Холодная война, системный антикапитализм и «пересдача карт Истории»
Андрей Громыко - зеркало Ялтинской системы?
20.08.2009
Глобализация холодной войны
В 1943 году, в том самом, когда в Тегеране была зачата холодная война (далее - ХВ), Сальвадор Дали написал одну из своих наиболее известных картин - «Геополитический ребенок, наблюдающий рождение нового человека»: сквозь скорлупу земного шара, ломая ее изнутри и помогая себе уже появившейся на поверхности левой рукой, выбирается человек. Символично, что появляется он на месте США, а опирается на то место, где находится Великобритания, полностью накрыв ее пятерней. Картина представляется мне исключительно символичной: «новый человек» - это ХВ, и рождается он/она в США. После войны американцы считали - и это нашло отражение в высказываниях представителей истеблишмента США, - что теперь они должны управлять миром. Например, Трумэн высказывался без обиняков: «Победа поставила американский народ перед лицом постоянной и жгучей необходимости (sic! - А.Ф.) руководства миром».
Можно называть это как угодно: американское руководство миром (читай: нещадная эксплуатация мира в качестве гегемона капиталистической системы), выработка политики для глобальной сверхдержавы (читай: для установления глобального контроля США), однако здесь на пути американцев оказывалось досадное для них препятствие - СССР, победитель в войне, еще вчера - союзник. Но то было вчера. А сегодня, после войны, можно планировать «немыслимое» - предполагавшийся на 1 июля 1945 года англо-американский удар по Красной армии с использованием поляков и, главное, немцев. (Последние весной 1945 года очень хорошо уловили изменения в коалиции и потому англо-американцам в большинстве случаев сдавались, почти не оказывая сопротивления, а с русскими бились насмерть.) Можно планировать атомную бомбардировку СССР и т.д. Обладая монополией на атомную бомбу, США двигались к новой войне, и то, что мы сегодня называем ХВ, в 1945-1949 годах может трактоваться как подготовка, прелюдия к новой войне. В 1949 году советская атомная бомба - впечатляющий результат работы огромного и многостороннего коллектива под руководством блестящего советского организатора Лаврентия Берии - прекратила это движение, и началась «чистая» ХВ, которую мы ретроспективно распространяем на 1945-1949 годы.
Первой реакцией американских «ястребов» на сообщение ТАСС от 25 сентября 1949 года был шок, второй - призыв к превентивной атомной войне против СССР. Однако, имея 250 бомб, американцы не могли бы добраться до крупнейших центров европейской части СССР - не позволяли тактико-технические характеристики 840 действующих стратегических бомбардировщиков.
Советская атомная бомба была не первым неприятным сюрпризом 1949 года для американцев. 20 апреля 1949 года Народно-освободительная армия Китая (НОАК) численностью 1,2 миллиона человек форсировала Янцзы, а 23 апреля 2-я и 3-я полевые армии взяли столицу Чан Кайши Нанкин. 22-летний гоминьдановский режим, по сути, прекратил свое существование. Следующие недели - это уже агония его режима: 27 мая был взят Шанхай, и сотни тысяч беженцев рванули на Тайвань. Американцы попытались переиграть свою китайскую политику, объявив Чан Кайши главным виновником поражения и резко развернувшись в сторону КПК и Мао, но было поздно. Мао объявил янки, что новый Китай «уже создал вместе с Советским Союзом общий фронт антиимпериалистической борьбы. Альтернатива проста: либо убить тигра, либо быть съеденным». Ну а в августе СССР огорчил «тигра» до невозможности, испытав атомную бомбу в Семипалатинске-21.
На события 1949 года СНБ отреагировал агрессивной директивой № 68 от 14 апреля 1950 года. Этот почти восьмидесятистраничный документ под названием «Задачи и программы национальной безопасности США» представляет собой образчик англосаксонской агрессивности, закамуфлированной красивыми словами. По сути, это катехизис ХВ. В нем утверждается, что «Советский Союз в отличие от предыдущих претендентов на мировую гегемонию фанатично одержим новой верой и стремится подчинить своей власти остальной мир» (стремление США подчинить остальной мир у авторов документа отрицательных чувств не вызывает) и, естественно, любым способом уничтожить США как единственную преграду для осуществления своего плана. В директиве разбираются намерения СССР (уничтожить свободный мир и превратить планету в концлагерь) и США (защитить цивилизацию и ее свободы). С учетом этих намерений и приписываемых СССР целей в документе намечается программа внешнего и внутреннего (изменение советского строя изнутри) воздействия на СССР. А для этого необходимы ускоренное и непрерывное наращивание военных сил, увеличение военного бюджета США.
На Западе до сих пор распространено мнение, что главным инициатором Корейской войны был Сталин. Документы, рассекреченные в последние годы, показывают, что это далеко не так. Начнем с того, что для СССР (как и для США, но не для КНР) Корея не представляла стратегического интереса. Сталин не хотел этой войны, долго не давал на нее добро, но перед лицом конкретных обстоятельств (создание советской атомной бомбы, победа коммунистов в Китае, развертывание ХВ, Берлинский кризис, активизация действий США в Восточной Азии, и в Южной Корее в частности) согласился. Как заметил Джеймс Кэрролл, автор книги «Дом войны. Пентагон и катастрофический рост американской мощи», именно директива СНБ-68 вызвала жесткую и воинственную реакцию со стороны Сталина - СССР реагировал на шаги США, а не предварял их. В свою очередь, реакция СССР вызвала то, чего боялись американцы - самореализующееся пророчество - и что они отразили в директиве - ее страхи парадоксальным образом материализовались. Корейская война - это то, как СНБ-68 выглядит в реальности. Я бы сказал, Корейская война - это бумеранг, пущенный в виде СНБ-68 и вернувшийся к тому, кто его запустил. Дав после долгих размышлений добро на военные действия северокорейцев, Сталин жестко оговорил два условия. Во-первых, СССР не будет принимать участия в наземных операциях. Во-вторых, КНДР должна заручиться помощью КНР. План был разработан (причем на русском языке), и в соответствии с ним северокорейцы, как пишут западные исследователи, нанесли внезапный и неожиданный удар. Внезапный - да. Но неожиданный ли? Анализ ситуации показывает, что американцы и южнокорейцы не просто ожидали северокорейского нападения, но провоцировали его, создавали ситуацию, когда северокорейцы должны решить, что Южную Корею они возьмут легко. Нужно сказать, что эта игра американцев против северокорейцев и русских удалась. Другое дело, что военные действия пошли и кончились не по американскому плану, хотя многие задачи янки выполнили и перевыполнили.
Исследователи чаще всего фиксируют внимание на истории Корейской войны, в которой южнокорейцы и американцы выглядят обороняющейся стороной в совершенно определенных обстоятельствах. Но, во-первых, кроме истории есть предыстория, а во-вторых, как говорил Сталин, есть логика намерений и есть логика обстоятельств. Поговорим о предыстории и о намерениях, прежде всего американских. Замысел оккупировать всю Корею и как минимум часть Маньчжурии возник у американцев в июле 1945 года - об этом пишет в мемуарах Трумэн. Однако тогда у США не было достаточных сил, к тому же нельзя было ссориться с СССР накануне войны с Японией, и Штаты удовлетворились южной частью Кореи. В ходе развития ХВ американцы выделили ряд регионов, которым «угрожает советская экспансия». В американском списке была и Южная Корея.
За неделю до начала войны в Пентагоне утвердили план SL-17, в котором фактически был расписан сценарий будущей войны: нападение северокорейцев, отступление южнокорейцев, вмешательство США - высадка американских войск в Инчхоне. Американцы готовились к такому варианту, а точнее - готовили его. То есть шла интенсивная подготовка США к войне, тогда как официально США заявляли о том, что Южная Корея исключена из пределов «оборонительного периметра США» (этот «периметр» был очерчен 12 марта 1947 года «доктриной Трумэна»). О таком исключении сказал, например, Дин Ачесон 12 января 1950 года. Позднее он скажет, что его речь дала «зеленый свет» для нападения на Корею, а сенатор Роберт Тафт потребует отставки Ачесона, отметив, что его заявление вызвало коммунистическую агрессию. Фраза Ачесона на самом деле звучит весьма двусмысленно, особенно если вспомнить излюбленную манеру англо-американского истеблишмента провоцировать потенциального противника на некие действия, создавая у него впечатление, что англосаксы останутся в стороне от конфликта (иначе потенциальный противник не станет противником актуальным и к тому же на него нельзя будет навесить ярлык «агрессора»). Именно так британцы поступили с Вильгельмом II в 1914 году (министр иностранных дел Великобритании Эдуард Грэй создал у кайзера впечатление, что европейский конфликт - это в любом случае без британцев), а американцы - с Саддамом Хусейном в 1990 году, спровоцировав вторжение Ирака в Кувейт. 31 июля 1990 года, за 48 часов до иракского вторжения, помощник госсекретаря по Ближнему Востоку и Южной Азии Джон Келли на прямой вопрос, что будут делать США, если Ирак нарушит границу Кувейта, ответил: у США нет обязательств перед Кувейтом. По сути, это было приглашение к агрессии, а исторически и в долгосрочной перспективе - приглашение Саддама на казнь.
Военный конфликт с Северной Кореей решал не только вопрос о «приобретении» всего полуострова, но и другую проблему. Южнокорейский режим Ли Сын Мана в 1950 году оказался на грани краха, в стране не просто стремительно росло недовольство, но ширилось партизанское движение (в горных южных районах). Военный конфликт и как следствие - расширение американского присутствия, а также законы военного времени спасали лисынмановский режим. Оставалось лишь непосредственно спровоцировать северян на конфликт или сработать косвенно - создать впечатление легкой победы, а затем реализовать план SL-17 и на плечах отступающего противника захватить весь полуостров - американцы были уверены, что СССР непосредственно не вмешается в войну. Так оно и вышло. Но американцы просчитались в двух отношениях. Во-первых, они не учли, насколько слаба южнокорейская армия; во-вторых, не предвидели военного вмешательства китайской армии, не позволившей Штатам американизировать полуостров.
Что касается советских намерений, то речь здесь не шла об экспансионизме. Суть в другом - в самой логике ХВ. Обостряя ситуацию на Дальнем Востоке, Сталин автоматически снижал градус противостояния в Европе, где Берлинский кризис до предела накалил обстановку. Корея была значительно важнее для Китая, чем для СССР. Впрочем, в случае необходимости Сталин делал «ходы конем» и в противоположном направлении - с востока на запад. Так, в мае 1952 года, когда шла Корейская война, резко обострилась ситуация во Франции. Здесь коммунисты организовали мощные демонстрации, формально - против визита американского генерала Риджуэя. Однако некоторые исследователи полагают, что визит был лишь поводом для создания политического кризиса IV республики. Выступления коммунистов совпали не только с Корейской войной, они произошли сразу же после того, как правительство Пинэ в мае 1952 года подписало договор об учреждении Европейского оборонительного сообщества, предполагавший создание единой армии западноевропейских стран, включая ФРГ. Демонстрации переросли в серьезные волнения, напугавшие правительство, оно ответило арестами коммунистов - еще одно поле боя ХВ.
В отличие от троцкистов Сталин был противником тотального насаждения коммунистических режимов в мире; в большинстве случаев он готов был удовлетвориться национализмом, хотя бы «умеренно антиимпериалистическим». Показательно, что СССР в 1945 году не торопился признавать освободившийся Вьетнам, а в 1948 году Сталин даже отправил своего представителя к Мао предупредить того, чтобы он, как пишет биограф Чан Кайши Джонатан Фенби, «не слишком давил на поверженного противника из-за возможных провокаций со стороны США». Думаю, по поводу американских провокаций Иосиф Грозный лукавил - скорее всего, ему хотелось иметь либо два Китая, либо один Китай с «компромиссным» правительством. В 1963 году Мао напишет, что «китайская революция победила вопреки воле Сталина». То, что в марте 1949 года Ким Ир Сен дважды встречался со Сталиным и ему была обещана массированная военная помощь, не означает, что Сталин подталкивал Кима к военным действиям. Другое дело - согласие Сталина, а затем и Мао передать в распоряжение Кима те части НОАК, которые состояли из этнических корейцев. Прав исследователь Андрей Ланьков: именно это сыграло большую роль в подготовке войны.
Однако главным было то, что война заставила Трумэна прислушаться к тем, кто проталкивал директиву СНБ-68. «Корея спасла нас», - откровенно признал шеф Государственного департамента Дин Ачесон. Интересная деталь: в то время как сначала американские военные были против участия американских войск в наземных операциях, Госдеп выступал за и победил. «Войны ждали с минуты на минуту. А когда она началась, она разразилась как гром среди ясного неба» - так характеризует начало Великой Отечественной войны Александр Зиновьев. Но так начинаются почти все войны. Корейская - не исключение.
Корейская война
Начало войны было блестящим для северян: в ходе наступления 75-тысячной армии уже на третий день войны они взяли Сеул, а к концу августа установили контроль над 90-95 процентами территории страны. Однако уже в конце июля их коммуникации оказались чрезмерно растянутыми, что делало позиции армии КНДР уязвимыми. Не случайно наблюдавший за событиями со всевозрастающей тревогой Мао Цзэдун 4 августа на заседании Политбюро КПК поставил вопрос о необходимости оказать Северной Корее прямую военную помощь, несмотря на возможность ядерного удара США. Во второй декаде августа Мао предупредил Ким Ир Сена о возможности высадки американских войск под командованием генерала Дугласа Макартура в Инчхоне (узкий перешеек к югу от 38-й параллели). Такой прогноз представил один из военных советников Чжоу Эньлая. Ким не внял и поплатился.
14 сентября американцы (формально - многонациональные силы ООН по решению Совбеза ООН от 7 июля 1950 года, когда впервые международная организация проголосовала за использование силы против отдельного государства - правда, в отсутствие представителя СССР) высадились в Инчхоне. Началась операция «Хромит». Хотя резолюция ООН требовала лишь изгнания северокорейских войск за 38-ю параллель, Макартур наплевал на это и перенес военные действия на территорию КНДР и погнал северокорейцев на север. Высадка американцев в Инчхоне стала неприятным сюрпризом, особенно для Сталина. Советский вождь, хотя и не исключал полностью возможности американского вмешательства, полагал, согласно некоторым источникам, что США не станут всерьез воевать из-за небольшого кусочка земли за далеким морем. Он ошибся. После перенесенного в октябре 1945 года инсульта Сталин вообще стал ошибаться - «Акела промахнулся»: возраст, да и эпоха, которой Сталин был адекватен, уходила.
К 20-м числам октября 1950 года американцы и южнокорейцы вошли в южные районы КНДР. Терпя поражение, КНДР обратилась за помощью к КНР и СССР. 19 октября китайцы перешли реку Ялуцзян и начали развертывать наступление. Если о возможности вторжения северокорейцев ЦРУ предупредило президента аж 10 марта, то возможность вмешательства КНР в войну ЦРУ отвергало полностью. Хотя подобный вариант был вполне предсказуем и даже, как пишет Кэрол Куигли в своей замечательной книге «Трагедия и мечта. История мира в наше время», почти неизбежен: Китай не мог допустить уничтожения буферного государства. 23 октября американцы успели взять столицу КНДР Пхеньян (днем раньше китайцы вошли в Тибет, верно рассчитав, что в условиях вовлеченности в Корейскую войну Запад «не дернется» - так оно и вышло), а 25 октября китайско-корейские части нанесли удар, отбросив противника на 50-60 километров. «Воздух» обеспечили советские летчики, получившие 1 ноября разрешение пересекать границу Кореи. 24 ноября трехсоттысячная китайская армия («добровольцы») погнала противника на юг, отбросив его на 400 километров! Получалось, что китайцы нанесли поражение американской армии, и это был сильный психоудар по США - ничего более унизительного ни в Первой, ни во Второй мировых войнах с американцами не происходило. Ну а в СССР, естественно, приветствовали китайско-корейские победы. Выражая общее настроение, поэт Михаил Светлов (автор знаменитой «Гренады») в стихотворении «Корея, в которой я не был» писал:
Голову не склонишь пред снарядом,
Ясен путь, и ненависть остра...
Дай и я присяду у костра,
Где кореец и китаец рядом.
<...>
И не танки и не пушки шлем
Мы бойцам священного похода -
Мы родной Корее отдаем
Опыт освоения свободы.
Китайцы спасли Ким Ир Сена - свою войну он проиграл. Более того, они изменили ход войны, поскольку СССР едва ли начал бы участие в наземных операциях. Макартур жестко отреагировал на вмешательство КНР. Он предложил перенести войну на китайскую территорию и начать бомбардировку городов КНР. Однако это означало угрозу конфликта с СССР. Собственно, Макартур в свойственной ему манере предложил два крайних варианта в качестве реакции на китайское наступление: либо полномасштабная война с Китаем и, возможно, с Россией и курс на уничтожение мирового коммунизма раз и навсегда, либо немедленная эвакуация из Кореи. Сталин сказал бы по поводу таких вариантов: «Оба хуже». Как поясняет Куигли, первый вариант развязывал СССР руки в Европе, второй означал для американцев потерю лица и невозможность в дальнейшем защищать союзников от коммунистической угрозы. Макартур, как уже говорилось, был за первый вариант и рвался в бой, в том числе и с СССР.
Реагируя на угрозу, которую объективно несло американское наступление в Корее, и стремясь обеспечить тыл северокорейской армии, СССР сосредоточил вдоль китайской и корейской границ 5 бронетанковых дивизий и в Порт-Артуре - Тихоокеанский флот (командующий группировкой - маршал Родион Малиновский). Трумэн, в свою очередь, пугал СССР и КНР (30 ноября 1950 года на пресс-конференции он заявил, что, если надо, США начнут ядерную войну, а затем повторил угрозу 27 января 1952 года), но вместе с тем 11 апреля 1951 года он убрал Макартура от греха подальше, заменив его генералом Риджуэем. В своих мемуарах Трумэн напишет: «Я не мог отдать приказ о начале третьей мировой войны». Джеймс Кэрролл, оценивая в данном случае позицию Трумэна, пишет, что если в 1945 году, дав приказ сбросить бомбы на Хиросиму и Нагасаки, президент изменил ход истории в одну сторону, то в 1951 году, отказавшись разрешить «американскому Цезарю» Макартуру атомную бомбардировку Китая, он изменил ход истории в противоположном направлении. В этом тезисе чувствуется фальшь: одно дело - бомбить уже практически поверженную и, по сути, беззащитную Японию, другое - отдать приказ бомбить многомиллионный Китай, за которым стоит ядерная держава - СССР. Нет, не менял Трумэн ход истории, а демонстрировал нормальное чувство самосохранения.
В новогоднюю ночь на 1951 год Китай прорвал оборону противника по 38-й параллели, и через три дня НОАК заняла Сайгон. В начале мая 1951 года полумиллионная армия китайцев и корейцев вышла к районам, прилегающим к 38-й параллели. Фронт стабилизировался, война из маневренной превратилась в позиционную. В июле на фоне продолжавшихся боевых действий начались мирные переговоры в Кесонге.
Четвертый, и последний, этап войны длился до июля 1953 года. Эйзенхауэр полагал, что конец войне положила угроза США (май 1953 года) применить ядерное оружие против КНР, однако Джереми Айзекс и Тэйлот Даунинг, авторы работы «Холодная война», скептически относятся к такому выводу. По их мнению, решение о прекращении войны было окончательно принято в Москве и Пекине уже в марте 1953 года - через две недели после смерти Сталина. Айзекс и Даунинг считают, что в случае чего СССР готов был поднять перчатку, а потому главные решения принимались не в Вашингтоне, а в Москве.
В военном плане Корейская война окончилась вничью. Причем дважды американцы испытали шок: и в ходе самой войны, когда китайцы погнали американцев на юг, и по окончании - то была первая война, пишет Льюис Каплан в книге «Сталин. Человек, который спас капитализм», где американцы впервые не стали победителями. Впрочем, и в чисто военном (военно-политическом) плане у США были достижения: спровоцировав Кима и Сталина, американцы заставили их поступить так, как это надо было американцам; при этом соцстраны, включая КНР, выставлялись в качестве агрессоров.
Однако если говорить о геостратегических, геополитических, мировых аспектах Корейской войны, то здесь общий счет будет, скорее, в пользу Запада. Корейская война существенно улучшила, усилила экономические и геополитические позиции США и их союзников как в регионе Восточной Азии, так и в мировой системе в целом. Во-первых, если ХВ помогла Западу быстрее выйти из тяжелой экономической ситуации, Корейская война помогла США преодолеть серьезнейшие экономические трудности. И это была одна из причин заинтересованности США в войне. Связывая реакцию США с действиями Ирака в Кувейте в 1990 году, прежде всего с угрозой бюджету Буша-Чейни-Пентагона, Андрэ Гундер Франк в 1990 году писал: каждый раз, когда возникает угроза военному бюджету (вспомним реакцию Трумэна на директиву СНБ-68), особенно в период спада, американская администрация, будь то демократы или республиканцы, обостряет внешнеполитическую ситуацию. Так было уже пять раз после 1945 года, первым и в то же время модельным случаем стала война в Корее - реакция на первый послевоенный спад 1949 года. За спадом 1957-1958 годов последовало вторжение в Ливан. Спад 1967 года стал серьезной проблемой для ФРГ и Японии, но не для США - благодаря эскалации вьетнамской войны. Спад 1979 года заставил Картера запустить второй виток ХВ. Решение разместить ракеты в Европе и вести переговоры с СССР с позиции силы, равно как трехпроцентное увеличение бюджета НАТО, предшествовали вторжению СССР в Афганистан. Спад 1981-1982 годов не только вызвал к жизни «военное кейнсианство» Рейгана, но и сформировал его позицию по Никарагуа и Гренаде. Исключение составляют лишь спад 1953-1954 годов, происшедший сразу же после войны в Корее, и сильный спад 1973-1975 годов, совпавший с началом никсоновской разрядки напряженности и завершением войны во Вьетнаме.
Огромное значение для роста экономики США имел, с одной стороны, рост оборонных расходов с 12-13 миллиардов долларов в 1950 году до почти 50 миллиардов в 1953 году), с другой стороны - решение Трумэна использовать ООН как средство для ведения войны. «Используя ООН, - пишет Льюис Каплан, - он не только мог пренебречь обращением в Конгресс для объявления войны, но этот (корейский. - А.Ф.) конфликт велся вообще без всякого контроля за расходами и ценами. В результате ВВП Соединенных Штатов вырос почти на 100 миллиардов долларов, это небывалая для Америки величина. Почти весь этот прирост ВВП пришелся на период ведения войны». Корейская война сыграла исключительно важную роль в формировании того, что американские аналитики называют permanent war economy («постоянно действующая военная экономика») и ее институтами, прежде всего военно-промышленного комплекса и «государства национальной безопасности». Именно война в Корее сформировала у американцев то отношение к СССР, которое отодвинуло воспоминания об СССР - союзнике в войне против Гитлера и сохранилось до конца ХВ. Здесь американская пропаганда потрудилась на славу - well done, Judas, как пелось в рок-опере Jesus Christ Superstar. Во-вторых, Корейская война способствовала экономическому рывку Японии, началу превращения этой страны из бывшего врага США в главного союзника в Восточной Азии и в одного из экономических лидеров капсистемы.
В сентябре 1951 года был заключен американо-японский договор о мире, и, поскольку теперь Япония стала стратегическим союзником, американцы пожалели о навязанной ими же статье IX Конституции этой страны (Япония лишилась права иметь вооруженные силы) - Ричард Никсон прямо назвал это ошибкой. «Ошибку» обошли созданием сил самообороны, численность которых достигла 130 тысяч в 1954 году; в 1952-м у Японии появился ВМФ, а в 1954-м были сформированы ВВС.
Япония получила от США 3,5 миллиарда долларов - это было началом пути к так называемому японскому чуду. В начале 1950 года промышленное производство Японии выросло на 50 процентов; в 1952-м уровень жизни достиг довоенных показателей, японская экономика переживала бум.
В-третьих, был спасен режим Ли Сын Мана - без войны он вряд ли бы удержался. В-четвертых, в выигрыше оказался Чан Кайши - для него война стала, по определению биографа Мао Филиппа Шорта, «даром небес». За несколько месяцев до начала войны Трумэн однозначно дал понять Чану, что в случае нападения коммунистов на Тайвань США будут соблюдать нейтралитет (что американцы и сделали во время успешной апрельской высадки морского десанта коммунистов на остров Хайнань и уничтожения ими гоминьдановцев). А 27 июня американцы, направив в Южную Корею войска, объявили, что 7-й флот США возьмет под контроль Тайваньский пролив - для Чана это было спасение. Таким образом, баланс сил в Восточной Азии в результате Корейской войны изменился резко и полностью.
В-пятых, будучи первой локально-периферийной «горячей» войной эпохи ХВ, Корейская война изменила баланс сил не только в Восточной Азии, но в Азии вообще и в мире в целом. Американцы получили предлог для наращивания своих сил и присутствия в Восточной Азии. Корейская война облегчила американцам принятие на себя роли защитника мира от коммунизма и стала оправданием их агрессивной политики сколачивания военных блоков во всем мире, в том числе по периметру границ СССР. В сентябре 1951 года был создан АНЗЮС (Австралия, Новая Зеландия, США).
В 1954-м, после добавки к этим трем странам Пакистана, Филиппин, Таиланда, Великобритании и Франции, блок был переименован в СЕАТО. В 1955 году был заключен Багдадский пакт (Великобритания, Турция, Иран, Ирак, Пакистан). Таким образом, в первой половине 1950-х годов, пишут авторы французской «Истории ХХ века» Серж Берштейн и Пьер Мильза, соцсистема оказалась заблокированной с юга. А на западе, воспользовавшись Корейской войной и испугавшись ситуации во Франции и Италии, американцы резко наращивали свою мощь. В 1952 году в Лиссабоне, пишет Чарлз Мессенджер, страны НАТО потребовали развернуть в Европе 50 дивизий и 4 тысячи самолетов; подчиняться они должны были Верховному главнокомандующему силами союзников в Европе Дуайту Эйзенхауэру.
В-шестых, война сблизила США и их западноевропейских союзников, а что касается Великобритании, глагол «сблизила» можно заменить на «сплотила». «Главным результатом Корейской войны для Великобритании было то, что она изменила взгляды американской администрации, - пишет Стивен Доррил, автор исследования «МИ-6».
Внутри тайного мира секретной службы ее величества». - В Вашингтоне Британию стали рассматривать как надежного союзника». Таким образом, Корейская война подвела черту под почти четвертьвековой борьбой англичан и американцев, которая стала одной из главных причин Второй мировой войны и увенчалась американской победой над Британской империей (и, кстати, ее ставленником Гитлером).
Итак, Корейская война подарила США новый баланс сил в мире. Но «баланс сил» не есть нейтральное понятие. Это так - для простачков. Как писал в 1923 году Норманн Энджел, один из ярких политических публицистов Великобритании, «баланс сил» в действительности всегда означает стремление создать превосходство сил на нашей стороне. <...> Принцип «баланса сил» означает в действительности требование превосходства. Требование превосходства сил означает акт агрессии». Ай да англосакс! Ай да сукин сын! Четко излагает классовую и национальную позицию: установление баланса сил достигается посредством агрессии, а сам баланс сил есть фундамент и плацдарм для агрессии - англосаксонское кредо. Корейская война создала такой баланс сил для США, который улучшал их позицию и облегчал агрессивные действия.
Поскольку Япония превратилась в важный фактор обеспечения безопасности США, а американцы не хотели восстановления традиционных японо-китайских экономических связей, стало необходимым, как подчеркнул госсекретарь эйзенхауэровской администрации Джордж Фостер Даллес, развитие торгово-экономических связей Японии с некоммунистическими странами Азии, в том числе с Южной Кореей. О том же говорил американский банкир Джозеф Додж. Ирония истории, заключавшаяся в этих предложениях, состояла, пишет Мартин Уокер, в том, что если в начале 1940-х годов США боролись против японской Восточноазиатской сферы великого сопроцветания, то в начале 1950-х не только начали восстанавливать экономическую мощь Японии, но и способствовать созданию чего-то вроде такой сферы.
Если на востоке Евразии Корейская война подхлестнула создание антикоммунистического форпоста - Японии, то на западе тем временем образовался аналогичный форпост - Германия. В конце 1940-х Великобритания и Франция примирились с экономическим восстановлением Германии, но резко выступили против ее ремилитаризации. Теперь же, скрепя сердце и с явным неудовольствием, они вынуждены были на нее согласиться.
Однако Корейская война подорвала тот вариант политики по отношению к Китаю, который в США считали весьма желательным и над которым работали. С конца 1949 года представители американской администрации в частных разговорах подчеркивали, что в Вашингтоне надеются на скорое «исчезновение Формозы», то есть на падение режима Чан Кайши на Тайване. За этим должны были последовать признание нового Китая и принятие его в ООН. Цель - вбить клин между СССР и Китаем. «Эта версия китайского «титоизма», - пишет Кэрол Куигли, - никогда не стала государственной политикой, однако 12 октября 1949 года, после того как Объединенный комитет начальников штабов под председательством Эйзенхауэра проголосовал за то, что Формоза (Тайвань. - А.Ф.) не настолько стратегически важен, чтобы посылать туда войска; три департамента Пентагона и Государственный департамент единогласно сошлись на том, что Формоза будет завоевана Красным Китаем к концу 1950 года». Ну а после этого американцы смогут использовать КНР против СССР.
Корейская война сломала эти планы, и США начали интенсивно использовать Китай против СССР не с 1950-го, а с 1970-х, причем весьма успешно: именно с помощью КНР США рушили Советский Союз - одновременно взращивая своего же собственного конкурента.
Корейская война стала вторым (и намного более серьезным) советско-американским кризисом после блокады Берлина. И опять обе страны избежали прямого конфликта. «Вашингтон и Москва, - пишет Уокер, - учились действовать в новых стратегических условиях, когда необходимость предотвратить превращение кризиса в полномасштабную войну оказывалась более важной, чем локальная победа. Холодная война в качестве системы международного контроля стала институтом». И произошло это именно в ходе Корейской войны 1950-1953 годов. Впрочем, в этот период в ХВ происходили события в известном смысле не менее, а быть может, и более важные, чем война в Корее. Уже в самом начале ХВ, то есть когда выяснилось, что «горячий», непосредственно военный вариант сокрушения СССР невозможен, США главный акцент сделали на ведение экономической и психологической (психоисторической) войны.
Начало экономической войны - удары и контрудары
В экономической войне расчет был на то, что СССР выйдет на уровень 1940 года только в 1965 году. СССР огорчил врага, выйдя на этот уровень в 1949-м. Не случайно в 1952 году кандидат в президенты США Эдлай Стивенсон заметил: если темпы роста производства сохранятся, то к 1970 году объем русского производства в 3-4 раза превзойдет соответствующий американский показатель, США проиграют экономическую гонку, что приведет к печальным последствиям.
Хотя объем производства СССР к 1970 году не превзошел объем американского производства в 3-4 раза, в главном Стивенсон оказался прав: к этому времени США проиграли СССР экономическое соревнование, экономический компонент ХВ, но они стремительно набирали очки в войне психологической. Именно поэтому руководство СССР не заметило американского проигрыша; благодаря американской пропаганде и другим формам психоисторического воздействия, включая системное НЛП, советские руководители и их интеллектуальная обслуга, то есть все эти «красненькие» и «зелененькие», если пользоваться терминологией Эрнста Неизвестного, не могли увидеть, а увидев - поверить в проигрыш США в сфере экономики. Советские «валенки» заранее отдавали пальму первенства американским «ботинкам», и в этом был главный успех последних - как говорил Тацит, в бою проигрывает тот, кто первым опускает глаза.
Главным оружием янки в экономической войне был доллар. Сталин это прекрасно понимал. Его ответный удар был прост. 1 марта 1950 года Совет министров СССР постановил перейти к исчислению рубля не на базе доллара (как это делалось с июля 1937 года), а на золотой основе. Аргументировалось это ухудшением финансово-экономической ситуации на Западе: в Европе - девальвацией европейских валют; в США - ростом цен на предметы массового потребления, инфляцией и снижением покупательной способности доллара. Согласно постановлению устанавливалось золотое содержание рубля (0,222168 грамма чистого золота при цене золота 4 рубля 48 копеек за 1 грамм); цена американского доллара устанавливалась в 4 рубля вместо прежних 5 рублей 30 копеек. Эта мера не только укрепляла советскую экономику, но и наносила удар по доллару как универсальной мировой валюте, как мощному средству господства США над миром и орудию ХВ, сокращала долларовое пространство.
«Сталин, - верно замечает Юрий Мухин, - не то что отказался использовать доллар во все расширяющейся международной торговле СССР, он даже оценивать товары в долларах прекратил. Можно ли сомневаться, что для США он стал самым ненавистным человеком?» «Сталин, - пишет Арсен Мартиросян, - попросту подорвал установленную после войны систему золотого стандарта доллара, опиравшегося на схему 34,5 доллара за одну тройскую унцию золота (31,103477 грамма), под которую янки сумасшедшим образом производили бешеную эмиссию зеленых фантиков».
Покушение на доллар - это страшное преступление, которое может стоить должности, а то и жизни покушающемуся. Генералу де Голлю устроили «май-1968», а затем отставку именно за то, что в 1967 году он заставил американцев вернуть Франции 66,5 тонны золота за предъявленные им во время визита в США 750 миллионов бумажных долларов. Де Голль, правда, умер своей смертью. Президент Кеннеди в июне 1963 года подписал указ, который наносил серьезный ущерб Федеральной резервной системе, и полгода не прожил после этого. Из примеров наших дней можно привести судьбу Саддама Хусейна, решившего перевести расчеты по нефти с доллара на евро. Из более отдаленных примеров можно припомнить главное контртребование англосаксов в ответ на мирные предложения Гитлера в 1940 году - Германия должна вернуться в «поле гравитации» финансовой системы англосаксов (при всех противоречиях между Великобританией и США). Да, покушение на доллар - это не покушение на миражи. Сталин - покусился. Он понимал, где скрыта игла Кощеевой смерти капитализма. Но не добрался до нее - времени не хватило.
Следующий шаг в экономической войне Сталин/СССР делает в 1952 году. В апреле в Москве проходит международное экономическое совещание, на котором, как пишет в своей работе «Забытая идея без срока давности» Алексей Чичкин, СССР, восточноевропейские страны и Китай предложили создать зону торговли, альтернативную долларовой, по сути - альтернативный мировой рынок. Если учесть, что на апрельском совещании Сталин в соответствии со своими идеями предложил создать альтернативный «общий рынок» со «своей» межгосударственной расчетной валютой, которой должен был стать советский рубль, переведенный за два года до этого на золотую основу, если также учесть, что советское предложение заинтересовало Финляндию, Швецию, Исландию, Ирландию, Австрию, Иран, Эфиопию, Мексику, Аргентину и Уругвай, то объем мирового капиталистического рынка мог сократиться еще более, а потери прибыли - возрасти на порядок. Был у Сталина и свой ответ на психологическую войну Запада, которая в 1951 году приобрела отчетливые институциональные формы - тогда по инициативе Трумэна был создан Совет по психологической стратегии, задачей которого стало развертывание широкомасштабной психологической войны против СССР.
Психологическая война: первые шаги
Основные цели, принципы и направления этой войны были сформулированы в знаменитом меморандуме Алена Даллеса: «Окончится война <...> и мы бросим все <...> на оболванивание и одурачивание людей. <...> Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания». И так далее. Некоторые считают меморандум фальшивкой. Я так не думаю - я слишком много читал о брательниках Даллесах, об их взглядах, методах, об их «морали». Но даже если бы меморандум был фальшивкой, вся психоисторическая война США против СССР развивалась на основе целей, принципов и методов, изложенных в этой «фальшивке».
К тому же помимо рассуждений Даллеса об ударах, нарушающих социокультурный код того или иного общества, есть высказывания, принадлежащие другим представителям истеблишмента. Так, сенатор Гувер Хэмфри писал Трумэну о важности «оказать решительное воздействие на культуру другого народа прямым вмешательством в процессы, через которые проявляется эта культура». Психоисторическая война, война в сфере идей и культуры объективно требует длительных сроков. Именно на это и настраивались противники СССР. При этом необходимо отметить вклад английских спецслужб, прежде всего МИ-6, связанной с самой верхушкой британского общества, и в саму ХВ, и в определение ее долгосрочного («бессрочного») характера. Именно англичане в 1947-1948 годах первыми заговорили о создании постоянно действующего «штаба планирования холодной войны». Именно они разработали программу «Лиотэ», которую потом реализовывали совместно с американцами против СССР. Луи Жобер Гонзальв Лиотэ (1854-1934) - французский маршал, служивший в Алжире. Жара изматывала французов, и маршал приказал посадить по обе стороны дороги, которой обычно пользовался, деревья. На возражение, что они вырастут, дай Бог, лет эдак через пятьдесят, Лиотэ ответил: «Именно поэтому начните работу сегодня же». Иными словами, программа (принцип, стратегия, операция) «Лиотэ» - это программа, рассчитанная на весьма длительный срок. Если считать от 1948 года, то до конца ХХ века.
Автор программы - полковник Валентайн Вивьен, замдиректора МИ-6, руководитель внешней контрразведки. Традиционную для англичан стратегию натравливания друг на друга континентальных держав Вивьен применил к компартиям, придав ей тотальный и долговременный характер. Для этого задействовались все имевшиеся в наличии государственные средства.
Хочу особо подчеркнуть долговременный характер оперативного комплекса «Лиотэ». С самого начала, пишет полковник Станислав Лекарев, он «задумывался как тотальный и постоянно действующий механизм. Его главной задачей являлось постоянное выявление и перманентное использование трудностей и уязвимых мест внутри советского блока». Мало этого, сами операции в рамках комплекса «Лиотэ» внешне должны были казаться противнику разрозненными, не связанными между собой, на первый взгляд малозначительными действиями-событиями; их целостность должна была быть видна только их авторам.
29 июня 1953 года (какое совпадение - в эти же дни, 26 июня, был, по официальной версии, арестован, а по неофициальной - застрелен Лаврентий Берия) британский Комитет по борьбе с коммунизмом (его возглавлял замминистра иностранных дел) создал спецгруппу, главной задачей которой были планирование и проведение операций «Лиотэ», ведение психологической войны, спецопераций. То есть воздействие на психологию и культурные коды (сознание, подсознание, архетипы) противника, прежде всего - его политической и интеллектуальной элиты. Реализация комплекса «Лиотэ» просматривается в волнениях в Берлине в июне 1953 года, в еще большей степени - в венгерских событиях: с 1954 года венгерских «диссидентов» тайно перевозили в британскую зону Австрии, откуда после 3-4-дневных курсов их возвращали в Венгрию - так готовили боевиков для восстания 1956 года.
Совет по психологической стратегии был одной из структур ведения психоисторической войны. Показательно, что в рамках Совета существовала группа «Сталин», целью которой был анализ возможностей отстранения Сталина от власти. По-видимому, в какой-то момент интересы западной верхушки и части высшей советской верхушки совпали, тем более что объективно в 1952 году Сталин активизировал давление как на первых, так и на вторых. Понимая значение психологической войны, борьбы в сфере идей и пропаганды, а также решая прежде всего ряд важнейших внутренних проблем, Сталин в 1950-1952 годах вел дело к тому, чтобы сосредоточить реальную власть в Совете министров, а деятельность партии (партаппарата) сконцентрировать на идеологии и пропаганде (во внешнеполитическом аспекте это и есть психологическая война), а также на кадровых вопросах. Ясно, что это не могло устроить партаппарат. Ну а создание структуры - концентрата орг- и психвойны как побочного продукта реконфигурации властной системы СССР (двойной удар) - не могло радовать буржуинов, и здесь вполне возможна смычка внутренних и внешних интересов, сработавшая на решение задачи «уход Сталина».
И еще один фактор. На 5 марта 1953 года было назначено испытание советской водородной бомбы (я благодарен Валентину Анатольевичу Белоконю, обратившему мое внимание на этот факт) - СССР здесь запоздал всего лишь на несколько месяцев по сравнению с США, испытавшими свою водородную бомбу в ноябре 1952 года. Из-за смерти Сталина испытание было перенесено на август и прошло успешно. Представим, что Сталин не умер между 1 и 5 марта (точную дату мы на самом деле не знаем). Идет Корейская война, американцы бряцают атомной бомбой, а Советский Союз обретает водородную. Страх буржуинов перед тем, «как шагает по тайным ходам <...> неминучая погибель» (Аркадий Гайдар), понятен. Но очевиден и страх высшей советской номенклатуры, которая хотела спокойной жизни, «нормальных» контактов с Западом. Напомню, доктрина «мирного сосуществования государств с различным социально-экономическим строем» будет выдвинута советской верхушкой в лице Георгия Маленкова сразу же после смерти Сталина, 10 марта 1953 года, на Пленуме ЦК КПСС. Даже локальное использование атомной/водородной бомбы - это прыжок в неизвестное. Вот и еще один криминальный мотив.
В любом случае в начале марта 1953 года Сталина не стало. Я согласен с теми, кто считает, что Сталина убили, - в последние годы появился ряд исследований, в которых убедительно доказывается эта точка зрения. В смерти Иосифа Грозного, как и Ивана Грозного, были заинтересованы не просто отдельные лица в СССР и на Западе, но целые - здесь и там - структуры, интересы которых помимо своих шкурных реализовывали заговорщики. Что касается возможностей осуществления акции, предполагающей проникновение на высшие уровни советского руководства, то здесь можно привести несколько примеров.
В рамках оперативного комплекса «Лиотэ» небезуспешно проводились операции «Акнэ» (усиление разногласий в советском руководстве после смерти Сталина), «Сплинтер» (стравливание армии и МВД, с одной стороны, и партструктур - с другой), «Риббанд» (противодействие модернизации советского подводного флота), действия по усилению советско-китайского раскола. Так что высокий уровень проникновения был.
Инерционная трехлетка
Инерционно период ХВ, начавшийся в 1949 году, продолжался до 1956 года, когда доктрина мирного сосуществования была официально провозглашена на ХХ съезде КПСС - съезде-пире номенклатуры, ее сатурналиях - в отличие от антиноменклатурного по своей интенции XIX съезда. И тем не менее за три «инерционных» года между смертью Сталина и попыткой его развенчания троцкистом-расстригой Никитой Хрущевым произошли определенные изменения, которые позволяют заключить: выведение Сталина из игры было важнейшим успехом для Запада в ХВ, причем успехом, достигнутым в самом начале ХВ и определившим ее ход в существенно более выгодном для Запада варианте, чем это было при жизни Сталина. Уже 1953-1956 годы продемонстрировали это со «стеклянной ясностью».
Этот отрезок времени весьма противоречив. С одной стороны, в 1953 году подошла к концу некая эпоха. Возникновение НАТО и рождение ФРГ, победа коммунистов в Китае и выход их армий к границе французского Индокитая, окончание Корейской войны, запуск плана Робера Шумана по объединению Европы - все это, пишет Альфред Гроссер, автор исследования об отношениях США и западноевропейских стран, говорит об окончании определенного периода. Гроссер прав. Я бы только добавил почему-то забытые им две советские бомбы, атомную и водородную, и смерть Сталина. Необходимо также отметить происшедшее в 1953-1954 годах принципиальное изменение отношения США к колониализму и антиколониальным движениям. До начала ХВ США однозначно выступали против колониализма - он закрывал доступ на рынки колониальных империй бизнесу США. С началом ХВ и активизацией ТНК США стали весьма селективно относиться к антиколониальным и вообще демократическим движениям в Азии, Африке и Латинской Америке, подавляя их там, где они угрожали интересам американских ТНК. Иран и Гватемала - первый опыт такого рода. Несмотря на изменения, в течение нескольких лет новое скрывалось в уходящем старом и только в 1956 году четко выявилось ХХ съездом КПСС (реконфигурация международных отношений), Суэцким кризисом и венгерскими событиями. Но к 1956 году прямая линия прочерчивается от ранней весны 1953-го.
Сразу же после смерти Сталина в Москве заговорили о возможности мирного сосуществования с Западом. В ответ 16 апреля 1953 года, выступая перед представителями Американского общества редакторов газет, Эйзенхауэр призвал Кремль предъявить «конкретные свидетельства» того, что его новые хозяева порвали со сталинским наследием. Два дня спустя Даллес позволил себе еще более жесткие заявления, предлагая перейти от сдерживания коммунизма к его отбрасыванию. В секретном отчете СНБ прямо говорилось о том, что советская заинтересованность в мире - обман и противостояние сохранится.
Показательно, что если СССР в 1953 году заговорил о возможности мирного сосуществования с США, то правящие круги США устами одного из сенатских комитетов возвестили о подходе, диаметрально противоположном советскому: о невозможности и иллюзорности мирного сосуществования с коммунизмом. Прав автор работы об операции Split Стюарт Стивен, который считает, что в 1953 году СССР и США поменялись ролями: СССР если не совсем отказался от коминтерновской линии, то существенно приглушил ее, а вот США по отношению к СССР стали проводить линию, аналогичную коминтерновской, но, естественно, с противоположным знаком и противоположными целями. «Американцы, - пишет он, - вознамерились осуществлять, только в обратном направлении, то, чем занимался старый довоенный Коминтерн, инспирировавший саботаж на Западе в попытках подорвать его институты. Многие полагали, как это сформулировал в 1953 году сенатский комитет по коммунистической агрессии, что «мирное сосуществование» является коммунистическим мифом, который может быть осуществлен только путем полного отказа от нашего свободного образа жизни в пользу рабства под игом коммунизма, контролируемого Москвой». То есть налицо отношение к СССР как не столько к государству, сколько к социальной системе. СССР же постепенно переходил от активного воздействия на Запад как система на систему, стремился встроиться в нее в качестве государства, все больше ведя себя не столько как антисистема, сколько как обычное государство. А США, повторю, постепенно наращивали именно системное воздействие на СССР. Своего полного раскрытия и успеха этот курс достигнет в 1980-е при Рейгане, однако его основы сформулированы в самом начале ХВ: в конце 1940-х - начале 1950-х годов. Формулирование необходимости «окончательного решения» Западом советского вопроса совпадает со смертью Сталина, после которой советская верхушка стала разворачиваться в сторону Запада. Правильно опасался вождь, что после его смерти империалисты обманут его соратников-наследников, «как котят», перейдя к активным действиям.
События 1953-1956 годов свидетельствуют именно об этом. Происходит перевооружение Германии, в 1954 году ее принимают в НАТО, а в 1955-м официально прекращается оккупация ФРГ союзниками. Реагируя на явно конфронтационные действия Запада в 1953-1954 годах, 14 мая 1955-го СССР создает военно-политическую организацию социалистического содружества - Варшавский договор, и (типично хрущевская непоследовательность) уже на следующий день СССР подписывает договор с бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции о выводе советских войск из Австрии в обмен на ее нейтралитет в противостоянии СССР-Запад. «В одностороннем порядке, - пишет по этому поводу Мартиросян, - был отдан важнейший стратегический плацдарм в Центральной Европе! Да и австрийцы были настроены к присутствию наших гарнизонов вполне благожелательно, куда лучше немцев и венгров, ни провокаций, ни демонстраций не устраивали». Не лучшим образом пытался набрать «международные очки» Хрущев, чтобы зафиксировать свое отличие от Сталина: в сентябре 1955-го - еще одна ошибка в ведении ХВ. Во время визита канцлера ФРГ Конрада Аденауэра СССР признал ФРГ, причем Хрущев сделал это в одностороннем порядке, без признания Западом ГДР, без его согласия на советские предложения по Берлину. Вину за разрыв СССР с Югославией Хрущев полностью возложил на Сталина, то есть на СССР.
Сразу же после снятия Никиты Хрущева со всех должностей в октябре 1964 года по Москве пошла гулять стилизованная под Пушкина «Сказка» - анонимная поэма, в которой остроумно и довольно системно описывались хрущевское правление, внутренняя и внешняя политика «царя Никиты» Думаю, распространял ее, скорее всего, КГБ - нужно было высмеять снятого первосека, над которым и так потихоньку посмеивались. В дом пятую (полуслепую, на папиросной бумаге) машинописную копию принес мой отец; ему по дружбе дал почитать кто-то из партийного начальства (что весьма показательно) завода, на котором он работал. О примирении с Югославией там было рассказано так: Вот однажды царь Никита
Пригласил в Россию Тито
И сказал: «Прости нас, брат!
Ты ни в чем не виноват.
В том, что долго враждовали
И собакой рисовали,
То Кощей в том виноват,
Чтоб ему, поганцу, в ад.
Потерпи-ка, Тито милый,
Дай-ка мне набраться силы,
И увидишь, как злодея
Уберут из Мавзолея.
А пока пускай лежит -
Никуда не убежит».
Улыбнулся маршал Тито.
Обнял тут его Никита,
Самолетик подарил
И деньжонок посулил.
Еще одной линией отхода от сталинской внешней политики стало резкое изменение при Хрущеве позиции СССР по отношению к третьему миру, к так называемым развивающимся (читай: слаборазвитым) странам. Сталин весьма умеренно тратил средства на поддержку антиимпериалистических движений в странах Азии, Африки и Латинской Америки, предпочитая точечные воздействия и акции целевого назначения. С приходом Хрущева этот курс меняется. Бывший троцкист Хрущев в духе «мировой революции» начинает интенсивно помогать освобождающимся странам Азии и Африки, пытаясь подтолкнуть их к антиимпериалистической борьбе, щедро предоставляет им кредиты, например, 135 миллионов долларов только на строительство одного металлургического комплекса в Индии в 1955 году. И это при том, что лишних денег даже на собственные нужды у СССР не было. Вспоминаю злую карикатуру на Хрущева из одного американского журнала: Хрущев в рваной майке и дырявых трусах с куском колбасы в одной руке и «калашниковым» - в другой; кругом бегают доходящие ему до колен дистрофичные африканцы, восточноазиаты, латиноамериканцы; над головой Хрущева - пузырь, в котором фраза: «Ну, кому еще помочь?»
На все это можно возразить, что после Бандунгской конференции лидеров стран Азии и Африки 1955 год) и создания Движения неприсоединения роль и значение афро-азиатского мира выросли, тем более в условиях ХВ. Все так. Но, во-первых, в заключительном документе Бандунгской конференции, осудившем колониализм, ни слова не говорилось ни об СССР, ни о соцсистеме в целом. «Неприсоединенцы» были прагматиками, главное - получить помощь, а от кого - не важно; можно сказать «спасибо», а можно - thank you. Во-вторых, помощь может быть разной - массивной, рассчитанной на внешний эффект и бестолковой, а может быть точечной, целевой, но весьма эффективной (по проговоренному Александром Зиновьевым принципу «как иголкой убить слона»). Тем более что действия США (свержение правительств Мосаддыка в Иране в 1953-м и Хакобо Арбенса Гусмана в Гватемале в 1954-м), Франции (колониальная война в Индокитае, а затем в Алжире), Великобритании (подавление восстания в Малайе, Суэцкий кризис) создавали хороший фон именно для точечной помощи, для целевого воздействия, на которое, по-видимому, не хватило геополитического и системного ума, да и троцкистская революционная закваска помешала.
Политика Хряка (так назвал Хрущева в «Зияющих высотах» Зиновьев) по отношению к третьему миру в «Сказке» характеризовалась тоже точно: Вот мы вспомним для примера:
Полетел Никита к Неру.
С ним Булганин полетел
Улизнуть от разных дел.
Долго в Азии гостили,
Ели плов, мускаты пили
И заехали в страну,
Где хозяин был У-Ну.
И куда б ни заходили,
Обещали, говорили.
Так в России уплывал
Трудовой наш капитал.
И как только царь Никита
Нагулялся там досыта,
Неру дал ему слона -
Мол, не жалко нам г...на.
Чтоб кормить нам всех китайцев,
Немцев, негров и малайцев,
Царь придумал, как тут быть,
Где бы денег раздобыть.
И нашел (мы это знаем),
Прекратил огромный заем,
То есть в долг с народа брал,
Но обратно не отдал.
Перед нами точное указание на отход от сталинской политики по отношению к «экзотическим» странам. В 1956 году на ХХ съезде КПСС курс на мирное сосуществование с Западом становится официальной внешнеполитической доктриной СССР. Когда-то, в 1953-м, Хрущев подверг критике предложение подобного рода, выдвинутое Маленковым; а в 1956-м он присвоил себе его авторство. Провозглашение курса на мирное сосуществование совпало с развенчанием культа личности Сталина, с отказом номенклатуры от сталинского наследия и началом превращения ее сначала в квазикласс, а затем - посредством горбачевщины и ельцинщины - в класс пусть уродливый, с полукриминальным мурлом, но класс. И вехой, переломным моментом на этом пути стали «номенклатурные сатурналии» ХХ съезда.
При этом номенклатура «отпускала» себя не только внутри страны, но и вне ее и во времена горбачевщины получила «вольную» по всем статьям. Конечно же, такого варианта Хрущев не хотел, за такое он бы «показал кузькину мать» и «сгноил» бы. Однако Крот Истории роет медленно, и он рыл три десятка лет. Но начался процесс внутреннего и внешнего изменения системы в середине 1950-х годов, именно тогда начал тикать часовой механизм бомбы замедленного действия, которую так и не обезвредили. Причем внутренние изменения стимулировали внешние, а изменения отношений с Западом, интеграция в мировой рынок (внутренние сталинские идеи альтернативного «общего рынка», борьбы с долларом, по сути, были похерены), в капиталистическую систему еще более подхлестывали развитие объекта изменений в том направлении, куда его окончательно завел ставропольский деятель с характерными прозвищами.
