СТЕНОГРАММА
заседания Съезда городов Заполярья и Крайнего Севера
17 ноября 2004 года
И.Л.ШПЕКТОР (мэр Воркуты)
Нет вопросов. Я скажу такую вещь. Я Аверченко рассказывал, как в Воркуте мы заселяем пустующие квартиры. Я его призывал, что давайте это делать на российском уровне. То есть, мы заселили 1400 приватизированных квартир. Это достаточно непростая вещь была, но она у нас пошла и очень нормально.
То есть, мы берем квартиры, которые не оплачиваются в течение пяти лет, четырех лет, брошенные квартиры, мы предлагаем из бараков или из жилья неблагоустроенного человеку пойти в эту квартиру по лицевому счету. Я даю ему гарантийную бумагу о том, что в случае, если появляется хозяин этой квартиры, то мы предоставляем этому человеку равноценную квартиру, или с хозяином решаем вопрос о том, чтобы он освободил квартиру, за которую он не платит 5-6 лет.
Мы снимаем на видео полностью квартиру. В квартиру проникаем с милицией, вышибая двери, если они деревянные, или через окно, если они металлические.
Казалось сначала, когда я дал такую команду и подписал распоряжение, она казалась диким для всех. Но это так быстро пошло у нас по городу. У нас поселок Западный практически весь выселили таким путем.
Что касается людей, которые покинули квартиры, и что касается фильмов, которые мы делаем, и эксцессов, которые возникают. Мы сделали фильм, там украдено все уже, унитаза нет, того нет, квартира брошена, долг пять лет. То есть, квартира висит на голове. Плюс вы все знаете, мы только что с мэром Норильска говорили, мы же за нее еще должны платить, за тепло и так далее. Вот этот фильм мы сняли, дальше мы берем долг, все это суммируем и к этому приплюсовываем цену ремонта, который был сделан за счет этого человека, который вошел туда по лицевому счету.
Из 1400 квартир у нас порядка 30 случаев было неприятных, когда человек возвращается и говорит, что хочет жить в этой квартире. Мы ему показываем долг, а до этого мы разыскиваем людей, то ли он в тюрьме, то ли он умер, то ли он на Украине. Для вас понятно, что много таких квартир. Я не знаю как в ваших городах, у нас таких было много. Инвентаризация жилья это показала.
И возвращается человек и говорит, что хочет жить в этой квартире, в своей. Мы ему показываем цену вопроса, насколько много он должен. Он говорит, а вот этот ремонт, который вы туту сделали, мне он 100 лет не нужен. Я за ремонт платить не хочу, я бы жил и так. Это же допустимо? Допустимо. Мы выбрасываем те ремонты, которые действительно можно не считать обязательными. Все равно сумма получается высокая и, как правило, люди отказываются. У нас было всего несколько случаев, когда мы доводили дело до суда. И этот вопрос мы решили на определенном этапе достаточно остро стоящий.
Я рассказывал Аверченко, ему этот вопрос понравился. Я думаю, что вопрос надо будет выносить в Думу о приватизированном жилье. (Шум в зале.) Вы возражаете?
Поверьте, это проходит нормально. Чтобы вы поняли, мы человека не выписываем из того барака, прописка у него остается там, потому что у какого-то человека "N" есть ордер на эту квартиру, в которую мы вселяем. Вот у нас был последний случай, на улице Ленина я дал квартиру семье из пяти человек. Раздается звонок через какое-то время: Игорь Леонидович, Вы знаете, вот я тут плинтус добиваю последний, обои, все уже сделано, все сияет. Звонок в дверь, появляется женщина, и говорит: "Здравствуйте. Я Галя, приехала из Украины. Це моя хата. Чо вы тут робите?".
И эта Галя такая упертая, попалась хохлушка, которая сказала: "Ни, вот тильки усю хату". И когда начали считать, то получился такой процесс: главная улица, цены на квартиру подорожали и сумма ее долга, примерно за 6 лет ее отсутствия, составила плюс ремонт, оказались меньше, нежели стоимость квартиры сегодня на этой главной улице, потому что квартиры несколько подорожали. Мы с ней договорились, что мы ей даем квартиру в этом же доме другую.
Но такие договора проходят. Человек чувствует себя виноватым. Здесь надо понимать менталитет нашего человека. Это очень неплохой способ.
Надо в Думу выносить вопрос, что делать с этими квартирами. Я понимаю, что у каждого из вас эта проблема серьезная. Потому что мы вынуждены платить. Сегодня Чубайс железно предъявляет нам за тепло в этой квартире, и мы платим из бюджета города. То же самое, делаете вы, естественно. Поэтому Аверченко воспринял…
С МЕСТА
Решение интересное. Но как с прокуратурой?
И.Л.ШПЕКТОР
Прокуратура иногда бывает достаточно ручной, надо уметь с ними. Она так много допускают ошибок, прокуратура, что им напоминаем об этих ошибках. И в этом вопросе они нас поддерживают. Но если, кто-то настойчиво будет жаловаться, некому жаловаться, нет клиента. Понимаете? Но мы эту проблему решили и сегодня продолжаем решать.
С МЕСТА
Такой ремонт достаточно дорогостоящий. Кто оплачивает? Тот, кто въезжает?
И.Л.ШПЕКТОР
Конечно. Мы вызываем человека и говорим. Он живет в бараке, удобств нет. И мы говорим, вот хочешь квартиру? Будешь жить по лицевому счету. Раз. Второе- под мою гарантию будешь жить. Два. Что я тебя верну в случае чего и сделаю. Перейдешь? Переходят. Люди переходят. Есть, конечно, и те, которые говорят, что не в состоянии. Но мы подбираем. У нас жилотдел подбирает людей. Мы снесли порядка 400 тысяч квадратных метров жилья такого. И, конечно, это был один из способов сноса этого жилья. Это также как пилотный проект, о котором вчера шла речь, о трудном движении пилотного проекта, то что идет сегодня по Магадану и то, что сегодня идет по Норильску и по Воркуте. Вот три города пилотного проекта.
Этот пилотный проект предусматривает собой совместное действо Всемирного банка, гарантий государства российского и человека. Мы очень долго, и Магадан, и Норильск по этому поводу с ними конфликтовали. Они все время меняют своих представителей, то это американцы, то шведы, то англичане, то французы, даже индиец был, которые приезжал к нам в чалме и крутил нам мозги будь здоров. Но, тем не менее, мы выселяем народ. Так что, если у вас будут такие предложения в пилотный проект, вы не отвергайте. Потому что все равно найдутся люди.
Первая группа людей, которая шла это выселение поселков, это очень тяжело. Вторая группа людей, которая пошла, это уже пошли пенсионеры. У них больше денег на переселение, то есть это уже более обеспеченные люди… нужно думать, что в ближайшем будущем эта схема, несмотря на ее рахитичность, она все равно будет внедряться. Я не знаю, как на нее Аверченко будет смотреть.
Трудности только, когда выборы идут. Только на выборах тяжело. Найти клиента трудно, чтобы он в урну опустил. А так, ничего страшного. Дом мы сносим и делаем рекультивацию.
РЕПЛИКА
Игорь Леонидович, вы сейчас научите, и можно в Магадан смело уже… (Оживление в зале.)
И.Л.ШПЕКТОР
Я хочу сказать, вы не должны волноваться по этому поводу. Ничего страшного в этом нет.
РЕПЛИКА
А Конституция, а права человека.
И.Л.ШПЕКТОР
Нет, Конституция не нарушается, абсолютно. У кого я забрал жилье? У этого негодяя, который бросил квартиру? Вы знаете, люди ведь вышибают двери. Мы говорим, мы вышибаем. Но вышибают же и бомжи, самозахваты. Появляются непонятно, кто в этих квартирах. Я не считаю, что мы нарушаем конституционные права человека.
Мы берем квартиру, чтобы сохранить жилье, создать нормальные условия для рядом живущих, снизу и сверху, и получаем деньги. Человек начинает платить за эту квартиру. С МЕСТА
А у него появился ребенок в семье. Где он прописан, где он зарегистрирован?
И.Л.ШПЕКТОР
Мы его там же, где он прописан там и прописываем. Я не знаю, у вас есть понятие "прописка Тундра", у кого-нибудь?
Я вам отвечаю. У меня 240 с чем-то человек. Адрес прописки – Тундра. То есть у меня дикое количество этих кочевников вокруг города. Мы сдуру, у нас были квартиры, пару таких ненцев заселили. Она разожгли костры в квартире. Это люди, которые совершенно далекие, от оленьсовхозов наших, это кочевники, это, в общем-то, дикие люди. Они творили что-то страшное. Не при женщинах будет сказано, что они делали на полу.
Тогда мы сказали, что прописки такой не будет. Мы приняли решение, место прописки, он же живет в чуме, Тундра. И у нас записано в паспортах, где регистрация идет в паспорте. У них существует всего 4 фамилии вообще, больше нет. Вот, мы пишем: Лапландер, Тундра. Вопросов нет.
Но он твердо знает свои права. Приезжает, требует. Детей плодят. Потом заявляют, что и них был ребенок, он умер. Вы знаете, что это такое. Мы его похоронили там. Надо доказывать, что она рожала. Это очень тяжело.
