От Георгий
К Георгий
Дата 02.08.2004 02:30:31
Рубрики Тексты;

И. Пыхалов. От Хасана к Халхин-Голу. (Продолжение следует) (*+)

http://www.specnaz.ru/article/?537


СПЕЦНАЗ РОССИИ N 7 (94) ИЮЛЬ 2004 ГОДА
Игорь Пыхалов
ОТ ХАСАНА К ХАЛХИН-ГОЛУ



Каждое крупное государство, как правило, имеет традиционных врагов, с которыми ему приходится разбираться особенно часто. Не
является исключением и наша страна. В своё время Россия много и упорно воевала с Польшей и Турцией. В первой половине XX века к ним
прибавилась Япония. За сорок с небольшим лет русские и японские солдаты пять раз сходились на полях сражений в больших и малых
войнах. Сейчас подошла очередная, хотя и не особенно круглая двойная годовщина - событий 1938 года у озера Хасан и 1939 года на реке
Халхин-Гол. В советское время было принято считать, что в каждом из этих конфликтов Красная Армия одержала убедительную победу.
Действительность выглядит несколько сложнее.

<В ЭТУ НОЧЬ РЕШИЛИ САМУРАИ...>

В 30-х годах прошлого века в воздухе ощутимо запахло новой мировой войной. Среди тех, кто готовился принять активное участие в
очередном переделе мира, была и Япония. Сосредоточив свои усилия на экспансии в раздираемый хаосом гражданской войны Китай, она
быстро добилась ощутимых успехов. В сентябре 1931 года началась агрессия Японии в Маньчжурии, а уже 1 марта следующего года там было
провозглашено марионеточное государство Маньчжоу-Го.

При этом японское руководство совершенно не смутило неудовольствие, высказываемое по поводу его действий тогдашним <мировым
общественным мнением>. Оно на него откровенно плевало, официально объявив 27 марта 1933 года о выходе своей страны из Лиги наций.
Кстати, тем самым в очередной раз было наглядно показано, что международные соглашения действуют лишь до тех пор, пока отражают
реальный баланс сил. Как только они перестают ему соответствовать, так сразу же превращаются в ничего не стоящий клочок бумаги. В
1930-е годы подобная судьба постигла Лигу наций. Сегодня в точно такую же филькину грамоту превращается ООН. Какие бы глупости ни
пытались нам внушать ревнители <общечеловеческих ценностей>, но международное право было и остаётся правом сильного.

Однако при дальнейшем расширении зоны своего влияния Страна Восходящего Солнца должна была неизбежно столкнуться с интересами других
великих держав - США, Англии и СССР. Следовало решить, с кем из них воевать в первую очередь? Наиболее слабым из потенциальных
противников выглядел Советский Союз. Японские вооружённые силы уже имели опыт победы в войне 1904-1905 годов. В гражданскую войну
японские интервенты ушли из Сибири и с Дальнего Востока фактически непобеждёнными, из-за противоречий с США. Тем не менее, японцы
понимали, что их северный сосед обладает огромным потенциалом. Надо было выяснить, научились ли русские воевать в новых условиях, в
эпоху танков и самолётов. Сделать это можно было единственным способом - на поле боя.

Для проверки прочности советских рубежей был выбран участок границы в районе Владивостока - цепь сопок, отделяющих озеро Хасан от
поймы реки Тюмень-Ула. Согласно Хунчунскому протоколу, заключённому между Россией и Китаем в 1886 году, граница должна была
проходить по гребням сопок. Однако японцы намерены были сдвинуть её к берегу озера, поскольку вершины сопок позволяли контролировать
проходившие с советской стороны железную и шоссейные дороги.

МАРШАЛ БЛЮХЕР

Ещё летом 1929 года во время советско-китайского конфликта в районе Китайско-Восточной железной дороги для защиты дальневосточных
рубежей нашей страны была сформирована Особая Краснознамённая Дальневосточная армия (ОКДВА). 17 мая 1935 года на её базе был создан
Дальневосточный военный округ, однако уже 2 июня он был преобразован обратно в армию, с сохранением за ней функций военного округа.
Наконец, 28 июня 1938 года, в связи с обострением советско-японских отношений, на базе ОКДВА был создан Дальневосточный фронт.

При всех этих переименованиях и переформированиях неизменным оставалось одно: командующий. С самого начала им был <легендарный герой
гражданской войны> В.К.Блюхер. Первый кавалер орденов Красного Знамени и Красной Звезды, Маршал Советского Союза, Василий
Константинович по праву считался среди советских военачальников специалистом по Дальнему Востоку. В 1921-1922 годах он был военным
министром и главкомом Народно-революционной армии Дальневосточной республики. В 1924-1927 годах, вплоть до разрыва
советско-китайских отношений - главным военным советником в этой стране. Наконец, именно под его командованием в 1929 году части
Красной Армии победили китайские войска в столкновении на КВЖД.

Тем не менее, опыта войны против современной армии командующий не имел. Кроме того, к 1938 году это был уже далеко не тот лихой
полководец, как прежде. Чувствуя себя фактическим правителем обширного края, Блюхер постепенно привык к спокойной и вольготной жизни
вдали от московского начальства. Герой гражданской войны пристрастился к обильным возлияниям в компании подхалимов и прихлебателей.
В 1932 году он женился в третий раз на 17-летней Глафире Безверховой (самому Блюхеру к тому моменту было уже 42 года). Впрочем, сам
по себе этот факт не был особо предосудительным. Недаром когда во время Великой Отечественной войны Сталину доложили об амурных
похождениях одного из генералов, Верховный главнокомандующий изрёк: <Что дэлать будэм? Завыдовать будэм!> Главное, чтобы не страдало
порученное дело. А в данном случае оно страдало.

За девять лет своего командования Блюхер так и не удосужился соорудить автомобильную дорогу вдоль Транссибирской магистрали. В
результате в случае серьёзной войны достаточно было японским диверсантам взорвать пару мостов или тоннелей, чтобы полностью
дезорганизовать снабжение советских войск. Впоследствии новый командующий Дальневосточным фронтом генерал И.Р.Апанасенко построит
такую дорогу всего за полгода.

Вверенные попечению Блюхера войска постепенно деградировали. Вместо боевой подготовки красноармейцев постоянно отвлекали на
разнообразные хозяйственные работы. Когда в мае 1938 года, в преддверии возможного конфликта с японцами, из Москвы категорически
потребовали вернуть к 1 июля всех откомандированных бойцов в свои части, это сделано не было. Танкисты не знали своих машин, авиация
ОКДВА также отличалась низкой боеспособностью.

Между тем, в Москву из года в год шли бодрые рапорты об успехах, росте боевой и политической подготовки воинов-дальневосточников. В
таком же духе был выдержан и многочасовой доклад Блюхера, сделанный им на заседании Главного военного совета 28-31 мая 1938 года.

<...СУНУЛ ВРАГ СВИНОЕ РЫЛО В НАШ СОВЕТСКИЙ ОГОРОД>

Утром 13 июня 1938 года к японцам перебежал начальник управления НКВД по Дальневосточному краю комиссар госбезопасности 3-го ранга
Генрих Люшков. Выслуживаясь перед новыми хозяевами, он подробно рассказал о дислокации советских войск, о кодах, применявшихся в
военных сообщениях, передал прихваченные с собой шифры радиосвязи, списки и оперативные документы.

Два дня спустя японский поверенный в делах в СССР Ниси, явившись в наркомат иностранных дел, официально потребовал вывода советских
пограничников с высот в районе озера Хасан и передачи указанной территории японцам. 20 июля японский посол в Москве М.Сигэмицу
повторил притязания своего правительства. При этом он заявил, что если условия Японии не будут выполнены, она применит силу.

Советское руководство прекрасно сознавало, что на подобные требования может быть лишь один адекватный ответ. 22 июля нарком обороны
К.Е.Ворошилов отдал директиву о приведении Дальневосточного фронта в боевую готовность. Однако подобный оборот событий отнюдь не
вызвал энтузиазма у Блюхера, поведение которого в сложившейся ситуации больше всего напоминало поведение общественника Бунши из
фильма <Иван Васильевич меняет профессию>, готового сдать Кемскую волость шведам, лишь бы те оставили его в покое.

Мечтая поскорее вернуться к бутылкам и молодой жене, маршал решил самовольно заняться <мирным урегулированием> конфликта. 24 июля,
втайне от своего собственного штаба, а также от находившихся в Хабаровске зам. наркома внутренних дел Фриновского и зам. наркома
обороны Мехлиса он отправил комиссию на высоту Заозерная. В результате <расследования>, произведённого без привлечения начальника
местного пограничного участка, комиссия установила, что в возникновении конфликта виновны наши пограничники, якобы нарушившие
границу на 3 метра. Совершив этот достойный нынешних <миротворцев> вроде Шеварднадзе и Лебедя поступок, Блюхер отправил телеграмму
наркому обороны, в которой потребовал немедленного ареста начальника погранучастка и других <виновных в провоцировании конфликта>.
Однако эта <мирная инициатива> не встретила понимания в Москве, откуда последовало строгое указание прекратить возню с комиссиями и
выполнять решения Советского правительства об организации отпора японцам.

Тем временем, рано утром 29 июля две японские роты перешли государственную границу, атаковав наш пограничный пост на высоте
Безымянная, обороняемый 11 пограничниками. В ходе ожесточённого боя им удалось овладеть высотой, однако подошедший резерв
пограничников и стрелковая рота выбили японцев обратно.

Два дня спустя последовала новая попытка. В 3 часа утра 31 июля японцы открыли артиллерийский огонь и силами двух пехотных полков
перешли в наступление на высоты Заозёрная и Безымянная, которые и были ими заняты после четырёхчасового боя. Произошло это в
основном из-за того, что не было принято действенных мер для поддержки пограничников полевыми войсками, которые в этот момент
находились в 30-40 км от района боёв.

Тем временем Блюхер фактически саботировал организацию вооружённого отпора вторгшимся агрессорам. Дело дошло до того, что 1 августа,
при разговоре по прямому проводу Сталин задал ему риторический вопрос: <Скажите, товарищ Блюхер, честно, - есть ли у вас желание
по-настоящему воевать с японцами? Если нет у вас такого желания, скажите прямо, как подобает коммунисту, а если есть желание, - я бы
считал, что вам следовало бы выехать на место немедля>.

Однако выехав на место событий, маршал только мешал своим подчинённым. В частности, он упорно отказывался использовать против
японцев авиацию под предлогом опасения нанести урон мирному корейскому населению сопредельной полосы. При этом, несмотря на наличие
нормально работающей телеграфной связи, Блюхер в течение трёх суток уклонялся от разговора по прямому проводу с наркомом
Ворошиловым.

Выбить японские войска с нашей территории было поручено 39-му стрелковому корпусу. Командиром его по приказу из Москвы был назначен
комкор Г.М.Штерн, бывший до этого у Блюхера начальником штаба. 2-3 августа была предпринята попытка взять обратно захваченные
высоты, которая закончилась неудачей. Наконец, 6 августа, подтянув дополнительные силы, советские войска перешли в решительное
наступление и к 9 августа очистили нашу территорию от японцев. На следующий день японское правительство предложило начать переговоры
и 11 августа боевые действия между советскими и японскими войсками были прекращены.

ГЛУПОСТЬ ИЛИ ИЗМЕНА?

Анализируя ход военных действий, следует отметить, что советские войска выступили к границе по боевой тревоге совершенно
неподготовленными. Ряд артиллерийских батарей оказались в зоне боевых действий без снарядов, запасные стволы к пулеметам заранее не
были подогнаны, винтовки выдавались непристрелянными, а многие бойцы и даже одно из стрелковых подразделений 32-й дивизии прибыли на
фронт вовсе без винтовок. Командирам и штабам не хватало карт района конфликта. Все рода войск, в особенности пехота, обнаружили
неумение действовать на поле боя, маневрировать, сочетать движение и огонь, применяться к местности, изобилующего горами и сопками.
Танковые части были использованы также неумело, вследствие чего понесли большой урон в материальной части.

В результате советская сторона потеряла убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести 960 человек, ранеными и заболевшими - 3279
(Россия и СССР в войнах ХХ века: Статистическое исследование. М., 2001. С.173). Японские потери составили 650 человек убитыми и
около 2500 ранеными. Если учесть, что мы использовали авиацию и танки, а японцы нет, соотношение потерь должно было быть совсем
другим. Как часто бывало в нашей истории, за разгильдяйство высшего военного начальства и плохую подготовку солдат расплачивались
своим героизмом офицеры и сержанты. Об этом, в частности, свидетельствуют большие потери комсостава - 152 убитых офицера и 178
младших командиров.

Тем не менее, советская пропаганда представила результаты столкновения на Хасане как громкую победу Красной Армии. Страна чествовала
своих героев. И действительно, формально поле боя осталось за нами, однако следует иметь в виду, что японцы не особенно старались
удержать высоты за собой.

Что же касается главного <героя>, то его также ожидала заслуженная награда. После завершения боевых действий Блюхер был вызван в
Москву, где 31 августа 1938 года под председательством Ворошилова состоялось заседание Главного военного совета РККА в составе
членов военного совета Сталина, Щаденко, Буденного, Шапошникова, Кулика, Локтионова, Блюхера и Павлова, с участием Председателя СНК
СССР Молотова и зам. наркома внутренних дел Фриновского, рассмотревшее вопрос о событиях в районе озера Хасан и действиях
командующего Дальневосточным фронтом. В результате Блюхер был снят с должности, арестован и 9 ноября 1938 года расстрелян (по другой
версии, он умер во время следствия).

Учитывая печальный опыт блюхеровского руководства, было принято решение не сосредотачивать командование советскими войсками на
Дальнем Востоке в одних руках. На месте Дальневосточного фронта были созданы две отдельные армии, непосредственно подчинённые
наркому обороны, а также Забайкальский военный округ.

Возникает вопрос, были ли действия Блюхера обыкновенным разгильдяйством, или же они являлись сознательным саботажем и
вредительством? Поскольку материалы следственного дела до сих пор засекречены, однозначно ответить на подобный вопрос мы не можем.
Однако считать версию о предательстве Блюхера заведомо ложной тоже нельзя. Так, ещё 14 декабря 1937 года советский разведчик Рихард
Зорге сообщал из Японии:

<Ведутся, например, серьёзные разговоры о том, что есть основания рассчитывать на сепаратистские настроения маршала Блюхера, а
потому в результате первого решительного удара можно будет достигнуть с ним мира на благоприятных для Японии условиях> (Дело Рихарда
Зорге: Неизвестные документы / Публ. А.Г.Фесюна. СПб.; М., 2000. С.15). О наличии оппозиционно настроенной группы в командовании
Дальневосточного фронта рассказывал японцам и перебежчик Люшков.

Что же касается якобы невозможности измены столь заслуженного революционного командира, то история знает немало подобных примеров.
Так, перебегали на сторону противника генералы Французской республики Дюмурье и Моро. Подобным же образом в 1814 году предали
Наполеона его маршалы. А уж о заговоре немецких генералов против Гитлера и говорить не приходится, хотя многие из них имели перед
Третьим Рейхом заслуги никак не меньшие, чем Блюхер перед СССР.

С точки зрения японского командования, разведка боем прошла более-менее успешно. Выяснилось, что русские по-прежнему воюют плохо,
даже в условиях численного и технического превосходства. Однако ввиду незначительности масштабов столкновения в Токио вскоре решили
провести новую пробу сил.

(Продолжение следует)