Праздник урожая.
Если Россия в 1917 умерла, то подвиг новомучеников был напрасен
У православных и думающих о России людей существует странная двойственность
в отношении октябрьской революции. Не
большевиков-коммунистов-Ленина-Троцкого, а именно Революции как события, как
метаисторического переворота, изменившего судьбу нашей страны.
Церковное видение этого события задано замечательными словами канона "Святым
Новомученикам и Исповедникам Российским": "Земля Русская небо земное бысть:
/ в своих разселинах телеса новомучеников и исповедников сокрывши / и тех
небесною славою просиявши, / иже своими кровьми оросиша ю, / пострадавше от
слуг сатанинских за веру Христову / во искупление грехов богоотступления".
Казалось бы все предельно ясно - революция стала моментом, когда Русская
Земля, окропленная кровью новомучениковстала "Небом Земным", стала точкой
сосредоточения несокрушимой высоты христианского духа, смирения и
искупительного страдания. В каком-то смысле время революции стало временем
высшего духовного расцвета Святой Руси, когда Русская Церковь, не богатая
мучениками во дни основания, удостоилась необычайного излияния на нее высшей
мученической благодати.
Если у страны существует высшие точки, точки пикового напряжения в истории,
когда в наибольшей степени раскрывается то внутреннее духовное задание, ради
которого она вообще существует, то эпоха кровавых гонений в революцию - была
для Святой Руси одной из таких пиковых точек. И вполне закономерно, что
церковный канон утверждает эту мысль в следующих словах: "Воистину блаженна
земля, / напившаяся кровьми вашими, / грады же и веси ея тайно освятишася, /
восприимше честнии останки ваша, / множицею без пения церковнаго, / такожде
же и без погребения честнаго. / Но молитеся, святии, о стране вашей / и о
всех чтущих вас". Время подвига новомучеников - это время блаженства для
Русской Земли, и их кровь - живительный сок для этой земли. Революция -
эпоха живой жизни Церкви и России, а не смерти.
Однако в кругах, относящих себя к православным чрезвычайно популярна точка
зрения, согласно которой "25 октября 1917 года Россия умерла". Умерла даже
не в высоком мученическом смысле, а была грязно зарезана маньяком в
переулке - без вести и без проку. Вместо постижения подвига новомучеников,
вместо приятия принесенной ими на русскую землю благодати, внимание
фиксируется в основном на преступлениях большевиков, а с них переводится на
"выродочность и ублюдочность" современного русского народа. Еще бы - если
"Россия умерла", то и русские "вымерли", превратились, видимо, в
"советских". Немногие "настоящие русские" остались разве что в эмиграции и
нигде больше. Другими словами, согласно идеологии "Смерти России в 1917
году" жертва новомучеников была напрасной и сосуд благодати был пролит на
место запустения. Мысль, с которой церковному сознанию решительно невозможно
смириться, мысль которая прямо противоречит тому богословию и той
историософии, которые стояли за прославлением Церковью Новомучеников
Российских.
Необходимо понимать, что невозможно совместить в едином видении два взгляда
на Октябрь 1917 - либо это была бессмысленная и кровавая резня, либо это
была жатва. Жатва с луга духовного, которым почти тысячелетие была к тому
моменту Православная Россия, Святая Русь. Либо это была мертвая смерть,
после которой на Руси пасутся лишь орангутанги, почему-то смеющие называть
себя русскими, либо это была та смерть о которой сказано, что если зерно
падши в землю не умрет, то оно не принесет плода. Либо Россия - навеки
проклятая земля, либо она, по слову песнопения, земля блаженная, земля
украшенная непредставимым и для прежних эпох бесчисленным сонмом ведомых и
неведомых святых. Либо вся история России - это трагическая ошибка, более
похожая на преступление против порядка в "цивилизованном человечестве",
либо, все-таки, октябрьская жатва была исполнением одного из предназначений
Руси, тех предназначений, что не раздаются людьми, но только Богом.
