От Георгий Ответить на сообщение
К Георгий Ответить по почте
Дата 20.12.2004 23:08:36 Найти в дереве
Рубрики Тексты; Версия для печати

М. Афанасьев: "Видимо, прав был Маркс, отметивший как-то, что у русских есть перегородки в мозгу" (*+)

http://www.politjournal.ru/index.php?POLITSID=ebf9ad233a30a7436c5085d788e0cf
58&action=Articles&dirid=114&tek=2710&issue=82

Михаил АФАНАСЬЕВ, директор по стратегиям и аналитике группы компаний
<Никколо М>


Негодная формула управления
Бардак - это базис, а надстройка - российская бюрократия

Президент Путин ежегодно указывает думцам, сенаторам и прочей элите, что
без административной реформы не достичь конкурентоспособности России в
современном мире. Даже смену правительственного кабинета провели под эгидой
все той же админреформы. Однако пока реформа ничем не отличается от
очередной аппаратной перетряски.



Смысл административной реформы

Сразу объяснимся: ни реорганизация правительства, ни сокращение аппарата, ни
борьба с коррупцией не являются административной реформой. Реформа есть
системная переналадка государственной машины, результатом которой должен
быть ощутимый прирост объема и качества общественных услуг. Если такая
стратегическая цель ясно не поставлена, не операционализирована в конкретных
задачах и проверяемых показателях, тогда всевозможные реорганизации и
сокращения теряют общественный смысл.
Первое, что необходимо сделать, - понять, на что мы замахиваемся, установить
требуемый масштаб исторического действия. В условиях качественной
перестройки корпоративного и государственного управления, развернувшейся в
развитых странах, придерживаться даже не лучших, а худших образцов
государственно-монополистической бюрократии - значит обречь себя на новое
отставание и распроститься с мечтой о конкурентоспособности России.

Как достичь успеха

Принципы и ключевые инструменты административной реформы уже опробованы в
ряде стран и дали впечатляющие результаты. Вот три кита успешной
административной реформы.
1. Зависимость поощрения, оценки и самого существования государственных
организаций от достигнутых ими результатов.
2. Возможность конкурентного выбора услуг, предоставляемых государственными
организациями, а там, где это невозможно, установление максимального влияния
потребителей на оценку результатов деятельности государственных организаций.
3. Расширение самостоятельности организаций и служащих, территориальных и
профессиональных сообществ, но повышение ответственности за результат.

Что же сделано у нас? В основу правительственной реорганизации вроде бы
положили прогрессивную идею разделения стратегических, исполнительских и
надзорных функций, выделив соответственно укрупненные министерства,
федеральные агентства и надзоры. Сделали это не вполне последовательно, но
не это даже главное. Главное в том, для чего в принципе проводится подобное
разделение функций и соответствующих структур.
Безусловно, не из любви к административному делению или административному
укрупнению, а чтобы выделить роли <покупателя> (министерство) и
<производителя> (исполнительское агентство) услуг. Настоящая
административная революция - это когда заказчик и исполнитель уже не
<скованы одной цепью>, не составляют ступени единой бюрократической
пирамиды. Тогда министерства получают возможность перестроить свою работу:
во-первых, сосредоточиться на прокладке курса, на разработке и внедрении
инновационных стратегий, во-вторых, более объективно оценивать качество и
эффективность работы исполнительских агентств, в-третьих, распределять
госзаказы на конкурсной основе между различными специализированными, как
государственными, так и частными, производителями.
Из сказанного следует два важных соображения. Соображение первое:
исполнительское агентство должно быть специализированным, то есть выполнять
конкретную, ясно очерченную функцию - это позволит проверить результаты его
работы и определить эффективность производства социальной услуги.
Соображение второе: отношения министерств с исполнительскими агентствами
должны строиться на основе конкретных бизнес-планов, а с руководителями
агентств целесообразно заключать срочные договоры.
У нас ничего подобного не сделано и не похоже, чтобы собирались сделать.
Федеральные агентства и надзоры остаются в административном подчинении
министерств, так что провозглашенное разделение политических, управленческих
и надзорных функций - не более чем фикция. Новые агентства никак не назовешь
специализированными - определить, какие конкретные функции они выполняют
сегодня, ничуть не легче, чем раньше. Министерства и агентства не
представили никаких конкретных корпоративных планов, нет и личных контрактов
с руководителями. Ничего не слышно о внедрении в государственной сфере
предпринимательского управления и корпоратизации бюджетных организаций,
конкуренции поставщиков социальных услуг, о перестройке государственного
финансирования здравоохранения и образования на основе конкурентного выбора
потребителей. Реформа пока ничем не отличается от очередной аппаратной
перетряски. Очень скоро мы можем услышать об административной реформе то же,
что услышали о военной: она прошла.

Почему получается как всегда

Беда в том, что реформа отдана на откуп самому аппарату, а он не испытывает
никакого давления со стороны общества. Единственно возможное политическое
давление сегодня - это давление <с самого верху>. Однако воссозданный ныне
кремлевский абсолютизм не отменяет феодальных правил и не создает более
эффективной бюрократии. От паразитарного бюрократизма, олигархического
сращивания власти с капиталом, клиентелизма и коррупции <новый курс> Путина
нас не освобождает, поскольку воспроизводит вполне традиционное российское
начальство - могучее и социально безответственное.
Теракты обнаружили коррупцию и негодность силовых структур, которые кому-то
представлялись чуть ли не очагом национального возрождения. Чем отвечает
власть? Правительство готово еще больше увеличить бюджетные расходы на
деятельность силовых ведомств. Думские законодатели выступили с инициативами
ужесточить регистрацию граждан и дополнительно ограничить деятельность СМИ.
Парламентское расследование терактов сначала вообще осудили как политическое
шоу, а затем превратили в бюрократическую бессмыслицу. Отменяются выборы
глав регионов, их снова будут назначать из центра.
Получается, государственное руководство отказалось от системной модернизации
государственного аппарата и лишь судорожно сжимает руль <ручного управления>
страной. Хотя уже всем ясно, что новый кремлевский абсолютизм - всего лишь
надстройка над всероссийским бардаком. Видимо, прав был Маркс, отметивший
как-то, что у русских есть перегородки в мозгу. Если бы не перегородки, то
были бы понятны очевидные вещи. Что более жесткие правила регистрации будут
применять те же милиционеры, которые торгуют уже существующими правилами.
Что растущие бюджетные расходы будут без остатка и проку освоены
<силовиками>, которые успешно заменили советское сельское хозяйство в роли
черной дыры государственного бюджета. Что парламентские и независимые
расследования - это, безусловно, политическое шоу, но общественной пользы от
таких шоу гораздо больше, чем от бюрократической монополии на истину.
Путин высказал очень верную мысль о несоответствии нашей политической
системы потребностям страны. Но в чем корень этой неадекватности? Корень в
том, что в российской политике с некоторых пор исчезли реальные субъекты и
она стала напоминать театр теней. Правительство и парламент - технические,
партии - марионеточные, а кремлевские группировки <верховников> вообще
находятся вне зоны публичной ответственности. Стране нужна перенастройка
политической системы, в том числе госаппарата на основе открытости и
соревновательности. Необходимо внедрять в нашу государственную жизнь
реальное соревнование стратегических проектов, лидеров и управленческих
команд. Потому что конкурентоспособности без конкуренции не бывает.

=====================================