От Георгий Ответить на сообщение
К Георгий Ответить по почте
Дата 06.04.2006 23:28:00 Найти в дереве
Рубрики Тексты; Версия для печати

Не доказано! - Именно так и только так нужно понимать вердикт суда присяжных по делу Хуршеды Султоновой (*+)

http://www.spbvedomosti.ru/document/?id=12807&folder=428

Не доказано!
Именно так и только так нужно понимать вердикт суда присяжных по делу
Хуршеды Султоновой
Михаил РУТМАН

Боюсь, что после этой статьи мои уважаемые коллеги из других СМИ
соберутся и дружно побьют меня камнями. Но молчать не могу. Речь о
недавно состоявшемся приговоре питерского суда присяжных по делу об
убийстве таджикской девочки Хуршеды Султоновой. Не высказался по этому
поводу только самый ленивый. Мнения комментаторов на редкость
единодушны: присяжные - изверги, фактически поощряющие расизм. 11
ножевых ранений, нанесенных ребенку (!), да еще явно по мотивам
национальной ненависти квалифицировать как хулиганство - это просто
вызов обществу. Убийц вывели из-под удара, по сути, развязав руки
всякого рода фашистскому отребью...

И <подтверждение> этих выводов не заставило себя долго ждать: спустя три
дня - новое нападение, тоже на девятилетнюю девочку, на этот раз
мулатку. СМИ тут же, естественно, среагировали: а что мы говорили!
Конечно, узнали о <гуманности> нашего суда и пошли резать! Иначе бы
побоялись! Как вы теперь будете жить, господа присяжные?

Так вот, уважаемые коллеги, осмелюсь доложить, что приговор присяжных
меня ПОРАДОВАЛ. Прошу не отбрасывать в негодовании газету и не рваться
быстрее давать отповедь автору этих строк, не потрудившись ознакомиться
с его аргументами.

Все хорошо помнят, как начиналось дело по расследованию убийства.
Громыхающие выступления СМИ: фашизм наступает, отечество в опасности.
Официальные заявления милицейских начальников: ищем убийц не покладая
рук, найдем обязательно, это дело нашей чести. Грозный окрик сверху:
берем дело под свой контроль, найти убийц во что бы то ни стало, судить
показательным судом (никто, правда, не знает у нас, что это такое, но
звучало красиво и устрашающе). Разумеется, самой ходовой тогда была
версия политическая: убийство - дело рук одной из националистических
группировок, с некоторых пор процветающих на берегах Невы (потом эта
версия отпала, но последовали нападения на иностранцев, и за Петербургом
прочно закрепили звание <фашистской столицы>).

Наша газета тогда в общий хор не влилась. Характер совершенного
преступления - явная немотивированность и неоправданная жестокость -
говорил о том, что с большой степенью вероятности оно совершено
спонтанно и не взрослыми людьми, а подростками. Когда их найдут, писали
мы, все удивятся: это самые обыкновенные дети, и в <мирной жизни> они
кошки не обидят. Забегая вперед, заметим, что так оно и получилось. Но
это сильно забегая вперед. Тогда же, разумеется, наш голос услышан не
был. Ибо наша <тихая> правда была никому не интересна. <Дело Хуршеды>
стало предметом большой политики.

Расследование проходило в рамках беспрецедентного ажиотажа. Поиском
убийц занимались сотни людей из нескольких силовых структур. Напряжение
было запредельным. Люди по нескольку суток не спали, валились с ног,
неделями не уходили с работы. Начальство давило по всей вертикали:
найдете - всем ордена, досрочные звания, не найдете - пеняйте на себя...
И ежедневные выматывающие совещания, бесконечные доклады наверх, отчет
по каждому сделанному шагу...

А дело было, как мудро заметил один опытный опер, уровня участкового.
Потихоньку, без шума, его бы раскрыли, что называется, в рабочем
порядке. Доказательство тому то, что сидящие ныне на скамье подсудимых
были задержаны... в первые же дни после убийства. Задержаны - и
отпущены. В суете и спешке их не смогли нормально допросить, добыть
нужные доказательства. А может, и не особенно рвались их добывать -
чего, мол, возиться с этими сопляками, ищем-то людей серьезных!

Увы, в этой работе, как в зеркале, отразились все пороки нашей
правоохранительной системы. Представители разных ведомств, как правило,
свои действия друг с другом не согласовывали. Каждый тянул одеяло на
себя. Были отдельно взятые донкихоты, которые заявляли, что им все
равно, кто найдет убийц, и что они в интересах дела готовы делиться
информацией со всеми, кто по нему работает. Но в основном все бились за
свой личный успех. Разумеется, ничего хорошего из этого получиться не
могло. Сыщики разных ведомств мешали друг другу, ломали оперативные
комбинации, отрабатывали уже отработанные другими версии. Бывало и
похуже: чтобы замазать собственные огрехи, сливали в прессу откровенную
дезинформацию на конкурентов. Именно конкурентов, а не союзников!

Разумеется, все это время разыскиваемые жили своей обычной жизнью -
кто-то учился, кто-то по улицам болтался, пиво пил. Заподозрить их в
чем-то было очень трудно - они не представляли собой никакого
сплоченного коллектива, не были явными носителями каких-либо
националистических или человеконенавистнических идей. Их свел случай,
повязал кровью. А потом они разбежались по своим квартирам и постарались
обо всем забыть. По словам оперативников, у убийцы хватило ума выбросить
злосчастный нож и тщательно застирать забрызганные кровью джинсы. И
потому, когда в результате хитроумной оперативной комбинации
(подробностей не разглашают, но, скорее всего, имело место классическое
внедрение) его задержали, вещественных доказательств убийства не было
никаких. Только слова. И то не подозреваемого в убийстве, а указавших на
него подельников.

Победа, таким образом, получилась какой-то скомканной и вялой. Фанфары
не гремели, софиты не светили. Орденов и повышений не получил никто.
Расследовавшая дело горпрокуратура ушла в глухую оборону. Разумеется,
фамилии задержанных в прессу просочились, но подробности дела держались
в строжайшем секрете. Опытные коллеги не дадут соврать: так обычно ведут
себя, когда дело хлипкое. Секретят слабость, силу демонстрируют.

Суд, разумеется, был никаким не показательным, а закрытым: на скамье
подсудимых - несовершеннолетние, их от лишней огласки закон защищает. Но
опять же просочилась информация: с доказательствами у обвинения не
густо. По сути, только те же слова, что были вначале. Нет, команда-то
точно та, что нападала, но за УБИЙСТВО должен отвечать конкретный
человек. Кто именно нанес удары ножом? Здесь просто слов недостаточно,
нужно что-то еще...

И вот - приговор. Для большинства - как гром среди ясного неба. Как же
так, все было ясно, преступников поймали, они должны получить по
заслугам! При такой, с позволения сказать, гуманности нас завтра всех
будут на улицах резать!

Те же, кто способен сохранять трезвость ума, по меньшей мере задумаются.
Будь это дело не таким громким - рядовое убийство, без политической
окраски, - с такой доказательной базой оно, скорее всего, и до суда бы
не дошло. А если бы дошло, наверняка бы там развалилось. И никто бы по
этому поводу особо не возмущался. Наоборот, радетели прав человека
наверняка бы порадовались - есть у нас еще правосудие, невиновных людей
не сажают. А тут... Явно попахивает двойными стандартами.

Вряд ли среди присяжных - люди с садистскими наклонностями.
Маловероятно, что кто-то из них спокойно воспринял страшную смерть
невинного ребенка. Трудно поверить также, что они НЕ ХОТЕЛИ наказать
убийцу. Скорее всего, это обычные люди, и ими движут обычные
человеческие чувства. Но в отличие от большинства из нас они ТЩАТЕЛЬНО
ИЗУЧИЛИ дело. Только обсуждение вердикта заняло у них двенадцать часов!
И они НЕ ОБНАРУЖИЛИ доказательств вины предполагаемого убийцы. И нашли в
себе мужество об этом публично заявить. Несмотря на жесточайший
прессинг, под которым они все это время находились, и на легко
предсказуемые последствия в виде <праведного> общественного гнева.

Да, их решение меня порадовало. Ибо это решение цивилизованных людей,
свободных от гнета общественного мнения и руководствующихся не <чувством
мести>, а строго и исключительно буквой закона. Если нет доказательств
вины, значит, человек невиновен. Иное мы уже проходили. <Пролетарская
справедливость> превратила в лагерную пыль миллионы людей. Этого джинна
только выпусти из бутылки - и завтра распятыми окажутся именно те, кто
сегодня громче всех кричал: <Распни его!>.

Не исключено, что кое-кто с удовольствием заявит, что наш город вновь
подтвердил свой имидж <фашистской столицы> - как же, уже суд здесь
защищает подонков-нацистов! Поднимет свой голос негодующая
общественность. Захлебнется в праведном гневе свободная пресса. Грянет
гром с начальственных высот. И будет очень жаль, если правосудие
дрогнет. Ибо ему, правосудию, не должно быть до этого шума абсолютно
никакого дела. Оно должно руководствоваться только законом. И больше
ничем.

В ближайшие дни судебная коллегия вынесет окончательный приговор. Не
исключено, что она с присяжными не согласится, и обвиняемый в убийстве
будет официально признан убийцей. Если нас убедят, что это сделано в
силу достаточности имеющихся в деле доказательств, - я вместе со всеми
вздохну с облегчением. Но если суд изменит свою позицию, <вняв гласу
народа>, это очень тревожный симптом. Значит, совсем не к правовому
государству мы идем, а в лучшем случае стоим на месте. А скорее всего,
даже движемся назад.