От И.Пыхалов Ответить на сообщение
К Георгий Ответить по почте
Дата 15.10.2004 05:03:12 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Россия-СССР; Версия для печати

Как вели себя "наши" (*)

>Вот мне и интересно - как вели себя "наши", не "зарубежные" иерархи на оккупированных территориях - особенно когда был еще неясен исход войны?

http://www.duel.ru/199920/?20_6_1

Дуэль. 18 мая 1999. №20(111)

НАДО ПОМНИТЬ

(Д.Адамов)

Посылаю вырезку из газеты «Псковская правда». Эта публикация относится к периоду 1959–1960 гг. Вряд ли многим известны сегодня позорные факты сотрудничества монахов Псковско-Печорского монастыря с фашистскими оккупантами. Хочу также кое-что добавить из своих личных воспоминаний, поскольку во время оккупации ребенком не раз бывал на службах в Свято-Духовом Виленском монастыре, упоминаемом в статье митрополита Сергия. О службе у фашистов местные прихожане тогда не знали. Начали догадываться об этом, как я понял тогда из разговора взрослых, лишь после того, как этого фашистского ставленника расстреляли советские патриоты-партизаны.

В музее были документы о том, как по указанию этого проклятого дьявола Сергия в Печорском монастыре были организованы многодневные молебны «о даровании нашему Адольфу Гитлеру победы над красными большевиками». Подумать страшно, что православные попы молились об этом буквально в ста верстах от того места, где одержал победу над немецкими псами-рыцарями Александр Невский, причисленный этими же попами за свой подвиг к лику святых...

Не думаю, что обо всем этом не знает наш нынешний патриарх Алексий II. И наверняка он в годы оккупации прислуживал подонку-предателю митрополиту Сергию, во время наездов последнего в эстонскую епархию. А уж о том, что разделял в своем отрочестве и юности будущий патриарх взгляды антисоветски настроенного Сергия можно нисколько не сомневаться.

Вспомним, «откуда есть и пошел» наш нынешний патриарх. Он из семьи Ридигеров — прибалтийских немцев. Его папа — высокопоставленный чин царского генерального штаба — с приходом к власти большевиков дал деру в белоэмигрантскую Эстонию, а с приходом и туда Советской власти отправил сынулю тихо служить по церковной линии. В расчете, что авось большевики не тронут молодого попика.

Как видим, не тронули! А при ельциновском перевороте такой тихий богомольный попик еще как пригодился, чтобы поставить отпрыска прибалтийских немцев во главе всего русского православия. И нечего тут восклицать: «Дивны дела твои, Господи!» В 1991 г. мы все с вами безропотно восприняли вознесение на престол такого патриарха, который лучше всего подходил к человеконенавистнику Ельцину. Оба они — воистину два сапога пара!

Никакие благостные речи Алексия II пусть не вводят вас, дорогие сограждане, в заблуждение. Еще раз вспомните факты.

1993 г. Кровавая расправа над Белым домом. Что в этот трагический момент делает наш святой отец? Отлеживается на пуховиках. Едет в Германию и приносит там покаяние. За что? За то, что большевики всем немцам «принесли так много зла». Выведены войска наши из Германии. На экране телевизора — море бывших военных грузовых машин. Всех их Ельцин дарит Патриарху, будто бы попы собираются сеять и жать урожай для всей земли Русской. А пасхальные целования Патриарха с президентом, вспомните? Это ли не иудины целования?

Алексий II стар. Если он действительно верующий человек, то ему следовало бы всенародно покаяться перед русскими людьми, снять свой патриарший клобук, облачиться в одежду рядового монаха и уйти замаливать свои грехи и грехи фашиствовавших попов в подземелья Псково-Печерского монастыря. Пещеры этого монастыря как раз и приспособлены для схимы-покаяния.

Удивляюсь, как не стыдно Патриарху служить театрализованные литургии в храме Христа-Спасителя, построенном на деньги, отобранные у голодного, униженного и отчаявшегося народа.

Юрий Игнатьевич! В Латвии стали запрещать продажу «Дуэли», потому что боятся ее.

Латвийский негр (т.е. негражданин Латвии)


Печорский монастырь в дни фашистской оккупации

Псково-Печорский монастырь имеет почти 500-летнюю историю. Своим живописным расположением, древними строениями он, как памятник старины, всегда привлекал и привлекает немало паломников, туристов, экскурсантов.

Встречая посетителей, монахи обычно охотно и много рассказывают о монастыре. Они красочно повествуют об истории его возникновения и значении в защите Российского государства, когда оно подвергалось нашествиям иноземных захватчиков. В подтверждение показываются пещеры, где захоронены павшие в боях воины монастырской крепости, называются дары московских царей и князей за воинские заслуги и доблесть.

Монастырь сыграл немалую роль в защите северо-западных границ Руси от нашествия ливонцев, поляков, шведов. Можно гордиться мужеством и героизмом его воинов, свято охранявших тогда рубежи и независимость нашей Родины. Однако все это было в далеком прошлом. А позднее? Рассказы о последующей истории монастыря короче и бледнее. О последних же десятилетиях своей деятельности монахи вообще не любят вспоминать.

Почему, рассказывая пространно и ярко о событиях 200–300-летней давности, хозяева монастыря умалчивают о событиях времен не столь отдаленных, например, в годы самого тяжелого испытания, выпавшего на долю нашего народа, — немецко-фашистского нашествия? Так ли, как и во времена Ивана Грозного, монастырь и его братия защищали свою Родину от иноземных захватчиков? Ответы на эти вопросы обычно сводятся к невнятным рассуждениям о разрушениях, причиненных монастырю во время войны, о потере сокровищ, представляющих историческую ценность.

Может быть, монашеская скромность не позволяет подробно говорить о ближайшем периоде истории? Или, быть может, хорошо зная отдаленное прошлое, монахи забыли, что было 17–20 лет тому назад? Нет. Дело не в скромности и не в слабости памяти. Дело в том, что не в пример своим предкам монахи Псково-Печорского монастыря в годы Великой Отечественной войны вели себя как изменники и предатели.

Нынешние хозяева монастыря хотят скрыть это. Приспосабливаясь к чувствам верующих, они пытаются представить себя и своих предшественников патриотами Родины. Но это ханжество и лицемерие начисто разоблачают исторические факты — многочисленные письма, фотографии и другие документы, сохранившиеся до наших дней.

В годы Великой Отечественной войны немецко-фашистские захватчики были приняты монастырем не как враги, а как дорогие гости. Вот подлинная, чуть пожелтевшая фотография того времени. На фоне Успенского собора (внутри монастыря) в несколько рядов удобно разместилась большая группа людей. У многих — массивные кресты. Это церковная знать, представители монастыря и приходского духовенства. На переднем плане в центре — полнолицый, довольный собою бородач в праздничном подряснике и белом клобуке, с крестами и наградами. Это митрополит Сергий. А по обе стороны его — фашистские офицеры: военный комендант города Печор и гебитскомиссар Беккинг в парадной форме войск «СС». Тут же вместе с другими офицерами гитлеровской армии архиепископы Даниил и Павел, епископы Иоан и Макарий, наместник монастыря Павел Горшков, монахи Илья Нечаев, Никон, Аркадий, схимник Симеон, благочинный Элий Верхоустинский, священники Быстров, Жемчужин, кулак Долмановский и другие. Так запечатлен разбойничий союз креста и черной свастики, заключенный в Печорском монастыре.

А вот еще одна подлинная фотография, сделанная в сентябре 1943 г. На ней запечатлена трапеза, устроенная в честь «именитых гостей». Пирушка состоялась не в трапезной и не в доме настоятеля монастыря, а прямо у алтаря в Сретенском храме. В своем угодничестве перед оккупантами монастырские власти попрали «святость» этих мест.

За длинным столом — фашистские офицеры, отцы духовные, предавшие Родину и веру, церковные приспешники. Перед иконостасом, спиной к нему, сидит все тот же коренастый бородач — митрополит Сергий. Пирующие довольны. В их компании — женщины.

Монахов в монастыре в то время было немного. По списку, составленному наместником монастыря, их насчитывалось всего 18, и 41 человек было обслуживающего персонала, в числе которых, по тому же списку, в этом мужском монастыре значилось 26 женщин. Многие женщины были постоянными сожительницами монахов, в том числе наместника монастыря игумена Павла Горшкова.

Горшков впервые появился в Печорах в 1924 г. по приглашению бывшего наместника монастыря белогвардейского офицера Ивана Булина. Зная Горшкова как черносотенца и убежденного монархиста, Булин рассчитывал, что в его лице он найдет деятельного соратника по политическим авантюрам. И расчеты эти оправдались. Горшков активно участвует в ряде белоэмигрантских антисоветских организаций, выступает ярым врагом Советского государства.

Сохранился небезынтересный снимок: игумен Павел Горшков со связкой ключей встречает у ворот монастыря фашистского коменданта города Печоры. На лице игумена довольная улыбка. Долгие годы ждал он этого момента. И вот дождался. Весь внешний вид Горшкова говорит о том, что он готов отдать все имеющееся в монастыре для установления гитлеровского «нового порядка».

Архивные документы свидетельствуют, что многие советские патриоты стали жертвами предательства игумена. Уже в конце 1941 г. он выдал троих советских граждан, наивно искавших в монастыре убежища от преследования жандармов. Все, о чем узнавал Горшков от доверчивых прихожан, сразу становилось известно немцам. Ближайшей помощницей его в предательских делах была Эльза Грюнверг. Она выполняла роль связной, сожительницы и тоже собирала для оккупантов сведения о советских людях.

С церковного амвона игумен Горшков вел разнузданную антисоветскую пропаганду — призывал верующих вступать в так называемую «Русскую освободительную армию», а с приездом в Печоры изменника Родины Власова благословил его на борьбу против Советской Армии. Весной 1943 г. совместно с экзархом Сергием и другими немецкими ставленниками из числа духовенства Павел Горшков изготовил и подписал обращение к населению Эстонии, Латвии и Литвы с призывом вступить в «РОА».

Перед нами сохранившаяся подлинная записка Горшкова областному и районному гебитскомиссару Беккингу, отправленная 22 июня 1942 г. в связи с годовщиной нападения фашистской Германии на СССР. В этой записке Горшков приветствует приход гитлеровских оккупантов.

Подобные верноподданнические письма оккупантам, доклады посылались игуменом неоднократно. В день рождения Гитлера Горшков направил ему поздравительную телеграмму и подарки от братии монастыря. В ответ на это гебитскоммисар Бомбе сообщил Горшкову: «Канцелярия фюрера уполномочила меня передать вам благодарность за поздравление и присланный вами подарок ко дню рождения фюрера».

Но ни молитвы, ни предательство отцов духовных не помогли фашистам. Советская Армия все дальше и дальше отбрасывала их на запад. И в это время под руководством Горшкова совершается новое преступление. Веками скопленные в монастыре сокровища упаковываются и вывозятся.

Вопрос о монастырских ценностях был предметом долгих и жарких споров. В их присвоении были заинтересованы дельцы в Берлине, Риге и других городах. По этому вопросу Горшков вел длительную переписку с гитлеровским гебитскомиссаром Беккингом, который писал: «Я считаю нужным, чтобы о мероприятиях по эвакуации и месте хранения монастырского имущества было известно только вам и небольшому кругу лиц, которых вы назначите».

Таких людей Горшков назначил. Это были иеромонах Серафим (Розенберг), иеродьякон Вукол (Николаев), дьякон Илья (Нечаев), послушник Серафим Селиванов. Они подготовили ценности к отправке в Германию. В числе ценностей были золотые и серебряные кресты, чаши, дарохранительницы, ковши, кадила, лампады. По свидетельству очевидцев, только в один ящик было помещено 525 предметов из драгоценных металлов. Были вывезены старинные иконы, евангелия в позолоте, митры, дар царя Ивана Грозного — золотая цепь в 19 звеньев, дар его супруги — именной перстень и серьги из лазоревых яхонтов, 3 серебряных кубка весом более чем в 2 фунта, дар Бориса Годунова — вышитая золотом и серебром шелковая плащаница и многое другое. Все, что некогда получил монастырь как благодарственную дань за оборону рубежей русского государства, предатели отдали врагу.

Вот перед нами еще одна фотография 1944 г. На ней один из соучастников этого преступления иеромонах Серафим со связкой ключей от кладовых монастыря, где хранились тогда сокровища. Ныне игумен Серафим по-прежнему заведует ризницей. В его руках вновь ключи от кладовых и храмов, где, кстати сказать, года два назад опять произошло «таинственное» исчезновение дорогих украшений с икон.

В июле 1944 г., когда оккупанты быстро покатились к западным границам, в монастыре состоялось совещание, на котором фашистский комиссар дал указание всем монахам остаться в монастыре и после прихода Советской Армии продолжать подрывную работу. Он пояснил, что задача состоит в том, чтобы собирать и передавать сведения о частях Советской армии, информировать о настроениях населения, убеждая его в том, что германская армия отступила по стратегическим соображениям и месяца через 2–3 вновь вернется в Печоры.

Вместе с Горшковым, Розенбергом получили тогда приказ остаться на советской земле иеромонах Лин (Никифоров Илья), сожительница Горшкова — Эльза Грюнверг и другие.

Монах Лин до прибытия в монастырь продолжительное время в период фашистской оккупации служил на приходах в деревне Заянье Лядского района, а также в Гдовском районе, где активно сотрудничал с оккупантами. Используя свое положение священника, Лин занимался выявлением партийных и советских активистов, лиц, враждебно относящихся к фашистам и связанных с партизанами. Данная им благочинному Гдовского округа Иоанну Легкому подписка гласила: «Я, священник прихода церкви каменный Погост, Никифоров Илья Никифорович, вступаю в члены православной миссии, беру на себя торжественно выполнять все богослужения православной церкви, всемерно помогая германскому командованию по выявлению лиц, враждебно настроенных по отношению к немецким властям и мероприятиям, проводимым ими».

В июле 1942 г. Лин дважды сообщал коменданту Лядского и Гдовского районов о появлении партизан в деревне Заянье. По этим сигналам фашисты направляли карательные отряды, жестоко расправлялись с партизанами и местными жителями. В октябре 1943 г. этот монах сообщил о партизанах в деревне Вейно. Туда немедленно был направлен карательный отряд с танками. Тогда же монах Лин предал фашистам 12 советских патриотов, имевших связь с партизанами. Предателю помогал Борис Михайлов, который после войны подвизался в печорском монастыре и был осужден за развращение малолетних.

После изгнания фашистов монах Лин, будучи их агентом, с иконой в руках бродил по хуторам Паниковского и Шумилкинского сельсоветов Печорского района, собирал разведывательные сведения и передавал их Горшкову.

Рассказ о монастыре в период фашистской оккупации был бы неполным, если не упомянуть послушника Ефима Кастенкова (он же Петров), уроженца деревни Стремутка Псковского района.

В монастырь этот послушник попал не случайно. В 1919 г., будучи в рядах Красной армии, он с оружием в руках сдался в плен и добровольно поступил в белую армию Юденича. Затем служил в разведывательном батальоне бело-эстонской армии. Боясь ответственности за свои преступления, Кастенков после окончания гражданской войны не возвратился на родину, работал у кулаков в Лавровской волости, а в 1929 г. пришел в Псково-Печорский монастырь. Преступное прошлое было хорошей рекомендацией для поступления сюда.

Вот некоторые из поручений, которые выполнял послушник Ефим. В июле 1942 г. вместе с полицейскими он расстрелял 5 советских граждан, заставив их перед расстрелом вырыть себе могилу. Рассказывая о своих заслугах, Кастенков хвалился братии монастыря, что он лично убил при этом мужчину и женщину.

Осенью 1943 г. Петров (Кастенков) вместе с жандармами расстрелял 10 советских граждан. При этом арестованных, как и в прошлый раз, он заставил самих копать себе могилы. Третий раз с его участием в июне 1944 г. было расстреляно четверо мужчин и две женщины, которых даже не зарыли в землю. Об этих кровавых делах послушника Ефима хорошо знал наместник монастыря Павел Горшков, который благословлял его на эти преступления «во славу господа».

Немало и других темных и кровавых дел творилось за стенами Псково-Печорского монастыря его монахами в годы фашистского нашествия. Все больше обнаруживается документов, разоблачающих неприглядную деятельность монастырской братии и в послевоенные годы.

Многие советские люди, веровавшие раньше, решительно рвут с религией. Духовенство всеми мерами старается задержать отход людей от церкви, продлить свое существование. В этих целях отцы духовные хитрят, пытаются скрыть свои преступления, враждебную деятельность монастыря против Советского государства, народа. Но это бесполезно. От фактов никуда не уйдешь. От них не спрячешься даже за древними монастырскими стенами и их былой славой.