|
|
От
|
И.Пыхалов
|
|
|
К
|
Сергей Вадов
|
|
|
Дата
|
29.09.2004 03:22:32
|
|
|
Рубрики
|
Прочее;
|
|
Десяткам миллионов через «лазейку» не пролезть
>Вы высказались по форме моего сообщения, по вопросу, что термин "прикрепление" неудачен. Хорошо, я снимаю термин "прикрепление", и готов заменить его на "беспаспортная форма учета" или иной по Вашему выбору, отражающий суть дела.
В данном случае я высказался не по форме, а по высказанному Вами стереотипу, который полагаю неверным.
>Но каков же Ваш ответ по сути моего сообщения? Ведь сообщение о другом - законодательный акт, влиявший на жизнь людей [насколько удалось выяснить] не был опубликован в открытой печати, и недоступен даже и сегодня человеку со средней заинтересованностью, записанному в несколько библиотек в г.Москве.
>Какова Ваша оценка этой сути? Считаете ли Вы, что так и должно быть, нечего простым гражданам читать законодательство? Или что я искал не в том месте, и на самом деле документ был легко доступен (как знать, может быть, и правда) ? Или что приведенный пример - редкое исключение, а в целом тексты подавляющего большинства законов были доступны? Напишите, пожалуйста, Ваш ответ по сути сообщения.
По данному документу пока что ответить не могу. Попробую это выяснить, после чего сообщу о результатах.
>Моя позиция: все законодательные акты, не относящиеся к изготовлению оружия и др. военным темам, должны быть открыто опубликованы (а на сегодняшний день - также доступны в интернете, нужен русский аналог findlaw.com).
Согласен.
>Полные материалы по уголовным и гражданским делам (возможно, с исключениями типа дел об изнасилованиях) также должны быть опубликованы.
А этот Ваш тезис особенно поддерживаю. Однако нынешняя демократическая власть с этим не согласна и не то, что их не публикует, но и засекречивает. Официальная позиция: публикация подобных дел может нанести моральный ущерб родственникам фигурантов. И в самом деле, когда узнаёшь, например, что у почтенного репрессированного академика при обыске был изъят порнографический журнал — нет, это конечно само по себе не доказывает, что его посадили правильно, однако размах ангельских крыл, приделанных к данному персонажу перестроечной пропагандой, от публикации подобного факта явно бы уменьшился.
>>Таким образом, если сельский житель хотел сменить место проживания, он это вполне мог сделать.
>
>Теперь ответ по Вашему комментарию. Мне кажется, тут некоторая путаница. Я принимаю Ваш вывод из статистки (много крестьян переселилось в города). Но, согласитесь, из него не следует, что "если сельский житель хотел сменить место проживания, то он мог это сделать". Ваш вывод из статистики вполне совместен и с другой картиной - реальный уровень жизни в деревне был заметно ниже, переселение в города для сельских жителей было закрыто, но нетщательно, оставались лазейки, через которые в некоторых ситуациях (законно или не очень) многим удалось пролезть [Это мой стереотип - возможно, неверный, не могу его подтвердить документами. Но стереотип не противоречит Вашим стат. данным].
Во все времена во всех странах в нормальных условиях наблюдался процесс миграции населения из деревни в город. Обратная миграция происходила лишь при чрезвычайных обстоятельствах — в случае войны, эпидемии и т.п.
С другой стороны, этот процесс протекал достаточно медленно, поскольку большинство людей не склонны часто менять место жительства (даже пословица есть: «Два переезда равны одному пожару»), а крестьяне к тому же отличаются консервативностью.
Как известно, царская Россия была аграрной страной, подавляющая часть её населения жила в деревне. Когда в СССР началась индустриализация, в городе срочно потребовались дополнительные рабочие руки. Одна из целей коллективизации как раз и заключалась в том, чтобы вытолкнуть «излишек» населения из деревни в город. Об этом говорилось прямым текстом, в том числе и Сталиным.
Что касается отсутствия паспортов у колхозников как препятствия для переселения в город. Начну с весьма примечательного факта. В 1944 году НКВД СССР и Прокуратурой СССР было принято решение — бывших кулаков, самовольно покинувших в прошлые годы спецпоселения, к ответственности за побег не привлекать и на спецпоселение не возвращать, если они в течение последних трёх лет занимались общественно полезным трудом (ГАРФ. Ф.9479. Оп.1. Д.949. Л.78).
Принятие подобного постановления означает, что:
1) кулаки в достаточно массовом количестве бежали из мест поселений в города;
2) при этом они имели реальную возможность скрываться по нескольку лет;
3) при этом они имели возможность устраиваться работать на госпредприятия (т.е. заниматься общественно-полезным трудом).
И в самом деле, вот что отмечало руководство Отдела трудовых поселений ГУЛАГа НКВД СССР в феврале 1939 года в докладной записке в ЦК ВКП(б):
«Пользуясь ослаблением режима, многие трудпоселенцы разъехались из трудпосёлков, проникли на заводы оборонного значения, электростанции и другие предприятия в краевых, областных центрах и различных городах. Снятие их оттуда и водворение в трудпосёлки встречает затруднения в связи с тем, что они работают на этих предприятиях ряд лет, приобрели квалификацию, многие сумели получить паспорта, вступили в брак с другими рабочими и служащими и обзавелись в ряде случаев своими домами и хозяйством» (ГАРФ. Ф.9479. Оп.1. Д.54. Л.10)
И это кулаки — контингент, состоящий на учёте в НКВД! Воистину «суровость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения».
А теперь личный пример, из истории моей семьи. Как известно, в 1937–1938 была произведена зачистка дальневосточной границы. Оттуда выселяли неблагонадёжный элемент, в том числе забайкальских казаков-«семёновцев». В эту категорию попал и мой дедушка. Не знаю, служил ли он у Семёнова во время гражданской войны (в принципе, мог), однако у него имелось и другое отягчающее обстоятельство — он занимался контрабандой и состоял на учёте в НКВД как контрабандист. К счастью, с поличным его ни разу не поймали, а то был бы у нас в семье свой «реабилитированный».
Так вот, почувствовав, что запахло жареным, дедушка решил самоэвакуироваться. Летом 1937 года он нелегально выехал во Фрунзе (нынешний Бишкек) и устроился там на работу. Тем временем остальные члены семьи, оставаясь на прежнем месте, спокойно продали дом, имущество, урожай с приусадебного участка, а затем тоже выехали во Фрунзе. Всю оставшуюся жизнь дедушка прожил во Фрунзе и при этом никаким преследованиям не подвергался.
Таким образом, отсутствие паспортов вовсе не являлось непреодолимым препятствием для переселения колхозников в города. Помимо легальных способов (поступить на учёбу, завербоваться на стройку, для девушек — выйти замуж за городского), можно было запросто переехать в город нелегально, явочным порядком.
>С уважением,
>Сергей Вадов
Взаимно