Таганрожец Анатолий (назовем его так) выглядит настолько миролюбиво, что когда нас познакомили, то сразу и не поверилось, что именно этот человек вот просто так взял и поехал воевать на юго-восток Украины. Свое рабочее время в офисе (с 9 до 17 с понедельника по пятницу) он проводит за типичным офисным столом, заваленным бумагами, на типичном офисном стуле за монитором. Анатолий любезно и сразу же согласился рассказать о том, как провел свой отпуск в ополчении. Благо наступил обеденный перерыв и мы, взяв по бутылке лимонада, выбрали для разговора лавочку в одном из дворов между девятиэтажками.
- Как вообще возникла мысль отправится на юго-восток Украины и вступить в ополчение?
- Случайно в социальной сети наткнулся на группу, которая занимается организацией помощи юго-востоку Украины, в том числе и набором добровольцев. Я отослал свои анкетные данные, сообщил, что по гражданской специальности я медик "скорой помощи". Буквально на следующиий день со мной связались координаторы этой группы, уточнили некоторые детали и предполагаемую дату отправки.
- От тебя требовались какие-то специальные навыки?
- Ну конечно. Я туда ехал как фельдшер батальона самообороны. У меня среднее специальное образование плюс дополнительные курсы "Скорая и неотложная медицинская помощь".
- Я имею в виду военные навыки.
- Нет, участвовать в боевых действиях мне не приходилось. Я сказал об этом человеку, который вышел со мной на контакт.
- Кстати, люди которые с тобой связывались, они откуда?
- Честно говоря, не знаю, но, по информации со страницы координатора (в соцсети - авт.), я так понял, что он из Москвы. Хотя не факт.
- Как ты добрался к месту боевых действий?
- Я взял отпуск на работе и, когда был готов выезжать, то отзвонился, сообщил, в какой день могу выехать, они мне назвали пункт прибытия в Ростовской области неподалеку от границы и дали телефон человека, который занимался переправкой.
- Давай уточним для ясности - границу вы пересекали нелегально?
- Естественно, нелегально. Я прибыл, куда мне было сказано, отзвонился и доложил о своем прибытии. Через некоторое время подъехали люди, представились. Мы как бы установили подлинность друг друга. И через час с небольшим я был на территории Украины. Как я понял, эта дорога активно используется местными жителями. Никаких контактов ни с российскими, ни с украинскими пограничниками не было.
- Ты понимаешь, что совершил преступление?
- Конечно (смеется). То, что я нелегально перескал границу, я знал. А чтобы я ответил украинским пограничникам на вопрос "цель вашего визита?" А у меня на дне сумки "камуфляж" замотанный лежит.
- Форму с собой взял?
- И она мне там пригодилась. С вещевым снабжением было туго. Я там воевал в своих кроссовках. Мне предлагали взамен ботинки, но не армейские, а обычные рабочие, поэтому я от них отказался.
- После перехода границы что было?
- Мы перешли ближе к вечеру, а дальше ехать предстояло ночью. Поэтому меня и еще несколько товарищей, которые были со мной, разместили у местных жителей. Встретили радушно - напоили, накормили. Кто-то лег спать, я телевизор смотрел.
- Что за люди были с тобой? Тоже ехали воевать?
- Нет, они ехали не воевать, а работать в пресс-группе, журналисты, в общем, трое их было. Один товарищ был из Москвы, у других не спрашивал.
Ночью шел гуманитарный конвой (разговор состоялся 6 августа - авт.), и нас в 2 часа ночи подняли и сказали, что машины пришли. Мы вышли, видим колонну, вокруг вооруженные люди в камуфляже.
- Ополченцы?
- Да. Мы сели и поехали до пункта назначения без остановок. Правда, несколько пересадок было. Только после того, как проехали Луганск, остановлись, потому как примерно в километре от нас луганский аэропорт бомбили украинские штурмовики. Пришлось переждать.
А утром уже приехали в Лисичанск в отряд народного ополчения, который дислоцировался на территории стеклозавода "Красный пролетарий". Командование жило в гостинице, нас доставили туда. Потом с командиром мы пошли в расположение батальона, он представил меня. Я оформил документы, приступил к исполнению обязанностей в медпункте. Через 2 часа мне выдали автомат с патронами и сказали в какое время приходить на полигон на учебные стрельбы.
- Тебе платили какие-нибудь деньги?
- Нет. Еще когда я переписывался с координатором, мне сразу сказали: "Денег никому там не платят. Единственное, что мы в силах сделать, это дать койку в казарме и поставить на довольствие."
- И похоронить в случае чего.
- Ну да. И отправить домой. Я когда документы оформлял, сообщил номер телефона в Таганроге на случай моего ранения или гибели в бою. Там, в отличие от украинской армии, своих раненых и погибших не бросают.
- Так там за идею воюют?
- Да. Россияне туда приезжают помочь братьям-украинцам. Я общался с некоторыми бойцами из России, бывшими военными, которые приехали заняться привычным им делом.
- Среди ополченцев много местных?
- Могу сказать, что шахтеры с Донбасса были. Местные из Лисичанска были, но немного. Это командование подразделения и несколько рядовых бойцов. А так местное население неохотно записывается в ополчение. Они в основном предпочитают жрать водку и нарушать комендантский час. Местным, тем, кто не воюет, война по боку. Они сидят и ждут, кто победит.
- То есть в основном там воюют российские граждане?
- Да, россиян было много. Были люди из Хабаровска, Барнаула, Москвы, Питера. Много людей из центральных и северных областей.
- Украинские СМИ заявляют о бойцах из Чечни. Ты их видел?
- Ну, это неправда. Из всех "южан" был я, и потом приехал анестезиолог из Краснодара.
- Ты принимал участие в боях?
- 17 июля я прибыл на территорию Лисичанского НПЗ, на линию обороны, которую занимали ополченцы. В 3 часа ночи только сменился из караула, и буквально через полчаса украинские "Грады" стали бить по нефтяным емкостям. Это было в полутора километрах от нас. Зрелище, конечно, впечатляющее. Когда рассвело, из-за посадки на очень низкой высоте появился украинский штурмовик. Он огня не открывал, просто, видимо, смотрел на результаты работы "Градов". Днем украинцы били из минометов по железнодорожной станции в нескольких километрах от нас, и мы к вечеру стали ждать атаки на наши позиции. Поэтому переместились в окопы, и нам были выданы гранатометы РПГ-18.
- Оружие российское?
- Я не интересовался его происхождением. Главное, чтоб стреляло.
- Среди вашего батальона были потери?
- 19 числа наши позиции начали обстреливать из минометов. Затем поступили данные разведки, что противник пытается взять нас в кольцо. Поэтому мы отошли на территорию НПЗ и заняли оборону на очистных сооружениях. Там и приняли бой. Нас атаковали танки украинской армии, под прикрытием которых шла мотопехота. На одном БТРе я видел украинский государственный флаг, на другом развевался флаг "Правого сектора". Как донесла разведка, там были и польские наемники из частной военной компании.
- Сколько времени ты провел в ополчении?
- Две недели. У меня помимо работы еще и учеба, сессия вот в сентябре.
- Как это выглядело? Ты просто пришел к командиру и сказал, что отпуск заканчивается и тебе еще и сессию сдавать?
- Я объяснил ему обстоятельства, по которым мне надо домой. Он сказал: надо ехать - езжай. И я на автобусе с беженцами уехал домой. Опять перешел границу, сел на электричку и приехал в Таганрог.
- Какие ощущения от двух недель на войне?
- Нормальные. Люди хорошие там, повезло с ними.
P.S.
Во время нашей с Анатолием беседы его отвлек знакомый, проходивший мимо. Внешность знакомого, отметим, была столь же немилитаристской, как и у моего собседника. Но когда они отошли в сторону, между ними произошел такой диалог:
- ... ну пусть этот товарищ осваивает стрельбу из ПЗРК, и милости просим.
- Да это все херня. Наши приезжали, сказали - берут кого угодно, особенно в Донецк.
- Меня наоборот в Донецк не взяли, сказали: Ты че, район боевых действий!
- Ничего подобного. Наши приехали, с Востока сказали: по бую кого, лишь бы приезжали. Там научим, укомплектуем.
