|
|
От
|
Георгий
|
|
|
К
|
Георгий
|
|
|
Дата
|
04.09.2006 23:24:59
|
|
|
Рубрики
|
Тексты;
|
|
А Мао как будто и не было. . . В Китае переписывают историю ("The New York Times", США) (*+)
Версия для печати. Опубликовано на сайте ИноСМИ.Ru
http://www.inosmi.ru/stories/06/05/02/3479/229705.html
А Мао как будто и не было. . . В Китае переписывают историю ("The New
York Times", США)
Джозеф Кан (Joseph Kahn), 04 сентября 2006
Когда этой осенью шанхайские школьники откроют учебники истории, их ждет
сюрприз. В новом 'эталонном' пособии по мировой истории войны,
монархические династии и коммунистические революции уступили место
красочно написанным разделам, посвященным экономике, технике, светским
обычаям и глобализации.
Весь период социализма втиснут в одну короткую главу учебника для
старших классов. История коммунистического режима в Китае до начала
реформ в 1979 г. обозначена одной фразой. Мао Цзедун упоминается только
однажды - и к тому же в разделе 'Этикет'.
Школы самого процветающего китайского города чуть ли не в одночасье
отказались от марксистских догм, царствовавших в учебниках истории
начиная с 1950-х гг. Внесенные изменения, по словам авторов новых книг,
были санкционированы 'на самом верху': они представляют собой один из
элементов кампании по внедрению новой концепции отечественной истории, -
с акцентом на стабильность, а не вспышки насилия - больше
соответствующей экономическим и политическим задачам дня.
По словам сторонников новых учебников, внесенные поправки позволяют
оживить обязательные уроки истории в средней школе и лучше подготовить
учеников к реальной жизни. Прежние учебники - как и сама правящая
коммунистическая партия - за четверть века рыночных экономических реформ
не претерпели особых изменений. Они явно не соответствовали жизненным
реалиям, с которыми ученики сталкиваются за пределами школьных классов.
Впрочем, по словам скептиков, весь этот процесс - не более чем замена
одних политических стереотипов на другие. В рамках нынешней кампании
история не столько переписывается, сколько отдвигается на второй план.
Однопартийный режим, во многом отказавшийся от собственной официальной
идеологии, предпочитает, чтобы люди больше думали о будущем, а не о
прошлом.
В новом учебнике внимание сосредоточивается на идеях и понятиях,
преобладающих в передачах государственного телевидения и официальных
заявлениях партийного руководства: экономическом росте, инновациях,
внешней торговле, политической стабильности, уважении к культурному
разнообразию и социальной гармонии.
Достойное место в книге заняли Дж.П. Морган (J. P. Morgan), Билл Гейтс
(Bill Gates), Нью-йоркская фондовая биржа и японские высокоскоростные
железные дороги. Специальный параграф рассказывает о том, как галстуки
входили в моду.
Французской и большевистской революциям, которые прежде рассматривались
как поворотные моменты истории, сегодня уделяется куда меньше места. О
Мао, 'великом походе', угнетении китайцев колонизаторами и зверствах
японцев в Нанкине школьники узнают лишь в рамках краткого курса истории
в младших классах средней школы.
'Наша традиционная версия истории была построена на идеологии и
национальной идентичности, - объясняет историк Чжу Сюэцинь (Zhu Xueqin)
из Шанхайского университета. - Новая концепция менее идеологизирована, и
это отвечает сегодняшним политическим задачам'.
Новые учебники, по крайней мере на первом этапе, вводятся только в
Шанхае. Этому элитному мегаполису предоставлено право вносить изменения
в школьную программу и использовать новые учебные пособия; в прошлом
именно в этом регионе впервые осуществлялись реформы, которые позднее
центральные власти распространяли на всю страну.
Однако новые учебники уже вызвали оживленную дискуссию в кругах
историков - хотя их полномасштабное введение в Шанхае произойдет только
в новом учебном году этой осенью. В прошлом учебном году преподавание по
ним велось в порядке эксперимента лишь в нескольких городских школах.
Многие ученые нисколько не сожалеют об отказе от 'марксистского
понимания истории'. Марксистское учение по-прежнему преподается в рамках
обязательного курса, посвященного политическому устройству страны.
Однако некоторые критикуют новую линию за стремление принизить значение
истории в целом. В младших классах средней школы китайская и мировая
история теперь преподается не три, а два года, а в старших классах, где
этот предмет изучают всего один год, основное внимание уделяется не
собственно историческим событиям, а различным культурам, идеям и
цивилизациям.
'В учебнике для младших классов история кастрирована, а в учебнике для
старшеклассников - вообще отсутствует', - заметил один учитель истории
из Шанхая в ходе дискуссии в интернете. Этот человек просил не называть
его имени - ведь он критикует государственную политику в области
образования.
По словам Чжоу Чуньшена (Zhou Chunsheng), профессора Шанхайского
педагогического университета и одного из ведущих авторов новых
учебников, его цель состояла в том, чтобы избавить историю от
традиционного акцента на деятельности лидеров и войнах, поставить во
главу угла простых людей и социальные вопросы.
'История не принадлежит императорам и полководцам, - заметил г-н Чжоу в
одном из интервью, - она принадлежит людям. Естественно, другим ученым
понадобится время, чтобы это осознать, но аналогичный процесс уже давно
идет в Европе и США'.
По словам г-на Чжоу, в основу новых учебников положены теории
французского историка Фернана Броделя (Fernand Braudel). Этот ученый был
сторонником 'тотальной истории', включающей проблемы культуры, религии,
обычаев, экономики и идеологии. Во многих западных странах такой подход
пользуется популярностью уже полвека.
Г-н Бродель возвысил историю над любой конкретной идеологией. В Китае
постепенный отход от постулатов официальной коммунистической идеологии
начался уже давно, но в шанхайских учебниках она впервые рассматривается
как историческое явление, а не истина в последней инстанции.
В новой книге по-прежнему утверждается, что у социализма есть 'великое
будущее'. Однако этой концепции посвящена лишь одна из 52 глав учебника
для старших классов. Социалистическим революциям уделяется меньше
внимания, чем революции промышленной или информационной.
Биографию Мао - на официальном уровне его по-прежнему почитают как
отца-основателя современного Китая, но на политику его доктрина уже не
слишком влияет - школьники теперь изучают только в младших классах
средней школы. В учебнике для старшеклассников его имя упоминается лишь
мимоходом - в параграфе, посвященном традиции приспускать флаги в связи
с кончиной лидеров государства, как это было сделано во время похорон
Председателя в 1976 г. Дэн Сяопин (Deng Xiaoping), инициатор рыночных
реформ в Китае, фигурирует в обоих учебниках, но упор делается на его
экономическую политику.
Джеральд А. Постильоне (Gerald A. Postiglione), доцент Гонконгского
университета и специалист в области педагогических наук, полагает, что
китайские органы, руководящие образованием, стремились придать школьной
программе большую актуальность. 'Акцент делается на воспитании у
учеников новаторского мышления и их подготовке к участию в глобальном
дискурсе, - отмечает он. - В этой связи, естественно, возникает вопрос:
способствует ли учебник, где столько говорится о страданиях китайцев в
колониальную эпоху, воспитанию квалифицированных, талантливых
специалистов, которые нужны сегодняшнему Шанхаю'.
Это, впрочем, не означает, что пути исторической науки и политики
полностью разошлись. В этом году видный китайский историк Юань Вэйши
(Yuan Weishi), опубликовал критическую статью о том, что в китайских
учебниках замалчиваются зверства, допущенные в отношении иностранцев в
ходе Боксерского восстания в начале 20 века. Он призвал более
сбалансированно подходить к анализу причин интервенции иностранных
держав для подавления этого восстания.
После этого популярное приложение к одной из газет под названием 'Точка
замерзания', в котором появилась статья, было временно запрещено к
печати, а его редакторов уволили. Когда 'Точка замерзания' вышла вновь,
в ней была помещена заметка, осуждающая позицию г-на Юаня - этот случай
стал предостережением о том, что некоторые исторические темы по-прежнему
считаются слишком 'чувствительными', чтобы обсуждать их в СМИ.
Новые шанхайские учебники не снимают многих вопросов, возникающих как в
самом Китае, так и за рубежом, в связи с необъективностью освещения
недавней истории страны в школьных программах. К примеру, в нем, как и в
прежних учебниках, преуменьшаются ошибки и зверства, допущенные в ходе
'большого скачка', 'культурной революции' или подавления войсками мирной
акции в поддержку демократии в 1989 г. В учебнике для младших классах
агрессия Токио против Китая в 1930-х гг. осуждается все в тех же
шаблонных резких выражениях; кроме того, в нем почти ничего не говорится
о мирном, демократическом развитии Японии в послевоенные годы. Это вряд
ли ослабит возникающее в Токио беспокойство о том, что китайцам с
детства внушают ненависть к Японии.
В целом же сокращение общего количества учебных часов и включение новых
тем, связанных с культурой и техникой, означает, что китайская история
теперь преподается в школе в сильно урезанном виде.
Так, в новом учебнике отсутствует упоминание о многих важнейших событиях
истории страны в период древности и средневековья. Шанхайские школьники,
к примеру, теперь не узнают, что Цинь Шихуан (Qin Shihuang),
объединивший Китай и ставший его первым императором, приказал сжигать
книги и убивать ученых, чтобы подавить идейное сопротивление своей
власти. Обходится молчанием также ряд крупных восстаний и переворотов,
сотрясавших страну или даже приводивших к свержению династий Чжоу, Суй,
Тан и Мин.
Не говорится в нем и о сопротивлении ханьцев - превалирующей в Китае
этнической группы - вторжению Хубилай-хана и основанию монгольскими
завоевателями династии Юань. Премьер-министр ханьского Китая Вэнь
Тяньсян (Wen Tianxiang), отказавшийся служить монгольским завоевателям и
веками почитаемый в стране как символ преданности и патриотизма, также
не упоминается в учебнике ни разу.
Вместо этих событий и личностей на страницах книги появились описания
древних традиций и мод, что привело некоторых критиков к выводу, что в
преподавании истории утрачены ориентиры. 'Что важнее знать ученикам -
покрой национальной одежды в древности или тот факт, что в 221 году
д.н.э. династия Цинь объединила Китай?' - саркастически замечает один
учитель в на интернетовском форуме для историков.
Другие считают, что в шанхайских учебниках отразились политические
взгляды высших руководителей Китая, в том числе бывшего Председателя КНР
и главы компартии Цзян Цзэминя (Jiang Zemin) и его преемника Ху
Цзиньтао.
Лозунг г-на Цзяна о 'тройном представительстве' был призван расширить
мандат правящей партии и ослабить традиционный акцент коммунистов на
классовой борьбе. Г-ну Ху принадлежит выражение 'гармоничное общество':
по словам аналитиков, эта концепция должна убедить людей в необходимости
строить стабильное, процветающее и единое государство при сохранении
однопартийной системы.
По словам некоторых критиков, авторы новых учебников стараются поменьше
говорить о сменах династий, крестьянских восстаниях, межэтнических
конфликтах и войнах, поскольку руководство не желает, чтобы люди думали,
будто именно такие события имеют первостепенное значение. Чиновники
предпочитают создавать впечатление, что Китай в ходе своей истории
уделял главное внимание инновациям, развитию технологий и торговле с
другими странами.
Г-н Чжоу - ученый из Шанхая, участвовавший в подготовке учебников -
признает, что новая концепция истории представляет прошлое страны в
более гармоничном свете. Однако это, по его словам, связано не с
'чьими-то политическими лозунгами', а с общим изменением взгляда на то,
чему следует учить школьников. 'Правительству принадлежит главная роль в
процессе одобрения новых учебников, - утверждает он. - Однако цель нашей
работы связана не с политикой. Мы хотим привести изучение истории в
соответствие с общемировыми тенденциями и готовить наших школьников к
жизни в новую эпоху'.
____________________________________________________________