DELFI
Совершавший во вторник свою первую официальную поездку по Эстонии президент Тоомас Хендрик Ильвес, комментируя закон о Бронзовом солдате, выразил убежденность, что Москва ждет принятия этого закона.
"Как может реагировать член эстонского парламента на внешнее давление? Естественно, реакция будет такой: я все-таки приму этот закон, поскольку никто не скажет демократически избранному парламентарию, что мне нельзя его принять. Я делаю из этого вывод, что сейчас в Москве на самом деле очень хотят, чтобы этот закон прошел", — считает Ильвес.
По словам советника Ильвеса Тоомаса Сильдама, давление Москвы так подчеркнуто направлено на членов парламента, что напрашивается вывод — на самом деле Москва хочет принятия этого закона, пишет Eesti Päevaleht.
Вице-председатель комиссии Рийгикогу по иностранным делам Марко Михкельсон считает, что одной из целей российской внешней политики уже несколько месяцев является нанесение ущерба репутации Эстонии и Латвии на основании нашей сложной истории. "Достойно сожаления, что партия премьер-министра хочет в связи с парламентскими выборами оставить на повестке дня вопрос о Бронзовом солдате", — добавил Михкельсон.
Вчера канцлер юстиции Аллар Йыкс сообщил, что, по его мнению, законопроект о демонтаже запрещенных строений, прошедший первое чтение в Рийгикогу, необходим, однако нуждается в исправлении и дополнении.
Ансип: на Госдуму РФ не стоит
обращать внимания
DELFI
17 ноября 2006 10:12
Postimees/Scanpix
По словам премьер-министра Андруса Ансипа, Эстония не должна реагировать на сделанное в четверг Госдумой РФ заявление, будто в Эстонии царят неонацистские и реваншистские настроения.
В заявлении Госдумы указывается на рассматриваемые в Рийгикогу законопроекты, целью которых будто бы является снос памятников, установленных советских солдатам, освободившим Европу от фашизма, сообщает ETV24 со ссылкой на "Актуальную камеру".
По мнению Ансипа, эстонское государство занимается правильными вещами и урегулирование случаев на основании закона целесообразнее, нежели разрешение конфликтов с помощью слезоточивого газа и резиновой дубинки.
"Эстония заняла эту позицию еще в конце 1990-х годов, чтобы не реагировать на подобные беспочвенные обвинения бесконечными оправданиями. Мы видим, что в таком поведении нет ничего исключительного", — заявил премьер-министр Ансип.
Как-то поспорили мы с другом - есть ли в Литве литовцы? Друг утверждал, что Литву уже постигла участь Пруссии и последние литовцы погибли в послевоенных сражениях, растворились в эмиграции или умерли в Сибири. А то, что осталось - всего лишь по-литовски говорящие русские, у которых нет ничего общего с литовской застенчивостью, любовью к родному краю, с чувством гармонии, с чувством 'стыда'. Они слушают дешевую русскую музыку, пьют дешевую русскую водку и матерятся, как последние мужики.
Начал спорить, что знаю немало замечательных русских, которые иногда бывают даже большими патриотами, чем сами литовцы. Друг согласился и добавил, что мы говорим не о русских, а о тех, кто себя называет литовцами. Поэтому я предложил, что может более точный, вежливый термин - говорящие по-литовски монголы? Или 'ястребки' (помощники регулярных войск СССР, воевавшие с послевоенными 'лесными братьями' - прим. перев.)? Вон, как популярна литература 'ястребков' - постоянно выпускаются несколько изданий, вымывая последние остатки литовского самосознания.
Мутировавший, 'ястребковый' (монгольский) вариант литовца этими красивыми особенностями не отличается - это несчастливый, часто спившийся, склонный винить всех и вся, только не себя. Хамство, эгоизм - свойства этого мутанта. Это человек, непонимающий, что главное на этом свете - понять себя, освободиться от комплексов, страхов и стать хорошим человеком, заботящимся о других... Свою женщину он также часто воспринимает как машину для утоления желаний, т.е. превращает ее в проститутку, сам, таким образом, становясь проститутом.
Друг говорит, что популярная монгольская матерная фраза 'е.. мать' есть ни что иное, как военная команда воинов-насильников Чингисхана, которой мужчинам порабощенных стран приказывали насиловать своих матерей. Так оккупанты быстрее всего ломали мировоззрение скромного человека, и он становился рабом, манкуртом. Об этом писал и Ч. Айтматов в романе 'И дольше века длится день'.