От И.Пыхалов Ответить на сообщение
К Георгий Ответить по почте
Дата 09.12.2004 06:18:24 Найти в дереве
Рубрики Тексты; Версия для печати

Очередной бред

Смесь невежества и апломба, столь свойственная бульварной журналистике.

>Первая: Кирова убил одиночка Леонид Николаев. Это было чисто бытовое убийство. Мотив: месть из-за ревности или следствие его честолюбия и недовольства своим положением. Сталин не имел к этому никакого отношения.
>Вторая: убийство организовал Сталин, желая устранить набиравшего силу политического деятеля. Николаев был использован сотрудниками НКВД: его соответствующим образом настроили агенты НКВД, привели в коридор Смольного, по которому Киров направлялся в свой кабинет.
>Третью версию я высказал более 10 лет назад: Леонид Николаев не стрелял в Кирова, сотрудники НКВД привели его в Смольный и использовали в качестве козла отпущения, подставы. Стрелял в Кирова один из них. Он быстро исчез, Николаева оставили лежать на полу.

Официальную версию 1934 года о том, что Николаев убил Кирова по заданию подпольной зиновьевской организации этот деятель даже не упоминает. Хотя её достоверность гораздо выше, чем у версий, озвученных им под номерами два и три.

>Эта версия появилась после того, как я встретился с Кирой Борисовной Машковой (сейчас пенсионерка, живет в Москве). Она рассказала мне, что её отец Б.Шиф с 1932 года был управляющим одного ленинградского книгоиздательства и его как ответственного работника пригласили на совещание в Смольный. Оно должно было начаться в 15 часов. Примерно в половине пятого он вышел в приёмную, чтобы позвонить в областную больницу. Там, в родильном отделении лежала его жена, и он ожидал появления на свет ребёнка - той самой Киры Борисовны. Она родилась ранним утром 2 декабря 1934 года. Шиф не успел набрать номер. За дверью раздались два выстрела.
>Выскочив в числе первых в коридор, он увидел бездыханное тело Кирова, лежащего на полу и бьющегося в истерике мужчину, как выяснилось позднее, Николаева, который кричал: <Это не я! Это не я!>, а рядом валялся пистолет.
>Шиф заметил и ещё кое-что: быстро удаляющегося по коридору человека, который засовывал в карман пистолет и вскоре исчез за поворотом. Он узнал в этом человеке охранника Кирова. Обо всём он рассказал своей матери, а она уже Кире Борисовне. Я ознакомился с документами, подтверждавшими многие детали её рассказа. В 1935-1936 годах за Шифом была установлена слежка, начались неприятности на работе. Он связывал это с тем, что оказался свидетелем убийства Кирова. Арест последовал в сентябре 1936 года, Шиф погиб в застенках НКВД.

Приведу цитату из книги Аллы Алексеевны Кирилиной «Неизвестный Киров»:

В Смольный Киров звонил также около 15.00 и в 15 часов 15-20 минут. Дело в том, что в 15.00 у М.С.Чудова начиналось совещание: обсуждались практические мероприятия по отмене карточной системы. Присутствовало свыше 20 человек. Это были ответственные работники аппарата обкома и горкома ВКП(б), некоторые первые секретари райкомов партии Ленинграда, председатели исполкомов городского и областного Советов, руководящие работники плановых, финансовых и торговых органов, несколько директоров крупнейших ленинградских заводов. Все они поимённо установлены.

Должна огорчить Якова Ракитянского, Бориса Осиповича Шифа среди них не было. Поэтому весь его рассказ об убийстве Кирова, замеченном им охраннике Кирова скорее всего является мифом, сотворённым в более поздние годы (Ракитянский Яков. Нежелательный свидетель // Независимая газета. 1 декабря 1994).

Борис Осипович Шиф действительно с сентября 1932 г. работал в Ленинграде — заведующим ленинградским отделением книгоцентра, так тогда называлась организация, занимающаяся реализацией книжной продукции. По своей должности Шиф никак не мог присутствовать на совещании у Чудова, ибо не имел никакого отношения к обсуждаемому вопросу — отмене карточной системы, увеличению производства хлебобулочных изделий и их товарообороту. В это время, согласно анкете, он не был руководителем издательства и членом лекторской группы обкома. Это пришло к нему позднее — в 1935 году, уже после смерти Кирова.

Более того, соседней с кабинетом Чудова комнатой, куда якобы выходил звонить Шиф, были две приёмные: одна — Чудова, где постоянно находился Филиппов, секретарь последнего, а вторая — приёмная Кирова, где постоянно находился секретарь Кирова — Н.Ф.Свешников. Ни один из них при допросах не показал, что Шиф заходил к ним и пользовался их телефонами.

Что касается Шифа Бориса Осиповича, то он действительно допрашивался органами НКВД в декабре 1935 г., но не в связи с убийством Кирова (подчёркнуто мной — А.К.), а по делу его родственника, родного дяди по матери — Д.Б.Рязанова — известного общественного и политического деятеля, одного из основателей Института марксизма-ленинизма. Замечу, что на допросе у оперуполномоченного 1-го отделения СПО Ленинградского УНКВД 25 и 27 декабря на вопрос: «Когда и где Шиф Б.О. встречался с Д.Б.Рязановым?» Шиф ответил: «На квартире своей матери в Москве. Последний раз в 1934 году. Месяца не помню». Вскоре Шиф был арестован (ЛПА. Коллекция личных дел. №31010).

Поэтому тезис о том, что мать Шифа Б.О. «в 30-е годы жила вместе с сыном в Ленинграде и он ей тогда рассказывал обо всём, назвал даже имя замеченного охранника Кирова», — на наш взгляд весьма сомнительна и далеко отстоит от правды.

(Кирилина А.А. Неизвестный Киров. М.; СПб., 2001. С.212, 214).

После этого остальной бред Рокитянского можно не комментировать.