— Среди грозящих нашему движению опасностей вы упомянули о создании параллельных колонн. В этой связи хочется внести ясность о так называемой «второй колонне» Сергея Глазьева, ибо вокруг этой глазьевской инициативы развернут целый информационный шабаш. А в минувшее воскресенье уже состоялась и презентация так называемой «патриотической коалиции», спектакль в духе телевизионных кричалок — чувствуется рука Марата Гельмана. Каковы ваши суждения и оценки затеи со «второй колонной» Глазьева?
— Сергей Юрьевич Глазьев был принят в наши левопатриотические ряды после весьма продолжительных его политических скитаний; после того как он уже побывал в гайдаровской команде в министерстве вместе с Авеном, после того как он побывал в Демократической партии вместе с Травкиным, выступал на выборах вместе с генералом Лебедем. И вот он, пройдя многие лабиринты, оказался среди нас: молодой интеллектуал, оригинальный экономист, набирающий опыт политик. Мы нуждались и нуждаемся в таких союзниках из интеллигенции, не состоящих в рядах КПРФ. Мы помогали ему, давали, как вы говорите, свои калории, поддерживали его в политическом становлении. Особенно это проявилось во время красноярских выборов, когда вся Компартия работала на авторитет Глазьева. Если угодно, мы выращивали его в своей среде как перспективного и энергичного лидера.
Теперь, когда начались предвыборные формирования движений, мы пригласили его в наш центральный федеральный список. Предполагали, что своим присутствием, рядом с известными всей стране коммунистическими политиками, аграриями, вместе с ветеранами, с военными, учеными он укрепит нашу команду, привлечет в наши ряды тех, кто симпатизирует лично ему. Мы взвешивали, как выстраивать нашу выборную кампанию, рассматривали множество вариантов, исследовали все возможные плюсы и минусы, и в результате длительных внутренних дискуссий, юридических экспертиз, опросов общественного мнения, исследования тенденций мы пришли к выводу, что сегодня нужно идти монолитом, что нужно идти единой патриотической колонной. Ибо в нынешнем сражении за судьбы России противостоят две силы: ельцинско-путинская «партия власти» и народная оппозиция, ядро которой составляет КПРФ. Однако Глазьев с этим не согласился, решил двигаться самостоятельно. Нам кажется, во многом это решение связано с той поддержкой, которую оказывает ему кремлевская администрация.
Кремль, желая расколоть патриотический монолит, увести от него одну из ветвей, выбрал для этого Сергея Глазьева. Именно Кремль снабдил его опытными политтехнологами, предложил искусных администраторов. Ему выделено финансовое обеспечение. По подсчетам Кремля, такая искусно оснащенная колонна, имеющая неограниченный выход в телеэфир, опекаемая прокремлевскими губернаторами, может получить на выборах до 8 процентов голосов. Это бы значило, что мы, левопатриотическая оппозиция, лишились этих 8 процентов голосов. Не так ли в свое время на президентских выборах поступил генерал Лебедь? Выйдя к народу с державными, патриотическими русскими лозунгами, завоевав симпатии доверчивого и наивного населения, он потом отдал эти выхваченные у нас голоса президенту Ельцину, что продлило антинациональный властный террор. Все удивляюсь: неужели Глазьев не понимает той роли, которую он согласился играть?
Давайте посмотрим на тех, кто группируется вокруг Глазьева в его колонне, посмотрим на имена в его политическом списке.
Конечно, собирается та часть традиционных в левом движении персоналий с громкими названиями, которые озабочены проблемой самоутверждения. За счет «дерзкой критики» своих же сторонников, той же КПРФ. Им не так важно победить, как насолить. В «блоке Глазьева» мы увидим Рогозина, который славен своей пылкой патриотической риторикой. Однако эта риторика в любом случае каждый раз направлена на поддержку политики президента Путина, политики, которая встраивает Россию в уродливый и жуткий глобализм. Там же, видимо, обнаружится генерал Шпак, пока действующий командующий воздушно-десантными войсками. Разве мог бы такой генерал без санкции, без приказа Верховного главнокомандующего — президента двинуться в открытую публичную политику? Это тоже подтверждает — за занавесом блока стоит официальный Кремль.
«Список Глазьева» наполняется странными персонажами, загадочными людьми и в целом напоминает какой-то кипящий борщ, в который вброшены самые разные компоненты. Сам же Сергей Юрьевич Глазьев в чем-то напоминает все еще зеленый помидор с легким красным налетом. Его поторопились сорвать с ветки, не дав ему налиться соком и зрелостью.
У Компартии накопился очень горький опыт взаимодействия с союзниками и попутчиками. Изощренная коварством правящая буржуазия всегда червивила коммунистическое движение, заряжала оппортунизмом, развивала агентуру влияния. Пора бы нам выработать стойкий иммунитет против всякого рода засланцев и подрывников. А мы все поворачиваемся с открытым сердцем к скороспелым завоевателям, любителям стремительных взлетов. Мы открывали двери для самых разных людей, были абсолютно искренни, делились иногда последним. И нас обманывали. Так было с Руцким, так было с Тулеевым, Селезневым, Рыбкиным. Конечно, мы не должны замыкаться в своей коммунистической скорлупе, но от крупных политических травм должны быть защищены.
Взамен покидающих нас единиц к нам приходят десятки новых интеллектуалов, интереснейшие экономисты, новые ученые, талантливые военные, писатели. К нам идет молодежь самая разная: православная, авангардная со своим эксцентрическим, экзотическим искусством.
Оценивая сюжет со «второй колонной», можно сказать: мы, коммунисты, осуждаем решение Сергея Глазьева двигаться отдельной от нас колонной. Не поддерживаем его, истолковываем это как один из коварных проектов Кремля, смысл которого — в расколе и деградации нашего движения.
— Вы рассказали о стратегии Кремля, направляющего в Компартию свои удары. Однако по многим источникам в прессе, по слухам, по политологическим заключениям можно считать, что Кремль не оставляет попыток проникнуть и вовнутрь коммунистического движения, запустить туда все новых и новых «кротов», если использовать терминологию недавно нашумевшей публикации в наших газетах. В какой степени вероятен внутренний раскол в КПРФ? Возможно ли серьезно говорить о существовании некоего внутрипартийного заговора, направленного на смену руководства, политического курса партии, на изменение самой партийной концепции?
— Вы знаете, наша партия — это не партия немых. В нашей партии постоянно ведутся внутренние дискуссии, споры, у нас есть различие точек зрения, взглядов, позиций. Эти позиции высказываются коммунистами на страницах наших газет, высказываются в открытую на наших пленумах, на наших съездах. Если угодно, у нас существует группа коммунистов, которые особенное внимание уделяют русскому вопросу, русской проблеме. Есть коммунисты, чьи политические стремления и симпатии связаны с международным интернационалом, с антиглобалистским движением. У нас есть коммунисты-традиционисты, которых условно можно назвать «красными радикалами». Конечно, у нас есть группы, которые близки к социал-демократическим представлениям, они интересуются социал-демократическими тенденциями в мире. Но все это уживается под единым куполом, связанным единой партийной дисциплиной, узами товарищества. Если такое партнерство нарушается, то такие товарищи покидают ряды партии, как было, например, с Селезневым.
Если называть «заговором» те проекты, которые планируются в политических кругах Кремля, направленные на внутренний подрыв Компартии, то среди обширного спектра такого рода подрывных кампаний, пожалуй, самым важным и озвученным в последнее время является так называемый социал-демократический проект. И по мнению политологов, этот проект тоже в какой-то степени связан с именем Сергея Глазьева. Ведь недаром же он сам недавно в своей публикации в газете «Трибуна» обнародовал свои социал-демократические симпатии и утверждал, что традиционное коммунистическое движение устарело. Быть может, эти социал-демократические представления Сергея Глазьева и повлекли его в Австрию на встречу с лидером европейских социал-демократов Фишером. И быть может, именно эти заявления Глазьева послужили поводом для Горбачева в открытом эфире продемонстрировать свои искренние симпатии к Глазьеву, намекнуть на то, что он, Горбачев, и мировоззренчески, и политически готов блокироваться с колонной Глазьева.
Кремлевский расчет направлен на то, что мы, коммунисты, плохо проведем наши выборы и не достигнем тех целей, которые мы ставим. А Сергей Глазьев, напротив, преодолеет 5-процентный барьер и продемонстрирует высокую степень политической активности. Тогда, как полагает Кремль, наш партийный актив станет возлагать вину за недостаточные успехи на выборах на нынешнее партийное руководство, и в конце концов это приведет к замене Зюганова на Глазьева. Возглавив партию, полагает Кремль, Глазьев поведет ее социал-демократическим путем, переименует, переориентирует на совсем иные политические идеалы, построит ее на совершенно иной платформе. В итоге это должно привести к расколу внутри КПРФ, из нее должна выделиться одна часть красных традиционалистов, всегда усматривающих в социал-демократах предателей, и эта отколовшаяся часть очень скоро станет маргинальной.
Другая же часть, именующая себя социал-демократической, также неизбежно растворится и исчезнет, потому что в стране, где происходит национально-освободительная и острая социальная борьба, не может быть речи ни о какой социал-демократии. Таким образом, в результате этого раскола вся КПРФ обрекается на погибель, вместе с ней гибнет красный ген, остатки красного смысла, воспоминания о великой советской эре, стираются все черты сверхдержавности, которые так дороги нашему народу. Именно в этом превращении компартии в социал-демократию мы усматриваем последний этап горбачевской перестройки, которая уничтожила территорию великого Советского Союза, интернациональную КПСС, все потенциалы развития, но ей не удалось уничтожить компартию Российской Федерации. И теперь, спустя 18 лет после начала этой трагической перестройки, нам вдогонку все еще летит гарпун, пущенный враждебными силами рукой Горбачева.
Но ленинская партия мудра своим опытом и учением. Ее многотысячный актив, сотни тысяч рядовых членов, миллионы тех, кто поддерживает ее, за все эти годы прошли через такие испытания, были подвержены такому страшному давлению, что легко отторгнут «прививки Фишера», путинскую затею с интеграцией в Европу и Социнтерн. Удивляюсь: неужели Сергей Юрьевич Глазьев не чувствует, как его пытаются использовать? Ведь поверив Кремлю и став орудием в его руках, стараясь погубить компартию, он достигнет только одного: погубит себя как политика, и, быть может, именно в этом состоит коварство Кремля: пережевать еще одного Рыбкина.
