>Для Кутузова царь был солнцем и богом, и его не интересовало ничье мнение, по большому счету, кроме мнения царя. В этом было что-то от искренней религиозности.
А как же Кутузов мог показывать всем наградную шпагу с бриллиантами, полученную в Вильно после окончания кампании 1812 года и говорить: "А камушки могли бы быть и побольше"? Не зря его называли "старый сатир". При этом Кутузов умудрился быть в фаворе при Павле, который сильно недолюбливал "екатерининских орлов". С Александром у него отношения не сложились с самого начала. Александр не любил Кутузова не столько за услужливость, сколько за неискренность. Это была обычная манера Кутузова общаться со старшими по званию и положению. Кутузов знал, что Александр его терпеть не может, и вынужден терпеть только из-за общественного мнения, в глазах которого Кутузов был истинный русский полководец. Кутузов в 1812 году слал Александру одно лживое сообщение за другим - что победил Наполеона при Бородино, потом что не сдаст Москву без нового большого сражения, потом что преследует и бьет Наполеона изо всех сил, исполняя план Александра, тогда как на самом деле он изо всех сил сдерживал своих подчиненных в их стремлении нападать на отступающего противника.
>Конечно, Кутузов был и патриотом, и стратегом, и военным специалистом высокого класса, но основу его личности составляла именно принадлежность к "царевым слугам", и все его мысли и поступки проходили через этот фильтр.
Я бы сказал, что основой личности Кутузова была принадлежность к высшему слою старого русского дворянства. Царям служил, но и свою выгоду никогда не забывал. В открытую оппозицию никогда не уходил, но фигу в кармане мог держать.
Награда рассматривалась именно как милость царя, и конкурировали именно за размер этой милости, за "объем" "доступа к телу" и т.д.
Суворов тоже выгрызал награды аки волк, и это считалось в порядке вещей. По сути, это было своеобразным атавизмом местничества, но по-французски перезаточенным на обожание монарха, на котором держался ancient regime.
Кто-то из старших современников Александра заметил, что старинный вельможа типа Кутузова почел бы за честь помочь маникюрить ногти фавориту императрицы, но никогда не потерпел бы, если бы на него тот же фаворит возвысил голос, а при Александре стало модно, при внешней чопорности и официальности, песочить людей высокого ранга за всякого рода злоупотребления.
То же и с любовницами: считалось, что они просто должны быть при вельможе высокого ранга, и Кутузов тоже при себе возил девочек, переодетых казаками, причем пописывал об этом жене, нисколько не стесняясь.
В общем, старые вельможи все время разыгрывали нечто вроде театрального представления, по четко прописанным правилам.