Предлагаю для обсуждения личную статью "Состояние научной мысли в уголовном процессе", написанную в 2005 г. Написанию текста предшествовало длительное исследование проблеммы, которое, возможно, было инициировано интуитивно, спонтанно. С 2001 г. каждый процессуалист пытается найти скрытый смысл УПК РФ, идею его авторов.
Возможность оформить результаты исследования в виде конкретной статьи появилась благодаря, опять же, совершенно случайному прочтению книги С.Кара-Мурзы "Манипуляция общественным сознанием". Мне многое представилось понятным. Все совпало...
Статья, как думается, получилась, собственно, не про уголовный процесс, а про то, насколько сознание отдельных процессуалистов не соответствует объективной действительности, насколько они не адекватны ситуации.
Статья:
С момента начала действия УПК РФ прошло больше двух лет. Работники правоохранительных органов и научное сообщество, сменив чувство антипатии к когда-то новому процессуальному закону на чувство долга, приступили к работе: первые – к расследованию уголовных дел (кто как может), вторые – к анализу действующего процессуального закона с целью его совершенствования (кто как это понимает). В целом – к УПК РФ уже все привыкли, особо острые углы исправлены законодательными поправками, менее острые – сформировавшейся практикой. Работать трудно, но можно. Пока можно. Пока сторона защиты втягивается в состязательный процесс. А, учитывая, что он ей несильно нравиться, то работать еще можно будет долго.
Проблемы возникнут несколько позже, когда сторона обвинения окажется в безвыходном положении – незаметно основной ее функцией станет защита прав подозреваемого, обвиняемого, соблюдение синтетического принципа – «не навреди» . Скажите, что – это вымысел?
Кажущаяся надуманность такого вывода исчезнет, и он приобретет свойство обоснованности, будет восприниматься вполне реально, если обратиться к изучению определенной совокупности научных публикаций за последние несколько лет . Состояние мысли процессуалистов, которые буквально вчера отказывались воспринимать новоиспеченный закон, приводит в замешательство. Впрочем, судите сами.
Предварительно, перед обращением к демонстрации результатов анализа научных публикаций в периодической печати, поясним некоторые моменты. Во-первых, для удобства мы разбили всю совокупность публикаций по примерным темам. Во-вторых, анализировались только те темы, под заглавием которых объединено существенное количество научных публикаций, либо имеются четко определенные тенденции. В-третьих, мы пытались в анализе реализовать полярный подход – выделили в основном состояния научной мысли процессуалистов, отклоняющееся от нормы. Надеемся, такой метод обеспечит определенную логику и завершенность нашей работы.
Итак. Состояние научной мысли об УПК РФ в целом и вообще о новом уголовном процессе. Всего обнаружено 34 работы. Из них: в 8 – освещены проблемные моменты действующего законодательства – критикуются несоответствия процессуального права материальному, противоречия и пробелы в самом УПК РФ, дефекты законодательной техники, нереальность требований норм УПК РФ, низкая эффективность нового уголовного процесса и т.д.; в 12 – новый закон оценивается положительно, указывается на необходимость усиления защиты прав человека, сокращение «насилия» в уголовном судопроизводстве. Остальные работы носят относительно нейтральный характер.
Достаточно активно обсуждаются принципы уголовного судопроизводства – 17 научных работ: 11 – содержат размышления о полезности и необходимости совершенствования принципа состязательности; в 3-х – критикуются как сам принцип состязательности, так и последствия его закрепления в законе – отмена принципа полного и всестороннего расследования уголовного дела.
Наиболее популярной является тема участников уголовного судопроизводства – 91 работа: 42 – связаны с вопросами совершенствования статуса защитника, обвиняемого и иных участников со стороны защиты. При этом смысл основной массы публикаций сводится в основном к тому, что у защитника и обвиняемого должно быть больше прав, чем они имеют сейчас. И только в некоторых публикациях (4 работы) обращается внимание на то, что если будет сохраняться тенденция расширения прав стороны защиты, процессуальная деятельность представителей обвинения будет парализована.
Как ни странно, критикуется возможность расширения прав прокурора; потерпевшему предлагается самостоятельно представлять свои интересы, лично поддерживать обвинение в суде, с этой целью предполагается соответствующее расширение его прав, которые, на наш взгляд больше похожи на обязанности.
Достаточно пишут о суде. В основном рекомендуется отстранить суд от расследования и разрешения дела по существу, навязав ему формальный выбор решения, представляемого одной из сторон. Предлагается фактически лишить суд права осуществлять правосудие, подменив его правом констатации решения одной из сторон. При этом, как это ни парадоксально, независимому суду предлагается активизировать контроль над процессуальной деятельностью прокурора, следователя, и всячески способствовать интересам защиты.
Рекомендуют обеспечить безопасность свидетелей в уголовном судопроизводстве (5 публикаций), но ни кто при том не задумывается, что это очень дорого и очень неэффективно.
Активно исследуется тема доказательств и доказывания в уголовном судопроизводстве – 31 работа связана с данной проблематикой. Наиболее волнующим является вопрос допустимости доказательств (11 работ) в основном в аспекте расширения признаков недопустимости. Но при этом предлагается считать недопустимые оправдательные доказательства допустимыми.
Рассматриваются вопросы обязательного участия защитника в процессе доказывания (4 работы), рекомендуется расширить его полномочия в этой сфере.
Серьезную конкуренцию вышеназванной теме составляет тема – меры процессуального принуждения – 43 работы. Авторы публикуемых работ единодушно критикуют несостоятельность системы норм, регламентирующих заключение под стражу в качестве меры пресечения; касаются законодательной необеспеченности производства обоснованных задержаний подозреваемого; значительно меньше обсуждаются другие меры принуждения.
Существенное количество – 11 работ, описывают не совсем уголовно-процессуальную тему гражданского иска. Предлагается в основном расширить возможности гражданской ответственности по уголовному делу, поставить ее в один ряд с уголовной.
В 8 работах рассматривается проблематика прекращения уголовных дел, а в основном новый институт данной процедуры – реабилитация.
Судебное разбирательство с принятием УПК РФ становиться одной из наиболее популярных тем – 38 публикаций. Весьма разнообразны направления исследований судебного института. Активно изучаются: особый порядок судебного разбирательства при согласии подсудимого с предъявленным обвинением (6 работ); право прокурора на отказ поддержания государственного обвинения (5 работ); постановление приговора (8 работ); оглашение в суде показаний участников уголовного судопроизводства (4 работы). Кроме того, суду рекомендуется полностью отказаться от самостоятельного исследования доказательств, а обвиняемому предлагается более активно допрашивать участников уголовного судопроизводства. Поднимаются определенные проблемы законности составления протокола судебного заседания.
На сегодняшний день остается актуальной тема судебного разбирательства с участием присяжных заседателей (8 работ). В настоящее время авторы публикуемых работ в подавляющем большинстве сошлись во мнении о целесообразности подобной формы судебного разбирательства.
Активно исследуется процедура обжалования судебных решений в суде второй инстанции (14 работ). При этом почти во всех работах акцент делается на защиту прав осужденного.
Попытаемся обобщить научное творчество процессуалистов.
Из 25 выделенных нами тем, охватывающих всю систему судопроизводства по уголовным делам, наиболее актуальными являются:
1. Принципы уголовного судопроизводства – состязательность.
2. Участники уголовного судопроизводства – защитник, обвиняемый.
3. Доказательства и доказывание в уголовном судопроизводстве – недопустимость доказательств.
4. Меры процессуального принуждения – незаконность процессуального заключения под стражу.
5. Гражданский иск в уголовном судопроизводстве.
6. Прекращение уголовного дела – реабилитация.
7. Судебное разбирательство – альтернативные процедуры, обжалование «обвинительных» решений.
Автор настоящей работы задается вопросом: почему мысли членов научного сообщества не касаются насущных проблем уголовного судопроизводства? Проблем, которые не позволяют сегодня реализовать принцип, обозначенный героем известного произведения – вор должен сидеть в тюрьме.
Ответ на поставленный вопрос можно получить, если на основе синтеза идей высказываемых в научных работах попытаться смоделировать уголовный процесс, к которому стремятся члены научного сообщества, публикуемые в изученной части центральных периодических изданий.
Мы видим следующий его вариант: 1. Состязательность – главный принцип уголовного судопроизводства. Прав тот, кто смог доказать, кто «сильнее». Суд не должен вмешиваться в разрешение дела – стороны сами разберутся.
2. Защитник и обвиняемый должны стать одними из главных участников уголовного судопроизводства на ряду со следователем и прокурором. Учитывая, что по своей природе защитник никогда не будет заниматься параллельным расследованием , главной его задачей будет разрушение системы доказательств, созданной следователем. Прокурор как и следователь, посредством сложных процедур, обеспечивающих права человека (обвиняемого), будут лишены возможности осуществлять расследование эффективно: наступательно, быстро, полно. Потерпевший свои интересы на предварительном расследовании будет защищать самостоятельно, аналогично в суде, опять же, если ему позволит это делать прокурор. 3. Суд по существу будет органом не разрешающим уголовные дела, а контролирующим предварительное расследование. Он будет строже относиться к следователю и прокурору, а к обвиняемому и защитнику – лояльнее.
4. Процедура сбора доказательств органами предварительного расследования будет усложнена максимально. При этом существенно расширятся признаки недопустимости доказательств, что приведет к упрощению разрушения системы обвинительных доказательств стороной защиты.
5. Обвиняемый еще не виновный. Применение мер принуждения к нему, особенно связанных с заключением под стражу, – недопустимо – ведь это почти наказание! Даже если это применение вполне законно. От таких мер принуждения в уголовном процессе откажутся, а если и нет, то применяться они будут в исключительных условиях (с согласия защитника, например).
6. Потерпевший, если следователь сможет собрать достаточную совокупность обвинительных доказательств, в уголовном судопроизводстве в большей степени должен будет заботиться об экономических интересах, в меньшей степени – о восстановлении социальной справедливости, общей, частной превенции и т.п. А поэтому его не будет интересовать исход дела. 7. Поскольку деньги потерпевшему заплачены (вред, причиненный преступлением, возмещен), то уголовное дело должно будет прекращаться, а обвиняемый реабилитироваться, и следователь при этом не будет иметь права принятия альтернативного решения.
8. Процедура судебного разбирательства будет разнообразной по форме, но в любом случае выгодной для обвиняемого по своему содержанию. Лучше если это будет суд непрофессиональный – присяжных заседателей – расширяется спектр возможностей у защиты. Для решения суда первой инстанции не удовлетворяющего сторону защиты будут предусмотрены все средства его отмены в суде второй или третьей инстанции, но подобные средства не будут доступны стороне обвинения.
Вполне очевидно, что описанная модель уголовного судопроизводства будет обеспечивать интересы только стороны обвинения. Преступники будут признаваться таковыми либо с согласия самой стороны защиты, либо по ее небрежности. Вред потерпевшему будет возмещаться исключительно по желанию стороны обвинения. Следователь станет обычным делопроизводителем, но уже не представителем власти. Власть будет атрибутом стороны защиты – стороны, представляющей интересы преступников. Не может быть?
Вернемся для контраста в действительную реальность. Интересно узнать, для кого же подобный уголовный процесс формируется? Кому мы должны «не навредить»? С этой целью обратимся к анализу состояния преступности в России, а также в частности в Красноярском крае .
В январе-октябре 2004 г. по России зарегистрировано 2407,8 тыс. преступлений.
Почти половину всех зарегистрированных преступлений (53,7%) составляют хищения чужого имущества, совершенные путем: кражи – 1045,6 тыс., грабежа – 202,2 тыс., разбоя – 44,3 тыс.
Количество выявленных преступлений, связанных с незаконным оборотом оружия составило 24,3 тыс.
В январе-октябре 2004 г. с использованием оружия совершено 19060 преступлений.
Всего выявлено правоохранительными органами 361,2 тыс. преступлений экономической направленности. Материальный ущерб от указанных преступлений (на момент возбуждения уголовного дела) составил 244,8 млрд. руб.
В январе-октябре 2004 г. выявлено 129,3 тыс. преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков.
Не раскрыто 1013,5 тыс. преступлений. Остались нераскрытыми 4,6 тыс. убийств и покушений на убийство, 11,0 тыс. умышленных причинений тяжкого вреда здоровью, 627,9 тыс. краж, 120,4 тыс. грабежей, 20,2 тыс. разбойных нападений.
Почти каждое четвертое (27,2%) оконченное расследованием преступление совершено лицами, ранее совершавшими преступления, каждое пятое (19,1%) – в состоянии алкогольного опьянения, каждое десятое (9,7%) – несовершеннолетними или при их соучастии.
В январе-октябре 2004 г. по Красноярскому краю зарегистрировано 53, 527 тыс. преступлений. Из них тяжких и особо тяжких – 15, 986 тыс.
Думаем, на нормального человека, даже если он ярый правозащитник, такие цифры (при этом мы не упоминаем о латентной преступности) должны действовать отрезвляюще.
Несоответствие состояния научной уголовно-процессуальной мысли состоянию преступности в стране и крае в частности является очевидным и принципиальным. Совершенствование уголовно-процессуального закона по вектору современной научной мысли может только усугубить ситуацию борьбы с преступностью. В условиях, когда за день в Москве убивают больше, чем за год на Кипре , подобная судебная реформа обернется катастрофой.
Как ни странно описываемая ситуация в России складывается на фоне ужесточения уголовно-процессуальных процедур в большинстве развитых западных стран. К примеру, в Германии полиции не возбраняется с целью задержания одного человека обыскать 27 квартир , в США генпрокурор может потребовать увеличение числа смертных приговоров . Германия в настоящее время размышляет о целесообразности применения пыток , а британские судьи и власти США уже разрешили их применение. Власти США заинтересованы также в отмене «права Мирандо» , а вот датская полиция, не соблюдая подобного права, может разом арестовать сто подозреваемых . В Великобритании уже на сегодня планируется проведение радикальной реформы полиции и суда, полномочия которых существенно расширят .
Еще два года назад А.И. Марцев обозначил проблему соответствия «белого» и «черного» насилия в государстве . Насколько гениальна идея! Насилие в государстве всегда присутствует, его объем не изменяется, оно меняет только преобладающий цвет: «белое» насилие – государственное, «черное» – порождаемое преступностью, криминальное. Ведь это закон физики – закон сохранения энергии. Все гениальное просто. А.И. Марцев указывает на необходимость усиления уголовной ответственности, т.е. увеличение «белого» насилия, как условие эффективного сдерживания преступности. Осмелимся и добавим, остается применить теорию механики и рассчитать необходимые пропорции рычага, который обеспечит нам оптимальный вариант ее сдерживания – оптимальное соотношение «белого» и «черного».
То была постановка проблемы в рамках уголовно-правовой науки.
Когда касаешься уголовно-процессуальной материи, представляется, ученые и законодатели решили пренебречь действующими законами физики и создать свои, новые, давно забыв о том, что они должны законы не создавать, а только формулировать. Отсюда и имеем мы на сегодняшний день два уголовно-процессуальных закона – официальный, и тот, что применяется – неписанный. Второй обладает хоть какими-то признаками адекватности, «нам некогда его читать» – так говорят про первый. Подобная ситуация – источник произвола, беззакония, самоуправства.
«Белое» насилие должно преобладать в обществе, но оно должно быть официальным, законным, государственным, в том числе и уголовно-процессуальным. В противном случае уголовное судопроизводство постепенно трансформируется в эффективное средство уклонения от уголовной ответственности. Последствия этого трудно переоценить.
