Мемуары очень хорошие. Я бы сказал правильные мемуары. (Прям форум наш :)
Я открыл глаза и посмотрел вниз. На станции Харьков-Сортировочная к рельсам медленно двигались три танка.
— Нечего паниковать! Это наши танки! — спокойно объявил я. — Откуда здесь взяться немцам?
Но танки вздрогнули, и через наши головы, шелестя и шипя, полетели снаряды. Один... другой... третий...
— В ружье! — героически скомандовал я.
Но все мои вояки повалились на дно окопа и лежали не двигаясь. Я схватил свою винтовку и стал стрелять по танкам. Огонь со стороны немцев усилился. Снаряды летели через наши окопы, а мои солдаты бездействовали. [51] Я отстреливался, бегал по окопу, матюгался и пинками сапог поднимал боевой дух своих «стариков». Они поднимались на ноги, но только я поворачивался к другим, эти снова оказывались на дне окопа. Между тем с нашей стороны заработала артиллерия. Теперь и наши снаряды, шипя, летели через наши головы и рвались вокруг танков. Шум боя усиливался. В углу окопа, от страха надев противогаз вверх трубой, лежал толстый мужчина. Я подбежал к нему и сорвал противогаз. На меня смотрели глаза, от страха потерявшие радужную оболочку.
— Если бы все люди были честными, — простонал он, — то и войны бы не было...
Я плюнул от омерзения и, схватив винтовку, снова начал стрелять... Танки попятились, развернулись и начали уходить. Наступила долгая тишина и только толстый философ всхлипывал, обхватив лысеющую голову руками. Не скоро кто-то из моих торгашей осмелился выглянуть из-за бруствера окопа, и я услышал победный крик:
— Они ушли! Мы победили!!!
«Хороши победители», — подумал я.
После обеда распространился слух: «Немцев прогнали аж за Полтаву!» Мои торгаши осмелели и стали сперва робко, потом громче и громче осуждать мое поведение.
— В Красной Армии не положено ругать подчиненных матом. [52]
— А лежать на дне окопа и не стрелять по врагу положено? — возражал я.
— А пинать подчиненных сапогами положено?
— А как же еще с вами поступать, если вы не хотите воевать?
И тут прорвало! Заговорили все разом, наседая на меня и отталкивая друг друга локтями.
— А вы нас научили воевать?!
— Я вам в отцы гожусь, а вы меня сапогами!
— Стрелять! А я знаю как? С какого бока заряжать винтовку, я знаю?
— И я понятия не имею, а вы меня матом.. Чтоб я так жил!
Возмущение росло. Они называли меня хулиганом, и антисемитом, и махновцем.