Повторно развернувшаяся дискуссия по проблемам ЖКХ России показала, что большинство плохо знает свою страну, особенности жизни в ней и чем эти особенности вызваны и обусловлены. Поэтому данный пост можно рассматривать как некий «ликбез».
== Среди лесных массивов Европейской России в центре Калужской области находится Сухиничское ополье – местность отличающаяся от окружающихся земель цветом своей почвы – она почти черная, и бурьяном – выше человеческого роста. Относительное плодородие привело к тому, что уже к концу 19 века плотность сельского населения там превысила 45 человек на квадратную версту. Теперешнее общее население области на 1/3 меньше – переселилось в Москву и города Московской области (примерно один миллион москвичей имеет калужские корни) и ныне составляет тот предел для лесного района в 30 человек на квадратный километр, когда 1/3 территории занимают сельхозугодья, 1/3 леса, 1/3 – неудобья. 1 га лесов на одного жителя позволяет при естественном годовом приросте в 1,5 кубометра обеспечивать и стройматериалами и топливом (1 кубометр дров на человека в год при 5-6 квадратных метрах жилой отапливаемой площади). В этом же ополье нормы дров для отопления явно не хватало.
В 80-х годах, шатаясь по данной местности, я обратил внимание на то, что все березовые лесочки возрастом не более 20 лет, на дрова явно не годились, да и 20 лет назад их не было. Сельское население же этих мест за последние 40 лет сократилось раз в десять. У местных жителей я попытался выяснить эту загадку насчет дров. Только одна старуха, уроженка середины 20-х, рассказала, что до войны печи топили соломой. Обычно это была обязанность девочек, которые сидели около печки и делали «скрутки» (соломенные жгуты), которые постепенно подбрасывали в печку. Т.е. однократный процесс топки печи сопровождался затратами нескольких, пусть и детских, но человеко-часов труда. На мой вопрос, почему не делали кизяк, как в степных районах, она ответила, что не знали, как его делать и не умели. Стокилометровая полоса бывших засечных лесов, отделявшая Сухиничское ополье от степных районов Тульской и Орловской областей, разделила разные хозяйственные уклады и привычки и даже в этом простом примере привела к колоссальному перерасходу труда. Без освоения технологии и культуры применения кизяка, перенятого от татар, широкое хозяйственное освоение степных районов русским населением было бы практически невозможным – не хватало бы времени заниматься другими, более неотложными хозяйственными делами. А освоение степей позволило утроить-учетверить численность русского населения.
За день семья из соломы и коровьего навоза готовила годичный запас кизяка. Две - три тонны соломы укладывались на ровную площадку и перемешивались с навозом. Навоза требовалось до 1 тонны. При недостатке навоза добавлялось немного глины. Перемешивание производилось либо ногами членов семьи, либо чаще гоняли корову, вола или лошадь. Затем эта масса подвяливалась на солнце и, когда достаточно подсыхала, ее рубили на «кирпичи» секачем – лопатообразной кованной конструкцией с месяцеобразным лезвием и железной рукоятью, весом до 10 кг. «Кирпичи» кизяка укладывались в куполообразные бунты под навес для окончательной сушки. Исходя из ресурсов соломы земледельческого населения степи – минимум 500 кг зерновых на человека в год (соломы по массе столько же), таковы были и ресурсы соломы. Т.е. норма обеспечения жильем по ресурсам топлива также соответствовала лесной зоне: 5-7 квадратных метров на человека. В местности, где земледелие играло вспомогательную роль, например у уральских казаков, вместо соломы в дело шла сухая трава, обычно не годящаяся в корм скотине. Затраты труда на заготовку дров, по моей практике, раза в три – четыре больше, чем для кизяка. Правда для этого требуется скот. Для брезгливых могу сообщить, что сухой кизяк пахнет степным ветром и соломой.
Отопление жилья в степных районах древесным углем потребовало бы около 5-7 возов угля (200 кг воз), т.е. затраты труда на его доставку из лесных районов (одна ездка минимум месяц) были соизмеримы с затратами труда на «биологическое» обеспечение жизни семьи. Древесный уголь использовался в состоятельных семьях для самоваров: одного – двух рогожных кулей хватало на год. Каменный уголь стал применяться только как побочное развитие сети железных дорог. ==
== Чтобы делать качественные вывода о путях решения проблем ЖКХ, необходимо провести хотя бы в первом приближении количественную оценку. Поэтому для «форумян» представляю короткую справку о величинах теплопотерь. Расчет величин производился по методике из [Внутреннее санитарно-техническое устройство. В 3-х ч. Ч.1. «Отопление». В.Н. Богословский, Б.А. Крупнов и др.; под ред. И.Г.Староверова и Ю.И. Шиллера – 4-е изд., перераб. и доп. _М-Стройиздат, 1990. – 344 с.]
Величина теплопотерь жилплощади в 15 кв. м (существующая средняя обеспеченность одного человека, в Москве - >20 кв. м) в многоквартирном доме с площадью остекления в 45%.
Температура наружного воздуха в гр. (мощность теплопотерь, кВт):
минус 30 гр. (1,14 кВт); минус 20 гр. (1,0 кВт); 0 гр. (0,76 кВт): + 10 гр. (0,64 кВт).
Тоже, при площади остекления в 5% (примерно то же, что тройные и «четверные» пластиковые рамы):
минус 30 гр. (0,744 кВт); минус 20 гр. (0,66 кВт); 0 гр. (0,5 кВт): + 10 гр. (0,416 кВт).
Из этих величин можно сделать вывод о том, что все ухищрения, связанные с затратой дополнительных ресурсов, якобы позволяющие снизить потери тепла в ЖКХ в «разы», как пытается нам «повесить лапшу на уши» рыжий, из той же серии, что и две «Волги» за ваучер.
Величина теплопотерь в традиционных условиях жизни русского крестьянина и большинства горожан при средней норме отапливаемой жилой площади в 6 кв. м на человека составляла 0,3 кВт. Эта величина является энергетическим эквивалентом отопления 6 кв. м площади (зимней) избы в течение 180 дней одним куб. м березовых или сосновых дров или 30 пудами соломы (кизяка). Вместе с тем необходимо уяснить, что эта величина мощности отопления соотносится с той величиной воздухообмена, которая необходима человеку для нормальных условий жизни в помещении - 20 куб. м воздуха в час (25 кг/ч).
[Несколько месяцев назад в Израиле были эксцессы, связанные с войной в Ираке. Для исключения возможности проникновения ОВ по рекомендациям «специалистов» были проведены работы по герметизации жилых помещений. Вроде как обошлось без жертв – смерти от удушья.]
Для подогрева 25 кг морозного воздуха на 40 градусов требуется тепловая мощность в 0,3 кВт.
Фактически с отоплением жилья были завязаны три величины: 1) величина располагаемых ресурсов – годовым приростом древесины или допустимой величиной трудозатрат на обеспечение дровами и топку; для степи – ресурсами соломы; 2) величина жилой отапливаемой площади, приходящейся на одного человека; 3) естественная (практикой установленная) величина воздухообмена в жилом помещении. Так называемые «проблемы» советского ЖКХ, о которых дискутировали некоторые «форумяне», возникли из-за курса Госстроя по увеличению обеспеченности населения жилой площадью только в его отапливаемой части. Тогда как необходимо было минимизировать отапливаемую часть на уровне в 6 кв. метров на человека. Все же остальные «метры» - за счет летнего жилья (на Севере такое жилье называлось «летняя изба», конструктивно обычно совмещенной с «зимней избой»).
Примеры.
1) В одном поселке, выстроенном для отселенцев из «чернобыльской зоны», на отопление трехквартирного дома с водяным индивидуальным отоплением за зиму сжигалось до 5 тонн угля (бурого подмосковного), а для приготовления еды была еще и пропановая плита.
2) Заселенность «Зимнего [т.е. отапливаемого!] дворца» (в С.-Пб) во времена Первого Николая была в три тысячи человек, т.е. по 10 кв. м на человека, а Останкинский дворец Шереметевых – летний, неотапливаемый!
Для минимизации неконтролируемого воздухообмена русское население при строительстве жилья прибегало, во первых, к ограничению площади проемов в стенах домов – окон и дверей, и во-вторых, организацией шлюзов – сеней, прихожих, до чего «цивилизованные» страны до сих не доперли.
Энергозатраты степняков, живших в юртах, на отопление были меньше. Во-первых, площадь юрты ок. 12 кв. м (2-2,5 кв. м на члена семьи), и во-вторый, войлок имеет коэффициент теплопроводности в 15-20 раз меньше, чем кирпичные стены: 2-3 см толщины войлочных стен эквивалентны стене в 1-1,5 кирпича. Поэтому специальной работой по приготовлению кизяка степняки-кочевники не занимались, а для очага собирали «лепешки» своего стада.
Далее, отопление русского жилья фактически производилось ТЕХНОЛОГИЧЕСКИМ теплом, т.е. топка печей в первую очередь производилась для приготовления а) пойла для скота; б) приготовления пищи. Эта тысячелетняя традиция нашла свое продолжение в советское время в виде использования для отопления технологического тепла а) паровых теплоэлектростанций, б) отводимого тепла от металлургических печей и химреакторов. Если в европах и америках ВСЕ тепло фазового перехода (конденсации пара) напрямую направлялось на обогрев атмосферы в градирнях и прудах-охладителях, то в СССР (это досталось и нынешней России) это технологическое тепло (ок. 50%) направлялось сначала по квартирам, а уж из них в атмосферу.
Другим способом снижения потребления топлива для отопления, применявшимся в России и в сопредельных (южных) районах древнейших мировых цивилизаций заключался в т.н. «регенеративном методе». «Хоромы каменны» и каменные церкви возводились массивными не по причине малой строительной прочности кирпича (она аналогична современной), а для использования летнего (солнечного) тепла в зимнее время. Т.н. среднегодовая температура в исторических районах России составляет 4-5 гр. Цельсия – это температура в грунте на глубине нескольких метров от поверхности, в т.ч. и лютой зимой и при испепеляющей летней жаре. Именно поэтому в каменных большеобъемных церквях в мороз можно было проводить службы, а в «хоромах каменных» мощность печки (величина поверхности ее теплоотдачи) были существенно меньше, чем в обычной избе (см. памятник русского средневековья «Митрополичьи (кажется так они называются?) палаты» в г. Суздале). Аналогичной же цели служили и полуподвальные и подвальные жилые помещения в старых русских городских домах. В этом случае в качестве теплоаккумулятора выступал грунт. Меньший расход ресурсов на отопление (меньше 0,3 кВт на человека) приводил к меньшей величине воздухообмена (ниже физиологической нормы с соответствующими последствиями для здоровья).
Дома-«курятники», характерные для субтропических США, МАТЕРИАЛОЭКОНОМНЫ, но энергорасточительны, т.к. в них без энергоподвода зимой – холодно, а летом (без кондиционера) жарко. Это характерно и для Канады, которую нередко пытаются ставить нам в пример. В одном из фильмов Ж.-И.Кусто о жизни канадских бобров при внимательном его просмотре можно лицезреть кое-что поучительное. Для производства годичных съемок жизни бобров в месте, географически подобном г. Уфе (по широте и удаленности от теплого океана) КАНАДСКИМИ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫМИ плотниками из центральных районов (Торонто-Монреаль) для съемочной группы был построен дом со всеми канадскими бытовыми удобствами и, естественно, по тем строительным нормам и приемами, которыми всю жизнь до этого пользовались эти плотники. В результате водопровод замерз и пришлось воду носить ведрами из проруби, а также круглосуточно топить печь, благо в группе – одни здоровые мужики, и кроме съемок – других занятий не было. Кстати в г. Уфе проживает народа в несколько раз больше, чем на всей территории Северной Америки, сопоставимой с ней по широте и к северу до полюса.
Попытка А.Решняка представить в качестве образца БЕРЕЖНОГО обращения с ресурсами Швецию из того же разряда, что и две «Волги за ваучер». Энергопотребление всего хозяйства Швеции составляло в 80-х годах 5 тонн нефтяного эквивалента на одного жителя. В СССР же из 5,5 тонн нефтяного эквивалента 1 тонна экспортировалась, т.е. внутреннее потребление на одного жителя было на 10% меньше, чем у одного шведа. Ресурсная же база – количество производимой и перерабатываемой в конечный продукт стали, цветных металлов, стройматериалов и т.п. энергоемких в производстве продуктов были либо примерно одинаковы, либо в СССР выше, чем в Швеции (имеется ввиду душевое производство). Так как технологические производства по энергоемкости в большинстве отраслей или превосходили аналогичные в Швеции, или были аналогичны, то в итоге-то на ЖКХ оставалось заметно меньше, чем на одного шведа. Т.е. иначе говоря, один швед при его «экономности» в условиях меньшей длительности отопительного сезона (в 1,5 раза) и меньшей зимней средней разности температур воздуха в доме и на улице расходовал на себя больше топливно-энергетических ресурсов, чем в среднем один житель СССР в его «затратной» экономике.
Если до некоторых такая форма подсчета не доходит, можно попробовать иначе.
25% дохода среднестатистический швед тратил на свое жилище, т.е. иначе говоря, 25% всех занятых занимались его ремонтом, «экономичным», со счетчиками, ОТОПЛЕНИЕМ, водо- канализацией и т.д. и т.п. Для чистоты подсчета необходимо учесть еще примерно 2% (доля в стоимости всего ВВП стоимости импорта топлива) занятых в экспортно-ориентированных отраслях хозяйства, которые обеспечивали средства для импорта ВСЕГО минерального топлива (шведы свое не добывают), и которое, конечно же, не все расходовалось на ЖКХ. Когда мы во времена СССР на коммунальные услуги тратили около 5% своего семейного дохода, то это как раз и указывало на то, что в этой сфере занята было 1/20 (численность членов профсоюза работников коммунального хозяйства) от всех работающих. И не надо говорить про так называемые дотации, которые якобы покрывали «неэффективные» отрасли. Где же была та золотая жила, тот «шкафчик» из которого, как у еврея из анекдота, брались деньги?
«Реформа» ЖКХ по «шведски» - это еще к примерно 25% занятых в теперешней экономике России в торговле (снижение средней производительности труда в этой отрасли по сравнению с СССР в 10 раз) добавится еще не менее 25% коммунальников. С чиновниками вместе это будет 2/3 всех занятых. И кто же тогда будет охранять наворованное, если 5% (от всех занятых) теперешних «силовиков» не справляются с поставленной задачей?
