Форум С.Кара-Мурзы

	От	Мак
	К	Мак
	Дата	17.12.2007 15:15:56
	Рубрики	Прочее; Тексты;

Пирогов, Ефимов. Проблема социальной справедливости в экономике и социологии Ч.3

Г.Пирогов,Б.Ефимов. Проблема социальной справедливости в экономике и социологии. Ч.3

http://www.za-nauku.ru//index.php?option=com_content&task=view&id=75&Itemid=35

Концепция справедливости Д. Ролза. Она представляет собой расширенную концепцию справедливости как честности. Ролз вводит понятие правильности, как некого свода правил, которые честно выполняются принявшими их сторонами.

На этот свод правил накладываются определенные ограничения, обеспечивающие более или менее бесперебойное функционирование общественной кооперации. Далее им выдвигается два принципа, лежащих в основах системы базовых правил, составляющих основу справедливости. В свою очередь эта система кладется в основу реальных общественных институтов. Последние понимаются Ролзом как «публичная система правил, которые определяют должности и положения, соответствующие правилам а также обязанности, облеченных властью лиц и их неприкосновенность» [10, с.61]. Институты являются справедливыми, если построены на базовой системе справедливых правил, и несправедливыми в противном случае.

Два основных принципа справедливости, по Ролзу, гласят:

«Первый принцип: каждый человек должен иметь равные права в отношении наиболее обширной схемы равных основных свобод.

Второй принцип: социальные и экономические неравенства должны быть устроены так, чтобы (а) из них можно было разумно ожидать преимуществ для всех, и (б) доступ к положению … и должностям был бы открыт всем».

Возникает, однако, вопрос, каким образом члены общества могут придти к принятию указанных принципов. Отвечая на него, Ролз выдвигает концепцию исходного положения.

Эта концепция определяет базисную структуру, которая позволяет осуществить второй принцип при соблюдении приоритета первого.

Предполагается, что возможно некое исходное положение, в котором все члены общества наделены в равной степени всеми экономическими благами и в то же время свободны в своем выборе основных принципов дальнейшего устройства общества.

Исходная ситуация представляет собой комбинацию взаимной незаинтересованности (в том смысле, что любой индивидуум равно благосклонен к интересам любого другого индивидуума, а точнее – просто безразличен к ним) и завесы неведения. Последнее предполагает, что индивидуумы в исходном положении не располагают никакой информацией о позиционировании в будущем себя или своих потомков.

Рассматривая ситуацию как игровую, можно сказать, что участники не имеют никаких оснований для подсчета вероятностей будущих платежей.

Вторая особенность исходного положения заключается в том, что участники не склонны заботиться о том доходе, который они могли бы получать сверх минимального, гарантированного принципом максимума.

Третье обстоятельство заключается в том, что участники не склонны к серьезному риску.

Таким образом, в игровой ситуации исходного положения участники руководствуются правилом максимина, а, следовательно, им нет смысла добиваться более выгодного для себя общественного устройства, чем то, что обеспечивается принятием общих принципов справедливости. Однако сам Ролз постоянно подчеркивает, что ситуация исходного положения является чисто умозрительной или гипотетической, и сфера применения ее ограничена построением в некотором смысле наилучшей (по сравнению с другими подходами) работающей теории справедливости.

Здесь приводится лишь очень упрощенная схема концепции Ролза. В оригинале она развернута в широкое философское положение, обставлена строгими логическими построениями.

В частности, значительный интерес представляет его критика эффективности, в смысле Парето. Он делает это через понятие репрезентативного человека, представляющего определенную социальную группу. Пусть, например, этот репрезентативный человек представляет помещиков. В таком случае крепостное право эффективно, поскольку не может быть отменено без ухудшения положения всего класса помещиков. Когда общество разделено на некоторое число классов, будет считаться возможной минимизация в отношении любого из репрезентативных людей. Причем каждый из этих экстремумов эффективен, но не все они являются справедливыми.

Все подходы к проблеме справедливости (за исключением подхода Дж. Стиглица) трактуют критерии перераспределения продукта, созданного в результате обмена или оптимизации производства. Согласно критерию Парето, например, избыточный продукт может быть распределен как угодно, но лишь с тем ограничением, что не должно ухудшиться положение ни одного участника процесса (в абсолютном выражении), и при этом должен быть достигнут максимально высокий уровень этого продукта.

В противовес этому Д. Ролз выдвигает принцип «помогай самому слабому» и переводит задачи в поиск максимума, где сначала максимизируется продукт в целом, а затем минимизируются оценки отдельных видов продукции, потребление которых обеспечивает участникам процесса ту или иную субъективную полезность. Критерий Ролза можно выразить в виде R(x, λ) = min i € N (x1 …. xn), где x i представляет собой справедливое состояние участника по Бентаму, в обществе, состоящем из индивидуумов «homo economicus». Экономическая интерпретация критерия Ролза не представляет затруднений, если считать, что λi является оценкой единицы полезностей, приходящихся на индивидуума. Действительно, общая сумма полезностей в результате оптимизации выросла, а оценки за каждую полезность сделались минимальными, следовательно, при обмене каждый получает больше полезностей на единицу своего дохода, который признается неизменным. Согласно правилу, никто не должен оказаться в худшем положении, чем до обмена, а, следовательно, богатство, которое не вовлечено в обмен, перераспределению не подлежит, и бедный получает значительно меньше, чем богатый. Можно ввести коэффициент λi как некий агрегатный показатель, отражающий выгоду данного индивидуума в отношении производства полезностей. Но и в этом случае коэффициенты λ остаются неизменными, т.е. неизменной остается значимость каждого участника и его выгода. Более того, она задается экзогенно.

Разработанные до сих пор подходы, во-первых, касаются только распределения дополнительного продукта, появившегося в результате оптимизации. Во-вторых, в них полностью отсутствует фактор времени. Но проблема справедливости относится не только к дележу продукта. Постановка задачи как поиска равновесия при использовании различных модификаций модели общего равновесия и критерия Парето приводит к стационарности подходов, т.е. отсутствию в модели фактора времени. Кроме того, что еще более важно, в моделях отсутствует механизм, с помощью которого критерий должен достигаться, а, следовательно, и вся модель функционировать. В неявном виде предполагается, что консенсус в обществе по поводу критерия уже достигнут, модель построена и функционирует.

Еще раз следует подчеркнуть, что все подходы к справедливости, вытекающие из концепции общего рыночного равновесия, могут относиться только к гомогенному обществу. [U1] «Все большее различие между классами нарушает принцип демократического равенства» [10, с.80].

Второй принцип справедливости (равная возможность вертикальной мобильности) вводится через понятие чистой процедурной справедливости, которая предполагает, что хотя названного критерия правильности результата не существует, есть правильная или «чистая» процедура, такая, что результат скорее всего будет честным [10, с.87].

Таким образом, Д. Ролз признает, что деление общества на классы меняет характер как эффективности, так и справедливости, и равновесие становится уже не единственным.

Оба его принципа справедливости были бы вполне приемлемы, если бы он не отдавал приоритет базовым свободам перед базовыми благами. В этом отношении гораздо дальше идет Дж. Стиглиц, подчеркивающий, что свободы имеют смысл только тогда, когда они сопровождаются экономическими правами [3].

Кроме того, у Ролза есть оговорка, что институты, вытекающие из второго принципа справедливости, не должны «иметь большого сходства с административным распределением благ». В дальнейшем рассмотрении мы покажем, однако, что обеспечение справедливости обязательно требует значительного вмешательства государства в экономику.

Тем не менее, теорию Д. Ролза следует считать наиболее разработанной и фундаментальной на сегодняшний день теорией справедливости.

Проблема социальной справедливости у Дж. Стиглица**. Эта концепция исходит из теории Д. Ролза и является ее развитием. Стиглиц начинает с отсылки к труду Д. Ролза, замечая, однако, при этом, что социальная справедливость является нравственной обязанностью.

Вместе с тем, он подчеркивает, как уже указывалось, что «стремление к счастью», о котором говорится в Декларации независимости США, бессмысленно без некоторого базового уровня дохода [3, с.347].

Ценность социальной справедливости определяется, по его мнению, прежде всего, тем, что она способствует консолидации общества, в то время как социальная поляризация ведет к подрыву социальной стабильности: «Америка находится в числе стран с наиболее высокой долей населения, находящегося в тюремном заключении, и частично это, несомненно, определяется чрезвычайно высокой степенью неравенства… Многие бедные не имеют адекватного доступа к здравоохранению, детская смертность в некоторых районах Америки выше, чем в развивающихся странах» [3, с.347].

Вместе с тем, Дж. Стиглиц переносит акцент проблемы на равенство возможностей*. Это равенство относится, прежде всего, к новым поколениям: «Каждый должен признать, что будущее ребенка не должно зависеть от имущественного положения его родителей» [3, с.347].

Он обращает внимание на положительную связь между равенством возможностей и экономической эффективностью: «Большее равенство возможностей означает, что страна будет лучше использовать свои основные людские ресурсы, обеспечив каждому возможность полного использования своего потенциала. Повысятся и эффективность, и справедливость распределения» [3, с.349].

Дж. Стиглиц, в отличие от Д. Ролза, понимающего первый принцип справедливости как абсолютный приоритет свобод перед возможностями, рассматривает свободы как права человека в соответствии со Всеобщей декларацией прав человека, принятой Организацией Объединенных Наций 10 декабря 1948 г. Он ставит при этом вопрос о расширении перечня базовых прав человека: «В Америке мы (как и в современной России – примеч. авторов) как правило, понимаем наши права как ограничения, налагаемые на государство (курсив наш): государство не должно нарушать ни одного из гражданских прав (курсив наш). Но по мере расширения этих прав – от права на частную жизнь до права знать, что делает государство, права делать выбор, права на достойную работу или права на основные нормативы здравоохранения – для осуществления этих прав индивидуума требуется государство» [3, с.357]. Иными словами, Дж. Стиглиц выступает за включение в перечень прав человека, наряду с ограничениями на деятельность государства, права требовать от государства, чтобы оно приняло на себя определенные обязательства, имеющие для человека базовую ценность сами по себе, с точки зрения развития и использования потенциала человеческой личности, т.е. того, что мы называем социальными гарантиями: здравоохранение, реальное участие в управлении государством, пенсионное обеспечение по инвалидности и старости. Это предполагает, что наряду с ограничениями деятельности государства в определенных обстоятельствах, необходимо расширение его деятельности в области социальных гарантий и обеспечения общенациональной социальной стабильности. Но это требует, в свою очередь, расширения вмешательства государства в экономику.

Стиглиц ставит также еще один важнейший вопрос: об интергенерационной устойчивости справедливости: «Наряду с обеспечением честности и справедливости по отношению к ныне живущим, мы должны помнить о справедливости по отношению к будущим поколениям… Загрязняя атмосферу, изменяя климат повышенной концентрацией парниковых газов,… мы ставим под угрозу благополучие наших детей и внуков.

Именно поэтому мы должны обращать внимание не только на социальную справедливость сегодняшнего дня, но и на устойчивость этой справедливости, которая подразумевает благополучие поколений, в том числе сохранение окружающей среды, сбережение наших природных ресурсов, поддержание нашей инфраструктуры и развитие нашего культурного достояния» (курсив наш) [3, 351].

В другой своей работе «Глобализация: тревожные тенденции» Дж. Стиглиц приводит многочисленные примеры того, как принцип «чем больше справедливости, тем меньше эффективности и наоборот», навязанный США и МВФ развивающимся странам и странам с постсоциалистическими режимами, приводит к резкому нарушению социальной стабильности, вплоть до массовых беспорядков**. Основная мысль самого Стиглица в отношении социальной справедливости заключается в том, что она является, помимо своей нравственной ценности, важнейшим фактором эффективности, правда, в расширенном ее понимании – за пределами таких критериев как прибыль и прирост рыночной стоимости активов корпорации* [14].

Нужно взять на вооружение второй принцип социальной справедливости, может быть, с некоторыми модификациями. Однако лозунг Стиглица «социальная справедливость не только для бедных, но и для всех» имеет, по-видимому, отношение только к странам «золотого миллиарда» с многочисленным (пока еще) средним классом. Для развивающихся и постсоциалистических стран (включая и Россию) в настоящее время не меньшее, а, может быть, и большее значение имеет сокращение бедности.

Совсем недавно появилась статья академика Д. С. Львова [15], в которой он выдвигает два важных тезиса относительно принципиально новой концепции справедливости, которая может быть названа концепцией будущего.

Первый тезис Львов формулирует так: «… истоки социальной справедливости коренятся в неразрешенности проблемы собственности на природные ресурсы ни в одной из известных нам общественных формаций». Согласно Львову, природные ресурсы должны быть общественным достоянием. Однако, на наш взгляд, это положение нуждается в расшифровке, ибо с ним связано большое число проблем современного мира. Должно ли рассматриваться человечество на глобальном уровне, и тогда делить ресурсы придется поровну, или же их нужно делить по потребностям (т.е. больше тем, у кого больше душевое потребление)? Или на локальном уровне (на уровне региона)? Пока представляется, что наиболее адекватным является уровень национального государства. Но по своей сложности проблема справедливого раздела ресурсов, видимо, не уступает общей проблеме социальной справедливости.

Второй тезис заключается в том, что достижение достаточно высокого уровня справедливости невозможно без смены основной парадигмы, определяющей благосостояние общества, или, как пишет автор: «Вместо стремления к богатству и его символическим выражениям (расточительному и престижному потреблению – Г.П., Б.Е.) - стремлением к высокому качеству жизни. А этого качества невозможно достичь индивидуально, не повышая одновременно качества жизни окружающих».

Сейчас общество живет в условиях, когда его основным стимулом, в особенности в развитых странах, служит накопление богатства и расточительное потребление, жертвой которых становится окружающая среда и малообеспеченные слои общества, а также развивающиеся страны. Чем более обостряются эти проблемы, тем более актуальной становится проблема выбора модуса «иметь» или «быть», поставленная Эрихом Фроммом [16]. Качество жизни – это характеристика модуса «быть», а накопительство и расточительное потребление – «иметь». К сожалению, именно последний обеспечивает в настоящее время экономический рост. Но он накрепко связан со все возрастающим негативным антропогенным воздействием на окружающую среду. Достаточно упомянуть проблему «глобального потепления», загрязнения мирового океана, гибель лесов, истощение полезных ископаемых. Несомненно, что модус «быть» - будущее человечества, альтернатива которому – гибель. Но очевидно, что модус «быть» не может быть достигнут на пути индивидуального обогащения. Следовательно, будущее за жизнеобеспечивающими технологиями и общественным потреблением.

Одновременно в западной науке были заложены основы математического инструментария, применимого к анализу проблем, связанных с переходом к модусу «быть». Этот инструментарий – теория повторяющихся игр, в развитии которой важнейшую роль сыграли работы немецкого ученого Зельтена (Нобелевская премия 2003 г.) [17], и израильского ученого Аумана (Нобелевская премия 2005 г.) [18], который разрабатывает свою концепцию на примере противостояния ядерных держав.

Роберт Ауман выдвинул два принципиально важных элемента теории: во-первых, глобальная модель, адекватная современным тенденциям социально-экономического и политического развития, должна включать фактор времени, который полностью отсутствует в моделях общего экономического равновесия*. Эти модели не имеют ни прошлого, ни будущего. Участники рынка, приходящие утром на базар, не знают ничего о дне вчерашнем, и осуществляют в течение дня клиринг, используя механизм «цена-прибыль». В этих условиях и достигается общее экономическое равновесие. Точка равновесия является одновременно и справедливой (по Парето), и оптимальной (в смысле получения максимума прибыли). Но такие допущения не выполняются даже на базаре, не говоря уж о современных рынках.

Во-вторых, Ауман предположил, что более слабый участник на протяжении неоднократных повторений игры может располагать стратегией, применение которой наносит более сильному сопернику неприемлемый ущерб. Профсоюзы могут объявить забастовку, если их права недостаточно учтены работодателями, ядерная держава может обеспечивать возможность ответного удара. Во избежание неприемлемых потерь более сильный готов пойти на компромисс, который является предметом торга. В результате последнего и достигается консенсус, приемлемый для всех сторон. Точка консенсуса может быть охарактеризована как отсутствие «зависти» или «социальной напряженности». Она не будет ни равновесной, ни оптимальной в отдельном раунде игры, но явится «точкой справедливости», где достигнут компромисс между экономической эффективностью и социальной справедливостью.

Данную модель можно рассматривать то как последовательно разыгрываемую во времени игру, связанную между собой правилами и общей стратегией, то как одну большую суперигру, причем возможные стратегии должны содержать наказание или угрозу наказания. В случае суперигры, «точка справедливости» совпадет с точкой равновесия и оптимума. Таким образом, справедливость не только не противоречит эффективности, но и способствует ее достижению при условии, что модель повторяющихся игр адекватно отражает экономическую реальность, и нет сильно завышенной оценки настоящего перед будущим (например, инфляции, или стремления одержать военную победу любой ценой) [18].

Теперь представим себе, что в повторяющейся игре в качестве одного из игроков участвует природа. На каждом отдельном этапе игры любой игрок может увеличить свой выигрыш за счет природы. Она длительное время остается пассивной и как бы беззащитной против действий отдельно взятых игроков. Но она все время сохраняет возможность мощного ответного удара (в виде экологической или климатической катастрофы). Природа терпит ущерб, но и человечество может понести неприемлемые потери. Угроза «ответного удара» природы заставляет человечество задуматься над сменой парадигмы развития, выдвинув в качестве цели оптимизации вместо материального богатства и расточительного потребления качество жизни, которое достигается общими усилиями и для всех (скажем, в противоположность обустройству курортов для элиты - сокращение выбросов, загрязняющих окружающую среду). При такой парадигме будет достигнута высшая справедливость по отношению к каждому человеку и каждой социальной группе (ограничения на индивидуальное богатство, неизбежные при этом, нельзя считать несправедливостью).

Таким образом, социальная справедливость достигается под некоторой угрозой возмездия в отношении несправедливости. Нарастающая угроза антропогенной катастрофы вынуждает участников игры экономического развития к кооперативным действиям в рамках формирующейся коалиции по повышению качества жизни. Но вместе с тем в такой игре возможно два вида угроз: экологической катастрофы со стороны природы и угроза санкциями со стороны данной коалиции по отношению к участникам, отказывающимся к ней присоединиться (подобно тому, как обстоит дело с договором о нераспространении ядерного оружия).

Однако, этим не исчерпываются правила кооперативного поведения. Другой подход использует факт, многократно подтвержденный как практикой, так и экспериментами [19], что человеку свойственно не только эгоистическое поведение согласно модели homo economicus, но и альтруистическое, в рамках модели homo reciprocans [20]. Это обстоятельство дает возможность строить функции полезностей, в которых аргументом является способность людей получать удовлетворение не только от исполнения своих желаний, но и от исполнения желаний других. Какой тип человека становится доминирующим в обществе, зависит от парадигмы развития, модуса существования общества: «иметь» или «быть».

Теперь можно подвести некоторые итоги. Прежде всего, мы полагаем, что социальная справедливость является реальностью, основой системы, интегрирующей нацию. Интегрирующими нацию механизмами или институтами являются те, которые имеют качественную ценность сами по себе, не просто преследующими цель достижения какого-либо количественного показателя. Например, развитая и доступная всем населению (в российских условиях - бесплатная) система здравоохранения имеет ценность сама по себе с нравственной точки зрения, а не только потому, что она обеспечивает физически более трудоспособную рабочую силу для предпринимателей. Современная фундаментальная наука также имеет ценность сама по себе, ибо не только закладывает основы для новых технологий, но и расширяет кругозор человека, увеличивает многообразие возможностей выживания нации перед лицом неопределенности вызовов будущего. Следовательно, тенденция тотальной коммерциализации науки неизбежно должна привести к ее деградации*.

Мы разделяем точку зрения Дж. Стиглица, согласно которой в интересах социальной справедливости гражданские права должны быть дополнены экономическими правами. Представляется, что базовые системы жизнеобеспечения не могут работать на чисто коммерческой основе. Они имеют ценность сами по себе с нравственной точки зрения, создавая базовые условия для выживания всей нации и каждого гражданина в отдельности, они должны находиться под частичным или полным контролем или в собственности государства. К таким системам относятся:

- прежде всего, земля, вода и леса. Это не только объект эксплуатации ресурсов, но нравственное и культурное достояние нации, место обитания нации, окружающая среда, без которой нация существовать не может. Загрязнение среды угрожает будущим поколениям. Исторические памятники и ландшафты формируют то, что называется душой народа*. В особенности недопустима иностранная собственность на землю. В наших условиях это может привести к своего рода новому огораживанию, при котором подавляющее большинство россиян окажутся заключенными в узкое пространство городских гетто. Если большая и лучшая часть земель принадлежит иностранцам, то что, собственно говоря, должен защищать россиянин, когда он становится военнослужащим – будь то по призыву или по контракту?

- в государственной собственности должна находиться большая часть ЖКХ, а частный сектор - под эффективным контролем. Справедливость требует, чтобы каждый гражданин страны имел крышу над головой в соответствии с нормативами на достойное жилье. Оплата коммунальных услуг должна соответствовать уровню заработной платы;

- то же самое относится к энергетическому сектору, составляющим его основу сетевым структурам (включая генерацию электроэнергии, энергосеть и трубопроводный транспорт, нефтегазовую добычу и переработку);

- оборонный сектор: промышленность, производящая вооружение и сами организации, обеспечивающие внутреннюю и внешнюю безопасность нации, включая не только армию, флот и воздушно-космические силы. Государство должно быть единственной организацией, имеющей законное право на применение насилия, в то время, как каждый гражданин должен иметь право на личную безопасность, причем вероятность подвергнуться насилию не должна зависеть (или, по крайней мере, слабо зависеть) от имущественного положения или социальной группы, к которой гражданин принадлежит;

- каждый гражданин должен иметь права на некоторый нормативный минимум здорового питания. Все население должно быть ограждено от фальсификации медикаментов, вредной и недоброкачественной пищи, недостаточно проверенных, а тем более вредных пищевых добавок. Снабжение продовольствием населения страны должно быть гарантированны и устойчивым. Ввиду этого весь цикл производства и распределения продовольствия, а также импорт должны быть объектом сильного государственного регулирования, включая жесткий санитарно-эпидемиологический контроль и контроль за ценами;

- каждый гражданин, независимо от социальной группы, должен иметь одинаковое право получить образование всех уровней – от детского сада до аспирантуры, или иметь вероятность получения высшего образования (поскольку способности и жизненные планы у разных людей различны). Оно не должна зависеть от имущественного положения родителей;

- основные средства общественного транспорта, включая авиационный, должны находиться в государственной собственности или под контролем государства. Тарифы общественного транспорта должны поддерживаться на уровне, сопоставимом с уровнем средней зарплаты. Это особенно важно для России, ибо при ее протяженности с запада на восток несоответственно высокие тарифы способствуют разрыву социальных связей между регионами, создавая условия для распада государства;

- в руках государства должна быть система, обеспечивающая достойное рабочее место каждому гражданину, желающему (и способному) работать;

- должна функционировать эффективная государственная система помощи престарелым и инвалидам, в центре которой находится государственная пенсионная система, в отношении маргинальных слоев населения должна действовать государственная система физической, моральной и социальной реабилитации.

Конечная цель – обеспечить ситуацию, при которой:

а) должна функционировать эффективная государственная система защиты окружающей среды. Недопустима передача заповедников в частные руки. Вокруг больших городов должна сохраняться большая «зеленая зона» как с рекреационной целью, так и с целью обеспечить приток в воздушный бассейн над городом незагрязненного воздуха, а в водозаборные системы – экологически чистой воды; особенно это важно для тех городских районов, где высок уровень загрязнения, а роза ветров – не в состоянии обеспечить необходимый объем воздушного обмена;

б) государство должно обеспечивать каждому гражданину нормативные рекреационные возможности;

в) функционируют эффективные государственные и муниципальные санитарно-эпидемиологические службы;

г) должна существовать государственная система обеспечения занятости и страхования от безработицы, и прежде всего, пенсионного обеспечения;

д) безработные должны быть охвачены системой содействия возвращения их на работу, соответствующую их квалификации;

е) должна действовать государственная монополия на производство спирта и крепких напитков.

Возможно, что этот список можно расширить, например, включив в него важнейшие объекты культурного достояния: библиотеки, театры, музеи, памятные места и ландшафты.

Но, как бы то ни было, все, что связано со значительными внешними эффектами (экстерналиями), гораздо надежней обеспечивается государственными и муниципальными структурами, чем частным сектором.

Только в условиях развернутой государственной системы борьбы с криминалитетом возможно успешное социально-экономическое развитие.

Таковы, в общих чертах, те основные механизмы, которые обеспечивают наше выживание, и, следовательно, являются высшей справедливостью.

В XXI веке здоровое общество равных возможностей, т.е. справедливое общество должно обеспечиваться мощной государственной системой гарантий основных социально-экономических прав каждого его члена.

Справедливость в области здравоохранения и образования наилучшим образом достигается путем бесплатного предоставления услуг этих отраслей. В областях ЖКХ и транспорта средствами достижения справедливости являются создание системы льгот и контроля над тарифами. В других областях жизнеобеспечения необходимы государственная собственность, контроль цен и регулирование.

Встает, однако, вопрос о финансировании системы социальных гарантий. Излюбленным доводом либералов является то, что эта система является источником инфляции. Довод этот носит чисто демагогический характер, поскольку, во-первых, некоторые области жизнеобеспечения являются одновременно рентообразующими, такими как энергетический и нефтегазовый сектор, а также земельная собственность государства. Наконец, подъем общего физического здоровья, морального и культурно-образовательного уровня населения, условий существования подавляющего большинства его населения сам по себе является мощным производительным фактором. Для того, чтобы вырвать страну из порочного круга растраты невоспроизводимых ресурсов и деградации человеческого капитала и производственных мощностей, надо вырвать основную часть населения из состояния безнадежности и значительную часть его – из состояния отчаяния. С этой точки зрения сильная и правильно используемая система социальных гарантий имеет огромное нравственное значение.

Разумеется, полностью обеспечить безинфляционное финансирование системы социальных гарантий невозможно без соответствующей налоговой политики, главным компонентом которой является прогрессивная налоговая шкала*.

Однако, социальные гарантии для создания равных возможностей является лишь необходимой частью построения справедливого общества. Другой составляющей является проблема так называемого справедливого неравенства, иными словами построения системы стимулирования достойных, вносящих значительно больший среднего вклад в благосостояние, безопасность и развитие общества и государства. Это – до сих пор не нашедшая удовлетворительного решения задача.

Как на общенациональном, так и на локальном уровне всегда остается открытым вопрос критерия определения достойности человека: по трудозатратам, по многообразию возможностей и сложности выполняемой работы или скорее по моральным качествам, обеспечивающим его психологическую совместимость при работе в коллективе, чем по уникальности дарования. Скорее всего, должны в какой-то степени учитываться все эти факторы, в настоящее время это вопрос практики для каждой отдельной страны и каждой цивилизации. Но такая неоднозначность сильно затрудняет математическое моделирование, которое стремится иметь дело с однозначным интегральным критерием.

Иногда более эгалитарные системы, например, по выслуге лет, как в период высоких темпов роста в послевоенной Японии, обеспечивают стране высокие темпы развития и считаются справедливыми, иногда эгалитарность приводит к потере инициативности и иждивенчеству. Но следует подчеркнуть, что если при построении системы вознаграждения высшего менеджмента ранее широко использовался, иногда под названием эффективности, критерий максимума прибыли, то сейчас он оказался несостоятельным, и развитые капиталистические страны давно уже от него отошли. Использовались такие критерии, как увеличение объема продаж при заданной планке прибыли, расширение рыночной доли, максимизация текущего потока наличности и другие.

В последние десятилетия использовался критерий максимизации рыночной стоимости активов корпораций. Но этот критерий привел к серии мошенничеств и злоупотреблений в 90-е годы, в особенности в США. Выяснилось также огромное значение разрыва между высшими и низшими социальными группами работников.

Разрыв в 4-5 раз между высшим менеджментом и рядовым работником в послевоенной Японии себя оправдал, а разрыв в десятки раз в США в конце предыдущего и начала нынешнего века оказался контрпродуктивным. Очень важно также, кто определяет уровень вознаграждения «достойных». В США, так же, как и в реформируемой России, размер вознаграждения был целиком отдан на откуп самому руководству предприятий. И это имело тяжелые последствия для экономики. Видимо, полагаться на самоограничение здесь нельзя, и какую-то ограничительную роль должно играть государство. В этом направлении ведется работа в ряде развитых стран. Эффективным средством против избыточной и опасной поляризации общества является прогрессивная налоговая шкала с очень высокой ставкой (практически запретительной для самой верхней группы налогоплательщиков).

Наконец, заметим, что системе государственных мер по поддержанию социальной справедливости должна соответствовать система социально-ответственного предпринимательства. Социальные системы корпораций вошли в арсенал средств поддержания консенсуса в развитых капиталистических странах (так называемые fringe benefits, или добровольные социальные услуги работодателя*). Налоговые льготы и другие способы поощрения менеджмента корпораций, имеющих развитые социальные программы, могут служить для них мощным стимулом [20].

В заключении отметим, что проблема справедливости даже в самых своих приземленных оттенках всегда носит отблеск сакральности, ибо все основные религии исходят из того, что жизнь дарована человеку Богом, и он должен прожить ее достойно, а для этого общество обязано создать ему соответствующие условия.

Литература
1. Фогель Р. (Нобелевская премия 1993 г.). Экономический рост, демография и физиология: воздействие долговременных процессов на разработку и осуществление экономической политики // Мировая экономическая мысль сквозь призму веков. В 5-ти томах. – М., 2005. т. 5, кн. 1.

2. Бишток Ф.И., Ермакова А.И., Наумова Н.Ф. и др. Проблема социальной справедливости в зеркале современной экономической теории. М., «УРС», 2002.

3. Стиглиц Дж. Ревущие девяностые. М., 2005. с.326-327.

4. Платон. Государство. Законы. Политика. М., 1992.

5. Маркс К., Энгельс Ф. Коммунистический манифест.

6. Афанасьева А.И. Утилитаризм. // Социологическая энциклопедия. Рук. проекта Семигин Г.Ю. М., 2005.

7. Sidjwik H. The Methods of Ethic. L., 1907. 8. Pigou A. The Economics of Welfare
9. Дж. фон Нейман, О. Моргеншнерн. Теория игр и экономическое поведения. М., 1970. с.37.

10. Ролз Д. Теория справедливости. М., 1995

11. Ф. фон Хайек (Нобелевская премия 1974 г.) Претензии знания // Мировая экономическая мысль сквозь призму веков. т. 5 кн.1. с.214-234.

12. Пирогов Г., Чернавская О., Чернавский Д. Модель бимодальной социальной структуры. – М., 1993.

13. И.Ильин. О грядущем России. Сб. статей под ред. И.П. Полторацкого. Джорданвилл, штат Н.Ю., США, 1993. Статья «Поиск справедливости», с. 60 – 67.

14. Дж. Ю. Стиглиц. Глобализация: тревожные тенденции. М., 2003.

15. Львов Д.С. Справедливость и духовный мир человека. «Завтра», 12.04.2007.

16. Фромм Э. Иметь или быть.

17. Зельтен Р. Нобелевская лекция // Лекции нобелевских лауреатов по экономике. М., 2005.

18. Aumann R. J. War and Peace. Nobel Prize Lecture, December 8, 2005.
19. В. Смит. Нобелевская лекция. // Политикам об экономике. М., 2005.

20. Ефимов Б.А., Пирогов Г.Г. Математические модели социально-экономической справедливости: поведенческий подход.

21. Пирогов Г.Г. (под ред.) Механизмы социальной защиты.

22. Ефимов Б.А., Кирута А.Я. О социальном равновесии и социальной справедливости. // Математическое моделирование, 1993, т.5, №12, с.79-97.

23. Ефимов Б.А. Индексы экономического развития. // Математические модели экономических механизмов. Сб. под ред. Макарова В.Л. и Полтеровича В.И.

24. Ефимов Б.А., Кирута А.Я. Социальное равновесие, представление социальных равновесий и голосование. // Экономика и математические методы, 1998, т.34, №3, с.122-139.

--------------------------------------------------------------------------------

** Он излагает ее в книге «Ревущие девяностые» [3].

* Понимание равенства возможностей у Дж. Ю. Стиглица следует отличать от либерального принципа равенства возможностей, сформировавшегося в XVIII-XIX вв., сводящему социальное равенство к юридически провозглашенному, но экономически не гарантированному равенству возможностей, «шансов», индивидов в стихии рыночных отношений. Противоречит концепциям «социального государства», «национального государства», «религиозного государства» и т.п. Равенство возможностей – основная причина перетекания богатств от бедных к богатым, при этом любой бедный имеет некоторый шанс (весьма маленький) стать богатым» .

** По нашему мнению, другим, не менее опасным следствием отказа от поддержания социальной справедливости, особенно в России, является угрожающее развитие коррупции, разъедающей общество сверху донизу.

* Здесь мы пытаемся привести соответствующие примеры из социально-экономической области. Оценка концепции Аумана дается в [20].

* Сам Ауман иллюстрировал свою модель на примере глобального противостояния США-СССР.

* Например, исследование космоса, помимо его прикладного значения, устанавливает связь человека со всей Вселенной, осуществляя своего рода «расширение» его сознания.

* Вспомним слова японского поэта и философа Норинага Мотоори: «Если спросят меня, где душа народа Ямато, распростершегося по островам, в цветке горной вишни - отвечу - распускающемся на заре»

* Во Франции, например, налог на сверхприбыль в настоящее время составляет 75%, новый президент Николя Саркози хочет снизить его до 50%.

* В современной Японии, ввиду переживаемого страной демографического кризиса, многие крупные корпорации вводят системы льгот и поощрений для работников, стимулирующие рождение детей. Это пример социальной ответственности, присущей японскому предпринимательству.

--------------------------------------------------------------------------------

[U1]