Сергей Кургинян
ОТСТАВКА ГЕНПРОКУРОРА: «ТЕХНИЧЕСКОЕ РЕШЕНИЕ» ИЛИ НАЧАЛО КРУПНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ? (Продолжение)
22 июня 2006 года
Часть 12. От отставки Устинова до ареста Зуева
Непрозрачная отставка Устинова плавно перетекла в бурный скандал с арестом Зуева. Это перетекание потребовало от нас продолжения аналитического рассмотрения... Чего? Новых сюжетов, связанных с отставкой Устинова? Но кто сказал, что арест Зуева связан с отставкой Устинова? Да, этот арест произошел вскоре после отставки. Однако аналитическая добросовестность не позволяет использовать ложный силлогизм: если Х произошло после Y, то это значит, что Х - это следствие Y. Теоретически можно предположить и другой сценарий.
Даже небольшие зацепки, позволяющие перекинуть мост от Зуева к Устинову, не могут и не должны абсолютизироваться. Да, налицо все признаки участия первого заместителя генерального прокурора Бирюкова - в деле «Трех китов». Об этом много говорятся. Но теоретически можно предположить, что Бирюков участвовал в крышевании «Трех китов», а Устинов нет. Это маловероятное, но возможное предположение. Так что никаких прямых связей - нет. А возникнут ли они - зависит от многого. Увы, не только от факта объективного наличия этих связей. Юриспруденция нигде в мире не является чем-то абсолютно свободным от так называемой «политической целесообразности». Совсем высокое должностное лицо превращается в преступника только тогда, когда элитная группа, связанная с этим лицом, понимает: «Издержки сохранения данного лица намного выше издержек его сдачи». Сначала политическая борьба, потом ее юридическое оформление.
В лучшем случае - юристы участвуют в борьбе, а не просто оформляют ее результаты. Я имею в виду возможные, хотя и маловероятные, ситуации, при которых юрист (полицейский, следователь) на свой страх и риск что-то такое раскрывает. Это что-то оказывается связанным с одной из борющихся политических (шире - элитных) сил. Другая сила берет это что-то на вооружение и так или иначе засвечивает. А дальше... Та сила, с которой связан засвеченный, начинает взвешивать издержки сохранения и издержки сдачи. И оказывается, что в условиях засветки издержки сохранения выше издержек сдачи. Итог - тюрьма. В этой схеме есть слабые места. В частности, схема предполагает влиятельность прессы. Мол, засветка через прессу меняет баланс издержек и приобретений. Это, в свою очередь, предполагает, что общественное мнение: а) управляемо прессой, и б) кого-то реально интересует. Это, в свою очередь, предполагает в) - реально конкурентные выборы. И г) - чувствительность избирателя к правовой тематике. Видите, сколько неявных предположений. А ведь я не все перечислил. Юриста, участвующего в такой борьбе, должны не убить, не посадить, не перевести своевременно на другое место работы, не запугать (если не его неприятностями, то неприятностями с близкими). Если убрать из подобных предположений романтическую (маловероятную, но теоретически допускаемую) версию супермена (который убивает убийц, прячет близких или их не имеет, запугивает начальников, которые начинают ему подыгрывать), то что остается нам? Вы ведь не хотите верить всерьез в эту теоретически допускаемую версию? Тогда как выглядит реальный механизм? А вот как (рис.1).
Итак, две силы и борьба между ними. Тут что важно? Что имеет место примерное равновесие сил. И что у борьбы есть правила. Согласно этим правилам, некий результат R (например, компрометирующий материал) может быть оформлен по правилам Р (например, через прессу или через вписывание в дворцовую интригу) и после этого оформления (в любом случае после него, вот что важно) данный результат R становится гирей на чаше весов данной борьбы (рис.2).
Что здесь важно? Что результат ничего не значит без оформления. Для открытой политической борьбы его надо оформить одним способом. А для дворцовой интриги - другим. Для дворцовой интриги, например, совершенно неважно, воруют ли такие-то. Важно, что они себя неправильно ведут. То ли просто неправильно воруют (знаменитое гоголевское «не по чину берешь»), то ли неправильно состыковывают воровство с политическими претензиями (не туда направляют ворованные деньги, не там воруют и так далее), то ли... То ли просто совершают совсем другие ошибки. А эти ошибки, совершенные представителями Силы-1 (и никакого отношения к воровству не имеющие), Сила-2 правильно доводит до «демиургов политического баланса» (рис.3).
Итак, «демиурги» не могут объяснить мотивы своего решения обществу. Иначе говоря, эти мотивы находятся в нетранспарентной зоне. «Демиурги», далее, могут вообще не давать объяснений обществу. А могут иметь перед ним обязательства. Даже не имея обязательств перед обществом, «демиурги» могут иметь другие обязательства. Какие?
Во-первых, элитно-игровые. Нужен сюжет, который может других напугать.
Во-вторых, внешние.
В-третьих, «размыто-респектабельные» (что-то все же сказать почему-то надо).
В-четвертых, комплексные, соединяющие в тех или иных пропорциях все вышеописанные. Согласно этой логике (а она мне представляется адекватной всем сюжетам так называемого «мира закрытых систем», иначе - мира ЗС) информация дерзкого следователя может либо входить в мотив #1 (в случае соответствующей подачи), либо использоваться в рамках мотива #2 и вообще не иметь отношения к мотиву #1. Если мотив #2 и имеет отношение к мотиву #1, то это отношение совершенно не обязательно должно быть линейным. Оно может быть линейным, но это скорее экзотика: «демиург» нечто увидел и возмутился. Чаще «демиург» возмущается тогда, когда к этому есть дополнительные основания. Собственно властные.
Это мое описание не носит морализирующего характера. В подобной сфере, как я уже говорил, морализация совсем неуместна. Это описание носит аналитический характер. На чем я категорически настаиваю.
Если вы с этим не согласны, можете не следить за дальнейшими выкладками. А удовлетвориться телевизионной аналитикой. Слушать Гурова, Хинштейна, Зайцева. Окунаться по второму разу в стихию гдляновских сокрушительных морализаций. По второму разу оказываться постфактум в определенной, увы, далеко не трагической роли. Если вы можете этим удовлетвориться - то вы счастливые люди. А я не могу, и не я один. Меня тошнит от этого благородного антикоррупционного крика. Меня тошнит от наглости крикунов, которые железобетонно уверены - никто не вспомнит, что они говорили ранее.
Если действительно никто не вспомнит... Если действительно все будут в очередной раз наступать на те же грабли... То и кончится все тем же, чем кончилось. Все, что я могу сделать, - это увести какое-то меньшинство из этого наглого лохотрона. Осуществить моральный, интеллектуальный, экзистенциальный исход. И если бы не эта необходимость - не стал бы я разбираться в сомнительных хитросплетениях, уводящих в абсолютно нетранспарентные зоны. Но эта необходимость сегодня острее, чем когда бы то ни было. А потому давайте разбираться. Но только «без дураков».
А что значит «без дураков»? Попытаюсь представить думающему меньшинству возможные принципы подобного разбирательства.
Принцип #1. Подробный анализ (и разбраковка) имеющихся фактур. В таких случаях всегда говорят больше, чем нужно. В сообщаемом есть чистая ложь, есть правда и есть тенденция. Если все это разбраковать, то возникнет стартовый минимум необходимого материала.
Принцип #2. Историзм. Нет такого анализа без истории. Если прошлое забыто, то пути к анализу нет. В сиюминутном, изъятом из исторического контекста, вы не найдете правды. Говоря об историческом контексте, я имею в виду просто апелляцию к другим сюжетам, надежно связанным с рассматриваемым и имеющим более раннюю временную привязку.
Принцип #3. Системность. Вы не должны замыкаться на отдельных сюжетах. Вы можете что-то понять, только рассмотрев некий комплекс сюжетов. При этом вам, опять же, нужна надежная связь между вашим сюжетом - и сюжетами сопряженными. Вы не можете отдаваться потоку свободных ассоциаций. Вы (вновь, как и при применении исторической ретроспективы) должны очень надежно обосновывать, почему вы этот сюжет связываете с другим.
Принцип #4. Уход от «бытовухи», даже если она все объясняет примитивно-привлекательным образом. Что я имею в виду?
Вы, наверное, еще помните знаменитую коробку из-под ксерокса, в которой размещались якобы «неслыханные бабки», арестованные Коржаковым и принадлежавшие команде Чубайса? Во-первых, бабки были не такие уж неслыханные. То есть, честно говоря, совсем не неслыханные. В тогдашнем ресурсном обеспечении крупнейшей политической игры (выборы 1996 года) вращались миллиарды, а не сотни тысяч долларов. Во-вторых, следует различать юридическое и фактическое. В тогдашней России они очень сильно различались. Крупный рок-концерт уже вовлекал в свое обеспечение миллионы зеленой наличности. Что говорить о большем? Никакого эксцесса в появлении этой коробки не было. Коробки были до, были после. Не осуждаю и не оправдываю. Фиксирую то, что есть.
В-третьих... В-третьих, предположим даже, что искрой для политического взрыва была эта коробка. Если вы не в состоянии отличить искру от пороха - не надо заниматься системным анализом. Искра найдется всегда. А порох был совсем другой.
Противоречия между Коржаковым и Чубайсом (точнее, между Коржаковым и определенной частью так называемой «Семьи») стали накапливаться задолго до 1996 года. Они стремительно обострялись в ходе выборной кампании. Они носили объективный и субъективный характер. Коржакова «разводили» с «Семьей», но и он с нею разводился сам. Эта игра подпитывалась крупнейшими элитными непрозрачными противоречиями. В нее были введены разные уровни мотивации. Для кого-то она носила частно-амбициозный характер, а кто-то понимал, что речь идет о большой игре и даже участвовал в ней. Но даже те, кто не понимал, были в эту игру вовлечены.
Сознавая все различие между тогдашней и нынешней ситуацией, я одновременно обращаю внимание на общее. Как возникла искра, после которой произошел политический взрыв, именуемый отставкой Устинова - это «одна история». А что такое порох, в который попала эта искра - это другая история. Скажут, что без искры не было бы взрыва. Конечно, не было бы. Но когда пороха очень много, он очень сухой, а вокруг постоянно искрит, взрыв обязательно будет. Уверяю вас, что увлечение «искроискательством» - от лукавого. Кому-то покажется, что «знание искры» и есть окончательное знание. Но этот кто-то сильно обманет и себя, и окружающих. В любом случае, я хочу заниматься порохом, а не искрой. А ищущих знания об искре хочу заранее разочаровать. Так будет честнее.
Итак, о порохе. Мы ни в чем не разберемся, если не восстановим события и не установим надежных связей. Начнем с восстановления событий. Отставка генерального прокурора РФ Владимира Васильевича Устинова, как мы помним, состоялась 2 июня 2006 года.
А через 12 дней, 14 июня 2006 года, была арестована группа фигурантов, проходящих по делу о мебельных салонах «Гранд» и «Три кита». В группу входят Сергей Зуев, которого представляют как владельца указанных мебельных салонов, а также руководитель фирмы ООО «СЭФ Транс» Андрей Саенко, генеральный директор ООО «Альянс-96» Андрей Латушкин, главный бухгалтер московского представительства латвийской компании ООО «ФМ Группа» Ирина Подсотская и ее супруг Павел Подсотский, работник этой же фирмы. Группа арестована по обвинению в организации контрабандного канала поставки мебели в торговые центры «Гранд» и «Три кита».
Для того чтобы разобраться в значении этой истории, надо ее сначала очень сжато восстановить. Потом мы еще будем заниматься этим подробнее. А пока - по самому минимуму. Уголовные дела на мебельщиков возникли в 2000 году и велись одновременно МВД и таможней. Основным делом было дело о контрабанде. Дело было поручено следователю по особо важным делам капитану милиции Павлу Зайцеву. В группе Зайцева работало 10 человек. Эти 10 человек сумели за месяц с небольшим (конкретно с 9 октября по 22 ноября 2000 года) собрать большой объем информации.
А дальше начались «странности». 22 ноября 2000 года в Следственном комитете при МВД, где работала группа Зайцева, появился сотрудник Генпрокуратуры, который начал изъятие у Зайцева материалов дела, нарушая все необходимые формальности. Конкретно - просто сгреб часть материалов, и увез. Не предъявив документов, позволяющих осуществить такое изъятие, и не составив описи изъятого... Если я с улицы зайду в Следственный комитет и начну так изымать документы, мне ведь их не отдадут, правда? Конечно, к Зайцеву зашли не с улицы, а из Генеральной прокуратуры. Но для того, чтобы изъять документы без соблюдения необходимых формальностей, мало предъявить «корочки» Генеральной прокуратуры. Следователь по особо важным делам, ведущий официальное дело и имеющий свои амбиции (а возможно, и интересы), - как минимум, потребует правильного оформления изъятия материалов. А как максимум - просто ничего не отдаст.
Вы что, его положите «лицом в снег»? А он? Он ведь тоже при исполнении. «Лицом в снег» можно было положить частную охрану Гусинского. Да и то только потому, что документы, которые показывали те, кто клал «лицом в снег» (а именно группа контр-адмирала Захарова), были сверхубедительными. Их предъявлял не абы кто, а Служба безопасности Президента РФ. И все же - почему клали «лицом в снег»? Потому что надо было именно «наехать». Если бы нужно было сделать что-то другое, то тихо пришли бы, тихо арестовали и тихо увезли. Все при этом безупречно оформили бы. Нет, тогда был нужен «бенц». Мессидж для Лужкова, так сказать. А в 2000 году? Работник Генеральной прокуратуры не понимает, как правильно изъять материалы у Зайцева? Что-что, а это он понимает. Тогда почему он «наезжает», а не отрабатывает правильным образом? И почему дерзкий Зайцев ведет себя столь пластично?
Ведь в любом случае Зайцев должен требовать санкции своего начальника. Он ее, несомненно, потребовал. А начальник должен спросить у более высокого начальника. И так - до самого верха. А наверху скажут: «Да пошлите вы этих прокурорских куда подальше! Мы и сами с усами! И сами ого-го куда выходим!»
Это случай-максимум. Случай-минимум? Скажут:
действуйте по инструкции.
В рассматриваемой коллизии не было ни норм случая-максимум, ни норм случая-минимум. Это о чем-нибудь вам говорит? Если нет - читайте детективы и слушайте мыльные разоблачения а’ля господин Гдлян.
Короче - никак не работник Генеральной прокуратуры должен зайти и взять, что хочет, почти незаконным образом. Так зайти и взять может только лицо с особыми полномочиями. И эти полномочия всем должны быть ясны - и Зайцеву, и его начальникам. И они должны быть такими, чтобы начальники Зайцева, а не только он сам, отпрыгнули, как ошпаренные и завопили: «Отдавай все, что угодно, быстро! Не понимаешь, с кем связался! Все, кончай!»
Как надо пугануть и какие ксивы надо предъявить?
Вот вопрос.
Во всем происходящем было буквально не продохнуть от «запаха высоковластной неформальщины». Ни изымающие, ни отдающие не понимали, сколько и чего изъято. Выяснилось, что первоначально было изъято очень немногое, конкретно - 4 тома из 200.
Пришедший «изыматель» почему-то пришел один. Забрал 4 тома и ушел. Потом выяснилось, что томов 200. Если бы нужно было все сразу изъять, то пришел бы не один человек. Что, сотрудников мало? И они бы сразу изъяли все. Подогнали бы грузовик. Но они сразу не изъяли. Они потом потребовали, чтобы им привезли все остальное. Что означает подобное «потом» - понятно любому профессионалу. «Потом будет суп с котом». За время между первым изъятием и этим «потом» все было скопировано, перекопировано и сохранено. Потому что ценность материала всегда находится в прямой пропорции с эксцессностью наезда по его изъятию. Здесь эксцессность была (а) беспрецедентно высока и (б) беспрецедентно же антипрофессиональна.
Короче - «потом» потребовали все 200 томов. Те, у кого потребовали, уже сварили «суп с котом». А 200 томов погрузили в грузовик и повезли в прокуратуру.
А прокуратура - отправила грузовик назад. Потому что... дело было прекращено. А материалы? Их зачем оставлять? Сегодня дело прекращено, завтра будет возобновлено... Вы вспомните - идет не 1993, а 2000 год.
Ну, ладно. Прекратили дело - и отвалили. Так нет, против следователя милиции Зайцева и двух сотрудников таможни Файзулина и Волкова (как и Зайцев, работавших по контрабандному делу) были (опять «странность!») возбуждены встречные уголовные дела - за нарушение прав коммерсантов.
Зуев, что ли, так развлекается? Он, отбившись, чего хочет? Чтобы все обо всем забыли! И он сам все это хочет забыть! Ему зачем лишние враги? Лишняя головная боль? Ему зачем лишние бабки платить, чтобы с этими врагами счеты сводить? Он что, не понимает, наконец, как жизнь устроена? И что не Волков, Файзулин и Зайцев - реальная причина его, Зуева, начавшихся злоключений? Так нет, встречные дела! И не одно, а несколько! Встречные дела заводят только воюющие группы, которым надо показать, что вторжение на их территорию - сугубо наказуемо. И это мало показать, это надо доказать.
На доказательство ушло время. И в течение всего этого времени нужно было сопровождать сразу несколько сомнительных встречных дел. Для этого нужен штаб, планерки, плановые инвестиции самого разного рода. Согласованные оргмероприятия, наконец.
Суд, на котором решалась судьба следователя Зайцева, состоялся аж 9 ноября 2003 года. А дело возникло и рассосалось осенью 2000 года. Значит, три года велись показательные акции в связи с как бы «рассосавшимся» делом. На суде прокуратура потребовала увольнения следователя Зайцева.
Судьба остальных оказалась тоже плачевна. Так бывает? Конечно, бывает. Если дело некрупное - то бабки в суд, бабки начальству, и уволят не только капитана милиции. Если надо, уволят и генерала. Конечно, если генерал не слишком прочно «вписан».
Ну, уволили бы следователя Зайцева, и все тут. Суд ведь, как-никак! Да и прокуратура! Так нет, за Зайцева (следующая «странность»!) вступился тогдашний министр внутренних дел Грызлов. У нас каждый день за каждого капитана министр вступается?
Теперь постоянно цитируют текст Грызлова, адресованный Генпрокуратуре. Но я попрошу внимательнее вчитаться и вслушаться! И учесть, что пишется это прямо Устинову: «Для нейтрализации работы следователей и оперативных сотрудников члены преступного формирования использовали сотрудников центрального аппарата Генеральной прокуратуры. Для прекращения расследования дела, опорочения полученных доказательств с последующим увольнением сотрудников из органов внутренних дел». Тут прямо говорится генеральному прокурору, что его сотрудники «крышуют» преступное формирование. И осуществляя данную преступную функцию, стремятся выбросить из органов работников ведомства, которое возглавляет Грызлов. Устинов не может не отреагировать на такое письмо. Ему пишет не мальчик, а силовой министр, имеющий соответствующий уровень «властной вписанности» (партия «Единая Россия» и многое другое).
Однако Устинов остается на своих исходных позициях! Но... и Грызлов на них остается! Что это значит?! (рис.4)
Я что-нибудь здесь выдумываю? Я закрытыми данными оперирую? Я элементарно проблематизирую то, о чем сейчас говорят все. Просто они говорят - и хоть бы что. А я пытаюсь разобраться. А почему пытаюсь? Потому что эта простенькая очевидная схема полностью разрушает лживый аналитический аппарат, согласно которому если и существует властный конфликт, то это конфликт разных корпораций и разных идеологий («бизнесмены» и «чекисты», «либералы» и «консерваторы»). Нет ничего этого! Вы приглядитесь к схеме! Кто тут либерал? Где здесь бизнесмены (о Зуеве говорить не будем, мы все же как-то уважаем себя и других)? Кто либеральнее - Грызлов или Устинов? А «чекисты»? Где они? Везде, нигде? Забегу немного вперед. В зубодробительной передаче В.Соловьева от 18 июня 2006 года Хинштейн обсуждает участие ФСБ в раннем деле Зуева (2000 год). Как смело он это обсуждает! Якобы некий Жуков, помощник Юрия Заостровцева, первого заместителя директора ФСБ, что-то там крутил вокруг «Трех китов»! Уже в десятках материалов сказано, что крутил сам Заостровцев, а также его отец (тоже работник КГБ, ставший начальником охранных структур этих самых «Трех китов»). Но Хинштейн дерзко атакует какого-то Жукова! Гуров, заявляя, что во всем этом есть война сил добра и сил зла, проговаривается по поводу того, что «Три кита» - не последняя инстанция, что это все не мебельные дела, а дела по какой-то непрозрачной отмывке, в которую непрозрачно включена мебель, что Зуев - подставное лицо, что на Зуева вышли из операции «Вихрь-антитеррор», что в ходе дела «сдавали» адреса конспиративных квартир и устраняли свидетелей, имевших высокопрофессиональную охрану.
Хинштейн на все это отвечает: «Деньги делают всё!» Какие деньги? Деньги Зуева? Что они делают? Организуют вражду на вышеописанном уровне? Никаких денег Зуева не хватит на такую вражду! Впереди - миллиардные нефтяные войны, а не какие-то вонючие мебельные дела! Не деньги это! И не всё они делают! Не надо повторять ошибок Березовского! Не деньги делают власть, а власть делает деньги! Мы имеем дело с борьбой властных внутренних партий! Эти партии невозможно идентифицировать даже по корпоративному индексу! Заостровцев - это ФСБ. А Министерство внутренних дел? Оно обособилось от ФСБ? И при Грызлове обособилось, и при Нургалиеве, который повторяет антигенпрокуратурные ходы Грызлова? Да знаем же мы, что это не так!
Значит, и ФСБ расколото! (рис.5)
Грызлов и Нургалиев плюс ФСБ... Устинов плюс ФСБ (Заостровцев)... Такая внутренняя борьба в ФСБ возможна, только если часть ФСБ (Заостровцев) ориентируется на кого-то через голову своего (между прочим, очень влиятельного) прямого начальника. Этот кто-то - не Устинов. Тут другая война, другие элитные индексы. Они явным образом высвечиваются уже в самом начале нашего рассмотрения. И полностью опровергают все эти замшелые «чекистско-либеральные» мифы. Не силовики воюют с либералами. Силовики воюют друг с другом. И не за мебель! А за гораздо большее. Высказав эту гипотезу, будем разбираться дальше. Потому что, согласитесь, «тема есть». И, прямо скажем, неслабая.
Итак, за Грызловым есть некая весьма высокая санкция. И за Устиновым есть столь же высокая санкция. Борьба длится годами. Что это значит? Что указанные весьма высокие «санкции» - уравновешивают друг друга. Это, во-первых. И, во-вторых... Конфликтность в данном случае нешуточная. Она не утихала с годами. Она тлеет и дает новую вспышку аж через 6 лет. Она длится все эти 6 лет. Она сохраняется при кадровых перестановках. Ибо, повторю, преемник Грызлова Нургалиев все эти годы стоит на грызловской (и надгрызловской) позиции. И также считает действия прокуратуры преступным «крышеванием» некоей преступной группы.
Да, надгрызловской! Потому что не только Грызлов, но и руководители «соседних» ведомств считали действия владельцев «Трех китов» незаконными. Вот что писал летом 2002 года в официальном письме за #3016-П тогдашнему премьер-министру Михаилу Касьянову директор ФСБ РФ Николай Патрушев:
«При участии, руководстве и финансировании со стороны представителей мебельных центров «Гранд» и «Три кита» была разработана схема контрабандных поставок мебели (...). В целях сокрытия контрабанды в Балтийскую таможню предоставлялись документы, в которые были внесены недостоверные данные о весовых и стоимостных характеристиках груза (...) Была получена информация, что к предоставлению недостоверных данных имеет отношение компания «Фрейт Мастер Групп» («ФМ Групп») (...). Руководителем фирмы «ФМ Групп» является гражданин России Поляков П.И. (напомним, что сотрудники московского представительства этой самой упомянутой Патрушевым «ФМ групп» супруги Павел и Ирина Подсотские арестованы 14 июня 2006 года.)
Установлено, что ввозимая с нарушением таможенных правил мебель, следовавшая в адрес ООО «Лига Марс» и якобы впоследствии передаваемая по договору ООО «Бастион», фактически сразу доставлялась под охраной (...) в МЦ «Гранд» и «Три кита» (...). Собраны материалы, подтверждающие причастность к организации контрабандного канала ввоза мебели на территорию Российской Федерации сотрудников фирм «ФМ Групп» и «Сателлит» Латушкина А.В. (еще одно имя из числа арестованных 14 июня), Зуева С.В., Гуляева О.В., Троицкого Д.В.» Письмо цитируется по «Новой газете» от 19 июня 2006 года.
После этого письма мы можем детализировать схему (рис.6).
В самом деле, в связи с «Тремя китами» и «Грандом» все время говорилось о конфликте между «чекистами» (сторонниками «Трех китов») с одной стороны - и ГТК и МВД с другой (противники «мебельщиков»). А тут, пожалуйста, директор ФСБ в письме к премьеру обвиняет «группу граждан» в контрабанде мебели. А ведь эту контрабанду, как нас уверяют, «крышует» его ведомство. Более того, в деле упоминается фамилия тогдашнего первого зама Патрушева Юрия Заостровцева. Патрушев должен, по логике вещей, грудью встать на защиту своего ведомства и первого зама. Ан нет!
Но ведь и Заостровцев не пугается позиции Патрушева, а почему? Он что, камикадзе? Во-первых, нет. А во-вторых... Того, кто так не пугается, сразу отправляют в отставку. А если не могут отправить, значит, есть высокий защитник. И Устинов на эту роль все же не тянет.
Но и это не все.
Судимый следователь Зайцев продолжает работать в Следственном комитете МВД. А против прекращения дела (то есть против Генеральной прокуратуры) начинают выступать депутаты Госдумы. Им что, делать нечего? Так ведь они не просто выступают, они проводят специальное заседание Комитета по безопасности (там тоже, наверное, либералы правят бал, или как?) и фиксируют, что дело было прекращено неправильно.
Такая фиксация по поводу несчастных мебельных салонов вам ни о чем не говорит? Может быть, все сразу начинает катиться в противоположную сторону? Так ведь нет! Все «подвисает». Генпрокуратура отменяет прекращение дела. Президент РФ Владимир Путин своим решением назначает прокурором по этому делу Владимира Лоскутова, работавшего в прокуратуре Ленинградской области. Лоскутов продолжает работать. Понимаете?! Для работы по мебельным салонам нужно специальное решение президента! При этом данное решение не приводит к одномоментному мебельно-салонному «бенцу», а превращается в многолетнее расследование. 15 июня 2006 года Путин уделяет этому вопросу отдельное внимание на специальной пресс-конференции, где лично подтверждает, что вынужден был пригласить следователя из Ленинградской области, чтобы он не был связан с московскими правоохранительными органами и таможней.
Давайте внимательно всмотримся в масштаб расследования. Для этого надо вчитаться в интервью, которое дал «Российской газете» (официальной газете Правительства) бывший первый заместитель начальника Управления таможенных расследований и дознания Государственного таможенного комитета РФ Марат Файзулин. Все, что он сообщает, проскакивало ранее в других высказываниях по данному делу. Но тут все собрано воедино.
Файзулин ссылается на некие промежуточные события. То есть не на конфликт с Зайцевым (2000 год) и не на арест группы Зуева (2006 год). Он ссылается на события 2003 года. Когда, казалось бы, все затухло. И говорит следующее: «Еще в 2003 году сотрудники Следственного комитета при МВД и ГТК совместно с коллегами из спецслужб США, Италии, Германии и Франции вскрыли банковскую схему контрабандного ввоза мебели. Были получены неопровержимые доказательства отмывания денег. В Германии и в Италии еще в 2003-2004 годах лица, причастные к этим аферам, были арестованы и осуждены. А в США (внимание!) подобные операции стали эпизодом одного большого дела «Бэнк оф Нью-Йорк». У нас же все спускалось на тормозах. Я могу предполагать, что причина этого в высоких покровителях подозреваемых, которые находились и в Генпрокуратуре». Файзулин говорит «и в Генпрокуратуре». Он не говорит «только в Генпрокуратуре». Он понимает, что такие покровители не могли находиться только в Генпрокуратуре, поскольку этого «властного индекса» для данного покровительства недостаточно. И понимая это, шлет однозначный мессидж. Но о смысле этого мессиджа - чуть позже. Пока же - о масштабе происходившего. Причем со слов того же Файзулина. Файзулин: «На календаре, увы, июнь 2006 года. За эти три с половиной года убит один из ключевых свидетелей по делу «Трех китов» Сергей Переверзев. Его расстреляли прямо на больничной койке в госпитале Бурденко. Было покушение еще на одного фигуранта дела - брокера Андрея Саенко. Его «Мерседес-600» изрешетили пулями, две из которых попали в него, и он выжил чудом. Журналист и депутат Юрий Щекочихин, который вел собственное расследование мебельного дела, умер очень странной смертью. Я слышал, врачи, вскрывавшие его тело, были в прорезиненных халатах - у него слезала кожа (явственное указание на демонстративно-убойное отравление - С.К.). Нам с начальником Управления таможенной инспекции тогдашнего ГТК Александром Волковым грозил срок, и лишь чудом мы добились оправдания в суде».
«Чудом» оправдания в суде не добиваются. Его добиваются, когда есть равновесие двух борющихся элитных партий. Но если уж мы заговорили о суде, то интересно вспомнить, как именно судили следователя Зайцева.
Генпрокуратура тогда взялась за него всерьез. Поначалу (5 сентября 2002 года) Мосгорсуд оправдал Зайцева. Ну, оправдал и оправдал... Ан нет! Представитель Генпрокуратуры РФ С.Грибинюченко, поддерживавший в суде обвинение, сразу же заявил, что «Мосгорсуд сделал неправильные выводы», и приговор будет обжалован.
Потом Верховный Суд (во масштаб-то! во мебельщики!) отменил это решение. Дело снова попало в Мосгорсуд к судье Ольге Кудешкиной. Вот что говорит Кудешкина газете «Известия»: «За 20 лет работы в судебной системе я впервые столкнулась с таким явным давлением на судью. Зайцева обвиняли в том, что в ноябре 2000 года он якобы, не имея достаточных оснований, самостоятельно вынес постановление о проведении обысков у фигурантов дела без санкции прокурора. В ходе заседания обвинитель Дмитрий Шохин всячески противодействовал полному и всестороннему, как этого требует закон, исследованию дела. Дошло до того, что он заявил отводы мне и народным заседателям, а потом и вовсе отказался предоставлять какие-то доказательства». Далее Кудешкина сообщает, что ей стало известно о жалобе Шохина на нее. И не куда-нибудь, а в Генеральную прокуратуру. Снова дадим слово Кудешкиной: «После этого (жалобы Шохина - СК) меня вызвала председатель Мосгорсуда Ольга Егорова. У нее, кстати, муж - генерал ФСБ. Она спросила: «Что там у вас происходит?». Я рассказала. Она при мне позвонила заместителю Генерального прокурора Юрию Бирюкову и сказала ему буквально следующее:
«Вот я сейчас вызвала судью и буду разбираться». Спрашивала, почему мы с народными заседателями задаем такие вопросы. Еще раз вызвала меня прямо из совещательной комнаты, когда заседатели, не выдержав грубости обвинителя, взяли самоотвод. Попросила изъять их объяснения из дела». Отдадим должное мужеству Кудешкиной - она все это предала огласке и пострадала. Была лишена статуса судьи с формулировкой «по порочащим основаниям». Дело Зайцева передали другому судье. И Зайцев получил два года условно. Приговор был вынесен 9 ноября 2003 года. Так сражаться за «два года условно», так все нарушать и так засвечивать - нельзя, если за твоей спиной стоит только Бирюков. Или даже только Устинов. Тут должны быть другие рычаги. В противном случае все отдает бредом. Но в этом приговоре Зайцеву имело значение и еще одно существенное обстоятельство. Дело в том, что с 1 июля 2002 года (то есть в разгар мебельных расследований и судопроизводств) санкции на обыски у физических лиц выдавала не прокуратура, а суд (это отмечает газета «Коммерсант» от 11 ноября 2003 года). Можно ли что-то сделать в обход суда? И кто может это сделать? Это может сделать Следственный комитет при МВД. Основание? Оно известно - нельзя, чтобы фигуранты дел скрыли улики! Если есть опасность такого сокрытия, то можно и должно обыскивать, даже не имея решения суда. Именно этим Следственный комитет при МВД оправдывал многочисленные несанкционированные обыски. То есть Следственный комитет при МВД, МВД и вся соответствующая партия хотят иметь возможность проводить обыски без санкции прокуратуры. Это вам уже не деньги! Это власть!
А прокуратура, прессуя Зайцева, как бы говорит:
«Без нас вы обыски проводить не будете!» Такой элитный конфликт говорит о гораздо большем, чем деньги, на всемогущий характер которых ссылается господин Хинштейн. Тут я могу только еще раз процитировать Пушкина.
«Все мое», - сказало злато,
«Все мое», - сказал булат.
«Все куплю», - сказало злато,
«Все возьму», - сказал булат».
В нашем случае спорят не злато и булат. Тут скрещивается булат с булатом. И не вокруг каких-то вторичных денег, а вокруг возможности «все взять». И деньги в том числе, но это не главное.
Но продолжим анализ конфликта и предоставим слово Владимиру Лоскутову. Тому самому первому заместителю начальника отдела прокуратуры Ленинградской области, которому сам президент (ощущаете масштаб?) поручил вести мебельное дело после того, как оно сначала было закрыто, а потом возобновлено. Лоскутов прямо говорит, что дело тормозили в правоохранительных органах:
«Сложность расследования заключалась в том, что у подозреваемых были большие связи в правоохранительных органах, что препятствовало ведению следствия».
Каков же масштаб связей? Лоскутов говорит о том, что его дело выводит на факты коррупции среди должностных лиц в правоохранительных органах. Каких лиц? И тут Лоскутов делает главное заявление: «Если бы не поддержка президента РФ, который держал на личном контроле ход следствия, оно бы не достигло таких результатов». Тем, кому нужно что-то еще более конкретное, нежели данная фраза, - просто сочувствую. Потому что конкретнее уже некуда.
Об одной (несопоставимой с вышесказанным, но важной для нас) статусной переигровке. В день, когда сказана эта фраза, проходит встреча министров внутренних дел, министров юстиции и генеральных прокуроров стран «большой восьмерки». Вместо отставленного генпрокурора от России на этой встрече представительствует не первый заместитель генпрокурора (и официальный и.о.) Бирюков, а заместитель генпрокурора Звягинцев. Тоже ведь конкретнее некуда. А теперь мы переходим к тому, что позволяет ощутить масштаб элитной коллизии. Капитан Зайцев, давая интервью, сообщает о том, что следующим задержанным может оказаться Павел Стрепков - один из двоих руководителей подставной фирмы «Лига-Марс», через которую шла контрабанда мебели. На сегодняшний день Стрепков - заместитель руководителя фирмы «Ростэк». Фирма создана для облегчения труда таможни и коммерсантов при перевозке грузов через границу РФ...
Оставим Стрепкова, так сказать, на совести Зайцева, хотя... Зайцев в этом деле разбирался сначала по долгу службы, а потом - по другим понятным причинам. То есть, с большой профессиональной страстью и в течение долгого времени. В результате он стал особым профессионалом по данному делу. Поэтому если он называет фамилию «Стрепков», то что-то имеет в виду. Это ни в коем случае не значит, что Стрепкова обязательно арестуют, как говорит Зайцев. НО ЭТО ЧТО-ТО ЗНАЧИТ. Это не пустой звук. Скажем так - не вполне пустой. Что мы и фиксируем. Только это - не более, и не менее. А теперь к проблемному Стрепкову добавим реально арестованного руководителя фирмы ООО «СЭФ Транс» Андрея Саенко. И с этим добавлением начнем пристальнее всматриваться в заявленный Зайцевым сюжет со связью Зуева и «Бэнк оф Нью-Йорк». Притом, что это пока что единственный масштабный сюжет, которым мы располагаем. В чем связь Зуева и «Бэнк оф Нью-Йорк»? И что такое дело «Бэнк оф Нью-Йорк»? Это был удар по финансовой базе Демпартии США, осуществленный очень опытными людьми из Республиканской партии США. Под удар попадали не только структуры Демпартии США, но и наши «высшие элитарии». Такие, как управляющий делами президента Ельцина Павел Бородин. А далее, как говорят, со всеми остановками...
Вы, наверное, все это помните. Война на Балканах... Скандал с фирмой «Мабетэкс»... Выходы через скандал на Бородина и «Семью». Кстати, тесно связанное с этим всем другое генпрокурорское дело - дело Скуратова, о котором мы уже говорили. Что теперь выясняется? Что немецкие правоохранительные органы в 2003 году (аккурат перед новыми выборами в США) сообщили в Следственный комитет при МВД РФ (где все еще работает капитан Зайцев, так круто занявшийся мебельным делом в 2000 году) нижеследующее.
Первое. Существует один из главных фигурантов дела «Бэнк оф Нью-Йорк» господин Питер Берлин.
Второе. У этого господина с гордой фамилией есть структура с не менее гордым названием фирма «Бенекс». Кто не помнит ни фамилии Берлин, ни названия фирмы «Бенекс», тот должен освежить память самостоятельно. Вспомнить, что такое дело «Бэнк оф Нью-Йорк». Мы это сделать здесь не можем по понятным обстоятельствам (объем, логика изложения и так далее).
Третье. В 1998 и 1999 годах со счетов фирмы «Бенекс», хозяином которой является Берлин, на счета некоей фирмы «Максекс» поступило 4,6 млн. долларов, которые германские правоохранительные органы однозначно квалифицируют как «грязные деньги».
Четвертое. Руководителями фирмы «Максекс» являются некие немецкие граждане Уве и Вольф Пфайффле (отец и сын). А совладельцем «Максекс» является хозяин «Гранда» и «Трех китов» Сергей Зуев.
Пятое. Зуев не просто совладелец. Он, купив контрольный пакет «Максекс» и другой фирмы, «Интердойс», договорился о том, что Уве и Вольф Пфайффле назовут себя хозяевами данных структур, но будут действовать только в интересах Зуева, не объявляя об этом публично. Зуев не просто об этом договорился. Он составил договор с двумя Пфайффле. А договор попал в руки немецких правоохранительных органов.
Шестое. «Интердойс» оплачивал поставки мебели в Россию.
Седьмое. «Максекс» оплачивал строительство мебельных торговых домов в московском регионе.
Восьмое. После начала действий германских правоохранительных органов Зуев перепродал долю в «Интердойсе» уругвайской фирме «Лассманн Трейдинг».
Девятое. Помимо Зуева, в фирмах «Максекс» и «Интердойс» в качестве незасвеченных владельцев фигурирует некая Ольга Анурова, сотрудник фирмы «Беринг консалтинг».
А вот теперь - главное. «Новая газета» от 19 июня 2006 года указывает, что клиентом «Беринг консалтинг» являлся также «кандидат в президенты России Владимир Путин». И что 2 февраля 2004 года с его личного счета в Сбербанке в эту фирму ушла определенная сумма.
Мы знаем, как «Новая газета» ведет расследования. Знаем, и зачем она их ведет. Мы знаем качество этих расследований. Поэтому никоим образом не хотим принимать данную информацию как истину в последней инстанции. Весьма показательно и то, что все это публикуется 19 июня 2006 года. Видимо, раньше авторам «Новой газеты», плотно специализировавшимся на подробностях «мебельного дела», эти обстоятельства то ли не были известны, то ли не были интересны... Что же случилось теперь? Ничего, кроме того, что 15 июня 2006 года Владимир Путин на специально собранной пресс-конференции заявил журналистам, что привлеченные им из Ленинградской области следователи (т.е. группа Лоскутова) - «Написали целые тома... Поработали...».
Иначе говоря, Путин кому-то прямо говорит, что он обладает полной информацией по данному далеко идущему делу. В ответ на мессидж Путина этот «кто-то» яростно огрызается. Он огрызается через газету, статус которой понятен. Что такое «непримиримая оппозиция», дерзающая бросать власти страшные вызовы, - объяснять не надо. Тот, кто дает возможность дерзать, - тот и огрызается. Тут правда ничего не значит. Пусть все ложь - и что? Мы фиксируем не правду и ложь, а обмен ударами с использованием информоружия. И лишь для того, чтобы масштаб конфликта был ясен.
Десятое. «Беринг консалтинг» учрежден Ириной и Александром Романовыми.
И тут же «Новая газета» вновь вспоминает (очень ко времени!), что Романов, «как утверждают некоторые его деловые партнеры», учился вместе с Путиным.
Одиннадцатое. Помимо «Беринг консалтинг», Александр Романов числился учредителем (в некоторых случаях - одним из руководителей) ряда фондов, связанных со спецслужбами. Примеры таковы: Международный благотворительный фонд (МБФ), Некоммерческий межведомственный фонд социальной адаптации сотрудников правоохранительных систем.
Двенадцатое. «Беринг консалтинг» занимается поставками почтового оборудования. А в списке тех, кому оно поставляется, Администрация Президента, ФСБ, Генпрокуратура, Высший арбитражный суд, Центральный банк, Сбербанк и так далее.
Тринадцатое. След от «Беринг консалтинг» тянется к «Беринг ГМБХ Москва», а оттуда - к германскому обществу «Беринг ГМБХ».
Четырнадцатое. В этот след впаяны те самые Саенко и Стрепков, о которых мы говорили. Один - уже арестован по делу Зуева. Другой - обещан следователем Зайцевым в качестве следующего арестанта.
Пятнадцатое. И Стрепков, и Саенко пропускали через границу не только мебель, но и нечто совсем другое. Причем в абсолютно неофициальном режиме. Проще - они являются еще и держателями неких фирм по продаже оружия.
Шестнадцатое. С учетом всех вышеуказанных обстоятельств, след от Зуева можно тянуть куда угодно. Президент об этом говорит во вполне угрожающем тоне. А Путин (надо отдать ему должное) никогда не угрожает зря. В ответ - «угрозой на угрозу». Это - мебельные мелочи? Окститесь! Это такой элитный конфликт, которого еще никогда не было!
Как он будет развиваться?
Ограничится ли все Устиновым, или нитка будет разматываться дальше? Засветится ли вообще Устинов в этом деле?
Чтобы как-то с этим разобраться - не нужно погружаться в недоказуемые тайны. Многое можно понять, разобравшись в том, как раскручивалось на первом этапе дело «Гранда» и «Трех китов». Ведь не с помощью самодостаточного геройства капитана Зайцева оно раскручивалось. По крайней мере, самодостаточности тут быть не могло. «Зайцева в собственном соку» заткнули бы за десять тысяч баксов. Такова, увы, сегодняшняя практика. А вместо этого имел место громкий, длинный скандал.
Этот скандал впервые задел неприкасаемые, как тогда кому-то казалось, спецслужбы. Он высветил конфликт внутри казавшегося (опять-таки, кому-то) консолидированным чекистского сообщества. Он... впрочем, не будем торопиться. Всмотримся в ту историю. Благо она относительно недавняя. И фактура по ней - вполне открытая, вполне богатая и вполне актуальная.
Часть 13. Начало мебельного скандала
Атака на «Три кита» началась в августе 2000 года - и сразу почти со штурма.
24 августа 2000 года, в четверг, в подмосковный мебельный центр «Три кита» прибыли с проверкой таможенники - причем в сопровождении СОБРа. Как оказалось, не зря, поскольку в мебельном центре они, как пишут «Ведомости», «неожиданно» встретили решительное сопротивление. Чье именно? Сотрудников «Трех китов» и арендатора центра, компании «Бастион». Увидев СОБР, эти дерзкие люди отказались выполнить требования о предоставлении необходимых документов. А дерзкий СОБР, увидев этих дерзких людей, дерзко улетучился.
25 августа таможенники арестовали поставленную «Бастионом» мебель на сумму 3,8 млн. долларов. 26 августа центр «Три кита» был закрыт, и при содействии отряда МЧС (еще и МЧС! СОБРа мало!) были вскрыты склады «Бастиона». Вся мебель была арестована, начался ее вывоз на таможенные склады временного хранения имущества. Чтобы осознать масштаб этого факта, нужно пояснить, что в первые же дни из «Трех китов» было вывезено 50 автофургонов мебели, а предстояло вывезти - еще 300. При этом осталось неизвестным, на какую именно сумму было вывезено имущества на таможенные склады. Известно лишь, что в целом сумма контракта «Бастиона» с ввозившей мебель компанией «Лига-Марс» составляла 80 млн. долларов. Если вывозилась только мебель, то, честно говоря, «стрельба из пушек по воробьям».
27 августа, в воскресенье, было принято решение о возбуждении уголовного дела о контрабанде. Воскресенье - хороший день для принятия такого решения.
Атакованные компании сначала отправили в Генпрокуратуру жалобу на неправомочность действий таможенников. Но тут же поступили противоположным образом.
27 же августа председателю ГТК Михаилу Ванину было отправлено письмо, в котором проверяемые компании признали действия таможенников правомерными и выразили готовность содействовать проверке.
Еще через 2 дня выяснилось, что дорогостоящая мебель импортировалась под видом пиломатериалов.
При этом стало известно, что хотя торговыми центрами «Три кита» и «Гранд», а также компанией «Бастион» фактически управляет одна команда, юридически их владельцы между собой не связаны. Так, зданием «Гранда» владеет ЗАО «Альянс-95» с германским капиталом, «Трех китов» - российско-немецкое СП «Ламакс». Мебель же в салоны поставляла компания «Бастион», закупая ее у фирмы «Лига-Марс».
Вся эта мебель проходила через Одинцовскую таможню, которую М.Ванин и приказал закрыть. Запишем на полях - Одинцово. И продолжим воспоминания.
Мебель, предназначенная нашим фигурантам, поступала из Германии, Италии, Испании на склады временного хранения. И только оттуда в «Три кита». При этом проведенная совместная операция подмосковного ГУВД и ГТК показала, что значительной частью складов временного хранения в Одинцовском районе (предназначенных отнюдь не только для мебели) владеют представители осевшей в районе чеченской диаспоры, лидеры которой имели связи в Центральной и Одинцовской таможне.
При этом 30 августа замначальника Одинцовской таможни Валерий Локоть заявил журналистам, что таможня работает в нормальном режиме, хотя у половины из 235 ее сотрудников уже были изъяты личные печати.
В тот же день, 30 августа, начальник Главного управления по борьбе с контрабандой ГТК А.Клепов сообщил о начале служебного расследования в отношении Балтийской таможни (Санкт-Петербург). Именно оттуда начиналось движение по России мебели, в итоге попадавшей в «Гранд» и «Три кита». Зафиксируем нить от Одинцово (подумаешь, величина!) к Балтийской таможне (вот это уже серьезно). И продолжим описывать катавасию. При этом нарушим хроникальность данного описания. И позволим себе одно развернутое и крайне важное отступление.
Часть 14. Схема контрабанды мебели: куда ведут «концы»?
По утверждению СМИ (ну, не занимаемся мы фактурами - мы эти фактуры, точнее, засветки, системно анализируем), контрабанда мебели была выстроена по следующей схеме. В основе - серия фирм, расположенных как в РФ, так и на Западе.
Три германские фирмы - уже названные нами «Максекс» и «Интер Дойс», а также «Интер-Трейд» - закупали мебель на Западе и продавали ее в РФ. Здесь эта мебель продавалась и как бы перепродавалась по кругу различными посредническими фирмами, и лишь в итоге оказывалась в торговых центрах «Гранд» и «Три кита».
При этом закупка самой мебели на Западе делалась у известных производителей из Германии, Испании и Италии. В частности, у германской мебельной группы Welle, итальянских фирм «Каппелети», «Бета мобили», «Глория Саллати», «Джанни Тони», «Берлони», испанских компаний «М.А.Р.ЕН.», «Индустриас Мартин», «Винсент Сарагоса», французской фирмы «Модуллайнджийн», английского производителя мебели «Аутлайн». Проследим некоторые из «засвеченных» в СМИ «мебельных цепочек», и посмотрим, куда и на какие фигуры они нас выводят. Еще раз специально оговоримся, что речь идет исключительно об информации, фигурировавшей в СМИ. Итак, германская фирма «Интер-Трейд» (подконтрольная германским партнерам Зуева - отцу и сыну Пфайффле) поставляла мебель компании «Лига-Марс». Эта компания была учреждена по двум потерянным паспортам. Гендиректора этой фирмы несколько раз менялись. Причем каждый раз ими были лица с потерянными паспортами. Однако такая «виртуальность» не мешала компании «Лига-Марс» быть фактически центральной в деле закупок мебели за границей. При этом путь транспортировки мебели выглядел следующим образом.
Железнодорожным или морским путем в контейнерах компании «Майэрск Прайвит Лимитед» закупленная мебель доставлялась в морской порт Роттердама (Голландия). Дальше мебель транспортировали морским путем в порт Санкт-Петербурга, где она проходила оформление на Балтийской таможне. Пройдя Балтийскую таможню, мебельные контейнеры на автотранспорте компаний «Трансбизнес-Э» и «Сити-Экспресс» отправлялись на таможенный пост «Наро-Фоминский» в Московской области. На этом этапе операции получателем мебели значилась компания «Лига-Марс». Следствие считает, что на Балтийской таможне происходило резкое занижение веса груза мебели. С точки зрения закона - это действительно стопроцентная контрабанда.
Далее мебель оказывалась на складах временного хранения в двух деревнях Наро-Фоминского района - Алабино и Кузнецово. Очень знаменитые, надо сказать, деревни! Особенно Алабино. Да и весь район... Когда хотят уйти из поля внимания разного рода органов, то не оседают в районе, где размещены элитные военные части и многое другое. А размещают в таком районе нечто сомнительное только тогда, когда в этом есть прямой однозначный смысл. Когда издержки от засветки ниже приобретений от прикрытия. Так ведь?
Но продолжим слежение за засветками, лихорадочно вываленными во всевозможные СМИ в связи с беспрецедентной остротой конфликта. Быстрому прохождению таможенных процедур и беспроблемному движению способствовала компания «СЭФ Транс». Учредителем «СЭФ Транса» был Андрей Саенко (тот самый, которого арестовали), а руководителем Павел Стрепков (у которого сейчас также начинаются проблемы с правоохранительными органами).
Складированную мебель «Лига-Марс» перепродавала фирме ООО «Бастион», после чего шла серия перепродаж мебели фирмами-посредниками друг другу. В числе этих фирм называют ООО «Бистах», ООО «Лорпа МХ», ООО «Магистраль» и т.д. После серии перепродаж мебель оказывалась в торговых центрах «Гранд» и «Три кита».
С помощью серии таких перепродаж решалась задача легализации контрабандно ввезенной мебели и купировалась возможность конфискации товара со стороны таможенных органов. Если бы «Гранд» и «Три кита» ввозили мебель сами, то мебель, в случае раскрытия схемы, подлежала бы конфискации как контрабанда. Если бы «Гранд» и «Три кита» скупали мебель непосредственно у «Лиги-Марс», то эти торговые дома были бы, формально, «добросовестными приобретателями». Но и в этом случае, при наличии прямой связки «Лига-Марс» - торговые дома «Гранд» и «Три кита», - все равно могут возникнуть «нежелательные вопросы». А перепродажа мебели через третьи-четвертые-пятые руки не только снимала эти лишние вопросы, но и запутывала возможное следствие.
То есть отказать операторам в специфическом профессионализме - нельзя.
При этом существовавшая чуть ли не исключительно на бумаге «Лига-Марс» не только осуществляла масштабную внешне- и внутриэкономическую деятельность, но и имела связи с зарубежными банками.
«Лига-Марс» имела контракт на поставку мебели с американской компанией «Согра Интернешнл» (Sogra International). Согласно этому контракту, «Лига-Марс» должна была перечислить 5 млн. 125 тыс. долларов на счет «Согра Интернешнл» в Нью-Йорке (N 987-038-192-065, филиал The Chase Manhattan Bank на Пятой авеню) или в Риге (счет N 60200189015, Lateko Bank, Riga).
В контракте указан адрес «Согра Интернешнл»:
9229 Queen Boulevard, Rego Park, New York 11394. Однако, как утверждают СМИ, по данному адресу никакой фирмы «Согра» не существует. А вот счета и переводы денег, в отличие от адресов и фирмы, были вполне реальны. Более того, к счету имели непосредственное отношение некие А.Констин и Ана Гарен, фигурировавшие в деле «Бэнк оф Нью-Йорк» (опять «Бэнк оф Нью-Йорк»!!!). Есть и иные весьма интересные подробности деятельности «Лиги-Марс» и связанных с ней персонажей. Поставки мебели для «Лиги-Марс» на внутрироссийском рынке осуществляла фирма «Союзстройтехсервис». Секретарем склада временного хранения этой фирмы была некая Пирогова. Эта Пирогова одновременно работала в фирме «Сэфтранс» (занимается таможенным брокерством).
При этом Пирогова в свое время выдавала доверенность на пользование собственным автомобилем ВАЗ-2109 некоему Лисицыну. А этот Лисицын был не кем-нибудь, а сотрудником таможенного поста «Наро-Фоминский». Якобы этот Лисицын участвовал в некой истории по возвращению арестованной мебели компании «Лига-Марс». История мелкая. И важная лишь потому, что снова возвращает в далеко не мелкий Наро-Фоминск. И таких возвратов более чем достаточно. Однако, кроме мелких историй, есть и гораздо более крупные.
Все та же «Новая газета» (ее ангажированность мы уже отметили) публикует 6 декабря 2004 года материал Романа Шлейнова. Этот журналист постоянно специализируется на «Трех китах». И, в отличие от Ю.Щекочихина, с ним все в порядке, чему мы искренне рады. Но специализация Шлейнова достаточно специфична. И явно адресует нас к обмену информударами, осуществляемому в режиме элитной нетранспарентной схватки. Статья Шлейнова (одного из информоператоров этой схватки) называется «»Семейные» и «питерские» сидят на одном стуле».
«Гвоздь» материала - большие отрывки из протокола допроса свидетеля по уголовному делу о контрабанде мебели Владимира Буркова, проведенного Следственным комитетом при МВД России 22 ноября 2000 года.
Тут все интересно. И то, как лихо независимые журналисты оперируют следственными документами (откуда они их получили?), и то, каким именно протоколом пользовался Шлейнов. Это - протокол допроса от 22 ноября 2000 года. Допрос начат в 13 часов 02 минуты, окончен в 14 часов 30 минут.
Но уже в районе 16 часов того самого дня 22 ноября в Следственный комитет при МВД прибежали прокурорские чины, которые и изъяли все документы по «Трем китам» и «Гранду». То есть, видимо, это был последний допрос по этому делу. И тем он нам очень интересен! Фамилия милицейского следователя, проведшего допрос, в материале Шлейнова умышленно пропущена. И это очень показательно! А вот фамилия допрашиваемого - названа. Более того, Шлейнов дал ему краткую и весьма яркую характеристику:
«Бурков Владимир Игоревич - в 90-х работал в одной из фирм «Внешэкономсервиса» Торгово-промышленной палаты СССР, затем в различных коммерческих структурах, с 1999 г. был председателем совета директоров ГУП «Госресурс» ГУИН Минюста РФ (поставляет продукты и прочее для системы исполнения наказаний, отмечен ряд скандалов с этими поставками). С 2003 г: - первый замглавы Госкомрыболовства. Некоторое время по распоряжению тогдашнего премьера Касьянова временно исполнял обязанности председателя рыбного ведомства. О Владимире Буркове не раз писали как об учредителе терминала «Стройтерминалсервис», на который посыпались блага по воле известного генерала Орлова - помощника главы МВД Рушайло. Этот терминал упоминался в связи с несколькими уголовными делами о контрабанде, которые ничем не закончились. Кроме того, шесть депутатов Госдумы (Геннадий Гудков, Виктор Илюхин, Александр Хинштейн и др.) официально сообщали генпрокурору Устинову и директору ФСБ Патрушеву о том, что Владимир Бурков, будучи руководителем Госкомрыболовства, как будто ежемесячно перечислял «в фонд» Михаила Касьянова около 5 млн. долларов».
А вот расширенная цитата из показаний самого Буркова (все купюры и примечания в тексте принадлежат «Новой газете»):
«По существу заданных вопросов свидетель показал: 12 августа 2000 г. мне позвонил в офис <...> Жуков Евгений Николаевич. Он является моим знакомым. По моим сведениям, он является офицером ФСБ. Жуков Е.Н. попросил меня выйти на улицу. Я вышел, и Жуков представил мне молодого человека как сотрудника гос. предприятия «Промэкспорт» (впоследствии «Рособоронэкспорт», структура, осуществляющая торговлю российским оружием и военной техникой. - Р. Ш.) и попросил выслушать его и если я смогу, то оказать тому посильную помощь <...>. Молодой человек представился мне как Андрей, спросил, есть ли у меня связи в УБЭПе ГУВД МО среди руководящего состава. Я сказал, что, к сожалению, в этом вопросе я ничем не могу ему помочь. После этого мы расстались. Андрей говорил, что у него проблемы, связанные с проверкой УБЭПом его организации, расположенной в Наро-Фоминске <...> (в УБЭП ГУВД Московской области начинали «трехкитовое» разбирательство, там находилось множество интересных материалов, включая прослушки телефонных переговоров героев «трехкитового» дела, которые мы уже публиковали, подробнее см. сайт «Новой». - Р. Ш.). Второй раз мы встретились в офисе на ул. Ильинка после звонка Андрея <...>. Эта встреча состоялась 29 августа 2000 г. и продолжалась 10-15 минут. В ходе встречи Андрей сказал, что его проблемы не кончились, и предложил мне сотрудничество в бизнесе: в сфере таможенного оформления грузов <...>. Больше я Андрея не видел. Позже я узнал, что у Андрея фамилия - Саенко. На вторую встречу Андрей приходил не один, а с Мирошниковым, с которым и познакомил меня на данной встрече. Мирошников дал мне визитку, где была указана его должность: генеральный директор ДГУП «Промэксnорm-ТБ» (впоследствии ДГУП «Рособоронэкспорт-ТБ». - Р. Ш.). Разговор с Мирошниковым не касался дел Андрея <...>.
С Жуковым Е.Н. меня познакомили года три назад.
У него в записной книжке может быть мой телефон. Близко я его не знал. Когда я с ним познакомился, мне его представили как действующего сотрудника ФСБ РФ». Главный вывод Шлейнова из всех этих цитат: тезис о противостоянии в деле «Трех китов» высоких чинов ФСБ («партия сторонников» «Трех китов») и людей Владимира Рушайло и его помощника Александра Орлова («партия гонителей» «Тех китов») не совсем верен.
Вот, мол, смотрите, один из главных фигурантов «Трех китов» Саенко - ищет защиты у близкого к Орлову Буркова.
Здесь надо указать следующее:
Во-первых, сама схема «ФСБ и «Три кита» против МВД и Рушайло» была изначально лубочная. Хотя бы потому, что некая «условно милицейская группа» продолжала гонения на «Три кита» и «Гранд» и при преемниках Рушайло - Грызлове и Нургалиеве.
Во-вторых, текст допроса сильно цензурирован Шлейновым. Из него, как мы видим, много что вырезано. А сильно цензурированный текст не дает полностью восстановить картину происшествия.
В-третьих, в самом тексте протокола допроса сказано-то следующее. Близкий к Орлову Бурков встретился по инициативе сотрудника ФСБ Евгения Жукова (об этом персонаже мы расскажем ниже) с неким Андреем, который оказался Андреем Саенко. Саенко попросил Буркова помочь ему решить некие проблемы с УБЭПОМ. Через некоторое время тот же Саенко вновь общался с Бурковым, предлагал заняться бизнесом и сообщил, что свои проблемы с милицией он не решил. Судя по всему, никакого продолжения это знакомство не имело. Из текста допроса Буркова следует, что Саенко искал выходы на МВД, чтобы коррупционным способом «решить свои проблемы», но Бурков в этом поиске ему никакой помощи не оказывал. То есть Саенко - плохой, а Бурков - хороший. Отметим, что на момент допроса Буркова МВД возглавлял как раз Рушайло, а Орлов считался «серым кардиналом» этого ведомства. То есть, описано следующее. Есть Бурков, и у него есть возможность помочь Саенко в МВД. Потому что Бурков связан с Орловым, а Орлов может все. Зная о связи Буркова с Орловым, Евгений Жуков (а также Саенко) и делают заходы на Буркова. А Бурков не поддается. То есть Бурков отказывается признать участие Орлова в данной композиции. Что и описывает Шлейнов. И мне просто хочется плакать от умиления - вот ведь на какие простые вещи выводят нас некие тайные, секретные описания!
И, наконец, тот же Шлейнов в «Новой газете» от 9 сентября 2002 года и от 6 декабря 2004 года рассказывал об анонимном письме в адрес главы МВД Грызлова, датированном мартом 2002 года. Хотя письмо анонимное, Шлейнов почему-то уверенно сообщает, что его писали с подачи «правой руки» Рушайло - генерала Орлова, который к тому моменту уже находился в розыске.
В письме говорилось следующее:
1. Фирму «Лига-Марс» контролируют Павел Стрепков и Андрей Саенко.
2. Стрепков и Саенко контактируют с одним из замов полпреда в ЦФО (фамилия не называется), высокопоставленными сотрудниками ФСБ, а также с руководством «Рособоронэкспорта».
3. Саенко на момент написания письма был заместителем директора ГУП «Рособоронэкспорт - ТД» (дочерняя структура «Рособоронэкспорта», отвечающая за таможенное оформление и прохождение экспортируемой из РФ военно-технической продукции).
4. О директоре «Рособоронэкспорт-ТД» Сергее Мирошникове авторы письма сообщали, что он начале 1990-х гг. скрывался в Германии от уголовного преследования в РФ. Причина преследования - дело о незаконной торговле оружием. Правда, сам Шлейнов оговаривается, что это утверждение не нашло своего фактического подтверждения.
5. В 2001 году «Рособоронэкспорт-ТД» выступил в качестве соучредителя склада временного хранения ООО «Транспортно-экспедиционный терминал». Однако большей частью акций (51%) владели некие английские компании - «Монтапо Индастриос, ЛТД» и «Продент».
6. К ООО «Транспортно-экспедиционный терминал» имеют отношение некие лица, участвующие и в сюжете с «Тремя китами».
7. С помощью ООО «Транспортно-экспедиционный терминал» ... Ну, тут нужна прямая цитата из Шлейнова! Вот она: «неизвестные авторы письма к Грызлову уверяют, что таким образом обеспечивается участие иностранных компаний в поставке оружия и техники по линии «Рособоронэкспорта», а терминал под крышей государственного унитарного предприятия в обстановке некоторой секретности вместе с оформлением федеральных грузов пропускает и кое-что коммерческое». Иными словами, сказано, что контрабанда мебели - это просто «крышевая шалость», осуществляемая параллельно с вполне санкционированными (пусть и тайными!) операциями по оружейному экспорту.
8. Саенко наладил хорошие отношения с сотрудником ФСБ Евгением Жуковым (о нем - ниже). При этом брат Жукова - Николай Жуков - ранее являлся сотрудником ПГУ КГБ СССР и имел прямое отношение к поставкам оружия (опять оружие!) в Ливию, Тунис и ряд других стран.
9. В своих разговорах Саенко любил упоминать руководство ФСБ и тогдашнего первого зампреда ГТК РФ Мещерякова.
На основании всего вышеизложенного Шлейнов задал такой вопрос: «Имеет ли «Рособоронэкспорт» через свои дочерние структуры отношение к этой контрабандной истории, и не использовались ли возможности этой международной сети для нелегальных или тайных, санкционированных государством поставок оружия в некоторые страны?»
Вопрос, скажем так, не совсем корректный. Во-первых, потому что речь идет не просто о поставках оружия, а о поставках «тайных, санкционированных государством» (цитата из Шлейнова!). А если так, то зачем эту тему обсуждать? Ведь в этом деле участвуют люди, которые не самодеятельностью занимаются, а выполняют приказ. И это уже не только (и, видимо, не столько) коррупция. Во-вторых, в самом тексте вопроса почти содержится ответ на него.
В-третьих, к автору таких вопросов всегда возникают встречные вопросы об источниках его особой информированности в столь специфических делах.
Теперь - о близком знакомом Саенко Евгении Жукове.
Суммируя многочисленные открытые «засветки», о нем можно сказать следующее:
1. Жуков - подполковник ФСБ, ранее работал в Управлении «Н» Департамента экономической безопасности (ДЭБ) ФСБ РФ.
2. В Управлении «Н» Жуков курировал Одинцовскую таможню, через которую шла часть потока мебели в «Гранд» и «Три кита». Впоследствии эта таможня была расформирована.
3. В ДЭБ Жуков дослужился до должности зам. директора департамента.
4. Впоследствии Жуков стал помощником зам директора ФСБ Юрия Заостровцева. 5. По информации Р.Шлейнова, которую он сам тут же называет «неподтвержденной», Жуков якобы успел побывать помощником и другой влиятельной фигуры - Виктора Иванова (в бытность последнего начальником Управления собственной безопасности ФСБ РФ).
С 2001 года Жуков ушел в газпромовские структуры, заняв пост вице-президента ОАО «Востокгазпром».
Судьба же его подопечного Саенко сложилась более трагично.
6 августа 2003 года на него было совершено покушение. Водитель Саенко был убит, а сам он получил тяжелые ранения, однако выжил. Все та же «Новая газета» от 11 августа 2003 года устами того же Шлейнова связала покушение на Саенко с серией покушений на различных действующих лиц «трехкитового дела». Вот этот список:
«27.02.2002: В госпитале оказался начальник Центральной оперативной таможни Воробьев, который возбуждал уголовное дело по недостоверному декларированию мебели. На него напали и избили.
15.03.2002: В Риге напали на П. Полякова - организатора перевозок итальянской мебели для «Гранда» и «Трех китов». Он оказался в реанимации.
16.03.2002: Черепно-мозговую травму получил сотрудник оперативно-поискового управления Государственного таможенного комитета капитан Юхименко. Он наблюдал за объектом, имеющим отношение к контрабанде.
В ночь с 16-го на 17.03.2002: Взорвали милицейский автомобиль, который привез домой следователя ГУВД Московской области Ненахову. Она участвовала в следствии на начальном его этапе.
27.05.2003: В госпитале Бурденко убит свидетель - Сергей Переверзев, президент ассоциации «Мебельный бизнес», который открыто заявлял, что опасается расправы со стороны основного героя «трехкитового дела» - предпринимателя Сергея Зуева».
Кроме того, Шлейнов сообщил, что скончавшийся тем же летом 2003 года журналист «Новой» Юрий Щекочихин перед смертью собирался в США, чтобы запросить у ФБР материалы той части дела «Бэнк оф Нью-Йорк», в которой фигурирует «трехкитовый след».
А вот как заканчивает Шлейнов свой тогдашний специфический материал:
«Специально для Генпрокуратуры публикуем список героев дела «Трех китов», кому, по здравому размышлению, угрожает серьезная опасность:
Павел Стрепков - знакомый Андрея Саенко, тоже учредитель фирмы «Сэфтранс» (был ее главбухом и руководителем) - звена в мебельной контрабанде, тоже свидетель, потенциальный обвиняемый... Андрей Латушкин - был руководителем фирмы «Альянс-96». Через ее счет в германском банке проходили деньги Питера Берлина на строительство «Гранда». Один из потенциальных обвиняемых... Двое российских граждан (назовем их Е. и В.), указанных в немецких документах (полученных Генпрокуратурой в этом году). Германские правоохранительные органы хотят получить информацию и допросить их.
Евгений Жуков - подполковник ФСБ РФ, знакомый Андрея Саенко, недавний помощник замдиректора ФСБ.
А.В.Канунникова - подставной декларант контрабандной мебели, следствие не смогло ее найти».
Смысл концовки - очевиден. В борьбе двух сил (про-трехкитовых и анти-трехкитовых) одна из сил (про-трехкитовая сила зла) убивает людей без счета. А другая, видимо, постоянно сажает цветы на их могилах и молится за спасение их душ. Так бывает?
Но вернемся к упоминаемому Шлейновым (и ныне арестованному) Андрею Саенко. На момент покушения он уже стал советником генерального директора ГУП «Ростэк».
ГУП «Ростэк» - это структура Федеральной таможенной службы, крупнейший таможенный брокер в России, обладающий монопольными правами на реализацию конфиската и страхование ввозимых иномарок. Кроме того, «Ростэк» обслуживает все таможенные посты. Напомним также, что в 1998 году одно очень крупное лицо, занимавшееся этой же реализацией конфиската в Санкт-Петербурге, было убито. Я имею в виду крупного администратора с советским прошлым Д.Филиппова, который умер 13 октября 1998 года - через три дня после того, как в его подъезде была проведена достаточно профессиональная террористическая операция. Взорванная бомба сделала свое дело. При этом всем специалистам ясно, что людей ранга Дмитрия Филиппова не отдают на расправу криминальной черни. Тут речь идет не о криминальных ужасах, а об элитных разборках.
Вскоре последовал ряд других знаковых смертей. Так что список Шлейнова - из разряда того, что в определенной среде называется «фильтруй базар». Людоедам никогда не противостоят вегетарианцы. Вегетарианцы не котируются в качестве участников подобных конфликтов.
И, наконец, обратим внимание на то, что в ноябре 2004 года заместителем генерального директора ГУП «Ростэк» по логистике стал давний соратник Саенко Павел Стрепков.
Как это называется? «Все следы ведут в «Ростэк»».
«Ростэк» не только мебелью занимается. Не только и не столько.
В этой связи хочу отметить, что многочисленные (и далеко не всегда качественные) «засветки» по делу «Трех китов» и «Гранда» в СМИ позволяют сделать два важных наблюдения.
Во-первых, дело явно носит транснациональный характер (все эти упоминания «Бэнк оф Нью-Йорк» и т.д.)
Во-вторых, «Новая газета» нам прямо говорит, что в деле были некие оружейные сделки, «санкционированные государством». Если расшифровывать этот пассаж до конца, то ясно, что речь идет не об абстрактном «государстве», а о представителях высшей власти. Каких именно? Тут наша компетенция кончается. В конце концов, о тайных и санкционированных оружейных сделках заговорили не мы, а «Новая газета». Мы же отметим, что если это утверждение «Новой газеты» верно, то «мебельное дело» - это еще и «ящик Пандоры», из которого может посыпаться нечто очень и очень громкое и неприятное... И тогда становится понятен весь ажиотаж, который сопутствовал «мебельному делу», хронику которого мы продолжаем.
Часть 15. Продолжение мебельного скандала
После первых скандалов второй половины 2000 года о «мебельном деле» надолго замолчали, хотя сам сюжет продолжал развиваться. 7 сентября 2000 года было возбуждено дело по факту контрабанды двух партий мебели. 20 октября 2000 года оно поступило в Следственный комитет при МВД РФ и попало к следователю П.Зайцеву, детали мытарств которого нами уже приведены выше. Здесь добавим, что при расследовании, как сообщает «Новая газета» от 19 июня 2006 года, была выдвинута версия об отмывании денег, полученных от нелегальной торговли оружием, нефтью, нефтепродуктами, а также от афер с «чеченскими авизо». То есть такой список, из которого видно, что и теперь далеко не все фигуранты контрабандных схем известны широкой публике.
22 ноября произошла уже упоминавшаяся выше отправка дела (#9285) от следователя Зайцева в Генпрокуратуру. Сейчас выясняется, что это произошло через несколько часов после того, как в деле появились документальные данные о причастности к нему ближайших подчиненных Юрия Заостровцева, тогда - начальника департамента экономической безопасности и замдиректора ФСБ. Что касается мебельного центра, то он после изъятия мебели на сумму 6 млн. долларов был закрыт на полтора месяца. Сергей Зуев заплатил 2,5 млн. долларов таможенных пошлин (в бюджет), 450 тыс. долларов штрафов (идущих ГТК) и остался должен еще 2,5 млн. долларов. Таможенники закрыли дело. Мебель вернулась в «Три кита», но не вся. По утверждению представителей «Трех китов», пропало мебели на сумму 3,9 млн. долларов, и потому Зуев отказался доплачивать 2,5 млн. долларов.
После этого, в январе 2001 года, Управление таможенных расследований с поразительным упорством (Заостровцев - никуда не ушел и уже проявил себя в этом деле) вновь возбудило дело против «Бастиона» и начало проверки в фирмах С.Зуева, владеющих центрами «Гранд» и «Три кита» - ООО «Альянс-95» и «Альянс-96». Со своей стороны, компания «Три кита» обратилась в суд с требованием вернуть 2 млн. долларов и 450 тыс. долларов (то есть пошлины и штрафы). А летом 2001 года началось обсуждение статусных интересантов. «Новая газета» от 23 июня 2001 года сообщила, что мебель известных производителей из Италии, Испании, Франции, Англии и Германии доставлялась в Роттердам в контейнерах фирмы «Маэрск прайват лимитед». Оттуда «Маэрск» вез контейнеры в Санкт-Петербург, где на таможне их вес сильно занижался. Далее мебель двигалась на таможенный пост «Наро-Фоминский» и размещалась на подмосковных складах временного хранения Наро-Фоминского района. Эти операции проводились при помощи ООО «Сэфтранс», которое возглавлял Андрей Саенко.
Кроме того, «Новая газета» отдельно обозначала роль в этом процессе Юрия Заостровцева (бывшего первого заместителя директора ФСБ), которая «в том и состоит, чтобы таможня неизменно давала добро». Там же говорилось, что на Лубянке за Юрием Заостровцевым закрепилось прозвище «Три кита».
Все это увязывалось с тем, что Заостровцев до 1993 года курировал в экономической контрразведке ФСБ Государственный таможенный комитет. В 1993 году он уволился, а в ноябре 1998 года вернулся в экономическое управление и стал первым замдиректора ФСБ. С этого момента и на длительное время Юрий Заостровцев становится негативным героем «Новой газеты». 8 августа 2001 года «Новая газета» сообщила:
«В ФСБ циркулирует слух о том, что Юрий Заостровцев, который курировал таможню по линии ФСБ и сохранил массу нужных связей, обеспечивает благополучное растаможивание элитной мебели иностранного производства, поступающей в престижные магазины «Гранд» и «Три кита». Как утверждается, на балтийской и наро-фоминской таможне мебель становится значительно легче, образуя тем самым немалый денежный ресурс. Утверждается также, что Юрия Заостровцева стали разрабатывать в МВД после того, как у него возник конфликт с Владимиром Рушайло по поводу одного из весьма близких министру банков...». Напоминаем, что В.Рушайло был освобожден с должности главы МВД 28 марта 2001 года и сразу же назначен главой Совета безопасности РФ. И уже после этой отставки состоялся информационный залп по Заостровцеву. Интернет-агентство АПН в связи с этим утверждало, что настоящие стороны «мебельного» конфликта - это Юрий Заостровцев и первый зам Устинова Юрий Бирюков, с одной стороны, и Владимир Рушайло и Михаил Ванин - с другой.
Мы уже убедились в том, что редуцировать конфликт до данного уровня невозможно. А значит, любая такая редукция - есть часть игры. Одна элитная группа хочет выделить один фокус дела. Другая - другой. Никак нельзя сказать, что версия с Рушайло и прочими все описывает в полном объеме. Ведь бурное развитие «трехкитового дела» продолжалось в течение длительного периода после ухода Рушайло из МВД. Однако эта версия - не случайна. И одной из главных фигур, продвигавших ее в СМИ, был Александр Хинштейн.
В сентябре 2001 года А.Хинштейн опубликовал в «Московском комсомольце» ряд статей с обвинениями чиновников ГТК в коррупционных связях с бывшим помощником Владимира Рушайло Александром Орловым. В одной из статей серии «Наследство черного регента» (от 19.09.2001), Хинштейн приводит фрагмент из некоего диалога между зампредом ГТК Б.Гутиным и С.Зуевым, переданного этим последним А.Хинштейну. В диалоге Гутин говорит (судя по тексту, Зуеву):
« - Единственное, что могу вам сказать: мы действовали не по своей воле. Нам приказали вас мочить.
· Кто?
- (Гутин): Вы прекрасно знаете, кто. Отношения с Орловым у вас ведь не сложились...
· Он так прямо и сказал: Орлов? - переспрашиваю я у бизнесмена Зуева, руководителя двух крупнейших в области мебельных центров - «Гранда» и «Трех китов».
Зуев кивает: - Именно так. Таможня, мол, здесь ни при чем. Все это - дело рук Орлова.
· Но разве таможенники подчиняются МВД?
· Орлову подчинялись все...».
Ниже Хинштейн утверждает: «Именно Орлов был непосредственным мотором всей этой акции. Таможенников попросту использовали в качестве грубой рабочей силы».
И дело, над которым работал следователь Зайцев, находилось именно под личным присмотром Орлова - вплоть до вызовов им к себе свидетелей по делу. То есть Хинштейн в сентябре 2001 года фактически выступает адвокатом Зуева как «жертвы» Орлова. Однако очень скоро Хинштейн фактически превратится чуть ли не в главного обвинителя Зуева. И это - парадокс, который невозможно объяснить сугубо ведомственными пристрастиями. Здесь нельзя не признать наличие симпатий к конкретной группе внутри ведомства. Симпатий, имеющих, похоже, отчетливо «антизаостровскую» направленность.
Однако то, что писал Хинштейн, - не единственная версия данного сюжета. По другой версии, весной 2001 года глава ФСБ Патрушев передал президенту Путину концепцию экономической безопасности России, написанную Ю.Заостровцевым. Согласно документу, ГТК и вновь создаваемую финансовую разведку предлагалось подчинить Минфину, а их руководителям придать ранг первых замов министра. На пост председателя ГТК предлагался сам Ю.Заостровцев. Однако, по этой версии, план Заостровцева удалось похоронить Алексею Кудрину, убедившему президента в несостоятельности концепции.
И вновь - об относительности версий. Нам говорят, что «мебельное дело» - это удар по Патрушеву и Заостровцеву, которые хотят «подмять» под себя таможню. Но выше мы показали, что в решающий момент письмо Касьянову, в котором фактически содержатся прямые обвинения владельцев «Гранда» и «Трех китов» (а косвенно и Заостровцева) в контрабанде, подписал именно Патрушев. Понятно, что концы с концами не сходятся!
Еще раз подчеркнем - нет единой «партии чекистов». Есть разные внутренние партии внутри этого и иных силовых цехов. И ничего нельзя понять в данной истории (как и во многих других) без перехода на этот аналитический язык. После обмена вышеприведенными «информационными ударами» полномасштабная «мебельная» война продолжилась на уровне юридических санкций. 24 сентября 2001 года Генпрокуратурой было возбуждено уголовное дело о превышении таможенниками служебных полномочий. Им бы затихнуть!
Однако уже 28 сентября сотрудники управления таможенных расследований ГТК опечатали склады двух поставщиков «Трех китов» - ООО «Экспомебель» и ООО «Торкомм». При этом сотрудники ГТК попытались вывезти опечатанной мебели на сумму 1 млн. долларов, но сделать это не удалось, так как юристы «обиженных» компаний добились запрета на вывоз мебели в Мосарбитраже.
10 октября 2001 года на страницах все того же «МК» появилось открытое обращение С.Зуева к Генеральному прокурору России Устинову В.В. Зуев писал: «Обращаюсь к Вам от лица пятитысячного коллектива и поставщиков крупнейших магазинов по продаже мебели ТК «Три кита» (Одинцовский район Московской области) и МЦ «Гранд» (г. Химки) с просьбой остановить беспредел, творимый отдельными должностными лицами ГТК». Далее следовал подробный список притеснений и описание ущерба, нанесенного мебельной группе.
11 октября Московский арбитражный суд удовлетворил иск компании «Три кита» с требованием вернуть «излишне уплаченную сумму» в 2 млн. долларов. Однако денег компания не получила. По отзыву из ГТК, они уже ушли в бюджет.
То есть речь идет о войне внутренних партий, равных по своей силе. Причем войне, в которой никто не хочет не только капитулировать, но даже идти на какой-либо компромисс. 15 октября 2001 года в агентстве «Интерфакс» состоялась пресс-конференция руководителей правоохранительного блока ГТК о раскрытии контрабандистской сети, ключевое место в которой занимал С.Зуев. В числе выступавших были начальник управления таможенных расследований А.Константинов и его первый заместитель М.Файзулин. Вместо начальника главного управления по борьбе с контрабандой Б.Гутина, находившегося на больничном, присутствовал его заместитель Г.Федечкин.
На следующий день в прессе появились комментарии на тему о том, что за борьбой вокруг мебельного дела скрывается конфликт между Борисом Гутиным и Юрием Заостровцевым. Подчеркивалось, что фирмы-соучредители «Трех китов» и «Гранда» принадлежат отцу Юрия Заостровцева, работнику КГБ в отставке Евгению Заостровцеву, также бывшему в свое время куратором таможни. При этом отмечался тот факт, что до своего возвращения в ФСБ Юрий Заостровцев работал в «Тверьуниверсалбанке», которым тогда руководил Николай Рыжков - бывший предсовмина СССР и тесть Бориса Гутина.
Здесь надо отметить, что завершение деятельности Заостровцева в «Тверьуниверсалбанке» в 1996 году проходило далеко не спокойно. В череде тогдашних скандалов всплыло имя компаньона Заостровцева по ЧОП «Титан-Б», некоего Прунцева, который, по данным российских спецслужб, поставлял оружие чеченским боевикам. Кроме того, по утверждению спецкора «Новой газеты» Олега Лурье, конкретные операции с оружием в интересах Заостровцева осуществлял никто иной, как Андрей Саенко. Причем никак нельзя считать, что эти обстоятельства не имели отношения к «мебельной теме». Уже в ноябре 2001 года в прессе появились утверждения, что в тот период Саенко, «известный своими связями с солнцевской ОПГ», опекал ту самую (прикрытую ГТК) Одинцовскую таможню. Здесь следует указать, что в информационном залпе по Заостровцеву интересно не только (и даже не столько) то, с каких постов он уходил, куда возвращался и кому кем приходится, - но и то, с какой страстью все необъятное мебельное дело сводилось тогда в СМИ только и именно к данной фигуре. Так или иначе, но свой пост первого замдиректора ФСБ Заостровцев сохранил до начала 2004 года.
Далее, одновременно с пресс-конференцией руководства ГТК в «Интерфаксе», 15 октября 2001 года, в Санкт-Петербург прибыла комиссия ГТК. В тот же день потеряли свои должности глава СЗТУ В.Шамахов, начальник службы собственной безопасности СЗТУ М.Прокофьев и начальник Балтийской таможни А.Пучков. Отметим одну - просто «зеркальную» - параллель между развитием «трехкитового дела» в 2001 и 2006 годах. В 2001 году Владимир Шамахов был лишен должности главы Северо-Западного таможенного управления. А в 2006 году ... 17 мая 2006 года «Коммерсант» сообщил о том, что первый замглавы ФТС Шамахов отправлен в отпуск, а значительная часть его полномочий передана новому замглавы ФТС Малинину. Газета напоминает, что Шамахов уже увольнялся из таможни в 2001 году, но в 2004 году вернулся туда же. И не как-нибудь, а по указанию Путина. Причем тогда его рассматривали в качестве возможного преемника экс-глав ГТК-ФТС Ванина и Жерихова. Более того, по данным «Ъ», Шамахова категорически не устраивает отставка (в которую может плавно перетечь его отпуск), и он в ближайшее время может выйти из отпуска. И еще одна аналогия между 2001 и 2006 гг. Одним из «гонителей» (сознательных или мотивированных приказом сверху - вопрос отдельный) «Трех китов» и «Гранда» в 2001 году был тогдашний зампред ГТК Борис Гутин.
А теперь - вновь в 2006 год.
12 мая 2006 года, в один день с перестановками в таможне и ФСБ, спикер СФ Сергей Миронов подписал представление на досрочное прекращение полномочий четырех сенаторов. Одного из этих сенаторов звали... Правильно, Борис Гутин! 2 июня 2006 года Совет Федерации отправляет в отставку Устинова.
14 июня происходят аресты фигурантов по делу «Трех китов». Тех самых фигурантов, «гонителем» которых в 2001 году был Гутин. Случайное совпадение? Вряд ли!
Однако вернемся к хронике дела «Трех китов». В конце октября 2001 года, было открыто новое уголовное дело. Его возбудила - по 39 эпизодам уклонения от уплаты таможенных платежей в особо крупных размерах при реализации мебели в ТЦ «Три кита» и «Гранд» - Центральная оперативная таможня. Однако в начале ноября начальник управления по надзору за исполнением налогового и таможенного законодательства Генпрокуратуры Андрей Беляков письменно потребовал от зампредседателя ГТК Б.Гутина передать это дело ему. Был назван и срок передачи - до 14 ноября. Однако 15 ноября дело все еще не было передано.
20 ноября 2001 года газета «Версия» написала:
«Мебельное дело начиналось с чеченского следа. Судя по всему, на этом оно и заканчивается». Имелись в виду известные лидеры чеченской диаспоры в Подмосковье братья Халидовы, один из которых, Арби, «находится в неплохих отношениях с замначальника Управления Генпрокуратуры по расследованию особо важных дел Русланом Тамаевым». Оказывается, накануне проверки «Трех китов» велось дело «Абрек», и оно показало, что часть денег от контрабанды мебели использовалась на лечение жителей Чечни от контузий и огнестрельных ранений - как за рубежом, так и в России.
А 22 ноября 2001 года «Новая газета» нанесла новый удар. Для него уже и фигура Заостровцева оказалась недостаточно крупной. А потому тут необходима точная цитата.
«В СМИ Игоря Сечина все чаще называют руководителем некоего теневого кадрового кабинета. Именно оттуда, как считают многие журналисты, Генпрокуратура и Счетная палата получают указания, на кого еще «наехать» с проверками. Целями выбраны МПС, МЧС и ГТК. Ни у кого при этом не возникает сомнений, что Сечин и Ко действуют по приказу Владимира Путина». Дальше дополнительно подчеркивалось: «Похоже, сам Путин претензий к жертвам развернутой Сечиным травли не имеет».
Подчеркнем, что наезд «Новой газеты» на Игоря Сечина датирован 2001 годом, когда в принципе фигура Сечина мало обсуждалась. И продолжим хроникальное рассмотрение.
26-27 ноября 2001 года Генпрокуратура предъявила официальное обвинение начальнику Таможенной инспекции А.Волкову и первому заместителю управления таможенных расследований и дознания ГТК М.Файзулину «в превышении должностных полномочий с причинением тяжких последствий» (ст. 286-3 УК РФ).
30 ноября было прекращено дело ГТК против «мебельщиков», переправленное ведомством Устинова в Мосгорпрокуратуру с письменным указанием «рассмотреть и прекратить». А 7 декабря уже было закончено предварительное расследование дела против сотрудников таможни. В ответ офицерское собрание таможенников направило генпрокурору Устинову заявление в защиту Файзулина и Волкова - с... предложением о возбуждении уголовных дел против множества сотрудников ГТК: «Мы считаем, что их (Файзуллина и Волкова) действия полностью соответствуют целям и задачам, поставленным перед ГТК... В связи с этим просим предъявить нам аналогичное обвинение». В списке из 51 «подписанта» - зампреды ГТК Гутин и Межаков, а также начальники ключевых управлений ГТК.
10 декабря «Московский комсомолец» задался вопросом: почему уголовное дело N88013 (дело таможни против мебельных фирм) курирует первый замгенпрокурора Бирюков, «который не скрывает своих связей с чеченцами»? Этот вопрос отсылал к материалам, опубликованным «МК» в ноябре того же 2001 года. Там излагалась история о том, как после взрыва в Москве на «Пушкинской», в рамках разработки подозреваемых в причастности к взрыву и с санкции зампрокурора Москвы Ю.Семина, была проведена серия обысков. В том числе - у полномочного представителя главы Чеченской Республики при Президенте РФ Алдана Магомадова. На следующий день после обыска Магомадов уже был у первого зама генпрокурора Бирюкова. После визита все изъятое у Магомадова ему немедленно возвратили, а Семина вызвали «на ковер». Что такое элитный чеченец с подобными выходами? Это часть игровых инструментов, не более. Кто использует эти инструменты? Все те же внутренние элитные партии.
14 января 2002 года «мебельный сюжет» оказался, как мы уже говорили, темой слушаний Комитета Госдумы по безопасности. А в последующие месяцы началась уже рассмотренная эпопея вокруг следователя П.Зайцева.
Но в марте 2002 года дело о контрабанде мебели возобновляется на основании депутатского запроса. Но это дело уже переходит в другие руки: его расследование поручается прокурору из Ленинградской области Владимиру Лоскутову, которого для этого привлек лично Владимир Путин.
А вот теперь - основной и неопровержимый факт, который замыкает наши аналитические пунктиры. 15 мая 2002 года генпрокурор Владимир Устинов, выступая в Совете Федерации, говорит, что сотрудники ГТК Волков и Файззулин «уличены в злоупотреблении», и называет СМИ и депутатов, которые их защищают - «ангажированными» и «стремящимися увести от уголовной ответственности преступников». В связи с этим «КоммерсантЪ» в статье от 1 октября 2003 года пишет, что «именно глава Генпрокуратуры настоял на том, чтобы уголовное дело по фактам контрабанды мебели, реализуемой в «Трех китах», возбужденное на основе материалов ГТК, было изъято из следственного комитета, и поручил прекратить его».
Связь между Устиновым и группой сторонников «Трех китов» фиксируется не кем-то, а самим бывшим генеральным прокурором РФ. А значит, разговоры о сомнительности связи Устинова с этим делом надо прекратить. Фактически гипотеза отсутствия связей между Устиновым и «мебельными титанами» рассыпалась с каждым новым витком наших аналитических описаний. Но одно дело наши умствования, а другое - прямой факт. Этот факт позволяет утверждать, как минимум, следующее. В деле «Трех китов» (деле, как мы теперь понимаем, совсем не мебельном) на уровне прямых открытых фактов (а не досужих сплетен), причем фактов, лишь дополняемых (а не подменяемых) аналитическими рефлексиями, обнаруживается противостояние между Устиновым (который, по всем экспертным оценкам, никогда не был самодостаточен) и Патрушевым. Делать из такого противостояния далеко идущие выводы нельзя. Возможно, это противостояние носит частный характер. Но оно зафиксировано на уровне прямых публичных высказываний данных фигур. И с аналитической точки зрения обладает слишком большой ценностью, ибо полностью разрушает миф о «чекистско-либеральном противостоянии». Заостровцев очевидно примыкает к группе Устинова. И противостоит Патрушеву. Грызлов (а впоследствии, и Нургалиев) противостоят группе Устинова. То есть, как минимум, в этом деле, находятся по одну сторону барьера с Патрушевым. Бирюков лишь сопровождает Устинова, а не занимает автономную от генпрокурора «протрехкитовую» позицию. А за всем этим стоят уже другие, в том числе и международные, «расклады». Попытаемся уточнить их, исходя из заявлений Зайцева и установленных фактов. То есть перейдем к рассмотрению истории о «Бэнк оф Нью-Йорк», к которой постоянно апеллирует Зайцев, анализируя внешние «трехкитовые» выходы.
Часть 16. О деле «Бэнк оф Нью-Йорк»
Напомним, что скандал с «Бэнк оф Нью-Йорк» возник в августе 1999 года и больше года привлекал особое внимание политиков и СМИ и в США, и в России. Тогда правоохранительные США обвинили сотрудников «Бэнк оф Нью-Йорк» (БОНИ) Люси Эдвардс и Наталья Гурфинкель в содействии проводкам через этот банк крупных сумм денег подозрительного происхождения. Формально дело началось еще в августе 1998 года. Тогда сотрудники ФБР США по просьбе МВД РФ начали отслеживание прохождения суммы в 300 тысяч долларов США. Эти деньги были выплачены в качестве выкупа за похищенного гражданина РФ Эдуарда Олевинского.
ФБР установило, что указанная сумма была переведена в БОНИ на счет компании «Бэкс», которой управлял бизнесмен российского происхождения Питер Берлин. Со счетов «Бэкс» эти деньги через оффшорный банк были переведены в московский Собинбанк. Чуть позже сотрудник одного из подразделений «Рипаблик Нешнл Бэнк оф Нью-Йорк» сообщил ФБР о необычных переводах со счета и на счет компании «Бенекс», которой также руководил Берлин.
ФБР начало расследование подозрительных трансакций. Первое, на что наткнулись американские следователи, было то, что женой Питера Берлина была вице-президент лондонского отделения БОНИ Люси Эдвардс. Далее открытия следствия шли по нарастающей. Выяснилось, что только с октября 1998 года по март 1999 года (т.е. в самое тяжелое «пост-дефолтное» время) через счет компании «Бенекс» в БОНИ было «перекачано» 4,2 млрд. долларов.
Кроме того, была установлена причастность Берлина к деятельности фирмы «Торфинекс» московского бизнесмена Алексея Волкова. В этой компании Берлин имел право подписывать финансовые документы. Аналогичными правами обладал Волков в компании «Бенекс». По данным следствия, «Бенекс», «Бекс» и «Торфинекс» служили базой для перевода денег без надлежащей лицензии в течение трех лет - с 1996 по август 1999 гг. При этом Государственный департамент по банковской деятельности США запретил компании «Торфинекс» операции по переводу денег еще в 1997 году. В причастности к «афере БОНИ» подозревались, как минимум, три российских банка - Собинбанк, «Депозитарно-клиринговый банк»(ДКБ) и «Фламинго-банк». В связи с этими банками подчеркивалось, что крупные пакеты акций Собинбанка и «Фламинго» приобрел в свое время пострадавший от августовского кризиса 1998 года банк СБС-Агро. А членом совета директоров Собинбанка являлся Александр Мамут, которого считали фигурой, близкой к окружению президента Ельцина.
При этом 18 февраля 2000 года замначальника ГУБЭП МВД РФ Юрий Демидов заявил, что участие Собинбанка и «Фламинго» в проводке денег через БОНИ - «доказанный факт».
В этой связи отметим, что в сентябре 1999 года в США побывала делегация российских спецслужб, целью которой было налаживание сотрудничество с американскими правоохранителями по делу БОНИ. Главой делегации был заместитель директора ФСБ РФ Виктор Иванов. Тот самый Виктор Иванов, который в «эпоху Путина» станет сначала зам главы АП, а затем помощником Президента РФ по кадровым вопросам. В связи с этим укажем, что Виктора Иванова торопливые журналисты сходу причисляют к этой самой «группе Сечина-Устинова». На самом деле элитная структуризация, конечно же, намного сложнее. По итогам визита Виктор Иванов дал интервью ИТАР-ТАСС, в котором он заявил, что ни ФБР, ни другие американские спецведомства не представили российской стороне никаких доказательств того, что российские компании «отмывали» деньги через БОНИ. Более того, Иванов решительно заявил, что ему не привели ни одного факта (!!!), подтверждающего участие российских фирм в нелегальных трансакциях.
В ответ на это «американские товарищи» в лице Минюста, Минфина, Госдепа и ФБР тут же заявили, что они умышленно воздержались от предъявления россиянам специнформации, так как «расследование находится в активной фазе». Что, фактически, означало публичное выражение сомнения в непредвзятости российской делегации во главе с Виктором Ивановым.
Конечно же, позиция Виктора Иванова была «административно задана». Очень крупный российский администратор вел себя определенным образом в соответствии с определенной линией и в силу этого дезавуировал обвинения американской стороны в «отмывании» денег через БОНИ. Этот мотив был, безусловно, доминирующим. Вопрос лишь в том, был ли он единственным. Или же, помимо административной линии, в качестве дополнительной имела место еще и линия «элитно-игровая». Вновь напомним демарши Шлейнова, который, впихивая в историю «Трех китов» след БОНИ, одновременно интегрирует в совокупный сюжет некоего Евгения Жукова, который был не только помощником Юрия Заостровцева, но и (по непроверенным данным) соотносился сходным образом и с Виктором Ивановым. Такой демарш может быть необъективным. Он даже и должен быть необъективным. Но он не может быть случайным. И, безусловно, не является таковым. Но вернемся к истории с БОНИ. Еще в феврале 2000 года главный герой этой истории - Питер Берлин - и его супруга Люси Эдвардс сдались американскому правосудию. В результате они отделались штрафами. По ряду сообщений, они также вошли в так называемую «программу защиты свидетелей». Сам БОНИ в октябре 2005 года был вынужден заплатить за допущенные «нарушения законодательства» штраф в 14 млн. долларов.
Что же касается происхождения проходивших через БОНИ средств, то вначале возникали подозрения, что это - нелегальные доходы от торговли оружием и наркотиками. Однако официальное следствие пришло к выводу, что средства, проходившие через БОНИ, - всего лишь спрятанные доходы экспортеров.
В 2002 году итальянские и французские спецслужбы провели операцию «Паутина», направленную на раскрытие системы «отмывания» денег. В числе лиц, причастных к незаконным операциям, были названы известные бизнесмены Григорий (Гарри) Лучанский и Марк Рич. Как заявлял СМИ вице-комиссар Специальной оперативной службы итальянской полиции Луиджи Ринелла, операция «Паутина» - прямое продолжение «дела БОНИ». Теперь - о тех, кто непосредственно фигурировал в «деле БОНИ». Как уже сказано выше, считается, что во главе системы фирм, созданных для проводки денег, стоял Питер Берлин. Трансакции контролировала его жена Люси Эдвардс, вице-президент лондонского отделения БОНИ. Кроме того, утверждалось, что к деятельности Эдвардс была причастна и тогдашний главный вице-президент БОНИ и глава восточноевропейского отделения банка Наталья Гурфинкель. Покровителем Гурфинкель был вице-президент БОНИ князь Владимир Голицын - потомок русских эмигрантов первой волны.
Отметим, что в биографиях всех участников этой истории имеется некий привкус «специфичности». Согласно официальной биографии, Наталья Гурфинкель родилась в 1954 году в Ленинграде. По окончании школы поступила на факультет восточных языков Ленинградского госуниверситета. Заметим, что востоковедение в СССР всегда было близко к разведке, и востоковедческие ВУЗы и факультеты достаточно плотно «опекались» соответствующими ведомствами. Не для кого не секрет, что эти ведомства нарушали свою предвзятость в еврейском вопросе только в определенных случаях. То есть поступление Гурфинкель на факультет восточных языков, скорее всего, индикативно. Хотя вопрос, конечно, неоднозначный. Но далее эта неоднозначность наращивается. В 1979 году Гурфинкель вместе с первым мужем эмигрирует в США, и оказывается в Принстонском университете - опять-таки, на востоковедческом факультете.
Но в 1986 году Гурфинкель круто меняет свою судьбу. Научной карьере она предпочитает бизнес (еще вопрос - о способе переквалификации востоковеда в профессионального экономиста) и поступает на работу в «Ирвинг бэнк корпорейшн». А в 1988 году «Ирвинг бэнк корпорейшн» оказывается поглощена БОНИ, где Гурфинкель тут же попадает под опеку Владимира Голицына. И под его руководством делает неслыханную, почти фантастическую для молодой русской эмигрантки-востоковеда карьеру: становится вице-президентом БОНИ.
В 1997 году Гурфинкель выходит замуж за известного российского постсоветского финансового менеджера Константина Кагаловского. Кагаловский был представителем РФ при МВФ, занимал высокие посты в структурах Ходорковского и так далее.
Что же касается опекуна Гурфинкель князя Голицына, то он далеко не лишен интереса к родине своих предков. Так, в частности, летом 1999 года Голицын принимал участие во встрече группы русских эмигрантов - потомков «первой волны» - с тогдашним российским премьер-министром Сергеем Степашиным. Подчиненная и «подельница» Гурфинкель Люси Эдвардс (по советскому паспорту - Людмила Прицкер) родилась в 1958 году также в Ленинграде (явно имеется в этом сюжете еще и какой-то специфический ленинградский подтекст). В 1977 году - в возрасте 19 лет - вышла замуж за моряка американского торгового судна. Сочетал их браком лично консул США в Ленинграде. Согласитесь, для советского времени, опять-таки, не столь уж и банальная история! Однако вскоре Люси Эдвардс и ее муж разошлись.
Но при разводе она сохранила гражданство США. Через некоторое время новым мужем Люси Эдвардс стал российский эмигрант Питер Берлин, который в результате этого брака также получил американское гражданство.
Фигуру Берлина стоит обсудить особо. Как утверждают американские правоохранительные органы, одной из весьма специфических связей Берлина был международный бизнесмен Семен Могилевич. Это, как минимум, не вполне голословное утверждение. Действительно, фирма Берлина «Бенекс» активно взаимодействовала с компанией «ЮБМ Магнекс», подконтрольной Могилевичу.
При этом «ЮБМ Магнекс» - это не просто какая-то рядовая фирма, а производитель и продавец магнитов (в том числе сверхмощных, из сплавов редкоземельных металлов). А это - продукция очень специфическая. Тут необходимо минимальное техническое разъяснение.
Для обычного магнита есть прямая связь между его мощностью и массой. Для того чтобы получить очень мощный магнит с малой массой и малыми размерами (последнее взаимосвязано), причем работоспособный в разных, в том числе экстремальных, условиях, нужно использовать эти самые редкоземельные металлы (церий, иттрий, скандий, лантан и т.д.).
Именно такие магниты незаменимы в определенных отраслях техники - миркоэлектронике, космической, военной и так далее. Считать, что производство подобных магнитов неподконтрольно - по меньшей мере, наивно. Контроль же неизбежно выявлял наличие Могилевича в компании «ЮБМ Магнекс», занимающейся этим эксклюзивным магнитным бизнесом, причем не только на уровне продажи, но и на уровне производства. Следовательно, какие-то санкции по участию Могилевича в этом бизнесе - имелись. Чем они определялись - это открытый вопрос. Фантазировать тут не имеет смысла. Но помимо связи Могилевича с БОНИ и БОНИ с «Тремя китами», есть и другие связи, которые просто нельзя обойти. Могилевич явным образом присутствует в двух крупных элитных скандалах последних месяцев. Один из них (как бы мини-скандал) - это дело «Трех китов». Другой - макси-скандал - связан со знаменитой РосУкрЭнерго.
Напомним то, о чем непрерывно кричит и российская, и зарубежная пресса. Компания РосУкрЭнерго, ставшая фактически монополистом в отношениях между «Газпромом» и Украиной, имеет одним из своих совладельцев компанию «Центрогаз». Интересы «Центрогаз»» в РосУкрЭнерго представляет Раффайзен Инвестмент АГ (Raiffeisen Investment AG) - дочерняя компания австрийского «Раффайзенбанка». Владельцем «Центрогаз» является Дмитрий Фирташ, о котором мы уже говорили в нашем первом докладе. Вкратце напомним - именно Дмитрий Фирташ, покупающий в настоящее время компанию «Газинвест», может в результате этой покупки стать совладельцем «Печорнефтегазпрома». А «Печорнефтегазпром» - это крупнейший игрок на газовых полях НАО. Того самого НАО, в который уже запустила свои «щупальца» «группа Устинова». И именно Фирташа считают одним из партнеров Могилевича. Фирташ, правда, отрицает факт своего партнерства с Могилевичем, хотя и признает, что несколько раз с ним встречался. Но Фирташ является непосредственным акционером другой газовой компании - «Зангас», причем вместе с неким Игорем Фишерманом. Который, в свою очередь, фигурирует в списках ФБР как один из партнеров Могилевича. Так что какая-то спецаура Могилевича в газовых делах, безусловно, присутствует. А нам только это и надо зафиксировать. Качество этой ауры - не наш вопрос. Объективная оценка тут слишком затруднена и вряд ли целесообразна. Тем более что мы сознательно решили опираться только на уже имеющуюся (засвеченную, так сказать) информацию.
А теперь вновь вернемся к БОНИ и «Трем китам». Как мы уже отмечали выше, деньги от фирм Берлина шли, в том числе, отцу и сыну Пффайфле из Германии. Пффайфле фактически финансировали строительство «Гранда» и «Трех китов» и осуществляли закупки мебели. Одна из фирм семейства Пффайфле - «Интер-Дойс» - проводил деньги именно через счет в отделении Раффайзенбанка в германском городе Вальдашафф-Хайгенбрюкен. Случайное совпадение? Возможно, случайное. А возможно, и не случайное. Но продолжим о Могилевиче. И приведем фрагменты из двух разговоров экс-президента Украины Леонида Кучмы в своем кабинете, ставших достоянием гласности благодаря так называемым «пленкам Мельниченко». И напомним, что эти пленки были опубликованы сайтом «Компромат.Ру» 13 января 2006 года - в разгар скандала с РосУкрЭнерго.
Итак, 8 февраля 2000 года тогдашний глава СБУ Леонид Деркач беседует с Кучмой:
«Кучма: Ну, давай! Ну, а Могилевича ты нашел?
Деркач (тихим, кротким голосом): Нашел.
Кучма: Ну? И работаете там?
Деркач: Работаем. И завтра еще раз встречаемся. Он приезжает инкогнито.
Кучма: Ну, так! Он хочет, чтобы я там дело сделал?
Деркач: Не!
Кучма: Он обещал, бля, тех привезти и ниху... не привез.
Деркач: Он сейчас говорит, что «даю слово, бля, что привезу этого... Дитятковского. Решать все эти приеду. Я ему отдал телефоны и все. Кучма: Посмотрим, как он, в состоянии же? Дело трудное.
Деркач: А это он сказал, что по [два слова неразборчиво] ни слова.
Кучма: Да? Ну, так у них же там действительно демократическая...
Деркач: Смысл какой? Вот мы как говорили? Вот сидят там эти... преступники, которые уже там у него пожизненное заключение. То есть уже никогда не выйдет. Для него там можно, если бабки его родственникам какие-то тоже попали. А за это надо сделать вот это. Там суммы большие. И что? Ну, еще один суд будет! Завтра он приезжает, окончательно обговариваем там, если надо какие вопросы, где-то подстраховка. Но мысль... Я сказал ему: «Мы светиться не будем». Кучма: Сам он должен.
Деркач: Мы ж тогда говорили, а он: «Как?» А сейчас вопрос простой: мы не светимся, он сам по всем своим линиям проходит. Если где-то там что-то какая информативность со стороны, я ему отдам. А так я влазить в них...
Пауза.
Деркач: Вот это ж мы его пустили сюда. Он поехал на могилы родителей. Потом приехал сюда [несколько слово неразборчиво]. И начал рассказывать. «Вот этот, - говорит, - жид». «Иванов, - говорит, - министр иностранных дел России - еврей».
Кучма: Да?
Деркач: Да. Чубайс э-э-э... фамилия тоже это вот, значит, второго отца - ну, не отца, а отчима - тоже, говорит, еврей. Хе-хе-хе. «Мне, - говорит, - так хорошо живется там». Выкупил он дачу Георгадзе.
Кучма: Он что, живет в Москве? Деркач: Живет в Москве. Выкупил дачу. Ну, он там, в Венгрии там, но сейчас живет в Москве. Выкупил дачу Георгадзе. Это рядом с Зюгановым, значит, дача. «Я даже, - говорит, - каждое утро с ним здороваюсь, когда выхожу». В этом же ж, в этой зоне, вот как у нас в Конче, он в такой зоне выкупил себе дачу.
Кучма: Под Москвой дачи там...
Деркач: Ну, они в хороших отношениях с Путиным. Они с Путиным общались, еще когда Путин был в Ленинграде.
Кучма: Не влипнуть бы.
Деркач: Не, ну то их вопросы». Согласно тем же «прослушкам», два дня спустя - 10 февраля 2000 года - Кучма беседует с тогдашним шефом военной разведки Украины Игорем Смешко. Отметим, что Смешко - это карьерный конкурент Деркача. И вновь в разговоре всплывает Могилевич:
«Смешко: Вот это вот, кстати, возьмите и просто пролистайте. Это Министерство внутренних дел и СБУ в официальных документах называет этих людей «бандитами», ведет расследование по ним на уровне низовом.
Кучма: Та понятно. Он [Могилевич] купил дачу в Москве, приезжает...
Смешко: Он уже получил паспорт. Причем, паспорт на другое имя в Москве. А в Москве его уровень... Когда выборы были президента - не эти, а предыдущие, Коржаков [начальник личной охраны Ельцина] послал двух полковников к Могилевичу в Будапешт, чтобы получить компрометирующие данные на человека, потому что в тот момент при тех выборах еще надо было придержать до команды Коржакова. Я знаю, кто давал это задание. Он [Могилевич] сам не встретился. «Лейтенант» его организации, Король, встретился с этими двумя полковниками и дал им по «Нордексу» документы. У него сильнейшая служба аналитическая разведки, у Могилевича. Но сам Могилевич, сам Могилевич - это особо ценный агент КГБ, ПГУ (Первое главное управление КГБ, внешняя разведка) причем. Когда Могилевича хотели... Когда распался Союз, еще не было управления «К» УКГБ. Когда по Могилевичу один полковник хотел - он отставник, у нас здесь живет - когда он попытался его арестовать, ему так дали по мозгам, сказали: «Не лезь! Это номенклатура ПГУ». У нас ПГУ не было. У него связи с Чубайсом. У него, в общем...»
Короткая справка, необходимая для понимания столь специфических текстов. «Лейтенант» - это генерал железнодорожных войск Украины Вахтанг Убирия, которого считают одним из близких соратников Могилевича. Сам Убирия отрицает свое деловое партнерство с Могилевичем, но признает, что «Сева» - это друг его детства. Для полноты картины укажем, что в настоящее время Убирия - вице-мэр Одессы. Кроме того, на ряде интернет-сайтов утверждается, что в 1994 году Убирия участвовал в мероприятии по сбору средств для Республиканской партии США в Далласе. Якобы там он представлял интересы Могилевича. Переходя от откровений Кучмы к «большой игре», ведущейся вокруг «Бэнк оф Нью-Йорк», можно зафиксировать следующее.
Первое. «Бэнк оф Нью-Йорк» - это старый большой американский банк из разряда тех, которые называют «паблик». Там нет одного хозяина в обычном смысле слова. Акции сильно распылены. Кстати, в условиях такой распыленности и небольшие «сгущения» акционерных возможностей уже могут оказывать нужное управленческое воздействие. Но говорить о хозяине не приходится.
Второе. В этом банке есть очевидное русское эмигрантское присутствие. Насколько оно весомо, оценить трудно. Речь идет, конечно же, о русских эмигрантах первой волны. Как мы уже указывали, князь Голицын являлся на момент конфликта вице-президентом банка. В условиях распыленности капитала - высший менеджмент значит предельно много.
Третье. Вокруг банка была простроена некая инфраструктура, элементами которой стали русские эмигранты другой волны и другого вектора. Это уже не князья Голицыны, а господа Берлин, Гурфинкель, Эдвардс. Белоэмигрантский дворянский круг оказался в очень прочной смычке с новой волной, обладающей иными индикативными свойствами.
Четвертое. В это загадочно прочное гетерогенное поле встроились фигуры с некоей третьей, но почему-то вполне нечуждой полю спецификой. Имеется в виду господин Могилевич, так ярко описанный в лирических откровениях соратников бывшего президента Украины.
Пятое. Между данным полем и интересующими нас «Тремя китами» возникла прочная связь.
Шестое. Анализ самих «Трех китов» показывает, что и вокруг них простроено нечто достаточно специфическое. Ну, никак не имеющее отношение лишь к элементарным мебельным аферам.
Седьмое. «Бэнк оф Нью-Йорк» атакуется дважды. Сначала в 1999 году, а потом в 2002 в ходе операции «Паутина». В ходе операции оказались под ударом такие знаковые фигуры, как Гарри Лучанский и Марк Рич. При этом было заявлено, что «Паутина» - это прямое продолжение дела БОНИ.
В 2003 году немцы передают нам какие-то зацепки, говорящие о связях «Трех китов» и этого самого БОНИ.
Итак, удары наносятся в 1999 и 2002 годах. С переходом первого удара на 2000 год, а второго на 2003.
Когда избирается Джордж Буш-младший на первый срок? В ноябре 2000 года. А на второй срок? В ноябре 2004 года. То есть и первый, и второй удар по БОНИ могут быть интерпретированы как удары по выстраиваемой финансовой инфраструктуре, призванной поддержать альтернативных Бушу кандидатов на пост президента США.
Помимо общих выкладок, у нас есть и частные основания для выдвижения такой гипотезы.
Восьмое. Гипотеза подтверждается судьбой «Бэнк оф Нью-Йорк». Ничего страшного с ним не произошло. Никто не громил его, как, например, «ЭНРОН» или «Артур Андерсен». «Бэнк оф Нью-Йорк», обвиненный в отмывке огромных сумм, отделался мизерными по отношению к этим суммам штрафами. То есть повел себя правильно сразу же после того, как ему указали на возможные альтернативы.
Девятое. Есть связи «Бэнк оф Нью-Йорк» с очень элитарными, тонко и точно вписанными в высший элитный круг, российскими бизнесменами. Такими, как А.Мамут.
Десятое. Трудно определить, в какой степени весь этот громоздкий сюжет детерминировал поведение Ельцина и «Семьи» на пороге 2000 года. Но поскольку в эту же размытую финансово-политическую коллизию был вписан, например, управляющий делами президента РФ П.Бородин (вспомним дело «Мабетекс» и многое другое), то нельзя считать гипотезу о подобной (большей или меньшей) детерминированности сугубо конспирологической.
Нити от дела БОНИ вели если не к самому Бородину, то к около-бородиновским структурам. Этот тезис требует детального подтверждения. В период руководства Бородиным Управлением делами Президента (УДП) фактически главным кредитором этого ведомства был Международный промышленный банк (Межпромбанк). Его руководители Сергей Пугачев и Сергей Веремеенко фигурировали (хотя и мельком) в деле «Мабетекс». Их имена были обнаружены в числе гостей «Мабетекс» в Швейцарии.
В постельцинский период (2001-2003 гг.) Межпромбанк фигурировал в серии публикаций в качестве одной из опорных финансовых конструкций «группы Сечина—Устинова». Впоследствии роль Межпромбанка в этой группе стала снижаться. К 2005 году в этом качестве Межпромбанк уже не фигурирует. Но «нити БОНИ» - это вообще сюжет, актуальный не для 2005-2006 годов, а для более раннего периода. Того самого, в рамках которого Межпромбанк публично разбирается в вышеуказанном качестве.
Рассмотрим период с 1998 года по 2000 год. Именно в этот период СМИ обсуждают фигуру тогдашнего вице-президента Межпромбанка Элеоноры Раздорской. Причем обсуждаются не качества госпожи Раздорской как финансового менеджера, а ее причастность к делу БОНИ. Еще конкретнее - ее связь со все тем же Питером Берлиным. Используя новояз, мы можем сказать, что эта связь в данном случае обсуждается не «ващще», а «чисто конкретно».
6 июля 1998 года на острове Мэн была образована компания IIFC. Одним из директоров этой компании значился Питер Берлин. А другим - госпожа Раздорская.
Сама госпожа Раздорская впоследствии заявляла, что компания IIFC была создана по указанию руководства СБС-Агро, где она ранее работала. И создание этой компания, участия в которой Раздорская не отрицала, пришлось на момент ее ухода из банка.
Однако тут налицо просто несоответствие дат.
Раздорская ушла из СБС-Агро в декабре 1997 года. На работу в Межпромбанк в качестве вице-президента она вышла после новогодних праздников в январе 1998 года. А компания IIFC, напомним, была создана 6 июля 1998 года. То есть через полгода после прихода Раздорской в Межпромбанк. Вряд ли сразу после прихода в новую организацию госпожа Раздорская начала действовать на свой страх и риск, хотя, конечно, все бывает. Скорее всего, действия госпожи Раздорской соотносятся (возможно, кстати, достаточно сложным образом) с предощущением российского дефолта, который, как мы помним, состоялся в августе того же 1998 года. В любом случае факт создания Питером Берлиным и вице-президентом Межпромбанка некоей общей компании (с засвеченным общим руководством) за месяц до дефолта заслуживает всяческого внимания.
Одиннадцатое. Если все рассмотренное хоть частично соответствует некой элитной реальности, то речь идет о международных диалогах не по принципу «нефть за продовольствие», а по принципу «правильные властные решения - за сохранение финансово-политических инфраструктур». При этом алгоритм складывается из: а) обозначения угроз этим инфраструктурам, б) выбора, учитывающего это обозначение, и в) ответного действия, обеспечивающего сохранение инфраструктур. И речь идет не о банальных бабках, пусть и в особо крупном размере. Речь идет об инфраструктурах, то есть о чем-то намного более серьезном.
О чем же именно?
Для того, чтобы как-то в этом разобраться, придется адресовать читателя... нет, не к страшным секретным тайнам, а к трем статьям Мэлора Стуруа, известнейшего советского журналиста-международника. Что такое известнейший советский журналист-международник? Не надо демонизаций! Но не надо и профанаций, при которых имярек может стать «известнейшим советским журналистом-международником» только потому, что пишет хорошие статьи на международные темы. Мэлор Стуруа был прекрасно вписан в советскую элиту. Эта вписанность - предмет отдельного (вовсе не компрометационного, а солидно-исторического) обсуждения. Мы здесь только зафиксируем эту вписанность и вернемся к поздним, уже не советским, статьям данного автора.
В 1999 году в трех подряд номерах очень знаковой газеты «Московский комсомолец» Мэлор Стуруа, давно проживающий в США, выпускает три статьи (а точнее, сериал из трех статей на одну тему). Статьи выходят: 23 августа 1999 года («Банкиры, бандиты и... князь»), 24 августа 1999 года («Банкиры, бандиты и послы»), 25 августа 1999 года («Финансистки из Ленинграда»). Это скандальные публикации. И по теме, и по интонации. Советский же конек Мэлора Стуруа ничего общего не имеет с такой скандалистикой. Можно, конечно, сказать: «Времена меняются. Канонические таланты Стуруа-журналиста никому не нужны. Люди корректируют тему и интонации в соответствии с запросом времени». Все верно. И все не до конца верно. Доказывать, что не до конца верно, я не буду. Начнешь доказывать - утонешь в деталях. Каждый, кто прочитает статьи, сам в этом убедится. Другое дело, что наша аналитика не хочет читать статьи семилетней давности. Не считает это необходимым. Во многом это для нее технически затруднено (нужны базы, систематизация, какое-то подобие картотеки, чтобы быстро разобраться, специалисты, которые это все делают). Но то, что наша аналитика так не работает, это ее проблема. Как я считаю, ее беда. А она, разумеется, считает иначе. Она считает, что то, что я работаю по-другому, - это в лучшем случае моя причуда. Так и живем. Что называется, каждый при своих. Ну так вот, о неслучайных статьях Стуруа. В первой статье («Банкиры, бандиты и князь») Мэлор Стуруа обсуждает действия агентов английской Национальной бригады по борьбе против преступности. Эти агенты произвели обыск в доме и офисе уже известной нам Люси Эдвардс (девичья фамилия - Прицкер) и ее мужа, господина Питера Берлина. Эдвардс обвиняется в управлении из Лондона потоками подозрительных денег, которые отмывались в «Бэнк оф Нью-Йорк», где Эдвардс занимала высокую должность. Берлин обвиняется в управлении деньгами Семена Могилевича, которые как раз и отмывает, согласно вышеуказанной гипотезе, госпожа Эдвардс.
Уже в этой статье Мэлор Стуруа фиксирует, что представитель «Бэнк оф Нью-Йорк», подтвердив обыск в Лондоне у госпожи Эдвардс и господина Берлина, отказался подтвердить обыск в нью-йоркском офисе «Бэнк оф Нью-Йорк». А также на квартире другой подозреваемой, тоже уже известной нам госпожи Гурфинкель-Кагаловской. В следующих статьях Стуруа фиксирует - обыски в Нью-Йорке имели место наряду с обысками в Лондоне. Далее Стуруа (обсуждая обыски, которые проходили не только в офисах, но и на квартирах) говорит о манхеттенской квартире Кагаловского и Гурфинкель - кондоминиуме на 47-й стрит за 796 тыс. долларов. Стуруа выпукло обсуждает детали, согласно которым любой, самый богатый, американец купил бы такую квартиру в рассрочку, а русские сразу выплатили всю сумму. Далее Стуруа в неявном виде сетует на то, что «Бэнк оф Нью-Йорк» вытеснил другие американские банки из игры на поле русского очень лакомого бизнеса. И подчеркивает, что это вытеснение было проведено благодаря особым связям и особым возможностям двух сотрудников «Бэнк оф Нью-Йорк». Стуруа прямо называет этих сотрудников «сотрудниками с абсолютно разными судьбой и родословной».
Первый из этих сотрудников - Наташа Гурфинкель. Второй (вновь цитата из Стуруа) - «русский аристократ чистых кровей князь Владимир Голицын».
Стуруа адресует читателя к недавней встрече представителей российской диаспоры США с теперь уже бывшим (а во время встречи - действующим) премьер-министром РФ Сергеем Степашиным. Место встречи - Вашингтон. Участники - эта самая диаспора, в том числе господин Голицын, который (вновь цитата из Стуруа) «во-первых, как-никак, князь, а во-вторых, представляет не теневых российских олигархов, а столп американского финансового истеблишмента «Бэнк оф Нью-Йорк». И вновь (теперь просто для задания, так сказать, интонационной специфики) - прямая цитата из Стуруа: «»Бэнк оф Нью-Йорк» фраером никак не назовешь. Но тем не менее жадность его сгубила. Он начал отбивать у своих американских конкурентов российскую клиентуру не вполне джентльменскими методами».
Дальше - конкретный пример, в котором эти неджентльменские методы (переманивание Инкомбанка с обещанием покрывать его «шалости») Гурфинкель и Голицын («люди абсолютно разной судьбы») применили в интересах «Бэнк оф Нью-Йорк», обидев банк «Рипаблик Нью-Йорк корпорейшн».
Еще одна интересная деталь данной статьи. Стуруа пишет: «»Бэнк оф Нью-Йорк» упорно отказывается назвать имя человека или людей, которые (внимание!) РУКОВОДИЛИ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ НАТАШИ И КНЯЗЯ ВЛАДИМИРА. То есть Стуруа подчеркивает, что такие люди (или человек) были. И намекает, что он знает, о ком идет речь.
И наконец, Стуруа обсуждает (вновь цитата) «горластую и активную Наташу», которая так болела не только за Инкомбанк, но и за свой родной Менатеп. И в результате заболела. И в конце он (с понятным и разделяемым мною наслаждением) цитирует Максима Горького, говорившего, что «банкир родит бандита». Правда, из статьи Стуруа получается наоборот. Если из сказанного это следует недостаточно явно, то предлагаю вчитаться в следующие статьи.
Вторая статья («Банкиры, бандиты и послы») посвящена как раз тому человеку, который, по мнению осведомленного Стуруа, руководил Наташей Гурфинкель и князем Владимиром Голицыным. Этот человек - Брюс Раппопорт, родившийся в Хайфе еще до создания государства Израиль. Далее Стуруа описывает все, кроме главного. Главное же состоит в том, что «деньги Брюса Раппопорта» имеют достаточно очевидный генезис. Они связаны с тем, что указанному военному (сказал бы - «военному разведчику», но нет в этом абсолютной уверенности) удалось завязать в Румынии очень близкие связи с семьей румынского лидера Чаушеску. Видимо, вначале с сыном Чаушеску - Нику. Румыния - нефтяное государство. Такая связь дорогого стоит. Никаких инсинуаций по отношению к господину Раппопорту за этой моей фиксацией не стоит. Во всех странах мира нематериальный актив под названием «особое доверие главы государства» имеет высокую материальную ликвидность.
То, что Брюс Раппопорт сумел завязать такие связи, - делает ему честь. Как минимум, говорит о его таланте коммуникатора.
Помимо этой очевидной (и очевидным образом изымаемой из описания Мэлором Стуруа) связи, есть и другая, менее очевидная и столь же изымаемая господином Стуруа из описания связь. Это связь между господином Раппопортом и ныне покойным бывшим директором ЦРУ Уильямом Кейси. Господин Кейси, по (заимствуем этот ход у «Новой газеты») непроверенной информации, очень близко взаимодействовал с господином Раппопортом. А поскольку в дальнейшем все главные начинания господина Кейси (доверенного лица президента Рейгана и очень близкого к нему Уильяма Бакли) свирепо разрушались преемниками Кейси по руководству ЦРУ (принадлежавшими к тому же республиканскому истеблишменту), то можно говорить о «внутренней партии» господина Кейси. И вычислять индексы этой партии. Впрочем, это вычисление далеко уведет нас от сути дела. От несказанного Стуруа перейдем к сказанному. Раппопорт давным-давно перебрался из Израиля в Швейцарию, разместился в Женеве, распространил свою деятельность на Оман, Либерию, Нигерию, Гаити, Таиланд, Индонезию, Бельгию, США... А в последние годы - на РФ. Распространял ли Раппопорт эту деятельность на СССР, Стуруа не говорит.
Раппопорт в 1966 году основал в Женеве свой банк «Интер-Маритайм».
Раппопорт (внимание!) в 80-х годах стал одним из крупнейших частных акционеров американского «Бэнк оф Нью-Йорк». Ему принадлежало 8% акций в этой финансовой структуре, относящейся к разряду «паблик». Для разряда «паблик», где акционерные доли иногда определяются сотыми долями процента, 8% - это действительно колоссальный пакет. Раппопорт, пользуясь этим пакетом, убедил председателя Совета директоров «Бэнк оф Нью-Йорк» Картера Беккета купить значительный пакет акций его банка. «Бэнк оф Нью-Йорк» купил 28% акций банка «Интер-Маритайм», принадлежавшего Раппопорту, который в результате приобрел название «Бэнк оф Нью-Йорк - Интер-Маритайм».
В 1997 году Минюст США возбудил уголовное дело против Раппопорта, обвинив филиал «Бэнк оф Нью-Йорк - Интер-Маритайм» на острове Антигуа в Карибском море в «помощи в отмывании денег боссов наркобизнеса». Впрочем, федеральный суд дело прекратил со ссылкой на «отсутствие юрисдикции». Однако правительство США подало на это решение апелляцию в более высокие судебные инстанции.
Раппопорт, как далее сообщает Стуруа, став монополистом на нефтяном рынке Антигуа, легко добился звания посла Антигуа в России. Далее Стуруа рассуждает об особой роли Антигуа, этой карибской Швейцарии, ставшей генеральным штабом «черных денег» русской мафии. Лукавство этих рассуждений состоит в том, что Антигуа много лет являлись не российской, а именно мировой «прачечной» для денег сомнительного происхождения из всех без исключения регионов, включая респектабельные Европу и США. Но оставим это на совести Стуруа. И восхитимся его компетенцией в вопросе о антигуанских похождениях господина Ходорковского, создавшего в 1994 году интернет-онлайн-банк со штаб-квартирой в Антигуа и осуществлявшего в этом банке функцию директора в течение одной недели.
Что для нас важнее всего, господин Стуруа прямо называет человека, сведшего воедино и впрямь непростой квартет из Голицына, Гурфинкель, Эдвардс, Берлина... И имя этого человека - Брюс Раппопорт. Запомним это имя. А также то, как Стуруа «пишет зуб» на «Бэнк оф Нью-Йорк» от лица других американских банков. А также на Севу Могилевича от лица... не буду догадываться, чьего именно. Кого-то может шокировать лингвема «пишет зуб», но если можно говорить «жадность фраера губит», то и все остальное вполне в рамках жанра.
В своей последней статье Стуруа подробно и очень смачно расписывает именно петербургский (ленинградский) след в деле «Бэнк оф Нью-Йорк». Это очень интересно, но для нас немного избыточно. Тем более, что мы уже касались этого вопроса. А теперь давайте что-то подытожим. Для этого вернемся к нашим рисункам. Мы уже говорили о борьбе сил вокруг истории с «Тремя китами». И мы более или менее (где - по официальной информации, а где - по прямым заявлениям участников) зафиксировали расклад в пределах этой борьбы. Теперь надо его внятно отрисовать (рис.7).
Доопределять здесь что-то я передоверяю читателю. Но только напоминаю, что «группа Устинова» уже рассматривалась нами в связи с так называемой «южнорусской группой». Напоминаю также некоторые специфические черты позднего идеологического почерка господина Устинова. Ничего плохого не хочу сказать про эти черты - хочу сказать, что они индикативны. Напоминаю привязки таких фигур, как Марк Рич (как мы знаем, его партнером в советскую эпоху был очень уважаемый и очень однозначно позиционированный в элите, анти-бериевский, так сказать, партийный работник Николай Патоличев). И предлагаю очень осторожно - ничего не абсолютизируя - подумать над тем, в какой мере описанная здесь борьба является мягким (и, конечно, очень сильно трансформированным) выражением борьбы в позднесталинскую эпоху (Берия—Буденный, Берия—Патоличев) и в эпоху Брежнева (Андропов—Щелоков). Жизнь исключает прямые повторы. Но вместо того, чтобы надрывно кричать о чьей-то там криминальности - давайте вдумаемся во все это. И постараемся, набрав необходимый (абсолютно некомпрометационный) потенциал знания и понимания, - прежде всего понять этот мир. Мир закрытых структур и непрозрачных конфликтов. Понять - это программа-минимум. А может быть, поняв, можно как-то хоть на что-то воздействовать?
***
Не прошло и 24 часов с момента, как Кургинян прочел на клубе этот доклад, как бывший министр юстиции Чайка был утвержден Советом Федерации на пост Генерального Прокурора, а час спустя бывший Генеральный Прокурор Устинов был назначен Путиным на пост министра юстиции.
Третий закон Ньютона в действии.
