Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Monk
	Дата	08.11.2007 21:29:10
	Рубрики	Прочее; Тексты;

Александр Елисеев. Большевизм без альтернативы (*+)

http://rus-proekt.ru/idea/2225.html

Большевизм без альтернативы
8 ноября 2007

Александр Елисеев

В национально-патриотическом лагере принято относиться к России как к
некоторому страдающему объекту, подверженному различным внешним влияниям. В
качестве таковых называют и неких могущественных заговорщиков (<сионистов>,
<масонов>), и разного рода геополитических соперников России - открытых
(Германия) или скрытых (Антанта). Реже зловредной силой, поработившей
Россию, называют самих революционеров - особенно, большевиков. Тогда они
предстают неким совершенно инаковым, по отношению к России подпольем,
этакими выродками-<бесами>.
Собственно говоря, доля истины во всех этих построениях есть. Действительно,
различные траснациональные структуры активно интересовались российской
революцией. Они видели в ней некоторое средство для ослабления державы,
которая недостаточно вписалась в реалии <мировой капиталистической системы>.
Понятно, что самодержавие, упорно не допускающее никакой ответственности
власти перед парламентом, мало соответствовало западным стандартам. Его надо
был ликвидировать, над чем и работали разного рода масонские и парамасонские
структуры, тесно связанные с англо-французскими правящими элитами. (Можно
даже сказать, что указанные силы составляли одно целое.) Да и революционеры
порой полностью (и даже слишком) соответствовали тому образу, который
нарисовал Достоевский в своих <Бесах>.
Все это так. Но вот ведь что интересно. Самодержавие было свергнуто, но
Россия так и не вписалась в мировой рынок. Из нее так и не получилось
сделать ни полуколонию Запада, ни конгломерат средней руки буржуазных
государств. Запад, конечно, кое-что поимел от нашего бардака, но он поимел
бы гораздо больше, получи его структуры возможность открытого проникновения
на российские рынки. Даже и в царской России, иностранцы занимали достаточно
сильные позиции, а вот с СССР они были вынуждены просто торговать. И когда
Сталин проводил индустриализацию, то он не стал залезать в долговую кабалу
(хотя некоторые большевики это как раз и предлагали) и раздавать советскую
собственность иностранцам. Он просто щедро оплачивал труд иностранных
специалистов и в массовом порядке закупал западную технику. При этом да - он
делал это за счет деревни. Да - людям в 30-е годы жилось во многом хуже,
чем в царской России. Но факт-то остается фактом - западные демократии
Россию потеряли - несмотря на все свое пресловутое масонское коварство. А,
значит, получается, что внешнее влияние вовсе не был таким сильным.
Теперь - о кайзеровской Германии, которая, как известно, провезла <предателя
Ленина в пломбированном вагоне>. Не будем сейчас обсуждать - насколько точна
версия о <немецком золотом ключике большевиков>. Просто представим себе, что
немцы все-таки давали деньги Ленину. Но тогда получается, что они
просто-напросто вкладывали их в свою собственную революцию и работали против
себя. То есть и в этом случае образ сильно-могучей зловредной силы из
забугорья также тускнет и рассыпается на глазах.
Ну, а уж о революционерах и говорить не приходится. Эсеры и меньшевики не
пробыли у власти и полгода, а большевики, в лице своей революционной
верхушки, оказались вырезанными в 30-е. Вместо относительно либеральной
царской России (где революционеры постреливали уток в ссылке) возник
сталинский СССР, в котором быть революционером стало попросту невозможно.
Иными словами, в 30-е годы были разгромлены не просто революционные кадры.
Революция исчезла как онтологическая возможность, ранее существовавшая, так
или иначе, во всех обществах. (К сожалению, она осталась на уровне
эстетики, что в дальнейшем нанесло мощный удар по советской державности. Но
это уже тема для отдельного разговора.)
Безусловно, я вовсе не собираюсь отрицать само влияние указанных сил. Просто
мне оно представляется - во-первых, не таким уж и сильным, а, во-вторых, не
главным. Налицо некоторая субъектность (точнее, субъектности), но не
главная. Это все силы, а главная сила - иная.
Так что же эта за сила? Какую субъектность здесь надо иметь ввиду? Рискуя
лишний раз навлечь гнев стреднестатистического национал-патриота, я, тем не
менее, достаточно категорично определяю - этой силой, этим субъектом была
Россия, русский народ. Наши патриоты почему-то любят представлять Россию
этакой безвинной жертвой, думая, что это ее оправдывает. На самом же деле
это ее реально унижает, выводя на уровень этакого лучезарного, но совершенно
бесполезного объекта. (Сразу же вспоминается сленговое выражения <терпила>.)
Между тем, я лично не вижу ничего такого страшного в том, что мы когда-то
совершили сильнейшую ошибку - исторического и общенационального масштаба
(Поправить ее попытались в 30-е годы. Как раз именно в очищении партии от
наиболее продвинутых интернационалистов-догматиков и проявилась русская
субъектность. Но при этом сами носители этой субъектности во многом впитали
в себя смыслы красного интернационализма.) Вообще, в плане исторического
развития страшно, когда нация прекращает свое историческое бытие, все
остальное - это проявление воли к жизни, ценное уже и само по себе.
Другое дело - куда эта воля направлена. Понятно, что либеральный феврализм,
и тоталитарный большевизм неправы, так сказать, с точки зрения политической
онтологии. Эгалитаризм, интернационализм и прочий прогрессистский <изм> -
это <не есть карашо>. Но, как известно, в этом мире все относительно. И то,
что кажется неправильным (причем совершенно оправданно) в одном ракурсе
выглядит по иному в другом. <Плохой> большевизм был наилучшим выходом в
отношении еще более <плохого> либерализма. А вот чего-то наилучшего третьего
тогда просто не существовало. Те же самые белые склонялись к либерализму, да
и ко всему прочему были очень плохими политиками, хотя вояками их следует
считать первостатейными. Но ведь гражданская война была, в первую очередь,
войной политической - войной идеологов, агитаторов и пропагандистов. А вот
именно эту войну белые и проиграли - с оглушительным треском. Для
наглядности можно посоветовать ознакомиться с пропагандой белых - она просто
поражает своей беспомощностью. Дама в декольте, идущая с мечом на красного
зверя - это, конечно, шедевр, ничего ни скажешь. Или взять хотя бы такой
казус - когда белые все-таки решили сохранить экспроприированную землю за
крестьянами, то указ об этом был распечатан всего в 500 экземплярах. Причем
какие-то рачительные люди вообще додумались продавать его за деньги.
А что же национал-консерваторы, правые радикалы и прочие <черносотенцы>? Да
их тогда уже вообще и не было - как силы, способной претендовать на власть.
К тому же большинство консерваторов в гражданскую войну выступало за
конституционную монархию, чем сразу же обесценивало весь своей монархизм в
глазах нации. (Даже и Народно-государственная партия В. Пуришкевича стояла
на позициях конституционализма. А крупнейшая правая организация - <Союз
национальных общин России> - вообще придерживалась <непредрешенчества>.)
Подобный идеал практически ничем не отличался от кадетских и октябристских
выдумок. И, понятное дело, что русский человек не мог прикипеть сердцем к
идее посадить на трон <буржуйского> царя, зависимого от <буржуйского> же
парламента. Даже и большевизм с его лозунгом <Вся власть Советам!> смотрелся
куда более <самодержавно> и <почвенно>.
Нет, были, конечно, ортодоксы от монархизма, но вот их-то совсем не было ни
слышно, ни видно. (Например, главный идеолог монархизма Л. Тихомиров отошел
от политики еще до революции.) Правильные идеи <православия, самодержавия и
народности> существовали лишь умозрительно, никак не влияя на реал-политик.
И это неизбежно наводит на <еретическую> мысль - а были ли они тогда нужны
России? Точнее даже так - были ли они нужны ей в том виде, в котором их
выразила тогдашняя русская консервативная мысль?
А дальше следует такая, еще более <еретическая>, мысль - а уж не был ли
большевизм одновременно и ошибочным, вредным, но в то же время единственно
приемлемым и верным направлением мысли и действия? Если так, то выбор в
пользу большевизма выглядит как нечто очень сложное и противоречивое. Это
проявление субъектности русского народа, которое одновременно имеет мощный
<плюс> и очень мощный <минус>. Это некое запредельное усложнение
исторического развития, характерное для эпохи крушения вековых устоев
(старое уже умерло, а новое еще не родилось). Понять это, безусловно, очень
непросто. И мне по-человечески понятна реакция тех, кто бежит от такого вот
чудовищного (от слов <чудо> и <чудовище>) переплетения исторических реалий,
пытается свести многообразие к истории к простоте политических оценок.
Однако же, как представляется, нам просто необходимо научиться сочетать
казалось бы несоединимое. Только так мы поймем русскую историю и историю
вообще.