В. В. Кожинов. В чем смысл существования российской интеллигенции (1997) (+)
В. В. Кожинов. В чем смысл существования российской интеллигенции
(1997)
Этот вопрос - один из наиболее острых и вместе с тем наименее
проясненных. Нельзя не задуматься о смысле по меньшей мере двухвековой
истории интеллигентского сословия в российском обществе. Ныне резкая
критика и прямые проклятия в адрес сего сословия звучат и из
патриотического, и из - подчас даже более резко - "западнического"
лагерей. В последнем факте, кстати сказать, нет ничего неожиданного:
ведь в этом лагере господствует отчужденность, а часто и открытая
ненависть по отношению ко всему русскому, а интеллигенция - безусловно
собственно русское явление; в других странах нечто подобное имеет место
лишь на периферии общества и в гораздо менее значительных масштабах. В
России же не позднее XVIII века начинает постепенно складываться целое
сословие, получившее впоследствии название "интеллигенция" (слово это,
хотя оно и восходит к латинскому корню, означающему "понимание",
"разумность", является все же собственно русским и заимствуется другими
языками из русского).
Интеллигенты - это прежде всего, конечно, люди, получившие более или
менее существенное образование, но главное заключается в том, что они
вырабатывают определенную программу (в самом широком смысле: в нее могут
входить и экономические, и политические, и этические и другие идеи),
которая по меньшей мере НЕ СОВПАДАЕТ с программой государства, власти. И
поэтому всегда - хотя и с различной степенью очевидности и остроты -
существует ПРОТИВОСТОЯНИЕ интеллигенции и государства.
Это противостояние с особенной силой выявилось, в частности, во время
первой российской революции 1905-1907 годов, и в знаменитом сборнике
"Вехи" (1909) группа идеологов - по сути дела, "бывших" интеллигентов -
крайне отрицательно оценила пресловутое сословие как воплощение
нигилизма, отщепенства, "беспочвенности". Но нельзя не заметить, что в
основе веховских нападок лежало сравнение России со странами Запада,
где, собственно говоря, и не было интеллигенции. И "Вехи" предлагали
интеллигенции не "исправиться", а попросту перестать существовать,
исчезнуть...
В частности, к интеллигентам достаточно явно обращалось в "Вехах"
требование поддерживать, одобрять государственное насилие. В этом
"веховцы" противоречили не только каким-либо радикальным "протестантам",
но и, скажем, Чехову, который безоговорочно утверждал, что истинный
интеллигент в любом случае должен "не обвинять, не преследовать, а
вступаться даже за ВИНОВАТЫХ"... Скажут: а политика? а интересы
государства? Но Чехов все равно настаивает, что "нужно обороняться от
государственной политики". (Замечу в скобках, что 42 литератора, которые
в 1993 году поддержали насилие власти над "оппозицией" и даже требовали
его ужесточать, выявили тем самым свою чисто формальную принадлежность к
интеллигенции; впрочем, две трети этих субъектов до 1991 года были
членами правящей КПСС).
Важно, даже необходимо понять, что чеховское решение вопроса не следует
ОЦЕНИВАТЬ - ни положительно, ни отрицательно (как, в сущности, оценили
"веховцы"). Чехов ЧУВСТВОВАЛ, что в России должно поступать именно так.
Да, для России такая "программа" имеет глубокое значение, ибо в ней с
давних пор государственная власть имела самый жесткий и всепроникающий
характер. И это было, в свою очередь, неизбежным, поскольку России
присуща СТИХИЯ СВОБОДЫ, таящая в себе грозную опасность. Мое утверждение
многим покажется неосновательным, поскольку прямо-таки господствуют
представления, порожденные поверхностным сравнением России с Западом,-
сравнением, ведущим к полному отрицанию наличия свободы в российском
бытии. Целесообразно в связи с этим прислушаться к размышлениям
Н.А.Бердяева, который более, чем кто-либо, заслуживает титула "философ
свободы".
"Россия,- писал он,- страна безграничной свободы духа..." и
противополагал эту "внутреннюю свободу русского
народа... внутренней несвободе западных народов, их порабощенности
внешним. В русском народе поистине есть свобода ДУХА, которая дается
лишь тому, кто не слишком поглощен жаждой земной прибыли и земного
благоустройства. Россия - страна БЫТОВОЙ свободы (это уже другая сторона
проблемы.- В.К.), неведомой передовым народам Запада, закрепощенным
мещанскими нормами".
Конечно же, Бердяев тут же говорит и о том, что в России нет
ПОЛИТИЧЕСКОЙ и ЭКОНОМИЧЕСКОЙ свобод, которые присущи Западу. Но суть
дела в том, что эти "свободы" подразумевают достаточно твердо
определенные "правила", "нормы", "границы", между тем как и духовная, и
бытовая свобода в России именно, по слову Бердяева, "безгранична"; это,
пользуясь давно сложившимся определением, даже уже не свобода, а ВОЛЯ. И
она порождает роковую опасность: одна за другой разражались в России
неведомые, в сущности, Западу глобальные "вольницы" - болотниковщина,
разинщина, пугачевщина, махновщина, антоновщина и т.п. Для этого было
достаточно любого ОСЛАБЛЕНИЯ государственной власти.
Поэтому не столь уж разумны сетования на "деспотизм" государства в
России. А вместе с тем закономерен и даже неизбежен сложившийся в стране
своего рода ПРОТИВОВЕС государственному давлению - интеллигенция.
Еще не столь давно интеллигенцию восхваляли именно за ее сопротивление
государственной власти; ныне же ее чаще всего за это же и проклинают. И
сама возможность такой кардинальной смены оценок непреложно говорит о
том, что феномен интеллигенции по-настоящему не понят. В соотношении
народ ("чрезмерно" вольный) - государство (соответственно слишком
деспотичное) - интеллигенция ("ответ" на давление государства) роль
последней так или иначе выясняется. И вполне понятно, что этот
противовес государству не мог и не может быть суммой одиночек; перед
нами всегда партии (пусть в малой степени оформленные). И, отказываясь
от сопротивления власти, интеллигенция становится попросту ненужной, как
не нужна она на Западе.
