Опыт из других стран, да ещё тех времён когда небыло городов, вряд ли пригодится в практическом плане сейчас в России, только если для социологов/психологов. Вот взять например Москву. Как её ненавидят на переферии, а ведь это 10% населения России. А другие крупные города. Я думаю никак не меньше половины населения проживает в местах неприспособленных для выживания в условиях грядущей коммунальной катастрофы (отопление, вода, электричество...). Опыта выживания в таких катастрофах нет, самое близкое - блокада Ленинграда. Так что получается что самое подходящее это рассматривать опыт "собирания земли Русской князьями" и опыт 1917-1940. Первый мне кажется интересным только в качестве "новой" версии оформления элиты государства. Второй более интересен - это и способ организации элиты и способ организации действий в индустриальной стране (уж во всяком случае гораздо более индустриальной чем в 1000г.нэ.). В рамках таких рассуждений я натыкаюсь на целый ряд проблем. 100 лет назад большевикам надо было просто работать, сейчас же любая похожая идея выглядит опороченной предыдущей историей. Соответственно ещё потребуются усилия чтобы преодолеть эту контрпропаганду. А то что население всё ещё терпимо относится к происходящему? Что бы начать активные действия потребуется дождаться очень неприятных стимулов. А главная проблема в отсутствии такого вождя как В.И.Ленин! Объективно его непревзойдённость в том, что он построил такую партию которая смогла придти к власти и создать страну. Субъективно, для меня, его непревзойдённость вот в чём. Когда я читаю например Паршина, то я соглашаюсь - "ну да, конечно всё именно так, всё правильно". И всё! Больше никаких воздействий. А когда я читаю Ленина, то кроме согласия у меня возникает ещё одно явление. Я начинаю по другому думать. Но не в банальном смысле, что я стал сторонником изложенных идей. А в том, что я как бы получаю допинг и мысли мои начинают рваться вперёд и порождают идеи которых вроде как и не было в прочитанном. Это конечно звучит романтически, но это для меня факт ещё со школьной скамьи. Насколько было трудно конспектировать произведения других авторов, настолько это происходило прекрасно с работами Ленина.
