Александр Иванович Колпакиди
ЛИКВИДАТОРЫ
Спецоперации отечественных спецслужб
(1917-1999)
Предисловие
В деятельности разведслужб огромное место занимают так называемые специальные операции. Это относится как к отечественным, так и к зарубежным спецслужбам. Разумеется, афишировать проведение специальных (или тайных) операций разведки всего мира не любят. Поэтому неудивительно, что именно эта сторона деятельности спецслужб привлекает самое пристальное внимание как журналистов, так и читающей публики.
Впрочем, это обстоятельство не заставило бы нас обратиться к данной теме. Но множество небылиц, а то и прямого подлога в статьях и книгах о спецоперациях советских органов госбезопасности вынуждают внести ясность в данный вопрос. За примерами далеко ходить не надо - достаточно ознакомиться с книгами небезызвестного американского публициста Дж. Бэррона, автора работ "КГБ" и "КГБ сегодня", которого на Западе, да и у нас в России тоже, почему-то считают знатоком истории советских спецслужб. Вот, например, цитата из его книги "КГБ":
"Солидарный с указаниями Ленина о том, что все, что служит приближению коммунизма, является нравственным, Советский Союз убивал и выкрадывал иностранцев, начиная уже с 1926 года, когда Сталин полностью утвердился в своей власти. В тот год агенты ОГПУ застрелили в Париже украинского лидера Семена Петлюру. Средь бела дня, на центральной московской улице был похищен посол Эстонии в Советском Союзе Ало Берк, вопреки его дипломатической неприкосновенности. Больше о нем никогда не слыхали. 26 января 1930 года ОГПУ захватило в Париже белогвардейского лидера Александра Кутепова, а 22 мая 1932 года в Гамбурге застрелили бывшего коммунистического курьера Ганса Висенгира. Также ликвидировались сотрудники советской разведки, навлекшие на себя гнев своих начальников. В 1934 году в Нью-Йорке был убит глава ОГПУ в Соединенных Штатах Валентин Маркин, а два года спустя в Макао та же участь постигла Жана Креме.
Чтобы заниматься террористической деятельностью с большей эффективностью и в более широких масштабах, НКВД создал в 1936 году Управление по особым делам, которое со временем стали называть отделом "мокрых дел" . Поначалу управление концентрировало свою деятельность на ликвидации мятежных зарубежных коммунистов: троцкистов и самого Троцкого. Среди жертв 1937 года были Дмитрий Навашин, убитый в Париже; Джулиетт Стюарт Пойнтц, исчезнувшая в Нью-Йорке, Игнатий Рейсс, убитый в Лозанне, похищенный в Париже Евгений Миллер, убитые в Испании Анри Мулен, Курт Ландау, Камилло Бернери и Андре Нин ...
После нацистского вторжения в 1941 году Управление по особым делам разрослось в Четвертое или Партизанское Управление НКВД, которое руководило шпионажем, саботажем, убийствами и партизанскими операциями в немецком тылу. Его руководителем был Павел Анатольевич Судоплатов, уравновешенный, исключительно интеллигентный человек среднего роста, на лице которого сильно выделялись большие темные глаза. Он с таким мастерством руководил военными операциями, что ему было поручено руководство Спецбюро номер 1, созданным 1 января 1946 года для совершения саботажа и убийств в мирное время.
Под начальством Судоплатова Спецбюро развило шпионские сети в Германии, Австрии и Швейцарии, которые поставляли информацию, вели наблюдение и предпринимали другие меры, необходимые для выполнения операций по похищениям и убийствам. Обычно похищения выполнялись хулиганами, которых русские именовали "боевыми группами". Их главной жертвой были действующие антикоммунисты и лидеры эмигрантских организаций. Одна из банд похитила из Австрии в январе 1947 года Карла Фишера, а в сентябре следующего года исчез Георгий Трегубов. Его заманила в Восточный Берлин советский агент-женщина Елизавета Ключевская. Главный инспектор венской полиции исчез в 1948 году, а в 1949 году исчез шеф полиции восточного сектора Берлина.
На содержании Спецбюро находилась также и Камера - лаборатория, занимавшаяся экспериментами по созданию самых лучших, не поддающихся обнаружению средств по уничтожению людей. Камера специализировалась на создании ядов, против которых не были известны противоядия, и средств, которые убивали, тогда как казалось, что смерть наступила в результате естественных причин. В 1953 году, планируя покушение, заместитель Судоплатова полковник Лев Александрович Студников заметил: "Ребята из Двенадцатого (Камера) говорят, что они сами боятся ходить по своей лаборатории. Я могу понять их. Жуткое дело. Вы дотрагиваетесь до чего-нибудь случайно и вот уже Ваши похороны".
Даже внутри самой партийной верхушки Спецбюро приобрело настолько дурную славу, что после прихода к власти в июне 1953 года Хрущева и его соратников оно было немедленно ликвидировано, и Камера была закрыта. Семь сотрудников МВД явились в кабинет генерала Судоплатова: четыре охранника стали возле входа, а трое вошли внутрь. "Генерал Судоплатов, Вам письмо", - сказал один из вошедших, вручая ему конверт. В то время, как генерал протянул руку за ним, другие два офицера схватили его за руки и скрутили их за спиной, потом потащили его во Владимирскую тюрьму".
Как видно из этого довольно большого отрывка, Бэррон, используя некоторые действительно имевшие место факты, полностью искажает реальную картину событий в угоду "сенсационной" подаче материала и политической конъюнктуре. Более того, он явно не в ладах с фактами. Например, агент Разведупра РККА в Китае Жан Креме отнюдь не был ликвидирован советскими спецслужбами, а стал невозвращенцем, долгое время жил в Брюсселе под именем Габриэль Пейро и умер там в глубокой старости в 1973 году.
Впрочем, и советские авторы также внесли немало путаницы в данный вопрос. Так, в 1987 году в серии "ЖЗЛ" вышел сборник "Чекисты". Среди прочих в нем есть и биография одного из первых руководителей советской разведки Михаила Трилиссера, написанная Владимиром Листовым. В ней на странице 221 сказано следующее:
"В те же годы (имеется в виду середина 20-х годов - авторы) стараниями Трилиссера и сотрудников его отдела были выведены на советскую территорию матерые враги Советской власти: Иванов-Ринов, Краковецкий, Яковлев. Все они были преданы суду за совершенные злодеяния".
Однако никаких спецопераций в отношении названных Листовым лиц советскими спецслужбами не проводилось. На самом деле судьбы Иванова-Ринова, Краковецкого и Яковлева были совершенно иными, и об этом стоит рассказать более подробно.
Павел Петрович Иванов родился, по одним данным, в 1869 году и являлся полковником царской армии, по другим - в 1891 году и являлся жандармским офицером и уездным воинским начальником в Туркестане. После февральской революции 1917 года он был военным губернатором в Фергане, а после октябрьской революции - руководителем подпольной офицерской организации в Омске. Здесь он и получил свой псевдоним "Ринов". При Временном Сибирском правительстве Иванов-Ринов командовал Степным корпусом и был атаманом Сибирского казачьего войска. Позднее он - командующий Сибирской армией и военный министр упомянутого правительства. В 1918 году стал генерал-майором, был активным участником колчаковского переворота, после которого продолжил исполнять обязанности начальника Сибирской армии и помощника главнокомандующего Восточным фронтом. После разгрома белогвардейцев Иванов-Ринов, как и многие его соратники, эмигрировал в Китай.
А дальше судьба Иванова-Ринова поворачивается совсем не так, как можно было бы предположить, прочтя упомянутый очерк. Вместе с двумя другими бывшими белыми генералами Тонких и Шелавиным он в середине 20-х годов вступил в группу советских добровольцев и принимал участие в боевых операциях на Севере Китая, где был ранен в обе ноги. А после разрыва отношений с Чан Кайши Иванов-Ринов, как искупивший кровью свою вину перед трудовым народом, вернулся в Советский Союз.
Еще более анекдотично помещение в данный список фамилии Краковецкого. Аркадий Антонович Краковецкий родился в 1884 году в дворянской офицерской семье. Сам он был кадровым офицером царской армии, однако рано вступил в партию эсеров, оказался замешанным в различных боевых акциях, экспроприациях и прочем. За что и провел 10 лет в Александровском централе. После февральской революции Краковецкий некоторое время был командующим войсками Иркутского военного округа, а затем заместителем командующего Петроградским военным округом. В этом качестве он являлся наиболее активным организатором сопротивления октябрьской революции, членом Всероссийского комитета спасения Родины и революции. Именно Краковецкий возглавил 29 октября знаменитое восстание юнкеров в Петрограде, после подавления которого бежал в Киев, откуда вернулся в Сибирь, где возглавил сибирское контрреволюционное подполье.
Однако после переворота Краковецкий вскоре обнаружил, что оказался не у дел. Захватившие власть офицеры не доверяли ему как бывшему революционеру. Более того, в начале 1919 года его даже арестовали и выслали в Бийск. Спустя полгода Краковецкий бежал из ссылки и примкнул к известному чешскому авантюристу генералу Гайде. Вместе они организовали в ноябре 1919 года мятеж во Владивостоке, после подавления которого Краковецкий сблизился с большевиками, встав во главе Военного совета объединенного штаба революционных организаций Приморья. В начале 1920 года, когда партизанские отряды захватили Владивосток, Краковецкий - главнокомандующий военно-революционных сил края. А когда в апреле того же года японцы совершили переворот, Краковецкий вместе с чехами выехал в Европу. Обосновавшись в Праге, он разворачивает активнейшую коммунистическую пропаганду, одновременно активно занимаясь разведывательной деятельностью в пользу СССР. В 1922 году он возвращается в Москву, отрекается от своего эсеровского прошлого и вступает в ряды РКП(б). Об этом, кстати, в свое время широко оповещала советская печать.
В конце 1924 года Краковецкого назначают полпредом СССР в Албании, а в начале следующего года - генеральным консулом в Мукдене. А с 1928 по 1933 год Краковецкий вообще работал в Центральном аппарате ОГПУ в Москве. И единственное, в чем прав Листов, так это в том, что в 1938 году Краковецкий был расстрелян.
Третий персонаж - Павел Дмитриевич Яковлев - родился в 1891 году. В 16 лет он примкнул к партии эсеров, был активным боевиком, за что долгие годы провел на каторге и в ссылке. В 1917 году Яковлева избирают председателем Иркутской губернской земельной управы. После Октябрьской революции он - руководитель эсеровского подполья в Восточной Сибири. Был арестован большевиками, а после белого переворота летом 1918 года назначен Иркутским губернским комиссаром.
Яковлев был одним из организаторов антиколчаковского оппозиционного движения в лагере белогвардейцев, принимая участие в различных заговорах и интригах, не без помощи которых колчаковское движение в конце концов и развалилось. В начале 1920 года он работал под фамилией Дунин на КВЖД. Здесь летом того же года его завербовал советский разведчик Яков Минскер. После этого на протяжении двух лет Яковлев был одной из ключевых фигур в советских разведывательных операциях на Дальнем Востоке. В 1922 году он перебирался в Читу и некоторое время работал заместителем начальника Разведывательного управления Народно-революционной армии Дальневосточной республики. Позднее он работал в разведывательном управлении 5-й армии, одновременно являясь руководителем Политпросвета армии. В 1923 году его вызывали в Москву, где в качестве секретного сотрудника он освещал деятельность своих бывших товарищей по Сибирской эсеровской организации. Но в октябре 1924 года он был по непонятным причинам расстрелян.
Так что ни один из трех упомянутых в очерке персонажей объектом спецопераций ОГПУ не был, а Листов, также как и Бэррон, вводит читателя в заблуждение, правда, с совершенно другой стороны.
К сожалению, и сегодня многие отечественные журналисты и публицисты, особенно те из них, кто плохо знаком с историей родной страны, грешат подобными нелепицами и небылицами. Поэтому мы считаем, что настало время объективно разобраться с так называемыми специальными (тайными, литерными) операциями советских спецслужб, проведенными за семьдесят с небольшим лет существования советского государства.
Разумеется, было бы наивным и неправильным утверждать, что пришедшие к власти в 1917 году после Октябрьского переворота большевики были добродушными сторонниками теории непротивления злу насилием. Наоборот, они стремились уничтожить эксплуататоров и установить диктатуру пролетариата, и для этого не чурались проводить акции вооруженного террора. Достаточно вспомнить приписываемое И.Сталину ограбление Тифлиского банка и другие "эксы" большевиков на Урале, в Прибалтике и Закавказье. Да и сам вождь большевиков В.И.Ленин не скрывал своего отношения к такого рода операциям. Так, в 1901 году в статье "С чего начать?" он писал: "Принципиально мы никогда не отказывались и не можем отказываться от террора". Впрочем, Ленин в данном вопросе не оригинален. Еще задолго до него, во времена Великой французской революции другой "борец за счастье человечества" Жан-Поль Марат, именовавший себя прозвищем "Друг народа", обращаясь в декабре 1790 года к парижанам, писал:
"Перестаньте же напрасно терять время на обдумывание средств обороны, у вас остался только одно из них - именно то, которое я рекомендовал уже столько раз: всеобщее восстание и народная расправа ... Перебейте без всякой пощады весь парижский Генеральный штаб, всех депутатов Национального собрания - попов и приверженцев министерства, всех известных приспешников деспотизма ... Шесть месяцев тому назад пятисот, шестисот голов было бы достаточно для того, чтобы отвлечь вас от развернувшейся бездны. Теперь, когда вы неразумно позволили вашим неумолимым врагам составлять заговоры и накапливать силы, возможно, потребуется отрубить пять-шесть тысяч голов; но если бы даже пришлось отрубить двадцать тысяч, нельзя колебаться ни одной минуты".
Впрочем следует заметить, что сразу после взятия власти большевики, вместо того, чтобы последовать совету Марата, ударились в гуманизм по отношению к своим противникам и даже арестованного с поличным черносотенца Пуришкевича выпустили на свободу.
А основоположник научного коммунизма К.Маркс в своих работах утверждал, "что существует лишь одно средство сократить, упростить и концентрировать кровожадную агонию старого общества и кровавые муки нового общества, только одно средство - революционный терроризм".
То, что большевики, как впрочем, и любые другие революционеры, активно использовали террор в качестве метода борьбы со своими противниками, вполне понятно - это вытекает из природы любой революции. Но было бы неправильно говорить, что и их противники этого метода избегали. Белый террор был не менее страшен. Не будем забегать вперед, но на страницах главы, посвященной борьбе советских спецслужб с белой эмиграцией, читатель найдет множество примеров белого террора.
Кроме того, нельзя забывать, что захватив в 1917 году власть, большевики создали-таки свое государство. Каким оно было - это вопрос не данной книги. Но как любое другое государство в мире, СССР и его руководители защищали себя от любых попыток изменения сложившегося строя и смены властной элиты страны. В том числе и путем применения актов террора, как внутри Советского Союза, так и за рубежом. Эта практика, к слову, применялась, применяется и, к сожалению, еще долго будет применятся всеми государствами мира, проводящими свою национальную политику. Так, например, США, несмотря на провал в 1997 году операции по убийству иракского лидера Саддама Хуссейна, до сих пор не отказались от планов насильственным путем сменить руководство этой суверенной страны.
Таковы, если коротко, основные причины, заставившие нас взяться за эту книгу. К сожалению, во время работы над ней нам пришлось столкнуться со множеством трудностей. Главной из них было практически полное отсутствие в архивах документов, относящихся к спецоперациям, которые проводили советские спецслужбы за рубежом. Так, работники архивов ФСБ и СВР уверяли нас, что документов по данной теме у них нет. Поэтому мы использовали самые разнообразные источники, которые могли бы помочь нам в этой непростой работе. (Все опубликованные источники приведены нами в библиографии, с которой читатель может познакомиться в конце книги.) В связи с этим мы коснулись далеко не всех известных на сегодняшний день спецопераций советских спецслужб (да все они полностью вряд ли кому-либо известны), а только узловых, могущих быть индикаторами, по которым можно судить о причинах, вызвавших к жизни практику террора.
Для того чтобы читателю было легче ориентироваться в большом количестве фактов, книга разбита на главы, в каждой из которых говориться о ряде операций, направленных против определенных противников СССР (против белой эмиграции, Льва Троцкого и троцкистов и т.д.) В последней главе читатель найдет материалы, раскрывающие организацию и структуру подразделений органов госбезопасности, отвечавших за проведение спецопераций. Кроме того, в качестве приложения в книге помещены биографии сотрудников ОГПУ-НКВД-КГБ, которые участвовали в наиболее известных спецоперациях.
Надеемся, что читатель доброжелательно отнесется к этой книге, написанной не для того, чтобы оправдать или, наоборот, опорочить кого-либо, а с желанием объективно разобраться в непростых моментах нашей недавней истории.
Хочется также поблагодарить тех авторов, чьи произведения помогли нам в работе над этой книгой. Это, прежде всего, Никита Петров, Дмитрий Зубарев, Теодор Гладков и безвременно ушедший из жизни Виктор Бортневский, благодаря чьим советам во многом сформировалась концепция данной книги, а также Лев Воробьев, Нил Никандров, Борис Старков, Виталий Чернявский, Эдуард Шарапов и многие другие. Приносим им всем свою искреннюю признательность.
Глава первая
ОГПУ-НКВД против белой эмиграции
Октябрьская революция, или как называли ее большевики в начале 1920-х годов - октябрьский переворот, расколола Россию, а затем и весь мир на два непримиримых лагеря. Захватив власть в стране вооруженным путем и не чувствуя под собой твердой почвы, большевики были вынуждены вести борьбу с многочисленными противниками, прибегая при этом и к методам массового террора. Победа в Гражданской войне не успокоила советских вождей, так как большое число врагов новой власти в результате эмиграции оказалось за рубежом вне досягаемости ВЧК. Что же касается лидеров проигравших политических партий и руководителей белого движения, то они не считали себя окончательно побежденными и намеревались продолжить борьбу, используя все доступные им средства.
В.Ленин и его соратники, сами пришедшие к власти из эмиграции, хорошо понимали непрочность своего положения и опасались политических эмигрантов, которые начали организовываться в союзы с целью борьбы с большевиками. К тому же лидеры белой эмиграции опирались в этой борьбе на поддержку буржуазных правительств иностранных государств. Поэтому работа против белой эмиграций и ее лидеров стала приоритетной задачей ВЧК-ОГПУ за границей. Особую тревогу у советского руководства вызывали ушедшие за границу подразделения Белой армии, сохранившие свою организацию и руководство. И именно здесь были сосредоточены основные усилия зарубежной агентуры советских спецслужб.
Белый террор против СССР
В освещении истории противостояния и тайной войны между белой эмиграцией и советскими органами госбезопасности в отечественной историографии можно выделить два периода. Первый, продолжавшийся с 1918 года до начала горбачевской перестройки, характерен тем, что во всех публикациях авторы пели дифирамбы отважным чекистам, грудью защитившим СССР от происков коварных белогвардейцев, поголовно ставших наймитами проклятых империалистов. Ну а после распада СССР, кажется, только ленивый не писал о страшных террористических актах за рубежом, совершаемых кровавыми чекистами по указанию Сталина и его преемников.
Однако действительность была намного сложнее. Начать надо с того, что по данным известного советского демографа профессора Б.Ц.Урланиса число оказавшихся в эмиграции достигало 2 миллионов человек. Как правило, эмигранты не имели гражданства СССР, но и не принимали гражданства других стран. Жили они, имея на руках так называемый "нансеновский" паспорт. Накануне Второй мировой войны во Франции имелось 400 тысяч белоэмигрантов, в Германии - 150 тысяч, в Польше - 100 тысяч. Далее шли Китай (главным образом Манчжурия и Шанхай) - 70 тысяч человек, Югославия - 40 тысяч человек, в Чехословакии, Болгарии и Латвии - в каждой по 30 тысяч человек, в Румынии - 10 тысяч человек.
Однако белая эмиграция не была однородной. Часть наших соотечественников оказались за границей из-за страха перед ужасами Гражданской войны или неприятия советской власти. Но при этом они не собирались с ней бороться. Другая же часть эмигрантов, основная масса которых состояла из тех, кто с оружием в руках сражался против большевиков, как уже говорилось выше, не собиралась сидеть сложа руки. Поэтому, не теряя времени, они начали создавать свои организации, главной целью которых было свержение советской власти в России.
Уже практически сразу после окончания Гражданской войны на территории сопредельных с советской Россией государств возникли многочисленные белоэмигранские организации, такие как савиновский "Народный союз защиты родины и свободы" (Польша), "Объединенная русская армия" (Сербия), "Высший монархический совет" (Германия), "Русский общевоинский союз" (Западная Европа), "Союз русских эмигрантов" (Маньчжурия) и другие. Кроме того, не сложили оружия и продолжали вооруженную борьбу отдельные отряды белогвардейцев под командованием атаманов Анненкова, Дутова, Семенова, барона Унгерна и т.д. При этом все они не считали акты террора чем-то для себя запретным. Вот, например, выдержка из боевой диспозиции "Союза национальных террористов" (создан в мае 1927 года членами РОВС Г.Радковичем и М.Захарченко-Шульц), которую направил главе Боевой организации РОВС генералу Кутепову бежавший на Запад в апреле 1927 года агент КРО ОГПУ Опперпут-Стауниц:
"После первых ударов по живым целям, центр тяжести должен быть перенесен на промышленность, транспорт, склады, порты и элеваторы, чтобы сорвать экспорт хлеба и тем подорвать базу советской валюты. Я полагаю, что для уничтожения южных портов на каждый из них нужно не более 5-10 человек, причем это необходимо сделать одновременно, ибо после первых же выступлений в этом направлении охрана их будет значительно усилена. Сейчас же вообще никакой вооруженной охраны их нет. После первых же выступлений необходимо широко опубликовать и разослать всем хлебным биржам и крупным хлебно-фуражным фирмам сообщение Союза Национальных Террористов, в котором они извещают, что все члены СНТ, находящиеся в России, не только будут сдавать советским ссыпным пунктам и элеваторам свой хлеб отравленным, но будут отравлять и хлеб, сдаваемый другими. Я не сомневаюсь, что даже частичное отравление 3-4 пароходов, груженных советским хлебом, независимо от того, где это будет сделано, удержит все солидные фирмы от покупки советского хлеба. Конечно, о каждом случае отравления немедленно, весьма широко, должна быть извещена пресса, чтобы не имели случаи действительного отравления иностранцев. То же самое можно будет сделать с другими советскими экспортными съестными продуктами, например, с сибирским маслом. При введении своих людей в грузчики, портовые и таможенные служащие, это будет сделать не трудно. Этим был бы нанесен советам удар, почти равносильный блокаде... Помимо этого, уничтожение элеваторов не только сильно удорожит хлеб, но и ухудшит его качество. Я совершенно не сомневаюсь, что на это не трудно будет получить в достаточном количестве технические средства, вплоть до хорошо вооруженных моторных лодок. Если бы таковые были получены, то можно было бы развить и некоторое пиратство для потопления советских пароходов... Ведь сейчас имеются моторные лодки, более быстроходные, чем миноносцы. При наличии моторного судна можно было бы устроить потопление долженствующего скоро возвращаться из Америки советского учебного парусника "Товарища". При медленном его ходе настигнуть его в открытом океане и потопить так, чтобы и следов не осталось, не так уже было бы трудно. А на нем ведь исключительно комсомольцы и коммунисты. Эффект получился бы потрясающий. Потопление советских нефтеналивных судов могло бы повлечь к нарушению контрактов на поставку нефтепродуктов и колоссальные неустойки. Здесь мы найдем широкую поддержку от нефтяных компаний. Когда американские контрабандисты имеют свои подводные лодки и аэропланы, разве нам откажут в получении хороших моторных лодок, если мы докажем свое?
Надо немедленно начать отправку в Россию различными способами агитационной литературы с призывам к террору и к самоорганизации террористических ячеек, выступающих от имени СНТ. Я думаю, что применительно к советским сокращениям, организация могла бы сокращенно именоваться "Сент" или "Сенто", а члены - "Сентоки" или "Сентисты".
Необходимо, чтобы отправляемые террористы при выступлениях всегда бросали записки, что покушение или акт сделан такой-то группой СНТ, постоянно меняя нумерацию, чтобы создать иллюзию мощи СНТ и сбить с толку ГПУ ...
Для уничтожения личного состава компартии придется главным образом применить культуру микробов эпидемических болезней (холера, оспа, тиф, чума, сибирская язва, сап и т.д.). Этот способ, правда, наиболее безопасен для террориста, и если удастся наладить отправку в Россию культур болезней, то один террорист сумеет вывести в расход сотни коммунистов... Организовать отправку культур микробов очень легко через дипломатов-контрабандистов. Очень многие дипломаты лимитрофных государств занимаются провозом в Москву контрабанды и возят ее сразу до 10 пудов (3-4 чемодана). За провоз берут от 150 до 300 долларов за чемодан... При некоторой осторожности через них можно будет отправлять и газы и взрывчатые вещества. Только всем этим предметам нужно придавать товарный вид, то есть, чтобы дипломаты и посредники не знали, что они в действительности везут. Помимо того, чемоданы должны быть с особо хорошими замками, чтобы дипломат из-за любопытства не полез бы туда...
Культуры бацилл отправлять лучше всего в упаковке от духов, одеколона, эссенции, ликеров и т.д. Газы под видом каких-либо лаков в жестяной или стальной упаковке. Взрывчатые вещества под видом красок, ванили, которая пересылается в жестяных коробках...
При выборе целей для таких терр. актов надо иметь в виду только те учреждения, где все без исключения служащие, а также посетители, являются коммунистами. Таковы: 1) Все областные комитеты ВКП(б), все губернские комитеты ВКП(б), все партийные школы, войска ГПУ и органы ГПУ... (далее следует список из 75 учреждений в Петрограде и Москве с их адресами - авторы)".
Такого рода диспозиции и планы имели практически все белоэмигрантские организации. И говорить о том, что эти планы остались только на бумаге, было бы грубой ошибкой. Вот лишь небольшая (и далеко неполная) хроника терактов против СССР, совершенных белоэмигрантскими боевиками в 1920-30-х годах:
1923 год.
10 мая белоэмигранты Конради и Полунин убили генерального секретаря советской делегации на Лозаннской конференции полпреда СССР в Италии В.Воровского.
1926 год.
5 февраля совершено покушение на советских дипкурьеров Теодора Нетте и Иоганна Махмасталя. Нетте был убит. Тяжело раненный Махмасталь убил покушавшихся - неких братьев Габриловичей.
9 июня в Париже эмигрантом-меньшевиком Мерабашвили был убит редактор советской газеты "Новая Грузия" Г.Вешапели.
26 сентября было совершено покушение на председателя Ленинградского ГПУ Станислава Мессинга. Покушавшийся, некий Анатолий Труба, проник в кабинет Мессинга, несколько раз выстрелил в него из револьвера, но промахнулся.
Также в этом году была предпринята попытка покушения на руководителей Советской Украины Г.Петровского и В.Чубаря.
1927 год.
В марте некий Соломон Гуревич совершил попытку покушения на Н.Бухарина в Большом театре.
В мае сотрудниками ОГПУ была раскрыта подготовка взрыва в Кремле и Большом театре в день торжественного собрания, посвященного 10-летию Октябрьской революции. Взрыв готовила группа бывших колчаковских офицеров, связанных с заведующим консульской частью британской миссии в Москве Уайтом.
3 июня чудом сорвалась попытка взрыва общежития сотрудников ОГПУ в Москве, организованная руководительницей "Союза национальных террористов" Марией Захарченко-Шульц.
7 июня эмигрант Борис Коверда убил советского полпреда в Польше П.Войкова.
В этот же день в подстроенной железнодорожной катастрофе погиб заместитель полномочного представителя ОГПУ по Белорусскому военному округу Иосиф Опанский и тяжело ранены двое чекистов, конвоировавших арестованного польского шпиона.
В тот же день происходит теракт в ленинградском партклубе. Во время лекции некоего Ширвинда, посвященной американской философии, трое террористов, бывших белых офицеров, забросали слушателей гранатами.
10 августа некая Анна Щепкина совершает покушение на сотрудника полпредства СССР во Франции Фомина.
1 сентября связанный с белогвардейцами Петр Трайкович при попытке совершения теракта в полпредстве СССР в Варшаве убил курьера Шлейхера. При этом сам Трайкович был застрелен сотрудником службы безопасности посольства Гусевым.
В октябре органам ОГПУ стало известно о подготовке покушения на полпреда СССР в Ревеле;
В ноябре некий Анатолий Ерохин совершил покушение на секретаря консульства СССР в Дайрене (Китай) Черкасова.
1928 год.
В апреле стало известно о подготовке покушения на советского полпреда в Варшаве Богомолова.
В мае белоэмигрант Юрий Войцеховский совершил теракт против советского торгпреда в Варшаве Лизарева.
6 июня муж Захарченко-Шульц Радкович бросил бомбу в бюро пропусков ОГПУ в Москве.
В августе нелегально прибывший из Польши в Москву Лев Любарский пытался совершить теракт против М.Калинина и Н.Бухарина, но не встретив ни того, ни другого, убил советского краскома, одного из руководителей Политуправления РККА Шапошникова.
1929 год.
В ноябре было совершено нападение на советское консульство во Львове.
1930 год.
В марте некий белоэм