Россия не принимала своих солдат после революции? 1918-1920 гг.
Ниже запись интервью с ветераном, которому сейчас 95 лет, из Новосибирска.
Могла ли Россия не принимать своих солдат из плена? Что мог быть за пароход (его же кто-то оплачивал, видимо, из бюджета)? Что с ними было дальше? (в данном случае вроде как просто распустили по домам, хотя жена немка была).
...что еще интересней, потом, примерно через пару лет, отец рассказчика попал в ВЧК и прослужил там довольно долго, несколько лет, в т.ч. в Новосибирске и Воронеже. С женой немкой...
Я родился 3 июля 1919 года в местечке Ниодсен под Гамбургом, в семье русского военнопленного Василия Козлова и немецкой гражданки Эльзы Прицель. Он был освобожден немцами из плена после окончания войны, но советская Россия пока еще военнопленных обратно не пускала, и чтобы прокормиться, Василий нанялся в работники к местному помещику. Моя мама тогда работала в этом доме гувернанткой. Полюбили друг друга, там же сыграли свадьбу и родился я.
В 1920 году Россия начала принимать военнопленных. Папа уговорил маму поехать в ним на его родину в Подмосковье. На специальном пароходе большая группа россиян, так или иначе оказавшихся в Германии, прибыла в Петроград. Оттуда вся семья отправилась в деревню Суворово Волоколамского уезда Московской области...
"После заключения мира на Восточном фронте большевистское правительство попыталось использовать профессиональный потенциал военнопленных: для скорейшего восстановления собственной промышленности планировалось произвести в лагерях отбор специалистов и досрочно отправить их на родину. Работавший по поручению советских органов над обобщением опыта плена мировой войны Н. Жданов (один из ведущих сотрудников Московского городского комитета помощи военнопленным, а после Октябрьской революции — член Военно-исторической комиссии) характеризовал немецкие лагеря как “современную школу производственного труда и подготовки к более культурным формам хозяйства и общественной жизни”61. В пропагандистских изданиях Советского бюро в Берлине военнопленных призывали проявлять активность и использовать пребывание в плену для профессионального обучения: “Германия — страна высокоразвитой промышленности. Если умеючи использовать пребывание здесь, то можно хорошо подучиться разным ремеслам. Россия чрезвычайно нуждается в обученных рабочих”62. Эвакуационные органы (Центропленбеж, Советское бюро) вели активную переписку с немецкой стороной и лагерными комитетами, пытаясь организовать формирование и отправку эшелонов со специалистами в Советскую Россию. Квалифицированным работникам из числа пленных обещалось досрочное возвращение на родину, если они обязуются приступить к работе на указанном им предприятии в Москве, Петрограде или на Урале63.
Однако пленные увидели в этой акции лишь возможность скорейшего возвращения домой и в обращениях к берлинскому представительству открыто признавались: “Не имею возможности на скорое возвращение из плена, поэтому прошу зачислить меня в специалисты”64. Советское бюро в переписке с лагерными комитетами вынуждено было констатировать: “При составлении ударных групп специалистов выяснилось, что заявления военнопленных об их специальности не соответствуют действительности. Этим мы можем ввести в заблуждение правительство Советской России”65. Таким образом, ложные сведения о профессиональной квалификации осложнили процедуру отбора и отправки и привели к фактическому срыву советского проекта использовать профессиональный потенциал военнопленных." http://magazines.russ.ru/nlo/2008/93/na13.html