>Сергей Кара-Мурза
>Малые города и национальный проект
>Вспомним близкие, знакомые малые города России. Каждый согласится, что очевидной чертой их «ландшафта» является близость к деревне и тесная связь с сельским образом жизни. И в то же время это город, так что вся организация жизни людей следует нормам не деревни, а города.
Деревня, сельский образ жизни не главное. Школа, институт, детский сад, завод - гораздо важнее. В этих заведениях задается структура, которая способна объединить гораздо бОльшее количество людей осмысленными связями чем в деревне. Малый город избегает анонимности мегаполиса, но при этом имеет организует общество в масштабе несопоставимом с деревней. Не удивительно поэтому что именно из таких городков идут и ученые, и герои полководцы Гражданской, и множество офицеров.
> Вспомним облик типичного малого города, как он сложился за последние два века. Река, монастырь на высоком берегу, утопающие в садах дома, площадь с государственными зданиями и памятником павшим землякам, вокзал, на окраинах заводы с рабочими поселками, огороды, а дальше поля и леса.
>Отсюда, на мой взгляд, и вытекает главный смысл малых городов. Он в том, что в их культурном пространстве соединяются крестьянское и городское мироощущение. Возникает уникальный мировоззренческий сплав – космическое чувство крестьянина тесно переплетено с присущими горожанину рациональностью и расчетливостью. И дело не в количественных пропорциях этих духовных свойств. Их взаимодействие в душе жителей малых городов достигает гармонии, при которой сами эти свойства меняются. Жители малых городов – особый культурный тип.
Дело не только не в пропорциях, но и не в "космическом чувстве", и даже не в "крестьянине". Дело в том что в Москве и профессор никто, аноним, который на улице от любого прохожего может отличаться только по одежке. Потому он с одной стороны может сбиваться в неблаговидные компании, а с другой попадает в рабскую зависимость от одежки. Отличаться от другого анонима он может только с помошью БМВ. В малом городе его все и так знают. Знают что он был отличником в школе, снают что думает о нем любимая учительница, которую тоже все знают, знают в каком детсаду его дети и т.п. Эта сеть в которой все друг друга знают, или по крайней мере могут разузнать через изветсных людей охватывает удивительным образом даже почти миллионные города вроде Тольятти.
>Зачем для модернизации и развития космическое чувство крестьянина?
"Космическое чувство" подразумевает оторванность от людей. От него отдает марксовым "скотским отношением к природе (обожествлением природы)". В рассматриваемом примере важно именно отношение между людьми. Доброе дело на общее благл в малом городе во-первых является всеобщей нормой, ожидаемой от каждого, особенно начальника, а во-вторых особые достижения на этом поприще дают такие моральные дивиденды, которых за миллион в мегаполисе не купишь.
>Конечно, это не привилегия России. И в других странах известно это свойство малых городов – давать молодым людям особую духовную силу и особый взгляд на мир. Вот США – самый-самый Запад. А оказалось, что две трети ученых США (не считая, конечно, иммигрантов) – выходцы из малых городов. Здесь ставился их разум, острота взгляда и спокойное упорство. Этому помогала и близость Природы, и образ жизни. У нас такой переписи ученых не было, но из личного опыта видно, что та же история. Малые города – воспитанники тружеников науки. Другая похожая на науку служба, которая питается из малых городов – воинская. Отсюда черпало свое пополнение русское офицерство во времена дворянства, а во многом и в советское время.
Что не удивительно. И научные, и военные подвиги совершаются по принципу малого города "на миру и смерть красна". В мегаполисе человек легко обуржуазивается и скатывается к физиологии и идеологии на ней основанной. Он там и не человек вовсе, а потребитель, занятый удовлетворением своих потребностей.
>Но мы знаем и как хрупок мир малого города для людей, которые именно здесь начинают свой путь в современные сферы деятельности. Многие начинают страдать от узости возможностей, задыхаются в полукрестьянском укладе. «В Москву! В Москву!» - стонали чеховские три сестры. Москва для них была образом Европы, и их сформированная европейским образованием душа не находила себе пищи в провинциальном городке.
"полукрестьянский уклад" здесь снова только сбивает с толку. Думаю это пережиток марксова "идиотизма деревенской жизни". Узость возможностей? Чеховские сестры? Это у Чапаева узость возможностей? Или у других рубак Гражданской и Отечественной войн? Узость возможностей именно в мегаполисе где ни ты никому не нужен, ни тебе никто. Где ты атом не встроенный ни в какую структуру и возможности ограничены сексом и шоппингом. Где ты "один в поле не воин". На самом деле даже в Америке популярно понятие "глобальная деревня". На многотысячном симпозиуме какого-нибудь американского общества исследователей рака группка ведущих ученых образует именно такую "деревню". Они все друг друга знают, и их знают все. Более того, даже постдок или аспирант, если ему выпадает сделать пленарный доклад, попадает в эту "глобальную деревню". Не имеет значения как он одет, что он едет на мятой пятнадцатилетней полуразваленной Тойоте и т.п. Его останавливают и с ним знакомятся, заговаривают не "по одежке". "По одежке" - с быдлом.
>Форсированная индустриализация СССР поневоле опиралась на крупные города. При острой нехватке ресурсов только здесь можно было создать необходимую плотность и структурную полноту кадров, культурных и трудовых ресурсов. «Одноэтажный» СССР отставал в развитии и модернизации. Война и перегрузки послевоенного восстановления отодвинули назревающий кризис малых городов, а с середины 60-х годы уже велась целевая программа по предотвращению этого кризиса. В малых городах создавалась сеть современных предприятий – отделений и цехов крупных заводов и комбинатов. Молодежь получила доступ к рабочим местам с высокой технологией, увеличилась и подвижность работников – стали много ездить к смежникам, на обучение, для наладки и ремонта у пользователей. Эти десятилетия были и временем бурного развития научно-технической системы страны, строительства больших сооружений, освоения Севера, так что много молодых людей уезжали на учебу, стройки, в экспедиции. Проблема оторванности малых город от большого мира была смягчена.
И отдача в малом городе неизмеримо выше. Особенно если брать отношение производства к потреблению. Проблема потребления не так остра по причине благоприятного соотношения принципов "на миру и смерть красна"/"встречают по одежке" в малом городе.
>Все эти каналы социальной мобильности были моментально, катастрофическим образом перерезаны рыночной реформой 90-х годов. Именно малые города оказались самой незащищенной против такого удара частью страны.
Безусловно. Потом у что к власти пришли анонимные физиологические эгоисты-потребленцы мегаполисов, агрессивно навязывающие свою потребленческую культуру всему народу. Чтобы их "одежка" воспринималась "должным образом" нужно сделать ее вожделенной и недоступной, а все прочие мотивации "на миру и смерть красна" - уничтожить, чтобы люди не нашли себе в них опору. Буржуазная потребленческая сволочь космополитических столиц биологически ненавидит русскую культуру и является ее смертельным врагом. Думаю тут даже компромисс невозможен. Одна сторона уничтожит или найдет способ неограниченно долго подавлять другую. При чем делать это вполне осознанно и явно. Чтобы подавление могло воспроизводиться системой образования. СССР пал потому что система образования под пятой буржуазной марксистской идеологии не могла обеспечить сознательное подавление буржуазного элемента мегаполисов, а наоборот, рисовало его прогрессивным и единственно достойным звания "человек".
Контраст между традиционностью советских школьных учебников математики и оголтелой буржуазностью учебников истории поражает воображение.
