Форум С.Кара-Мурзы

	От	Temnik-2
	К	Temnik-2
	Дата	20.01.2009 23:51:06
	Рубрики	Либерализм; Культура;

Интересное рассуждение "о козлах"

Волков Сергей Владимирович ([info]salery)
@ 2009-01-19 17:30:00

О людях, по должности хороших

Какую сторону бытия ни возьми – от базовых социальных процессов до поведенческих мелочей, везде столкнемся с явлениями "переходности" Действительно, мы переживаем длительный переходный период, химерные проявления которого часто бывают весьма комичны. Полетели высокие чины на незаконную охоту, разбились, обнаружились тушки убиенных козлов-баранов. Знает вся страна. Кроме властей, которые "материалами не располагают". Почему не признать-то – ну да, "позволили себе, был грех"... Ведь об "оргвыводах" речь по новым (и совершенно здравым) понятиям не идет. А – нельзя, потому что параллельно действуют еще и старые, по которым государственный муж (коль скоро не смещен) обязан выглядеть образцом морального совершенства.

В тоталитарном г-ве об этом бы просто никто не узнал, в нормальном – в рутинном порядке оштрафовали бы, а тут... Сие и есть гримаса "переходности". Такие смешные вещи происходят, когда, с одной стороны, есть здравое понимание, что люди есть люди, а с другой – все-таки хочется изобразить власть и ее людей нравственным идеалом.

Идеократическое общество, каковым была Совдепия, руководимая "умом, честью и совестью нашей эпохи", только так себя и понимало, отчего подобные проступки (хотя были общераспространенны) предавались гласности только в тех случаях, когда человек впадал в опалу - и тогда сами по себе служили достаточным поводом для смещения. Потому как на полном серьезе считалось и подавалось общественному мнению, что, напр., человек, спящий помимо жены с обкомовской буфетчицей, не достоин руководить областным управлением строительства, а имеющий нахулиганившего сына не может возглавлять НИИ.

Другой стороной этого подхода было то, что лицо, совершившее убийство, разбой или изнасилование, но "положительно характеризующееся с места работы" ("настойчиво повышает свой культурный уровень", "активно участвует в художественной самодеятельности") могло получить сильно меньший срок или отделаться вовсе условным наказанием (мало ли, что ножом пырнул - "а человек хороший").

Главное было быть "хорошим человеком", и другим советский человек, куда-либо принимаемый или назначаемый, быть не мог. Потому характеристики писались одинаково: "правдив... к работе относится добросовестно... активно занимается общественной работой... пользуется уважением в коллективе... делу Комунистической партии и Советского правительства предан", а малейшие отклонения (в виде указания на к-л недостаток) были практически скандальны и имели конкретное назначение "нагадить", потому что человек с таковыми действительно выглядел изгоем на фоне сотни "безупречных".

Вот это остаточное понятие о "безупречности" причастных к власти лиц в сочетании с прагматизмом порождает ситуацию, когда незначительных бытовых "некрасивостей" очень стесняются, не смущаясь самым нелепым отрицанием таковых, а к действительным преступлениям весьма снисходительны (ну что такое: за доказанное серьезное преступление – запрещать занимать гос.должности... "сроком на три года"; да в старой России и в б-ве нормальных гос-в за умышленное корыстное преступление выгоняли со службы навсегда, да еще обычно "с лишением прав состояния").

В нормальном обществе исходят из того, что человек несовершенен и небезупречен, и четко отличают его нравственные недостатки и проступки, не могущие быть препятствием по службе от преступлений, с таковой несовместимых, почему и не стремятся изобразить госслужащего средоточием моральных достоинств. Помню, как, привыкший к сов.практике, я был поражен, впервые познакомившись в архиве с дореволюциоными аттестациями. Кто "невоздержан к питию", кто "пристрастен к карточной игре"... Прославленный геройством кавалерийский генерал, оказывается, "уважением товарищей не пользуется за неэтичные против них поступки". Как будто пристрастно стремились выискать как можно больше недостатков. Но, поскольку столь же тщательно отмечали и действительные (а не "нормативные") и важные для дела достоинства тех же самых лиц, то в б-ве случаев все-таки следовало: "к повышению достоин".

Любопытно, что в РИ все случаи пребывания под судом или хотя бы только следствием (даже в случаях полного оправдания или последующего прощения) в ежегодно публикуемых списках старшим и высшим чиновникам непременно отмечались, хотя бы с тех пор прошло 20-30 лет: "был под судом по делу о неправильном наказании мещанина Н.", о "неверно поставленном диагнозе", о "недостаче средств" и т.д. Читаем, напр., в списке конца 1915 г., что действительный тайный советник А.А. Нарышкин за участие в поединке в 1874 г. (более 40 лет назад!) 4 недели находился в заключении. Человек дослужился до самого высокого чина, стал сенатором, кавалером высших орденов – а "грех молодости" так все это время за ним и "числился", и это не считалось нужным и возможным скрывать. (Кстати, даже бывш.декабристы дослуживались до генеральских чинов, но вот совершившие серьезные преступления по службе исчезали из списков навсегда.)

Впрочем, надо сказать, что и настрой общ.мнения вполне созвучен понятиям властей. При нарушении министром (или его шофером) ПДД вой будет стоять неделю, а о реальном уголовном прошлом офиц. лиц напишет (без особого резонанса) лишь какой-нибудь дотошный журналюга.
Ой, только написал - по новостям слышу: глава областного центра, осужденный на большой срок за особо тяжкое преступление, лишен права гос.службы... да-да - на 3 года! Человек-то, видать хороший – не разбрасываться же такими.