Я прочел практически всю дискуссию. И был крайне удивлен тем, что никто не обратил внимание на логику Ульмана.
Он к моменту получения приказа на уничтожение знал, что группа раскрыта(несколько чеченских машин проехало), что группе не разрешают менять дислокацию.
Ульман передал в штаб фамилии и имена задержанных.
И он же находился в зоне возможного появления боевиков В КРАЙНЕ НЕВЫГОДНОЙ ПОЗИЦИИ, провоцирующей нападение боевиков на его группу. С целью мести за убитых, скажем, родственников или
В этих условиях он не мог воспринимать приказ на уничтожение гражданских иначе, чем ловлю бандитов на живца - на него, Ульмана, и на его бойцов. Их просто выпячивают: вот они таких-то и таких-то расстреляли, вот они в кошаре как на ладони. И никуда не уходят.
И Ульман свое положение воспринимал именно так. По его же словам. Их группа по всей логике должна была оказаться под ударом. И погибнуть - чтобы другие команды могли выполнить задачу. Бессмыслица приказа досматривать проезжающие машины при отсутствии необходимой для этого подготовки(как должны выглядеть документы, например) - только подчеркивала, что группу преднамеренно подставляют под удар чеченцев.
И мы переходим уже в другую плоскость. Группа, по крайней мере в лице опытных бойцов и командира, - осознает, что они в создающейся ситуации - смертники. А весь комплекс несуразных(оставаться в удобном для нападения чеченцев месте после вскрытия засады, досмотр машин) и даже преступных распоряжений(расстрелять пассажиров) - есть часть четко спланированной операции. Альтернативным вариантом для этой группы было бы усомниться в умственном здоровье руководителей операции.
Таким образом, вся обстановка вокруг события подчеркивала осмысленность уничтожения пассажиров. А группа ко всему прочему пребывала еще и в состоянии аффекта - в ожидании собственной гибели. И о сколько-нибудь хладнокровном взвешивании законности и конституционности приказа - в этих условиях речи быть не могло.
На руках у группы, ожидающей нападения боевиков, находятся несколько арестованных чеченцев. На улице между тем наступает темнота(убежавшего всего на несколько десятков метров - не могли разыскивать именно из-за темноты). Все-таки 11 января. Темнеет рано.
Либо их надо содержать в кошаре и иметь за спиной - в случае нападения боевиков, либо от группы надо отрывать пару бойцов для их охраны вне кошары. - В темноте - в ожидании нападения. Даже если бы не было приказа расстреливать пассажиров, не было и приказа их отпускать. А просто отпускать их было нельзя - задержаны при подозрительных обстоятельствах, вынудивших открыть огонь и вскрыть засаду. У группы вариантов для других поступков не было как таковых. Группа не имела права отпустить подозреваемых. Но не имела и возможности оставлять их под собственной охраной в ожидании боя.
И, исходя из обстановки, которая складывалась, мы обязаны тоже либо квалифицировать штабное начальство как полоумных, либо осознавать, что группу подставляли в качестве наживки, а приказ на уничтожение пассажиров был тщательно продуман, либо... понимать весь комплекс распоряжений штаба, как преднамеренное создание обстановки, подставляющей группу под будущий трибунал и общественное разбирательство.
Люди, находящиеся в чрезвычайных обстоятельствах, выполняющие задание, оказывающиеся сами на грани смерти, и - не имеющие альтернативных вариантов действий, кроме выполнения приказа, - неподсудны.
Не стыкуется - Дмитрий Кропотов28.04.2006 13:17:56 (29, 615 b)
