От И.Л.П.
К Администрация (Дмитрий Кропотов)
Дата 07.10.2004 14:54:18
Рубрики Прочее; Россия-СССР;

Неустойчивость либерального общества неустранима

http://analysisclub.ru/index.php?page=social&art=1861

Неустойчивость либерального общества неустранима



В конце прошлого века в одной из своих работ по взаимодействию культур я обосновывал тезис об ограниченности этики либерализма. Основной мой тезис сводится к тому, что либеральный дискурс уравнивает инновативный аргумент и контринновативный, а также экспертный и невежественный. Поскольку в обществе неизбежно преобладают с многократным преимуществом контринновативные настроения над инновативными, а число невежд в любой предметной области неизбежно многократно превышает число экспертов, либеральный дискурс является залогом преобладания невежества и контринновативности.

Можно предположить, что процедура либерального дискурса была бы полезна в некоем отобранном и закрытом элитарном сообществе экспертов или инноваторов. Однако, как показывает практика, для инновативности эффективны существенно отличные от либерального дискурса тоталитарные по характеру процедуры типа брейнсторминга.

Аналогичным образом либерализм предлагает порочную процедуру выбора. Эгалитарное голосование предполагает, что голос Лени Голубкова приравнивается к голосу академика. Количественное же соотношение лиц с недостаточно проясненным моральным сознанием существенно превышает число высоконравственных граждан. Голосование по принципу "один конь - один рябчик" неизбежно порождает блюда типа Ельцина, Жириновского или Матвиенко. Всяческие попытки представить эти фигуры "навязанными народу" в той или форме извне, столь многочисленные все последнее десятилетие в оппозиционной прессе, совершенно беспочвенны, ибо фигуры эти есть естественное порождение спящего разума, вызванного к голосованию и проявлению либеральной этикой.

Если соединить либеральный дискурс, скажем, с эгалитарным голосованием, то неизбежно устранение всякого экспертного сообщества и всякого инновативного меньшинства из среды, в которой этот дискурс ведется. Достаточно небольшого количества итераций, чтобы преобладающее контринновативное большинство вотировало исключение из данной среды инновативного меньшинства, как и слишком настаивающих на своем мнении экспертов. Если между итерациями промежуток слишком велик, контринновативное большинство начинает испытывать беспокойство и прибегает к насильственному устранению компетентного и инновативного меньшинства. Так случилось в 1993 году в масштабах российской элиты, когда неоконсервативно-либеральное ее большинство решилось на переворот и уничтожение легального государства ради ускорения неизбежного устранения инновативного меньшинства из своей среды. Так случалось и в 30-е годы прошлого века, когда в научном сообществе обращались к содействию НКВД всякий раз, когда было необходимо устранить инновативное меньшинство из своей среды.

Очень хорошо это проявилось и в такой модели либерального дискурса, как открытый форум OPEC, где вслед за агрессией против экспертов пошли сначала доносы на экспертов во все возможные инстанции, а затем и активная работа по разрушению самой среды форума. В конечном счете аутоназия либеральной среды дискурса зашла так далеко, что восстановление работоспособности форума оказывается невозможным без отступления от либеральных принципов и введения сепарационных процедур типа регистрации и модерации, а то и премодерации.

Благодаря этому само существование эксперта в либеральном обществе возможно лишь в нише, в которой либеральный дискурс отсутствует в силу неких ограничений. Аналогичным образом цели инноваторов в принципе недостижимы через посредство либерального дискурса. Конечно, в частных случаях инноваторы могут прибегать к манипулированию массой, но в общем случае их цели достижимы только через выход за границы либерального дискурса.

Таким образом, время, в течение которого инновативное меньшинство принимает правила игры либерального общества и либерального дискурса, является ограниченным. Оно никак не больше времени. необходимого инновативному меньшинству для осознания реального положения вещей и дел. Аналогичное осознание быстро приходит и к экспертному сообществу.

По истечении этого времени инновативное меньшинство организуется корпоративно, а экспертное сообщество неизбежно примыкает к нему. Естественной целью этого содружества неизбежно оказывается слом либерального дискурса и бездискуссионное введение инноваций через эффективные процедуры. Содружество это редко организуется достаточно формализованно, но действует вполне сплоченно до тех пор, пока имеет перед собой врага в лице большинства и не сломило старый либеральный дискурс как явление. Начало реализации инновативного проекта неизбежно порождает дискурс в среде самого инновативного меньшинства, но он допускается лишь внутри этой среды, и вовлечение в него внешних масс, старого контринновативного большинства, не допускается и репрессируется. Эта корпоративная замкнутость остается на долгий срок и приводит либо к быстрой деградации победившего меньшинства, либо к консервации порядка с вовлечением в состав меньшинства массы консервативного большинства с неизбежным перерождением тоталитарно-инновативных структур в тоталитарно-консервативные.

Таким образом, либеральное общество неустойчиво. Следовательно, устойчивые общества не являются либеральными. Они могут быть либеральными по форме, как США и их сателлиты, но ни в коем случае не являются таковыми по содержанию. Их устойчивость поддерживается тем, что за либеральным фасадом стоит некое меньшинство, организованное в иных формах. Это меньшинство выполняет охранительную функцию, предвосхищая, а не подавляя интересы инновативных групп, а также создавая элитарные ниши для экспертного сообщества. По сути, инновативные группы в этих обществах инкорпорируются в элиту помимо либерально-демократической процедуры и находятся за пределами либерального дискурса, как и экспертное сообщество.

Либеральный дискурс в этих обществах тоже по сути давно отменен и заменен диктатурой масс-медиа. Интересы инновативных меньшинств проводятся в этих обществах посредством манипуляций массовым сознанием, облеченных в формы либерального дискурса, но отличных от него по содержанию.

Единственной либеральной средой в настоящее время остается Интернет. Существующие многочисленные умозрительные предположения о пользе этого факта весьма и весьма спорны. Да, в интернете может быть опубликована любая идея, которая не будет пропущена цензурой в рамках любого национального дискурса, ограниченного интересами правящей национальной элиты. Но эта идея здесь вряд ли может найти распространение, пропорциональное ее ценности, информативности и социальной значимости.

Во-первых, в интернете действуют общеизвестные технологии "раскрутки", и именно инвестициями в раскрутку, а никак не ценностью идеи определяется ее распространение - ограничение, свойственное любому либеральному дискурсу. Но еще важнее то, что интернет - среда интерактивная. Так что любая инновативная идея в интернете, вводится через обсуждение, и вне зависимости от степени раскрученности объем контринновативной и невежественной аргументации будет неизбежно превышать объем аргументации инновативной и профессиональной.

А значит, любая инновация, которую Вы попытаетесь ввести через интернет, обречена на поражение.



Евгений Гильбо
07.10.2004
От miron
К И.Л.П. (07.10.2004 14:54:18)
Дата 07.10.2004 17:17:04

И где он нашел либеральное обшество? Я нигде не видел....

>Эгалитарное голосование предполагает, что голос Лени Голубкова приравнивается к голосу академика.>

Эгалитарное голосование не есть признак либерализма. Все зависит от правил.

>Единственной либеральной средой в настоящее время остается Интернет. Существующие многочисленные умозрительные предположения о пользе этого факта весьма и весьма спорны. Да, в интернете может быть опубликована любая идея, которая не будет пропущена цензурой в рамках любого национального дискурса, ограниченного интересами правящей национальной элиты. Но эта идея здесь вряд ли может найти распространение, пропорциональное ее ценности, информативности и социальной значимости.>

Человек еше и что такое импакт фактор не знает. Для других поясняю. Научное сообшество давно выработало форму зашиты от шарлатанов. Импакт фактор и есть форма зашиты научного сообшества от шарлатанов. В настошее время обшепринятым является рецензирование статей, подаваемых в научные журналы, крупнейшими специалистами в отрасли. Чем более известен жюурнал, тем больше профессионалов работают рецензентами в его редакции. Это ведет к тому, что научное сообшество знает, что статья подверглась нелицепюриятной критике и анализу на предмет несоотвествия результатов и выводов. Следовательно уровень доверия к этому журналу выше, чем к другим журналам. Поэтому ученые в своиз статьях чаше цитируют статьи из данного журнала. В США имеется специальный институт (а сейчас и сами журналы стали это делать), который подсчитывает, сколько раз процитирована та или иная статья в других статьях, которые РЕЦЕНЗИРУЮТСЯ специалистами. Журнал суммирует количество цитирований в РЕЦЕНЗИРУЕМЫХ статьях всех статей, которые в данном журнале опубликованы, и делит на обшее количество опубликованных в нем статей. Получается импакт фактор. Например, импакт фактор NATURE сейчас около 30. Это значит, что в среднем каждая статья из данного журнала процитирована специалистами учеными 30 раз. Если учесть, что в Природе публикуются статьи по всем отраслям науки, то это очень высокий показатель. Например, биологические статьи и Природы имеют импакт фактор 60. А физические около 10. После того, как подсчитан впервые импакт фактор нового журнала, импакт начинает собственную жизнь и влияет на авторов. Каждый автор хочет опубликоваться в журнале с высоким импакт фактором. Это имеет очень большое значение при конкурсе на гранты. Деньги дают тому, кто имеет больший импакт фактор своих работ. При этом подсчитыавется два показателя. Средний импакт фактор, например моих работ и обший суммарный импакт фактор. Это позвояет решить, какой автор заслуживает доверия для предоставления гранта. Можно публиковаться редко и только в престижных журналах, тогда средний импакт фактор будет высоким, а обший низким. Можно публиковаться в непрестижных журналах (там проше пробиться, поскольку качество рецензентов ниже). Тогда я буду иметь высокий обший импакт фактор, но низкий средний импакт фактор. Так вот деньги дают, трем, кто имеет высокие и средний и суммарный импакт факторы.

Недавно Игорь С. заявил, что импакт фактор псевдоисторика Фоменка очень высокий. Поясняю. Фоменко, который не имеет ни одной публикации в рецензируемых исторических журналах, имеет импакт фактор равный нулю (как историк, о матенатике не знаю).
От Анатолий Игнатьев
К miron (07.10.2004 17:17:04)
Дата 09.10.2004 21:33:07

Лёня Голубков умнее академика.

>>Эгалитарное голосование предполагает, что голос Лени Голубкова приравнивается к голосу академика.>
А почему это предполагается, что голос академика ценнее голоса Лёни Голубкова? Фигня всё это. Лёня на пирамиде МММ "сделал" себе КАМАЗ, а академик просрал деньги в Чара-банке. Дурак прежде всего академик.

>...деньги дают тем, кто имеет высокие и средний и суммарный импакт факторы.
Сразу видно, что Мирон покинул Родину и, находясь на тёплом адриатическом побережье, утратил способность здраво судить об отечественной науке.

>Недавно Игорь С. заявил, что импакт фактор псевдоисторика Фоменка очень высокий. Поясняю. Фоменко, который не имеет ни одной публикации в рецензируемых исторических журналах, имеет импакт фактор равный нулю (как историк, о матенатике не знаю).
Псевдомарксист как всегда не замечает, что полностью оторвался от действительности. Традиционные историки уже присвоили гипотезу Фоменко о том, что Куликовская битва была в Москве. Разумеется, плагиаторы никогда не смогут цитировать первоисточник.
От И.Л.П.
К Анатолий Игнатьев (09.10.2004 21:33:07)
Дата 11.10.2004 15:11:27

Re: А вот это Вы хорошо сказали. Образованные на пирамиды больше "велись"

>А почему это предполагается, что голос академика ценнее голоса Лёни Голубкова? Фигня всё это. Лёня на пирамиде МММ "сделал" себе КАМАЗ, а академик просрал деньги в Чара-банке. Дурак прежде всего академик.

Ни добавить, ни убавить. И вообще образованная часть общества на пирамиды "велась" гораздо охотнее, хотя в рекламе вначали показывали только "Глубкова". Потом, кстати, в рекламе появился "вумный" представитель "среднего класса", вложившийся в "Телемаркет".