-что: быстро удаляющегося по коридору человека, который засовывал в карман пистолет и вскоре исчез за поворотом. Он узнал в этом человеке охранника Кирова. Обо всём он рассказал своей матери, а она уже Кире Борисовне. Я ознакомился с документами, подтверждавшими многие детали её рассказа. В 1935-1936 годах за Шифом была установлена слежка, начались неприятности на работе. Он связывал это с тем, что оказался свидетелем убийства Кирова. Арест последовал в сентябре 1936 года, Шиф погиб в застенках НКВД.

Приведу цитату из книги Аллы Алексеевны Кирилиной «Неизвестный Киров»:

В Смольный Киров звонил также около 15.00 и в 15 часов 15-20 минут. Дело в том, что в 15.00 у М.С.Чудова начиналось совещание: обсуждались практические мероприятия по отмене карточной системы. Присутствовало свыше 20 человек. Это были ответственные работники аппарата обкома и горкома ВКП(б), некоторые первые секретари райкомов партии Ленинграда, председатели исполкомов городского и областного Советов, руководящие работники плановых, финансовых и торговых органов, несколько директоров крупнейших ленинградских заводов. Все они поимённо установлены.

Должна огорчить Якова Ракитянского, Бориса Осиповича Шифа среди них не было. Поэтому весь его рассказ об убийстве Кирова, замеченном им охраннике Кирова скорее всего является мифом, сотворённым в более поздние годы (Ракитянский Яков. Нежелательный свидетель // Независимая газета. 1 декабря 1994).

Борис Осипович Шиф действительно с сентября 1932 г. работал в Ленинграде — заведующим ленинградским отделением книгоцентра, так тогда называлась организация, занимающаяся реализацией книжной продукции. По своей должности Шиф никак не мог присутствовать на совещании у Чудова, ибо не имел никакого отношения к обсуждаемому вопросу — отмене карточной системы, увеличению производства хлебобулочных изделий и их товарообороту. В это время, согласно анкете, он не был руководителем издательства и членом лекторской группы обкома. Это пришло к нему позднее — в 1935 году, уже после смерти Кирова.

Более того, соседней с кабинетом Чудова комнатой, куда якобы выходил звонить Шиф, были две приёмные: одна — Чудова, где постоянно находился Филиппов, секретарь последнего, а вторая — приёмная Кирова, где постоянно находился секретарь Кирова — Н.Ф.Свешников. Ни один из них при допросах не показал, что Шиф заходил к ним и пользовался их телефонами.

Что касается Шифа Бориса Осиповича, то он действительно допрашивался органами НКВД в декабре 1935 г., но не в связи с убийством Кирова (подчёркнуто мной — А.К.), а по делу его родственника, родного дяди по матери — Д.Б.Рязанова — известного общественного и политического деятеля, одного из основателей Института марксизма-ленинизма. Замечу, что на допросе у оперуполномоченного 1-го отделения СПО Ленинградского УНКВД 25 и 27 декабря на вопрос: «Когда и где Шиф Б.О. встречался с Д.Б.Рязановым?» Шиф ответил: «На квартире своей матери в Москве. Последний раз в 1934 году. Месяца не помню». Вскоре Шиф был арестован (ЛПА. Коллекция личных дел. №31010).

Поэтому тезис о том, что мать Шифа Б.О. «в 30-е годы жила вместе с сыном в Ленинграде и он ей тогда рассказывал обо всём, назвал даже имя замеченного охранника Кирова», — на наш взгляд весьма сомнительна и далеко отстоит от правды.

(Кирилина А.А. Неизвестный Киров. М.; СПб., 2001. С.212, 214).

После этого остальной бред Рокитянского можно не комментировать.


==========Десакрализаторам - бой!=======

---

От	Георгий
К	Георгий (09.12.2004 12:09:24)
Дата	09.12.2004 12:15:27

Еще.

---

http://www.vif2ne.org/nvz/forum/archive/120/120195.htm

От И.Пыхалов
К Георгий
Дата 09.12.2004 06:31:50
Рубрики Тексты;

Для начала, Киров не был старым большевиком
--------------------------------------------------------------------------------

В предреволюционные годы он фактически отошёл от революционной деятельности. Кстати, в отличие от других большевистских деятелей, вошедших в историю не под своими фамилиями, "Киров" - не подпольная кличка, а журналистский псевдоним, под которым он публиковался в легально издававшейся во Владикавказе газете "Терек".

Более того, в июле 1918 года Киров входил в Центральное организационное бюро партии Социал-демократов революционеров-интернационалистов. Однако вскоре эта организация распалась и большинство её членов примкнуло к большевикам.

В общем, если бы не заслуги Кирова во время Гражданской войны и не его дружба со Сталиным, то его партийный стаж в ВКП(б) исчислялся бы не с 1904, а с 1918 года.

---