|
|
От
|
IGA
|
|
|
К
|
И.Т.
|
|
|
Дата
|
12.05.2007 01:24:54
|
|
|
Рубрики
|
Тексты;
|
|
Французы эпохи Саркози
Какая "выпуклая" точка зрения...
http://globalrus.ru/column/783910/
<<<
Французы эпохи Саркози
Легко ли отречься от сорока лет самообмана?
http://globalrus.ru/images/photo/4139.jpg
Граждане Франции станут <французами эпохи Саркози> только 16 мая, когда старый президент официально передаст бразды президенту новоизбранному. Но сожжение чучел Саркози, а также и попавшихся под руку автомашин, битье окон и витрин свидетельствует, что те французы, которые огорчены окончанием предыдущей эпохи, решили отметить ее финал с опережением графика.
А уходящая эпоха и в самом деле стоит прощального погрома. Это ведь не просто эра Жака Ширака, пятого главы Пятой республики (1995-2007). Это, по меньшей мере, четвертьвековая эпоха, начавшаяся с избрания президентом социалиста Франсуа Миттерана (1981), а если уж быть совсем точным, то эпоха почти сорокалетняя, отсчет которой идет от революционного 1968 года.
Именно тогдашние молодежные бунты, окончившиеся вроде бы ничем, на самом деле надломили французское общество и переменили, выражаясь языком ученых людей, <парадигму его развития>.
Делая неизбежную свою работу, сметая отжившие запреты и расшатывая окостенелые иерархии, эти бунты попутно перевернули с ног на голову и саму философию местной общественной жизни.
Сначала неуверенно и с оговорками, а потом все более решительно и радикально, Франция преобразила себя в государство благоденствия. В общество, где стали явью самые дерзкие и веселые мечты всех бездельников всех времен и народов.
Если этой лучезарной эпохе нужно дать чье-нибудь имя, а еще лучше - несколько имен, то это будут имена почти всех крупных французских политиков уходящего сорокалетия.
Это и президенты д'Эстен и Ширак, с их застенчивым, никогда на себе всерьез не настаивающим, а может и просто поддельным либеральным консерватизмом. И президент Миттеран, который и называл себя социалистом, и был им безо всякой подделки, и умел настоять на своих идеях. И выдающиеся социалистические премьеры еще более оголтелой левизны - Пьер Моруа и Лионель Жоспен. Каждый - кто больше, кто меньше - строил и украшал это здание.
И вот нынешней весной претендент Саркози, причем не после выборов, а до, заявляет, что французам надо <больше работать>, что национальная гордость, суперкороткая рабочая неделя - это <абсурд> и <катастрофа для экономики>. И произносит немало других кощунственных слов, открыто и демонстративно оплевывая ту самую благоденственную жизнь, которую потому и соорудили, что не сомневались в ее неотразимости для народа.
И после этого большинство местных граждан, пускай и небольшое, голосует именно за него.
От каких же благ у избирательных урн отреклись эти люди? От многочисленных и многообразных. От таких, о которых наши земляки могут только мечтать.
Представим себе типичную житейскую траекторию, открытую для всякого француза, если он с пеленок намерен благоденствовать.
И даже не с пеленок, а раньше. Первый государственный транш его семья получит еще до его рождения, и, если грамотно сориентируется в системе льгот и субсидий, то будет получать пособие на ребенка до тех пор, пока <ребенку> не стукнет 20 лет.
Щедрая рука государства поведет французского гражданина (и просто легального французского жителя) по всем житейским тропам. После оплаченного властями детского сада и бесплатной школы - милости просим в бесплатный вуз.
Не надо объяснять, что действительно качественное высшее образование во Франции тоже доступно не всем и оно не очень бесплатное. Зато дипломы второй свежести раздаются почти не глядя. Чрезмерных знаний тут не требуют, да и с окончанием университета не торопят. Пусть лучше зевают в аудиториях, чем буйствуют на улицах.
Прискучив высшим образованием, гражданин благоденствующего общества все-таки оформляет диплом и устраивается на работу. Часть жизни, и какую часть - вплоть до зрелых лет! - ему придется теперь отдать общественно полезному труду. Ясно, что на этот самый труд он смотрит как солдат-срочник на службу, но, сжав волю в кулак, он преодолевает дембельские настроения и, так сказать, засучивает рукава.
Разумеется, он защищен от буржуев-эксплуататоров миллионом гарантий. И, разумеется, даже в эти нелегкие годы он напрягается не так уж сильно. Тридцатипятичасовая рабочая неделя, регулярные отпуска, высококачественное и почти бесплатное лечение по страховке, длительные периоды хорошо оплачиваемой безработицы - все это скрашивает трудовые будни и помогает дотерпеть до пенсии.
Пенсию (на размер которой жаловаться грех) он станет получать лет в 58-60. Тут-то и начинается настоящая жизнь.
Последующие четверть века наш счастливчик путешествует по миру, наслаждается мягким климатом приморских курортов и прелестями зрелой любви, читает умные книги, посещает забавные зрелища и всеми другими способами опровергает пословицу <старость - не радость>.
Почему же сегодня нашлись такие, которые этим не совсем довольны? Да еще и многие - примерно каждый второй?
Потому что у рая всегда есть оборотная сторона. Кто-то же должен был пахать на это благополучие. Начали ввозить рабсилу из Алжира, Марокко и Сенегала. Первое поколение трудилось до зари. Их дети уже требовали тех же благ, которые выдавались прочим. А внуки осенью позапрошлого года просто громили все подряд.
С растущим раздражением на благоденствующих земляков смотрит и та часть коренных жителей, которая выбрала другую стезю. Те, кто начинает работать и платить налоги с 15-18 лет, трудится до седых волос и кормит растущую ораву ничего не умеющих завсегдатаев митингов и дискотек.
Те высококлассные специалисты, кто занят в фирмах мирового уровня и подвергается за это карательному налогообложению, которое во Франции предназначено не просто для покрытия общественных расходов, но еще больше - для наказания всех преуспевших.
Те, наконец, кто из моральных или религиозных соображений не желает терпеть насаждаемый сверху культ гедонизма, безделья и дармоедства.
Все заметнее брожение среди молодежи. Те, кто выбирает профессионализм, труд и жизненный успех, все чаще покидают отечество, перебираясь за океан или в менее благоденственные европейские страны.
И, наконец, случилось главное. Забуксовала экономика, задушенная налогами и гарантиями, потерявшая стимулы к обновлению. Французское государство благоденствия увязло в утопическом болоте глубже, чем любое другое. Оно сопротивлялось переменам дольше всех, и, наконец, само себя съело.
За вторую половину 40-х, за 50-е и 60-е годы (названные затем <золотым тридцатилетием>) Франция развивалась с непривычной для себя стремительностью и впервые в истории обогнала древнюю свою соперницу Великобританию.
Несколько десятков лет <благоденствия> привели к тому, что сегодня она все больше отстает от северной соседки, обновленной сначала Маргарет Тэтчер, а затем и ее преемниками-лейбористами, которые, в отличие от своих французских коллег, отказались от навязчивой идеи мучить экономику левым шарлатанством.
Франция и снаружи, и изнутри все чаще начала восприниматься как заповедник застоя, кризисов и конфликтов. И вот, после стольких споров и разочарований, пройдена некая критическая точка. Большинство французов, по крайней мере, на словах, согласились <сменить парадигму развития>.
В экономической и социальной программе Саркози нет абсолютно ничего оригинального. Она банальна до смешного.
Постепенное (и весьма неспешное) снижение налогов. Бездефицитный бюджет. Меньшая закрытость экономики. Поощрение более упорного труда в качестве единственного источника более высоких заработков. Сохранение трудовой иммиграции и прекращение погромно-паразитарной.
Но если эти банальные планы действительно превратятся в реальную политику, значит, даже самое заблудшее среди богатых обществ, глубже всех из них увязшее в благоденственных тупиках, способно выйти на верную дорогу.
Есть все причины с волнением следить: получится или нет. Сами ведь лезем в те же тупики. Когда-нибудь тоже понадобится тропинка обратно.
11.05.2007
Сергей Шелин
<<<