>>>И потом сам тезис о повышении благосостояния современного человека весьма сомнителен. Появились новые технические средства, которых раньше не было. Это верно. Но человек сегодня имеет гораздо меньше возможностей прокармливать детей, чем в христианское время, когда у него был дом, огрород и несколько десятин ( гектаров) своей земли в пожизненное пользование. Когда он трудился свободно, а не по 8 часовой обязаловке в сутки 5 дней в неделю. И так далее.
>
>Начну с конца. Просто именно в конце Вы ясно показали сущность своего понимания этого труда. Вот здесь:
>>> Но ... я боюсь, что тут есть одна загвоздка - большинство людей очень похоже на нас с Вами. Они тоже уже видели колхоз, поняли, как можно жить ещё лучше и с меньшими издержками и ... я например, возвращаться к тому образу жизни не хочу. Вы? Думаю, что если бы хотели Вы, то Вы бы уже давно в деревне были. А почему Вы думаете, что другие по другому настроены? Что-то не видно.
>>
>>> Да у меня есть дом в деревне. И я даже, представьте себе, сам его построил.
>
>Так погляди поди,
>Как из болота волоком
>Крестьяне сено мокрое,
>Скосивши, волокут:
>Где не пробраться лошади,
>Где и без ноши пешему
>Опасно перейти,
>Там рать-орда крестьянская.
>По кочам, по зажоринам
>Ползком ползет с плетюхами, -
>Трещит крестьянский пуп!
>Под солнышком без шапочек,
>В поту, в грязи по макушку
>Осокою изрезаны,
>Болотным гадом-мошкою
>Изъеденные в кровь, -
>Небось мы тут красивее?
>Вгляделся барин в пахаря:
>Грудь впалая; как вдавленный
>Живот; у глаз, у рта
>Излучины, как трещины
>На высохшей земле;
>И сам на землю-матушку
>Похож он: шея бурая,
>Как пласт, сохой отрезанный,
>Кирпичное лицо,
>Рука - кора древесная,
>А волосы - песок.
>А с богом спорить нечего.
>Стань, помолись за Демушку!
>Бог знает, что творит:
>Сладка ли жизнь крестьянина?"
>И долго, долго дедушка
>О горькой доле пахаря
>С тоскою говорил...
>Это всё цитаты из Н. А. Некрасова, поэмы "Кому на Руси жить хорошо". Мне кажется, что свой дом в деревне Вы с чем-то путаете. Я даже знаю с чем - с дачами-садами горожан, с наделами под картошку. Всё это служило подспорьем, но не было ЕДИНСТВЕННЫМ источником пропитания. Даже если картошку выкапывали воры, семья знала, что не умрёт с голоду. Засуха, дожди - всё это было советскому садоводу не так уж и страшно, ну купит не "дородившееся" в магазине... Иное дело во времена, которые Вы назвали христианскими...
>А там - неурожай!
>Тогда плати втридорога,
>Скотинку продавай.
>Молитесь, православные!
>Грозит беда великая
>И в нынешнем году:
>Зима стояла лютая,
>Весна стоит дождливая,
>Давно бы сеять надобно,
>А на полях - вода!
>Умилосердись, господи!
>Пошли крутую радугу
>На наши небеса!
>(Сняв шляпу, пастырь крестится,
>И слушатели тож.)
>А вот не сосчитали же,
>По скольку в лето каждое
>Пожар пускает на ветер
>Крестьянского труда?...
>Нет меры хмелю русскому.
>А горе наше меряли?
>Работе мера есть?
>Сбылось: пришла бесхлебица!
>Брат брату не уламывал
>Куска! Был страшный год...
>Волчицу ту Федотову
>Я вспомнила - голодную,
>Похожа с ребятишками
>Я на нее была!
>Да тут еще свекровушка
>Приметой прислужилася,
>Соседкам наплела,
>Что я беду накликала,
>А чем? Рубаху чистую
>Надела в Рождество.
>За мужем, за заступником,
>Я дешево отделалась;
>А женщину одну
>Никак за то же самое
>Убили насмерть кольями.
>С голодным не шути!...
>Это были цитаты из "Кому на Руси жить хорошо"
Горе замечали наши писатели и поэты, радостей - нет. Однако есть объективные данные - взрывной рост населения России в течение 19 века. Освоение огромных территорий русским крестьянином.
>А это "Железная дорога":
>В мире есть царь: этот царь беспощаден,
>Голод названье ему.
>Водит он армии; в море судами
>Правит; в артели сгоняет людей,
>Ходит за плугом, стоит за плечами
>Каменотесцев, ткачей.
>Он-то согнал сюда массы народные.
>Многие — в страшной борьбе,
>К жизни воззвав эти дебри бесплодные,
>Гроб обрели здесь себе.
>Прямо дороженька: насыпи узкие,
>Столбики, рельсы, мосты.
>А по бокам-то всё косточки русские...
>Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?
Железные дороги не надо было строить? Вон сегодня либералы так же преувеличивают гибель людей при строительстве Канала имени Москвы в 1934-37 гг.
>Домик в деревне это подспорье, пусть и требующее затрат. А вот Н. А. Некрасов во всей красе описал "свободный" труд крестьянина. Если бы Вы "Кому на Руси жить хорошо" перечитали, то может быть и сами пришли к выводу, что то, что Вы упомянули как свободный труд и Ваш домик в деревне, это - разное.
Стихотворения Некрасова намеренно обращают внимание на страдания крестьян, которые действительно имели место, но стихотворение не может служить пособием по реальной жизни крестьянства. Нельзя по художественным произведениям делать такие далеко идущие выводы. Художественные произведения всегда гиперболизируют те или иные стороны жизни.
>Вот и потом Вы мне на моё:
>>>А нет бы, да Ваш пример про больший прокорм отнести к Советскому времени. По отношению к нему он был бы куда более уместен. Но ... Там же правили "безбожники"! И церковь отделена была...
>
>отвечаете:
>> >Ну да, конечно. Хрущевки в советское время стали строить массово, и в аккурат с этим рождаемость упаа ниже уровня простого воспроизводства.
>
>Я имела в виду как раз сады-дачи, которые создавали людям ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ прокорм (ну как Ваш дом в деревне). А хрущёвки и рождаемость - это другой вопрос. Мы его уже как-то касались. Изменился образ жизни, потому и рождаемость упала. Во времена "свободного" труда, в силу его тяжести, нужны были помощники. Надо было много детей. А во времена хрущёвок мать и отец уже зарабатывали на жизнь на государственных предприятиях, и дети там не просто не могли быть помощниками, сложно стало за ними смотреть. Особенно за младшими школьниками, где в школах не было продлёнок. Как рассказывала одна женщина: Прихожу с работы, смотрю, мой сын (на третьем этаже) к соседскому мальчику перелазит. Я остолбенела, потому что заорать нельзя - упадёт. А бабушка на лавочке сидит: "Нарожают детей и не смотрят!". Естественно, что рождаемость упала.
Как может быть естественным вырождение? Рождаемость не просто упала, а упала ниже уровня простого вопроизводства.
>Угоды наши скудные,
>Пески, болота, мхи,
>Скотинка ходит впроголодь,
>Родится хлеб сам-друг,
>А если и раздобрится
>Сыра земля-кормилица
>Но вообще когда участок служит источником ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО прокорма, то как-то на второй план уходят такие вопросы, как качество земли, например. А оно же ведь разное, одно дело чернозём, другое - глиняная почва, да ещё и в низинке. Как раздать всем "хорошую" землю? Как быть с тем, что детей действительно много, а потом каждый мальчик заведёт свою семью и, соответственно, землю надо разделить? Но, предположим, разделили, и ...
>>>Вернемся к условиям жизни русских крестьян. А.Н.Энгельгардт обращает внимание на очень важный факт: интеллигенция в общем не имела представления о самых главных сторонах жизни крестьян, и прежде всего об их питании. Он пишет в «Письме девятом»: «Еще в октябрьской книжке „Отеч. Записок“ за прошлый год помещена статья, автор которой на основании статистических дан-ных доказывал, что мы продаем хлеб не от избытка, что мы продаем за границу наш насущный хлеб, необходимый для собственного нашего пропитания…13 Многих поразил этот вывод, многие не хо-тели верить, заподозревали верность цифр, верность сведений об урожаях, собираемых волостными правлениями и земскими управами… Тому, кто знает деревню, кто знает положение и быт крестьян, тому не нужны статистические данные и вычисления, чтобы знать, что мы продаем хлеб за границу не от избытка… В человеке из интеллигентного класса такое сомнение понятно, потому что просто не верится, как это так люди живут, не евши. А между тем это действительно так. Не то, чтобы со-всем не евши были, а недоедают, живут впроголодь, питаются всякой дрянью. Пшеницу, хорошую чистую рожь мы отправляем за границу, к немцам, которые не будут есть всякую дрянь… Но мало того, что мужик ест самый худший хлеб, он еще недоедает».
>
>>>Надо отметить, что достоверная информация о реальной жизни крестьян доходила до общества от военных. Они первыми забили тревогу из-за того, что наступление капитализма привело к резкому ухудшению питания, а затем и здоровья призывников в армию из крестьян. Будущий главнокомандующий генерал В.Гурко привел данные с 1871 по 1901 г. и сообщил, что 40 % крестьянских парней впервые в жизни пробуют мясо в армии.
>
>>>>>Враки это. Ну неужели Вы в такую чушь верите? Я кстати, тоже раньше верил. Крестьянину без скота было не прожить. Как это он мог не пробовать мяса? кур что-ли не было? Коров, овец, коз. свиней? На охоту никто не ходил, силки не ставил?
>
>Есть и ещё один момент в "христианском" времени. Вы его тоже, кажется, в расчёт не берёте. А вот, например, у Н. А. Некрасова (Вы же с недоверием относитесь к Толстому, он был отлучён от церкви? Так я решила привести кое-что, например, из Некрасова. Не один Толстой об этом думал и писал), он показан очень хорошо. Например:
>И тронулась Корежина!..
>Пришли...( В губернском городе
>Стоял с полком Шалашников.)
>"Оброк!" - "Оброку нет!
>Хлеба не уродилися,
>Снеточки не ловилися..."
>-"Оброк!" - "Оброку нет!
>Не стал и разговаривать:
>"Эй, перемена первая!"-
>И начал нас пороть.
>Сладка еда крестьянская,
>Весь век пила железная
>Жует, а есть не ест!
>Да брюхо-то не зеркало,
>Мы на еду не плачемся...
>Работаешь один,
>А чуть работа кончена,
>Гляди, стоят три дольщика:
>Бог, царь и господин!
>А есть еще губитель-тать
>Четвертый, злей татарина,
>Так тот и не поделится,
>Всё слопает один!
>«Кушай тюрю, Яша!
>Молочка-то нет!»
>— Где ж коровка наша? —
>«Увели, мой свет!
>Барин для приплоду
>Взял ее домой».
>Славно жить народу
>На Руси святой!
>— Где же наши куры? —
>Девчонки орут.
>«Не орите, дуры!
>Съел их земский суд;
>Взял еще подводу
>Да сулил постой...»
>Славно жить народу
>На Руси святой!
>Разломило спину,
>А квашня не ждет!
>Баба Катерину
>Вспомнила — ревет:
>В дворне больше году
>Дочка... нет родной!
>Славно жить народу
>На Руси святой!
>Чуть из ребятишек,
>Глядь, и нет детей:
>Царь возьмет мальчишек,
>Барин — дочерей!
>Одному уроду
>Вековать с семьей.
>Славно жить народу
>На Руси святой!
> и т. д.
>Снопами нагружала я
>Телегу со стропилами
>И пела, молодцы.
>(Телега нагружается
>Всегда с веселой песнею,
>А сани с горькой думою:
>Телега хлеб домой везет,
>А сани - на базар!)
>Живой души, под городом
>Обозы начались.
>Высокие, высокие
>Возы сенца крестьянского,
>Жалела я коней:
>Свои кормы законные
>Везут с двора, сердечные,
>Чтоб после голодать.
>И так-то всё я думала:
>Рабочий конь солому ест,
>А пустопляс - овес!
>Нужда с кулем тащилася,-
>Мучица, чай, не лишняя,
>Да подати не ждут!
>Оброк, барщина, другие подати... Это потом, при Советской власти (и то не сразу), всё это отменили. А в "христианские" времена...
Налоги как были, так и остались. А крестянам хватало в христианское время доходов на содержание гораздо большего количества детей,чем сегодня, чтобы там Некрасов не гиперболизировал.
>Из книги "Столыпин - отец русской революции":
>Между тем, согласно данным середины 70-х годов XIX в., средний доход крестьян с десятины в европейской части России составлял 163 коп., а все платежи и налоги с этой десятины – 164,1 коп.
Тут имеется в виду только денежная часть крестьянсвкого дохода. Большая часть была в натуральной форме. Иначе никто б землю не держал.
> Тяжелейшей нагрузкой были выкупные платежи крестьян за свою же общинную землю. В 1902 г. они составили 90 млн. рублей – более трети тех денег, что крестьянство получало от экспорта хлеба.
>Этот фактор «удушения монетаризмом» был вполне достаточным, чтобы подавить всякий прогресс. Смог бы это выдержать капиталистический фермер? Нет, не смог бы. А крестьянин выдерживал. Не только кормил, хоть и впроголодь, народ, но и оплачивал паразита-помещика, и индустриализацию России, и имперское государство.
>И как же ел крестьянин? Приведу ещё несколько цитат, ибо логичнее всё-таки доверять людям того времени и серьёзным исследователям, чем никогда не жившими в то время, но всё про него знающими "Говорухиным".
>Из книги "Столыпин - отец русской революции":
>Общинное право запрещало продавать и даже закладывать землю – это, конечно, стеснение. Почему же крестьяне его поддерживали? Потому что знали, что в их тяжелой жизни чуть ли не каждый попадет в положение, когда отдать землю за долги или пропить ее будет казаться наилучшим выходом. И потерянное не вернешь. Не вполне распоряжаться своим урожаем, а сдавать в общину часть его для создания неприкосновенного запаса на случай недорода – стеснение. Но в каждой крестьянской семье была жива память о голодном годе, когда этот запас спасал жизнь (хотя бы память о страшном голоде 1891 г.). И это тоталитарное общинное правило, гарантирующее выживание, ценилось крестьянами выше глотка свободы. Как говорили сами крестьяне: «Если нарушить общину, нам и милостыню не у кого попросить будет».
А тут все по христиански.
>Вот что говорил историк В.В.Кондрашин на международном семинаре в 1995 г.: «К концу XIX века масштабы неурожаев и голодных бедствий в России возросли… В 1872–1873 и 1891–1892 гг. крестьяне безропотно переносили ужасы голода, не поддерживали революционные партии. В начале ХХ века ситуация резко изменилась. Обнищание крестьянства в пореформенный период вследствие непомерных государственных платежей, резкого увеличения в конце 90-х годов арендных цен на землю… – все это поставило массу крестьян перед реальной угрозой пауперизации, раскрестьянивания… Государственная политика по отношению к деревне в пореформенный период… оказывала самое непосредственное влияние на материальное положение крестьянства и наступление голодных бедствий».
В начале 20 века имело место так называемое крестьянское перенаселение - когда бурный рост населения не компенсировался новыми земельными возможностями в Средней Полосе России.
>До 1917 г. весь прибавочный продукт нещадно изымался из села («недоедим, а вывезем»). Все мало-мальски развитые страны, производившие менее 500 кг зерна на душу населения, зерно ввозили 14. Россия в рекордный 1913 г. имела 471 кг зерна на душу – и вывозила очень много зерна – за счет внутреннего потребления, причем именно крестьян. Даже в 1911 г., в год исключительно тяжелого голода было вывезено 53,4 % всего зерна – больше и относительно, и тем более абсолютно, чем в годы предыдущего пятилетия.
Это уже внедрение капиталистических отношений в предреволюционные годы.
>Даже в «нормальные» годы положение было тяжелым. Об этом говорит очень низкий уровень установленного официально «физиологического минимума» – 12 пудов хлеба с картофелем в год. В нормальном 1906 году этот уровень потребления был зарегистрирован в 235 уездах с населением 44,4 млн. человек. Возмущение крестьян вызывало уже не то, что приходилось есть хлеб с лебедой и пушной хлеб (с мякиной, из неотвеянного зерна), а то, что «не было белого хлеба на соску» – грудному ребенку. Точнее сказать, что из села изымался весь прибавочный и значительная часть необходимого продукта.
>На большом международном семинаре в 1995 г., посвященном проблеме голода, историк В.В. Кондрашин говорил: «Страх перед голодом был одной из причин консолидации российского крестьянства в рамках традиционной поземельной общины. В течение столетий в условиях налогового гнета государства, помещичьей кабалы община обеспечивала минимальное приложение сил трудовых своих членов, удерживала массу крестьянских хозяйств от разорения. В общине традиционно была взаимоподдержка крестьян в случае голода. Общественным мнением была освящена помощь в деле спасения от голода слабейших крестьянских семей… Надо сказать, что хроническое недоедание крестьян [в пореформенный период] создавало в России социальную базу для большевизма и распространения уравнительных коммунистических идей».
>В целом среднегодовая урожайность крестьянских полей после реформы 1861 г. стабильно возрастала. В 60-х годах XIX века она составляла 4,4 ц/га, а в 70-х – 4,7 (рост на 7 %); в 80-х – 5,1 ц (рост на 8 %), в 90-х – 5,9 (рост на 15 %), в 1901–1910 – 6,3 ц (рост на 7 %), в 1922–1927 – 7,4 ц/га (рост еще на 17 %).
>Из книги "Манипуляция сознанием":
>Он бы лучше вспомнил, что писал побывавший в голодающих деревнях Лев Толстой: «Перед уходом из деревни я остановился подле мужика, только что привезшего с поля картофельные ботовья... «Откуда это?» «У помещика купляем». «Как? Почем?» «За десятину плетей — десятину на лето убрать». То есть за право собрать с десятины выкопанного картофеля картофельную ботву крестьянин обязывается вспахать, посеять, скосить, связать, свезти десятину хлеба». [Десятина — это гектар].
>Вот выступает по телевидению начальник Аналитического центра при Президенте М. Урнов: «Россия до 1917 г. была процветающей аграрной страной, но коммунисты довели АПК до нынешней разрухи». Это — ложь прямая, причем обманывает М. Урнов сознательно — есть надежная статистика и производства, и урожайности, и уровня питания с конца прошлого века (да и не мог не читать Толстого о голоде или судебных отчетов начала века о голодных бунтах крестьян). За период 1909-1913 гг. в среднем производство зерновых в России было 72 млн. т., а в СССР в 1976-80 гг. — 205 млн. т. Урожайность до революции была 7-8 ц/га, а работало в сельском хозяйстве 50 млн. человек. Эффективность хозяйства была очень низкой. Продукция за советский период выросла в 5-6 раз, а число занятых сократилось в 2 раза. Рост эффективности в 10-12 раз — прекрасный результат (при том, что село в то же время обеспечивало своими средствами и индустриализацию СССР, и войну).
Этот рост был достигнут за счет использования новых источников энергии и машинного производства. Смешно сравнивать одно с другим. Но социальная эффективность, повторяю, стала ниже.
>До 1917 г. весь прибавочный продукт нещадно изымался из села («недоедим, а вывезем»). Все мало-мальски развитые страны, производившие менее 500 кг зерна на душу населения, зерно ввозили. Россия в рекордный 1913 г. имела 471 кг зерна на душу — и вывозила очень много зерна. За счет внутреннего потребления. Даже в «нормальные» годы положение было тяжелым. Об этом говорит очень низкий уровень установленного официально «физиологического минимума» — 12 пудов хлеба с картофелем в год. В нормальном 1906 году этот уровень потребления был зарегистрирован в 235 уездах с населением 44,4 млн. человек. Прирост продукции в сельскохозяйственном производстве в результате реформы Столыпина упал в 1909-1913 гг. в среднем до 1,4% в год. Это было намного ниже прироста населения, т. е. Россия шла к голоду, а значит, к революции.
>Дьячок хвалился детками,
>А чем они питаются -
>И думать позабыл.
>Он сам был вечно голоден,
>Весь тратился на поиски,
>Где выпить, где поесть.
>И был он нрава легкого,
>А будь иного, вряд ли бы
>И дожил до седин.
>Его хозяйка Домнушка
>Была куда заботлива,
>Зато и долговечности
>Бог не дал ей. Покойница
>Всю жизнь о соли думала:
>Нет хлеба - у кого-нибудь
>Попросит, а за соль
>Дать надо деньги чистые,
>А их по всей вахлачине,
>Сгоняемой на барщину,
>Не густо! Благо - хлебушком
>Вахлак делился с Домною.
>Давно в земле истлели бы
>Ее родные деточки,
>Не будь рука вахлацкая
>Щедра, чем бог послал.
>Батрачка безответная
>На каждого, кто чем-нибудь
>Помог ей в черный день,
>Всю жизнь о соли думала,
>О соли пела Домнушка -
>Стирала ли, косила ли,
>Баюкала ли Гришеньку,
>Любимого сынка.
>Как сжалось сердце мальчика,
>Когда крестьянки вспомнили
>И спели песню Домнину
>(Прозвал ее "Соленою"
>Находчивый вахлак).
>Пускай народу ведомо,
>Что целые селения
>На попрошайство осенью,
>Как на доходный промысел,
>Идут: в народной совести
>Уставилось решение,
>Что больше тут злосчастия,
>Чем лжи,- им подают.
>"Чего же вам еще?
>Не то ли вам рассказывать,
>Что дважды погорели мы,
>Что бог сибирской язвою
>Нас трижды посетил?
>Потуги лошадиные
>Несли мы; погуляла я,
>Как мерин, в бороне!..
>Не дума... бред... Голодные
>Стоят сиротки-деточки
>Передо мной... Неласково
>Глядит на них семья,
>Они в дому шумливые,
>На улице драчливые,
>Обжоры за столом...
>И стали их пощипывать,
>В головку поколачивать...
>Молчи, солдатка-мать!
>Послала деток по миру:
>Просите, детки, ласкою,
>Не смейте воровать!
>А дети в слезы: "Холодно!
>На нас одежа рваная,
>С крылечка на крылечко-то
>Устанем мы ступать,
>Под окнами натопчемся,
>Иззябнем... У богатого
>Нам боязно просить,
>"Бог даст!"- ответят бедные...
>Ни с чем домой воротимся -
>Ты станешь нас бранить!.."
>Три года, так считаю я,
>Неделя за неделею,
>Одним порядком шли,
>Что год, то дети: некогда
>Ни думать, ни печалиться,
>Дай бог с работой справиться
>Да лоб перекрестить.
>Поешь - когда останется
>От старших да от деточек,
>Уснешь - когда больна...
>Да не в лесу родилася,
>Не пеньям я молилася,
>Не много я спала.
>В день Симеона батюшка
>Сажал меня на бурушку
>И вывел из младенчества
>По пятому годку,
>А на седьмом за бурушкой
>Сама я в стадо бегала,
>Отцу носила завтракать,
>Утяточек пасла.
>Потом грибы да ягоды,
>Потом: "Бери-ка грабельки
>Да сено вороши!"
>Так к делу приобвыкла я...
>И добрая работница,
>И петь-плясать охотница
>Я смолоду была.
>День в поле проработаешь,
>Грязна домой воротишься,
>А банька-то на что?
>"А счастье наше - в хлебушке:
>Я дома в Белоруссии
>С мякиною, с кострикою
>Ячменный хлеб жевал;
>Бывало, вопишь голосом,
>Как роженица корчишься,
>Как схватит животы.
>А ныне, милость божия!-
>Досыта у Губонина
>Дают ржаного хлебушка,
>Жую - не нажуюсь!"
