Форум С.Кара-Мурзы

	От	IGA
	К	IGA
	Дата	06.11.2007 21:08:05
	Рубрики	Прочее; Тексты;

Сага о настоящих крокодилах

http://lj.rossia.org/users/grushevsky/132769.html

САГА О НАСТОЯЩИХ КРОКОДИЛАХ
документальная повесть

Предисловие

http://www.ljplus.ru/img4/g/r/groteskon/dvakrokodila01.jpg

Я понял, зачем люди пишут воспоминания – чтобы что-то окончательно закончить, отсечь нечто тянущееся из прошлого (пусть даже совсем недавнего). Чтобы оно навсегда осталось позади, запечатлённое в словах.

Говорят, когда-то слово могло вызвать духов, стихии, взрыв обновления и нового пересотворения Мира… и лишь оно же могло остановить их бесконечное и беспорядочное движение, снова запечатлев их энергию в статические формы “неживой” природы.

Сегодня люди потеряли этот, данный им изначально, дар. Что сегодня значат слова? Что они по сравнению, например, с упаковкой рыбной нарезки? Словами сыт не будешь, а пищу можно съесть, и потом, некоторое время будет тепло в животе.. Сщастие …

Как это принято говорить сегодня – жизнь удалась. Удалось пристроиться.

Мда-а-а-а, однако …

Поэтому, отчасти, наверное, одним из целей этого текста будет попытка понять, почему людей покидает вера в силу своего слова. И осталось ли сегодня сила у слов? Почему вдохновение сегодня пасует перед “рыбной нарезкой”?

Увы, это очень сложный вопрос. Вряд ли я смогу найти на него ответ. Но описать происходивший на моих глазах процесс, когда всё что можно было принесено в жертву ради того чтобы пустили в тепло дешёвой пивной, где на халяву дают пожрать и выпить, я попробую.

А что? Просто счастье по Шарикову – тепло и колбасные объедки. Пристроился.

Только реальная жизнь гораздо смешней фантазий Булгакова. У него собаку люди пытались превратить в человека, а тут, на моих глазах, поэта какие-то невнятные обезьяноподобные существа превратили в питомца объедками со своего стола.

Ну что ж пришло мне время окончательно закончит с Широпаевым и тем сбродом, в соприкосновение с которым он меня втянул, и в характерного представителя которого он сегодня сам и превратился. Увы, формата короткой заметки “окончательная точка” оказалось недостаточным. Тема требует полного раскрытия. Слово хоть и потеряло свою магическую власть над судьбой Мира и человека, но иногда всё ж таки требует, настоятельно требует, чтобы его изрекли до конца.

………………………………….

Не буду морализировать, философствовать и теоретизировать. Только факты, одни лишь факты, ничего кроме фактов …

…………………………………….

Признаюсь, когда несколько лет назад я вновь, после долгой “разлуки”, встретился с Широпаевым, он представлял собой, в творческом плане, жалкое зрелище.

-Я пустой, пустой, оставлен, у-у-у-у – слышались от него характерные для безвольных алкоголиков слезливые всхлипы и стоны, после принятие на грудь достаточной дозы огненой воды.

Для поэта осознание творческого бессилия тяжкое переживание.

Его прежнее место работы, где он скисал, сидя охранником, в обшарпанном, протухшим от кошачей мочи и практически совершенно пустом помещении на Башиловке (“штабе” одного “казачьего атамана”), доживало последние деньки. Издание “Я - русский” не приносило никаких доходов и, похоже, тоже, катилось к неизбежному краху.

Судьба толкала изнеженного, никогда ещё толком не работавшего, поэта в, так сказать, “реальный сектор экономики” – его старые друзья могли ему предложить лишь работу по реставрации церквей и установке кондиционеров.

Начал он с реставрации церквей в деревнях. Работёнка все ж таки полегче долбёжки стен. К тому же как-никак художник, вроде учился где-то. Но долго этот бизнес не протянулся. Начались пьянки на рабочем месте, прямо в реставрируемых храмах. Оргии, как правило, заканчивались пьяными шествиями по деревням с факелами, где совершенно голый Широпаев гыкал и прыгал, размахивая знаменем со свастикой, пугая ошалевших местных обитателей своим зычным “зиг-хайлем” и утробным рёвом от испражнений и рыганий.

Очевидно, язычник, вынужденный реставрировать хрестьянские церкви, таким образом, боролся с охватившим его когнитивным диссонансом.

Испуганные деревенские жители начали жаловаться. Понятное дело, что браткам, на деньги которых и реставрировались эти церкви, со временем это всё надоело. "Реставраторам" приказали конкретно убираться прочь. Его друг по художественному училищу, который в силу того, что вёл целую серию объектов, не мог его жёстко контролировать, потерял, таким образом, целое направление в своём бизнесе.

Как вы думаете, чем кончилось выяснение отношений между ним и Широпаевым?

Осознал ли Широпаев, что он подставил (как сейчас говориться поставил на бабки) своего товарища, который всячески пытался ему помочь, взял в дело, доверял?

Всё это кончилось дракой и полным разрывом отношений.

После чего Широпаев начал вешать кондиционеры с моим и его старым другом А.З.. Эта его трудовая деятельность длилась долго. А.З. сделал выводы из широпаевской эпопеи с реставрацией, и тщательно и жёстко контролировал своего нового сотрудника, особо не надеясь на его сознательность. Так сказать, держал в ежовых рукавицах.

И надо признаться, что это принесло свои результаты – долбёжка стен и строгий запрет потреблять алкоголь во время рабочего дня - дала зримые плоды. Трудотерапия под жёстким контролем сурового и стойкого А.З. определённо помогла. (Где они, где они столь нужные в нашей стране ЛТП?) Широпаев даже очевидно оздоровился, как в физическом, так и в моральном плане. Ушло упадочное нытьё, появился здоровый блеск в глазах, иногда, нет-нет, и появлялся у него хитрый пролетарский прищур, так характерный для колхозников на рынке, слесарей и таксистов.

Ну, а после того как его супруга Ирина (прекрасная и хорошо зарабатывающая художница), свозила его в Италию, произошёл прорыв.

В здоровом теле – здоровый дух. Оздоровлённый строительными работами Широпаев, смог поймать вдохновение под знающем Богов вечным небом Италии и написал прекрасный “итальянский цикл”, доказав своё право называться поэтом.

Встал вопрос о публикации этих прекрасных стихов. Я в это время уже вёл живой журнал и сразу же предложил Широпаеву завести свой блог. Он почему-то долго не хотел этого делать. Я стал публиковать его стихи в своём журнале. Сразу появился к стихам, и к самому Широпаеву интерес. Стало ясно, что Широпаев должен быть в сети. И после почти года (а может и больше, сейчас уже не помню, а восстанавливать хронологию лень) уговоров, он всё ж таки согласился завести свой журнал.

Журнал завёл ему я. Вести техническую работу по журналу согласился А.Я., который стал кем-то вроде добровольного секретаря Широпаева.

Сам вести свой журнал Широпаев не хотел принципиально, ссылаясь на то что, дескать, интернета у него нет, компьютер старый… Отговорки более чем странные, учитывая, например, то что, А.Я. даже подарил ему вполне достойный компьютер, пытаясь сложить с себя эти, в последнее время ставшие для него тягостными, обязанности, но, насколько мне известно, Широпаев даже, и не удосужился этот подарок забрать.

Тут, на мой взгляд, играла свою роль свойственная ему такая черта как “барство” (о чём мы ещё, быть может, поговорим). Думаю, что ему было просто сладостно осознавать, что кто-то на него работает.

Но, не будем забегать вперед, тогда, считая, что поэту нужно помочь, мы с А.Я. стали Широпаева активно, как это сейчас назывыается, пиарить.

И дело было даже не в самом Широпаеве. Мы с А.Я. ставили на самом деле гораздо большую задачу. У нас была идея попробовать прорвать этот мир симукляров. Что будет с симуклярами, если рядом с ними будет услышан настоящий поэт? Мир симукляров может существовать пока не слышно истинного слова, пока всё живое задавлено, заглушено …

Но можно ли сделать так, чтобы живое и настоящее слово было услышано? И если живое слово cможет прозвучать, то, что будет со всеми этими поэтическими симулякрами? Быковыми, приговыми …

Единственный инструмент, который мы имели – был интернет, и мы решили попробовать.

Ведь говорят, были времена когда слово разрушало города ....

И скоро это принесло свои первые плоды. Но, собственно, на этом предисловие пора закончить и перейти к самой "истории".

http://lj.rossia.org/users/grushevsky/133030.html

Глава № 1 Путь на “вече”

Пошли Широпаеву письма. Самые разные. Как-то, под новый год он объявил мне, что надо ехать в Новгород. Там будет то ли конференция, то ли ещё какое-то мероприятие. Собирает его Штепа, приглашает интересных жежистов, надо объединятся, создавать структуру…

Мне Штепа никаких предложений об участие в этом мероприятии не делал. Более того, у меня была короткая и странная история контактов со Штепой, после которой я сильно сомневался в его адекватности.

Как то Штепа направил мне послание, что хотел бы разместить на своём сайте одну мою вещь, кажется “Один день “Эдуарда Вениаминовича”. Я дал согласие, после чего он написал, что хочет, чтобы я комментировал посты в его журнале. Я сделал комент в его журнале. Комент он тут же потёр, после чего направил мне на майл огромное послание, что он как редактор (!) не может допустить таких комментариев в своём журнале!

Комментарий был по поводу бабы Леры. Любит он бабу Леру. Что согласитесь, чётко свидетельствовало об очевидной странности персонажа.

Я уже об этом курьёзе забыл, но, тем не менее, никакого желания знакомится со столь странным типом не имел, но Широпаев настаивал, чтобы я поехал. Типо ему был нужен свой человек. Я спросил – Кто там будет? Широпаев назвал несколько фамилий, из которых я знал по сети только Яроврата и Пожарского. Широпаев был настойчив. Так как мероприятие предполагалось весьма короткое - приехали утром в Новгород, провели “вече”, переспали и следующим вечером обратно в Москву, я, под его напором, согласился.

Оглядываясь назад, хочу заметить, что я вообще первоначально совершенно не собирался развиртуализироваться, и с кем-то из жежистов знакомится. И сейчас я понимаю - это была правильная позиция. Впервые я показался на “Русских чтениях”, и опять же только после настойчивых просьб Широпаева, который всех своих знакомых сгонял туда, мол, ему нужна была группа поддержки.

В последние дни нового года мы встретились на вокзале, чтобы купить билеты. Поразил Ярик, я думал это какой-то скинхед, а это оказался щупленький интеллектуал-ботаник. Мощь Духа у него явно преобладает над силой плоти.

Сразу, с первого раза, очень неприятную реакцию инстинктивного отвращения, как к крысе, или какому-то склизкому гаду, вызвал Лазоренко. Его образ представлял, с моей точки зрения, какую-то концентрацию подсознательно узнаваемого эталона мрази.

Я даже сказал ему, что мы вроде встречались, чем его сильно удивил. Теперь я понимаю, это во мне всплыл какой-то стереотип из подсознания, а может я видел где-то его фотку в те времёна, когда много писали о секте наркоманов-извращенцев “Нави”, и в моей памяти запечатлелась эта гадкая харя профессионального стукача-извращенца.

Итак, четверо будущих вечевеков разместились в купе. Признаюсь, я понимал, что Широпаев будет пить, поэтому предпринял меры, чтобы этот процесс прошёл более-менее культурно – купил неплохие виски и достаточно съедобную закуску. Я полагал, что виски будут пить медленно, как и полагается, смакуя, хорошо закусывая… Наивный, несчастные виски были мгновенно выжраны, закуска практически не тронута и на столе появилась родная водяра.

Становилось жарко, в буквальном смысле. Распаренные алкоголем попутчики стали оголяться. Скоро красный как рак Широпаев сидел голый по пояс. Вместе с Лазоренкой они ужирали бутылку за бутылкой. Я понял – уже хватит, и залез на верхнюю полку.

Внизу Широпав и Лазоренко продолжали квасить. С боку, ближе к двери, сиротливо жался непьющий Ярик. Несмотря на громкий, характерный для пьяного диалога, разговор, под стук колёс я стал засыпать. Неожиданно тональность звуков поменялась, послышался громкий визг. Внизу явно происходила какая-то подозрительная возня. Очнувшись, я глянул вниз. Там красный, потный, тяжело пыхтящий, с безумно выпученными глазами Широпаев пытался одной рукой притянуть к себе, что-то громко кричащего Ярика, а в другой держал открытую бутылку водки.

-Выпей, выпей, говорю тебе, выпей! Я тебя заставлю, салага, выпить, Дурашка, тебе потом хорошо будет … – ревел явно неадекватный Широпаев, размахивая бутылкой.

Ярик вырывался, изо всех сил. Лазоренко спокойно сидел, гнусно и глумливо лыбаясь, и как-то, как мне показалось, сладострастно подсюсюкивая, чуть ли не пуская слюну (а может это просто непросохшая водка или жир колбасы блестели на губах).

-Надо что-то делать – подумал я, и начал было спускаться, но тут Широпаев как-то слишком резко махнул открытой бутылкой, и на Ярика полилась струя водки. Видно порча продукта не входила в его планы, он от неожиданности немного осадил, ослабив хватку, и Ярик тут же вырвался из купе в коридор.

Я снова улёгся. Внизу продолжалось пьяное застолье. Время от времени Широпаев резко, как только позволяла реакция пьяного человека, высовывал свой голый торс из купе и пытался схватить Ярика, который, однако, каждый раз успевал вовремя отпрыгнуть вглубь коридора.

Почему-то Широпаев не пытался выскочить из купе и погнаться за Яром по вагону. Может это представление было ещё впереди, а может, потому что он отяжелел от чрезмерной дозы водяры. Однако, постепенно, он перестал даже высовываться из купе, в попытке схватить Ярика, а лишь время от времени плескал в него водкой, что-то угрюмо и нечленораздельно недовольно бурча, когда тот слишком близко подходил к открытой двери.

Пару раз я пытался что-то сказать, но быстро понял, что это бесполезно. Разошедшиеся, чего-то громко горланящие, собутыльники, казались, совершено невменяемыми.

Однако это было не так. Стоило где-то в третьем часу, во время стоянки на каком-то полустанке, появится наряду линейной милиции, как буяны тут же пришли в себя, и вежливо согласились, что давно пора спать.

Воспользовавшись моментом, Ярик мигом прошмыгнул в купе, и тут же оказался на верхней полке.

Наступила тишина, прерываемая лишь пьяным храпением. Поезд, на всех порах мчался в Великий Новгород, родину русской демократии

……………………………………………………………….

Продолжение следует.